Знаки в небесах Любимова Ксения

– У меня в голове полный сумбур, – призналась девушка. – Я никак не разберусь в своих чувствах. Но на Матрену мне думать не хочется. И на Алешу – тоже. Кстати, почему ты подозреваешь мальчика? На мой взгляд, он еще слишком молод, чтобы спланировать эти страшные преступления.

– Не скажи… Я встречал самых разных преступников. В том числе и маленьких детей с невинным взглядом. У Алеши была возможность убить и Лидию, и Ваню.

– Но Галя сказала, что он не выходил из комнаты.

– Мать еще и не то скажет, лишь бы выгородить своего ребенка. Он мог это сделать утром. Пришел к ним с молоком, стукнул по голове Лидию Семеновну и задушил ребенка. А потом испугался своего поступка и почувствовал себя плохо. Эта истерика вполне могла быть последствием преступления, а вовсе не испуга от увиденного.

– И ты в это веришь?

– Скажем так, с трудом. Но посмотрим, что скажет врач. Все будет зависеть от времени наступления смерти женщины и ребенка.

– Все это очень запутанно, – потер переносицу Игорь. – С одной стороны – всего шестеро подозреваемых, а с другой – неизвестно, как к ним подступиться. Ситуация, казалось бы, совсем несложная. Мы знаем, из кого выбирать. Чаще всего преступник оказывается неизвестным лицом, и приходится вычислять, кто им может быть. Здесь же все гораздо проще и в то же время – труднее.

– А вы заметили, что у Андрея, Николая и Платона алиби зависит исключительно от слов их жен! – заметил Эрик.

– Да, это настораживает.

– Больше всего я не люблю подобных алиби. Казалось бы, и свидетель есть, и в то же время грош цена такому свидетелю.

– А у Пантелея с Добродеем даже свидетелей нет! – вставила Мариша.

– Не дело, а просто букет из идеальных подозреваемых, – проворчал Игорь. – И что прикажете с этим делать?

– Будем вычислять убийцу, – пожал плечами Эрик, – что же еще?

– А вам не кажется, что в наш список можно включить еще одного подозреваемого? – поинтересовалась Мариша.

– Кого это? – нахмурился следователь.

– Евгению!

– Женю?! Но почему? Чем она тебе не понравилась?

– Во-первых, имя. Я уверена: если у человека двойное имя, то и характер должен быть таким же – двойственным.

– А почему это у нее «двойное имя»? – не понял Игорь.

– Ну, как же? Женя… Так можно назвать и женщину, и мужчину. Так же, как имя Саша, например, – тоже двойное.

– Так, и что же?

– У нее спортивная фигура, и ходит она чаще всего в брюках и кроссовках. Потому в темноте вполне сойдет за парня. Если не смотреть на ее грудь, конечно. Ну и последнее: ее руки.

– А что с ее руками?

– Вы не обращали внимания на их размер? Я тоже раньше не присматривалась. А сегодня села на лавку в клубе, и тут на ее спинку легла чья-то рука – за моей спиной. Я была уверена, что это или Андрей, или Николай. А когда обернулась, оказалось – Евгения. Вот тогда я и поняла, что руки у нее тоже крупные. Мы просто изначально убрали из числа подозреваемых всех женщин, потому что у них небольшие руки, и посчитали это доказанным фактом. А на самом деле – все не так.

– Проверим, – кивнул Игорь. – И ключ от клуба нашла она. И свечение видела.

– Так, и что мы будем делать? – поинтересовалась Мариша.

– Веришь или нет – не знаю! – воскликнул Литовцев. – Первый раз с таким делом сталкиваюсь. С какого бока за него браться – черт его знает!

– Вот именно: черт! – согласилась Мариша. – А ты что думаешь? – повернулась она к Эрику.

– А я по-прежнему остаюсь при своем мнении. Я уверен, что это дело гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд. Вот увидите: его корни уходят в глубокое прошлое. А если точнее, то в эту самую деревенскую легенду. Буду искать источник этого поверья.

Игорь недоуменно уставился на Эрика:

– Ты серьезно?! У нас три убийства, а ты собрался заняться мифологией?!

– Точно. Я зайду, так сказать, с другого конца. Посмотрим, у кого быстрее получится.

– По-моему, у меня вообще ничего не получится! Разве что произойдет новое убийство и я застану нашего таинственного противника на месте преступления.

– Возможны и другие способы все выяснить.

– Какие же?

– Разговаривать с людьми. Именно этим я и собираюсь заняться.

– И о чем же ты будешь с ними беседовать?

– Обо всем. О деревне, о ее жителях, о тех временах, когда старики были детьми… Тем для общения найдется много.

Игорь долго буровил сыщика глазами, пытаясь что-то сказать. Но в итоге только махнул рукой и вздохнул:

– Делай, что хочешь! В конце концов, я не могу тебе указывать.

– Это точно! – усмехнулся в усы Эрик. – Ты – не мой босс. Как хорошо, когда у тебя нет начальников!

– Могу себе представить…

– Твои ребята в доме уже все закончили?

– Да. Наверное, уже готовы результаты. Я им позвоню, узнаю.

Игорь отошел в сторонку. Эрик сел на завалинку и закрыл глаза. Отпуск опять сорвался. Даже в гостях у любимой бабушки ему не удалось отдохнуть. А ведь он так рассчитывал на эти две недели! Впрочем, он не очень сильно расстроился. Его пытливый ум не умел расслабляться и долгое время пребывать без дела. Уже через пару дней он наверняка заскучал бы. И даже Мариша не спасла бы ситуацию, хотя ему с ней было очень комфортно и спокойно.

Однако все происходящее здесь тоже не устраивало сыщика. Тройное убийство, причем двое из убитых – дети, это совсем не та зарядка для мозга, которой можно было бы пожелать! И все же он был рад, что оказался здесь. Дело вполне могли бы закрыть, списав все на несчастные случаи. И вполне вероятно, что первого убитого мальчика, Жорку, вообще не нашли бы. Полиция решила бы, что ребенок просто сбежал из дому.

Он обязательно разворошит это осиное гнездо! Еще никому не удавалось уйти от Эрика Петрова. Правда, сыщика немного смущал тот факт, что он до сих пор не ощутил присутствие источника зла, в результате действий которого и сложилась эта ситуация. Все было очень расплывчато… Зло ощущалось буквально повсюду. Хотя это было не то зло, которое Эрик классифицировал бы как первоисточник преступлений. Оно присутствовало здесь, но носило не тот характер, к которому он привык. Зло царило в каждом доме, содержалось в каждом дереве, в каждом людском вздохе, и это не давало сыщику возможности настроиться на единственно верный «ориентир».

Создавалось такое впечатление, что сами по себе люди не представляли собою опасности для кого-либо, но они в этой гуще опасности жили постоянно – и сами постепенно ею «пропитывались».

Нужный следствию человек – убийца – жил в этой деревне и каждый день приходил вместе со всеми в клуб – в этом Эрик не сомневался. Но вот кто же он? Вопрос! Эрик очень надеялся, что мрак скоро рассеется, и он сумеет установить, кто же преступник.

– Ребята закончили экспертизу, – слегка запыхавшись, произнес подошедший к нему Игорь. – Все, как мы и ожидали. Молоток явился причиной смерти Лидии Семеновны, но отпечатков пальцев на нем нет. В доме, наоборот, нашли массу разнообразных отпечатков, но они нам ничего не дадут, видимо, многие жители бывали у нее в гостях в разное время и оставляли свои следы.

– А что по поводу времени смерти?

– И женщину, и мальчика убили примерно в одно и то же время. Доктор считает, что это произошло в промежутке времени с полуночи до двух часов ночи. Это – крайние сроки.

– Значит, Алеша не мог совершить это преступление утром! – удовлетворенно заметила Мариша.

– Ты этому рада?

– Очень! Мне нравится этот мальчик.

– Мы временно исключим его из нашего списка.

– Почему – временно?

– Потому что позже мы, вероятно, вернемся к его кандидатуре. Если уж совсем зайдем в тупик… Хотя я не считаю, что так будет. У мальчика не тот склад характера, чтобы совершить подобное преступление. А вот все остальные вполне подходят на эту роль! Даже Евгения, несмотря на то, что она женщина. В ее душе живет глубокая обида на прошлое, и я не исключаю, что она вынашивает планы мести… Вот только – кому? Насколько я понимаю, она даже не знает своего врага! Хотя это еще хуже. Когда враг известен, ты можешь сосредоточиться только на нем. А если нет, то ты в каждом человеке начинаешь видеть виновного в твоих бедах…

– Мне тоже кандидатура Алеши кажется маловероятной, – подтвердил Игорь. – Значит, оставляем пятерых?

– Да. Андрей, Николай, Платон, Пантелей и Добродей – вот они, голубчики.

– А как же Матрена и Евгения? – встряла Мариша.

– А к ним мы тоже присмотримся. Они могут что-то знать, но – наверняка – в убийствах не участвовали.

– Мне нужно съездить в город, – сообщил им Игорь, – но к вечеру я вернусь. У меня есть один план. Как вы думаете, где здесь можно остановиться и переночевать?

– У нас останешься. Дом большой, места много.

– Вот спасибо! Значит, часа через три ждите! – и он быстро ушел.

– Что у него за план такой? – задумчиво поинтересовалась Мариша, глядя вслед Литовцеву.

– Наверное, собирается поймать преступника на живца.

– Как это?

– Устроит засаду, и все тут. Просидит всю ночь напролет под каким-нибудь кустом, подождет, что из этого выйдет.

– Ты думаешь, у него что-нибудь получится?

– Посмотрим… Игорь – человек действия. Он не может просто сидеть и плевать в потолок. Его учили бегать и думать! Правда, насколько хорошо он овладел этими «приемами», я сказать не могу. В общем, он применит свои теоретические знания на практике.

– А ты с таким образом действий не согласен?

– Почему же… Из этого вполне может что-то получиться. Только вот когда? Наш убийца может затаиться и долго никак себя не проявлять. Тогда все эти ночные засады Игоря окажутся бесполезным времяпрепровождением. Но если он решит рискнуть… Тогда мы его поймаем.

– И ключевое слово здесь – если. Я правильно понимаю?

– Совершенно верно! Ты уловила самую суть! Если… А если преступник не выйдет ночью на улицу и больше никого не убьет?

– Тогда Игорь никогда не поймает убийцу!

– Молодец! Ты растешь на глазах! Вполне вероятно, что из тебя когда-нибудь получится хороший сыщик. У тебя есть чутье. Ты умеешь видеть самую суть проблемы. Вот как сейчас. Еще два месяца тому назад ты бы с удовольствием поддержала инициативу Литовцева и побежала бы с ним на ночное дежурство. А сегодня ты понимаешь: это не тот путь. Хотя мы с тобой, конечно, поможем ему, подежурим вместе с ним.

– Слишком сложная задача, чтобы решить ее одним ночным дежурством. Здесь слишком много психологии замешано, я права?

– Права. Нам действительно нужно понять причину происходящего и увязать ее с местной легендой. Тогда мы сдвинемся с мертвой точки.

– Да, мне тоже кажется, что многое кроется в этой легенде.

– А вот Игорь очень удивился, когда я сказал ему, что займусь опросом местных жителей. По-моему, он посчитал меня сумасшедшим. Игорь – примитив, увы…

– Мне кажется, ты не очень-то расстроился, – улыбнулась Мариша.

– Совсем даже не расстроился! – ухмыльнулся сыщик. – В конце концов, победителем становится тот, кто первым пришел к финишу. А до финиша еще ох как далеко!

– Матрена Филипповна, – сказал Эрик, удобно усевшись на диване, – расскажите мне о вашей легенде. Все, что знаете.

Несколькими минутами ранее сыщик и Мариша нанесли визит одной из сестер Ивановых. Было видно, что женщине не очень-то это приятно. Она неохотно пригласила их пройти в комнату.

– Что конкретно вас интересует? – спросила она, сложив руки на коленях.

– Все, что вы сможете вспомнить.

– Я, конечно, слышала эту легенду, но серьезно к ней никогда не относилась. Поначалу я была молодой и глупой – вы же знаете, что дети и подростки ни к чему серьезно не относятся. Считают, что беда случится с кем-то другим, а не с ними. А потом я уехала в город. Поступила учиться, затем пошла работать на фабрику. Вернулась в деревню лет пятнадцать тому назад, когда на пенсию вышла.

– Вот и расскажите нам о днях вашей молодости.

Матрена Филипповна усмехнулась и поправила платок:

– Какой вы шустрый! Лет-то сколько прошло! Разве ж я все упомню! А почему вы именно ко мне пришли?

– Мы решили восстановить картину событий, начиная с самого первого упоминания о… нечисти. Вы уж меня простите, но вы – самая старшая в этой деревне.

– За что же мне вас прощать? Так и есть. Я по поводу своего возраста не беспокоюсь и по поводу каждого прожитого года не ахаю. Жизнь идет себе своим чередом и не спрашивает, нравится нам это или нет. Значит, вы хотите узнать о нечисти… А Нику вы уже расспрашивали? Бабушку вашу?

– С Никой я тоже побеседую. Но, насколько я понял, загадочные следы и пропажа детей начались после ее отъезда во Францию. Во всяком случае, когда она здесь жила, ничего подобного не наблюдалось. Я примерно прикинул, когда впервые появились эти следы, и получилось – в двадцатых годах прошлого века. Вы как раз родились в это время…

– Да, сначала я, а потом Надюха. Помню я эту историю. Отец рассказывал. Только он не был полностью уверен насчет «загадочных» следов. Ну, были слегка потоптаны грядки… И кусты повалены. Но при чем здесь нечистая сила? Если хотите знать мое мнение, то никаких следов и не было! Это люди потом уже придумали, чтобы объяснить исчезновение детей.

– А как же церковный служитель? – нахмурилась Мариша. – Он-то видел эти следы.

– От страха и не такое увидишь! Папенька мой был человеком здравомыслящим, потому захотел лично убедиться в существовании этих следов. Однако дьякон не разрешил ему залезть на колокольню. Мол, обозлит он нечистую силу, и она еще пуще прежнего примется хулиганить.

– Так: значит, насчет следов все очень туманно…

– По моему мнению – да. Люди склонны верить в то, что не могут объяснить. Куда могли пропасть дети? Нет бы походить по окрестностям да поискать! Но люди у нас были темные, им легче смириться с неизбежным, чем стирать в кровь ноги.

– А как же мнение Изольды Сергеевны? С ним вы тоже не согласны? А ведь она очень здравомыслящий человек!

– У Изольды проблемы с головой, – немного презрительно ответила Матрена. – И я ее не виню. Столько лет проработать с детьми! Тут не только у нее начнутся проблемы, но и у любого другого человека. Видели бы вы ее лет пять назад. Совершенно другой человек! Утром в школу, вечером из школы. Всегда при параде, прическа в любое время дня и ночи. А теперь?

– Так ведь она не работает, зачем наводить марафет? – удивилась Мариша.

– Ника тоже не работает. И что? Посмотрите, как она выглядит. Женщина всегда должна оставаться женщиной! Я и то раз в месяц езжу в соседнее село, делаю завивку.

– А зачем? У вас и мужчин-то нет подходящего возраста, – хихикнула девушка.

– Для себя, – усмехнувшись, ответила Матрена. – Или ты считаешь, что если вокруг нет мужиков, то на себе нужно поставить крест? Нет, моя дорогая! Пока я жива, я хочу хорошо выглядеть. Мне самой это приятно, понимаешь?

– Наверное, да.

– Учись, пока есть у кого. А то станешь старой и превратишься в развалину. Бери пример с Ники. Ей столько лет, что говорить страшно, не то что думать. А она все еще пытается наладить личную жизнь!

– Значит, вы считаете, что следов никаких не было, а дети пропадали по разным причинам?

– Именно так. Возьмите любую другую деревню. Дети везде пропадают. Кто в лесу заблудится, кто в реке утонет. И ведь найти их, как правило, невозможно. Разве прочешешь весь лес? Это сегодня родители могут контролировать своих чад, у них есть на это время. А раньше ребятишки были предоставлены сами себе. Мать в поле, отец на заработках, а они бегают где-то с утра до вечера.

– Значит, Изольда ошибается?

– У нее точно что-то с головой! Может, ей не хватает работы? Если человек привыкает трудиться, особенно умственно, то отсутствие тренировки для мозгов очень сказывается. Вон Пантелей, такой умный мужик был, и что с ним сделала работа? Довела по психушки.

– До какой психушки? – насторожился Эрик.

– До самой обычной! Правда, я подробностей не знаю, об этом вам лучше у Надюхи спросить. Я же не жила здесь долгое время. О происходящих тут событиях я из Надькиных писем узнавала.

– Так… А что вы можете рассказать о Лидии Семеновне? Что она была за человек?

– Хорошая женщина. Тихая, спокойная. С внуком нянчилась. Дочка у нее в городе работает, одна сына воспитывает. То есть воспитывала… Ванька все каникулы проводил у бабушки. Она в нем души не чаяла! Знаете, а я даже рада, что ее вместе с мальчишкой на тот свет отправили.

– Что вы такое говорите?! – возмутилась Мариша.

– Ты не кричи, – спокойно ответила Матрена, – я знаю, что говорю. Если бы убили только Ваню, Лида бы этого не пережила! Он для нее был всем. Дочка-то давно от нее уехала, Лидия одна осталась. И такая хандра на нее напала – не ела, не пила она! Краше в гроб кладут. Все про дочку вспоминала. Мы ее даже ругали за ее любовь сумасшедшую. Нельзя с такой силой любить другого человека. А она нам отвечала: «Все понимаю, бабоньки, но ничего не могу с собой поделать». А потом приехала к ней дочка – и осталась почти на месяц. Мы все думали-гадали: что случилось? Раньше-то она приезжала сюда только на выходные, и то редко, на такой долгий срок никогда не оставалась. А уж когда она уехала, мы Лиду принялись расспрашивать. Представляете, что выяснилось?

– Что?

– Дочь ее была беременна, причем будущий отец ребенка скрылся в неизвестном направлении. Сказал, чтобы с младенцем она расхлебывалась сама. А у девушки ни квартиры в городе не было (жилье-то она снимала), ни работы достойной. Секретарь… разве ж это работа? Так, принеси-подай. А уйдет она в декрет, кто кормить-поить ребенка будет? Ну, мы давай Лидке сочувствовать, а она нам и говорит: «Вы чего, бабоньки, сопли распустили? Радоваться надо, а вы слезы льете!»

Да чему радоваться-то, говорим. Мать-одиночка, без средств к существованию!

А она отмахнулась от нас, как от назойливых мух, и говорит: «Глупости это все. Если Бог дает детей, он даст и денег на них. А я уж как-нибудь выращу этого ребеночка».

Мы, как говорится, выпали в осадок: «Так ты его растить, – говорим, – собираешься?! Тебе сколько лет? За тобой скоро ухаживать придется кому-то. А ты младенца собралась выкармливать!»

«А вы меня раньше времени не хороните, – отвечает она, – пока я жива, буду его воспитывать».

Посмотрела она на наши кислые морды и рассмеялась. «Какая разница, – говорит, – сколько мне лет и сколько у меня денег? Ребеночек у нас будет! Радоваться надо! Наконец-то и мне улыбнулось счастье!» И пошла от нас прочь, довольная такая…

Через полгода приехала ее дочка и привезла мальчика. Хороший мальчишка был, крепкий, спокойный. Никаких хлопот Лидии он не доставлял. Мы ей помогали, чем могли. А уж любила она его… Еще больше, чем дочь. Да ведь это и немудрено! К внукам всегда по-другому относятся. С детьми-то своими как получается… Все время родители в делах, в работе, времени на ребенка не хватает. Глядишь, а он уже в школу пошел. Хвать – институт окончил! А с внуками – все не так. Им можно больше времени уделить. И побаловать их вдоволь, пока родители не видят. Ваня и в школу здесь ходил, пока ее не закрыли. Сначала Лида хотела определить его учиться в село, да тяжело это – ходить туда-обратно по пять километров ежедневно. Пришлось к матери его отправлять. Так что последние два года он в городе жил. Но, как только наступали каникулы – сразу сюда, к бабке. Лида-то для него и за отца, и за мать, и за бабушку была. Вот так! А к чему я это рассказывала? – Матрена нахмурилась. – Ах да! Если бы убили только Ванечку, а Лиду оставили в живых, она бы сама на себя руки наложила. Шутка ли, такая трагедия!

– А дочери ее… сообщили?

Женщина застыла на половине фразы и в ужасе уставилась на сыщика:

– Забыли! Мать моя, забыли! Что делать-то?! У меня и адреса ее нет!

– А кто-нибудь его знает?

– Сомневаюсь… Она же квартиру снимала… И на одном месте долго не сидела. Искала все, где подешевле. У Лиды в доме наверняка есть адрес. Только где его искать?

– А вы могли бы посмотреть? Наверняка ведь знаете, где она хранила важные документы.

– Нет, я не могу, – замахала руками женщина.

– Почему?

– Они же там лежали…

– Кто?

– Ваня с Лидией.

– Ну и что? Их там уже нет.

– А дух-то остался!

– Матрена Филипповна! Вы же взрослая женщина!

– И что из этого? Дух покойника пребывает в помещении три дня, и как он себя проявит – неизвестно.

– А еще укоряли Изольду Сергеевну в некоторых странностях…

– Так то – странности, а у меня совсем другое!

– Значит, не пойдете?

– Нет!

– Что ж, не будем настаивать.

– Что-то я устала, – пробормотала женщина и схватилась за голову. – Наверное, давление поднялось. Вам лучше уйти! Давайте как-нибудь в другой раз продолжим этот разговор.

– Хорошо. Отдыхайте. Еще увидимся.

Они вышли из дома под бесконечные вздохи Матрены Филипповны. Она явно разнервничалась и хотела поскорее спровадить незваных гостей.

– Что это с ней? – поинтересовалась Мариша, когда они вышли на улицу.

– Ей явно не понравилось упоминание об адресе дочери Лидии Семеновны, – задумчиво протянул Эрик. – До этого она весьма охотно с нами разговаривала. Ты не заметила ничего любопытного в ее рассказе?

– Заметила. Похоже, она не очень-то любит детей. Во всяком случае, считает их обузой. Да и материнскую любовь принимает за докуку.

– А я еще кое-что подметил. Ты помнишь, как она отзывалась об Изольде?

– Ну да. Странная, мол, женщина, с головой у нее не все в порядке…

– А ведь это и в самом деле так! Когда мы приехали, Изольда была вполне нормальной. Но стоило произойти недавним событиям, как ее словно подменили!

– И какие же выводы ты из этого делаешь?

– Она действительно верит в эту легенду. И страшное свечение в небе не считает чем-то из ряда вон выходящим. Как будто так и должно быть. И мне очень интересно, откуда у нее взялась эта навязчивая идея… Здесь возможны два варианта: либо она считает себя виноватой в том давнем случае с Евгенией – не зря же она нам о нем рассказала. Либо у нее действительно имеются проблемы с психикой.

– Скорее всего, и то, и другое, – задумчиво протянула Мариша.

– Я тоже так считаю. На фоне того, что она не смогла предотвратить трагедию с девочкой, у нее развился комплекс вины. Психологи описывают такие случаи, и очень часто.

– А знаешь, я бы не стала сбрасывать ее со счетов. Уж больно подходящая кандидатура.

– Возможно… Правда, я до сих пор считаю, что убийца – мужчина. Но чем черт не шутит!

Эрик посмотрел на часы:

– Давай прибавим шагу, сейчас Игорь приедет. Нужно накормить его. Да и самим перекусить не мешает. Как ушли утром из дома, так маковой росинки во рту у нас с тобой не было.

– Да, для тебя это трагедия! – усмехнулась девушка. – Эрик пропустил обед! Когда, ты говоришь, ты ел в последний раз?

– Давно. И не надо насмехаться. Обед – это святое! Но жизнь маленького ребенка – намного дороже… А вон и Игорь. Легок на помине!

«Уазик» развернулся на обочине, остановился, и следователь вылез из пропахшего топливом салона.

– Фу! Ну почему в этих машинах всегда так воняет бензином? – раздраженно спросил Игорь, махнув рукой водителю. – Даже с открытыми окнами воняет.

Машина развернулась и уехала.

– Потому что в работе следователя нет ничего легкого, – усмехнулся Эрик. – Даже поездка в автомобиле должна настраивать тебя на рабочий лад.

– Ты хочешь сказать, что я не должен расслабляться ни на минуту?

– Именно! Нужно всегда помнить о тяжелой доле следователя.

– Я и так о ней никогда не забываю.

– Но ведь не каждый день тебе выпадают такие сложные дела?

– А толку? Все равно начальство меня пилит, чего-то постоянно требует, заставляет по десять раз переписывать одно и то же!

– Ну, ну! Не жалуйся! Любая работа имеет свои недостатки. Зато сегодня тебя никто не тронет. Будешь сидеть в засаде, пока не надоест.

Игорь покосился на сыщика, но ничего не сказал.

– Ты один пойдешь? Или составить тебе компанию? – спросил Эрик.

– Вообще-то я и не надеялся на твою помощь… Но, если ты предлагаешь, я, конечно, не откажусь.

– Что значит – ты предлагаешь? – возмутилась Мариша.

– Так он предлагает же… – промычал следователь.

– Ты неверно выразил свою мысль. Не ты, а вы! Или меня ты в расчет не берешь?

Игорь растерянно посмотрел на Эрика.

– Я думал, Мариша приехала сюда отдыхать, а не за преступниками гоняться. И вообще, это не женское дело – сидеть ночью в засаде. Скажи ей, Эрик!

– Попробуй, сам скажи, – ухмыльнулся сыщик. – Посмотрим, как у тебя это получится.

– Мариша, ты же не всерьез собираешься идти с нами?

– А почему бы и нет?

– Но ведь это может быть опасно!

– Подумаешь…

– И надолго! Может быть, на всю ночь.

– Тоже мне, напугал!

– А в темноте и в тишине знаешь как время долго тянется?

– Игорь, я что-то не пойму, тебе что, помощник не нужен?

– А зачем? Хватит и нас с Эриком.

– Хватит ему! А мне что делать? Лежать в темноте и ждать вестей?

– Почему – лежать? Спать…

Мариша фыркнула:

– Это даже не обсуждается. Я иду с вами!

Игорь пожал плечами:

– Как хочешь. Но потом не ной, если вскоре устанешь и захочешь домой. Мы тебя провожать не пойдем.

– Зря ты пытаешься ее напугать, – встрял Эрик. – Маришка – человек закаленный! Как-никак три преступления вместе со мной раскрыла.

– Интересно! – присвистнул Игорь. – А я-то думаю, почему вы здесь вместе оказались – случайно или как?