Дуэт смерти Робертс Нора

Они одновременно коснулись стенки, перевернулись и поплыли в обратном направлении. Быстрый, жесткий ритм сделал свое дело: мысли вылетели из головы. Невозможно думать, когда каждая мышца работает на пределе, когда сердце начинает молотом стучать от напряжения.

Сделали пять кругов и по-прежнему шли ноздря в ноздрю.

Ева напряглась еще немного и еще немного, разрезая небесно-голубую воду, вырвалась вперед на дюйм… Вода летела брызгами из-под резавших ее ножницами ног. Еще быстрее, еще больше зарываясь в воду, скорее, сильнее… Скорость, мощь, захватывающий азарт гонки. Ева мельком разглядела лицо Рорка, когда запрокинула голову, чтобы глотнуть воздуха.

Еще, сказала она себе, еще. Перевернулась и что было сил оттолкнулась ногами от стенки. Она подгребала под себя воду, не отставая от Рорка.

Она уже потеряла счет времени, количеству кругов и ничего не замечала, кроме чистой мускульной радости движения, усилия, толчка, гребка. Она яростно подгоняла и его, и себя.

Движение и вызов, тело и вода, скорость и азарт.

И когда он схватил ее — скользкое влажное тело к скользкому влажному телу — посреди взмаха, она была готова его принять.

Их ищущие губы нашли друг друга, прохладные от воды, горячие от жадности. Быстрыми, торопливыми укусами она ответила на его нетерпеливый поцелуй, а ее бурно бьющееся сердце словно прильнуло к его бурно бьющемуся сердцу. Она обхватила ногами его талию, ей уже было все равно, пойдут они камнем ко дну или нет.

— Сейчас, — потребовала Ева.

Она сошла бы с ума, если бы не получила его прямо сейчас. Она овладела им, а он схватил ее за бедра, и эти бедра двигались, требовали больше, брали больше. Когда он дал ей больше, толкнув ее к стене, прижав своим телом, она запрокинула голову в крике.

Сильная, гладкая, думал он, задыхаясь и осыпая ее шею лихорадочными поцелуями. И вся — принадлежит ему. Любовь и страсть, жажда и наслаждение бились у него внутри, как вода, вскипавшая вокруг них бурными волнами.

Вместе с ним снова и снова она отвечала ударом на удар, жаждой на жажду, страстью на страсть на этом последнем отчаянном этапе гонки. Она приковала себя к нему, ее руки и ноги были подобны цепям, опутавшим его, ее рот запечатал его рот.

Она дрожала всем своим сильным телом и следовала за ним, не отставая ни на шаг, когда он привел и ее, и себя к финишу.

Он прижался лбом к ее плечу и сумел ухватиться за бортик, когда она начала скользить.

— Осторожно. — Он еле сумел прошептать это. — А то завтра утром нас тут обнаружат всплывающими лицом вниз.

— Ладно. — Но она еще теснее прижалась к нему. — Дай мне минутку.

— Думаешь, только тебе нужна минутка? Вот уж никогда бы не сказал, что плавание в бассейне наперегонки так сильно стимулирует секс.

— Это была моя идея!

— Вот видишь, за один день ты заслужила почет и уважение в сексе и в дружбе.

У Евы вырвался то ли вздох, то ли смешок.

— Луиза вся в кусках из-за церемонии, ей хочется, чтобы все было идеально, вплоть до мельчайших деталей. У нее составлены списки, графики, расписания, и она мне призналась, что довела себя просто до нервного состояния. Она сама от себя такого не ожидала.

— Ясное дело, ведь это такой ответственный день.

— Да, но она нервничает из-за мелочей, потому что совершенно не нервничает по поводу брака, по поводу Чарльза, по поводу того, что они делают и почему.

Рорк коснулся щекой Евиной щеки, потом отодвинулся и взглянул на нее.

— Надо же, какая ты у меня умная!

— Я не нервничала из-за мелочей и всей этой предсвадебной чепухи, когда мы с тобой поженились. Я на них внимания не обращала, все свалила на тебя.

— Это верно. — Рорк шутливо чмокнул ее в нос. — Но у тебя была веская причина: тебя отвлекал серийный убийца.

— Нет, дело не в этом. То есть да, это тоже сыграло свою роль. — Ева откинула с его лица мокрую прядь шелковистых черных волос. — Но я-то думаю, я не нервничала из-за мелочей, потому что нервничала из-за всего остального. Из-за брака, из-за тебя, из-за того, что мы делаем и зачем. Мне казалось, что это безумие: ты, я, брак. — Ева обхватила его лицо ладонями и заглянула ему в глаза. — Я так рада, что была не права. Просто ужасно рада.

Волна нежности захлестнула Рорка.

— И в этом ты не одинока.

Ева снова прижалась губами к его губам — на этот раз нежнее, мягче — и отодвинулась.

— Все, хватит. Передышка окончена.

Высвободившись из его объятий, Ева вышла из бассейна. Рорк последовал за ней, и она бросила ему полотенце.

— Это была просто потрясающая передышка.

— Да, главное, чтобы дело того стоило. Он тоже так рассуждает.

Рорк обернул бедра полотенцем.

— Вот и завершен переход в рабочий режим.

— Ну, у меня прояснело в голове. Я думаю, он здорово делает свое дело. Он осторожен. Не любит привлекать к себе внимание. Но на него можно положиться, он делает то, что должен, без фанфар и литавр. Люди сказали бы, о да, Ублюдочный Душегуб надежен, на него можно положиться. Держу пари, он это ненавидит.

— Это почему? — удивился Рорк.

Набросив на плечи халат, Ева двинулась к лифту. Надо переодеться во что-нибудь легкое и удобное для работы на вечер. — Потому что ему этого мало. Он-то знает, что стоит куда больше. Да он лучше их всех! Он молод, хорош собой, обаятелен и вполне способен сгенерировать или заставить кого-нибудь еще сгенерировать вирус, который всех вас, электронщиков, вогнал в ступор.

— Мы не в ступоре, — обиженно возразил Рорк, пока они поднимались на лифте в спальню. — Расследование ведется активно, мы исследуем все версии.

— Все сводится к одному. Он не работает в менеджменте, даже в среднем звене, разве что носит на груди бейджик с именем. Нет, он клерк, канцелярская крыса или техник, простой трудяга, и, сколько бы на него ни сваливали сверхурочной работы, он не жалуется. Пашет сколько скажут, дело делает, не спорит, когда все заслуги достаются его начальнику или коллеге. — В спальне Ева натянула лифчик и трусы. — И он все это ненавидит, как и мысль о том, что не сумел расколоть охранную систему Макмастерса извне.

— Ты так думаешь?

— Я это точно знаю, потому что смотрю на тебя. Ты злишься, потому что он что-то такое электронное сделал, с чем ты не смог справиться. Пока, — добавила Ева, даже не стараясь скрыть ухмылку, когда его синие глаза вспыхнули. — Конечно, это здорово досаждает.

— А ты еще сыплешь соль на рану, — проворчал Рорк.

— Ты справишься. Но дело в том, что среднестатистический парень — это раковина, это костюм, который ему приходится носить. И этот костюм скорее всего ему жмет. Есть кое-какие мелочи… Они не дают костюму хорошо сидеть. Оставил стакан, снял видео, убивал чуть ли не сутки, и все это в доме Макмастерса. Есть сотни способов убить быстрее и легче, но нет, ему надо было повыпендриваться.

Заинтригованный Рорк продолжил одеваться.

— И что все это тебе говорит?

— Ну, с учетом того, что он молод, — а это обязательно скажется, даже при его терпении и контроле над собой, — он наделает новых ошибок. Может, небольших, но больно уж он любит выставляться. Он обязательно их наделает. А я непременно воспользуюсь его стремлением сбросить тесный костюм среднестатистического парня, когда он будет у меня на допросе. Он сам мне все расскажет. Захочет рассказать. А сейчас… — Ева рассеянно провела рукой по мокрым волосам. — Мне это говорит, что он работает на «Секьюрити Плюс», он один из электронщиков. Где бы он ни работал, он приносит домой приличную зарплату, но, черт меня побери, не такую, чтобы позволить себе заказать дорогущую систему. Наверняка он работает. Или на производителя, или на компанию техобслуживания.

— Я попросил Каро предоставить мне имена всех служащих мужчин до тридцати, работающих в этом секторе. — Рорк улыбнулся, упомянув имя своей великолепной помощницы и секретарши. — Вместе с детективами из ОЭС я их прокачивал весь день. Никто из них подозрений не вызвал, ни один не подходит по всем пунктам под психологический портрет.

— Ну, «психологический портрет» — понятие растяжимое. Ты провел отличную работу: получил данные, передал в ОЭС…

— Может, мне попросить прибавки?

— Я тебе только что дала прибавки, не наглей. — Ева бросила на него лукавый взгляд, когда они покидали спальню. — Компания техобслуживания мне больше нравится. Лучше вписывается в портрет. Обслуживание — это тебе не создание программ. Тихо. Незаметно. Не поднимая брызг.

— Я только что тебя обслужил и прекрасно помню: брызги так и летели.

— Ладно, по сальным шуткам у нас ничья.

— Это справедливо. Ева, он может быть независимым консультантом, может входить в группу экспертов, он может оказаться простым ремонтником. Поле деятельности необъятно. Может, он вообще не работает ни в какой определенной компании.

— Черт! Черт! — Еве легче думалось, когда она ходила взад-вперед. — Для него это было бы еще лучше, разве не так? Он — тот, кто приходит, устраняет неполадки или дает совет, он даже не обязан выходить на работу каждый день, только по мере надобности. Это идеально. Черт! Придется мне еще раз все это перебрать по кусочкам. Добавить твои данные, перемешать с данными из Колумбии. А потом…

— Ты еще кое-что не учла, — перебил ее Рорк. — Он молод, умен, образован и начисто лишен совести. Такой человек найдет другие способы заработать деньги — достаточно денег, чтобы купить дорогущую систему и установить ее в каком-то доме. Ее можно украсть.

— Украсть?

— Воровство файлов — освященная временем традиция компьютерщиков. Взламывать аккаунты, сифонить фонды… Действовать на среднем уровне, ничего экстраординарного. Он знает, как пользоваться чужим удостоверением, чтобы добиться того, что ему нужно. Кража удостоверений — прибыльный бизнес, если у тебя есть талант.

Ева помолчала. Мысль буквально на глазах обрастала плотью.

— Есть риск попасться, но он готов пойти на риск. Он осторожен и сводит риск к минимуму. Зачем работать, зачем вкалывать, когда можно просто взять? Да, это версия. Хорошая версия.

Телефон у нее на письменном столе зазвонил в тот самый момент, когда они вошли в кабинет. Ева бросилась к нему, быстро проверила дисплей.

— Янси, дай мне что-нибудь.

— Провел второй сеанс с обеими свидетельницами. С каждой по отдельности. Мне пришлось устроить перерыв между сеансами, но я знаю, нам нужен результат. Мне кажется, у меня что-то есть. Что-то близкое к оригиналу. Лола более решительно настроена, чем Марта, но…

— Покажи.

— Погоди. Ни одна из них не видела его глаз, на нем были очки. Очки и козырек кепки скрывали часть лица. Я сделал наиболее вероятную проекцию верхней части лица. Вероятность — восемьдесят семь с мелочью. Глаза, брови, лоб. Марта мельком увидела лоб, верхнюю часть лица, когда он стащил с головы бейсболку, но…

— Покажи, — нетерпеливо потребовала Ева.

— Отсылаю. Электронный и печатный экземпляр. Оба варианта: проекцию и реальный — в кепке и очках.

Ева склонилась нал своим компьютером, изучила появившиеся на разделенном экране изображения. Рорк подошел к вылезающей из принтера распечатке.

«Молод, — думала Ева. — Не больше двадцати пяти, скорее меньше. Белый мужчина европейского типа, правильные, привлекательные, несколько женственные черты. Небольшой прямой нос, полные губы, томные глаза с тяжелыми веками. Овальное лицо — почти классический овал! — и темные волосы. Артистическая длинная шевелюра».

Она сравнила проекцию со вторым изображением, на котором глаза и лоб были скрыты очками и козырьком бейсболки. И кивнула.

— Отличная работа, Янси.

— Если ты уверена, можем разослать.

— Только не в прессу. Пока — только членам команды. Шансы высоки, что он придет на панихиду по убитой. Не хочу его спугнуть, встревожить. Разошли это членам команды с пометкой «только для ваших глаз». А я начну поиск по картинке. Может, и найду ублюдка.

— Удачи.

— Тут одной удачи мало, но ты дал мне больше, чем удачу. Эта штука может стать ключом. Разошли портрет, Янси, и иди домой.

— Вот на это ты можешь твердо рассчитывать.

Когда Янси отключил связь, Ева обдумала возможные варианты и позвонила Джеми.

— Привет, Даллас.

— Тебе сейчас пришлют картинку, — начала она без предисловий. — Возьми и дуй в Колумбию. Я организую тебе фронт работ. Хочу, чтобы ты поиграл с их проекционной изобразительной программой. Посмотрим, может, добудешь мне совпадение.

— Это он?

— Это то, что у нас есть. Это секретно, Джеми. Никому, кроме тебя и Макнаба, если тебе понадобится его помощь. Никому из твоих приятелей-электронщиков.

— Ясно. Даллас, я знаю, у нас получится. Я над этим поработаю.

— Добуду тебе пропуск. Работай, — напутствовала его Ева, потом вздохнула и уже в который раз позвонила Пич Лапкофф.

— Похоже, лейтенант, мы с вами становимся неразлучными друзьями.

— Прошу прощения, что прерываю ваш вечер. У нас есть фоторобот, и я посылаю Джеми Лингстрома в университет как гражданского эксперта-консультанта поработать с вашей проекционной программой.

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас. Я прошу вас выписать ему пропуск, доктор Лапкофф, и держать это дело в секрете. Я не могу допустить утечки.

— Я лично этим займусь.

— Вы облегчаете мне работу.

— Мой дед не ждал бы от меня ничего иного.

— Она молодец, — пробормотала Ева, отключив связь. — Итак. — Она кивнула, глядя на изображения на экране. — Вот ты какой, ублюдок. Посмотрим, кто ты такой. Компьютер, поиск на совпадение по всем данным индивида на экране. Начать с жителей Нью-Йорка.

Принято. Работаю…

— Дополнительный поиск. Те же изображения, та же директива на совпадение со студентами, перечисленными в файле Лапкофф-Колумбия.

Принято. Начинаю дополнительный поиск…

— А ведь мне могло и повезти, я могла бы и найти его тут в коротком списке, пока Джеми еще не добрался до Морнигсайд-Хайтс. Ладно. Теперь, когда я получу от тебя результат по данным прокачки, смогу подкинуть его в коктейль и…

Рорк отодвинул ее от клавиатуры, набрал комбинацию.

— Поиск окончен. Вот уже несколько минут, как. Да, мы провели обновление по той охранной системе в третьей неделе марта. Если тебе нужен еще один поиск по этим данным, я его проведу.

— Ответ утвердительный.

Он сам заказал поиск голосовой командой.

— Я бы сказал, настало время для новой порции кофе. И я свою порцию выпью в лаборатории.

— Может, нам и не понадобится… — начала было Ева.

— Но дело же не в этом, верно? Я не позволю этому подонку взять надо мной верх. Продолжайте свою работу, лейтенант, а я продолжу свою.

Ева взяла себе кофе и перенесла оба варианта фоторобота на свою доску. Пока компьютер работал, она ходила кругами вокруг доски и обдумывала теорию Рорка. Хакерство или кража идентификационных карт. Парню надо было совершенствовать свое мастерство, не так ли? А раз уж он так молод, значит, уж парочка-то ошибок на его счету имеется. Не мог же он не поскользнуться ни разу, пока изучал все входы-выходы?

«Кое-какие пятнышки на его досье еще в юные годы, — размышляла Ева. — Да, имеем полное право добавить этот фактор в наш поиск. Может, не здесь, а еще дома… Знать бы только, где он, этот самый дом… Но он не врет без нужды, придерживается правды, — вспомнила она. — Он сказал Дине, что у него были трения с законом из-за наркоты. Может, и в самом деле были, только из-за кибер-преступлений».

Ева предоставила большому компьютеру выполнять задание, а сама села с карманным проверять уголовные досье, причем сосредоточилась на делах несовершеннолетних, сравнивая их с данными, полученными от Рорка и из Колумбийского университета.

Ее ничуть не удивило, что она нашла так много. Недаром она была копом, ее скорее удивило бы, если бы кто-то прошел по жизни без единого пятнышка, без стычек с законом, без задержаний и арестов.

Ева приступила к трудоемкому процессу проверки, отделения, просеивания вероятных кандидатов. Опять она потеряла счет времени и чуть не опрокинула третью кружку кофе, когда подал сигнал ее телефон.

— Даллас.

Лицо Джеми без слов сказало ей то, что она хотела услышать.

— Кажется, я его нашел. Нашел! Вероятность девяносто семь и три десятых процента. Это было пять лет назад, и он всего-то проучился полтора семестра, но…

— Давай. Пришли его мне прямо на экран. Сию же минуту, — приказала Ева.

Компьютер тихонько загудел, возвещая о поступающей информации. Ева вгляделась в фотографию с удостоверения.

— Отличная работа, Джеми. Отключи там все, но сначала сотри следы поиска.

— Это он? Это ведь он, да? Этот ублюдок убил Дину?

Ева заглянула в измученные глаза Джеми на экране видеотелефона.

— Ты проделал отличную работу, — повторила она. — Утром проведем брифинг. Езжай домой. Поспи хоть немного.

Она видела, что Джеми готов спорить, по лицу было видно. Но он сдержался.

— Слушаюсь.

Ева дала отбой и повернулась к экрану компьютера. На нее смотрело еще одно юное красивое лицо.

— Привет, Дэррин Паули. Сукин ты сын.

В лаборатории Рорк изощрялся, лавировал, копал. Он ухватил ускользающий хвост привидения и теперь старался его удержать.

— Ты это видишь? — спросил он сквозь зубы.

Глаза Финн на стенном экране прищурились до щелочек.

— Глаза у меня есть, разве нет? Надо перекалибровать шунт, потом…

— А я что делаю, разрази меня гром? — Рорк повернулся в кресле к другому компьютеру и набрал на клавиатуре еще один код.

— Могу подхватить с этого места. — На другом экране возбужденно приплясывал Макнаб. — Если мы сядем ему на «хвост» отсюда…

— Работай над усилением, — оборвал его Финн. — Я фиксирую.

— Рорк.

— Не сейчас! — хором рявкнули на Еву и Рорк, и двое на стенных экранах.

— Господи, навязались эти электронщики на мою голову, — пробормотала Ева. А потом увидела на запасном экране смутный образ — тень на фоне теней. — Вам удалось его вытащить…

— Да, мы его вытянули, но еле-еле. Ногтями подцепили. Тихо. Если мы не сможем его зафиксировать, вся работа псу под хвост. Придется начинать сначала.

Ева молча следила, как экран замелькал белыми точками и начал расплываться. Она услышала, как выругался Макнаб.

— Черт! О нет, черт бы его побрал! Это еще один штамм. Вот зараза.

— Только не в этот раз, — огрызнулся Рорк. — Схему мы нащупали. Изменить код на обратный в каждой нечетной секвенции.

В голосе Рорка звучала стальная решимость. Ева заметила легкий отблеск испарины на лбу Финн. Белые точки на экране растаяли.

— Есть! Мы это сделали! — закричал Макнаб.

— Пока еще нет, — возразил Рорк, но напряжение в его голосе немного ослабло. — Но сделаем, чтоб мне сгореть.

Ева понятия не имела, что они такое делают, но тень на экране задрожала, и она испугалась, что все опять растает. Потом изображение выровнялось и замерло.

— Есть! — орал Макнаб. — Зацапали ублюдка! Показали класс!

И он пустился в победный пляс.

— О черт… — Рорк откинулся на спинку кресла. — Я бы не отказался от пинты пива.

— И я не откажусь. Выпью прямо сейчас. Отлично поработали, парни, чтоб нас черти драли, — сказал Фини.

— Э-э-э… а что это?

Ева указала на тень, и все глаза в комнате и на экранах недовольно повернулись к ней.

— Мы пробились через вирус, — объяснил ей Рорк. — Соединили вот это изображение из разбросанных и перемешанных пикселей. Мы чудо сотворили, черт меня дери. Но это еще не все. Это все только на данный момент.

— Будем усиливать разрешение, расчищать, увеличивать, — подхватил Фини. Он отпил пиво из бутылки. — На это уйдут часы, может, даже дни, но оно там есть, и мы его вытащим. Главное, у нас уже есть последовательность и кодировка, мы ее зафиксировали, теперь сможем вытащить остальное. Дадим тебе сукина сына на тарелочке. Прямо как он к дому подходит.

— Что ж, это была бы вишенка на торте. А пока, спасибо, Джеми расстарался, у меня есть имя и место происхождения. Дэррин Паули, возраст — двадцать три года. Проживает в городе Сандаун, штат Алабама, к югу от Мобила, со своим отцом, Винсентом Паули. Я не смогла связать ни того, ни другого с Макмастерсом — пока. Но совпадение полное, вплоть до его застенчивой улыбки.

— В Алабаме, говоришь, проживает? Черта с два! С таким же успехом моя задница могла бы быть сейчас в Алабаме, — проворчал Фини.

— Нет его там нет, зато его отец есть. Я его прокачала, он работает, содержит себя сам, живет в Сандауне с женой и двенадцатилетней дочерью.

— Может, это вывеска, — предположил Фини.

— Может, но семейное сходство разительное. Его надо допросить прямо сейчас, причем лично, а не по телефону.

Рорк бросил любовный взгляд на оборудование, принесшее ему победу.

— Я так понимаю, этим вечером мы летим в Алабаму.

— Ты правильно понимаешь.

14

До чего же все-таки удобно, вынуждена была признать Ева, быть замужем за человеком, способным, щелкнув пальцами, вызвать один из своих частных реактивных самолетов и даже самому сесть за штурвал под настроение.

На этот раз настроение было подходящее, что оказалось очень кстати. Это давало ей возможность устроиться со всеми удобствами, продолжить проверку, ссориться с Пибоди, проигрывать различные версии и гипотезы со своим персональным пилотом и решительно не обращать внимания на вид в иллюминаторе.

— Я бы за пять минут собралась, — ныла Пибоди.

Ее лицо с обиженно надутыми губами светилось на экране, а у нее за спиной Макнаб с тихой руганью на компьютерном жаргоне продолжал свою работу.

— Тебе потребовалось бы минимум тридцать, чтобы добраться до самолета. И вообще успокойся, Пибоди, его там не будет. Ради всего святого, ты что, боишься пропустить арест? Не бойся, не пропустишь. Ты мне нужна тут, на месте. Ищи нью-йоркский адрес или контактную информацию Дэррина Паули. Место работы, водительские права, уголовное досье, финансы, медкарта. Все детали.

— Я могла бы этим заняться во время…

— На самолете полетаешь в другой раз.

Обиженная Пибоди вроде бы немного отошла.

— Когда?

— Боже. Копай. Сейчас.

— Работаю. Уже.

— Отработай версию с кроссовками и трениками. Проверь, есть ли у него кредитная или дебетовая карта на это имя. Если нет, проведи перекрест по тем данным, что у тебя уже есть, на мужчин с инициалами Д.П. Он использовал удостоверение Дэриана Паудерса. Придерживается знакомых мотивов, вот я и думаю: может, у него другие кликухи есть с этими инициалами?

— Хорошо. Я…

— Это все. Поспи немного, у нас будет брифинг со всей командой в семь ноль-ноль. Забронируй конференц-зал. Конец связи. — И Ева дала отбой.

— Хотя меня, как всегда, возбуждает твоя властная манера, — заметил Рорк, — можешь не рассчитывать на меня завтра в семь утра.

Ева чуть не выругалась вслух, потому что он как раз пригодился бы ей завтра в семь утра, но сдержалась.

— Ладно, вольняжкам даем отгул.

— Я могу переназначить кое-какие дела, если Финн понадобится моя помощь. Могу быть в его распоряжении примерно в то же время, что и сегодня.

— Ну, если ты готов… Его не будет в Алабаме. Он в Нью-Йорке, он не может пропустить панихиду. Ему надо своими глазами видеть, как будет убиваться Макмастерс. Это же его кайф, его награда за труды. И он давно уже живет в Нью-Йорке. Может, не пять лет, может, не все время с тех пор, как прослушал полтора семестра в Колумбии, но все равно он там. Присматривается, вьет свою паутину. Он обязательно придет на панихиду, поэтому я не могу выпустить фоторобот в прессу, это его спугнет. Правда, и я могу его спугнуть, если нанесу визит его отцу.

— Тогда зачем наносить визит его отцу? Подожди до панихиды.

— Оправданный риск. — Еве хотелось вскочить, двигаться, но самолетик был так мал, а объявшее его со всех сторон небесное пространство столь пусто и огромно, что она предпочла остаться на месте. — Есть малый шанс, что он окажется там, но игнорировать его нельзя. Есть шанс получше: отец знает, где он, и я сумею это из него выжать. Потом отрубить отцу все коммуникации, пока мы не возьмем ублюдка. Но есть и обратная сторона: я ничего не узнаю, а папаша Паули предупредит сыночка, и тот растворится в вечерних сумерках. Но…

— Ты так не думаешь.

— Он человек семейный, долгий брак, еще один ребенок. Уголовного досье нет, помимо одного задержания, да и то административного: нарушал общественное спокойствие, когда ему было чуть за двадцать. Много лет на одной работе, средняя зарплата, маленький домик в пригороде, закладная на дом. И такой человек будет рисковать женой и дочерью, маленьким домиком, работой, жизнью, чтобы помешать уголовному расследованию убийства с изнасилованием шестнадцатилетней девочки? Рисковать обвинением в пособничестве, укрывательстве, воспрепятствовании правосудию и всему остальному, чем я на него надавлю?

— Я бы сказал, все зависит от того, как сильно он любит сына и как далеко готов зайти в его защите.

— Я такой любви не понимаю, — призналась Ева. — Защищать монстра? Мне это не кажется любовью. Но если он любит этого больного извращенного ублюдка, я это использую. Ему нужна помощь. Помогите нам помочь ему. Ведь если я его не найду, это может сделать кто-то другой. Он убил дочку копа. Кто-нибудь может поставить это над законом.

Ева побарабанила пальцами по колену, стараясь не обращать внимания на вибрацию самолета, делающего заход на посадку.

— Придется еще кое-чем рискнуть. — Она позвонила в Нью-Йорк Бакстеру по домашнему телефону. — Возьми фоторобот, — приказала она, даже не здороваясь. — Возьми Трухарта и отправляйся вместе с ним прочесывать кофейни, клубы и прочие точки, где молодежь тусуется, вокруг университета и непосредственно в кампусе.

— Сейчас?

— Нет, когда настроение будет. Джеми поработал с проекционной изобразительной программой в Колумбии. Созвонись с ним, скажи, что работаешь на выезде. И, если это для тебя не слишком хлопотно, если это не помешает твоим планам на вечер…

— Черт бы тебя побрал, Даллас, не крути мне яйца.

— Твои яйца, Бакстер, меня никогда не интересовали.

— Ну вот, опять ты делаешь мне больно.

— Покажи фоторобот в районе дома Макмастерса. Что-то найдешь — звони мне. Завтра брифинг в семь ноль-ноль, в Управлении, конференц-зал.

— Ладно, ладно. Где тебя носит?

— Меня несет в Алабаму, скоро буду на месте. — У Евы все всколыхнулось в животе. — От души надеюсь, что в целом виде. Пибоди в курсе, если тебе нужны детали. Шевелись, Бакстер.

— Шевелюсь.

Лейтенант Даллас, готовая ради дела бесстрашно пробиваться сквозь огонь, закрыла глаза, пережидая плещущуюся в животе тошноту, когда самолетик стремительно нырнул к посадочной полосе.

Ей стало лучше, когда они помчались по шоссе в щегольском прокатном автомобиле с открытым верхом, и напоенный ароматами южный воздух пахнул ей в лицо.

— Поздновато для визита полиции к семейному человеку, — заметила она. — Но ничего, это дает нам лишнее преимущество.

— Сейчас еще не так уж и поздно. Мы в центральном часовом поясе, — пояснил Рорк. — Здесь на час раньше.

Ева потерла глаза.

— Значит, мы прибыли на час раньше, чем отбыли. У меня ум за разум заходит. И как люди ухитряются мозги себе не спалить со всеми этими дурацкими заморочками?

Рорк не смог удержаться: толкнул ее локтем и ухмыльнулся: