Крутые профи Сухов Евгений
– Прекрасно. А теперь давайте поговорим о деле. Что вам удалось записать?
С правой стороны от двери висел плакат обнаженной девицы. Вадим ловил себя на том, что невольно поворачивает голову в ее сторону, чтобы оценить размер бюста. Не исключено, что плакат был повешен намеренно, чтобы клиент не всматривался в сдачу.
Весьма хитро!
– Надеюсь, то, что вас интересует, – ответил Власенков.
При этом его губы разошлись в довольную улыбку, как если бы он только что отведал сладкого.
По глазам, наполнившимся счастьем, было понятно, что телефонный разговор он прослушал внимательно и, судя по всему, получил от него немалое удовольствие.
Выдвинув шкаф, он вытащил из него небольшую металлическую коробочку.
– Здесь диски. Это Яремской.
– Хорошо.
Взяв коробочку, Петляков бережно положил ее в сумку.
– Как дела по другим объектам?
– Сделал закладку на Копылева и Воронцова. Первые результаты можете получить уже завтра утром.
Вадим согласно кивнул:
– Заеду. А вот это вам за труды, – вытащил он из кармана тоненькую пачку долларов, перетянутую шпагатом. – Надеюсь, вас не засекли?
– Нет, я работаю на расстоянии. – Власенков не торопился брать деньги.
– Они не могут узнать, что вы их подслушиваете?
– Теоретически могут. Но это очень непросто. Для этого им нужно привлекать громоздкую аппаратуру. А потом им трудно будет установить, где именно встроена закладка. Если трубка не поднята, то излучатель находится в состоянии покоя. Он активизируется только в тот момент, когда раздается голос.
– Хитро!
– А кроме того, я вставил еще универсальный усилитель низкой частоты, способный создавать помехи для внешнего излучателя.
– Неплохое решение.
– Я очень осторожен.
– Встретимся завтра, – сказал Петляков и, не прощаясь, вышел.
Ровно в полдевятого Вадим вошел в кабинет шефа. Так было заведено: перед совещанием Шевцов обычно встречался с начальником службы безопасности. Вопросов для обсуждения хватало, и сегодняшний день не был исключением.
Вадим прошел в приемную генерального директора и посмотрел на Анну, поливающую цветы из небольшой лейки. Чем бы ни занималась эта девушка, ей все было к лицу. В какой-то момент Петляков обратил внимание на то, что Аня Елизарова стала избегать с ним общения, лишь сухо здороваясь при встрече. Что бы это могло значить? О влюбленности говорить не приходилось, вокруг нее вертелись такие породистые кобели, что преуспеть в этой погоне за женским телом шансы у него были небольшие.
– Генеральный у себя? – спросил Петляков, направляясь к высокой дубовой двери, за которой находился Шевцов.
Легкий поворот головы только подчеркивал грацию. С такой осанкой не стыдно танцевать «Лебединое озеро». Интересно, а сама она знает об этом?
– Семен Валентинович вас ждет.
Кивнув, Вадим распахнул тяжелую дверь.
За Шевцовым водилась еще некоторая особенность: он никогда не отвечал на приветствия, так что не стоило тратить время на пустые формальности, а разговор всякий раз начинался таким образом, как если бы он был прерван нежданным телефонным звонком.
– Есть какие-то новости? Записи принес?
– Принес, – ответил Петляков, извлекая из сумки четыре диска. Бережно положил их перед шефом, как если бы опасался, что они могут сдетонировать, хотя в чем-то это была самая настоящая бомба.
Семен взял записи. Качнул диски на широкой ладони, как если бы пробовал их на вес и прикидывал: действительно ли информация стоит тех денег, которые он выложил? Свои наблюдения предпочитал оставить при себе, лишь коротко поинтересовавшись:
– Ты прослушал?
Вадим сдержанно кивнул:
– Разумеется. Это ведь моя работа.
– И что там?
Шевцов не спешил укладывать диски в стол.
– Выплывают очень интересные факты. Например…
– Не надо, – вдруг запротестовал генеральный. – Я сам сделаю выводы! – Нажав на кнопку селектора, объявил: – Вот что, Анечка, скажи начальникам отделов, что совещание я переношу на одиннадцать часов.
– Хорошо, Семен Валентинович, – охотно отозвалась девушка.
– Давай встретимся позже, когда я все это переварю, – предложил Шевцов.
– Хорошо, – поднялся Петляков.
К своему удивлению, он почувствовал облегчение. В этот раз присутствие шефа было для него в тягость. Нечто подобное ощущаешь, когда покидаешь зону опасности. Такое впечатление, что пространство вокруг генерального директора было заряжено на неудачу.
Вадим вышел в приемную и невольно напоролся взглядом на глаза Анны. В этот раз в них появилось нечто новое, как если бы она хотела о чем-то его предостеречь. И когда он проследовал мимо, едва улыбнувшись, девушка проводила его печальным взглядом.
«Нужно что-то делать с этой сердечной заразой», – и Вадим захлопнул за собой дверь. Получилось излишне громко. Петляков представил, как испуганными бабочками затрепетали в недоумении длинные ресницы Анны, и невольно улыбнулся. Так и затопал по коридору до самого выхода с неловкой улыбкой. Люди, встречавшиеся ему в коридоре, удивленно оглядывались. Не каждый день начальника охраны можно встретить в добром расположении духа.
Оставшись в одиночестве, Шевцов воткнул диск в магнитофон.
«– Слушай, детка, давай сегодня встретимся где-нибудь часиков в восемь», – узнал он голос Яремского.
В какой-то степени разворачивающийся разговор был для генерального неожиданным: поговаривали, что Нестер Яремской очень любит свою жену. Во всяком случае, в амурных делах замечен не был.
«– А как же твоя супруга?
– Она сегодня уезжает к матери. Так что мы будем предоставлены сами себе.
– Нестер, – голос девушка прозвучал тоскливо, – я так не могу… Я устала. Тебе нужно решить, с кем ты наконец останешься – со мной или со своей женой.
– Вера, сейчас не самое подходящее время, чтобы выяснять отношения. Мне и без того очень непросто, а тут еще и ты со своими капризами!»
Шевцов невольно хмыкнул: никогда прежде он не замечал у Нестера столь раздражительных интонаций. Оказывается, Яремской может быть и таким.
«– В последнее время ты мне стала очень дорого обходиться… Думаешь, твоя квартира в центре Москвы ничего не стоит? А все эти твои цацки, что ты на себя нацепила, – по-твоему, какова их настоящая цена? – холодным тоном спрашивал Яремской, явно скрывая нарастающее бешенство. – Молчишь, детка… А я вот могу тебе сказать: таких денег в своем Воронеже ты и за десять лет не заработаешь… Даже если будешь давать каждому встречному! Так что не надо капризничать. Ты поняла меня?
– Поняла, – глухо прозвучал девичий го-лосок.
– И не надо портить мне настроение, Вера; если я тебя зову, то ты должна с радостным криком прыгать ко мне в кровать. Если этого не будет, тогда на кой ляд ты мне нужна? На твоем месте может стоять целая толпа, если только я захочу. Ты меня поняла?
– Да.
– Вот и отлично! И когда я к тебе прихожу, то ты должна бухнуться в кровать и ждать меня с улыбкой, раздвинув ноги. Все ясно?
– Да. – В голосе отчетливо звучал глухой протест.
– Вот и отлично. Будь умницей и не заводи больше таких неприятных разговоров, а то я очень расстраиваюсь…
– Хорошо.
– Ты у меня всегда была понятливая девочка, за это я тебя и ценю. Помнишь, тебе понравилось золотое колье у Виолы?… Ты мне как-то обмолвилась об этом. Так вот, я присмотрел точно такое же… правда, платиновое».
Пищу для размышлений разговор не дал. Правда, позволил внести некоторые поправки в характер и личность самого Нестера Яремского, что может пригодиться при подписании долгосрочных контрактов. Кто бы мог подумать, что он может быть столь привязчив и весьма неравнодушен к женщинам.
Нажав на кнопку, Шевцов переместился на следующую дорожку, где был записан очередной разговор.
«– Константин, это мы», – вновь услышал Шевцов голос Яремского, прозвучавший теперь на редкость дружелюбно. Собственно, таким он его и знал. В нем не было ничего такого, что могло бы уличить его во враждебности.
«– Да, Нестер, у тебя какие-то проблемы?»
Шевцов невольно напрягся, он даже слегка подался вперед, опасаясь пропустить хотя бы слово. Разворачивающийся разговор был для него настоящим сюрпризом: абонентом Яремского был Ермолай Верещагин, возглавлявший металлургический комбинат. Судя по настроению и тональности, в которой происходила беседа, они были между собой хорошо знакомы и даже приятельствовали. Оставалось только понять причину, побуждающую их не афишировать дружбу. Это только на первый взгляд может показаться, что бизнесмены народ очень странный, в действительности ими ничего не делается просто так, каждый их шаг строго выверен.
Шевцов продолжал вслушиваться дальше, чувствуя, что на этом сюрпризы не исчерпаны.
Так оно и произошло.
«– Знаешь, тебе не кажется, что Шевцов по-стоянно тянет одеяло на себя?
– У тебя есть что-то конкретное?
– Имеется. Тут нас как-то пригласили на со-вещание в правительстве, так он улучил подхо-дящий момент и попросил для себя льготных кредитов. И что ты думаешь?..
– Ну?
– Вице-премьер намерен ему их дать. А ведь я хотел обратиться к нему с аналогичной просьбой. Теперь для меня и этот канал перекрыт.
– Согласен с тобой, Нестер, у меня к нему тоже имеются претензии, – заговорил Верещагин, как обыкновенно, тягуче и очень монотонно. С ним хорошо беседовать на ночь, немедлен-но клонит в сон. – Семен много на себя берет. Мало ему собственного огорода, так он еще и в чужой норовит забраться.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное? – Голос прозвучал настороженно.
– Да… Я тут узнал, что он собирается заключить контракт с немецкой фирмой «Передовые технологии», но там ребята очень осторожные и собираются пробивать его со всех сторон.
– Вот как! Не знал… На какую сумму контракт?
– Информация конфиденциальная, но мне тут стало известно, что где-то на полтора миллиарда.
– Ого, нехило!
– И я о том же самом.
– Что будет, если контракт сорвется?
– Немцы очень заинтересованы в долгосрочных контрактах с Россией. Скорее всего будут искать других людей со схожим профилем.
– Мы с Шевцовым стрижем капусту с одного поля, – задумчиво проговорил Яремской. – Где-то даже друг другу мешаем. Если бы немцы отказались от контракта с ним, тогда они обязательно вышли бы на меня. Ты можешь что-нибудь придумать?
– Подходящая идея имеется. – Голос Верещагина прозвучал задумчиво. – Я могу кое-что придумать, в этом концерне работают мои приятели. Можно сказать, что у Шевцова серьезные неприятности с налоговиками, к проштрафившимся они относятся особенно строго. Им ни к чему иметь дело с фискальными органами.
– Нужно действовать наверняка. Можно пустить слушок, что в его бизнесе крутятся криминальные деньги. Что он занимается их отмывкой, с чего берет весьма приличные комиссионные. Сейчас все борются за чистоту своих рядов, так что это может вполне сработать. Вот только как бы его зацепить поконкретнее?
– Идея имеется. – Голос прозвучал задум-чиво. – Кажется, пару раз он ездил на Северный Кавказ и в Саудовскую Аравию?
– Было такое.
– А что он там делал?
– Собирался участвовать в разработке двух нефтяных месторождений. Что-то у него там не по-лучилось.
– Можно подбросить информацию о том, что в это самое время он спонсировал боевиков. Это должно сработать!
– Так и сделаем».
Семен Шевцов надавил на кнопку магнитофона. Получилось несколько нервно. Подняв трубку, Шевцов набрал номер Петлякова.
– Ты знал, что они друзья? – спросил генеральный.
Вадим был из тех людей, которым не требо-валось задавать наводящих вопросов. В этот раз обстояло точно так же.
– Знал, – ровным голосом отозвался он, как если бы они только что прервали начатый диалог.
– Ты принял меры?
– Все под контролем. Мы наблюдаем за всеми контактами Верещагина и Яремского. Нужно действовать на опережение.
– Что ты имеешь в виду? – Голос Шевцова прозвучал несколько настороженно.
– Вам нужно будет сообщить своим немецким партнерам о том, что против вас планируется акция, а еще лучше дать им послушать эту запись.
С минуту Шевцов размышлял: верные решения всегда рождаются в муках. К этой черте его характера тоже нужно привыкнуть. Затем ответил:
– Пожалуй, нужно отказаться от этой затеи. Прослушивание было несанкционированным. Еще неизвестно, как к этому отнесутся наши партнеры в Германии. Лучше действовать на опережение по-другому. У тебя имеется что-нибудь против них?
– Кое-что имеется. – Голос Вадима прозвучал задумчиво.
– Насколько серьезно?
– Настолько, что их можно убрать с поля как серьезных игроков.
– Понятно. Меня не интересуют подробнос-ти. Действуй так, как нужно. Но чтобы все это было в пределах закона. Не хватало мне, чтобы мной занимались еще и органы! Все! Жду тебя завтра с подробным докладом.
Шевцов отключил трубку с облегчением. День еще только начинался, а проблемы накатыва-лись снежным комом. И все это предстояло решать. Но сначала следовало сделать главное. Достав мобильный телефон, Шевцов надавил на кнопку «два». Под этим номером пряталась Лариса. Иногда в шутку он называл ее тайной любовной связью, в действительности о его привязанности было известно многим его партнерам. Ни один серьезный выход в свет не обходился без ее участия. Жена довольно равнодушно посматривала на его любовные игрища, воспринимая их как забавы подросшего мальчишки. В чем-то она была права. Но здесь была и другая сторона. Флирты Семена давали ей право на какую-то собственную жизнь и на ощущение личного пространства, нарушать которое Семен не осмеливался.
– Слушаю, – услышал Шевцов голос Ларисы.
Ему достаточно было услышать ее голос, как в нем тотчас пробуждалось желание. Поди объясни такой факт тембром или интонациями. Ничего подобного! Это просто какое-то колдовское влечение. Совсем неудивительно, что в Средние века красивую женщину сжигали на костре, как колдунью. Ларису же, за ее чарующий голос, предварительно еще бы и распяли.
– Наш уговор в силе?
– Ой, знаешь что, Семен, я совсем забыла тебе сказать, я обещала завтра помочь моей маме. Давай лучше перенесем нашу встречу на послезавтра. Тебя устраивает?
Семен Шевцов скосил взгляд на календарь. Как всегда, график был очень плотным. Не самый удачный день для развлечений, но ради такой девушки, как Лариса, день можно было уплотнить, а то и вовсе перенести парочку важных встреч.
– Договорились. Встретимся на нашем месте.
Семен Валентинович отключил телефон. Настроение улучшилось. По большому счету он очень неприхотлив, достаточно только услышать голос любимой женщины, чтобы жизнь казалась не столь уж унылой.
Глава 7
Я организую охрану
Операция по выявлению противника уже дала первые результаты. Было ясно, что конфликт носит двусторонний характер, имеющий тенденцию к нарастанию. В ситуации, где задействованы очень большие деньги, конфликт может перерасти в очень острый. А если так, то может наступить такой момент, когда взаимная неприязнь достигнет откровенной вражды. Вадим Петляков не исключал, что Ермолай Верещагин отважится на устранение Шевцова. Во всяком случае, надо предвидеть такую вероятность. С его финансовыми возможностями подобрать ликвидатора не составит большого труда. Следует продумать встречные меры.
Петляков спустился на первый этаж и, встретив у входа Глеба Адамова, высокого парня угрюмой наружности, коротко распорядился:
– Пойдешь со мной, – и, не дожидаясь ответа, затопал к выходу.
Позади тяжело хлопнула стеклянная дверь, это торопился Глеб. Парень вообще не умел тихо передвигаться, задевая по ходу своего движения стулья, столы, и было даже странно, как своими габаритами он не сшибал углы.
«Мерседес GL 500» стоял у самого входа с приоткрытой передней дверцей. Водитель, удобно вжавшись в кожаное кресло, чувствовал себя хозяином дорогого авто и с веселым добродушным видом поглядывал на проходящих мимо девушек. Двум из них, наиболее симпатичным, предложил покататься.
– Ни с кем не договорился? – полюбопытствовал Вадим, присаживаясь на пассажирское кресло рядом с водителем.
Обернувшись на Глеба, расположившегося позади, водитель сконфуженно улыбнулся:
– Да я так, шутил…
– Ничего, – посочувствовал Вадим. – В следующий раз получится. А теперь давай трогай!
– И куда мы?
– На Первомайскую.
Через пятнадцать минут внедорожник подъехал к пятиэтажному дому, размещавшемуся в глубине большого двора, столь же тенистого, как городской лесопарк. «По вечерам здесь должно быть жутковато», – подумал Вадим, отме-тив, что ближайший фонарь располагается метров за сто.
– Подожди меня здесь, – сказал Петляков. – А ты со мной, – посмотрел он на Глеба.
Последний раз Вадим был в этом дворе около года назад. Никаких изменений. Даже как будто бы деревья и те не подросли, разве что мусора по углам прибавилось. Нечасто ему приходится наведываться в подобные районы. Оно и к лучшему, уж как-то отвыкать стал.
Вадим взял Глеба не случайно. И даже не потому, что опасался внезапного нападения, не из-за дружеского плеча, которое может оказаться в трудную минуту весьма кстати, а больше из-за того, что подобный визит можно было расценить как некоторую официальную встречу, от которой не отмахнуться.
Хозяин был дома.
Свет в окне полыхал ярко-желтым светом. Набрав нужный номер, Петляков вошел в подъезд. Поднялся на второй этаж. Отстав на полпролета, топал Глеб Адамов. Несмотря на внешнюю медлительность, парень он был расторопный, и можно было не сомневаться в том, что в критическую минуту он окажется рядом.
Вот и нужная дверь, обитая коричневым растрескавшимся дерматином. Вадим критически глянул на петлицы: дверь можно было выбить одним ударом ноги. Таких крепежей давно уже никто не ставил, а из этого можно сделать вывод: хозяин квартиры был человеком невероятно смелым или из той когорты людей, которым нечего было терять.
Подождав, пока Глеб встанет вровень, Вадим надавил на черную кнопку звонка. Прозвенела заливчатая трель, как если бы в глубине комнаты переполошили канарейку. Затем послышалось легкое шарканье у самого порога, и дверь слегка приоткрылась.
В узком проеме, сдерживаемом металлической цепочкой, предстало узкое лицо, заросшее недельной щетиной. Длинные с обильной проседью волосы неряшливой волной спадали на су-тулые плечи. Грудь расхристана, на ней, цепляясь за густую черную поросль, извивалась серебряная цепочка. Даже с одного взгляда было понятно, что этот человек жил как заблагорассудится, и самым большим его удовольствием считалась бутылка пива, выпитая перед телевизором во время футбольного матча. В его внешности не было ничего такого, что могло бы указать на честолюбивые стремления. Однако каких-то пять лет назад именно этот человек не сходил с экранов телевизора и возглавлял обойму ведущих финансистов страны.
Просто однажды он вдруг пропал, как если бы его никогда не было. А иные всерьез стали думать, что он с нажитыми капиталами уехал на Запад. И уж никто не мог бы предположить, что он проживает в скромной двухкомнатной квартире, полученной его отцом, когда тот был деканом механико-математического факультета университета.
Вот, собственно, и все, что оставалось от немалого богатства.
– Ну, чего стоишь? – невесело буркнул Вадим. – Открывай! Или пропускать не хочешь?
Лицо хозяина квартиры было никаким: оно не выражало ни радушия, ни радости, не было в нем и печали; больше оно походило на выражение манекена.
Сбросив цепочку, тот уныло произнес:
– Проходите… Коли уж пришли.
– Невесело ты нас, Артем, встречаешь, – хмыкнул Вадим, перешагивая порог квартиры.
Закрыв за гостем дверь, хозяин произнес:
– Повода для веселья не нахожу.
– Это как сказать.
Прошли. Сели. Образовалась некоторая пауза, какая обычно случается перед серьезным разговором, после чего Вадим заговорил:
– Помнишь, Артем, я тебе говорил, что не время?
– Помню, было такое. – Двумя пальцами Артем выудил из распечатанной пачки, лежавшей на столе, сигарету. – И что?
– А теперь вот подошло время.
– Вот оно как, – пыхнул хозяин дымком, небрежно бросив зажигалку на полированный стол. – Только ведь теперь мне это ни к чему. Устал я.
Вадим ожидал услышать нечто подобное. Люди, падающие с такой высоты, с какой довелось свалиться бывшему генеральному директору «Промстроймаша» Артему Ильину, рассыпаются от удара на молекулы. Так что еще удивительно, почему он оставался целехоньким.
За прошедшее время он как будто бы трансформировался, сделавшись бесчувственным к тому, что творится вокруг. В какой-то степени Артем Ильин напоминал рыбака, сидящего на берегу полноводной реки, все ожидающего какого-то невероятного действа, вот только ничего такого не происходило. Даже поплавок не шевелится, как если бы он был намертво привязан ко дну.
Взор Артема застыл, он будто бы умер на какую-то минуту. Полная атрофия чувств. Если его и способно что-то воскресить к жизни, так это только поплавок, забившийся в истерике.
Самое время выводить хозяина квартиры из прострации.
– Послушай меня, Артем, ты сумеешь не только рассчитаться за свое поражение, но и как следует заработать.
Вот он, тот самый поплавок, что выведет Артема из прострации. Парень поднял на Вадима взгляд, потом перевел его на Глеба, стоящего колом за спиной шефа, и тихо спросил:
– Ты мне хочешь предложить деньги, я так понимаю?
– Нет, если ты расскажешь все так, как было, то мы поможем тебе вернуться туда, откуда тебя выперли, – просто пообещал Петляков.
– И что я должен рассказать? – На сей раз Артем спросил почти с вызовом.
К подобному ответу Вадим был готов.
– Ты должен будешь сказать всю правду. Выдумывать ничего не нужно. Скажешь, что Верещагин выкрал тебя средь бела дня и месяц держал в заложниках. Грозился убить, избивал. А потом заставил переписать на него часть своего имущества. Или это было как-то по-другому?
Хозяин помрачнел:
– Нет, отчего ж… так оно и было. Только сюда еще можно было бы добавить, что все это время он держал меня не просто в заложниках, а в подвале, где я чуть не сдох!
– Ну вот, видишь, – с заметным облегчени-ем произнес Петляков. – Тебе есть что вспомнить. Но для начала напишешь заявление и лич-но отнесешь его в прокуратуру.
– У Верещагина большие связи, – засомневался Артем. – Дело могут замять.
Вадим поморщился:
– Это уже не твоя забота. Мы со своей стороны сделаем все, чтобы дело попало к дотошному следователю. Ты же должен будешь ответить на все вопросы, когда тебя вызовут в прокуратуру. Тебе даже врать не придется, ответишь как было. Можешь еще добавить, что за то время, пока тебя держали в заложниках, твой бизнес распался. Партнеры растащили его на куски, – и осмотревшись, прибавил: – Тебе же досталась двухкомнатная квартира в панельном доме.
Ильин отрицательно покачал головой:
– Он выкрутится.
– В этой жизни наше слово тоже кое-что значит. И главное, чтобы ты доверял нам.
– А он меня… не уберет? – тусклым голосом поинтересовался Артем.
– Не думаю, – отрицательно покачал головой Петляков. – Чего ему лишний раз привлекать внимание к своей персоне. Скорее всего он попытается тебя подкупить, повлиять на следователя.
Вадим Петляков никогда и ничего не забывал, что было едва ли не самой сильной чертой его характера. Их знакомство случилось сразу после того, как он поступил на службу к Шевцову, а так как Ильин был партнером его шефа, то он пересекался с ним не однажды по производственным делам. Но их встречи носили общий характер: о том, чтобы приятельствовать, не могло быть и речи, просто они находились на разных социальных уровнях. Артем Ильин в то время являлся флагманом российской экономики, а потому имел соответствующее окружение, таких же, как и он, состоятельных людей. То, что находилось хотя бы немного ниже их уровня, воспринималось им как ватерлиния, за которой и жизни-то нет; а уж телохранители партнера были для него и вовсе безликими статистами.
Артем не учел лишь одного, что за каждым его шагом наблюдала пара глаз, фиксируя не только его победы, но и невольные промахи. Этим человеком и являлся Вадим Петляков. Что поделаешь, такая работа у начальника службы безопасности – наблюдать не только за явными недоброжелателями, но и за партнерами своего шефа.
А потому, когда Ильин неожиданно для всех исчез, для Петлякова это не стало большим сюрпризом. За день до его исчезновения Вадиму доложили, что дом Ильина пасет какая-то темно-зеленая «Мазда» с замазанными грязью номерами. Теперь он уже не сомневался в том, что автомобиль был причастен к исчезновению Артема Ильина.
Просчет его охраны заключался в том, что они просто обязаны были задержать подозрительный автомобиль и расспросить водителя, с какой именно целью тот пасется под окнами их шефа. Даже если бы машину задержать не удалось, то незваные визитеры крепко подумали бы о том, а стоит ли им предпринимать последующие шаги, если их намерения раскрыты.
По-настоящему тревогу забили только на четвертый день его исчезновения, когда Ильин не явился на «круглый стол», проводимый премьер-министром, где он должен был выступить с пятнадцатиминутным докладом. В тот момент даже никто не мог представить, что такого бизнесмена, как Артем Ильин, больше не существует, что свои акции он вынужден был отписать Ермолаю Верещагину. В подвале дачи Верещагина сидел сломленный человек с разбитым лицом, внешне очень похожий на генерального директора «Промстроймаша» Артема Ильина.
Еще через две недели, лишенный огромного состояния, он был погружен в машину и выброшен на окраину города. Оставалось непонятным, почему Ермолай Верещагин не избавился от Ильина как от нежелательного свидетеля. А может, просто понимал, что тому не удастся вернуть капиталы и что самое разумное в его положении уйти в неизвестность.
Единственным человеком, который все еще его ждал, была давняя любовница, с которой он расписался уже на следующий день после своего освобождения. А еще через три дня в родительскую «двушку» Ильина, ставшую теперь его пристанищем, заглянул Вадим Петляков. Глянув на разбитое лицо Ильина, он сочувственно покачал головой и пообещал, что Верещагин будет наказан – важно только выждать и подобрать подходящий момент.
Теперь визит Вадима свидетельствовал о том, что час расплаты за унижения наступил.
– Если ты действительно опасаешься, что он тебя может убрать, то я организую тебе охрану.
– Хорошо. Я согласен, – после некоторого колебания согласился Артем.
– Вот и ладушки, – поднялся со стула Петляков. – Пора идти. У меня еще масса дел.
– Куда теперь? – спросил водитель, когда Петляков удобно развалился в кожаном кресле. По его довольному лицу можно было понять, что встреча прошла благоприятно, хозяин вообще не улыбался без основательных причин.
– Давай на телецентр!
– Сделаем, – ответил водитель и охотно крутанул руль.
Так уж сложно устроен мир, что, кроме друзей, должны существовать и недруги, которые могут быть как скрытыми, так и явными. Но самое скверное заключается в том, что гадости порой могут исходить и от близких людей, которые в погоне за деньгами и признанием претерпевают трансформацию и ради сиюминутной выгоды способны предать добрые многолетние отношения. В какой-то степени это диалектика, ничто не стоит на месте: изменяется окружающий мир, меняются лучшие друзья, а вместе с ними и сам становишься другим. То, что в молодости в них могло вызвать уважение и даже восторг, впоследствии вызывает раздражение и даже откровенную неприязнь. Именно это обстоятельство заставляет расходиться прежних друзей в противоположные стороны, а то и вовсе переходить в лагерь недругов.
Зная об этом, Петляков с присущей ему скрупулезностью и педантизмом собирал досье не только на явных недоброжелателей, но и на друзей Шевцова (надо признать, что подобная дальновидность не однажды выручила впоследствии).
Собственно, в этот раз было то же самое. Еще каких-то полтора года назад Шевцов вместе с Яремским парились в бане и даже заказывали в номера проституток, а теперь выясняется, что, кроме приятных воспоминаний, их больше ничего не связывает.
Оставаясь профессионалом, Вадим никогда не упускал Яремского из вида и старался иметь в его офисе своих людей, щедро расплачиваясь с ними за любезность в виде подброшенных в его кабинет «жучков». Именно одна из таких радиозакладок поспособствовала узнать, как он выиграл тендер на строительство огромного куска Кольцевой дороги, опередив при этом два десятка серьезных конкурентов.
Ведь дорога – это не только асфальтовая полоса в сотни километров длиной, это и гостиничные комплексы, автостоянки, магазины и прочие блага инфраструктуры, отличающие цивилизацию от диких мест. Нестеру Яремскому тогда очень помог вице-премьер, которому он пообещал два процента от сделки.
И вот сейчас Петляков вез на телевидение пленку, в которой, не выбирая выражений, Яремской торговался с вице-премьером за проценты. Яремской старался преуменьшить долю вице-премьера, а тот, в свою очередь, хотел ее поднять. Собственно, бились за полпроцента, но если не знать того, что за ними стоит цифра с девятью нулями, то спор мог бы вызвать всего-то кривую усмешку.
Именно эту запись Вадим вез сейчас в телецентр, рассчитывая, что она появится в эфире с соответствующими пояснениями. Во всяком случае, пачки денег, лежащие на кожаном дне портфеля, позволяли надеяться на благоприятный исход.
Что ни говори, а деньги весьма серьезная пробивная сила: там, где требуется исходить десятки километров по разным инстанциям, достаточно только небольшого конверта с валютой.
Еще через пятнадцать минут Петляков сидел в кабинете главного редактора и, не вдаваясь в детали, разъяснял суть дела. Одно дело – давать взятку, пренебрежительно толкнув ее пальчиками через стол, и совсем другое – когда разъясняешь собственную позицию, указывая на то, что стоишь на страже государственных интересов и выступаешь санитаром общественного устройства.
Главным редактором был маленький круглый человек, давно усвоивший правила подобной игры: его задача сводилась к тому, чтобы сделать понимающее сочувствующее лицо и в силу своего служебного положения помочь восстановить справедливость. Свою роль он выполнял отменно: возмущенно поднимал белесые брови, энергично поддакивал и громко и отрывисто заверял, что сделает все от него зависящее, чтобы пленка попала в эфир.
Единственное, что его смущало, так это то, что Петляков не торопился давать обговоренной суммы, хотя разговор уже подходил к завершению. Именно эта важная составляющая мешала дать окончательное согласие и энергично раскланяться.
– Да, чуть не позабыл. – Петляков распахнул портфель и вытащил из него плотную пачку денег, перетянутых тоненькой красной резинкой. – Здесь ваш гонорар. Мне бы хотелось, чтобы эта пленка появилась в эфире как можно раньше.
Полноватый человек едва заметно улыбнулся. Оказывается, его собеседник большой артист: позабыть причитающуюся сумму – это все равно что лечь спать, не снимая пальто.
Читать бесплатно другие книги:
