Желание волка Кистяева Марина

Глава 20

Спустя двадцать минут Соня сидела на кухне Татьяны Владимировны и пила горячий чай с земляничным вареньем. Бабушка суетливо накрывала на стол, доставая из духовки румяные пирожки.

— Ты с чем любишь? Я испекла с картошкой, с сыром, с рисом. Не знала, что именно ты предпочитаешь, поэтому…

— Я все люблю! — поспешно выговорила Соня, до сих пор не веря, что сидит на кухне родного человека. Смотрела на бабушку с легкой глуповатой улыбкой. — Все-все. И обязательно попробую с каждым вкусом. Да что греха таить, Татьяна Владимировна, я впервые в жизни ем домашние пирожки.

Женщина застыла с подносом и быстро-быстро заморгала, пряча навернувшиеся слезы.

— То есть как это впервые в жизни? — спросила она, хотя вопрос был, скорее, риторическим.

— Мама не пекла пироги, — все же ответила Соня и почему-то покраснела, точно ей стало стыдно за мать.

— Я догадалась, — сказала Татьяна Владимировна и сноровисто принялась выкладывать пирожки на стол, опять-таки пряча глаза.

— Мне кажется, она и не умела…

— Не умела, — дрогнувшим голосом призналась бабушка. — Это моя вина. Я баловала ее. Все домашние обязанности одна выполняла, не приучала к хозяйству, вот она ничего и не умела. А потом поздно было…

Неожиданно женщина всхлипнула и отвернулась. Соня сразу же отставила чашку и, поддавшись порыву, вскочила со стула и обняла бабушку.

— Татьяна Владимировна, прошу вас, не плачьте! Не надо! Я понимаю ваши чувства, но прошу — хватит слез! Мне казалось, мы их все выплакали на крыльце? Или ошибаюсь? — Соня старалась говорить ласково, хотя у самой тоже защипало в глазах.

Пожилая женщина подняла лицо и посмотрела на нее.

— Мне показалось, что ты назвала меня бабушкой… Там, на крыльце… А сейчас снова Татьяна Владимировна…

Соня улыбнулась, чувствуя, как по телу распространяется тепло.

— Простите меня. Я стесняюсь и подумала, что вам, возможно, будет неприятно… Мы ведь не виделись долгие годы. Вдруг не захотите, чтобы я вас сразу называла бабушкой. Мало ли что!

— Чушь! — фыркнула женщина и улыбнулась в ответ. Подняла руку и дотронулась до щеки Сони. — Девочка моя, я уже и не чаяла увидеть тебя! Думала, что мы никогда не встретимся…

Растроганная Соня смущенно произнесла:

— Я очень хотела с вами познакомиться, вернуться в родную стаю! Но не знала, как вас найти! Даже не знала, к какой стае принадлежу!

Тень сожаления промелькнула на морщинистом лице хозяйки дома. Еще раз улыбнувшись, женщина отстранилась и сказала:

— Соня, давай-ка возвращайся за стол. Сейчас я тоже себе налью чаю и мы поговорим. Хорошо?

— Конечно!

— Я тоже очень хотела встретиться с тобой. Но, как и ты, не знала даже приблизительно, где искать… И если бы не Денис Потемкин… — Татьяна Владимировна покачала головой и принялась наливать себе чай. — Какой парадокс! Чем больше об этом думаю, тем сильнее удивляюсь иронии судьбы. Старший Потемкин разрушил мою жизнь, младший вернул надежду. Никогда бы не подумала, что скажу «спасибо» кому-нибудь из Потемкиных! Но сказала…

Татьяна Владимировна села напротив и стала раскладывать пирожки по тарелкам. Она суетилась, пытаясь скрыть волнение и смущение. Соня испытывала те же чувства. Да оно и понятно! Они не виделись многие годы, Соня из двухлетнего ребенка превратилась во взрослую женщину, а на лице Татьяны Владимировны появились глубокие морщины, как от возраста, так и от переживаний за судьбу дочери и внучки.

Она бы могла многое рассказать Соне. Как искала их, как, перекинувшись, пыталась взять след, хотя бы найти город, в котором остановились родные люди. Как все-таки нашла и услышала в ответ ледяное: «Мама, ты зря приехала. Прости. Но моя жизнь теперь не связана со стаей. Я никогда не вернусь». Как боль, которую, казалось, невозможно пережить, резанула сердце острым ножом. Как просила Милу отдать ей внучку, позволить вернуть дитя в родную стаю и услышала решительное: «Нет».

Татьяна Владимировна могла многое рассказать, но стоило ли бередить старые раны? Она не знала, где допустила ошибку в воспитании Милы. Почему та выросла бессердечной своенравной женщиной, ставящей свои интересы превыше интересов близких. Татьяна Владимировна искала ответы на эти вопросы долгими бессонными ночами и не находила. Она молила Луну об одном — увидеть внучку, узнать, что с той все в порядке, что Мила не сломала ее.

И когда в дверь постучал Денис Потемкин, первым порывом было не открывать. Но, воспитанная в суровых традициях жизни в стае, она не смогла проигнорировать требование альфы, пусть и чужого. Впустила его в дом, и уже через пять минут по щекам женщины катились слезы. Он нашел ее девочку и готов организовать их встречу. Что еще нужно для счастья женщине на закате лет?

Встреча с Соней превзошла все ожидания Татьяны Владимировны. Она приготовила множество слов, которые собиралась произнести, но как только увидела девушку, все они испарились. Внучка стояла у машины с растерянным взглядом, внешне она была очень похожа на саму Татьяну Владимировну в юности. И все слова застряли в горле, испарились. Остались лишь чувства. Татьяна Владимировна в глубине души опасалась, что Соня окажется холодной девушкой, выросшей в неприязни ко всему, что связано с сородичами. Такое могло случиться, если Мила с детства вбивала ей в голову, что стая — это зло. И какое же сильное облегчение испытала пожилая женщина, увидев слезы, заблестевшие в глазах внучки.

— Потемкины играют в наших жизнях непростые роли, — произнесла Соня, отрывая Татьяну Владимировну от размышлений.

— Это верно. Ты, давай, кушай! Наверное, проголодалась с дороги?

— Мы прилетели на самолете, поэтому особо проголодаться не успела. Но я же сказала, что попробую все пирожки, и от своих слов не отказываюсь. — Соня снова улыбнулась, отметив про себя, что они обе опасаются говорить о главном, откладывают непростой разговор на потом.

— Угощайся-угощайся, с пылу с жару самое то.

Соня взяла пирожок с сыром и откусила небольшой кусочек.

— Татьяна Владимировна… Простите, бабушка, это восхитительно! Я пропала! У вас не получилось научить дочь, так научите внучку! Я тоже хочу выпекать такое чудо!

— Легче легкого! Пару раз побудешь со мной на кухне, думаю, быстро схватишь, что к чему! Соня, ты же погостишь у меня? — с надеждой спросила женщина и внимательно посмотрела на нее.

Хороший вопрос, который волновал Соню не меньше, чем бабушку. Как только она въехала в поселок, то сразу поняла — жить здесь не сможет. Постоянные переезды сделали ее жительницей города или, на худой конец, пригорода. Так, чтобы в любой момент можно было прыгнуть в машину и через полчаса оказаться в центре цивилизации. Поселение Волков Дальнего Холма производило впечатление едва ли не заброшенной деревни. У Сони даже возник вопрос: а кто им привозит продовольствие?

Дома у Татьяны Владимировны было уютно и чисто. Но современной мебели и техники в доме не наблюдалось. Да, Соня не заметила, что бабушка нуждается в деньгах, но от этого легче не стало.

— Погощу, — кивнула Соня, отправляя в рот очередной кусочек пирога. — Сколько по времени, сказать не могу. Я хочу с вами познакомиться поближе и получше узнать сородичей.

— Соня, может, перестанешь мне выкать? Как-то нехорошо получается, мы ведь близкие родственники.

— Договорились.

— Я счастлива, что ты согласилась остаться. Ночевать будешь у меня? — Вопрос прозвучал двусмысленно.

— Э… — Соня призадумалась. — Наверное. А есть другие варианты?

— Соня, я же видела тебя с Денисом. — Женщина перестала улыбаться, и в ее взгляде проскользнуло понимание ситуации. — Ты приехала с ним. Видела, как он на тебя смотрел. Точно так же смотрел Павел на Милу. Вы с ним не друзья. Между вами нечто большее. И еще… Потемкин не скрывает парную метку. Выставляет на всеобщее обозрение. С гордостью, я бы сказала, носит. И вряд ли его пара позволила бы ему поехать, вернее, полететь с тобой неизвестно куда в полнолуние. Из этого я сделала вывод, что парную метку ему поставила ты. Я права?

В отсутствии проницательности Татьяну Владимировну упрекнуть было нельзя. Соня медленно выдохнула воздух из легких и, вжимая голову в плечи, сказала:

— Отчасти ты права, бабушка. Но лишь отчасти.

— Почему?

— Парную метку поставила ему я, сама не знаю как. Да чего скрывать, я узнала о сути метки уже после того, как укусила Дениса! — воскликнула, краснея.

— Но я не вижу парной метки у тебя.

— А ее нет. — Соня покачала головой и развела руками. — Я же говорю, бабушка, что между нами все непросто.

— Не поняла… То есть альфа Лунных Волков, один из сильнейших оборотней, вожак, которым восхищаются и считают одним из мудрейших представителей нашей расы, позволил себя укусить, а сам метку не оставил?

— Получается, что так.

Стало обидно. Соня не задумывалась об этом раньше.

— Странно-странно, — нараспев произнесла Татьяна Владимировна, и в ее глазах появился лукавый блеск, точно она поняла нечто интересное. — То есть ты признала в нем пару, Соня?

— Получается, признала, — повторила она.

— В твоем голосе не слышно восторга.

— А чем восторгаться, бабушка? — Соня вовремя прикусила язык, у нее чуть не вырвалось признание о его плане мести. — Между нами все очень запутанно. Да и знакомы мы всего ничего.

— Мутит что-то Потемкин, ох, мутит. Но ладно, это ваше дело. Я не имею права вмешиваться или давать советы. Просто удивляюсь, чем наша семья так притягивает семью Потемкиных? Сначала Мила, теперь ты.

— Это разные истории, бабушка. У меня слабый характер, я не Мила и не смогу противостоять Денису.

— А противостоять обязательно? — задав этот вопрос, Татьяна Владимировна попала в яблочко.

Соня вскочила со стула со словами:

— Можно я себе еще чаю сделаю?

— Давай я.

— Нет-нет, я сама. — Ей необходимо было что-то сделать, чтобы скрыть неловкость.

Пока наливала чай, руки тряслись. Денис вчера, когда она приходила в себя после ранения, начинал разговор. И сейчас промелькнула мысль, что он его не закончил, хотел еще что-то сказать, но в последний момент передумал. Может быть, виной была ее неразговорчивость?

— Если не хочешь, мы не будем говорить о Потемкине, — поняв ее состояние, предложила Татьяна Владимировна.

Соня посмотрела на бабушку с благодарностью.

— Да, я бы предпочла потом обсудить наши отношения. Когда сама в них разберусь. Да и в себе тоже.

— Тогда давай поговорим о другом. О чем угодно. Соня, я так рада, что ты сейчас сидишь здесь, в моей кухне, и мы с тобой беседуем!

— Мне и самой в это не верится. — Соня вернулась на место. — Хочешь, я расскажу, как мы жили с мамой?

В глазах Татьяны Владимировны заблестели слезы.

— Очень хочу.

— С чего начать?

— С чего хочешь. Мне интересно все.

И Соня заговорила. Она старалась рассказывать с долей юмора. Преподнести их жизнь с мамой не как череду бесконечных переездов, поиска квартир и нового убежища. Да и упоминание о Павле, его приходы к ним тоже постаралась сгладить, опустить свой страх, непонимание происходящего. Ни к чему ворошить прошлое — это Соня уяснила хорошо. Прошлое на то и прошлое, что не должно мешать будущему.

Татьяна Владимировна слушала внимательно, почти не перебивая. Если где-то и замечала, что Соня что-то недоговаривает, то не акцентировала на этом внимание.

Чай они пили долго, несколько часов, потом вместе мыли посуду, и Соня не заметила, как за окном стемнело.

— Ого! Сколько же мы с тобой проговорили! — воскликнула она и отодвинула занавеску, выглядывая на улицу. — Уже темно.

— Время без пятнадцати одиннадцать.

— Одиннадцать?

— Да. Скоро молодежь выйдет на улицу и отправится в лес. — Татьяна Владимировна тоже посмотрела в окно, потом перевела взгляд на нее. — Отправишься с ними бегать?

Соня растерялась.

— Я об этом даже и не думала.

— А ты подумай. Кровь молодая, энергия бьет ключом, — понимающе улыбнулась бабушка. — Или хотя бы прогуляйся перед сном.

— Я подумаю. А можно сначала душ принять?

— Можно, — кивнула Татьяна Владимировна. — Только у меня по старинке.

— Это как?

— Я имею в виду, что нет душевой кабины. Есть ванна и к ней лейка для душа. Такой вариант устроит?

— Устроит, мне немного сполоснуться, смыть пыль, и все.

— Тогда давай я тебя провожу и дам чистое полотенце.

Соня в ванной комнате находилась недолго. Быстро вымыла голову, высушила феном волосы и наложила легкий макияж. Зачем вообще красилась ночью? Хороший вопрос.

Пожелав бабушке спокойной ночи, вышла из дома. Как ни странно, страха не испытывала. Пусть и находилась в незнакомом поселке, но чувствовала, что ее здесь никто не тронет.

Вдохнув полной грудью прохладный воздух, решила прогуляться. В лес идти не собиралась. Все-таки появление новой самки могут плохо воспринять местные девушки, а ей конфликты ни к чему. Да и усталость после дороги и волнение от встречи с бабушкой сказывались.

Вдоль дороги были высажены деревья: березы, вязы, встречались и тополя. Странное сочетание. Соня не успела пройти и десятка метров, как ее схватили за руку и прижали к одному из толстых вязов.

— Позволь узнать, моя маленькая волчица, куда это ты собралась на ночь глядя? — Шепот Дениса заставил охнуть.

— Ты напугал меня, — выдохнула она. — Я не почуяла твоего приближения.

— И не надо. — Мужчина прижал мощным телом Соню к дереву, поднимая ее руки над головой. — Если мне надо, я могу блокировать собственный запах, и ни одна душа не догадается, что я рядом. Соня, ты не ответила на вопрос!

Она попыталась высвободиться.

— А ты меня пусти для начала, Потемкин! Что за…

Она не договорила, потому что Денис, склонив голову, лизнул ее шею, точно пробуя кожу на вкус.

— Гель для душа со вкусом земляники, — протянул он, делая вид, что не заметил требования. — Ты основательно подготовилась. Только вот для чего?

Соня нахмурилась, догадываясь, куда клонит Денис. Стоять, прижатой его телом, становилось труднее. Скоро полночь, полная луна давно украшает звездное небо, и скоро ее влияние достигнет апогея. Соня остро чувствовала каждый мускул Дениса, и мысли невольно сосредоточились на его бедрах у ее живота.

— Ты снова хочешь меня в чем-то упрекнуть? — проворчала она и сделала еще одну попытку вырваться. Безрезультатно.

— Я не упрекаю. Пока. Лишь спрашиваю. — Денис говорил глухо, и по тому, как часто поднимается и опускается его грудь, Соня сделала вывод, что он сдерживает целый шквал эмоций.

Поэтому решила ответить честно:

— Я вышла погулять.

— Погулять, говоришь, вышла. — Денис шумно втянул носом ее запах. — Интересно-интересно… И ты, конечно, совершенно случайно направляешься к месту сбора стаи Волков Дальнего Холма? И ты, опять-таки, не собираешься с ними бегать по лесу? Нет, я не против… Я даже не имею морального права тебя не пускать, это твоя стая, Соня… — Он говорил вкрадчивым голосом, и по ее телу побежали мурашки. — Но, черт возьми!.. Если хочешь побегать и принять участие в сексуальных игрищах в лесу, ты что, не можешь выбрать меня?! Тебе не понравился прошлый раз?

Выговорив яростную тираду, Денис прижался плотнее, практически лишив возможности двигаться. Одной рукой продолжал удерживать ее руки, а вторую опустил к бедрам и сжал их. От откровенной ласки Соня зашипела. Волчица взметнулась, готовая мгновенно уступить требованию волка.

А еще в голове промелькнула мысль, что, несмотря на требовательный, обвиняющий тон, Денис спрашивает, более того, предлагает себя. То есть оставляет выбор. Пораженная Соня не сразу нашла что ответить. Да и мужская рука, по-хозяйски ласкающая бедро, смущала и сбивала с мыслей.

— Потемкин, я вышла погулять, подышать свежим воздухом. И если ты мне сейчас что-нибудь скажешь про Дмитрия… Обещаю тебе, что перестану с тобой разговаривать, и никакая твоя сила альфа-самца не заставит меня и слова сказать!

Ответом послужил тихий приглушенный смех. Денис уткнулся лицом в шею Сони и принялся прокладывать дорожку из легких поцелуев.

— Ты уже неплохо знаешь меня, маленькая волчица. Я на самом деле собирался тебе сделать выговор насчет Дмитрия. Ты опередила меня.

— Денис, ты невыносим! — вспыхнула она, чувствуя, как знакомое тепло распространяется по телу.

— Почему? Ничего не могу с собой поделать, инстинкты собственника возобладали над разумом. — Теперь его рука сместилась с бедер на грудь и властно сжала холмик, заставив Соню охнуть, а сосок напрячься, превратившись в небольшой шарик. — Соня, ты должна понимать, что мне не нравится, что ты гуляешь одна, когда вокруг полно сексуально озабоченных самцов! И сегодня полнолуние!

— Но на мне же твой запах, Денис, — уже простонала Соня, склоняя голову набок и не замечая, как ее нога скользит вверх по его бедру. — Никто не осмелится подойти ко мне и заявить права.

— Они не осмелятся, но ты вольна выбирать партнера!

На Соню точно ушат холодной воды вылили. Она замерла. Возбуждение, зарождающееся внизу живота, мгновенно испарилось.

— Ты… Что ты такое говоришь? — прошептала сквозь зубы, чувствуя, как обида накрывает с головой. — Ты считаешь, что я только позавчера занималась с тобой любовью, а сегодня, приехав в родную стаю, выберу другого партнера? Так получается? Господи, Потемкин, да сколько можно надо мной издеваться?!

Голос задрожал, и Соня все же нашла в себе силы вырваться из плена рук Дениса и оттолкнуть его.

— Соня! — недовольно воскликнул Денис, и в его голосе послышалось предупреждение.

Она вскинула руки и, немного отойдя в сторону, попятилась.

— Между нами никогда не будет перемирия. Никогда. Теперь я это отчетливо понимаю… Ты можешь и дальше осуществлять свой план мести… Можешь и дальше принуждать жить в твоем доме… Можешь и дальше… Я не знаю, что ты можешь делать дальше! Но я устала! Я знаю, что тебе плевать на мои чувства! Но мне — нет! Я живой человек! И я не игрок твоего уровня! Я не в состоянии выдержать постоянное хождение по лезвию ножа! Ты то добр ко мне, то обвиняешь черт-те в чем! Я больше так не могу! И…

— Соня…

Она яростно закачала головой, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.

— И, знай, Потемкин, теперь я буду сопротивляться! Буду сопротивляться настолько, насколько хватит сил, физических и душевных! К черту мои чувства… К черту мое влечение к тебе… К черту все!

Выпалив это, развернулась и побежала, не разбирая дороги.

— Соня, подожди! — закричал вслед Денис, и она услышала, как он помчался за ней.

Никогда в жизни Соня не бегала так быстро. Возникло ощущение, что от того, убежит или нет, зависит дальнейшая судьба. Она бежала, не разбирая дороги, стараясь скрыться среди домов. Когда они проезжали здесь днем, Соня обратила внимание на проулок, уходящий к лесу, — вот туда и устремилась.

— Соня, да подожди ты! — Рык Дениса раздался совсем рядом.

Она сделала последний отчаянный рывок, уже понимая, что попалась, и врезалась во что-то твердое и живое.

— Соня?

Мужские руки вовремя подхватили, не позволив упасть.

— А ну отошел от нее! — взревел Денис, останавливаясь в шаге от Сони.

Сердце выпрыгивало из груди, дыхание сбилось. Она подняла голову и увидела, что налетела на Дмитрия. Мысленно застонала. Кто угодно в этой ситуации, но только не Дмитрий! Реакцию Дениса на то, что именно лжеальфа удерживает ее, нетрудно представить. И она не заставила себя долго ждать. Угрожающий рык разнесся на всю округу.

— Потемкин, что тут происходит? Почему волчица моей стаи убегает от тебя? — Дмитрий, прищурив глаза, впился взглядом в Дениса, словно не замечая, что тело оборотня начало трансформироваться.

Соня, осознав, что может произойти, уперла руки в грудь Дмитрия.

— Тут ничего не происходит! Ничего!

— Тогда почему ты убегаешь от Потемкина?

— Я, кажется, сказал, чтобы ты отошел от нее?!

Мужчины заговорили разом, и воздух вокруг них наэлектризовался до предела. Соня, приложив усилия, расцепила руки Дмитрия и хотела отойти, но не тут-то было. У альфы Волков Дальнего Холма сработал инстинкт хищника — он не пожелал отпускать добычу. Его глаза недобро блеснули.

— Я не позволю указывать, что делать мне на моей территории! — прорычал Дмитрий, и она с ужасом увидела, как на лице мужчины проступает щетина. Соня осознала, что послужила лишь поводом для выяснения отношений. Дмитрий, привыкший силой доказывать право называться альфой, решил и на этот раз самоутвердиться!

Глупец! Какой глупец! Соню затрясло. Она-то понимала, что Денис разорвет его. Стоит волку потерять самообладание, и ему не потребуется много времени, чтобы покончить с Дмитрием.

Соня запаниковала. Да что же за законы такие у оборотней?! Почему нельзя решить разногласия мирным путем?! Хотя и не было серьезных разногласий! Лишь двое мужчин, желающих помериться силой. Вернее даже — один.

Соня застонала уже вслух.

— Дмитрий, пожалуйста, не начинайте ссору! Мы с Денисом…

— Это МОЯ земля! — закричал мужчина и сделал самую ужасную ошибку, которую мог совершить в данный момент. Толкнул Соню.

Перекидывание Дениса было стремительным. Соня, с трудом устояв на ногах, вскрикнула и зажала рот рукой, увидев, как до боли знакомый черный волк прыгнул на Дмитрия. Последний тоже начал перекидываться, но не успел завершить процесс. Его способности контроля над зверем уступали альфе. Волк сбил Дмитрия с ног и повалил на землю, угрожающе скаля морду, максимально приблизив ее к лицу противника.

— Нет!

Соня рванулась к мужчинам, но в последний момент остановилась. Впоследствии и сама не поняла, как у нее получилось не усугубить ситуацию. Она с детства знала, что вмешиваться в разборки между взрослыми или в драку между мужчинами не имеет смысла. Помочь ничем не сможешь, а вероятность того, что тебя покалечат, — велика.

Волк, продолжая рычать, медленно повернул голову в сторону Сони, и она в очередной раз убедилась, что человек контролирует зверя. На нее смотрели карие глаза Дениса, и в них читалась осмысленность.

И Соня решилась. Сделала робкий шажок в направлении зверя и распластанного мужчины. Последний даже не пытался бороться с волком, а лежал притихший. Лишь иногда из груди вырывались звуки, отдаленно напоминающие поскуливание. Амплуа грозного альфы слетело с мужчины в одночасье.

— Денис, пожалуйста… пожалуйста… послушай меня, — тихо произнесла Соня, опускаясь на корточки рядом с черным волком. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но она отважно заглянула в глаза зверю. — Не надо… Не связывайся с ним, прошу тебя. Ты сильный, тебе не надо подтверждать свое положение альфы, оставь его.

Зверь протестующе мотнул головой и положил большую лапу с выпущенными когтями на грудь мужчины. Тот, уже не стесняясь, протяжно заскулил. До него наконец-то дошло, что Денис Потемкин — это не молодняк из их стаи.

— Отпусти его, и давай уйдем, — заговорила Соня, снова привлекая к себе внимание. Она даже протянула руку и дотронулась до спины зверя. Тот чуть выгнулся, принимая нечаянную ласку. — Он не стоит того, чтобы ты пачкался в крови. Оставь его, Денис, прошу. Я все понимаю… Мужская честь задета, но… Пожалуйста…

Последнюю просьбу Соня высказала уже плача. Нервное напряжение достигло апогея. Сначала ссора, теперь вот это… Понимала, что если сейчас окажется повинна в убийстве Дмитрия или его увечье, то не сможет забыть об этом никогда.

И волк, казалось, понял ее состояние. Он в последний раз грозно зарычал на Дмитрия прямо ему в лицо и спрыгнул, снова перекидываясь в полете. У Сони вырвался вздох облегчения, и она, покачиваясь, выпрямилась.

— Дмитрий?..

— Альфа?

— Е! Вот так дела…

Соня, поглощенная происходящим, не заметила, как в переулке появились другие сородичи. Они прибежали на шум. В их числе и Виктор. Он быстро оценил ситуацию и покачал головой. Подобрался, готовый в любой момент кинуться в бой.

Дмитрий не спешил подниматься. Он сел, сжав голову руками и, глухо стеная, начал раскачиваться из стороны в сторону. Понимал, что соплеменники теперь не признают его в качестве альфы. Мало того что поругался с вожаком Лунных Волков, который был единственным, кто поддерживал с ними финансовые отношения, так еще струсил, как нашкодивший мальчишка.

— Денис? — Соня, дрожа и нервно заламывая руки, посмотрела на мужчину, который не сводил тяжелого взгляда с Дмитрия. В момент перекидывания одежда порвалась, и теперь он стоял обнаженным, но собственная нагота его нисколько не смущала.

— Ты! — Денис указал пальцем на Дмитрия. — Чтобы и пальцем не смел больше прикасаться к МОЕЙ женщине! Тебя, щенок, сейчас спасло то, что она не пострадала и что встала на твою защиту! Я не буду требовать сатисфакции! Но… Завтра потребую встречи со старейшинами! Даже хорошо, что люди из стаи Волков Дальнего Холма увидели, какой недостойный оборотень претендовал на то, чтобы его называли альфой! — Дмитрий поднял голову и тотчас согнул ее набок, обнажая шею и признавая силу говорившего. — Впредь это будет тебе наукой!

— А что тут произошло? — Юноша лет шестнадцати с интересом переводил взгляд с Дениса на Дмитрия и Соню. На него шикнул кто-то из взрослых:

— Помолчи лучше! Или ступай на поляну!

— Ага, а на поляне-то кто нас поведет? Я за этим больше не побегу. — И юноша кивнул в сторону Дмитрия. — Так лохануться! На альфу Лунных Волков напасть! Это же, слышь, совсем с головой не дружить надо!

— Андрей, замолчи! Не твоего ума дело! — снова кто-то попытался его образумить.

Но Остапа понесло:

— Слышь, вы мне рот не затыкайте! Я такой же член стаи, как и вы! И, может, меня поболе вашего волнует, что станет со стаей! Мы и так еле концы с концами сводим, а теперь еще и конфликт с Лунными Волками! Оно нам надо?

— Конфликт исчерпан, — бросил Денис, продолжая неотрывно смотреть на Дмитрия, точно ожидая нападения со спины.

— Ага, исчерпан. Ни фига! Кто нас теперь возглавит? Снова молодняк будет биться? А смысл-то в этом есть? Все равно никто достойным альфой не станет. — И тут молодой человек ударил себя по коленям. — Денис, слышь, а может, ты станешь нашим альфой? Ну, я не знаю, как там с законами и вековыми порядками, но такое же возможно, по логике вещей, а?

В проулке наступила тишина. Все присутствующие замерли и разом посмотрели на Дениса. Слова молодого человека, высказанные вслух, совпали с мыслями других членов стаи, которым давно требовался сильный и умный вожак.

Соня, моргнув несколько раз, тихо произнесла:

— Денис?

Мужчина глухо выругался и поднял руки.

— Ничего решать я сейчас не буду. Завтра созовем совет старейшин и обговорим ситуацию. А сейчас я бы хотел, чтобы каждый занялся своими делами! Представление закончено. А ты… — Он повернулся в сторону подростка. — Ступай-ка побегай по лесу, да хорошенько.

— Не, а я что-то не то сказал?

— Сгинь с глаз! — прорычал Денис, но в его голосе не было угрозы.

Андрей, так, кажется, звали парня, пожал плечами и, ворча что-то себе под нос, направился в сторону леса. За ним, с осторожностью и надеждой поглядывая на альфу, потянулись и остальные члены стаи. Дмитрий тоже поднялся на ноги и, не поднимая головы, пошатываясь, пошел в противоположную сторону.

Денис и Соня остались одни. С минуту они оба молчали, наблюдая за тем, как пустеет переулок. Соня, переминаясь с ноги на ногу, негромко произнесла: