Незнакомец Кобен Харлан

Глава 13

Адам послал несколько отчаянных эсэмэсок, пытаясь заставить Коринн отозваться. Среди них были такие: «Это не решение проблемы», «Пожалуйста, позвони мне», «Где ты?», «Сколько дней?», «Как ты можешь так с нами поступать?» – и прочее в том же духе. Он испробовал ласку, грубость, спокойствие, ярость.

Никакой реакции.

Все ли в порядке с Коринн?

Он неуклюже объяснился с Дженис: мол, Коринн задерживается и нам придется отменить заказ. Дженис настойчиво предлагала ему взять домой две порции телятины миланезе. Он был намерен отказаться, но какой в этом смысл?

Когда Адам вырулил на улицу, он все еще надеялся, что Коринн передумает и вернется домой. Ситуация его откровенно бесила. Но имелась и другая проблема: как сообщить об этом сыновьям. Машины Коринн у дома не было, и первое, что спросил Райан, когда Адам открыл дверь:

– Где мама?

– Задерживается на работе, – сказал Адам тоном одновременно неопределенным и равнодушным.

– Мне нужна домашняя форма.

– И?

– Я бросил ее в стиральную машину. Ты не знаешь, мама запускала стирку?

– Нет, – сказал Адам. – Посмотри в корзине.

– Я смотрел.

– А в своих ящиках?

– И там смотрел.

В детях всегда видны либо твои недостатки, либо жены. Райану была присуща характерная черта Коринн – беспокоиться по пустякам. Важные дела – квартирная плата, болезни, поломки, несчастные случаи – ее не тревожили. В этих случаях она возвышалась над ситуацией. Может быть, потому, что растрачивала энергию на мелочи, превращая их как бы в пни, которые надо выкорчевать. А может быть, Коринн, как настоящая спортсменка, умела при необходимости собирать волю в кулак.

Хотя для Райана, конечно, это была не мелочь.

– Может, она все еще в машине или в сушилке? – предположил Адам.

– Уже смотрел.

– Тогда я не знаю, что и сказать тебе, сынок.

– Когда мама вернется?

– Я не знаю.

– Часов в десять?

– Что в моем «я не знаю» тебе не понятно?

Вопрос прозвучал неожиданно резко. Райан, как и его мать, был крайне чувствителен.

– Я не имел в виду…

– Я отправлю маме сообщение.

– Отличная идея. О, и скажи мне, что она ответит, ладно?

Райан кивнул и послал эсэмэску.

Коринн не ответила ни сразу, ни через час, ни даже через два. Адам лепетал что-то о затянувшемся педсовете. Мальчишки купились на это, они никогда не цеплялись к таким вещам. Адам пообещал Райану найти его форму до игры.

Конечно, Адам гнал от себя тревожные мысли. Не угрожает ли Коринн беда? Не случилось ли с ней что-то ужасное? Не лучше ли обратиться в полицию?

Последнее показалось ему глупым. Полицейские узнают об их размолвке, увидят сообщение Коринн с просьбой оставить ее в покое и покачают головой. По правде говоря, так ли уж странно стремление жены держать дистанцию после того, что Адам о ней узнал?

Сон приходил урывками. Адам постоянно проверял телефон, не пришло ли сообщение. Пусто. В три часа ночи он прокрался в комнату Райана и взял мобильник сына. Никаких новостей. Как так можно? Избегать его, Адама, – это ладно, это он способен понять. Коринн могла разозлиться, испугаться, застыдиться, почувствовать себя загнанной в угол. В этом случае желание провести несколько дней вдали от мужа вполне объяснимо.

Но дети?

Могла ли Коринн и правда взять и бросить своих мальчиков? Неужели она думает, что он ее оправдает?

…ПОЗАБОТЬСЯ О ДЕТЯХ. НЕ ПЫТАЙСЯ ИСКАТЬ МЕНЯ…

Что это значит? Почему он не должен ее искать? А как насчет…

Он сел на постели, едва в окно заглянуло солнце. Здрасьте вам.

Коринн могла бросить его. Может, она даже хотела – откуда ему знать? – полностью переложить на него заботу о детях.

Но как быть с учениками?

К учительским обязанностям, как и ко всем прочим важным делам, Коринн относилась очень серьезно. Она даже доходила до некоторых чудачеств, когда речь шла о работе, и ей была ненавистна сама идея, что кто-то, заменяя ее хотя бы на день, будет проводить с ее классом кое-как подготовленные уроки. Забавно, что он сейчас подумал об этом. За последние четыре года Коринн пропустила в школе всего один день.

День после «выкидыша».

Это был четверг. Он поздно вернулся с работы и застал жену рыдающей в постели. Когда начались сильные схватки, она поехала к врачу. Напрасно. «Честно говоря, – это слова Коринн, – доктор в любом случае не смог бы помочь». – «Бывает», – утешил ее врач.

– Почему ты мне не позвонила? – спросил Адам.

– Я не хотела поднимать суматоху. От тебя тоже не было бы толку.

И он это проглотил.

Коринн собиралась идти на работу на следующий же день, но Адам топнул ногой. Она пережила травму. Незачем сразу вскакивать и нестись на работу. Он подал ей телефон.

– Позвони в школу. Скажи, что не придешь.

Она нехотя позвонила и сообщила, что выйдет на работу в понедельник. Адам тогда решил, что это метод Коринн. Вернуться к жизни. Снова взяться за дело. Не топтаться на месте. Однако его изумила скорость, с которой Коринн оправилась.

Где пределы мужской наивности?

Но все же – разве он в чем-то ошибся? Кто, черт возьми, станет доискиваться правды в такой тяжелый момент? С чего бы он стал подвергать сомнению ее слова в столь серьезной ситуации? Даже сейчас, заново прокручивая в голове все события, он не понимал, почему Коринн решилась на поступок такой… Гнусный? Безумный? Отчаянный? Манипулятивный?

Что это было?

Однако сейчас это не имело значения. Главное, что Коринн должна быть в школе. Она могла сознательно пойти на разлуку с ним и, вероятно, даже с детьми, но ничто не удержит ее от работы.

Дети достаточно выросли, чтобы собраться в школу самостоятельно. Адаму удалось не столкнуться с ними: он увиливал от ответов на вопросы о матери посредством отрывистых выкриков из спальни и притворно долгого утреннего душа.

Когда сыновья ушли, Адам подъехал к зданию старшей школы. Звонок, призывающий учеников в классную комнату, наверное, уже прозвенел. Это было ему на руку. Адам мог войти и подстеречь Коринн на пути из классной комнаты на первый урок. Ее кабинет был под номером 233. Он будет поджидать жену у двери.

Здание старшей школы построили в семидесятые, и от него этими годами так и разило. То, что считалось шикарным и модным в то время, выцвело и потускнело, как старые научно-фантастические сериалы вроде «Бегства Логана» и прочих. Серая громадина с блеклой волнообразной декоративной полосой. Здание было архитектурным эквивалентом мягкого сыра «Чиз-виз» или популярной у хоккеистов стрижки «маллет» с короткими волосами на темени и висках и длинной гривой сзади.

На школьной стоянке не нашлось свободного места, и Адам припарковал машину с нарушением правил, на свой страх и риск. Он быстро направился к входу. Боковая дверь была закрыта. Адам никогда прежде этого не делал – не приходил к Коринн во время уроков, – но он был в курсе, что здесь помнят о случаях стрельбы и других происшествиях в школах и строго соблюдают правила безопасности. Он обошел здание и оказался у главного входа. Дверь и тут была на замке. Адам нажал кнопку переговорного устройства.

Камера с жужжанием обратила к нему свое единственное око, и усталый женский голос, который мог принадлежать только сотруднице школьной канцелярии, спросил, кто он такой.

Адам выдал свою самую обворожительную улыбку:

– Я Адам Прайс. Муж Коринн.

Щелкнул замок. Адам вошел и увидел табличку: «Зарегистрируйтесь у администратора». Он не мог решить, что делать. Если заявить о своем визите, то у него поинтересуются, зачем он пришел, и, вполне возможно, позвонят в класс. Этого Адам не хотел. Он предпочел бы сделать Коринн сюрприз или на самый крайний случай хотя бы не объяснять персоналу причину своего появления. Кабинет администраторов находился справа. Адам собрался было повернуть налево и метнуться в противоположном направлении, но увидел вооруженного охранника. Пришлось обезоруживать его новой ослепительной улыбкой. Страж порядка натужно улыбнулся в ответ. Теперь выбора не было. Надо идти к администратору. Адам сменил курс и, петляя, пробрался между несколькими мамашками. Посреди пола стояла огромная бельевая корзина, куда родители складывали обеды для своих непутевых детей, забывавших взять с собой еду.

Настенные часы хрипло тикали. Они показывали восемь семнадцать. Три минуты до звонка. Вот и хорошо. Листок для записи посетителей лежал на высокой стойке. Адам взял ручку и небрежно, насколько хватило сил изображать мистера Беззаботность, быстро и намеренно неразборчиво нацарапал свое имя. Потом схватил пропуск для посетителей. Женщины, работавшие за столом, были очень заняты. Они даже не взглянули в его сторону.

Ждать вроде нечего?

Он быстро пошел по коридору, махнув карточкой в сторону охранника. Как в большинстве старших школ, здесь тоже с течением времени производились различные перепланировки, и пробираться по запруженным артериям было довольно сложно. Несмотря на это, когда прожужжал звонок, Адам уже занял самый удобный пост для наблюдения за дверью под номером 223.

Школьники устремились на волю, они сшибались друг с другом и устраивали пробки в коридоре – картина напоминала научно-популярный фильм о сердечном заболевании. Адам дождался, когда поток иссякнет окончательно. Через несколько секунд из кабинета вышел и повернул налево молодой парень. Адам решил, что ему еще нет тридцати.

Замена.

Адам стоял, вжавшись в стену, – пропускал валивших мимо него толпой учеников, не желая быть втянутым в эту стремнину. Он плохо соображал, как все это понимать и что теперь делать. Удивил ли его такой поворот дела? Трудно сказать. Адам пытался свести концы с концами, выстроить логическую цепочку – фальшивая беременность, незнакомец, выяснение отношений, – которая привела к тому, что жена решила сбежать от него на несколько дней.

Смысл не вырисовывался.

Что дальше?

Ничего, решил он. По крайней мере, сию секунду. Иди на работу. И займись делом. Обдумай все. Адам что-то упускал из виду и знал это. Разве Коринн не сказала ему сама?

«Это не то, что ты думаешь, Адам. Все гораздо сложнее».

Наконец река школьников превратилась в струйку, и Адам двинулся к главному входу. Углубившийся в мысли, он собирался пойти налево, но вдруг его руку стиснули стальные когти. Обернувшись, Адам увидел подругу жены, Кристин Хой.

– Какого черта! Что происходит? – прошептала она.

– А?

Мышцы она накачала не только для шоу. Кристин затащила Адама в пустой кабинет химии и закрыла дверь. Тут были лабораторные столы, разные колбы и раковины с торчащими высоко над ними кранами. Гигантская таблица с периодической системой элементов – обязательный атрибут и клише для оформления кабинетов, где проходят естественные науки, – занимала всю дальнюю стену.

– Где она? – спросила Кристин.

Адам не был уверен, какую карту разыграть, и решил начать с честного ответа:

– Не знаю.

– Как это ты не знаешь?

– Вчера мы должны были встретиться и поужинать. Но она не пришла.

– Просто не… – Кристин в замешательстве помотала головой. – Ты звонил в полицию?

– Что? Нет.

– Почему нет?

– Я не знаю. Она прислала сообщение. Написала, что ей нужно немного побыть вдали.

– От чего?

Адам взглянул на Кристин.

– От тебя? – спросила она.

– Похоже на то.

– О. Прости. – Кристин отступила, пристыженная. – Тогда зачем ты сюда пришел?

– Хотел убедиться, что с ней все в порядке. Я думал, Коринн будет в школе, она ведь никогда не отпрашивалась даже по болезни.

– Никогда, – подтвердила Кристин.

– Кроме как сегодня.

Кристин обдумала эти слова:

– Похоже, вы, друзья мои, хорошо поцапались.

Адаму не хотелось касаться этой темы, но какой у него был выбор?

– Недавно кое-что произошло, – произнес он в уклончивой манере адвоката.

– И это совершенно не мое дело?

– Верно.

– Но в некотором роде это мое дело, потому что Коринн сделала меня причастной к нему.

– Что ты имеешь в виду?

Кристин вздохнула и приложила ладонь ко рту. За пределами школы она одевалась так, чтобы привлечь внимание ко всем изгибам своего подтянутого тела: даже в плохую погоду носила блузки без рукавов и либо шорты, либо коротюсенькие юбки. Здесь ее блуза выглядела более консервативно, хотя все равно были видны рельефные мышцы на шее и возле ключиц.

– Я тоже получила сообщение, – сказала Кристин.

– Какое?

– Адам.

– Что?

– Я не хочу в это встревать. Ты ведь меня понимаешь? У вас были проблемы. Я это понимаю.

– У нас не было проблем.

– Но ты только что сказал…

– У нас была проблема, одна, и… она возникла только что.

– Когда?

– Когда возникла проблема?

– Да.

– Позавчера.

– Ох, – сказала Кристин.

– Что означает это твое оханье?

– Просто… Коринн вела себя странно, наверное, весь последний месяц.

Адам постарался сохранить бесстрастное лицо:

– В чем была странность?

– Ну, я не знаю – она была не такая. Рассеянная. Пропустила один или два урока и просила меня ее подменить. Она не пришла на несколько тренировок и сказала…

Кристин остановилась.

– Что сказала? – подтолкнул Адам.

– Сказала, что если кто-нибудь спросит, где она была, то подтвердить, что со мной.

Молчание.

– Она говорила что-нибудь обо мне, Кристин?

– Нет, она никогда ничего такого не говорила. Послушай, мне пора возвращаться. У меня урок…

Адам заступил ей путь:

– Что говорилось в эсэмэске?

– А?

– Ты сказала, вчера она прислала тебе сообщение. Что в нем было?

– Слушай, она моя подруга. Ты это знаешь, ведь правда?

– Я не прошу предавать ее доверие.

– Нет, Адам, именно к этому ты меня и принуждаешь.

– Я просто хочу убедиться, что с Коринн все в порядке.

– А почему с ней должно быть что-то не в порядке?

– Потому что это на нее не похоже.

– А может, все так и есть, как она тебе сказала. Ей нужно время.

– Тебе она тоже это написала?

– Да, что-то в этом роде.

– Когда?

– Вчера после обеда.

– Погоди, когда? После уроков?

– Не-е-ет, – протянула Кристин. – Во время.

– Во время уроков?

– Да.

– В какое точно?