Пока был жив покойник Любимова Ксения

– Нет, не все, – покачал головой Голубев. – Вернее, мне не нравится, что они с Сергеем так складно рассказывают об этом эпизоде с избиением.

– А что тебе не нравится? – удивилась Мариша. – По-моему, все очень точно и логично.

– Вот именно! Слишком логично! Свидетели однозначно показывают, что Иванов был избит, а Ира с Сергеем этот факт отрицают. Это говорит только об одном. Они обсуждали эту тему и условились о том, как ее преподнести. А именно, они договорились, что не будут говорить об избиении. Иначе хотя бы один из них сказал бы правду. И это доказывает их вину. Хотя бы в этой части. Скорее всего, ни Ира, ни Сергей не знали, что за ними наблюдали, поэтому и не волновались насчет этого эпизода. А два их голоса против одного голоса Иванова могли бы иметь значение. К сожалению, им не повезло. Так что, если они могли договориться насчет этого момента, значит, могли сказать неправду и по поводу всего остального, – закончил Голубев и посмотрел на сыщика. – Эрик, вы со мной согласны?

– Смотря как посмотреть на эту ситуацию, – отозвался сыщик. – Вы считаете, что Ира и Сергей договорились, потому и отрицают эпизод с избиением. Но вы не учитываете один момент. Их показания могут быть одинаковыми еще и потому, что они говорят правду!

– Мне бы тоже хотелось в это верить, но как быть со свидетелями?

– Свидетели могут ошибаться…

– Я в это не верю. Оба парня уверенно говорят об одном и том же.

– Тогда можно рассмотреть и другой вариант – Иванов действительно мог притворяться. Вот только зачем ему это было нужно? – Эрик поднял глаза к потолку. – И здесь нам кроме него самого никто не поможет.

– Мне этот Иванов скоро сниться будет! – пожаловался Голубев. – Когда же он наконец отыщется?

Эрик не ответил и лишь развел руками.

– Мы могли бы расспросить врача травмпункта. Может, он сможет прояснить ситуацию?

– Точно! Мы его как-то выпустили из вида. Нужно обязательно с ним поговорить!

– Может, прямо сейчас поедешь? – насмешливо поинтересовался Эрик. – Ты все равно не женат, дома никто не ждет.

– Нет, увольте! Сегодня я поеду только домой! Времени и так уже немало, пока доберусь, пока домашними делами позанимаюсь…

– А я думал, ты трудоголик! Ни минуты без работы!

– Не смешно. Только куда деваться, если так обычно и получается? В нашей структуре либо работаешь, либо нет. Другого не дано. В общем, я сейчас домой, охране дам указания, чтобы Иру держали под наблюдением, а завтра с утра двинем к врачу. Иванов наверняка дал какие-то объяснения своим синякам.

– Если они у него были… – добавил Эрик.

– Конечно, если у него они были, – согласился Голубев. – В общем, до завтра! Маришка, я надеюсь, ты все-таки уже начнешь уделять время своей подруге. А то приехала отдыхать и не пользуешься такой возможностью. Я бы на твоем месте целыми днями валялся на солнышке и купался в бассейне!

– И кушал всякую вкуснотищу! – подсказал ему Эрик.

– Само собой! – кивнул следователь.

– Нет уж, не дождетесь, – твердо ответила девушка. – Я все успею. И расследованием позаниматься, и с Настей пообщаться. В конце концов, задержусь у нее на недельку-другую.

Эрик поднял голову и расхохотался.

– И нечего смеяться! Считайте, что меня к вам прикрепили по программе обмена. И отделаться от меня, прежде чем будет закончено дело, вы не сможете.

– Похоже, так оно и есть, – хихикнул Голубев, – только объектом обмена выступают мои нервы.

– И желудок! – снова подсказал Эрик, закончив смеяться.

– В этом плане мне повезло больше. Здесь мне жаловаться грех.

– Значит, программа обмена проходит удачно?

– Будем считать, что да. Пока меня кормят, – добавил Голубев.

– На сегодня твой лимит исчерпан! Дуй домой!

– Уже лечу. Завтра в девять встречаемся в отделе.

– Хорошо, мы будем вовремя.

– По-моему, этот Голубев оказался совсем неплохим парнем! – заметила Мариша, когда за ним закрылась дверь.

– Он и в самом деле неплохой! – согласился Эрик. – Умеет спрашивать, довольно терпелив. И слушать тоже умеет.

– А почему ты ничего не спрашиваешь?

– Не вижу смысла. Все нужные вопросы задает Голубев. А то, что можно услышать еще, я и так слышу. В целом мне все понятно. Единственное, что меня беспокоит, – Иванов. Куда он пропал? По идее, он давно должен был появиться дома.

– А может, он уже вернулся?

– Вряд ли… У меня имеется информатор, ты не забыла?

– Не забыла. А вдруг Антонина потеряла визитку или у нее вылетело из головы, что она должна тебе позвонить?

– Скажешь тоже! Я людей насквозь вижу. Она теперь и день и ночь будет наблюдать за квартирой Иванова, и, если он появится, сразу даст мне знать!

– Но ты не думаешь, что Мальцев избил его слишком сильно? Мне кажется, подобные мысли проскакивают в твоей голове.

– Что-то вроде этого. Я волнуюсь за этого человека. От него сейчас многое зависит.

– А если он даст показания против Мальцева?

– Значит, мы перестанем доверять Мальцеву, вот и все.

– Мне кажется, Голубев уже не доверяет.

– Алексей всегда немного торопится. Он любит все упрощать. Ему легче принять ту версию, которая вписывается в дело, а насколько она истинна, его мало волнует.

– Знаешь, Эрик, а я совсем растерялась. Конечно, я верю Скорикову. Ему врать незачем. Все это время, пока мы ждали Иру и Сергея, я надеялась, что они смогут объяснить, зачем Сергей избил Иванова. Но вместо этого все еще больше запуталось. Они рассказывают совершенно другую историю! И им я тоже верю! Хотя знаю, что так не могло быть! Видимо, я не умею сдерживать свои эмоции. Ты все время говоришь мне, что настоящий сыщик должен уметь разделять эмоции и работу. А у меня не получается! Я хочу, чтобы Ира и Сергей оказались невиновны в этом преступлении. И стараюсь себя в этом убедить! Что же мне делать? – Мариша тоскливо посмотрела на Эрика.

– Ты должна научиться доверять себе в первую очередь, – тихо ответил Эрик. – В твоей жизни ведь случаются такие моменты, когда ты в себе ни капли не сомневаешься?

– Да.

– И ты чувствуешь, что может быть только так и никак иначе?

– Да.

– Откуда ты это знаешь?

– Просто знаю, и все.

– В работе сыщика тоже нужно просто знать. Это не каждому дано. Основная масса людей не умеет слушать себя. Они идут на поводу у случайных индивидов, бездоказательных слов, неверного восприятия… И в итоге все это сбивает их с истинного курса. Но если научиться слушать внутренний голос, то рано или поздно ты научишься быть объективной и перестанешь сваливать все в одну кучу. Тебе будет видна истина, и каждый новый факт будет ее или подтверждать, или опровергать. Все просто!

– Тебе легко говорить! А у меня в голове полный сумбур!

– Потому что ты себе не доверяешь! Отпусти от себя всю известную тебе информацию, примерь на себя ситуацию заново, а потом осторожно, один за другим, начинай прикладывать факты.

– Это трудно!

– А кто сказал, что должно быть легко? Конечно, у меня с этим трудностей нет. Я с детства учился смотреть вглубь себя. С того момента, как узнал, что мой дед – Эркюль Пуаро.

– А когда ты это узнал? – полюбопытствовала Мариша.

– Довольно рано. Сколько себя помню, столько и знаю. Но осознал в полной мере лет в шесть, наверное. Я просил бабушку почитать мне сказку, а она взяла книгу «Убийство в восточном экспрессе» и начала читать. Я был в диком восторге! После этого я начал читать Агату Кристи сам. Перечитал все, что было в нашем доме. И тогда я понял, что обязан продолжить дело своего деда. Кстати, когда я пошел в школу, я всегда знал, чего хотят от меня учителя, и мог точно сказать, спросят меня сегодня или нет.

– Тебе было легко учиться?

– Не буду врать, легко! У меня были неплохие математические способности. Классная руководительница даже пыталась уговорить меня поступать на физико-математический факультет. Она всегда считала, что в милиции я ничего выдающегося не добьюсь, буду сидеть в отделе и ловить преступников. А математический факультет позволит мне стать ученым, может быть, даже выезжать за границу. Только я упрямый. Я никого не слушал. Я точно знал, кем хочу быть, и стал им!

– А эту учительницу ты еще встречал?

– Конечно, встречал! Мы с одноклассниками периодически устраиваем встречи. Раз в пять лет. И Елена Николаевна обязательно приходит.

– И что она говорит по поводу тебя?

– Я думаю, она не знает, чем именно я занимаюсь. Как-то раз она спросила меня, добился ли я, чего хотел? И я ответил – да. Больше она ничего не стала спрашивать. Наверное, решила, что я бы рассказал, если бы захотел.

– Мне кажется, она женщина неглупая. Стоит взглянуть на твою машину, костюм, телефон, и сразу все станет понятно.

– На мой взгляд, это не показатель, – покачал головой Эрик. – Сегодня любой в состоянии ездить на дорогой машине и обвешаться золотом. Но все это может быть куплено в кредит, и никто об этом никогда не узнает. А человек будет делать вид, что у него все прекрасно, хотя за душой и копейки нет!

– А что тогда показатель?

– Блеск в глазах, уверенность в себе, внутреннее спокойствие… Если человек многого добился в жизни, он выглядит абсолютно иначе, чем тот, у которого толком ничего не получилось. И наметанный глаз быстро заметит разницу.

– Твоя учительница это видела?

– Видела, конечно. Она столько лет проработала с людьми! А почему тебя это заботит?

– Мне почему-то очень хочется, чтобы о твоих успехах знали и гордились тобой.

– Достаточно того, что об этом знаю я.

– Неужели тебе не хочется славы?

Эрик пожал плечами.

– Я к ней равнодушен. Наверное, не все дедовы черты передались мне в полной мере.

– Эркюль Пуаро не отличался скромностью относительно своей персоны.

– Знаю. Конечно, я люблю, когда меня узнают и восхищаются, но не стремлюсь к всемирной славе.

– А твои одноклассники тоже не в курсе, чем ты занимаешься?

– Скорее всего, нет. Во всяком случае, никто ко мне не подошел и не сказал: «Эрик! А ты теперь знаменитый детектив!»

– Я бы так не смогла! – пожаловалась Мариша. – Мне бы обязательно захотелось, чтобы о моих успехах узнали все-все!

– Ты еще маленькая! – заметил Эрик и обнял ее за плечи.

Мариша прижалась к нему покрепче и положила голову на плечо.

– Ничего и не маленькая! – пробубнила она. – У многих моих подруг уже есть дети.

– И тебе пора! – подхватил сыщик.

– Я же еще маленькая… – передразнила она его.

– Смотря для чего… Чтобы философски относиться к жизни – маленькая. А чтобы выйти замуж – вполне большая.

– Я никогда не выйду замуж!

– Почему?

– Просто так, ради штампа в паспорте – не хочу. А любимый человек не берет.

– Маришка! Опять двадцать пять! Ну какой из меня муж!

– Это не тебе судить.

– Возможно, но я уже знаю, чем все это закончится.

– И чем же?

– Тебе надоест ждать меня из месяца в месяц, из года в год, и ты меня бросишь.

– А если нет?

– Если бы да кабы…

– Ну а все-таки?

– Бросишь, говорю. Нет женщин, способных ждать мужей так долго. Моя мама не считается, – быстро добавил он, видя, что Мариша снова открыла рот.

– Это не честно! Она тоже женщина! – насупилась Мариша. – Эрик! – вдруг воскликнула она и приподнялась на диване.

– Что?

– Обещай мне одну вещь.

– Какую?

– Ты сначала обещай!

– А вдруг ты захочешь, чтобы я пошел с тобой в ЗАГС?

– Это в другой раз, – отмахнулась Мариша. – Так обещаешь?

– И это никак не связано с твоими планами на меня?

– Никак не связано!

– Хорошо! Говори, чего ты хочешь!

– Познакомь меня со своей бабушкой!

– Ты серьезно?

– Еще как серьезно!

– Но зачем тебе это надо?

– Не могу объяснить. Это внутреннее чутье. Ты же сам учил меня слушать свои внутренние ощущения. Вот я и слушаю.

– И они говорят тебе о том, что я должен познакомить тебя с моей бабушкой?

– Ага!

– Ну, хорошо. Раз обещал, значит, так оно и будет. Только не знаю, когда это произойдет. Сама знаешь, какой у меня плотный график.

– Я подожду. – И Мариша снова положила голову Эрику на плечо.

Тот прижал ее чуть покрепче и поцеловал в затылок.

– Хорошая ты девочка! – тихо проговорил он.

– Скажи мне это еще раз, – попросила Мариша.

– Ты очень хорошая и славная! Мне с тобой легко. Ты так не похожа ни на одну из женщин, которые периодически попадаются мне на пути.

– Я всегда могу быть рядом с тобой, только скажи.

– Нельзя, – покачал он головой, – у меня другое предназначение.

Мариша вздохнула и прижалась к нему еще сильнее. В этом весь Эрик! Он готов пожертвовать собой ради блага человечества. И ничего с этим не поделаешь!

– Эй, а вы чего там шепчетесь? – послышался голос Антона.

– Ты разве здесь? – удивилась Мариша. – А мы тебя и не заметили!

– Я, видимо, задремал в кресле, – признался парень.

– После такого ужина ничего другого и не остается! – поддакнул Эрик. – Вот и мы подняться с дивана не можем. Все сидим и сидим…

– А где Настя?

– Пошла укладывать Иру спать.

– Ребята, а это все правда, что здесь рассказывают?

– Видимо, да. Хотя правда у каждого может быть своя.

– Я не верю, что это сделал Серега! – заявил Антон, сладко потягиваясь. – Скорее уж Ирка!

– Ирина? – удивился Эрик. – Ты думаешь, она на это способна?

Парень пожал плечами и добавил:

– Серега точно не мог! Я его давно знаю.

– А где вы познакомились?

– Мы жили в одном дворе. Ходили в одну школу. Я рос болезненным ребенком, к тому же плаксивым, и Серега меня все время защищал. Он был намного сильнее меня.

– Странно, что вы подружились, – протянула Мариша, – обычно друг к другу тянутся похожие люди, во всяком случае в детстве.

– Нет, мы с Серегой были не разлей вода. Ему нравилось быть эдаким героем. У него обостренное чувство справедливости. Вы не представляете, как он переживал, когда пошел на войну. Ему казалось, что он никогда не сможет выстрелить в человека.

– А в итоге смог?

– Наверное, – пожал плечами Антон. – Он никогда об этом не рассказывал. Я пытался расспрашивать его об этом времени, но Сергей всегда отмахивался. Говорил, что там много злобы и зависти, а его задача – сеять мир.

– Что это значит? – удивилась Мариша.

– Не знаю. Я сам не раз об этом задумывался. Да не мучайте вы себя разными мыслями! Помните самое главное: Серега не мог никого лишить жизни.

– Даже ради любимого человека?

– Я думаю – да.

– А ситуация с аварией, в которой погибли его родители? Как он отнесся к водителю того рокового автомобиля?

Антон нахмурился.

– Откуда вы об этом узнали?

– Начальник Мальцева рассказал.

– Там была совсем другая ситуация. А вы бы как поступили на его месте?

– Что вы имеете в виду? – тихо спросил Эрик.

– Ну вы же спрашиваете меня об избиении того парня…

– Какого?

– Водителя… Или нет?

– Да, именно об этом мы и спрашиваем, – невозмутимо подтвердил Эрик, а Мариша настороженно посмотрела на Антона.

– Сергея не было в момент аварии вместе с родителями, – начал Антон, – и узнал он об этом только через несколько часов. До него дозвонились знакомые и даже сообщили координаты того парня, виновного в аварии. Сергей никому ничего не сказал, сел в машину и уехал. Уже потом очевидцы рассказывали, что Серега пришел к этому водителю домой и принялся избивать. Да так, что соседские мужики никак не могли его оттащить. Парень долго лежал в больнице, пока не предстал перед судом. Ему дали, кстати, два года в колонии-поселении.

– А Сергей? Ему было что-то?

– Нет, все спустили на тормозах. Сам парень не стал подавать заявление, понимал, что чувствовал Сергей в тот момент. Да и врачи, вызванные на место происшествия, определили у него состояние аффекта. Так что там все нормально. На Серегу даже дела не заводили, – и Антон кивнул в подтверждение своих слов. – И как вы только об этом узнали? Тот случай уже травой порос.

– Нет ничего тайного, что не стало бы явным! – выдал Эрик банальную фразу и усмехнулся.

Мариша тоже улыбнулась. Антон даже не понял, что сам только что разболтал секрет друга.

– Значит, Сергей все-таки мог избить человека… – медленно проговорил сыщик.

– Да нет же! – воскликнул Антон. – Я вам объясняю – тот случай был единичным, и то только потому, что погибли его родители! С тех пор он еще больше себя контролирует. Переживает даже из-за случайного слова, ведь оно тоже может ранить человека!

– Я понял, понял, не волнуйся! Будем считать, что Сергей действительно очень рассудительный и выдержанный парень.

– Не будем считать, а так оно и есть!

– Антон, ты не горячись. Я не просто так интересуюсь всеми этими подробностями. Если ты помнишь, мне очень важна психология при раскрытии преступления. Поэтому все, что ты рассказываешь, для меня очень существенно. В первую очередь для того, чтобы защитить самого Сергея.

– Тогда ладно! – успокоился парень. – Мне Серега как брат. У нас с ним никогда не было секретов друг от друга.

– А как же Ира? – полюбопытствовала Мариша.

– А что – Ира?

– Ну, ее от тебя скрыл…

– Так то любовь… Здесь я с ним солидарен. В такой ситуации, да при живом муже, лучше не болтать!

– Да, при живом муже точно много болтать не нужно. А вот при мертвом… – и Мариша сделала страшные глаза.

– Мариша! – укоризненно сказал Антон. – Это не тема для шуток!

– Прости, – тут же извинилась она, – я, видимо, устала.

– А почему говорят, что Сергей ваш общий с Николаем друг? – поинтересовался Эрик.

– Не знаю, у Коли вообще не было друзей, когда он здесь поселился. А Серега любит подставлять свое плечо слабым и обиженным. Вот и стал общаться с Колей. А тот этим пользовался. На работе постоянно пытался спрятаться за его спину. Мне Николай не нравился, но родственников, как говорится, не выбирают, так что я отнесся к нему по-философски. А Серега возился с ним, как с дошкольником. Вот и довозился. Теперь его же обвиняют в убийстве. А Серега не мог его убить! Отругать, отшлепать, пропесочить – это – да! Но не убить.

– Но ведь тогда остается только Ира… – тихо произнесла Мариша. – Ты правда считаешь, что это сделала она?

– Да ничего я не считаю! – взвился Антон. – Мне ваши полицейские штучки уже поперек горла! Я в этом ничего не понимаю и понимать не хочу! Кто кого убил… Откуда я знаю? Это ваша задача, вот и ищите.

– Найдем, ты не волнуйся, – похлопал его по плечу Эрик. – Ты разбираешься в цифрах, а я в убийствах. Каждому свое.

– Это точно! – повеселел Антон. – Раз мы все решили, то я пошел спать! Завтра рано вставать. Важное совещание, – добавил он и направился к лестнице.

– Как он защищает Сергея, – заметила Мариша, залезая с ногами на диван.

– Подожди! То ли еще будет. Я чувствую, за него не один Антон встанет.

– И за Иру тоже.

– Да, Голубеву мало не покажется.

– Только Голубеву? А тебе?

– А мне-то что! Я работаю по собственной инициативе! Надо мной таких начальников, как над Голубевым, нет!

– Похоже, тебя не насторожила ситуация с избиением водителя?

– А почему это должно меня насторожить? В таком состоянии и я кого хочешь отколошмачу! Меня настораживает другое.

– Что?

– Обостренное чувство справедливости.

– А это тут при чем?

– Оно могло сыграть с Сергеем злую шутку. Он мог решить, что Николай несправедливо относится к Ирине и поэтому заслуживает наказания.

– В этом что-то есть, – медленно кивнула Мариша. – Хотя я сомневаюсь, что в качестве защиты он бы выбрал убийство. Все-таки имеются и другие методы.

– Не забывай, что Сергей готовится стать отцом. А у таких людей, как он, отцовство вызывает еще большее чувство ответственности. Им начинает казаться, что они в ответе за весь мир. И этот мир должен быть настолько хорош, чтобы их ребенок мог жить в нем, ничего не опасаясь. А значит, чувство справедливости тоже обостряется.

– Я, конечно, мало понимаю в психологии, но мне Сергей не показался чересчур озабоченным окружающим миром.

– А я и не говорю, что он уже этим озаботился. Но все возможно. Кстати, выдержанные люди на самом деле таковыми не являются, они просто очень хорошо сдерживают свои эмоции. Но в один прекрасный момент эмоции переливают через край и у человека сносит крышу.

– Ты думаешь, так получилось и с Сергеем?

– Я ничего не думаю! Я говорю, как может быть. А значит, все варианты развития событий нужно обязательно просчитать и прикинуть на наших героев.

– В общем, я ничего не поняла. Вернее, поняла, но никак не соображу, как этим пользоваться.