Битва Ведьмака Дилейни Джозеф

Самый высокий холм в Графстве окутан тайной. Говорят, что однажды, когда бушевала гроза, там погиб человек, сражаясь со злом, которое угрожало всему миру. После битвы вершину снова покрыло льдом, а когда он сошел, изменились все названия городов, долин и даже очертания холмов. Сейчас на этой самой высокой вершине не осталось ничего, что бы напоминало о тех событиях. Но имя осталось. Ее называют Каменный Страж, или Камень Уорда-Защитника.

Глава 1

Гость с Пендла

Ведьма гналась за мной сквозь темный лес, приближаясь с каждым мгновением.

В яростном желании спастись я мчался, отчаянно петляя. Ветви хлестали по лицу, кусты ежевики цеплялись к усталым ногам, хриплое дыхание клокотало в горле. Я изо всех сил рвался к опушке, за которой травянистый склон уходил к западному саду Ведьмака. Только бы добраться до него! Там я буду в безопасности.

Совсем беззащитен я не был — в правой руке сжат рябиновый посох, на запястье левой намотана серебряная цепь. Но разве есть возможность использовать хоть то, хоть это? Чтобы набросить цепь, требуется какое-никакое расстояние, а ведьма уже наступает на пятки.

Внезапно шаги за спиной смолкли. Неужели она сдалась? Я бежал вперед. Сквозь листву над головой проглядывала убывающая луна, усыпая землю круглыми серебряными пятнами. Деревья стали реже. Я почти добрался до края леса.

Едва я миновал последнее дерево, она выскочила словно бы ниоткуда и накинулась слева — зубы сверкают в лунном свете, когти нацелены мне в глаза. Не останавливаясь, я сменил направление, замахнулся и выбросил левую руку. В первое мгновение показалось, что я попал, однако ведьма увернулась, и цепь, не причинив ей никакого вреда, упала на траву. В следующее мгновение противница налетела на меня и выбила посох.

Удар о землю оглушил меня. В тот же миг колдунья навалилась сверху, придавливая меня своим весом. Какое-то время я боролся, но был измотан и задыхался, а она оказалась невероятно сильна. Уселась на грудь, распластала мои руки по земле и наклонилась так близко, что наши лица почти соприкасались. Завеса черных волос упала мне на щеки, перекрывая свет звезд. Я ощущал ее дыхание, но оно пахло не кровью или костями; в нем чувствовался аромат весенних цветов.

— Я тебя одолела, Том! — победоносно воскликнула Алиса. — Это плохо. На Пендле тебе придется быть пошустрее!

С этими словами она рассмеялась и скатилась с меня. Несколько мгновений я восстанавливал дыхание, потом собрался с силами и поднял посох и серебряную цепь. Алиса, даром что племянница ведьмы, была моим другом и в прошлом году не раз спасала меня. Сегодня я практиковался в умении выживать, и Алиса играла роль ведьмы, жаждущей моей смерти. Следовало бы поблагодарить девочку, но я испытывал раздражение. Она побеждала уже третью ночь кряду.

Я двинулся вверх по склону к западному саду Ведьмака.

— Нечего дуться, Том! — сказала она, догнав меня. — Посмотри, какая ночь! Будем радоваться ей, пока можно. Совсем скоро отправимся в путь, и оба не раз пожалеем о том, что мы там, а не здесь.

Алиса была права. В начале августа мне исполнится четырнадцать, я уже больше года в учениках Ведьмака. Мы не раз вместе преодолевали серьезные опасности, однако сейчас впереди маячило кое-что похуже. В последнее время до Ведьмака стали доходить слухи, что угроза со стороны ведьм Пендла возросла. Хозяин сказал, что вскоре мы попытаемся разобраться с колдуньями. Однако их было несколько десятков, и еще сотни приспешников. Я не представлял, как победить при таком неравенстве сил, ведь нас всего трое: Ведьмак, Алиса и я.

— Ничего я не дуюсь, — сказал я.

— Нет, дуешься. Подбородок только что травы не касается.

Мы в молчании продолжили путь и вскоре вошли в сад, откуда между деревьями виднелся дом Ведьмака.

— Он не говорил, когда мы пойдем на Пендл? — спросила Алиса.

— Ни словечка.

— А ты хоть спрашивал? Если не спрашивать, ничего и не узнаешь!

— Конечно спрашивал. Он только постукивает себя по носу и говорит, мол, всему свое время. По-моему, он чего-то ждет, только вот чего?

— Хорошо бы уж побыстрее в путь. Я вся изнервничалась.

— Правда? — удивился я. — А вот я совсем не спешу. Да и ты ведь не хотела возвращаться туда.

— Я и не хочу. Это жуткое место и вдобавок очень большое. Целый округ, где полно деревушек, а прямо в центре — огромный, уродливый холм Пендл. У меня там столько злобных родственничков, что всех и не упомнишь. Но уж если туда придется идти, то лучше поскорее. Я ночами не сплю от беспокойства.

Когда мы вошли на кухню, Ведьмак сидел за столом и писал что-то в мерцающем свете свечи. Он вскинул взгляд, но не сказал ничего — был слишком сосредоточен. Мы подтянули к очагу табуретки и сели. По летнему времени огонь горел еле-еле, но всегда приятно ощущать на лице даже слабое тепло.

Наконец мой хозяин захлопнул записную книжку и посмотрел на нас.

— Кто сегодня победил?

— Алиса, — понурился я.

— Вот уже третий раз подряд, парень, девочка оказывается лучше тебя. Это никуда не годится. Утром, еще до завтрака, встречаемся в западном саду. Дополнительная тренировка.

Я мысленно застонал. В этом саду стоит деревянный столб, который мы используем как мишень. Если тренировка пойдет неважно, хозяин заставит меня практиковаться снова и снова, и только потом дело дойдет до еды.

Я отправился в сад сразу после рассвета, но Ведьмак уже ждал меня.

— Ну, парень, что тебя задержало? — проворчал он. — Неужели нельзя быстрее стряхнуть сон с глаз?

Я все еще чувствовал усталость, но улыбнулся, стараясь казаться внимательным и энергичным. И, с намотанной на левую руку серебряной цепью, хорошенько прицелился.

Вскоре я почувствовал себя лучше. Миг — и, резко дернув запястье, цепь с треском развернулась в воздухе, ярко блеснула в утреннем свете и идеальной спиралью обхватила столб.

Неделю назад моим лучшим достижением с восьми футов было девять из десяти попаданий. Однако сейчас как-то неожиданно выяснилось, что долгие месяцы тренировок все-таки не пропали зря. К тому моменту, когда цепь в сотый раз обвилась вокруг бревна, я не допустил ни одного промаха!

Я изо всех сил старался не улыбаться, но уголки губ вздернулись сами собой, и глупая ухмылка расплылась по лицу. Даже видя, что Ведьмак осуждающе качает головой, я не сумел прогнать усмешку.

— Парень, только не воображай о себе слишком много! — предостерег он, подходя ко мне. — Надеюсь, ты не станешь зазнайкой. Гордыня может и погубить. И как я уже не раз говорил, ведьма не будет стоять столбом, пока ты накидываешь на нее путы! Судя по рассказу девочки о том, что происходило ночью, у тебя впереди еще долгий путь. А теперь потренируйся на бегу.

И весь следующий час я снова и снова набрасывал цепь на мишень, но при этом двигался — то несся со всех ног, то скакал вприпрыжку; то к столбу, то от него; то лицом к нему, то спиной, швыряя через плечо. Потрудился изрядно — и все сильнее хотел есть. Чаще я промахивался, но несколько раз попал, причем очень эффектно. В конце концов Ведьмак остался доволен, и мы перешли к упражнению, которое я начал осваивать всего неделю назад.

Протянув мне свой посох, он направился к упавшему дереву. Я надавил на рычаг — выскочил потайной клинок, и следующие минут пятнадцать я нападал на прогнивший ствол, словно на смертельного врага. Снова и снова вонзал острие, пока не налились тяжестью и не заболели мышцы. Последняя хитрость, которой обучил меня хозяин, состояла в том, чтобы небрежно держать посох в правой руке, а потом быстро перекинуть его в левую, более сильную, и нанести мощный удар. Тут требовалась особая сноровка, но прием был отличный.

Заметив, что я устал, учитель прищелкнул языком.

— Давай, парень, еще разок, и закончим. Когда-нибудь это, возможно, спасет тебе жизнь!

Получилось почти идеально. Ведьмак кивнул, и мы пошли среди деревьев домой, где меня ждал с таким трудом заработанный завтрак.

Десять минут спустя появилась Алиса. Мы уселись на кухне за большой дубовый стол и накинулись на яичницу с ветчиной, приготовленную домовым Ведьмака. У него в Чипендене было много обязанностей: разведение огня, стряпанье, мытье посуды. Кроме того, он охранял дом и сады. Готовил он неплохо, но временами слишком остро реагировал на происходящее, и, если что-то злило его или удручало, еда получалась невкусной. Ну, сегодня утром домовой явно пребывал в хорошем настроении, поскольку завтрак удался на славу.

Все молчали, но когда я доедал яичницу с большим ломтем хлеба с маслом, Ведьмак отодвинул кресло и поднялся. Некоторое время он расхаживал туда-обратно перед очагом, а потом остановился и посмотрел на меня.

— Сегодня, парень, я ожидаю гостя, — заговорил он. — Нам многое нужно обсудить, поэтому я познакомлю вас, а потом хочу поговорить с ним наедине. Думаю, самое время тебе сходить домой, на ферму брата, и забрать сундуки, что оставила твоя мама. Лучше привезти их в Чипенден, здесь мы не торопясь изучим их содержимое. Там могут обнаружиться вещи, которые пригодятся нам на Пендле. Мы не должны пренебрегать никакой помощью.

Папа умер прошлой зимой и оставил ферму Джеку, старшему из моих братьев. Однако в завещании обнаружилось кое-что необычное.

В доме у мамы была своя, особая, комната сразу под чердаком, и она всегда держала ее запертой. Комнату папа оставил мне вместе со всеми сундуками и коробками, которые там находились, подчеркнув, что я могу приходить, когда пожелаю. Это огорчало Джека и его жену Элли. То, что я стал учеником Ведьмака, и без того беспокоило их. Они опасались, как бы я не привел за собой в дом какое-нибудь создание тьмы. И я не осуждал их; именно так и произошло прошлой весной, и вся их жизнь оказалась в опасности.

Но таково было мамино желание — чтобы я унаследовал запертую комнату со всем ее содержимым, — и, прежде чем покинуть нас, она удостоверилась, что Элли и Джек смирились с этой ситуацией. Она возвратилась к себе на родину, в Грецию, намереваясь там сражаться с набирающей силу тьмой. Меня огорчало, что, возможно, я никогда больше не увижу ее; наверное, поэтому я все время откладывал путешествие на ферму. Конечно, было бы любопытно залезть в сундуки, но как же тяжело думать, что, вернувшись домой, я не встречу ни папу, ни маму.

— Хорошо, я так и сделаю, — ответил я. — Но кто этот гость?

— Мой друг. Он уже много лет живет на Пендле. Его помощь в том, что нам предстоит, бесценна.

Я был поражен. Мой хозяин всегда держался на расстоянии от людей, а поскольку имел дело с призраками, привидениями, домовыми и ведьмами, люди и сами держались от него подальше! Я никак не ожидал, что существует кто-то, кого он может назвать своим другом!

— Закрой рот, парень, а не то муха влетит! — сказал он. — Да, и возьми с собой юную Алису. Мне многое нужно обсудить с гостем, и я не хочу, чтобы вы вертелись под ногами.

— Но Джек не любит, когда приходит Алиса, — запротестовал я.

Вообще-то я ничего не имел против того, чтобы Алиса пошла со мной — ее компания всегда меня радовала. Просто Алиса и Джек плохо ладили. Брат знал, что девочка — племянница ведьмы, и не хотел, чтобы она приближалась к его семье.

— Пошевели мозгами, парень. Тебе придется нанять коня и повозку, вот пусть Алиса и подождет за пределами фермы, пока ты будешь грузить сундуки. Возвращайся как можно скорее. У нас мало времени, поэтому сегодняшний урок продлится не более получаса. Давай приступим.

Вслед за Ведьмаком я отправился в западный сад, уселся на скамью, открыл записную книжку и приготовил перо. Стояло приятное теплое утро. Вдали блеяла овца, холмы купались в ярком солнечном свете, только на востоке отбрасывали тени облачка.

Первый год ученичества в основном был посвящен домовым; темой этого года стали ведьмы.

— Итак, парень. — Ведьмак принялся вышагивать передо мной, — как тебе известно, ведьма не может унюхать нас, потому что мы оба седьмые сыновья седьмых сыновей. Однако это относится лишь к тому, что мы называем — записывай первое заглавие на сегодня — «дальним нюхом». Это способность заметить опасность заблаговременно, как, к примеру, Костлявая Лиззи учуяла толпу из Чипендена, которая сожгла ее дом. У нас же с тобой есть возможность застать ведьму врасплох.

Однако существует еще и «ближний нюх», которого следует опасаться, поэтому подчеркни и запомни. На относительно недалеком расстоянии ведьма способна многое узнать о нас, в том числе — о наших сильных и слабых сторонах. И чем ближе ты к ней, тем больше колдунье открывается. Так что, парень, всегда держись от нее подальше. Никогда не позволяй ведьме подойти ближе чем на длину рябинового посоха. Есть здесь и другие опасности — в особенности никогда не позволяй ведьме дышать в лицо. Ее дыхание способно подорвать и волю, и силу. Известны случаи, когда подростки теряли сознание на месте!

— Помню зловонное сопение Костлявой Лиззи, — сказал я. — Скорее звериное, чем человеческое. Как у кошки или собаки!

— Ага, парень, так оно и есть. Потому что, как мы знаем, Лиззи, практиковавшая костяную магию, время от времени ела человеческую плоть и пила человеческую кровь.

Костлявую Лиззи, тетку Алисы, Ведьмак теперь держал в яме в восточном саду. Жестоко, но иначе нельзя. Он не одобрял сожжения и так обеспечивал безопасность Графства.

— Однако не у всех такое зловонное дыхание, как у практикующих костяную или кровавую магию, — продолжал хозяин. — Дыхание тех, кто использует магию приживал, может благоухать, точно майские цветы. Но будь осторожен, поскольку такая ведьма обладает чарами — запиши это слово, парень. Как горностай может взглядом остановить кролика и заставить подойти к себе, так и ведьма способна задурить голову человеку. Способна сделать так, что он почувствует себя уверенным, счастливым и, главное, не будет осознавать опасности, пока не станет слишком поздно.

Последнее очень близко к другому свойству ведьм, которое мы называем наваждением. Запиши и это. Ведьма может принять облик, не соответствующий действительности, — выглядеть моложе или красивее, чем на самом деле. Используя эту коварную особенность, она способна создать ауру — проекцию ложного образа, — и мы всегда должны быть настороже. Потому что, как только наваждение овладевает разумом, в действие вступают чары и постепенно разъедают волю. В итоге ведьма в силах настолько подчинить себе человека, что он поверит в любую ложь и будет видеть только то, что она пожелает.

Чары и наваждение — серьезные угрозы и для нас с тобой. И то, что ты седьмой сын седьмого сына, тут не поможет. Поэтому берегись! Наверное, ты по-прежнему думаешь, что я поступал слишком сурово с Алисой, но я делал это ради твоего же блага, парень. Потому что всегда опасался: однажды она использует свои способности против тебя…

— Нет! — прервал я его. — Это несправедливо. Мне нравится Алиса не потому, что она околдовала меня, а потому что изменилась к лучшему и стала мне добрым другом. Нам обоим! Перед отъездом мама сказала, что верит в Алису и что для меня ничем плохим наша дружба не обернется.

Ведьмак кивнул, на его лице отразилась печаль.

— Возможно, твоя мама права. Время покажет, просто будь настороже. Даже сильный мужчина рискует попасться на удочку хорошенькой девушки в остроносых туфлях. Я знаю это по собственному опыту. А теперь запиши все, что я рассказал о ведьмах.

Учитель сел на скамью рядом и молчал, пока я выполнял задание. Закончив, я заговорил:

— Вот мы собираемся на Пендл. Какова самая страшная угроза со стороны шабашей? Есть что-то, о чем я пока не знаю?

Ведьмак встал и, глубоко задумавшись, снова принялся расхаживать.

— Округа Пендла просто кишит ведьмами, так что возможно все, даже то, с чем я сам никогда не сталкивался. Необходимы гибкость и готовность учиться. Однако, полагаю, самой большой нашей проблемой будет именно количество ведьм. Они часто ссорятся и спорят между собой, но если договариваются и собираются вместе для достижения общей цели, их сила возрастает неимоверно. Вот этого мы и должны опасаться. Видишь ли, главная угроза для нас — объединение ведьмовских кланов. Запиши еще кое-что. Я хочу уточнить терминологию. «Шабаш» означает вот что: тринадцать ведьм собираются вместе, чтобы объединить свои силы в некой церемонии, пробуждающей тьму. Шабаш есть в любом ведьмовском клане, и под кланом я подразумеваю крупную группировку ведьм, которая включает в себя их мужчин, детей и тех женщин, которые, являясь членами семей, напрямую не практикуют темную магию.

Ведьмак терпеливо дождался, пока я все это запишу, и потом продолжил урок.

— По существу, как я уже говорил, на Пендле есть три основных ведьмовских клана — Малкины, Дины и Маулдхиллы, — и первый — худший из них. Все они бранятся и ссорятся между собой, но за последние годы Малкины и Дины отчасти сблизились. Этому способствовали смешанные браки… Твоя подруга Алиса — плод именно такого союза. Ее мать была Малкин, а отец Дин, хорошо, что ни та ни другой не колдовали. Однако оба умерли молодыми, и, как тебе известно, девочку поручили заботам Костлявой Лиззи. Алиса всегда отторгала обучение, которое ей навязывали, однако существует опасность, что, вернувшись на Пендл, она возьмется за старое и вновь примкнет к одному из кланов.

И снова я был готов возразить, но хозяин остановил меня взмахом руки.

— Давай просто надеяться, что этого не случится. Если же Алиса не перейдет на сторону тьмы, ее знание жизни Пендла может оказаться бесценным. Теперь что касается третьего клана, Маулдхиллов, — с ними дело обстоит гораздо сложнее. Они не только практикуют костяную и кровавую магию, они также славятся умением работать с зеркалами. Я не раз говорил, что не верю в пророчества, но, по слухам, Маулдхиллы используют зеркала как магический кристалл.

— Как магический кристалл? Зачем это?

— Чтобы предсказывать будущее, парень. Будто бы они видят в зеркалах, что должно произойти. Пошли дальше. Маулдхиллы обычно сторонятся двух других кланов, но недавно я слышал, что кто-то обратился к ним с призывом забыть древнюю вражду. Именно этому мы и должны помешать. Ведь если кланы объединятся и, что важнее, вместе соберутся три шабаша, кто знает, какое зло обрушится на Графство. Ты наверняка помнишь, что однажды, много лет назад, подобное произошло, и тогда они прокляли меня.

— Да, помню, вы рассказывали, — кивнул я. — Но мне казалось, вы не верите в проклятия.

— Да, я предпочитаю думать, что все это чушь, но тот случай по-прежнему раздражает меня. По счастью, тогда шабаши быстро рассорились, не успев причинить Графству серьезного вреда. Однако на этот раз на Пендле затевается что-то гораздо более зловещее. Я рассчитываю, что мой гость подтвердит или, может быть, опровергнет слухи. Мы должны физически и морально подготовиться к страшной битве. Еще необходимо добраться до Пендла прежде, чем станет слишком поздно.

Ведьмак затенил глаза ладонью и взглянул на солнце.

— Ну, парень, урок затянулся, пора возвращаться. Можешь провести остаток утра в самостоятельных занятиях.

Я так и сделал — в библиотеке Ведьмака. Он по-прежнему не в полной мере доверял Алисе и не разрешал ей заходить туда — вдруг прочтет такое, что ей знать не положено? После того как девочка переселилась в Чипенден, хозяин отпер еще одну комнату внизу, теперь ее использовали в качестве кабинета. Сейчас там работала Алиса, переписывала очередную книгу. Среди томов были очень редкие, и учитель всегда опасался, как бы с ними чего не случилось, и предпочитал иметь копию.

Я же изучал шабаши. Это когда тринадцать ведьм собираются вместе для совершения ритуалов. В одном отрывке описывались особые ведьмовские торжества.

Некоторые отмечаются еженедельно, другие — раз в месяц, во время либо полной, либо новой луны. Кроме этого, четыре великих праздника устраиваются в дни, когда тьма сильнее всего: Сретение, Вальпургиеву ночь, Ламмас и Хеллоуин. Тогда шабаши могут объединяться для совместного поклонения.

О Вальпургиевой ночи я уже знал. Она приходится на 30 апреля; несколько лет назад на Пендле именно в такую ночь три шабаша сообща прокляли Ведьмака. Так, идет вторая неделя июля; интересно, когда следующий большой праздник? Я начал листать страницы, но успел просмотреть совсем немного, прежде чем произошло то, чего я за все время пребывания в Чипендене никогда не слышал.

Бум! Бум! Бум!

Колотили в заднюю дверь! Я не верил собственным ушам. Никто никогда не приближается к нашему дому. Знакомые и прочие посетители всегда приходят на перекресток, где в окружении ивовых деревьев висит колокол, и звонят в него. Домовой Ведьмака, охраняющий дом и сады, разорвет на клочки любого, осмелившегося пересечь даже их границы. Кто же стучал? Был ли это «друг» Ведьмака, которого тот ждал? И если да, то как он сумел дойти до задней двери и при этом уцелеть?

Глава 2

Кража и похищение

Исполненный любопытства, я поставил книгу на полку и спустился вниз. Ведьмак уже открыл дверь и вел кого-то на кухню. Когда я увидел гостя, от удивления отвисла челюсть. Это оказался очень крупный человек, широкий в плечах; он был по крайней мере на два-три дюйма выше учителя. Лицо дружелюбное, честное, на вид лет под сорок, однако больше всего поражало его одеяние.

Священник!

— Это мой ученик Том Уорд, — улыбнулся Ведьмак.

— Рад познакомиться, Том, — протянул руку священник. — Я отец Стокс. У меня приход в Даунхеме, к северу от холма Пендл.

— Я тоже рад знакомству, — ответил я, пожимая ему руку.

— Джон писал о тебе. Похоже, пока твое ученичество проходит очень успешно…

В этот момент на кухню вошла Алиса и осмотрела гостя сверху донизу, тоже явно удивленная черной сутаной. В свою очередь отец Стокс взглянул на ее остроносые туфли и слегка вскинул брови.

— А это юная Алиса, — представил Ведьмак. — Алиса, поздоровайся с отцом Стоксом.

Та кивнула и вяло улыбнулась.

— И о тебе, Алиса, наслышан. Насколько я знаю, у тебя на Пендле есть родственники…

— Нас связывают только кровные узы, — сердито ответила Алиса. — Мама была Малкин, папа — Дин. Не моя вина, что я появилась на свет там. Родню не выбирают.

— Твоя правда, — добродушно согласился священник. — Уверен, мир был бы совсем другим, если бы мы могли выбирать. Однако каждый сам строит свою жизнь.

После этого мы разговаривали мало. Дорога утомила гостя, и Ведьмак явно хотел поскорее отправить нас с Алисой на ферму Джека. Мы быстро собрались. Мешок я оставил, взял только посох и кусок сыра, чтобы подкрепиться в пути.

Ведьмак проводил нас до двери.

— Вот, наймешь повозку.

Он протянул маленькую серебряную монету.

— Как отцу Стоксу удалось пройти мимо домового через весь сад? — спросил я, убирая деньги в карман штанов.

Ведьмак улыбнулся.

— Так ведь, парень, не в первый раз, домовой хорошо знает его. Когда-то отец Стокс был моим учеником. И, могу добавить, очень успешным. В свое время он окончил курс, но позже понял, что его истинное призвание — церковь. Он может оказаться очень полезен, поскольку выучился и на ведьмака, и на священника. Вдобавок Стоксу известна вся подноготная Пендла, что делает его незаменимым союзником.

Мы отправились в путь в полдень. Стояла прекрасная летняя погода — над головой светило солнце, повсюду пели птицы. Я шел домой в компании Алисы и предвкушал встречу с маленькой Мэри, Джеком и его женой Элли, снова ожидавшей малыша. Мама предсказала рождение мальчика, которого так хотел брат; именно он унаследует ферму после смерти Джека. Я должен был сиять от счастья. Однако чем ближе мы подходили к ферме, тем плотнее, словно черное облако, меня окутывала печаль.

Папа мертв; мама не встретит на пороге. А дом… Никогда больше он не будет мне настоящим домом. Такова грустная истина, а я все никак не могу смириться с ней.

— Пенни, если обратишь на меня внимание, — улыбнулась Алиса.

Я пожал плечами.

— Перестань, Том, развеселись! Сколько раз повторять? Надо наслаждаться жизнью, пока мы не на Пендле, где, по-моему, окажемся уже на следующей неделе.

— Прости, Алиса. Просто я думаю о маме и папе. Не могу ни на минуту забыть о них.

Девочка подошла и сочувственно сжала мою руку.

— Тебе тяжело, Том, понимаю. Но, уверена, когда-нибудь ты снова встретишься с мамой. Кстати, неужели тебе не интересно, что она оставила в сундуках?

— Интересно, не стану отрицать…

— Смотри, вон приятное местечко. — Она кивнула в сторону от тропинки. — Я есть хочу. Давай перекусим.

Мы уселись на травянистой насыпи в тени мощного дуба и достали сыр. Оба так проголодались, что смели все разом. Сейчас я был не на службе, и нужда поститься отпадала, а еда всегда найдется где-нибудь по дороге.

Алиса словно прочла мои мысли.

— В сумерках я поймаю парочку сочных кроликов, — улыбнулась она.

— Было бы здорово! Знаешь, Алиса, ты много рассказывала о ведьмах вообще, но почти ничего — о Пендле и тамошних обитателях. Почему? Полагаю, мне нужно знать как можно больше, раз мы собираемся туда.

Алиса нахмурилась.

— Тяжело думать об этом месте. Не люблю говорить о своих родных. Не хочу упоминать о Пендле — страшно даже представить, что вернусь туда.

— Странно, но мистер Грегори тоже никогда особо не распространялся о Пендле. Хотя, казалось бы, следует обсудить и согласовать действия.

— Он такой — старается держать все в секрете. У него, несомненно, уже имеется план. Уверена, он раскроет его, когда придет время. Вообрази только! У старика Грегори есть друг! — сменила тему Алиса. — И вдобавок священник!

— Знаешь, что у меня в голове не укладывается? Как можно отказаться от профессии ведьмака и стать священником?!

— Так же, как отказаться от профессии священника и стать ведьмаком, — рассмеялась Алиса. — Вспомни старика Грегори!

Она была права — Ведьмак когда-то учился на служителя церкви, — и я тоже рассмеялся. Однако мое мнение не изменилось. Насколько я мог судить, священники молятся и все, они не вступают в схватку с тьмой напрямую. Им не хватает практических знаний, которые дает наше ремесло. Мне по-прежнему казалось, что отец Стокс сделал шаг в неверном направлении.

Незадолго до наступления сумерек мы снова остановились, на этот раз в низине между холмами, ближе к лесу. Небо было ясное, на юго-востоке поднималась убывающая луна. Алиса ушла на охоту, я развел костер. Не прошло и часа, как она уже жарила кроликов. Они истекали соком, который шипел на горящих дровах. Рот наполнился слюной.

Меня по-прежнему разбирало любопытство насчет Пендла, и, несмотря на нежелание Алисы рассказывать о своей тамошней жизни, я снова попытался разговорить ее.

— Ну же, Алиса! Знаю, тебе тяжело даются воспоминания, но мне нужно больше знать о Пендле.

— Наверное, — ответила она, глядя на меня поверх костра. — Советую приготовиться к худшему. Не очень-то приятное место. И все боятся. Куда ни придешь, страх написан на лицах. Я не осуждаю крестьян, потому что ведьмы знают почти обо всем, что происходит в деревнях. С наступлением темноты люди поворачивают зеркала к стене.

— Зачем?

— Так колдуньи не могут подглядывать за ними. Никто не доверяет зеркалам ночью. С их помощью ведьмы, чаще всего Маулдхиллы, шпионят за простыми жителями. На Пендле никогда не знаешь, кто или что внезапно посмотрит на тебя из отражения. Помнишь старую Мамашу Малкин? Вот с такими противниками мы столкнемся.

Мороз побежал по коже. Мамаша Малкин была самой злобной ведьмой Графства, и год назад с помощью Алисы я сумел уничтожить ее. Но перед этим она едва не погубила Джека и его семью.

— И хотя ее больше нет, на Пендле всегда найдется кто-нибудь, готовый надеть башмаки мертвой ведьмы, — мрачно подытожила Алиса. — В особенности среди Малкинов. Некоторые из них живут в крепости Малкин. Вот уж где не стоит болтаться по ночам! На Пендле то и дело пропадают люди — по большей части в башне они и кончают. Туннели, ямы и темницы под ней полны костей убитых.

— Почему ничего не предпринимают? — воскликнул я. — Как шериф в Кастере терпит все это?

— Ну, прежде он посылал на Пендл судей и констеблей, и не раз. Но все без толку. Чаще всего они вешали не того. Например, старую Анну Фэрборн. Ей было почти восемьдесят, когда ее в цепях отволокли в Кастер. Сказали, что она ведьма, но это была неправда. Тем не менее она заслуживала виселицу, потому что отравила трех своих племянников. Такое не редкость для Пендла. Говорю же, это скверное место. И навести там порядок нелегко, поэтому старик Грегори и медлил так долго.

Я кивнул.

— Я лучше многих знаю, каково это — обретаться там, — снова заговорила Алиса. — Несмотря на соперничество, Малкины и Дины часто вступают в брак. По правде говоря, и те и другие ненавидят Маулдхиллов гораздо сильнее, чем друг друга. Жизнь на Пендле очень непростая. Я провела там большую ее часть, но все равно не понимаю своих родственников.

— Ты была счастлива? В смысле, до того, как переселилась к Костлявой Лиззи?

Алиса долго молчала, избегая моего взгляда, и я понял, что не следовало спрашивать. Она никогда много не рассказывала о годах, проведенных с родителями и с Лиззи после их смерти.

— Я мало что помню до Лиззи, — ответила она наконец. — В основном ссоры. Лежала в темноте и плакала, а папа и мама грызлись, словно кошка с собакой. Но иногда они разговаривали и смеялись, так что, в общем, терпимо. Потом все изменилось. Молчание. Лиззи была не из болтливых. От нее скорее дождешься затрещины, чем доброго слова. Очень задумчивая она была. Смотрела на огонь и бормотала заклинания. А если пялилась не на пламя, то — в зеркало. Иногда я тоже кое-что видела из-за ее плеча. Всяких тварей, которым не место на земле. Они меня ужасно пугали. Лучше уж ругань родителей.

— Ты жила в крепости Малкин?

— Только шабаш Малкинов и несколько избранных помощников обитают в башне, — помотала головой Алиса. — Но я порой ходила туда с мамой. Правда, под землю никогда не спускалась. Все там теснятся в одной большой комнате. Споры, брань, дым разъедает глаза. Папа, как Дин, в башню не совался. Он не вышел бы оттуда живым. У нас был дом неподалеку от Роули — деревни, где селятся Дины. Маулдхиллы главенствуют в Бейли, а Малкины — в Голдшоу-Бут. В основном все стараются держаться своей территории.

На этом Алиса смолкла, и я не стал больше давить. Чувствовалось, что Пендл и впрямь пробуждает в ней мучительные воспоминания — невысказанный ужас, который трудно даже вообразить.

Я знал, что ближайший сосед Джека, мистер Уилкинсон, с радостью даст внаем коня и повозку. Я не сомневался также, что кучером с нами поедет один из его сыновей, и мне не придется позже возвращаться. Однако сначала я решил пойти на ферму и рассказать брату о намерении забрать мамины сундуки.

Мы шли ходко и увидели дом Джека во второй половине следующего дня. С одного взгляда стало ясно: что-то не так.

Мы приближались с северо-востока, обогнув холм Палача, и, когда начали спускаться, в глаза бросилось, что на полях нет животных. Потом показалась ферма… Амбар превратился в груду головешек.

Гадая, что произошло, я забыл попросить Алису остановиться у границы пастбища. Нужно было поскорее выяснить, в порядке ли Джек, Элли и их дочь Мэри. Фермерские собаки должны были уже залиться лаем, но стояла тишина.

Когда, торопливо миновав ворота, мы пересекали двор, я заметил, что задняя дверь дома висит на одной петле. В горле встал ком. Я побежал, страшась самого худшего. Алиса не отставала.

Я звал Джека и Элли, но ответа не слышал. Место, где я вырос, было не узнать: все кухонные ящики выдвинуты, пол усыпан столовыми приборами и осколками посуды; горшки с травами, раньше стоявшие на подоконнике, разбиты о стены, в раковине земля. Подсвечник со стола исчез, его место заняли пять пустых бутылок из-под бузинового вина, которое мама держала в подвале. Однако больше всего меня поразило мамино кресло-качалка: похоже, в груду обломков его превратил топор. Мучительная картина — чувство возникало почти такое, как если бы вред причинили самой маме.

Спальни наверху тоже обыскивали — с постелей сорвали белье, все зеркала разбили. Однако по-настоящему страшно мне стало, когда мы добрались до особой комнаты. Дверь была закрыта, но соседняя стена и половицы забрызганы кровью. Может, это кровь Джека и его семьи?

Неужели кто-то погиб? Меня охватила паника.

— Не думай о худшем! — Алиса сжала мою руку. — Может, все не так плохо…

Я не мог отвести глаз от багровых капель на стене.

— Давай зайдем в комнату, — предложила Алиса.

Я в ужасе посмотрел на нее: как в такой момент она могла думать об этом?

— По-моему, нужно заглянуть внутрь, — настаивала девочка.

Я рассердился, но толкнул дверь — она не поддалась.

— Заперто, Алиса. Только у меня есть ключ. Значит, никто туда забраться не мог.

— Том, пожалуйста…

Для надежности я носил ключи на шее: один большой от двери и три поменьше от самых массивных сундуков. Кроме того, у меня имелся ключ, сделанный кузнецом, братом Ведьмака по имени Эндрю; он открывал практически любой замок.

Без труда отперев дверь, я вошел внутрь. И остолбенел: кто-то побывал и в комнате. Она была совершенно пуста. Три больших и несколько маленьких сундуков и коробок исчезли.

— Как воры попали сюда? — Голос отдавался эхом от голых стен. — Ключ-то был только у меня…

Алиса покачала головой.

— Помнишь, что сказала твоя мама? Никакое зло не может пролезть в убежище. Однако, несомненно, зло здесь побывало!

Конечно, я помнил слова мамы: она произнесла их во время нашей последней встречи на ферме. В память врезалось все, что она говорила нам с Алисой в этой самой комнате:

«Пока дверь заперта, сюда не проникнут никакие темные силы. Если ты смел, а душа твоя чиста и исполнена доброты, эта комната — крепость, защищенная от тьмы… Используй ее, лишь когда под угрозой и твоя жизнь, и душа».

Что же произошло? Как злоумышленники пробрались внутрь и украли мамины сундуки? Зачем разыскивали их? Кому, кроме меня, они могли понадобиться?

Проверив чердак, я снова запер дверь. Мы спустились вниз и вышли во двор. В ошеломлении я подошел к останкам амбара — нескольким обуглившимся столбам и деревяшкам среди груды пепла.

— Еще чувствуется запах дыма, — сказал я. — Все произошло недавно.

Алиса кивнула, громко втягивая носом неприятный запах.

— Да, позавчера, вскоре после захода солнца.

Она многое могла определить по запаху и обычно оказывалась права, и сейчас мне очень не понравилось выражение ее лица. Она явно обнаружила что-то еще; что-то очень скверное, возможно, даже хуже того, что мы уже видели.

— Алиса, в чем дело?

— Здесь не только дым. Здесь побывала ведьма. Вероятно, не одна…

— Ведьма? Зачем ведьмам приходить сюда? — спросил я, чувствуя, что голова идет кругом.

— За сундуками, зачем же еще? Видно, в них что-то очень важное.

— Но откуда налетчики узнали о них?

— Через зеркала? Может, кто-то умеет обращаться с ними и за пределами Пендла.

— А что с Джеком и Элли? И девочкой? Где они?

— Мне кажется, Джек пытался остановить грабителей. Он же большой и сильный, он бы не уступил без борьбы. Хочешь знать, что я думаю? — спросила Алиса, глядя на меня широко распахнутыми глазами.

Я кивнул, хоть и страшился ответа.

— Они не могли пробраться в комнату сами, потому что твоя мама как-то защитила ее от темных сил. Ну они и заставили Джека войти туда и вынести сундуки. Сначала он сопротивлялся, но когда ведьмы пригрозили Элли или малышке Мэри, был вынужден сдаться.

— Но как Джек проник туда? — воскликнул я. — На двери — никаких признаков взлома, а ключ есть только у меня. И где они все? Где они сейчас?

— Похоже, налетчики забрали твоих родных.

— Куда, Алиса? Куда они подевались?

— Чтобы увезти все, нужны лошадь и повозка. Те три больших сундука на вид очень тяжелые. Значит, ведьмы в основном передвигаются по дорогам. Нужно пойти следом и разведать.

Мы помчались по тропинке, потом по большаку на юг и спустя примерно три мили добрались до перекрестка.

— Они поехали на северо-восток, Том, вот что я думаю. Они поехали на Пендл.

— Тогда пошли за ними.

Я успел пробежать шагов десять, прежде чем Алиса догнала меня, схватила за руку и развернула к себе.

— Нет, Том. Они уже далеко. К тому времени, как мы доберемся, они успеют спрятаться, а на Пендле есть где спрятаться. На что мы можем рассчитывать? Нет, нужно вернуться к старику Грегори и все ему рассказать. Он поймет, что делать. И отец Стокс поможет.

Алиса не убедила меня, и я покачал головой.

— Думай, Том, думай! — прошипела она, до боли сжав мою руку. — Прежде всего поговорим с соседями Джека. Может, они что-то видели. И потом, разве ты не сообщишь своим братьям? Конечно, они тоже помогут. А после помчимся в Чипенден и расскажем обо всем старику Грегори.

— Нет, Алиса. Как ты ни беги, путь до Чипендена займет больше дня. И еще полдня или даже больше до Пендла. За это время с Джеком и его семьей может произойти что угодно. Мы не успеем спасти их.

— Есть другой способ, хотя тебе он, наверное, не понравится.