Игрушка судьбы Саймак Клиффорд
Я оглянулся вновь и, увидев ее стоявшей над Хухом, заорал в свою очередь:
— Тук! Спуститесь и помогите мисс Фостер! Только предупредите Смита, чтоб оставался на месте, а не разгуливал!
Этому чокнутому слепому ничего не стоило побежать за своим дружком. Возись потом с ним…
— Но капитан… — В голосе Сары было раздражение, недоумение и многое другое.
— Он в таком же положении, как и мы! Он не отсюда, и ему нужна помощь! Так что оттащите-ка его, куда вас просят!..
Колесо вдруг ожило. Величаво вращаясь, оно поднималось вверх.
— Шуруйте отсюда! — не оборачиваясь, крикнул я Туку с Сарой.
Почти полностью выползшая из-за бархана, эта чертова штуковина замерла. Самым странным было то, что в небе висело действительно колесо, самое настоящее колесо, а не какая-то конструкция, похожая на него.
Широкий и толстый — примерно в фут — обод неведомым образом сочетал в себе массивность и изящество. Зеленоватая ступица плавала — иначе не скажешь. Спицы, при всем их количестве, не могли удержать ее на месте… Кроме спиц между ободом и ступицей — я заметил это только сейчас — протянулось множество тончайших проводков, напоминающих паутину. Ступица на паука не походила. Она была просто шаром…
Быстро оглянувшись, я уже никого не увидел. На склоне осталось множество глубоких следов.
Съехав вниз и поднявшись по этим следам, я посмотрел на колесо. Оно висело на прежнем месте.
За следующим барханом уже находилась стоянка. Вся компания была там.
Колесо висело. Наверное, это вся его программа, подумал я. Прикатилось, посмотрело и теперь, удовлетворив свой интерес, думает о других делах…
Я уже собрался спуститься, когда ко мне вдруг вскарабкалась сияющая Сара:
— У нас появился шанс, капитан!
— Шанс выбраться отсюда?!
— Вы ведь рассказали своему Хуху о происшедшем с нами? Так вот, он, кажется, знает толк в таких вещах.
— Но, по-моему, он даже не понял, о чем я веду разговор!
— Да, кое-что было ему действительно непонятно. Но он тут кое о чем нас расспросил, и теперь они занимаются этим…
— Они?
— Да. Джордж с Туком помогают. И особенно кстати пришлась помощь Джорджа. Кажется, он уже различает дверь…
— Ну, этот нам наразличает, — усмехнулся я.
— Мне бы очень хотелось, капитан, чтобы вы оставили свои наскоки.
Я не хотел ругаться с ней и молча скользнул вниз.
Двое на корточках и один полузарывшийся в песок — расположились шеренгой. Тук пристально вглядывался куда-то прямо перед собой. Лицо Смита выражало крайнее напряжение. Щупальца Хуха, подрагивая кончиками, тянулись вперед.
Я посмотрел туда, куда был устремлен взгляд Тука, и ничего не увидел — ничего, кроме бархана, уходившего к небу.
Подошла Сара, и мы вдвоем встали позади этих жрецов. Было совершенно непонятно, что происходит, но я решил не вмешиваться. Если есть даже ничтожный шанс открыть дверь, рассуждал я, то почему бы им не воспользоваться…
Внезапно щупальца Хуха обмякли, а Тук со Смитом сгорбились. По всему было видно, что их постигла неудача.
— Требуется больше энергии, — сказал Хух. — Если бы все мы…
— Все? — переспросил я. — Боюсь, что не подойду для такой работы. Кстати, в чем она заключается?
— Мы сосредотачиваемся на двери, — ответил он. — Пытаемся открыть ее…
— Она по-прежнему здесь! — воскликнул Джордж. — Я чувствую это!
— Мы с вами должны попробовать, — решительно заявила Сара. — Это будет наш скромный вклад.
Она опустилась на корточки рядом с Хухом и спросила:
— Что нужно делать?
— Вы должны представить дверь, — сказал Тук.
— А затем потянуть ее на себя, — добавил Хух.
— Чем — потянуть? — поинтересовался я.
— Мыслью! — ядовито ответствовал Тук. — Это тот самый случай, когда длинный язык и тугие мышцы совершенно ни к чему!
— Весьма неуместное замечание, — приструнила его Сара.
— А чем, спрашивается, он был занят все это время? — не утихал Тук. — Орал и дрался!
— Брат мой! — мягко сказал я. — Если ты действительно так считаешь, то, как только мы выпутаемся из…
— Успокойтесь оба! — крикнула Сара. — Капитан! Прошу вас…
Она разровняла песок рядом с собой, и я тоже присел на корточки, чувствуя себя идиотом.
Впервые в жизни я сталкивался с такой концентрированной тупостью! Нет, я не сомневался, что кто-то при помощи своей психической энергии может творить подобные чудеса… Но мы, человеческие существа, ни в чем подобном до сих пор замечены не были! Впрочем, от уникумов вроде Тука с Джорджем жди чего угодно…
— А теперь, — сказал Хух, — все вместе представим дверь.
Его щупальца выстрелили вперед и тихонько задрожали…
Я сосредотачивался изо всех сил. Я старался увидеть дверь и… действительно увидел! Призрачную дверь со слабо светящимся ореолом! Мне захотелось открыть ее, но не за что было ухватиться! И все же я пытался. Я даже чувствовал, как пальцы мои скользят по гладкой поверхности этой чертовой двери.
Очень скоро мне стало ясно, что мы ничего не добьемся. Дверь вроде бы начала приоткрываться — но щель была слишком узка, чтобы можно было проникнуть в нее. Открыть же дверь пошире нам не хватало времени — то есть сил.
На меня навалилась усталость, и я понимал, что остальные тоже не в лучшем состоянии. Я знал, что мы будем пробовать еще и еще раз, пока не выбьемся из сил окончательно… Неудача при первых попытках будет означать гибель…
Я напрягся сильнее и, как мне показалось, ухватился за дверь. Я потянул ее и почувствовал, что другие тянут тоже. Дверь поддавалась! Она качнулась в нашу сторону на невидимых петлях, и уже казалось, можно просунуть в щель руку!.. Впрочем, хотя я потел наравне с остальными, знание того, что дверь наша ирреальна, не улетучивалось…
А потом, когда дверь приоткрылась еще чуть-чуть, мы не выдержали. Все одновременно… И двери не стало. Перед нами был только песок.
Что-то скрипнуло за нашими спинами. Я вскочил и развернулся. Над нами висело колесо.
Из зеленой массы, по-прежнему расположенной в центре, выдавился комок и, качаясь на серебристой паутине, стал спускаться. Комок не был пауком, хотя в очертаниях и способе его передвижения проглядывало что-то паучье. Милейшим существом показался бы паук рядом с этим чудовищем, неотвратимо скользившим вниз, — колышущейся мерзостью, слизью с дюжиной не то рук, не то ног, с тем, что могло бы быть лицом, если б не внушало такого нечеловеческого ужаса и гадливости, не оскорбляло своим видом все ваше существо.
По мере приближения к нам комок издавал все более громкие звуки. У него не было рта, но шум, порождаемый им, был нестерпимым. В этом шуме слышались и хруст костей, разгрызаемых огромными зубами, и урчание зверя, исходящего слюной при виде падали, и сердитое бормотание безумца, и многое другое.
Добравшись до обода и спрыгнув — уже без паутины — на бархан, комок возвышался теперь перед нами. С его тела без конца что-то капало на песок, темнеющий от этой гадости.
Комок стоял, едва не лопаясь от злости, и шум, производимый им, наполнял всю пустыню.
В этом шуме мне слышалось — вернее, я чувствовал — слово. «Прочь! Прочь! Прочь!» — вот что пыталось вырваться из хаоса звуков.
Неизвестно откуда налетел ветер — очень странный ветер: он сбил нас с ног и потащил неизвестно куда, не подняв при этом ни песчинки. Пышущий злобой комок, стоя враскорячку, наблюдал…
Казалось, что под нами уже нет песка и мы катимся по мостовой… А потом исчезли барханы и воцарилась совершенная тишина. Мы уткнулись в глухую стену.
Тишина, впрочем, была вскоре нарушена чокнутым Смитом:
— Он вернулся! Мой друг вернулся! Он опять в моей голове! Он вернулся ко мне!
— Заткнись! — рявкнул я.
Смит притих, но бормотать продолжал, восседая с выставленными вперед ногами и глупейшим выражением экстаза на лице…
Оглядевшись, я понял, что мы вернулись туда, откуда нас так бесцеремонно выбросили, — в комнату с каменными плитами, демонстрирующими образцы других миров. Вернулись благополучно, но совершенно неожиданным способом… Будь у нас достаточно времени, чтобы открыть ту дверь, мы, возможно, попали бы сюда и без посторонней помощи, но нетерпеливая пустынная тварь решила ускорить процесс…
Ночь здесь уже сменилась днем. Сквозь широкий дверной проем слабо струился желтый солнечный свет.
Славные лошадки вместе с гномообразным гуманоидом, определившим нас в пустыню, отсутствовали.
Подтянув брюки, я снял с плеча ружье. Мне не терпелось кое с кем рассчитаться.
Глава 4
Мы обнаружили их в большой комнате, напоминавшей склад.
Гномоподобное существо, согнувшись, исследовало наш багаж, разложенный на полу. Часть вещей была, похоже, осмотрена, другая — дожидалась этой процедуры.
Гнома, увлеченно копавшегося в очередной сумке, окружали лошадки. Они тихонько раскачивались, наблюдая за работой, и хотя резные их морды не могли иметь никакого выражения — я видел: трофеи пришлись по вкусу…
Они были настолько поглощены своим занятием, что нам удалось войти незамеченными. Тут лошадки испуганно вздыбились, и гном стал медленно — очевидно, у него затекла спина — разгибаться.
Выпрямившись наполовину, он посмотрел на нас сквозь неопрятные лохмы, похожий в эту минуту на английскую овчарку.
Мы остановились и стали молча ждать.
Гном наконец распрямился и, окруженный все еще вздыбленными лошадками, стал потирать свои узловатые пальцы.
— Мы намеревались отправиться за вами, мой повелитель, — сказал он.
Я указал ружьем на наши раскиданные по полу вещи. Он понял мой жест и замотал головой:
— Не более чем формальность. Таможенный досмотр.
— Хотите обложить все это пошлиной?
— О нет! Просто некоторые из ваших вещей не подлежат ввозу на нашу планету. Никаких пошлин! Впрочем, если вам захочется сделать небольшой подарочек… Так редко подворачивается случай приобрести что-то действительно стоящее! Мы, кстати, можем оказать вам ряд очень ценных услуг. Укрытие от опасности, а также…
Я обвел взглядом помещение. Склад был забит ящиками, корзинами и менее традиционными контейнерами. Уйма самых разнообразных предметов была свалена в одну огромную кучу.
— Похоже, — сказал я, — что дела у вас идут не так уж плохо! Если бы меня кто-то спросил, верю ли я, что вы действительно думали о нашем возвращении, я ответил бы отрицательно. Будь ваша воля — мы торчали бы в пустыне до конца своих дней.
— Клянусь! — поклялся гном. — Мы собирались открыть дверь! Но ваши вещи оказались столь восхитительными, что чувство времени покинуло нас!
— Скажите-ка лучше, зачем мы были заброшены в эту пустыню?
— Чтобы защитить вас от смертельных вибраций, — объяснил гном. — Мы, кстати, тоже спрятались… Эти вибрации возникают всякий раз, когда на планету садится корабль, — и возникают они ночью…
— Это землетрясение? — спросил я. — Я хотел сказать, внутрипланетные толчки?
— Нет. Сотрясение всего вашего существа. Оно разрушает мозг и разрывает тело в куски. Все живое уничтожается им. Поместив вас в другой мир, мы спасли ваши жизни…
Он врал. Ему ничего другого не оставалось. Он нагло заливал о своих намерениях вернуть нас обратно, крыса такая! Печься о нашем возвращении было ему совершенно ни к чему. Он получил от нас все, что хотел.
— Ты, урод! — сказал я. — Брось вкручивать! С чего это вдруг посадка корабля вызовет такие вибрации?
Он поднес скрюченный палец к картошкообразному носу:
— Этот мир закрыт. Никого никогда сюда не приглашают. Гости, которые время от времени появляются, должны остаться здесь навсегда. Планета запечатывает все корабли, и побег делается невозможным. А с ним и утечка информации.
— Сюда не приглашают, говоришь? — заорал я. — А наводящий луч? Вы заманили нас сюда, чтобы просто-напросто выкинуть в пустыню и завладеть всем нашим багажом! Вы уже прибрали к рукам все, кроме нашего корабля, который запечатан, как и все прочие! Не случайно лошадки настаивали на том, чтобы мы взяли с собой вещи! Они знали, какая участь ожидает корабль! Видно, вы просто не знаете, как избежать этого запечатывания!..
Он кивнул:
— Да, сэр. Это одно из характерных свойств закрытой планеты. Пока что мы бессильны против него…
Теперь, подумал я, гном будет соглашаться со всем, что бы я ни сказал, напустив на себя самый искренний вид. Еще один подленький среди встреченных мной приматов…
— Я не могу понять вот еще чего… — продолжил гном. — Каким образом вам удалось вернуться? Ведь никто не возвращается из этих миров без нашей помощи!
— Вы по-прежнему будете говорить, что собирались нас вызволить?
— Да, клянусь. И вы сейчас же можете получить все свои вещи. У нас даже в мыслях не было что-то присвоить!
— Замечательно! — сказал я. — Весьма разумное решение! Но нас интересуют также и другие вещи…
— Какие? — спросил он немного раздраженно.
— Нас интересует информация об одном человеке. О гуманоиде, очень похожем на нас. С ним был робот.
Глаза гнома забегали — он явно собирался с мыслями. Я шевельнул дулом ружья — и небезрезультатно.
— Было, — сказал гном. — Давно. Очень давно.
— Это был единственный человек, прилетевший к вам?
— Нет. Прилетали и другие из ваших… До него… Шесть или семь… Они покинули город, и больше я их не видел…
— Вы не отправляли их в другой мир?
— Почему же… Мы отправляем туда всех! Это необходимо, потому что каждое новое прибытие вызывает смертоносную волну. После того как волна проходит — мы снова в безопасности, и прибывшие извлекаются нами из своих убежищ.
Возможно, подумал я, он говорит правду. Или какую-то ее часть. А может быть, он имеет иную точку зрения на эти вещи, только не спешит ознакомить нас с ней? Или не решается, будучи однажды схваченным за руку?..
— И как только прилетит новый корабль, снова поднимется эта волна, да?
— Да, но лишь в городе, — уточнил гном. — За его пределами вы в безопасности.
— А что, никто из прибывших не остается в городе?
— Нет. Они идут охотиться за кем-то, находящимся, по их мнению, вне города. Все они за кем-то охотятся.
Господи! — подумал я. Все они действительно идут по чьему-то следу! Кто знает, в скольких головах уже звучал голос, услышанный Смитом, и сколько самых разнообразных существ на этот голос устремилось…
— Они не рассказывали вам об объекте своей охоты? — спросила Сара.
Гном криво усмехнулся:
— Скрывали.
— Ну, а тот гуманоид, что прилетел к вам с роботом, — он…
— С роботом? Вы имеете в виду очень похожего на него металлического гуманоида?
— Не прикидывайтесь! — не выдержал я. — Вы прекрасно знаете, что такое робот! Эти ваши лошадки — тоже роботы!
— Мы не роботы, — возразил Доббин. — Мы самые настоящие лошадки.
— А ты заткнись!
— Ах, да… — сказал гном. — Вспомнил. Гуманоид с роботом тоже ушел и не вернулся. Правда, спустя какое-то время вернулся робот. Но он ничего не говорил мне. Ни слова.
— И этот робот все еще здесь?! — воскликнула Сара.
— У меня имеется только часть. А вот другая — та, что приводит его в действие, — к сожалению, отсутствует. Кажется, вы называете это мозгом… Я продал мозг диким лошадкам, обитающим в здешней пустыне. Они очень хотели его заполучить и хорошо заплатили. К тому же отказать им было опасно для моей жизни.
— Где нам искать этих диких лошадок? — поинтересовался я.
Гном пожал плечами:
— Кто знает… Они могут оказаться где угодно. Хотя чаще всего — к северу отсюда… Дикие, совершенно дикие…
— Если лошадки такие дикие, то зачем им понадобился мозг Роско? — спросила Сара. — Каким образом они могли его использовать?
Плечи гнома приподнялись снова.
— Понятия не имею. У этих существ не очень-то спросишь. Грубые и необузданные… Да, туловище у них лошадиное, но головы такие, как ваши. И еще руки. Эти твари к тому же имеют привычку вопить как безумные.
— Кентавры! — вскричал Тук. — Насколько мне известно, в пределах Галактики их едва ли не больше, чем гуманоидов!
И они, как справедливо заметил этот джентльмен, весьма строптивы! Впрочем, мне не доводилось встречаться ни с одним из них…
— Значит, вы продали только черепную коробку… — вернулся я к теме. — А все остальное — у вас.
— Да. От туловища они отказались. Оно здесь.
Оставив ненадолго космическое арго, я, уже по-английски, обратился к Саре:
— Что вы обо всем этом думаете? Может быть, пора заняться поисками Найта?
— Это было бы здорово, если…
— Если Найт еще жив, то он сейчас глубокий старик. Но скорее всего, он умер. Не забывайте, что робот, который не смог бы бросить его просто так, вернулся!
— Нужно выяснить, куда и зачем он шел. Мы должны найти мозг Роско и вернуть этот мозг на прежнее место. Робот нам все расскажет.
— Гному, между прочим, он не сказал ни слова.
— Гном есть гном. А мы люди, и очень похожие на тех, кто сделал Роско. Если в него заложена преданность — она должна распространяться и на нас.
— Так вот… — сказал я, повернувшись к гному. — Нам понадобятся тело робота и карты этой планеты. Запас воды, разумеется, тоже. Лошадки, которые повезут нас, наши вещи и…
Вскинув руки, он в ужасе отпрянул от меня и энергично замотал головой:
— Придется обойтись без лошадок! Они нужны мне самому!
— Дайте же закончить! Дело в том, что мы берем с собой и вас!
— Это невозможно!!! — душераздирающе крикнул Доббин. — Кто будет предупреждать вновь прибывших об опасности и помещать их в укрытие? Сэр! Вы должны понять, что…
— Все учтено, — успокоил я Доббина. — Мы просто уберем луч. Не будет приманки — не будет и гостей.
— Вы не сможете его убрать! — заверещал теперь уже гном. — Никто не может сделать этого! Потому что местонахождение трансмиттера никому из нас не известно! Я пытался найти его! И до меня тоже искали! Бесполезно.
Вид его был крайне подавленный.
— Пр-роклятье… — выдавил я из себя.
— Я так и знала, — сказала Сара. — И, откровенно говоря, была озадачена этим с самого начала… Наш дохлый дружочек явно не из тех, кто построил город и позаботился о луче. Он просто живет здесь, в этой каменной пустыне. Дикарь, пробавляющийся случайными объедками…
Мне, конечно, следовало раскусить его самостоятельно. Но злость на этого гнома, который мало того, что швырнул нас черт знает куда, так еще и копался в нашем багаже, — злость эта мне помешала. Я жаждал крови. Я был в таком состоянии, что мог просто прибить этого маленького поганца, сделай он еще хоть один неверный шаг…
— Ну-ка, выкладывайте все начистоту! — строго крикнула гному Сара. — Ведь это не вы и вам подобные построили город — не так ли?
— Вы не вправе допрашивать меня! — взвизгнул гном, и лицо его гневно перекосилось. — Мне тошно и без этого!
— Мы вправе, — сказал я. — Потому что хотим разобраться в происходящем. Даю вам пять секунд на размышление…
Он не воспользовался этими секундами. Ноги его подкосились, и он тяжело опустился на пол — после чего, ухватившись за живот, принялся раскачиваться взад-вперед.
— Я скажу… — простонал этот страдалец. — Я все скажу — не стреляйте… Но как мне стыдно! Какой позор!..
Он поднял на меня горестный взор и продолжил:
— Я не могу лгать… Если б мог, то солгал бы… Но кое-кто из присутствующих немедленно меня разоблачит…
— Кто? — спросил я удивленно.
— Я, — сказал Хух.
— Как ты это делаешь?! Вживленный детектор лжи?
— Это одна из моих скромных способностей. Вряд ли я смогу объяснить вам, как это происходит. Радиус действия не слишком велик, но в данном случае достаточен. Особа, с которой вы беседуете, учитывает этот фактор и потому говорит вам правду, хотя и не всю.
— По-моему, — сказал гном, все еще глядя на меня, — в такие вот моменты мы, гуманоиды, должны держаться вместе. Узы, которые нас…
— Никакими узами я с вами не связан, — отрезал я.
— Вы слишком суровы, капитан, — заметила Сара.
— Это только начало, мисс Фостер! Мне нужно, чтобы он ответил!
— Но, может быть, у него какая-то причина…
— Нет у него никакой причины!.. Ты, вонючка! У тебя есть причина не отвечать?
Выдержав долгую паузу, он решительно тряхнул головой и сказал следующее:
— Моя честь оскорблена. Память моих предков поругана… Это тянулось так долго — наше притворство, что иногда нам начинало казаться, будто город и в самом деле создан нами. Если бы вы не растормошили меня, а еще лучше — вовсе не появились бы здесь, я и умер бы, согреваемый этим сладким обманом. И никого не волновало бы потом — узнай хоть вся Вселенная, что архитекторами были не мы. Потому что я последний из тех, кого это может волновать. Потому что я последний из нас… Мои обязанности будут унаследованы вот этими лошадками, которые возложат их когда-нибудь на кого-то другого… Кто-то должен быть здесь всегда, чтобы предупреждать обитателей планеты об опасности и укрывать вновь прибывших…
Я посмотрел на Доббина:
— Ну, а ты что скажешь обо всем этом?
— Ничего, сэр. Я не скажу вам ничего. Вы несправедливы по отношению к нам. Мы спасли вашу жизнь, поместив на время в другой мир, а вы говорите, что вас не собирались возвращать. Вы очень разгневались, увидев своего благодетеля в момент удовлетворения обычного любопытства, которое вызвали ваши вещи. Вы угрожаете ему, даете какие-то секунды на размышление, ведете себя крайне развязно и…
— Хватит! — крикнул я. — Он еще будет меня воспитывать, робот несчастный!
— Мы не быть роботы! Говорю вам еще раз: мы быть только обыкновенные лошадки!..
Итак, снова эта нелепица, все в том же гордом исполнении. Если б меня не душила злость, я наверняка расхохотался бы… Да, разобраться в происходящем будет не так-то просто…
Я нагнулся, решительно ухватил гнома за край просторной мантии, висевшей на нем, как на вешалке, и поднял высоко вверх.
Он отчаянно извивался и очень быстро перебирал ножками, словно пытаясь убежать.
— С меня довольно, — сказал я. — Мне наплевать на ваши секреты. Ты сейчас дашь нам все, что мы требуем. А станешь хитрить — откручу голову.
— Осторожно!! — крикнула Сара, и, резко обернувшись, я увидел атакующих нас лошадок. Их передние качалки были угрожающе подняты…
Гном был немедленно отброшен в сторону. Даже не посмотрев, куда он упадет, я схватился за ружье и — почувствовал внезапную слабость, вспомнив, что лазерный луч не оставил на посадочном поле даже легкой отметины. Если лошадки сделаны из того же материала — а выглядит именно так, — то я с тем же успехом могу в них плевать!..
Но как только я вскинул ружье, Хух проворно выбежал вперед и… сверкнул — скажем так, за неимением другого слова. В общем, после того как он выбежал, тихо процокав по полу, его тело вдруг мелко-мелко завибрировало и обволоклось голубоватой дымкой — как если бы он был только что сгоревшим электротрансформатором… А потом задрожал сам воздух и все находившееся в комнате запрыгало в какой-то странной жиге — быстро, впрочем, оборвавшейся…
Все стояло на прежних местах как ни в чем не бывало. Все — кроме лошадок. Они валялись в дальнем углу, вперемешку, задрав качалки. И ведь я не видел, чтоб они туда бежали или пятились! Тем не менее… Лошадки переместились как бы помимо пространства. Вот они нападают на нас — а вот уже свалены в кучу…
— С ними все в порядке, — извиняющимся тоном сказал Хух. — Никаких повреждений. Так только, кратковременная стесненность движений… Извините меня за внезапность, но ситуация требовала немедленных действий.
Среди бочек, ящиков и корзин копошился, пытаясь выбраться, гном. Задора в нем наблюдалось не больше, чем в лошадках.
— Тук! — сказал я. — Пошевеливайтесь! Нужно собрать все вещи! Как только эти чистокровки будут навьючены — трогаем…
Глава 5
Город подавлял. Он нависал отовсюду. Его стены уходили в самое небо, и там, где они заканчивались — если они вообще заканчивались, — виден был лишь выцветший голубой лоскуток, почти сливавшийся с их белизной.
Узкая улица не шла прямо — она прыгала и изгибалась. Она была ручейком, бежавшим между валунами зданий. А здания почти не отличались одно от другого — так, чуть-чуть. Архитектурой здесь не пахло. Однообразие прямых линий и гнетущая массивность исключали этот запах.
Все было белым, даже покрытие дороги, по которой мы следовали. Улицы не были вымощены в обычном понимании этого слова, но залиты каким-то веществом, подступавшим к зданиям вплотную и казавшимся их продолжением. Этому покрытию без швов и без стыков не виделось — как и всему городу — конца. Казалось, будто находишься в безнадежной западне…
— Капитан, — сказала Сара, шедшая со мной рядом. — Я не вполне уверена, что одобряю ваши действия.
Я не счел нужным отвечать. Недовольство мною начало грызть ее еще на корабле — и продолжало после посадки. Теперь ей, видимо, понадобилось излить свое чувство. Мой ответ ничего бы не изменил…
Бросив взгляд через плечо, я увидел, что Смит и Тук по-прежнему едут верхом, за ними движутся съестные припасы и фляги с водой, и позади процессии, подбегая время от времени чуть поближе, как собака, погоняющая овец, следует Хух. Он энергично семенил своими короткими ножками — по паре дюжин с обеих сторон, — и можно было не сомневаться, что лошадки побоятся выкинуть при нем фортель…
— Вы нахраписты, — помолчав, продолжила Сара. — Вы просто ломитесь вперед и совершенно не способны на тонкий маневр. В конце концов это может привести к неприятностям.
— Вы о гноме?
— О гноме. С ним можно было договориться.
— Договориться? После того, как он едва не погубил нас?
— Но ведь он объяснил, что мы были бы возвращены из пустыни! И я очень склонна верить этому! Сюда прилетали и до нас. Думаю, что все они вернулись из этих миров благодаря ему. И всем им было позволено идти дальше.
Читать бесплатно другие книги:
