Полудемон. Счастье короля Гончарова Галина

В столовой поднимается дикий визг. Иннис корчится со смеху, намертво вцепившись в отца. Аморта и Кларис виснут с двух сторон у меня на руках, Ингор, которого таки вытащили к столу, верещит не хуже кастрируемого поросенка, слуги жмутся по стенам…

Приотпускаю руку.

Поверженный Рифар уползает под стол, и я успеваю пнуть его ногой в зад. Стряхиваю с себя теток, усаживаюсь за стол.

– Кузина Иннис, если пожелаете, я могу свозить вас в столицу. Глядишь, найдем там герцога посимпатичнее.

– Никого мы не найдем!!! – взвивается Аморта. – Алекс Бельент, вы должны немедленно покинуть наш дом!!!

– С чего ты взялась командовать в моем доме, приживалка?! – Иннис даже и не думает повышать голос, но ее и так слышат. Ведь маг воздуха…

Я коварно ухмыляюсь.

– Собирайся, Иннис. Мы едем ко двору.

– Что?! – Сидон Андаго таки стряхивает оцепенение. Приглядываюсь к нему. М-да, а папочка-то у Иннис нуждается не в возмездии, а в прочищении организма. Иначе может долго и не протянуть. – Вы куда хотите увезти мою дочь?!

– Вообще-то это вы должны вывезти ее ко двору. И найти подходящего жениха…

– Но Рифар…

Упомянутый Рифар неосторожно высовывает голову из-под стола и тут же получает от Иннис тарелкой по голове. Тут уж кривится даже Сидон Андаго.

– Полагаю, нам всем надо прийти в себя. Мы погорячились, – заявляет Аморта. И выходит из столовой. А дамочка опаснее, чем я думал. Вслед за ней удаляется ее сестра, слуги тащат малыша, мы остаемся практически одни, не считая Рифара под столом. Но на того Иннис тарелки не пожалела, долго не очухается.

Пересаживаюсь поближе к Сидону, касаюсь его руки, принюхиваюсь. На миг выпускаю свою силу наружу.

М-да.

– Господин граф, полагаю, мы и правда погорячились. Прошу простить меня за несдержанность.

Сидон кивает так, словно воздух перед ним плотнее кирпичной стены и он пытается продавить ее лбом. Я откланиваюсь, и Иннис следует за мной.

– Алекс?

– Иней, тебе очень дорог твой папа?

– А?..

– Если так пойдет дальше, через пару лет ты станешь круглой сиротой.

А Иннис забавно округляет глаза, когда удивляется.

– Как?!

– Вообще-то приворотные зелья могут дать такой побочный эффект. А в вашем случае он таким и будет.

– Отца мне жалко…

– Может быть, Аморта его пожалеет и перестанет поить зельем.

– А может и не быть. А чем он мою мать поил?

– Не знаю.

Иннис разворачивается ко мне, хватает за руку. Ледяные пальцы судорожно сжимаются.

– Алекс, я хочу знать! Что случилось с моей матерью, виновен ли в этом мой отец… ты понимаешь?

– Понимаю.

Я бы тоже спокойно жить не смог.

– Я должна знать все обстоятельства. Только тогда я смогу принять решение.

– Хорошо. Я вызову дух твоей матери. Поговорим…

– Она – знает?

– Духи знают далеко не все, это верно. Но каждый умерший знает, от чего он умер. Иначе бы к виновникам не являлись.

– Но мама не…

– Это скорее исключение, чем правило. Ты уверена, что тебе нужна скучная лекция по некромантии?

– А ты расскажи интересно!

Вот нахалка маленькая…

– Ну, если интересно… Как ты понимаешь, любое убийство плохо влияет на человека. И откат можно такой схлопотать, что ой-ой-ой. Но некоторые убийства особенно противны природе. Если убивают магов, например, ведьм, королей, есть еще несколько категорий…

– А простому человеку тут никак?

– Может быть и простой человек. Но очень сильный духовно. И одержимый определенной мыслью. Если человек желает задержаться на этом свете, для мести ли, для помощи… тут много вариантов. Но идея одна. Мысль должна быть невероятно сильной. До безумия. И человек должен вложиться в нее полностью. Душой, жизнью, кровью, посмертием…

– И тогда?..

– …появляется призрак. И исполняет то, ради чего задержался в этом мире.

– А ему плохо? Больно, тоскливо…

– Всяко бывает. Тут не угадаешь. Есть призраки, которые вполне весело проводят свою потустороннюю жизнь, а есть и те, которые мечтают уйти. Беда их в другом. Когда дело сделано – они не могут развеяться сами. Их должны отпустить.

– Некромант?

– Не обязательно. Человек той же крови, тот, кто исполнил зарок призрака, служитель Светлого, живущий праведной жизнью – последнее также важно.

– Сколько же оговорок…

– Не без того. Поверь мне, некроманты – просто в силу профессии – на редкость изворотливые сволочи. Попробуй, подоговаривайся с демонами, да так, чтобы и свое получить, и больше необходимого им не отдать.

– С тобой… ой!

– Иннис, я же поклялся, что не причиню тебе вреда. И обещание сдержу. Но и ты мне пообещай, ладно?

– Что?

– Что никакого другого демона призывать не будешь. Я решу твои проблемы, но не хочу, чтобы ты пострадала в дальнейшем.

Меня-то с ней рядом не будет, а мало ли что…

– Но тебя же я позвать могу?

– Я тебя потом научу как.

Я улыбаюсь и хитро подмигиваю.

Как-как… да запросто. Гонца послать. Приеду – и всех тут разнесу вдребезги и пополам. Нравится мне эта девушка.

На могилу к Ританне Андаго мы отправляемся после несостоявшегося завтрака. Иннис решает, что проще убраться из дома, чем выслушивать все, что пожелает сказать Аморта.

Понятно, что послать-то мачеху можно, но уши жалко.

Так что мы потихоньку выходим через кухню и исчезаем в парке. До фамильного кладбища минут двадцать ходьбы. Вроде и рядом, чтобы посещать усопших в любой момент, но и не слишком близко к дому.

Тихая сосновая рощица, белый склеп с высоким луковицеобразным куполом, тишина и покой. Уютно тут… хоть сам ложись.

Иннис, заметно нервничая, открывает дверь склепа.

– Алекс, можно…

– Не ходи.

Чтобы пообщаться с Ританной Андаго, мне нужно что-то. Кровь Иннис подойдет, но мне не хочется задействовать ее в некромантских обрядах. Все-таки кровь Андаго, мало ли кто придет на зов? Одного Тиданна хватит с лихвой. Так что лоскут платья, прядь волос… чем разживусь, то и ладно. Склеп сух и чист, словно тут убирают каждый месяц. Я иду вдоль саркофагов.

Илонна Андаго, Ламинна Андаго… ага. Последней в ряду лежит Ританна Андаго.

Приподнимаю крышку саркофага и качаю головой. Смерть никого не щадит, но если вы видите труп в таком состоянии… в склепах они иначе сохраняются. Тут же тление особо сильное.

Осторожно отрываю прядь длинных черных волос. Как у Иннис.

И верно, не стоит девочке видеть свою мать – такой. Почти скелет, обтянутый сухой коричневой кожей, с оскаленными белыми зубами. Одежда сохранилась неплохо и производит жутковатое впечатление. М-да.

Либо порча, либо яд, либо… возможностей много. Это вылечить человека сложно, а угробить – да сотней способов! Нет бы чего хорошего!

Иннис ждет у склепа. Я утешительно киваю.

– Все хорошо. Вечером поговорим с ней…

– Ох, Алекс…

Приобнимаю девушку за плечи. Вполне по-братски. И задавливаю неуместно пробудившееся желание, ребенок ведь еще! И двадцати нет!

– Все будет хорошо, малышка. Мы справимся.

Иннис доверчиво утыкается мне в плечо. Ну вот как ее оставить без защиты?

Вернуться домой по-тихому не удается. На подходах к замку нас отлавливают Аморта и Кларис.

– Алекс!

– Иннис!

Мое имя звучит из их уст куда как нежнее. Я все еще завидный жених? Хотя на фоне Сидона-то Андаго?.. Пусть я не граф, но ведь не урод, не старик, не калека, без детей и крупных проблем. Можно и заняться. Кланяюсь. Пусть думают, что их обаяние действует. То есть что они зелья варить не разучились.

– Милые дамы.

Иннис не так вежлива.

– Вы еще здесь?

– Мы решили остаться ночевать. Ехать далеко…

– Два часа.

– …а лошади устали. Ты ведь не выгонишь нас на улицу, милая Иннис?

Кларис смотрит такой овцой, что внутри меня тут же что-то встряхивается. Точно – подлость готовит. Но ведь проще разобраться сразу. Иннис бросает на меня взгляд, что-то понимает и усмехается.

– Что ж. Оставайтесь, воля ваша. Но хочу напомнить, что вы в замке Андаго – нежеланные гости. Вместе с вашим братцем.

– Иннис, неужели тебе совсем не нравится Рифар?

– Абсолютно.

– Бедный мальчик… он так переживает. Алекс, вы были неоправданно грубы с ним…

Колдовки пытаются честно надавить нам на совесть. Ни единого слова против, но постоянные упреки, вздохи, взгляды плюс еще какое-то воздействие… опять, что ли, зельями облились?

В замке Андаго у Аморты лаборатории нет, Тиданн бы не пропустил. Значит, сестрица привозит.

Семейный подряд?

Ничего, я и все семейство уработаю. Главное, чтобы Иннис не пострадала, остальных я тут беречь не нанимался.

Аморта и Кларис продолжают зудеть над ухом, пока я провожаю Иннис до ее покоев, а потом, словно две акулы, берут меня в клещи.

– Алекс, вы обязаны рассказать про Теварр! Вы ведь не откажете нам в такой пустяковой просьбе?

Отказал бы. Но эти две гарпии уже повисли у меня на локтях. И… да меня же тут соблазнить пытаются! Ну точно! От запаха приворотных даже мне тошно, а обычный человек уже должен бы сломаться и потечь. Удрать или поиздеваться?

Разумеется, второе! Должен ведь я оправдывать свою демоническую кровь!

Так что я послушно следую с дамами в зеленую гостиную, позволяю усадить себя в кресло и даже налить вина. Подношу к носу, чтобы оценить аромат.

Шикарно!

Приворотных в такой концентрации я даже в борделе не видел. Мгновенно вспыхнувшее сексуальное возбуждение гарантировано. Мозг отключится, а тело набросится на ту женщину, которая окажется ближе. Разумеется, это будет Кларис, то-то она жмется почти вплотную. Аморта же отошла к каминной полке. Вот стервятницы! А если у меня сердце слабое? Тут же и зароют?

Не случалось у дамочек осечек…

Я отставляю вино в сторону.

– …восхитительный аромат. Легкая горчинка, клубничная нотка, запах уходящего лета… такое надо пить, закусывая сыром… я сейчас распоряжусь, чтобы принесли.

– Нет-нет, я сама, – Аморта отвлекается. А я обращаю внимание на Кларис.

– Позвольте уж и мне за вами поухаживать.

– Алекс, вы так любезны…

И такой томный шепот, с придыханием. Наклоняюсь над столом и делаю вид, что смотрю дамочке в декольте. Кларис охотно подставляет его, смещаясь так, чтобы мне было удобнее. Еще было бы что показывать! Доска – два соска. Я такое и у жены посмотреть могу.

Зато, смещаясь, она теряет из вида бокалы на столе – и я этим охотно пользуюсь.

Они же все одинаковы, поменять две штуки местами – дело минуты. Аморта возвращается с сыром и ставит блюдо на стол. Я поднимаю свой бокал, дамы вцепляются в свои…

– За прекрасных дам, равных которым нет ни в Теварре, ни в Раденоре, ни в Риолоне.

Колдовки расплываются в одинаковых улыбках голодных акул. Ну кто им сказал, что я о них говорю? Уж такого-то добра…

И мы синхронно осушаем бокалы. Как я и думал, приворотное зелье находится не в кувшине с вином, оно нанесено на внутреннюю часть моего бокала.

И я дико закашливаюсь. Вскакиваю с места, наблюдая, как взгляд Кларис становится тяжелым и томным, давлюсь, натурально кашляю, проношусь мимо Аморты и вылетаю в дверь. Захлопываю ее и приваливаюсь спиной.

Нет уж. Сами свое зелье пейте. А нам такого добра не надобно.

Из-за двери доносятся вскрики, потом они переходят в отчаянные женские стоны страсти. Злорадно ухмыляюсь и отправляюсь по своим делам. Не знаю, что там сейчас происходит у девочек, но, думаю, мальчик там точно будет лишним. А вот не надо поить гостей приворотным зельем.

Марта сладко потягивается со сна, приоткрывает глаза и видит то же подземелье.

Уютное. Почти родное. У ее ног свернулась громадная черная змея. Да, не будь она некромантом, умерла бы от страха. Но ее сила и защищает, и помогает. И сейчас некромантка без всякого страха касается черной головы.

Пальцы проходят внутрь, словно змея сделана из тумана.

– Ну-ка, покажи мне, что новенького во дворце?

Змея чуть подается вперед, сливаясь с женщиной – и разум некромантки затопляют картины.

Покои Алекса.

Заперты наглухо.

Покои Дариолы.

Тут все намного интереснее. Королева отлично себя чувствует, окружена толпой придворных и вполне мило щебечет о том и о сем. Правда, по углам видны фигуры храмовников, но это как раз понятно. Алекса они боятся. Сильно же мальчик их обидел…

Храмовники во дворце повсюду, наверное, во всей столице их больше не осталось – всех сюда согнали. Хотя Марте это ничуть не мешает.

Алетар Раденор строил на крови и костях, на заклятиях и заговорах. Строил на века для своих потомков. Здесь и сейчас она в безопасности. Даже если начнут разбирать дворец по камушку – все равно ничего не найдут.

А потом приедет Алекс…

Как-то справится ее малыш?

Змея скользит по дворцу – и Марта видит, как дрожат слуги, как поеживаются придворные, как стражники отдают честь каждому подонку в рясе, лишь бы их не заподозрили в крамоле. Давно надо было додавить этот храмовый гадюшник!

Пожалели… а зря!

Не то, чтобы Марта была против веры, нет. Некроманты лучше других знают о богах и демонах и верят в них. Работа такая…

Но…

Встречаются как-то Светлый Возвышающий и Темный Искушающий. И первый говорит:

– Я тебя победил навсегда. Я дал людям веру.

– Нет, – говорит Темный, – это я победил. Я дал людям Храм.

Вера – это в душе, а вот Храм… а кто сказал, что там собрались порядочные люди? То, что видит Марта во дворце, не вдохновляет.

И патрули, которые прохаживаются по улицам столицы, тоже.

И костры, которые горят на площади…

Книги, а на кострах из книг корчатся люди. За что?

Было б за что…

Сама-то Марта точно знала, что в столице ведьм и колдунов нет. Там, куда приходит тигр, пропадают волки. Так что жгли просто очередных невезучих. Или – для устрашения, чтобы вспомнили, как это было при Рудольфе, чтобы люди не смели глаз поднять, чтобы платили охотно, чтобы…

Некромантка зашипела сквозь зубы.

Тираны бывают мерзкими, это верно. Но не дай бог узнать, какой мерзкой бывает тирания Храма.

Когда приедет Алекс, она лично выкинет этих беленьких за границы страны. И проследит, чтобы ни одного не осталось.

А пока остается только ждать, наблюдать, делать выводы…

Пусть считают себя победителями… ненадолго. Пусть расслабляются, открывают свои секреты, выставляют на обозрение все язвы…

Некроманты умеют ждать. Они терпеливы, как сама Смерть – и так же, как и она, получают свое. Ох, Алекс, сынок мой родной, только сбереги себя.

Ночью Иннис опять приходит ко мне, и мы отправляемся в подземелья. Тиданн Андаго встречает нас радостной улыбкой.

– Ох и безобразник же ты! Потешил старика!

Я вскидываю брови.

– А…

– Да. Воздействие было завязано на ближайший объект, которым и оказалась Аморта. И Кларис на нее активно… воздействовала.

– Не понимаю? – Иннис смотрит удивленными глазами.

– Вот и не надо.

– Алекс!

Я надавливаю ей на кончик носа.

– Мала еще о таком слушать.

Призрак одобрительно ухмыляется. Иннис надувается, но я мягко отстраняю ее и принимаюсь за работу. Расчерчивать пентаграмму мне не требуется – здесь, как и в любой приличной некромантской лаборатории, она уже врезана на полу. Только расставить свечи, нарисовать символы смерти, жизни, призыва, повеления и сродства, положить в центр прядь волос, капнуть каплю крови Иннис, мягко усадить девушку в кресло за своей спиной и позвать.

– Ританна Андаго, твоей мертвой плотью, кровью твоей дочери и своей силой некроманта я призываю тебя.

Долго ждать не приходится. В пентаграмме появляется призрак, при виде которого Иннис глухо охает за моей спиной. М-да, при жизни Ританна Андаго была удивительно красива.

Длинные черные кудри ниже пояса, точеное лицо, потрясающая фигура… как мужчина мужчину, я понимаю Сидона Андаго. Ради такой красотки и к колдунье пойдешь. Побежишь за приворотным. Иннис, кстати, будет на нее похожа. Уже похожа, но ее красота пока еще не расцвела. Это все равно что сравнивать бутон и шикарную распустившуюся розу.

Изображаю полупоклон.

– Госпожа…

Еще бы на меня обратили внимание. Ританна уже увидела Иннис.

– Доченька! Родная моя, живая! Хвала Небу!

– Мама…

Броситься в пентаграмму я Иннис не даю.

– Стоять. Разорвешь контур – и можешь попрощаться с мамой. Больше она вообще никогда прийти не сможет.

– Алекс!

– Кто из нас некромант?

Иннис надувается и крепко сжимает мою руку – для страховки. Чтобы не забыться.

– Мамочка, родная, как же я рада!

Ританна смотрит на дочку, потом на меня…

– Иней, это твой муж?

– Н-нет.

– А зря.

Судя по всему, дама пришла в себя. Призыв для призрака всегда определенный шок, но потом с ней можно разговаривать, как с живой.

– Графиня, вы можете рассказать, что с вами произошло? От чего вы умерли?

Ританна шипит змеей. По комнате проносится волна холодного воздуха. Кажется, у нее таки был дар, хотя и непробужденный.

– Меня убили.

– Кто?

– Эта…

Далее следует непереводимая игра слов, от которой Иннис жарко краснеет, а я уважительно усмехаюсь. Аристократка…

– Аморта?

– Да.

– Яд?

– Порча. По волосу.

– Вот как?

– Сидон спал с ней.

– Его ведь тоже приворожили, – вскидывается Иннис. Ританна взмахивает рукой.

– Иней, милая, сначала он приворожил меня… ну, ты знаешь.

– Да, мам. Алекс сказал.

– Вот. Пока я была влюблена в него, как кошка, все было хорошо. Но действие приворотных зелий рано или поздно проходит – и мой характер стал вылезать наружу. Я стала более резкой, жесткой, между нами побежали первые крысы[1]…

Иннис слушает внимательно и серьезно.

– И?