Искатели Удовиченко Диана

Боцман, злобно ворча, отправился к озеру, а к нам подошел Роману и заявил:

— Ты как хочешь, но тут что-то неладное творится. Понимаю, конечно: родина предков и все такое… Но трава в этом месте и вправду бешеная. Да тебя ж самого кто-то в воду кинул. Наверняка эти ваши эльфийские штучки с корнями. Вот и звери тоже…

Лис сегодня проявлял чудеса здравомыслия, так что я даже начала надеяться на возвращение хитрого, хладнокровного и умного вора, каким мы знали его сначала. Но, увы, улучшение было кратковременным. Роману опять ушел в себя, потерял интерес к спору.

— Он дело говорит, — подхватил Ал, — этот остров тоже неправильный какой-то. Как и все остальные.

— Не может такого быть!

Лэй разозлился, стиснул зубы. Зеленые глаза метали искры, смазливая физиономия выражала крайнюю степень негодования.

— Почему не может? — спросила я. — Все острова, на которых мы побывали, неправильные. Некроманты сказали, это последствия битвы богов. И в первую очередь изменяется природа: растения, животные…

— Только не остров Гвиневры! — выкрикнул ушастик. — Ты что, не понимаешь? Гвиневра — и есть природа! Она не допустит… — Неожиданно он осекся, словно пораженный какой-то страшной мыслью, уселся на траву и прошептал: — …если жива…

— Кто? Что? — переспросил Ал.

Лэй молчал, поглаживая листья какого-то кустика. Я не стала расспрашивать друга. По опыту знала: когда он такой задумчивый, лучше его не трогать, только расфыркается, как больной енот. Потом сам все расскажет.

Больше никаких странностей не произошло. К вечеру последняя бочка была переправлена, моряки погрузились в шлюпки.

— А вы, господа, чего раскорячились? — вежливо спросил Дайф. — Особое приглашение нужно?

Ал с Лисом направились к шлюпке. Лицо Роману выражало облегчение, очень уж его пугал остров. Лэй не торопился, он прислонился плечом к скале, смотрел на заходящий Атик и о чем-то размышлял. Я немного поглядела на друга и уселась рядом, на прогретый за день валун.

— Мара, Лэй, вы чего? — крикнул Роману.

Вор устроился в шлюпке и ждал, когда ее кто-нибудь из нас столкнет на воду.

— Мы не идем, — сказала я.

Эльф поднял на меня взгляд, тепло улыбнулся:

— С чего это ты решила остаться?

— Ну не бросать же тебя одного, немощь ушастую, — ворчливо ответила я. — Заблудишься еще.

Я отлично понимала друга — еще как! Хорошо помнила благоговейный трепет, который охватил меня на острове Тира. Земля предков, как не погостить на ней, не пройтись по ее тропам? Я не могла отказать в этом Лэю. В конце концов, мы изучили все острова, что попадались нам на пути. Только вот все они были враждебны, и неизвестно, чего можно ждать от прародины ушастого племени. Мало ли какие беды подстерегали здесь Лэя. Так на то и нужны друзья, чтобы выручить.

— Возвращайтесь на корабль, — сказала я Дайфу. — Передайте Клешне, пусть ожидает нас, как обычно.

— Как скажете, леди, — поклонился боцман. — Вы деньги платите, вам и решать, какой хре… то есть каким делом заниматься.

Ал отошел от шлюпки:

— Я с вами.

— Нет, ну нет же! — плаксиво воскликнул Роману. — Ну почему все так плохо?

— Ты можешь вернуться на корабль с Дайфом и ребятами, — сказала я.

Боцман, уже сидя в шлюпке, которую толкали два матроса, смерил вора мрачным взглядом:

— Тесно у нас тут, как в борделе в праздничный день. Как бы господину Лису от такой давки за борт не выпасть…

Команда так и не простила вору выпадов в адрес капитана.

— Нет, на корабль не надо! — решился Роману. — Я с вами!

— Вот и славно, — обрадовался Дайф, бросая на берег холщовый мешок. — Здесь еще провизия осталась, жрите на здоровье. Вам на этот раз и сигнала подавать не надо, шлюпка имеется. А мы уж на рейде постоим, подождем…

Моряки поспешно отчалили, довольные тем, что покидают остров.

Я огляделась:

— Пора к ночевке готовиться.

Расположились прямо на берегу, в сотне ярдов от скалы с водопадом. Костер разводить не стали — не из чего было, а идти в лес по сумеркам не рискнули. Поужинали сухарями и солониной.

Наступила ночь, небо подернулось тучами, так что не было видно ни звезд, ни Тиль. Но темноту разогнали мириады разноцветных огоньков, загоревшихся в лесу, — словно кто-то расставил по ветвям лампы и свечи. Там были большие звездочки и совсем крошечные, едва заметные точки. Одни сияли ярко и ровно, словно масляные фонари, другие — слабо мерцали, то загораясь, то потухая. Большинство из них оставались на месте, но были такие, которые передвигались, плавая в воздухе.

— Что это? — удивился Ал. — Светляки? Звериные глаза?

— Духи леса, — ответил эльф.

— Надеюсь, они не придут сюда, — пробурчал Роману. — А то знаю я таких. Вроде духи бесплотные, а так и норовят что-нибудь упереть…

Лэй вызвался дежурить первым. Сидел спиной к морю, вглядываясь в лес, переливающийся огнями всех цветов.

Засыпая, я услышала тихую песню без слов. Чьи-то голоса выводили нежную мелодию, в ней слышался шорох летнего ветерка, шуршание листьев, птичьи трели… Ничего удивительного, подумала я. Ведь это эльфийский лес, а у них без красивостей не обходится…

В середине ночи я проснулась и увидела, что Лэй все так же сидит, не отрывая зачарованного взгляда от леса. Кажется, ушастик не собирался будить меня, чтобы смениться с караула. Я поднялась, подошла к нему:

— Поспи, я посторожу.

Глаза эльфа были грустными:

— Почему духи не говорят со мной? Только поют. Но на мое обращение не отвечают. И по лесу не бродят. Я не могу их найти. Почему?

Я развела руками. Откуда мне, орке, знать о повадках лесных духов. Я об их существовании-то узнала от мальчишки. Но ушастику и не требовался ответ. Вздохнув, он улегся на мое место и уснул, бормоча:

— Что-то не так. Здесь что-то не так…

Я просидела почти до утра, слушая удивительную песню леса Гвиневры. За ночь ничего странного или страшного не случилось. Только к озерцу приходили на водопой звери.

Издали я наблюдала за животными. Они по очереди приближались к озеру, пили воду и удалялись, уступая место другим. Большие грациозные пумы и горделивые олени (интересно, какой из них дал пинка боцману?), тяжеловесные медведи и шустрые лисы. Хлопотливые еноты полоскали в озере какие-то корешки и собственное потомство. Звери не обращали на нас никакого внимания. Не пугались, но и не пытались напасть.

Под утро берега озерца опустели, огоньки в лесу погасли. Я разбудила друзей, и мы отправились в глубь острова.

— Как он прекрасен, лес Гвиневры! — восхищался Лэй, пробираясь сквозь чащу.

Впрочем, пробирался — слишком сильно сказано. Деревья отдергивали ветви, словно брезгуя к нам прикасаться, кусты расступались, давая дорогу, трава за нами выпрямлялась. Ал удивился:

— Какой вежливый лес.

— Нет, — тихо проговорил ушастик. — Он просто не хочет нас принимать. Будьте осторожнее, ничего не трогайте.

Мы и не пытались даже. Двигались след в след, стараясь не придавить ни один цветочек, не дотронуться ни до одной ветки. Возможно, все обошлось бы, если б не Лис. Мортов ворюга сначала проявлял осторожность, потом вдруг заинтересовался высоким деревом, на коре которого поблескивали золотистые точки. Роману подошел к стволу и принялся с интересом рассматривать необычные вкрапления.

— Идиот! — простонал Лэй.

Я попыталась увести Лиса от дерева. Поздно: одна из верхних веток изогнулась как змея, схватила Роману за шею и подняла к кроне. Выронив нож, вор обеими руками вцепился в петлю, образованную веткой. Тело несчастного раскачивалось в воздухе — ни дать ни взять висельник.

— По-мо-гите… — хрипел он.

Лэй замер, закрыл глаза, протянул руку к дереву, постоял несколько мгновений, потом выдохнул с отчаянием:

— Не отвечает…

Силы вора были на исходе. Гибкая ветвь все крепче сжимала его шею.

Лэй вдруг поклонился дереву, что-то проговорил на эльфийском. Ветка дрогнула, нехотя разжалась. Роману рухнул на землю, хрипя и задыхаясь.

Эльф склонился над ним, быстро ощупал шею, горло:

— Слава богам, все цело. Поболит несколько дней и пройдет.

— Помоги… ты ж лекарь… — каркнул вор.

— Нет! — сердито ответил ушастик. — Так, может, запомнишь, что не надо лезть, куда не просят.

Тяжело вздыхая, Лис поднялся на ноги.

— Да помоги уж, — вступился за него Ал. — Совсем парню худо.

— Нельзя мне силы на него тратить, — буркнул Лэй. — Они еще понадобятся. Мало ли что дальше будет.

Мы шли целый день. Деревья по-прежнему расступались — перед всеми, кроме Роману. Казалось, растения усмотрели в нем врага. Кусты норовили выхлестнуть глаза, корни выскакивали из земли, хватали вора за ноги, трава — и та по-змеиному дергалась, пытаясь то ли ужалить, то ли ударить его сапоги.

Лэю то и дело приходилось останавливаться, чтобы выручить Лиса. Ушастик распутывал корни, уговаривал кусты, кланялся деревьям…

— Почему просто не перерубить пару веток? — спросила я. — Остальные сами отвяжутся.

— Ни в коем случае! — испугался эльф. — Не смей даже говорить об этом вслух!

— Лэй, я понимаю, тебе не хочется вредить растениям на твоей прародине…

— Дело не в этом. — Мальчишка оглянулся, как будто деревья могли нас подслушать, и прошептал мне на ухо: — Здешние растения, они разумны. Как мы.

Я с подозрением покосилась на друга.

— Да, — продолжил тот. — Я понял, почему духи не бродят по лесу. Они соединились с растениями, стали их частью. И теперь каждое дерево, каждый куст, каждая травинка обладают способностью мыслить.

Я молча слушала друга, еще не понимая, к чему он клонит. Даже если Лэй прав, что это меняет? Оказалось, многое.

— Теперь духи воспринимают растения как свои тела. Возможно даже, с гибелью дерева умирает его дух. Неудивительно, что лес так защищает себя. Это духи затушили мое огненное заклинание и чуть не придушили Роману, когда тот слишком близко подошел к дереву.

— А Дайфа зачем олень пнул?

— Наверное, он листок какой-нибудь сорвал или кусты поломал. Растения и животные защищают свой дом. Вот поэтому надо быть особенно осторожными.

— Погоди, — переспросила я, — но раз духи срослись с деревьями и травой, значит, на расстоянии они безопасны?

— Да, пожалуй, — кивнул ушастик. — И чем меньше растение, тем оно слабее. Если не ядовито, конечно. Но это лишь наши предположения. Все может оказаться гораздо сложнее. Не забывай, это владения богини природы. Ну… или кем она там была, — едва слышно добавил эльф.

Тут снова раздался крик Роману, которого схватили колючие кусты. Лэй кинулся на выручку, и я не успела уточнить, что он имел в виду.

Атик уже катился вниз по небу, когда мы оказались перед сплошной стеной из деревьев, которые не торопились расступаться, пропуская нас. Стволы стояли так близко друг к другу, что некоторые даже срослись.

— Кажется, я знаю, что это, — пробормотал Лэй и пошел вдоль этой живой стены.

Мы последовали за ним. Вскоре ушастик привел нас к месту, где стволы изгибались аркой.

— Вход в храм Гвиневры, — пояснил эльф.

Мы вошли и оказались на круглой поляне, со всех сторон огороженной деревьями. Их кроны соединялись, переплетаясь ветвями, образуя живой купол. Землю покрывал густой ковер из ярких цветов. В центре росло единственное дерево — невысокое, странной формы. Лэй остановился в нескольких шагах от него, поклонился, что-то произнес на эльфийском.

В этот момент лучи Атика проникли сквозь листву, осветили поляну, и я увидела, что из ствола выступает силуэт женщины. Эта удивительная статуя не была чьей-то искусной работой, над нею трудилась только сама природа.

Чем дольше я смотрела, тем лучше становился виден образ Гвиневры. Лицо с правильными чертами, стройное тело. Волосами богине служила крона дерева, короной — синие цветы, распустившиеся прямо на коре.

— Надо же, — тихо проговорил Ал. — Чудеса какие…

Лишь Роману нисколько не удивился. Буркнув:

«Устал», — он опустился на траву, поглаживая куртку на груди.

Только одно нарушало величественную красоту статуи: во лбу Гвиневры, прямо под венком из цветов, я заметила неглубокую дыру.

Лэй медленно опустился на колени, не отводя взгляда от изваяния. Глаза его лихорадочно блестели.

Листья дерева-статуи едва заметно заколыхались, издавая тихий шелест. На мгновение мне показалось, что на лице богини появилась улыбка.

— Они говорят со мной, — словно в полузабытьи проговорил эльф. — Духи приняли меня…

Он молитвенно сложил руки, слушая шелест листьев. Наверное, это хорошо, решила я. Но не успела додумать эту мысль, как из-за спины раздался испуганный крик Лиса, тут же глаза резанула яркая вспышка зеленого света.

Стремительно обернувшись, я увидела в руках вора Степной изумруд. От камня в разные стороны били ослепительные лучи.

Деревья закачались, словно под порывом ветра. В их скрипе мне слышались злоба и ненависть. Живой купол храма Гвиневры затрясся, будто собирался обрушиться. Статуя изогнулась, потянулась ветвями к Лису, который испуганно сжался посреди поляны.

— Не удержу! — крикнул вдруг Роману.

Вытянув перед собой руки с зажатым в них камнем, он, спотыкаясь, медленно зашагал к дереву богини. Шел как пьяный, пританцовывая, дергаясь то вперед, то назад.

— Камень тащит его к дереву, — сказал Ал.

Я перехватила вора за пояс, не давая ему приблизиться к статуе.

— Отпусти его, — замогильным голосом произнес Лэй.

Эльф продолжал стоять на коленях, словно вокруг ничего не происходило. Глаза его были затуманены, лицо выражало страдание.

— Он должен идти. Должен отдать изумруд. Это камень Гвиневры…

— Нет! — заверещал Роману.

С удивительной ловкостью он вырвался из моих рук, сунул изумруд в потайной карман и, преодолевая притяжение, ринулся прочь с поляны.

Над лесом поднялся вой, деревья, обрамлявшие арку, сдвинулись, закрывая проход. Но вор оказался проворнее. Он протиснулся между стволами и скрылся в чаще.

— Держите его!

Эльф подскочил, побежал за Лисом. Но поздно: вор пропал из виду, а деревья закрыли вход глухой стеной. Лэй вернулся в центр поляны, снова опустился на колени перед статуей, надолго замолчал.

Молчали и мы, понимая, что эльф ведет какие-то переговоры. Если кто-то и был способен вытащить нас отсюда, то только он.

Наконец, когда на лес опустилась темнота, разбавленная цветными огоньками, ушастик поднялся с колен, бросил устало:

— Идемте.

Деревья расступились, выпуская нас из храма. Мы побрели по празднично освещенному лесу.

— Что там произошло? — спросила я.

— Этот изумруд Гвиневра когда-то подарила эльфам. Мой народ не стал прятать сокровище, поместил его во лбу статуи богини.

«Каждый из богов дал своим детям подобный камень. Все народы распорядились ими по-разному. Одни выставили артефакты в храмах, другие прятали подальше. А уж сейчас не знаю, куда делись камни…» — вспомнились мне слова лорда Фердинанда. Кажется, некромант еще говорил, что золотистые искры — это частицы божественной сущности. Все сходилось. Изумруд — самый подходящий камень для Гвиневры. Зеленый цвет травы, листьев. Цвет природы.

— Что было потом? — спросил Ал.

— Потом эльфы ушли и забрали камень. Дальше уж никому не известно, какая у него была судьба. А сейчас лес увидел его и потребовал назад. Духи страшно разгневались, когда Роману убежал.

— Почему же они выпустили нас из храма? — удивилась я.

— Они это сделали с одним условием. — Голос Лэя сделался хриплым. — Я должен вернуть святыню и казнить похитителя.

Глава 9

Лэй

— Ты правда собрался убить Лиса?! — воскликнул Ал.

Я проигнорировал его вопрос.

Мара промолчала. Орка знала, что я ни при каких условиях не причиню вору вреда. Не стану убивать друга, с которым мы столько всего пережили, только потому, что так приказали полоумные духи моей прародины.

Сначала, когда мы только высадились на берег, меня охватило чувство эйфории. Ведь этот остров был колыбелью предков, землей создательницы эльфийского народа — Гвиневры. От всей души хотелось верить, что в царстве природы нет места злу и безумию. Но после приказа духов природы я был вынужден признать: война богов не обошла стороной и это место. На этой земле больше не осталось ни капли божественной сущности Гвиневры, были только чокнутые сущности, забывшие свое предназначение.

Но я не стал вслух отказываться от приказа духа, решил обмануть его, хотя бы ненадолго усыпить бдительность. Надеялся, что нам удастся найти Роману и бежать. Ведь даже отбери мы у вора изумруд и верни лесу, духи все равно не отпустили бы похитителя. И почему-то мне казалось, что нашелся бы повод уничтожить его друзей.

— Найди Лиса.

Мара не стала задавать лишних вопросов и, сосредоточившись, скользнула в раш-и. Через несколько минут открыла глаза, указала на юго-запад:

— Туда. Он недалеко ушел.

Мы бросились в погоню. Ал молча последовал за нами. Может, он мне и не полностью доверял, но в Маре был уверен. Орка не могла совершить бесчестный поступок.

Когда мы вошли под кроны деревьев, в моем сознании раздался хор тысячи голосов. Обезумевшие духи без умолку шептали: «Убить! Убить! Убить!» На мгновение я даже оторопел от жажды крови, поглотившей разум леса, и замер, схватившись за голову. С трудом удалось взять себя в руки, отрешиться от злобных голосов. Но где-то на задворках сознания я все равно слышал их.

— Что-то не так? — спросила зеленая, когда я остановился.

— Нет, все в порядке.

Мы двинулись дальше. Я не хотел пугать товарищей раньше времени и до сих пор искал возможность уйти из леса, не вступая с ним в бой. Но с каждым мигом надежды на это оставалось все меньше.

— Лис близко! — на ходу сообщила Мара.

Через несколько мгновений мы выбежали на небольшую полянку, и тут все мои чаяния разбились в прах.

В воздухе, на высоте нескольких ярдов, болтался вор. Его схватили толстые лианы, которые свешивались с деревьев, окружавших поляну. Одна гибкая плеть обвилась вокруг шеи Лиса и душила его. Лицо Роману уже приобрело синюшный оттенок. Приди мы на минуту позже — и все могло бы кончиться печально.

Я не колебался ни мгновения: созданные мной ветряные лезвия разрезали лианы. Вор рухнул прямо в объятия орки, которая тут же сорвала с его шеи зеленые удавки. Роману тяжело задышал, хватая ртом воздух.

Голоса в моей голове взорвались воплями негодования. Лес объявил меня предателем и приговорил к смерти, как всех моих спутников. В следующее мгновение все стихло. Духи полностью оборвали связь со мной.

Затем с лесом начало происходить что-то странное. Мертвая тишина наступила не только в моем сознании, но и вокруг: не слышно было пения птиц, листья больше не шелестели под ветром, в траве и кустах не шуршали мелкие зверьки. Все словно замерло. Это слабели духи: энергия куда-то утекала от них. Пусть они больше не говорили со мной, но ведь я был эльфом и мог чувствовать: от каждого духа тянулась тонкая струйка уходящей силы. Все они скручивались в воздухе, сливались в ручьи, впадавшие в широкую реку силы, которая текла куда-то в середину острова.

— Что, морт дери, происходит?.. — в недоумении прошептал я.

Где-то в отдалении магия стекалась и впитывалась в землю небольшого, поросшего мхом холма. Нечто внутри отозвалось на прикосновение волшебства, вздрогнуло, жадно впитывая его. Нечто начало пульсировать, постепенно наращивая темп — словно магия была кровью, которая наполняла иссохшие мертвые жилы, и когда-то остановившееся сердце забилось вновь.

— Проснитесь! Проснитесь! Проснитесь! — шептали духи. — Убить! Убить! Убить!

Пульсация достигла апогея. Лес отдал большую часть своей магии.

Верхушка холма взорвалась фонтаном земли, изнутри появилась рука, покрытая шершавой серой кожей. Она слепо зашарила вокруг. Нашла надежную опору. Потом из ямы змеино выползла вторая рука, схватилась за край ямы. Вскоре нечто выбралось на свет.

Тварь хотела жрать. Принюхавшись, она поводила мордой из стороны в сторону в поисках пищи.

— Еда! Еда! Еда! Можно! Можно! — победно возопили духи. — Там! Там! Иди!

Взревев, тварь бросилась туда, куда указывал лес. Возбуждение от охоты и предвкушение скорого насыщения подстегивали ее лучше любого кнута.

Еще пять раз, в пяти уголках острова, раскрывалась земля, выпуская уродливых монстров…

— Теперь мы так просто не уйдем. Лес не отпустит, — мрачно заявил я, создавая пульсар. — Приготовьтесь, что-то приближается.

Орка вытащила пятипалый, Ал оголил меч, Чернобрюх на его плече воинственно поднял лапы. Даже вор, откашлявшись, схватился за арбалет. Лис проникся ситуацией и больше не пытался удрать.

Нечто приближалось. Тяжелая поступь неизвестного существа звучала все отчетливее. Стая испуганных птиц взвилась над лесом. В отдалении раздался жуткий скрежет: тот, кто шел сюда, не заботился о скрытности и снес мимоходом дерево.

— Уже близко, — сказала орка, войдя в раш-и.

Ал воспользовался ее примером. Вор отошел в сторону, предоставив воинам возможность встретить противника первыми.

Тварь выскочила на поляну через несколько мгновений, свалив при этом два дерева. Увидев нас, существо на миг застыло, дав возможность себя рассмотреть. Ростом около пяти ярдов, с бочкообразным телом и выпирающим животом, оно уверенно попирало землю короткими толстыми ногами, длинные руки почти доставали до земли. Венчала все это безобразие непропорционально маленькая голова с плоским носом, крошечными черными глазками и огромными ушами. Кожа твари была серой, с грязно-зеленоватыми пятнами.

Я никогда не видел подобных монстров. Но что-то казалось мне в нем странно знакомым. Замерев, я рассматривал существо, пытался понять, почему оно будит смутное чувство узнавания.

Твари надоело играть в гляделки: взревев, она протянула ко мне огромную руку. Мара с Алом отреагировали быстрее: синхронно они зашли существу с боков за спину и подрезали мечами сухожилия на ногах. Монстр стал медленно заваливаться вперед, я швырнул в него пульсар. Шар снес чудовищу полголовы.

— Оно издохло? — спросил Лис, выглядывая у меня из-за спины.

— Вроде да, — неуверенно ответил я.

Но тут с тушей начали происходить странные метаморфозы. От земли к ней протянулось множество травинок. Свиваясь в пучки, растительность касалась тела монстра. Тварь быстро восстанавливалась, рана на ее голове стремительно зарастала. Грудь чудища резко содрогнулась, оно пришло в себя и, не меняя положения, попыталось схватить Ала. Но воин в состоянии раш-и, будто предвидев это, подпрыгнул, пропуская ручищу под собой. Пока толстая конечность возвращалась, человек успел отбежать. Орка тоже быстро отскочила.

— Что за мортовщина?! — проблеял белый от страха вор.

Тем временем тварь медленно поднялась на ноги, двинулась вперед. Я увидел, что пучки растений никуда не исчезли. Теперь они уходили от ступней существа в землю, словно корни, перемещаясь с ним при каждом шаге. Так лес подпитывал свое создание.

Я поочередно швырнул несколько пульсаров. Взрываясь, они сильно опаляли шкуру монстра, но раны затягивались на глазах. Тогда я использовал ветряной клинок. Заклятие рассекло грудь чудовища. Одновременно со мной выстрелил Лис — арбалетный болт попал твари точно в глаз. Но наши действия только разъярили ее. Взревев, она бросилась на меня.

Существо оказалось неуязвимым для обычных атак. Тогда я сотворил заклятие, которым повязали когда-то нас с Марой: навстречу противнику полетел большой пузырь. Монстр оказался крайне тупым и даже не попытался обойти ловушку. В итоге его туша угодила в заклятие водяной тюрьмы. Когда тварь была поймана, я поднял пузырь в воздух. Корни из земли стремительно удлинялись, не отрываясь от ног чудища. Подняв тушу на три ярда над землей, я решил было, что моя затея провалилась. Но тут орка перерубила все корни. Пучки опали на землю, однако из травы взвились новые и тут же соединились с пятками монстра.

— Бесполезно! — крикнул я. — Оно неуязвимо, надо уходить. Не знаю, сколько смогу удерживать заклятие.

— Корабль там! — указала Мара на восток. — Бежим!

Мы ринулись через лес. Вор бежал впереди всех. На ходу я умудрялся поддерживать заклятие водяной тюрьмы. Лес даже не пытался нас задержать, все его силы уходили на подпитку твари, а возможно и нескольких.

— Что это было? — крикнул Ал.

Я не ответил, был сосредоточен на волшбе. Но природа этой твари почему-то была мне не чужда. Чувствовалось в ней нечто близкое…

Додумать я не успел. Мое заклятие неожиданно развеялось, существу как-то удалось выбраться. Впереди коротко вскрикнул вор, чуть не врезавшись в нового противника, который выскочил навстречу. Это была уменьшенная во много раз копия предыдущего чудища, ростом всего мне по грудь. Что не мешало существу проявлять чудеса ловкости. Оно сшибло Лиса с ног, уселось на него и уже занесло лапу, чтобы добить. Ал успел пинком сбросить монстра с груди Роману.

Тварь отлетела на несколько ярдов, шмякнулась о дерево. Я тут же запустил в нее пульсар, но она оказалась не в пример шустрее своей товарки и увернулась.

Сражаться с новым непобедимым уродцем было бессмысленно. Поэтому я создал мощный воздушный поток, поднявший его выше деревьев, зашвырнул как можно дальше и скомандовал:

— Бежим в другую сторону!

Вскоре появился третий преследователь. Ростом под два ярда, он был худ словно палка, с непропорционально огромной головой и черными глазами-блюдцами. Ал пригвоздил его руку кинжалом к дереву. Мы снова были вынуждены сменить направление. В конце концов совсем сбились, не знали, куда бежать, — казалось, твари повсюду. Они загоняли нас, как охотники — зверей.

После недолгого бега мы выскочили на поляну и уперлись в плотную стену из деревьев.

— Морт! — выругался я. — К храму вернулись! В другую сторону!

— Поздно, — спокойно сказал Ал.

Мы дружно обернулись. Вслед за нами на поляну вышли пять существ, с тремя из которых мы уже успели познакомиться. Бежать действительно было некуда. Все твари выглядели по-разному, объединял их только цвет кожи — серый с зелеными пятнами, да еще огромные заостренные уши. Вот они и навели меня на мысль о природе этих созданий. Тогда становилось понятно ощущение, будто я вижу перед собой нечто очень знакомое, может быть, даже до некоторой степени родное…

— Будем сражаться! — заявила Мара.

— Они моментально регенерируют, — сказал я.

— Значит, будем убивать их до тех пор, пока не издохнут, — отрезала орка.

Я не стал портить ей настроение еще сильнее и говорить, что лесу надолго хватит сил, чтобы поддерживать стремительную регенерацию своих созданий. Хотя нам не оставалось ничего другого, как сражаться и надеяться на чудо.

— Прикройте меня, — бросил я.

Воины, погруженные в раш-и, молча вышли вперед.

Пришло время испытать на практике все, что я вычитал в книге о стихийной магии. В этот момент мне стало понятно, почему у человеческих чародеев появляется привычка сражаться, стоя на одном месте. Для некоторых сложных заклятий требовалась такая глубокая концентрация, что достигнуть ее в движении было нелегко.

Твари напали. Первую, самую шуструю — карликовую — я снова отправил в полет мощным потоком воздуха. Ал увернулся от атаки долговязого существа, подрубил ему ногу и, когда оно упало, отсек голову. Мара схлестнулась сразу с двумя. Ее противники были с меня ростом, но отличались короткими и толстыми руками. Одному орка вбила в глаз кинжал, который достала из сапога, и отшвырнула существо пинком. Второму вспорола брюхо пятипалым. Последняя, здоровенная пузатая тварь попыталась дотянуться до Ала. Но я швырнул пульсар, опалив ей руку. Затем послал еще несколько огненных шаров, чтобы перетянуть внимание на себя.

— Подпустите его ко мне! — крикнул я. — И отойдите с линии атаки!

Воинов не пришлось уговаривать дважды. Они и так были заняты противниками, которые уже успели регенерировать.

Краем глаза я заметил, как вор отошел к краю поляны, шмыгнул в кусты. Лис просто-напросто сбежал, бросив нас на поле боя. Винить его за подобные поступки не было смысла — Роману уже давно находился под влиянием изумруда. Умом я это понимал, но душу все равно кольнуло от такого предательства. Однако на размышления не было времени. Передо мной стояла проблема посерьезней.

Мне удалось привлечь внимание самого большого монстра. Позабыв об Але, он бросился на меня. Когда нас разделяло примерно пять ярдов, я схватился за черный агат, вот уже год висевший у меня на шее. Высвободил всю энергию, накопленную в нем, и использовал на одно только заклятие. От меня к существу конусом устремился поток холодного воздуха, замораживая все на своем пути. Трава под заклятием и кожа твари моментально покрылись инеем. Движения моего противника замедлились, через несколько мгновений он остановился, покрытый толстой коркой льда. Я успел вовремя: существо уже заносило руку для удара, когда превратилось в замороженную статую.

Маре с Алом тем временем приходилось несладко. Твари стали оправляться от новых ран еще быстрее, будто лес ускорил передачу энергии. В этом была и положительная сторона. Такими темпами у нас появлялся шанс на победу — все-таки силы духов острова не безграничны. Оставалось только выжить…

Ал сражался с долговязым, который умудрился прирастить голову обратно. Воин заметно устал: существа не только регенерировать, но и двигаться стали быстрее. Из-за этого человек не заметил, как вернувшаяся карликовая тварь подкралась к нему и атаковала. Но я ударил ее воздушной сетью — заклятием, похожим на ветряное лезвие, но гораздо более мощным. Монстр разлетелся на кусочки, будто его протащили через крупное сито.

— В сторону, Ал! — крикнул я.

Воин тут же отпрыгнул, разорвав дистанцию с противником. Долговязый дернулся было следом, но через мгновение его накрыл огненный столб высотой в пять ярдов. Заклятие получилось настолько мощным, что даже до меня дошел сильный жар. На землю упало обугленное тело.

Использование таких сложных заклятий без должной подготовки и опыта сильно вымотало меня. Помочь орке я смог только двумя ветряными клинками, разрубившими ее противников пополам.

Страницы: «« « ... 1011121314151617 » »»