Искатели Удовиченко Диана

Опять воин, и опять в полном облачении. Израненный, покрытый кровью. Седые волосы, морщины на обветренной коже, слабая улыбка на любимом лице. Он умер в один день с Олавом. На него набросились сразу три ятуна. Я отчаянно прорубалась к нему на выручку. Не успела. Вархард, отец…

Горе хлестнуло кнутом, затянулось петлей на шее, начало душить. Я выбежала из шатра, упала на колени. Тяжело дыша, схватила пригоршню снега, обтерла лицо. Голос женщины не смолкал. В нем было столько боли, тоски и вместе с тем ненависти к врагу, жажды мести — казалось, это само горе сидит у очага и поет, провожая мертвых воинов.

С трудом поднявшись, я добрела до третьего шатра, открыла его, уже зная, кого увижу. Женщина, немолодая, но все еще красивая. Серебряные ленты седины в черных косах, нарядное платье.

— Мама, — прошептала я, на мгновение превращаясь в маленькую девочку. — Мамочка, прости меня…

Она ушла через полгода после смерти отца. Не вынесла горя, просто зачахла от тоски. И я ничего, ничего не смогла сделать. Глаза наполнились слезами. Когда ты плакала в последний раз, Бешеная Мара? В пять лет? В три? Я не помнила. Вышла на цыпочках, осторожно прикрыла полог. А шатров впереди было так много… Слишком много, чтобы хватило сил.

Но я все равно заглянула в следующий шатер. Там был Ранвальд. Глупый, вспыльчивый, могучий Ранвальд, которого убили люди. Убили, чтобы привязать меня. Я тогда была в нескольких шагах и не пришла на помощь. Еще минута — и я могла бы спасти его. Но не было этой минуты…

Голос пел. А мне становилось все страшнее. Кто будет следующим? Чью смерть мне суждено пережить? Чей уход ляжет на сердце, утяжеляя груз вины?

— Не хочу, не хочу, — шептали онемевшие от ужаса губы. — Не хочу смотреть, пожалуйста…

Но меня словно влекла какая-то неведомая сила. Рука дрожала, отдергивая следующий полог. Здесь был человек. Смуглый коренастый воин. Парень, который умел сражаться и дружить, любил свою семью, всегда мог поддержать товарищей веселой шуткой. Ал.

Нет. Нет. Этого не может быть. Сознание отказывалось принять смерть друга. Ведь он был жив, он еще сегодня был жив. Когда это случилось? И почему я не помогла ему?

Ужас сковывал движения, мешал дышать. В сердце впилась игла боли. Следующий шатер — Лис Роману. На лице застыла боль, мертвые руки сжимали изумруд, в котором почему-то потухли золотистые искорки. Вор-то кому помешал? И почему я не спасла его?

От боли, страха, чувства вины я почти обезумела. Двинулась вдоль шатров, тихо подвывая, дергая за пологи. Там были все, кого я знала. Все, кто был мне дорог, близок или хотя бы знаком. Вождь Бертард. Его сын Торвальд. Одноглазый Улаф. Все орки моего племени. Люди, с которыми я служила у графа Стоцци. Бобо Клешня и команда «Хромой Мери». Все они погибли из-за меня. Из-за того, что я не сумела их защитить…

Женщина пела. А я чувствовала, что скоро сойду с ума. Умоляла неизвестно кого, наверное, невидимую певицу:

— Только не Лэй, только не Лэй…

Я уже один раз пережила его гибель. Казнила себя за то, что не удержала на перевале тонкую руку, спасшую мне жизнь. Потом этот забавный эльф вернулся и стал для меня родным существом, кем-то вроде младшего брата. И у меня не было сил снова переживать его смерть.

Остался последний шатер. Я знала, кто лежит в нем, и не могла отдернуть полог.

Песня оборвалась.

— Здравствуй, Мара, — произнес за спиной знакомый низкий голос.

Я резко обернулась и увидела выплывающую из-за дальнего шатра женскую фигуру в потертом красном плаще с капюшоном. Она плавно двинулась ко мне. Казалось, ноги ее не касаются окровавленного снега, она будто парила в воздухе. Приблизившись, женщина откинула капюшон, и я увидела лицо Тир-на.

— Что же ты не заходишь в последний шатер? — спросила ольда. — Посмотри, кто там.

Я молча помотала головой, отказываясь.

— А ведь я говорила: это не твой путь. Предупреждала: ты не должна отправляться на Дикий архипелаг. И что теперь? Посмотри, это твое упрямство погубило их всех! — Тир-на указала на шатры. — Это ты виновата!

Где-то в глубине души начала просыпаться злость. Сразу стало легче. Я ухватилась за нее, выбираясь из омута отчаяния. Мне и так плохо, почему же ольда еще добавляет мне боли?

— Зайди в шатер, Мара, — настаивала гадалка.

— Нет!

— Посмотри…

— Нет!

Я кричала яростно, и от этого крика мир вокруг сделался мутным, начал истаивать, расплываться. Лишь фигура Тир-на оставалась передо мной, не желала пропадать.

— Это не твой путь, Мара…

— Уйди! — Я в бешенстве взмахнула рукой, желая оттолкнуть ольду.

Но гадалка исчезла, вместе с нею пропала и степь с шатрами, а моя рука наткнулась на что-то очень жесткое. Я открыла глаза, увидела над собою черный потолок, освещенный огнями черных же ламп.

— Ну ты и сильна, красавица! — откуда-то сверху прокряхтела леди Флориана.

Эксперимент, вспомнила я. Это был мортов эксперимент продавшихся. Они наслали на меня кошмар, вот что это было. На душе сразу стало легче.

Я по-прежнему лежала на столе, скованная тисками. Только вот правая рука почему-то была свободна, на ней уродливым браслетом мотались вырванные тиски. Голос леди Флорианы произнес короткое заклинание, и оковы разжались.

Усевшись, я оглядела лабораторию. Костяная дама бесформенной грудой лежала у дальней стены, справа от стола. Вернее, лежали ее платье и чепец, кости же разлетелись по всей лаборатории. Лорд Фердинанд ползал по полу, поднимал их, причитая:

— Сейчас, тетушка, сейчас я все соберу…

— Брось, Ферди, дамский ты угодник, — из пустоты скрипела Флориана. — Я сама…

Повинуясь неведомой силе, кости покатились к одежде лича, принялись нырять в платье, собираясь в скелет. Вскоре леди Флориана стояла перед нами, словно и не рассыпалась. Последним прилетел из угла череп, сел на шею, правда, задом наперед. Лич со щелчком повернула его, водрузила сверху чепец и проговорила как ни в чем не бывало:

— Молодец, девчонка! Видел, Ферди, как она наручник вырвала и рукой махнула? Врезала мне так, что до печенки пробрало!

— У вас нет печенки, тетушка, — почтительно напомнил некромант.

— И слава Десиду! Страшно подумать, во что бы она сейчас превратилась! — прокаркала лич.

И на этот раз я тоже не стала извиняться. Это их опыт, они сами его хотели. Вот и получили.

Но леди Флориана ничуть на меня не обижалась. Только достала кисет, сунула в зубы трубку, потребовала:

— Рассказывай, детка, какой такой кошмар тебе примстился, что ты на почтенных дам с кулаками бросаешься.

Вспоминать сон не хотелось, но договор есть договор. Я вкратце пересказала увиденное, только о Тир-на промолчала. Это повлекло бы множество вопросов о роли ольды в моей жизни. А мне почему-то казалось, что гадалка появилась в кошмаре не случайно. Следовало обдумать ее слова и то странное упорство, с которым Тир-на уже не впервые пыталась отговорить меня от путешествия.

Фердинанд вызвал Михаэла, который тщательно записал мой рассказ в толстую книгу. Бородатая физиономия некроманта при этом выражала искреннее сочувствие — неясно, то ли мне, то ли описанным мною жертвам, то ли вообще пострадавшей тетушке.

— Все понятно, — заявила леди Флориана, когда я замолчала. — Твой страх, девочка, — это страх воина. Ты боишься, что у тебя не хватит сил защитить близких. Каждый раз берешь на себя ответственность за смерти родных и друзей. Принимаешь вину. Так нельзя, Мара. Не все зависит от тебя.

— Великолепный материал для моего труда по психологии нелюдей, — пробормотал Фердинанд. — Большое спасибо вам, милая леди Мара. На сегодня достаточно, а завтра, если не возражаете, я хотел бы еще испытать ваши умения. Михаэл проводит вас, куда скажете, а я, пожалуй, пойду поработаю…

Молчаливый некромант вопросительно уставился на меня.

— Не обращай внимания, дитя, — захихикала леди Флориана. — Он у нас такой галантный, что рядом с ним даже мухи дохнут. Скажи, чего бы тебе хотелось?

— В свою комнату.

Опыт отнял много сил, после такого следовало выспаться. Михаэл молча поклонился, указал на дверь.

Некромант проводил меня до комнаты. Я попрощалась и распахнула дверь. Но парень почему-то не спешил уходить. Переминался с ноги на ногу, на лице появилось выражение нерешительности. Пришлось спросить:

— Вы чего-то хотели?

Михаэл долго пыхтел, потом выдал:

— Могу я сопровождать вас, пока вы гостите на острове, леди Мара?

Я пожала плечами:

— Наверное, да.

Так и не поняв, чего было нужно от меня странному некроманту, улеглась спать.

Наутро меня разбудил не зомби, как это было здесь принято, а Михаэл. Постучал в дверь, молча кивнул и остался ждать в коридоре, пока соберусь. Потом проводил в столовую, в лабораторию… Кажется, парень решил стать моей тенью. Чем бы это ни было вызвано, меня его присутствие не смущало. Конечно, Михаэл был молчалив, но я привыкла к обществу воинов — среди них болтунов не водится.

В лаборатории меня ожидали Фердинанд и леди Флориана.

— Мы не знали, милое дитя, какое испытание предложить вам сегодня, — с места в карьер начал герцог. — Видите ли, наши познания об антимагах весьма ограниченны. Быть может, если вас не затруднит, подскажете нам, какими еще умениями обладаете? Понимаете ли, тетушка предположила, что, возможно…

— Не нуди, Ферди, — перебила костяная леди. — Детка, ты ведь умеешь работать с магическими предметами? Амулеты, артефакты, прочая лабуда?..

Я кивнула.

— Ну вот! Конкретнее надо вопросы ставить, — фыркнула дама. — Давай ей черепушку, Ферди. Ты, девочка, делай, что можешь. А мы просто посмотрим.

— Но, тетушка, может быть, начать с чего-то менее…

— Не порть потеху! — снова оборвала его леди Флориана.

Герцог вручил мне человеческий череп. В оправленные золотом глазницы были вставлены два огромных черных камня. Они переливались под светом ламп, а внутри играли золотистые искорки.

Взгляд Михаэла стал тревожным, некромант впервые за утро нарушил молчание и шепнул:

— Будьте осторожны, это могущественный артефакт…

Я уселась в кресло, положила череп на колени. Лорд Фердинанд с Михаэлом торопливо двинулись по периметру лаборатории, произнося какие-то заклинания.

— Дополнительные щиты накладывают, — любезно пояснила леди Флориана. — Чтобы, если жахнет, весь замок не разнесло. Ты работай, девочка, не отвлекайся.

Я скользнула в раш-и, полностью сосредоточилась на артефакте. Одного прикосновения к нему хватило, чтобы ощутить: череп излучает невероятную силу. Я сформировала из энергии разума тонкую плеть, протянула ее к артефакту, но не стала пытаться проникнуть внутрь, лишь осторожно дотронулась до поверхности.

Череп охотно делился историей своего создания, ему незачем было скрывать свою сущность. Я увидела молодую красивую женщину в черном платье. Она безутешно рыдала над мертвым мужчиной. Вдруг дама встрепенулась, словно ее кто-то позвал, прислушалась. Взгляд печальных глаз сделался сосредоточенным. Кивнув, женщина поднялась, подошла к стене, возле которой стояла стойка с мечами. Взяв один из них, вернулась к покойнику. Немного постояла, прикрыв глаза, бормоча то ли молитву, то ли заклинание, потом размахнулась и изо всех сил опустила клинок на шею трупа. Подняла отрубленную голову, долго вглядывалась в мертвое лицо. По щекам дамы катились слезы. Она положила свою ношу на большой стол, скороговоркой проговорила заклинание.

От головы стала отваливаться кожа, за нею плоть. Вскоре перед волшебницей лежал абсолютно чистый череп. Женщина подняла его, поцеловала в лоб и вышла из комнаты.

Картина сменилась. Теперь женщина молилась в каком-то храме — мрачном и темном. Череп лежал на алтаре, перед большим камнем, который возвышался в середине зала, где обычно стоят изваяния богов.

Женщина молитвенно простерла руки к камню, в этот момент из него вырвался клуб черного дыма, втянулся в пустые глазницы черепа. Некромантка вскрикнула и распростерлась ниц. Она долго молилась, потом встала, с благоговейным трепетом взяла череп с алтаря. Теперь в его глазницах сверкали черные с золотистыми искорками камни…

Я вышла из состояния раш-и и взглянула на леди Флориану.

— Я же говорила, не разорвет ее артефакт! — воскликнула милая старушка. — Что ты видела, деточка?

Я вздохнула. Некроманты есть некроманты, даже если они и стараются быть гостеприимными. Жизнь для них не стоит ничего.

Лич только что не приплясывала от нетерпения. А я вдруг вспомнила один портрет и произнесла:

— Это были вы. Вы изготовили артефакт.

Фердинанд восхищенно ахнул.

— Да, — согласилась леди Флориана, доставая из кисета трубку. — Это я. А череп принадлежит моему супругу, упокой его Десид. Он погиб молодым, ему было всего-то пятьсот тридцать пять лет.

— Почему же он не стал личем?

— Не захотел личем, захотел артефактом, — туманно пояснила старушка. — И в завещании так написал.

— Леди Флориана и ее супруг — родоначальники семьи Марсильяни. А лорд Эрик Марсильяни пожертвовал посмертием для того, чтобы стать главнейшей реликвией и охранным артефактом Мертвого острова, — добавил герцог.

— О действии этого артефакта мы тебе не расскажем, это тайна, — покусывая трубку, сказала леди Флориана. — А увидеть, как он работает, ты не смогла бы, сил не хватит.

Меня не волновала семейная тайна, гораздо интереснее были камни, мерцавшие в глазницах черепа. Что-то они напоминали… О них я и спросила.

— Дар Десида, — пояснил герцог. — Каждый из богов дал своим детям подобный камень. Все народы распорядились ими по-разному. Одни выставили артефакты в храмах, другие прятали подальше. А уж сейчас не знаю, куда делись камни. Наш народ сохранил сокровище.

— А искры…

— Частицы божественной сущности, душа артефакта.

Больше я ничего не стала спрашивать. Следовало обдумать эти сведения.

— Благодарю, леди Мара, — поклонился Фердинанд. — Для меня было честью работать с вами.

Михаэл взял череп и вышел из лаборатории.

— Договор выполнен? — уточнила я.

— Ну разумеется! Не смею больше настаивать на вашем присутствии в лабораториях. Отдыхайте, развлекайтесь, чувствуйте себя как дома. А сейчас я хотел бы пригласить вас на небольшую прогулку по острову.

Я согласилась. Разумеется, леди Флориана увязалась за нами. Когда мы вышли из ворот, нас догнали Ал с Михаэлом.

— Господин Роману не согласился? — спросил Фердинанд.

Бородач молча покачал головой.

— Леди Мара, ваш друг здоров? — уточнил герцог. — Он почти не выходит из своей комнаты…

— Здоров, здоров, — махнула костяной ручкой Флориана. — Просто боится голодных зомби и коварных некромантов…

— Ну что ж, тогда будем считать, все в сборе, — улыбнулся Фердинанд. — Господин Лэйариел не в счет, он не покинет библиотеку, такой увлеченный юноша… У меня есть небольшой сюрприз для уважаемого Ала. Но сначала хочу показать вам Мертвый остров во всей красе.

Оказалось, что вокруг замка раскинулось большое селение. Каменные дома, узкие улочки, вымощенные булыжником, — разумеется, все черное. Здесь было чистенько, но очень уж угрюмо.

Зато жители тут были веселыми и гостеприимными. На фоне траурных одеяний улыбчивые румяные лица выглядели несколько странно.

Герцога здесь любили, радостно приветствовали, а нас разглядывали с искренним интересом. Каждый норовил зазвать в гости, поговорить, угостить чем-нибудь или хотя бы посмотреть издали. Вскоре улицы были полны народу — словно на остров прибыл знаменитый бард или сам император.

— Простите им невинное любопытство. — В улыбке Фердинанда чувствовалась печаль. — Такова цена вынужденного отшельничества. Мои подданные давно уже не видели новых лиц.

— Сколько жителей на Мертвом острове? — спросила я.

— Восемьсот семьдесят три и пять личей.

Ал оглядывался по сторонам:

— А почему так мало детей?

— Мы вынуждены ограничить деторождение, иначе остров окажется перенаселен. Некроманты живут слишком долго.

— Да не больно-то хочется им детей делать, — без обиняков брякнула леди Флориана. — Представляешь, малыш: жить тысячу лет и видеть вокруг одни и те же рожи. Да от любой красотки затошнит за такой срок!

Герцог кивнул:

— Плата за долгую жизнь — одиночество…

Михаэл метнул в меня выразительный взгляд. Правда, я так и не поняла, что некромант хотел им сказать.

— Здесь, как и в замке, всю работу выполняют зомби, — рассказывал между тем Фердинанд.

И правда, мертвецы подметали улицы, суетились во дворах, подстригали кусты в палисадниках.

— Чем же тогда занимаются живые? — хмыкнул Ал. — Неудивительно, что им скучно.

— Ну что вы! — возразил герцог. — Грубая работа — не единственное занятие на свете. Всегда можно найти себе дело по душе. Я покажу. Не желаете ли зайти хоть в этот дом?

Хозяева с восторгом приветствовали нас, провели в просторный зал, где пахло красками. Вокруг стояли какие-то приспособления, закрытые черными платками.

— Это Адриан и Катарина, — представил герцог хозяев дома. — Они художники.

Миловидная молодая женщина сдернула один из платков, под которым оказалась картина. На полотне был изображен пейзаж Мертвого острова. Мы сдержанно похвалили, лица хозяев расцвели улыбками.

— Я, конечно, не знаток, — шепнул мне Ал, когда мы вышли из дома, — но сдается мне, добавь они к черной краске еще несколько цветов, картины б только выиграли.

Следующий дом встретил нас звуками марша — здесь жили музыканты. Потом мы посетили жилища поэтов, ученых, скульпторов, философов…

— Вот так живут некроманты Мертвого острова, — сказал Фердинанд. — А теперь пойдемте дальше. Хочу показать наши фермы.

Мы покинули гостеприимное селение и зашагали по ровной дороге к низким деревянным строениям. Вскоре Фердинанд демонстрировал нам островное хозяйство: коровники, овчарни, птичники. Здесь, как и везде, трудились только зомби. Вокруг царила идеальная чистота, а животные были странно молчаливы и безразличны.

— Что это они у вас какие-то мрачные? — хохотнул Ал.

И правда, на коровьих мордах застыло выражение безысходности, взгляд овец был удивительно осмысленным и печальным, а куры, казалось, все время хмурились.

— Животные лучше людей чувствуют запахи. Да и интуиция у них сильнее развита, — ответил Фердинанд. — Они ощущают присутствие смерти и сами ждут ее.

Я порадовалась, что с нами нет Лэя, — нежная эльфийская душа не выдержала бы вида звериных страданий. Даже нам с Алом было как-то не по себе. Поняв это, герцог пригласил нас пройти на следующую ферму.

В отличие от остальных это здание было каменным, а не деревянным. Двери были плотно закрыты, из-за них не слышалось ни малейшего звука. Два мертвеца при виде нас загородили вход.

— Наденьте это на руки, — произнес Фердинанд, доставая из кармана кожаную тесьму и перетягивая себе запястье. — Вот таким образом. Это обереги.

Он раздал каждому по тесемке, подождал, пока мы их повяжем. Только леди Флориана буркнула:

— Спасибо, мне не надо. Ты в своем уме, Ферди? С каких пор на скелетов действует яд?

— Яд… — с опаской повторил Ал. — У них там что, змеиная ферма?..

Если бы змеиная… я уже догадалась, о какой ферме идет речь. Честно сказать, заходить не хотелось. Но зомби по знаку герцога распахнули дверь и отпрянули в стороны.

Внутри было влажно и жарко. Едва уловимо пахло тленом. Вдоль стен росли деревья и кусты. А вокруг раздавался тихий звук — он шел отовсюду, этот шорох тысяч лап…

— Ну покажитесь нам, красавцы! — с гордостью воскликнул Фердинанд.

И они показались. Выползали из-за деревьев, выбирались из лежавших под кустами раздутых трупов, которые служили им источником корма, спускались по стенам, бежали по потолку. Большие, взрослые, и крохотные, недавно вылупившиеся. Но все одинаково уродливые и омерзительные. Лицо Ала выразило искренне отвращение. Друг побледнел, зябко передернул плечами, словно нервная девица. Я его понимала. Сама мечтала оказаться в сотне лиг от этого места.

— Дорогой юноша, — торжественно обратился к Алу герцог, — вы оказались на Мертвом острове не по своей воле, и мы очень сожалеем об этом. Но что сделано — то сделано. Разумеется, мы компенсируем вам затраты времени и сил золотом. Но позвольте еще сделать небольшой подарок. От всей темной некромантской души, так сказать…

Он наклонился, выбрал одного из пауков-трупоедов и протянул его Алу:

— Вот, взгляните, какой великолепный экземпляр. Он станет вашим другом и домашним любимцем.

Глава 6

Лэй

Моему рассказу об истинном значении Дикого архипелага орка не сильно удивилась. Новость о том, что острова — дома богов и колыбель цивилизации, не стала для нее такой ошеломляющей, как для меня. Я долго не мог прийти в себя, снова и снова переживая удивительное открытие, а зеленую, как оказалось, мало волнует, кто есть боги и откуда появились разумные расы. История не имела для Мары практического значения, а потому была неинтересна в принципе. Я попытался втолковать ей, насколько это поразительное открытие, но орка только кивала в знак согласия и терпеливо ждала, когда поток моих слов иссякнет. В конце концов я плюнул на эту затею — главное, донес до упрямой воительницы, каким должен быть наш следующий шаг.

Мара в свою очередь рассказала мне об экспериментах, в которых принимала участие, и о том, чем на самом деле может являться Степной изумруд. Это известие меня немного взволновало. Я с самого начала подозревал, что камень не так прост, но не думал, что он действительно может быть даром бога. А чьим именно? Я бы мог что-то понять, изучив изумруд поближе, но вор бы меня и близко не подпустил к своей драгоценности. Камень сильно повлиял на характер Лиса, и теперь не было сомнений в существовании проклятия Степного изумруда. Правда, как выяснилось, все обстояло гораздо хуже, чем я думал: проклятие, наложенное обычным магом, даже самое мощное, можно развеять. С силой бога, даже крошечной ее крупицей, тягаться невозможно — она имеет совсем другое происхождение и структуру.

Самое главное, все могло стать еще хуже. Несчастья, что приносил изумруд, валились на Роману, но задевали и нас, когда мы были рядом. Следовало что-нибудь предпринять, иначе камень мог стать серьезной помехой нашему делу, а вора свести в могилу.

Для себя я решил: как только подвернется возможность, избавлюсь от опасной драгоценности.

На острове некромантов мы пробыли еще три дня. Нам не удалось отказаться от праздника, который продавшиеся решили устроить в нашу честь.

Все то время, что некроманты готовились к торжеству, мы были предоставлены сами себе. Вор продолжал сидеть в комнате, прячась от воображаемых врагов. Мара вдруг решила, что мало времени уделяет тренировкам, и вместе с Алом принялась усердно восполнять этот пробел. Они предпочитали заниматься на свежем воздухе, и мы мало виделись за эти три дня.

Я же проводил время в свое удовольствие. В основном сидел в библиотеке, перебирая древние фолианты, читая уникальные книги по магии или истории Вирла. Когда глаза уставали, отправлялся в оранжерею любоваться пышными цветами. Разок попытался пройтись по прилегающей к замку территории, но вид мрачной живности острова быстро нагнал на меня смертную тоску. Звери слишком сильно прониклись окружающей атмосферой и, казалось, жили одним лишь ожиданием гибели.

Гораздо больше удовольствия мне доставляло играть с Чернобрюхом — так Ал назвал подаренного ему паука. Трупоед оказался очень смышленым и доброжелательным, совсем как собака. И хоть я не мог мысленно обращаться к Чернобрюху, как к другим животным, он с легкостью запоминал новые команды. Мне даже пришла мысль выпросить себе такого же, герцог не отказал бы. Но пришлось отмести эту идею. Воину в бою такой паук стал бы хорошим помощником. Я же, в горячке сражения, спалил бы насекомое собственным заклинанием — у меня не было такого большого опыта в обращении с трупоедами, как у Атиуса. Мне бы себя защитить, не говоря уже о питомце.

Через три дня наконец настал долгожданный праздник. Вечером полуразложившийся зомби принес сшитый специально для меня праздничный костюм. У некромантов было своеобразное понятие о красоте. Наряд состоял из черной шелковой рубахи, черных штанов, дублета того же цвета, но расшитого золотыми нитями, и высоких сапог из черной мягкой кожи.

Я оделся. Портные у герцога были отменные, костюм сидел как влитой. О том, как он сшит — теплыми живыми руками или холодными, выбеленными временем костяшками, я решил не задумываться.

Зомби проводил меня в парадный зал. К тому моменту собрались уже почти все гости, ждали только нас, виновников торжества. Некроманты поснимали бесформенные балахоны и предстали перед гостями в праздничной одежде: мужчины в новых, с иголочки, костюмах, женщины в декольтированных пышных платьях. Неизменным оставался лишь цвет — черный.

Половину зала занимал стол. Он уже ломился от угощений, но скелеты-лакеи продолжали вносить все новые блюда. Выпивки тоже было целое море: разнообразные вина, эль и напитки покрепче — на любой вкус. У дальней стены некроманты соорудили сцену для музыкантов. Несколько продавшихся как раз проверяли инструменты.

Зал оказался небольшим и мог вместить человек сто: семью герцога и ее самых близких друзей. Для остальных во дворе поставили шатры.

Следом за мной показались Мара, Ал и Лис. Мужчины были одеты как я, но орка осталась в своем дорожном костюме. Думаю, некроманты сшили для нее платье, но зеленая не была бы собой, согласись она нарядиться как нормальная женщина.

При виде зала, полного людей, вор заметно занервничал, но постарался не показывать этого. Ал же был, как обычно, весел, хотя иногда с опаской поглядывал на Чернобрюха, восседавшего на его плече. Воин пока не сумел как следует привыкнуть к новому питомцу.

Я поднял руку в знак приветствия, направился к друзьям. Но тут из толпы вынырнула Ариэлла и, не дав мне опомниться, бросилась на шею.

— Нашла! — заявила девушка, страстно прижимаясь ко мне.

Вдохнув полной грудью аромат цветов, исходивший от ее волос, я нехотя отстранил красавицу. Она была в черном платье с корсажем, который открывал верхнюю часть груди. Светлые локоны густыми волнами ниспадали на прекрасные оголенные плечи. Пожалуй, к голубым глазам и нежной коже Ариэллы больше подошел бы наряд другого цвета. Но я невольно залюбовался открывавшейся в вырезе платья картиной и лишь спустя некоторое время спохватился:

— Веди себя спокойней, на нас все смотрят…

Смешно надув губы, Ариэлла собралась что-то возразить, но ее перебили. Герцог Фердинанд, сидевший во главе стола, поднялся и торжественно объявил о начале праздника. Все принялись за угощение и выпивку. Наши места были почетными, рядом с семьей герцога. Меня посадили между Марой и Алом.

— Почему не в платье? — тихо спросил я орку.

— Ни за что не напялю этот ворох тряпья! — прошипела она.

— А я бы поглядел на это, — расхохотался Ал, но под тяжелым взглядом Мары тут же поперхнулся смехом.

Почувствовав перемену в атмосфере, Чернобрюх поднял передние лапки и застыл, приготовившись обороняться. Воин шикнул, паук тут же успокоился, снова замерев на плече Ала.

Перемены блюд шли одна за другой: множество видов мяса и рыбы, приготовленных разными способами, закуски из морских гадов, блюда из овощей… Наевшись, я откинулся на спинку стула и принялся рассматривать людей, потягивая вино. Фердинанд о чем-то увлеченно беседовал с другом, в их разговор иногда вмешивалась леди лич, отпускала какую-нибудь колкую шуточку. Герцог багровел, принимался оправдываться, на что ехидная бабка только кивала черепушкой давая понять, что мнение племянничка ее нисколько не интересует. Супруга герцога, леди Равинель, потихоньку попивала вино, молча улыбаясь и лишь изредка отвечая на вопросы соседей. Михаэл, позабыв о еде и напитках, не сводил горящих глаз с лица Мары. Орка не обращала на некроманта никакого внимания.

Ариэлла о чем-то весело щебетала с подругой, не забывая иногда одаривать меня томным взглядом. Я примерно представлял, о чем они разговаривали. Остальные мерно хмелеющие гости были мне незнакомы.

С горячительными напитками я старался не перебирать, как и мои спутники. Утром нам предстояло отправиться в плавание.

Когда гости достаточно захмелели, герцог решил начать развлечения и сделал знак некромантам, отвечавшим за музыку. Продавшиеся встали из-за столов, поднялись на сцену, взялись за инструменты. Не тратя время на вступления, они сразу заиграли веселую мелодию.

Ариэлла, потеряв интерес к подруге, поспешила ко мне. Я и сам был не прочь повеселиться. Покинутой девушке не дал загрустить Ал. Сначала он пытался пригласить на танец орку, но Мара только отмахнулась. Зеленая не очень любила шумные праздники и считала этот бал лишней тратой времени. Михаэл нахмурился было, но, увидев, что орка отказала другу, поспешно подошел, склонился в поклоне.

— Да не умею я плясать! — с досадой сказала зеленая.

Разочарованно вздохнув, некромант опустился рядом с Марой и уже не отходил от нее до конца празднества. Остальные же гости охотно вскакивали со своих мест и пускались в пляс.

К третьему танцу (естественно, все их я протанцевал с Ариэллой) какой-то ушлой девице удалось вытащить даже Лиса. Я только порадовался за друга — значит, в нем еще оставалось что-то от прежнего, задорного и веселого Роману.

Вскоре к танцующим присоединилась даже леди Флориана, которую пригласил другой лич, скелет в роскошном мужском костюме. Музыка заглушала все остальные звуки, но почему-то мне казалось, что кости личей издают грохот. Кавалер леди Флорианы попытался прокрутить ее в вольте, но не рассчитал силы. Старуха отлетела на пару ярдов, а кисть и предплечье партнера остались в ее руке. Хрипло расхохотавшись, Флориана притопнула и пустилась в пляс одна, размахивая над головой оторванной конечностью. Пострадавший попытался отнять свою руку, но неудачно попал под замах, и его череп покатился по залу. Леди Флориана даже не заметила этого конфуза, продолжая танцевать.

Зал взорвался хохотом. Обезглавленный лич немного побродил, натыкаясь на пары, потом решил, что вдоволь повеселил гостей, и щелкнул костяшками пальцев. Повинуясь приказу, оторванные части слетелись к хозяину и вернулись на законные места. Больше скелет не рискнул танцевать с коварной Флорианой, его заменил герцог Фердинанд.

Я не присел ни на минуту, к концу вечера успел потанцевать с женой герцога, подругой Ариэллы, несколькими молодыми гостьями и немного устал.

Когда танцы закончились, а я окончательно выдохся, слуги подали десерт. Но мне даже смотреть было противно на это изобилие сладостей. После десерта герцог объявил праздник оконченным, гости постепенно разошлись. В зале осталась только семья Фердинанда и наша компания.

— Что ж, поутру вы нас покинете. Для меня было честью принимать в своем доме таких замечательных гостей, — произнес герцог.

На глаза Ариэллы навернулись слезы. Я помолился про себя, чтобы она сдержалась, но боги не услышали меня. Зарыдав в голос, девушка бросилась мне на шею, уткнулась в грудь, размазывая по дублету слезы.

— Ты вернешься?.. — сквозь рыдания выдавила Ариэлла. — Вернешься, правда?..

«Вот и конец истории», — с грустью подумал я. Уже три ночи она была желанной гостьей в моей постели. В первый раз Ариэлла пришла после того, как я раскрасил цветы в оранжерее. Отказаться от такой красавицы было выше моих сил. Все бы ничего, но до нашего близкого знакомства продавшаяся была девицей…

Я простился с жизнью и приготовился достойно встретить гнев герцога, но ничего такого не последовало. Вместо злобных гримас на лицах некромантов появились улыбки.

— Ферди, ты только посмотри, как мальчишка побледнел, — прокаркала лич. — Успокоишь его или подождем, когда обделается?

Впервые на моей памяти герцог Фердинанд расхохотался в голос.

— Лэйариел, некроманты живут почти столько же, сколько эльфы, — произнес он. — И отношение к разного рода интрижкам у нас точно такое же, как у вас. Не мое дело, кого и когда выберет моя внучка. Будь я главой обычной дворянской семьи из Зириуса или Арвалийской империи, тогда я, конечно, рассчитывал бы найти Ариэлле выгодную партию и дорожил ее невинностью. Но, как видишь, мы на Мертвом острове.

Слова герцога явились для меня полнейшим сюрпризом. И как я сам, дурак этакий, не догадался! Только зря терзался глупыми сомнениями. Почему-то могущественных некромантов я в первую очередь воспринимал как обычных людей.

Я посмотрел в лица своих друзей, стараясь угадать, что они по этому поводу думают. Мара, как обычно, лишь пожала плечами, давая понять, что ей это совсем не интересно, Ал понимающе улыбнулся, а Лис так вообще нас не слушал, стоял в сторонке и поглаживал потайной карман.

— А ну девочка, отойди в сторонку, — приказала леди лич Ариэлле. Девушка повиновалась и встала рядом, утирая слезы. — Вернется твой ушастый, вернется, никуда не денется. Три ночи как-то маловато будет.

Щеки Ариэллы покраснели от смущения, а леди Флориана продолжила как ни в чем не бывало:

— Что это за побрякушка у тебя на шее? Я еще давно ее приметила.

Я молча снял с шеи амулет Атиуса, протянул его личу. Взяв медальон, она легонько коснулась камня.

— Интересная вещица. Древняя, очень древняя и занимательная. Пожалуй, одна из немногих вещей, в которой удалось смешать разные виды магии. К ее созданию приложили руки некромант и стихийный чародей. Это артефакт вызова.

— Вызова кого? — уточнил я.

— Не знаю. Не могу точно сказать, на что он способен. Одно ясно: ты никогда им не воспользуешься. Чтобы пробудить силы этого артефакта, нужна кровавая жертва, человеческая.

Повертев медальон в руках, лич вернула его мне.

— Когда я изучала эту штуку, — подала голос Мара, — мой разум затянуло куда-то очень далеко. Все, что я видела, — это черное пламя…

Страницы: «« « ... 56789101112 » ... »»