Настоящая фантастика – 2016 (сборник) Панов Вадим
Когда пришла перестройка и стихийный Арбат художников, музыкантов, поэтов и прочих безумцев выплеснулся на улицы, Бориспольский тоже решил вспомнить детство. В хорошие дни сезона, ухмыляясь про себя, он становился у входа в «Асторию», клал на землю футляр и играл часовой концерт, завершая его неизменным «Раскинулось море широко». И нельзя сказать, что было важнее для старика – неплохая прибавка к пенсии или молодое, шкодное удовольствие от работы с «курортной» публикой. Вспоминая уроки Столярского, скрипач заставлял инструмент мяукать и кукарекать, изображать ссоры влюбленных и тернистый путь пьяницы к дому. Впрочем, классическими произведениями он не пренебрегал – к семидесяти годам Бориспольский счел, что дорос, наконец, до Моцарта, и мог играть его вечно. Пронзительная печаль и молодая беспечная легкость композитора пришлись скрипачу особенно по душе.
Седая Розочка все вздыхала: «С этой улицей тебя не будут уважать люди». Дмитрий Васильевич гладил ее по нежным кудрям и целовал в щеки – не о чем волноваться, золотко. За два года он стал своим на набережной, его узнавали, здоровались, называли на «вы», приглашали сыграть в кафе, клали в футляр цветы и порой аплодировали не хуже, чем в филармонии. Если скрипач о чем и мечтал – умереть вовремя, до того, как откажут ноги и голова. Но до смерти еще оставалось время – как и многие здешние старики, занятые делами, Бориспольский был вполне бодр и даже силен.
…В этот день его место подле гостиницы оказалось неожиданно занято – длинноволосые парни из Коктебеля попросились подзаработать на набережной. С ними была беременная флейтистка, поэтому скрипач не стал возражать. Он прогуливался в тенечке подле кафе «Аркадия», ожидая своего часа, и небрежно разглядывал товары. Бусы из «крымских самоцветов» делали невесть где, местных ювелиров, знающих толк в дарах Карадага, осталось мало, и они не торопились выносить на всеобщее обозрение перстни тонкой работы и подвески с молочно-голубыми агатами. Зато витрина кукольницы смотрелась как стенд музея – ловкая мастерица повесила на крючки татарина с татаркой в пестрых халатах, степенного караима в шапочке и при нем улыбчивую жену, длиннокосую украинку и ее гарного хлопца, грека в белой рубашке, шального цыганенка со скрипочкой. Сама торговка сидела в тени, только мощные руки, похожие на когтистые лапы, высвечивало яркое солнце. На пальце правой руки красовался серебряный скорпион, смутно знакомый старому скрипачу. Но он не стал вспоминать – откуда. И перешел на другую сторону, где у Музея древностей выставлялись работы городских живописцев.
Рисовальная школа в Феодосии за последнюю сотню лет потеряла немного, писали мастера здорово, в особенности пейзажи и натюрморты. Разнообразие не поощрялось, но заурядными картины тоже не выглядели – то там то здесь вспыхивали искры подлинного таланта. Но, увы, не у всех.
Тощая и угрюмая, словно помоечная ворона, девочка-портретистка рисовала прескверно. Жесткий штрих рвал бумагу, гуляли пропорции, уныние так и ползло с листа. Две-три готовые работы не годились даже для пляжных кафе. Исцарапанный грязный мольберт внушал жалость, бумагу, похоже, дергали из альбома, обкусанные карандаши брали в ближайшем киоске «Союзпечати». На глазах у скрипача расфуфыренная дама профсоюзного вида скривилась, разглядев свой портрет, и наотрез отказалась платить. Хмурая девочка ничего не сказала нахалке, только сильнее съежилась на своем переносном стульчике. Ей было стыдно и гадко, однако она продолжала сидеть, поглядывая на проходящих туристов голодным взглядом. Совсем школьница, хорошо, если пятнадцать стукнуло. Школу небось не кончила, а думает, что художник. Думает? Что ж. Когда беспризорник Митяй ошивался на набережной, он смотрелся не лучше.
До «Эрмитажа» – десять минут на такси. Если у девочки есть талант, подарок поможет ей встать на ноги – недаром Столярский давал дорогие скрипки даже самым тупым новичкам. Если таланта нет, пусть хотя бы порисует хорошими красками. Почувствует себя человеком.
Бойкая молодящаяся продавщица удивилась заказу, но честно выполнила его. Все, что может потребоваться для занятий искусством, – карандаши «Кохинор», мягкий ластик, папка с шероховатой, плотной бумагой, блокнот для набросков, набор угольков, пылящий сквозь коробку. Коробка акварели в серебряных фантиках, словно конфеты, знакомая надпись «Ленинград» – города уже нет, а краски еще продают. Тюбики масла, баночка растворителя, пестрые стерженьки пастели. Кисточки какие желаете – колонок, соболь, белка? Нужен ли вам этюдник? С вас… понимаю, серьезная сумма. Убрать что-нибудь? Благодарю, заходите еще, дорогой вы наш человек.
…Скрипач отпустил машину и медленно поднялся вверх по Галерейной. Скрипичный футляр казался ему тяжелей обычного, увесистый желтый ящик, забитый доверху, оттягивал плечо неудобным жестким ремнем, папка все норовила упасть на асфальт. У музея Грина Бориспольский остановился, глотнул воды из заботливо припасенной бутылочки. Он был потен, как мышь, но присесть отдохнуть было негде. Деревянные скамьи заняли самостийные экскурсоводы, обещая прогулки на море, в горах и по самым таинственным уголкам Крыма. Между жухлых деревьев ютился лоток с книгами, облепленный покупателями. Какой-то восторженный мальчик в джинсах взял светлый томик, раскрыл, не глядя, и тут же прочел подруге: когда для человека главное – получать дражайший пятак, легко дать этот пятак, но когда душа таит зерно пламенного растения – чуда, сделай ему это чудо. С оборотной стороны томика хмурилась фотография – писатель с мятым лицом и большими, как у грузчика, кулаками.
«Глупство какое, – улыбнулся старый скрипач. – Делать чудеса – все равно что делать детей, – никогда ведь не знаешь, получится или нет».
Александр Денисов
Сказка про рай тоннельного типа
Не так давно жил на свете мудрец со своей молодою женой.
И родила она однажды четырех сыновей. Оказались они близнецами, похожими друг на друга, как две… Нет, как четыре капли воды! Все в тятеньку – любознательные да смышленые.
Мудрый отец нарадоваться на них не мог. Покуда жив был, обучал сыновей уму-разуму, а как дух испустил, разбрелись они по свету счастья искать да правде учиться. Один на запад отправился, другой – на восток, третий – на юг, а четвертый – на север.
Много лет с той поры миновало: братья выучились и стали людьми уважаемыми. Сотни простых мирян в поисках истины приходили к ним за советом. Первый брат стал на западе Пастором. Второй на юге – Муллою. Третий – Настоятелем буддийского храма на дальнем востоке. А четвертому на севере присудили ученое звание Профессора биологии.
Десятилетия минули, и повстречались поседевшие братья вновь на родной земле. Из-за горя-горького – из-за смерти матери.
На обряде погребения средь мужей, что служат Богу, распрей не было. Каждый брат-священнослужитель слово брал: один молитву прочел, второй сутру спел, третий изрек речь прощальную.
Лишь Профессор биологии говорить не стал. Да оно, пожалуй, и к лучшему: он гельминтов изучал – червей глистных. Ни к чему оно на скорбной церемонии.
С похорон брели братья грустные. И погода вместе с ними закручинилась – проливной грозой разрыдалася. Через холм и через дождь путь в село лежал, только братья так туда и не добралися.
На холме, на самой его маковке все сложили они мудрые головушки. От удара грома внезапного, что несет с собой нещадную молнию.
Зашагнув за порог жизни бренной, очутились братья во тьме непроглядной. То посмертное небытие их окутало: нет ни верха, ни низа, ни света в нем. Да и тел-то нет – будто не было! Лишь бесплотные голоса братьев ободрять друг друга пыталися:
– Не падайте духом! Священный Коран учит: «Не видел того глаз, не слышало ухо, не приходило то на сердце человеку, что уготовил Аллах любящим Его».
– И то верно, брат Мулла. Ибо сказано в Святом Писании: «Неисповедимы пути Господни. На все воля Божия».
– Вот увидите, братья: земной мир – это детский манежик по сравнению с Колесом Сансары. Мы были личинками и рассуждали в рамках личиночного состояния.
Только Профессор биологии ничего не сказал, хоть и разбирался в личинках получше многих. А может, он оттого промолчал, что при жизни считал себя неверующим?
Скоро сказка сказывается, да не скоро Высший Суд вершится. Был братьям голос нежный ангельский, словно из ниоткуда:
– Вас приветствует загробный коллектор. Благодарим за проявленное терпение. К сожалению, сейчас все двенадцать триллионов линий заняты. Вы находитесь в режиме ожидания.
Ваша очередь между кланом разумных головоногих, чей корабль сгорел в короносфере Альдебарана, и электронным вирусом, совершившим ритуальный суицид в несвойственной ему операционной системе.
Пожалуйста, ожидайте вызова Куратора-Распределятора. Еще раз благодарим вас за понимание.
Долго ли, коротко ли ждать пришлось – про то нам неведомо, да только подошел, наконец, и братьев черед. И предстали они пред лицом своего Куратора: справедливого Куратора-Распределятора.
Вопрошал он братьев зычным голосом:
– Укажите точный адрес своего жизненного цикла. Каково наименование Светила, ближайшего к месту обитания вашего вида?
– Звезда по имени Солнце.
– Локализуйте ареал обитания вашего вида в рамках Солнечной системы.
– Планета Земля.
– Конкретизируйте, к какому из трех разумных видов планеты Земля вы принадлежали?
Тут впервые голос подал Профессор. Как биолог смиренно промолвил он:
– Мы – единственный вид разумных существ на своей планете. Люди – Homo Sapiens, доминируют на Земле уже десятки тысяч лет.
– Китообразные и разумные велоцирапторы могли бы с вами поспорить. Хотя… последние успешно эмигрировали в соседнюю звездную систему.
Хоть и изумились братья таким подробностям, но виду не подали и смятение свое ничем не выказывали.
Повелел им Куратор сказывать, как и где они смерть свою приняли.
– В нас ударила молния, когда мы возвращались с похорон матери…
– Несчастный случай? Хорошо. Попадаете в категорию жертв невинных. Диагностика ваших генотипов показывает полную идентичность на момент рождения. Уточните, вы искусственные клоны или расщепленная реинкарнация единой личности?
– Мы родные братья – мы близнецы однояйцовые.
– Так и отметим. Приступаю к диагностике психотипов и сохранению индивидуальных жизненных опытов…
Итого: 75 % выборки – индивиды набожные, стремившиеся жить праведно, сумевшие подняться в постижении философских истин до санов священных. Остальные 25 % избрали интеллектуальный путь духовного развития, посвятив себя познанию Жизни во всем ее многообразии.
Общий вердикт: с учетом единого генотипа и положительных посмертных фенотипов вся группа достойна распределения в Рай для заслуженной релаксации.
Возблагодарили братья-священнослужители Небеса за справедливость и милосердие! Изрекли молитвы, приличествующие ситуации.
Лишь Профессор биологии промолчал. Быть может, в сей момент знаменательный он внимания излишнего не желал привлекать к своей персоне атеистической?
– Приступаю к подбору Рая для каждого. С учетом индивидуальных религиозных представлений.
– Так мы что же, больше никогда не увидимся?! Всю жизнь порознь прожили, даже поговорить по душам не успели…
Сжалился над близнецами милосердный Куратор и промолвил:
– Если вы максимально точно изложите параметры Рая, принятые в ваших религиозных культах, я постараюсь найти непротиворечивую Райскую версию, которая устроит всех четверых. Согласны?
И согласились братья. И возрадовалась тройка священнослужителей, вознося молитвы милосердию Мироздания. Один лишь Профессор биологии не возрадовался. Как видно, из-за научного скептицизма, ученым свойственного.
– Моя вера, – повел речь брат-Мулла, – учит, что райская обитель подобна саду, мимо которого течет река.
– Учения о Рае в Коране и Библии очень близки, – вторил брат-Пастор. – В Книге Бытия сказано: «Из Эдема выходила река для орошения Рая и потом разделялась на четыре рукава».
– Пища в раю постоянна. Тень постоянна, – продолжал Мулла.
И опять поддержал его Пастор:
– В Откровении Иоанна про Царствие Небесное говорится: «И город не имеет нужды ни в солнце, ни в луне для освещения своего… И не войдет в него ничто нечистое».
Настал черед Муллы согласиться с братом:
– И не будет в Раю естественных испражнений – все будет выходить из праведников посредством особого пота, подобного мускусу, с поверхности кожи. И сколь бы ни давали праведникам плодов райских, они будут удивляться: «Это вроде бы то же, что было ранее, а по вкусу и иным качествам – совсем новое».
Подтвердил Пастор слова брата о загробных съестных утехах:
– Рай в Евангелии от Матфея уподобляется пиру: «…скажите званым: вот, я приготовил обед мой, тельцы мои, и что откормлено, заколото, и все готово; приходите на брачный пир».
Все внимательно Куратор выслушал и сказал, что затруднений пока что не видит. Вопрошал затем он брата третьего об устройстве Рая буддистского.
– В моей религиозной традиции нет понятия загробного Рая, – молвил брат-Буддист. – Ближайшим аналогом можно назвать Нирвану, но это больше внутреннее состояние, нежели внешнее местопребывание.
Я чту Закон Кармы и верю в посмертное переселение душ – в Колесо Сансары. Это круговорот рождения и смерти среди бесчисленных миров, в телах многообразных существ.
– Иными словами, – уточнил всемогущий Распределятор, – мне достаточно организовать вам воплощение в теле новых существ, среда обитания которых будет соответствовать предыдущим описаниям Рая?
– Ваша мудрость не знает границ! Да свершится все по слову вашему! – изрек брат-Буддист.
Тут в душе биологическо-профессорской вдруг возникли смутные опасения. Но оформиться в отчетливые выводы его страхи не успели – были прерваны. Начались расспросы брата-Профессора о его загробных ожиданиях.
Отвечал близнец последний без утайки, что при жизни не религиозен был; что посмертных представлений не успел скопить; что душа его насквозь атеистическая.
– Не беда, – успокоил братьев мудрый Куратор. – Недостающие данные возьмем из статистики: впечатления светских лиц, испытавших клиническую смерть. Сейчас найду… Вот! Наиболее частый «околосмертный опыт» Homo Sapiens включает в себя: видения туннеля, ощущение невесомости и парения вкупе с полной умиротворенностью.
Получив все ответы подробные, свел их вместе Куратор логически, чтобы Райское место для братии оказалось желанным для каждого:
– Искомая комбинация Рая сформулирована. Провожу поиск на предмет наличия… Есть! Есть такая версия в мироздании.
Поздравляю! Вас ждет перевоплощение в тела иных живых сущностей: ваши Нити Жизни продолжат безбедно обитать, словно в садах и лугах, на берегах изобильного питательного потока, куда не попадает ничто нечистое, где нет ни дня, ни ночи, ни смены времен года, а только внутренний тепловой свет постоянный.
И ничто в райском тоннеле не будет отвлекать вас от духовного общения благодаря чувству легкой невесомости и абсолютного покоя.
Случай ваш оказался довольно интересен!
Поэтому от меня лично – маленький бонус: память о прошлой жизни будет вам сохранена для плодотворных философских бесед.
Невозможно ни в сказке сказать, ни пером описать ликование троих братьев набожных. Возблагодарил Куратора один – и тут же исчез в Рай обещанный. Возблагодарил второй – в тот же миг попал в Рай описанный. Третий брат вслед за первыми последовал: в Рай туннельного типа неведомого!
Лишь последний близнец позамешкался, не спеша хвалу глаголить Куратору. Наедине они друг с другом осталися – всемогущий Распределятор с Профессором. Озарение ученого встревожило – пара фраз из школьного учебника припомнилась:
«Внутренние паразиты, использующие другие виды организмов в качестве среды обитания, попадают в условия постоянных температуры, влажности, содержания минеральных и органических веществ.
При обитании в ограниченном жизненном пространстве и при постоянном снабжении пищей у них наблюдается упрощение строения: отсутствуют органы передвижения, у многих нет дыхательной и пищеварительной систем, так как газообмен и всасывание питательных веществ происходят через покровы тела».
Вопрошал Куратор строгий биолога, отчего не рад он Раю долгожданному? А Профессор, опасеньями снедаемый, так повел речь свою хитроумную:
– Я себя считаю Рая недостойным.
Потому что в бытие загробное не веровал. И всю жизнь себя считал атеистом я. Интеллект всегда ставил выше совести. Преклонялся перед «голым познанием», игнорировал духовные истины.
Вижу, братья мои превзошли меня. И достойны их тела последних почестей.
Не хочу, чтобы зверье растерзало их – не должны они в глуши сгинуть без вести. Я желал бы их тела родной земле предать, соблюдая обряды их верований.
Горько мне, что не смогу я это выполнить.
Никого от рода нашего не осталось…
Оценил Распределятор речь проникновенную. И подумал, что уместно милосердие. Справедливо б к жизни возвратить Профессора. Только жалко рушить схему интересную… Он ведь слово дал не разлучать четверку братскую.
Поразмыслив хорошенько, как следует, отыскал Куратор новое решение. Да еще поинтереснее прежнего.
Посреди холма на траве сырой вдруг очнулся Профессор биологии. Вкруг него близнецы лежали мертвые – бездыханные, с улыбками застывшими. Видно, душам их теперь хорошо в Раю, персонально для них же подобранном.
От всего пережитого захотелось Профессору впервые в жизни перекреститься. Поднес он руку правую ко лбу и увидел в ней бумажку измятую. Развернул – и в ней прочел буквы вензельные:
«Пожалуйста, не принимайте глистогонных препаратов, если ваши братья вам дороги».
Цена трансформации
(по итогам конкурса футур-эссе Дмитрия Володиxина)
Дмитрий Лукин
Зомби навсегда, или Трансгуманизм как вечное рабство
Давайте представим себе идеальный мир! Никаких болезней и немощной старости (наука в идеальном мире способна победить болезни и сохранить человеку вечную молодость), никаких проблем с природой и климатом, смерти тоже нет, интеллект прокачан до запредельного уровня, энергия добывается буквально из ничего, технологическая сингулярность достигнута… Здорово, правда?
Чуть не забыл! Людей в этом мире тоже нет. Рай – только для сверхчеловеков. Простым смертным вход закрыт!
Примерно такое счастье обещают нам трансгуманисты.
«Трансгуманизм» – понятие сложное, с кондачка его не раскусишь. Поэтому мы подойдем к делу основательно и начнем с самых азов.
Слово «гуманизм» у большинства культурных русских людей ассоциируется со словом «человечность». Слово это уникальное, с очень трудной судьбой, почти умершее и возродившееся только чудом. Так, например, в некоторых словарях оно давалось (и дается) с пометой «устаревшее», в словаре Ожегова «человечность» расположили между «человечиной» и «челюстями» (так и видишь, как челюсти в атаке на человечину сожрали человечность), а в БТС под редакцией Кузнецова для человечности словарной статьи вообще не нашлось. Видимо, понятие окончательно устарело. К сожалению, определение человечности в большинстве толковых словарей весьма размыто и немногословно. И все же мы можем сделать вывод, что человечность как свойство человека основывается прежде всего на морально-нравственных категориях. Отсюда – участие к ближним, доброжелательность и так далее. Если упростить и конкретизировать, то, размышляя над человечностью, мы в итоге придем к понятиям совести и порядочности. Русская религиозная философия определяет совесть как голос бога в душе человека, а люди неверующие ассоциируют совесть с внутренним голосом, упорно мешающим делать неблаговидные дела. Порядочность, если коротко, – это обязательная сумма всех положительных качеств, проявляющихся в человеческих отношениях.
Таким образом, слово «гуманизм» в сознании русского человека замыкается на сугубо положительные понятия и смыслы. Мы сейчас разбираем именно слово. Оставим за рамками разнообразные учения и течения, мимикрирующие под гуманизм. Тех же гностиков, например. Если брать литературу, то для нас гуманизм высшей пробы – это Антуан де Сент-Экзюпери. «Маленький принц», «Цитадель», «Планета людей»… Какое произведение ни возьми – перед нами гимн человечности.
С «трансом» все просто. Эта первая часть сложных слов в нашем случае означает «выходящий за рамки, расположенный за пределами».
Соответственно, на лексическом уровне трансгуманизм означает нечто, выходящее за рамки гуманизма, преодолевшее его. Уже здесь видится двойственность восприятия термина. С одной стороны – упор и ударение на слово «гуманизм», с другой – прямое отрицание этого самого гуманизма.
Теперь перейдем к вывеске.
Сами трансгуманисты утверждают, что их задача – создание сверхчеловека. Промежуточные цели тоже очень амбициозны: преодоление ограничений физического тела, преодоление половых различий, обретение бессмертия, перенос сознания человека в компьютер. И все это с помощью достижений технического прогресса. Основные направления – нанотехнологии, информационные технологии, генная инженерия и биотехнологии. Трансгуманизм – это не просто один из вариантов будущего. Перед нами учение, идеология и философия, в основе которых лежит очень простая концепция. Творец оплошал. И человек у него вышел какой-то недоделанный. Но ошибка Творца – не повод быть вечно неполноценными. Пришло время глубокой модернизации собственными силами. Под какие задачи? Какие будут ТТХ? Непонятно. Четкой инфы нет. Вот появится постчеловек, он-то все поймет и растолкует. «Весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем…»
На самом деле задача тут очень даже конкретная, только на вывеске для простых смертных ее никогда не напишут. Судите сами, стали бы такие серьезные конторы, как NASA и Google, вкладываться в проект, у которого нет четкой конкретной цели? А конторы не просто вложились, но и, по сути, возглавили сегодня движение трансгуманизма.
Значит, сверхзадача имеется. Она прояснится, когда мы подробнее рассмотрим плюсы и минусы трансгуманизма.
С плюсами туго. Это и не удивительно. Что хорошего можно ожидать от гордецов, возомнивших себя умнее Творца? Большая часть достижений, которые нам обещают будущие постчеловеки, весьма сомнительны. Достижение бессмертия видится в запредельно далекой перспективе даже очень впечатлительным людям. Искусственное размножение? Многие с радостью практикуют вполне традиционные способы и не хотят отказываться от этого удовольствия. Победа над старостью и вечная молодость? Даже если и получится, это ж явно не для всех. Избранным что-то обломится, а простые смертные будут все так же болеть, стареть и умирать. Те плюсы, к которым не придерешься, по сути, не имеют отношения к трансгуманизму. Высокотехнологичные протезы, развитая медицина, достижения в генетике и нанотехнологиях спокойно могут развиваться и в рамках традиционного гуманизма. Врач, разрабатывающий новый высокотехнологический протез или восстанавливающий внутренние органы генетическим лазером, просто спасает человека, возвращая его к полноценной жизни. Ни о каком «трансе» здесь речь не идет.
А вот минусы трансгуманизма несомненны.
Слишком велика вероятность застрять на полпути: человека в себе убить, а постчеловеком так и не стать. Кстати, наиболее реалистичный сценарий.
Упование на магию технического прогресса полностью убивает естественные ресурсы организма, которые мы сегодня очень недооцениваем. Существует множество методик исцеления человека от недугов, используя силы природы и внутренние резервы. В Библии говорится, что люди жили до восьмисот лет. Вспомним и воинов-характерников, чьи тела не брала сабля. Еще полвека назад врачи утверждали, что для человека глубина 50 метров – смертельна. Фридайверы этого не знали и стали нырять хорошо за сотню. Врачи тут же нашли объяснение – кровяной сдвиг. Известны случаи, когда пожарные находились в пламени около десяти минут и выходили из огня без ожогов. Про матерей, проявляющих невозможную силу для спасения своих детей, наверное, слышал каждый. Все это без генетических модификаций и каких-либо имплантов. Мы очень плохо знаем возможности собственного тела.
Развитие естественного генетического потенциала – путь долгий и трудный, а трансгуманизм делает его и вовсе невозможным.
Слетают все «тонкие настройки» человека, включая такой атавизм, как совесть.
Техническая природа «улучшений» полностью изымает человека из гармоничной жизни биосферы.
И самое главное: какая разница, что нас убьет: ядерная бомба, изменения климата, исламские террористы или успехи трансгуманизма? Пожалуй, трансгуманизм в списке глобальных угроз человечеству стоит поставить на первое место.
Теперь о задаче. К чему это все? Сильные мира сего – не идиоты. Они понимают, что бессмертия в ближайшей перспективе не достигнуть. Но деньги вкладывают уже сегодня. Значит, есть что-то еще помимо бессмертия и сверхразума. Что-то, достижимое уже сегодня-завтра. Думается, реальная цель трансгуманизма – это идеальная, вечная рабовладельческая система. Наверху – нелюди, внизу – не люди. Элита живет очень долго и не сменяется. Генетически модернизированные рабы с чипо в мозгах не думают о свободе, не бегут и не устраивают бунты. Они запрограммированы, исполнительны и послушны. Они не люди. Не человеки.
Казалось бы, глобальная элита и сейчас не особо страдает. Подконтрольные СМИ делают свое дело, зомбируя массы в нужном направлении. Процесс идет, но очень много сложностей. Свободное распространение знаний в Интернете (например, об управлении социальными суперсистемами); фантасты иногда напишут не в бровь, а в глаз; природа-матушка сюрпризы подкидывает; Россию вон все умом никак не понять. Сложно все это. Неустойчиво. И глобальной перезагрузки не устроишь. Сами элитарии могут пострадать. Земля не резиновая, при глобальных разборках спрятаться негде. То ли дело – закинул свое сознание на орбиту, почувствовал себя то ли сверхчеловеком, то ли божком – и давай рулить модернизированным рабством как душе угодно.
Все вышесказанное только кажется смешным. На самом деле нам еще предстоит с этими «демиургами» самая настоящая война. Право остаться человеком придется отвоевывать. А для этого нам понадобятся не только личное мужество и благочестие, но и глубочайшие знания в различных областях науки, техники и медицины.
Айнур Сибгатуллин
Завещание профессора Аль-Муртада
Во имя Аллаха Милостивого и Милосердного!
Любезный брат мой Омар! Если ты читаешь это послание, значит, ангел смерти Азраил уже пришел забрать мою душу, дабы я предстал перед Всевышним Аллахом.
Адвокат Керим-бей любезно согласился принять меры к розыску и оформлению всех прав на наследство в твою пользу. Употреби же мое состояние, как подобает истинному правоверному, и да будет тебе благо на земле.
Ты, наверное, удивлен – как такой богатый человек, как я, умудрился умереть? Как вообще это могло произойти в наше время, когда само понятие смерти почти забыто? Ведь ныне любой житель бывшего Парижского халифата может поменять изношенное тело в биопринтере. Большая часть из которых принадлежит моей корпорации. И нет такой части человеческого тела и сознания, которые нельзя было бы заменить или превратить в нечто сверхъестественное, сделав себя практически бессмертным и всемогущим.
Что ж, я расскажу тебе, как дни моего бренного существования подошли к концу.
Но сначала, на тот случай, если ты стер воспоминания, напомню тебе обстоятельства нашей жизни. Увы, слишком многие стали зачищать свою память, дабы освободить место для обретения новых сверхспособностей. Да что говорить – сам я часто любил пополнять свои познания в языках и науке, удаляя ненужное из сознания. Это все же лучше, чем, Астагфируллах, приращивать вторую голову или расширять череп, как делают сейчас многие ученые мужи.
Итак, наша семья перебралась в Европу в потоке беженцев из Леванта незадолго до того, как начался первый западный джихад. И все те годы, пока шла война, мы провели в лагерях. Тысячи и тысячи мусульман предстали перед Аллахом, включая наших родителей и трех сестер, умирая в муках от издевательств, голода и болезней. Последней из сестер на моих руках угасла семилетняя Айша. Ты помнишь, что просил лагерный врач в обмен на ее излечение?
А потом был второй, и третий, и, наконец, четвертый, последний джихад, после которого земля куфра признала власть халифа.
И когда я вышел на свободу, то поклялся, что буду лечить людей. Я хотел стать вторым Авиценной. А ты решил пойти учиться на офицера шариатской гвардии. Но вначале нас вместе с другими детьми отправили в одно из многочисленных медресе в центре Берлина.
Однажды мы с тобой стали свидетелями того, как при подрыве последнего кафедрального собора в лицо солдату из оцепления попали осколки стекла. Он кричал так, что мне иногда до сих пор кажется, будто я слышу его вой. Через несколько недель по дороге в медресе мы случайно встретили солдата. Его лицо почти зажило. Но уродливые шрамы теперь испещряли лоб и щеки на всю жизнь.
Мне было странно видеть, что врачи не сделали гвардейцу шариатской гвардии качественной операции. Это при том, что в городе было полно докторов, занимающихся пластической хирургией. И многие дамы в хиджабах и без, гуляющие по центральным улицам, судя по их губам и другим частям тела, явно побывали там не один раз.
В тот день на уроке в медресе мугаллим Мустафа-бей вызвал меня читать вслух Священный Коран. Я открыл книгу и прочел слова, приписываемые Иблису: «Я приложу все усилия, чтобы увести людей от верного пути; возбужу у них несбыточные желания, буду приказывать им, и они изменят творение Божье!»
Дочитав эти строки, я обратился к мугаллиму с вопросом:
– Мустафа-бей, а что, правоверным вообще запрещено что-либо изменять в себе? Все-все?
Мугаллим усмехнулся.
– Это зависит от того, является ли подобное изменение необходимым или излишеством. Если по медицинским показаниям необходимо, например, лечение косоглазия, то это дозволено. А если кому-то хочется лечь под нож хирурга только ради того, чтобы сделать себя более привлекательной, то это харам!
– Почему же тогда столько людей ходят к пластическим хирургам и…
– Я же сказал тебе, мальчишка, что это харам! А те, кто совершает его, – ответят в свое время перед Аллахом! А до этого еще и перед городским шариатским судом!
И тут я задал вопрос, который в дальнейшем изменил мою жизнь и жизнь миллиардов людей.
– А что, если бы врачи смогли бы делать такие операции, чтобы люди становились такими, такими… какими никогда не были.
Мугаллим нахмурился.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, например, нарастить человеку крылья, чтобы он смог летать. Вживить людям жабры, чтобы они смогли плавать под водой бесконечно долго. Наделить мышцы людей силой, с которой они бы могли крошить камни. Или передать способности читать мысли, двигать предметы усилием воли…
– Астагфируллах! Замолчи немедленно, нечестивец! Это харам! – Мугаллим схватил меня за воротник и зашипел на ухо: – Твое счастье, что сегодня шариатский суд не работает, иначе не миновать бы тебе плетей! Убирайся с глаз моих!
Я выбежал в слезах из здания медресе. Я бродил по улицам и думал о том, сколько возможностей открылось бы перед детьми Адама, если бы можно было менять тело человеческое. А если еще и улучшить разум! И почему это считается харамом? Это же не операции по увеличению срамных частей тела. Ведь сколько можно было бы пользы получить от этого людям.
Вот какие мечты обуревали меня, пятнадцатилетнего подростка, тогда, любезный брат мой. Так я прошлялся по улицам почти весь день. Я сильно проголодался. К моему несчастью, я, как назло, оказался возле пекарни, где продавались восхитительные булочки с кремом. Не помню, как я протянул руку и запихнул за пазуху пару булок. Громкий окрик привел меня в себя, и я понесся со всех ног. Увы, меня быстро поймали, и уже на следующее утро я предстал перед шариатским судьей.
Суд длился несколько минут. Я признал свою вину и раскаялся. За это мне вынесли очень мягкий приговор. Отрубить руку.
Я не буду тебе рассказывать, мой дорогой брат Омар, что я пережил потом и где был и чем занимался, до того как я закончил Сорбонну и стал врачом. На все воля Аллаха, и кто знает – может быть, если бы я не пережил той страшной боли, то я бы ничего не достиг в этой жизни?
Но я расскажу тебе о том, почему я все-таки решился встать на тот путь, который навсегда изменил жизнь человечества. Дело в том, что я полюбил девушку. Она была христианка. Ее звали Диана. Мы работали вместе в госпитале. Я пытался ухаживать за ней, дарил цветы и конфеты, приглашал в дорогие рестораны. Она изредка принимала мои ухаживания, но была всегда холодна со мной и безразлична.
Не сразу я понял, что тому виной мое увечье. Даже лучшие протезы того времени не могли скрыть отсутствие левой руки. И тогда я заперся в своей лаборатории и не выходил из нее до тех пор, пока не изготовил чертеж первого в мире биопринтера.
Руку я нарастил со второй попытки. Окрыленный, я побежал к Диане домой. Мне долго не открывали. Наконец дверь отворилась, и на пороге появился полуобнаженный мужчина. Из-за его плеча выглянула недовольная Диана. Я молча повернулся и выбежал на улицу.
Светило весеннее парижское солнце. Только что закончился дождь, и я шел по мостовой, смотря на свою вновь обретенную руку, то сжимая, то разжимая пальцы. Слезы стояли в моих глазах, но они скоро высохли.
Придя домой, я стал экспериментировать. Сначала я изменил свою внешность, став похожим на одну из голливудских знаменитостей. Потом нарастил мускулы, с помощью которых можно было легко сдвинуть железнодорожный состав длиной в сотню вагонов. Обрел возможность заниматься любовью бесчисленное количество раз и доставлять женщинам все виды удовольствий. И еще много других способностей, делающих меня неуязвимым и всесильным.
Когда я улучшил при помощи биопринтера тело – пришло время достичь совершенства своего мозга. Я овладел знанием всех земных языков и наук. И через пару месяцев я смог совершать силой разума все то, о чем когда-то спрашивал мугалимма в медресе.
А когда я разбогател, то решил пойти еще дальше и стал менять свое тело, используя части тела животных.
Вживив жабры акулы, я переплыл все океаны и моря. Нарастив панцирь глубоководной рыбы, я исследовал океанские впадины.
Когда морские глубины мне наскучили – я решил обрести крылья и облетал все горные гряды планеты.
Наигравшись с биопринтером сам, я решил, что пришло время поделиться своим изобретением с людьми. Теперь я точно знал, сколько великолепных возможностей улучшить жизнь появится у людей. Я запатентовал свое изобретение и открыл фирму по выпуску биопринтеров.
Думал ли я тогда об аятах Священного Корана, запрещающих подобные изменения детей Адама? Вряд ли. Да и зачем мне были нужны слова бога, если я сам и был истинный бог? Что я не мог сделать такого, что мог только Аллах?
Ах да, тебе, наверное, интересно, как я смог получить разрешение на подобный харам? А очень просто – тогдашнему халифу Парижа пришлась по душе идея использовать людей-птиц для вторжения на Британские острова. Да и люди-рыбы также не давали кяфирам ни малейшего шанса. Римская академия фикха даже быстренько издала соответствующую фетву, дозволяющую мне производить опыты.
Тогда мне казалось, что очевидная польза будет перевешивать возможные излишества при использовании моего изобретения. Если бы я знал, во что все это выльется.
Да, Британские острова были покорены в течение двух недель, и я получил высший исламский орден от халифа. Мои богатства стали чудовищно велики, а мое имя славили в мечетях по всему миру. Некоторые даже пытались объявить меня последним пророком – Махди. А я лишь смеялся и предавался всем земным порокам, без конца пополняя их список.
Первое время пользователи биопринтеров не злоупотребляли полученными аппаратами и использовали их вполне разумно.
Но постепенно я стал понимать, что все выходит из-под контроля. Мои биопринтеры стояли в махалях от Лиссабона до Токио. И теперь каждый мог делать со своим телом все, что угодно. Люди с шестью руками. Люди с тремя или четырьмя головами. Люди с песьими головами. Люди-драконы. Люди-пауки. Я сбился со счета, пытаясь подсчитать, сколько видов людей теперь стало на земле. Ученые вообще стали говорить о появлении новых рас.
Помимо изменений тела люди поголовно стали приобретать сверхъестественные способности – телепатия, телекинез, левитация, ясновидение. Кто угодно мог одним нажатием кнопки стать гениальным писателем, композитором или режиссером.
Я год за годом придумывал новые комбинации, каждая из которых вызывала восхищение и ужас. Я смог сделать людей невидимыми и способными телепортироваться. Люди получили возможность наделять и лишать себя эмоций – способности любить, смеяться или плакать.
А затем начались войны и хаос. И было уже неважно, как это называется – крестовые походы, джихад или мировая война. Сражения шли день и ночь, не прекращаясь, потому что все их участники были бессмертны.
Последний раз мы с тобой виделись незадолго до падения Вены. Ты тогда еще использовал биопринтер и просил меня доработать его, чтобы твоя танковая бригада смогла отбить город. А потом ты пропал на долгие годы.
Говорили, что ты со своими солдатами воюешь в горах Афганистана, стойко отбивая атаки людей-птиц. Не знаю, правда ли это. Иншаллах, мой адвокат найдет тебя, и ты вступишь в права наследства. Чтобы исправить мои ошибки. Ведь ты единственный имам, кто после падения семи халифатов всенародно проклял мое изобретение и меня. И ты был прав.
Увы, с моим разумом и телом с некоторых пор стали происходить ужасные вещи. Мой организм постепенно разрушается, теряя день за днем все те ухищрения, что я получил при помощи своего изобретения. Я превратился в немощного старика, выглядящего ровно на столько лет, сколько дано мне природой. И только моя рука, выращенная вместо отрубленной, еще может выводить каракули, что я пишу тебе сейчас.
Воистину сколько ни хитри, но Аллах наилучший из хитрецов!
Я заплатил огромные суммы, чтобы слухи о моем состоянии не просочились в прессу. Но долго скрывать правду я не смогу. Тем более что скоро подобная участь постигнет всех, кто прибегал к помощи биопринтера. Мои биоинженеры уже подсчитали, когда и сколько миллиардов людей предстанет перед судом Аллаха вслед за мною.
Что ж, Иблис уже заждался меня в преисподней. Школьный мугаллим был прав. А ты, любезный брат мой Омар, собери тех немногих, кто избежал искушения шайтана. Ибо они заслуживают место в раю. Используй накопленные мною богатства, дабы удалиться с братьями в уединенные места и переждать, пока планета не очистится от скверны.
Да хранит тебя Аллах и ниспошлет свою милость последним из детей Адама, не ступившим на путь неправедный!
Да обретешь ты путь прямой – путь Господа твоего!
Твой любящий брат.
Виктория Балашова
Твари
Из отчета Брута И. М. 15 марта 2044 года:
«…Да, нам разрешили проводить эксперименты, но профессор Бездуховный, к сожалению, тайно вносил изменения не только в ДНК родителей, но и в ДНК новорожденных. Сразу хочу признаться – подопытных было куда больше, чем официально заявлял профессор. Он пытался вычислить алгоритм поведения человека, а для этого последовательно изменял то одно звено в молекуле, то другое, не испытывая ни малейшего страха, ни угрызений совести…»
Илья замолчал. В лаборатории настала темнота. Лишь тусклые лампы аварийного освещения позволяли разглядеть очертания предметов. Свет от экрана компьютера падал на руки Ильи, державшие микрофон. Главный и единственный ассистент профессора Бездуховного пытался писать отчет, который раскрыл бы тайну, покрывшую мраком гибель последнего. Раскрывать, на самом деле, было нечего – Илья Брут точно знал, отчего погиб профессор. Нет, свидетелем жесткой схватки он не являлся. Но крики, доносившиеся из запертой лаборатории, слышал. Он знал, что внутри твари, как называл собственные детища Бездуховный, рвали своего «родителя» на части…
Из отчета Брута И. М. 15 марта 2044 года:
«…Мы осознавали всю опасность эксперимента: в любой момент ситуация могла выйти из-под контроля. По правде говоря, она изначально никак и не контролировалась. Профессор быстро понял, что изменения в одной цепочке ДНК ведут к необратимым изменениям в другой. Все его попытки создать особь, которая будет выполнять определенные функции и не более, проваливались. Никакой закономерности выявить не удавалось. Поставленная правительством цель – получить «технаря», не имеющего собственного мнения и неспособного нарушить указания начальства, полученные инструкции, – оказалась недостижимой. Но профессор Бездуховный уже был одержим…»
На экране монитора появились последние продиктованные им слова: расширил рамки эксперимента. Илья выключил диктофон и устало вздохнул. Он знал, что в живых осталось еще очень много тварей. Руководство даже близко не осознавало, сколько новорожденных выкупал профессор. Первые родились двадцать лет назад. Самое страшное – они недавно начали размножаться. Бездуховный был поражен: изначально он подвергал тварей стерилизации именно с целью исключить возможность размножения «неправильных» особей. Однако недавно на свет начали появляться «отрыжки» – термин профессора – дети тварей, которые обладали дюжей силой, извращенным умом и отсутствием всякого намека на жалость и прочие положительные эмоции.
Из отчета Брута И. М. 15 марта 2044 года:
«Профессор поочередно воздействовал на молекулы в цепочке ДНК. Большинство особей не помнили событий даже одного прошедшего дня (краткосрочная память в большинстве случаев работала в пределах одного часа – профессор считал, что для выполнения простейших заданий особям данного отрезка времени вполне достаточно), не испытывали глубоких эмоций, были способны выполнять несложные математические задачки…»
Стоявшая в лаборатории тишина была мнимой – и об этом Илья догадывался. Истребить всех тварей вызванный после гибели Бездуховного отряд не смог. Впрочем, руководство пребывало в благостном неведении. Останки профессора захоронили, кровь со стен отмыли. Твари попрятались. А уж в степени извращенности их ума Илья Брут не сомневался – спрячутся, не отыщешь вовек! Вдруг он вспомнил то ли фильм, то ли книжку. Там главный герой, чтобы оградить себя от черной силы, рисовал линию вокруг себя. Через нее твари прорваться никак не могли. Конец, правда, случился печальный.
Илья, оглянувшись по сторонам, вынул маркер, которым обычно на конференциях чертил в воздухе цепочки ДНК. Быстро прочертив подобие круга, он покачал головой: «Совсем сдурел от страха». Но уже через мгновение будто бы из ниоткуда начали появляться твари – а они любили появляться неожиданно, отчего и погиб профессор. В воздухе вокруг Брута «повисли» цепочки разного цвета, разной формы. Они всегда восхищали Илью изысканностью, стильностью и разнообразием… Твари опасно приближались к изображениям и с явным удивлением на лице отходили подальше…
Из отчета Брута И. М. 15 марта 2044 года:
«Самое важное – в какой-то момент особи начали проявлять признаки тревожности и агрессии. Их лица менялись вместе с изменениями в характере: черты лица заострились, глаза сузились, появилось большое количество морщин. Профессор Бездуховный не успел выяснить, как эти внешние изменения связаны с изменениями в характере…»
Илья увидел, как твари отползают подальше, а потом и совсем исчезают. За окном рассвело. Он выключил компьютер с неоконченным отчетом и отправился отдыхать. Днем в лаборатории становилось шумно: приходили новые работники, и они мешали Бруту сосредоточиться на отчете. Дома Илья упал на кровать и забылся тревожным сном. Вечером он вернулся в лабораторию. Когда Илья почувствовал страх, он вновь начертил маркером в воздухе цепочки ДНК. Твари повылезали и, уткнувшись в изображения, ретировались по «норам».
Из отчета Брута И. М. 16 марта 2044 года:
«Второй проблемой стала невозможность контролировать перемещения особей. Они начали прятаться. Профессор Бездуховный подозревал, что они нашли некий портал, некую «дыру» в пространстве, в которую с легкостью проходили, теряясь из вида. Доказательств собрать в достаточной мере не удалось. Внешние данные особей менялись с самого начала эксперимента: они отличались маленьким ростом, но при этом были очень сильными. Профессор считал, что у особей стандартные цепочки ДНК вызывают отторжение…»
Илья перечитал последние надиктованные строчки. «Так вот в чем дело! – подумал он. – Они видят стандартные цепочки и не могут их преодолеть!» Вокруг снова словно бы зашелестело, затрепетало. Твари, сжав маленькие кулачки, пошли на начерченный в воздухе круг. Они будто утыкались в стену, в невидимую преграду. У них расширялись зрачки, раздувались ноздри, а затем твари нехотя поворачивались к Илье спиной и шли в обратном направлении, в последнее мгновение растворяясь в пространстве.
Из отчета Брута И. М. 16 марта 2044 года:
«Эксперимент профессора Буздуховного показал, что при малейшем изменении, вносимом в ЛЮБУЮ составляющую ДНК, происходят изменения и в других ДНК. Самое важное, что было отмечено во время эксперимента: особи начинают меняться вне заложенной программы. То есть точно вычислить, изменение какой молекулы влечет за собой изменение в какой иной молекуле ДНК, невозможно. Никакой последовательности обнаружить не удалось».
Утром Илья с облегчением покинул лабораторию: оставался всего один день до сдачи отчета, и он собирался, вкратце обрисовав ситуацию, наконец уйти в отпуск. А комиссия пусть сама решает, что делать с тварями. Дома он забылся тревожным сном, вечером вернулся на работу.
Из отчета Брута И. М. 17 марта 2044 года:
Читать бесплатно другие книги:
