Подводное течение Март Михаил
«Москвич», заметно просев, когда захлопнулись дверцы, тронулся с места. Белецкий и девушка заговорили, и Слепцов слышал каждое их слово.
– Вам все понравится, Марина. Я сейчас не езжу на машине, подготовленной к продаже. И только после вашего согласия на сделку вы сможете сами опробовать ее на ходу.
– Но я не могу так быстро решиться на покупку. Вы же понимаете, сколько сейчас аферистов развелось. Я же вас совсем не знаю.
– Я вас напугал?
– Нет. Извините меня. Я даже не рассчитывала встретить такого приятного интеллигентного мужчину. А долго ехать?
– Минут пятнадцать.
– Вообще я хотела приехать с мастером. Но у него семья, и по вечерам он не работает, а вы днем заняты. Но мне сразу стало понятно, что вы не из тех, кто будет предлагать дрянь за большие деньги.
– Продавец всегда должен рассчитывать на грамотного покупателя. Да вы все сами увидите. Позвали бы с собой мужа. Или он ничего не смыслит в машинах?
Павел Михайлович услышал женский смех.
– Намек поняла. Нет, я не замужем. Разведена, живу одна, хорошо зарабатываю, образование высшее. Вредных привычек не имею. Но только я подавала объявление не в рубрику знакомств, а в рубрику купли-продажи.
– Приятно слышать. Я тоже не женат и не имею вредных привычек. По этому поводу предлагаю выпить натурального сока. У меня есть клюквенный, с кислинкой, и малиновый, сладкий. Выбирайте.
– Пожалуй, клюквенный… О, он действительно необычный.
Это были ее последние слова. Больше Слепцов женского голоса не слышал.
Через несколько минут «Москвич» подъехал к гаражу. Белецкий загнал машину и запер ворота изнутри. Потом включил свет, открыл дверцу машины, и Павел увидел в глазок, как он на руках отнес женщину к люку и помог ей спуститься. Женщина не была без сознания, но явно ничего не понимала.
Вскоре послышалась музыка.
Лежа в багажнике, писатель Слепцов пытался договориться со своей совестью. Под боком полно инструментов, он мог без труда взломать замок багажника, выбраться наружу и спасти женщину. Подобраться к ничего не подозревающему маньяку не трудно. Один удар гаечным ключом по голове – и все вопросы решены. Но тогда не будет никакого романа, сенсации, скандала, непредсказуемого расследования и миллионного гонорара.
Постепенно Слепцов превращался из обличителя в адвоката. Он почему-то решил, что Белецкий не преступник, а больной человек, совершающий злодеяния не по своей воле, а в минуты помрачения. Суд не может быть справедливым, его решения диктуются сверху и под давлением общественного мнения. А кто те самые, которые называют себя народом? Они ничем не лучше маньяка. Любого разорвут, лишь бы позволили.
Размышляя, Слепцов не сразу заметил, что музыка стихла. Послышались шаги. Белецкий вывел Марину за руку, как ребенка. Пустые глаза, глупое хихиканье, похожее на икоту, пошатывание, будто она пыталась поймать равновесие. Женщину трудно было узнать: она походила на уличную шлюху.
Дальше все было по плану. Машина покаталась по Москве, и в районе Кузьминского парка Белецкий высадил свою подопечную, бросив ее на лавочке. Она еще что-то лепетала, но подняться на ноги не могла. Маньяк вернулся в машину и поехал обратно.
«Ну вот, – подумал Слепцов, – так становятся соучастниками. Еще один спектакль окончен. А завтра доктор Белецкий наденет белый халат и начнет прием пациенток. И все они с восторгом будут отзываться о скромном, внимательном и обходительном враче Виталии Семеновиче».
Белецкий выключил свет, запер гараж и ушел. Слепцов позвонил старику.
– Ты где, Егор Иванович? Выпусти меня из багажника. Не хочу замок ломать.
– Подъезжаю. Задержался.
– Жду.
У Павла Михайловича уже затекли ноги, руки и все тело. Поэтому когда старик выпустил его, он занялся гимнастикой, а бывший конструктор осматривался по сторонам.
– И что они делали в этом гараже? Тут даже дивана нет. И зачем ему машину менять? Он только что уехал на своей «Мазде».
– Этот тип, Егор Иваныч, любит особые игры. Ты видел, в кого он превратил женщину?
– Как я мог видеть? Вы же выехали из гаража на машине, к тому же тут темень несусветная. Я потерял вас на повороте к парку. Дальше ехать не рискнул. Там дорога свободная, машин вообще нет. Он бы меня засек. Я прижался к обочине и уже думал вернуться назад, как мимо меня проскочил синий «жигуленок» и повернул к парку.
– Я никаких машин позади нас не видел.
– Так вы останавливались?
– Да. Он высадил свою подружку у входа в парк.
– Значит, она тоже остановилась. Я бы проехал мимо.
– Кто она-то?
– Та самая женщина, которая заходила в гараж. Она караулила неподалеку, а потом поехала за вами. Я же говорил, что у нее есть машина. Получается, что я ехал как раз перед ней и не заметить меня она не могла.
– Ты ее номер запомнил?
– Слишком темно. Но у нас есть ее фотографии. Я попробую их увеличить.
– Значит, эта старуха свернула следом за «Москвичом». Но я ее не видел.
– Она ехала на почтительном расстоянии. С умом работает.
– Ты вне подозрений, Егор Иванович. Вот если бы свернул на аллею, тогда другое дело.
– Хватит тебе меня по отчеству называть, Паша. Я всего-то лет на десять тебя старше. И объясни, наконец, что мы тут делаем и что ты пытаешься раскопать?
– Уже раскопал. Погреб. Идем, покажу.
Они подошли к задней стенке, подняли коврик и открыли люк.
– Осторожно, тут крутая лестница, – предупредил Слепцов. – Можно ноги переломать.
Он включил фонарь и спустился первым. Нащупал рубильник и включил свет. Его изумлению не было предела. Обстановка подвала напоминала берлогу маньяка, которую Слепцов описал в своем романе.
С потолка свисали цепи, помост около противоположной стены, напротив – кресло и проигрыватель виниловых пластинок. За креслом – трюмо.
Слепцов взглянул на потолок. Вокруг крюков, на которых висели цепи, еще не высох цемент. Они были вбиты совсем недавно. Значит, Белецкий читает его роман и подражает литературному герою.
Но что подумают следователи, если побывают в этом помещении? Они поймут, что все эти совпадения не случайны, и тогда в убийствах обвинят Слепцова.
Павел Михайлович оглянулся. Егор Иванович уже успел спуститься и с восторгом осматривал интерьер.
– Фотоаппарат с собой?
– Да.
– Сними все, что видишь. Но главное – сфотографируй лестницу.
Пока старик занимался съемкой, Слепцов проверил гардероб, стоящий около трюмо. Там лежали чулки, пояски, туфли разных размеров, духи.
– Мне надо позвонить, Егор. Жду тебя наверху.
Поднявшись, Слепцов сразу же позвонил Маше.
– У тебя запой, милый? – послышался в трубке ее голос. – У меня номер готов, а ты как сквозь землю провалился. Где текст?
– Продиктую прямо в редакции. Номер должен выйти завтра.
– Нереально, – закричала Маша.
– Так пригласи волшебника. Ты же все можешь. И иллюстрация должна быть готова к утру.
– Но у нас уже есть иллюстрация.
– Нет. Не годится. Нужно нарисовать черный силуэт мужчины, спускающего женщину по узкой деревянной лестнице. А женщина должна быть яркой. Юбка может быть задранной, но никаких черных чулок. Он только собирается ее переодевать. Фон – темный. Можно кирпичные стены сделать. Или так, женщина и ноги маньяка попали под лучи света, но лицо его еще остается в тени.
– Сюжет не сложный, но рисовать долго. Ребята могут сделать картинку в «фотошопе». Попросим моделей воспроизвести эту сцену, сфотографируем, а потом фото раскрасим мазками. Но ты-то написал главу?
– Она в моей голове. Жди меня в редакции. Поднимай всех сотрудников на ноги! Я хочу, чтобы глава вышла раньше, чем найдут труп.
– Ты знаешь что-то о новом убийстве?
– Больше того, я был свидетелем. Всё, начали! – крикнул Слепцов и повесил трубку.
Из подвала поднялся конструктор.
– А теперь, Егор, поехали в Кузьминки. Ты должен сделать снимки раньше ментов.
– Снимки чего?
– Трупа!
Марина была мертва. Вокруг ни души, возле Кузьминского парка нет жилых домов.
Егор остолбенел.
– Это он ее пришил?
– Нет. Видишь розу в ее руке? У мужика не было с собой цветов.
– Но у тебя тоже розы не было.
– Да. И я сидел запертым в багажнике. И ты единственный, кто может это подтвердить.
– Значит, старуха?
– Несомненно. Она его страхует. Ему незачем убивать женщин. Они все равно ничего не вспомнили бы, кроме встречи с интересным мужчиной, очень похожим на одного продавца. Но женщина, которую мы видели в гараже, доводит начатое маньяком до конца. Фотографируй – и сваливаем. У меня еще работы непочатый край!
Егор сделал несколько снимков.
– У тебя пленочная камера?
– Конечно. Негативы – доказательство, а флешка – пустое место.
– Давай мне пленку, Егор. Я еду в редакцию, там их проявят профессионалы. Завтра я привезу тебе фото и еще кое-что. Тебе понравится.
– Вообще-то я сам предпочитаю проявлять. Сделаю не хуже.
Слепцов настаивать не стал.
– Ладно. Мне пора на работу.
– Час ночи! Куда ты едешь?
– Отвези меня в редакцию, а потом езжай спать. Я вернусь завтра вечером, и мы с тобой потолкуем. Не так уж все сложно, как кажется. Сейчас я играю наперегонки. И я обязан выиграть.
– Кстати, великий сыщик, а где старуха розу взяла?
– Могла купить заранее.
– Двойка тебе по ботанике. У нас торгуют импортными розами из Голландии, Турции. Эта же роза – кустовая. Такие выращивают опытные садоводы, но ни один уважающий себя садовник тебе не срежет «Гордость Крыма» для баловства.
– При чем здесь гордость Крыма?
– Сорт так называется. Редкий сорт и очень капризный. Эти розы – без шипов. Их нужно выращивать в теплицах с подогревом, следя за температурой и светом, строго соблюдая режим поливки. Этим цветам цены нет.
– Ты уверен, Егор?
– Моя жена, Паша, всю жизнь ими занималась. А как она умерла, то дочь дачу и теплицы продала за гроши. Ничего святого у нее не осталось.
В редакции работа шла полным ходом. Анна, Маша и Слепцов заперлись в отдельном кабинете.
– Садись за компьютер, сестренка, – приказала Маша. – Сейчас гений будет диктовать новую главу.
– Что ты ее все время сестренкой называешь? – раздраженно спросил писатель.
– Пашенька, она и есть моя сестра. По отцу. А дневник, который тебе передали, писала ее мать.
Что-то щелкнуло в голове Слепцова. Вроде бы он об этом уже слышал, но не придавал значения.
– И ты, мультимиллионерша, держишь сестру в секретаршах?
– Не беспокойся. Она ни в чем не нуждается. У нас четко распределены обязанности. Мы делаем общее дело. Я без Анны как без рук.
– Ну может быть мы работать начнем, – резко оборвала Анна, сев за компьютер.
И гений начал:
«Эта женщина мне понравилась с первого взгляда. Показалось, что она, и только она, – воплощение моей мечты. Я следил за ней около недели. Я уже знал ее адрес, место работы, выяснил, что она одинока и живет одна. Тысячу раз я пытался с ней заговорить, но не решался. Я трус! Но больше всего боюсь себя, а не ее. Начало может стать хорошим, но в конце концов я все равно все испорчу.
Однажды Галина, так ее звали, дала объявление в газету, хотела купить “Мерседес”. Но непременно белый кабриолет. Я набрался смелости и позвонил ей.
– Вы знаете, – сказал я, когда она сняла трубку. – Мне очень жалко расставаться со своей машиной, но если вы умеете ценить раритеты, то я готов продать ее вам. Тем более женщине. Вы будете с ней аккуратно обращаться, а какой-нибудь сопляк расколотит ее в два счета. А я свою ласточку берегу. Сам езжу на “Жигулях”.
– Вероятно, вы запросите высокую цену?
– Мне срочно нужны деньги. Я покупаю загородный особняк, поэтому долго торговаться не стану. Полцены от новой вас устроит?
– Ну, о чем вы говорите! Без вопросов.
– К сожалению, у меня очень напряженный рабочий график, и машину я могу показать только вечером.
– Ну хорошо. Я согласна. Где мы встретимся?
– Назовите мне станцию метро, возле которой вы живете, и я подъеду туда.
Так мы договорились о встрече. У меня душа ушла в пятки, когда я увидел Галину. Целую неделю я ходил за ней по пятам, но она даже не взглянула в мою сторону, теперь она шла мне навстречу и улыбалась, глядя мне в глаза. Да, она смотрела прямо на меня, и мои коленки тряслись. Эта женщина должна принадлежать только мне и никому больше.
– Я – Галина.
– Только такой женщине, как вы, должна принадлежать моя машина. Все мужчины сойдут с ума.
– Я не преследую подобных целей. Где же автомобиль?
– У меня такое предложение. Я только что сбежал с работы и дома еще не был. Сейчас мы заедем ко мне за ключами от гаража, а потом я вас с моей ласточкой представлю друг другу. Уверен, вы обе останетесь довольны.
– Вы говорите о машине, будто она живая?
– Конечно. Я с ней даже разговариваю, и она меня понимает.
– Мне не обязательно заходить к вам домой. Я могу подождать вас в машине?
– Конечно, можете, если я вас пугаю.
– Нет, вы не так поняли.
– Все очень просто. Я сегодня еще ничего не ел, а у меня дома прекрасный обед на плите.
– Хорошо. Я посижу с вами за компанию.
– Прекрасно. А я вам расскажу о редких сортах роз.
Она улыбнулась, и мы пошли к моим “Жигулям”. Теперь я знал, что эта женщина – моя и уже ничьей никогда не станет…»
9
Полковник Кулешов треснул тяжелым кулаком по столу. Присутствующие вздрогнули.
– Ты идиот, майор! Мы лишились свидетеля. В постовые разжалую.
Колпачев побледнел: Кулешов словами не бросался. Следователь Судец и репортер Скуратов тихо сидели за общим столом, в то время как Колпачев стоял, вытянувшись в струнку.
– Тебя же под суд отдадут и посадят! Козел! Главврач ветеринарной клиники Подрезков на работу не явился. Он взял больничный. А ты знаешь, что он живет с Амалией Гурской? Дома он рассказал ей о твоей выходке. Амалия пришла утром на работу и вызвала милицию. Составили протокол: замки в кабинетах взломаны, сейф нараспашку и не хватает коробки с ядом. Понятые, врачи из лечебницы, все подписали. Имеются свидетели. Амалия пришла на работу не одна, а с другими врачами.
– У нас есть протокол, – попытался оправдаться майор.
– Подотри им свою вонючую задницу. Вы нарушили закон. Взломали лечебницу без санкции суда. Твои протоколы не имеют юридической силы, потому что показания добыты насильственным путем. Ты даже понятых не вызвал.
– Виноват, товарищ полковник.
– Садись.
Посидели, помолчали, успокоились.
– Давай, Веня, докладывай, – приказал полковник.
Скуратов, по мнению Кулешова, мог бы стать отличным сыщиком, если бы не был прохвостом и шантажистом. Он обладал невероятным чутьем и очень редко ошибался.
– Я хотел поговорить о первой жертве. О Юле Бурлаченко. У ее мужа железное алиби, но никто не обратил внимания на ее соседку – Дарью Шумилову. Я был на днях у Саввы Бурлаченко. Задавал кое-какие вопросы. И застал в его квартире Дашу. Это, конечно, еще ни о чем не говорит. Соседка помогает по хозяйству молодому вдовцу. А почему нет? Вот только ее трусики торчали из-под подушки. Но и это понять можно. У девушки муж – геолог, и постоянно находится в экспедициях. Меня другое смутило. И Савва и Даша все время говорят о каком-то мужчине на красной машине. Будто это Юлин друг. Давайте на время забудем о черных чулочках, надетых наизнанку на покойницу. Давайте вспомним о ювелирном магазине и директоре, которому, как и Юле, перерезали горло. В ограблении участвовали только женщины. А потом джип грабительниц взорвали. Но кто-то вышел из машины незадолго до взрыва. Драгоценностей в джипе не нашли. Их увез тот, кто сел во вторую машину, красного цвета. Почему бы не предположить, что ценности увезла Юля, и она была членом банды.
– Мы же уже обсуждали подобные версии, Веня, – покачал головой полковник.
– Немного терпения, Леонид Яковлевич. Вы разрабатываете версии, а я смотрю на все со стороны и сравниваю факты. В вашей версии есть черные чулки, свежая сперма и убийство в парке. И вы за уши притягиваете это к остальным убийствам, совершенным мясником. Вполне логично, никто не спорит. Но есть и другие факты. При опознании Савелий сказал, что у жены был другой цвет волос. Значит, она перекрасилась в день смерти. Мне удалось узнать, где и у кого Юля красила волосы. Даша мне сказала, будто видела Юлю в день смерти утром. Та садилась в красную машину к своему приятелю, которого Даша не разглядела. Зачем ей врать? Я нашел парикмахершу и выяснил, что в десять тридцать утра и Юля, и Даша были у парикмахерши вместе. Юля покрасила голову полностью, а Даша сделала себе «перья». Ушли девушки тоже вместе. А через два с половиной часа Юлю убили.
– Ты подозреваешь соседку? – спросил Судец.
– Пока я только выстраиваю ход событий, Игнат Николаевич. В страховой компании я узнал, что иск о возмещении ущерба от ограбления составляет сто двадцать миллионов рублей. И подал этот иск брат покойного директора магазина – Грюнталь Валерий. Тот самый, который владеет фитнес-клубами суперкласса. Магазин тоже принадлежит Валерию, а его брат Роман был лишь номинальным руководителем. Теперь Валерий Леонтьевич Грюнталь получит страховку и, возможно, уже получил бриллианты, украденные из магазина. Ни одна из погибших женщин, грабивших магазин, не опознана. Однако некоторые из постоянных посетительниц фитнес-клубов перестали ходить на занятия. Эту версию я подкинул страховой компании, та ее сейчас проверяет. Большинство посетительниц фитнес-клубов – незамужние, одинокие и богатые. Отличный контингент для рисковых бандиток. И тут надо вспомнить о самом Валерии. Сорокалетний красавец, небедный, а главное – неженатый. Он постоянно ошивается на светских тусовках в компании красивых девушек. Одной своей знакомой, тоже часто бывающей на подобных мероприятиях, я показал фотографии Юли и Даши. Она узнала одну из них.
Скуратов положил несколько снимков на стол. Полковник рассмотрел их и спросил:
– Кто это?
– Тот, кого вы даже не соизволили допросить. Одна из любовниц Валерия, она же не брезгует спать и с Саввой Бурлаченко. Это Дарья Шумилова, соседка Юли по площадке. Но только у нее нет мужа геолога. Ее бывший муж – турок, он поставляет в нашу страну нелегальное золото с российской пробой. Когда турок погорел на таможне с семью килограммами золота, Даша с ним тут же развелась. Валерий Грюнталь сумел наладить связи с лучшими ювелирами Турции. По данным таможенного комитета, недавно в Россию из Турции ввезена крупная партия ювелирных изделий высокого качества. Сейчас начались проверки магазинов. Ищут нелегальное золото. И надо же, в этот момент и происходит ограбление ювелирного магазина Грюнталя. Что там проверять, если весь товар украден? Но следствие в большей степени интересует убийство директора, а не товар бизнесменов. Тем более что Грюнталь не обещал следствию вознаграждения за возвращение золота, несмотря на откровенные намеки. А теперь я предлагаю все узелки связать в один, и мы увидим новую картину преступления. Валерий нанял девушек из клуба. Когда они выполнили свою работу, пожертвовал ими. Юля, скорее всего, была организатором ограбления. Ее он убрал, чтобы не делиться. Может, он и Дашу пришьет. Зачем ему лишний свидетель? Но я не думаю, что Савелий в этой истории как-то участвовал. Слишком наивен и трусоват. Его водят за нос.
– Но он ищет убийцу вместе с Алексеем Зайцевым.
– Пусть так. Но скорее всего, встретиться с Алексеем его подговорила Даша. Ей интересно, куда могут привести следы. Алешка толковый малый. Его помощь вывела нас на мясника. Но убийство Юли явно не работа маньяка.
– Все звучит очень правдоподобно, – согласился следователь Судец. – Но Даша не могла изнасиловать Юлю.
– Согласен. Но в остальном все выглядит убедительно, – добавил полковник. – Нам надо установить наблюдение за Дашей и Грюнталем.
– Грюнталем занимаются детективы из страховой компании. Туда дураков не берут. Все профессионалы, из бывших гебистов. Пусть работают. А Дашу мы возьмем на себя, – поставил точку Скуратов, будто он командовал следствием.
– А я вот что думаю. Савва тоже виновен в гибели жены… – начал майор, но договорить ему помешало появление в кабинете помощника дежурного по городу.
– Леонид Яковлевич, у входа в парк Кузьминки обнаружен труп женщины. В черных чулках и с розочкой. Прохожие ее давно уже видели. Но никто к ней не подходил. Думали, что шлюха спит. Одна семья шла в парк, она сидела. Через два часа возвращались, она сидит. Они что-то заподозрили, подошли к ней, потолкали, а та упала со скамейки. Холодная уже.
И опять кулак Кулешова обрушился на стол.
К сожалению, никто из следователей и милиционеров не знал, что история этого убийства в деталях расписана в дайджесте журнала «Богема» и ее уже прочитали тысячи людей. Но тем, кто занимался следствием, некогда было читать детективы.
10
Роза редкого прихотливого сорта не давала Слепцову покоя. Он еще раз перечитал некоторые страницы дневника и поехал в Малаховку, чтобы найти дачу Оксаны Кустиновой. Она часто упоминала о том, что возила туда Таисию и ее сына. Там же произошло убийство Эльдара Трегубова и шлюхи в черных чулках.
Дом Слепцов нашел по черепичной крыше, которую так хорошо описала Оксана. Калитка оказалась запертой, и пришлось перелезать через высокий забор. Во дворе Павел Михайлович сразу заметил оранжерею. Мимо нее невозможно пройти: она занимала половину участка в двадцать пять соток. Грандиозное строение со стеклянной крышей. К счастью, дверь его была не заперта.
Внутри оранжерея напоминала райский сад. Море экзотических цветов, пальмы. Розы были высажены в центре, вокруг фонтана. Слепцов нашел четыре куста «Гордости Крыма», а возле них увидел следы от женских туфель. Осмотрев кусты, Павел Михайлович заметил четыре свежих среза. Но почему четыре? Розы были только у двух жертв.
– А ну вылезай, мерзавец!
Слепцов вздрогнул от неожиданности и обернулся. Ему в лицо смотрела двустволка. Держал ее грозный старик. Такой и пальнуть может.
– Вообще-то я не вор. Хотел повидаться с Таисией Андреевной, – попытался оправдаться Павел Михайлович.
– И для этого через забор лез?
– Звонка-то нет, а калитка заперта.
– А ты бы ее в Москве поискал. Она раньше июня на дачу не приезжает.
– Или тебе об этом не говорит. Я не поверю, что ты срезал розы с куста и оставил следы от женских каблуков.
Старик опустил ружье и подошел ближе. Срезы его удивили.
– Как видишь, – продолжил Слепцов, – в руках у меня ничего нет, и туфли на каблуках я не ношу. Получается, что розы срезал не я.
– Какого черта тебе здесь надо? На вид вроде приличный мужик.
– Я сыщик. Этот сорт роз очень редкий, а вчера розу этого сорта нашли в руке убитой женщины.
– Днем хозяйка не приезжала. А на ночь я домой ухожу, живу здесь рядом. Но Таисия ночью не приедет: электрички не ходят.
– А кто мог срезать розы?
– Да тут завистников полно. Про оранжерею хозяйки вся Малаховка знает. Ей, поди, лет двадцать. Еще Оксана начала ее строить.
– Кто такая?
– Таисина сестра. Но она уехала куда-то, а дачу Таисии оставила.
– И с кем Таисия здесь живет?
– Одна. На выходные, бывает, сын приезжает, или когда отпуск берет, тоже тут болтается. Только цветы его не интересуют. Он даже не заходит сюда. Странный мужик, малость чокнутый.
– Тут я с тобой согласен. Но следы-то женские.
– Таисия живет особняком. Я даже не знаю, есть ли у нее подруги. Со всеми она в ровных отношениях, одного Виталика обожает. Под сорок дураку, а он все маменькин сыночек. Она ему завтрак в постель подает. А улики ты не здесь ищешь. Эта семья никого убивать не будет. И такие розы не для покойников. Их на свадьбу дарят. Ищи концы в Ботаническом саду. Там они тоже есть. Но там охрана с собаками.
– Ладно, старик. Извини за беспокойство, делать мне тут больше нечего.
– Правильно. Нюхай дальше, может, учуешь другой след.
Обошлось без скандала. Сторож выпустил незваного гостя через калитку.
Вернувшись в Москву, Слепцов отправился к Егору Ивановичу. Не терпелось посмотреть фотографии той женщины, которую он видел в гараже. Старик наверняка проявил пленку.
Сейчас Слепцов уже не сомневался в том, что в синих «Жигулях» была Таисия. Сын, скорее всего, даже не догадывается, что мамочка его страхует, ведь она и от сына пряталась. Павел Михайлович сам подтолкнул Таисию к этому. Черт его дернул во время визита к ней ляпнуть, что Роксану нашли живой, но она умерла в больнице. Это напугало Таисию: жертвы могут опознать ее сына. Она же не знала и не знает, какое действие оказывает наркотик, которым Виталий пичкает девушек. И Таисия решила их убивать. Можно сказать, что он, автор нового романа, превратил Таисию в убийцу. Вот только сама история становится однообразной. Ну, сколько можно описывать баб, брошенных на скамеечках. Ну еще одну главу, а потом надоест. Да и читать не будут. Все предсказуемо и развязка понятна. Надо что-то менять. Но как? Белецкий разработал четкую схему действий. Вычислить его невозможно. Ведь на каждую скамейку по милиционеру не посадишь. Да и привозит он женщин живыми. И даже если какая-нибудь дура очнется, кто поверит, что ее изнасиловали. В конце концов, Белецкий интеллигентный мужик, врач. Просто пьяная женщина попросила его подбросить до дома, а он ее пожалел. Высадил он ее в парке. Ну и что? Надоела. Блевать в машине начала!
Размышляя об этом деле, Слепцов добрался до квартиры Егора Ивановича. Дверь была распахнута, внутри слонялись люди в милицейской форме.
Подполковник разрешил пропустить постороннего. Слепцов вошел и увидел на полу труп, накрытый простыней.
– Вы кто будете Егору Ивановичу? – спросил подполковник.
– Что с ним?
– Горло перерезали ночью. Опасной бритвой. Одним движением. Чик – и готово. Часов двенадцать как мертв.
– Зачем? Он добрый, безобидный человек.
– Сейчас его дочку и ее мужа увезли в отделение на допрос. У покойничка заначка пропала в двести тысяч.
Подполковник показал толстый том энциклопедии, в страницах которого было вырезано отверстие под размер купюр.
– А кто вам сказал о заначке?
– Друг покойного. Он вчера вернул ему долг. Сосед с первого этажа его видел в девять вечера. А убийство произошло в два часа ночи. О заначке могла знать только дочь. Ну а теперь о вас.
– Я заказал Егору ключи от гаража. Свои потерял. Он сказал, что сегодня вечером дубликаты будут готовы. Вот я и пришел.
Подполковник подошел к верстаку с тисками и взял с него ключи от гаража Таисии.
– Эти?
Сейчас Павел рисковал: его могли попросить показать гараж. Но он кивнул головой.
– Да. Егор Иванович определил тип замков с первого взгляда. Дай бог, ключи подойдут. Я за них десять тысяч ему заплатил.
Подполковник подумал и кинул ключи писателю:
– Забирайте. Но вам придется предъявить документы.
– Конечно. Даже визитку могу оставить. Я писатель Павел Слепцов. Может, мое мнение вас заинтересует. Вчера я заметил у Егора Ивановича фотоаппарат «Зенит». Зеркалка, с хорошим объективом. Сегодня я его не вижу. Может, это не имеет значения, но Егор сказал мне: «Сегодня иду сволочей снимать!» Вообще он с фотоаппаратом не расставался. Мои замки на гараже тоже фотографировал. Были деньги в книге или нет, мы не знаем. А фотоаппарат – реальная вещь, и он украден, а на пленке могли быть любопытные кадры.
Читать бесплатно другие книги:
