Одноклассницы на миллион $ Жукова-Гладкова Мария
Арина протянула Наде конверт.
Надя встала с кровати, подошла к подруге, крепко обняла ее и прижала к себе. Они обе разрыдались в объятиях друг друга.
– Я надеюсь, что мне ничего не придется делать, – сказала Надежда. – Но если… Ты можешь на меня положиться, Арина.
Утром Арина села в метро на «Площади Восстания» и поехала к «Московским воротам». Никаких подозрительных машин перед их четырехэтажным флигелем не стояло. Во двор пускали только машины сотрудников или известных охране лиц. В большинстве окон уже горел свет, правда, Олега Александровича пока не было: он, как правило, появлялся позднее.
Арина вошла сквозь парадный вход. Охранники несколько удивились, увидев ее появляющейся с Московского проспекта, но ничего не сказали. Женщина поднялась в бухгалтерию.
Окна бухгалтерии выходили во двор. Она тут же выглянула вниз на стоявшие у здания машины. Только те, что обычно: Марианнин «Фольксваген», трехсотый «Мерседес» президента «Элекрена», три «БМВ» – одного из их охранников и двоих программистов, разные «Жигули», «Москвич» главбуха «Элекрена». Ничего подозрительного. Все как обычно.
Арина как ни в чем не бывало села за свой стол и принялась разбирать платежки. Вторая бухгалтерша, как всегда, с утра была в банке. Их третья помощница, совсем молоденькая, но толковая девочка, почему-то опаздывала. Спит молодость, наверное. Но Арина была довольна, что пока никого нет и она сможет немного успокоиться.
В одиннадцать дверь бухгалтерии распахнулась и на пороге появилась Марианна. Она резко остановилась и открыла рот от удивления, увидев Арину. Реакция директора по внешним связям совсем не понравилась главбуху. Низ живота снова заныл.
– Привет, Марианна, – поздоровалась Арина самым обычным тоном. – Как тут без меня дела? Никаких событий за последние три дня не было?
Марианна продолжала стоять с открытым ртом в дверном проеме. Внезапно в коридоре послышался голос Олега Александровича. Он тоже подошел к двери в бухгалтерию и заглянул внутрь через плечо Марианны. И тоже опешил при виде Арины.
– Вы что, столбняком с утра заболели? – спросила Арина, делая над собой усилие, чтобы голос звучал легкомысленно и шутливо. С большим трудом она изобразила на лице улыбку.
Марианна и Олег Александрович зашли в бухгалтерию и закрыли за собой дверь. Они молча взяли по стулу и опустились на них напротив стола Арины. Главбух переводила взгляд с генерального директора на директора по внешним связям и обратно.
– Хватит на меня пялиться, словно я с того света вернулась. Что случилось?
– Вот это ты правильно заметила, – сказал Олег Александрович.
– Что правильно? – не поняла Арина.
– Про тот свет, – сказала Марианна.
У Арины упало сердце, но она всем своим видом старалась показать, что вообще не представляет, о чем идет речь.
– Вы что, очумели? Перепили вчера? Белая горячка началась? Ад уже мерещится? Куда мы все, несомненно, попадем, – попыталась пошутить Арина.
Марианна с Олегом Александровичем переглянулись.
– Где ты была? – спросил у Арины генеральный директор.
– Я предупреждала Марианну, что меня не будет во вторник и среду, и отпросилась со второй половины дня в понедельник.
– Вопрос не в том, предупреждала ты или нет, – сказал Олег Александрович. – Где ты была?
– Я предпочла бы не отвечать на этот вопрос, – заявила Арина.
Арина не могла вспомнить, упоминала она Марианне, что летит в Швейцарию, или нет. Похоже, что нет. Или Марианна молчит, не желая выдавать ее. Олег Александрович скорее всего не в курсе, что она за эти дни успела наведаться в Цюрих.
– Нам, конечно, ты можешь не отвечать, – продолжал Олег Александрович, – но тобой почему-то интересуется Иосиф Лескин, он же – Лысый. Ты, естественно, знаешь, кто это. Он тебя ищет. Уже пару раз мне звонил. Я должен буду немедленно связаться с ним и сообщить, что ты на работе.
– Было бы странно, если бы я не была на работе, – заметила Арина.
Олег Александрович с Марианной снова переглянулись.
– Что происходит? – задала вопрос Арина.
– Об этом тебе следует спросить себя, – ответил Жеребцов. – Могу сказать одно: Лысый просто так никем не интересуется. Хорошенько подумай, что ему говорить. Если будешь врать – ври убедительно. А вообще лучше максимально придерживайся правды. Лысый всегда получает ответы на свои вопросы и использует для этого любые методы давления. Он не остановится ни перед чем.
Олег Александрович встал.
– Желаю удачи, – проронил он напоследок и вышел из бухгалтерии.
Марианна осталась сидеть на стуле напротив Арины.
– Я полностью согласна с шефом, – наконец заговорила Марианна, глядя Арине прямо в глаза. – Иосифу лучше сразу же сказать все как есть. Он все равно добьется своего, только тебе придется перенести лишние страдания.
– Он что, пытать меня будет, чтобы получить устраивающий его ответ на какой-нибудь идиотский вопрос? – с напускной бравадой спросила Арина. – Ты, наверное, насмотрелась криминальной хроники или американских боевиков, Марьяша.
– Будет, если потребуется, – ровным тоном заявила Марианна. – Тех двоих, что были на дискете, хорошо обработали. Вчера взяли дружков Нилова. Их-то, наверное, ты увидишь.
– Что?!
– Где Нилов? – спросила Марианна.
Арина внезапно разрыдалась. Ей стало очень жалко себя. Она унижалась перед этим молодым жеребцом, перед этим подонком, который ради денег не остановился ни перед чем, теперь ей еще придется страдать из-за своей глупости.
– Как ты могла быть такой дурой? – мягко спросила Марианна. – Что ты в нем нашла?
Арина утерла слезы и с несчастным видом посмотрела на Марианну.
– Во всем виноват только он, Марьяша. Все деньги у него. Он заставил меня перевести все ему. Они взяли Таню в заложницы. Только вчера отпустили – после того, как я перевела деньги. Он остался в Швейцарии…
Из Арины хлынул поток красноречия. Она поносила Нилова последними словами. Марианна никогда в жизни не слышала, чтобы женщина так ругалась.
Во дворе послышался скрип тормозов. Арина осеклась и выглянула в окно. Из темно-синей «БМВ» с тонированными стеклами выходили двое вчерашних мальчиков, которых она видела в аэропорту. С ними был еще один парень – явно старший в компании – в длинном черном кашемировом пальто.
Глава 28
Год 1995-й. Четверг, 13 апреля
Молодой человек в черном кашемировом пальто открыл перед Ариной дверцу темно-синей «БМВ» и жестом предложил ей место на середине заднего сиденья. Он сам опустился справа от нее, с другой стороны сел его приятель. Третий парень занял место за рулем. Они молчали всю дорогу до здания на набережной Фонтанки, о существовании которого Арина знала только понаслышке.
«Взглянем на это бандитское гнездо, – думала Арина. – Это, конечно, лишний жизненный опыт, но, к сожалению, его не избежать».
Как только они с Марианной увидели, что машина с людьми Иосифа остановилась у них во дворе, директор по внешним связям тут же вскочила и сказала, что должна быть в своем кабинете.
– Приводи себя в порядок, – крикнула она напоследок. – Держись! Желаю удачи!
Арина успела поправить макияж до того, как трое парней зашли в бухгалтерию в сопровождении Олега Александровича.
– Вас приглашает к себе господин Лескин, – объявил тот, который, видимо, был у них старшим. – Машина во дворе.
– Одевайся, Ариночка, – добавил Олег Александрович. – Иосиф Миронович ждать не любит.
Все тот же молодой человек помог Арине выйти из машины. Парень, сидевший слева от нее, тоже вышел, водитель остался на месте. Арина в сопровождении двух добрых молодцев проследовала к ничем не примечательной двери. Ей предложили войти первой. Арина тут же увидела вторую дверь, установленную как-то странно: на ступеньках посередине пролета.
Двое мужчин остановились перед этой дверью. Арина последовала их примеру. Справа от двери располагался звонок, но молодые люди почему-то и не пытались на него нажать. Внезапно раздался щелчок. Один из парней толкнул дверь и снова пропустил Арину вперед.
«Какие мы культурные», – подумала женщина.
Один молодой человек шел впереди, второй – за ней по пятам. «Как заключенную ведут, вот только руки за спиной сложить пока не предлагали». Они поднялись на третий этаж, вошли в коридор. Арина заметила в нескольких местах работающие видеокамеры. По пути не встретилось ни одной женщины, только несколько хорошо накачанных парней, которые куда-то спешили и не обратили ни малейшего внимания на вновь прибывших.
Наконец сопровождавшие Арину молодые люди остановились перед массивной высокой дверью. Они находились в здании прошлого века с четырехметровыми лепными потолками и резными дверьми. «Кому этот дом принадлежал раньше?» – подумала Арина. Молодой человек опять молча распахнул перед ней дверь. Парни с момента выхода из бухгалтерии так и не произнесли ни слова.
Арина оказалась в приемной. За секретарским столом сидела очаровательная молоденькая девочка с аккуратной стрижечкой, чистенькая, опрятненькая, просто куколка. Перед второй дверью, явно ведущей в святая святых, расположился дюжий молодец, с которым не хотелось бы встретиться не то что поздней ночью, но и при свете полуденного летнего солнца.
При виде вошедших девочка нажала на какую-то кнопку справа от себя и заговорила в микрофон:
– Привезли, Иосиф Миронович.
– Пусть заходит. Одна, – послышался из переговорного устройства хриплый голос.
Двое доставивших ее в это здание молодых людей помогли Арине снять пальто, все так же молча кивнули телохранителю, сидящему у двери, и вышли. Телохранитель встал и открыл ей дверь в личный кабинет Иосифа.
Арина вошла в просторный зал. Это помещение трудно было назвать кабинетом. В прошлом веке, наверное, хозяева устраивали здесь музыкальные вечера для близких друзей. Слева от входа стоял огромный рояль (с тех времен, что ли, остался?). Большие окна открывались на Фонтанку. Перед ними располагался низкий стол и четыре огромных кожаных кресла. В дальней части комнаты слева – два шкафа с какими-то папками и справочниками. По центру дальней стены стоял огромный письменный стол из карельской березы со старинным малахитовым письменным прибором, рядом с которым довольно странно смотрелись современные телефоны фирмы «Панасоник». На стене над столом висело огромное полотно. Как когда-то сообщила Арине Марианна, Иосиф всем хвастается, что приобрел настоящего Пикассо, но сама Марианна считала, что его надули.
Под картиной сидел хозяин кабинета и всего здания, в котором находилась Арина. Огромный, толстый, лысый, с обвислыми щеками, в строгом черном пиджаке, с трудом сходившемся на круглом животе, в белоснежной рубашке и галстуке от Версаче с золотой булавкой. На безымянном пальце левой руки красовался перстень с огромным бриллиантом. Картину дополнял золотой «Ролекс».
– Иди сюда, – без всяких приветствий приказал Иосиф.
«Здесь что, вообще не принято здороваться?»
Пока человек шел от двери до стола хозяина под его пронзительным взглядом из-под брежневских бровей, гость чувствовал себя как беззащитная пташка, которая не в состоянии оторваться от взгляда змеи. Эффект был рассчитан очень точно.
Лысый неотрывно следил за приближением Арины. Она сделала все, чтобы идти уверенным, твердым шагом. Наконец остановилась у стола и, не дожидаясь приглашения, опустилась в стоявшее перед ним кресло.
Лескин продолжал молча смотреть на нее. Опять психологическая атака? Арина смело встретила его взгляд, хотя и чувствовала себя весьма неуютно. Но ни в коем случае нельзя было показывать, что она боится.
Иосиф усмехнулся.
– Ишь какая спесивая, – сказал он. – Но ничего, мы умеем обрубать крылышки.
Если бы Арина понравилась ему как женщина, то, может, он построил бы допрос по-другому, но Иосиф любил стройных длинноногих красавиц, причем таких, у которых длина мозговых извилин соответствует длине ног. Женщина, по его мнению, должна быть красивой и умной, но ни в коем случае не нахальной. Вкусу Иосифа наиболее соответствовала Марианна Мальцева: стройная, симпатичная, одевающаяся строго в классическом стиле, интеллектуально развитая, деловая, но не прущая, как танк, сметая все на своем пути. Стерва, конечно, но какая же настоящая баба не стерва? Это уже не баба, а непонятно что.
Арина не понравилась Иосифу в первую очередь внешне: своей пышной дородностью она напоминала замоскворецкую купчиху. Одета была слишком ярко. К тому же нахально смотрела на Иосифа, тут же плюхнулась в кресло и еще закинула ногу на ногу. Даже не краснеет. «Ну, погоди у меня», – решил Иосиф.
– Где мои деньги? – спросил он без каких-либо вступлений.
– Какие твои деньги? – ответила вопросом на вопрос Арина, решившая, что раз эта жаба обращается к ней на «ты», то и она не останется в долгу.
Иосиф побагровел. Он не привык, чтобы с ним так разговаривали.
– Ты, сука… – зашипел он.
– Ругаться в присутствии женщины по меньшей мере неприлично, – заметила Арина, у которой уже начали холодеть руки, но она считала, что эту образину можно взять только ответной наглостью и ни в коем случае не показывать, что боится. Она ошиблась.
– Я не вижу здесь женщин, – заявил Иосиф. – Только старую потаскуху, которая платит деньги молодым жеребцам за то, чтобы ее трахали. Воровку, присваивающую себе чужие деньги. Обманщицу, ведущую двойную игру.
– Чего? Чего?
Иосиф помолчал, не сводя глаз с Арины, и заговорил снова:
– Если ты думала, что тебе все сойдет с рук, то здорово ошиблась. Ты совершила несколько глупостей, а за них надо платить. За все в жизни надо платить. Ты облегчишь свою участь, если честно ответишь на мои вопросы. Вопрос первый: где сейчас находится Алексей Нилов?
Арина подумала несколько секунд, а потом выдала Иосифу все, что думает о дорогом Лешеньке. Говорила она долго, минут пятнадцать, если не двадцать, сбиваясь, перескакивая с одного на другое. Иосиф молча слушал, не перебивая. Когда Арина наконец закончила, он коротко проронил:
– Дура ты. Все вы, бабы, дуры.
Лескин снял трубку с одного из телефонных аппаратов, стоявших на столе, и набрал трехзначный номер.
«Местный телефон? Кого-то вызывает сюда? Может, обошлось?»
– Позвони в Цюрих. Гостиница «Штоллер», – давал указания Иосиф. – Узнай, там ли еще Алексей Нилов. Сразу же сообщишь мне.
Иосиф повесил трубку и снова посмотрел на Арину.
– С Ниловым мы будем разбираться отдельно, и деньги свои я все равно верну, но и тебе придется заплатить за доставленные мне неудобства. И за свою дурость, естественно. Переедешь из своей двухкомнатной в комнатку. Она для тебя уже приготовлена. Тебе не привыкать: помоталась по коммуналкам. Машину тоже придется отдать. Будешь теперь ездить общественным транспортом, как простые советские люди. Далее. Мне не нужен такой главбух ни в одной из моих фирм. С сегодняшнего дня ты уволена. Все. Можешь идти.
Услышав, что для нее приготовил Иосиф, Арина чуть ли не взвилась к потолку от негодования. Она орала, топала ногами, визжала, что не допустит, не позволит, никуда не поедет, они не посмеют ее выселить, она не зря всю жизнь пахала, как проклятая, чтобы вот просто так…
Иосиф молча слушал, казалось, никак не реагируя. Он сидел в одной позе и смотрел на беснующуюся Арину. Когда она наконец выдохлась, он нажал на какую-то кнопку, скрытую огромным столом, и обратился то ли к секретарше, то ли к телохранителю:
– Пусть ребята зайдут.
Не прошло и минуты, как дверь распахнулась и вошли совсем другие парни, не те, что привезли Арину сюда. У этих на лицах и под короткими стрижками виднелись шрамы, на руках были татуировки. Они молча посмотрели на Лысого.
– Девочке нужно охладиться, – сказал Иосиф. – Пусть до завтрашнего утра посидит и подумает. А там посмотрим.
Парни кивнули и направились к Арине, с ужасом следящей за их приближением. Ее взяли под руки и повели к двери. Ноги под ней подгибались, она оборачивалась через плечо на Иосифа, пыталась открыть рот, сказать что-то еще, но не могла…
Руслан Резаный, молодой человек в черном кашемировом пальто, доставивший Арину в здание на набережной реки Фонтанки, дозвонился наконец до названного Ариной отеля в Цюрихе. Ему сообщили, что господин Нилов выехал из «Штоллера» вчера утром.
Иосиф встал на дыбы. Немного поуспокоившись, он решил, что следует обыскать квартиру вора и попытаться найти хоть какой-то ключ. Не зная языка, в чужой стране жить очень сложно. У него просто должен был быть там хоть какой-то контакт, считал Лысый.
Олег с Юрой объяснили, что дискета принадлежала Зерковскому, программисту, на которого Нилов точил зуб: Леху из-за этого Зерковского уволили с предыдущего места работы. Зерковский имеет какие-то отношения с бизнесменом Степановым, поставляющим вермут из Польши. Контора Степанова расположена в том же здании на Пряжке, где несут вахту Олег с Юрой и где работал Нилов. Сами они ничего не поняли – в смысле того, что на эту дискету записано, и Нилов сказал, что съездит к знакомой умной бабе, которая со всем разберется. Баба разобралась, перекинула денежки на свой счет в Швейцарии, потом заартачилась, но не на тех напала: они взяли в заложницы ее дочь. Леха с этой старой дурой полетели в Швейцарию, она перекинула ему половину денег, украденных у Иосифа Мироновича (да если бы ребята знали, что это деньги Иосифа Мироновича, они никогда бы…), потом они отпустили девку, девка позвонила маме в гостиницу (такая договоренность была), баба перевела остаток. Бедные мальчики Олег с Юрой ждали возвращения мерзавца Нилова в среду вечером с деньгами, а он, такая сволочь…
Иосиф все понял. Вначале даже не подозревая, что там записано на дискете, дубы все равно взяли ее, чтобы посмотреть, можно ли на ней как-то заработать. Выяснилось, что можно, и наиболее умный и хитрый Лешенька надул всех. Но Лескина просто так никто не надувает!
У Руслана и Коли Ключа был целый набор инструментов для открывания дверей. Ключ в этом деле был вообще мастером. Они поднялись на четвертый этаж «хрущевки» и остановились перед нужной им дверью. На пятом кто-то копошился. Ребята переглянулись и для порядка позвонили. Сверху послышались тяжелые шаги. С пятого спускалась старуха с любопытными, все замечающими глазами.
– Нету его, – сообщила она. – Еще не вернулся.
Руслан решил воспользоваться случаем и выспросить у бабки, что удастся: такие старухи все видят, все слышат и все про всех знают, к тому же только и горят желанием поделиться своей информацией с заинтересованными слушателями.
– Бабуль, а давно уехал-то? – спросил Руслан, многозначительно толкая Ключа в бок.
– В понедельник. Барахла много с собой набрал. Я из окна его видела. И машину свою под окнами оставил. Я еще думала: куда это он с двумя сумками и без машины? Отдыхаю хоть без него. А то вечно то музыка орет, то девки визжат. Я ведь прямо над ним живу. Покою нет. И хоть бы с молодыми развлекался, так нет же – ходют к нему две какие-то старые бабы. Ну, конечно, не такие, как я, но одна-то в матери ему годится, вторая помоложе, но тоже лет на десять-пятнадцать старше его. Бесстыжие.
Руслан с Колей переглянулись. Одна, определенно, эта бухгалтерша, а вот кто вторая? Резаный, излучая любезность, стал расспрашивать дальше:
– Бабуля, а девки эти на машинах приезжают?
– Та, что постарше – на своей, на белой такой, новой. А вторую он сам всегда и привозит, и увозит. Вторая мне больше нравится. Но она запуганная какая-то и стеснительная. А та, что сама на машине, очень нахальная. Я ее как-то пристыдить хотела, так она мне такое выдала… Приличная женщина и слов-то таких не знает, а эта шалава…
Руслан тут же узнал по описанию Арину Викторовну. Но вот кто была вторая, запуганная и скромная?
Вернувшись на Фонтанку, Руслан отчитался перед Лысым о поездке на Ново-Измайловский. При такой бабке-соседке он не решился заходить в квартиру.
– Правильно сделал, – кивнул Иосиф. – Что за вторая баба, интересно?
– Может, Марианна Мальцева, – высказал предположение Руслан.
Иосиф покачал головой.
– На десять-пятнадцать лет старше? И она ни в коем случае не запуганная и всегда на своей машине. Кто-то еще.
Лескин решил снова связаться с Марианной.
Она не могла предложить ни одной кандидатуры на роль второй подруги Нилова. Марианна помнила, что Алексей рассказывал ей про какую-то Катерину, к которой он трепетно относится, но зачем ни в чем не повинную женщину (почему-то в том, что эта Катерина ни в чем не повинна, Марианна не сомневалась) отдавать на растерзание Иосифу? Наверное, у нее и так хватает проблем, если пользовалась услугами молодого жиголо.
– Иосиф Миронович, – напоследок обратилась к Лескину Марианна, – помните, я вам рассказывала про мужа моей подруги, который до сих пор в «Крестах»? Я вам тогда пыталась объяснить…
Лысый вспомнил. И решил, что тут остался какой-то незавязанный узелок. Почему на одно и то же время в одном и том же месте были назначены встречи двум разным людям? Почему бизнесмен Картуш был готов выложить пятнадцать штук «зелеными»? За что?
– Марианночка, если я правильно помню, этот Самсонов – брат бизнесмена Степанова, изображенного на фотографии вместе с тем программистом?
– Двоюродный.
– И он работал на Степанова?
– Разовые поручения выполнял. Мальчик на побегушках.
– И бывал на Пряжке?
– Где? – не поняла Марианна.
– Ладно, не забивай свою очаровательную головку и не переживай больше ни о чем. Для тебя все волнения закончились, – сказал Иосиф.
У него в мозгу начала выстраиваться полная картина. Не хватало только ответов на несколько последних вопросов. Он снова вызвал Олега и Юру. Те опять запели соловьями.
Иосиф узнал и про Картуша, и про его жену Веру, звезду экрана, и про Эдика, и про дурака Самсонова, до сих пор молчащего в «Крестах». Просмотрев видеокассеты, Лысый хорошо посмеялся и решил, что у него теперь есть чем держать еще одного «клиента» и появился шанс (который уже за последние дни?!) еще один раз компенсировать украденные из банка деньги. Конечно, Картуш не имел к компьютерному взлому никакого отношения, но все равно за глупость и невнимательность надо платить. Пусть платит, дурак.
Иосиф сделал только один неправильный вывод: он решил, что Вера, жена Картуша, и есть та вторая женщина, которая ходила в гости к Нилову. Иначе как бы она согласилась участвовать в подобной съемке? Для Иосифа все встало на свои места. Оставалось лишь добраться до этого негодяя в Швейцарии, но Лескин не сомневался, что он сделает это – раньше или позже.
Лысый еще раз прокрутил в мозгу события последних двух недель и пришел к выводу, что все получилось как нельзя лучше. Все хорошо, что хорошо кончается, – разумеется, для него лично. Он получил отличную денежную компенсацию, значительно превышающую то, что было снято со счетов банка, и получит еще, плюс материал для шантажа очень богатого человека Картуша… Неплохо, очень неплохо.
Иосиф решил быть щедрым. Только, конечно, в пользу того, кто ему еще понадобится в дальнейшем, кого он хотел видеть своим человеком и… своей женщиной. Девочке надо было сделать какой-то подарок.
Глава 29
Четверг, 20 апреля
– Марианночка, у тебя сегодня вторая половина дня свободна? – позвонил ей Иосиф в конце следующей недели.
У Марианны все было расписано по минутам, тем более теперь, пока они с Олегом Александровичем еще не нашли нового главного бухгалтера, но Лысому нельзя было отказывать.
– Для вас я всегда найду время, Иосиф Миронович. Что-нибудь случилось?
– Да нет, девочка. Просто хочу тебе сделать маленький подарок. Ты тут поволновалась из-за меня на прошлой неделе, попереживала, не хочу, чтобы ты на меня, на старика, обижалась. Ты мне помогла, я должен немножко помочь тебе. Павел за тобой заедет в два часа, пообедаем, потом я тебе подарочек покажу, затем Пашка тебя отвезет. Хочешь – на работу, хочешь – домой. Куда скажешь.
«Маленький подарок» тянул на восемьдесят пять тысяч долларов.
Марианна ожидала кольцо с бриллиантом, в крайнем случае, шубу, но огромную трехкомнатную квартиру у Летнего сада, после евроремонта, с мебелью… Она обалдело посмотрела на Иосифа.
– Это то немногое, что я могу для тебя сделать, – ворковал Лысый. – После всего, что ты сделала для меня…
Вначале Марианна не знала, что ответить, но потом ей ударило в голову, что ведь Лысый-то получил с Зерковского со Степановым около миллиона баксов, несомненно, доберется до Нилова (в этом Марианна не сомневалась), Арину ободрал как липку… Для Иосифа Мироновича была трехкомнатная квартира мелочью – маленьким подарком для понравившейся девочки.
Марианна не стала отказываться и вскоре переехала.
Арину отпустили через неделю, но привезли не в ее так любовно отделанную двухкомнатную квартиру, а в страшную коммуналку неподалеку от Сенной площади. В двенадцатиметровой комнате, забитой мебелью, ее ждала рыдающая Таня.
Дочь сообщила только одну радостную весть: когда мама не приехала ночевать, тетя Надя предложила утром съездить на их квартиру вместе с ребятами, Данилой и Петром, которые охраняли Таню в тот день, когда ее отпустили из заложниц.
В квартире никого не оказалось. Тетя Надя решила, что нельзя оставлять в квартире ничего ценного: лучше все перевезти к ней. Таня знала все тайники. Она очень удивилась, увидев, сколько у них денег. Они собрали с тетей Надей все деньги, золото и документы и под охраной (которая, конечно, не догадывалась, что именно они охраняют) доставили все к тете Наде. В следующий их приезд в квартиру их уже ждали…
Они вовремя успели все сделать. Бритоголовые мальчики сообщили, что мама с Таней переезжают – и перевезли вещи в эту комнату. Не все, конечно, только часть мебели, поместившейся в грузовик. Таня не знает, где все остальное. Бритоголовые предупредили, чтобы у Тани и мысли не появлялось звонить в милицию.
После того как Таня уснула, Арина еще долго сидела у окна и думала о том, как все полетело в пропасть. Всего, ради чего она работала, не стало. Все было зря. И в этом виноват мерзавец Нилов. Она ломала голову над тем, как ему отомстить, а потом пришла к выводу, что ему и без нее достанется: этот самый Иосиф Миронович не успокоится, пока не получит назад свои деньги.
У Арины осталось триста три тысячи долларов в швейцарском банке. Это очень большие деньги. Для нее большие. Плюс в квартире у Нади лежат тысяч семнадцать-восемнадцать. Жить можно. Только вот где жить?
Впервые в жизни у Арины появилось желание уехать. Уехать отсюда навсегда. Она понимала, что теперь ей не найти достойной работы, а если она вдруг снова купит квартиру, то у кого не надо сразу же возникнут лишние вопросы. Одним словом, нужно покинуть страну.
Решение было принято.
Иосиф никогда ничего не пускал на самотек, ни о чем не забывал и всегда доводил начатое дело до конца.
Через месяц он дал задание Сцепщику выяснить, чем занимается Арина Викторовна, на что живет, с кем встречается.
Выслушав Сашкин отчет, Лескин в очередной раз похвалил себя за предусмотрительность.
– Значит, в Германию собралась? Вместе с дочерью? – уточнил Лысый.
Сцепщик кивнул.
Иосиф задумчиво посмотрел в окно, почесал лысину. Даже Сашка отметил про себя, какой у шефа злой взгляд и как ему самому не хотелось бы оказаться на месте этой Арины. Лескин резко повернулся к Сцепщику и заявил:
– Единственное, что меня смущает, это выбор страны. По идее, должна бы в Швейцарию… Если там, конечно, у нее что-то осталось. Но не исключено, что она и в Германии имеет счет – тот, что был открыт задолго до начала этой истории. Ну что ж, надо проверить. Пошлешь Руслана – он у нас лучше всех говорит по-немецки.
– Еще кого-нибудь?
– Каратиста. Можешь и третьего – на твое усмотрение. И предупреди, чтобы постарались без лишнего шума. Зачем нам международные конфликты? – усмехнулся Иосиф.
– То есть ты считаешь, шеф, что она все-таки утаила…
– Не будь идиотом, Сашка, – перебил Лысый. – Дура-то она, конечно, дура, но прекрасно понимает, что с нуля в ее возрасте начинать нелегко, да еще в другой стране. Если бы она на самом деле сидела в глубокой заднице – как мы предполагали, – то осталась бы здесь и попробовала бы выплыть. Она по-настоящему хороший бухгалтер. В плане мужиков – другое дело, но работу, причем весьма неплохо оплачиваемую, найти смогла бы. У нее здесь давние связи. Воспользовалась бы ими, покрыла нас последними словами (сам знаешь: далеко не все считают нас ангелами-хранителями) – и устроилась бы. Нет, она намылилась в Германию. Но вот зачем? Чем она там планирует заниматься? Кем работать? На что жить? Она не девочка и много поездила, понимает, что за просто так ни в Германии, ни в Швейцарии деньги платить не будут, тем более эмигрантке. И вообще могут никуда не взять. Следовательно, едет не на пустое место. Или не с пустыми руками.
– Не беспокойся, шеф, – сказал Сцепщик. – Все будет сделано.
В конце июля Руслан с Каратистом вернулись из Германии в Петербург и отчитались перед Лысым о проделанной работе.
Иосиф долго возмущался, что «эта сучка» посмела скрыть от него триста три штуки «зелеными»! И «загородный домик» ее не сломил – молчала как рыба, не то что хлюпики мужского пола.
– Но все хорошо, что хорошо кончается, – заявил Иосиф своим ребятам.
Для них, конечно, все завершилось очень неплохо, а вот для Арины с Таней…
«У вашей матери отравление газом. Несчастный случай», – сообщили рыдающей девушке полицейские, когда она вернулась в крохотную квартирку в Штутгарте вместе с Манфредом – молодым человеком, с которым познакомилась две недели назад и которого собиралась сегодня представить маме. Но мамы уже не было.
Таня заливалась слезами на плече молодого немца, теперь единственного близкого ей человека. Бабушка, мамина сестра и тетя Надя остались в России. После событий последних месяцев Таня подозревала, что с мамой произошел совсем не несчастный случай, но у нее не было никаких доказательств и, конечно, она боялась за свою жизнь.
Манфред предложил Тане пойти в тот вечер к нему. Она согласилась – больше ей идти было некуда.
Глава 30
Последняя неделя апреля
Марина Самсонова стояла у плиты и варила куриный бульон из одной «ноги Буша». Побольше рису, пакет замороженных овощей – и получается первое на всю семью. На второе – огромная кастрюля ленивых голубцов, правильнее было бы сказать, капусты с мясным соусом, потому что на три кочана Марина клала только полкило фарша, ну и опять, конечно, рис. Сегодня у них во всех блюдах рис – день китайца. Марианна Мальцева, помнится, говорила, что в Китае рис едят лишь малоимущие, и в ресторанах солидным клиентам его не подают, если только специально не закажут. Рис – пища бедноты.
Марина смахнула слезу. Ей опять было жалко себя и очень хотелось напиться. В последнее время напиться хотелось постоянно, и она делала это при первой возможности. Больше ничего не оставалось.
У девок своя жизнь. Марьянка вся в работе, а теперь у нее еще младенец на подходе… Но Марьянке будет чем его кормить. С ее-то заработками. Кстати, а она в декретный-то собирается? Марина ответила сама себе: скорее всего нет. Марьянка не может без работы, это только такие женщины, как Марина, мечтают подольше на законных основаниях посидеть дома. Три года не работать – счастье. Но для Марьянки подобное немыслимо. Интересно, а кто отец?
В конце концов Марина была вынуждена признать, что ее мать и Марьянка были правы: ей самой тоже надо было рожать одной, разводиться со Славкой и устраивать свою личную жизнь. Может, жила бы сейчас, как человек, а не сидела в полном дерьме.
Слава богу, хоть на улице потеплело. Не так ужасно целый день торговать у метро. Правда, одну руку за эту зиму она все-таки обморозила. Что-то будет на следующий год?
Марина решила, что не надо думать о будущем, в особенности, когда оно не предвещает ничего хорошего. Со Славкой бы надо развестись, но, с другой стороны, зачем платить лишние деньги государству? Ей ведь не горит. Было бы за кого идти…
Внезапно в дверь позвонили.
«Кого еще черт несет? – подумала Марина. – Небось, опять инвалид хлебушка просит, украинки или белоруски продукты предлагают, а может, точильщик пришел».
– Кто? – спросила Марина, уже готовая отправить просителя куда-нибудь подальше.
– Слава, – ответил знакомый голос из-за двери.
Марина застыла на месте. Выпустили? Вернулся? У нее почему-то пересохло в горле. Женщина трясущейся рукой отодвинула защелку, повернула замок.
На пороге стоял небритый, осунувшийся Славка. Муж посмотрел ей прямо в глаза. Взгляд его был мрачным и злым. Казалось, что в этом мужике, представшем перед Мариной, нет ничего от веселого, разбитного парня, в которого она по уши влюбилась в десятом классе. Это был совсем другой, незнакомый ей человек.
– Пустишь? – спросил Славка.
Марина молча отступила в сторону.
Славка скинул обувь, сунул ноги в свои старые тапки со стоптанными задниками, валявшиеся в общей куче, и повернулся к жене.
– Пожрать есть?
Марина с трудом погасила в себе порыв заорать что-нибудь на тему: не успел прийти и сразу же требуешь жрать. Вместо этого она сказала:
– Проходи на кухню.
Славка плюхнулся на табуретку, обвел взглядом маленькую кухоньку, словно видел ее впервые, провел рукой по волосам, потом по отросшей щетине и снова посмотрел на жену. Ей стало неуютно от этого взгляда.
– Рюмку налить? – предложила Марина.
– Нет, – покачал головой Славка. – Хватит с меня.
– Чего хватит? – не поняла Марина.
– Пить, – кратко ответил муж.
Марина вопросительно посмотрела на Самсонова.
– Да, – кивнул он. – Хватит. И тебе, кстати, тоже.
– Слушай, ты!.. – заорала Марина, но осеклась под неотрывным взглядом Славки.
Марина помолчала немного, налила мужу тарелку супа, подумала, положила в нее половину куриной ноги, решив, что Виталику и так хватит, порезала хлеб.
Славка с жадностью набросился на еду. Марина сидела напротив и наблюдала за тем, как он ест. У нее по щекам потекли слезы, потом она зарыдала в голос и опустила голову на руки.
Самсонов положил ложку, встал, подошел к Марине и обнял ее за плечи.
Она продолжала рыдать.
– Маришка… Маришка… Все будет хорошо, – говорил Славка. – Теперь все будет хорошо. Перестань…