Одна минута и вся жизнь Полянская Алла

— Кому именно?

— Я не знаю, правда… Отвези меня в больницу… Я больше ничего не знаю.

Внезапно рука парня метнулась к лицу Даны с явным намерением попасть в глаза. Она просто нажала на курок. Пуля сделала свое дело, парень сник.

— Сукин сын! — Она раздраженно толкает тело. — Ну, ты сам виноват. Не надо было разыгрывать из себя Рэмбо.

Дана выталкивает труп на обочину и выезжает на дорогу. Она лихорадочно пытается собрать воедино имеющуюся у нее информацию, но логики в цепочке событий пока не видно.

— Ладно, Данка, давай сначала. Есть папка с документами и диск. Все это — осиновый кол в могилу господина Градского. О\'кей, ему по-любому конец. Но где-то сидит еще некто, кому позарез нужно то, что есть у меня. И этот кто-то неплохо знает меня. Знает о Вике, о моей семье и кое-что о моем характере. Но тогда каким боком сюда лепится убийство Вики? И почему ищут именно блондинку? Наверное, в гриме они приняли меня за кого-то другого. Либо потом сочли, что убитая в больнице женщина — не я. А откуда они могли это знать? Я звонила домой. Значит, телефон прослушивается. Очень хорошо. Но все равно непонятно. Кто этот Майор? Вика говорила о человеке по имени Алекс. И тоже из клуба «Мэрилин». А что, если это мой старый знакомец? Он же — кадровый военный в отставке, и те двое, что померли в квартире, говорили о шефе — бывшем военном. Значит, все дороги ведут в «Мэрилин».

Дана останавливается и выходит из машины. Двор безлюдный, она просто уходит, заперев дверцу. Мертвые не оставляют отпечатков пальцев.

Вот он, вожделенный «Макдоналдс». Дана берет поднос с едой и присаживается в уголке. Ей всегда нравился этот ресторан, атмосфера, царящая здесь. Словно прикасаешься к чему-то большому и надежному, становишься причастной к сильной стране за океаном, сияющей мечте многих людей. Нет, Дане совсем не хотелось бы жить там всегда, но поехать и посмотреть, ощутить вкус и ритм — это совсем другое дело.

«Когда все закончится, поеду и посмотрю. А потом вернусь сюда, потому что все равно не приживусь больше нигде».

Дана никогда не понимала, как можно навсегда уехать из мест, где родился, уехать в никуда, в чужую страну, где до конца своих дней будешь иностранцем, и дети, и внуки твои тоже будут чужими.

«Черт подери, все-таки не в деньгах счастье. У нас, конечно, тоже нечего ловить. Но это же самое можно сказать и о других странах. Уехать и жить на положении изгоя — даже если материально будет лучше, чем здесь, а по тамошним меркам — совсем на дне жизни… Нет, хрен вам! А посмотреть — это другое дело. Но потом. После всего».

Дана доедает свой «мак-санди», поднимается и выходит. Такси медленно едет по улице, зима не идет на пользу окружающему пейзажу. Она выходит из машины. Вытертая до блеска спина бронзового льва сияет на солнце. Говорят, этот лев приносит счастье. Дана молча гладит его холодную голову. Зачем мертвой счастье? Так не бывает.

— Это я. Привет.

— Рад слышать тебя.

Голос Кости вполне спокоен, и Дана усмехается. Она понимает, что Костя уже побывал в морге и узнал подробности большой больничной тайны из разряда мистики и городских легенд.

— Ты уже видел Михалыча?

— Кого?!. А, этого… Да, видел. Послушай, малыш, давай встретимся. Я… мне многое нужно тебе сказать.

— Идет. Хочешь пойти со мной в ночной клуб?

— Куда скажешь.

— Тогда давай встретимся возле «Мэрилин» через пару часов.

— А не рано ли для ночного клуба?

— В самый раз. Ну, как?

— Я приду.

Дана замерзла и устала, и пришло время пить антибиотики, как приказала Сима. Дана мысленно усмехается. Век человеческий краток и полон скорби. Теперь Дана скучает и по Симе с Родькой. Значит, судьба им была — вот так встретиться. Наверное, все на свете происходит не просто так, наверное, у всего есть какая-то цель и причина. Иначе и быть не может.

Дана приезжает в новое жилье, она не чувствует чужие квартиры, не принимает их. И тоска по своему дому шевелится в ее душе. Она ненавидит жилье, где пребывает или пребывал когда-то кто-то чужой. Наверное, это осталось в ней со времен общежития. Дана принимает душ и переодевается. Только что она приобрела одежду, более подходящую случаю.

— Ладно, шубки из норки потом буду носить. А сейчас короткая дубленка в самый раз.

Дана тщательно накладывает макияж. Ее волосы отливают ночным небом — неплохой парик, глаза приобрели темно-карий оттенок, теперь она трудится над макияжем. Результат не заставил себя ждать. Темный тональный крем скрыл белизну кожи, яркие помада и тени для век превратили утонченную Дану в слегка вульгарную даму.

— Ну вот, из цикла «леди доступна». Всегда ненавидела таких девиц. Танька не в счет, она совсем другая.

Дана облачается в кожаный костюм: черный жакет и брюки, теплый ярко-красный пуловер и черные кожаные ботинки. Они тяжеловаты, рифленая подошва и высокая шнуровка придают им полувоенный вид, но Дана довольна. В них, случись нужда, будет легко бежать и прыгать, а угостить опасного человека пинком — одно удовольствие.

Дана с сожалением оставляет «беретту» и прячет за пояс «макаров», найденный в сейфе покойной Ивановой. Нож удобно устраивается в глубоком кармане дубленки. Туда же отправляются две коробочки с зелеными шариками. Дана оглядывает свое пристанище и вздыхает. Ей хочется домой.

— Раньше такие дела мы совершали вчетвером…

Дана идет по улице. Ей отчего-то вспомнился Виталька и та их ночь, когда он заставил ее, спятившую от горя, на секунду перенестись в прошлое. Этой секунды хватило, чтобы спасти ей рассудок.

«Не знаю, Виталька, смогу ли я быть с тобой. Сможешь ли ты принять меня такой? Смогу ли я сама принять себя такую? Ведь когда все закончится, они придут ко мне. Все, кого мне пришлось убить, и, возможно, останутся со мной. Впрочем, нет на свете абсолютных истин. Возможно, все будет по-другому. Я уже не помню их лиц».

Костя равнодушно скользит взглядом по ярко накрашенной брюнетке, одетой во все черное.

«Надо же так вырядиться! — Костя раздраженно щурится. — И почему считается, что самые красивые женщины — это брюнетки? Глупость какая».

— Давно ждешь?

Девица явно обращается к нему. Костя удивленно поднимает брови. Но что-то в фигуре, в голосе подошедшей кажется ему смутно знакомым.

— Дана?! — Костя переживает момент узнавания и радости. — Ну, ты даешь! Никогда бы не узнал!

— А как узнал?

— Голос, осанка… Присмотрелся внимательнее — ну, и лицо, само собой.

— Голос, говоришь?

Костя вздрогнул. Это уже голос не Даны. Высокое тягучее контральто избалованной одалиски.

— Не вздрагивай. — Дана смотрит знакомо, голос снова звучит привычно. — У меня от природы такой бзик, могу менять при желании тембр.

— Невероятно. Послушай, Дана, я хотел тебе сказать…

— Я знаю. Ты скучал, ты рад меня видеть, ты меня любишь и все прочее. Я права?

— Ну, в общем…

— Тогда торжественную часть объявляю закрытой. Мне нужна твоя помощь.

— Все, что угодно.

— Подожди, ты же еще не знаешь…

— Все равно. Все, что угодно. Кстати, ты знаешь, что Антон сбежал?

— Почему?

— Не знаю. Оставил отцу записку с бранным словом в его адрес и свалил. Это, само собой, держится в строжайшей тайне, но шеф вне себя.

— Да и черт с ним. Мне это неинтересно. Нам с тобой нужно повидаться с парнем по имени Алекс. Ты его видел тогда в клубе. Он же — Майор. Мне надо потолковать с ним, а потом, скорее всего, ему больше не придется функционировать.

— То есть?..

— Сначала надо его найти, и тут ты мне поможешь. Пойдем в клуб.

— Но он, наверное, закрыт.

— Это ведь для тебя не проблема. Узнай, там ли этот тип, а если нет, то где он.

— Мне надо позвонить.

— Звони.

Ехать никуда не пришлось, потому что Алекс находится в клубе. Так сказали Косте, а его источники надежны. Днем здание клуба выглядит обыкновенным и даже скучным. Без яркой неоновой вывески это просто невзрачная коробка, лишенная каких-либо особых примет.

— У нас закрыто, господа!

Мужик из цикла «мечта ОМОНа» преграждает им дорогу. Константин демонстрирует служебное удостоверение.

— Ну, это здесь не катит. Ты просто начальник охраны, а не мент. Клуб закрыт.

Парень совсем не принял в расчет Дану, а напрасно. Потому что в ней уже давно нарастает раздражение, и Кошка выпустила когти. Дана бьет охранника в пах, потом добавляет рукояткой пистолета по голове.

— Оттащи его за стойку.

Костя повинуется. Он начинает понимать, что совершенно не знает эту женщину, возможно, он просто придумал ее для себя, но это ничего не меняет.

— Идем, поищем ублюдка.

— Ты уверена, что именно он — Майор?

— Все указывает на него.

Вот знакомая дверь. Они останавливаются и прислушиваются. В кабинете работает радио, там явно кто-то есть.

— Заходим.

Костя толкает дверь. Живописная картина, достойная «Камасутры», вызывает в Дане новый прилив раздражения. Девица вскрикивает, мужчина, пристроившийся сзади нее, тоже.

— Привет. — Дана усмехается. — Прости, дорогой, мы немного не вовремя. Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

Сложно представить себе более уязвимое положение, нежели быть застигнутым в разгар плотских утех. Дана с отвращением морщится, а Костя слегка сочувствует брату по разуму. Ему кажется, что Дана просто сошла с ума.

Девица визжит и прикрывается руками, правда, без особого успеха. Дана наотмашь бьет ее, и обнаженное тело мягко валится на ковер.

— Нам ведь не нужны свидетели? Костя, если она очнется, стукни ее еще раз.

— Но…

— Делай, что я говорю. — Дана чувствует его колебания, и это раздражает ее. — А я пока побеседую с нашим другом.

— Что это значит? Кто ты такая?!

Алекс практически пришел в себя. Он застегнул молнию на брюках и потянулся за пиджаком.

— Стой, где стоишь. — Голос кажется ему знакомым, но он может поклясться, что не знает эту женщину. — Ты же не хочешь умереть на месте? Вот так, хороший мальчик. Сядь на стул.

— Кто ты? Что тебе нужно?

— Вопрос по существу. Я сестра Илоны. Ты убил ее, и я хочу знать, что ты можешь сказать в свое оправдание.

— Илона? Какая Илона? Я не знаю… О, черт!

Крик боли перешел в стон. Тяжелый ботинок врезался в его колено. Он не понимает, где его охранники, он боится, удивлен, что эта девица знает то, чего не должна знать. Он решает поговорить с ней, пока не очухается охрана, а потом они отволокут ее вниз и обо всем расспросят.

— Ты со мной в эти игры не играй, — говорит она.

— Ну, да, Илона, конечно! Только я ее не убивал.

— Вот как? А я считаю иначе. Ты хочешь получить по зубам рукояткой пистолета?

— Я не убивал ее, с чего вы взяли?! Я едва ее знал!

Дана бьет Алекса в зубы. Изо рта его течет кровь, он выплевывает зуб. Дана брезгливо вытирает рукоятку «макарова» какой-то деталью туалета лежащей без чувств девки.

— Думаю, тебе лучше расколоться. Иначе я потеряю терпение.

— Ты не станешь стрелять.

— А кто тебе сказал, что я буду стрелять? Разве твои ребята в квартире моей сестры были застрелены?

— Так это ты?! Ты их всех убила?

— Они сами умерли. Я их и пальцем не тронула.

— Ты просто сумасшедшая.

Дана снова бьет его в колено, и Алекс чувствует, что не в силах терпеть эту боль.

— Мы не будем обсуждать мое душевное здоровье. Зачем ты застрелил мою сестру?

— Это… это просто недоразумение. — Алекс сам не думал, что станет говорить. Впрочем, чокнутой девке отсюда все равно не выйти. — Мы приняли ее за другую. Так совпало, понимаешь? Ее приняли за другую женщину. Это ты забрала труп из морга?

— Конечно же, я. Зачем ты столкнул Илону с ним? — Дана указывает на Костю. — Ты же специально столкнул их?

— Пойми, ее просто приняли за другую женщину. Поэтому было важно познакомить их.

— То есть? — Костя не верит своим ушам. — Что ты этим хочешь сказать?

— Мы думали, что та красотка — Дана Ярош.

Дана на минуту задумывается. Ей о многом хочется спросить этого парня, но время работает против нее, как и еще два фактора: девица на полу и ненадежный напарник.

— Зачем вам понадобилась Дана? С чего вы взяли, что это она? Илонка на нее совсем не похожа!

— Мы так решили. Это ошибка, мне жаль.

— Кто приказал убить ее?

— Вы не сможете достать этого человека. Это…

— Или ты мне сейчас скажешь, или я просто убью тебя.

— Я не…

— Время идет. Не ты решил, что Илонка — Дана Ярош. Это решил кто-то другой, кто знает Данку или знал ее прежде. Я хочу знать, кто. Ну же, Майор, поделись со мной своими секретами!

— Хорошо, я скажу. Ты права, он неплохо знает Дану Ярош. Это ее друг детства, они росли вместе. А теперь он — богатейший бизнесмен.

— Имя?

Дана похолодела. Нет, ни Виталька, ни Цыба на это не способны. Но тогда кто? Кто мог знать ее настолько хорошо?

— Его теперешняя фамилия ничего тебе не скажет. Да и прошлая тоже. Только Дана Ярош знала его.

— Ты тянешь время.

— Да. Я скажу тебе кличку, под которой его знала Дана. Хочешь?

— Ты мне все скажешь, так что не тяни.

— Танкер. Его кличка была Танкер.

Дана вздрагивает. Танкер? Это имя всплыло в памяти почти сразу. Но они не были друзьями, скорее наоборот.

— А при чем тут Вика?

— Она так ненавидела Дану Ярош, что готова была на все, чтобы уничтожить ее.

— То есть ее отравление просто инсценировка?

— Ну, конечно же! Оклеить фотографиями Стаса Яроша квартиру, слегка отравиться — время было рассчитано по секундам, наркотики опасны. Наготове санитарная машина. Только в мышеловку угодила твоя любопытная сестрица. А Вика разыграла комедию вслепую.

— Ты уверен в этом? А диск?

— Диск? Какой?.. О, черт! Так, значит, это Вика стащила его… Вот не ожидал.

— Ты многого не ожидал, дорогой. А сейчас разливаешься соловьем. Почему?

— Это потому, что ты все равно отсюда не уйдешь. — Алекс усмехается. — Охрана за дверью.

Дана поворачивается, но дверь открывается.

— Если ты станешь стрелять, то заденешь меня, радость моя.

Дана опускает оружие. Этот голос она узнает из тысячи. Потому что в комнату входит Виталька.

— Ты кто такой?! — Алекс в ужасе сжимается.

— Да так, никто. — Виталий смотрит на него с плохо скрываемым отвращением. — Просто мимо проходил.

— Так ты следил за мной? — Дана начинает закипать.

— Прими антибиотики, детка. А мы с твоим новым другом расспросим господина Майора по-своему. Думаю, он не станет запираться.

— Да. — Костя уже все решил для себя. — Познакомь меня со своим другом, Дана.

— Это Виталька.

— Дана?! — Алекс переходит на визг. — Дана Ярош?!

— Уже нет. Дана Ярош умерла.

Они выводят Алекса из клуба и усаживают в машину. Неожиданно для себя Дана засыпает. Машина едет, Дана спит глубоким сном. Ей ничего не снится. А она так любила видеть сны — когда-то давно. Еще при жизни.

19

— Ты следил за мной!

Дана вне себя от бешенства. Она снимает макияж, сидя перед зеркалом, Виталий расположился в кресле. Он наслаждается тем, что наконец Дана рядом, и его совершенно не волнует ее раздраженный голос.

— Киска, тебе нужно отдохнуть.

— Не твое дело. Какого черта ты привязался ко мне? Это мои проблемы.

— Я так не думаю. — Виталий любуется ее движениями.

— Я требую объяснений.

Виталий смеется. Он так долго шел по ее следам, он столько усилий предпринял, чтобы остаться незамеченным, едва не спятил от отчаяния, когда потерял ее след — там, в больнице, — что сейчас его не волнует ее рассерженное шипение.

— Я скажу, только не перебивай меня, о\'кей?

— Очень надо! Я с тобой вообще разговаривать не стану.

— Станешь, конечно же. Но потом, когда поостынешь. — Виталий уворачивается от баллончика с дезодорантом, которым Дана запустила в него. — О, хороший запах, не надо швыряться.

— Клоун!

— Может быть. Дело в том, что наш общий друг Цыба, пребывая в сильнейшем душевном волнении, рассказал мне о твоем плане. Он был не уверен, что правильно поступил, помогая тебе. Я, естественно, бросился вдогонку, но найти ваше величество оказалось непросто. Сначала я наткнулся на сообщение о смерти адвоката Ивановой. Зачем ты ее убила?

— Она помогала убийце.

— Нет, дорогая. Я думаю, она тебя просто раздражала. Я согласен, дамочка была несимпатичная до крайности и вполне заслужила смерть. Потом сообщения о драке в ночном клубе в одном интернет-портале, я сложил два и два — и дождался тебя в клубе «Лас-Вегас». Я постарался, чтобы ты меня не заметила. Очень постарался.

— И что с того?

— Я шел за тобой след в след. Видел, как ты третируешь Антона Градского. Душа у парня жиденькая, а ты дала ему лошадиную дозу взрослых мыслей. Где он теперь?

— Мне это неинтересно.

— А я поинтересовался. Он сейчас снова обосновался в Белгороде, купил там небольшое кафе.

— И что?

— Да так просто. Похоже, парнишка научится стоять на своих ногах. Я немного помог ему.

— Ты? Но зачем?

— Малыш, разрушение — это не всегда хорошо. Старое ты в нем благополучно разрушила, а я помог ему начать сначала.

— Мне это неинтересно.

— Потом я потерял твой след. Очень надолго, больше чем на месяц. И вышел на тебя случайно. Я заметил тебя в торговом центре — ты когда-то говорила, что покупаешь одежду в тамошних бутиках, я каждый день ждал тебя там, потом проследил. Идти в этот клуб было неосторожно. Там есть охранники и помимо того, которого ты отправила в нокаут. Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Нет. Это ты мне сейчас расскажешь, что вы с Костей выудили из господина Майора.

— Я не уверен…

— Рассказывай.

Виталий вглядывается в ее лицо. Он его помнит столько, сколько помнит себя. Это лицо он видел во сне много лет. Он думал, что знает о Дане все, но теперь понимает, что это не так. Он не видел ее такой никогда. Неподвижный взгляд, холодный и отстраненный, тихий голос, а звучит, словно глас божий. Невозможно ей сопротивляться, невозможно ее не любить… и невозможно забыть. Это другая женщина. Но Виталий еще больше любит ее, вот именно такой. Потому что она сейчас — такая, какая есть, без маски. Она родилась такой, но из чувства самосохранения всегда прятала свою настоящую сущность, под маской Кошки скрывалась Тигрица. И у этой Тигрицы кто-то отнял тигренка. Виталий поежился. Данка никогда не отличалась христианским смирением.

— Ладно, как скажешь. Суть дела вкратце такова. Думаю, Танкера ты вспомнила. Так вот, этот сукин сын здорово разбогател — ну, голова у него всегда варила, а с таким папашей он быстро взлетел. И для полного счастья ему недостает только депутатского портфеля. А господин Градский не согласен его продать, ему и самому этот портфельчик очень кстати. К тому же Градский богаче, нежели наш Танкер. Вот и затеял он возню с добычей компромата, причем такого, чтоб сразу убить Градского наповал. Благо у того есть множество скелетов в шкафу. И тут очень кстати вынырнула наша адвокатесса. Она за несколько лет пребывания среди особо приближенных к телу накопила множество фактов и фактиков, которые ни в коем случае нельзя было выносить на суд общественности. Она с самого начала разглядела, что за птица — Градский, и трудилась в поте лица. Последней каплей стала гибель твоей малышки и свекрови. Иванова решила, что материал созрел, и немедленно начала переговоры о продаже.

— И что же?

— А то, что Градский не дурак, дураки так высоко не взлетают. У него были свои информаторы. К тому же Танкер сдуру прислал ему по почте Аннушкину туфельку. Ну, словно говорил: смотри, парень, лучше по-хорошему уйди с дороги. Судьба Ивановой была решена. Наш красавец свел концы с концами — и получил единственно возможный вариант: его продала Иванова, а потому он приказал ее убрать, материалы изъять. Это уже Костя мне сказал.

— Это я знаю. Мне другое интересно. Каким боком здесь Вика прилепилась? Не верю я, что она ненавидела меня. Вот не верю, и все.

— Думаю, ты права. Наш друг Танкер знал тебя неплохо, ты сама понимаешь. И он был уверен, что ты все равно вернешься и убьешь Градского.

— Но это и в его интересах!

— Вовсе нет. Он знал: если его конкурент умрет насильственной смертью, то на кого падет подозрение? Все в курсе, как Танкер добивался этого поста, даже партию карманную купил. Убивать Градского ему было, скажем так, не с руки. Гораздо проще сместить его путем шантажа, а если тот не поддается, то путем разглашения его тайн. Но чтобы выпустить всех котов из мешка, этот мешок надо иметь, а ты его перехватила. Хотя сначала рыженькую красотку не идентифицировали как Дану Ярош. Танкер решил, что его опередил Костя — убил адвоката и забрал папку, а шефу не отдал. Поэтому они разработали хитрый план: познакомили Костю с тобой, потом…

— Они рисковали. Костя мог даже не взглянуть в мою сторону во второй раз.

— Детка, у тебя комплекс неполноценности. Неужели надо объяснять, как ты действуешь на всякое существо мужского пола? Они играли наверняка. Поэтому, разыграв нападение на Костю, они тем самым форсировали процесс знакомства. А потом, убедившись, что Костя у тебя на крючке, решили тебя похитить.

— Так почему отпустили?

— Потому что ты подарила той малышке свое украшение. Данка, за тобой же постоянно следили. Как только Танкеру стало известно о сцене в «Макдоналдсе», планы его изменились. Танкер понял, кто ты есть на самом деле. Тебя отпустили и решили посмотреть, что ты будешь делать.

— А я…

— А ты свела знакомство с Антоном, потом узнала о Вике. Собственно, Танкер знал о Вике с самого начала. Как только ты нарисовалась в жизни Градского, Танкер навел о тебе справки и с удивлением обнаружил, что Дана Ярош не кто иная, как Бешеная Кошка с Третьего. Ну, а найти Вику было делом техники.

— Зачем?

— Ну, я же тебе говорю: Танкер точно знал, что ты вернешься. Вот на всякий случай и держал Вику под рукой. Она, знаешь ли, в счастье не купалась: ушла от мужа, оставив ему дочь…

— Как она могла?!

— Не все же такие чокнутые матери, как ты. Она сидела без работы, когда ей предложили эту должность у Ивановой. А для того, чтобы контролировать ее, наш Майор завел с ней романчик. И они были уверены, что Вика у них в кулаке.

— Они совсем ее не знали!

— Вот именно. Вика была девочкой-отличницей, которая всегда выполняла свои домашние задания на пять. И в данном случае она, естественно, призадумалась, с чего бы вдруг именно на нее свалились все эти блага. И тут она узнает, что ее хотят использовать против тебя. Майор был уверен, что Вика должна ненавидеть Дану Ярош, которая, по сути, сломала ей жизнь. Вот на эту несуществующую ненависть Танкер и сделал ставку.

— Я ничего не ломала! И Вика не ненавидела меня.

— Ну, это ты знаешь, я знаю. А они-то не знали этого! Вика соглашается играть по их правилам, но у нее свои соображения. И наверняка она думала не о том, как отомстить, а о том, как помочь тебе.

— Она, мне кажется, любила моих детей.

— Правильно. Потому что это дети Стаса. И ради них она сделала бы то, чего не сделала бы ради собственной дочери. Она была на похоронах Аннушки, знаешь?

— Нет. Я ничего не видела.

— А Цыба видел ее и даже говорил с ней. Ему показалось, что она от горя немного не в себе. Вадик тогда страшно удивился, но значения этому не придал, ты ж его знаешь.

— И что из этого следует?

— А то, что Вика слямзила важную информацию. Она была уверена, что сможет передать ее тебе — она ведь тоже знала твои замашки, не забывай! Мы росли вместе, никого не знаешь так хорошо, как человека, с которым знаком с детства.

— Это спорно.

— Я так не думаю. Но спорить не стану, всякое случается. Фактом остается только то, что планы Танкера изменились снова. Он понаблюдал за тобой и сделал свои выводы. Поэтому решил тебя убрать вместе с Викой. Ни одна душа не опознала бы в тебе Дану Ярош.

— Но зачем ему это нужно?

— Потому что он знает: ты не остановишься, а Вике известно многое из того, о чем знать не стоит. Он был не уверен, что Алекс не сказал ей, кто его работодатель.

Страницы: «« « ... 1011121314151617 » »»