Где умирают сновидения? Любимова Ксения

Мариша вошла в прихожую и прислушалась. Откуда-то доносился приглушенный стон. Слегка приободрившись, она прошла в комнату. На диване, с тряпкой на голове, лежал Голубев. Вид у него был не ахти. Если бы не тихие стоны, вырывающиеся у него изо рта, она бы решила, что следователь отбросил коньки. Хотя вряд ли Голубев способен на такой великодушный поступок. Похоже, он будет мучить ее еще много лет.

– Умираю, – прохрипел он и приоткрыл один глаз.

– Что случилось? – настороженно спросила Мариша.

– Мне плохо.

– Это я уже поняла. Чем я могу помочь?

– Не знаю, дай мне какое-нибудь средство от похмелья.

– От похмелья?! – разозлилась она. – Так ты, оказывается, пьян! И ради этого я в шесть утра мчалась через весь город?

– Пожалуйста, – прошелестел он и снова закрыл глаза.

Мариша перестала орать и в раздумье уставилась на Голубева. Похоже, тому и в самом деле было плохо. Интересно, где он так нажрался? Вчера у него было свидание. Вряд ли он позволил себе так напиться при девушке. Никому не понравится, если парень на первой же встрече наберется, как свинья. Да и если честно, она ни разу не видела Алексея в таком состоянии.

Мариша вышла из квартиры и направилась в аптеку. Ей повезло, на углу дома работал круглосуточный пункт. Аптекарша вручила ей пакет с порошками и проинструктировала, как быстрее всего вывести пьяницу из тяжелого похмелья.

Голубева она нашла в той же позе. Похоже, ему стало еще хуже. По лицу разлилась бледность, дыхание участилось.

– Эй, может, «Скорую» вызвать? – испуганно спросила девушка, потрепав следователя за плечо.

– С ума сошла? – с трудом просипел он. – Да надо мной весь отдел ржать будет.

– Зато жив останешься.

– Лучше умереть! Я не вынесу еще одной заметки в газете.

– Ладно, – проворчала она, – но если тебе будет хуже, пеняй на себя.

Она налила в стакан воду, высыпала порошок, размешала и отнесла Голубеву. Тот еле-еле оторвал голову от подушки и с трудом выпил жидкость.

– Как же мне плохо! – воскликнул он, откинувшись на подушку.

– Через десять минут дам тебе еще порцию, – пообещала Мариша, – и тебе будет легче.

– Мне кажется, что легче уже никогда не будет.

– Пить надо меньше! – проворчала она.

Через полчаса, после трех порций лекарства, Голубев заметно ожил. Он перестал стонать и даже сумел приподняться на кровати.

– Что здесь вчера было? – поинтересовалась Мариша, обозрев разгромленную комнату.

– Свидание, – буркнул он и осмотрелся по сторонам. – Черт! Что это?

– Полный разгром, – сообщила Мариша, глядя в изумленное лицо следователя.

– Кто его устроил?

– Явно не я.

– Мамочка! – Голубев медленно осматривал комнату и менялся в лице. – Я вчера полдня делал генеральную уборку!

– Значит, нас укорял обедом, а сам смотался с работы пораньше? – желчно поинтересовалась Мариша.

– Не смотался, а ушел, – ответил Голубев. – Это, заметь, разные вещи.

– Что-то я не вижу следов уборки.

– Я убирался, – упрямо сказал тот.

– Интересно, где? Может, ты по ошибке зашел не в ту квартиру?

– Хватит издеваться, – устало ответил следователь. – Я три часа наводил чистоту.

– А! Я знаю, что произошло!

– И что же?

– Ты вывалил весь мусор, чтобы потом его прибрать, но по какой-то причине забыл это сделать.

– Я похож на идиота?

– Очень! – кивнула она и посмотрела по сторонам.

Комната и впрямь походила на место побоища. Такое впечатление, что здесь всю ночь гуляла шумная компания. Мебель передвинута, стулья опрокинуты, одежда грудами валяется на полу. Посреди команды – большой эмалированный таз, а вокруг него липкие лужи.

– Давай, вспоминай, что случилось.

– Голова не соображает, – пожаловался он.

– Начни с того, как ты встретился с девушкой. Она, надеюсь, пришла на свидание?

– Пришла. Я встретил ее возле сквера, подарил цветы, и мы отправились гулять.

– Отлично. Дальше что?

– А потом мы пошли ко мне домой, – он нахмурился. – Хотя сначала зашли в магазин и купили шампанского.

– Прекрасно. Много купили?

– По-моему, шесть бутылок.

– Сколько?!

– А может, больше. Мне кажется, мы потом еще ходили…

– Очуметь!

– Два раза. Или три.

– Ты в своем уме? Зачем вам столько шампанского?

– Мы в нем купались.

– В шампанском? – Мариша глупо захлопала глазами.

– Ну… да, наверное. Точно! – он хлопнул себя по голове. – В тазике!

– В к-каком тазике? – принялась заикаться девушка.

– А вон стоит, – он показал пальцем на эмалированный таз.

– Вы наливали туда шампанское?

– Конечно! А как, по-твоему, можно было еще в нем искупаться?

– И кому же в голову пришла столь замечательная мысль? – желчно спросила Мариша.

– Маше вроде, – он нахмурил лоб, пытаясь припомнить подробности. – В общем, точно не мне.

– И как это выглядело?

– Как, как… Вылили шампанское в тазик.

– Все шесть бутылок?

– Сначала шесть. Но его оказалось мало, и Маша сбегала в магазин.

– Отлично. Сколько она принесла?

– Мне кажется, столько же. Но его все равно не хватило.

– И вы пошли еще раз?

– Ну… да. Вроде. Я не помню точно, сколько раз мы ходили.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты идиот? – разозлилась девушка.

– Ага. Ты все время об этом трындишь.

– Похоже, заметку о тебе написали не зря.

Голубев замер и с обидой посмотрел на Маришу.

– Вот ты какая! А еще подругой называешься!

– Так не мне пришла в голову мысль купить несколько ящиков шампанского и в нем искупаться. Кстати, где оно?

– Кто?

– Шампанское.

– Выпили, кажется…

– Все?! – Маришины глаза едва не вылезли из орбит.

– Наверное. Иначе куда оно делось, а?

– Так, давай все сначала. Вы купили много шампанского и вылили его в таз. Что было потом?

– Потом Маша разделась и полезла купаться.

– Совсем разделась?

– Ну… да. А что такого?

– На первом же свидании?

– Что ты ко мне привязалась? – рявкнул Голубев. – Да, на первом же свидании она разделась. Что особенного? Или я такой страшный, что девушка должна меня испугаться?

– Нет, ты не страшный, но порядочная девушка так никогда не поступит.

– Много ты знаешь. Живешь с Эриком который год и все еще бережешь свою честь.

– Не в чести дело, – сквозь зубы протянула она. – И вообще, речь не обо мне. Что было дальше?

– Дальше? – Голубев замялся. – По-моему, я тоже разделся, и мы стали плескаться шампанским.

– Очуметь!

– А потом пили его прямо из тазика.

– Жесть!!!

– А затем… – он остановился и в смущении уставился на Маришу.

– Что?

– Ну… В общем…

– Не тяни!

– Маше захотелось острых ощущений, и она предложила прокатиться голышом на лифте.

– Ты у своей Маши справку из дурдома не спрашивал? – рявкнула девушка.

– Так она нормальной казалась.

– А когда предложила выйти голыми в подъезд, тоже была в порядке?

– Тогда я уже ничего не соображал, – признался следователь. – Правда, я натянул штаны, а она отправилась в чем мать родила.

– Но ведь в подъезде холодно! – только и смогла ответить Мариша.

– В то время мы этого уже не замечали.

– И чем вы занимались в лифте?

Голубев покраснел.

– А вот об этом порядочные девушки не спрашивают.

– Меня сейчас мало волнуют твои принципы! – рявкнула она. – Кто написал объявление в лифте?

– Какое? – удивился следователь.

– «Утеряно мужское нижнее белье». И телефон. Твой.

– Мой?! – он захлопал глазами. – Черт!

– Что?

– Я же потерял служебное удостоверение! – Голубев застонал.

– Когда?

– Вчера, наверное. Мы пришли домой, после того как покатались в лифте, я по штанам руками похлопал, а удостоверения нет. Весь дом облазили, не нашли. Тогда Маша и предположила, что оно может быть в лифте.

– Удивительно, как вы смогли это сообразить после литров шампанского! – язвительно поинтересовалась она.

– Тогда мы были относительно трезвые, – махнул рукой Голубев. – В общем, Маша предложила написать объявление и повесить в лифте. Вдруг кто-то ехал после нас и нашел корочки.

– Но почему именно в лифте?

– А где еще? Мы по подъезду не гуляли. В лифт вошли – из лифта вышли.

– Но почему в объявлении речь идет о нижнем белье? Ты же в штанах пошел.

– Вообще-то в трусах, – покраснел следователь.

– Тогда каким образом у тебя в трусах могло оказаться удостоверение?

– Понятия не имею!

– Ты идиот!

– Слышал уже.

– Суперидиот! Корочки наверняка дома, а над тобой хохочет весь подъезд!

– Твою мать! Надо срочно снять эту бумажонку.

Голубев сполз с кровати и принялся одеваться. В подъезде было тихо. То ли народ еще не проснулся, то ли уже разбрелся по своим делам. Лифт открылся тут же. Видимо, после Мариши им никто не пользовался. Объявление по-прежнему висело на том же месте.

– Вот идиотка! – прошипел Голубев.

– Я?

– При чем здесь ты? Маша. Я же попросил ее написать про корочки. А она чего наплела?

– Похоже, ты нашел подругу под стать себе, – хихикнула Мариша.

– Надо его отодрать, – следователь шагнул в лифт.

Мариша брезгливо поморщилась. Похоже, болонка не стала ждать, пока лифт опустится вниз.

– Не отдирается, – проворчал Голубев. – Чем же Машка его присобачила?

Мариша хмыкнула. Присобачила было самым походящим словом в этой ситуации. Двери лифта закрылись, и следователь остался внутри. Некоторое время из лифта слышалось его сопение, а потом раздалось несколько стуков по стенке кабины.

– Выпусти меня, – послышался голос Голубева.

– Сейчас, – кивнула Мариша и нажала кнопку вызова.

Однако ничего не произошло. Лифт не подавал никаких признаков жизни.

– Ну, чего ты ждешь? – стал проявлять нетерпение следователь.

– Не работает, – растерянно сказала Мариша.

– Как не работает? Только что был в порядке.

– А теперь не работает.

– Попробуй еще раз.

Проковырявшись минут двадцать, девушка сделала вывод, что лифт умер. Все это время Голубев исходил ядом от злости и ругался так, что Марише было смешно и стыдно одновременно.

– Ничего не выходит, – наконец сообщила она. – Придется вызывать спасателей.

– Только не это! – взвыл он.

– Тогда сиди здесь и жди, пока свершится чудо.

– Может, попробуешь разжать дверь?

– Ты офигел? – обиделась она. – Я кто, по-твоему, Геракл? Да и опасно это.

– Вот так всегда! Как упрекать, так она первая, а как помочь, так сразу в кусты.

– Все, хватит разговоров, – пресекла она его стоны. Я вызываю спасателей. Или ухожу. Выбирай, что для тебя лучше.

– Ладно, вызывай, – проворчал он.

Пока Мариша звонила в спасательную службу, пока объясняла ситуацию, пока ждала машину, прошло еще полчаса. За это время успел позвонить Эрик, который уже проснулся и очень удивился, не найдя ее дома. Вкратце описав ситуацию, она пообещала, что в ближайшее время сумеет сбежать от Голубева.

– Не надо, – хихикнул он. – Я сам за тобой заеду. Надеюсь, захватывающее зрелище без меня не закончится.

– Ну, где пострадавший? – послышался трубный бас, и в подъезде появились двое мужчин.

– Скорее заточенный, – ответила Мариша и махнула рукой. – Он там, в лифте.

– Посмотрим, – кивнул невысокий коренастый мужичок.

Он вынул какие-то инструменты и принялся колдовать возле кабины. Через пять минут двери открылись, и Голубев, живой и невредимый, вышел на свободу.

Мариша схватила его за руку и втянула в квартиру.

– Некогда мне с тобой сидеть. Говори, чего ты еще от меня хочешь, и я побегу.

– Помоги найти удостоверение.

Мариша застонала. Сейчас они потратят полдня на поиски корочек, и Эрик уедет без нее. Однако, посмотрев на скорбную физиономию Голубева, она тяжело вздохнула, и следующий час они обыскивали квартиру. Вернее, рыскала Мариша. Голубев возлежал на диване и время от времени давал ей указания.

– Как продвигаются дела? – послышался бодрый голос сыщика. – Почему дверь нараспашку?

Эрик не торопясь вошел в комнату и обозрел беспорядок.

– Ничего себе! – присвистнул он. – Вот это повеселились! У тебя завелся гарем?

– Почему гарем? – хмуро отозвался Голубев.

– Трудно представить, что свидание с одной девушкой может привести к таким последствиям.

– Просто девушка попалась темпераментная.

– Представляешь, они купили несколько ящиков шампанского и наполнили им тазик, – хихикнула Мариша. – Сначала в нем искупались, а потом выпили.

– Выпили?! – Сыщик широко распахнул глаза.

– А что, нужно было оставить? Между прочим, за все деньги плачены, – огрызнулся Голубев.

– Очуметь! – вытаращилась Мариша. – Ты же мог умереть!

– Но ведь не умер же!

– Скажи мне спасибо! Кто бы еще примчался к тебе в шесть утра? Кстати, как себя чувствует Маша?

– Понятия не имею.

– Так позвони ей! Может, она тоже загибается с похмелья.

– У меня нет ее телефона.

– Я так и не понял, – вдруг заговорил Эрик, – с чего ты так набрался? Ну, искупались в тазике, покатались в лифте. В чем проблема?

– Я потерял служебное удостоверение, – промямлил Голубев и исподлобья глянул на сыщика.

– Тогда понятно, – хмыкнул тот. – Ты решил покончить жизнь самоубийством. И нашел самый простой способ.

– Не смешно. Вот где мне теперь искать корочки?

– А вы везде посмотрели?

– Всю квартиру перерыли!

– И нигде нет?

– Нет!

Эрик задумался и уже более внимательно осмотрел комнату. Сейчас однокомнатная квартира больше напоминала пентхаус, в смысле найти здесь что-то было очень непросто.

– А в мусорном ведре смотрели? – вдруг поинтересовался он.

– Где? – изумился Голубев.

– В помойке.

– По-твоему, я мог выбросить служебное удостоверение?!

– А почему нет? Судя по тому, в каком ты был вчера состоянии, в этом нет ничего удивительного.

– А вдруг это Маша утащила корочки? – предположила Мариша.

– С ума сошла? – зашипел Голубев. – Да если так случилось, то мне кирдык!

– А чего ты на меня орешь? Будто я привела эту Машу.

Голубев открыл было рот, но вовремя одумался и решил промолчать.

– Поищи в помойке, – наконец сказал он и откинулся на подушки.

– Почему я? – возмутилась Мариша.

– А кто еще? Я не в состоянии…