Вселенский заговор. Вечное свидание (сборник) Устинова Татьяна
– Вот и отличненько, – сказал Антон, который больше всех хотел в этот зал, но на небо взглянул всего пару раз, остальное время смотрел исключительно в телефон. – На свободу с чистой совестью!..
Марусе нужно было отлучиться на минуточку по очень личному делу, а как сказать об этом сразу двум молодым людям, она решительно не знала, поэтому промямлила что-то и бросилась в сторону, куда указывала стрелка с изображением девочки в юбочке.
– Марусь, ты куда, нам направо! – вслед ей закричал непонятливый Гриша, но она умчалась.
В коридоре, ведущем к дверям с девочкой и мальчиком, на банкетке сидел давешний ненормальный Юрий Фёдорович. Совершенно один в пустом коридоре.
Маруся пробежала мимо, не взглянув на него. Когда она вышла, он всё ещё сидел, как-то странно скособочившись. Она прошла было мимо, но всё же оглянулась.
Юрий Фёдорович медленно, словно против своей воли, оседал набок.
– Что с вами? – издалека спросила Маруся. – Вам плохо?
И, пересиливая себя, осторожно подошла.
Юрий Фёдорович смотрел прямо перед собой остановившимся взглядом, какого не бывает у живых людей, – словно манекен. И в эту секунду Маруся поняла, что он… умер.
На полу рядом с банкеткой валялась скомканная бумажка, Маруся зачем-то её подобрала, – это оказалась какая-то фотография, – и сунула в розовую сумку.
Юрий Фёдорович теперь лежал – неловко, неудобно, боком. Она ещё посмотрела на него и побежала по коридору.
На вторник назначили совещание у декана по результатам вступительных экзаменов. Приказы о зачислении уже были подписаны и частично объявлены, поступившие счастливчики и счастливицы, найдя себя в списках, радостно прибегали с оригиналами документов. В приёмной комиссии это время так и называлось – «сдача оригиналов».
Маруся, замучившаяся в этой самой комиссии, мечтала только о седьмом числе. Седьмого числа у неё начинался отпуск, и она точно знала, что будет делать!.. Значит, так. Шестого она приедет на работу с сумкой и вечером побежит не домой, а на электричку, и через два часа будет под Егорьевском на даче у тёти. Чтобы не терять ни минуты отпуска! Чтобы седьмого проснуться на террасе, на её любимом ковровом диване, от спинки которого пахнет пылью и сухими цветами, и чтоб в окошко была видна корявая ветка старой яблони с уже розовеющими мелкими яблочками, а за веткой лоскут голубого летнего неба. И услышать не грохот и рёв грузовиков на соседней стройке, а как осторожно, чтоб не разбудить её, тётя брякает рукомойником на улице – моет к завтраку морковку и позднюю вишню. Чтобы солнце отражалось от бока обливного глиняного кувшина, памятного с детства, в котором стоят на столе флоксы, розовые и белые. Чтобы натянуть старые линялые шорты, мятую футболку, сунуть ноги в шлёпанцы и выйти, позёвывая, на крылечко, облокотиться о перила и смотреть на тётины посадки, яблони, заросли старых, ещё дедушкиных вишен и на лес, начинавшийся сразу за хлипким штакетником. Когда распределяли участки, стали тянуть жребий, и дедушке, который проворонил всю жеребьёвку, достался самый плохой – у кромки леса. Так Марусе рассказывала тётя. Бабушка была вне себя от горя – и участок плох, и дедушка не оправдал бабушкиных надежд и подтвердил её худшие опасения, что он совершенно не приспособленный к жизни человек и вообще разиня. Зачем она только в пятьдесят третьем году вышла за него замуж?!
С тех пор минуло много лет, и как-то постепенно стало ясно, что их участок – самый лучший, именно потому, что расположен близко к лесу и озеру и можно открыть калитку, выйти на поляну и собирать землянику!
Только дедушка уже умер, и ему невозможно было сказать, что он молодец, добыл для семьи такой прекрасный участок!..
Кроме того – в этом месте мечтаний Маруся всегда вздыхала, – отец останется в городе, и если приедет, то только в пятницу, и она целую неделю, а то и дней десять, ни в чём не будет виновата: ни в том, что каша подгорела, ни в том, что джинсы у неё с дырками, ни в том, что работы много, а денег мало.
– Как ты думаешь, – спросила рядом Даша и захрустела яблоком, – эти или те, с тридцать первой страницы?
– Что?
– Ну, букеты, что!.. Я тебе показывала! Свадебные букеты!.. Вроде эти как-то элегантней, да?..
Даша собиралась замуж – не то чтобы всерьёз, но ожидала предложения от кавалера – и готовилась заранее. Были изучены кипы свадебных журналов, со всех сторон рассмотрены в Интернете платья знаменитостей, со шлейфами и без шлейфов, декольтированные, усыпанные жемчугами и бриллиантами, и строгие, прямые, из благородного атласа – они назывались почему-то «лаконичные». Образцы декорирования шатров и бальных залов, сервировки стола «жениха и невесты», а также «родителей и друзей» были подвергнуты критическому анализу и подробнейшему разбору.
Маруся иногда думала, что Даша вместе с предложением должна получить миллионное наследство, ибо всё, что изучалось, с тем чтобы «взять на вооружение», стоило не просто огромных, а прямо-таки бешеных денег!.. Знаменитости в журналах и в Интернете нисколько не скрывали ухлопанных на свадебное действо сумм. Платье в триста тысяч евро считалось удачным приобретением – не слишком дорого и вполне пристойно.
Маруся старательно пыталась понять, что именно в платье может стоить таких денег, никак не понимала и огорчалась, что она такая тупая и неразвитая девушка.
– Марусь, ну чего ты? Какие лучше?
– Да они все красивые.
– Ой, ну вот эти аляпистые очень!
– Аляповатые, – машинально поправила Маруся.
Даша на секунду оторвалась от журнала и взглянула на неё.
– Ты какая-то сама не своя. Всё из-за этого покойника в планетарии, да?
Маруся пожала плечами. Они разбирали по папкам и скрепляли личные дела поступивших, и невозможно было представить себе более муторной и скучной работы!.. Маруся всё время думала о другом, а Даша то и дело отвлекалась на журналы и яблоки. До совещания у декана хорошо бы скрепить ещё десятка два дел, и понятно было, что они не успеют.
– Понимаешь, – сказала Маруся и вложила в папку сочинение, – я никак не могу осознать, что произошло. Ну, мы были в этом зале со звёздным небом минут, скажем, двадцать. Кстати, это просто установить, у них там сеансы, они идут все по расписанию! Ну, ещё ждали, пока начнётся. Почему он не ушёл? Он же собирался уйти! Он сказал, что уже поздно и Вселенная вот-вот погибнет, нужно бежать и спасаться.
– Да-а, – протянула Даша. – А вот мне не везёт никогда! Никаких со мной не бывает приключений! Что такое?
– Какое же это приключение, – сказала Маруся неискренне, потому что была совершенно уверена, что как раз приключение. – Человек взял и помер! Главное, понимаешь, он был совершенно нормальный! То есть, наоборот, он был ненормальный, конечно, но на вид абсолютно здоровый!.. Ну, то есть больной, конечно, но не в том смысле!..
– А Гриша что говорит?
– При чём тут Гриша!
Маруся знала, что Даше хочется, чтоб Гриша перекочевал из «друзей детства» в «кавалеры», и тогда у Маруси тоже появился бы жених – в двадцать четыре года давно пора! Такой жених, по Дашиным представлениям о жизни, Марусе очень подошёл бы – добрый, бестолковый, свой во всех отношениях и, главное, совсем не такой активный и перспективный, как у неё, Даши. Она любила подругу и от всей души желала ей счастья, но такого, которое бы наверняка, с гарантией, не затмило бы её, Дашиного, ожидаемого счастья.
– Марусь, так бывает. Живёт человек, живёт, а потом – раз, и всё, умер. Тем более, ты говоришь, он волновался сильно, когда что-то там про конец света кричал!.. Вот его удар и хватил.
– Не знаю, – протянула Маруся с сомнением. – Может, и так. Только его напарник куда-то делся, я его потом не видела, когда полиция приехала. Да и не похоже, что удар уфолога хватил. Похоже, что он просто сел на диванчик и умер. Или… или… что его мёртвого посадили.
– Да ну тебя, – сердито сказала Даша и опять уставилась в журнал, подвинув папку с личным делом, – какие-то ужасы рассказываешь.
– Девушки, – раздался рядом весёлый голос, и обе разом подняли головы. – Наверняка вы хотите кофе, просто мечтаете о нём! И вот он, кофе!
Антон в белых льняных брюках, голубой свободной рубахе, расстёгнутой на одну пуговицу ниже, чем положено «в учреждении», в тёмных очках, с каким-то немыслимым портфелем, болтавшимся на длинном ремне, поставил перед ними картонную штуку с двумя высокими стаканами в ячейках. От стаканов резко и вкусно запахло кофе.
– Привет, – неуверенно сказала Маруся.
– Здрасте, – пробормотала Даша.
Антон сдёрнул очки и, смеясь глазами, потянулся через стол с личными делами и чмокнул Марусю в щёчку. Даша вытаращила глаза.
– А я приехал на совещание! – Он скинул с плеча портфель, уселся на канцелярский стул, предназначенный для поступивших, и вытянул длинные ноги. – Как говорится, правила одинаковы для всех, хотя ничего мне так не хотелось, как манкировать!.. У меня в офисе работы – во, – и загорелой узкой рукой он показал куда-то вверх. – Я же в отпуск собираюсь ещё раз свалить! Кто знает, что именно на повестке дня?
Маруся, улыбаясь, вытащила стакан и понюхала. Ах, как вкусно пахнет!.. Нет ничего в мире вкуснее запаха кофе. И ещё, пожалуй, земляники. Землянику и кофе можно нюхать всю жизнь.
Даша беспомощно посмотрела на неё, а потом на Антона.
– Так… говорили же… по поводу нового набора, кажется…
– Я читаю лекции на третьем курсе, – пожаловался Антон весело. – Вот какое мне может быть дело до нового набора, а? Лучше б я на роликах катался или ещё раз пошёл в планетарий! Там классно, всех убивают!..
– Вы вместе были?! В планетарии?! – совсем уж потерялась Даша. – И ты мне ничего не сказала?!
Маруся поняла, что оправдываться теперь ей придётся долго и вряд ли Даша до конца её простит.
– Мой фильм под названием «Спасайтесь! Планета гибнет!» имел шумный успех, – продолжал Антон. – Нет, ну так бывает, а?.. Чувак произносит пламенную речь о нашествии пришельцев и крахе цивилизации! И тут же сам отдаёт концы в коридоре. Вот ирония судьбы, а?..
– Между прочим, ваша подруга, – произнесла Даша с выражением, – считает его смерть подозрительной! А вы… как считаете, Антон?..
– О да, конечно, – согласился Антон с энтузиазмом, – разумеется, она подозрительна!.. Я думаю, ему сделали инъекцию смертельно опасного яда! А возможно, даже убили на расстоянии. С орбиты. Точечным лазерным воздействием!
– Как? – не поняла Даша.
Маруся аккуратно глотнула кофе.
– А так! Пришельцы следили за ним, поняли, что он может их выдать, и убили. Это очень просто.
– Вы шутите, – сказала Даша. – Вы ведь шутите?..
– Я серьёзен, как слон, – возразил юрист, приложив руку к сердцу. – Говорят, слоны очень злопамятны и у них нет никакого чувства юмора.
– И всё-таки это странно, – сказала Маруся. – Он совершенно не походил на умирающего! Ты же его снимал, он был очень бодрый! И потом, что он делал всё время, пока мы смотрели на звёзды? Почему он не ушёл? Он же собирался уходить. В залах мы его больше не видели. Он что, сидел всё время на этой самой банкетке, уже мёртвый, и никто не обратил на него внимания?..
– Ого, – Антон подмигнул Даше, как бы приглашая её разделить его удивление, – да вы, оказывается, сыщица, мадемуазель?
– Мадемуазель Куку, – пробормотала Даша себе под нос. И добавила громко: – А вы не знали, да? Наша Маруся о-бо-жа-ет детективные истории! И всё время в них попадает! Вот я ни-ког-да ни в какие истории не попадаю, а она – то и дело!..
– Приключения манят? – осведомился Антон. – Меня тоже! Я очень люблю разные приключения!
– Вы просто прекрасная пара! – провозгласила Даша и поднялась, очень сердитая. – Мне нужно позвонить Павлику, он сегодня за мной заезжает. Я минут через десять вернусь.
– Какая деликатность, – продолжал развлекаться Антон. – Я нарушил ваш тет-а-тет, да? И она рассердилась?
– Какой тет-а-тет! Вон, дела скрепляем!
– А ты что? Решила затеять частное расследование?
Маруся посмотрела на него.
Неожиданно оказалось, что у него удивительные глаза, ореховые, светлые, с золотистыми точками.
Она вдруг стала красной как рак, приткнула на край стола стаканчик с кофе, завозилась, зашелестела делами, двойной перегнутый листок спланировал на пол, она нагнулась, чтобы поднять, но Антон опередил её. Под столом они столкнулись руками и почти что носами, Маруся отпрянула, выпрямилась, и Антон протянул ей листок. За несколько секунд под столом они вдруг стали ближе и понятней друг другу, и это было очень радостно и немного опасно.
– Ты в самом деле леди-детектив?
– Ну, нет, конечно! Хотя… иногда я…
– Иногда что?
Маруся вздохнула. Ей стало неловко, как будто она должна была признаться в ужасной глупости.
– Иногда я… нахожу вещи, которые пропали, понимаешь? У нас в прошлом году у Марьи Константиновны пропал жемчуг, очень… дорогой, а я…
– А ты нашла?
Маруся кивнула.
– А однажды я к ученику поехала, мне конверт дали, а там вместо денег…
– Что? – быстро, усмехнувшись, спросил Антон. – Признание в любви?
– Почти что, – согласилась Маруся и не стала рассказывать дальше.
Мало ли, может быть, он станет над ней смеяться, а эти крохотные расследования составляли едва ли не главный её жизненный интерес.
– И что? Сыщицкое чутьё говорит тебе, что наш чокнутый уфолог был злокозненно убит?
Маруся пожала плечами.
– А кто это замуж собирается? – Антон подхватил со стола журнал и одним движением перелистал. – Ты?.. «Выходите замуж летом, это самое красивое время года. Конечно, ночи летом коротки, зато за длинный летний день можно многое успеть!.. Свадьба летом – это белые шатры на изумрудной траве и игривые женские шляпки!» – процитировал он с чувством. – Почему в таких пассажах трава всегда изумрудная?
– А какая? – спросила Маруся.
Он покрутил журналом.
– Ну, не знаю. Малахитовая, например. Тоже камень и тоже зелёный. Зато не так избито.
Маруся вдруг решилась – должно быть, из-за того, что они столкнулись под столом носами и руками. Если бы не столкнулись, она бы ни за что не отважилась, а тут…
– Антон, – сказала она, – а что ты делаешь после совещания?
Он поднял одну бровь, у него так ловко это получалось!..
– Я просто… подумала, может, мы кофе где-нибудь выпьем? И поговорим про… планетарий и про труп…
– А ты ещё не напилась кофе? – осведомился он насмешливо и покачал из стороны в сторону её остывший бумажный стакан. – Нет, Марин, ты извини, у меня сегодня свидание, я не могу. В следующий раз, ладно?
– Ну конечно! – с энтузиазмом воскликнула Маруся, как будто он сказал ей нечто очень приятное. Нет, словно он сам пригласил её на кофе! – Разумеется.
Антон поднял с пола свой портфель, ещё посидел секунду, словно хотел что-то добавить, и поднялся, очень высокий и очень интересный молодой мужчина.
– Увидимся, – сказал он как-то очень интимно и ушёл, а Маруся осталась.
Она скрепляла бумаги, глядя исключительно в папки и на свои руки, когда вернулась Даша и спросила, как дела. Маруся сказала, что прекрасно.
– Почему ты мне ничего не рассказала? – заговорила Даша сердито, двигая стулом. – Что у вас свидание было, что ты в этот чертов планетарий с Антоном таскалась?
– У нас не было никакого свидания!
– Ну конечно! Вы случайно встретились на улице!
– Даша, так и было, – Маруся подняла на неё глаза. – Мы случайно встретились на улице.
– Вот я тебе как подруге всегда всё рассказываю, а ты мне?.. Или я тебе не подруга, а посторонний человек вроде Марьи Константиновны?!
Маруся продолжала складывать в папку документы.
– И главное, даже в Инстаграм ничего не выложила, ни одной фотографии! Тихушница!
Маруся замерла и посмотрела на Дашу.
– Фотография! – воскликнула она. – Как же я забыла?! Там была бумажка скомканная, я её подняла и сунула в сумку.
Маруся повернулась, зашарила по спинке стула и втащила на колени сумку, синюю, увесистую, рабочую.
– Нет, я была с другой!.. Как же я забыла!
– Какая фотография, а? Что ты мне голову морочишь?
– Там, где я нашла труп, под банкеткой валялась бумажка скомканная. Я её подобрала, и оказалось, что это фотография, только она в другой сумке осталась.
Даша потеряла всякий интерес к фотографии, как только поняла, что на ней не Маруся с Антоном. Решив не обижаться, а лучше узнать, как подруге удалось подцепить такого завидного мужчину, Даша принялась расспрашивать Марусю о воскресном походе в планетарий именно в смысле кавалера, но не тут-то было. Маруся сказала, что ей срочно нужно позвонить Грише, и Даша надулась уже всерьёз. Вот тебе и подруга!.. Вся дружба врозь получается, как только дело доходит до потенциальных женихов, да?!
– Да ну тебя, – пробормотала Маруся, когда Даша перестала возмущаться. – Какие женихи, что ты говоришь?..
В телефоне длинно гудело. Гриша трубку не брал – такое с ним часто бывало. На работе он был страшно занят своей наукой и ни на что не обращал внимания. Маруся написала ему эсэмэску, чтобы позвонил. До совещания осталось всего ничего, а неразобранных личных дел – почти до потолка, придётся завтра к восьми утра приезжать!
…И до седьмого числа так далеко. И Антон… отказал ей. У него свидание.
Как стыдно. Какой плохой сегодня день.
Погремев ключами, Маруся открыла дверь, плюхнула на полку тяжеленную сумку и громко сказала:
– Па-ап, привет, я приехала!
И прислушалась.
Телевизор громко и сердито что-то вещал: должно быть, отец смотрит «Хронику происшествий». Маруся такого рода передачи терпеть не могла, а папа всегда смотрел их по очереди на всех каналах. Маруся не могла взять в толк зачем. Они все рассказывали и показывали одно и то же, и всё какие-то ужасы.
Она сунула ноги в тапки, посмотрелась в зеркало – ничего хорошего оно не показывало: бледная невыразительная девица в синих брюках и белой рубашке, волосы собраны в унылый хвостик. Маруся потрогала хвост и переложила так и сяк, с плеча на плечо. Ей давно хотелось подстричься покороче, но она всё не решалась. Да и папа рассердится!.. Даже когда она просто делала в салоне укладку, он высказывался в том смысле, что дочь не узнать, что без укладки она была «нормальным человеком», а теперь стала «как все», и кудри ей совершенно не идут, ибо выглядят «неестественно», и всё в таком духе.
– Что так поздно? – спросил Сергей Витальевич, появляясь на пороге комнаты. Телевизор всё продолжал разоряться.
– Работы много. Приказы о зачислении вышли, мы обзваниваем всех, чтобы приносили оригиналы документов.
Отец постоял, потом фыркнул и сказал, что эта новая метода зачисления в вузы – глупость и больше ничего, и велел Марусе идти ужинать.
Она поплелась ужинать. Ей хотелось есть, но вчерашние фаршированные перцы надоели страшно!.. Сейчас бы, например, креветок на льду и бокал шардоне. Или цыплёнка табака с зелёным салатом и горкой дикого риса. Или…
– Ты чего такая кислая?
– Нет, нет, всё в порядке.
– Лидка звонила, – объявил отец, накладывая в тарелку скучный перец, – ждёт не дождётся, когда ты приедешь.
Лидкой он звал сестру, Марусину тётю.
– Хватит, пап, мне не хочется.
– Как это так, не хочется!.. После работы нужно поужинать. Не наедаться, конечно, до отвала, но поесть необходимо! А утром плотный завтрак.
Маруся знала все его теории и привычно соглашалась, не рассказывать же ему про цыплёнка и шардоне!
Она задумчиво подцепила с тарелки кусочек фарша и отправила в рот. Скорей бы отпуск!..
Отец взял с холодильника пульт и включил телевизор, «Хронику происшествий». Маруся тихонько вздохнула и раскопала вилкой ещё немного фарша.
– …астрономы зафиксировали приближение к Земле группы неизвестных небесных тел, – сообщил с экрана суровый молодой человек в пиджаке. Маруся замерла, не донеся вилку до рта. – Расстояние до них измеряется в несколько десятков световых лет, по космическим меркам это сравнительно немного. Прокомментировать ситуацию мы попросили академика РАМН Михаила Николаевича Воскресенского.
– Воскресенского?! – вскрикнула Маруся и уронила вилку. Отец посмотрел на неё с изумлением.
На экране появился другой человек в пиджаке, несколько постарше, вид у него был недовольный.
– Сейчас нельзя сказать ничего определённого о характере и происхождении объектов, – неприятно щурясь, заговорил он. – Делать какие-любо выводы рано, слишком мало данных. Наши орбитальные телескопы пока ничего подобного не фиксируют.
– Тем не менее, – подхватил вновь возникший на экране ведущий, – фотографии облетели весь Интернет и за сегодняшний день стали сенсацией. Многие говорят о реальной, – он сделал ударение на этом слове, – угрозе из космоса. Будем ждать дальнейших сообщений.
Маруся вскочила и помчалась за своим телефоном.
– Ты что? С ума сошла?! Остынет всё!..
– Сейчас, сейчас, пап!
Гриша долго не отвечал, а когда ответил, ей показалось, что он спал.
– Гриш, – затараторила Маруся, – ты телевизор смотришь?
– Не-а.
– Гриш, там сейчас выступал академик Воскресенский, он сказал о какой-то угрозе из космоса, и ещё фотографию показали с объектами, а это та самая, которую я с пола подняла!.. Ну, когда… – она оглянулась на дверь в кухню, – когда мы в планетарий ходили!..
– А-а-а, – зевнул Гриша. – Маруська, я ничего не понял.
– Гриш, очнись! Помнишь, уфолог тогда говорил, что какой-то Воскресенский украл у него открытие? Уфолог открыл угрозу из космоса и вопил, что это армия вторжения!
– Он ненормальный.
– Гриша! – крикнула Маруся не слишком громко и оглянулась на дверь кухни. – Послушай меня! Сейчас академик Воскресенский сказал, что делать выводы рано и всё в этом духе! То есть такой академик на самом деле существует! И его по телевизору показывают.
Гриша молчал.
– И ещё, – продолжала Маруся, – сказали, что какие-то объекты на самом деле приближаются к Земле! Ты посмотри Интернет! Там фотография объектов, и у меня в сумке точно такая же. Уфолог нам её показывал! Получается, он не сумасшедший, да? И он действительно что-то открыл?! И человечеству угрожает опасность?
– Подожди, Маруська, – перебил Гриша. – Я сейчас посмотрю этот твой Интернет. Странная какая-то история.
– Вот именно! Давай смотри и звони мне!..
Гриша позвонил минут через двадцать, очень удивлённый. Так и есть, сказал он. К Земле приближаются какие-то объекты, академик Воскресенский мямлит нечто невразумительное, вроде нет никаких объектов, а может, и есть. Ждут официальных сообщений.
– Ахинея это всё, Марусь.
– Человек умер, а ты говоришь – ахинея.
– Да он сам по себе умер, и все дела!..
– Откуда ты знаешь? – тут же спросила Маруся, и Гриша вынужден был согласиться, что не знает. – Мы должны всё выяснить, – продолжала она. – Ты куда визитные карточки дел? Помнишь, тот, второй, тебе давал?
– Никуда не дел. В джинсах, наверное, остались.
– Значит, так, – распорядилась Маруся. – Завтра утром встречаемся у метро. В полвосьмого. Нет, лучше минут в двадцать!.. И всё решим.
Гриша моментально согласился – он всегда соглашался встретиться с Марусей.
Приключение разворачивалось и захватывало её, а всякие приключения, пусть наполовину придуманные, составляли её главный жизненный интерес! Когда она могла придумать себе приключение, сразу неважным становилось всё остальное – скучная жизнь, трудная работа, недовольство отца. Сейчас Марусе просто необходимо было приключение, чтобы не вспоминать, как Антон отказал ей, когда она пригласила его на свидание. Когда она вспоминала об этом, щёки у неё начинали тяжело гореть и хотелось забежать в какое-нибудь тёмное место, закрыться на замок и не выходить – так становилось стыдно.
Выскочив из троллейбуса, Маруся завертела головой. Толпа вваливалась в раззявленную пасть метро и исчезала, как будто невидимая воронка засасывала людей. Здесь, на Земле, утро было в самом разгаре, и, словно предчувствуя большую жару, по проспекту в ряд шли оранжевые поливальные машины. За ними разворачивалось сверкающее под солнцем мокрое асфальтовое полотно, и пахло свежестью, чистой водой и немного бензином – приятно. И было странно и непонятно, для чего люди ломятся в высоченные и широченные двери и исчезают за ними – как будто навсегда.
– Маруська!
Гриша протолкался к ней поперёк людского потока. Маруся взглянула, и он вдруг ей понравился – или это утро прекрасное, а Гриша ни при чём?.. Он был в белой футболке и джинсах, свисающих с худосочной задницы, на плече рюкзак – очень даже ничего!..
– Я рад тебя видеть, – сказал он и немедленно потянул у неё из рук сумку. Марусе пришлось её отдать.
– Ну? Что?
– Что? – не понял Гриша.
– Ты позвонил тому типу, который был с уфологом? У тебя же есть его телефон на визитке!
– Зачем?!
– Как, Гриша?! Мы должны узнать всё про уфолога!.. Какое именно открытие он сделал, что у него украл академик Воскресенский и, главное, когда и зачем!
– Вот именно, – сказал Гриша весело, – зачем нам всё это узнавать, Марусечка?..
– Да ну тебя, – рассердилась она, – что такое? Интересно же!..
– Ах, в этом смысле.
– Да, именно в этом, Гришенька!
– Ну, я могу ему позвонить хоть сейчас. – Он перевесил на другое плечо Марусину сумку, полез в задний карман и извлёк картонный прямоугольничек. – И что я должен у него спросить?
Она подумала немного.
– Лучше всего договорись с ним о встрече. На сегодня, на вечер. Скажи, что ты корреспондент газеты «Супер Стар» и хочешь расспросить его о событиях в космосе. Мол, узнал о них из новостей и вспомнил, что как раз накануне познакомился со специалистом, то есть с ним, в планетарии!
Гриша фыркнул и покрутил головой:
– Какой он специалист, Марусь? Недоумок какой-то…
– Гриша! Объекты в космосе есть? Есть! Академик Воскресенский есть? Есть!.. И главное – есть труп!..
– А газета такая существует?
– Какая газета? – не поняла Маруся.
Гриша скорчил ей гримасу. Он держал телефон плечом и рылся в рюкзаке. Он то и дело там рылся, всё проверял, на месте ли ключи от дома, записная книжка, ручки… Маруся эту его привычку терпеть не могла!..
Когда ответили, Гриша зашёл за ларёк «Мороженое» и махнул Марусе рукой, чтоб она за ним не ходила и не слушала. Она изучала выставленные в витрине полинявшие бумажки от эскимо и пломбиров – довольно долго, – а потом Гриша вылез из-за ларька и сказал, что обо всём договорился.
– Смотри, – он сунул ей под нос визитку. – Тут написано: Игнат Васильченко, контактёр, экстрасенсорика, биокинетика.
– Я вижу, ну и что?
– Марусь, ты хочешь о чём-то расспрашивать человека, который называет себя «контактёр»? И надеешься, что он будет осмысленно отвечать? Давай я тебе лучше мороженого куплю.
– Мороженого нету, – вдруг сказали из ларька громко, и высунулось румяное щекастое лицо. – Машина не приходила ещё. Лимонаду могу дать, холодный!..
Маруся взяла себе «Тархун», а Гриша «Буратино». Стеклянные бутылочки были увесистые и на самом деле холодные, приятные.
– Давай я тебе открою.
– Ишь, как он за ней ухаживает! – прокомментировали из ларька. – Сама не откроет!.. Смотри не упусти парня-то, слышишь, красавица?..
Маруся исподлобья посмотрела на тётку, пожала плечами и за локоть утащила Гришу в сторонку.
– Что он тебе сказал, этот Игнат?
– Он будет нас ждать сегодня к семи часам по адресу: Петровский переулок, дом девять, строение пять. Там у него штаб-квартира!.. Между прочим, место неплохое – самый центр, центрее не бывает.
– Прекрасно! – возликовала Маруся. – Значит, ты за мной заезжай, и мы вместе пойдём!
Гриша длинно глотнул своего «Буратино», икнул и смутился. Маруся потянула у него с плеча свою сумку.
– Всё, я побегу!.. До вечера.
Он проводил её глазами и грустно сказал себе под нос:
– До вечера.
В Петровском переулке было тихо и немноголюдно – как будто в уездном городе, а не в самом центре Москвы, дышащей асфальтовым жаром, пылающей отражённым солнцем в окнах, ревущей раскалёнными добела, как в доменной печи, автомобилями. Здесь было даже как будто немного прохладнее, или так казалось, потому что Маруся с Гришей шли по теневой стороне.
– Смотри, вон дом девять.