Некроманты (сборник) Кликин Михаил
– Доброе у тебя сердце.
Локи пожал плечами. Вообще-то он не раз и не два слышал такие слова во время своих путешествий по мирам под чужими личинами. Да и сам считал, что так оно и есть. Просто мир вокруг таков, что редко получается проявлять доброту.
– Тем более я должен тебя отблагодарить, – сказал колдун. – Хоть и не знаю чем… У меня ничего не осталось… – он оглянулся и покачал головой, словно только что осознал, что всего лишился. Даже конь, объедающий куст неподалеку, и тот был не его.
Но у Локи и на это ответ был припасен:
– Не нужно мне ничего. Только…
Колдун взглянул на него с надеждой: в долгу оставаться ох как не хотел. Сразу видно, не пропащий человек.
– Вот ежели б ты меня к себе в ученики взял… – произнес Локи несколько нерешительно, как и положено человеку, только накануне столкнувшемуся с настоящими мертвяками.
Колдун не ответил, только еще больше вытаращил глаза да совсем жевать перестал. О таком счастье он и подумать не мог. Видать, никто еще не предлагал ему помощь. Хоть и не прогоняли его люди, хоть и не мешали делать страшное дело, но и не поддерживали.
– Тебе ж одному, поди, тяжело, – продолжил Локи, видя, что колдун не обрел еще дар речи. – А времени остается все меньше. Кто его знает, когда этот Рагнарёк наступит? Мест-то надо еще много обойти… Али ты не один тут такой ходишь?
– Один… – вздохнул тяжело колдун. – Только я знаки прочитал, поверил в них. Да кроме меня никто и не знает, что делать-то нужно.
– И ты никого учить не пробовал?
– Нет. Кто ж согласится добровольно…
Локи украдкой выдохнул. Похоже, смертный не врал, а значит, исправлять придется только последствия его собственного колдовства. И новый колдун вряд ли появится.
– Но если ты в самом деле готов… – медленно произнес колдун.
– Конечно! – тут же заверил его Локи.
– Это будет лучшим подарком в моей жизни. Наконец-то найти того, кому можно передать свои знания!
– А я с радостью их приму, – кивнул Локи.
– Стар я стал и слаб, – продолжал расчувствовавшийся смертный. – В одиночку мне трудно. Я уже давно думаю об этом. Но все никак не получалось. И вот, когда мне показалось, что я все потерял, благодарение Одину – он послал мне тебя.
– Одину? – переспросил Локи, в общем-то, не сильно удивляясь. Смертные чуть что – всегда благодарили его побратима.
– Одину, – кивнул колдун, жадно жуя. – Он дал мне это умение, он дал мне и помощника, он…
– Кто дал тебе это умение? – перебил его Локи.
– Один.
– Вызывать обратно мертвых из царства Хель?
– Именно.
– Ну-ка, расскажи, – Локи сел напротив, подперев щеку кулаком, и подумал, насколько ж он был самонадеянным, решив, что знает все о мирах Иггдрасиля, и об асах, и о своем побратиме в частности.
– Ох, давно это было, – начал говорить колдун. – Я тогда моложе тебя был, совсем-совсем еще мальчишка безусый. На хуторе мы жили с семьей: мать, две мои сестры да отец. Он лесорубом был. Неплохим лесорубом. Но однажды ему не свезло. Зимой, уже в самом конце, скользкая ветка под сапог попала, и топор вместо ствола по его ноге ударил. Не отрубил, но поранил сильно. Лекаря б найти вовремя, может, и спасли бы его, хоть бы и ногу отняли, а жив остался. Да только лекарей поблизости не было. А нога у него загнила, зараза по всему телу разошлась, и помер он по весне. Мы его хоронить стали, как положено. Тело готовить к погребению. И вдруг – странник на пороге. Стучит в дверь, спрашивает, можно ли воды напиться. Мы, конечно, не отказали. Пригласили. Он вошел, понял, какое горе у нас, посочувствовал. Помощь предложил. Ну, какая там помощь – могилу я уж вырыл, а покойника омыть, обрядить, ногти обстричь – с этим и сами справимся. А он поглядел-поглядел и вдруг удивился: зачем, мол, ногти-то состригли. Я ему объяснил – чтоб Нагльфар построен не был, это ж известное дело! Все обстригают. Он удивился еще больше, стал расспрашивать об остальном, что нам известно о Рагнарёке. Мы проговорили с ним полночи, после поминок. Он сначала посмеялся над моими страхами, уверял долго, что Рагнарёк не наступит, а если и наступит, то обрезание ногтей с покойников не поможет его остановить. Хоть и без корабля, а мертвые-то все равно смогут прийти. Я тогда сказал: «Ах, как бы сделать так, чтобы они не смогли прийти». А он подумал и ответил, мол, вызвать их из Нифльхеля самому. Я удивился, возможно ли такое. А он ответил – просто так – возможно и еще как! И я попросил его научить. Он стал возражать, мол, дурь это все, мне не пригодится, ибо Рагнарёк не только на моем веку не случится, но и мои прапраправнуки до него не доживут, а знания, лежащие нетронутым грузом, со временем портятся, стало быть, он ими делиться не будет. Но я был настойчив, я как будто предчувствовал тогда, что они мне понадобятся. И убедил его. Он остался тогда с нами на несколько дней, помог чем-то матери по хозяйству. А меня научил этой вот магии и взял с меня слово, что не буду применять ее без нужды. Я обещал. Но ждал. Все эти годы я ждал, что однажды наступит час, когда я смогу применить те знания, которые получил. Я верил в это. Но годы шли. Я старел. И боялся, не случится ли так, что я не доживу до того мига, когда потребуется моя помощь. Но вот он настал: две слишком уж суровые зимы, третье холодное лето, такое, что даже снег выпадает. Это Фимбулвинтер, Великанская Зима, точно тебе говорю. Бальдр убит подлым Локи, все движется к концу. И у меня еще есть силы, чтобы успеть создать армию и им противостоять. Вот даже тебя нашел. Чтобы было, кому передать мои знания… Один не оставил меня.
– Погоди-ка, – поднял ладонь Локи. – Почему Один-то? Неужто он прям так тебе и представился?
– Нет, он назвался каким-то простым именем, я уж и не помню сейчас каким. Да я не совсем глупый, смекнул со временем. Высокий старик, одноглазый, в длинном плаще, в широкополой шляпе. И два ворона все время, пока он был с нами, вокруг вились. А уж когда он колдовству начал учить – совсем ясно стало. Где ж видано, чтоб колдун был таким добрым? Колдуны – они, известное дело, порождения злого Локи…
– Да что ты заладил про злого Локи! – не выдержал бог огня.
Человек удивленно взглянул на него, но тот уже напустил на себя чуть испуганный, чуть удивленный вид, какой и должен быть у деревенского мальчишки, услышавшего подобную историю.
– А я уж не думал, что боги вот так вот запросто людям являются, – сказал он. – В наши-то времена! Не то что в стародавние!
– Да, мы с тобой в удивительные времена живем! – кивнул с готовностью колдун. – И более того – нам выпало их менять! Как богам!
– Да уж… – Локи качнул головой: что еще тут скажешь? – Куда дальше-то пойдем? Возвращаться вряд ли стоит. Боюсь, не примут нас там больше. А то чего доброго и разорвут еще по-настоящему…
– Не будем возвращаться, – согласился колдун. – Ты мне теперь поможешь заготовить заново все, что я потерял…
– Ты только расскажи!
– Расскажу, покажу, – кивнул колдун. – Только не сейчас. Устал я что-то после такой ночки. Ты уж извини. Не те годы у меня стали, не те… Эх, что ж так поздно этот Рагнарёк случился. Всю ж молодость ждал, ждал… Ведь двужильный был… А теперь… – он с досадой махнул рукой.
Локи качнул головой: забывал он иногда, что люди устают быстрее, чем асы. А этот – немолодой в самом деле, и придется с ним считаться. Хотя, конечно, Локи мог бы и поделиться с ним силой. Однако рассудил, что будет лучше, если человек сам отдохнет.
Смертный колдун улегся, устроившись поудобнее, укрылся плащом и скоро захрапел.
Локи постоял какое-то время рядом, глядя на него и почесывая в затылке, а потом медленно побрел прочь. Требовалось поразмыслить, а на ходу это получается лучше всего, даже у богов.
Итак, лет тридцать назад некий колдун, похожий на Одина, научил суеверного и способного паренька магии, открывающей врата в мир мертвых. Ошметки душ соединялись с останками тел, получались не живые и не мертвые твари, вреда особо не причинявшие, но и пользы не приносившие. Мог ли Один знать такую магию? Мог. Вполне. Мудрейший Отец Ратей всегда был любопытен, как человеческий младенец. И частенько ходил по мирам среди смертных, собирая крохи знаний, которыми те овладели, а асгардские боги почему-то еще нет. Так что подцепить где-то идею о том, что можно с помощью обряда вернуть мертвых обратно в мир живых, он мог. Мог и усовершенствовать ее с помощью других своих знаний. Да и поделиться мог: сильно скрытным, что бы ни говорили, Всеотец не был и тягу к знаниям в других уважал. А вот дальше непонятно. Зачем было делиться таким знанием? Неужто мудрейший действительно боялся предсказания вёльвы и готовил армию на случай, если Локи и Хель пойдут войной на Асгард?
Локи это все не нравилось. К тому же еще некстати вспомнился последний пир в Валаскьялве, когда Один перед всеми асами поднимал здравицу в честь своего побратима, а после Локи, расслабившийся от хмельного меда, долго и со вкусом рассказывал истории о стародавних временах и проделках троицы молодых богов в молодом еще мире… А оно, значит, вот как было. Ну, ладно-ладно. Настоящий Рагнарёк это, конечно, не повод устраивать, однако проучить побратима стоит.
Но подумать об этом он не успел. За спиной раздался топот копыт и скрип колес тяжело нагруженной повозки. В первую долю мгновения Локи подумал, что кто-то из смертных решил-таки догнать их с колдуном. Но потом услышал знакомый скрежет…
– Приветствую тебя, дорогой племянничек! – громко поздоровался он, разворачиваясь и отвешивая поклон любимому сыну своего побратима, могучему богу грома Тору.
– Локи? – кажется, Тор удивился. – И впрямь ты. Не подвели рогатые, – здоровенные козлы, впряженные в колесницу Тора, тоже хмуро глядели на бога огня. – Чего это ты так вырядился?
Локи развел руками, оглядывая себя. В самом деле, обличье-то он еще не сменил. Так и стоял перед Тором в виде черноволосого тщедушного юноши.
– Не нравлюсь?
– Да ты и так не сказать, чтоб красавец, а теперь и вовсе без слез не взглянешь, – хмуро буркнул бог грома.
Локи засмеялся и вернулся к привычному своему облику.
– Ну ладно, ладно, не буду заставлять тебя плакать. Я знаю, что ты все равно этого не умеешь. Плохо браться за то, чего не дано, ничего путного не выходит.
Тор сурово поглядел на него, не одобряя – как обычно – его шуток, и мотнул головой:
– Полезай сюда. Отец тебя требует.
Козлы Тора опятьзаскрипели зубами. Бог грома утверждал, что один из них зубами скрипит, другой скрежещет. Но сколько Локи ни путешествовал с ними, разницы ни разу заметить не смог. Впрочем, он вообще не очень любил этих тварей и старался держаться от них подальше.
– Что за спешка? – поинтересовался он, обходя животных подальше. Сегодня их вид особенно не сулил ничего хорошего. Как и вид их хозяина.
Можно было бы удрать – Тор не такой ловкач, чтобы быстро поймать и выследить бога обмана. Однако остатки благоразумия подсказывали, что лучше все же будет поехать добровольно. Если Тор ходит с таким выражением лица, значит, дело серьезно. Да Локи и сам искал повод наведаться в Асгард. Хоть и не так явно.
– Отец тебе скажет, – буркнул Тор и снова указал на место рядом с собой. – Полезай.
Локи еще раз подумал, не сбежать ли, и еще раз решил, что не надо. Сел рядом с Тором. Тот стегнул поводьями, и козлы помчались прочь от Мидгарда, мимо Радужного моста, прямо в Асгард, к Валаскьялве – чертогу Одина.
Повозка остановилась у самого крыльца, и Тор, не дав Локи подумать ни мгновения, схватил его за шиворот и поволок внутрь.
На робкие попытки бога огня напомнить, что он и сам ходить умеет, Тор не обратил внимания и втолкнул его в общий зал так резко, что Локи чуть не упал.
– Вот он. Я привел, – сообщил Тор и потопал на свое место в кругу асов.
Они все были тут. Асы и асиньи. Собрались, видимо, чтобы судить… Его? Быстренько.
Локи поглядел на побратима. Один, величественный, что стало для него обычным в последнее время, сидел на своем высоком троне и строго взирал единственным глазом на присутствующих, и на бога огня в первую очередь. Не одобряет. Боится, что страсть к новому да неизведанному одержит верх над здравым смыслом и Локи опять влипнет в очередную неприятность, да еще и все миры за собой утянет. Что ж, это свойство своей натуры бог огня и не отрицал, и втайне даже гордился им – хоть в последнем и не признавался никому.
– Локи, ну зачем? – спросил Один, как только бог огня выпрямился и расправил плечи.
– Не понял.
– До нас дошли вести о творящихся в Мидгарде непотребствах.
Локи пожал плечами:
– Непотребства творятся по всем девяти мирам. Такова природа всех живых существ: им становится скучно делать только то, что предписывают приличия. Даже в самом Асгарде иной раз такое творится! Разве ты сам не знаешь? Если нет, могу рассказать. Вот, к примеру, не так давно гулял я себе по саду Идунн…
– Локи! – грозным голосом прервал его Один, прежде чем все присутствующие успели с любопытством повернуться к хозяйке сада с золотыми яблоками. – Локи, мы выслушаем твою несомненно увлекательную и безусловно правдивую историю как-нибудь в другой раз. Сейчас же мы хотим знать, что ты задумал в Мидгарде.
– Я? Ничего.
– Может, ты еще скажешь, что ты там не был? – ехидно поинтересовался Один.
– Может, и скажу, – тут же согласился Локи. – Даром речи я наделен, рот у меня не зашит. Отчего бы не сказать?
– Может, ты еще и заставишь нас в это поверить?
– Может, и заставлю. Хотя это, конечно, потруднее будет. Но это даже интереснее, – Локи поднял палец. – Сказать-то что! Сказать любой дурак может. Даже вон Тор может сказать, что я был в Мидгарде. Даже его козлы могут сказать, правда, большинство из нас не поймут, что они там промекают, но, тем не менее, они скажут! А вот заставить поверить…
– Если Тор скажет, мы ему, пожалуй, и поверим сразу, – заметил Один.
Локи на секунду открыл рот, удивляясь, как он сам упустил такое очевидное обстоятельство. Но тут же ответил:
– Тор, конечно, всегда честно говорит о том, что видел собственными глазами, только вот видели ли его глаза то, что было на самом деле – вот он, вопрос-то! И вот тут…
И вот тут Локи все-таки прервали. Тор вскочил на ноги, с грохотом роняя свой стул и хватаясь за Мъелльнир, что было красноречивее всяких слов, на которые бог грома был не мастер. Вместо него встрял однорукий Тюр.
– Это ты кому-нибудь другому будешь рассказывать! – брякнул он. Бога войны всегда раздражали перепалки Одина и Локи, могущие затянуться ох как надолго, ибо оба побратима за словом в карман не лезли и умели находить такие смыслы в избитых фразах, что другие только диву давались и забывали, с чего вообще спор начался. – Ты возвращаешь мертвецов из Нифльхеля в Мидгард.
– Неправда, – тут же мотнул головой Локи.
– Хеймдалль видел тебя.
Все повернулись в сторону степенного Стража Радужного моста, обладавшего даром видеть абсолютно все, что бы ни происходило в мирах Иггдрасиля, даже если это просто полет комара. Страж кивнул.
– Видел, как я за руку выводил мертвых из царства моей дочери? – ухмыльнулся Локи.
– Не за руку и не ты, – не стал спорить Хеймдалль, – но ты был рядом со смертным, что открывал врата миров, и не препятствовал ему. Что скажешь ты на это, злоязыкий?
– Я был удивлен, – Локи развел руками.
Асы, тоже удивленные легкостью его тона, переглянулись.
– Я был удивлен, – повторил Локи громче. – Я не верил, что смертный способен такое сотворить. Я не знал, что и кто-то из асов может быть способен на это.
– Но почему не остановил? – воскликнул Браги.
– Мне было любопытно досмотреть до конца.
– Любопытно! – с отвращением фыркнул Фрейр.
– Любопытство – такая штука, – хмыкнул Локи, – до чего только может довести. Мне было интересно посмотреть на возможности смертного, кому-то – что у сестры находится под юбкой…
– Хватит! – Один вмешался прежде, чем оскорбленный Фрейр успел подскочить и сказать что-то в ответ. – Локи, это все не шутки. Какой-то смертный возомнил о себе столько, что открывает между мирами двери, которые не должны быть распечатаны. Если ты хоть немного подумаешь, чем это грозит…
– Если вы хоть немного подумаете, прежде чем обвинять меня, вы поймете, что мне в этом интереса еще меньше, чем вам! – перебил Локи, которому тоже уже надоел этот спор. – Великие асы и асиньи, всезнающие, всевидящие, говорящие только правду и совершающие только благие дела! Что бы вы сами ни делали, у вас на все неприятности ответ всегда один – Локи виноват!
– А ты, конечно, никогда не виноват! – фыркнула Скади.
– В том, в чем я виноват, я всегда признаюсь и отрицать никогда не пытаюсь. Но я ж могу заодно и прочим напомнить, какие за ними должки водятся. Так что лучше молчи и ты, Скади, и прочие…
– Локи! – Один окликнул его негромко, но бог огня замолчал, да и прочие не посмели произнести больше ни слова, хотя видно было, что собирались. – Кто, если не ты, виноват в том, что врата между Нифльхелем и Мидгардом открыты? Ты – один из немногих, кому ведомы тайные тропы между мирами. Ты – один из немногих, кто может невозбранно входить в царство твоей дочери и уходить из него. Ты некогда был причастен к тому, что среди смертных появились колдуны и ведьмы – и ты никогда этого не отрицал. Так кто же виноват, Локи?
– Ты, – едва сдерживая широкую ухмылку, ответил бог огня.
И тут уж асы и асиньи не сдержались и загалдели словно торговки в базарный день.
– Не ты ли, Игг, – повысив голос, продолжил Локи, – знаешь все тайны великого ясеня, на котором держатся наши миры? Не ты ли ведаешь все тайны миров живых и мертвых? Не ты ли, Харбард, ходишь вечно меж ними, выискивая новые знания, и даже в бубен с ведьмами не гнушался бить, лишь бы постичь тайны сейда? Я любопытен, но даже мне столько неведомо, сколько знаешь ты. И уж я точно не делюсь с кем попало своими знаниями, а если и делюсь, то не забываю об этом.
Один, при упоминании о сейде вскочивший на ноги, занес было Гунгнир, но почему-то передумал. Прожег еще раз легкомысленного побратима взглядом единственного глаза. Тяжко вздохнул.
– Оставьте-ка нас одних, – не глядя ни на кого, попросил он прочих асов.
«Неужто вспомнил?» – поразился Локи, провожая взглядом уходящих, но так явно желающих остаться асов.
– Твой длинный язык тебя однажды погубит, – сказал Один, подходя к побратиму почти вплотную.
Локи кивнул. Он сам это знал. Но сделать с собой ничего не мог.
– А еще страсть к лицедейству, – продолжил Один. – Как только у тебя появляются зрители и слушатели, ты тут же делаешь все, чтобы произвести на них впечатление. Наедине ты ведешь себя иначе. Не так… безрассудно.
– Так что ж ты со мной наедине-то не стал говорить? Собрал зрителей, выпихнул меня в середину, да так, чтоб все внимание только на меня и обращали. Сам тут из себя грозного бога строил. А теперь еще и недоволен, что я поддержал твою игру?
– Локи… – Один покачал головой – ну точно старый дед над расшалившимся внуком.
– Я слушаю тебя, брат, – напомнил Локи.
– Что произошло в Мидгарде?
– Ты же знаешь: некий смертный навострился открывать врата между мирами и возвращать мертвых обратно. Но я к этому не причастен.
– Что ж ты там делал?
– Выяснял, что к чему. По просьбе дочери, между прочим. Она забеспокоилась, что ее подданные стали пропадать. И кому, как не любимому и любящему отцу, пойти разобраться?
– Ты что-то выяснил? – перебил его Один, не желая больше позволять разговору сбиваться с намеченного русла.
– Думаешь, я успел что-то до того, как Тор уволок меня, аки татя, на тинг?
Вид Одина ясно говорил: да, именно так он и думает.
Локи отрицать не стал.
– Поговорил со смертным, – признался он. – Тот рассказал, что уж третье лето не балует людей теплом. Хлеб не родится, скотина мрет от холода, да и люди тоже. И все это смахивает на предреченный Фимбулвинтер, за которым следует Рагнарёк. Вот он и решил защититься от беды, переманив войско Хель на свою сторону.
– Что ж эти смертные нос-то суют туда, где ничего не понимают? – покачал головой Отец Ратей. – Значит, он сам решил пророчество истолковать, да еще и нарочно выяснил, как возвращать мертвых?
– Не нарочно. Он давным-давно научился этому искусству и бережно хранил знания, не делился ни с кем. Ждал своего часа, как и обещал наставнику.
– А наставник кто? – нахмурился Один.
Локи пожал плечами и безмятежно улыбнулся:
– Смертный мне поведал невероятно увлекательную историю, как в юности повстречал некоего седобородого и одноглазого странника, который и научил его магии, открывающей врата в Нифльхель. Что скажешь ты, Один?
Один прижал ладонь к своей груди и приподнял кустистые брови: мол, ты на меня, что ли, намекаешь?
Локи оглянулся, не прячется ли в темном углу просторного зала еще какой-то одноглазый старик, на коего можно повесить этот проступок. Но кажется, в зале они с побратимом были одни. Бог огня развел руками.
Один недовольно поджал губы.
– Соврал тебе смертный, а ты и уши развесил, бог лжи, – сказал он.
– Давай подумаем вместе, – предложил Локи, обняв Отца Ратей за плечи. – Смертный, явно не из сильных магов, знает то, что не каждому асу известно. Да что уж там. Ни одному асу не известно, вероятно, за малым исключением. И именно это самое исключение очень любит ходить на прогулки в Мидгард, прикрываясь личиной одноглазого старика. Кстати, мне всегда было интересно, почему одноглазого? Ты же можешь, как и я, являться людям в любом обличии и хоть десять глаз себе сделать. Неужто это твое уродство тебе так дорого?
– Это не уродство, только тебе не понять, – ворчливо ответил Один. – Впрочем, ты прав, я слишком предсказуем. Все знают, как я выгляжу, что здесь, что в Срединном мире… Так может, кто-то решил этим воспользоваться? А ты так легко поверил. Да еще и не своим глазам!
Локи поскреб затылок. Поверил. Правда. Так похоже на Одина. Да и так хорошо выходило: прижучить побратима, потыкать, как щенка, носом, глянь, мол, что ты сам-то натворил! А потом и выгоду кой-какую извлечь. Для дочери, не для себя. Для себя Локи вообще очень редко искал выгоду. Ибо опыт показывал, что выгода куда чаще находится там, где ее не ищешь вообще. И с некоторых пор Локи жил исключительно по этому принципу, не забывая, впрочем, радеть за других.
Только ведь что получается? Один снова ни при чем, Локи крайний, и, как обычно, никакой благодарности ждать не придется? Локи поморщился: опять простой и красивый план придется перекраивать.
– Делать-то что будем? – поинтересовался он.
Один кинул на него удивленный взгляд.
– Ну так… это… Излагай, – предложил он.
Брови бога огня взметнулись вверх. Вот как! Виноват Локи, не виноват, а все одно – исправлять ему. Откуда ж в мире взяться справедливости, раз даже среди великих асов ее нет!
– Локи! – укоризненно сказал Один, верно прочитав выражение его лица. – Не первый день тебя знаю. Ты отправился в Мидгард, уже имея план в запасе. А когда поговорил с колдуном, еще пару-тройку, поди, придумал. Излагай.
Локи недовольно выдохнул. Один, вороний бог, в самом деле его знал. Вот только в планы свои Локи его посвящать изначально не собирался. Впрочем, об этом Всеотец тоже должен был догадываться – и сейчас с любопытством смотрел, как побратим будет выкручиваться.
Бог огня взлохматил рыжие кудри.
– В ученики колдуну хотел напроситься, – сказал он. – А там понять, что он делает, да сделать потом наоборот.
– Так просто?
– Так просто.
Один хмыкнул. Недоверчиво:
– Или так сложно? Ты ж раз уже видел, неужто не понял, что делает колдун?
– Признаться, нет, – ответил Локи, как ни странно, совершенно искренне. – Незнаком я с такими силами. Не встречался ни разу. Как раз собирался подумать, осмыслить… Да твой сынок разве ж даст время?
– Оставь ты Тора. Ежели б не он, ты б еще дольше думал. А мертвяки тем временем…
– Сидели бы себе спокойно и никого не трогали, – перебил Локи.
– Так-таки и никого? – нахмурился Один, не поверив.
– Если б трогали, мы бы тут с тобой так спокойно не разговаривали, – заметил бог огня. – Ты уже меня связывал бы да змею над лицом привешивал. Если б еще было над чем привешивать, а то, может, Тор мне своим молотком в рожу засветил бы от широты души…
Один укоризненно на него посмотрел, и Локи примирительно поднял ладони.
– Пойдем, проверим?
– А пойдем! – неожиданно быстро согласился Один. – Может, я смогу помочь этому горю! – и легко, как молодой, вскочил на ноги. Локи только головой тряхнул: Отец Ратей предпочитал облик старца, да и вел себя частенько соответствующе, чем вводил в заблуждение многих, даже своего побратима. На деле же они и сами не знали, кто из них старше. Весь мир был юн, когда они встретились на перепутьях его едва проложенных дорог и смешали свою кровь.
И вот опять, как некогда, отправляются куда-то вместе.
В Мидгард их принес легконогий Слейпнир. Остановился на границе того погоста, который Локи посетил самым первым. Фыркнул, боязливо покосился на мертвяков, копнул землю копытами… «Хоть и восьминогий, а тоже предпочитает держаться подальше от неведомого и страшного», – подумал Локи, встрепав короткую серебристую шерсть на шее коня.
Один, напустив на себя важный вид, прошелся вдоль изгороди, поглядел на мертвецов. Те, как были, так и оставались: едва двигались, ничем не интересовались и будто бы спали.
Локи с интересом наблюдал за побратимом. Что-то он задумал? Отец Ратей считал себя мудрейшим, и небезосновательно. В своих поступках он иной раз руководствовался такой мудростью, что непосвященным она казалась глупостью, а сам Всеотец далеко не всегда снисходил до объяснений. Однако Локи довольно долго его знал, да кровь с ним смешал в незапамятные времена не просто так – поступки Одина он читал иной раз не хуже него самого. Сейчас, к примеру, для Локи было очевидным: Один, самонадеянно решивший, что легко разберется в том, что не под силу побратиму, оказался в тупике. Локи видел это по движениям рук, по едва заметному покачиванию головы, нерешительной поступи. А еще видел, что они пришли сюда только потому, что Один не поверил богу огня и решил справиться со всем сам, лишь бы не прибегать к помощи того, чьей дочерью является хозяйка мертвых – их вечный камень преткновения… Подозревал ли Один Локи в том, что тот с самого начала затеял все это, чтобы выторговать в конце концов для своей дочери послабление, или только в том, что решил воспользоваться ситуацией, богу огня было пока неясно, да и неважно, в конечном счете. Важно было то, что Один не собирался позволять Локи действовать.
Только и сам предложить ничего не мог. Ходил, смотрел, пыхтел, бормотал себе что-то под нос, не иначе, какие-то ругательства. И явно ни на шаг не приближался к разгадке.
Мертвые на него внимания не обращали.
Локи уселся на поваленное деревце рядом со Слейпниром, сорвал травинку, стал покусывать. Потом выплюнул: безвкусная какая-то. Иные травы сладкие бывают, даже для человека или аса. Иные горькие. Лошадью не надо быть, чтобы это понять. А тут – никакая.
– Тебе тоже не нравится? – спросил он у коня, который пытался найти под ногами что-то себе по вкусу.
Слейпнир фыркнул, еще шустрее зашевелил верхней губой.
– Не ищи, – Локи хлопнул его по одной из передних ног. – Здесь место такое, все здоровые соки выпиты. Спасать его надо. Сейчас твой всадник придумает как.
Один, услыхав последние слова, хмуро оглянулся.
– Нужна помощь? – поинтересовался Локи в ответ.
– Сиди уж.
Бог огня пожал плечами. Он и не рвется. Было бы предложено. Да и вообще хорошо просто сидеть и смотреть, как другие что-то делают, а не его заставляют.
Только не ему одному захотелось побыть зрителем. Кто-то глазастый из деревенских уже разведал, что на погост пришли незнакомцы и что-то там вынюхивают, да сам один подойти побоялся спросить, кто и зачем. Пришел с подмогой – десяток суровых мужиков с вилами и топорами, даром что не боевыми, заявились ответа спрашивать, кому на их погосте чего понадобилось.
Локи углядел их первым, быстро навел морок на себя и на Слейпнира. Оно, конечно, увидь смертные восьминогого коня, сразу бы поняли, какие непростые гости к ним пожаловали, вот только нужно ли это самим гостям? Открыться они всегда успеют.
В итоге худосочного паренька в стороне да его лошаденку селяне и не заметили, а вот Одина, облик не сменившего, окликнули со всей строгостью.
Тот оглянулся удивленно – не услышал, видимо, предостерегающего шипения Локи. И судя по всему, хотел сначала грозно прикрикнуть на смертных, как и полагается верховному богу, привыкшему повелевать всем. Но в следующий миг, наверно, и его озарила та же мысль, что и Локи: истинную сущность раскрыть он всегда успеет. А пока можно и просто поговорить.
– Слышал я, что один неразумный человек ходит по этим землям, погосты поднимает, – заявил он в ответ на оклик. – Непорядок это. А я знаю, как исправить все и вернуть мертвых туда, где им и положено быть, – в царство Хель.
«Знает он, ага, – фыркнул Локи в кулак. – Того ли аса богом лжи прозвали?»
Однако заявление это мигом сбило хмурую решимость с лиц смертных.
– Можешь? – одновременно с тоской и надеждой спросил один из них, седоусый и сгорбленный.
– А то ж! – ответил Один с такой уверенностью в голосе, что Локи вдруг стало очень тоскливо.
На него всегда тоска накатывала, когда он чуял, что будет нечто нехорошее, от него независящее, но куда он влипнет по уши.
– Ждите там! – распорядился Отец Ратей, указывая на дорогу, что меж зарослей вела к деревне. – К вечеру в вашей деревне будет мир и покой. Настоящий. Не как на погосте.
Что-что, а увещевать он умел. Даже асы и не признающие никакого закона ётуны прислушивались к его словам, когда он вкладывал в них всю свою силу. Но то ли оттого, что Локи слишком давно и хорошо его знал, то ли оттого, что ни к нему были эти слова обращены, бог огня им не поверил. Не знает Один, что делать. Не знает. А если так…
– Какой у тебя план, мудрейший? – спросил Локи, выходя из тени, едва последний смертный исчез из виду.
– Отправить мертвяков обратно, – немного раздраженно ответил Один.
– Ни за что бы не догадался, – не сдержался Локи и, снова наткнувшись на суровый взгляд, быстро спросил: – Ты с чем-то подобным сталкивался?
– Было дело как-то… – нехотя произнес Один. – Давно еще, когда людей на Песчаном берегу сильно донимала нежить, стал интересоваться, что ж ей не лежится в могилах. Много ходил тогда по мирам, собирал разные сведения, что их могло поднять из земли. Как-то незаметно понял, что и сам знаю секрет, как их поднимать.
– А как обратно укладывать? – уточнил Локи.
– Не интересовался… – прокряхтел Один, очень не любивший признаваться в своих промахах. – Тех-то чудищ достаточно было забороть голыми руками, сжечь да прах над морем развеять. Вроде срабатывало…
– Думаешь, здесь не поможет?
Один огляделся, покачал головой:
– Здесь-то и моря нет, и нежить… малахольная. Не соврал ты в кои-то веки, правда, не трогают никого. К ним другой подход нужен.
– Какой?
– Увидишь.
– Помощь-то нужна? – спросил Локи, сделав вид, что поверил побратиму. Хотя на самом деле в нем все больше крепла уверенность, что Один ему лжет. А вот смертный колдун – тот сказал правду.
– Да какая от тебя помощь, – отмахнулся Отец Ратей.
– Ну откуда ж я знаю, что в твоем обряде потребуется, – Локи пожал плечами. – Может, каждого мертвого надо за обе рученьки взять да провести… куда-то…
Один с подозрением глянул на него.
– Я просто предполагаю! – тут же уточнил Локи.
– Предполагай молча, – посоветовал Один и, перехватив поудобнее копье, отправился на середину погоста.
Локи только проводил его задумчивым взглядом. Мертвяки – тоже, хотя они, поскольку думать не могли, скорее, равнодушно.
Один, не мудрствуя лукаво, принялся чертить на земле знаки. Огромные, сразу так и не прочитаешь, разве что соколом или филином еще раз обернуться. Но в птицу превращаться Локи не стал. Не до того было.
Если дальше Один попросит привести ему из деревни козла… Значит, можно будет ставить в заклад свою голову, что с тем самым колдуном у них одни учителя были, или…
Локи потер шею, покусал губы. Нет, голову он ставить не будет, особенно когда спор касается Одина. Раз уже пробовал – не понравилось. Хотя подозрения его от этого не уменьшились.
Отец Ратей козла требовать не стал. Возможно, решил, что кровь простого мидгардского животного не слишком хороша для такого ответственного действа. Возможно, решил, что кровь аса быстрее или шире откроет проход в мир мертвых.
Так или иначе, он полоснул себя ножом по руке и, едва капля крови упала на землю в переплетение линий, произнес какое-то заклинание.
Дальнейшее даже Локи понять не успел.
Мертвые, до сих пор словно спавшие, вдруг пробудились и довольно резво пошли к Всеотцу. Но совсем не так, как они стягивались к смертному колдуну, чтобы внять его приказу оставаться и защищать. Сейчас они шли действовать. И явно с недобрыми намерениями.
– Как тебе это нравится? – спросил Локи у нервно прядающего ушами Слейпнира.