Грани воды Джордж Элизабет
Дженн не поняла, почему Бекке захотелось, чтобы Силлу навестила Диана Кинсейл. Но, с другой стороны, ее это и не особо интересовало. Из снимков, хранившихся в ноутбуке Энни, ей удалось извлечь все необходимое, и потому она была готова согласиться практически на что угодно, чтобы можно было вернуться к себе домой, где у нее был телефон. Она отыскала идеальный снимок передатчика и списала с него номер. Но еще она нашла среди разбросанных по столу записей Энни ту, что сказала: биолог на шаг опередила их с Коротышкой. На листке были записаны цифры с передатчика. А еще там был телефонный номер и слова «залив Монтерей» с двумя восклицательными знаками. Дженн поняла, что им необходимо выяснить, что все это значит.
Так что когда Бекка упомянула Диану Кинсейл и спросила, можно ли им вернуться, чтобы Диана попробовала поговорить с Силлой, Дженн сказала:
– Как хочешь. Я не возражаю. У нас тут все или как?
Тут она попыталась выпихнуть Бекку из домика впереди себя. Она напомнила, что Бекке чертовски далеко добираться до города, и поинтересовалась, как она намерена возвращаться, заехав аж на Позешн-пойнт. Бекка спросила, нельзя ли ей позвонить, что Дженн вполне устроило: так они уходили из домика и оказывались на шаг ближе к тому, что было нужно ей самой. Конечно, она предпочла бы, чтобы Бекка не заглядывала к ней в дом, но не разрешить той воспользоваться их телефоном было нельзя.
Бекка позвонила Сету Дэрроу. Она объяснила, где находится. Она с ним договорилась: если она пойдет пешком, то не согласится ли он…
– Спасибо, Сет. Я твоя должница.
Он что-то сказал. Бекка засмеялась.
Тут Дженн ощутила легкий укол какого-то чувства. «Ревность? – спросила она у себя. – Из-за чего? Вот еще!»
Бекка уже собиралась уйти пешком вверх по Позешн-пойнт-роуд, когда на крыльцо протопал отец Дженн. Его: «Эге-гей!» при виде Бекки сказало Дженн, что он слегка под мухой после дегустации домашнего пива. Однако по-настоящему пьяным он не был, так что Дженн понадеялась, что Бекка просто сочтет его странноватым, но дружелюбным типом. Вид у него был соответствующий. Шевелюра у него сегодня была точь-в-точь как у президента Франклина – и почему-то он решил дополнить свой костюм спортивными шортами. Его оголенные ноги в сандалиях и полосатых гольфах напоминали петушиные лапы.
Она их познакомила. Не успев подумать, что это будет означать, она сказала:
– Это моя подруга Бекка Кинг. По школе и аквалангам.
А потом страшно смутилась из-за того, что, не задумываясь, употребила слово «подруга».
Бекка ей улыбнулась. Что до Брюса, то он был просто в восторге из-за того, что у Дженн среди друзей оказалась девушка, а не одни только парни. Это Дженн ясно поняла по его лицу. Будь дома ее мама, родители, наверное, воздвигли бы алтарь и возложили на него какую-нибудь благодарственную жертву. До этого момента у нее в друзьях были только парни, знакомых она находила на футболе – и все. То, что у нее есть подруга и она – как должен был бы подумать папа – даже позвала ее домой после школы, чтобы пообщаться, должно было говорить о том, что их ребенок все-таки оказался более или менее нормальным подростком… Дженн смирилась с тем, что для отца это повод для бурного ликования.
Брюс радостно произнес:
– Рад, рад! Добро пожаловать. Пусть даже наше жилище и скромное – а оно уж точно чертовски скромное, да? – мы приветствуем тебя в нашем роскошном обиталище. Что тебя сюда привело? – Обращаясь к Дженн, он добавил: – Надеюсь, ты предложила достойное угощение.
Дженн не стала говорить, что достойного угощения у них не больше, чем золотых слитков в подвале, а Бекка поспешно сказала:
– Ой, я уже ухожу. Я просто зашла, чтобы…
Тут она посмотрела на Дженн.
– Ей захотелось посмотреть на Силлу, – объяснила Дженн.
– В газете была статья, – подхватила Бекка.
Брюс обвел взглядом Бекку и Дженн. Не похоже было, чтобы его эта история убедила.
– Довольно любопытно, да?
– Потому что там было сказано, что она слышит, но не разговаривает, – добавила Бекка.
– Подумала, что сможешь ее опознать?
– Всегда есть вероятность, – согласилась Бекка. А потом, с точки зрения Дженн, Бекка задала ее папе невероятно странный вопрос. Она спросила: – А тут рядом никогда не жил ребенок, мистер Макдэниелс?
– Рядом – это где?
– В автоприцепе.
– Вот уж нет! – ответил Брюс. Бросив быстрый взгляд на Дженн, он снова перевел его на Бекку. – А почему ты спросила?
Бекка ответила:
– Просто из интереса. Подумала: а вдруг Силла пришла сюда потому, что раньше у нее тут жила подружка, например.
– Такого быть не могло, – заявил Брюс. – Совершенно исключено. – Тут он снова повернулся к Дженн: – Мама не оставляла записки насчет ужина?
Дженн подметила, что отец намеренно уходит от этой темы, а по лицу Бекки было видно, что и она так решила. Однако Бекка сказала только:
– Ну, мне пора.
Она ушла, оставив Дженн наедине с отцом.
После ухода Бекки Брюс не стал тратить время и сразу спросил у Дженн:
– У меня есть основания считать, что что-то происходит?
– Где именно? – невинно осведомилась Дженн.
– По-моему, ты знаешь, о чем я.
Дженн отправилась на кухню проверять возможности для ужина. В холодильнике обнаружились два одиноких свиных эскалопа. На стол были выложены пять картофелин, пучок привядшей морковки и четыре луковицы. «Свиное рагу? – предположила она. – Где свинины будет чуть-чуть, зато всего остального – много. Похоже на то».
Она достала кастрюлю.
– Дженн, – сказал отец, – не хочешь мне ответить?
– Ты прекрасно знаешь, что я знаю, – сообщила она ему.
Он рявкнул:
– Не умничай!
– Я не умничаю. Я знаю только, что ей захотелось посмотреть на Силлу и она поехала со мной на автобусе. Энни испарилась и оставила нас с ней, так что мы какое-то время с ней посидели, а сейчас она спит. Вот и все, что за этим стоит. А, еще Бекка иногда по вечерам работает у Айвора Торндайка. А он живет с Шарлой, а Шарла раньше жила в домике. Так что, может, Шарла что-то сказала про ребенка, который жил там до нее, или, может, про ребенка, который жил дальше по берегу, и, может… не знаю.
Она стала копаться в ящиках в поисках картофелечистки. В одном обнаружилась щетка для овощей, но начала Дженн с чистки картошки. Она дожидалась, чтобы папа ушел.
А он не ушел. Он сказал:
– До Эдди и Шарлы тут никто не жил, ясно? И это место им мозги сдвинуло. В итоге Эдди вообразил, будто сможет возить туристов на рыбалку, а Шарла принялась бродить по берегу, укачивая плюшевого тюленя и называя его своим ребеночком, так что ее упекли в психушку. Вот что этот домик творит с теми, кто проводит там слишком много времени. Энни Тэйлор стоило бы оттуда съехать.
– Передвижной домик людей психами не делает! – возразила Дженн. – Типа, что он может сотворить? Отравить чьи-то мозги? Это же не роман Стивена Кинга, па!
– Стивен Кинг, Стивен Шминг… Мне наплевать. Знаю только, что Эдди Беддоу не надевал защитный костюм в тот раз, когда с берега убирали разлившуюся нефть, и унес эту нефть к себе в домик, и они с Шарлой с этой нефтью там сидели – и с тех пор оба уже никогда не стали прежними. Кстати, ты тоже там слишком много сидишь. Давай-ка это прекращать.
– Брось! Этот домик мне ничего плохого не делает.
– Правда? А когда ты в последний раз занималась футболом, Дженн? Не подскажешь мне?
– Я тренировалась.
– Ни черта ты не тренировалась. Твоя голова забита другим – и вот что получается. Ты начинаешь думать неправильно. Так было с Эдди, так было с Шарлой – и я не допущу, чтобы так стало с тобой!
Дженн картинно закатила глаза.
– Не надейся, – сказала она.
– Докажи мне, что это не так, – или не ходи туда! – предупредил он ее.
Когда Дженн передала Коротышке сведения о передатчике, которые почерпнула из ноутбука Энни, вместе с телефонным номером и географическим названием «залив Монтерей», он сказал ей, что в заливе Монтерей находится чертовски крупный океанариум, а если океанариум крупный, то это значит, что с ним связаны серьезные ученые. А вот значит ли это, что там имеется серьезная информация о серьезно необычных тюленях, – неизвестно. Упоминание об ученых и тюленях напомнило им, что Энни опережает их в поиске информации о Нере. А еще это означало, что Энни намного опережает их в том, что касается планов действий.
Они отправились к Коротышке домой и воспользовались его ноутбуком и телефоном. Сначала они понадеялись, что найденный Дженн телефонный номер связан с океанариумом, но это оказалось не так. Им не сразу удалось найти зацепки и выяснить, кому именно позвонила Энни Тэйлор. Когда они набрали тот телефонный номер, то связались с факультетом естественных наук в Университете штата Калифорния. То, что УШК находится в месте, называемом Форт Орд, мало что им сказало. А вот то, что Форт Орд оказался на дороге из города Монтерей и располагался практически в заливе Монтерей… это уже было что-то.
Дженн смотрела и слушала, как Коротышка разговаривает по телефону с самыми разными людьми. В зависимости от того, с кем он в этот момент беседовал, он превращался то в студента-дипломника, то в полицейского чиновника, то в ассистента лаборатории, то в добровольца, принимающего участие в спасении диких животных. Она поражалась его способности дружелюбно разговаривать со всеми этими телефонными незнакомцами.
В конце концов ему удалось добраться до главного. Она смотрела ему через плечо, когда он записывал в блокноте: «Эволюция… экологический… микро… человеческий», а потом, наконец, «морской!». В итоге он даже выяснил, кому именно звонила Энни Тэйлор. Он не хотел называть ее имени – но это ему и не понадобилось. Он упомянул только остров Уидби и сказал про старый передатчик на тюлене, который появляется в тех местах, а потом показал Дженн большой палец и начал слушать, поспешно делая записи.
Она обняла его за плечи и чмокнула в щеку, а потом сунула язык ему в свободное ухо. Он отмахнулся от нее и поднял палец в знак «подожди немного». Завершил он разговор, очень вежливо сказав:
– Это очень поможет нам в нашей работе, доктор Паркер… Да, правильно. Ф – Е – Р – Г – Ю – С. Фергюс Купер… Сослаться? Непременно… Никаких сомнений. Вы нам очень помогли.
А потом разговор закончился, и Дженн накинулась на него:
– Ну что, что?
Коротышка сказал:
– Должен признаться, что порой сам себя удивляю.
– Да говори же!
– А ты меня поощришь?
Она ударила его кулаком в плечо.
– Уй! Ладно, ладно. Я все узнал. Кстати, Энни Тэйлор нас опередила. Когда я сказал «остров Уидби»…
– Ага, я догадалась.
– Этот тип, его зовут Майкл Паркер, все мне рассказал. И, по его словам, он уже говорил с Энни. Короче: во-первых, передатчик очень старый. Ему больше двадцати лет. И этот тип, Паркер, сказал: странно, что он все еще на Нере.
– Значит, он старее разлива нефти, – сообразила Дженн. – А это говорит о том, что Нера – не какой-то мутант, который родился из-за загрязнения.
– Угу. Его ей надели в ходе исследования в заливе Монтерей, и вот что круто. Как только я сказал про угольно-черного тюленя, этот Паркер сразу понял, о ком я говорю. Или про тюленя нельзя говорить «о ком», а надо говорить «о чем»? Короче, по словам Паркера, они метили всех тюленей и морских львов на большом участке калифорнийского побережья. Это было исследование мест кормежки, проблем с размножением и прочего такого. Заказчиком было Управление по охране окружающей среды, и они проводили исследование от Кембрии до Санта-Круза… это примерно двести пятьдесят – триста миль. Но тот черный тюлень? По его словам, она вышла за пределы работы передатчика уже через неделю.
Дженн нахмурилась. Коротышка говорил это так, словно рассчитывал на салют после завершения рассказа. Она спросила:
– И что?
– А то, что тюлени себя так не ведут, вот что сказал этот тип, Паркер. Он сказал, что поражен, что она вообще оказалась в этих широтах. А когда Энни сказала ему, что она появляется в Лэнгли каждый год практически в один и тот же день, у него вообще крыша поехала. И он сказал, что когда она была там и на ней закрепили передатчик, то она словно поняла, что ее хотят изучать, потому что исчезла с концами. То есть ушла за пределы действия передатчика. А когда Энни сказала ему, что передатчик все еще на Нере, он заявил: «Чертовски интересный тюлень». По его словам, Энни создаст себе имя в науке, если сможет исследовать Неру, особенно если окажется, что она – какой-то новый вид или что-то в этом роде. Тогда все решили, что у нее просто эта штука с окрасом… как она называется? Противоположность альбинизму?
– Меланизм, – сообщила ему Дженн. – Так это Энни называла.
– Ага, точно. Он сказал, что Энни сказала, что не думает, что это меланизм, потому что Нера не похожа на тех тюленей, которые здесь водятся.
Так что, раз она не сбросила передатчик и у нее не меланизм, а черный окрас из-за того, что она особый тюлень, то это означает, что она какой-то новый вид тюленя, о котором не знает ни один ученый-биолог.
– Не считая Энни Тэйлор, – мрачно отметила Дженн. – И она захочет ее изучить, ага?
– Она захочет выяснить, что это за тюлень, это точно. То есть – какой ученый-биолог не захотел бы? Если хочешь знать мое мнение, то этот Паркер скорее всего уже сейчас покупает билет на самолет, чтобы опередить Энни Тэйлор.
Дженн встревожили выводы, которые следовали из того, что они узнали – в основном в том, что касалось безопасности тюленя. Ей ничего не было известно о процессе объявления чего-то новым видом, но она почти не сомневалась, что несколько фотоснимков Неры не станут достаточно веским доказательством для научного сообщества. Чтобы Энни признали первооткрывательницей совершенно нового вида млекопитающих, понадобится гораздо больше сведений. Понадобится само животное. В крайнем случае понадобится масса образцов ДНК и всего прочего, что только получится заграбастать.
Коротышка задумчиво проговорил:
– Но во всем этом есть одна странность.
Она посмотрела на него. Он откинулся на спинку дивана, глубокомысленно глядя в потолок. Одну руку он закинул за голову, и футболка на нем задралась, демонстрируя полоску белого живота. Линия завитков ржавого цвета, уходящая вниз под джинсы, заставила Дженн покраснеть и отвести взгляд.
Она спросила:
– Какая?
– Ну, про нее ведь знают все чокнутые тюленьи наблюдатели, так? Ей посвящен сайт в Интернете, и они звонят друг другу, как только она показывается. Они устраивают из-за нее собрания и… Посмотри, как Айвор Торндайк добивается, чтобы к ней никто не приближался. Казалось бы, кто-то должен был заметить, что она необычная – не считая ее цвета, правда? Я хочу сказать – задолго до этого момента.
– Задолго до появления Энни.
– Ага. Так что вопрос вот в чем: почему никто не заметил? А если кто-то заметил, то…
Он быстро посмотрел на нее.
– То это Айвор.
Они переглянулись.
– Как ты думаешь, что именно он знает? – спросила Дженн.
– По-моему, вопрос не в том, – ответил Коротышка.
– Да? А в чем?
– Почему он не хочет, чтобы об этом узнали другие? – Он зевнул и почесал живот. Заметив, что ее глаза следуют за его рукой, он спросил: – Ну что… готова платить?
– Целоваться с открытым ртом или?..
– Или, – сказал он.
Он стянул с себя футболку.
У нее была всего секунда.
«Уродская лесбийка».
«Нет уж», – сказала она себе и тоже сняла футболку.
Глава 39
Диана Кинсейл узнала про девушку на Позешн-пойнт точно так же, как и все: из местной газеты. Поэтому как только Бекка заговорила про нее, Диана сразу же поняла, а ком идет речь. Она признала, что во всей этой ситуации есть нечто неправильное, а когда Бекка рассказала, что у Силлы нет шепотков, Диана отошла к окну террасы и несколько минут смотрела на воду Саратога Пэссидж.
Это был один из тех моментов, когда Бекка жалела, что шепотков нет и у самой Дианы. То, как серьезно она рассматривала воду, еще раз подтвердило Бекке, что с некоторыми взрослыми в городе все не так просто, как может показаться на первый взгляд.
Наконец Диана отвернулась от окна и сказала:
– Не знаю, насколько полезной я смогу быть в случае обычной болезни.
– Я знаю, что вы не сможете ее вылечить, – ответила Бекка, – но мне подумалось… Ну, может, мы с вами смогли бы сообразить, кто она. Мы могли бы найти ее родителей, ведь, наверное, им захотелось бы знать, что она больна.
Произнося эти слова, Бекка ощутила, что тот небольшой камень, который постоянно лежал у нее на сердце, стал чуть тяжелее. Родители. Мама. Ее мама. Она откашлялась, судорожно сглотнула и крепко сжала губы.
Диана озабоченно наблюдала за ней. Она негромко сказала:
– Ну, давай съездим. Не знаю, что нам удастся сделать, но лучше попытаться, чем ничего не предпринимать, правда?
Когда они оказались на Позешн-пойнт, то обнаружили рядом с машиной Энни грузовик Чада Педерсона. У дома Макдэниелсов никого не оказалось, а Чад с Энни стояли у причала и, похоже, обсуждали нечто важное. Бекка секунду наблюдала за ними, сузив глаза. Энни указывала на северо-восток в сторону воды, а потом махала рукой в сторону правой части причала, куда приставали катера и баркасы, чтобы ходившие на них рыбаки могли купить у отца Дженн наживку. Молодые люди были настолько заняты своим разговором, что не заметили Бекку с Дианой. Бекка решила, что это даже к лучшему. Гораздо проще будет повидать Силлу и попытаться разобрать ее мысли так, чтобы Энни Тэйлор не засоряла атмосферу своими шепотками.
Они вошли в домик на колесах. Силла лежала на диване, укрывшись до подбородка пледом. Она шумно дышала, а глаза у нее были полуоткрыты, хоть она и казалась спящей. Ее длинные черные волосы спутанным облаком укутывали ее плечи. Они свисали до пола. Диана бережно взяла одну прядь пальцами.
Она села на придвинутый Беккой стул и сказала:
– Привет, Силла. Как ты себя чувствуешь, милая?
Лежащая на диване Силла не отреагировала.
Бекка встала за стулом Дианы. Как и в прошлый раз, она попыталась услышать что-нибудь от Силлы. Но, как и в случае с Дианой, слышать было нечего.
Очень осторожно Диана приложила тыльную сторону пальцев к виску Силлы, устанавливая контакт. Она пробормотала:
– Ты в безопасности. Ты совершила длинное путешествие, чтобы попасть сюда, Силла. Наверное, больше всего тебе хотелось бы вернуться домой.
Бекка смотрела, как Диана передвигает руку от виска Силлы к ее лбу, который она ласково потерла.
– Было бы так чудесно оказаться там, где есть только безопасность, – добавила Диана.
У Бекки сжалось сердце. Ей, как и Силле, стало трудно дышать. Виновата была мысль о безопасности, которой она была полностью лишена все те долгие месяцы, что прожила на Уидби. Виновата была мысль о нежном прикосновении к горячечному лбу. Виновата была тоска по всему тому, что она потеряла.
Диана посмотрела на нее и, казалось, уловила все это. Она сказала:
– Я облегчила бы твой путь, если бы могла, но у моих возможностей есть пределы. И у твоих тоже.
С этими словами она притянула Бекку к себе, поставив рядом, и продолжила гладить Силлу по лбу. Бекка почувствовала, как рука Дианы обняла ее за талию – и ощущение заброшенности сменилось теплом.
А потом все резко изменилось. Вместо лежащей на диване Силлы Бекка увидела перед собой воду. Она была спокойная и темная, как ночь, а она плыла в ней. Она была под водой. Она была над водой. Она услышала рокот мотора, плывущего через воду. А потом вода вдруг стала тяжелой, словно парус, загруженный тысячью камней. Она поднялась на поверхность, но стояла темная ночь, и звезд не было. Она больше не могла дышать. Она изгибалась и вертелась, и искала кого-то… что-то… способ продержаться… а потом ощутила руки, нежные, словно дыхание, и они все оглаживали и оглаживали ее тело. Она была бабочкой, выходящей из кокона, а вне кокона был воздух, воздух! А потом были только шаги заплетающихся ног и падение на песок, залитый лунным светом. А потом топот ног. Вскрик. А потом поблизости из воды вынырнула гладкая голова. Потом – яркие огни, огни повсюду, а то, что было в воде, исчезло.
Взгляд Бекки прояснился. Сердце у нее гулко стучало. Она увидела, что глаза у Силлы открыты – и Силла смотрит на нее. Рука Дианы уже не обнимала Бекку за талию. Она тоже внимательно смотрела на Бекку.
Она спросила у Бекки:
– Что-то случилось, да? И это уже один раз случалось, с Шарлой.
Бекка не знала, как ей рассказать – или хотя бы что именно следует рассказывать. Она ничего не могла объяснить. Она словно была здесь с ней и Силлой, и в то же время отсутствовала, так же, как словно была там с ней и Шарлой и в то же время отсутствовала. Это было похоже на шепотки, но было чем-то большим, нежели просто шепотки. Она не знала, как это называть.
Она сказала:
– Тут главное – вода. Для всех. Но я не знаю, почему именно.
Диана задумчиво проговорила:
– Да, судя по моему опыту, все обычно заканчивается там же, где начиналось.
Бекка сказала:
– Эдди Беддоу. С него все началось. В тот день на Сэнди-пойнт, когда он стрелял по воде.
– Возможно, ты права, – согласилась Диана.
Они отправились в авторемонтную мастерскую Эдди Беддоу, которую он открыл напротив нескольких реконструированных торговых зданий, где теперь были магазины на Бэйвью-корнер. Когда они подъехали к обветшавшей автозаправке, где располагалась мастерская Эдди, Диана припарковалась у тротуара. Она объяснила Бекке:
– Хорошо бы иметь повод тут появиться.
Выбравшись из пикапа, она залезла под капот, а когда снова села за руль и завела машину, двигатель начал явно барахлить. Диана заехала на площадку, где раньше стояли колонки. Эдди вышел из мастерской, хмуро слушая работающий с перебоями мотор и вытирая руки грязной красной тряпкой.
Перед тем как выйти из машины, Диана посмотрела на Бекку.
– Ну, готова? – спросила она.
– Наверное, – ответила ей Бекка.
Она плохо представляла себе, как они вытянут хоть что-то из этого неприятного мужчины, но намерена была дождаться удобного момента, когда можно было бы рассчитывать установить связь так, чтобы он этого не заметил.
Диана сказала Эдди:
– Он что-то сильно барахлит. У вас есть время?.. Честно говоря, мне даже страшно. Если это сальник, у меня серьезные неприятности.
Эдди бросил беглый взгляд на Бекку. Диане он достаточно любезно ответил:
– Судя по тому, что я услышал, пока вы сюда заезжали, это не сальник.
Тем временем его шепотки говорили о его отношении совершенно иное: «Две сучонки… одни неприятности… нет уж, они не… с той красоткой-биологом». Бекка как всегда улавливала только обрывки, но истолковать их было совсем не сложно.
– Давайте я взгляну, – предложил он.
Он поднял капот и через пару секунд сказал:
– Ага, это не сальник. Выключите-ка его. – Когда Диана послушалась, он еще немного повозился под капотом, а потом вынырнул оттуда с двумя свечами зажигания и объявил: – Вот в чем проблема. Одна убита, со второй вот-вот будет то же. Подождите немного.
Он удалился к себе в мастерскую.
– Ну, что? – тихо спросила Диана у Бекки.
– Только что он зол на меня и Дженн. Или на вас и на меня. Трудно понять. И… он довольно нехороший человек. Но это ясно и без шепотков.
Когда Эдди к ним вернулся, Диана ему улыбнулась. Он залез под капот, заменил свечи и велел Диане снова включить двигатель. Тот заурчал. Диана поблагодарила мужчину и спросила:
– Сколько с меня?
На это он ответил:
– Пройдем внутрь.
Бекка прошла следом за ними в офис, где воняло моторным маслом и смазкой. А еще там было так грязно, что она старалась ни к чему не прикасаться: ей казалось, что тут должны обитать вызывающие гангрену бактерии. Она стала ждать удобного момента.
Эдди выписывал счет на свечи. Дожидаясь, пока документ будет готов, Диана дружелюбно сказала ему:
– Эдди, до меня дошла хорошая новость о том, что ваш баркас нашелся. – Она положила ладонь ему на запястье, устанавливая контакт. – Это мне Бекка рассказала. Вы знакомы? Она тогда была со мной на Сэнди-пойнт, но, кажется, я вас друг другу не представила.
Диана протянула вторую руку Бекке, и та сжала ее, сообразив, к чему все идет. Она сказала:
– Ага, привет!
Она еще успела услышать, как Диана добавила:
– Мы с Беккой познакомились при очень странных…
И тут на нее навалилась тишина.
Она снова оказалась в открытом море, но на этот раз она находилась на каком-то судне. Она увидела его нос и волны, обрушивающиеся на палубу. А потом за бортом в воде возникла гладкая черная голова Неры. Она была всего метрах в десяти, но не приближалась. Она легко преодолевала водные валы. Мотор взревел, прибавляя обороты. Кто-то явно дал полный вперед. А потом судно повернулось – и все пошло кувырком. Судно двинулось прямо на тюленя. Нера нырнула. На палубу обрушилась вода.
Бекка попыталась вырвать у Дианы руку. Она поняла, чем закончится ее видение.
Эдди тем временем говорил:
– Кусок дерьма. Мне следовало быть умнее, но я дал маху. К этой развалине лучше не приближаться. Затонувшие суда опасны, и тем двум девицам это следовало бы знать.
При этом он не смотрел на Бекку, что было очень кстати: у нее кружилась голова и ее подташнивало. Однако не все эти ощущения была связаны с тем, что она внезапно оказалась в море. Во многом это было связано с мыслью о том, что именно тогда Эдди попытался сделать с тюленем – и потерпел неудачу.
Глава 40
Добраться до того места, где затонул баркас Эдди Беддоу, можно было только одним способом. Проблема заключалась в том, что только два человека могли помочь ей туда попасть: Чад Педерсон и Айвор Торндайк. Но одно слово Чаду – и Энни Тэйлор будет в курсе того, что они что-то задумали, и тогда она захочет узнать, что именно. Оставался Айвор, который мог бы согласиться отвезти их с Дженн к баркасу Эдди, но он даст свое согласие только в том случае, если он будет уверен, что поблизости нет угольно-черного тюленя.
– Плевое дело! – так выразилась Дженн, когда Бекка выложила ей все факты. – На сайте Неры отражаются все ее перемещения. Если она где-то рядом, об этом будет написано в сети.
Оптимальный вариант предполагал, что Айвор примет участие в планировании экспедиции. Вот почему когда Бекка застала его на кухне за приготовлением «Знаменитого обжигающего язык чили Торндайка», она начала ликвидировать беспорядок, который он устраивал, в ожидании подходящего момента, когда можно будет поднять вопрос об очередном спуске к затонувшему баркасу.
В качестве предлога она высказала мысль, что надо сесть в седло, если тебя сбросила лошадь. Они с Дженн испугались, но она сочла разумным, чтобы они снова попробовали вместе нырнуть к баркасу Эдди Беддоу. Теперь у них есть лицензии, так что Чаду Педерсону больше не обязательно их сопровождать. Не согласится ли Айвор… может, когда соберется рыбачить, например? Она выжидающе замолчала.
Сначала Айвор наотрез отказался. Этот тюлень ошивается у баркаса, у причалов Лэнгли, у Сэнди-пойнт. Как-то днем Нера даже доплыла до Беллз-бич – далеко вверх по Саратога Пэссидж, так что никто не знает, где она появится в следующий раз. Бекка была довольна таким поворотом разговора, поскольку он позволил ей напомнить о сайте, посвященном наблюдениям за тюленем – что она и сделала.
Они продолжили этот разговор за ужином, потому что ей было предложено отведать плод кулинарных усилий Айвора. Вечер был теплым, так что они вынесли миски на широкую террасу дома и устроились там с Шарлой, расправляясь с кувшином лимонада, коробкой галет и зеленым салатом. Шарла молчала, но слушала их разговор. При первом же упоминании об Эдди Беддоу ее шепотки полетели прямо к Бекке.
«Где он затонул… именно там он… клянусь, клянусь… все кончено, если он не… если все-таки… тогда я пойду и… мы оба».
Это показывало, что за спокойствием Шарлы пряталось смятение. Тем не менее она ничего не сказала.
«Попытаются… я точно знаю… и тогда, когда она выйдет на берег… черт… Хотел бы никогда не видеть эту чертову бабу». Шепотки Айвора подтверждали, что его продолжают тревожить Энни Тэйлор и ее намерения. Поняв это, Бекка сыграла на его опасениях, сообщив как бы между прочим, что видела Энни Тэйлор с Чадом Педерсоном на причале в Позешн-пойнт. Они явно что-то планировали, а раз Энни сделала снимки Неры у баркаса Эдди Беддоу… Не связано ли все это? Если они с Дженн совершат свое погружение именно там, то, может, им удастся выяснить, почему тюлень задержался у этого баркаса.
Теперь шепотки Шарлы стали безумными: «Нет-нет-нет… прекратите… не смейте… если вы ее заберете…» Мысли Айвора яростно кружились: «Помешать ей… если она узнает, то Господь да помилует всех нас».
Все это еще больше убеждало Бекку в необходимости спуститься к баркасу. Бекке хотелось заорать: «Если я узнаю ЧТО, Айвор?», однако вместо этого она упорно превращала свое погружение с Дженн, баркас Эдди Беддоу и намерения Энни Тэйлор в одно логичное целое.
И в итоге Айвор согласился. Планы были составлены. Дженн оставалось только заполучить снаряжение Энни Тэйлор – и можно было действовать.
Дженн добыла снаряжение для погружения без особого труда. Она доложила Бекке, что Энни с Чадом подготавливают все необходимое, чтобы поймать тюленя: сети, поплавки и обещание ее папы снабдить их превосходной приманкой. В оставшееся время Энни обихаживала Силлу или (тут Дженн презрительно фыркнула) «обихаживала Чада, если ты понимаешь, о чем я говорю». Достать акваланг и прочее снаряжение? Нет проблем! Энни даже не заметит, что оно исчезло.
Бекка с Дженн облачались в гидрокостюмы, пока катер Айвора отходил от причала. Бекка придумала, как найти баркас снова – и Айвор признал, что это вполне реально. По прошлому разу она запомнила, что баркас лежал на дне чуть восточнее Сэнди-пойнт, где фуникулер обеспечивал домам на высоком берегу спуск к пляжу. Им нужно просто снова отыскать рельс фуникулера и проплыть туда, где прибор для измерения глубины, который у Айвора имелся, покажет, что до дна там восемнадцать метров.
Оттуда они спустятся к разбитому баркасу Эдди, который должен оказаться именно там, где он и был, когда они совершали свое погружение с Чадом и Энни.
Айвор с этим согласился. Как только они ушли от пристани и оставили гавань позади, он прибавил газу. До Сэнди-пойнт было недалеко, а фуникулер находился даже ближе. Уже через десять минут они качались на волнах там, где глубина позволила остановить катер. С этого места было видно, как тот самый фуникулер прокладывает свой механический путь прямо вниз вдоль скалистого обрыва. Дальше все зависело от глубиномера. Они медленно направились в пролив, вода которого этим ясным весенним днем была прозрачной и зеркальной. На восемнадцати метрах Айвор бросил якорь.
Он сказал Бекке:
– Будь осторожна. – И, обращаясь к Дженн, добавил: – И ты тоже. Извольте обе подняться наверх меньше чем через пятнадцать минут, иначе я плыву за вами – в сухом гидрокостюме, в мокром гидрокостюме или вообще без гидрокостюма. Понятно?
Они кивнули и закончили экипировку. Бекка спросила у Дженн:
– Готова? – И, услышав шепотки: «Без Чада… если что-то внизу случится», добавила: – Не тревожься. Мы же напарники, так?
Незаметно было, чтобы это Дженн успокоило, но она отважно кивнула. Когда они оказались в воде, Бекка взяла лидерство на себя. Наблюдавшие за Нерой любители утверждали, что утром видели ее в районе Глендейла и что она плыла в сторону Коламбиа-бич. Обе эти точки находились севернее Позешн-пойнт, так что между местом их спуска и тюленем сейчас находился паром на Мукилтео. Она может сюда вернуться – но, скорее всего, не сегодня. По крайней мере, так Бекка говорила себе – и это же она сказала Айвору, когда тот показал ей на карте острова Уидби, где именно находится Коламбиа-бич.
Они погружались. Постепенно внизу проявились останки затонувшего баркаса – точь-в-точь как в прошлый раз. Бекка была настороже на случай появления тюленя, но Неры видно не было. Кружили только многочисленные рыбы, названия которых она не знала. По дну сновали крабы, видны были впадины, оставленные серыми китами, выискивавшими раков-кротов.
Из-за глубины у них оставалось в запасе совсем немного времени, чтобы посмотреть, не спрятано ли в баркасе нечто такое, что могло требоваться Нере. За годы, которые баркас провел на дне, соленая вода, приливы и шторма проводили эти поиски вместо них. Вокруг баркаса почти ничего не было видно, так что когда Бекка заметила ящичек, наполовину ушедший песок, то сразу поняла: это именно то, что они ищут.
Она повернулась к Дженн и указала на находку. Дженн кивнула и испуганно огляделась, словно опасаясь, что вот-вот появится Нептун и вонзит свой трезубец ей в попу. Она знаком показала, что последует за Беккой. Бекка ощутила ее близость: Дженн держалась вплотную к ней, так что Бекка ластами царапала ее маску.
Читать бесплатно другие книги:
