В пасти Джарлака Харькин Борис

— У тебя это быстрее получится, — объяснил я.

Ника нехотя слезла с кабана, всем своим видом демонстрируя, что ненавидит, когда ею помыкают. Сама виновата, за язык никто не тянул. Если я главный — ей придется теперь выполнять приказы.

Мы наблюдали, как Ника пытается растолкать Дитера. Когда ей это удалось, гном заморгал, протер глаза. Потом вытаращился на нас, сидевших на кабане, будто на диване. Снова протер глаза, но теперь уже более тщательно. Прогудел: «Чтоб меня молотом огрели! Проспал все самое интересное!»

На сумасшедшей скорости кабан несся сквозь лес. В ушах свистело, перед глазами мелькали стволы деревьев. Нас хлестало ветками, и мы старались укрыться за головой зверя. Несмотря на такие неудобства, все были в восторге. Только Ника ворчала, что от свиньи воняет.

— Может, тогда пешком пойдешь?! — предложил Васян.

— Ага, щас! Пропустить такое приключение! Всю жизнь мечтала покататься на кабане, или на драконе, или на роке.

— Любишь кататься, люби и вонь терпеть! Противогазов нету!

— Чего?

— Нос закрой и ртом дыши, говорю. И запах не почувствуешь, и болтать меньше будешь!

— Послушай, карапуз, если бы ты не был другом Укротителя Кабанов, я бы тебя вздула.

— С огнем играешь, — предостерег я Стольника. — Сам ведь знаешь, она дерется как бешеная!

— Я те дам — бешеная!

— Это ж комплимент!

Ника сделала вид, что разозлилась, и погрозила мне кулаком.

Так и ехали, весело переругиваясь. Хрюша несся, словно локомотив, оставляя за собой глубокий след. Вот как, оказывается, образовываются лесные тропы. Иногда Жорик подкидывал кабану угощение, и тот на радостях припускал еще быстрее. Настроение у меня было просто восхитительное. Благодаря Хрюше нам не надо в Камлот, и не надо плыть по реке, орк сказал, что на кабане можно ехать напрямки через Гиблые Топи. Теперь уж точно не опоздаем.

Правда, один факт слегка омрачал мое веселье. Предстояло расставание с Зяббой, Дитером и Никой. Увидим ли мы их еще когда-нибудь — одному богу известно. Обидно, что на Земле таких друзей у нас нет и, скорее всего, никогда не будет. Впрочем, Васян уверен, что мы обязательно вернемся сюда. Хорошо бы, если так.

Когда над Эорином зажглись первые звезды, мы остановились на ночевку. Разбили лагерь. Кабана оставили пастись, предварительно подкормив бутербродами. Васян высказал предположение, что наутро мы его не увидим, но Зябба заверил, что кабан никогда не покинет Укротителя. Да и Хрюша вроде уходить не собирался, по крайней мере, пока у Жорика еще оставалась провизия.

После такой болтанки я заснул мертвым сном, сразу как закрыл глаза.

На следующий день лафа закончилась.

Если вчера единственной нашей заботой было уворачиваться от хлеставших со всех сторон веток, то сегодня появилась другая неприятность.

На всех парах кабан вломился в болото. Коричневая жижа зачавкала под копытами. Нас окатило грязью. Ника возмущенно завопила, но тут же заткнулась, потому что ей в рот попала струя болотной воды. Отплевываясь, она свирепо гримасничала и молотила кулачками по кабанячьей спине. Остальные члены нашего отряда тоже были не в восторге от подобного вояжа. Только Зяббе было пофиг.

— Не переживай, дамочка, — утешил он. — Зато жарко не будет.

А кабан все глубже погружался в топь. Вскоре он уже не пытался бежать, а плыл среди кувшинок и ряски.

Вдруг на поверхности вздулся здоровенный пузырь. А потом резко лопнул, пахнуло тухлятиной. Ну и устроили мы себе путешествие! И, похоже, оно будет долгое. А может, и опасное. Судя по карте, это уже те самые Гиблые Топи. Они тянутся аж до эльфийских земель и знамениты ужасными чудовищами. Зябба утверждал, что, в случае чего, кабан отпугнет болотных тварей. Хотелось надеяться, что орк прав.

Чем дальше вглубь Гиблых Топей мы заплывали, тем унылей становилось вокруг. Из воды торчали гнилые пни и коряги, ветви над головой переплетались так густо, что не было видно солнца. Над трясиной висела гнетущая тишина.

Внезапно в воде что-то зашевелилось. По поверхности прошла волна, начали всплывать крупные пузыри. Такое впечатление, будто нечто исполинское ворочается в глубине.

Я поежился, Ника зарядила арбалет, Дитер положил ладонь на рукоять молота.

— Что это? — спросил Васян Зяббу.

Орк равнодушно пожал плечами:

— В болотах всякое тварье водится.

— Опасное? — Было видно, что Стольник изо всех сил старается не показать страха при Нике, но зубы пару раз предательски клацнули.

— Пока мы на кабане, можно не бздеть!

— Ты уверен?

Зябба не успел ответить. Из воды на миг вынырнуло нечто длинное, верткое, чешуйчатое, и тут же скрылось. Что это было, я не разглядел. Нога? Рука? Хвост? Может, шея? Главное — это было что-то большое и явно недружелюбное.

Оно показалось вновь. Теперь я успел рассмотреть его, и увиденное мне не понравилось. Гибкое щупальце, с внешней стороны покрытое коричневой чешуей, а с внутренней — усыпанное бледно-розовыми присосками. Описав дугу, эта гадость хлестко ударила по воде недалеко от кабанячьего бока. На нас полетели брызги.

Из всего отряда невозмутимыми остались только Зябба и Хрюша. Я, Жорик и Васян задрожали от страха. Ника выкрикнула: «Ах ты, тварь, брызгаться будешь?!», и всадила в воду болт.

Дитер тоже заволновался, но по другой причине. В его глазах появился жадный блеск.

— Чтоб мне бороду по волосинке повыдергивали! Это же болотный ёжин! Бомбур полкоролевства гномьего отвалит за его шкуру!

— Тут о наших шкурах думать надо! — вскричал Васян.

— Я его достану! — не унимался гном.

В этот момент чешуйчатое щупальце просвистела прямо у Дитера над головой, чуть не смахнув его с кабана. Оптимизма у гнома разом поубавилось. А мы так вообще запаниковали по полной программе.

— Брынский, натрави Пятака на этого ёжина! — завизжал Стольник.

— Как?! «Фас», что ли, Хрюше сказать?!

— Откуда я знаю, Укротитель Кабанов у нас ты!

То ли Хрюша понял, о чем мы говорим, то ли ему самому надоело болотное страшилище. Во всяком случае, кабан сердито фыркнул. Да так, что у меня заложило уши, а ёжин резво скрылся в пучине — даже щупальцем на прощанье не помахал. Больше мы его не видели.

Все еще долго не могли прийти в себя. Только Зябба посмеивался над нами, а Дитер ворчал про упущенную шкуру и про то, что он почти добрался до ёжина, а кабан — скотина неразумная — его спугнул.

Гном брюзжал до самого вечера.

Поскольку из болота мы еще не выбрались, ночевать пришлось прямо на кабане. Мы по очереди дежурили, на случай, если страшилище надумает вернуться. Но обошлось без происшествий, видать, кабан здорово напугал болотную тварь.

К обеду следующего дня Хрюша выбрался из тягучего болотного киселя на твердую землю.

За прошедшие двое суток мы покрыли путь в два раза больше, чем если бы скакали на лошадях. Это потому, что не надо было следовать извилистой караванной дорогой и огибать болото. Кабан напрямую двигался на юго-восток. Мы пронеслись через территорию троллей. Причем ни одного не повстречали. Наверное, они попрятались, заслышав могучую поступь хозяина леса.

Ника и Зябба стали узнавать знакомые места. Мы приближались к северной границе королевства эльфов. Вскоре впереди в просвете между деревьями блеснула голубая полоска воды. Мы добрались до Великой.

— Укротитель, разворачивай Тарана на запад, — неожиданно велел Зябба.

— Зачем?

— Скоро Лилалиндэл, нам туда лучше не рыпаться. Ушастики стрелами истыкают.

— Это ж круг какой делать! — возмутилась Ника.

— Лучше дать кругаля, чем получить стрелу в репу.

— Я думала, ты — смелее!

— Не ругайтесь, — молвил Дитер. — Есть у меня одна мыслишка, как и от пути не отклониться, и стрелу не заполучить.

Пришибленный бы соорудил для кабана какие-нибудь крылья, и мы бы пролетели над Лилалиндэлом аки птахи небесные. Кока бы тоже придумал, как перелететь эльфийский город, но только действовал бы более современно, например, вставил бы кабану в задницу реактивный двигатель.

Дитер решил задачу проще. Под его руководством мы нарубили бревен и соорудили на спине у кабана настоящую башенку. Перелетать не придется. Придется укрываться от стрел за возведенной баррикадой.

Хрюша (он же — Пятачок, он же — Кабан Пятак, он же — Таран, он же — Вонючка) сносил эльфийские постройки как карточные домики. Во все стороны летели бревна, осколки стекла и ошарашенные эльфы. В данной ситуации имя, придуманное Зяббой, оказалось самым подходящим. Правда, еще больше бы подошло что-нибудь типа Т-34 — поскольку с башенкой из бревен на спине кабан был уж очень похож на одноименный танк.

Мы застали ушастых врасплох.

Но, надо отдать эльфам должное, опомнились они быстро. Кто полез на деревья, кто укрылся во дворце — единственном строении из камня.

В нас со всех сторон полетели стрелы. Они втыкались в бревна баррикады, вязли в густой кабанячьей шерсти. Из-за обстрела я не мог высунуться, чтобы управлять Хрюшей.

Впрочем, этого и не требовалось. Кабан как сумасшедший метался по городу, снося все на своем пути. Наверняка этот день станет траурным в истории Лилалиндэла.

Эльфы, попрятавшиеся на деревьях, прогадали. Здешние дубы и в подметки не годились тем исполинам, на которых скрывались от Хрюши мы. Зверь ломал стволы, словно спички, ушастые, вопя, падали под копыта.

Вскоре настала очередь и дворца. Он раскинулся над обрывом на берегу Великой и своим изяществом почти не уступал королевскому замку в Валорионе. Стены были из желтого камня, похожего на янтарь. Может, это и был янтарь? Теперь уже не важно.

Когда Хрюша проломил стену и ворвался внутрь, я понял — этот дворец мы видим в последний раз.

Кабан сметал внутренние стены словно картон.

Слышали выражение: «Слон в посудной лавке»? — так вот теперь я знаю, что оно означает буквально! Дорогущие вазы, гениальные картины, великолепные статуи — все это разлеталось от ударов мощных клыков, гибло под копытами. Пол усеяли осколки, обрывки и обломки.

Дворец содрогался, сверху сыпались крупные камни. Когда один упал рядом с моей головой, я обеспокоился всерьез. Свинье-то пофиг, для нее это как массаж, а нас может запросто зашибить насмерть!

Правда, был и положительный момент — во дворце нас перестали осыпать стрелами. Эльфы уразумели, что пора уносить ноги, еще в тот момент, когда Хрюша проломил стену. А раз в нас не стреляют, то можно взять управление кабаном в свои руки.

Так я и сделал. Хрюша все еще пребывал в возбуждении, потому повиновался неохотно. Его обуяла жажда разрушения. В конце концов удалось вывести кабана из дворца. Вернее, из того, что осталось от дворца, — Хрюша вышел через несущую стену, и, лишившись опоры, строение рухнуло, подняв в воздух целое облако пыли.

Когда пыль рассеялась, я оглянулся — осмотреть развалины Лилалиндэла. Меня охватила смесь восторга и сожаления.

Наверное, такие чувства испытывали варвары, разносящие Рим.

Если так будет продолжаться — мы доберемся до вожделенного оврага за день. И, следовательно, успеем ровно к назначенному сроку. Скорей всего, мы прибудем даже немного раньше. А Кока, по всей видимости, уже там.

Неужели мы наконец-то вернемся домой? От этой мысли стало одновременно и тепло, и страшно. Мы пробыли в Эорине почти три месяца! Когда попали сюда, была поздняя весна, а сейчас близится осень. Вот тебе и летние каникулы! Бедные родители! Что мы им скажем, я пока так и не придумал. Они ведь могут и не поверить в историю про параллельный мир. То есть про перпендикулярный. Ну ничего, Васян что-нибудь сочинит. Наверняка в его предприимчивой голове уже сложился план, как объяснить наше трехмесячное отсутствие, а заодно и как извлечь из Эорина материальную выгоду.

— Уже придумал способ заработать на других мирах? — спросил я друга.

— Придумал. Для начала мечи и кольчуги толкиенюгам пихнем. Они за твою железку или за жориковский фламберг любую сумму выложат.

— Лично я меч продавать не собираюсь, — огорчил я друга.

— Как знаешь. И без твоего клинка у нас барахла хватит, чтобы начальный капитал поднять. А потом, как бизнес наладится, такие дела проворачивать будем!

— Я думал, ты что-нибудь покруче придумаешь.

— А это еще не все. У нас ведь есть Кабан Пятак.

— И что? — спросил Жорик.

— Как — что? С собой его возьмем!

— Зачем? — удивился я. — Москву разрушить?

— Не, Москва пускай стоит. В зоопарк продадим.

— Он ни в один вольер не поместится.

— Тогда в цирк!

— Да и в цирк его фиг впихнешь, — сказал Жорик. — И вообще, как ты им объяснишь, откуда у нас кабан-переросток?

— Не вопрос! Уж я объясню. Например, скажем, что из Чернобыля привезли.

— Ну-ну. — Я покачал головой. — Он в овраг-то хоть влезет?

— Пессимисты вы, — проворчал Васян. — Впихнем!

— Ну и где твой Кока?! — недовольно осведомился Стольник.

— Почему это мой? — машинально переспросил я.

Васян неопределенно махнул рукой. Он был раздосадован тем, что Хрюша наотрез отказался спускаться в овраг. Ни команды, ни уговоры не действовали. Словно для кабана существовал невидимый барьер. Вот Васян и психовал. Меня же гораздо сильнее расстроило и насторожило отсутствие Коки.

Мы излазили весь овраг, обошли окрестности. И не обнаружили ни Коки, ни следов его пребывания. Зябба и Ника, как авторитетные следопыты, заявили, что тут вообще уже давно никого не было.

Что же произошло? Ведь Кока обещал быть здесь заблаговременно.

Мы решили подождать до открытия портала, вдруг появится.

Времени было что-то около двенадцати. До «окна» оставалось приблизительно два часа.

Это хорошо. Можно будет расстаться не второпях, а попрощаться, как и следует прощаться с настоящими друзьями. Я подумал, что, вероятно, вижу их в последний раз, и от этого на душе стало невыносимо тоскливо. Как я ненавижу расставания!

— Зябба, ты теперь куда двинешь? — спросил Васян.

— В Гадюшник, там пиво, девки и драки.

— А ты, Борода?

— Мне все равно, лишь бы были драки, пиво и девки.

— Так и тебе тогда в Гадюшник! — прыснул Стольник.

— Не, там девки не те.

— Ниче-то ты в бабах не понимаешь, бородатый, — обиделся орк.

Далее последовал пятнадцатиминутный спор о представительницах прекрасного пола. Когда орк с гномом заткнулись, я спросил:

— А ты, Ника, в Стронгхолд к дедушке?

— Вот еще! Я с вами, в ваш мир.

— Чего?! — одновременно вскричали Васян, Жорик и я.

— Хочу посмотреть, — невинно отозвалась внучка волшебника. — Такое приключение!

С полчаса мы уговаривали Нику, обещали, что вернемся, что возьмем ее в следующий раз, напоминали, что дедушка надает ей по шее. В конце концов она все-таки вняла голосу разума.

На прощанье девчонка крепко обняла нас всех (Жорика только попыталась), а потом отвела меня в сторонку и грустно сказала:

— Жаль, что ты уходишь, Убийца Драконов и Укротитель Кабанов!

Я хотел ответить что-нибудь соответствующее моменту, но она не дала мне и рта раскрыть. Поднялась на цыпочки, обняла и поцеловала в губы. Во дает! Совсем обнаглела. Раньше только в щеку целовала, а сейчас, я и глазом моргнуть не успел, она уже язык мне в рот засунула. У меня от такого аж все поднялось… в том числе и настроение. На миг даже возвращаться домой расхотелось. Я со всей возможной деликатностью высвободился, а то французский поцелуй грозил затянуться надолго. Ника неохотно выпустила меня из объятий.

Хорошо, что остальные этой сцены не заметили.

Или сделали вид, что не заметили?..

Поскольку часов у нас не было и мы могли определять время лишь по солнцу, то есть весьма приблизительно, пришлось, как дуракам, усесться прямо в центре оврага и ждать, пока откроется портал. Хрюша топтался в окрестной роще — было слышно, как ломаются ветки, а Зябба, Дитер и Ника сидели на краю оврага и наблюдали за нами. Всем троим было очень интересно посмотреть, как мы исчезнем.

А мы всё не исчезали. Прошло уже больше часа, сидеть до смерти надоело. Еще больше надоели анекдоты Васяна, которые тот рассказывал, дабы скрасить ожидание. Ничего не происходило! Портал не функционировал. Прошел еще час, потом еще…

Ника с Зяббой уже успели поохотиться — подстрелили трех рябчиков. А мы, как идиоты, все сидели на дне оврага. Еще через час Зябба с Дитером начали подсмеиваться над нами. Потом орк стал поджаривать рябчиков на костре, а Ника — кормить Хрюшу.

Первым не выдержал Пухлый.

— Киньте кусочек рябчика, — взмолился он.

Дело близилось к вечеру, а портал все не собирался открываться.

— Я же говорил, что шлифтастый нам лапшу на уши вешает, — вспыхнул Васян.

— Может, он просто ошибся в расчетах? — предположил Жорик, уплетая остатки рябчика.

— Да как он мог ошибиться? — возразил я. — У него в голове мозгов больше, чем у нас всех вместе взятых. Плюс аппаратура мира, который опережает наш на сто лет!

— Аппаратура могла и глюкануть, — изрек Жорик тоном философа. — Людям свойственно ошибаться, пусть они хоть на двести лет опережают нас в развитии, а приборам, которые сделали люди, свойственно глючить… Вы точно помните, что он говорил — сорок пять дней?

— Он сказал: тысяча восемьдесят два часа, — это я точно помню! Васян, ну-ка раздели на двадцать четыре.

— Я тебе математик, что ли? Без калькулятора я два на два не умножу.

— Жорик, посчитай хоть ты, я уже пробовал — сорок пять дней получается.

Пухлый поскреб затылок.

— Сейчас попробую столбиком разделить. — Он взял палочку и начал чертить на дне оврага цифры. В конце концов, у него получилась такая же математика, как и у меня, — сорок пять дней и чуть меньше часа. Значит, все верно — именно сорок пять дней прошло с момента расставания с Кокой. «Окно» должно было открыться сегодня.

На всякий случай мы решили обождать в овраге до завтра. Прямо там и заночевали.

За ночь портал не открылся, утром тоже. Надо было что-то решать. Либо ждать здесь неизвестно сколько, либо ехать в Стронгхолд, искать там Коку и выяснять, в чем дело. Поскольку у нас имелся Хрюша, на котором можно было добраться до города орков в три-четыре раз быстрее, мы остановились на последнем варианте.

Кабан летел как стрела. Все живое стремилось убраться с его пути. Напуганные птицы слетали с деревьев и уносились прочь. Хлопанье крыльев напомнило мне о голубиной почте, рука скользнула в карман за кольцом. Давненько мы не получали известий от Изольды…

Кольцо красовалось на пальце, но голубей не наблюдалось. Неужели Хрюша всех распугал?

Мы пронеслись немного северней Валориона. Весь экипаж, кроме Жорика, упрашивал меня заглянуть к эльфам на огонек и проделать с Валорионом то же, что мы устроили в Лилалиндэле. Но я не поддался. Ушастые, конечно, заслужили, чтобы их столицу сровняли с землей. Но мало ли что может произойти в процессе? Вдруг шальная стрела найдет дорогу сквозь нашу баррикаду и воткнется Жорику в пятую точку? А если на сей раз пострадает не задница?

Была и еще одна причина. Хрюша в порыве неукротимого бешенства мог стать неуправляемым и разнести не только эльфийские архитектурные шедевры, но и столовую Изольды. Еще не хватало, чтобы храбрая партизанка погибла под копытами нашего танка.

Поэтому я, как наиболее здравомыслящий, а Жорик, как наименее кровожадный, были против. А раз я Укротитель Кабанов, значит, решающий голос за мной.

Ника, конечно, смотрела на меня как на предателя и труса. Но дулась она недолго. Потому что предстояло очередное приключение.

— Скоро кладбище будет, — сообщил Дитер.

— Какое кладбище? — спросил я.

— То самое, где зомбяков полно, — ответил гном. — На котором наш хлюпик помочиться додумался, когда мы из Валориона драпали.

Ника удивленно уставилась на Васяна:

— Ты осмелился справить нужду на неупокоенном кладбище?

— Осмелился, осмелился, — подтвердил Дитер. — Я его после этого уважать начал. Молодец, хлюпик! Не побоялся, что зомбяк его за яйца схватит.

— Я думала, у нас только Убийца Драконов такой смельчак! — похвалила Ника.

Стольник гордо надулся — прямо индюк, а мне стало как-то даже неприятно, что кто-то посягает на мои лавры.

— А сможешь еще раз так сделать? — спросила Ника.

Гордую улыбку с лица Васяна как рукой сняло.

— Э-э-э… вообще-то…

— Да, точно, давай на бис! — воодушевился Дитер.

А Зябба хлопнул Стольника по плечу (отчего тот чуть не слетел с кабана) и сказал:

— Давай, шибздик! Такого еще никто не делал… дважды. Обычно после первого раза упыри разрывают на куски. Сделай это, и о тебе сложат легенды!

— Ну… разве что если не слезая с Кабана Пятака, — промямлил Васян. — И девчонка пусть отвернется.

— Э, нет, я такое зрелище не пропущу!

— Так не пойдет! — запротестовал Василий. — Я стесняюсь!

— Да я не на тебя, а на зомби буду смотреть, — пообещала Ника.

А Зябба пробасил:

— Снимай портки, шибздик! Потеха будет! Надо же, прямо с кабана! Такого точно еще никто не делал!

Однако чем ближе мы приближались к заброшенному кладбищу, тем меньше решимости выражало лицо нашего героя. И когда кабан доскакал до могил, Васян наотрез отказался позабавить публику.

— Я вам не клоун! — возмутился он. — И вообще — это вандализм! Я тогда не знал, что там кладбище, темно было.

Ника разочарованно бросила:

— Я думала, ты смелый, а ты и в подметки Убийце Драконов не годишься.

Васян, надувшись, уселся к нам спиной. А я смотрел на поросшие травой могилы, на потрескавшиеся надгробия и вспоминал, как несся в ту ночь сквозь кусты, как потерялся и как мне было тогда страшно.

Солнце еще не ушло за горизонт, а мы уже находились в окрестностях Стронгхолда. Хрюша так разогнался, что я уж подумывал начать притормаживать его заранее. Неизвестно ведь, какой у него тормозной путь. Тем более неизвестно, что крепче: знаменитая стена Гадюшника или Хрюшина голова.

Но, оказывается, волновался я напрасно. До Стронгхолда было еще километров десять, когда где-то далеко за спиной раздался дикий рев. Копыта уперлись в землю, кабан притормозил, навострил уши.

— Что это?! — вопросил Васян.

— Самка! — лаконично ответил орк.

Рев повторился. Хрюша развернулся и двинулся назад. Я потянул его за ухо, пытаясь развернуть в нужном нам направлении. Не тут-то было! Я ему чуть ухо не оторвал — никакого результата.

Вот черт! Придется десантироваться! А Хрюша уже набрал приличную скорость. Слезать с кабана и залезать на него мы уже давно приноровились. Но одно дело, когда он спокойно стоит на месте, и совсем другое — когда летит, окрыленный любовью!

Единственное, что пришло мне на ум, — надо выбрать кусты помягче.

Ника прыгнула первая. За ней Зябба. Потом Дитер и Васян. А мы с Пухлым все не решались.

— Боишься? — спросил Жорик.

— А то!

— И я боюсь!

Еще бы! Кабан несется, как скоростной поезд! В ушах свистит, земля мелькает. Расшибиться в лепешку в результате неудачного падения — не самая лучшая перспектива.

Даже когда я прыгал с парашютом, который Пришибленный на коленке смастерил, и то так не боялся. Но, как говорят орки, трус не тот — кто боится, а тот — кто не может послать свой страх.

— Васян же прыгнул, чем мы хуже?! — сказал я и сиганул вниз.

Приземлился я довольно удачно: прямо в заросли лопуха.

Ощупал руки и ноги. Вроде кости целы. Немного ушиб локоть, но это пустяк.

Поднялся. Ко мне уже спешил Жора. Вид у него был помятый, зато на лице — выражение героя.

Мы похромали на юг. Сбиться с пути было невозможно — кабан оставил глубокую колею.

Через пару минут встретили друзей. Все обошлось, никто в лепешку не расшибся.

Жорик показал Васяну большой палец:

— Орел!

— А что? — не понял тот.

— Ты без раздумий с Пятачка спрыгнул, а мы — еле решились.

— Я не прыгал, — признался Стольник.

— Как не прыгал?

— Упал. Зацепился за бороду гнома и упал. Хорошо еще, что удачно.

Не успели мы рассмеяться, как мне на плечо спустился голубь. К лапке был привязан свернутый клочок пергамента.

Ну-ка, интересно, кто нам весточку прислал: Изольда или Ариэль?

Видок у птицы был запыхавшийся. До меня дошло: бедняга летел за кабаном от Валориона, может, даже из Лареции — смотря кто отправитель. А у Хрюши скорость, видать, покруче будет.

Я развернул письмо и прочел первую строчку:

«Товарищи, я призываю вас к бдительности! — Так, понятно. Я стал читать дальше: — Эльфы очень злы! Они собираются со всех уголков эльфийского королевства и готовят поход на Стронгхолд. Неделю назад в Валорион прибыло несколько полков ларецианских рыцарей. Руководит ими некий сэр Джастин — человек с ожогами на лице, который ненавидит орков. Вместе с рыцарями пришли два инженера.

Эльфы рубят лес и под руководством ларецианских конструкторов строят какие-то машины. Чувствую сердцем, нелегко придется нашим зеленокожим товарищам.

Еще одна новость. Недавно какие-то неожиданные союзники изловчились оседлать дикого зверя и уничтожили эльфийский город Лилалиндэл. Среди них был замечен орк. Это стало последней каплей, и вчера объединенная армия эльфов и ларецианских рыцарей выступила. Если вы в Стронгхолде, то бегите оттуда немедленно, если нет, то ни при каких обстоятельствах не суйтесь в город орков!»