Лиса в капкане Чейз Джеймс

Она отвернулась со слезами на глазах:

— А зачем мне жить? Я глуха, закована в свое одиночество… Никто не любит меня… Ты дал мне счастье, ты был добр со мной. Если ты убьешь меня, мне все равно… Но что я буду делать, если останусь без тебя?

Крейн схватил ее за плечи и принялся трясти:

— Отвечай — «да» или «нет»! Веришь, что я мог бы тебя убить?

— Если хочешь меня убить — сделай это! — вскрикнула она. — Потому что, если ты меня не любишь, мне все безразлично!

— Оставь мою любовь к тебе! — гаркнул Крейн, побагровев от гнева. — Не об этом речь! Веришь ли ты, что я убил Джулию? Отвечай!

— Я знаю, что ты ее убил! — воскликнула она сквозь плач. — Но мне это безразлично. Я знаю, что это не твоя вина, Ричард! Я не боюсь тебя! Единственное, о чем я прошу, — скажи, что ты любишь меня и что я тебе нужна!

— Так ты знаешь? — потрясенный, переспросил он.

— О да! Я поняла это вчера вечером, когда ты появился из темноты… Я видела твои глаза. И убедилась, что ты болен… Тогда я вспомнила, каким ты был испуганным, когда я вошла в том платье… Я все время думала об этом вчера и поняла, что Эллис, каким бы он ни был злым и отвратительным, не мог выдумать такую историю. Он что-то знал.

Она вытерла слезы и продолжила:

— Все совпало. Наше присутствие у тебя, смерть полицейского, одежда этой женщины, твой страх — все становилось понятным. Но, поскольку я не хотела верить в это, я вернулась в лес еще раз, когда ты заснул. Я должна была все выяснить… я увидела две могилы… и поняла.

Крейн, молчаливый, с пепельным лицом и дрожащими руками, высился над ней во весь свой рост.

— Умоляю тебя, не впадай в это состояние. — Ее тон был жалким, просительным, ее угнетала мысль, что она причиняет Ричарду боль. — Быть может, она обошлась с тобой жестоко… Я не буду такой. Я люблю тебя, верю тебе! Мы уедем, куда ты хочешь, начнем с нуля! Все будет отлично! Я уверена… — Грейс приблизилась к нему, простирая руки. — Будем вместе бороться против этого кошмара!

Мгновение было чудесным. Девушка испытывала душевный подъем, почти экстаз. Она уже видела, как спасает его, возвращает к жизни этот бедный мозг, помогает своему любимому обрести новые силы и здоровье.

Крейн отвесил ей звучную пощечину.

— Грязная лоханка! — завопил он. — Я научу тебя разговаривать со мной! Как ты посмела жалеть меня?

— Крейн, — промолвил Эллис, — хватит мелодрамы! Выпейте виски и успокойтесь.

Ричард обернулся к Эллису.

— Ну, погодите! — прорычал он, хватаясь за бутылку с виски.

— Не пей, Ричард! — Грейс кинулась к нему. — Это ничего не даст. Лучше отдохни… Я…

— Пошла прочь, курва! — И он грубо толкнул ее.

Грейс упала на кровать, и Эллис ухватил ее за запястье, но она вырвалась и прижалась к стене.

Рука Ричарда так дрожала, что виски пролилось на ковер. Он опорожнил бокал и швырнул его о каминную решетку: осколки хрусталя усеяли комнату. Судорожно сжимая кулаки, он стал перед ними:

— Я прикончу тебя немедленно, сию минуту! Не веришь, да? Так сейчас убедишься! А тебя, мерзавец, я ткну мордой в лужу крови… Подлый изменник!

— Ричард, умоляю тебя! — Грейс протягивала к нему руки. — Доверься мне, я тебя вылечу, вот увидишь! Только верь мне!

Крейн выхватил из-за спины нож, который он прятал в чехле под курткой.

— Спасайся! — крикнул он Грейс. — Я сейчас убью тебя! Беги и верещи, как Джулия! Кинься на колени, как она! Умоляй меня пощадить твое маленькое жалкое существо!

При виде ножа у Грейс перехватило дыхание, она остолбенела.

Эллис, сидя на постели и наклонившись вперед, следил за девушкой холодными глазами, в которых не было и следа страсти.

Крейн смотрел на них зло и растерянно. Казалось, что его не коснулся страх. Но он колебался, менее чем обычно уверенный в себе. Его знобило, он плохо себя чувствовал.

— Беги же! — снова крикнул он. — Я продырявлю тебя ножом… Я пущу тебе кровь…

— Брось нож, Ричард, прошу тебя! — негромко сказала Грейс. — Я не боюсь тебя. Все обойдется хорошо, если ты согласишься прекратить эту маленькую игру.

Крейн с издевкой осклабился, потряс ножом, покачнулся, рука его упала. С головой творилось нечто невообразимое. Черт подери! Что это с ним? Воздух в комнате стал вдруг удушающим. Он хотел подбежать к окну, но оно внезапно отъехало так далеко… В пальцах не было силы. Нож вдруг страшно потяжелел. И, когда Грейс вынула его из руки, он почувствовал облегчение. Крейн повалился на стул, не в силах более удерживаться на ногах.

— Что это со мной? — пробормотал он, с трудом проводя рукой по лицу.

Эллис наклонился к нему:

— Вы отравлены, негодяй! Доза достаточна, чтобы вывести из строя целый полк!

И в то же мгновение внутренности Крейна словно прожгло раскаленным железом. Он вскрикнул, вскочил, шатаясь.

— Отравлен? — повторил в исступлении. — А-а!.. — От истошного крика хотелось заткнуть уши.

Передвигаясь вслепую, Ричард уцепился за каменный колпак камина.

— Вы назвали меня лисой, Крейн, — сказал Эллис, отбрасывая одеяло.

Он манипулировал ногами и торсом, доставая из-под кровати пару костылей и с их помощью поднимаясь во весь рост.

— Сафки приходил ко мне, когда вы оба были в лесу. Он принес мне костыли и яд. И я бросил яд в виски! — Эллис повысил голос. — С вами покончено! Я выиграл!

— Нет, нет… — лепетал Крейн. — Не хочу умирать… Жить хочу! Помогите! Грейс! Спасай меня! Беги за врачом… Делай же что-нибудь, Бога ради…

Грейс подхватила его в тот момент, когда он падал. Вес его тела потянул за собой и девушку, она тоже упала.

— Не хочу умирать… — Губы его едва шевелились. Грейс прильнула головой к его груди. — Боюсь смерти… Сделай же что-нибудь, заклинаю… Ищи врача…

Его скрутило от боли, и он так сильно вцепился в девушку, что та вскрикнула.

Эллис добрел до них на костылях.

— Вы же говорили, что равнодушны к своей смерти, ничтожный хвастунишка! Ваша болтовня погубила вас. Я решил спасти ее…

— Да помогите же ему! — в отчаянии вскричала Грейс. — Вы не имеете права обрекать его на такие страдания! Зовите на помощь, умоляю… Ищите Сафки…

Тело Крейна судорожно дернулось, и он вытянулся. Из горла вырвался хрип.

— Он умер, — презрительно сказал Эллис.

Грейс казалась невменяемой, ее била дрожь. Не в состоянии больше удерживать Крейна, она выпустила его из своих рук.

— Оставьте мертвеца, — приказал Эллис. — Бежим! Надо убраться отсюда раньше, чем они придут.

Но она его не слушала. Содрогаясь от рыданий, Грейс обняла Крейна и всматривалась в его посиневшее, отекшее лицо, пыталась погрузить свой взор в его потухшие глаза, которые больше ничего не видели.

— Ну, идемте же, — настаивал Эллис. — Вы что, хотите, чтобы вас забрали?

Она обернулась к нему, охваченная гневом:

— И не думайте, что вам удастся смыться! Он не причинил бы мне зла! Я могла его спасти! Я с самого начала знала, что вы разрушите наше счастье, но вы мне еще заплатите! Я позабочусь, чтобы вы не избежали кары!

— Оставьте его и кончайте плести вздор! Противно слушать, какую околесицу вы несете! — Эллис с трудом удерживал равновесие на костылях. — Всему конец! Мы вместе пришли и вместе уйдем!

— Я вызову полицию, — сказала она, рыдая.

Грейс поднялась на ноги и кинулась к дверям. Он перехватил ее по дороге, но девушка оттолкнула его, и Эллис тяжело упал. Острая боль пронзила ногу, как будто ее сжало стальными тисками. Прежде чем он пошевелился, Грейс завладела костылями и вышвырнула их в окно.

— Вы и ваша любовь! — воскликнула Грейс. — Никогда я в это не верила! Вы желали мне зла! Так было всегда. А теперь моя очередь!

Она выбежала из комнаты, пересекла холл. Схватив телефонную трубку, подняла глаза — и трубка выпала из рук.

Комиссар Джеймс стоял в холле. Обувь и брюки его были испачканы свежей землей, лицо хранило хмурое выражение.

— Я здесь, — промолвил он. — Все в порядке.

Девушка подняла руку, указывая на спальню. В ушах у нее гудели шмели, а комната вдруг показалась совсем темной.

— Это Кашмен… — прошептала она, хватая воздух ртом. — Не упустите его… Кашмен… изменник…

Грейс почувствовала, что теряет сознание, и, падая, от всего сердца призвала на помощь Крейна.

Кашмен услышал голос Джеймса. Покорившись судьбе, он пожал плечами: будь что будет, он спас Грейс, победил Крейна. Это, вне сомнения, единственный справедливый поступок, совершенный им за всю его жизнь, а бедная дурочка даже не заметила этого.

Пускай приходят! Ему надоело прятаться, убегать, бояться раскрыть рот. Грейс была единственной женщиной, которую он полюбил, без нее жизнь не имела смысла. Он утратил ее навсегда. И — уродливая гримаса судьбы! — она была бы счастливее, если бы Крейн ее убил.

Он взглянул на бутылку виски. Допил ее быстренько. Нет! Пускай тратят деньги налогоплательщиков на суд и адвокатов. А он снабдит их чтивом: газеты размалюют все его преступления вдоль и поперек. Он затянет процесс. Как бы там ни было, его не так скоро повесят, у него еще будут недели для воспоминаний о Грейс. Эллис вытянулся, удобнее уложил больную ногу в ожидании Джеймса. Впервые в жизни на него снизошло спокойствие.