Танец ветра Робертс Нора

«Господи, как мило…» – подумала она.

– А вы сами играете? – спросила Нелл.

– Нет. У меня пальцы не тем концом воткнуты.

– А мой отец играл на фортепиано. Он… – Нелл снова резко оборвала фразу и встала. – У меня тоже пальцы не тем концом воткнуты. На десерт я приготовила пирог с земляникой. Справитесь?

– Съем, но только из вежливости. Позвольте помочь вам.

– Нет. – Она махнула рукой, помешав Заку встать. – Я сама. – Освобождая тарелку Тодда, Нелл опустила глаза и увидела Диего, в экстазе валявшегося у него на коленях кверху пузом. – Вы кормили его блюдами со стола?

– Я? – Разыгрывая оскорбленную невинность, Зак поднял бокал. – С чего вы это взяли?

– Во-первых, вы его разбалуете; во-вторых, он заболеет. – Она опустила руку и хотела забрать котенка, но вовремя сообразила, что Диего лежит очень неудачно и этот жест может показаться слишком интимным. – Пустите его на землю, пусть побегает. Ему надо подвигаться после такого обжорства.

– Есть, мэм.

Нелл поставила кофейник и собиралась резать пирог, когда в дверь кухни вошел Зак со стопкой грязных тарелок.

– Спасибо. Но гости не убирают со стола.

– В моем доме убирают. – Он посмотрел на пышный и сочный красно-белый пирог. А потом снова на Нелл. – Милая, должен сказать вам, что это произведение искусства.

– Внешний вид – половина успеха, – ответила довольная Нелл. Она застыла на месте, когда Зак положил ладонь на тыльную сторону ее руки. Но тут же успокоилась, когда он просто заставил ее отрезать кусок пошире.

– Я большой любитель искусства.

– При таких аппетитах опасность заболеть грозит не только Диего. – Но все же Нелл отрезала Заку кусок, который был вдвое больше ее собственного. – Я принесу кофе.

– Я должен сказать вам еще кое-что, – начал он, взяв тарелки и снова придержав ей дверь. – Мне хочется прикоснуться к вам. Очень. Может быть, вы сумеете к этому привыкнуть.

– Я не люблю, когда ко мне прикасаются.

– Я не собираюсь торопить вас. – Тодд подошел к столу, поставил на него десертные тарелки и сел. – Нелл, после моих прикосновений синяков не остается. Я пользуюсь руками совсем по-другому.

– Я не хочу говорить об этом, – лаконично ответила она.

– А я говорю о себе, о вас и о наших отношениях.

– Никаких отношений между нами нет.

– Но будут. – Зак взял кусок пирога и попробовал его. – О боже… Если вы начнете торговать этим, то через шесть месяцев станете миллионершей.

– Я не стремлюсь к богатству.

– Отличный ответ. – Он одобрительно кивнул и вынул из пирога самую большую ягоду. – Знаете, некоторые мужчины ценят в женщине главным образом покорность и податливость. Лично я никогда не мог этого понять. По-моему, такой союз быстро приедается обоим. Там нет места искрам, если вы понимаете, что я имею в виду.

– К искрам я тоже не стремлюсь.

– К этому стремятся все. Вы просто еще не осознали этого. Впрочем, я согласен, что это дело весьма утомительное. Особенно если искриться круглые сутки. – Однако Нелл уже понимала, что утомить Зака не так легко. – Но если время от времени не испускать искры, – продолжил он, – вам будет не хватать их шипения. Когда готовят блюдо без приправ, есть, конечно, можно, но результат совсем не тот.

– Все это очень умно. Но некоторые чувствуют себя лучше, если придерживаются диеты, исключающей острое.

– Как мой двоюродный дедушка Фрэнк. – Зак взмахнул вилкой и вонзил ее в пирог. – Язва. Кое-кто говорил, что она была ему наказанием за грехи, и с этим трудно спорить. Он был несчастным упрямым янки. Закоренелым холостяком. Предпочитал лежать в постели с гроссбухами, а не с женщинами. Прожил до девяноста восьми лет.

– И какова мораль этой басни?

– При чем тут мораль. Я просто рассказал вам о моем двоюродном дедушке Фрэнке. Когда я был мальчиком, мы раз в месяц ходили обедать к бабушке. Это неизменно было в третью субботу. Она великолепно готовила жаркое в горшочках. То самое, которое потом подают на блюде в окружении маленьких картофелин и морковок. Моя мать не унаследовала от бабушки этого таланта. Мы объедались, а двоюродный дедушка Фрэнк в это время жевал рисовый пудинг. Старик пугал меня до смерти. Я до сих пор дрожу от одного вида глубокой тарелки с рисовым пудингом.

«Это какое-то волшебство, – думала Нелл. – Рядом с этим человеком невозможно не чувствовать себя спокойно и уверенно».

– Думаю, половину этой истории вы выдумали.

– Ни единого слова. Его имя есть в регистрационной книге здешней методистской церкви. Фрэнсис Моррис Байглоу. Моя бабушка – урожденная Байглоу и приходится Фрэнку старшей сестрой. Она и сама дожила до ста лет. В нашей семье много долгожителей. Может быть, поэтому мы не обзаводимся семьями до тридцати.

– Понятно. – Видя, что Зак очистил тарелку, Нелл придвинула ему свой кусок и ничуть не удивилась, когда Тодд с удовольствием занялся им. – Я всегда считала, что янки из Новой Англии – ужасные молчуны. И что от них не добьешься ничего, кроме «да», «нет» и «может быть».

– В моей семье любят поговорить. Рипли может показаться молчаливой, но лишь потому, что она вообще не слишком жалует род людской… Ничего вкуснее я не ел со времен обедов у бабушки.

– Это высшая похвала.

– Такую трапезу лучше всего завершить прогулкой по берегу.

Нелл не смогла найти повод для отказа. А может, и не захотела его искать.

Закат уже догорал; небо начинало темнеть. Светлая ленточка над горизонтом, подернутая на западе розовым, была тонкой и блестящей, как иголка. Отлив оставил после себя широкую полосу влажного темного песка, от которой тянуло прохладой. Прибой накатывал, оставляя после себя клочья пены. Какие-то птички с узким туловищем и ногами как ходули бродили по ней и неспешно клевали свой ужин.

По берегу гуляли многие, почти все парами. Одни под ручку, другие держась за руки. Она сняла туфли, подвернула мешковатые джинсы и из предосторожности сунула руки в карманы.

На каждом шагу попадались кучи плавника, которым с наступлением полной темноты предстояло стать кострами. Она представила себе, как было бы приятно сидеть у такого костра с друзьями. Смеяться и болтать о всяких пустяках.

– Я еще ни разу не видел вас в море, – сказал Зак.

У Нелл не было купальника, но признаваться в этом она не хотела.

– Я пару раз окуналась.

– Не умеете плавать?

– Конечно, умею.

– Тогда пойдемте.

Тодд подхватил Нелл на руки так быстро, что ее сердце застряло где-то на полпути между грудью и горлом. Не успела она по-настоящему испугаться, как очутилась в воде.

Зак смеялся и поворачивался плечом к набегавшей волне, принимая удар на себя. Когда Нелл, опомнившись, стала вырываться, он просто выпустил ее и придержал за талию.

– Нельзя жить на Трех Сестрах, не пройдя крещения водой. – Он пригладил мокрые волосы и потащил Нелл на глубину.

– Вода холодная, – отбивалась Нелл.

– Как парное молоко, – возразил Тодд. – Просто у вас кровь еще жидковата… О, вот эта волна вполне приличная. Держитесь за меня.

– Я не хочу… – Но морю было наплевать на ее желания. Волна налетела, сбила ее с ног и накрыла с головой.

– Вы идиот! – отплевываясь, крикнула Нелл, но через секунду рассмеялась. Терять было уже нечего, и она окунулась по шею. – Шерифу положено вести себя чинно и благородно, а не нырять в одежде!

– Я бы разделся, но для этого мы слишком недавно знакомы. – Он лег на спину и раскинул руки. – Показались первые звезды. На свете нет ничего более прекрасного. Гляньте-ка…

Море покачивало ее, заставляя терять ощущение собственного веса. Нелл смотрела, как меняется цвет неба. Чем темнее оно становилось, тем ярче мерцали звезды.

– Вы правы, зрелище впечатляющее. И все же вода чересчур холодная.

– Вы должны провести на острове зиму. Это сгустит вам кровь. – Они лежали почти рядом; Зак спокойно взял ее за руку. – Я никогда не уезжал с острова больше чем на три месяца, но это было в студенческие годы. Проучился в колледже три года и больше не выдержал. Я прекрасно знал, чего хочу. И получил желаемое.

Ритм волн, колыхание неба… И его ровный, спокойный голос в темноте.

– Это какая-то магия, верно? – Нелл вздохнула, когда влажный ветерок коснулся ее лица. – Точно знать, чего ты хочешь. И получить это…

– Магия здесь ни при чем. Получить желаемое помогают работа, терпение и многое другое.

– Теперь я знаю, чего хочу, и у меня оно есть. Мне нравится называть это магией.

– Чего-чего, а магии на нашем острове хватает. Думаю, это оттого, что он создан ведьмами.

В голосе Нелл послышалось удивление.

– Вы верите в такие вещи?

– А почему бы и нет? Некоторые вещи существуют независимо от людской веры. Вчера вечером в небе сияли огни, которые не были звездами. Объяснять их происхождение можно по-разному, но факт останется фактом.

Зак встал на дно и потянул Нелл за руку, заставив сделать то же самое. Они стояли лицом к лицу по пояс в воде. Приближалась ночь, и отражения звезд ярко мерцали на поверхности моря.

– Можно сделать вид, что этих вещей нет. – Зак отвел от ее лица мокрые волосы и обнял щеки ладонями. – Но они все равно останутся. Им все равно, верим мы в них или нет.

Когда Тодд опустил голову, Нелл уперлась ладонью ему в плечо. Она хотела отвернуться, она велела себе отвернуться и смотреть в ту сторону, где все тихо, мирно и спокойно.

Но тут что-то щелкнуло, и из ее груди вылетела теплая и яркая искра, о которой говорил Зак. Нелл стиснула его мокрую рубашку и позволила себе отдаться чувству.

Она ожила. Ощущала холод там, где воздух касался кожи, и жар в животе, где начинало разгораться желание. Проверяя себя, Нелл прижалась к Заку, полураскрыв губы.

Он не торопился, доставляя наслаждение и ей, и себе. Пробовал ее губы на вкус, смаковал их. У них был вкус и запах моря. Прибой, пронизанный звездами, заставил Зака на мгновение забыть обо всем на свете.

Он слегка отстранился, провел руками по ее плечам вниз, и наконец их пальцы переплелись.

– Не так уж это сложно. – Тодд снова поцеловал ее, легко коснувшись губ. Правда, эта легкость далась ему с большим трудом. – Я провожу вас домой.

8

– Майя, можно с тобой поговорить?

За десять минут до открытия Нелл спустилась вниз. Лулу, которая уже обрабатывала заказы по почте, смерила ее своим обычным подозрительным взглядом. Майя заканчивала заново оформлять витрину.

– Конечно. Ты о чем?

– Ну, я… – в небольшом помещении магазина было пусто, и Лулу могла слышать каждое слово. – Может быть, на минутку поднимемся в кабинет?

– И здесь сойдет. Не обращай внимания на кислую физиономию Лулу. – Майя сложила горку книг из последних поступлений. – Она боится, что ты попросишь у меня взаймы, а я, существо глупое и мягкосердечное, позволю ограбить себя дочиста, после чего останусь без гроша и умру в сточной канаве. Верно, Лу?

Лулу только фыркнула и защелкала клавишами.

– Нет, я не о деньгах. Я бы никогда не попросила… О черт! – Нелл с досады дернула себя за волосы. Потом она решительно повернулась к Лулу:

– Я понимаю, что вы защищаете Майю и у вас нет причин доверять мне. Я пришла ниоткуда, с пустыми руками и не прожила здесь и месяца. Но я не воровка и не попрошайка. У меня есть чувство собственного достоинства, и я не собираюсь его терять. Но если Майя попросит меня готовить сандвичи, стоя на одной ноге и распевая «Янки дудль денди», я это сделаю. Именно потому, что я пришла ниоткуда, с пустыми руками, а она дала мне шанс.

Лулу фыркнула снова.

– Как будто я сама этого не вижу… Благодаря тебе кафе пошло в гору. Я никогда не говорила, что у тебя нет чувства собственного достоинства, – добавила она. – Но это не значит, что я не должна за тобой присматривать.

– Вот и ладно. Я понимаю.

– Ах, какие сантименты! – Майя захлопала ресницами. – У меня косметика потечет. – Она отошла от витрины, посмотрела на композицию и одобрительно кивнула. – Так о чем ты хотела поговорить?

– В следующем месяце миссис Мейси собирается отпраздновать годовщину свадьбы и хочет, чтобы я приготовила угощение и накрыла стол.

– Да, знаю. – Майя отвернулась и начала выравнивать книги на полках. – Она сведет тебя с ума вопросами, предложениями и разными требованиями, но ты как-нибудь справишься.

– Я еще не дала согласия… Вчера мы только поговорили об этом. Я не знала, что ты уже в курсе. Хотела сначала поговорить с тобой.

– Остров у нас маленький, так что слухи расходятся быстро. Нелл, ты вовсе не обязана согласовывать со мной такие вещи.

«Не забыть пополнить запас ритуальных свеч», – напомнила себе Майя. После Пасхи их оставалось много, но на солнцестояние раскупили почти все. Это лишний раз говорило о традициях местных жителей.

– Можешь распоряжаться своим свободным временем как угодно, – сказала Майя.

– Я только хотела сказать, что это не помешает моей работе здесь.

– Надеюсь, что так и будет. Тем более что я повышаю тебе жалованье. – Она посмотрела на часы. – Лу, пора открывать.

– Повышаешь мне жалованье?

– Ты это заслужила. Я наняла тебя с испытательным сроком. Теперь он закончился. – Майя открыла дверь магазина и включила музыку. – Кстати, как прошел вчерашний обед с Заком? – с любопытством спросила Майя. – Я же говорила, остров у нас маленький.

– Нормально. Это был простой дружеский обед.

– Симпатичный парень, – сказала Лулу. – И человек хороший.

– Я не собираюсь кокетничать с ним.

– Правда? Похоже, с тобой что-то неладно. – Лулу спустила очки в серебряной оправе и посмотрела на Нелл поверх них. Этот взгляд был предметом ее гордости. – Будь я на несколько лет моложе, я бы его не упустила. У него великолепные руки. И держу пари, что он умеет ими пользоваться.

– Наверняка, – спокойно ответила Майя. – Но ты смущаешь нашу Нелл. Так на чем я остановилась? Годовщина Глэдис, повышение, обед с Заком… – Она сделала паузу и постучала пальцем по губам. – Ах да, я хотела спросить… Ты не пользуешься косметикой и не носишь украшений по политическим или религиозным соображениям?

– Да нет, – выдохнула растерявшаяся Нелл, – я просто так.

– Это облегчает дело. Тогда держи. – Она вынула из ушей серебряные сережки и протянула их Нелл. – Надень. Если кто-нибудь спросит, откуда они, скажешь, что из магазина «Все, что блестит», через два дома отсюда. Мы любим рекламировать чужие товары. В конце смены отдашь. А завтра попробуй немного подкраситься. Губная помада, карандаш для глаз и прочее.

– Но у меня ничего нет…

– Прошу прощения. – Майя схватилась рукой за грудь с левой стороны и привалилась к стойке. – Мне нехорошо. Ты сказала, что у тебя вообще нет помады?

Уголок рта Нелл приподнялся, на щеках обозначились прелестные ямочки.

– Увы, так оно и есть.

– Лулу, мы должны помочь ей. Это наш долг. Неприкосновенный запас. Быстро.

Лулу еле заметно улыбнулась и выудила из-под стойки большую косметичку.

– У нее хорошая кожа.

– Чистый холст, Лу. Чистый холст. Пойдем со мной, Нелл, – решительно произнесла Майя.

– А как же кафе? Постоянные посетители придут с минуты на минуту.

– Ничего, успеем. Пошевеливайся. – Она схватила Нелл за руку и потащила наверх.

Через десять минут Нелл встретила первых покупателей. В ушах у нее красовались серебряные сережки, полные губы были накрашены помадой персикового цвета, а глаза умело подведены карандашом.

Вновь чувствовать себя женщиной было очень приятно.

Нелл дала Глэдис согласие заняться ее праздником и скрестила пальцы на счастье. Когда Зак спросил, не хочет ли она вечером поплавать под парусом, Нелл сказала «да» и почувствовала себя всемогущей.

Когда покупательница спросила, не сможет ли она испечь торт в форме балерины для празднования дня рождения, Нелл согласилась без всяких колебаний. А гонорар потратила на пару серег.

Слухи здесь и вправду разносились быстро, и вскоре Нелл согласилась обеспечить продуктами пикник в честь Четвертого июля [3] и приготовить десять коробок с ленчем для одного яхтсмена.

Она разложила на кухонном столе заметки и картотеки рецептов. Как-то незаметно ее коттедж превратился в крупный центр местной индустрии. Нелл обвела кухню глазами и осталась очень довольна.

Кто-то бодро постучал в дверь. Нелл радостно приветствовала Рипли.

– Можно тебя на минутку? – спросила та.

– Конечно. Садись. Выпьешь что-нибудь?

– Нет, спасибо. – Рипли села и взяла на руки Диего, тершегося о ее ноги. – Планируешь меню?

– Я взялась за новую работу. Буду устраивать банкеты. Если бы у меня был компьютер… Душу бы продала за него. И еще бы приличный кухонный комбайн.

– А почему ты не пользуешься компьютером, который стоит в книжном магазине? – спросила Рипли.

– Я и без того в долгу перед Майей.

– Ну, как знаешь… Слушай, Четвертого июля у меня свидание. С продолжением, – многозначительно добавила она. – Ничего особенного, потому что ночью нам с Заком придется дежурить. Фейерверк и пиво иногда действуют на людей слишком возбуждающе.

– Не могу дождаться фейерверка. Все говорят, что это впечатляющее зрелище.

– Да, мы тут стараемся не ударить в грязь лицом… Дело в том, что этот парень… он работает на материке консультантом по охранным системам, положил на меня глаз, а я решила ему кое-что позволить.

– Рипли, это так романтично! Не верю своим ушам…

– У него это серьезно, – продолжила Рипли, почесывая Диего за ухом, – так что вполне возможен фейерверк после фейерверка, если ты понимаешь, о чем я. В последнее время моя сексуальная жизнь пошла на спад. В общем, мы заговорили о пикнике, и мне пришлось взять на себя еду. А поскольку я собираюсь попрыгать на костях этого малого, мне бы не хотелось, чтобы он отравился.

– Романтический пикник на двоих. – Нелл сделала пометку в своих записях. – Вегетарианский или мясной?

– Мясной. Не слишком роскошный, о’кей? – Рипли взяла из стоявшей на столе вазы с фруктами виноградину и сунула ее в рот. – Я не хочу, чтобы он интересовался едой больше, чем мной.

– Понятно. За едой заедете сами или отправить коробку с посыльным?

– Зачем такие сложности? – Довольная Рипли взяла еще одну ягодку. – Я заеду. В пятьдесят долларов уложишься?

– Уложусь. Скажи ему, чтобы купил бутылку хорошего белого вина. Если у тебя есть корзина для пикника…

– Где-то была.

– Отлично. Прихватишь ее с собой, и мы все уложим. Так что за угощение можешь не волноваться. Лучше подумай об остальной части программы.

– Как-нибудь справлюсь. Слушай, если хочешь, я могу навести справки и узнать, нет ли у кого-нибудь подержанного компьютера, который он не прочь продать.

– Это было бы замечательно. Я так рада, что ты пришла! – Нелл встала и вынула из буфета два бокала. – Я боялась, что ты на меня рассердилась.

– Нет. Точнее, рассердилась, но не на тебя. Просто эта тема действует мне на нервы. Чушь собачья… – Она мрачно покосилась на дверь. – Ну вот, стоит помянуть черта, как…

– Я стараюсь его вообще не поминать. Зачем напрашиваться на неприятности? – откликнулась вплывшая на кухню Майя и положила на стойку листок бумаги. – Нелл, тебе поступила телефонограмма. Глэдис провела мозговую атаку, и у нее возникли кое-какие новые мысли.

– Извини, Майя. У тебя и так мало времени. Я поговорю с Глэдис и попрошу, чтобы она больше не звонила тебе.

– Не волнуйся, мне просто захотелось прогуляться. Иначе сообщение потерпело бы до утра. Я бы с удовольствием выпила стаканчик твоего лимонада.

– Ей нужен компьютер, – лаконично сказала Рипли. – Она не пользуется компьютером, который стоит в магазине, потому что не хочет тебя беспокоить.

– Рипли, ну зачем ты? Майя, я прекрасно справляюсь и без этого.

– Конечно, она может пользоваться моим компьютером, когда тот свободен, – сказала Майя Рипли. – Так что можешь не разыгрывать защитницу угнетенных.

– Я бы не беспокоилась, если бы ты не устраивала ей давеж на психику.

– «Давеж на психику»? – фыркнула Майя. – Напоминает название второсортной рок-группы и не имеет ко мне ни малейшего отношения. Лучше поговорим про чье-то слепое и упрямое отрицание. Знание всегда предпочтительнее невежества.

– Ах, невежества? – грозно спросила Рипли и встала.

– Прекратите! Прекратите сейчас же! – Дрожащая Нелл поспешно встала между ними. – Это смешно. Вы всегда так набрасываетесь друг на друга?

– Да. – Майя взяла стакан и изящно пригубила его. – Это доставляет нам удовольствие. Правда, помощник шерифа?

– Я бы с удовольствием вздула тебя, но тогда мне пришлось бы сесть под арест.

– Попробуй, – вздернула подбородок Майя. – Обещаю не подавать жалобу.

– Никакого рукоприкладства. Только не в моем доме! – завопила Нелл.

Майя, тут же пожалевшая о своих словах, опустила стакан и провела ладонью по окаменевшей руке Нелл.

– Прости, сестренка. Мы с Рипли злим друг друга по старой привычке. Но ты здесь ни при чем. Она здесь ни при чем, – сказала Майя Рипли. – Это нечестно.

– В кои-то веки я с тобой согласна. Давай договоримся. Если мы в следующий раз столкнемся у Нелл, будем считать это нейтральной зоной. Как у древних римлян. Никаких военных действий.

– Нейтральная зона у древних римлян? Меня всегда восхищало твое знание истории. Согласна. – Майя взяла второй стакан и подала его Рипли. – Держи. Видишь, Нелл, ты уже оказала на нас хорошее влияние. – Она протянула третий стакан хозяйке. – За хорошее влияние.

Рипли помедлила и откашлялась.

– Ну так и быть. За хорошее влияние.

Они встали в круг и чокнулись. Раздался звук, похожий на колокольный звон, и из щербатых стаканов ударил фонтан света.

Майя улыбнулась, а Нелл ахнула и засмеялась.

– Черт побери… – пробормотала Рипли и залпом выпила лимонад. – Ненавижу я эти фокусы.

На остров хлынули туристы, жаждавшие отметить Четвертое июля. Красные, белые и синие флаги полоскались на перилах паромов, перевозивших желающих на материк и обратно. Фронтоны домов на Хай-стрит украшали знамена и вымпелы; улицы и пляжи заполнили толпы приезжих и местных.

Нелл сбивалась с ног, доставляя заказы, но это не мешало ее праздничному настроению. У нее была не только любимая работа, но и собственное дело, которым можно было гордиться.

«День независимости, – думала она. – И моей тоже».

Впервые за девять месяцев она стала думать о будущем. О банковском счете, почтовом адресе и пожитках, которые нельзя было сунуть в саквояж, рюкзак или чемодан, чтобы тут же отправиться в путь.

«Обычная, нормальная жизнь», – думала она, остановившись у витрины магазина «Все для пляжа». Манекен в просторных светлых летних слаксах с дерзкими бело-голубыми полосами и в просвечивающем насквозь белом топе с низким декольте. На ногах манекена красовались шикарные белые босоножки из тонких кожаных полосок.

Нелл закусила губу. Деньги жгли карман ее стареньких джинсов. Это всегда было ее проблемой. Если у нее появлялось десять долларов, то девять из них хотелось истратить тут же.

В конце концов она научилась беречь деньги, сопротивляться искушению и растягивать пять долларов, словно те были резиновыми.

Но у нее так долго не было ничего нового и красивого! Да и Майя намекала – в последнее время особенно настойчиво, – что на работе нужно выглядеть нарядной.

Для организации банкетов требовалось то же самое. Если она собирается стать деловой женщиной, то следует одеваться соответственно.

С другой стороны, ей следовало быть практичной, благоразумной и копить деньги на кухонный инвентарь. Босоножки требовались ей меньше, чем компьютер.

– Кого ты слушаешь, дьявола или ангела-хранителя?

– Майя… – Нелл, смущенная тем, что ее застали врасплох, засмеялась. – Ты меня напугала.

– Отличные босоножки. Тем более по дешевке.

– Серьезно?

Майя постучала по стеклу, на котором было написано «Распродажа».

– Мое самое любимое слово. Пахнет поживой, Нелл. Давай зайдем.

– Да нет, пожалуй. Мне ничего не нужно.

– Ну да, тебе нужна только работа. – Майя откинула волосы и крепко взяла ее за локоть, как будто она была матерью, а Нелл – упрямым ребенком. – Покупка обуви – это роскошь, а не суровая необходимость. Ты знаешь, сколько у меня пар обуви?

– Нет.

– Вот и я тоже. – Майя вцепилась в нее мертвой хваткой и затащила в магазин. – Ну разве это не замечательно? У них есть слаксы цвета розовых леденцов. Тебе пойдет. У тебя какой размер, шестой?

– Да. Но мне нужно купить компьютер… – Несмотря на благие намерения, она пощупала ткань слаксов, которые Майя сняла с вешалки. – Очень мягкие.

– Примерь вот с этим. – Майя быстро оглянулась по сторонам и выбрала подходящий топ – белый в обтяжку. – Не забудь снять лифчик. Нога у тебя маленькая. Тоже шестой?

– Вообще-то да…

Нелл покосилась на ярлыки. Даже уцененные, эти вещи стоили больше, чем она потратила на себя за все последние месяцы. Майя подтолкнула ее к примерочной, не обращая внимания на сбивчивые протесты.

– Примерить – еще не значит купить, – шептала себе Нелл, раздеваясь до практичных хлопчатобумажных трусиков.

«Насчет розового Майя не ошиблась», – подумала она, натягивая слаксы. Яркие цвета всегда улучшают настроение. Но вот топ – совсем другое дело. Носить без лифчика столь облегающую вещь неприлично. А спина… Она посмотрела в зеркало через плечо. Спины у топа практически не было.

Ивен никогда не позволил бы ей надеть вещь столь откровенную и вызывающую.

Мысль об Ивене заставила ее вздрогнуть и выругаться.

«Не сметь вспоминать!» – велела она себе.

– Ну, как ты себя чувствуешь в этом наряде?

– Нормально. Майя, наряд замечательный, но я не думаю…

Не успела она закончить, как занавеска отдернулась. Майя стояла, держа в руке босоножки и задумчиво постукивая себя пальцем по губам.

– Отлично. Девушка из соседнего дома, шикарная и непринужденная. Добавь к этому обувь. И вон ту сумочку для полноты картины.

«Как будто я участвую в военной кампании под руководством генерала-ветерана, – подумала Нелл. – И мне, рядовому пехотинцу, остается только подчиняться приказам».

Через двадцать минут ее поношенные джинсы, майка и тапочки лежали в фирменном пакете. Остатки наличных уместились в сумочке величиной с ладонь. Длинный ремень был перекинут через плечо, а сама сумочка болталась на бедре. Просторные слаксы полоскал легкий ветерок с моря.

– Ну как? – снова спросила Майя.

– Замечательно. Но мне ужасно стыдно. – Нелл пошевелила пальцами в новых босоножках.