Мир туманов Грин Саймон

Глава 1

ПРИЗРАК В НОЧИ

С севера подул холодный порывистый ветер, неся с собой хлопья снега, заполняя узкие улицы Мистпорта туманной мглой. Над каждой дверью в городе горели фонари, сквозь серую пелену тумана едва пробивался их желтый, красный и оранжевый свет. Ранним утром, перед восходом бледного солнца, туман в Мистпорте был особенно густым.

На черепичной крыше одного из домов показалась неясная фигура. Силуэт высокого худощавого человека был почти неразличим в завихрениях снежных хлопьев. Белый комбинезон сливался с хлопьями снега и пеленой тумана. От пронизывающего ветра человека спасали вшитые в одежду обогревательные элементы.

Человек в комбинезоне был известен в Мистпорте под кличкой Кот. Добравшись до края крыши, он склонился над выступающим окном классического стиля и откинул капюшон, скрывающий его лицо. На этом бледном молодом лице особенно выделялись темные наблюдательные глаза и щеки, покрытые рябью оспинок. Прищурившись от порыва холодного ветра, человек осторожно добрался по скользким черепицам к дымовой трубе, из которой тянулся едва различимый дымок. Крепко вцепившись в выступы черепицы, человек свесился с крыши и стал осматривать окрестности.

Его взору открылись плоские и остроконечные крыши Мистпорта – его охотничьи угодья, его полноправные владения.

Большую часть из тех двадцати лет, которые Кот прожил на свете, он посвятил изучению и оттачиванию своего воровского ремесла, благодаря чему стал одним из искуснейших взломщиков, когда-либо выходивших из квартала воров Мистпорта. Украшенные резьбой и гравировкой дерево и металл домов города носили отпечатки его рук и ног, карнизы и коньки крыш стали его владениями и местами отдыха.

Кот был прирожденным форточником.

Свет большой ущербной луны пробивался через клубящийся туман, ярко отражаясь от покрытых снегом крыш и мостовых, освещая зловеще безлюдный пейзаж. Слева лежал светившийся неровным светом квартал воров; он представлял собой сплетение грязных улочек, в которых покосившиеся деревянные дома тесно жались друг к другу, словно хотели согреться в эту зимнюю ночь. Редкие огни в их окнах светились в темноте малиновым светом, подобно рубинам на черном бархате. Справа простирались квартал технических служб и космодром.

Словно шипы, в ночи поблескивали антенны сенсоров, по их вытянутым граненым пикам переливалось голубоватое сияние. По полю космодрома были расставлены масляные лампы и факелы, обозначавшие границы огромных посадочных площадок – каждая из них достигала почти километра в ширину. Из всех построек на космодроме только здание диспетчерской службы было освещено ярким электрическим светом. На посадочных площадках находилось около десятка звездолетов – в большинстве своем это были только брошенные корпуса, сложное оборудование из которых давным-давно разворовали. Несколько кораблей, принадлежавших контрабандистам, сгрудилось на одной посадочной площадке, пять серебристых игл отражали красноватый свет факелов. Неожиданно по периметру самой большой посадочной площадки зажглись сигнальные маячки, похожие на ритуальные огни на только что возведенной пирамиде. Кот невольно обрадовался, потому что это был признак снижающегося звездолета. Звездолеты все реже и реже прилетали сюда, и каждый прибывший корабль был приятной новостью. С неохотой Кот перевел взгляд на лежавшие внизу улицы.

Там не было ни души. Бледное покрывало свежевыпавшего снега оставалось нетронутым. В Мистпорте на пронизывающий ночной холод не обращали внимания только воры и шпионы, а они никогда не оставляют следов.

Вновь накинув капюшон, Кот начал действовать. Лежа на краю крыши, он крепко ухватился за водосток. Потом он стал нагибаться вниз, пока не повис вниз головой, зацепившись ногами за водосточный желоб. Ржавая металлическая конструкция прогнулась под его весом, но все же надежно удерживала его, пока он внимательно изучал маленькое зарешеченное оконце, находившееся прямо перед ним. Оконце было меньше двух квадратных футов, и решетка над ним сделана из нержавеющей стали. «Как гостеприимно! – подумал Кот. – Можно подумать, что они боятся воров!» Он еще внимательнее вгляделся в оконную раму и самодовольно усмехнулся – к верхнему правому углу решетки были прикреплены тоненькие провода, непонятно с какой целью уходившие в кирпичную кладку.

Конечно, это была охранная сигнализация. Кот достал из-за голенища своего ботинка миниатюрные кусачки, прикоснулся к проводам, но потом задумался. Провода были слишком заметны. Он еще раз осмотрел решетку и торжествующе улыбнулся: в деревянную раму, на которой крепилась решетка, был врезан крошечный электронный сенсор. При прикосновении к раме или к решетке от сенсора сработала бы сигнализация. Кот спрятал кусачки в перчатку и достал из-за правого голенища тонкий стальной щуп. Через секунду благодаря его искусству и многолетним тренировкам сенсор был выведен из строя. Кот вставил стальной стержень за голенище, взял кусачки и осторожно перекусил оба провода – на всякий случай. Потом он положил кусачки на место, взял небольшую отвертку и спокойно стал вывинчивать обычные винты, на которых держалась решетка.

Он чувствовал, как от долгого нахождения вниз головой у него стучит в висках кровь, но, как мог, не обращал на это внимание и старался торопиться. Один за другим он вывинтил три винта и спрятал их в кожаный мешочек у себя на поясе. Затем он убрал отвертку и потянул за прутья решетки. Она легко подалась его усилию и повисла на единственном оставшемся винте. Кот улыбнулся. Пока все шло по плану. Он отодвинул решетку и просунул руку в открытое окно. За рукой последовала голова. Затаив дыхание и едва не ободрав грудь и спину, он с трудом пролез в окошко. Крепко уцепившись рукой за внутреннюю часть рамы и сделав глубокий вдох, он оторвал ноги от водосточного желоба. Его тело рывком вошло внутрь, но этого усилия все же было недостаточно, чтобы пролезть в окно. Он замер на секунду, восстанавливая дыхание, и отцепился от внутренней части рамы. Сантиметр за сантиметром он продвинул верхнюю часть тела в узкий проем, а его талия и бедра прошли туда без особых трудностей. Подобный трюк мог проделать только такой гибкий и проворный парень, как он. Именно поэтому даже соперники Кота признавали его «королем форточников» Мистпорта.

Мягко соскользнув вниз с окна, он сжался в комок и замер, пока его глаза не привыкли к темноте. Он находился в коридоре или узком холле. Слева от него поднималась лестница, справа были две закрытые двери. В открытое окно за его спиной проникал лунный свет, но даже тренированные глаза вора не могли рассмотреть детали погруженного во мрак помещения. Он снял перчатки, заткнул их за пояс и быстрыми, интенсивными движениями стал разминать длинные тонкие пальцы. Для хорошего взломщика руки были важнейшим инструментом, и Кот всегда следил за руками. Он осторожно прикоснулся подушечками пальцев к полу и закрыл глаза, стараясь уловить малейшие колебания полированной поверхности. Ощутив едва различимую пульсацию, он озабоченно нахмурился. В пол были вмонтированы панели с сенсорами, которые, среагировав на тяжесть человеческого тела, обязательно привели бы в действие все виды сигнализации. Не открывая глаз, Кот медленно продвинулся вперед и стал описывать пальцами расширяющиеся полукружия, стараясь по усилению или ослаблению пульсирующих колебаний понять, где таится угроза. Он медленно продвигался вперед, сантиметр за сантиметром, пока не убедился, что обнаружил место расположения основного устройства. Тогда он открыл глаза, встал на ноги и осторожно пошел по коридору, легко ориентируясь, на какие участки пола не надо наступать.

«Как в старой детской игре, – хладнокровно думал он. – Если наступишь и затрещит – значит, мостик обрушился!»

Тут он нахмурился, вспоминая, сколько времени прошло с тех пор, как в Мистпорте перестали ремонтировать мостовые. Да, настали плохие времена! Вздохнув, Кот быстро подошел к ближайшей двери. Чем скорее эта часть работы будет сделана, тем лучше. Белый комбинезон, который делал его неразличимым на фоне снега и тумана, теперь, в темном пустынном коридоре, оказывал плохую услугу.

Он остановился перед закрытой дверью и осторожно осмотрел ее. Он получил много ценной информации от своих приятелей-воров о внешних особенностях этого дома, но о том, что было внутри, никто ничего не сказал. Дверь тоже могла оказаться ловушкой, которую надо было обезвредить. Он осторожно провел пальцами по шероховатому дереву, но не обнаружил ничего подозрительного. Тогда Кот достал из-за голенища карманный фонарик толщиной с карандаш и включил его. Вплотную приблизившись к двери, он внимательно осмотрел коробку. Этого было достаточно, чтобы в ее верхней части обнаружить небольшую, едва выступающую кнопку. Эта простая ловушка срабатывала, если кто-то посторонний открывал дверь. Кот сокрушенно покачал головой, видя такое пренебрежение к его воровскому таланту. Достав свой стальной щуп, он просунул его под кнопку, намереваясь отключить устройство, но тут же нахмурился и отложил инструмент. Кнопка сигнализации не была включена; очевидно, они забыли включить ее, когда ложились спать. Боже мой! Кот сделал удивленные глаза. Задача становилась до смешного простой, Он выключил фонарик, спрятал его вместе со щупом за голенище и, крепко взявшись за дверную ручку, медленно приоткрыл дверь. Убедившись, что позади него не сработала никакая сигнализация, он осторожно заглянул в спальню.

Рассеянный свет, проникавший через решетчатые ставни, позволял увидеть, что на широкой, увенчанной балдахином кровати, занимавшей большую часть спальни, под толстым теплым одеялом кто-то лежит. Справа от кровати был расположен камин, догорающие угли которого мерцали слабым красноватым светом. Кот проскользнул в комнату, прикрыл за собой дверь и бесшумно, как привидение, подошел к кровати. Лежащий там человек пошевелился, заставив вора замереть, и вновь погрузился в безмятежный сон.

Кот никогда не брал с собой оружия – он не верил в него. Он был форточником, артистом своего дела, а не вандалом-юнцом или безжалостным ночным грабителем. У него были свои принципы.

Он неподвижно стоял возле кровати, пока не убедился, что его движения не привлекут чьего-либо внимания. После этого он склонился над спящим и вытянул руку. Точно рассчитав свое движение, он просунул руку под подушку и достал оттуда маленькую, оправленную в медь шкатулку. Спящий человек даже не пошевельнулся. Отойдя на пару шагов от кровати, Кот достал из мешочка у себя на поясе маленький ключик и осторожно вставил его в замок шкатулки. Ключ легко повернулся в замке, и лицо Кота просияло довольной улыбкой. Он приподнял крышку, и комната наполнилась слабым светом. Свет исходил от лежащего на дне шкатулки кристалла…

После того как Туманный Мир был объявлен «планетой вне закона», Империя ввела против него торговое эмбарго. Сложная современная техника стала попадать сюда только благодаря нерегулярным визитам контрабандистов. Поэтому кристалл памяти для компьютера стал гораздо более соблазнительной добычей для вора, чем рубин или бриллиант. Кот не знал, что за информация хранится в кристалле, да его это особенно и не волновало. Его сообщники сказали, что на кристалл есть покупатель – а если так, то все остальное не имело значения. Из мешочка на поясе Кот извлек другой кристалл, как две капли похожий на лежавший в шкатулке. Осторожно заменив кристаллы, он закрыл шкатулку и запер ее ключом. Спрятав ключ в мешочек, он вновь подошел к кровати и бесшумно положил шкатулку на прежнее место.

И тут, едва его рука оторвалась от подушки, дверь в спальню стала медленно открываться. Комната наполнилась светом лампы, которую держал в руке высокий человек, появившийся в дверном проеме.

Кот сорвал с кровати одеяло и в отчаянии набросил его на голову нежданному визитеру. Лежащая на кровати фигура – а это была женщина – резко приподнялась, оправляя на себе шелковую ночную сорочку, и Кот не удержался от того, чтобы восхищенно подмигнуть ей. Тем временем вошедший человек пытался выбраться из-под накрывшего его одеяла. Его лампа валялась в дверях, наполняя комнату мерцающим светом. Кот понял, что настало время смываться. Он осторожно обошел копошившегося под тяжелым одеялом человека и устремился к двери. И тут сидевшая на кровати под балдахином женщина запела! Едва это пение достигло сознания Кота, он упал на колени. Хотя он не слышал звуков, оно парализовало его. «Это сирена! – подумал он в отчаянии. – Они поселили сюда сирену, чтобы охранять кристалл!» Песня раздирала его тело, пронизывала мускулы.

Пошатываясь, он встал на ноги и хотел пустить в ход кулаки, но было уже не до геройства. Кот рванулся к двери. Песня сирены накатывалась на него волнами, сковывала конечности, туманила взгляд.

Он толкнул дверь и устремился по коридору, не обращая внимания на охранную сигнализацию в полу. Вся его воля была направлена на то, чтобы не подчиниться песне сирены, песне, которая лишала его сознания. Наконец он достиг окна, через которое попал в дом, и стал протискиваться в узкое отверстие. Делая отчаянные усилия, он вдруг с замиранием сердца почувствовал, как чья-то рука схватила его за локоть и тянет обратно. Несколько ударов вслепую возымели действие – неведомый преследователь разжал пальцы. Кот вылез из окна, уцепился за водосточную трубу и дотянулся до крыши. Перевалившись через водосточный желоб, он обессиленно распластался на покрытых снегом черепицах. Так он лежал несколько минут, дрожа каждым мускулом и медленно осознавая, что песня сирены больше не преследует его. Женщина, голос и биополе которой могут смешать мысли человека, была непревзойденным стражем. Ей мог с трудом противостоять даже глухонемой взломщик.

Кот улыбнулся, быстро встал на ноги и уверенно шагнул в гущу тумана. Впервые в жизни он был рад, что звуки этого мира ему недоступны.

Глава 2

ВСТРЕЧА ПРЕДАТЕЛЕЙ

Приемная в офисе Леона Вэрчью была теплой, уютной и до тоски цивилизованной, видимо, поэтому Джейми Ройал и ненавидел ее. Хотя он очень ценил роскошь и комфорт, но предпочитал не увязать в них по уши. В показном благополучии этого офиса было что-то от тупого самодовольства. На табличке, прикрепленной к скромной входной двери, было написано «Кузнец», но Джейми сомневался, что кто-либо из работавших в этом роскошном офисе смог бы сказать, как выглядит наковальня. Он вздохнул, развалился в своем кресле и постарался сделать вид, что на него эта роскошь не производит никакого впечатления. В то же время он незаметно ощупывал блестящую поверхность подлокотников. Пластик! Сейчас это действительно было роскошью. Дома, в которых Джейми видел пластик, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Он все больше и больше чувствовал себя не в своей тарелке.

Он положил ногу на ногу, пытаясь, по крайней мере, выглядеть расслабившимся. Рассеянно оглядывая комнату, он надеялся отыскать хоть какую-то погрешность, над которой можно было бы посмеяться. Деревянные панели, которыми были отделаны стены, тускло поблескивали в свете огня в камине, единственное огромное окно было закрыто и зашторено, чтобы не пропускать холод зимней ночи. Основным источником света был сферический светильник, вмонтированный в потолок. Джейми без восторга относился к электрическому освещению. Оно было ярче того, к которому он привык, и, кроме того, утомляло своей назойливой ровной интенсивностью. В электрическом свете было что-то холодное. Холодное и… неестественное. Джейми постарался отвлечься от этих мыслей и переключил внимание на эффектную рыжеволосую секретаршу, сидевшую за своим столом. Ее безупречная кожа светилась нежно-розовым румянцем, вся прелесть которого сохранялась даже при жестком электрическом свете. В чертах ее лица было поразительное, классическое совершенство, а ее фигурой можно было залюбоваться. Джейми громко откашлялся и улыбнулся секретарше самой обаятельной улыбкой, на которую был способен. Но, похоже, на нее это не произвело впечатления. Джейми вздохнул и снова стал разглядывать офис.

На столике перед ним лежали газеты и журналы, но все они были, по крайней мере, недельной давности, информация, которую посетитель офиса смог бы извлечь из них, сильно устарела. Их заголовки в основном рассказывали об обнаружении потерпевшего аварию звездолета «Ветер тьмы» и о нескольких серьезных случаях коррупции в Гильдии транспорта и связи. Несвежие новости – хотя и не настолько устаревшие, чтобы относиться к ним без любопытства. Джейми Ройал откинулся на спинку своего роскошного кресла и углубился в размышления. С тех пор как он порвал отношения со своим последним партнером по бизнесу, его дела никогда не были так плохи, как сейчас. Мадлен Скай была превосходным партнером, но, к сожалению, она стала страдать чрезмерными угрызениями совести. Отчасти причиной этому была ее сестра. Милая Джессика. Симпатичная девица, похожая во многом на Мадлен, но такая же практичная, как чайник из шоколада. Джейми до сих пор не мог понять, как Мадлен – прирожденный боец – могла пойти за такой размазней, как ее сестра. Вспоминая о Джессике, Джейми улыбнулся. На Джессику он тоже когда-то не произвел впечатления.

Вспоминая прошлое, он не мог не удивиться тому, как долго он и Мадлен смогли оставаться вместе. Джейми скучал по ней, хотя и ненавидел себя за это. Если бы не возникло непредвиденных обстоятельств, у Мадлен хватило бы ума удержать его в стороне от некоторых людей. Джейми задумчиво улыбнулся. Милая Мадлен, хороший боец и замечательный партнер. Если бы обстоятельства сложились по-другому… Джейми категорически покачал головой. Что было – то прошло, и незачем вспоминать об этом.

Заскучав, он стал смотреть по сторонам. Секретарша, похоже, полностью сосредоточилась на своих ногтях, которые она полировала с поразительным усердием, но Джейми было непросто обмануть. Он заметил, что у ее округлого бедра висят маленькие ножны с метательным ножом. Джейми с сожалением вздохнул и неловко повернулся в кресле. Да, здесь хозяева определенно переборщили с комфортом. Стоит лишь немного привыкнуть к роскоши – и начинаешь размагничиваться, а в бизнесе, которым занимался Джейми, размагниченность означала смерть. У Джейми Ройала были враги. Кроме того, у него было немало долгов, из-за которых он и пришел в донорский банк Леона Вэрчью.

– Мистер Ройал? Доктор Вэрчью сейчас примет вас.

– Очень любезно с его стороны, – мягко отозвался Джейми.

Секретарша с томным видом указала на дверь слева от себя и опять принялась за полировку своих ногтей. Она даже не взглянула на Джейми, когда он проходил мимо ее стола, и он покорно вздохнул. Что ж, всех не обольстишь.

За дверью был длинный узкий коридор, ярко освещенный ровной цепочкой вмонтированных в потолок светильников. Джейми прищурил глаза от яркого света и проглотил слюну. Он знал, что Вэрчью был очень богат, но такая расточительность в расходовании электроэнергии не могла не удивлять. На те деньги, которые Вэрчью затратил на освещение, Джейми мог жить целый год, купаясь в роскоши. Он заставил себя не думать об этом и торопливо зашагал по коридору. Заставлять себя ждать не следовало. Его предупредили, что Вэрчью очень щепетильно относится к таким вещам.

Коридор неожиданно повернул под острым углом и вскоре окончился одной большой дверью из полированной стали. Джейми стал искать на двери ручку, но ее не было. Терпеливо ожидая перед закрытой дверью, он разглядывал свое отражение в сияющем, словно зеркало, металле. Он выглядел более самоуверенным, чем чувствовал себя на самом деле, но это мало что меняло. Он подтянул на себя куртку и оправил теплый плащ, чтобы выглядеть более аккуратно. Старый серый плащ, конечно, не мог скрыть своего возраста, но он до сих пор исправно защищал от холода и снега – а ничего другого Джейми и не требовалось.

Джейми, нахмурившись, взглянул на зеркальную поверхность металла, стараясь принять суровый и угрожающий вид, но его не слишком впечатляющая наружность ничуть не изменилась. Джейми Ройал был высоким, худощавым. Хотя ему едва минуло двадцать лет, голова его уже сильно полысела, и если он когда-то и тренировал свои мышцы, то теперь следы этого без труда удавалось скрыть. Вообще говоря, его можно было бы назвать вполне безобидным парнем, если бы не его глаза. Глаза Джейми были темными и проницательными, они светились живым огнем. Они могли выразить все – дружбу, товарищескую поддержку, сердечную симпатию – чего не было на душе у их обладателя. Это были глаза жулика, и Джейми ими очень гордился.

Он неловко переминался с ноги на ногу перед огромной стальной дверью, его руки не находили себе места. Без своего меча и кинжала он чувствовал себя голым, но оружие пришлось оставить в приемной. В Мистпорте не было человека, который бы не испытывал ненависти и презрения к Вэрчью, и тот не пренебрегал мерами предосторожности. Во многих кварталах не стихали призывы проверить, насколько прочно голова Вэрчью держится на плечах.

Джейми взглянул на телекамеру, укрепленную под потолком, и заискивающе улыбнулся. Послышалось угрожающее шипение сжатого воздуха, и дверь медленно отъехала в сторону. Джейми расправил плечи и гордо, как хозяин, вошел в покои доктора Вэрчью.

Стены просторного зала были отделаны сверкающими кристаллами. Свет укрепленного под потолком сферического светильника отражался от стен, наполняя комнату пронзительным серебристым сиянием. Дверь за спиной Джейми неожиданно быстро затворилась, из-за чего он даже смутился и замер. Большую часть зала занимали десятки громоздких стальных приборов, и хотя Джейми видел их в первый раз, он точно знал, каково их назначение. Это были контейнеры для расчленения человеческих тел. Их называли утилизаторы. В них тело разделялось на отдельные органы. Каждая из установок была покрыта толстым слоем инея. Глядя на них, Джейми поежился. Хотя на улицах Мистпорта царила стужа, здесь, казалось, было еще холоднее. В морозном воздухе ощущалось присутствие смерти, словно здесь еще раздавалось эхо отчаянных предсмертных воплей. Джейми потуже закутался в плащ и без особой охоты двинулся вперед, навстречу двоим мужчинам, ожидавшим его возле ближайшей утилизационной установки.

Высокий сутулый человек слева был доктор Леон Вэрчью. Закутанный в толстые меха грязновато-белого цвета, он напоминал голодного волка. Его длинные седые волосы спадали неряшливыми сальными прядями, подчеркивая зловещие черты его лица. Его большие и сильные руки носили следы тщательного ухода – ведь это были руки хирурга. Хотя Джейми впервые видел этого человека, он сразу же узнал его. О докторе Вэрчью слышали многие, но обращались к нему только в безвыходном положении. Поговаривали, что до переезда в Мистпорт Вэрчью занимался преступными опытами над живыми людьми. Теперь Вэрчью был владельцем и управляющим крупнейшего в Мистпорте банка человеческих органов. Такие банки были, конечно, запрещены, поскольку для них требовались органы молодых людей, умерших неестественной смертью, но человек, который нуждался в трансплантации для спасения своей жизни, обычно мало заботился о том, откуда он получит нужный ему орган. А в переулках на окраине города всегда можно было найти мужчин и женщин, о которых некому волноваться.

Человека, стоявшего рядом с Вэрчью, Джейми не знал, но понял, какую роль тот выполняет. Он выглядел жестоким, порочным и опытным. Его черные как вороново крыло волосы были зачесаны назад и скреплены заколкой, как то водилось у наемников. Морщины, прорезавшие его лицо, указывали на то,, что ему уже минуло сорок, но в литых мускулах, напрягавшихся при каждом его движении, не было и намека на дряблость. Наемник был одет в гладкий черный морозоустойчивый комбинезон и короткий плащ, подбитый черным мехом. У его левого бедра висел меч, а справа на поясе – пистолет-дисраптер. Ритуальные шрамы Клана Ястребов на его лбу означали, что он принадлежит к числу самых искусных профессиональных киллеров в Империи. Кроме того, это значило, что ему очень много платят. Джейми попытался представить, сколько человек отправил на тот свет этот наемник, но тут же решил, что лучше не думать об этом. Даже когда наемник стоял в спокойной и не угрожающей позе, он все равно вызывал страх. Джейми опустил глаза. Ему настойчиво захотелось оказаться где-нибудь в другом месте. Где угодно, только не здесь.

Его взгляд упал на прозрачную крышку утилизационного контейнера. Там непрерывно бурлили и свивались в кольца завихрения голубоватого пара, словно пытались вырваться наружу. У Джейми на секунду мелькнула мысль – а есть ли там человеческое тело, и если есть, то кому оно принадлежало? Но он тут же сказал себе, что это его не касается, и вновь взглянул на доктора Вэрчью и его сатрапа. Джейми вежливо кивнул в знак того, что он ждет, когда хозяева начнут разговор, и в ответ встретил ленивую улыбку Вэрчью. Водянистые глаза и длинные белые волосы доктора придавали его лицу выражение безразличия и анемичности, но Джейми было не так-то просто ввести в заблуждение. Улыбка Вэрчью была улыбкой хищника, поджидающего свою добычу.

– Дорогой Джейми, – вкрадчиво сказал Вэрчью, – с твоей стороны было так любезно прийти сюда без лишних проволочек. Правда, в нашем случае у тебя не было другого выбора.

– Конечно, – согласился Джейми. – Теперь, черт возьми, говори, что тебе нужно.

Наемник напрягся, но Джейми сосредоточенно смотрел на Вэрчью. Он не мог показать своего страха, иначе они попросту растопчут его. И Джейми, и его противники знали, что он собирается выйти из-под подчинения Вэрчью, но если бы он стал вести себя как раб, к «ему и отнеслись бы соответственно. Единственным его шансом выйти отсюда целым и невредимым было вести себя так, как будто у него был один или даже пара козырных тузов в рукаве. Хотя по нынешней ситуации он мог бы рассчитывать только на какого-нибудь завалящего валета или десятку.

– Я хочу попросить тебя об одолжении, Джейми, – сказал Вэрчью, не переставая улыбаться. – А я отплачу тебе тем же. Что может быть проще?

– Так в чем же дело? – простодушно спросил Джейми. – Только, может быть, ты уточнишь, о чем идет речь, а я решу, как мне поступить.

– Может быть, мне для начала сломать ему руку? – спросил у Вэрчью наемник. У него был басовитый, спокойный и даже приятный голос; он как будто интересовался, который час, или начинал вежливую беседу.

– Пока не стоит, – возразил доктор Вэрчью. – Для Джейми можно делать исключения, дорогой Блэкджэк.

У него есть немало скрытых достоинств.

– Я бы ни для кого не делал исключений, – сказал Блэкджэк. – Но так как хозяин здесь ты…

Джейми почувствовал, как на лбу у него выступают капельки пота. Он не сомневался, что у наемника слова не расходятся с делом.

– Извини, что я назначил тебе свидание в таком холодном месте, – продолжал Вэрчью. – Но моя работа не позволяет ждать. Ты знаешь, с чем я имею дело. И я не могу допустить, чтобы мой товар испортился…

– А я знаю этого человека? – непринужденно спросил Джейми.

– Я полагаю, да, – ответил доктор Вэрчью. – Ее фамилия Скай. Мадлен Скай.

Джейми попытался сохранить на лице выражение спокойствия. «Нет… О нет, только не Мадлен!» Они были деловыми партнерами почти три года. Они никогда не были любовниками, но могли стать ими. Мадлен Скай, славная женщина, которая всегда могла, если надо, прикрыть тебе спину в кровавой драке и посидеть рядом с тобой за стойкой бара. Они прошли через сотню разных дел, легальных и нелегальных. Он всегда восхищался ее характером и чутьем. Черт побери, это был лучший деловой партнер, которого он встречал. У Джейми Ройала было много приятелей, но мало друзей. Теперь стало на одного друга меньше…

«Сволочи!»

Его пальцы сжались в кулак. Взглянув на Блэкджэка, он сразу понял, что наемник ждет его первого неверного движения, чтобы начать расправу. Джейми переборол свой гнев, загнав его глубоко внутрь. Может быть, позднее настанет и его час.

– Кто убил ее? – стараясь говорить как можно спокойнее, спросил он.

– А ты как думаешь? – ответил вопросом на вопрос доктор Вэрчью.

Джейми старался не смотреть на улыбающегося наемника.

– Значит, Мадлен мертва, – произнес он после паузы. – И я вижу, эта новость должна была произвести на меня впечатление!

– Я еще подумаю, как вывести тебя из равновесия, – сказал Вэрчью. – Или ты уже готов вести деловой разговор?

Джейми Ройал сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Холодный воздух обжег легкие, и боль помогла ему успокоиться. Он уже не в первый раз давал себе клятву завязать с азартными играми. Полоса выигрышей никогда не продолжалась долго, зато когда он проигрывал, все неизбежно кончалось подобными встречами. За это время Джейми пришлось побывать во многих переделках, но разговор с Леоном Вэрчью сулил самые серьезные неприятности.

– Я всегда готов к деловому разговору, – спокойно сказал Джейми. – Чего ты хочешь от меня?

– Ничего сверхъестественного, – промурлыкал Вэрчью. – Тебе знакома таверна «Колючий терновник»?

– Конечно, – ответил Джейми. – Это заведение старухи Сайдер. Самая негостеприимная «малина» в Мистпорте, но там более-менее приемлемые цены.

Вэрчью достал из-под своего мехового одеяния тонкий пакет и протянул его Джейми. Взяв пакет, Джейми удивленно поднял брови: внутри было что-то очень тяжелое.

– У Сайдер есть для меня посылка, – сказал Вэрчью. – Я хочу, чтобы завтра вечером ты зашел в «Колючий терновник», забрал эту посылку и отдал ей этот пакет. Я доверяю тебе дело, за которым стоят чертовски большие деньги, Джейми. Пожалуйста, не потеряй это по дороге в «Терновник».

Джейми кивнул и опустил пакет во внутренний карман куртки.

– А могу я узнать, что в той посылке, которую я заберу?

– Кристалл памяти. Обращайся с ним осторожно, Джейми, – для меня и тех людей, с которыми я работаю, цена этого кристалла намного выше, чем цена твоей жизни. Если кристалл, не дай Бог, будет поврежден, ты меня очень огорчишь, Джейми. Принесешь кристалл и отдашь его мне в руки – считай, твоя работа на меня окончена. А за это я берусь разделаться со всеми твоими долгами. Со всеми, без исключения.

– Вот как? – недоверчиво нахмурился Джейми. – А ты не шутишь, Вэрчью? Ведь за десятую часть моих долгов ты мог найти сколько угодно посыльных, готовых лезть из кожи, исполняя твои поручения. Зачем тебе понадобился именно я?

– Мне нужен осмотрительный и надежный человек, – дружелюбным тоном объяснил Вэрчью. – Я уже не говорю о том, что это должен быть отчаянный парень. Ты же знаешь, что за кражу кристалла в Мистпорте предусмотрена смертная казнь? Так что я рассчитываю именно на твою помощь в этом небольшом деле, понятно?

– А почему ты уверен, что мне можно так доверять?

– В твоих словах есть логика, – сказал Вэрчью и слегка улыбнулся, словно этот вопрос озадачил его. – Но ведь вы с Сайдер хорошо знаете друг друга. Слишком хорошо, чтобы кто-то из вас затеял двойную игру.

– Но если ты думаешь, что я… – начал было Джейми. – Что меня что-то могло бы заставить…

Но Блэкджэк неожиданно шагнул вперед, выбросил руку и обхватил Джейми за шею. Нагнув спину Джейми, он другой захватил его одежду на животе и приподнял его над контейнером. Доктор Вэрчью открыл крышку контейнера, и Блэкджэк стал опускать Джейми в завивающуюся спиралями голубоватую дымку. Джейми начал дергаться и упираться, но это не могло ослабить хватку наемника. Выпученными от страха глазами Джейми посмотрел вниз. Кольца голубоватого пара жадно тянулись к нему, а внизу под ними можно было различить, как поблескивают металлом пилы и скальпели, готовые за несколько мгновений расчленить его тело на отдельные части: кожу, кости, хрящи, внутренние органы и, конечно же, глаза. На глаза всегда был особенно большой спрос.

Блэкджэк опускал его все ниже в струящиеся испарения, Джейми хотел закричать, но удушающий захват не позволял ему сделать даже этого.

– Достаточно, – сказал Вэрчью.

Блэкджэк приподнял Джейми и аккуратно поставил его на ноги. Освобожденный из живых тисков, Джейми осел на пол, опершись спиной на контейнер. Он тяжело дышал и даже не пытался скрыть, что у него подкашиваются ноги. Да, когда тебя заживо сунут в утилизационный контейнер и скальпели и пилы начнут сантиметр за сантиметром терзать твою плоть…

«Прости, Мадлен… Я не смогу даже отомстить за тебя. Я слишком подавлен страхом».

Тут Джейми понял, что опорой ему служит контейнер. Он быстро отпрянул и встал на ноги. Вэрчью беззвучно рассмеялся. Блэкджэк даже не улыбнулся.

– Ты никогда не предашь меня, Джейми, – сказал доктор Вэрчью. – Кто еще сможет заплатить за тебя все твои долги? Ну и, кроме того, если даже ты и задумаешь это, Блэкджэк везде достанет тебя. У тебя очень хорошая кожа, Джейми. Я могу получить пять тысяч авансом за два квадратных фута твоей кожи. Так что ступай завтра в таверну «Колючий терновник». Забери сверток у Сайдер. Заплати за него. И быстро возвращайся сюда. Понятно?

– Понятно, – ответил Джейми. – Могу я теперь идти?

– Вне всякого сомнения, – рассмеявшись, сказал Вэрчью.

Джейми Ройал повернулся и нетвердым шагом пошел по холодному, как могильный склеп, залу. У него дрожали руки, подкашивались ноги, но все-таки хватало гордости, чтобы не бежать. Они могли запугать его, но не заставить бежать, как зайца. Дверь перед ним открылась, и он вышел в коридор. Подождав, пока дверь закроется, он прислонился к холодному металлу и провел по лицу дрожащей рукой. По его лбу струился пот, словно только что он был не в морозильной камере, а у пышущей жаром печи. Наверное, Вэрчью и Блэкджэк все еще наблюдали за ним с помощью телекамеры, но теперь это его уже мало беспокоило. Вэрчью не сказал, для чего ему понадобился кристалл памяти, но объяснений и не требовалось. Такие огромные деньги за кристалл памяти могли выложить только в одном месте. В том самом месте, откуда Вэрчью получал новейшую аппаратуру для ведения своего бизнеса и поддержания своего уровня жизни. Откуда он получал наемников для своей личной охраны.

Из Империи. Доктор Леон Вэрчью был агентом Империи. А теперь агентом стал и Джейми Ройал.

«Если бы у меня не было столько долгов…»

Джейми с горечью покачал головой и побрел по коридору. Воспоминания о Мадлен Скай обступали его, но он не мог сосредоточиться на них. Он не смел даже в мыслях обратиться к Мадлен. Она сделала роковую ошибку – ей следовало более осторожно выбирать себе товарищей по бизнесу.

Леон Вэрчью не спускал глаз с телемонитора до тех пор, пока Джейми не повернул за угол и не исчез из поля зрения камеры.

– Ему можно верить? – тихо спросил Блэкджэк. Вэрчью пожал плечами.

– По характеру он надежный парень, и, кроме того, ты его здорово припугнул.

– А что будет, когда он сделает работу?

– Мы не можем оставлять свидетелей, – улыбнувшись, сказал Вэрчью. – А в моих контейнерах всегда найдется место еще для одного трупа. На них сейчас такой спрос!.

– Столько почета этим трупам! Вы возитесь с ними, как с пациентами в хорошей клинике. Да, совсем скоро совершит посадку звездолет «Сигнальный огонь», а мне надо дать взятки охранникам на космодроме. Так что простите, я должен идти.

– Для спешки нет оснований, – возразил Вэрчью. – «Сигнальный огонь» поставят на карантин до тех пор, пока директор космического порта Стил не вернется с заседания Совета. А на это уйдет некоторое время. Кроме того, у меня для тебя есть совсем другая работа. Мне нужно, чтобы ты убрал одного человека.

– Когда и где?

– Сегодня ночью, на окраине города, в торговом квартале. Объект – тот, о котором мы уже говорили.

– Хорошо, – сказал Блэкджэк, криво усмехнувшись. – Я уже приготовился к этому.

Он повернулся и пошел прочь, не дожидаясь реплики Вэрчью. Дверь открылась, выпуская его, и закрылась за его спиной. На экране телемонитора Вэрчью видел, как Блэкджэк беспечно брел по коридору. Леон Вэрчью был очевидцем и участником таких дел, от которых стошнило бы любого нормального человека, но даже он побаивался наемника в черной одежде. Вэрчью злобно надулся. Ему не нравилось, когда кто-то внушал ему страх. Это нагоняло на него тоску. У него было много способов воздействовать на огорчавших его людей, и все эти способы были крайне неприятными. Вспомнив об этом, он даже улыбнулся, но тут же снова нахмурил брови.

Когда он еще раз взглянул на экран монитора, Блэкджэк уже исчез из виду. Вэрчью облизал пересохшие губы и почувствовал, что его нервное напряжение понемногу спадает. Несмотря на то, что он и Блэкджэк работали сейчас на одних и тех же хозяев, в присутствии наемника Вэрчью чувствовал себя неуютно. В глазах Блэкджэка горел зловещий огонь, который не могли скрыть его вежливые фразы и непоколебимое хладнокровие. Наемник презирал всех и всякого, кто не обладал силой и властью.

Вэрчью погрузился в раздумья. Наемник не будет нужен ему вечно. А в утилизационном контейнере всегда найдется место для еще одного тела. Он улыбнулся, а потом, неожиданно для себя самого, тихо засмеялся. Его внимание переключилось на стоявший перед ним контейнер. Вэрчью нежно погладил его покрытую испариной крышку. Он нажал кнопку на панели управления, и колышущаяся голубая дымка отползла в сторону, позволяя разглядеть похолодевшее белое лицо в глубине контейнера. Раскрытые глаза женщины были подернуты инеем.

Она была очень милой. Такой милой. И ее тело таким холодным на ощупь, таким покорным и беззащитным.

Глава 3

РЕШЕНИЯ СОВЕТА

Комната заседаний Совета была очень просторной, но дощатый потолок нависал над ней так же низко, как и во всех других домах Мистпорта. Завывающие весенние ветры делали проживание в многоэтажных домах, построенных без применения современной технологии, весьма рискованным делом. Масляные лампы и факелы наполняли помещение приятным золотистым светом, старый обогревательный радиатор негромко жужжал, распространяя мягкое, ровное тепло. Потускневшие портреты прежних членов Совета украшали обитые панелями стены. Знакомые напыщенные лица взирали на новый состав Совета сурово и придирчиво.

Главное место в комнате занимал большой круглый стол. Почти девяти метров в диаметре, сделанный из цельного исполинского ствола железного дерева, он был поставлен для заседаний первого состава Совета почти сто лет назад. Директор космического порта Гидеон Стил ласково провел своими пухлыми пальцами по полированной поверхности стола и с трудом сдержал зевоту, слушая бесконечные доводы споривших членов Совета.

Отзываясь на движения его тучного тела, кресло жалобно скрипнуло. Стилу начало казаться, что это заседание вообще никогда не кончится. Он сидел здесь уже шесть часов кряду, но, черт возьми, неясно для чего. Как он мог понять, обсуждались самые обычные вопросы, и его присутствие здесь было совершенно необязательным. Когда дело не касалось космического порта как такового, он охотно отдавал другим членам Совета инициативу и право делать все, что они считают нужным. Стил не лез в политику и игры правительства и был членом Совета просто потому, что это предполагала его должность директора порта. К сожалению, один пункт нынешней повестки дня все-таки касался и космического порта: речь шла об оснащении порта ста пятьюдесятью импульсными пушками-дисраптерами, снятыми с потерпевшего аварию звездолета «Ветер тьмы».

Стил сложил свои толстые руки на животе и стал рассматривать тех, кто сидел за столом. Он не скрывал при этом своей скуки. Гидеон Стил был толстым низкорослым человеком со спокойными умными глазами и неприятной циничной улыбкой. Ему недавно перевалило за сорок, и он болезненно воспринимал упоминания о своем возрасте. Он с трудом переносил глупцов, которые отнимали у него время, а потому не упускал случая пропустить заседание Совета, если для этого была хотя бы малейшая возможность.

Он тихо вздохнул и постарался сосредоточиться на затянувшейся дискуссии. По-прежнему говорила Эйлин Даркстром, ее резкий грубоватый голос эхом отражался от низкого деревянного потолка. Стил часто удивлялся, как долго она могла говорить на одну и ту же тему! Когда она заканчивала свою речь, все бывали так рады этому, что голосовали за любое ее предложение – лишь бы не слушать ее еще раз. Стил ухмыльнулся. Он не смог бы превзойти ее в этом. Даркстром была членом Совета всего пять лет, но сумела добиться за это время большего, чем все другие советники вместе взятые. Она была великим мастером доводить дело до конца, эта Эйлин Даркстром!

Этой невысокой коренастой женщине с копной ярко-рыжих волос, отливавших медью, было уже под сорок. Несмотря на ее бледную веснушчатую кожу, ее лицо можно было бы назвать симпатичным – если бы не сердитый, вечно недовольный чем-то взгляд. Даркстром была бойцом и не очень заботилась о том, что ее характер кому-то не нравится. Вот и сейчас она стукнула кулаком по столу и в глазах ее вспыхнула ярость. Стил подумал, что столу пришлось несладко. Даркстром была одним из самых искусных кузнецов в Мистпорте, и ее мускулистая рука у каждого вызывала уважение. Только ведь и столу надо дать справить свое столетие…

Наконец она добралась и до вопроса импульсных пушек с «Ветра тьмы», но Стил уже отчаялся вникнуть в хитросплетения ее речи. Он взглянул в сторону, и взгляд его упал на высокого угрюмого человека, сидевшего слева от Даркстром. Человек поднял глаза и на секунду встретился взглядом со Стилом. Стил сохранил подчеркнуто невозмутимое выражение лица. Граф Стефан Бладхоук слегка кивнул и вновь сосредоточился на выступлении Даркстром. Его длинные красивые пальцы сплелись и образовали опору для его острого подбородка. Бладхоуку было уже под пятьдесят, но на его аристократическом лице не было ни одной морщинки, а упругим мышцам графа мог позавидовать человек вдвое моложе его. Его длинные, до плеч, волосы были зачесаны назад и перевязаны алой лентой, открывая его выдающийся лоб. Злые языки утверждали, что он подкрашивает свою шевелюру, но никто не мог сказать ему об этом в глаза. Темные глаза Бладхоука были надменными и жестокими – как у той древней птицы* [Bloodhawk ( англ. ) – ястреб ( прим. пер. ).], по имени которой и был назван его родовой клан. Крючковатый нос и костистое лицо только усиливали это сходство. Стил нахмурился и опустил глаза. Он не любил посещать заседания Совета по многим причинам, и необходимость вести вежливые разговоры с Бладхоуком стояла среди них на первом месте.

Граф Стефан Бладхоук был образцом добродетели. Об этом говорили все, включая его самого. Он возглавлял дюжину благотворительных обществ, подчеркнуто поддерживал благие начинания и был командиром городского дозора. Граф постоянно докладывал Совету о случаях несправедливости, а потом требовал сообщить о том, устранены ли они. Он входил в пользующиеся хорошей репутацией союзы, вращался в порядочных кругах и был холодно-любезен по отношению к своим собеседникам – что приводило последних в большую ярость, чем площадная ругань. Стил был не единственным, кто удивлялся, как этот «образец добродетели» может покончить с беззакониями в Мистпорте, поскольку Бладхоук ни у кого не спрашивал совета и не предлагал никаких способов решения проблем.

Стил скользнул по нему взглядом, а потом посмотрел на Эйлин Даркстром. Она и Бладхоук были друзьями уже многие годы. По слухам, они были даже любовниками, хотя какого черта они нашли друг в друге, оставалось для Стила загадкой. Он считал, что Бладхоук не был способен на доброе чувство, даже если бы оно силой проникло в его сердце. Но, честно говоря, у Стила были свои причины недолюбливать графа. За несколько лет пребывания в должности директора космического порта в карман Стила попадали хорошие деньги. Он расценивал их как законную прибавку к жалованью. Директор старался не слишком жадничать и всегда следил за тем, чтобы его закулисные махинации не мешали его основной деятельности. По его убеждению, он вел себя вполне благоразумно. К сожалению, Бладхоук думал иначе. Не один раз он использовал свое положение начальника дозорной службы, чтобы расставить Стилу западню и создать ситуацию, при которой тот был бы изобличен. Добиться этого ему не удалось, но теперь Стилу приходилось все тщательнее заметать следы. Если бы Стил не был уверен в себе, он мог бы поклясться, что Бладхоук вот-вот накроет его. «Ханжа, пресмыкающееся!» – подумал директор.

Он посмотрел на Дональда Ройала, грузно сидевшего в своем председательском кресле и, как всегда, погруженного в полудрему. Его поредевшие седые волосы висели нерасчесанными прядями, словно длинные перья, а на лице было больше морщин, чем улиц в Мистпорте. В свое время это был гигант с мощной мускулатурой, но сейчас его мышцы стали дряблыми и о былой силе мало что напоминало. Никто не подвергал сомнению его право быть председателем Совета. Это право он заработал кровью и лишениями. Его прошлое – война и политика – было овеяно легендами. Но теперь его мысли все чаще уходили куда-то в прошлое, и, глядя на то, как он засыпает в своем кресле, не только Стил, но и многие другие задавали себе один и тот же вопрос: почему этот человек не может уйти на покой и дремать, черт возьми, у огня в своем доме?

Стил резко поднял глаза – до него дошло, что Даркстром уже закончила свое выступление, – и присоединился к вежливым аплодисментам. Даркстром села на свое место. По опыту было известно, что если уровень одобрения речи казался ей недостаточным, она снова могла встать и начать свое выступление сначала. Уже не в первый раз Стил не мог уловить, о чем она говорит, но, зная ее как твердую сторонницу применения техники, он не сомневался, что эта женщина поддержит его идею об установке дисраптеров.

Деревянное кресло со скрипом отодвинулось, и со своего места встала Сюзан дю Вольф. Стил вздохнул и попытался сосредоточиться. Дю Вольф высказывала здравые мысли, но в силу того, что она была экстрасенсом, от нее следовало ожидать только поддержки варианта с экстрасенсами. Стил просто надеялся, что она будет чуточку менее эмоциональной и более лаконичной, чем обычно. Дю Вольф окинула быстрым взглядом членов Совета и отбросила за ухо прядь длинных золотисто-каштановых волос. Высокая, хорошо сложенная, элегантная, она была еще очень молода и покоряла всех своим обаянием. На первый взгляд она была слишком молодой и неискушенной, чтобы входить в правящий Совет Мистпорта, но в ее темных спокойных глазах были уверенность и сила, а на миловидном лице, вдоль правой щеки, шел красноватый шрам, оставшийся после удара плетью. Из-за этого шрама ее лицо казалось странным и несколько асимметричным, а правый угол рта постоянно складывался в подобие горькой улыбки. Империя не доверяла экстрасенсам и держала их под жестким и унизительным контролем. Именно поэтому многие из них и перебрались в Мистпорт.

– Дисраптеры… – тихо начала Сюзан дю Вольф; когда она наклонялась вперед, ее руки легко опирались на стол. – Никто не сомневается в достоинствах этого оружия, но мы знаем и о его недостатках. У бортового дисраптера крупного калибра время перезарядки меньше, чем у ручного, но и ему требуется для этого почти минута. При всем уважении к точке зрения члена Совета Даркстром, я не могу понять, какими преимуществами обладают дисраптеры перед биополем экстрасенсов. Биополе может выполнять те же функции, только более эффективно.

Она замолчала и подняла левую руку. Ее лицо нахмурилось, и рядом с рукой появилось бледное голубоватое пламя, не причинявшее экстрасенсу никакого видимого беспокойства. Дю Вольф таинственно улыбнулась, и пламя засверкало ярким, слепящим светом, извиваясь и бурля, словно светящийся фонтан. Все члены Совета прижались к спинкам своих кресел, уклоняясь от обжигающей световой дуги. Тут пламя исчезло, от него не осталось и следа, только необычное тепло все еще наполняло комнату. Сюзан дю Вольф обладала способностью к пирофории.

– Психоэнергетический щит охраняет Туманный Мир от нападений Империи уже почти два столетия. Совместными усилиями экстрасенсы могут выводить из строя технические системы звездолетов и парализовывать их команду – и они сделают это быстрее, чем компьютер нацелит бортовые орудия. Экстрасенсам не нужно делать перерывы для перезарядки. Да, дисраптеры по-своему хороши, но экстрасенс всегда будет более грозным средством обороны, чем созданная человеком техника.

Она села на свое место и огляделась по сторонам в поисках возможных оппонентов.

– Возможно, вы и правы, – сказала Даркстром. – Но любой экстрасенс – это всего лишь человек, а человек не может не делать ошибок. Дисраптер исполняет то, что приказано ему компьютером. Техника не ощущает усталости, не проявляет раздражения и не теряется в сложных ситуациях. Компьютер действует в соответствии со своей программой. В том, что психоэнергетический щит – надежное средство обороны, никто не сомневается. Но я считаю, настало время дополнить этот щит совершенным, высокотехнологичным оружием. Я думаю, вы никогда не видели, что может сделать дисраптер с космическим кораблем, советница дюВольф!

– Мы прекрасно знаем о вашем опыте командира» космического корабля, – с подчеркнутой вежливостью сказала Сюзан, – но это было так давно! Без сомнения, с тех пор Империя значительно усовершенствовала свои оборонные системы. Если мы будем соревноваться с ней в области технологии, то всегда окажемся в проигрыше. Она обладает огромными техническими ресурсами – а наши возможности и запасы почти на исходе. Психоэнергетический щит – это наша единственная надежда. Империя никогда не найдет средства защиты от экстрасенсов.

– Я не предлагаю отказаться от психоэнергетического щита, – возразила Даркстром, с трудом сохраняя ровную интонацию. – Щит будет действовать, но только в качестве дублирующей системы, на тот случай, если откажет техника. Это избавит ваших коллег-экстрасенсов от долгих изнурительных часов дежурства и позволит направить их туда, где их способности намного нужнее. Сейчас в любое время суток двести экстрасенсов сидят в состоянии транса в Центре управления, готовые к тому, что Империя может начать атаку. А в это же время нам не хватает экстрасенсов для внутренних нужд.

– Это действительно так, – вступил в диалог Стил. – Мы всегда найдем применение экстрасенсам. У психоэнергетического щита всегда был один крупный недостаток: для того чтобы создать эффективный заслон, требовалось как минимум двести экстрасенсов. Чтобы отразить атаку космического флота Империи, их число должно быть в пять раз большим. А что произойдет, если по какой-то причине мы не соберем столько людей?

– Только в одном Мистпорте их насчитывается больше двух тысяч, – резко ответила дю Вольф. – Еще почти столько же разбросано по окрестным поселкам.

– Это сейчас, – возразила Даркстром. – Но только половина из них обладает необходимым опытом для несения дежурства. А где гарантия, что их число не уменьшится? Ведь известно, что экстрасенсорные способности имеют свойство исчезать.

– Верно, – поддержал ее Стил. – И то, что мы обнаружили поврежденный корабль, было просто улыбкой Фортуны, и надо быть дураками, чтобы не воспользоваться этим. Кроме того, я могу вам напомнить, что контрабандистам становится все труднее преодолевать блокаду, введенную Империей. Мы остаемся без необходимой техники, и скоро все технологические линии Мистпорта попросту замрут. Даже самые совершенные машины приходят в негодность, а до создания сложной техники собственными силами нам еще очень далеко. «Ветер тьмы» на несколько лет вперед обеспечил нас целыми системами и множеством запасных частей, но главная драгоценность этого клада – импульсные пушки-дисраптеры. Впервые за много лет у нас есть возможность полностью обезопасить Туманный Мир от нападения Империи.

Обращаясь к вам, уважаемые члены Совета, я прошу отнестись к принятию этого решения как можно серьезнее. Я уже слишком долго отсутствую в Центре управления. Техники ждут распоряжений, они готовы установить дисраптеры. Я настаиваю на вашем немедленном ответе.

– Сейчас, я думаю, мы придем к соглашению, директор. – Тихий голос Бладхоука был холоден и бесстрастен. – Я не вижу смысла в продолжении дискуссии. Поскольку дисраптеры будут использоваться одновременно с психоэнергетическим щитом, а не заменят его, я не вижу причины не установить их. Будущее же психоэнергетического щита можно специально обсудить на одном из наших последующих заседаний. Теперь, поскольку у всех нас есть и другие обязанности, о которых мы не должны забывать, я предлагаю перейти к голосованию. Я голосую за.

– Я – против, – быстро сказала Сюзан дю Вольф.

– За, – сказала Эйлин Даркстром.

– За, – подтвердил Гидеон Стал.

Все взглянули на Дональда Ройала, который слегка выпрямился в своем кресле и прищурил глаза.

– Мы голосуем за установку дисраптеров в Центре управления, – пояснил граф Стефан Бладхоук.

– Я знаю! – резко отозвался Ройал. – Я еще не выжил из ума, Бладхоук. Теперь, когда у нас появились пушки, здравый смысл подсказывает, что их надо использовать. Я голосую за.

– Ну, все ясно, – сказал Стил, тяжеловесно приподнимаясь со своего кресла, – Если повестка дня исчерпана…

– Сядь, Гидеон, – улыбнувшись краем губ, сказал Дональд Ройал. – Твой драгоценный Центр управления сможет прожить без тебя еще несколько минут.

Стил неохотно плюхнулся в кресло, которое снова пожаловалось на свою нелегкую долю.

– Хорошо, Дональд, – спокойным голосом согласился Стил. – Который уже час? Если мы опять будем вести разговоры о канализации, то для нее у нас сейчас нет ни времени, ни оборудования, ни инженеров. Я знаю, что канализация нам нужна – я добираюсь сюда по тем же улицам, что и вы, но какое-то время все-таки придется обходиться без нее.

– Не знаю, как вам, но мне кажется, что воняет намного сильнее, – сказала Даркстром.

– Вы уверены? – переспросила дю Вольф.

– Я трачу все больше времени, чтобы чистить свою обувь!

– Хотя наша потребность в канализации действительно велика, – угрюмо сказал Дональд Ройал, – есть и более важные вопросы для обсуждения. В пределах города появились своры диких собак. Эти звери снова тревожат нас.

Секунду-другую никто не произносил ни слова. Стил нахмурился и поймал себя на том, что его рука непроизвольно потянулась к импульсному пистолету, спрятанному в кобуру на бедре.

– Что, зарегистрированы какие-то серьезные случаи? – спросила Эйлин Даркстром.

– Да, и не один, – подтвердил Ройал. – Три смертельных случая, все в торговом квартале. Одной из жертв стала маленькая девочка. Ей было всего пять лет.

Стил неприязненно покачал головой. Начало зимы выдалось необычайно холодным, температура упала до рекордно низкого уровня со времени основания Мистпорта. Поскольку становилось все холоднее и холоднее, дичь в округе практически исчезла, и своры диких собак, необычайно крупных размеров, покинув горные долины и тундру, начали стягиваться к пригородным фермам и поселкам, а затем проникли и в сам город. Собаки всегда были голодны и очень агрессивны.

– Какие меры принимаются против них? – спросил Бладхоук.

– Я направил разведчицу Топаз и отряд дозорных проверить ситуацию в торговом квартале, – неторопливо объяснил Ройал. – Они начнут обследование завтра. Мы допускаем промедление, но в такую погоду я не намерен заставлять людей работать по ночам. И если проблему с дикими собаками можно решить, то это сделает именно разведчица Топаз!

«Можно не сомневаться, что сделает», – мрачно подумал Стил. Ему лично приходилось иметь дело с Топаз, и желания повторять этот опыт не возникало. Когда Бладхоук захотел изобличить Стила в незаконных махинациях, он направил к нему Топаз – искать «компромат». И если бы Стил резко не увильнул, она бы нашла его. Вместе с тем разведчица была подходящей кандидатурой для операции против диких собак. Если бы собаки обладали здравым смыслом, они поостереглись бы этой женщины.

– А что в отношении пригородных ферм? – неожиданно для себя самого спросил Стил. – Что оттуда сообщают про собак?

– Связь нарушена из-за снежной бури, – сухо сказала дю Вольф. – Гильдия экстрасенсов помогает передавать срочные новости, но пока о собаках пришло лишь несколько неопределенных сообщений. По крайней мере, об убийствах и нападениях ничего не сообщалось.

– Это и настораживает, – озабоченно сказала Даркстром. – Обычно своры собак не оставляли в стороне фермы. И, естественно, этому должны предшествовать сообщения о появлении там собак.

– Да, – согласился Дональд Ройал, – такие сообщения должны быть. А сейчас, похоже, проклятые животные появляются неизвестно откуда. – Он замолчал и встревоженно взглянул на Сюзан дю Вольф. – Вы сказали, на фермы обрушилась снежная буря? Не отразится ли это на снабжении города продовольствием?

Дю Вольф пожала плечами.

– Не думаю, что это сильно повлияет. Но это больше по вашей части, Бладхоук.

– Мы будем ощущать некоторую нехватку продовольствия, – спокойно сказал Бладхоук. – Но, в общем, причин для беспокойства нет. Сегодня большая часть урожая поступает из подземных теплиц. Нам не угрожает голодная смерть. По крайней мере, в ближайшее время.

– Я не представляю, что мы еще сможем обсудить сегодня, – сказала Даркстром, вставая из-за стола. – Мы должны сделать перерыв до тех пор, пока не получим более свежей информации от разведчицы Топаз.

– Поддерживаю это предложение! – поспешно согласился Стил.

Дональд Ройал пожал плечами и вновь утонул в своем кресле. Огонь в его глазах опять потух, им опять овладела неодолимая усталость.

Стил тоже поднялся на ноги, а дю Вольф и Бладхоук с шумом задвинули свои кресла. Заседание окончилось. Вежливо попрощавшись с коллегами, Стил хотел было выйти из комнаты, но заколебался, увидев, что Дональд Ройал продолжает сидеть в своем кресле. Другие не придали этому значения, но Стил понял, что с председателем что-то неладно. Обычно Ройал ревностно соблюдал правила этикета. Стил подождал, пока все уйдут, а потом подвинул поближе кресло и сел напротив старого председателя.

– Дональд! – тихо произнес он. – Это я, Гидеон.

– Я рад, что ты задержался, – медленно сказал Ройал. Его голос был тверд и спокоен, хотя глаза оставались прищуренными. – Мне нужно срочно поговорить с тобой. Это не относится к Совету, а касается лично меня.

– Конечно! – понимающе сказал Стил. – Я готов помочь, если это в моих силах. Ты меня знаешь.

– Речь идет о моем внуке, – пояснил Дональд Ройал.

– А, о Джейми! – сочувственно сказал Стил. – Я догадываюсь. Опять попал в какую-то историю?

– А ты как думаешь? – печально улыбнулся Ройал. – Конечно, из-за игры. Он стал должником. Я уже помогал ему в прошлый раз, но тогда речь шла о небольших долгах, которые он всегда возвращал. Как я понял, теперь разговор идет о гораздо более серьезных суммах, которые он задолжал очень неприятным людям. Поэтому он пока не осмелился прийти ко мне, но, вне всякого сомнения, придет. Ты его друг, Гидеон. Попробуй поговорить с ним по душам. Иначе ему не выпутаться. Для него все это добром не кончится. Да и для меня тоже.

– Если я найду его, то сделаю все, что в моих силах, – пообещал Стил. – Но ты знаешь Джейми. Он слышит только то, что ему хочется услышать.

– Да, – тихо, с горечью подтвердил Дональд Ройал. – Я знаю.

Стил заерзал в своем кресле. Для живой легенды Дональда Ройала было очень неловко иметь такого внука, как Джейми, но раньше этот парень выпутывался из всех скверных историй, в которые попадал. Можно считать, что ему везло.

– Я свяжусь с тобой тотчас же, как разузнаю что-нибудь о нем, – сказал Стил, заканчивая разговор, и Дональд молча покачал головой. Его старые глаза потускнели, мысль ушла из них куда-то далеко. Стил встал и направился к двери. Он еще раз оглянулся назад, но Ройал по-прежнему сидел неподвижно в своем кресле, погруженный в свои воспоминания о прошлом. Тихо прикрыв за собой дверь, Стил вышел из комнаты.

Торопливо спустившись по деревянной лестнице, он вышел в холл. Со времени обеда прошло уже шесть часов, и ему хотелось есть. Ему казалось, что он сможет съесть целого быка и обглодать его копыта. Он тешил себя мыслями о жареной телятине и пирожных с кремом, а потому спускался по лестнице так быстро, как только позволяло его тучное тело. В холле он задержался, набирая на приборной панели монитора свой персональный код. Монитор показал, что для него имеется сообщение. На экране появилось лицо дежурного экстрасенса, находящегося в Центре управления космическим портом.

– Директор, я не могу связаться с вами в течение нескольких часов!

– Извините, – пробурчал Стил. – Никто не ожидал, что заседание Совета так затянется. Но мы получили одобрение на установку дисраптеров. Немедленно передайте техникам, чтобы приступили к монтажу.

– Директор, на космодроме произвел посадку мятежный звездолет «Сигнальный огонь» с планеты Танним. Это корабль среднего класса, весит около пяти миллионов тонн. Он совершил аварийную посадку на основном поле, но никаких серьезных повреждений при этом не получил. Я установил на корабле режим строгого карантина и объявил в Центре «желтую» степень боевой готовности. Капитан с «Сигнального огня» передал, что с планетой Танним… все кончено. Я считаю, вам надо как можно скорее прибыть в Центр управления.

Стил болезненно поморщился.

– Значит, слухи подтвердились. Танним был объявлен вне закона. Черт побери, целая планета!

– Да, директор. По словам капитана «Сигнального огня», космический флот Империи вышел из атмосферы планеты на ее орбиту и потом уничтожил на Танниме все живое. Можно только догадываться, сколько миллионов живых существ погибло. Им даже не сделали предупреждения. Никому!

– В таких случаях предупреждений не делают, – сказал Стил. – Боже мой, целая планета! Действуйте в соответствии с инструкциями, дежурный! Я прибуду сейчас же. Какие еще проблемы возникли из-за «Сигнального огня»?

– Не могу сказать точно, директор. Находящиеся на космодроме экстрасенсы сканируют корабль, и, похоже, они обнаружили какую-то не совсем обычную информацию.

– Что значит – «не совсем обычную»? – нахмурился Стил.

Дежурный экстрасенс недоуменно пожал плечами.

– Это трудно объяснить, сэр. Я думаю, вам надо самому ознакомиться с ней.

– Раз нужно – значит, нужно, – согласился Стил. – Сохраняйте «желтую» степень готовности и держите связь с дозорной службой города – на тот случай, если кто-то попытается нарушить карантин. Все другие проблемы решим после моего прибытия.

Он отключил монитор и с сожалением подумал о телятине и пирожных. Возможно, результаты сканирования были ложной тревогой, но пренебрегать этим было бы рискованно. Директор Стил довольно щепетильно относился к выполнению служебных обязанностей.

Глава 4

УБИЙЦА В ТУМАНЕ

Солнце только начинало медленно ползти по небосводу, а разведчица Топаз и сержант Майкл Ганн уже повели свой отряд дозорных через торговый квартал. Утренний свет с трудом просачивался через густой клубящийся туман. Солнце выглядело бледным красноватым диском, неясно просвечивавшим сквозь туман. Ночной холод постепенно ослабевал, и со свисавших с крыш и карнизов сосулек начала капля за каплей стекать вода.

Узкие кривые улицы были безлюдны, лишь несколько нищих и уличных торговцев начали появляться из темных аллей и укромных закоулков. Повсюду, здесь и там, припорошенные снегом, лежали неподвижные тела тех, кто не смог найти себе приют от холода. Почти все эти несчастные были дети, обреченные на скитания по холодным ночным улицам, не имеющие семьи, приюта и надежды. Дозорные проходили мимо окоченевших тел, не обращая внимания на щемящие душу комочки в заиндевевшем тряпье – это было слишком обычным явлением для Мистпорта, чтобы придавать ему значение. Одной из главных заповедей Мистпорта было не скорбеть о тех вещах, которые нельзя было изменить. Планета отступников была жестоким миром и жила по законам природы. Борьба за выживание стояла на первом месте.

Из тумана появилась одинокая лошадь и медленно пошла по направлению к дозорным. Ее всадник был закутан в плотный черный плащ. Лошадь со всадником двигалась в тумане как темнеющий призрак. Разведчица Топаз настороженно следила за проезжавшим мимо всадником, пока он снова не скрылся в тумане. Мрачный всадник в плаще не обратил на дозорных ни малейшего внимания, но в этом районе города можно было ожидать чего угодно и благоразумнее было никому ничего не доверять.

Топаз шла по заснеженной улице, не снимая руки с кобуры дисраптера, висевшей у нее на боку. Она бегло осматривала каждую боковую улицу или аллею, мимо которых проходила, но оснований для беспокойства пока не было. Тени были просто тенями. Похоже, что угроза нападения диких собак заставила людей сидеть дома, по крайней мере в это время. Топаз нахмурилась. Окраина города была совсем рядом, собаки могли появиться в любую минуту, а у разведчицы не было опыта борьбы с собачьими сворами. Как и любой другой человек, она знала, что эти огромные собаки стремительны, смертельно опасны и что единственная защита от них – нападать первыми. Вот и все, что ей было известно. Но ни тактики, ни стратегии нападения она не знала.

Она взглянула на мужа, идущего рядом с ней. Сержант Майкл Ганн был на три-четыре сантиметра выше ее (а она была сто шестьдесят пять сантиметров ростом), но его широкие плечи и литые мускулы делали его на вид более приземистым. Ему было тридцать пять лет, но ни его лицо, ни фигура не носили отпечатка нелегкой судьбы и лишений. Его длинные каштановые волосы были зачесаны назад и перехвачены заколкой – что указывало на его принадлежность к наемникам. Ганн прослужил в чине сержанта в городском дозоре больше пяти лет, но предпочитал оставаться одиночкой и сохранять за собой право выбора операции. Его темные смеющиеся глаза внимательно осматривали уходившую вдаль улицу, его походка была легкой и раскованной – словно он не имел ничего против встречи с дикими собаками. Топаз улыбнулась. Может быть, и так: Майкл Ганн нуждался в опасных приключениях точно так же, как другие люди нуждаются в еде и питье.

Из пелены тумана показалась стена, обозначавшая границу города и торгового квартала – массивный шестиметровый барьер из камней, скрепленных известковым раствором. Каменная кладка была вся в сколах и трещинах от воздействия сурового здешнего климата, но метровая толщина была достаточной, чтобы противостоять всем здешним напастям. К сожалению, высота стен не была препятствием для диких собак.

Топаз внимательно осмотрелась вокруг, а Ганн направил дозорного для выбора удобной оборонительной позиции. Они тихо и осторожно пошли по лабиринту узких переулков, разглядывая свежие следы на снегу. Ганн достал из кобуры свой дисраптер, чтобы проверить уровень заряда энергетического кристалла. Дисраптер был полностью готов к бою. Ганн убрал оружие в кобуру и с недовольным видом посмотрел по сторонам.