Русь и Орда. Великая Империя Средних веков Носовский Глеб

7.1. Татарские имена как прозвища

Читатель, возможно, думает, что в Средние века на Руси бытовали примерно те же имена, что и сегодня. Сегодня наши имена в основном греческого или библейского происхождения: Иван, Мария, Александр, Татьяна и т. д. Это так называемые крестные имена, то есть имена, входящие в православные Святцы и дававшиеся при крещении. В XVIII–XX веках именно эти имена использовались и используются в повседневной жизни и официальных документах. Но так было не всегда.

До XVII века на Руси кроме крестных имен у людей были и другие имена. Именно они использовались в быту и официальных документах. Оказывается, многие из этих имен-прозвищ БЫЛИ ТАТАРСКИМИ. Точнее, для уха современного человека они звучат как татарские в современном понимании этого термина. Однако в Средние века ТАТАРСКИЕ ИМЕНА НОСИЛИ РУССКИЕ ЛЮДИ. Открываем известное исследование Е.П. Карновича «Родовые прозвания и титулы в России» [367]. Он пишет: «Крестные имена в Москве очень часто заменялись не только другим христианским, НО И ТАТАРСКИМИ, например, Булат, Мурат, Ахмат, так что и от таких подставных имен производились полуотчества, обращавшиеся потом в родовые прозвания людей, ЧИСТО РУССКИХ ПО ПРОИСХОЖДЕНИЮ» [367], с. 51.

А.А. Гордеев сообщает: «Среди донских казаков была сильная прослойка населения татарского происхождения. Во время княжения Василия III среди их атаманов были известны многие с монголо-татарскими именами. По сведениям историка С. Соловьева, число атаманов с татарскими именами в большем количестве было среди верховых казаков… Ко времени начала Царствования Иоанна Васильевича во главе донских казаков, как верховых, так и низовых, становятся известными атаманы исключительно с русскими именами, как, например, Федоров, т. 2, с. 5–6.

Конечно, среди казаков могли быть, и были, татары. Но „татарские имена“, как мы видим, носили и чисто русские люди. Если так было в Москве, то почему не могло быть и среди донских атаманов? К концу XVI века татарские имена в Москве в основном пропадают. На Дону, как мы видим, происходит то же самое. По-видимому, распространяется обычай использовать не прозвища, а крестные имена.

Например, имя-прозвище „Ермак“, которое считалось русским (см. выше), вполне можно принять и за татарское. Тем не менее оно, скорее всего, происходит от крестного имени Ермака, которое было ГЕРМАН. Ясно, что это имя могло иметь вариации: Герман — Ерман — Ермак [183], т. 2. с. 62. Граница между татарскими и русскими прозвищами размыта. На это обстоятельство обратил внимание еще Н. А. Морозов. Он писал: „Интересны выписки из брошюры Чечулина… Это все взято из разных архивных записей. Из современных исторических имен мы видим тут только имя Ярослава… а из других исторических имен только Мамая да Ермака. А остальные старорусские имена все: или названия животных — Кобыла, Кошка, Кот, Лисица, Муха, или имена рек (Волга, Дунай, Печора), или нумерация Рождения (Первый, Второй, Десятый). Из церковных же только Дьяк, Крестина и Папа, а из греческих — ни одного имени!“ [547].

Добавим, что среди этих имен-прозвищ встречается много Имен, звучащих чисто по-татарски. Они перемешаны со славянскими именами. Например, Мурза, Салтанко, Татаринко, Суторьма, Епанча, Вандыш, Смога, Сугоняй, Салтырь, Сулейша, Сумгур, Сунбул, Сурьян, Ташлык, Темир, Тенбяк, Турсулок, Шабан, Кудияр, Мурад, Неврюй (! — см. выше) и т. д. Напомним еще раз, что Батый — это, вероятно, просто БАТЯ = ОТЕЦ, БАТЬКА. Имя МАМАЙ употреблялось, например, у запорожских казаков. На рис. 33 приведено старинное изображение „Казак Мамай на привале“ [169], вклейка между с. 240–241. К сожалению, мелкий текст под изображением прочесть не удалось. Другое старинное изображение казака Мамая см. на рис. 34. По его поводу сообщается следующее: „Каноны украинского Козака Мамая и индийского Будды Гаутамы. Посередине — индийский брахман, прическа и серьга которого были характерны и для украинских казаков XIII–XVIII веков“ [975], с. 737.

Рис. 33. Старинное изображение „Казак Мамай на привале“ [169], вклейка между с. 240–241. Мы видим, что имя МАМАЙ было в ходу у запорожских казаков. Взято из [169], вклейка между с. 240–241.

Рис. 34. Слева — каноническое изображение украинского Козака Мамая. Справа — Будда. Взято из [975], с. 739.

Интересна книга Н.А. Баскакова „Русские фамилии тюркского происхождения“ [53], где показано, что многие русские Я имена и фамилии имеют тюркские корни. Между прочим, как отмечает Баскаков, фамилия историка Н.М. Карамзина имеет довольно прозрачную тюркскую основу из крымско-татарского или турецкого языка, а именно qara mirsa: qara — „черный“ и mirsa — титул человека знатного происхождения… Фамильный герб Карамзиных также свидетельствует о связях фамилии с Востоком, что подчеркивается изображением на голубом поле серебряной ЛУНЫ, ОБРАЩЕННОЙ РОГАМИ ВВЕРХ, и над нею (на самом деле под нею — Авт.) крестообразно положенных двух золотых мечей — атрибутов, характерных для выходцев с Востока» [53], с. 178. Герб Карамзиных мы приводим на рис. 35. Перед нами — османский полумесяц, под которым помещен крест из двух перекрещенных мечей.

Рис. 35. Фамильный герб Карамзиных, к роду которых принадлежал и известный историк Н.М. Карамзин. На нем изображен полумесяц и крест из двух мечей. Взято из [53], вклейка между с. 160–161.

Итак, мы видим, что в то время «татарское имя» еще не означало, что его носитель — татарин. Более того, многие русские люди в Средние века могли носить татарские прозвища. В современном татарском языке многие из этих прозвищ не имеют смысла, то есть не имеют осмысленного перевода, так же как и в русском. Вопрос о происхождении и смысле татарских и русских имен, конечно, очень сложен, и мы не собираемся здесь предлагать какой-либо однозначный ответ. Мы хотим только подчеркнуть, что известно много случаев, когда РУССКИЕ люди носили прозвища, звучащие ПО-ТАТАРСКИ. Хорошо известно, что в русском языке есть примесь тюркского.

Современные историки скажут: эта примесь — результат монгольского завоевания. Наша гипотеза другая. Тюркское влияние на русский язык объясняется тем, что в состав Великой = «Монгольской» Империи входили и русские, и тюркские народы. Они, естественно, были перемешаны и много столетий жили бок о бок. Это имеет место и сегодня. Поэтому взаимное влияние языков друг на друга более чем естественно. В то же время отметим, что дошедшие до нас государственные акты написаны исключительно на русском или арабском языках.

7.2. «Странное» влияние монгольского завоевания на русскую культуру

А как же повлияло татаро-монгольское нашествие на наш русский язык? Совершенно ясно, что орда диких варваров, затопившая страну, безнадежно исказила и затоптала исконно русскую речь, понизила уровень грамотности и погрузила народ в темноту невежества и безграмотности. Горят города, библиотеки, монастыри, древние книги, разграбляются сокровища и т. п. Историки убеждены, что татарское завоевание на несколько столетий остановило развитие русской культуры и отбросило страну в прошлое.

Посмотрим, так ли это. Одним из общепринятых показателей уровня культуры является «правильность» письменного языка — варварская латынь, правильная латынь, классическая правильная латынь. Например, на Западе: времена, когда писали на классической латыни, считаются временами высочайшего расцвета культуры и бессмертным образцом для подражания. Напротив, употребление вульгарной латыни или простонародных языков считается очевидным свидетельством падения культуры. Применим этот же критерий к Древней Руси, «завоеванной монголами» на протяжении с XIII до XV века. Как-никак триста лет. И что же мы видим?

«Язык наш, — пишет Н. М. Карамзин, — от XIII до XV века ПРИОБРЕЛ БОЛЕЕ ЧИСТОТЫ И ПРАВИЛЬНОСТИ» [363], т. 5, гл. 4, с. 224. Далее Н. М. Карамзин пишет, что при татаро-монголах вместо прежнего «русского, необразованного наречия, писатели тщательнее держались грамматики церковных книг или древнего сербского… коему следовали они не только в склонениях и спряжениях, но и в выговоре» [363], т. 5, гл. 4, с. 224. Итак, на Западе возникает классическая латынь, а у нас возникает церковно-славянский язык в его ПРАВИЛЬНЫХ классических формах. Применяя те же стандарты, что для Запада, мы должны будем признать, что МОНГОЛЬСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ СТАЛО ЭПОХОЙ РАСЦВЕТА РУССКОЙ КУЛЬТУРЫ. Странные завоеватели были эти монголы.

7.3. Русские и татарские имена на примере родословной Вердеревских

Любопытное свидетельство, какие имена носили ордынские татары до принятия ими крещения, содержится, например, в «Родословной книге Вердеревских» 1686 года. (См.: Сборник Московского архива министерства юстиции, Москва, 1913, с. 57–58.) В книге рассказывается, как в 1371 году по просьбе великого рязанского князя Олега Ивановича к нему «прииде из Болышия Орды» татарин «Солохмир Мирославов сын с силою». Этот Солохмир затем крестился и женился на дочери великого князя, положив начало известному русскому боярскому роду Вердеревских. Крестное имя его было Иван. Привычно звучат и крестные имена его детей: «У Ивана Мирославича (так стали звать крещеного татарина — Авт.) — сын Григорий… у Григория Ивановича Солохмирова дети: Григорий да Михайло, прозвища АБУМАЙЛО, да Иван, прозвище КАНЧЕЙ, да Константин, прозвище ДИВНОЙ».

Все это чрезвычайно интересно. Некрещеный татарин, только что прибывший из Великой Орды, носит, оказывается, чисто славянское имя Солохмир = Солоха + Мир. Да и отец его, также, очевидно, татарин, оказывается был Мирослав — также со славянским именем. Дальше еще интереснее. Крестившись, он приобрел крестное имя по Святцам, как и его потомки. Но, как мы уже говорили, крестные имена тогда в обиходе не употреблялись. Поэтому детям давали наряду с именем еще и ПРОЗВИЩЕ. И вот мы видим, какие прозвища получали дети бояр при дворе русского рязанского князя: Абумайло, Канчей, Дивной. Два из них сегодня звучат «чисто по-татарски». Одно — славянское. Как же можно после всего с ученым видом делать выводы о «тюркском происхождении» упоминаемых в русских летописях Канчеев, Абумайлов и т. д.! И откуда же все-таки взялись Мирославы в Большой Орде? Наш вывод таков. В Орде было много славян, со славянскими-языческими именами. А «татарские имена» — это прозвища тех же русских людей, но употреблявшиеся в быту. Слово «татары», вероятно, от «торить путь».

Теперь понятно, почему с Ордой вошел в употребление правильный церковно-СЛАВЯНСКИИ язык. Потому что власть Орды — это была власть русских людей в многонациональной Империи. Где, конечно, жили и татары, как и сегодня.

Еще одна интересная деталь. Иногда в летописях татар называют «погаными», то есть язычниками. Ничего удивительного. Так называли русских же НЕКРЕЩЕНЫХ людей. Очень вероятно, что сначала в Орде их было много.

Между прочим, в эпоху русско-шведских войн XVIII века шведские источники сообщают, что РУССКИЕ «КАЗАКИ, как правило, были меткими стрелками, вооружены они были длинными нарезными ружьями, которые назывались „ТУРКАМИ“» [987:1], с. 22.

8.1. Много ли осталось монгольских текстов?

Что такое монгольский язык? Нам говорят, что огромная Монгольская Империя за время своего существования, практически не оставила после себя письменных памятников на своем родном «монгольском языке». Вот что писал профессор Казанского университета О.М. Ковалевский в конце XIX века: «Из числа памятников древней монгольской графики по сю пору ЗНАЕМ ТОЛЬКО НАДПИСЬ НА КАМНЕ, со времен, как утверждают, Чингиз-хановых, недавно объясненную г. Шмитом, и письма Аргуна и Улдзейту, персидских царей, к французскому королю… объясненные также г. Шмитом в брошюре, изданной им в Санкт-Петербурге в 1824 году… Европа имеет еще другого рода рукописи, писанные монгольскими буквами на татарском языке, например, перевод персидского романа Бахтияр-Наме. Письмена сии ДОЛГО ОСТАВАЛИСЬ НЕОПРЕДЕЛЕННЫМИ, без названия. Наконец, показалось некоторым ориенталистам принять для оных наименование Turk oriental или Ouighour (то есть уйгурские — Авт.)… Кто обращает внимание на туркестанских уйгуров, тот примет их за турок… Но в древние времена не были ли они монгольским племенем?» [759], связка 1, с. 21, 23. Что же мы видим? 1) Огромная Монгольская Империя оставила якобы после себя всего лишь несколько скудных надписей. Одна — на камне, пару писем и… роман. Прямо скажем, немного. Более того, роман-то написан в действительности по-татарски, а не по-монгольски! Только буквы, как считают историки, — «монгольские».

2) Да и эти все скудные тексты были, оказывается, переведены и расшифрованы одним и тем же человеком — неким Шмитом.

3) Сохранившиеся до нашего времени «остатки монгольских завоевателей» почему-то оказываются турками! И только современные историки точно знают, что эти турки безусловно когда-то были монголами. Сами турки так не думают.

8.2. На каком языке были написаны знаменитые ханские ярлыки?

Но с другой стороны, все мы «знаем», что монгольские ханы облекали все свои указы в форму так называемых ярлыков. Причем этих ярлыков, судя по летописям, было очень много. Вот, скажут нам, — подлинные памятники великой монгольской письменности. Но давайте посмотрим — что сегодня нам о них известно. Считается, что от времени «монгольского ига» на Руси осталось много документов, написанных НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ: договоры князей, духовные грамоты и т. п. Надо думать, что «монгольских» текстов осталось не меньше, так как исходили они от центрального правительства и должны были сохраняться особо тщательно. А что же мы имеем в действительности? Имеем два-три ярлыка, найденных в XIX веке. Причем не в государственных архивах, а в бумагах историков.

Например, знаменитый ярлык Тохтамыша был обнаружен лишь в 1834 году «в числе бумаг, находившихся некогда в Краковском коронном архиве и бывших в руках польского историка Нарушевича» [759], связка 1, с. 4–5. Взял на дом документы из госархива и не вернул? Бывает. По поводу этого ярлыка князь М.А. Оболенский писал: «Он (то есть ярлык Тохтамыша — Авт.) разрешает ПОЛОЖИТЕЛЬНО (!? — Авт.) вопрос: на каком языке и какими буквами писались древние ханские ярлыки к великим князьям русским… Из доселе известных нам актов — это ВТОРОЙ диплом» [759], связка 1, с. 28. Оказывается далее, что этот ярлык «писан разнохарактерными монгольскими письменами, бесконечно разнствующими, нисколько не сходными с напечатанным уже господином Гаммером ярлыком Тимур-Кутлуя 1397 года» [759], связка 1, с. 28.

Итак. Осталось всего лишь два «монгольских» ярлыка. Остальные, более поздние, — от крымских ханов, написаны по-русски, по-татарски, по-итальянски, по-арабски и т. д. Причем два «монгольских ярлыка» — от одного и того же времени. Поскольку Тохтамыш и Тимур-Кутлук — современники. А написаны их ярлыки, «нисколько не схожим языком и буквами». Это странно. Не могли же за десять лет так разительно измениться БУКВЫ гипотетического монгольского языка? Все-таки буквы, письмена, в реальных языках меняются медленно — столетиями.

Оба «монгольских» ярлыка были найдены на Западе. А где же монгольские ярлыки из русских архивов? Этот вопрос пришел в голову князю Оболенскому после обнаружения упомянутого ярлыка Тохтамыша Он писал: «Счастливая находка Тохтамышева ярлыка побудила меня употребить всевозможные старания к отысканию подлинников других ханских ярлыков Золотой Орды и тем разрешить ВОПРОС И МУЧИТЕЛЬНУЮ НЕИЗВЕСТНОСТЬ многих наших историков и ориенталистов о том, существуют ли подлинники эти в московском главном архиве министерства иностранных дел. К сожалению, результатом всех розысканий было точное убеждение, что ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ подлинные ярлыки, быть может, еще более любопытные… вероятно, погибли во время пожаров» [759], связка 1,с.28.

Если все это сказать коротко и яснее, то получится следующее:

1) В русских официальных архивах НИКАКИХ СЛЕДОВ монгольских ярлыков почему-то нет.

2) Те два-три ярлыка, которые были найдены — но не у нас, а почему-то на Западе и почему-то при сомнительных обстоятельствах, в каких-то бумагах историков, а не в архивах, — написаны разными буквами (!). Это наводит на мысль, что перед нами — подделки. Поэтому и буквы разные, фальсификаторы не договорились друг с другом.

Кстати, ярлык Тохтамыша существует и на РУССКОМ языке. «Причем татарский ярлык не вполне сходен с соответствующей ему грамотой на русском языке… Можно с достоверностью заключить, что на русском языке ярлык также изготовлен в канцелярии Тохтамыша» [759], связка 1, с. 3–4.

Замечательно, что «монгольский ярлык» Тохтамыша написан на бумаге с уже знакомой нам филигранью «бычья голова». Напомним, что на бумаге с такой же филигранью были написаны списки Повести временных лет, считаемые сегодня историками древнейшими, но, как мы показали выше, изготовленные, по всей видимости, в Кёнигсберге в XVII–XVIII веках. Но тогда и «монгольский ярлык» Тохтамыша вышел из той же мастерской и в то же время, в XVII–XVIII веках! Кстати, сразу становится ясным, почему он был найден не в государственном архиве, а в бумагах польского историка Нарушевича.

Листки «монгольского ярлыка» пронумерованы АРАБСКИМИ ЦИФРАМИ. «На обороте второго листка… поставлено число два, что, вероятно, должно значить лист 2-й» [759], связка 1, с. 14. На обороте первого листка сделаны пометки на латинском языке «почерком XVI или XVII веков» [759], связка 1,с. 10.

Наша гипотеза следующая. Этот «знаменитый монгольский ярлык» был написан в XVIII веке. А его русский вариант был написан, может быть, чуть-чуть раньше и явился оригиналом, с которого был изготовлен «древний монгольский оригинал».

В отличие от этих двух крайне сомнительных «монгольских ярлыков», настоящие татарские ярлыки, дошедшие до нас, например, от крымских ханов, выглядят совсем по-другому. Берем, например, грамоту крымского хана Гази-Гирея к Борису Фёдоровичу Годунову, написанную в 1588–1589 годах. На грамоте имеется официальная печать, а на обороте — официальные пометки: «лета 7099 переведена» и т. п. [759], связка 1, с. 46. Написана грамота стандартными, легко читаемыми арабскими буквами. Есть грамоты от крымских ханов, например, на итальянском языке. Например, грамота от Менгли-Гирея к польскому королю Сигизмунду I написана по-итальянски.

С другой стороны, от эпохи «монгольского ига» осталось действительно довольно много документов. Однако написаны они НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ. Это грамоты великих князей, просто князей, духовные грамоты, церковные документы. Таким образом, «монгольский архив» существует, но по-русски. Что и неудивительно. Согласно нашей гипотезе, «Монгольская» Империя = Велико-Русская Империя. Писали в ней, естественно, по-русски. А также могли писать и по-арабски.

Отметим, что упомянутые документы сохранились лишь в копиях XVII–XVIII веков. В них уже внесена романовская правка. Подлинные документы до романовского времени тщательно разыскивались и уничтожались чиновниками Романовых. Сегодня подобных документов почти не осталось.

Защитники миллеровской версии, вероятно, ответят нам так. После падения Орды все монгольские документы были уничтожены. Монголы стремительно превратились в турок и забыли о своем монгольском прошлом. Если это так, то возникает другой вопрос. А какие же тогда остаются доказательства «монгольского ига» в его традиционном изложении? Романовская теория о «монгольском завоевании Руси» — вещь серьезная. И в ее фундаменте должны быть серьезные доказательства.

Но их нет. Сама же теория возникла, скорее всего, в трудах историков XVIII века. Ранее того о «монгольском иге» ничего не знали. Несколько летописей, излагающих эту теорию, также созданы, вероятно, не ранее XVII–XVIII веков, см. выше. Для обоснования такой серьезной теории нужны подлинные государственные акты с печатями и т. п., а не литературные летописи, которые легко переписываются и тенденциозно редактируются. И более того, мы наталкиваемся на явные попытки подделок актов.

8.3. О русских и «татарских» буквах

Известно, что на старых русских монетах часто присутствуют надписи, сделанные странными, непривычными сегодня буквами или значками. Обычно считается, что это «татарские» надписи. Русские князья, дескать, были вынуждены писать на монетах по-татарски в угоду завоевателям. Подозрительно однако, что эти «татарские» надписи исследователи прочесть не могут и вынуждены признать их бессмысленными. Точно такая же ситуация и со старыми русскими печатями. На них тоже часто встречаются надписи, сделанные странными значками и не поддающиеся прочтению. См., например, [794], с. 149–150 и приведенные там иллюстрации.

«В 1929 году известный русский лингвист М.Н. Сперанский опубликовал загадочную надпись из девяти строк, обнаруженную им на форзаце листе рядом с переплетом — книги XVII века. Ученый считал надпись „совершенно не поддающейся расшифровке“: в записи имелись буквы кириллицы, но они чередовались с какими-то непонятными знаками» [425]. Этот пример далеко не единственный, «загадочные знаки имеются в шифре русских дипломатических документов, в надписи (425 букв) на звенигородском колоколе, отлитом при Алексее Михайловиче в XVII веке, в Новгородской тайнописи XIV века, в сербских криптограммах… Особенно любопытны параллельные сочетания таинственных монограмм с греческими надписями на монетах более раннего времени. Множество таких же начертаний найдено в руинах древнегреческих городов — колоний в Причерноморье… Раскопки показали, что в этих центрах существовали параллельно две системы письма, буквенного — греческого и какого-то загадочного» [425]. Надпись на Звенигородском колоколе приведена на рис. 36. Более подробно о ней мы будем говорите далее.

Рис. 36. Надпись на Звенигородском колоколе. Выполнена в XVI–XVII веках. Взято из [808].

Итак, оказывается, «татарский» язык тут совершенно ни при чем. Не только в русских, но и в греческих, сербских, кипрских и других древних текстах наряду с обычной кириллицей встречались непонятные значки. Причем, таких значков частей было даже существенно больше, чем кириллицы. Например, в упомянутой надписи на книге XVII века их 77 процентов, кириллицы — только 23 процента [425]. На старых русских монетах и печатях соотношение примерно такое же.

Читатель может подумать, что речь идет о каком-то старом шифре, тайнописи. Историки и археологи именно так и считают: непонятные им не кириллические значки — якобы древняя тайнопись [425]. Но может ли тайнопись употребляться на МОНЕТАХ? Это было бы по меньшей мере странно. Монеты предназначены для широкого хождения среди населения, которое тайнописи не обучается.

Поразительно, что прочесть подобную «тайнопись», иногда не составляет особого труда. Например, надпись на книге, которую известный лингвист М.Н. Сперанский считал «совершенно не поддающейся расшифровке», была дважды и независимо расшифрована ЛЮБИТЕЛЯМИ [425]. Оба раза получился совершенно одинаковый результат. Неудивительно, — ведь никакого шифра, никакой тайнописи в данном случае на самом деле не было. Просто человек, который оставил надпись, пользовался несколько ДРУГОЙ АЗБУКОЙ, чем сегодня. Он сделал обычную владельческую надпись на книге: «Сия книга стольника князя Михаила Петровича Борятинскова» [425]. См. рис. 37.

Рис. 37. Русская надпись на книге, сделанная в XVII веке непривычными сегодня буквами. Таблица перевода букв надписи в современную кириллицу составлена Н. Константиновым. Взято из [425].

Значит, кириллица, как единственная азбука для русского и греческого, сербского и т. д. письма установилась не так уж давно, раз ЕЩЕ В XVII ВЕКЕ В УПОТРЕБЛЕНИИ БЫЛИ И ДРУГИЕ БУКВЫ. Их использовали на печатях, монетах, в надписях на колоколах и даже надписывали книги.

Итак, загадочные «татарские», золото-ордынские буквы на русских монетах оказываются попросту другими начертаниями хорошо знакомых нам русских букв. Таблица значений некоторых из этих начертаний приведена в [425].

8.4. Когда написали историю монголов

Большое количество предрассудков связано с теорией «монголо-татарского» ига. В связи с этим вкратце сообщим читателю, как создавалась современная версия истории «татаро-монголов».

Оказывается, история монголов и монгольского завоевания в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, появилась ТОЛЬКО Б ВОСЕМНАДЦАТОМ и окончательно сложилась В XIX–XX ВЕКАХ. «В 1826 году Российская Академия наук предложила ученым России и Западной Европы представить в трехлетний срок на соискание премии в 100 червонцев научный труд о последствиях монгольского завоевания России. Представленное в срок сочинение на эту тему было забраковано… Через шесть лет после первой неудачи Академия наук вновь выступила с предложением принять участие в разработке вопроса о монгольском завоевании Восточной Европы… Задача формулировалась так: „написать историю… так называемой Золотой Орды… на основании как восточных, так и древних русских, польских, венгерских и прочих летописей“… В ответ на конкурс в 1835 году Академия Наук получила огромный труд, представленный немецким востоковедом Хаммер-Пуршталлем. Комиссия Академии наук не сочла возможным присудить Хаммеру какой бы то ни было премии. После второй „неудачи“ Академия Наук не возобновляла своего конкурса… Сама историография Золотой Орды (писали в 1937 году Б. Греков и А. Якубовский — Авт.), КОТОРАЯ ЕЩЕ НЕ СОСТАВЛЕНА, была бы полезной темой, — настолько поучительны неудачи, связанные с ее изучением… Никто из них (русских ориенталистов) НЕ НАПИСАЛ ТРУДА ПО ИСТОРИИ ЗОЛОТОЙ ОРДЫ В ЦЕЛОМ. До сих пор нет такого труда ни в плане научно-исследовательском, ни научно-популярном» [197], с. 3–5.

Л.Н. Гумилёв писал: «Несмотря на то, что проблема создания и разрушения державы Чингизхана волновала многих историков, она до сих пор не решена» [212], с. 293.

Сегодня известны два якобы первоисточника XIII века по истории монголов. Один из них — «Тайная история монголов». Однако известные специалисты «В.В. Бартольд и Г.Е. Грумм-Гржимайло ставят вопрос о степени достоверности [этого] источника» [212], с. 294.

Второй источник — Золотая книга — основан на сборнике трудов арабского историка Рашида ад-Дина. Однако вот что сообщает И. Березин, впервые переводивший этот труд на русский язык в середине XIX века. «Я имел список „Истории Монголов“, принадлежащий Санкт-Петербургской Академии Наук, список… принадлежащий Санкт-Петербургской Публичной Библиотеке, и отчасти список, принадлежащий бывшему нашему посланнику в Персии. Лучший из этих списков есть принадлежащий Публичной Библиотеке; к сожалению, СОБСТВЕННЫЕ ИМЕНА ЗДЕСЬ НЕ ВСЕГДА ОЗНАЧЕНЫ ТОЧКАМИ (то есть в них не вставлены гласные, которые в арабском тексте указываются точками — Авт.) И ДАЖЕ НЕ ВСЕГДА ВПИСАНЫ», [724], с. XII–XIII.

Как далее признается И. Березин, ему приходилось ВСТАВЛЯТЬ СОБСТВЕННЫЕ ИМЕНА САМОСТОЯТЕЛЬНО, на основе его «знания» о том, где и когда происходили якобы эти события [724], с. XV.

История более позднего периода — Золотоордынского ханства — также содержит много темных мест. Известный исследователь монголов В.В. Григорьев, живший в XIX веке, писал: «История Золото-Ордынского Ханства есть одна из наиболее обедненных временем и обстоятельствами, мало того, что они истребили важнейшие письменные, памятники… они стерли с лица земли и большую часть следов существования Ханства. Его некогда цветущие и многолюдные ГОРОДА лежат в развалинах… а о столице Орды, о знаменитом Сарае, МЫ НЕ ЗНАЕМ даже наверное, к КАКИМ БЫ РАЗВАЛИНАМ МОГЛИ ПРИУРОЧИТЬ ЕГО ГРОМКОЕ? ИМЯ» [202], с. 3.Далее В.В. Григорьев продолжает: «Самых положительных указаний на эпоху основания Сарая надлежало бы, казалось, ожидать от наших летописей… НО ЛЕТОПИСИ НАШИ В НАСТОЯЩЕМ СЛУЧАЕ ЗЛО ОБМАНЫВАЮТ ОЖИДАНИЯ: говоря о хождении князей в Орду, или ко Двору, ОНИ; НЕ ОПРЕДЕЛЯЮТ, ГДЕ НАХОДИЛАСЬ ОРДА — выражаются в таких случаях просто: „поиде в Орду“, „прииде из Орды“, НЕ, ОЗНАЧАЯ, ГДЕ ИМЕННО НАХОДИЛАСЬ ОРДА» [202], с. 30–31.

10.1. Что мы знаем о Великом Новгороде

Великий Новгород имел огромное значение как в истории Киевской Руси, так и в истории Владимиро-Суздальской Руси. Многие известные великие князья приходили из Великого Новгорода. Во избежание путаницы Новгород, упоминаемый в летописях, будем называть «историческим Новгородом» или «летописным Новгородом», чтобы пока заранее не предрешать, где он был расположен в действительности. Дело в том, что принятое сегодня отождествление его с современным городом на Волхове очень сомнительно. Волховский город мы будем называть «современным Новгородом» или «волховским Новгородом», даже тогда, когда пойдет речь о его предыстории.

Первый русский князь Рюрик считается новгородцем. Следовательно, из Новгорода вышла княжеская династия. Новгородскими князьями именовались Владимир Святой, Ярослав Великий, Ярослав Всеволодович, Александр Невский и т. д. До XVI века московские великие князья сохраняли в своем титуле слова «великий князь Новгородский и Владимирский». Новгородский — исторического Великого Новгорода — архиепископ занимал совершенно особое положение в русской церковной иерархии. Например, до середины XVI века ТОЛЬКО ОН имел право носить белый клобук — головной убор, который до сих пор носят русские патриархи. С XVII века в волховском Новгороде архиепископа уже не было.

На протяжении всей русской истории до начала XVII века исторический, летописный Великий Новгород прочно занимает положение старой русской столицы. Летописный Великий Новгород — знаменитый центр торговли Руси, прежде всего внешней торговли, крупный речной порт. Именно через Великий Новгород Русь торговала с Западной Европой. Как считается, Новгород находился на перекрестке торговых путей. Однако раскопки, ведущиеся уже много лет в современном Новгороде, однозначно показывают, что волховский Новгород в действительности НИКОГДА НЕ БЫЛ КРУПНЫМ ТОРГОВЫМ ЦЕНТРОМ. Любопытно все-таки, на пересечении каких именно «торговых путей» он стоял? Трудно найти другой город, расположенный столь неудачно в торговом отношении. Он отдален от средневековых торговых путей, и торгово-географическое его положение было безнадежно.

Всем известно знаменитое Новгородское вече, собрание. Оно происходило на так называемом Ярославовом Дворе в Новгороде. В новгородских грамотах так и писали: «люди Новгородские решили на вече на Ярославле дворе» [8], т. 1; [759], с. 59. В XVI веке на Ярославовом Дворище останавливался Иван Грозный во время своего пребывания в Новгороде [775], с. 474.1 Историки считают, будто Грозный подумывал даже о переносе столицы в Новгород. Как ни странно, современные археологи и I историки так и не могут найти даже следов этого знаменитейшего места в современном Новгороде на Волхове. На протяжении всей истории как Киевской, так и Владимиро-Суздальской Руси великие князья ПОСТОЯННО и помногу раз ездили в летописный Новгород. При этом хорошо известно, что Великий Новгород и Москву соединяла «Великая Дорога» [776], с. 13. Давайте посмотрим, по какой же дороге великие князья ездили из Москвы в Великий Новгород, если бы он был на Волхове? До сих пор там труднопроходимые, болотистые места. Попросим здесь читателя положить перед собой карту европейской части России, рис. 40.

Рис. 40. Наша реконструкция. Великий Новгород с центром в Ярославовом дворище — это Владимиро-Суздальская Русь с центром в Ярославле на Волге. Отмечена предположительная граница между Золотой и Белой Ордой (т. е. между Восточной и Западной Русью), проходившая, вероятно, по реке Меже. Показана наша реконструкция перемещения русской столицы.

Так, например, в 1259 году братья Васильковичи принимали и чествовали в Ростове Александра Невского, останавливавшегося там проездом из Новгорода во Владимир (ПСРЛ, т. 1, с. 203, 226; т. 15, с. 401). Итак, Ростов находится по дороге из Новгорода во Владимир, поскольку сказано — «заехал по дороге». Пока что в этом ничего странного нет. Это, конечно, в «крюк», но не очень большой. См. карту.

Но вот еще пример. В 1434 году великий князь Василий Васильевич был разбит под Ростовом князем Юрием, после чего убежал в Великий Новгород, а оттуда — в Кострому и в Нижний Новгород [36], с. 85. Через некоторое время, в том же году, князь Василий Косой Юрьевич «пойдя (из Москвы — Авт.) к Новгороду Великому и оттоле — к Костроме и нача сбирати воя» [36], с. 85.

Итак, мы обнаруживаем, что ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД НАХОДИЛСЯ НА ПУТИ ИЗ МОСКВЫ В КОСТРОМУ, а также, что ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД НАХОДИЛСЯ НА ПУТИ ИЗ РОСТОВА В КОСТРОМУ.

Смотрим на карту. Если бы сегодня кто-либо вздумал ехать из Москвы в Кострому через сегодняшний Новгород, а тем более — из Ростова в Кострому через Новгород, то на такого оригинала посмотрели бы как на сумасшедшего. ЭТО ПРАКТИЧЕСКИ ПУТЬ ТУДА И ОБРАТНО. Нас хотят убедить, будто разбитый под Ростовом князь Василий Васильевич «бежал» около 500 километров ПО БОЛОТАМ из Ростова в Новгород. А затем по тем же болотам и так же стремительно направился обратно, чтобы побыстрее добраться до Костромы.

Возможно, он «забежал по пути в Новгород» ввиду каких-то специальных обстоятельств. Но как тогда объяснить то, что через несколько месяцев его противник повторяет тот же нелепый путь, чтобы как можно быстрее добраться из Москвы в Кострому. Даже и сегодня путь из Москвы до волховского Новгорода был бы практически непроходим, не будь насыпной железной дороги и автострады. От Ростова до Костромы — около 120 километров хорошей, твердой, даже в Средние века, дороги. От Москвы до Костромы — около 270 километров по известной средневековой дороге. Вдоль которой расположены Сергиев Посад, Переяславль-Залесский, Ростов, Ярославль. От Ярославля до Костромы — вниз по Волге. А от Москвы до волховского Новгорода — около 500 километров, из них большая часть — по болотам. В Средние века современных насыпных дорог с твердым покрытием не было. Таким образом, спасающийся князь вместо того, чтобы «пробежать» 120 километров по хорошей дороге, зачем-то «бежит» более ТЫСЯЧИ километров по болотам, делая гигантский крюк, а затем возвращается обратно. Не проще ли было добраться из Москвы до Костромы напрямик ЧЕРЕЗ ЯРОСЛАВЛЬ?

После всего сказанного возникает естественное сомнение в том, что исторический Великий Новгород действительно помещался там, где сегодня стоит современный Новгород, на реке Волхове. Там ли мы ищем Великий Новгород? Волховский Новгород явно не удовлетворяет описаниям русских летописей.

10.2 Наша реконструкция: летописный Великий Новгород нынешний город Ярославль и область вокруг него

Почему принятое сегодня отождествление старой русской столицы Великого Новгорода с современным городом Новгородом на Волхове вызывает сомнения

Отождествляя исторический Великий Новгород не с Новгородом на Волхове, а с Ярославлем, мы устраняем одно из странных противоречий в русской истории. Считается, что великие князья, как Киевские, так и Владимирские, Московские, постоянно ездили в Великий Новгород. И вообще, между великим княжеством Киевским, Московским и Великим Новгородом была постоянная тесная связь. В таком случае между Киевом и летописным Новгородом, Москвой и летописным Новгородом должны были быть наезженные дороги, старые города. Но ничего такого нет! Волховский Новгород в этом смысле совершенно изолирован. На многие сотни километров от него по направлению к Москве, то есть около 500 километров, и Киеву, то есть более тысячи километров, НЕТ НИКАКИХ СТАРЫХ ИСТОРИЧЕСКИХ ЦЕНТРОВ. В современном Новгороде есть много старых монастырей. Это и неудивительно. Монастыри часто строили в глухих, отдаленных местах. Каковым и был сегодняшний Новгород в прошлые века. Ближайшие к волховскому Новгороду старые русские города, кроме близлежащего к нему Пскова, это Вологда, Ярославль, Тверь. Но все они удалены от него по крайней мере на 500 километров.

Считая современный Новгород крупнейшим средневековым торговым узлом, действовавшим ранее основания Петербурга, историки в то же время почему-то не сообщают нам, через какой же морской порт торговал Новгород с Европой. Например, Ярославль находился на пересечении Северо-Двинского и Волжского водных путей и торговал с Европой через Архангельск Холмогоры. Псков торговал через Ивангород Нарву. А вот современный Новгород на Волхове?

Ярославль — крупнейший торговый центр на Волге. «Ярославль оказался на пути из Москвы к Белому морю, который смыкался с Волжским путем. Во второй половине XVI века в городе находилось подворье английских купцов, шла бойкая торговля иноземными товарами… Ярославль играл большую роль во внешней торговле России, был крупным складочным местом. Это способствовало его превращению в важнейший торговый центр… В начале XVIII века с перемещением торгового пути из Архангельска в Петербург Ярославль навсегда потерял свое значение во внешней торговле, но… продолжал сохранять заметную роль во внутренней торговле» [994], с 16–17, 24. Глава книги [994], посвященной истории Ярославля XVII века, так и называется: «ТРЕТИЙ ТОРГОВЫЙ ГОРОД СТРАНЫ».

Как сообщает Н.М. Карамзин, оживленная торговля с немцами началась при Иване Калите. По мнению историков, торговля шла через современный Новгород: «Новгород, союзник Ганзы, отправлял в Москву и другие области работу немецких фабрик». Возникает вопрос. Из каких же мест отправлял Новгород немецкие товары в Москву? Оказывается, Н.М. Карамзин определенно указывает, что ОСНОВНОЙ ТОРГ В РОССИИ в то время был недалеко от ЯРОСЛАВЛЯ, в устье реки Мологи [362], т. 4, с. 149. Историк XVII века диакон Тимофей Каменевич-Рвовский в сочинении «О древностях Российских» пишет: «На устье славной Мологи реки древле были торги великие, даже и до дней грозного господаря Василия Васильевича Темного… Приезжали торговать купцы многих государств немецких и польских и литовских и грецких и римских — глаголют же и персидских и иных земель» [362], т. 4, примеч. 323.

В устье Мологи собиралось столько судов, что люди переходили через устье и даже ЧЕРЕЗ ВОЛГУ (!) без моста, переходя с корабля на корабль. Торги происходили на Моложском лугу, «великом и прекрасном иже имат воокругч свой семь верст. Сребра же того пошлинного пудового по сто восемьдесят пудов… и больше собираху в казну великого князя» [362], т. 4, с. 323. Ясно, где находилось основное торжище Древней Руси вплоть до XVI века, если еще в XVII веке о нем так хорошо помнили. Вот он — знаменитый исторический «Новгородский торг», откуда товары действительно направлялись непосредственно в Москву и другие русские города.

Как сообщает далее диакон Тимофей, впоследствии «Моложский превеликий и первый старый торг разно разыдеся», то есть разделился на несколько более мелких торгов. А именно, от этой старой великой Ярославской ярмарки отпочковались, например, следующие крупнейшие ярмарки XVI–XVII веков: Архангельская, Свинская, Желтоводская (Макарьевская), то есть Нижегородская (!), Ехонская, Тихвинская Новгородская (!) и т. д. Таким образом, Ярославский торг был не только первым и крупнейшим, но и прародителем практически всех остальных российских ярмарок. Более того, из него произошла и ярмарка в Тихвине, то есть в окрестностях современного Новгорода на Волхове, которая, как мы видим, являлась всего лишь одним из осколков старого крупнейшего торга на Руси, в Ярославле.

Хорошо известно, что скандинавы, торговавшие летописным Новгородом, называли его Хольмградом. См., например, [758]. Это название сразу вызывает в памяти широко известное место Холмогоры около Архангельска. В старых источниках говорят не об Архангельске, а именно о Холмогорах. Таким образом, Холмогоры — это старый порт на Белом море, являвшийся началом известного средневекового Северо-Двинского пути. Он сохранял свое торговое значение вплоть до основания Петербурга. На пересечении Северо-Двинского и Волжского путей находился ЯРОСЛАВЛЬ. Поэтому через Холмогоры торговали, естественно, ЯРОСЛАВСКИЕ КУПЦЫ. Напомним, что Северо-Двинский речной путь из Белого моря во Владимиро-Суздальскую и Московскую Русь шел через Архангельск (Холмогоры), затем — Великий Устюг и Вологду и затем выходил к Волге рядом с ЯРОСЛАВЛЕМ. Тут в устье Мологи и был великий торг. Поэтому, естественно, для скандинавов торговля с Русью связывалась именно с именем Холмогоры — ближайшим к ним портовым местом на торговом пути в Ярославль. А волховский Новгород лежит совершенно в стороне не только от Северо-Двинского, но и от любого другого мыслимого торгового пути. Не торговал волховский Новгород в Средние века ни с кем!

Искать знаменитое летописное Ярославово Дворище в городе Ярославле долго не надо. Это, очевидно, известный Ярославский Кремль. Отметим, кстати, что, по мнению современных историков название КРЕМЛЬ, которое сегодня сами ярославцы прикладывают «по незнанию» к Ярославскому Кремлю, — название якобы НЕПРАВИЛЬНОЕ. Нам говорят, что правильнее называть Ярославский Кремль монастырем. Поскольку он якобы «никогда не был резиденцией князя». Так сегодня учат, например, детей в общеобразовательных школах Ярославля на уроках истории. Отметим, что Ярославский Кремль — это БЕЛОКАМЕННЫЙ КРЕМЛЬ. Такой же, каким раньше, как считается, был МОСКОВСКИЙ, столичный Кремль. Слово ДВОРИЩЕ означало попросту ДВОР КНЯЗЯ, то есть Кремль.

Восстанавливая за Ярославлем его подлинное древнее имя Великого Новгорода, мы мгновенно понимаем, почему современный Нижний Новгород на Волге был назван НИЖНИМ. Он действительно находится НИЖЕ Ярославля по Волге, см. карту.

Обычно в средневековой династической практике старые столицы служили резиденциями вторых сыновей государя. И действительно, как пишет Сигизмунд Герберштейн в XVI веке, «город и крепость Ярославль на берегу Волги отстоит от Ростова на 12 миль по прямой дороге из Москвы. Страна эта… как и Ростов, составляла наследственную собственность ВТОРЫХ СЫНОВЕЙ (братьев) ГОСУДАРЕЙ» [161], с. 154. Это косвенно подтверждает роль Ярославля как СТАРОЙ СТОЯ ЛИПЫ государства. И в самом деле, известно, что до XVI века при Иване Калите и его преемниках область вокруг Ярославля, Ростова, Костромы не передавалась по наследству. Поскольку считалась великокняжеским владением, то есть СТОЛИЧНОЙ ОБЛАСТЬЮ. Она принадлежала князю, находившемуся в данный момент на престоле. Н.М. Карамзин, говоря о духовной грамоте Ивана Калиты, отмечает, что «в сем завещании не сказано ни слова о Владимире, Костроме, Переяславле и других городах, бывших достоянием великокняжеского сана» [362], т. 4, гл. 9, с 151. Названные Карамзиным города очерчивают область, в которой находятся ЯРОСЛАВЛЬ и Ростов. Иван III уже упоминает Ярославль как свою вотчину [759], с. 62. Потом эта область стала принадлежать вторым сыновьям государей, так как столица переместилась из Ярославля в Москву. Напомним, что, согласно нашей гипотезе, МОСКВА СТАЛА СТОЛИЦЕЙ ЛИШЬ С XVI ВЕКА.

Наша гипотеза такова. Термин ГОСПОДИН ВЕЛИКИЙ НОВГОРОД обозначал не только один определенный город, скажем Ярославль, но целую область, бывшую достоянием великокняжеского сана в эпоху от Ивана Калиты (Калифа) до Ивана III. Эта область была столичной вплоть до того момента, когда столицу перенесли в Москву. По нашей гипотезе, перенос произошел лишь в XVI веке.

В состав Господина Великого Новгорода, великокняжеской столичной области, входили следующие города: Ярославль, Ростов, Кострома, Переяславль, Молога, Владимир, Суздаль [362], т. 4, гл. 9, с. 15; [362], т. 5, гл. 1, с. 21.

Известно, что скандинавские источники называли Великий Новгород СТРАНОЙ ГОРОДОВ [523], с. 47. То есть явно считали его СОВОКУПНОСТЬЮ ГОРОДОВ. Русские источники также говорят о НЕЗАВИСИМЫХ КОНЦАХ НОВГОРОДА, которые иногда даже воевали между собой. Эти КОНЦЫ были независимы друг от друга, каждый имел своего главу, свою печать. Каждый «конец» владел определенными областями в Новгородской земле. И вся Новгородская земля была поделена между ними. Причем к новгородским грамотам привешивалось СРАЗУ НЕСКОЛЬКО ПЕЧАТЕЙ ОТ КАЖДОГО КОНЦА. Например, на одной из древнейших новгородских грамот их ВОСЕМЬ [8], т. 1; [759], с. 59. При решении важных вопросов представители КОНЦОВ сходились на одном из веч. Веч было по крайней мере два. «На Ярославле дворе», как писалось в грамотах, см. выше, и «Софийское вече». Основным считалось вече НА ЯРОСЛАВЛЕ. По-видимому, представители городов всей великокняжеской области сходились в Ярославле и оттуда давали грамоты от «Господина Великого Новгорода, на Ярославле дворе».

СОФИЙСКОЕ ВЕЧЕ — это, вероятно, Вологда, расположенная недалеко от Ярославля. В Вологде до сих пор сохранился грандиозный СОФИЙСКИЙ СОБОР [85]. Он датируется XVI веком. Вероятно, это и есть знаменитый СОФИЙСКИЙ СОБОР ВЕЛИКОГО НОВГОРОДА. В XVII веке он был, скорее всего, перестроен.

С летописным Великим Новгородом связывается знаменитая русская икона «Знамение Пресвятыя Богородицы в Новеграде». Этот образ очень характерен. Богородица изображена по пояс с двумя поднятыми руками. На груди у нее круг, в котором находится младенец Христос, причем также с поднятыми руками. Расположение фигур Богородицы и Христа резко отличается от всех других икон. Оказывается, существует и другой, малоизвестный вариант этой иконы, отличающийся только тем, что Богородица изображена здесь в полный рост. Это Ярославская икона, называемая сегодня «Богоматерь Великая Панагия», рис. 41, [142], с. 11, а также [255]. Название на самой иконе отсутствует и придумано, по-видимому, намного позднее, поскольку в церковных источниках такого названия нет. Это, очевидно, та же Велико-Новгородская икона «Знаменье», чтимая на Руси, имеющая свой праздник. Видя, что Ярославская икона относится, очевидно, к Ярославской школе, ей были вынуждены придумать новое название. Иначе пришлось бы объяснять возникающее отождествление летописного Новгорода с Ярославлем.

Рис. 41. Ярославская икона: «Богоматерь Великая Панагия (Ярославская Оранта). Икона из Спасо-Преображенского собора Спасского монастыря, 20-е годы XIII века» [142],с.11. Город Ярославль. Взято из [142],с.11.

Известная историческая Велико-Новгородская школа живописи очень близка к Московской. Что естественно, если летописный Великий Новгород — это Ярославль, близкий к Москве. А современный Новгород на Волхове находится далеко от Москвы, но не так далеко от Пскова. В то же время Псковская школа иконописи сильно отличается от Московской и Велико-Новгородской. Неудивительно, что в волховском Новгороде роспись на стенах его старых храмов выполнена в духе именно Псковской, а не Велико-Новгородско-Московской школы. Все понятно. Волховский Новгород тяготел к Пскову. Мы видим еще одно косвенное свидетельство того, что летописный Великий Новгород и современный город Новгород на Волхове — это совершенно разные города, значительно удаленные друг от друга.

11.1. Какая хронология на самом деле получается из «слоеного пирога» мостовых Новгорода на Волхове

В этом разделе использованы наблюдения о новгородской дендрохронологии, сделанные Е.А. Елисеевым.

Сегодня все мы наслышаны о том, что в Новгороде на Волхове, который был, по мнению историков, «тем самым летописным Великим Новгородом», — существует замечательное средство точного абсолютного датирования. Это известный «слоеный пирог» якобы древних новгородских мостовых. Все предметы, заключенные в слоях этого «пирога», уверенно датируются историками и археологами с точностью до 10–15 лет [993]. Причем эти датировки преподносятся как нечто НЕЗАВИСИМОЕ от скалигеровско-миллеровской хронологии русской истории. Считается, что дендрохронология Новгорода на Волхове является НЕЗАВИСИМЫМ ПОДТВЕРЖДЕНИЕМ романовской версии русской истории. На рис. 42 приведена фотография раскопа, где видны все двадцать восемь слоев старых новгородских мостовых. Они прекрасно сохранились. Таким образом, МАКСИМАЛЬНОЕ количество слоев мостовых, обнаруженных в городе, — двадцать восемь [993], с. 16. Академик В.Л. Янин пишет: «Итак, за 550 лет образования древнейшего культурного слоя… здесь… легли один на другой ДВАДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЯРУСОВ мостовых — гигантская поленница из ИДЕАЛЬНО СОХРАНИВШИХСЯ сосновых настилов» [993], с. 16. В.Л. Янин пишет далее: «БРЕВНА ВОСЕМЬСОТЛЕТНЕЙ ДАВНОСТИ (якобы — Авт.)… МОЖНО И СЕЙЧАС ИСПОЛЬЗОВАТЬ ДЛЯ ПОСТРОЕК» [993], с. 15.

Рис. 42. Фотография раскопа, где видны все двадцать восемь слоев старых волховских «новгородских» мостовых. Взято из [993], с.21.

Почему В.Л. Янин говорит выше о 550 годах? Дело в том, что промежуток времени между следующими друг за другом мостовыми можно определить, сравнив распределения толщины годичных колец бревен. Идея проста и понятна. Мы не проверяли, как это было сделано на практике. Но даже если допустить, что эта работа выполнена правильно, тут же возникает следующий вопрос.

Деревянные мостовые, скорее всего, настилались в волховском Новгороде до XX века. То есть до появления АСФАЛЬТА. Трудно представить себе причины, по которым волховские новгородцы вдруг неожиданно решили месить ногами грязь, вместо того чтобы продолжать стелить такие мостовые. Новгородские мостовые — это типичная ГАТЬ НА БОЛОТЕ. В болотистой местности без таких мостовых-гатей жить было нельзя не только в древности, но и в недавнем прошлом. Следовательно, мы получаем замечательную возможность установить дату основания Новгорода на Волхове. Вычтем из, условно говоря, 1940 года указанные выше 550 лет. Очевидно получим примерно 1400 год.

Но как же так? Станем на точку зрения скалигеровско-миллеровской истории. Она утверждает, что летописный Великий Новгород основан в X веке. И что это именно Новгород на ВОЛХОВЕ. А не Ярославль на Волге, как получается из нашей реконструкции. Но в таком случае ясно, что, как только на волховских болотах по тем или иным соображениям заложили город, тут же пришлось настилать мостовые-гати. Историки с этим и не спорят. ИДЕАЛЬНАЯ СОХРАННОСТЬ НИЖНЕГО СЛОЯ ВОЛХОВСКИХ МОСТОВЫХ ОЗНАЧАЕТ, ЧТО ЭТО — ПЕРВЫЙ СЛОИ. Иначе если бы предыдущие, более древние слои сгнили полностью, то первый сохранившийся слой был бы ПОЛУСГНИВШИМ. Но ничего такого нет. Следовательно, опираясь на «слоеный пирог», самое первое поселение на этом месте надо было бы датировать не ранее чем XV веком. А вовсе не X веком.

А теперь посмотрим, какой выход из этого положения находят «новгородские дендрохронологи» во главе с академиком В.Л. Яниным. Они отодвинули хронологию Новгорода на пятьсот лет «вниз» и заявили, что весь 550-летний «слоеный пирог» волховских мостовых надо датировать эпохой X–XV веков [993], с. 16. Цитируем В. Л. Янина: «Итак, за 550 лет образования древнейшего культурного слоя с середины X века до конца XV века здесь… легли один на другой двадцать восемь ярусов мостовых» [993], с. 16. То есть, по их мнению, ВЕРХНИЙ СЛОЙ ВОЛХОВСКИХ МОСТОВЫХ ДАТИРУЕТСЯ XV ВЕКОМ. Но тогда спрашивается: куда же подевались многочисленные мостовые за последующую 500-летнюю эпоху XV–XX веков? Получается, что они-то, оказывается, ИСТЛЕЛИ, СГНИЛИ ПОЛНОСТЬЮ И БЕЗ СЛЕДА. В итоге возникает невероятно странная картина. «Древние» мостовые якобы X–XV веков, видите ли, СОВЕРШЕННО НЕ ГНИЮТ. А новые, начиная с XVI века, загадочным образом ИСТЛЕВАЮТ БЕЗ СЛЕДА.

Как пишет В.Л. Янин, «причиной прекрасной сохранности „органики“ является повышенная влажность нижних слоев новгородской почвы» [993], с. 16. Эту же мысль можно высказать проще. В БОЛОТЕ ОРГАНИКА НЕ ГНИЕТ. Или портится чрезвычайно медленно. Это хорошо известно. А поскольку волховский «Новгород» поставили в болотистой местности, то проблем с сохранностью органики тут действительно не было. Но снова спросим, почему же эта «прекрасная сохранность» действует лишь до XV века? В. Л. Янин пишет: «В слоях второй половины XV века органические вещества УЖЕ ПОЧТИ НЕ СОХРАНЯЮТСЯ» [993], с. 46. Что же за природный катаклизм произошел на Волхове в XVI веке? Почему здесь якобы сгнила вся органика эпохи XVI–XX веков? На этот вопрос вразумительного ответа у «волховских археологов» нет. Другими словами, как мы видим, все находки, выкапываемые из-под земли на Волхове, принудительно датируются эпохой ранее XV века. В результате в «волховской археологии и хронологии» возник странный провал размером ни много ни мало в ЧЕТЫРЕСТА ЛЕТ, от XV до XX века.

По-видимому, этот хронологический провал был замечен археологами. И сильно их беспокоил. О 400-летнем разрыве в волховской дендрохронологии академик В.Л. Янин упоминает, правда без каких-либо подробностей, в новом переиздании своей книги [993]. Он утверждает, что «провал был закрыт». Но никаких разъяснений, КАК ИМЕННО это было сделано, в его книге почему-то не дается.

Вернемся к вопросу об абсолютной датировке волховского «слоеного пирога» из мостовых. Почему он был датирован эпохой от X до XV века? Ответ содержится в книге академика В.Л. Янина. Он пишет: «Для начала… удалось получить относительную дендрохронологическую шкалу… потом удалось получить и АБСОЛЮТНЫЕ ДАТЫ. Для этого были изучены бревна, использованные в фундаментах новгородских церквей, ВРЕМЯ ПОСТРОЙКИ КОТОРЫХ БЫЛО ДОСТОВЕРНО ИЗВЕСТНО ИЗ ЛЕТОПИСЕЙ» [993], с. 20. Это же утверждение В.Л. Янин повторил и в новом переиздании своей книги, в 1998 году.

Картина становится совершенно ясной. В.Л. Янин прямым текстом сообщает нам, что ВСЯ ДЕНДРОХРОНОЛОГИЯ ВОЛХОВСКОГО НОВГОРОДА ЦЕЛИКОМ И ПОЛНОСТЬЮ ОСНОВАНА НА СКАЛИГЕРОВСКО-МИЛЛЕРОВСКОЙ ХРОНОЛОГИИ РУССКИХ ЛЕТОПИСЕЙ. Взяли летописи, извлекли из них даты постройки нескольких церквей. Тем самым «датировали» бревна, из которых они были построены, а затем «привязали» к этим бревнам бревна новгородских мостовых. Но, как мы уже знаем, используемые историками русские летописи являются подделками или редакциями XVII–XVIII веков, см. главу 1. ПОЭТОМУ НИ О КАКОМ НЕЗАВИСИМОМ «ДЕНДРОХРОНОЛОГИЧЕСКОМ» ДАТИРОВАНИИ НОВГОРОДСКИХ РАСКОПОК НА САМОМ ДЕЛЕ НЕ МОЖЕТ БЫТЬ И РЕЧИ.

По-видимому, понимая это, В.Л. Янин пишет в издании своей книги 1965 года: «Сейчас Б.А. Колчин собирает образцы бревен XVI, XVII и XVIII веков, чтобы с их помощью довести шкалу до сегодняшнего дня и еще раз проверить ее, теперь уже с другого конца» [993], с. 20–21. К сожалению, в переиздании 1998 года О ПОДРОБНОСТЯХ этой «проверки» В.Л. Янин хранит полное молчание. Было бы очень интересно ознакомиться с тем, КАК ИМЕННО Б.А. Колчину удалось заполнить ЧЕТЫРЕХСОТЛЕТНИЙ ПРОВАЛ в «новгородской» дендрохронологии.

Тот важный факт, что В ОСНОВЕ истории и хронологии волховского Новгорода лежат ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО ЛЕТОПИСИ, то есть письменные источники, признают сами историки.

Историк М. Каргер писал: «ДО НЕДАВНЕГО ВРЕМЕНИ эти сказания были ЕДИНСТВЕННЫМ ИСТОЧНИКОМ для изучения древнейшей поры истории города» [365], с. 8.

Наша реконструкция подлинной дендрохронологии волховского Новгорода такова. Примерно в XV веке, а возможно и позже, здесь возникло поселение. В XVII веке, во время войны со Швецией, здесь пришлось построить небольшую крепость. Место было болотистое. Улицы поселения необходимо было гатить. Со временем гати-мостовые опускались вниз, тонули в болоте. Приходилось класть новый слой плах, то есть половинок бревен. Так продолжалось, вероятно, до XX века. Никаких причин Прекращения этой деятельности, кроме появления асфальта, вроде бы не видно. Поэтому последние слои мостовых могут относиться к XIX или даже XX веку. Обратим внимание, что «новгородские раскопки» начались лишь в XX веке [365], с. 8. Спрашивается: почему в XIX веке археологам не пришло в голову откопать замечательные «древние мостовые Великого Новгорода»? Не потому ли, что по этим «древним» мостовым-гатям в XIX веке еще вовсю ходили и ездили? Тот самый верхний слой бревен, который историки относят сегодня к XV веку, лежал в XIX веке наверху, на виду у всех. И, как тогда все знали, БЫЛ ПОЛОЖЕН СОВСЕМ НЕДАВНО. Поэтому в то время «датировать его XV веком» было никак не возможно.

Раскопки знаменитого ныне «слоеного пирога» начались лишь в 1951 году на развалинах городских построек, уничтоженных во время войны 1941–1945 годов. В.Л. Янин пишет: «В 1951 году, когда археологи размечали сетку будущего раскопа, здесь был пустырь, заросший бузиной и лопухами. Сквозь бурьян торчали ржавые обрывки искореженной арматуры, трава кое-где пробивалась сквозь сплошные развалы кирпичной щебенки: одна двухсот пятидесятая часть бессмысленного пустыря, оставленного фашистскими факельщиками на месте цветущего города. Шел седьмой послевоенный год. Новгород с трудом поднимался из руин, разравнивая и застраивая пожарища» [993], с. 10.

Как затем пишет академик В.Л. Янин, «культурный слой» в волховском Новгороде поднялся с конца XV века на два метра [993], с 16. То есть верхний слой мостовых находился на двухметровой глубине. На такой глубине вполне могла оказаться волховская мостовая довоенного времени то есть десятилетней давности, — после того, как город был разрушен в 1941–1945 годах и здесь образовался пустырь.

Нам могут возразить. Ведь между бревнами мостовых нашли «древнейшие» берестяные грамоты, относящиеся якобы к XI–XV векам. И вообще, неужели еще в XIX веке могли писать на бересте? По поводу содержания найденных «волховских грамот» мы скажем ниже. Ничего такого, чего не могло быть написано в XIX веке, в них нет. А по поводу употребления бересты как писчего материала В СОВСЕМ НЕДАВНИЕ ВРЕМЕНА процитируем самого В.Л. Янина. «В музеях и архивах до нашего времени сохранилось довольно много документов, написанных на бересте. Это позднейшие рукописи, XVII–XIX веков, в их числе имеются и целые книги… Так, в 1715 году в Сибири в берестяную, сохранившуюся до наших дней книгу записывали ясак… Этнограф С. В. Максимов, видевший В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА берестяную книгу у старообрядцев, на реке Мезени, даже восхищался этим необычным для нас писчим материалом… Известно также и о… употреблении (берестяных грамот — Авт.) шведами в XVII и XVIII веках» | [993], с. 27.

И далее: «Этнограф А.А, Дунин-Горчавич, который в начале НЫНЕШНЕГО СТОЛЕТИЯ (то есть уже в XX веке — Авт.) наблюдал подготовку БЕРЕСТЫ у хантов, писал, что для превращения ее в писчий материал бересту кипятят в воде» [993], с. 29.

Один из наших читателей, инженер-геолог Виталий Васильевич Козлов (Коми, г. Ухта) прислал нам данные о книге, посвященной печати в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов. В разделе, рассказывающем о партизанской печати, то есть об издании газет, листовок, плакатов и брошюр, сообщается, что партизанские газеты ПЕЧАТАЛИСЬ НА БЕРЕСТЕ. Речь шла, в частности, и о партизанах Северо-Западного фронта, то есть именно волховского новгородского района. В книге излагалась даже технология изготовления берестяных листов и оттисков.

Поэтому находки берестяных грамот в верхних слоях «волховского пирога» еще не означают, что эти слои — «древние». Они вполне могли быть настелены в XIX веке и даже в XX веке.

Могут спросить, зачем же было писать на бересте в XIX веке, когда уже существовала бумага? Дело в том, что вплоть до XX века бумага была совсем не дешевой. Береста, особенно на Севере, по-видимому, была гораздо дешевле бумаги. При этом писчая береста являлась не просто кусками коры, сорванной с березы. «Для письма бересту подготавливали, ее варили в воде, делавшей кору более эластичной, ее расслаивали, убирая наиболее грубые слои… Лист бересты чаще всего обрезался со всех сторон и имел аккуратные прямые углы» [993], с. 33. Поэтому береста при своей дешевизне вполне могла конкурировать с бумагой вплоть до XIX века.

На бересте в основном писали чернилами, а не царапали буквы. В.Л. Янин сообщает: «Все, без исключения, книги и грамоты на бересте, которыми наука располагала до 26 июля 1951 года, были написаны ЧЕРНИЛАМИ» [993], с. 30. Но на широко известных волховско-новгородских грамотах буквы процарапаны. Почему здесь не сохранилось чернильных записей? Дело, по-видимому, в следующем. Конечно, берестяные грамоты, найденные в болотистой земле, не сохранили на себе остатков чернил. Чернила попросту смылись. Текст сохранился лишь на тех редких грамотах, где буквы были процарапаны. Пример найденной археологами волховско-новгородской грамоты приведен на рис. 43.

Рис. 43. Берестяная волховско-«новгородская» грамота номер 109. Датируется якобы началом XII века. То есть, на самом деле, это грамота XVI–XVII веков. Отметим, что слова в ней уже разделены двоеточиями. Взято из [993], с. 172.

Вернемся к содержанию волховско-новгородских берестяных «древних» грамот. Практически все они, опубликованные академиком В. Л. Яниным в его книге «Я послал тебе бересту», имеют БЫТОВОЕ содержание. Их текст не несет в себе никаких признаков «глубокой древности». Конечно, сегодня историки пытаются усмотреть там «очень древний колорит». Однако с тем же успехом в них можно увидеть и колорит XIX века. Вот, например, грамота номер 288. Она датируется якобы XIV веком. То есть на самом деле, как мы начинаем понимать, XVIII–XIX веками (надо добавить 400 лет).

В грамоте написано: «…хаму 3 локти… золотнике зелоного шолку, другий церленого, третий зелоного жолтого, золотн(ик) белил на белку, МЫЛА на белку, бургалского, а на другую белку…» [993], с. 45–46. Академик В. А. Янин комментирует этот текст следующим образом: «Хотя это письмо не имеет ни начала, ни конца, можно с уверенностью говорить, что оно содержит в себе запись или расчет какого-то вышивальщика или вышивальщицы. Полотно, или по-древнерусски „хам“, нужно было выбелить МЫЛОМ и „белилами“» [993], с. 46. Нас уверяют, что данный текст безусловно свидетельствует о «глубочайшей древности» берестяной грамоты, поскольку в старом русском языке слово «хамовник» означало «ткач», «полотнянщик» [223], [224], [225]. Однако поскольку в цитированной грамоте речь идет о вышивании шелком, то не проще ли предположить, что «…хаму» — это конец оборванного слова БАРХАТУ. В котором буква Т записана «с тремя ножками», как она часто писалась, и ошибочно была принята за букву М. Естественно, что шелком скорее вышивали по бархату, чем по полотну. Вся картина в целом — БАРХАТ, МЫЛО, БЕЛИЛА, РАЗНОЦВЕТНЫЙ ШЕЛК — совершенно естественно вписывается в эпоху XIX века.

Подведем итог. Получается поразительная картина. Не успели деревянные мостовые волховского Новгорода и берестяные грамоты выйти из обыденного употребления, как через каких-нибудь 50–100 лет историки и археологи «открывают их» и объявляют предметами «глубочайшей древности». Эта странная картина — следствие того факта, что в исторической науке до сих пор отсутствуют методики объективного датирования. В историческом датировании в основном царит значительный субъективный произвол. С этим мы сталкивались уже много раз. Волховско-новгородские раскопки — всего лишь очередной пример такого рода.

Волховский Новгород в XVI веке ещё называли просто «околотком»

Напомним, что, согласно нашим исследованиям, летописный Великий Новгород — это отнюдь не современный Новгород на волховских болотах, который был назван этим громким именем, по-видимому, лишь в XVII веке. Скорее всего, русские летописи называли «Великим Новгородом» не один город, а все междуречье Волги и Оки. То есть земли, которые сегодня историки обычно называют Владимиро-Суздальской Русью. Административным центром летописного Великого Новгорода, знаменитым «Ярославовым Дворищем», согласно нашей реконструкции русской истории, был город Ярославль на Волге.

В связи с этим возникает вопрос. Как же тогда назывался современный город Новгород на Волхове до XVII века? То есть до того времени, когда ему задним числом было присвоено имя Великого Новгорода. Поскольку это произошло не так уж давно — около 300 лет тому назад, то есть надежда, что исторические источники донесут до нас подлинное старое имя города на Волхове.

Эта надежда оправдывается. Более того, найти настоящее имя волховского «Новгорода» не составляет особого труда.

Открываем путеводитель «Новгородский Кремль» [731] и читаем: «Все, что находилось вне первоначального Новгорода, называлось ОКОЛОТКОМ. ДАЖЕ В XIV–XVI ВЕКАХ ОКОЛОТКОМ ИМЕНОВАЛАСЬ ВСЯ ТЕРРИТОРИЯ ДЕТИНЦА, КРОМЕ ВЛАДЫЧНОГО ДВОРА. НАЗВАНИЕ „ОКОЛОТОК“ СТАЛО УПОТРЕБЛЯТЬСЯ ВМЕСТО НАЗВАНИЯ „НОВГОРОД“» [731], с. 9.

Поясним, что под словами «первоначальный Новгород» здесь имеется в виду лишь небольшой кремль-детинец в центре города. Путеводитель сообщает: «Новгород (ИЛИ ЕГО ДЕТИНЕЦ, ЧТО ОДНО И ТО ЖЕ) был вечевым центром всего возникшего на Волхове города… Владычный двор стоял на месте первоначального Новгорода, занимавшего небольшую территорию» [731], с. 9.

Другими словами, мы узнаём следующие интересные подробности «великой» истории волховского Новгорода. Нам сообщают, что Новгородом в «древности» называли лишь небольшой детинец. Как называли остальной город в «глубокой древности» — неизвестно. Как мы теперь видим, вовсе не Новгородом. А в XVI веке Новгородом почему-то ПЕРЕСТАЛИ НАЗЫВАТЬ ДАЖЕ ДЕТИНЕЦ: «название „околоток“ стало употребляться ВМЕСТО названия „Новгород“» [731], с. 9. Может быть, словом «Новгород» местные жители продолжали именовать лишь Владычный двор. Следовательно, убеждают нас историки, волховские «Новгородцы» все-таки не забыли громкого летописного имени своего города и хоть один двор в городе, но продолжали называть «Новгородом». При этом, правда, признается, что ВЕСЬ ОСТАЛЬНОЙ ГОРОД ИМЕНОВАЛСЯ ЕГО ЖИТЕЛЯМИ ПРОСТО «ОКОЛОТКОМ». Спрашивается: почему волховские жители «забыли» знаменитое летописное название «ВЕЛИКИЙ Новгород»? В конце концов, небольшое военное или монастырское поселение на Волхове вполне могли назвать Новгородом по той простой причине, что в XV веке это действительно был «новый город», только что построенный. Но вот название ВЕЛИКИЙ, как нам сообщают, тут отсутствовало.

По нашему мнению, это может означать следующее. В XVI веке, то есть в до-романовскую эпоху, ГОРОДОК НА ВОЛХОВЕ НЕ ИМЕЛ ДАЖЕ СОБСТВЕННОГО ИМЕНИ, А НАЗЫВАЛСЯ БЕЗЛИЧНО «ОКОЛОТКОМ». Напомним, что слово «околоток» еще не так давно обозначало одно или несколько сел или часть города, слободу, посад [224], т. 2, ст. 1717. То, что сегодня обозначается словом «район». В России до XX века существовал полицейский чин «околоточного надзирателя» [224], т. 2, ст. 1717.

Скорее всего, в XVI — начале XVII века волховский Новгород был настолько незначительным и настолько МОЛОДЫМ поселением, что у него даже не было своего собственного имени. Вероятно, там стоял отдаленный монастырь или небольшое военное укрепление. Возникшее вокруг него поселение называли просто «околотком». Скорее всего, от слова «около». То есть «около чего-то», «окрестности чего-то», например, окрестности военного кремля-детинца. Потом, уже в XVII веке, в ходе общего искажения русской истории в угоду новой династии Романовых, потребовалось назначить какой-то из русских городов «исполняющим обязанности» летописного Великого Новгорода. Вместо подлинного Великого Новгорода — Владимиро-Суздальской Руси с центром в Ярославле («Ярославовом Дворище Великого Новгорода»). Был выбран отдаленный монастырский городок, затерянный среди болот Псковщины, не имевший даже своего особого названия. Его-то и назначили — «быть ВЕЛИКИМ Новгородом». Заявили, что все события, описанные в русских летописях, как события в Великом Новгороде, произошли именно здесь, на топких берегах Волхова. Так, НА БУМАГЕ, перенесли историю волжского Великого Новгорода = Ярославля на берега Волхова. На новых картах и на картах «под древность», изготовляемых в XVIII–XIX веках, здесь стали писать «Великий Новгород».

Местные волховские жители быстро привыкли к новому названию. Надо думать, что с якобы великой историей ВОЛХОВСКОГО «Великого Новгорода» они впервые познакомились, лишь прочитав «Историю» Н.М. Карамзина. В которой история волжского Великого Новгорода уже недвусмысленно отнесена на берега Волхова. Отметим, что только в конце 90-х годов XX века к названию «Новгород» на Волхове было официально присоединено слово «Великий».

Теперь становится понятным и то незавидное состояние, в каком мы застаем волховский Новгород в эпоху XVII века. Историк М. Каргер писал: «Исторические судьбы города, СТАВШЕГО ПОСЛЕ XVII ВЕКА ЗАХОЛУСТНЫМ ПРОВИНЦИАЛЬНЫМ ЦЕНТРОМ СКРОМНОЙ НОВГОРОДСКОЙ ГУБЕРНИИ…» [365], с. 5. Все понятно. В XVII веке молодое поселение-околоток только-только начинает становиться на ноги. Здесь был острог. Сообщается следующее: «В течение XVI–XVII веков московское правительство продолжало заботиться О ПОДДЕРЖАНИИ НОВГОРОДСКОГО ОСТРОГА в должной степени обороноспособности» [365], с. 12–13.

11.3. Что показывают на Волхове в качестве знаменитого архиепископского «Владычного двора» летописного Великого Новгорода

Из летописной истории Великого Новгорода мы хорошо знаем о знаменитом новгородском архиепископском «Владычном дворе». Новгородский владыка — архиепископ, согласно летописям, долгое время был полновластным хозяином города. Он имел огромное влияние не только в Новгороде, но и во всей Руси, обладал несметными богатствами. Какие же следы остались на Волхове от его, надо думать, роскошного «Владычного двора»? Из летописей мы знаем, что на «Владычном дворе» располагался дворец архиепископа и много других построек. Можно ли увидеть их сегодня, хотя бы в переделанном виде, в современном Новгороде на Волхове?

Берем путеводитель Л.А. Рождественской «Новгородский кремль» [731]. Повторяя за летописями, путеводитель уверенно Я сообщает нам, что в старые времена якобы в волховском городе «полновластным хозяином детинца был епископ — владыка. Владычный двор стоял на месте первоначального Новгорода» [731], с. 9. Затем, переходя от «древней истории» к современному состоянию города на Волхове, Л.А. Рождественская пишет:

«Владычный двор Новгородского кремля — выдающийся комплекс сооружений гражданского зодчества. Здесь размещались административные и хозяйственные службы, тут жил новгородский архиепископ — владелец огромной владычной казны, собирался „совет господ“, вершилась внутренняя и внешняя политика Новгорода Великого» [731], с. 24.

Итак, оказывается, в волховском Новгороде историки действительно показывают «Владычный двор». Любопытно посмотреть, что он из себя представляет. Его фотография приведена на рис. 44. Перед нами ничего не только выдающегося, но даже ничего особенного. Стена детинца и простое двухэтажное здание. Явно не древнее. Зададимся вопросом: когда были возведены здания, стоящие сегодня на якобы «Владычном дворе»? Когда и как они перестраивались, подновлялись? Как использовались в XVII–XIX веках?

Рис. 44. Якобы «Владычный двор Великого Новгорода» в городе Новгороде на Волхове. Взято из [731], с. 64–65, вклейки.

Оказывается, все здания, входящие в волховский «Владычный двор», кроме одной-единственной «грановитой палаты», были ВОЗВЕДЕНЫ ЛИШЬ В XVII–XIX ВЕКАХ [731], с. 24–28. То есть в годы, когда архиепископа в волховском кремле-детинце, как считается, «уже» не было. По нашему мнению, кстати, его там не было никогда. Известно, что «Новгородский кремль XVII века был резиденцией воевод» [731], с. 18. Подчеркнем — ВОЕВОД, а не архиепископа. Единственным зданием «Владычного двора», которое, как считается, было построено «еще при архиепископах», является так называемая Грановитая палата. О ней мы подробно расскажем ниже.

Более того, никаких следов былого пребывания во «Владычном дворе» владыки — архиепископа нет. Историки до сих пор спорят, КАКОЕ ИМЕННО из зданий «Владычного двора» следует считать архиепископским дворцом. Оказывается, это «сложная научная проблема». По ее поводу существуют различные мнения. Так, например, по мнению архитектора В.Н. Захаровой, архиепископским дворцом следует считать здание, расположенное между Лихудовым корпусом и Митрополичьей башней… так как Митрополичья башня находится в непосредственной близости к ТАК НАЗЫВАЕМОМУ архиепископскому дворцу [731], с. 28. Мы видим, что здание, которое традиционно называют «архиепископским дворцом», по мнению архитекторов, им не является. Даже в современном путеводителе оно уклончиво именуется «ТАК НАЗЫВАЕМЫМ архиепископским дворцом» [731], с. 28.

Особую гордость волховского новгородского детинца, по мнению историков, составляет Грановитая палата. Ей в путеводителе [731] уважительно посвящена целая глава. Л.А. Рождественская пишет: «Грановитая (Владычная) палата Новгородского кремля ОДНО ИЗ САМЫХ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ СООРУЖЕНИЙ, входивших в состав Владычного двора, и ЕДИНСТВЕННОЕ его здание, дошедшее до нашего времени. Новгородская летопись 1433 года сообщает: „Того же лета постави преподобный нареченный владыка Еуфимей полату в дворе у себя: а дверий у нее 30; а мастеры делали немечкыи из Заморья, с новгородскими масторы“» [731], с. 33.

Современную фотографию этого «шедевра древнерусского зодчества XV века, с 30-ю дверями», для строительства которого потребовались совместные усилия новгородских и выписанных из-за границы немецких мастеров, мы приводим на рис. 45. Но на фотографии виден самый ОБЫЧНЫЙ ДОМ XVII–XIX веков. Таких домов в русских городах очень много. Кстати, на той же фотографии видна почему-то ТОЛЬКО ОДНА входная дверь, рис. 45. Как тут могло уместиться ТРИДЦАТЬ дверей — совершенно неясно. Можно предположить, что летописец почему-то преувеличил, указав большое число дверей. Скажем, включил в их счет не только входные, но и вообще все внутренние двери дома. Однако такое «хвастовство летописца» выглядело бы несколько странно. Похоже все-таки, что он подчёркивал что-то явно необычное. Искренне удивившее его самого. Ведь в тридцати ВНУТРЕННИХ дверях ничего особенного нет. Столько можно насчитать почти в каждом большом доме. А вот ТРИДЦАТЬ ВХОДНЫХ ДВЕРЕЙ, конечно, очень необычно. Это действительно указывает на очень большие размеры здания, на необычность его архитектуры. По-видимому, все это существовало в действительности. Но только не в захолустном провинциальном центре скромной Новгородской губернии [365], с. 5, а в огромном Ярославле, то есть в настоящем Великом Новгороде. Который заметно пострадал по время известного «новгородского погрома» XVI века.