Искатели Удовиченко Диана

— Лишняя, это лишняя информация! — воскликнул пирог, но все же ответил: — В городе новые гости, но начинка у них подпорченная, пришлось надеть доспех.

— Люди? — оживилась орка. — Светловолосая женщина, человеке изуродованным лицом и несколько воинов?

— Шелуха, шелуха! — отмахнулся пирог. — Извините, но у меня срочное дело.

Пирог прошелся по бревну и повторил трюк с постепенным исчезновением.

— Мелодия и Атиус, — заключил я. — Нам нужно спешить!

Мара

На этот раз пространство сжалилось над нами и выпустило из дворика. Пройдя между домами, мы оказались на длинной пустынной улице. Она была не больше двух шагов в ширину, с обеих сторон, как река берегами, зажата рядами одинаковых трехэтажных домов, которые стояли вплотную друг к другу. Никаких признаков жизни здесь не наблюдалось: ни зверей, ни людей — пустота, тишина… Конца улицы не было видно: она уходила вдаль до самого горизонта.

— Опять какие-то фокусы с пространством, — вздохнул Лэй. — Ну пошли, раз такое дело…

Мы двинулись по узкому каменному тоннелю. Шли долго, но улица не кончалась, в ее внешнем виде даже не происходило никаких перемен. Взглянув в небо, я увидела, что Атик стоит на том же месте, что в начале нашего пути.

— Лэй, как ты называл ту ловушку, которая не давала попасть на остров?

— Пространственно-временная петля.

— Кажется, мы снова в нее попали.

Мальчишка огляделся, кивнул:

— Похоже на то. Не будем терять времени, хотя оно тут и не двигается. Вернемся назад.

— А может, попробовать выбраться через дома? — предложил Роману. — Войти в дверь, выйти в окно с обратной стороны. Кто знает, что там, снаружи.

— Надо проверить, — кивнула я.

— Идея, достойная взломщика, но весьма привлекательная, — рассмеялся Лэй.

Мы вошли в один из домов, держа оружие наготове, и оказались в длинном коридоре с множеством дверей. Здесь было так же тихо и пустынно, как на улице.

— Похоже на театральные декорации, — прошептал ушастик. — Как будто это не настоящие дома, а их изображение…

Лис толкнул первую попавшуюся дверь, заглянул внутрь:

— Здесь никого нет, входите.

Комната была чистой и абсолютно пустой. Здесь пахло пылью. Напротив двери находилось большое окно с каким-то странным темным стеклом. Лэй подошел и присвистнул:

— Посмотрите.

То, что я в первый момент приняла за стекло, оказалось пламенем, которое бушевало снаружи. Черный, как обиталище Десида, огонь словно бы бурлил, то взметал страшные языки, то превращался в сплошную стену. Будто почувствовав наши взгляды, жуткое пламя всплеснулось, стремительно кинулось к окну, растеклось по стеклу, пытаясь забраться в дом. Эта картина вызвала у меня странное чувство — как будто я когда-то уже видела нечто подобное.

Лис испуганно вскрикнул, отпрянул от окна:

— Что это?

— Безвременье, беспространство, антиматерия — называй как хочешь, — сказал эльф, не отводя внимательного взгляда от прильнувшего к стеклу огня. — Проще говоря, ничто.

— Полагаю, туда идти не стоит, — поежился Ал.

— Только если хочешь покончить жизнь самоубийством.

Ушастик молча развернулся, вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице на второй этаж.

— Что ты задумал? — спросила я.

— Хочу проверить, за всеми ли окнами подобный пейзаж. Здесь чего угодно можно ожидать.

Проверив каждое окно, мы убедились: все они выходят в ничто.

— Для чистоты эксперимента обследуем еще дом на противоположной стороне, — сказал Лэй.

Но и там нас не ждало ничего утешительного — все то же темное пламя бушевало за окнами.

— Увы, — вздохнул мальчишка. — Давайте вернемся туда, откуда пришли.

Мы двинулись обратно. Но сколько ни старались, конца улицы не нашли.

— Это классическая пространственно-временная петля, — сделал вывод эльф. — Не такая, как была в море.

— И что теперь? — насупился Лис.

Ушастик ненадолго задумался, потом выдал:

— В предыдущем дворе тоже была загогулина, которая не давала нам выйти, пока я не решил идиотский спор ишака и укропа. То есть логично предположить, что здешние петли настроены на некое событие, которое разрывает монотонность времени и пространства.

Проговорив эту абракадабру, Лэй швырнул куртку на каменную мостовую возле дома и уселся, опершись спиной на стену.

— Не понял, — произнес Ал. — Ты не собираешься искать выход?

— А зачем, если его нет? — безмятежно ответил мальчишка. — Я же объясняю: выход — это событие.

— Так давай искать событие!

— Поскольку мы находимся в петле, каждая точка пространства и времени бесконечно повторяет себя. То есть событие произойдет независимо от нашего передвижения.

— А если не произойдет? — поинтересовался Лис.

Ушастик вздохнул:

— Тогда так и будем сидеть, пока плесенью не покроемся. Хотя если плесени на данном отрезке пространства и времени нет, то откуда ей взяться…

Я толком не поняла рассуждений друга, но уселась рядом с ним. Вскоре к нам присоединились Роману с Алом.

Эльф оказался прав: вскоре нас догнало событие, причем не из приятных…

— Смотрите! — воскликнул Лис, указывая на противоположную сторону улицы.

Два дома пошли рябью, странно изогнулись, раздвинулись, образовав просвет, который сократился и словно выплюнул на мостовую человека в черной одежде. Стены продолжали качаться, пришелец выпрямился и оказался Атиусом.

— Убью! — взвыл он, увидев нас.

В его ладонях возник жемчужно-голубоватый шар. Лэй в ответ сотворил защитное заклинание. Я почувствовала, как воздух перед нами уплотнился. А мальчишка принялся нашептывать, создавая волшбу для атаки.

Все как могли приготовились к сражению. Я сосредоточилась, вошла в раш-и, Ал тоже. Роману поднял арбалет.

— Сдохните! — шепнул маг и отпустил шар, дополнительным заклинанием направив его на нас.

Измененное зрение позволило мне увидеть: волшба напитана огромной мощью, которую не могли выдержать ни заклинание Лэя, ни наша с Алом защита.

Я приготовилась держаться до последнего. Но шар вдруг повел себя непредсказуемо. Да и Атиус тоже. Без того изуродованная шрамами физиономия моего бывшего командира вдруг странным образом искривилась, поплыла, словно была сделана из теста. Заклятие же стремительно взмыло в небо, потом вернулось и обрушилось на крышу одного из домов. Раздалось шипение, по стенам потекла прозрачная жидкость, проедавшая камень насквозь. Вскоре вместо дома образовалась дыра, за которой ничего не было — серое невыразительное пространство.

— Забавно, — пробормотал Лэй, держа на весу два больших пульсара.

Он размахнулся и швырнул огненные шары в противника, лицо которого только что вернулось к привычным очертаниям. В нескольких дюймах от Атиуса воздух вдруг покрылся рябью. Столкнувшись с нею, шары резко изменили направление и полетели прямо на нас.

— Ложись! — заорала я.

Мы попадали на мостовую, пульсары врезались в стену дома ровно на том уровне, где только что находились наши головы. Атиус захохотал, подпрыгивая, словно обезьяна, виденная на острове Вандера.

— Странная у него защита, — сказал Роману.

— Это не защита, — сквозь зубы проговорил Лэй, вставая. — Это пространство искажается из-за события. Магию здесь использовать нельзя. Слишком опасно.

Похоже, Атиус этого не понял. Или понял, но в запале ненависти не придал значения. Он покрутил пальцами, посылая в нас новое заклятие, на этот раз воздушное. Я приготовилась к защите, но сильное дуновение, взъерошив нам волосы, прошло мимо и усвистало в конец улицы. Вскоре оттуда раздался грохот, возвестивший о том, что волшба нашла какую-то цель.

Теперь и Атиус сообразил, что к чему. Вытащив меч из ножен, рванул к нам.

— Морт! А я так надеялся, что он сам себя прибьет! — простонал Лэй, выдергивая шпагу.

— Он мой! — Я подняла фламберг, пошла вперед.

Кому, как не мне, было знать, насколько Атиус хорош в поединке. Мальчишка не справился бы с ним.

Я шла к магу, держа Пламенеющий вертикально вдоль тела. Готовилась к атаке. Раш-и обострило все чувства, заставило интуитивно угадывать каждое движение соперника. Я знала, что сейчас Атиус взбешен, а потому уязвим. Вот сейчас он бросится на меня…

Маг прыгнул вперед, сделал выпад. Я не успела отразить его, как волшебник исчез. Я закрутила головой в поисках противника. Спустя несколько мгновений Атиус упал сверху, как будто сверзился прямо с неба. Он был какой-то странный: высокий, тонкий, как змея, словно растянутый в длину. Меч в его руке превратился в подобие шпаги, а потом вовсе утончился до состояния вязальной спицы. Чародей беспомощно размахивал им, но легкий ветерок сносил руку с оружием в сторону.

Из-за спины раздался жизнерадостный хохот: ребята наслаждались нашим поединком. Что и говорить, зрелище было, наверное, забавное. Только вот мне надоело изображать паяца. Я размахнулась, собираясь перерубить Атиуса поперек, пока он колыхался на ветру. Пламенеющий рассек воздух… и прошел над головой волшебника. Тот с тихим щелчком успел уплотниться, сделаться толстым и низеньким, мне по пояс. Теперь его меч походил на лопату.

— Гадина! — заверещал жирный карлик и побежал на меня.

Я снова замахнулась, теперь сверху вниз, желая рассечь его вдоль. Но фламберг изогнулся под странным углом, потом завился в штопор. Маг с воплями пробежал мимо, на ходу приобретая обычный рост.

Состояние раш-и впервые было бесполезно. Обостренное восприятие ничуть не помогало предугадать, что за фокус отколют в следующий миг безумные пространство и время.

Друзья снова рассмеялись, когда скрюченный Атиус с волнистыми конечностями растаял в воздухе. Вдруг низкий хохоток Ала захлебнулся, перешел в невнятное бульканье. Я резко обернулась: воин с перерезанным горлом медленно падал на руки Лэя с Роману. Атиус, к которому вернулся его облик, замахнулся мечом, целясь в эльфа. Я бросилась вперед, но тут пространство опять искривилось, проклятый волшебник исчез.

— Сделай что-нибудь! — крикнула я Лэю.

— Он уже мертв, — ответил мальчишка. — Атиус появился сзади, полоснул его мечом по шее. Почти отрезал голову.

Эльф осторожно уложил Ала на мостовую, провел ладонью по лицу, закрывая глаза. У меня сердце заходилось от боли, но горевать было некогда. Я сжимала меч, настороженно глядя по сторонам, каждый миг ожидая появления врага. Но Атиус все не возвращался — неизвестно, куда вынесло его искривленное пространство. Я очень надеялась, что подлеца зашвырнет в пламя, открытый океан или хотя бы в пасть какому-нибудь чудищу.

Лэй с Лисом переглянулись, молча встали спиной к спине. Один выставил перед собой шпагу, другой поднял арбалет.

— Мара, иди попрощайся. Мы покараулим…

Я присела возле мертвого воина, коснулась его плеча. Морт, морт, морт! Почему?.. Он вообще ни при чем, пошел с нами только потому, что был хорошим другом. А теперь… теперь его даже негде похоронить — кругом унылый серый камень, и выбраться из него невозможно.

Глядя на побледневшее лицо, я думала, вспоминала. Ал… всегда в хорошем настроении, готовый пошутить, посмеяться, поддержать товарищей. Он очень любил жену и маленького сынишку. Теперь они не дождутся кормильца и защитника. А все потому, что я не сумела защитить его! Вспомнился страшный сон, в котором погибли все друзья. Самые худшие пророчества Тир-на сбывались…

— Клянусь отомстить за тебя, — прошептала я.

Хотя какой от этого был прок?

Пространство вокруг Ала заколыхалось, пошло черными точками, и тело медленно истаяло. О произошедшем теперь напоминало только пятно крови на камнях. Я поднялась на ноги. Больше не нужно думать, как похоронить товарища. У него даже не будет могилы…

— Смотрите! — воскликнул Роману.

Стоявшие неподалеку дома раздвинулись, образовав узкий проулок. Мы поспешили туда, протиснулись между узкими стенами, остановились в недоумении. Впереди лежала точно такая же улица, как та, которую мы только что покинули. Дома снова сдвинулись, вернуться обратно стало невозможно.

— Что ж, пойдемте вперед, — вздохнул ушастик.

Теперь я с удвоенным вниманием смотрела по сторонам. Но ни Атиус, ни кто-либо другой не появлялся. Улица, как в прошлый раз, тянулась и тянулась, упираясь в горизонт. Мы шли очень долго, но наконец вынуждены были сдаться.

— Бесполезно, — заявил Лэй, усаживаясь у стены дома. — Будем ждать события.

— Не дай боги, такого же, как в прошлый раз, — вздохнул Роману, опускаясь рядом.

— Иди сюда, Мара, — пригласил ушастик. — Успеем подняться, если что…

Мы сидели молча, разговаривать никому не хотелось. У меня перед глазами стояло неживое лицо друга. Наконец Лис лениво проронил:

— Интересно, сколько прошло времени?

— Какая разница? — вздохнул Лэй. — Его здесь нет…

— Не совсем, — возразил Роману, — смотри, начинает темнеть. Значит, время не стоит на месте?

Эльф удивленно посмотрел на небо, потом огляделся, вскочил на ноги. Перебежал к противоположному ряду домов, вернулся и проговорил:

— Мне кажется или улица стала уже?

Я тоже встала, прошлась. Мальчишка оказался прав: каменный тоннель заметно сузился. Поэтому казалось, что стемнело, — просто тени от домов стали гуще.

— И что это значит? — пробормотал вор.

Лэй пожал плечами:

— Вероятно, пространство собирается нас раздавить.

С таким положением дел я не могла согласиться. Хватит одной смерти!

— Может, что-нибудь наколдуешь?

— Попробую, — неуверенно ответил ушастик.

Немного подумав, эльф встал так, чтобы ряды домов были с боков от него, попросил нас отойти и принялся сплетать заклинание. Он колдовал долго, потом, хрипло выкрикнув непонятную фразу, замер, расставив руки в стороны. С его раскрытых ладоней полилась энергия, заставила заволноваться воздух. Спустя несколько мгновений здания с обеих сторон улицы заколыхались и как будто отодвинулись назад.

Лэй пошатнулся, лицо его побледнело, из носа потекла тонкая струйка крови. Мальчишка явно держался из последних сил. Дома отступили еще на несколько дюймов. Но это продлилось недолго. Эльф упал на колени, застонал, бессильно уронил руки. Улица опять сделалась узкой.

— Не… могу… — простонал ушастик. — Сил… не хватает…

Я подошла, помогла ему подняться, подставила плечо:

— Пойдем отсюда.

Как ни плохо было мальчишке, он рассмеялся:

— Куда… зеленая? Здесь же петля.

— Ты ж сказал, надо, чтобы произошло какое-нибудь событие. Может, наши попытки выбраться и будут событием?

— Нельзя сидеть на месте и ждать, когда нас раздавит! — поддержал Лис. — Я вор, а не таракан!

Лэй сдался:

— Подождите, немного отдохну — и пойдем.

Вскоре мы двинулись по бесконечной улице. Эльф чувствовал себя немного лучше, но все еще был очень слаб. Каменный тоннель не кончался, только становился все уже. Дома сдвигались и сдвигались, пока нам не осталась узкая тропка между каменными громадами.

— Скоро прихлопнет нас как клопов, — ворчал Роману.

— Интересно, Клешня все еще ждет? — задумчиво сказал ушастик. — Ведь неизвестно, сколько времени прошло.

Я молча протискивалась между шершавыми стенами. Мне, с моими широкими плечами, было гораздо хуже, чем щуплым парням. Пришлось двигаться боком. Выходило, вор прав: нам суждено погибнуть в этом каменном мешке. Только я не хотела с этим смириться. Не сейчас, после того как преодолели столько миль и трудностей. Не так глупо и бессмысленно…

— Что это, во имя всех богов? — В голосе Лэя звучал страх.

Стены вокруг нас заволновались. Только на этот раз это не было игрой пространства, колыхался сам камень, словно превратившись в натянутое полотно. На этом полотне проступали отвратительные силуэты и морды непонятных существ. Великаны, подпиравшие головой крыши, тянули к нам огромные лапы, крошечные карлики пытались ухватить за ноги. Кряжистые твари неуклюже ворочались в камне, тонкие многорукие сущности извивались, пытаясь прорваться наружу. Уродливые тела, уродливые лица вырисовывались на стенах, исчезали, появлялись снова, множились, накладывались друг на друга, желая добраться до нас. А дома все сдвигались…

— Вперед! — заорала я, ткнув мечом в чью-то распяленную в беззвучном вопле пасть.

Зверская морда исчезла, но на ее месте тут же появилась другая, еще омерзительнее.

Позади вскрикнул Лис. Я рванулась на помощь, но было поздно. Два здания сдвинулись вплотную, и вор исчез. Мы оказались зажаты между стен соседних домов, которые медленно, но неотвратимо сближались. Фигуры заметались по ним еще быстрее, предвкушая добычу. Я уже почти задыхалась, ощущая, как камень давит на грудь.

— Смотри, — прошептал Лэй.

Здания, ставшие ловушкой для Лиса, разошлись, теперь между ними было не меньше ярда. Стены их окрасились кровью несчастного, а перед дверью одного из домов лежало то, что совсем недавно было Роману. Словно насытившись его смертью, уродливые существа исчезли.

— Пойдем туда, — сказал ушастик.

Мы протиснулись назад, оставляя на камне клочки одежды.

«Как же его теперь похоронить?» — думала я, стоя над грудой переломанных костей и ошметков мяса. Тяжело пахло кровью. Над останками закружились мелкие черные мушки. Или…

— Отойди! — крикнул Лэй. — А то тебя затянет!

Я отскочила. Вовремя: в пространстве образовалась дыра, в которой исчезло исковерканное тело Роману. Еще немного постояв над тем местом, где только что лежал труп, я спросила:

— Теперь куда?

— Сюда. — Мальчишка указал на вход в дом.

— Но там же ничто?

— Не думаю. Не теперь, — отрывисто бросил ушастик. — Идем, надо торопиться.

Он исчез в здании, я вошла следом. Лэй вбежал в первую попавшуюся комнату, остановился у окна:

— Смотри.

За стеклом больше не клубилось мрачное пламя. Вместо него расстилалась улица, пустынная, каменная — точно такая же, как две предыдущие. Будто гибель Роману стала жертвой неведомым богам, которая открыла нам путь дальше.

Эльф распахнул окно:

— Идем.

Мы спрыгнули на мостовую. Вмиг обессилев, Лэй присел у стены. Я опустилась рядом.

— Он был хорошим парнем, правда? — тихо проговорил мальчишка.

Я кивнула. Каким бы ни был — он был другом, это главное. А я не сумела его защитить…

— Пусть Десид будет милостив к нему, — продолжал ушастик. — Конечно, вечное блаженство в Тихой долине он вряд ли заслужил. Все же вор и взломщик…

Сколько еще друзей должно погибнуть, чтобы я научилась их защищать?

— Но и полного уничтожения его душа не заслуживает, — рассуждал Лэй. — Ведь он умел дружить, пусть по-своему. Чтобы спасти нам жизнь, расстался даже со Степным изумрудом. Так что пусть Десид отправит его душу на перерождение и вернет в Вирл. Удачного перерождения, Лис!

— Удачного перерождения, — повторила я.

— Пусть в следующей жизни станет богачом, чтобы не пришлось больше воровать, — печально улыбнулся эльф.

Я ничего не ответила, пораженная мыслью: кроме Лэя, у меня больше не осталось друзей! Все погибли, все до одного. И это — моя вина…

— Ну что, Мара, пойдем? — спросил мальчишка. — Или будем ждать события здесь? По-моему, разницы никакой.

— А событие — это смерть одного из нас, — тихо проговорила я.

— Скорее всего, — отозвался друг. — Судя по предыдущим…

Предыдущие события! На меня тяжелой волной накатывало бешенство, которым я когда-то славилась в Т’харе. Предыдущие, мать вашу, события. У меня гибнут друзья, и это, видите ли, необходимо! Больше не в состоянии сдерживаться, я саданула кулаком по булыжнику мостовой. Боль немного привела в чувство, и я спросила у эльфа:

— Что здесь вообще происходит? Ты понимаешь?

— Кажется, начинаю соображать.

— Так объясни! — рыкнула я.

— Попытаюсь, — немного помедлив, ответил друг. — Острова, которые когда-то были цитаделью богов и прародиной народов, с исчезновением правителей изменились, это ты сама видела. Обитатели земли Тира стали ненормально воинственными, эльфийские духи помешались на целостности природы…

— Ты об этом уже говорил, — перебила я.

— Так вот. А как, ты думаешь, должен был измениться остров богини судьбы?

Я пожала плечами.

— Что такое судьба? Это сочетание случайностей. Череда событий, происходящих в определенных точках пространства и времени, — пояснил эльф.

— И что?

— Да то, что судьба повелевает событиями, пространством и временем. Вот они-то и сошли с ума на этом острове. Так что здесь возможно абсолютно все. Говорящие еноты? Пожалуйста! Меланхоличный укроп? Да никаких затруднений! Пространственно-временные петли? Сколько угодно! Если учесть воздействие артефакта божественной силы, то неудивительно, что пространство, время и события окончательно взбесились.

Я скептически осведомилась:

— И справиться с этим можно, только умерев?

Эльф поскреб белобрысый затылок:

— Не совсем так, хотя близко. Разрушить череду сочетаний можно, создав свое событие.

— То есть умерев? — упорствовала я.

Ушастик глубоко задумался, потом осторожно проговорил:

— Учитывая нашу ограниченность в средствах… возможно, так и есть. Может быть, один из нас доберется до артефакта, только если погибнет другой.

— Ты не умрешь, — решила я. — Хватит уже с меня.

В душе вместе с бешенством вздымалось чувство протеста: я не отдам последнего друга! Я сумею его защитить! Да лучше самой сдохнуть!

Мальчишка грустно усмехнулся:

— Постараюсь. Но на всякий случай… прощай, Мара. Ты отличный товарищ. И… прости, что втравил тебя в эту историю.

— Прекрати размазывать сопли! — рявкнула я. — Выберемся вдвоем! Кстати, как твоя магия?

Лэй прислушался к себе, вздохнул:

— Пространственное заклинание отняло слишком много энергии. Не стоило мне пытаться соперничать с божественными чарами.

— Ладно. — Я поднялась. — Хватит болтать. Надо уходить отсюда.

— Не упрямься, зеленая, — добродушно улыбнулся эльф, — мы не сможем выбраться.

Я аккуратно взяла его за шиворот, поставила на ноги:

— Сможем. Пошли.

Что-то гнало меня вперед. Что-то, чего я сама не могла объяснить. Орочий инстинкт подсказывал: опасность близко, надо уходить. И я, как дикий зверь, стремилась покинуть это место. Не сомневаясь: это возможно…

Оно было совсем рядом. Уши обжег звон.

— Ты ничего не слышишь?

— Нет. — Лэй смотрел удивленно.

Почему он не слышит? У эльфов же слух острее, чем у орков. Почему? Зато я слышала. Тихий, едва заметный звон, который издает стрела в полете. Не звук, призрак звука — предчувствие того, что еще только будет…

— Ложись! — крикнула я.

На противоположной стороне улицы, на крыше дома, стоял Атиус и целился в нас из лука. Он отпустил тетиву, стрела полетела в Лэя.

Все произошло слишком стремительно. Эльф не успел увидеть лучника и замешкался. Ничего нельзя было сделать. Ничего. Кроме одного.

Шагнув вперед, я загородила мальчишку собой. Нет, я не собиралась умирать. Не сегодня. Бешенство достигло апогея. Казалось, оно способно перевернуть мир.

Звон стрелы сделался оглушительным.

— Хватит!

Я выставила перед собой ладонь, как будто это могло что-то изменить.

Стрела повисла в воздухе. Атиус застыл на крыше, словно превратившись в статую.

Взмах рукой — стрела развернулась, полетела в мага и пронзила его грудь.

— Как, морт побери… — воскликнул ушастик.

— Все это неправда! — Холодная злоба бурлила в груди, требовала выхода. — Так не бывает!