Искатели Удовиченко Диана

С человеком все было хорошо, помирать он не собирался, это я сразу почувствовал.

Орка запнулась на полуслове, недоверчиво уставилась на меня.

— Михаэл! — встрепенулся Фердинанд, внимательно наблюдавший за нашей борьбой. — Приведи в чувство нашего дорогого гостя!

Некромант, который пару минут назад чуть не лишился жизни, провел рукой над телом смуглого воина. Тут же окутывавшая его тьма исчезла, а тиски разошлись, освобождая руки и ноги.

— Милая леди, прощу прощения за столь вопиющее недоразумение! Не беспокойтесь, ваш знакомый в полном порядке. — Фердинанд правильно истолковал выходку зеленой. — Он согласился принять участие в экспериментах и этим заплатил за доступ в библиотеку для его друзей.

— Герцог говорит правду. Ал всего лишь был погружен в глубокий сон, — сказал я.

— Совершенно верно, — поддержал продавшийся. — Видите ли, некроманты умеют вызывать у людей неконтролируемый страх, доводящий до безумия. Мы решили проверить, насколько успешно человек, способный к антимагии, сможет противостоять ночным кошмарам. Но не беспокойтесь, Михаэл опытный чародей, все было под контролем…

— Отстань от девочки, Ферди! Твои занудные речи даже лича вгонят в могилу, — проскрипела леди Флориана, вошедшая вслед за нами. — Не видишь, она полуживая!

И правда: все время, пока герцог разглагольствовал, Мара лежала опутанная моим заклятием. Я поспешил исправить ситуацию и отпустил орку.

Повезло, что мне удалось остановить ее. Трудно даже представить, что бы с нами случилось, заруби зеленая одного из продавшихся. Живыми не ушли бы точно. Да и умереть нам спокойно не дали бы.

Тем временем Ал пришел в себя, уселся на столе, непонимающим взглядом уставился на нас:

— Мара, а ты что здесь делаешь?

Орка проигнорировала вопрос, подбежала к парню, схватила за плечи, встряхнула:

— Ты в порядке?

— Да, — прислушавшись к себе, кивнул человек. — Кошмары на мне проверяли.

— А с этого места поподробнее, юноша, — оживился Фердинанд. — Что же вам приснилось? Некроманты могут насылать кошмар, но он всегда принимает форму потаенных страхов человека.

Ал немного замялся. Казалось, вопрос его смутил. В конце концов воину пришлось сдаться под выжидающими взглядами продавшихся. Он тихо проговорил:

— Поющие жабы.

На несколько секунд повисла гробовая тишина. Молчание нарушил каркающий смех лича:

— Ну и страхи же у тебя, мальчик! Вроде большой, сильный, а боишься такой ерунды! Пляшущие мыши тебе не приснились?

— Ладно вам, тетушка, — засуетился герцог. — Все мы чего-то боимся. Главное, недоразумение разрешилось. Давайте вернемся к нашим делам.

Оставив Ала с Михаэлом, мы продолжили осмотр достопримечательностей. Герцог Фердинанд клятвенно заверил орку, что она сможет встретиться с другом за ужином и побеседовать в спокойной обстановке. А пока воин еще должен был некоторое время поработать с магом.

Лаборатория меня впечатлила. В ней имелось все, что нужно чародею: огромный алхимический стол, великое множество склянок с таинственными веществами, различные измерительные приборы, магические безделушки, накопители энергии… В середине стоял стол со стоками для крови, на нем лежали инструменты для препарирования. От их вида по спине пробежал легкий холодок. Не то чтобы меня сильно смущало расчленение трупов, просто продавшимся я не доверял.

— Малыш Ферди еще ни разу не препарировал эльфов, — прокаркала лич, заметив мой взгляд, и рассмеялась.

— Будет вам, тетушка! — насупился герцог. — Когда же вам уже надоест запугивать наших гостей? Не слушайте леди Флориану. На этом столе мы создаем зомби из трупов. Живых людей никогда не используем.

— Откуда же берется столько мертвецов? — Орка уставилась на некроманта, недобро сощурив глаза.

Я помолился про себя, чтобы Мара не наделала глупостей, независимо от того, каким будет ответ продавшегося.

— О, милая леди, вы задали действительно интересный вопрос! Это древняя магия. Не побоюсь этого заявления — наша гордость! — приосанился герцог. Когда дело доходило до некромантии, он мог рассуждать бесконечно. — Несмотря на дурную славу Дикого архипелага, все равно находятся смельчаки, которые рискуют отправиться к нему. Кто-то для торговли, а кто-то в поисках сокровищ и различных диковин. Далеко не все они преуспевают, часто их корабли гибнут. И тут уже в дело вступает наше волшебство! Весь остров зачарован и испускает эманации магии смерти, которые притягивают к берегам трупы. Заклинание охватывает огромную территорию. Конечно, чары не идеальны, иногда на песок может выбросить, например, тушу кита, а уж сколько дохлой рыбы приплывает… Но несколько зомби, которых вы уже видели, занимаются сортировкой. Тела прибивает к берегу не в лучшем виде — время, рыбы и морская вода делают свое дело…

— Хватит, хватит, племянничек! — осадила герцога лич. — Наши гости паутиной покроются, пока ты закончишь! Не забывай, они-то не бессмертны.

Фердинанд нахмурился, немного задетый грубостью тетки.

— Вы правы, тетушка. Мертвый маятник, несомненно, удивительное заклинание, но нас ждут куда более занимательные вещи.

Не знаю, как орку, но меня и вправду заинтересовал такой способ добычи трупов. Он был похож на зов Гвиневры — заклинание, при помощи которого я бы мог созвать всех животных в небольшом лесу. Конечно, на это ушло бы много сил. Магия противоположная по знаку, но принцип один. Трудно представить, сколько ушло энергии, чтобы наложить чары на весь остров. Если заклинание действует уже много лет, значит, где-то на острове должны быть установлены огромные кристаллы-накопители, которые постоянно приходится подпитывать. Я бы с удовольствием изучил подробнее эти чары, однако полученные знания не принесли бы пользы. Несмотря на то что я саторис, магия продавшихся была мне неподвластна. Но все равно вызывала интерес. К сожалению, при нынешнем положении дел я не мог позволить себе заниматься исследованиями просто ради любопытства.

— Итак, вы уже, наверное, поняли, что я хочу вам предложить, — сказал Фердинанд.

— Принять участие в экспериментах, — кивнул я.

— А за это вы можете провести в нашей библиотеке столько времени, сколько вам вздумается, — улыбнулся герцог.

Размышлять я не стал, тут же согласился. Все равно других вариантов не имелось, а то, что Ал остался жив и здоров, внушало надежду.

— Чудесно! — обрадовался некромант. — Это будет очень интересно, ведь эльфийская магия жизни — прямая противоположность магии смерти! Но как я говорил, такая же просьба будет адресована леди Маре. Когда она атаковала Михаэла…

— Прошу прощения, — хмуро произнесла орка.

— Нет-нет, милая леди, вы не поняли! — встрепенулся Фердинанд. — Вы показали себя как блестящий антимаг. И я хотел бы…

— Провести надо мной какие-нибудь испытания? — недовольно осведомилась Мара.

— Только если очаровательная леди не против! — замахал сухими ручками герцог.

— Подумай хорошо, детка! — вставила Флориана. — Глазом моргнуть не успеешь, как станешь зомби. У тебя и цвет лица уже подходящий…

— Тетушка… — застонал некромант.

— Хорошо, — решилась орка. — Я согласна. Но только если опыты будут безвредными для всех участников!

— Великолепно! — просиял Фердинанд. — Разумеется, гарантирую безопасность. Если вы не возражаете, милая леди, с вами мы поработаем завтра, а с вашим спутником, — он поклонился мне, — сегодня.

Я молча кивнул.

— Тогда давайте решим, какой эксперимент провести, — задумчиво произнес герцог. — Предлагаю элементарно воздействовать противоположными способами на человеческий организм. Скажем, сначала я разрушу почку подопытного, а вы ее восстановите. Потом вы попытаетесь помешать мне в уничтожении органа. Все всплески магической энергии зафиксируют приборы. Сняв с них показания, мы сможем по определенным формулам вычислить интересующие нас величины и сделать научные заключения. И не волнуйтесь, все абсолютно безопасно, некроманты не боятся смерти…

— Стойте! — оборвал я Фердинанда. — Нисколько не сомневаюсь в вашей некромантской искусности, но вот из меня маг жизни весьма посредственный. Я не смогу восстановить разрушенный орган, мне не хватит знаний и опыта!

— Что ж, придется искать альтернативу. — Хозяин слегка приуныл после моего заявления.

— Могу предложить воздействовать на волосы или ногти. Это неопасно и мне по силам.

— Хорошая идея! — обрадовался герцог. — Волосяные луковицы — идеальный вариант. Чистота эксперимента не пострадает, и мы получим всю нужную информацию.

Замолчав, Фердинанд обвел лабораторию задумчивым взглядом. В глазах герцога появилось удивление, которое тут же сменилось раздражением, когда он посмотрел нам за спину.

— Ариэлла, я же велел тебе оставаться наверху!

— Но, дедуля, — закапризничала девушка, смешно наморщив носик. — Я уже достаточно взрослая, чтобы наблюдать за экспериментами.

Герцог открыл было рот, чтобы отчитать внучку, но неожиданно осекся и мягко произнес:

— А ведь ты права. С моей стороны было слишком жестоко запрещать тебе присутствовать. Видишь ли, дитя, мы с господином Лэйариелом задумали небольшой опыт, и нам как раз нужен ассистент… Идея герцога меня позабавила. Девушка же моментально проглотила наживку.

— Конечно, согласна! — воскликнула Ариэлла. — Я готова полностью довериться рукам мастера Лэя!

— Тогда присядь вот сюда. — Фердинанд взял крепкий стул, поставил напротив большого зеркала.

Внучка герцога бросилась выполнять приказание. Проходя мимо, девушка тряхнула белокурыми локонами, игриво стрельнула глазками в мою сторону. Я подавил ухмылку и сделал вид, что не заметил этого. Глупенькая девочка флиртовала от скуки с первым попавшимся понравившимся ей мужчиной. Но девица из семьи магов должна знать: брак между нами невозможен, хотя бы потому что он будет бесплодным. Мы принадлежим к разным видам.

Будь возможно потомство от смешанных пар, на свет могли бы появиться поразительные уродцы. Страшно представить, что получится от связи, к примеру, эльфа и гоблина. Этого не знают только суеверные дикари, вроде шамана из Нордии, который хотел женить вождя на Маре.

В физическом плане мы с Ариэллой, конечно, могли быть любовниками. Но к сожалению, на это у меня не имелось времени. Да я и не думал, что герцог Фердинанд отнесся бы к этому благосклонно. А гнев одного из самых могущественных продавшихся я уж никак не хотел на себя навлекать.

Герцог усадил внучку на стул, повесил ей на шею несколько амулетов, поставил рядом парочку хрустальных шаров и несколько неизвестных мне приборов. Ариэлла, не обращая внимания на приготовления деда, любовалась своим отражением.

— Зеркало понадобится нам в эксперименте? — спросила она, поправляя волосы.

— Нет, оно только для наглядности, — отмахнулся некромант.

Я подошел к Фердинанду. Ариэлла тут же принялась строить глазки моему отражению.

— Начнем, — произнес некромант. — Я работаю первым.

Простерев руки над головой внучки, герцог тихо произнес короткое заклинание. Пахнуло могильным холодом, кудри девушки начали преображаться: сначала они потеряли в объеме, потом потускнели, белокурый цвет сменился сединой, а затем волосы выпали.

Весь задор из Ариэллы как ветром выдуло. Девушка изо всех сил пыталась сдержать наворачивающиеся слезы, глядя на отражение своего голого черепа. Однако, надо отдать ей должное, не произнесла ни звука. Видимо, дед ее был строгим, но справедливым: закати она истерику, некромант еще долго не допускал бы ее в лабораторию.

Леди лич громко расхохоталась, ее это весьма позабавило. Мара же, наоборот, смотрела с сочувствием. Для нее потеря волос была болезненной темой.

Мне стало жаль девчушку, я тихо шепнул:

— Не волнуйся, сейчас все исправлю.

Фердинанд немного отступил, чтобы не мешать мне, и принялся проверять измерительные приборы.

Я протянул руку, дотронулся до кожи Ариэллы. Девушка слегка вздрогнула от прикосновения. Сосредоточившись и опустив веки, я попытался ощутить потоки энергии ее тела. Перед глазами тут же предстали переплетенные разноцветные линии. Я не стал углубляться в них, остановился на коже головы. Фердинанд одним магическим импульсом разрушил волосяные луковицы. Исправить такое мог только эльфийский маг жизни. Произнеся активирующую формулу, я направил девушке свою энергию. Восстанавливал луковицы не я, этим занялся сам организм, я лишь подтолкнул его в нужном направлении и поделился силами. Остальную работу тело сделало само. Человеческий организм удивителен, он может излечивать даже критические повреждения. Только почему-то эти способности всегда дремлют. Вот чтобы пробудить их, и нужен маг жизни.

Открыв глаза, я посмотрел на отражение Ариэллы. Волосы у нее отросли заново, но стали еще длиннее, пышнее и блестели пуще прежнего.

Не веря случившемуся чуду, девушка легонько коснулась волос. На лице ее снова заиграла улыбка, но уже не кокетливая, а выражавшая облегчение. Я поймал на себе взгляд Мары, и его нельзя было назвать добрым.

— Великолепно! — воскликнул герцог, осматривая плод моих стараний. — Волосяные луковицы полностью восстановлены. Все приборы уловили нужные эманации, но теперь мне хотелось бы провести завершающий этап эксперимента. Сейчас я снова начну разрушать луковицы, а вы, Лэйариел, попытаетесь остановить меня с помощью своей магии, защитить волосы или разрушить заклинание. Приготовьтесь… Начали!

Фердинанд снова протянул руку над головой Ариэллы. Я повторил его жест, сразу закрыв глаза и отрешившись от окружающего мира. Герцог повторил прежнее заклинание, я же активировал жизненные силы девушки, дополнив их своими, и бросил на защиту. Но чары некроманта оказались сильнее, постепенно они разрушали все преграды на своем пути. Тогда я решил действовать по-другому и сосредоточился на волшбе продавшегося. Для умеющего видеть внутренним взором это было отталкивающее зрелище. С руки герцога будто сошли тысячи паразитов, наполненных магией смерти. Постепенно они пожирали все щиты, выставленные мной и организмом девушки. Собрав энергию Ариэллы и щедро плеснув своей, я убрал защиту, направил получившийся поток силы на заклинание Фердинанда. Раздался оглушительный хлопок, даже сквозь закрытые веки я ощутил яркую вспышку, запахло паленой кожей.

Открыв глаза, я увидел, что с Ариэллой все в порядке, но герцог прижимал к груди обугленную правую кисть.

— Дайте осмотреть вашу руку, — тут же потребовал я.

— Не стоит беспокоиться, я перекрыл чувствительность. Позже Михаэл все исправит, — отмахнулся Фердинанд. — Сейчас важнее другое. Признаться, я совершил ошибку: мне надо было сразу понять, что жизнь сильнее смерти, и провести эксперимент с большей осторожностью. Смерть когда-нибудь всех настигнет, но она не может прийти на чужую территорию прежде положенного срока.

— Это весь опыт? — уточнил я.

— Да, мы зафиксировали все, что нужно, даже немного больше. А ты, дитя, можешь быть свободна, — сказал он внучке.

Ариэлла с трудом встала и, нетвердо ступая, покинула лабораторию, позабыв о всяком кокетстве. По неопытности я использовал в заклинании слишком много ее сил.

— А вы отдохните до ужина. Сейчас придет зомби, проводит вас в спальни. Мы же с Михаэлом займемся раной.

Через пару минут за нами действительно пришел мертвяк, мы отправились в комнаты для гостей.

— Из-за чего случился взрыв? — спросила орка. — Все произошло слишком стремительно, я не успела рассмотреть.

— Если не углубляться в подробности, которые мне, собственно, неизвестны, то магия смерти и жизни несовместимы, моя волшба просто выжгла чары продавшегося, — поморщившись, ответил я.

Недостаток знаний и опыта меня раздражали. Но еще сильнее злило, что времени на их пополнение практически не было.

— А мне подробности и не нужны, — заявила Мара. — Я видела все, что требовалось. — Она положила мне руку на плечо, и это прикосновение отнюдь не было доброжелательным. — Теперь я точно знаю, что ты умеешь восстанавливать волосы, и больше не поверю болтовне об отсутствии опыта.

— После того как переведешь свиток — сразу сделаю, — пообещал я.

Зеленая кивнула:

— Разумеется. Просто не пытайся меня обмануть.

На самом деле я вправду совсем недавно освоил по книге способ восстановления волосяных луковиц. И прямо сейчас с удовольствием помог бы Маре вернуть привычную гриву, которой орки так дорожат. Ноу меня после эксперимента совершенно не осталось сил. Поэтому пришлось воспользоваться кристальной орочьей честностью и напомнить о договоре.

Очутившись в комнате, я прямо в обуви рухнул на нерасстеленную постель и забылся тревожным сном.

Разбудил меня тихий стук. За дверью оказался полуразложившийся зомби. Видимо, его прислали, чтобы он проводил меня в столовую. Ходячий труп, не шевелясь, дождался, пока я приведу себя в порядок, и двинулся, только когда я покинул комнату.

В трапезной ждали только меня. Сев на свое место рядом с оркой, я первым делом поинтересовался, как у герцога обстоят дела с рукой. Фердинанд, подняв перевязанную конечность, сказал, что все в порядке. В зале не было только Ариэллы — как я потом выяснил, девушка осталась в своей комнате, сославшись на усталость.

На этот раз Роману все-таки переборол брезгливость и притронулся к еде. Но весь ужин боролся с рвотными позывами. Старухе личу это зрелище пришлось по вкусу, она несколько раз порывалась рассказать какую-нибудь особо мерзкую историю, наблюдая за реакцией вора, и замолкала только после нескольких настойчивых просьб Фердинанда. Надо отдать должное Лису, он вел себя молодцом, даже сумел удержать еду в желудке. В конце концов леди Флориане эта забава надоела, она заявила, что собирается прогуляться. Фердинанд предупредил, чтобы тетушка не уходила далеко, на что лич ответила:

— Не волнуйся, Ферди, костей не растеряю.

Громко хохоча, довольная своей шуткой, она покинула трапезную. Я же сказал:

— Первая часть сделки выполнена, могу ли я получить доступ к библиотеке?

— Конечно, Лэйариел, завтра Михаэл проводит вас к нашим сокровищам и подскажет, с чего лучше начать! Пока вы будете заняты архивами, мы поработаем с вашей спутницей. Насколько я успел понять, леди Мара на порядок сильнее нашего первого дорогого гостя. Пожалуйста, не обижайтесь, я нисколько не хотел преуменьшить ваши способности, — сказал герцог, кивнув в сторону Ала.

За ужином смуглый воин поведал нам печальную историю. Из его короткого рассказа, по большей части наполненного ругательствами и проклятиями на лысую голову Атиуса, стало ясно, что парень находится здесь не по своей воле. Чародей напоил его какой-то гадостью и, пока Ал валялся без сознания, договорился с продавшимися, что оставляет своего подопечного для экспериментов. Для некромантов, естественно, скользкий волшебник обставил все так, будто Ал сам дал на это согласие.

Придя в себя, воин впал в бешенство. Но герцогу удалось его успокоить и объяснить, что ничего плохого с ним не сделают, все эксперименты будут абсолютно безопасными. Узнав, что Ал был обманут, продавшиеся пообещали отпустить парня, как только представится возможность, щедро оплатив его услуги в исследованиях.

Своих кораблей у некромантов не было, а торговые приходили не так часто. У Ала не оставалось другого выхода, кроме как принять их гостеприимство и согласиться на опыты. Некроманты оказались действительно очень милыми хозяевами. Если не обращать внимания на мертвых слуг и прочую специфику, создавалось впечатление, что гостишь у богатых родственников.

— Достаньте мне кристалл-накопитель размером примерно с кулак, — попросил я герцога. — Он понадобится мне для работы в оранжерее. Заполню его, пока буду занят книгами.

— Будьте уверены, этого добра у нас достаточно.

После ужина я направился прямиком в свою комнату.

Следовало хорошенько отдохнуть.

Следующие три дня я провел практически безвылазно в библиотеке. Как мне и было обещано, утром меня разбудил Михаэл. На этот раз он был без капюшона и при ближайшем рассмотрении оказался молодым мужчиной с косматой черной бородой и густыми бровями. Внешне Михаэл больше походил на лесоруба, чем на некроманта.

Вдобавок продавшийся был немногословен — только проводив меня в библиотеку, впервые открыл рот.

— Восточная часть, двенадцатый стеллаж — интересующие вас архивы. — Сказав это, некромант сразу ушел, оставив меня в одиночестве.

Первые минуты я стоял, затаив дыхание, любуясь величественностью открывшегося вида. Третий этаж поместья состоял из одной огромной комнаты с высоким потолком. Ее заполняли полные книг стеллажи, которые возвышались до самого потолка. Нечто подобное я видел в академии. Но городская библиотека точно не могла похвастаться таким огромным количеством древних хроник, трудов продавшихся и работ других, никому не известных чародеев. Будь у меня возможность, я бы потратил несколько десятков лет своей жизни, чтобы досконально изучить всю библиотеку. Впечатленный увиденным, я дал себе зарок: если выживу, навещу некромантов повторно.

Отыскав двенадцатый стеллаж, я выбрал несколько приглянувшихся мне томов и уселся за черный дубовый стол, стоящий посреди библиотеки. На нем обнаружил кристалл-накопитель — о моей просьбе некроманты не забыли. Открыв первую книгу, углубился в чтение.

Те знания, что я вынес из библиотеки, полностью перевернули мой взгляд на мир. Любой историк отдал бы душу за то, что теперь хранилось в моей голове. Сначала я никак не мог определиться с хронологией, пришлось примерно предположить, что события, с которых я начал, произошли около пятнадцати или двадцати тысячелетий назад. Война богов действительно была, но это оказалось не самым интересным.

Исходя из хроник продавшихся Дикий архипелаг являл собою колыбель всех рас. Каждый остров был домом кого-нибудь из богов, которые по мимолетной прихоти создали себе слуг. Флора, фауна и даже погодные условия, нарушая все известные мне законы природы, подстраивались под сущность богов-хозяев острова — настолько велика была их сила. Так, например, людей создал Десид, эльфов — Гвиневра, а орков — Белион. Были и неизвестные мне расы, но они сгинули во время войны вместе со своими Создателями. После битвы выжившие покинули острова, поселились на материке.

Тогда-то и были созданы цивилизации, о которых рассказывал мне старый кровер. Но впоследствии их стер новый катаклизм. В один момент небеса разверзлись, на землю обрушилось множество горящих огромных валунов. Тут-то и скрывалась небольшая нестыковка. Со слов Белиона и Лак-хи я понял, что второй катаклизм как раз являлся битвой богов — ведь именно после него саторисы перестали существовать, а магия разделилась на виды. Вдобавок наши наниматели ничего не упомянули об истинном значении Дикого архипелага, о том, что это их настоящий дом. Хотя я мог неправильно истолковать их слова.

Единственное, чего я не нашел в хрониках, так это ответа на вопрос, кто сотворил мир. Насколько можно было понять из старинных записей, боги не создавали его, они пришли уже на все готовое. Но для меня это знание было не столь необходимым, поэтому я не сильно расстроился.

Помимо истории Дикого архипелага я занялся поисками записей о том, где могла находиться наша цель. В какой-то мере я в этом преуспел, но все, что удалось узнать, не очень помогло. Предположительные координаты артефакта я старался определить при помощи записей некромантов об изучении магического фона островов после войны. Он изменился на всех островах без исключения, но самые сильные излучения энергии были зафиксированы в вотчине Белиона. Этот остров я решил посетить в первую очередь, если же там не найдется то, что нам нужно, следующим в списке станет остров Лак-хи.

Оставалось только найти подробную карту Дикого архипелага. И в этом мне повезло, у продавшихся такая отыскалась. Весь последний день библиотечного затворничества я был занят тем, что старательно ее копировал.

Теперь, вооруженный новой информацией и картой, я сумел понять многое из увиденного ранее. Так, Сладкий остров, на котором нас едва не сожрали пчелы и муравьи, оказался землей Бристада — бога ремесленников и рабочих. Он создал гномов. Неудивительно, что на острове много пчел и муравьев, ведь эти насекомые символизируют трудолюбие. Правда, изменение магического фона сотворило из них монстров, но это уже не их вина.

Под названием Загадочный прятался остров Тривлера. Бог торговли и путешествий сотворил гоблинов, что вполне логично: маленький народец всегда тяготел к купле-продаже и отличался скаредностью. Гоблины почитали своего бога, возвели в его честь роскошный храм, полный драгоценностей и золота. Не знаю уж, за что они изобразили Создателя таким уродом — впрочем, может, он являлся им в таком обличье? Торговцы трепетно относятся к своим богатствам: перворожденные гоблины устроили для храма мощную, многоступенчатую защиту. Ни бога, ни его жрецов давно уже не было в святилище, а магические существа и механизмы продолжали уничтожать чужаков. Надо же такому случиться, что все это сложное устройство рухнуло из-за одного обезумевшего вора…

Веселый остров — это, конечно, территория Вандера, бога развлечений, виноделия и азартных игр. Я понятия не имел, каким народом он управлял, указаний на это мы не нашли. Зато изменения были видны сразу: пьяные животные, пьяный виноград, пьяный воздух, от которого приключались видения… Впрочем, не стоило пенять на эти обстоятельства: благодаря им Мелодия дала нам множество интересных сведений.

Из моря поднялся конечно же остров Сиверентуса. Я не знал, случились ли с ним какие-нибудь метаморфозы. Возможно, и нет: жители остались невредимы, поклонение богу моря сохранилось. Хотя я предполагал, что раньше этот остров находился на поверхности. Может быть, опустив его в океанские глубины, Сиверентус хотел уберечь своих детей от гибели?..

Наконец карта была скопирована. Только на четвертый день за ужином я встретился с друзьями и всей семьей продавшихся.

— Нашел что-нибудь? — тихо спросила орка.

— Да, позже расскажу, но план у нас теперь есть.

В конце ужина я собирался выполнить вторую часть сделки, устроить некромантам сюрприз. О нем знали только герцог Фердинанд и лич, для остальных это должно было явиться приятной неожиданностью. Кристалл-накопитель я успел наполнить под завязку.

В конце ужина я легонько кивнул герцогу. Фердинанд понял мой намек и, встав, позвал родственников:

— Дамы и господа, прошу пройти в оранжерею! Лэйариел приготовил для нас незабываемое зрелище.

Все сделали, как просил герцог. Леди Флориана даже не отпустила ни одной из своих излюбленных шуточек.

В оранжерее некроманты встали немного поодаль, в ожидании обещанного сюрприза, наблюдая за моими приготовлениями. Обойдя комнату по периметру, я нарисовал прямо на земле стабилизирующие знаки, чтобы заклинание не вышло за пределы теплицы. Затем прошел по тропинке точно в середину, сел среди цветов, положил перед собой кристалл-накопитель, коснулся его раскрытыми ладонями. Закрыв глаза, сосредоточился, зашептал формулу заклинания. На самом деле, чтобы исправить цветы, мне нужно было договориться с духами, а заклинание требовалось, чтобы согнать их в одну кучу. Крошечные сущности и сами были рады вернуть растениям прежнее состояние, но по какой-то причине забыли все цвета, кроме черного. Воскресив в памяти образы растений, я передал их духам, а затем отдал им всю энергию из кристалла, своих сил мелким существам не хватило бы.

Открыв глаза, я застал поразительную картину. Розы, ирисы, гортензии, гладиолусы, хризантемы и другие цветы — ко всем возвращался родной цвет. Казалось, что в оранжерею вернулась сама жизнь, даже сделалось светлее.

Продавшиеся наблюдали затаив дыхание. У Ариэллы на глаза навернулись слезы. Звонко рассмеявшись, девушка побежала ко мне, в центр оранжереи. Оказавшись среди цветов, она закружилась в танце. От такого прелестного зрелища у меня даже на секунду возникла мысль подольше погостить у некромантов, наплевав на возможные последствия и гнев герцога Фердинанда.

Мара

— Итак, милая леди, для начала предлагаю вам то же испытание, что проходил ваш друг Ал, — говорил Фердинанд. — Разумеется, если вы не против.

Я сидела в удобном кресле и неодобрительно смотрела на продавшегося, который в возбуждении бегал туда-сюда по лаборатории. Уж очень ему не терпелось приступить к опытам, даже ранение правой руки, полученное во время вчерашнего испытания, герцога не останавливало.

— Мы проверим вашу способность сопротивляться магии смерти. И сначала мне хотелось бы определить, как долго ваше сознание сможет бороться с чарами некроманта, которые будут погружать вас в кошмар. Если у вас есть возражения, скажите.

Я отрицательно помотала головой, герцог расцвел в улыбке. Я не разделяла его радости по поводу предстоящих экспериментов, но приходилось выполнять свою часть договора — ведь продавшиеся свою соблюдали честно, после испытания Лэя открыв ему круглосуточный доступ ко всей библиотеке.

С самого утра друг отправился в это хранилище некромантской мудрости. Насколько я знала ушастика, теперь он был потерян для общения на несколько дней. Лис заперся в своей комнате, молясь всем богам, и никому не открывал, в каждом пришедшем подозревая прожорливого зомби или кровожадного некроманта. Продавшиеся, как радушные хозяева, старательно делали вид, что не замечают странностей гостя. А я все чаще задумывалась, куда исчезли хладнокровие, хитрость, остроумие Роману и откуда в нем взялись истеричность с трусостью.

Мне ничего не оставалось, как отправиться проводить опыты, надеясь, что они не будут слишком уж неприятными. Судя по тому, как испытывали Лэя, меня не ждало ничего особенно страшного.

— Я попрошу вас лечь на стол, дорогое дитя, — произнес Фердинанд.

— Только не шпи, милоч-ш-ка, — вставила тетушка Флориана. — Инач-ше приреж-ш-ет. Раш-плаш-тает на кушоч-шки.

Леди лич сжимала в челюстях дымящую трубку, и оттого речь ее делалась невнятной. Не знаю, как так получалось, ведь у Флорианы не было ни языка, ни щек. Скорее всего, старушка просто дурачилась, изображая шепелявость. Видимо, костяной даме было ужасно скучно в замке, появление гостей она восприняла как захватывающее приключение, поэтому никак не могла пропустить эксперименты.

— Тетушка, — терпеливо вздохнул Фердинанд, — вы пугаете это милое дитя…

— Это милое дитя шамо кого хочеш-шь напугает, — парировала Флориана. — Вот пош-мотри-шшь, у нее не окажет-шя никаких штрахов.

Я послушно улеглась на длинную прохладную столешницу. Герцог засуетился вокруг: подложил мне под голову мягкий валик, чтобы было удобно, защелкнул на руках и ногах тиски, предварительно поинтересовавшись, не жмут ли. Повесил на меня множество амулетов.

— Это для того, чтобы измерить силу вашего сопротивления, милая леди. Я увижу ее значение вот здесь, на этом приборе… — Фердинанд указал на штуку, которую я поначалу приняла за большие часы. — Если вы готовы, дитя, начнем?

Я кивнула, закрыла глаза и сосредоточилась, погружаясь в раш-и.

— Для начала попрошу вас, леди Мара, сопротивляться воздействию моих чар так сильно, как вы только можете, — словно издалека донесся голос герцога.

Вслед за этими словами на меня упала волшба. Внутренним зрением я видела ее как черную непроглядную мглу, которая сгущалась вокруг моего тела. Впору было с благодарностью вспомнить Атиуса, который заставлял нас часами отрабатывать технику сопротивления проникновению волшбы. Я мысленно выстроила вокруг себя кокон из собственной энергии. Наткнувшись на защиту, черный туман будто удивился, осторожно растянул щупальца, стараясь найти прореху. Я продолжала укреплять щит, питая его своей энергией.

Заклятие видоизменилось, теперь оно походило не на дымку, а на густую липкую жидкость, которая впитывалась в кокон, просачивалась сквозь него. Пришлось постоянно исследовать щит, укрепляя его там, где волшба проедала энергетическую пленку.

По опыту я знала: такое противостояние может длиться очень долго, исход его зависит лишь от количества сил противников. Почему-то мне казалось, что восьмисотлетний некромант окажется сильнее. Но сдаваться я не собиралась, латая щит снова и снова.

Не знаю, сколько прошло времени, когда я ощутила, что энергия иссякает и вскоре у меня не хватит сил поддерживать защиту. Некромантская же волшба лишь становилась гуще, все настырнее добиралась до меня.

— Эй, девоч-шка, не ш-пи, говорю! — проговорила леди Флориана. — Вреж-шь ему, детка!

Разумеется, не ее замечание заставило меня сделать то, что я сделала в следующий момент. Раш-и вообще дарит антимагу абсолютное хладнокровие. Я просто не могла поступить иначе, потому что не умела сдаваться.

Задуманное надо было осуществлять очень быстро, чтобы противник не успел опомниться. В одно мгновение сняв с тела щит, я сжала его в подобие шара. Вложив в него всю энергию, которая была в запасе, мысленно швырнула шар в середину заклятия.

Раздался громкий треск, затем — крик Фердинанда, вслед за этим я ощутила, как волшба отхлынула, перестала сжимать меня в объятиях.

— Ну и молодеч-ш, девоч-шка, — хрипло расхохоталась леди Флориана.

Выскользнув из раш-и, я открыла глаза и увидела, что герцог сидит на полу, с грустью разглядывая левую руку, покрытую чем-то вроде инея. Его смуглое лицо, казалось, побледнело. Если бы не тиски, не дававшие мне шевельнуться, я бы тут же подбежала к некроманту.

— Не волнуйтесь, дорогая леди Мара! — поспешил он успокоить меня. — Вы в порядке? — Дождавшись подтверждения, добавил: — Мне совсем не больно, я блокировал чувствительность…

— Ну и дурной же ты, Ферди! — проскрипела Флориана, наконец вынув трубку изо рта. — То с магией жизни состязался, теперь вот с антимагией. Мальчишка! Ты что, не знаешь, что столкновение противоположностей может плохо кончиться? А ребятки хороши! Гляди-ка, один тебе руку сжег, другая отморозила…

Лич поднялась из кресла, неторопливо вытрясла трубку прямо на пол, спрятала ее в кисет и только после этого соизволила осмотреть Фердинанда. К тому времени иней на руке некроманта растаял, под ним оказалось почерневшее мясо.

— Ну да, с недельку походишь в бинтах. Обморожение. Кожный покров полностью уничтожен, задеты нервы и сухожилия. А впрочем, ничего серьезного.

— Михаэл исправит, — вздохнул герцог.

— В последнее время у него работы добавилось, — хихикнула леди Флориана.

Она проговорила что-то неразборчивое, пощелкала фалангами, и руку Фердинанда окутала серая дымка, скрывшая уродливые раны.

— На первое время хватит. С перевязкой и Михаэл справится.

— Спасибо, тетушка, — от души поблагодарил герцог. — Заклинание мертвой жизни, высшее мастерство. Теперь все пройдет за три дня.

Валяться на столе надоело, я недовольно спросила:

— Может, мной теперь займетесь? Отпустите, например?

— Ах, простите, милая леди! — воскликнул Фердинанд. — Сейчас…

Он поднял было искалеченные руки, но тетушка проворчала:

— Сиди уж, я сама…

Повинуясь ее жесту, тиски разжались, отпуская меня на свободу. Усевшись на столе, я сказала:

— Теперь объясните, что произошло.

Я всегда считала, что мой дар может только служить защитой от магии, разрушать ее. Но даже не думала, что самой антимагией можно атаковать чародея.

— Тетушка права, полагаю, — произнес Фердинанд. — Видимо, дело в том, что созданному вами антимагическому импульсу не хватало энергии. Вы потратили ее на пассивную защиту. Импульс стал добирать энергию — сначала из моего заклинания, потом и из меня. При этом было истрачено мое тепло, вот и случилось обморожение…

Объяснил герцог вроде бы понятно. Извиняться я не стала. Не нарочно ведь его покалечила. Он сам жаждал опытов, так что пусть теперь лечит их последствия.

Оказалось, я недооценила упорство некроманта.

— Я хотел бы продолжить наши эксперименты, — заявил он. — Если вы не очень устали, конечно…

Лич довольно поскрипела челюстями:

— Неугомонный ты, Ферди! Весь в меня. Ну сам подумай: как ты будешь заклинания творить такими культяпками?

В ответном вздохе Фердинанда звучало такое отчаяние, что тетушка сжалилась и предложила:

— Давай уж я все сделаю, а ты наблюдай.

— Вы согласны, милая леди? — Герцог молитвенно прижал изуродованные руки к груди.

Костяная дама не вызывала у меня особого доверия, очень уж она любила повеселиться, да и шутки у нее были… своеобразные. Но отказывать продавшимся я не решилась. Вдруг сочтут нарушением договоренности и выгонят Лэя из библиотеки? Все наши усилия пошли бы прахом. Скрепя сердце согласилась.

— Дивно! — восхитился Фердинанд. — Тогда леди Флориана нашлет кошмар. А вас, дорогое дитя, на этот раз я попрошу не сопротивляться заклинанию, а бороться с самим содержанием сна. Вы поняли?

Я кивнула. Понять-то поняла, правда, не очень хорошо это себе представляла. Решив действовать по обстоятельствам, улеглась на стол. Лич щелкнула фалангами — на моих руках и ногах снова сжались тиски.

— Попалась, девчонка! — Лихо заломив чепец на затылок, Флориана оскалилась. — Сейчас я из тебя весь дух вышибу!

— Тетушка, тетушка, прекратите! — возмутился герцог. — Запугивая подопытную, вы нарушаете чистоту эксперимента…

— Говорю тебе, она ничего не боится. Спи, девочка.

Моего лба легко коснулась костяная рука, и окружающий мир перестал существовать…

Ледяной ветер трепал волосы, бил по щекам, пробирался под одежду. Ногам было холодно. Открыв глаза, я увидела, что стою босиком на снегу. Вокруг расстилалось белое поле. Откуда-то пахло дымом. Я оглянулась: вдали тянулся ряд орочьих шатров. Зимний Т’хар…

Но вместо радости я ощутила гнетущую тоску. Что-то было не так. Спотыкаясь, побрела к селению. Шатры становились все ближе, и, зайдя в селение, я поняла, что именно показалось мне странным. Полная тишина. Не лаяли собаки, не смеялись дети, играя в снежки, не окрикивали их матери. Пусто было в селении. А на белом снегу складывались в причудливые узоры алые кляксы и росчерки. Кровь. Много крови.

Шатры располагались странно — в ряд, словно воины на построении. Я медленно брела вдоль них, почему-то не решаясь заглянуть внутрь, ощущая, как что-то тяжелое, ледяное ворочается в груди, не дает дышать…

Дойдя до последнего — или первого — шатра, я остановилась. И тут над селением разнесся одинокий женский голос. Низкий, грудной, он пел погребальную песню, которой, по орочьим обычаям, провожают в Альгебар погибших воинов.

Наконец я поняла, что за чувство испытываю. Это был страх. Настоящий, ледяной. Он обездвиживал, убивал разум, постепенно превращался в нерассуждающий ужас.

А женщина выводила медленную мелодию погребальной песни, выговаривала простые слова на орочьем. Голос казался мне знакомым, но я не могла вспомнить, кому он принадлежит. Я потянулась, к пологу первого шатра. Рука двигалась медленно, словно время застывало в морозном воздухе. Страх сковывал сердце, умолял уйти. Но я все же отдернула полог.

В шатре лежал молодой орк — в полном боевом облачении, руки сложены на груди, под ними меч. На шее рваная рана, глаза закрыты, на губах легкая улыбка: он умер, как полагается настоящему орочьему воину. Олав. Мой жених, погибший в схватке с ятунами. Это случилось на моих глазах. Но я не спасла его. Не успела добежать…

Я не смогла себя заставить подойти к нему, поцеловать в холодный лоб, попрощаться. Шагнула назад, перевела дыхание, дернула полог следующего шатра.