Герой жестокого романа Жукова-Гладкова Мария

Глава 6

После смерти дочери Виктория Александровна брала две недели за свой счет, теперь она уже вышла на работу, но в больнице скользящий график, и она работала сутки через трое. Я пока оставалась абсолютно свободна и решила до окончания нашего расследования никуда не устраиваться. Про пятьсот долларов, которые обещал мне выдавать каждый месяц отец, тете Вике я рассказала, так что кое на какие средства мы рассчитывать могли, хотя Виктория Александровна и планировала бесплатно прихватить большую часть необходимого арсенала у себя в больнице и договориться с друзьями, на которых могла положиться.

— Вы уверены, что они нас не выдадут? — уточнила я.

— Васька с Колей? Никогда. Они хоть и алкаши, но мужики надежные. Порядочные. По-своему. А про Алену они знают… И «новых русских» ненавидят лютой ненавистью. За радость посчитают нам помочь. А если еще и бутылку поставим… Они навеки наши.

С утра пораньше мы выскочили в ближайший магазин, купили пару бутылок «Русской» и на моей «Оке» поехали в больницу, где работала тетя Вика, только не в ее отделение хирургии, а к совсем другому входу — в морг.

Я, конечно, была непривычна к тамошнему запаху. Когда я нашла маму, она еще… Нет, об этом не буду.

— Ничего, Ксения, придется потерпеть, — глянула на меня через плечо тетя Вика, устремляясь в дальний конец помещения, к почти незаметной двери.

Я пошла за ней, зажимая нос, и вскоре мы уже здоровались с двумя личностями непонятного возраста, дня три небритыми. Тетя Вика хлопнула на стол одну из бутылок и заявила, что в скором времени Вася с Колей получат еще. Те расплылись в широчайших улыбках. А тетя Вика стала давать им указания: выпить сейчас, но к вечеру быть трезвыми. Работать будем.

— Как скажешь, Александровна. Для тебя — что угодно, любовь моя. — Вася осклабился, во рту недоставало нескольких зубов.

— Ждите нас часов в десять, — сказала тетя Вика. — И чтоб были в форме. Иначе больше никогда не поставлю.

Вася с Колей изобразили некое подобие стойки «смирно», только несколько кривоватой, потому что стоять прямо они были не в состоянии.

Когда мы вышли из маленькой комнатки, то практически лицом к лицу столкнулись с чисто выбритым мужчиной, из-под ворота белого халата которого выглядывали белоснежная рубашка с галстуком и свитер. Они с тетей Викой отошли в сторону и заговорили на какие-то медицинские темы, в которых я ничего не смыслила. Мне, конечно, хотелось поскорее покинуть морг, но я не могла уйти без тети Вики, а поэтому осматривала сотрудников (мною абсолютно не интересовавшихся), орудующих в двух помещениях, открывавшихся мне с того места, где я стояла. Честно говоря, я ожидала, что все тут будут выглядеть примерно так, как Вася с Колей. Но ошиблась. В одном зале покойников одевали женщины вполне приличного вида, некоторым из них я вообще не дала бы больше двадцати пяти. В другом, где стояли холодильные камеры, двое молодых мужчин — лет по тридцать, в данный момент абсолютно трезвые, — то выдвигали носилки с трупами и куда-то отвозили, то привозили новые и задвигали в пустые дыры свободных камер. Движение было довольно активным — по крайней мере, мужчины без дела не стояли. Неужели у нас столько покойников только в одном морге? Хотя больница-то большая…

Тетя Вика вскоре освободилась. Я поинтересовалась у нее сотрудниками данного заведения. Она пояснила, что Вася с Колей постоянно проживают в подсобке, где мы с ними встречались. В общем-то, держат их из жалости. Но и работу они кое-какую выполняют. Самую грязную и неблагодарную. Моют полы и столы, можно сказать, несут охрану, ну и выполняют еще ряд функций, которые другие работники с радостью перекладывают на их кривые плечи. Мне обо всех деталях знать не следует, так как нормальному человеку, не связанному с этой стороной жизни (жизни?), говорить на подобные темы неприятно. Я согласилась с тетей Викой.

В девять мы позвонили Саше, выяснив номер телефона по адресу, чтобы проверить, дома ли он. В противном случае все теряло смысл. Говорила тетя Вика, спрашивая Лену. Естественно, Саша ответил, что она не туда попала. Голос Саши я узнала.

— Только бы не умотал никуда, — заметила тетя Вика.

— По-моему, он немного навеселе, — заметила я.

Тетя Вика кивнула и сказала, что мы должны молиться, чтобы он был в квартире один. Хотя…

Затем мы приступили к процедуре преображения нашей внешности. Я очень порадовалась познаниям тети Вики и через полчаса, глядя на себя в зеркало, узнать себя не могла: казалось, что мне теперь лет тридцать пять и о красоте я всегда могла только мечтать. Себя тетя Вика тоже изменила до неузнаваемости.

В десять вечера мы на «Оке» снова приехали к моргу. Во второй раз мне внутрь было заходить гораздо легче, и я поняла, почему тетя Вика настояла на моем утреннем визите, хотя тогда это было необязательно.

Вася с Колей были почти трезвы и побрились. Тетя Вика их внимательно оглядела, кивнула, и мы вчетвером покинули морг. Вася запер дверь на ключ. Казалось, он не замечает никаких перемен в Виктории Александровне. По крайней мере, он ничуть не удивился, увидев ее преображенной, и сразу же узнал. Она что, часто занимается подобным? Или Васе с Колей уже все равно?

Я поразилась, что в морге не остается дежурных: ночью что, трупы не привозят?

— А тут никто?.. — шепотом спросила я тетю Вику.

— Отсюда, Ксения, уже не сбежишь, — хохотнула та. В ее глазах опять горел огонь.

— Но никому не понадобится?..

— Уже нет, не беспокойся. Я знаю, что делаю.

Мы вчетвером загрузились в спецмашину, припаркованную недалеко от входа, Вася сел за руль, Коля — рядом с ним. Мы с тетей Викой надели грязно-белые халаты, поверх накинули пальто: тетя Вика — свое, а я — старомодное мамино, которое она уже не носила много лет. Я порадовалась, что перевезла к себе в квартиру старые вещи. Не в моей же «норке» выполнять роль медсестры?

Следуя моим указаниям, Вася в скором времени добрался до нужного нам двора. При виде спецмашины гаишники как-то сразу отворачивались, что бросалось в глаза. Я поинтересовалась, останавливают ли Васю когда-нибудь стражи правопорядка.

В ответ рассмеялись все, собравшиеся в машине.

— Как ты думаешь, почему я захотела на этой ехать? — спросила у меня тетя Вика. — Да кто ж тут внутрь полезет? Менты наши точно знают, что тут возят. А те, кто не знает, тому и не положено.

Я, честно говоря, раньше если и видела такие машины в городе, то внимания на них не обращала. А вон ведь даже внутри пришлось прокатиться.

— А на скольких покойников она рассчитана? — поинтересовалась я, оглядывая заднюю часть.

— Сколько надо — столько и уместим, — ответил Коля.

Вася припарковал машину рядом с Сашиным джипом, мы выгрузились, Коля прихватил носилки и мы втроем сели в лифт, поднялись на нужный этаж и позвонили в знакомую мне дверь.

— Вы кто? — послышался из-за двери Сашин голос. Он явно увидел в глазок двух женщин в белых халатах, торчащих из-под пальто. Коля стоял чуть поодаль, спустившись на две ступеньки.

— Спецтранспорт вызывали? — спросила равнодушным голосом тетя Вика.

— Какой еще спецтранспорт? — рявкнул из-за двери Саша.

— Ну то есть как какой? Вон у меня путевка, — и тетя Вика извлекла из кармана какой-то исписанный бланк и приложила к глазку.

Саша дверь распахнул. И это было его ошибкой. Тетя Вика тут же направила ему в лицо струю газа, мы все трое мгновенно натянули на лица противогазы, прихваченные с собой из больницы (там они, к моему удивлению, хранились в большом количестве, причем в комнатке рядом с моргом) и влетели в квартиру, прикрыв за собой дверь.

Саша уже лежал на полу. Он был в спортивных штанах и футболке.

Я рванула в спальню к комоду (расположение квартиры и мебели в ней знала лучше других), вытащила оттуда простыню, по ходу схватила свитер и вернулась в прихожую, где тетя Вика с Колей уже загрузили Сашу на носилки.

— Свитер на него наденьте, — сказала я. — А то еще простудится.

— Где ты видела покойников в свитерах? — поднял на меня глаза Коля.

— Ну… — промычала я.

— Возьми, возьми свитер, — кивнула тетя Вика. — А то в самом деле еще окочурится. Кидай его ему на брюхо. Так. И ключи не забудь. А то как он потом сюда попадет? Газ проверь. Имущество ему мы портить не будем. Пока.

Через пару минут мы покинули квартиру с «трупом» на носилках. Сашино лицо было накрыто простыней.

Поскольку Вася сидел в машине, не выключая двигателя, а я была крупнее и сильнее тети Вики, носилки пришлось нести нам с Колей. К сожалению, в лифт не поместились, так что рванули вниз по лестнице.

— Он не свалится? — уточнила я, когда носилки резко накренились вправо.

— Пристегнут, — бросил через плечо Коля, возглавлявший шествие. Тетя Вика его замыкала.

При виде нас Вася открыл заднюю дверцу. В этот момент во двор въехало такси и притормозило прямо перед Сашиным парадным. Из такси выпорхнула юная леди (правда, меня она была постарше года на два), благоухающая «Опиумом». При виде нашей компании с соответствующими носилками таксист сразу же дал по газам и двор покинул. А девица застыла с открытым ртом.

— Чего глядишь? Покойников, что ли, никогда не видела? — осклабился Коля беззубым ртом.

Тут как раз дунул ветерок и простыню с Сашиного лица скинул. Девица глянула — и стала оседать на обледенелый асфальт. Тетя Вика с трудом успела ее подхватить.

— Быстро все в машину! — прошипела на нас.

Сама оттащила девицу в парадное и посадила там между дверьми, быстро выскочила, заняла место рядом со мной, и мы рванули с места.

— Очень некстати, — заметила Виктория Александровна.

— А может, наоборот? — посмотрела на нее я. — Всем расскажет, что он мертв, — и я кивнула назад. — А там они пусть сами разбираются.

Кто такие «они», я не уточняла. Но хотелось бы взглянуть на лица Сашиных друзей, когда они его снова увидят. Я хихикнула, представив картину. Мы с тетей Викой переглянулись и друг другу подмигнули.

Вскоре Вася уже тормозил у морга, они с Колей перетащили еще не очухавшегося Сашу на стол в комнате с холодильниками и тут же стали открывать камеры, вытаскивая имевшихся в наличии покойников, которых при помощи тети Вики разложили по всем соседним столам. Для психологического эффекта, пояснила Виктория Александровна. Чтобы клиент созрел сразу, и мы не теряли времени зря.

Первые пять минут у меня было желание грохнуться в обморок, но сообщники меня подбадривали, тетя Вика напоминала, зачем мы все это делаем, а также давила на то, что негодяй не только мог спасти множество людей, погибших в «Сфинксе», но и бросил меня, как использованный презерватив.

— Я точно вижу — «новый русский», — тем временем говорил Вася, уже Сашу раздевший. — Эх, его бы скальпелем…

— Успеется, — сказала тетя Вика, сама тем временем прошла к шкафчику с инструментами, вынула несколько, протянула каждому из нас, остановилась у ближайшего к Саше трупа, вонзила скальпель в ямочку на шее между ключицами и рванула его вниз, распоров тело. Меня вытошнило. На голого Сашу.

— А ты, Ксения, подумай, как девчонки на воздух взлетали, — тем временем говорила тетя Вика, и в глазах у нее опять горел огонь безумия.

Глядя на Викторию Александровну, склонившуюся над разрезанным трупом с окровавленным скальпелем в руках, мне стало страшно. Я же связалась с буйной сумасшедшей! И что она может сделать со мной? И что она сделает с Сашей? Ведь он…

Я глянула на него, еще не пришедшего в себя и обнаженным лежащего на голом столе… Я увидела его руки и вспомнила, как они обнимали меня. Я посмотрела на его губы и вспомнила, как они целовали меня. Зачем я ввязалась в эту авантюру? Да, тетя Вика хочет мстить, причем не знает пощады. Но я мстить не хочу, я хочу просто разобраться в том, что случилось. И узнать правду. Я хочу, чтобы у меня снова были друзья, чтобы я смогла вернуться к старому, привычному образу жизни. Хотя, пожалуй, к прошлому не удастся вернуться никогда…

Можно, наверное, было бы просто сходить к Саше и спросить у него. Но вот пустил бы он меня на порог? Нужна ли я ему? Но если я его спасу… — вдруг подумала я. Он будет мне благодарен. И мы будем в расчете. И тогда, не исключено, он мне поможет. Или хотя бы ответит на мои вопросы. Кому мне их еще задавать? Отец не желает отвечать… Да, Саша, конечно, не ангел с крылышками, а, скорее всего, даже редкостный мерзавец, но подвергать его тому, что намерены сделать тетя Вика и компания… А мне становиться соучастницей убийства… Ведь до этого же вполне может дойти! Я должна спасти Сашу!

Я снова глянула на мужчину и увидела, как у него задрожали ресницы. Это увидела и тетя Вика.

— Очухивается, — сказала она с горящими глазами. — Приготовились.

И даже причмокнула от предвкушаемого удовольствия. У меня же снова подступила к горлу тошнота. Как мне хотелось отсюда сбежать… И больше никогда не видеть ни санитаров, ни Викторию Александровну, ни трупы. Нужно было спасать Сашу, который, в общем-то, оказался здесь по моей милости. Зачем, зачем я согласилась помогать тете Вике? Или я не осознавала, что она задумала? Что она не совсем в себе? Да мне самой отсюда бежать надо быстро-быстро, пока меня не уложили на один из столов… С этой троицы, пожалуй, станется… Да их же лечить надо!

Коля тем временем отошел к только что вспоротому тетей Викой трупу. Я удалилась к тому столу, что стоял у Саши в головах. На нем лежал какой-то дед. Тетя Вика с Васей со скальпелем в руках склонились с двух сторон над Сашей.

— Ну чего? Режем? — хриплым голосом спросил Вася после того, как тетя Вика ему подмигнула.

В этот момент Саша открыл глаза.

— Здорово, мужик, — ухмыльнулся Вася, поигрывая скальпелем. К столу также придвинулся и Коля. И тоже подкинул вверх скальпель, а потом поймал.

Сашина челюсть поползла вниз. Потом он глянул на свое обнаженное тело. Мы все были одеты. Тетя Вика сказала, что голый в окружении одетых чувствует себя очень некомфортно и это помогает его сломить. Опять психологическое воздействие на врага.

Саша принял сидячее положение, но Вася быстро опустил его на место волосатой грязной лапищей. Я обратила внимание на то, что Разнатовский не привязан ремнями к столу — таковые тут не были предусмотрены. Покойники при вскрытии обычно не дергаются, а живых тут как-то не ждали. Но что Саша может сделать против Васи с Колей и тети Вики? Тем более он должен быть раздавлен морально и не совсем адекватно соображать после порции газа, как говорила тетя Вика. Да еще испачкан моей блевотиной.

Как я смогу ему помочь? Я ведь должна ему помочь! Господи, куда я опять вляпалась?! Прав был отец, когда говорил, что я имею склонность появляться не в нужном месте не в тот час. Вот опять. Наверное, придется сюда за ним возвращаться и освобождать (его планировали оставить тут в одной из камер, вколов какой-то препарат, чтобы крепко спал и не дергался, — не все холодильники были подключены, так что не замерзнет, как пояснила Виктория Александровна). Или мне стоит позвонить в милицию после того, как мы покинем это заведение? Эх, знать бы телефоны Сашиных друзей…

— Что вам нужно? — спросил Саша, оглядевшись.

— Не спрашиваешь, где ты? — хохотнул Вася.

— Что нужно? — повторил Саша ровным и спокойным тоном. Голос его не дрожал.

Откровенно говоря, я им восхитилась. Сразу же просек ситуацию? И не выказывает страха?

— А ты как думаешь? — подала голос тетя Вика, облизывая губы и поигрывая окровавленным скальпелем.

— Я никак не думаю, поэтому и спрашиваю.

— Ну ты и хам! — сказал Коля.

— Он — деловой человек, — заметила тетя Вика. — Но это и к лучшему.

Я увидела, что Саша внимательно смотрит на нее, потом он направил взгляд в мою сторону. Но меня в таком маскарадном костюме и с таким «макияжем» мать родная не узнала бы.

— Кто взорвал «Сфинкс»? — прямо спросила тетя Вика, приставляя скальпель к ямочке между Сашиными ключицами.

На его лице промелькнуло удивление.

— Так вы… — начал он.

Скальпель слегка царапнул кожу. Тетя Вика смотрела холодно и зло. Я глянула в сторону только что вспоротого ею трупа. Она там точно так же втыкала скальпель в ямочку… Я не могу допустить, чтобы Саша погиб! А ведь она готова его убить… Готова… И убьет после того, как он ей все расскажет… Несмотря на всю ее заботу о его квартире и разговорах о том, что его оставят тут в одной из камер. Оставят — только в таком же состоянии, как и остальных клиентов данного заведения.

Я погрузилась в размышления и в первую долю секунды не поняла, что произошло.

Словно в замедленной съемке я увидела, как тетя Вика взлетает над полом, взмахнув ногами, и сталкивается лбом с Васей, точно так же взмахнувшим ногами с другой стороны стола — они склонялись над Сашей, стоя по обе его стороны. Затем Саша мгновенно вскочил на ноги и каким-то неуловимым образом врезал Коле, застывшему с открытым ртом. Послышался хруст костей. В следующую секунду кости хрустнули вновь — это были Васины шейные позвонки. Затем настал черед тети Вики…

Я открыла рот, чтобы закричать, но звука не вырвалось, а Саша уже повернулся ко мне. Его серые глаза превратились в щелочки, и из них, словно из печи, вылетали искры ненависти. Я поняла, что буду следующей, если что-то не предприму. Причем немедленно.

Руки сами по себе сжали скальпель — и я бросила его в начавшего прыжок Сашу… Сработал инстинкт самосохранения.

Скальпель вошел ему в бедро, Саша неловко дернулся, поскользнулся и повалился на пол с диким грохотом, ударившись о край стола.

И затих.

Я опять открыла рот, чтобы закричать. Опять не смогла. Пару минут я вообще не могла сдвинуться с места. Глаза словно застлала пелена. Я стала медленно оседать на пол.

Потом пришла в чувство. Глянула вокруг себя. Увидела одни трупы… Кругом. Четыре еще теплых.

Затем я заметила, как белый пол окрашивается красной кровью, вытекающей из Сашиного бедра. Он застонал… Он жив! Я просто его ранила, а он, падая, ударился головой и потерял сознание. Я должна ему помочь!

Я рванула к шкафчику с хирургическими инструментами, нашла там жгут, вспомнила школу, где нас худо-бедно обучили каким-то азам первой помощи, перетянула ему ногу, обработала рану тем, что нашла в том же шкафу (как могла). Саша стонал, но в себя так пока и не приходил. Я поливала его обнаженное тело слезами. И только радовалась, что кровь из бедра прекратила идти. Слава богу, я его только царапнула.

Я ломала голову над тем, что теперь делать.

Смотреть вокруг себя совсем не хотелось. Я решила поискать нашатырь. Нашла и его. Усадила Сашу, прислонив к ножке стола, на котором он только что лежал, и дала понюхать. Наконец он открыл глаза, сфокусировал взгляд на мне. Я опять заревела.

— Прости меня, — рыдала я. — Сашенька, прости. Я не хотела. Честное слово, не хотела.

По-моему, услышав мои причитания, Саша снова чуть не грохнулся в обморок.

— Ты кто? — тихо спросил он через минуту, которую полностью посвятил разглядыванию моей особы.

— Ксения, — шмыгнула носом я. — Ты меня что, не помнишь?

Он-то меня, может, и помнил, но в нормальном обличье. Я же в этот момент забыла о том, насколько преобразилась внешне за сегодняшний вечер.

— Ксе-ни-я? — повторил Саша по слогам.

— Ну да. Колобова. Дочь Владислава Николаевича.

— Если ты Ксения, то я — Билл Клинтон, — сказал Саша, правда, внимательно приглядываясь ко мне: слезы понемногу смывали с лица грим.

Саша не нашел лучшего способа проверить, я это или не я, как меня раздеть. Я не сопротивлялась, тем более он сам был голый.

Когда я оказалась в костюме Евы, Саша разразился диким хохотом. Мне было не до смеха: я помнила, где и в каком окружении мы находимся. Но по сторонам не смотрела, только на Сашу.

— А с лицом что? — спросил Саша, отсмеявшись.

— Грим, — сказала я.

Саша кивнул, осмотрел свою рану, жгут снял (кровь не потекла), встал, порылся в шкафчике с инструментами и медикаментами, довел начатое мною дело по обработке раны до конца, ее заклеив, потом огляделся по сторонам, нашел свои тренировочные, футболку, свитер, надел их, потом снял ботинки с Васи. Я сидела без движения.

— Ты чего ждешь? — глянул он на меня. — Тут оставаться намерена? — Он кивнул по сторонам.

— Э… Я…

— Одевайся!

— Я…

Саша подошел и хорошо заехал мне по физиономии.

— Да как ты смеешь?! — взревела я.

— Очухалась? Вот и прекрасно! Быстро одевайся.

Я оделась (оставив на полу только белый халат), наблюдая за Сашей, тем временем протиравшим все поверхности вокруг какой-то тряпкой.

— Что ты делаешь? — спросила я.

— Отпечатки пальцев убираю, дура! — рявкнул он. — До чего еще дотрагивалась? Куда ты тут ходила?

Я показала в дальний угол на комнату, занимаемую Васей и Колей. Саша схватил меня за руку и потащил туда. Пожалуй, я дотрагивалась только до дверной ручки. Саша протер и ее, затем мы вернулись к холодильным камерам, Саша прихватил сумку тети Вики, увидел там противогазы, рванул к шкафчику с инструментом, покидал в сумку скальпели и еще что-то (я не видела, да и названий не знала) и повернулся ко мне.

— Что стоишь как истукан? — рявкнул на меня. — Рвем когти.

Мы побежали к выходу, выскочили на мороз, я показала на свою «Оку», Саша прыгнул за руль и спросил мой адрес. Я назвала. Мы поехали ко мне.

У меня в новой квартире Саша тут же отправился в ванную, а я тем временем на кухне избавилась от остатков грима, переоделась, успела чуть-чуть подвести глаза и поставила чайник.

Вскоре на кухне появился Саша, оглядел меня, улыбнулся, сказал, что в своем нормальном обличье я нравлюсь ему гораздо больше, и заявил, что голоден.

Накрывая на стол, я спросила, как у него нога.

— Ерунда, — отмахнулся он. — Даже жгут был излишним. Скальпель неглубоко вошел. Я просто поскользнулся. И башкой ударился. Шишка вырастет. — Он дотронулся до ушибленного места. — Но бывало хуже. — Он улыбнулся.

Мы перекусили, а затем он потребовал, чтобы я честно ему все рассказала. Что мне оставалось делать? Умолчала только про дедка, чтобы его не подставлять. С дедком я планировала еще поговорить сама. Рассказ перемежала слезами и извинениями.

— Ну ты и дура, — покачал головой Саша. — Ну и дура. Я же тебя убить мог.

— Саша, — пролепетала я, — а они… ну то есть тетя Вика, Вася, Коля…