Корпоратив королевской династии Донцова Дарья
Нонна стянула с пальца кольцо.
– Держите, но зачем оно вам?
Лесина приблизилась к окну и чиркнула по стеклу только что полученным кольцом.
– Ну? Где царапина?
– И что? – не поняла Галина. – Нет никакого следа.
Мэри снисходительно на нее посмотрела.
– То-то и оно, дорогая. Настоящий бриллиант действует вот так!
Дама поднесла кисть к тому же месту и сделала резкое движение.
– Ух ты! Прямо зигзаг, – восхитилась Галя.
– Да, потому что у меня настоящий алмаз, – завершила выступление Мэри. – Знаете, Алексей, помолвочное кольцо особенное, если ваш брак выстоит в житейских невзгодах, Нонне предстоит носить его долгие годы. Мужчина не должен жадничать. Невесте надо преподносить, как теперь принято говорить, «брюлик». Пусть он будет небольшим, но настоящим.
Нонна опустила глаза.
– Меня обманули, – зачастил Алексей, – продавщица сказала: кольцо с бриллиантом. Нонка, честное слово, чек тебе покажу, я дорого заплатил.
Галя толкнула Валентину в бок локтем.
– Ма, чего молчишь? Скажи ей!
– Кому и что говорить? – не поняла старшая Ручкина.
Лицо дочери сморщилось так, словно она угостилась лимонным соком.
– Ваще крутяк. Не врубаешься, да? Меня замечаниями долбишь: «Галя, думай, что говоришь. Галя, не ляпай, что попало. Галя, твои высказывания ранят человека». А сейчас тормозишь? Объясни этой старой мочалке, что неприлично чужое помолвочное кольцо обсирать! Какое ей дело, из чего оно? Увидела, что камень не брюлик, а дерьмовый? Ну и запихни кулак в рот. Нонне же обидно!
Я мысленно зааплодировала девочке. Ай да Галя! Молодец. Когда Мэри разглагольствовала, взрослые интеллигентно молчали, а школьница высказалась откровенно.
– Меня торговка обдурила, – жалобно повторил Леша, – и не важно, какой камень, главное, я тебя люблю.
Нонна молча кивнула.
– Детонька, когда муж говорит: «Дорогая, я не могу осыпать тебя подарками, но главное: люблю тебя», надо возразить: «Да, любовь прекрасна, но кушать хочется всегда. Почему я должна завидовать подруге, которую муж закутал в меха и обвесил настоящими драгоценностями?» – менторски сказала Мэри. – Мужик без денег – самец в брюках. И не наше дело, где он деньги на покупки для жены найдет. Только жадины твердят: «Я же тебя люблю, значит, ты счастлива». Нет, милый, идя по морозу в дешевых сапогах, чтобы сесть в набитую людьми маршрутку, я не чувствую себя прекрасной дамой, защищенной от жизненных невзгод. И пальтишко на рыбьем меху меня не греет, и сумка из клеенки не радует, и духи фабрики «Аромат Задрипинска» не приводят в восторг. Слов о любви мне мало, их на плечи не накинешь, они не соболя, от холода не спасут. В уютной собственной машине, в облаке французского парфюма, закутавшись в мягкую шубку, я буду чувствовать себя во сто крат лучше. Если ты меня сильно любишь, почему не хочешь одеть, как королеву, и обеспечить мне достойную жизнь? Неужели не понимаешь, что кольцо с цирконием плевок в мою душу? Уж лучше тогда просто золотой ободок без камня, с гравировкой». Учти, детонька, чем больше мужик в бабу вложил материально, тем сильнее он ее ценит. И разводиться он не станет, ему будет жаль потраченного.
Повисла тишина. Когда молчание стало тягостным, я его нарушила.
– А почему на запонках Карла выложена буква «С»?
Ирина обрадовалась возможности уйти от обсуждения кольца студентки:
– Неужели вы не догадались? Это инициал имени нынешнего владельца замка!
– Но Карл пишется через «К», а не через «С», – возразила я.
– Это по-русски, – нашла ответ экскурсовод, – а по латыни Carl.
– Нет, – возразил до сих пор молчавший Арсений, – посмотрите на табличку на стене. Она на нескольких языках. На русском написано: «Чудесное спасение Карла и Елены Хансонов». И понятно почему, если в начале будет «С», то прочтете, как «Сарл». Но и на басурманском языке указано: «Karl». И вот проспект, я взял его на ресепшен, он предназначен для туристов, текст переведен на немецкий, французский, итальянский, испанский… и везде Karl. Почему на запонках «С»?
– Не могу ответить, – честно призналась Ирина, – никогда не обращала внимания на букву. И никто не замечал. Вы, Лампа, первая такая внимательная. Может, Виктор ошибся, когда заказывал запонки? К сожалению, спросить, почему на застежках не «К», а «С», ныне не у кого. Мартина и Виктор скончались, хотя я могу поинтересоваться у Елены, вероятно, она в курсе. Естественно, есть какое-то разумное объяснение. Я знаю, что, когда господин Карл очутился в клинике, его одежду отдали матери, которая сидела в коридоре. Елена была у врачей, ей делали рентген, гипсовали руку. Мартина сразу велела сделать экспозицию и выставить там платье Елены с окровавленным рукавом, рубашку сына с обгорелым воротником и все остальное. Но мать сама ни разу музей не посещала, и Карл, и Елена сюда никогда не заходили и не заходят, думаю, они не хотят будить тяжелые воспоминания. Евлампия, вы такая глазастая и внимательная. Сколько раз я к витрине народ подводила! И ведь ни один человек, ни я сама не удивлялись букве «С».
Глава 9
Не успела я подойти к своему номеру, как дверь соседнего приоткрылась и оттуда выглянула Софья.
– Эй, – зашептала она, – сюда.
Я приблизилась к ней.
– Как самочувствие? Мигрень отпустила?
Соня схватила меня за руку и втянула в свою комнату.
– Я ничем не болею.
Я сделала шаг в сторону.
– Почему тогда не спустилась к завтраку?
– Потому что все туда пошли, – невпопад ответила Гурманова, – ты должна мне помочь. Что ела утром? Чем в столовой угощали?
– Овсяной кашей по старинному рецепту, из дробленого зерна, – объяснила я, – с корицей. Не совсем обычный вкус, но вполне съедобно. Еще наливали напиток из каких-то трав. Вот он понравился мне меньше. Похоже, его с анисом готовили, который я терпеть не могу.
– Отлично, – обрадовалась Софья, – скажи Ирине, что у тебя с желудком беда приключилась. Твои кишки бурно отреагировали на новую пищу. Теперь сидишь на унитазе и не сможешь поехать на экскурсию по окрестностям. Останешься со мной.
– Чувствую себя прекрасно, – возразила я, – не намерена тухнуть в замке. Тебе лучше обратиться к врачу. Я не разбираюсь в медицине, не знаю, что лучше от головной боли принять, не имею при себе тонометра. Может, твое плохое состояние спровоцировало высокое давление. Давай попрошу Ирину вызвать доктора.
– Уже сказала, что я совершенно здорова, – прошипела Софья. – Ну ты и не сообразительная. Мне необходима твоя помощь.
Я начала сопротивляться.
– Не хочу опоздать на экскурсию.
Хозяйка номера схватила меня за руку и объявила:
– Я расследую серьезное преступление. Каждый добропорядочный гражданин обязан помогать полиции.
Я округлила глаза.
– Ты сотрудник МВД?
– Бери выше, Интерпола, – заявила Софья. – Теперь ясно, по какой причине тебе придется отменить дурацкую поездку? Дело государственной важности.
Я всплеснула руками.
– Боже! Ну и ну! Ты агент!
Софья резко выпрямилась.
– Не имею права называть свою должность, но давно перестала быть рядовой.
– С ума сойти, – восхищалась я, – кого только не встретишь на отдыхе. В прошлый раз в Тунисе с нами в гостинице жила писательница Милада Смолякова. К ней все русские за автографом ходили, и я подтянулась. Мне книги Милады нравятся. Хочешь, наше с ней фото покажу? Оно в телефоне хранится.
– Не до глупостей сейчас, – отмахнулась Софья. – Слушай приказ. Сообщаешь Ирине о поносе, остаешься в замке…
– У всех, кто служит закону, есть служебное удостоверение, – перебила я тетку. – Покажи свое.
Гурманова скрестила руки на груди.
– Не веришь мне?
– Доверяй, но проверяй, – не дрогнула я, – встречаются подчас мошенники. Да кому я про аферистов объясняю? Ты о них лучше моего знаешь.
– Документ нельзя давать в руки чужому человеку, – уперлась Софья.
– Но показать его перед началом разговора с гражданином агент обязан, – возразила я.
Софья взяла со стола сумочку, вытащила оттуда черную книжечку и раскрыла ее. С одной стороны я увидела сверкающий золотой жетон, с другой в прозрачном кармашке лежала пластиковая карточка с фотографией Софьи. Через весь документ шла надпись темно-синим шрифтом FBI.
Мне стоило больших усилий не расхохотаться. Ну, начнем с того, что ФБР и Интерпол разные организации. И у сотрудницы последней будет другой документ. Значок, безусловно, красивый, но у Макса есть приятель, который на самом деле работает в Федеральном бюро расследований, я любовалась его жетоном и понимаю, что сейчас вижу значок по размеру меньше подлинного, и на нем выбиты слова: «Citi of New York Police». Даже моих более чем скромных познаний в английском языке хватает, чтобы понять их смысл. Значит, передо мной сотрудница Интерпола с удостоверением фэбээровца и значком полицейского Нью-Йорка. Интересное сочетание. Но самое забавное – фото на пластиковой карте. Софья на нем в темных очках и панамке. Похоже, дамочка летала в Нью-Йорк и там приобрела сувенирный значок вкупе с поддельным документом. Такие наборы продают туристам, в придачу к ним можно купить кепку, жилет, куртку, футболку с надписью FBI, Police. Около продавца стоит фотобудка, делаешь снимок, отдаешь его веселому афроамериканцу, и через пару секунд ты уже сотрудник ЦРУ или ФБР. Гуляющая по центру города толпа иностранцев охотно приобретает такую ерунду на память. Почему у Сони произошла путаница? Значок одного ведомства, а удостоверение другого? Ну это же уличные торговцы, они часто ошибаются. Этим летом мы с Максом ездили в Париж, и я приобрела на берегу Сены магнит в виде картины Леонардо да Винчи «Мона Лиза». Купила я его по одной причине: на «холсте» имя автора было написано в самом низу мелкими буквами: «Ван Гог». Этот товар первым увидел Макс и чуть не скончался от смеха. Теперь магнит висит у нас на холодильнике, и каждый раз, наткнувшись на него взглядом, я начинаю хихикать.
– Убедилась? – спросила Софья.
Я кивнула и хотела объяснить, что ее «документы» не прошли проверку, но тут Гурманова сказала:
– Елену ночью зарезали.
– Ошибаешься, – возразила я, – она жива. Я видела, вернее, слышала, как ее на «Скорой» увозили в больницу.
– И что сказал врач? – полюбопытствовала моя собеседница.
– Вроде операцию ей делать будут, – объяснила я, – подробностей не знаю. Случайно свидетельницей разговора мужа с доктором стала, вопросы не задавала.
Софья почесала макушку.
– Оперативное вмешательство – дело долгое. Пока то да се, вечер наступит. Муж около Лены осядет, домой заявится нескоро. Дураки с Ириной на автобусе укатят. В замке лишь тупая прислуга останется. Что она делает, когда нанимателей нет? Первым делом устраивается на кухне чай пить, жрет хозяйские запасы, сплетничает. Мы ничем не рискуем. Пошли.
– Куда? – уточнила я.
«Детектив» понизила голос:
– Елена вчера здоровее лошади выглядела. На что угодно спорить готова, ее убить собирались, но она живучая, как кошка.
Я села в кресло.
– Почему ты решила, что кто-то хотел Елену лишить жизни?
– Не задавай вопросов, – огрызнулась Гурманова, – пошли. Ты обязана агенту Интерпола помогать.
– Нет, – возразила я, – изволь объяснить, в чем дело. В противном случае я с места не сдвинусь.
Софья опустилась на кровать.
– Ладно. В наше отделение Интерпола обратился мужчина по имени Серж Мозер. Он разбирал после смерти отца бумаги и нашел письмо от Мартины Хансон. В нем женщина сообщала, что оставляет замок Олаф, земли, принадлежащие семье, и все состояние его отцу Гектору Мозеру из Австралии. А в случае смерти оного – сыну покойного. Завещание спрятано в замке в спальне Мартины, его надо найти, предъявить куда следует и стать богатым.
– Из Австралии, – повторила я, – ага.
София решила объяснить глупой Лампе, что к чему.
– Есть такое государство, находится на отдельном континенте, очень далеко, лететь туда надо почти сутки. Там живут коалы, кенгуру, разные другие звери, еще аборигены.
Читать бесплатно другие книги:
