Осознание Левицкий Андрей
– Эй, батя, мы куда двигаемся-то? – отважился спросить Большой.
– Идите за мной, тут рядом есть место, где можно спрятаться, – проговорил Картограф ровным голосом.
– Уф! – отреагировал Большой, прыгая через черную мазутную лужу. – Труба эта, короче, лаз… Я ж в Карьере бывал часто, а понятия не имел, что тут запрятано!
– Коммуникации старые, хотели сделать отдельный путь между локациями, но не пошло в игру. Незадокументированная микролокация, – пояснил Картограф.
– Мужик, а кто ты на самом деле? – спросила Яна.
Если бы она не поинтересовалась, это сделал бы Атила. Он полагал, что за аватаром Картографа скрывался админ или программер…
– Да, вы бы объяснили… – начал он.
Картограф обернулся, луч фонарика осветил его лицо. Он обвел всех троих взглядом, отвернулся и произнес:
– Хотите жить – следуйте за мной. Не хотите – оставайтесь. Времени у нас мало.
Вроде ничего особенного он не сказал, но от его слов по спине пробежал холодок, Атила невольно поежился.
К теме больше не возвращались, шли друг за другом молча. Наконец тишину нарушила Яна:
– А вы заметили, как игра изменилась? После выброса?
– Я заметил, – подтвердил Атила. – Вроде бы, все по-прежнему, но… Теперь осязаемей, что ли, ярче. Будто мы в реальности.
Большой махнул рукой:
– Хватит нагнетать! Все как раньше, только выйти мы не можем.
– Небо точно другое, – настаивала Яна.
Картограф остановился, задрал голову. Луч фонарика пополз по стене и высветил железную лестницу из арматуры, ведущую наверх. Ничего не объясняя, он вскарабкался по ней. Заскрипели петли откинутого люка, и пятно дневного света упало на пол, а в черной луже отразились клубящиеся чернильные облака.
Атила вылез вторым, огляделся. Он стоял на середине небольшой площади с раскрошившимся асфальтом. Прямо перед ним бетонный Ленин указывал на светлое будущее обломком руки, за ним высился облезлый сельский кинотеатр с квадратными колоннами и проваленной крышей. Под козырьком висели выцветшие плакаты.
Из канализационного люка появился Большой, прищурился и разинул рот, глядя в небо. Атила посмотрел туда же – да, оно уж точно изменилось, потемнело, в просветах между облаками отливало багрянцем. То ли казалось, то ли так было на самом деле, но багрянец темнел там, где находилась невидимая отсюда АЭС.
– А не выброс ли новый? – Большой втянул голову в плечи. – Может, нам лучше обратно запрятаться и…
– Не выброс, – перебил его Картограф. – Другое. За мной.
Отдаленный вой слепых волков и рев мутантов, которые ветер доносил из Карьера, заставили двигаться быстро. Обогнув старый сельский кинотеатр, Картограф повернул было на широкую улицу между частными домами, но замер за ржавым киоском с вывеской «Пиво»: из кустов выбежали пять белобоких крыс во главе со здоровенным крысоволком – крысиным королем. Белобокие, потому что одну тварь от другой не отличишь – симметричные светлые пятна, рисунок с точностью до миллиметра повторяется на боку каждой.
Атила и остальные схватились за стволы, но Картограф вскинул левую руку, приказывая не открывать огонь, а правую сунул в походную сумку на бедре. Что у него там, гранаты, что ли?
– Не стрелять, – прошептал он.
Крысы замерли, повернувшись мордами к киоску. Твари не убегали, но и нападать, похоже, не собирались. Вдруг крысоволк встал на задние лапы, уставился на киоск почти осмысленным взглядом.
– Что с ними?! – изумился Большой.
Вожак смотрел на киоск долго, пристально, потом дернул башкой и чихнул. Крысы засуетились и, будто получив сигнал, убежали, вытянувшись цепью.
Большой шумно вздохнул, Яна переступила с ноги на ногу. Картограф, ни слова не говоря, двинулся дальше. Обойдя кинотеатр, он встал на пороге запасного выхода, рядом с которым к стене крепилась пожарная лестница.
Щербатая деревянная дверь со скрипом открылась, сдвигая отвалившуюся штукатурку и укоренившуюся в асфальте траву.
В пыльной темноте кинотеатра пахло плесенью. Яна чихнула. Было так тихо, что показалось, будто здание зазвенело, отзываясь на звук.
По темному коридору прошли к будке оператора. Она стояла напротив огромного окна и была отлично освещена. Картограф, потянув на себя дверцу, шагнул внутрь, остальные последовали за ним.
Оказалось, что здесь у Картографа схрон: панцирная кровать, шкафчик, доисторический комод с выдвижными ящиками, застеленный газетой, горелка, чайник и чашка с отбитой ручкой, на полу – истертый ковер. В углу комнаты горела аномалия «сварка», потолок и стены возле нее почернели.
Большой аж отскочил и забился в противоположный угол:
– У-у-у, и не боишься ты тут рядом с ней?
Картограф ответил, заняв единственный табурет:
– Она не опасна, зато дает свет. Присаживайтесь.
Бочком пройдя мимо сварки, Большой рухнул на скрипучую кровать и проговорил:
– Мужик, ну ты нас реально спас!
Атила, положив рюкзак на пол, сел рядом с Большим – сетка под ним провисла чуть не до самого пола. Яна привалилась к стене, повела плечами. Все смотрели на Картографа, а он замер, уставившись в одну точку. Потрескивала сварка, на стенах плясали тени.
Картограф, Знахарь, Курильщик, Егерь… Ключевые персонажи, которых трудно найти. Они, как правило, сидят в секретных скрытых локациях, но если найдешь – сообщают ценную информацию, могут дать координаты крупных схронов, полей аномалий, богатых на артефакты, или указать на тайный проход в секретные места игры…
Но, судя по всему, Картограф управляется не игровым движком, он – реальный человек, но до чего же странно он себя ведет! Наконец он вспомнил об окружающих и заговорил:
– У вас много вопросов, но ответы будут позже. Я тоже не все знаю. Главное, что уже известно: отключение произошло по всей Зоне, из нее никто не может выйти.
Большой поерзал и брякнул, выпятив бороду:
– В этом сектанты виноваты!
Картограф внимательно посмотрел на него, и Мишка объяснил:
– Мы «черный» отряд видели по дороге к Карьеру. Во главе здоровяк с темным лицом…
Картограф кивнул, махнул перед собой рукой, будто отгоняя муху, и сказал:
– Стикс – глава Черного братства.
– Я потом еще раз его видел, – добавил Атила. – Он стоял над Карьером и обозревал окрестности.
Большой воздел палец:
– Ну вот! Значит, это он, ну или они, мутантов на нас в Карьере наслали.
К разговору подключилась Яна:
– Нет, подождите… Нападение «черных» на оперов в Карьере выпадает из всей механики игры. Не было такого раньше в «Сталкере»! Сектанты тусуются вокруг АЭС, ну, еще в НИИ «Акустика» их база, всегда было так, разве нет?
Большой запальчиво возразил:
– Админы могли нововведение сделать!
– Да при чем тут нововведение… Что мы не можем выйти – это тоже нововведение? Типа диверсия Черного братства, новая игровая фича? Не говори чушь, лузер!
– Сама лузер! Я…
– Вы достали со своими ссорами, – перебил Атила. – Пусть Картограф нам рассказывает. Ему явно есть что. Я думал, все легендарные фигуры вроде тебя – неписи, просто сложные, но ты реальный чел, да?
Картограф помолчал, опять сделал непонятный жест, будто отгоняя кого-то невидимого, и ответил:
– Вы правы, я реальный.
– И тоже не можешь выйти? – добавил Большой.
– Сейчас все это неважно. Нам надо… В общем, молодые люди, для нас пока единственный способ покинуть игру – попасть к Знахарю.
– А что это даст? – уточнила Яна.
– Знахарь – на самом деле Модест Андреевич Артюхов, главный программист игры. А на болоте у него стоит ЦТ, то есть Центральный Терминал. Если еще остался способ покинуть «Сталкера», то только через него.
Большой, вскочив, принялся мерить шагами комнату, но вспомнил о сварке и сел.
– И ты, батя, знаешь, как к Знахарю проникнуть?
– Да. Слышите вой? – Когда Картограф спросил, все напряглись и завертели головами. – Кажется, сектанты научились провоцировать гон мутантов. Одним накрыли Карьер, а теперь второй, судя по всему, движется в нашу сторону.
– Тогда надо собираться. – Атила встал с койки.
Картограф принялся выдвигать ящики комода, выгребать оттуда мелкие вещи, рассовывать по карманам.
– Да, медлить нельзя. Идем.
Покинув кинотеатр, он сразу направился к зарослям сирени неподалеку, и остальные поспешили за ним. С виду кусты были непролазными, но в них обнаружилась едва заметная тропинка.
На улице потемнело – близился вечер. Сзади доносились вой и рычание мутантов, отчего хотелось ломиться вперед, не разбирая дороги. Атила был уверен, что страшно всем, кроме Картографа. Ему просто непривычно. Большой спросил, настороженно озираясь:
– А ты уверен, что Знахарь сейчас в игре?
– Да, – ответил Картограф, не оборачиваясь. – Думаю, посредством ЦТ он сейчас пытается восстановить работу других терминалов. Главное, что через Центральный Терминал у него может быть налажена постоянная связь с офисом. Но сначала надо добраться до Знахаря, а в теперешней ситуации это будет непросто.
Заросли остались позади, и они очутились на заросшей растительностью улице городка. Покачивались тополя, скрипели ветками. Ветер завывал в провисших проводах, хлопал дверцами форточек, где-то натужно скрипела распахнутая дверь. Позади подвывали волки, ревел брутор – пока далеко и не опасно, но шум постепенно усиливался.
– Вы идете со мной или нет? – спросил Картограф.
Все молчали, и Егор выразил общее мнение:
– Веди, Картограф.
Он сам не заметил, как перешел на «ты» с этим таинственным человеком, голос которого лился будто из электронного синтезатора. Если Знахарь – главный программист, может, Картограф – тоже начальник «Русо-Вирта»? Уж не сам ли Сергей Зигович?
Глава 7
Картограф
По тропинке вышли к проулку между деревенскими домами, повернули. Слева была еще крепкая стена из кирпича, справа – накренившийся деревянный забор и сирень, скрывшая от любопытных глаз маленький домик. Вполне реальный забор. Настолько реальный, что Атиле стало жутко, и он прикоснулся к доскам: шершавые, чуть влажные, сыплется труха из-под пальцев… ну, полный букет ощущений!
Это все по-настоящему. Игры больше нет, она смешалась с реальностью. Но как?! Нет, не психуй! Просто очень хорошая графика вкупе с возможностями сенсорного костюма…
Сразу за городком темнел лес. Чуждый, враждебный. Казалось, что он ждет людей, чтобы впиться тысячей глоток, сожрать их, переварить, сделать частью себя.
В Карьере завыли слепые волки.
Картограф уверенно зашагал к лесу. Похоже, аномалии он чувствовал заранее и обходил их. Скорее всего, у него был чит, который их распознавал и предупреждал об опасности.
В лесу ощущение враждебности ослабло, и Егор подумал, что причина тревоги – багряное небо. Когда кроны деревьев скрыли его от глаз, стало легче.
Кстати, как там Линза… Атила нащупал ПДА в подсумке и собрался достать его, но ноги подкосились, перед глазами потемнело. Затошнило, в уши будто натолкали звенящую вату. Чтобы не упасть, он схватился за ближайший ствол, прижался к дереву. Возникло ощущение, будто его пытаются выключить, как электроприбор…
Голос Яны донесся гулко, издалека:
– Эй, что с тобой? – она потрясла Атилу за плечо. – Слышишь?
Ушедший вперед Картограф вернулся и сказал:
– Нам нужно спешить. Мутанты уже близко.
Атила кивнул, сглотнул и оттолкнулся от дерева. Перед глазами медленно светлело, словно кто-то крутил верньер, добавляя яркость. Вот в бурой темноте обозначились стволы деревьев, силуэты людей, вот уже можно рассмотреть оружие в их руках и листья кустов…
Большой настороженно озирался, подняв автомат. Яна стояла рядом, в глазах плескался испуг.
Беспокоится? Приятно… Атила помотал головой и прохрипел:
– Все… Все в порядке. Сейчас, иду…
Девушка заглянула ему в лицо:
– Давно ты в игре?
– Часов двенадцать, не больше. – Он сделал осторожный шаг, другой. Голова больше не кружилась, только немного тошнило.
Яна, видимо, вспомнила, что учится на врача, и решила составить анамнез:
– Что используешь, какой костюм?
Егор покосился на нее. Говорить, не говорить? Если в течение нескольких часов он не выйдет из игры, все равно они узнают, что он – инвалид, жалкая неполноценность.
– Что? – беспокойство Яны казалось искренним. – Опять плохо? Что на тебе за костюм?
Атила признался:
– «Экстра».
Яна моргнула, отшатнулась, но быстро справилась с эмоциями и попыталась сделать вид, что все хорошо. Противно за ними наблюдать, когда они лицемерят и делают вид, что перед ними не калека, а здоровый человек! Особенно когда они пытаются улыбнуться, хлопают по плечу и, глядя в сторону, говорят виновато: «Не переживай, все наладится».
Картограф повернулся. Вот у кого виртуозно получается скрывать свои чувства! Большой непонимающе переводил взгляд с одного лица на другое, он просто не знал, кто использует «Экстру».
– Может, все-таки пойдем? – спросил он.
Атила не выдержал:
– Да, я инвалид, калека. В реале ходить не могу… Не ваше дело, короче. – Он отошел от дерева. – У меня все хорошо, оставьте жалость при себе. Все, идем, мне уже лучше.
Тогда Яна, решив разрядить обстановку, напала на Большого:
– Ну че вылупился?! У самого-то, наверное, немецкий «Грюндиг» с вентиляцией, дренажом – все дела!
– Да не, я… – начал тот растерянно, но Атила перебил его:
– Идем, мне действительно лучше.
Когда он зашагал вслед за Картографом, Яна догнала его и деловито спросила:
– А чем ты оболочку «зарядил»?
– Питьевая кассета с двумя литрами энергетика и «памперсы».
Она вздохнула:
– Негусто. Как медработник заявляю: если за двое суток не выйдешь из игры, потеряешь возможность двигаться. Третьи сутки будут решающими – точка невозврата, когда тело в костюме без подключенных к нему систем жизнеобеспечения начнет быстро обезвоживаться и преть.
Большой, слышавший ее, возопил:
– Но до болот за двое суток не дойти! Вы че, свихнулись?! В этом же весь смысл Зоны – тут даже короткие расстояния медленно проходишь… Кстати, странно, почему мы на аномалии почти не натыкаемся, в чем дело?
Все посмотрели на Картографа, а тот шагал себе молча, цепляя траву полами плаща. Егор, обрадованный возможности перевести разговор на другую тему, окликнул его:
– Картограф! А это, случаем, не ты аномалии вокруг нас гасишь? У тебя какой-то особенный чит?
– Не гашу, а веду вас путями, где аномалий нет, – равнодушно отозвался Картограф. – В Зоне есть свои тайные тропы… Попадем к Знахарю ночью. Я доведу.
– Как – этой ночью? – то ли восхитился, то ли возмутился Большой. – Невозможно!
Яна покачала головой:
– Хорошо бы, да что-то не верится.
А Егор молча шел за Картографом. Он откуда-то знал: как этот человек сказал, так и будет.
Усыпанный хвоей мох пружинил под ногами, кусты хватали за рукава и куртку.
Лес впереди поредел и расступился перед невысоким холмом, поросшим ярко-зеленым мхом и редкими кустами. Картограф направился вверх по склону.
Скошенная вершина холма с углублением, заполненным черной водой, напоминала кратер. Атиле тут не нравилось, хотя, наверное, здесь не опасно, раз Картограф спокойно расхаживает.
Впереди за деревьями тянулась широкая балка. Оглядевшись и достав планшет, Большой сказал:
– Все равно помехи, карты не видно.
Картограф с Яной уже шли дальше, и Егор направился следом. Сзади донеслось бормотание Большого:
– Странно, но раньше в этом месте ничего похожего не было. Батя, а ты, слушай… Стойте, меня подождите!
Раздался шелест – Большой поскользнулся и съехал на животе, выставив вперед руки, пока не уперся ими в камень. Вскочил, обогнав Атилу, зашагал рядом с Картографом.
– Слушай, Картограф, откуда ты эти свои тропы знаешь? Вот не помню я холма! У меня ж данные по локациям самые свежие в планшете, но ваще ничего не сходится. Почему нам именно сюда нужно, а не в другую сторону? Судя по компасу, – Мишка махнул вправо, – болота там. А овраг, – он указал вперед, – в противоположном направлении тянется. И потом…
Мишка вдруг остановился и уставился на склон, где из зарослей кустарника, между двух рябин торчала покосившаяся трансформаторная будка – терминал.
– Надо проверить! – он рванулся к будке. – Эй, погодите, не спешите – вдруг оно заработало!
– Ничего не получится, – отрезал Картограф, но все же остановился. – Только время потеряем. Нам лучше поторопиться.
Большой на бегу крикнул:
– Я быстро!
Но, не добежав до терминала, он вдруг упал, прижав ладони к вискам. Атиле в темя будто раскаленная спица вошла – такая острая была боль. Он упал на колени, разинув рот в беззвучном крике. Застонала Яна.
Это не та слабость, что накатила на него в лесу, – нечто совсем другое. Проблема не с его телом, оставшимся на диване в квартире. Он знал – причина в самой игре, ведь остальным тоже плохо.
Так уже было. Боль схлынула внезапно, как и началась, оставив лишь слабость. Егор с трудом выпрямился, морщась и потирая лоб. В пустой голове звенело, руки дрожали.
Большой тоже встал, и тут дверца терминала распахнулась. Наружу выскочил игрок в коричнево-желтой куртке, с обрезом наизготовку. Мародер! Большой потянулся к автомату, но ствол обреза был нацелен ему в грудь.
Сейчас выстрелит!
Картограф, которого внезапный приступ миновал, среагировал быстрее всех: сунул руку в походную сумку на бедре и бросил в мародера блестящий цилиндр.
Атила заметил за массивным стволом дуба второго игрока в коричневой куртке.
Через миг он понял, что цилиндр на самом деле – «сборка». Боевой чит, где совмещены функции различных аномалий и артефактов. Срабатывают они одновременно. Сейчас в мародеров полетела «пеленалка».
На всякий случай Егор повалился в траву. Пространство зарябило помехами, завибрировало, воздух будто уплотнился, перехватило дыхание, а потом наступила легкость. Когда Атила выпрямился, упавших мародеров спеленал полупрозрачный кокон.
Поднявшегося из травы Большого трясло так, что ствол автомата ходил ходуном.
– Они ж меня… Меня по-настоящему убить могли! Вы понимаете? – Он ощупал себя. – Мы ведь всегда знали, что в игре убийство не настоящее, но сейчас… Я б умер, ваще умер!
Яна медленно обошла «коконы» с мародерами, удивленно разглядывая их. За полупрозрачными стенками застыли лица, искаженные гримасами боли.
Картограф молча направился в будку, достал из сумки небольшой пульт с кнопками, распутал проводки и подключил к терминалу.
Атила стал у него за спиной, чтобы видеть, что он делает.
– Ты только что Большому сказал: выйти из игры не получится. Тогда сам зачем пытаешься?
– Хочу кое-что проверить, – ответил тот.
– Что с ними? – спросила сзади Яна, и он обернулся. – Умерли?
Картограф покачал головой.
– Нет, – откликнулся Атила, – я с «пеленалкой» уже сталкивался. Пролежат пару часов, пока коконы не исчезнут, потом встанут и пойдут себе. Мишка, ты в норме?
Тот лишь махнул рукой в ответ. Из будки вышел Картограф с пультом в руках. Лицо у него было, как всегда, бесстрастное.
Атила спросил:
– Ну что, не заработало?
– Ничего, наладим, – буркнул Картограф.
Он подключил к пульту наушники, нацепил на нос электронный монокль и воткнул его штекер в разъем пульта. И широко зашагал дальше, на ходу щелкая по кнопкам. Решив, что их странный провожатый меняет что-то в коде чита, Атила пошел рядом. За спиной сопели догнавшие их Мишка и Яна.
– Почему они на нас напали? – вновь заговорил Мишка.
Ответила Яна:
– Прибарахлиться хотели, что же еще.
– Нет, – покачал головой Атила, – по-моему, тут что-то другое. У нас у всех внезапно голова заболела. Ты же сам до будки не добрался, скрутило. Такое один раз уже было – внезапный приступ мигрени – помните?
Яна кивнула. Большой посмотрел озадаченно. Егор снова глянул на молчащего Картографа, на ходу возившегося с пультом, и опять подумал, что тот очень многое не договаривает. Почему он вообще их троих спас, почему ведет к Знахарю? Вряд ли из простого милосердия, скорее, преследует свою выгоду, вот только какую? В Зоне, где убийство стало реальным, никто просто так ничего для другого не сделает. Не зря ведь Картограф молчит, на вопросы почти не отвечает… Осталось надеяться, что Знахарь все объяснит.
Глава 8
Погоня
Через лес шли по совершенно немыслимому маршруту. Если бы не компас, Атила сбился бы с пути уже раз десять. Временами казалось, что Картограф путает следы и водит по кругу.
Все устали. Даже Большой перестал досаждать вопросами, Яна больше не спорила с ним по любому поводу, лишь устало брела, волоча ноги.
Сосняк сменился дубравой, за которой раскинулась холмистая местность. На небольших возвышенностях росли сосны, внизу покачивался камыш и торчали черные, будто обугленные стволы деревьев.
Смеркалось. В зарослях кустов залегли тени, зловеще скрипели стволы, вдалеке ухал филин и хрюкали вепри; зато мутанты вроде бы отстали, потеряв след беглецов.
Поднялся ветер, стал накрапывать дождь, мелкий и холодный. Ощущался он, как настоящий: капли скатывались за воротник, холодили между лопаток, Атила ёжился и завидовал кожаному плащу Картографа. Накинул капюшон – и любая непогода нипочем.
Он точно знал: если бы не таинственный проводник, мутанты уже давно нагнали бы их. Даже если чудом удалось бы отбиться, по пути напали бы другие или отряд уцелевших вляпался бы в аномалию. Уж больно места здесь опасные… Но Картограф вел потайными, только ему известными тропами, минуя все ловушки.
Егор опять вспомнил о Линзе. В прошлый раз, на просеке, она барахлила. А если запустить ее сейчас? Он снова достал ПДА, покрутил верньеры – Линза дернулась в подсумке. Тогда он расстегнул молнию, выпуская чит на свободу.
Линза взлетела, развернувшись в диск. Вот так! Он покрутил верньер, направил ее вправо, влево… Теперь пора надеть и настроить очки. Видеопоток от Линзы отобразился в окошке справа: переплетенные ветви, Большой, разинувший рот, ухмыляющаяся Яна. Девушка заметила Линзу и помахала рукой.
Работает, отлично. Уже приятнее на душе.
Егор снял очки, чтобы протереть, и шагающий рядом Большой хлопнул себя по лбу:
– А, вот где я протупил! Теперь понял, круто ты нас в баре наколол. Пока я комедию разыгрывал, с банкингом на твоем ПДА возился, ты наш боевой отряд снаружи засек. Красавец!
Егор улыбнулся уголком рта и водрузил очки обратно на нос. Картограф, остановившись, уставился на Линзу, как энтомолог – на неведомое насекомое.
– Позволь, я посмотрю, – он протянул руку.
Его голос по-прежнему был лишен эмоций, будто не человек говорил, а аппарат. Черт, ведь он как минимум игровой админ! Не стоило перед ним пиратский чит светить, но теперь отступать поздно. Вздохнув, Атила вложил ПДА в руку Картографа, снял очки и тоже отдал.
Картограф изучил очки, покрутил верньеры на ПДА, потом вернул все со словами:
– Хорошая работа, хотя картинка не очень. Я бы в алгоритме изменил один блок.
– Какой блок?
– Тот, что корректирует скорость и высоту исходя из угла, под которым направлен «глаз».
– Корректирует? – Егор потер лоб. – Скорость и угол зрения… Ну, наверное, можно попробовать.
– Попробуй.
А и правда, почему бы прямо сейчас не воспользоваться мудрым советом? Охваченный азартом, он открыл программу и принялся на ходу переписывать код. Мишка с Яной топали рядом, не мешали ему, лишь иногда, как и Егор, поглядывали вверх, где прямо над ними плыла Линза.
– Эй! Егор! – воскликнул вдруг Большой, показывая вверх, и пришлось оторваться от работы. Оказывается, Линза зависла на одном месте и дергалась из стороны в сторону.
– По-моему, у нее нистагм, – поставила диагноз Яна.
Еще лежа в больнице после аварии, Егор узнал, что нистагмом называют непроизвольные колебательные движения глаз высокой частоты. Наверное, Яна и правда студентка медуниверситета. Может, и внешность ее аватара не так уж обманчива?
Задумавшись, он едва не пропустил момент, когда Линза начала терять высоту и чуть не свалилась ему на голову.
Он вовремя «подхватил» ее, управляя верньерами. Затем вывел на экран программный код, подкорректировал его, удалив лишнее. Наконец поднял голову, улыбнулся и похвастался:
– Готово. Теперь я могу увеличить угол обзора и использовать Линзу как огромный бинокль.
Читать бесплатно другие книги:
