Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) Злотников Роман

Андрей Буторин

Кулинарное чудо

Сыщик Брок редко ссорился с женой. Подуются разве друг на друга пару часиков, да и то не каждый день. А тут – ссора так ссора. Брок настолько обиделся на Ирусика, что даже ушел из дому, благо в родном сыскном агентстве «Бритва Оккама» имелся вполне приличный диван. За это стоило благодарить Сашеньку – любимую и единственную дочурку, которая по совместительству являлась и помощницей Брока в его частно-детективной деятельности. Откровенно говоря, по поводу этого дивана сыщику пришлось выдержать настоящий бой; он был уверен, что дорогое кожаное приобретение не только дешевое пижонство, но и ощутимая брешь в бюджете агентства. Сашенька сразу поймала отца на противоречии – мол, дорогое дешевым быть не может. А потом и вовсе добила несокрушимой логикой: клиент, впервые зашедший в агентство, в первую очередь обратит внимание на диван, поскольку тот будет самым большим предметом из всего, что имеется в офисе. И любой здравомыслящий человек сразу сделает вывод, что столь дорогие вещи может позволить себе лишь контора, дела у которой – жуки-пуки, несмотря на всякие там кризисы. За «жуки-пуки» Брок Сашеньку, конечно, пожурил – что возьмешь с восемнадцатилетней дурехи, которая вместо юрфака поступила учиться на программиста, – но с правотой ее слов вынужден был согласиться и выбросить белый флаг. В смысле, достать темно-коричневый бумажник. И сейчас он вынужден был признать: дочка оказалась права, спать на диване было вполне удобно, во всяком случае, куда удобней, чем на столе (довелось как-то раз заночевать в агентстве по производственной необходимости) – и мягко, и ноги не свисают.

Пошли уже третьи сутки, как сыщик не выходил из офиса – две ночи вне супружеской постели! Это, конечно, было ужасно – моральные принципы Брока пищали от возмущения, – но причина ссоры своей серьезностью перекрывала эти принципы с большим запасом, хоть прямо их положи, хоть боком. Страшно сказать – Ирина, любимая супруга, с которой прожито больше двух десятков лет, которая воспринималась Броком не просто женой, не только верной подругой, но и надежным тылом, поддержкой и опорой во всех его начинаниях, назвала его… графоманом!

Дело в том, что сыщик в свободную минуту любил пописывать фантастические рассказы. Да, мастером слова он, конечно, не стал (хотя пару раз его творения в разделе «Наши тоже могут» публиковала местная пресса), но чтобы вот так… чтобы графоманом!.. Обидно до слез. Хорошо, если быть дословным педантом, само определение «графоман» из уст супруги не прозвучало. Но как еще можно было расценить ее высказывание: «Ты бы лампочку в туалете лучше вкрутил, чем строчить опусы, которые никто, кроме нас с Сашенькой, не читает, да и то чтоб тебя не обидеть!»?

Лампочку он вкрутил. Разбив перед этим три – так дрожали от обиды и возмущения руки. А потом ушел в агентство с твердым намерением сидеть в офисе до победного конца. Чем именно будет ознаменован этот самый конец, Брок пока не решил. Как минимум, телефонным звонком раскаявшейся супруги. А в идеале, наверное, личным приходом рыдающей Ирины, с паданием на колени, бросанием на шею, посыпанием головы пеплом и прочей атрибутикой искреннего раскаяния. Во второй вариант, конечно, верилось слабо, но даже телефонный звонок сыщика вполне бы устроил. По крайней мере теперь, когда пошли третьи сутки его затворничества, устроил бы точно. Даже без покаянных слов извинения. Пусть просто скажет обыденным, таким родным, таким любимым голосом: «Долго еще придуриваться будешь? А ну, марш домой, писатель!» Дело было даже не столько в том, что Брок уже очень соскучился по Ирусику, – просто он банально проголодался. Сильно. До урчания в желудке и легкого головокружения. Все, что было съедобного в офисе – два яблока, полпачки печенья, Сашины чипсы, найденный под шкафом каменный сухарь, – он доел еще сутки назад; схрумкал даже собачий корм, забытый кем-то из клиентов. Теперь впору было загавкать самому. Но звонка от жены так и не было.

Странным было то, что телефоны – ни мобильный, ни стационарный офисный – за все время добровольного затворничества вообще не звонили ни разу. Не посетил агентство и никто из клиентов. Последнее было не столь удивительным, клиентура «Бритвы Оккама» никогда не отличалась многочисленностью, ведь Брок брался не за все дела подряд, а за те лишь, которые казались необычными, невероятными, которым не находилось обыденного, не затрагивающего сверхъестественных сфер объяснений. Дело в том, что сыщик строго придерживался незыблемого кредо «Чудес не бывает» и решил посвятить себя делу претворения данного утверждения в жизнь. Звучало это несколько громко и пафосно, чего не выносил скромный по натуре Брок, но так оно и было на самом деле: любое самое невероятное, кажущееся фантастическим дело он умудрялся вывести, что называется, на чистую воду, отыскивая реальные основы любой «фантастики». Ей же самой сыщик благоволил исключительно в литературном виде, отчего и увлекся в свое время писательством.

Но сейчас ему не писалось. Оказалось, что на голодный желудок даже любимая фантастика кажется безвкусной и пресной. Сыт ею, как говорится, не будешь. Плюс ко всему, не работал Интернет, где можно было бы если не наесться, то, по крайней мере, отвлечься от голода разглядыванием чего-нибудь… э-э-ээ… вкусненького. Или хотя бы в «танчики» поиграть – тоже весьма от всего отвлекает. Однако браузер презрительно и нагло сообщал о невозможности отображения любимых страниц. Да и вообще всех, включая сайта налоговой (в сомнительных случаях Брок набирал ее адрес – если уж не отвечала налоговая, связи точно кранты). Интернет вырубался и раньше, дело привычное, но именно сейчас это выглядело насмешливым издевательством. Обидно и… очень кушать хочется. Плюнуть на принципы и пойти домой?.. Ну уж нет! Плюнешь раз, плюнешь другой, а потом глядишь – и сам весь оплеванный.

И вдруг сыщика осенило. Сашенька! Ведь он может… нет, он просто обязан позвонить дочери! Даже в конкретном случае не дочери, а сотруднице агентства. В конце концов, что это, так сказать, за безалаберность и разгильдяйство – третьи сутки не появляться на работе без объяснений!.. Понятно, что Сашенька приняла в ссоре родителей сторону матери, но кто позволил смешивать личные, пусть даже родственные отношения с долгом? С трудовым законодательством, если уж на то пошло!

Сыщик вынул из кармана мобильник, но позвонить у него не получилось. Дисплей телефона показывал полное отсутствие связи с обоими операторами, к которым был подключен аппарат. Брок несколько раз встряхнул мобильник, легонько постучал по нему согнутым пальцем – ничего не изменилось.

– Так-так-так-таак, – пробормотал сыщик. – Это уже не издевательство. Это, так сказать, откровенная наглость.

Он решительно направился к столу и снял трубку стационарного телефона. Гудки в ней отсутствовали, что уже не столь сильно удивило Брока. Ему даже стало интересно, что именно могло вывести из строя все имеющиеся в его распоряжении средства связи. Неужели это месть Ирусика?.. Но супруга не обладала такой властью, чтобы отключить в его агентстве Интернет с телефоном, да и оба договора с мобильными операторами были на его имя. Разве только у жены появился некий высокий покровитель наверху?.. Эта мысль заставила сыщика вздрогнуть. Он невольно посмотрел на потолок и замотал головой. Да ну, какая чушь! Они с Ириной доверяли друг другу, даже мысль об измене для обоих была неприемлемой. Но чем в таком случае объяснить случившееся? Ядерным апокалипсисом, взрывы которого он прослушал из-за урчания желудка? Нашествием инопланетян? Или все-таки наиболее вероятными причинами, что и призвана совершать пресловутая «бритва Оккама», в честь которой названо агентство? Ведь и псевдоним Брок – это сокращение данного словосочетания, а вовсе не фамилии-имени-отчества – Брокалев Олег Константинович, – как думают многие. Так что же получается: значит, все-таки Ирусик?..

От невеселых размышлений сыщика отвлек звук дверного колокольчика.

– Закрыто! – почему-то рявкнул Брок.

Впрочем, обернувшись, он увидел, что посетитель и не думает уходить. Точнее, посетительница, – неопределенного возраста женщина в мешковатом вытертом пальто, с головой, обмотанной старушечьим серым платком. В руках она держала сумку не сумку, мешок не мешок – Брок для себя назвал это котомкой. Всем своим видом женщина походила на нищенку-побирушку.

– Не подаю! – замахал руками сыщик. – Я уже сдал кассу.

– Папа! – завопила вдруг нищенка Сашиным голосом и стремглав кинулась к Броку. – Папа, ты жив!

– В каком смысле папа? – на всякий случай спросил отпрыгнувший в сторону сыщик, хотя успел уже разглядеть под нелепым платком лицо Сашеньки. – Если вы решили под видом дочери выманить у меня деньги, то вы просчитались. Грим у вас, бесспорно, хорош, но Александра скорее съест этот платок, чем повяжет им голову. И пальто это дурацкое съест, и котомку. Так что, как говорится, милости просим. В смысле, просьба не беспокоить. И, так сказать, осторожно, двери закрываются. С той стороны.

– Уф-фф, папа, ты точно жив, – выдохнула Сашенька, добравшись-таки до продолжавшего пятиться отца, и, обняв, прижалась к нему.

– Э-э-ээ… – протянул Брок, не зная, как реагировать на яркое проявление чувств со стороны отнюдь не сентиментальной дочери. – Ты, так сказать, весьма наблюдательна. Я действительно жив. Ты не поверишь, но в это время суток я вообще как-то привык быть живым. Меня больше интересует другое… – Сыщик оторвал от себя руки дочери, слегка отодвинул ее и внимательно оглядел блестящее от слез родное лицо. – Первое: ты принесла мне поесть? Второе: почему ты прогуливаешь работу? Третье: у мамы кто-то есть? И четвертое: почему ты так одета?.. Впрочем, что это я! Наверняка ты внедрилась в группировку профессиональных нищенок, я прав?.. Правда, я не припомню, чтобы давал тебе такое задание. Подобная инициатива, она, знаешь ли…

– Папа! – округлила и без того огромные глаза Сашенька. – Разве ты ничего не знаешь?..

– Так-так-так-таак… Значит, мама все-таки… – понурился Брок, но тут же вскинул волевой подбородок: – Кто он? Директор рынка?

– Прекрати нести чушь, папа! – заплакала Саша. – Нас захватили пришельцы!

– Ну вот, – осуждающе вздохнул сыщик. – Стоит всего на пару дней оставить вас с мамой одних, как вас опять захватили. Нездоровая, я бы сказал, тенденция.

– А когда это нас раньше захватывали? – Сашенька от изумления даже перестала плакать.

– Ну как же? Помнишь, я год назад ездил к тетке в Саратов, а у вас целые сутки дрых в ванной пьяный сантехник?

– Не сутки, а всего три часа, пока полиция не примчалась. И это был не пришелец.

– Ну, пусть приползенец. Важен сам факт. И он настораживает, – погрозил потолку Брок.

– Папа, ты сейчас не о том. Нас действительно захватили пришельцы. Нас всех. Всю Землю. Настоящие пришельцы – из космоса!

– Из космоса?.. – никак не мог выбросить из головы прошлогоднего сантехника сыщик. Не мог ли тот за год переквалифицироваться в директора рынка?

– Папа, ты сам сейчас будто в космосе! Ты меня вообще слышишь? Нас всех захватили настоящие пришельцы!

– Разумеется, я тебя слышу, – принял обиженный вид Брок. – Нас захватили пришельцы. Типичный, знаешь ли, случай.

– Типичный? – ахнула Сашенька. – Захват Земли для тебя типичный случай? И это говоришь ты, для кого космических пришельцев в принципе не существует?..

– Мне очень приятно, – растрогался сыщик, – что ты помнишь и чтишь мои принципы. Но давай все-таки ближе к делу, потому что хоть я еще, как ты тонко подметила, жив, но совсем скоро быть таковым перестану. – И рявкнул: – Ты принесла еду?!

– Да, принесла, – надув губки, поставила на стол котомку Саша. – Там борщик и котлетки.

– Борщик?.. – сглотнул слюну Брок. – Мамин?..

– Нет, борщ варила я, – продолжая дуться, ответила дочка. – Мама на тебя обижена. Мир на грани гибели, а ты тут в «танчики» режешься.

– Какие «танчики»?! – возмутился сыщик. – Интернета нет!.. Кстати, а дома есть?.. – Но тут до его сознания дошла более важная новость: – Борщ варила ты?! О, боже! Вот почему ты спросила, жив ли я – ты решила меня убить. Отомстить, так сказать, за маму.

– Папа! – вновь заплакала Сашенька. – Я шла к тебе, рискуя жизнью, а ты… Ты бессердечный, жестокий и злой.

– Она рисковала жизнью! – взмахнул руками Брок. – Конечно, ведь за каждым углом притаилось по зомби с пулеметом, а над улицами барражируют голодные птеродактили. Ты, наверное, и старье это на себя напялила, чтобы для зомби за свою сойти. Кстати, и впрямь, для чего этот маскарад? Почему ты так вырядилась?

– Потому что пришельцы запретили свободное перемещение по городу! А так, я подумала, вдруг не обратят внимания. Ну, старуха какая-то сумасшедшая бродит.

– Вы напрасно нас недооцениваете, – раздался от входа механический – без акцента, но и без интонаций – голос. – Мы на все и на всех обращаем внимание. За свой проступок вы понесете наказание. Но сейчас у меня разговор к господину Брокалеву.

– У меня обед! – раздраженно обернулся сыщик, да так и застыл с разинутым ртом. Возле входной двери стояло нечто, напоминающее зеленую двухметровую медузу.

– Вам придется отложить прием пищи, – сказала медуза.

– Так-так-так-таак!.. – пришел наконец в себя Брок. – Значит, все-таки в городе маскарад… Александра, ты могла бы меня предупредить! Я бы оделся Холмсом. Я ведь похож на Шерлока Холмса? У меня даже трубка есть, хоть я и бросил курить.

– Вы не похожи на литературного героя с таким именем, – сказала медуза. – По описаниям автора Холмс был худым, а вы толстый.

– Кто толстый? Я?! – задохнулся от возмущения сыщик. – У меня просто кость широкая, а так я вообще для своего роста вешу меньше нормы! Это возмутительно, знаете ли, врываться в офис и оскорблять руководителя почтенного заведения! Как вы, кстати, вообще зашли – колокольчик же не звенел?..

– Телепортация, – ответила медуза. – А ваш вес превышает допустимую по местным меркам норму на шестнадцать с половиной килограммов. С учетом возраста.

– Ах, тебе еще и мой возраст не нравится? Да кто ты вообще такой?! Напялил это, с позволения сказать, уродство и думаешь, что похож на медузу? Если бы не Сашенька, я бы сказал тебе, на что ты, образно выражаясь, похож. А ну, выметайся отсюда, пока я полицию не вызвал!

– Папа, ты не вызовешь полицию, – шепнула Саша, – телефоны не работают. Тем более, полиция теперь под их контролем.

– Ваша дочь говорит правду, – подтвердила медуза. – Под нашим контролем все. Осталось назначить прокуратора этого захудалого городишки.

– Но-но-но-но! – замахал поднятым пальцем Брок. – «Захудалого городишки»! Ишь!.. Сам-то из какой деревни приблудился?

– Я приблудился из Великой Галактической Империи Фу. Я наместник Императора Бра в этой никчемной областишке вашей несчастной планетки.

– Фу? – переспросил сыщик. – Не Тьфу, так сказать, не Бэ-ээ, не Что-за-гадость, а именно Фу? Передайте вашему Торшеру, что названьице так себе. Да, оно привлекает внимание, но вызывает отрицательные ассоциации. Народ, как говорится, не поймет. Вот увидите, жюри вам то же самое скажет. На одном названии срежетесь. Я, между прочим, писатель – знаю, что говорю. Хотите, придумаю имена и названия, которые всем сразу запомнятся и только уже поэтому за вас многие проголосуют? Себя-то вы, кстати, как назвали?

– Мое имя – Тру.

– Ну вот, – всплеснул руками Брок. – Хорошо еще, что не Чешу. Не-е-еет, придется мне за вас все-таки взяться. Возьму недорого, не бойтесь. За империю, конечно, побольше, за императора – тоже; сами понимаете, они всегда на слуху, а за всякое разное вроде вас – считайте, сделаю даром. Беременным женщинам скидки. Есть у вас в «империи» беременные женщины?

– Мы все одного пола. И мы – не живородящие.

– Тоже так себе идейка, – покрутил ладонью сыщик. – Старо, так сказать, избито и заезженно. К тому же, между нами, – покосился Брок на дочку, – кому интересны зеленые, размножающиеся почкованием медузы? Побольше, так сказать, сексуальности – и народ к вам потянется. Есть у вас в коллективе симпатичные молодые девушки?.. Я, так уж и быть, этим тоже займусь. Минимум одежды, то, сё… Вы не поверите, как изменится реакция зрителей и жюри.

– Папа!.. – зашипела Сашенька. – Тебя куда понесло?! Ты что, так до сих пор и не понял, что это не маскарад и не конкурс? Это настоящий захват Земли инопланетянами, и один из них стоит перед тобой.

– Инопланетян не бывает, – поморщился сыщик. – Я уже устал тебе это повторять. Или ты, так сказать, специально надо мной издеваешься, за маму мстишь? Это, знаешь ли, не очень красиво, я бы даже сказал, низко. Поверь, мы с мамой сами прекрасно во всем разберемся. А вы, молодой человек, – повернулся он к медузе, – если мое предложение вас не заинтересовало, покиньте, будьте любезны, агентство. Вы нам работать мешаете. И обедать. А имя все-таки поменяйте. Тру – это, поверьте мне, нонсенс. Тем более для медузы. И передайте привет вашей Люстре.

– Имя Великого Императора – Бра! – впервые проявила эмоции медуза, которая и не думала уходить. – Мне надоела эта бессмысленная трескотня!

– Вы не поверите, мне тоже, – закивал Брок.

– Тогда перейдем к делу.

– Так-так-так-таак! Значит, вы все же согласны, чтобы я взял, так сказать, над вами шефство? Только давайте сразу оговорим сумму. А то, знаете ли, всякое бывает.

– Скажите вашему отцу, – обратилась к Саше медуза, – чтобы он превратился в слух и не издавал звуков, пока я буду излагать суть. Иначе мне придется запаять его ротовое отверстие.

– Я тебе сейчас знаешь какое отверстие запаяю?! – взъерепенился сыщик, но на нем буквально повисла Сашенька:

– Папа! Папочка, миленький! Ну, пожалуйста, помолчи, а? Ну ради меня, папочка!..

– Ладно уж, – проворчал снова растрогавшийся Брок. – Пусть излагает свою суть. Только быстро, я ведь и правда, так сказать, скоро от голода рухну.

– Суть состоит в следующем. Произведя анализ интеллектуальных способностей жителей вашего города, мы пришли к выводу, что на должность прокуратора более всего подходите вы.

– Слышала? – зашептал дочери втянувший живот и расправивший плечи сыщик. – А вы с мамой меня чуть ли не за идиота держите.

– Сказать по правде, папочка, – шепнула в ответ Сашенька, – они тебе как раз поэтому такую должность и предлагают. Но ты все равно соглашайся, иначе он тебя аннигилирует. Даже если в инопланетян не веришь, все равно говори, что согласен. Будешь как бы на маскараде прокуратором.

– А мне белый плащ с кровавым подбоем дадут? – обидевшись на дочку, обратился к медузе Брок. – Иначе, знаете ли, как все поймут, что я прокуратор?

– О вашем назначении на должность будет объявлено всему населению города. По телевидению, глобальной сети, другим средствам массовой информации. Но если вам непременно нужен белый плащ, будет и он.

– А банкет? – сглотнул сыщик, у которого вновь громко заурчало в желудке.

– Банкет не предусмотрен.

– Это как же так? – взметнулся Брок. – Как же, позвольте спросить, без банкета? Это, знаете ли, совсем не по-людски получается. Без банкета у нас, как говорится, и собака не гавкнет. А тут, ну-ка, прокуратор!

– Вам не придется гавкать. Во всяком случае, часто. Тем более, собаки – не люди, им не надо по-людски. Нам тоже.

– Э нет, батенька! – завелся сыщик. – Так у нас дела не делаются. Не будет банкета – не будет прокуратора. Можете меня хоть сейчас аннигилировать.

– Папа, папа, что ты делаешь?! – встревоженно зашептала Сашенька. – Зачем тебе сдался этот банкет? Он ведь тебя точно того…

– Тихо… – в самое ухо дочери, почти беззвучно, сказал Брок. – У меня идея.

– Что у вас за идея? – спросила медуза. – Мой слух совершенен, можете не шептаться.

– Хорошо, – будто решившись на что-то, выдохнул сыщик. – Значит, вы против банкета?

– Категорически.

– А компромисс?

– Озвучьте ваш вариант, – помолчав пару секунд, выдала медуза.

– Банкета в его, так сказать, широком смысле не будет, – мотнул головой Брок. – Но я предлагаю устроить небольшой скромный обед на три персоны. Прямо сейчас. Сбрызнем, как говорится, нашу сделку.

– Папа, я не взяла спиртного, – смутилась Сашенька.

– Ничего, – подмигнул сыщик. – Борщиком сбрызнем. Борщиком даже лучше. – Он с вопросительным прищуром глянул на медузу: – Как вы на это смотрите, уважаемый Подтираю?

– Тру, – поправила медуза. – Плохо смотрю. Обед с нарушительницей невозможен.

– Ладно, – выставил ладонь Брок. – А только мы с вами? Нарушительница же в счет наказания будет заниматься раздачей блюд и мытьем посуды.

– Я рассчитывал наказать ее более существенно, – с ноткой сомнения сказала медуза. – А именно – отрезать уши, поскольку она не умеет ими слушать приказы.

– Уши?.. – криво усмехнулся сыщик. – Да для нее это – тьфу! Все равно под волосами не видно. А вот раздача пищи и особенно мытье посуды для этого милейшего создания, уверяю вас, настоящая пытка.

– Папа! Ну зачем ты на меня наговариваешь? – вспыхнула Сашенька.

– Ага! – возликовал Брок. – Вы видели, видели, как она покраснела? Я попал в точку.

– Ну, коли так… – совсем по-человечески замялась медуза и махнула щупальцем: – А давайте! Убьем, как у вас говорят, сразу двух зайцев: исполним ваш дурацкий ритуал и накажем нарушительницу.

– Трех зайцев, – поднял почему-то все пять пальцев сыщик. – Еще и вас борщиком накормим.

– Папа, борщика мало, – пробормотала Саша. – Только для тебя. Я же не знала про банкет.

– Ничего, мне для такого гостя ничего не жалко, – стукнул себя в грудь Брок. – Я, так сказать, и котлетками перекантуюсь.

Сашенька пожала плечами, развязала свою убогую котомку и принялась доставать из нее замотанные в полотенца кастрюльки, нарезанный хлеб, посуду, приборы…

– Итак, – произнес Брок, шумно глотая слюну над тарелкой с котлетами, обрамленными желтой горкой пюре. – По нашей, так сказать, давней традиции, необходимо сказать тост. Но я, извиняюсь, так сильно хочу кушать, что ограничусь лишь культовым изречением: «Поехали!»

Сыщик даже не стал закрывать рот, сразу закинул туда рукой – не до церемоний, пока ее вилкой подцепишь! – целую котлету и, даже не жуя, проглотил. Следом за первой полетели вторая и третья, и лишь затем Брок вооружился вилкой, чтобы сгребать пюре. Удобнее было бы ложкой, но та лежала возле тарелки с борщиком.

– Что же вы не кушаете, мистер… миссис… мисс… – начала перебирать, не зная, что лучше подходит бесполому гостю, Сашенька. Затем все же нашлась: – Наместник Тру, отведайте борщик. Сама варила.

– Фо форфику офа у фас фасфефица, – активно закивал сыщик. – Фмелее, Фру!

– Он владеет древним наречием? – изумилась покачивающаяся возле стола медуза. – Среди тех, на которых говорят современные земляне, такого языка нет, мы изучили все!

– Нет, – хмыкнула Саша, – папа просто не владеет правилами хорошего тона и часто говорит с набитым ртом.

– Что же он, в таком случае, сказал?

– Он похвалил меня и подбодрил вас, ваше превосходительство. Вы и правда кушайте, стынет же борщик, а мне его тут греть не на чем.

Медуза покачалась еще с полминуты, а затем, так и проигнорировав ложку, выдвинула откуда-то из-под зеленого «зонтика» прозрачную длинную трубку и одним махом всосала в себя борщик.

Брок замер с открытым ртом и вилкой с пюре, застывшей на полдороги к нему. Он явно чего-то ждал. И определенно дождался. Медуза стала медленно менять зеленый окрас на синий. При этом она заметно раздувалась, в итоге превратившись в огромный шар со смешными щупальцами-висюльками посередине.

– Саша, отойди к своему столу и быстро лезь под него, – сказал сыщик дочери.

Сам он шустренько доскреб со дна тарелки пюре, облизал вилку и юркнул под свое рабочее место.

– Зачем мы это сделали, папа? – донесся до его слуха приглушенный Сашенькин голос.

– Ну, папа же у тебя идиот, – не удержался Брок. – Зачем, так сказать, удивляться идиотским поступкам?

И тут грохнуло. Казалось, подпрыгнуло само здание, но, скорее всего, это была только мебель. Запахло борщом и почему-то креветками. Сыщик выбрался из-под стола. Офис было не узнать – его словно покрасили пьяные маляры в зеленый с бордовыми разводами цвет. Причем, покрасили все, включая стекла на окнах, мебель, компьютеры и папки с бумагами на столах.

– Ого! – услышал Брок возглас дочери. – А миленько получилось. Живо и весело. Если бы не вонь, можно было бы так и оставить.

– Я ведь как рассуждал, – сидя за кухонным столом, жадно поглощал сыщик сваренный уже супругой борщ. – Если это переодетый человек, то от Сашиного борщика ему определенно станет худо…

– Папа!.. – возмущенно мотнула светлой челкой Сашенька.

– А что «папа»? Я всего лишь, как говорится, констатирую факт. Надеюсь, ты не забыла, как угощала своим борщиком одного нашего клиента, которого потом увезла «Скорая»?

– Она увезла его по другому поводу!

– Но первопричиной-то был борщик, – утверждающе поднял ложку Брок. И продолжил: – Так вот, если бы это был человек, ему бы стало худо. А если бы… я повторяю: если бы! – во что я, разумеется, не верю, – это и впрямь оказался пришелец с другой планеты, то ему бы ничего не сделалось. Видите ли, я привык доверять только фактам. Лишь эксперимент мог расставить точки над «ё». И он их, как вам уже известно, расставил.

– То есть, ты хочешь сказать, папочка, что от моего борщика разлетелся на зеленые, пахнущие креветками шмотья человек? Обычный человек, житель Земли, умеющий раздуваться до размеров дирижабля?

– Ну, на дирижабль он все-таки не тянул, – заметил любящий точность Брок. – На метеозонд максимум.

– Не увиливай от ответа, папа! – стукнула кулаком по столу Саша.

– Да, Олежа, ты уж говори попонятнее, – попросила Ирина, сидящая рядом с мужем и не сводящая с него истосковавшегося, полного раскаяния взгляда.

– Так я же у вас идиот, – отвернул голову сыщик. – Как я могу попонятнее?

– Кто тебе сказал такую глупость? – ахнула Ирина.

– Вот она, – ткнул сыщик ложкой на дочь. – И тот… шарик лопнувший. «Анализ интеллектуальных способностей!», «Мы пришли к выводу!..»… А она поддакивала. Таких, говорит, идиотов, как ты, папочка, только и берут в прокураторы.

– Ну неправда же, папа! – вскочила красная, как пионерский галстук, Сашенька. – Ну не так же все было.

– Может, не дословно, но именно так, – уставившись в тарелку, тихо произнес Брок.

– Папа, я же спасала тебя! – заплакала Саша. – Ну прости меня, пожалуйста…

– Ты и правда не сердись, Олежа, – погладила его по плечу супруга. – Мы ведь тут такое пережили… Ты лучше скажи, так кто же все-таки взорвался: человек или пришелец?

– Пришельцев не бывает, – буркнул сыщик. – А люди так не взрываются. Даже от термоядерного борщика.

Сашенька всхлипнула, но от комментариев на сей раз воздержалась.

– Тогда кто? – не отставала Ирина.

– Не кто, а что. Радиоуправляемая игрушка. Кто-то решил надо мной подшутить. По роду, так сказать, моей деятельности, мне не раз приходилось наступать на больные пятки всяким, извиняюсь за выражение, личностям. Вот и…

– На мозоли, – поправила Ирина.

– Что? На какие мозоли? – заволновался Брок. – Ты натерла мозоли? А ну, покажи. Сейчас мы их зеленочкой…

– Не на мои мозоли, Олежа.

– Ирусик, ты говоришь загадками… Кстати, я все собирался спросить: ты давно знакома с директором рынка?

– Я с ним вообще не знакома. При чем тут директор рынка?

– А при том, – начал задыхаться от волнения и обиды сыщик, – при том, что…

И тут сам собой включился телевизор. Весь экран занял желтый в синюю крапинку «зонтик» медузы.

– Люди Земли! – заговорила она. – Подлые обманщики, притворившиеся беззащитными и безвольными созданиями! Гнусным обманом, не оказав достойного сопротивления, вы позволили… нет, вы буквально вынудили завоевать вас, чтобы потом, исподтишка, пользуясь нашей безграничной доверчивостью, прикрываясь вымышленными традициями, уничтожать наших наместников, применяя химическое средство неведанной силы!.. Нам больно и обидно. Нам обидней втройне, что столь коварный акт смог осуществить представитель вашей презренной цивилизации, интеллектуальные способности которого имеют даже не отрицательные, а мнимые величины. Что же в таком случае готовили против нас остальные? Какие подлости, генерируемые вашими воспаленными желчной хитростью мозгами, предстояло испытать Великой Галактической Империи Фу? Какое будущее вы пророчили ей? Гибель и забвение? Тотальное уничтожение нашей расы, не делая исключения даже икре и малькам?.. Нет, мерзкие земляне, вы этого не дождетесь! Мы покидаем вашу гадкую планетку. Но мы увозим с собой полученные сведения, которые будут анализировать лучшие умы Фу. И уже веков через десять-пятнадцать мы будем знать все тонкости вашей подлой психологии. А еще… а еще мы непременно создадим средство защиты против вашего супероружия «Борщик». Так живите все эти века в страхе! Трепещите перед неотвратимой сокрушительной мощью Великой Империи Фу! Ха-ха-ха-ха!

Экран погас.

– Ха-ха-ха-ха – это его имя? – спросила Сашенька.

– Фамилия, имя и отчество, – проворчал хмурый, как утро понедельника, Брок.

– А четвертое «ха»?

– У него фамилия двойная.

– Почему ты такой смурной, Олежа? – погладила голову сыщика жена. – Захватчики улетают, Земля опять свободна…

– Ирусик! – резко повернулся к ней Брок. – Не понимаю, как ты, взрослая интеллигентная женщина можешь всерьез воспринимать всю эту, прости за выражение, чушь? Эти дешевые интерактивные шоу, где даже не пытаются достичь хотя бы минимального, не побоюсь этого слова, правдоподобия? Где не уважают зрителя, подсовывая ему вместо живых актеров надувные радиоуправляемые куклы! Мало того, зрителей там прямым, так сказать, текстом оскорбляют. «Интеллектуальные способности которого имеют даже не отрицательные, а мнимые величины», – гнусавым голосочком процитировал Брок. – Это уже ни в какие, как говорится, сани летом!

– Ворота, – поправила Ирина.

– Что «ворота»?

– Ворота, а не сани. И не летом, а всегда.

– Вот именно! – потряс пальцем сыщик. – Именно, что всегда. Завтра же пойду на телевидение и предъявлю им протест!

– А почему не сегодня? – поинтересовалась Саша.

– Сегодня я съел очень много борщика, – погладил Брок ощутимо вздувшийся живот. – Лопну еще, как та надувная лягушка. Правда, я еще чаю не пил. Нальешь мне чайку, Ирусик? Покрепче. Пять ложек сахара. Ну, ты знаешь. И печенюшки какие-нибудь дай, если есть. Или пряники. Или вафли. Или конфетки. Что-нибудь. А лучше – все.

Ирина кинулась выполнять просьбу мужа. Брок терпеливо ждал. Над столом повисло неуютное молчание.

– Папа… – разбила тишину Сашенька. – А ты не допускаешь мысли, что все это было по правде? Пришельцы, захват Земли, борщик?..

– Пришельцев не бывает, – устало вздохнул сыщик. – Захват Земли одной страной, или даже группой стран, при современном уровне вооружений маловероятен, а сразу всеми странами не имеет смысла. Борщик – да. Борщик был по правде, – снова погладил округлившийся животик Брок. – Я бы сказал, кулинарное чудо, прости за грубость.

– Но ведь чудес не бывает, – ехидно прищурилась дочка.

– У тебя они, должен признать, иногда получаются.

– Вот ты только представь на минутку, – подмигнув матери, продолжила прерванную мысль Саша, – что все это было правдой. Но ведь тогда я – спасительница мира! И меня наградят всеми мыслимыми и немыслимыми наградами!..

Голос Сашеньки, зазвенев от волнения, прервался. Ее мама, побледнев, накрыла ладонями рот.

Брок, сделав глоток чая и развернув конфету, усмехнулся:

– Тогда уж наградили бы не тебя, а меня.

– Это почему еще? – возмутилась Саша.

– Потому что именно я не научил тебя варить правильный борщ. – Конфета отправилась в рот сыщика.

– Олежа, ты не совсем прав, – смущенно опустила глаза Ирина. – Это я не научила Сашеньку варить хороший борщик.

– Мы оба не научили, а самостоятельно Александра с предметом не справилась – значит, мы все герои, – проглотив конфету и взявшись за пряник, подвел итог сыщик. – Эх, жаль, что кроме Сашиного борщика чудес не бывает.

– Уж лучше бы и правда не было, – вздохнула супруга.