Принц с опасной родословной Жукова-Гладкова Мария
– Я…
Ящер подскочил к Сереге и одним ударом выбил из-под него стул. Серега с грохотом рухнул на пол. Выматерился.
– Эй, ты, придурок, следи за языком, – невозмутимо сказал Ящер и пнул Серегу в бок. Тот взвыл. – Здесь дама.
– Да она такая же дама, как…
Тут уже не выдержала я, и в следующий раз Серега получил уже два пинка: от Вячеслава Николаевича и от меня. Временно затих. Вячеслав Николаевич тем временем популярно объяснил Сереге (и мне заодно), что, хотя поясов он никаких не имеет, обучался в лучшей спортшколе из всех возможных – колонии для малолетних преступников, в дальнейшем усовершенствовал свое мастерство на взрослой зоне. Затем он извлек откуда-то веревку (я не поняла, откуда именно, вроде бы она была заткнута у него за пояс), быстро связал Сереге руки и ноги, потом сбросил с него кроссовки, стащил носки и использовал их в качестве кляпа. Я стояла истуканом. Затем он понюхал колбасу, сказал, что с пола есть не будет, тем более доедать за этим придурком, и положил колбасу под носом у Сереги. Видимо, она должна была выполнить роль нашатыря. Немудрено: у голодного человека в тюрьме…
– Для тебя у меня голубцы, – сказала я нейтральным тоном. – Надеюсь, не остыли.
Вячеслав Николаевич замер на мгновение, потом тихо рассмеялся.
– Ну ты даешь… – только и сказал он. Я тем временем извлекла пакет из сумки и собралась разворачивать. – Не разворачивай. Я с собой возьму. У нас не так много времени. И не собираюсь тратить его на еду. Как некоторые.
Он подошел ко мне, обнял, прижал к себе. Сегодня он был чисто выбрит, правда, одеколоном от него не пахло, только хорошим табаком.
– Мне сказали, ты просила номер без кровати. Чего же так? – спросил он, оторвавшись от моих губ.
– М-м-м, – я не знала что ответить.
На полу зашевелился Сергей. Ящер на мгновение от меня оторвался и еще раз хорошенько ему врезал. Серега отключился опять.
– Что ж, придется на столе, – сказал Ящер, легко поднял меня на руки, потом опустил на столешницу, повернув к себе лицом.
Одежда быстро полетела на ближайший стул.
– Зачем нам эта чешуя? – сказал он. – Когда у тебя такое прекрасное тело…
«Он даже одежду называет чешуей… Одно слово – Ящер…»
Я застонала и откинулась назад, но его руки прильнули к моей обнаженной спине, поддерживая, и потянули меня к его обнаженной груди, крепко прижали к жестким волосам…
«Я сошла с ума!» – пронеслась мысль, потом невольно повернулась к окну, в которое продолжала заглядывать полная луна. Немудрено: полнолуние… Разве нормальная женщина поперлась бы среди ночи… «Многие поперлись бы, – тут же сказала я себе, – если бы имели такую возможность. Из тех, кто по-настоящему любит своих мужчин, волею судьбы оказавшихся в этих стенах…»
Он ласкал мою грудь и она быстро набухла, соски превратились в две вишни. Его губы накрыли вначале один сосок, потом другой, и грудь моя вздыбилась, устремляясь к нему… Я гладила его по коротким жестким волосам, прижимала к себе… Мои пальцы впивались в его плечи. Его руки опустились ниже, боже, какие у него были руки! Вначале он возбуждал меня ими, потом языком – до тех пор, пока я уже не могла терпеть, не заметалась, не забилась и не закричала, умоляя его войти в меня.
И он вошел в меня быстро и сильно, и его толчки были сильными и мощными, как он сам. Мое тело сотрясалось в оргазме. По-моему, уже втором подряд… Или это первый плавно перешел во второй? Я не могла ни о чем думать… Я неслась в страну неземного блаженства… Снова и снова… А он наслаждался сотрясавшими мое тело судорогами, выплескивая в меня новые потоки жидкости…
Я была вся покрыта потом, он тоже. Мы прижимались друг к другу, и я почему-то подумала, что ему тяжело сейчас стоять после этих сладостных мучений. Я легла спиной на стол, прошептала:
– Ляг на меня…
И он рухнул на меня всем телом, в изнеможении, в бессилии… Его руки свесились вниз. В них не было больше сил даже обнимать меня. В эти секунды этот мужчина принадлежал мне.
А потом с пола раздался стон. Он вернул нас в чувство. Серега ворочался, стараясь привлечь наше внимание, – или задумал помешать нам. Я не знала точно, когда он очнулся, но явно понял, что произошло… В комнате пахло сексом. Животной страстью. Желанием – мужским и женским. И удовлетворением – обоих…
Серега мычал все сильнее и сильнее. Но Ящер не обращал на его никакого внимания. Отдохнув (а в себя он пришел очень быстро), снова стал ласкать меня, причем слегка развернул, так, чтобы Серега видел все в лунном свете. Вернее, он мог видеть только силуэты, об остальном догадывался.
Я никогда раньше не занималась любовью при постороннем. Всегда считала, что интим – удел только двоих, и предпочитала делать это в кровати, причем лучше – своей собственной… Но сейчас мне было все равно. Я снова почувствовала возбуждение, желание опять разливалось по моему телу, я забыла обо всем… Плевать. Пусть за мной наблюдает хоть весь спецназ… Я снова хочу в страну неземного блаженства – с этим мужчиной.
Потом я просто не могла пошевелиться. Казалось, силы исчерпаны до дна. Я лежала на голой столешнице, пытаясь прийти в себя. Потом почувствовала, как Ящер оторвался от меня и стал быстро одеваться. Затем он дотронулся до меня.
– Юля!
И помог мне одеться. Одни только прикосновения его рук, даже одевающих меня, снова возбуждали. Он осмотрел пол: не оставила ли я что-то. Ничего. На одном из стульев лежал пакет с голубцами.
– В сумочке вино, – прошептала я.
Ящер открыл ее, достал бутылочку, потом нежно приложился губами к моей щеке, отвернул крышку и дал мне глотнуть.
– Это тебе, – попыталась возразить я.
– Тебе тоже нужно.
Я глотнула, потом глотнул он, закрыл бутылочку и сунул себе в карман.
– Слава! – открыла рот я.
– Тсс!
Он подошел к двери, приоткрыл ее и поманил кого-то рукой. Через пару мгновений в проеме появился контролер.
– Юля, тебя проводят.
Это был уже другой контролер. Я не сказала ни слова.
Быстро дошла до своей машины. Села за руль. Сказала себе, что должна успокоиться. Теперь уже не от сексуального возбуждения. Эта сволочь меня использовала. Ящер…
А ведь он сделал все это, чтобы не дать мне поговорить с Сергеем… И сам не сказал мне ничего…
И я опять не видела его лица. Я до сих пор не знаю, как он выглядит!
Надо позвонить Татьяне. Набрала ее номер.
– Ты как? Сделала все, что хотела?
– Нет. Я на помеле. Готова убить.
– Кого?
– Если кто-то сейчас встретится мне на пути…
– Юлька, успокойся, скорость не превышай, спокойно поезжай домой. Ни один мужик не стоит твоих переживаний. Поняла? Хочешь, я за тобой приеду?
– Нет, не надо. Справлюсь. Но эту сволочь я…
– Юля, утро вечера мудренее. Завтра мы вместе подумаем, что с ним делать. И вообще можно попросить Ивана Захаровича устроить Сереже перевод в ШИЗО.
– Я не про Сережу, а про Ящера!
Татьяна на мгновение замолчала.
– Ладно, двигай домой, и мы вместе попробуем разобраться с твоими мужиками. Почему ты никогда не можешь влюбиться в нормального?
До дома доехала, из машины вышла, щелкнула пультом сигнализации и уже сделала два шага в сторону родного парадного, как откуда ни возьмись выскочил мужик и накрыл мое лицо остро пахнувшей тряпкой. Я хотела его хотя бы царапнуть, но он быстро прижал мои руки к туловищу. Больше ничего не помню. Отключилась. Ну и ночка!
– А теперь ты мне все расскажешь с самого начала, – прошипел Ящер, одним рывком поднимая Серегу с пола и приставляя к стене. Потом выдернул у него изо рта кляп. – Ну!
Сергей что-то прохрипел. Ящер нажал пальцем на болевую точку, Сергей хотел закричать. Ящер закрыл ему рот рукой.
– Говорить будешь?
Ящер придерживал Серегу у стены – у того так и оставались связанными руки и ноги.
И Татаринов выдал все, что знал, – про Юльку, Сухорукова и всех соратников Ивана Захаровича. Он не хотел, чтобы его били. И Юлька его предала…
Выслушав Сергея, Ящер развязал его, открыл дверь в коридор, свистнул поджидавшего контролера, вручил ему Сергея, а сам остался с мобильным контролера. Вячеславу Николаевичу требовалось позвонить верному соратнику Косте.
Глава 23
Не представляю, через сколько времени очнулась. Уже наученная собственным горьким опытом (меня отключали не в первый раз в жизни – к моему великому сожалению), для начала глаза решила не открывать. Правда, сразу же поняла: нахожусь в освещенном помещении. Рядом тихо переговаривались двое мужчин. И кто же, интересно, прихватил меня на этот раз? С другой стороны, можно порадоваться, что ни к какому шесту я не прикована и даже не связана.
Я лежала, не подавая признаков жизни, еще минут двадцать, хотя могла и ошибиться: в таком положении, только после прихода в сознание, трудно следить за временем.
– Что-то Юлька долго, – сказали рядом. – Юль, ты как?
Я решила открыть глаза и попросила воды.
– Сейчас-сейчас, – ответили мне. – Толя, дай воды, быстро. Юль, садись.
Мужские руки помогли мне принять сидячее положение, потом я припала губами к кружке с водой. Страшно хотелось пить.
– Ну что, очухалась? – спросили рядом, пока я привыкала к свету.
Огляделась вокруг. Увидела двух незнакомых мужчин лет двадцати пяти – двадцати семи. Мы находились в комнатке без окон, площадью не более семи метров. В ней стояли два старых топчана, на которых валялось по подушке без наволочки и проеденному молью пледу. Я сидела на одном из них. Также имелся старый стол, к которому уже приложились какие-то насекомые, по всей вероятности, древесные жуки, и два колченогих стула. На них и восседали парни. Стулья все время мерзко поскрипывали. Пожалуй, именно этот мерзкий скрип и ускорил мой приход в чувство. И как только они не проломятся под парнями? Ребята-то – мощного телосложения.
– Юль, ты о чем думаешь? – спросил один из парней, видимо уловив мой внимательно-задумчивый взгляд.
Я честно сказала. Ребята замерли на мгновение, потом разразились диким хохотом.
– Они вообще-то прочные, – сообщил один из двух парней, отсмеявшись. – Раньше крепко делали. А скрипят потому, что рассохлись. Можешь сама попробовать посидеть. А то я ведь тебе свою постель уступил. Цени. Меня Олег зовут. Это Толя.
Я сказала, что мне очень приятно, но я предпочла бы познакомиться с молодыми людьми в какой-нибудь другой обстановке, и поинтересовалась, где это мы все встретились.
– Да мы бы тоже предпочли где-нибудь в другом месте тусоваться, – признался Олег и сообщил: они тут не по собственному желанию, а по принуждению. Об этом я как-то и сама догадывалась.
– Мы у органов? – задала я следующий вопрос. Хотя он, наверное, был идиотским. Наши органы такими методами все-таки не действуют. Но мне хотелось, чтобы молодые люди сами сообщили мне, у кого мы в плену.
– Нет, – покачал головой Олег. – Мы у Ящера. То есть его людей.
«О господи, спаси мою душу грешную! – хотелось воскликнуть мне. – И зачем меня, идиотку, понесло к нему в «Кресты»?! Зачем я, дура, ему отдавалась? Да еще с такой страстностью… Что он обо мне подумает?! Пожалуй, последнее беспокоило меня больше всего. Ящер избалован женщинами. Мой интерес он воспринял как должное. Уверен, небось, что я в него влюбилась с первого взгляда. Хотя взгляда-то, можно считать, и не было. Я до сих пор не знаю, как он выглядит».
Затем я стала думать дальше. Постаралась объективно оценить ситуацию. Ящер знал, что я приду. Знал, что приду в эту ночь. Кто мог ему сообщить? Прикормленные контролеры. Им было выгоднее договориться с ним, чем отработать только на меня. Да и считали, небось, что мы между собой сами разберемся. А Ящеру требовалось не дать мне поговорить с Сергеем. Ни в коем случае не дать. Кстати, что он потом собрался делать с ним? А если он его прикончит?!
Сергей, конечно, сволочь и дрянь. Но смерти я ему не желала. Отправят по этапу – пусть, возможно, это пойдет ему на пользу. Но Ящер мог его убить. И свалить это дело на меня? Там же осталось столько моих отпечатков пальцев… И я же ему бутылочку оставила… Идиотка! Дура! Я ругала себя последними словами. Это надо же так вляпаться!
Оставалось только надеяться, что Вячеслав Николаевич хотел просто поговорить с Серегой. Позлить его. Утереть ему нос, как мужик мужику… Но что Ящеру нужно от Сереги? Конечно, узнать, кто велел Сереге его убить. А Серега уже тепленький… Да и Ящер с ним церемониться не станет.
Что было потом? Потом Вячеслав Николаевич явно позвонил своим людям (аппарат любезно предоставил прикормленный контролер) и велел прихватить меня. Немедленно. И отвезти на одну из своих баз. Значит, ему что-то сказал Серега. Свалил все на меня? Но что он мог на меня свалить? Что я велела Сереге убить Ящера? Астахов в это не поверит. Он-то не сумасшедший и точно знает, что мы с ним раньше никогда не пересекались. У меня не может быть к нему претензий. Хотя я могла действовать по наущению кого-то. Служить просто передаточным звеном, человеком, которому Серега поверит… И сюда меня привезли для допроса. Чтобы выяснить все детали. Правда, может быть и другой вариант. Меня временно хотят изолировать. Чтобы никому ничего не рассказала.
Внезапно мой взгляд упал на стол. Вначале-то я просто все бегло осмотрела, да и взгляд мой, пожалуй, после пробуждения был затуманенным. Теперь я увидела свою сумку и попросила ее передать. Олег выполнил просьбу. Я робко надеялась, что мне оставили сотовый, но, конечно, надеялась зря. Правда, все остальное было на месте, включая диктофон и фотоаппарат. И еще кое-что, специально спрятанное мною под подкладку… Я впервые в жизни добрым словом помянула Лопоухого и пожелала ему счастья в личной жизни и исправления формы ушей.
– Как насчет интервью из застенков, господа? – спросила я, обводя взглядом сокамерников.
Но для начала следовало выяснить, с кем я вынуждена делить нашу общую хату. Понимала: они могли меня знать, так как видели по телевизору, но я-то не знала, кто они…
Оказалось, это люди Ивана Захаровича, потерявшиеся у дверей клуба Ящера в ночь убийства депутата Ефимова и официанта, работавшего на Сухорукова. Парней, как и меня, усыпили какой-то гадостью и привезли в этот дом. С тех пор они тут и живут.
– Здесь, конечно, лучше, чем в «Крестах», – твердо заявил Олег. Я посмотрела на Толю – он кивнул. Оба, как выяснилось, провели по несколько месяцев в известном здании из красного кирпича. Олег, правда, не только там, но и в колонии. – Условия проживания, кормежка, скученности опять же нет. Мы вдвоем на двух шконках. Хотя теперь… – Олег многозначительно посмотрел на меня. Затем на меня посмотрел Анатолий.
– Юль, – откашлялся Толя, – ты уж нам скажи, с кем ты, сама…
– Будем спать по очереди, как в «Крестах», – объявила я свое решение. – По одному человеку на топчане. В сутках двадцать четыре часа, так что распределить одну шконку между двумя желающими – не проблема.
– Проблема – это когда ты рядом, – вздохнул Олег. – В «Крестах»-то, насколько тебе известно, только мужчины. Хотя многие хотели бы, чтобы СИЗО-1 объединили с СИЗО-5.[10] – Олег опять вздохнул.
Затем Анатолий вспомнил услышанную в «Крестах» информацию: в ряде арабских стран – или просто каких-то восточных – существуют общие тюрьмы для мужчин и женщин. Женщины до смерти боятся туда попадать – по понятным причинам. Олег тут же вспомнил про Латинскую Америку («Как все-таки отсидка в «Крестах» способствует расширению кругозора», – подумала я) и про то, что там считают: гуманнее лишить человека свободы, чем женщины, поэтому свидания с женщинами (необязательно женами и подругами, можно вызвать проститутку) разрешаются раз в неделю. М-да, мне тут, пожалуй, может не поздоровиться. Два молодых быка заперты со мной в замкнутом пространстве, где занять себя, в общем-то, нечем. Я не справлюсь с ними двумя, если только… Опять вспомнила про сумочку.
Под подкладкой был спрятан клофелин, не так давно выданный Лопоухим, который также провел со мной подробный инструктаж насчет его использования. Мне не довелось применить клофелин в ночном клубе, а назад его у меня не забрали. Я переложила его в свою обычную сумку – из той, с которой ходила в ночной клуб. Сейчас похитители его не изъяли. Изъяли только телефон. Вероятно, считали меня приличной и благонадежной журналисткой, а не проституткой-клофелинщицей. Хотя применять его все-таки следовало к похитителям, а не к товарищам по несчастью. С товарищами по несчастью надо договориться – или просить похитителей перевести меня в другое помещение. Я предпочту одиночное заключение.
– Полезешь – пожалеешь, – сказала я Олегу твердым голосом.
– А что ты со мной сделаешь? – прищурился он.
– Что-нибудь да сделаю.
– Есть чем? – подал голос Анатолий.
– Без комментариев, – ответила я.
Олег секунду разглядывал меня самым внимательным образом, потом хмыкнул, Анатолий подался вперед.
– Думаю, наши разговоры не подслушивают, – заявил Олег.
– Прекрасно, – ответила я, но предложила все-таки поговорить на другую тему. Например, мне хотелось бы узнать, что требуют от Олега с Толиком тюремщики и когда обещают выпустить.
Ответов на мои вопросы ребята не знали. Их дважды допрашивал Костя – правая рука Ящера. Таким образом, они поняли, у кого находятся. Костя желал выяснить у Олега с Анатолием планы Ивана Захаровича. Можно подумать, Иван Захарович когда-нибудь делился с ними своими планами. Им пришлось сказать про полученное ими задание: следить, когда из клуба вынесут труп и куда его повезут.
– Про меня сказали? Про то, что я была в клубе?
– Сказали, – парни повесили головы. – Ты уж прости, Юля.
– Да ладно, – отмахнулась я. – Они и без вас это выяснили.
– Но мы сказали, что депутата прирезала дочь коммуниста, – сообщил Анатолий. – И что ты это видела. Но мы не знали, за кем тебя посылал следить Иван Захарович. Тебя, наверное, поэтому взяли.
«Надо каким-то образом отсюда вырваться», – подумала я и продолжила свои расспросы. Про планировку дома ребята ничего сказать не могли, как и про место его нахождения. Их как поместили в этой комнате, так они ее и не покидали.
– Даже прогулок нет, – подал голос Толик. – А ведь положено.
– Здесь ничего не положено, – рявкнул Олег. – Ты сейчас не в государственной тюрьме сидишь.
– Не издеваются, – продолжал Толик. – Охрана по-человечески относится. Да, в общем, это такие же пацаны, как мы. Кормят до отвала.
Но перед тем, как предпринимать усилия по собственному освобождению, следовало поподробнее выяснить про условия содержания. Все, что ребята здесь видели и слышали.
– После «Крестов» – просто идеальные условия, – ответил Толя. – Кормят по-домашнему, три раза в день. Много дают, добавку можно попросить.
«Опять про кормежку», – подумала я. Хотя ведь не зря же говорят, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок…
– Пиво дают, – продолжал Олег. – Другого спиртного, правда, не было. Но мы и не просили. Я пиво люблю. Может, если попросить, дали бы. Еду приносят двое. Один столик вкатывает, другой с автоматом, это, наверное, на случай, если мы дернемся. А мы что? Мы не дергаемся. Правда, Толян?
Анатолий заметил, что, пожалуй, самое неприятное – это дружная мышиная семья, по всей вероятности, многодетная, проживающая аккурат под нашей комнатой: уж больно шумные мыши попались.
– Вы не пытались ни о чем спрашивать тех, кто приносит вам еду?
– Не-а, зачем? Придет время – сами скажут, – пожал могучими плечами Олег. – Я нелюбопытный. И зачем людей раздражать? Я же понимаю: пацаны – народ подневольный. Они ничего не решают. Им, как и нам, ничего не говорят. Когда Костя приедет в следующий раз, у него надо спрашивать. К тебе, наверное, сегодня приедет. И спроси у него. Мы вообще не дергаемся – чего изображать из себя ослов по имени Рембо? Нет, тут неплохо. Отдыхаем. Вот жаль, только девочек не приводили. От девочки я бы не отказался.
Я спросила у ребят, как вызвать охранников. Он предложил постучать в дверь.
– Кстати, если душ принять хочешь – тоже надо стучать.
– ?!
Отмечу сразу же, что параша, плотно закрытая крышкой, стояла в углу у двери, мне, правда, не хотелось ею пользоваться в присутствии двух мужчин, причем мужчин, которым в жизни уже доводилось пользоваться аналогичной за счет государства.
Олег пояснил, что их раз в день водят принимать душ – по желанию, конечно. Толян через день ходит, он вообще больше на кровати лежит, в потолок смотрит. А Олег наслаждается: под душем каждый день постоять – кайф. Подумаешь: мужик с автоматом под дверью дежурит? Он же к нему в душ не лезет? А в «Крестах» в душ водили раз в неделю…
Я решила постучаться. Дверь вскоре отворилась, и на пороге возникло двое верзил. Автомат был только у одного.
– В туалет хочу, – объявила я.
Верзила без автомата ткнул пальцем в парашу. Я в ответ произнесла длинную речь о собственной скромности и стеснительности (целомудренность, правда, решила не упоминать, чтобы не переборщить), меня поддержали Толя с Олегом – видимо, желая дать мне возможность осмотреться на местности. Они вообще заявили, что негоже держать девушку с двумя мужчинами в одной крохотной комнатке. Мужчины они, конечно, глубоко порядочные, но охранники же должны понимать: мужские инстинкты не всегда возможно сдержать, в особенности с такой симпатичной девушкой, как Юля, да и сама Юля чувствует себя некомфортно.
– Юля чувствует себя некомфортно? – взревел один из охранников, кидая на меня взгляды-молнии. – Разве есть такое место, где Юля чувствует себя некомфортно? Юля везде на работе. Она ведь сейчас рада-радешенька, что тут оказалась: потом такую статью выдаст про свой очередной плен. Небось жалеет только, что оператора мы не прихватили.
Упоминание моих будущих статей порадовало. Значит, не навсегда взяли? Я как раз попросила раздобыть диктофонные кассеты: я же не могу терять время даром, а то заранее не подготовилась к длительному заточению. Хочу интервью взять у ребят, расскажут мне в подробностях, как в других местах чалились. Я потом сравнительную характеристику в газете дам: частная тюрьма и государственная. Как раз похвалила охранников за улучшенные условия содержания. Ребятам, как они мне сказали, нравится. Сама пока не определилась. В предыдущий раз меня держали прикованной к шесту, но в одиночестве, без угрозы группового изнасилования. Когда накормят – сравню пищу, а пока, господа, проводите девушку пописать.
– Пошли, – процедил тот, что без автомата, – а то ты заговоришь кого угодно.
Мы сделали два заворота (значит, дом большой), потом мне стволом автомата показали на нужную дверь. Унитаз оказался с двумя сливами – фирменный, придуманный мудрыми европейцами для экономии воды. Увидев унитаз, я пришла к выводу: находимся в доме богатого человека, а не на простой совковой даче на шести сотках. Значит, дом самого Ящера? Или Кости?
По выходе из туалета попросила разрешения вымыть руки. Ванна тоже была отделана под евростандарт. Судя по тому, что я уже увидела, нас держали в одном из помещений для челяди. Или для пленников? Пленники-то тоже могут быть важными птицами. Это в «Крестах» для них специальных камер нет, а Ивану Захаровичу власти не разрешили построить элитный следственный изолятор…
Попросила поесть. «Обед недавно был, ужин еще не готовили», – ответили мне. Я заметила, что сегодня не успела даже позавтракать – в связи с тем, что хозяева данного дома пожелали доставить меня к себе. А гостя по русской традиции кормить положено. Сразу.
– Только бутерброды, – сказал мужик без автомата.
– И чаю покрепче.
– Хорошо, сейчас распоряжусь.
Меня доставили назад в комнату, и вскоре там появился третий тип со столиком на колесиках, за спиной которого опять маячил автоматчик. На столике находился ненарезанный батон, стояло масло в пластиковой коробочке, был здоровый кусок сервелата, небольшой кусок сыра и лежали четыре помидорины. Из питья были предоставлены три бутылки пива, чай в пакетиках и чайник с кипятком.
– Давайте за встречу, – предложил Олег, когда дверь за тюремщиками закрылась.
Мы выпили пивка, закусили, правда, закусывали в основном мы с Толей. Олег был сыт, он взял только пиво. Толя же, как я поняла, от еды никогда не отказывается (да и поговорить про нее любит), как, впрочем, и от дармовой выпивки. Я после первого глотка пожертвовала свое пиво ребятам, предпочтя чай. Трапеза прошла в мирной, дружественной обстановке. Забирать столик пришли где-то через час. Я тут же поинтересовалась, где мне сегодня спать. Не здесь же? Вопрос нужно решить загодя.
Мне сказали, что насчет моего ночлега никаких указаний от начальства не поступало.
– Так свяжитесь с начальством! – рявкнула я. – Не могу я спать с двумя мужиками. Это не моя специализация.
– Сейчас позвоню, – невозмутимо сказал охранник, дверь к нам в комнату запер, вернулся примерно через полчаса и объявил: комната для меня готова.
Я подмигнула товарищам по несчастью и их покинула, прихватив сумку.
Меня проводили на третий этаж. Прыгать будет высоковато. Жаль, по виду из окон, мимо которых мы проходили, не узнать место, куда нас привезли. Хотя Ленинградская область у нас немаленькая, везде побывать невозможно. Но уж как-нибудь найду дорогу домой. Хотя бы для того, чтобы утереть нос Ящеру.
Провожатый распахнул передо мною дверь. Я оказалась в опочивальне, оформленной каким-то неизвестным дизайнером под бордельчик. Все было сделано в красных тонах (как отдыхать в такой комнате?), огромное ложе занимало практически все помещение. К моей радости, тут имелись отдельные удобства, правда, купаться вдвоем в ванне не получилось бы. Пожалели на нее денег.
– Дверь изнутри закрывается? – спросила я, оглядывая замок.
– Мы тебя снаружи запрем, не беспокойся, – ответил охранник.
– Меня снаружи не интересует. Меня интересует изнутри, чтобы никто из вашей команды ко мне не приперся.
– Да тут таких девок привозят, что на тебя из наших никто второй раз не посмотрит! – рявкнул охранник. – На тебя эти изголодавшиеся могли отреагировать, а у наших с бабами проблем нет! Сегодня вечером привезут – о тебе вообще никто не вспомнит.
Я от души порадовалась такому положению дел, хотя другая женщина на моем месте, наверное, обиделась бы. А сообщение о появлении дам полусвета порадовало вдвойне. Значит, охрана будет увлечена ими.
– Вы о ребятах бы вспомнили, – сказала я вслух. – Они маются без женщин. И для организма воздержание вредно. Для них заказали бы хоть одну.
– Если хочешь – сама можешь их обслуживать, – рявкнул охранник, потом заявил, что устал со мной разговаривать и вообще я его достала. Он бы век меня не видел, потому что от всех журналюг и от меня, в частности, у нормальных людей одни проблемы. А мои опусы как почитаешь, репортажи посмотришь, так вообще удивляешься, почему меня еще никто не придушил. Если бы еще кожа да рожа была – понятно, мужики бы жалели, а так – посмотреть совершенно не на что.
– Ценят, может, некоторые люди, – скромно сказала я. – И вообще на вкус и цвет…
– Да уж, – хмыкнул охранник, развернулся, с силой хлопнул дверью, штукатурка, правда, не посыпалась (видимо, дом был слеплен качественно и не безработными молдаванами). Мужик стал спускаться вниз.
Дверь не запер. Забыл? Я его вывела из себя? Еще минут пять я стояла неподвижно, прислушиваясь. Его шаги заглохли где-то в доме. Я легко прикоснулась к ручке двери, нажала – и она неслышно открылась. На лестничной площадке и в коридоре – никого. Никаких звуков до меня не долетало. Я снова закрыла дверь, осмотрела замок. Нет, изнутри ее без ключа не закрыть – никакой щеколды тут нет. А ключ охранник мне не предоставил, и вообще его, похоже, у него с собой не было: когда мы пришли, дверь оказалась не заперта, а потом… Или не было, или забыл про него. Не зря я ему на мозги капала. Это иногда очень помогает. А снова подниматься ему, пожалуй, будет лень. Охранники, сидящие в таких вот загородных особняках, как показывает мой личный опыт общения с ними, – народ ленивый. Взять хотя бы бугаев Сухорукова. А эти тем более девок ждут… И явно же думают: сбегать мне некуда. Да и из этих мест, вполне возможно, без машины не выбраться вообще. А ее у меня нет. Их собственные машины… Смогу ли я до них добраться и открыть?
Но зря они думают, что я не сбегу. Однако пока следовало переждать. Я приставила к двери стул (больше ничего не было, что я могла бы передвинуть без посторонней помощи), отправилась в ванну, наполнила ее водой, бухнула в воду каких-то ароматических масел и побаловала родное тело – дома-то мне все некогда, да и нет у меня такого количества гелей для душа, молочка для тела и прочих прелестей. Есть только морская соль. Да и после посещения «Крестов» и общения с Ящером следовало принять ванну.
Когда водичка уже начала остывать и я подумывала о мощной струе душа, чтобы взбодриться, в комнате раздался грохот, за которым последовал мат, упал стул. Похоже, на чью-то больную мозоль. Я погрузила тело поглубже в пену, чтобы меня не было видно. Дверь в ванну распахнули, меня выматерили. Я лениво повернула голову и увидела давешнего охранника.
– Я же спрашивала, как мне закрыться изнутри, – напомнила я ему совершенно спокойно, врываясь в поток мата. – А теперь пошел вон.
– Да ты… Да я тебя… – рявкнул он, сверкая глазами, потом развернулся и убежал, в очередной раз громко хлопнув дверью. Прислушиваясь, я уловила грохочущие по лестнице шаги. Значит, опять забыл запереть дверь? Прекрасно.
Я быстренько выскочила из ванной, снова поставила стул на место, в ванну вернулась, душик приняла, смывая пену с любимого тела, растерлась огромным махровым полотенцем, побаловала тело молочком, снова оделась. К сожалению, сменить наряд, как английская леди, меняющая платья к каждому спуску вниз из своих покоев, не смогла.
Может, мне еще поспать? Конечно, продрыхла я сегодня знатно, но надо пользоваться возможностью, когда она есть. Тем более неизвестно, удастся ли мне поспать предстоящей ночью. У меня на нее большие планы. Если начальство приедет – меня, можно не сомневаться, разбудят. Решено. Ложусь.
Я в самом деле быстро заснула, а когда проснулась, уже стемнело. До белых ночей далеко. Подошла к окну. Нужно взглянуть – горят тут где-нибудь поблизости фонари или не горят. Ведь по ним можно определить ленту шоссе – чтоб хотя бы знать, в какую сторону бежать. Фонарей не было. Захотелось вдохнуть свежего воздуха. Повернула ручку, приоткрыла раму – здесь были стеклопакеты. Высунула свой любопытный нос вниз. Как раз вовремя – где-то рядом загудел клаксон. Затем послышались мужские голоса. Их обладатели (двое) вышли из дома, где находилась и я, и направились к воротам. Ворота раскрыли. Во двор въехал обычный «жигуль», из него выпорхнули три девицы, скорее раздетые, чем одетые, как я увидела в полосе света, льющегося из открытой двери дома, и сразу же направились внутрь с веселым смехом. Охранник что-то передал водителю «Жигулей» – предполагаю, это были деньги за предоставляемые услуги.
– Значит, заедешь утром, как всегда, – сказал охранник водителю.
Тот попрощался, сел в машину, выехал за ворота, охранники их закрыли и последовали за девицами в дом. Я же стала прикидывать, сколько человек может в нем находиться. По всей вероятности, живут здесь трое (если не считать пленников). Я сама видела парня с автоматом; официанта, который, вероятно, и готовит пищу; и главного, сопровождавшего меня наверх. Девиц пригласили троих. Хотя могли взять и по одной на пару дружков – тогда дела мои плохи. Но я надеялась, что на шестерых парней в доме все-таки поскупится хозяин.
Теперь следовало решить: действовать сразу же или подождать? Я опять подошла к двери, приоткрыла ее, выглянула, прислушалась. Где-то в доме раздавался веселый женский смех. Пора сходить на разведку. Сейчас за мной уж точно не придут, да и проверять, пожалуй, больше не должны. Интересно, ужин уже был? Или девиц пригласили как раз на ужин? Костя, по всей вероятности, сегодня со мной беседовать не намерен.
Я выскользнула в коридор, прихватив с собой сумку. Опять прислушалась. Для начала решила идти тем же путем, которым меня вели сюда. Компания, судя по всему, веселилась в другой части первого этажа. Итак, что же есть в этом огромном доме? С нашей стороны (в смысле, где находилась комната пленников) – подсобные помещения. Наверное, и кухня тут. С другой стороны – барские хоромы, которые в отсутствие господ использует охрана. Второй и третий этажи, по всей вероятности, занимают спальни. Хотя кто их всех разберет… Мне даже Сухоруков экскурсию по своему особняку не проводил, откуда ж мне знать, как другие представители «современной буржуазии» теперь выпендриваются? Хотя у каждого вполне может быть своя изюминка, или вы…бинка, как говорили девочки в ночном клубе.
Следуя по первому этажу, я внезапно заметила приоткрытую дверь. Сунула нос туда и поняла: очередное ответвление коридора. Ведущее в барские покои? Зашла без приглашения и обнаружила кухню – огромное помещение, явно предназначенное для приготовления пищи на толпы гостей. На небольшом столике у двери увидела поднос с открытой бутылкой вина и закрытой литровой бутылкой водки. На нем же стояли три рюмки и три бокала. Недолго думая, я извлекла клофелин, открыла водку и распределила имеющееся зелье по бутылкам. Достану еще где-нибудь на будущее. Только хватит ли этой дозы на компанию из трех человек? То есть шести.
Чтобы не искушать судьбу, побежала обратно. Вернулась в предоставленные мне апартаменты. В любом случае следовало подождать – или естественного погружения компании в сон, или погружения в более глубокий сон при помощи моего клофелинчика. В комнате скинула куртку и прилегла поверх покрывала.
Где-то через полчаса появился знакомый охранник, обнимающий за талию даму полусвета одной рукой и держащий до боли знакомую мне бутылку водки в другой, правда, больше чем наполовину опорожненную. Или это ее двойник? Хотелось бы верить, что все-таки мой клофелин не пропадет зря. Дама была в черном лифчике, черных прозрачных трусиках и поясочке, на котором держались черные чулочки. На таких каблуках я бы точно ходить не смогла. Но у каждой профессии свои требования к работникам и работницам.
Пара, конечно, в очередной раз уронила стул, сами тоже упали. Охранник выматерился, девица захихикала, потом они с трудом поднялись. Удивительно, но водка не пролилась. Умеют все-таки наши мужики падать так, чтобы не пролить ни капли священной жидкости. Поднявшись, охранник сделал большой глоток водки, занюхал рукавом, потом вручил бутылку девахе, она тоже хватанула и даже не занюхивала.
– Выпьешь с нами, журналистка? – спросил парень. – А потом мы тебе интервью дадим, правда, моя красавица? – Он чмокнул девицу в щеку.
«Интересно, через сколько клофелин подействует? – прикидывала я. – Или доза маленькая? Больше времени нужно? Лопоухий-то меня инструктировал насчет бокалов… А на практике пришлось начать с бутылки».
– Выпей, журналистка! – пьяно продолжал охранник, протягивая мне бутылку.
– Я не пью, но все равно большое спасибо, – вежливо ответила я. – Девушка, не расскажете мне, почему выбрали эту специальность?
Девушка захихикала, потом посмотрела на охранника.
– Расскажи журналистке, – велел он. – Журналистка тебя потом прославит.
– Разрешите вас сфотографировать? – спросила я, извлекая из сумки фотоаппарат, который мне тоже оставили.
Охранник объявил, что его можно только со спины и повернулся ко мне задом, девица приняла пикантную позу. Я их пару раз щелкнула. Не для газеты, для себя лично и, возможно, Ивана Захаровича. Потом снова обратилась к девице с просьбой дать интервью.
– Валяй, – царственно махнул рукой охранник, проследовал к выделенному мне ложу, завалился поверх красного покрывала, еще отхлебнул водочки и поставил бутылку на тумбочку. Девица села на ложе с другой стороны и уточнила, что именно меня интересует.
– Вы – ленинградка? – спросила я.
– Нет, из Петрозаводска. Приехала к вам в институт поступать, провалилась. Вот осталась, – в ее тоне и глазах вначале мелькнули грусть, потом злость. Только она собралась снова что-то сказать, как в комнате прозвучал молодецкий храп. – Ужрался, – скривилась она.
– Так вам же лучше, – заметила я. – Или не так?
Девица промолчала, потом вдруг заявила, что ее тоже в сон клонит. Водка, что ли, паленая? Я пожала плечами.
– Ложитесь, поспите, – сказала я ей. – Я могу перебраться в другую комнату. Мне, в общем, все равно.
Девица подумала немного, потом зевнула и кивнула. Я взяла свою сумку, она приподняла покрывало со своей стороны кровати, улеглась и прикрылась им.
– Свет погасить? – спросила я.
– Ага. Спокойной ночи, – ответила она.
Я сделала все так, как просили, и в очередной раз выскользнула в коридор. Прислушалась. Ниоткуда не доносилось никаких звуков. Спустилась по лестнице и пошла в ту часть дома, где, по всей вероятности, веселилась охрана с приглашенными девицами. Нашла их в гостиной, сделанной, я бы сказала, в рыцарском стиле. На стенах висело старинное оружие (настоящее или подделки под старину, сказать не могу, не специалист), во всех четырех углах стояли фигуры в рыцарских доспехах, вернее, это были просто рыцарские доспехи без каких-либо скелетов внутри подобно эрмитажным. Мебель, правда, была современная, кожаная. Одна девица свернулась калачиком на диване, другая спала сидя в кресле, официант тоже расположился в кресле, а парень с автоматом – на полу. На столе стояла известная мне бутылка вина (уже из-под вина), рюмки и бокалы.
Удовлетворенная результатом своей работы, я отправилась к комнате, где меня держали и где оставались ребята. Ключ услужливо торчал из замка, я повернула его – и услышала молодецкий храп. Они не проснулись даже от попавшего внутрь света из коридора. Свет, правда, был тусклый, но я сама, наверное, проснулась бы. Хорошо спят наши мужики.
Ближайшими ко мне оказались голые пятки Олега, я решила немного похулиганить – и пощекотала их. Он аж подпрыгнул на топчане и хотел уже что-то заорать, но увидел меня, стоящую в куртке и с сумкой в дверном проеме.
– Это сон? – спросил Олег шепотом.
– Нет, реальность, и даже не виртуальная, – порадовала я парня. – Быстро собирайся. Сматываемся.
Пока Олег приходил в себя, я растолкала Толика, который быстро просек ситуацию, правда, изъявил желание окунуть голову в холодную воду. Я сказала: некогда.
– Юля, что здесь произошло? – спросил Олег. – Что ты с ними сделала?
Я пояснила, что охрана пригласила девиц, они все нажрались и спят. Меня забыли запереть – и вот, дождавшись, пока звуки в доме затихли, я выскользнула, сейчас освобождаю мужчин и предлагаю смотаться.
– Если машину заведем – проснутся, – заметил Анатолий вслух.
– По-моему, спят крепко, – сказала я. – Пошли, посмотрите сами.
Мужики обулись и тронулись за мной. Увидев картину в гостиной, и Олег, и Толя какое-то время стояли неподвижно, потом подошли к каждому из мужиков.
– Живы, – объявили они, потом оба одновременно уставились на мою скромную персону.
– Что вы на меня так смотрите? Желаете здесь остаться – оставайтесь. Поеду без вас. У меня в городе дел много и отпуск в ближайшее время я себе позволить не могу.
Ребята смутились и тронулись к выходу.
Почему-то в этот момент я вспомнила про свой телефон, но, пожалуй, придется с ним расстаться навсегда. Ан нет. Его мы обнаружили на большой тумбе у входной двери. Свою родную трубку я узнала сразу же, ее забрала. Предусмотрительные мужчины обшарили карманы висящих на вешалке курток и нашли там деньги, которые нам вполне могут понадобиться по дороге к дому. Пользоваться моими деньгами мужчины себе позволить не могли. Истинные джентльмены не живут за счет женщин и не позволяют женщине платить за себя, в особенности ментам поганым, которые вполне могут встретиться нам на пути. Я порадовалась, что у меня такие галантные кавалеры, и высказала это вслух. После обмена любезностями Олег заметил, что в доме, по всей вероятности, должен быть подземный или встроенный гараж. В двух из висевших на вешалке куртках нашлись права и ключи. Олег решил, что он похож на некого Сергея Александровича Курбатова и забрал его права себе. Анатолий не походил ни на одну рожу на фотографии, поэтому права себе брать не стал, только ключи от машины. Сотовых телефонов мы тут, кроме моего, не нашли. Вероятнее всего, парни держали их где-то в доме – или носили на себе. Где находились телефоны моих сопровождающих – неизвестно. Но возвращаться и обыскивать кого-либо не хотелось. Олег с Толей заявили, что для них это – не велика потеря.
Мы выскочили из дома, Олег побежал направо, мы с Толей налево. С нашей стороны ничего не нашлось, а Олег обнаружил открытый вход в гараж. Наше русское разгильдяйство? В гараже стояли две машины – «девятка» и видавший виды джип «Сузуки». Олег хотел уже забраться в джип, но Толя заметил, что «девятка» привлечет меньше внимания на дороге. И за руль лучше сесть мне, как и обычно женщине ночью. Трезвая женщина везет своих мужиков.
Толя отправился открывать ворота, я села за руль, Олег развалился сзади, мы выехали, Толя даже любезно закрыл ворота снаружи (то есть прикрыл), забрался в машину рядом со мной, и мы стали искать дорогу в родной город. Но это оказалось не так-то просто. Во-первых, в бардачке не нашлось карты Ленинградской области, во-вторых, мы не смогли даже определить, где находимся, в-третьих, все остальные дома поселка были погружены во мрак. Неудивительно: ночь, да и до дачного сезона еще очень далеко. Маловероятно, что нас держали в заселенном зимой поселке. А если тут кто-то и живет, то уже спит.