Приказ обсуждению не подлежит Нестеров Михаил
– Сколько у вас осталось времени? – продолжил опрос полковник.
– Максимум неделю можно потянуть.
– Ну что ж, тяните. Желаю удачи.
– И все? – удивилась Марта.
– А что, вы ждете моего разрешения? – спросил Артемов, уже с этого момента начиная тянуть резину. И повторил то, что минуту назад сказал Боровичу: – Я посмотрю, что смогу сделать. Потребуется время, чтобы найти нужного человека. Оставьте мне контактный телефон для связи.
Марта протянула полковнику визитную карточку.
– Подчеркнутый номер – сотового телефона, – пояснила она. Потом как-то совсем по-русски, пряча взгляд, вынула из полиэтиленового пакета две бутылки вина. Одну пододвинула ближе к Боровичу, другую – к Артемову.
Вообще полковник не любил таких жестов. Не глядя на бутылку, спросил:
– Грузинское?
Марта удивленно вскинула брови:
– Почему?.. Ах, да, простите… Нет, бургундское – «Weibherbst». – И взяла на полтона тише, но, как и прежде, с едва уловимым ударением: – Я же не все это время была в Грузии. Разумеется, не раз приезжала в Германию.
Альянс полувоенная организация – полувоенный же человек-консультант от военной разведки – это только начало, обнадежил Борович. Не беда, если с немцами ничего не выгорит. Когда за гостями закрылись двери роскошного офиса, Борович в лоб спросил:
– Хочешь вернуться на службу, Михаил Васильевич?.. Обещаю походатайствовать на самом высоком уровне.
Не в военную разведку вернуться, сделал дополнение Артемов, а к Боровичу, в одно из подразделений Минобороны. Вообще Артемов ожидал пусть не множества, но достаточного количества предложений. Но все они не могли быть желанными, что ли. Он потерял в качестве – и это был самый главный мотив. Он навсегда ушел из военной элиты – ГРУ. А роль человека со связями в управлении военной разведки его не могла устроить по определению.
– Минэкономразвития собирается обзавестись своей внешнеэкономической разведкой, – заикнулся было он.
Генерал даже не дослушал собеседника.
– Мировая экономика, торговые войны, предпринимательство, – с усмешкой перечислил он. – Нудно, во-первых; а во-вторых, все это в проекте. И кто рискнет переделать действующую «милитаризованную» систему внешней разведки на «сбалансированную»? Ну так как, Михаил Васильевич?
На упорство Боровича по вопросу трудоустройства полковник откликнулся стандартно:
– Дайте подумать.
Начальник управления дал – сразу же сунув несколько листов-опросников.
Анкета, которую Артемов пробежал глазами, была стандартной, во всяком случае он видел всякие, даже такие, в которые были «вмонтированы» пара-тройка провокационных (зашифрованных) вопросов. Сами по себе они безобидны, но вот ответы на них вкупе давали единственный результат – вне зависимости от качества данных ответов. И это был один из излюбленных приемов спецслужб, особенно – контрразведки. Боровича же можно было назвать специалистом в этом направлении. Собственно, писать, отвечать на любые вопросы бывшему полковнику ГРУ было ни к чему, проще запросить его досье (если дадут, конечно) и как бы устно или в той же письменной форме восполнить пробелы.
И все же Артемов согласился – отчасти из любопытства. Ему не отвели специального кабинета, а оставили у Боровича; сам генерал-майор сновал из кабинета в кабинет, по-деловому суетясь.
Артемов снял пиджак и повесил его на спинку стула, вооружился шариковой авторучкой. В тест-анкете на каждый вопрос нужно было выбрать один из трех вариантов. Она отличалась от стандартной: в ней именно задавались вопросы от второго лица, а не от первого.
1. Вы интересуетесь политическими событиями современной международной жизни?
да, постоянно;
время от времени;
нет.
На первый вопрос, «набирая очки», полковник, вооружившись еще и очками, ответил: да, постоянно .
2. Круг ваших интересов и увлечений?
Достаточно широк .
3. В профессиональной деятельности вы предпочли бы:
Работать с людьми.
4. При возможности выбора вы предпочли бы работу, которая дает:
Умеренный, зато стабильный заработок.
5. Вам легко дается иностранный язык?
И тут Артемов ненароком скаламбурил. Трудно сказать.
6. Вы проявляете устойчивый и глубокий интерес к истории, культуре, образу жизни в зарубежных странах?
Да.
7. Работа, связанная с риском и опасностью:
Для меня привлекательна.
8. У вас хорошо развита память на лица и имена?
Да.
9. Вы уверенно и практически безошибочно ориентируетесь в незнакомой местности?
Да.
10. Вы умеете быстро переключаться с одного вида деятельности на другой?
Когда как.
11. У вас есть все основания сказать о себе, что вы человек физически выносливый?
Сомневаюсь.
12. Вы наблюдательны, т.е. замечаете существенные детали чего-либо, на что другие не обращают внимания?
Тут Артемов впервые отошел от формы (вообще форма вопроса показалась ему непрофессиональной, корявой, что ли) и написал: насчет других не знаю.
13. Вы умеете четко, ясно и кратко излагать свои мысли?
Да.
14. При прочих равных условиях вы скорее стали бы работать:
И снова удивление Артемова: на выбор было три варианта и все явно не равные: таксистом; не уверен; программистом. Он написал: не уверен.
15. Если по условиям работы вам будет нужно вместе с семьей на длительный период переехать на жительство в другой город, то это:
Вызовет определенные неудобства.
16. Вы легко можете найти повод для вступления в контакт с незнакомым человеком, провести с ним беседу по важному вопросу и произвести на него при этом приятное впечатление?
И снова Артемов ушел от ответа «в лоб». Его ответ был таким: Для меня всегда это важно.
17. Думаете, что сможете легко общаться с иностранцами?
И снова Артемов, невольно вспоминая немцев, не «набрал очков», снова «отсебятина»: Не думаю.
18. Располагая минимумом справочного материала, вы можете в короткий срок подготовить важный документ для доклада руководству?
Подмывало ответить: «Выкручусь». Артемов ответил «честно»: Это потребует усилий.
19. При решении поставленных задач вы предпочитаете:
Иметь рекомендации моих руководителей.
20. Состояние своего здоровья вы оценили бы как:
Удовлетворительное.
21. Вы обладаете силой убеждения и умеете влиять на людей с помощью логики и аргументов?
В достаточной степени.
22. Вы настойчивы, т.е., как правило, добиваетесь поставленной цели, преодолевая препятствия и сопротивление?
Да.
23. Вы умеете работать в группе, успешно сотрудничать и ладить с людьми?
Да.
24. Вы устойчивы к внешнему давлению, умеете переносить его, сохраняя самообладание и целеустремленность?
Не всегда.
25. Вы умеете гибко приспосабливаться к новым ситуациям?
В целом, да.
26. Вы можете назвать себя внешне представительным человеком?
Да.
27. Вы умеете рационально распределять свое время?
Когда как.
28. Если вам нельзя будет говорить друзьям и даже членам семьи сведения о месте и содержании вашей работы, то это вас будет беспокоить?
Да.
29. Вы готовы выполнить указание своего непосредственного начальника, даже если не уверены, что это приведет к успеху?
Да.
30. Вам трудно находить общий язык с людьми, которые резко отличаются от вас манерой поведения, уровнем интеллекта, моральными принципами и т.п.?
Иногда.
В конце, неожиданно вспоминая свой странный сон, Артемова подмывало задать вопрос в стиле фильма «Игра» с Майклом Дугласом в главной роли: «Вы чувствуете вину, когда мастурбируете?» И ответить: «Сильно сомневаюсь».
Когда Артемов закончил писанину, немного развлекшую его, Боровича в офисе не оказалось. Секретарша, обворожительно улыбнувшись, предложила сдать опросник ей и сообщила, что с ним, Артемовым, обязательно свяжутся.
Трехкомнатная квартира Артемова была разделена домашними на части. Одна комната принадлежала дочери, вторая – лично главе семьи и называлась «опасной зоной»; именно там полковник мог делать что угодно: курить, спать с открытой форточкой. Может, домочадцы втихаря радовались, что хозяин не обзавелся привычкой пиликать на скрипке. Зал назвался «розовой» комнатой – жене и дочери во время очередного ремонта пришла идея наклеить там розовые в мелкий цветочек обои. Золотистый ретривер по кличке Дик официально занимал коридор, неофициально – хозяйничал на всей территории.
Откинувшись на спинку кресла в своей комнате, Артемов пил крепкий кофе с пенистым сукразитом, наполовину состоящим из соды, курил одну сигарету за другой. Из головы не выходил визит в офис Боровича. Полковник был наблюдательным, не расслаблялся ни при каких условиях. В целом беседа с немцами, отдельный разговор с генералом и прочие «мелочи», включая глупый опросник, подозрений не вызывали. Попросту потому, что сомнениям не находилось места. Но все же, был уверен Артемов, что-то важное ускользнуло от него. Что-то важное, что скрылось за той же мелочью. Во всяком случае, об этом говорил внутренний дискомфорт полковника. Такое чувство, сопоставил он, словно выспался хорошо, но не на своей постели. Провел время на свежем воздухе, но вдали от привычной «зеленой зоны» с ее неповторимым и, главное, родным кислородом, пусть даже чуть подпорченным близостью железной дороги. Надышался приторным кондиционированным воздухом, сравнил он под конец. Рационально должен бы радоваться, а эмоционально – что-то мешало.
Немцы немцами, поведение чужаков анализу как бы не подлежало. Но вот хозяин минобороновского офиса…
Чтобы сбить подозрения, Артемов переключился на генерала Боровича. И анализы поперли, как скинхеды на кавказцев.
Был приветлив, улыбчив. Вообще такому человеку всегда есть что скрывать. Но Артемов как бы отлежал бока на данном конкретном случае. Если генерал-майор Борович что-то скрывал (читай – играл), то мог легко спрятать так глубоко, что не выкопаешь даже ковшовым экскаватором из странного, как и сам фильм «Малхоланд драйв», сна.
Словно пересматривая фильм, Артемов воспроизвел едва ли не каждое слово, каждый жест генерал-майора.
Речевых оговорок вроде бы не было, тирадами не страдал, в уклончивости замечен не был. Речевыми ошибками не маялся, а вот паузы были.
Что там еще можно нарыть из глубокого поведенческого проявления?
Повышение, понижение тона, более громкая и быстрая речь…
Каким бы ни был опытным разведчик, он всегда допустит ошибку – это уже правило.
Возрастание количества жестов?
Учащенное или замедленное дыхание? А вот этого-то как раз от генерала не дождешься. У него не легкие, а компрессор, не сердце, а пламенный мотор.
Потение? Так вокруг столько механиков с тряпками…
Учащенное сглатывание? Он же не вампир… Сюда при случае можно приткнуть присасывание и причмокивание, укутывание шарфом укушенной другим вампом шеи, частое зависание в воздухе, ставшем вдруг затхлым, замогильным.
Так, понесло на булгаковщину…
Смазанные выражения…
Учащенное моргание, расширение зрачков, слезы. Если слезы, то крокодиловы.
Румянец, бледность.
Страх, гнев, смущение, возбуждение, скука.
Скука…
Пожалуй, скука-то разок-другой промелькнула на генеральской физии. Так, когда это было? В каком месте беседы?
У Артемова даже пересохло во рту. Неважно, что там стоит за скукой: он всегда привык играть на равных, а если не получается – шансы всегда, всегда нужно уравнивать. И вдруг – неожиданно для себя – воспроизвел недавние мысли об укутывании шарфом шеи. Тут все верно: если генерал вел игру, то не по своей воле, короче, был укушенным. Кем? Вопрос прост до классического безобразия: другим вампиром – скорее всего, старшим.
Скука, скука… Что еще?
Гнев?
Почему гнев?
Нет, не гнев – а пренебрежение…
Все стало вставать на свои места.
Артемов понял, где прокололся Борович, когда повел себя с гостями как с непрошеными татарами. Когда в офисе уже не было полковника Бергера, представителя бундесвера. Генерал сказал то, что не могло понравиться немецким гостям: «Эта фирма (немецкая „Ариадна“), по сути – часть одного конвейера, и с каждым новым преступлением, связанным с захватом заложников, конвейер удлиняется. Но мы обсуждать эту тему не будем. Структура этого механизма проста: захват, переговоры, обмен или выкуп…»
Борович общался с гостями пренебрежительно, машинально пренебрежительно, утратив на время контроль над собой. И – не получил в ответ от немцев даже укоризненного взгляда.
И еще эта наспех подготовленная справка, которую и справкой-то не назовешь. Вот самые «корявые» цитаты из нее:вышло вынужденно; «частники» вели переговоры; и этот вопрос положили в ящик стола; немцы многого не требуют… Такие бумаги только для туалетного пользования годятся. Если и ставить гриф, то американский: «Не для распространения». Точнее не придумаешь.
Скорее всего, эта справка была подготовлена аналитиком, которому приказали быстро подготовить письменный отчет. И вряд ли указали причину задания.
И еще один момент выяснил Артемов: в управе Боровича нет штатного редактора, который исправил хотя бы стилистику справки. Не побывала она и на вычитке более грамотного сотрудника.
Но это так, анализ, побочный продукт. Теперь к главному, к выжимке.
Связи. Борович спросил о связях в ГРУ, ему нужен человек со связями. Связи, конечно, остались.
Сейчас Артемов работал, не имея ни одного факта, на одном чутье военного разведчика. И все же факты, основанные на подозрениях, были. Взять хотя бы то, что сироту Артемова самым неожиданным образом приютили, накормили и твердо пообещали усыновить. Потом. Ты ешь, ешь. Да не так! Не сутулься, не чавкай, ешь над тарелкой.
А вообще полковник решил воспользоваться вполне дельным советом Боровича «пробить» немецкую «Ариадну». Хотя генерал-майор отдавал себе отчет в том, что у Артемова связи хоть и остались, но к ним его не подпустят на пушечный выстрел. Так для пропорции спросил или удочку закинул? Или подравнял маленько полковника под себя, чтобы ему, генералу, было комфортнее вести беседу? Может, и так, поскольку три полковничьи звезды самым мистическим образом зачастую сливаются в одну большую. Знамение?
Все это ерунда по большому счету, но пренебрегать ею не стоит. Но и торопиться нет смысла. Нужно выждать. Хотя бы один день, он может многое прояснить. И Михаил Артемов оказался прав.
Глава 2
НИТЬ АРИАДНЫ
Только вчера полковник назвал себя сводником, и вот в этой роли выступил сам Борович. Собственно, Артемов ждал этого непременного шага. Генерал-майор начал с того, что во вчерашней беседе они затронули немало тем, коснулись множества деталей, но упустили один важный момент. Речь шла о деньгах, об оплате. «А как быть с обещаниями насчет работы в военном ведомстве? – прикинул Артемов. – Куда приткнуть анкетирование? Что это, праздные разговоры и пустая писанина?»
– Чтобы не ходить вокруг да около, – продолжил Борович. – Конкретная работа требует конкретной оплаты. На первых порах тебя устроит зарплата в конверте? – полушутливо спросил он.
– Черная бухгалтерия? – в тон генералу ответил полковник.
– Зеленая, я бы сказал. Я не получу ни копейки, а вот твой работодатель – «Ариадна», с нее и спрос. Я говорил с Мартой Зельман на эту тему. Деньги они черпают из страховых компаний, стригут с клиентов. Так что не отказывайся от «тонны зелени».
«Что я, дурак?» – выразительно поднял бровь Артемов.
– Ну, вот и отлично. Мы тут поработали с картами, посидели со специалистами. Нашли подходящий плацдарм для тренировок боевиков «Ариадны».
С места в карьер, подумалось Артемову. Не далее как вчера Борович впрямую отмахнулся: «С глаз долой».
Михаил Васильевич не стал переигрывать и спрашивать, согласован ли этот вопрос с вышестоящим руководством. Вообще понимал, что его не держат за дурачка – не такие люди работают в управлении генерал-майора Боровича. И уже сегодня с ним начали играть в открытую (вчерашний день можно считать генеральной репетицией). То, что демонстрировал Борович по отношению к Артемову, просилось называться антиоперативным внедрением последнего. То есть продвижением антиконфидента (Артемова) в ближайшую среду противника, закреплением внутри нее и приобретением оперативно значимых позиций, позволяющих своевременно получать необходимую информацию. Легендой же полковнику Артемову служило его незавидное прошлое.
Нет, ему не демонстрировали свою власть, не предупреждали и не давали понять, что он один, за ним никого нет и никогда не будет; если у него и был когда-то канал связи [5], то прервался раз и навсегда. Но именно все это стояло за каждым словом, за каждым жестом Боровича.
Игра была неравной – полковника просто использовали, а не перехватывали инициативу; установление же с ним контакта было до безобразия простым.
Артемов же «огрызался» тем, что вел оперативную игру, по сути – незримо перехватывал инициативу у противника. Но догадывался ли об этом Борович?
Генерал (сегодня он уже не спросил о связях Артемова в ГРУ) полагал, что на сто процентов знает, о чем думает бывший разведчик. Единственная тактика выброшенного на помойку полковника, полагал он, – оставаться в стороне. Любой промах Артемова будет стоить ему головы. А вдруг все эти позы – блеф? А вдруг нет? Вот и все ответы. Для разведчика их слишком мало и слишком много.
А время идет. И чем меньше его остается, тем меньше шансов у Артемова «скинуть» информацию о тайной операции, которую готовило управление Боровича. И скоро это время иссякнет.
У полковника, полагал начальник управления, был еще один вариант – продолжение предыдущей темы: продать имеющуюся у него информацию. Но опять же: у него не осталось каналов связи. Но все это так, мелочная мысленная перестраховка, тасование колоды.
Борович расстелил, как скатерть, на столе карту и пригласил Артемова стать рядом. Карандашом генерал-майор очертил место.
– Район поселка Дымный, Дагестан. Собственно, что мы тут имеем… Береговая полоса, взгорье, за ней небольшая равнина, наконец строение – какой-то давно заброшенный завод, не знаю. Очень похоже на местность, где содержат немецкого бизнесмена. – Пауза. – Грузию имею в виду. Недалеко от Поти. Через несколько дней и перебросим вас туда.
– Собраться-то можно? – спросил Артемов.
– Я же сказал, что мероприятие запланировано не на сегодня. Можно, конечно.
Вот как нужно составлять документы, нервно и немного самодовольно заметил Артемов. Он знал, через кого передать и, главное, получить ответ. Всего за несколько минут в темпе стенографистки он набросал на чистых листках бумаги несколько коротких срочных телеграмм. Одна предназначалась резиденту ГРУ в Берлине, работавшему под прикрытием военного атташе, другие «молнии» – для разведчиков в Грузии и СКВО. Он здорово рисковал, подписывая как ДИРЕКТОР. «Херня, выкручусь». А «херня» заключалась в том, что на данном этапе полковник Артемов, получивший распоряжение от начальника управления Минобороны, доверять не мог никому. Даже своей жене.
Но прежде чем набросать шифровки, полковник поразмышлял о том, что у него единственный шанс выйти на военную разведку, и самым безопасным путем. Ведь он не знал, кто стоит за управой генерал-майора Боровича, может – ГРУ, которое использовало в качестве прикрытия даже управления «родного» Генштаба. Он и сам втягивался в игру и втягивал военную разведку – это в любом случае: знают ли в ГРУ про «немецкие» дела Боровича или нет. В любом случае его не тронут, пока он проявляет инициативу, а будут ждать его дальнейших шагов. Это как дважды два.
В данное время Михаил Артемов походил на члена абвера, назубок знавшего памятку о борьбе против шпионажа и измены: «Я незаметно и как можно скорее сообщаю о своих подозрениях в шпионаже или саботаже своему начальнику, не говоря об этом ни с кем. Я знаю, что эта моя обязанность распространяется на всех, то есть и на моих товарищей и даже на членов моей семьи».
Что касается «товарищей». У полковника был неплохой контакт со штаб-квартирой ГРУ, а «товарища» звали Светланой Николаевной Комиссаровой. Выйти на контакт со своей бывшей секретаршей и помощницей было проще простого; к тому же Артемов точно знал, что сделает капитан Комиссарова, проработавшая в управлении военной разведки два десятка лет.
Это был рискованный ход, но другого Артемов не видел. И такая работа на грани риска возбудила полковника – точнее, бурно возвращала его к родным пенатам.
В конце рабочего дня артемовская «четверка» отяжелела примерно на девяносто килограммов. Грузная помощница едва протиснулась в «малолитражку». Вот тут Артемов натурально сыграл настоящего шпиона. На нем были очки с непроницаемыми стеклами. Бросив быстрый взгляд в зеркальце заднего вида, Артемов газанул и помчался по раскисшей от снега улице Зорге, несколько раз свернул, словно отрывался от преследования. И насмешливо подмечал круглые глаза слегка напуганной секретарши.
Когда остановился наконец, полуобернулся в кресле и протянул Светлане Николаевне несколько листов бумаги.
– Срочно передай эти сообщения. Найди способ оставить в них все, вплоть до запятой, поняла?
Светлана Николаевна поняла. Уже утром следующего дня шифровки Артемова читал в своем кабинете начальник ГРУ. Хотя бы по тому факту, что все они были подписаны от его имени.
Михаэлю
Лично
2 апреля 2004 года
Прошу срочно выяснить детали обращения родственников Яна БАНИКА в берлинское сыскное агентство «Der Faden Ariadne». Установить список сотрудников агентства, адреса, прежнее место работы, а также клиентов и партнеров «Der Faden Ariadne». Выясните любые дополнительные сведения о работе агентства.
Примечание: глава «Ариадны» Марта Зельман обратилась за содействием в управление «М» Минобороны России.
ДИРЕКТОР
Начальнику разведки ГРВЗ
полковнику ПЛЕШАНОВУ
Лично
2 апреля 2004 года
Прошу срочно выяснить причину отказа грузинских спецслужб от предложений берлинского сыскного агентства «Der Faden Ariadne», направленных на освобождение немецкого предпринимателя Яна БАНИКА. Предположительно БАНИК содержится в районе г. Поти. Выяснить, кто именно из руководителей грузинских спецслужб и в какой форме отказал «Der Faden Ariadne».
Примечание: глава «Ариадны» Марта Зельман обратилась за содействием в управление «М» Минобороны России.
ДИРЕКТОР
Начальнику разведки СКВО
полковнику НОВИКОВУ
Лично
2 апреля 2004 года
Выяснить, как продвигается операция по освобождению немецкого предпринимателя Яна БАНИКА. Какие шаги предпринимает СКОУ ГУ МВД ЮФО [6]для ее завершения. Выясните, кто из данного подразделения контактировал в этом деле с МГБ Азербайджана, по территории которого проходил трафик пленного, и Грузии.
ДИРЕКТОР
Отложив шифровки в сторону, генерал армии Ленц в упор посмотрел на Комиссарову. Светлана Николаевна была одета в темную мешковатую юбку и пеструю кофту, от которой рябило в глазах.
– Он тебе передал это…
– Вчера, ровно в 18.30. В своей машине. Мы встретились на углу Хорошевки и Зорге.
Спрут не стал спрашивать, имели ли место словесные дополнения полковника, и так ясно, что не было. Он взял со стола авторучку и, буркнув под нос: «Слепой я, что ли…», вычеркнул из текста двух первых телеграмм примечания:глава «Ариадны» Марта Зельман обратилась за содействием в управление «М» Минобороны России.
Эта отдельная строка предназначалась лично начальнику ГРУ. Тому, кому адресована телеграмма, такие детали совсем ни к чему. В общем, в каждой телеграмме было по два ключа. Одним Артемов указывал на конкретное военное подразделение. Что оно собой представляет, кто им руководит и кто его курирует, генерал армии знал наверняка.
СПРАВКА
Управление «М» (литера не расшифровывается). Создано по приказу министра обороны с наделением статуса спецслужбы внутри министерства с ориентацией на обеспечение собственного оперативного мониторинга и прогнозирования кризисно-конфликтных и других отслеживаемых процессов; с опорой на системно-обобщенный охват комплекса информационных потоков от других управленческих инстанций Минобороны (юридически не оформлено). Прикрытием служит деятельность управления в сфере международного военного сотрудничества. Подразделяется на отделы, включая отдел боевого планирования, имеет в своем штате специальных агентов. Финансовое обеспечение идет с секретных счетов Минобороны.
Глава управления генерал-майор Борович, будучи в звании подполковника и возглавляя один из отделов военной контрразведки, «участвовал в махинациях, связанных с размещением крупных валютных средств Минобороны на счетах коммерческих банков…» [7]Тесно сотрудничает со спецотделами МИД, осуществляющими разведоперации за рубежом. Имеет доступ к секретным архивам. Глава управления состоит в личном подчинении министра обороны.
Кто на кого набрел – Артемов на Боровича или наоборот – не суть важно. Важно другое – по сути, «левое» управление со статусом спецслужбы, в основном играющее в грязные игры на отмытых деньгах. В данное время начальник ГРУ рассуждал по-восточному: ему было все равно, кто заслонил солнце – луна или черт, – ему надо знать, какое это предвещает бедствие. Если бы в штате военной разведки был монах-астролог, генерал вызвал бы его немедленно.
А пока он вызвал адъютанта и пододвинул на край стола артемовские запросы.
– Срочно в работу, – распорядился генерал.
Срочность впечатляла. Уже вечером не только начальник ГРУ получил ответы, их читал и Артемов. Читал улыбаясь: похоже, его единственный шанс сработал. Спрут передал ему сообщения через контакт Комиссарову. За то, что шеф разобрался в игре Артемова, говорил и тот факт, что полковник получил на руки не подлинники телеграмм, а их дубликаты: они были адресованы не Директору, а старшим оперативным офицерам ГРУ, якобы делавшим запросы. Если в руки Боровича попадет шифровка на имя шефа военной разведки, он в одну секунду расставит все по своим местам, за грозной подписью сразу разглядит прямую угрозу, и игра с ним прекратится тотчас.
Контакты. Эти телеграммы доказывали, что у Артемова остались надежные контакты со старшими оперативными офицерами, но никак не с руководством.
От Новикова полковнику Еременко
Лично
3 апреля 2004 года
По данным, полученным от источника в СКОУ ГУ МВД ЮФО, ситуация складывается следующим образом. Оперативная группа данного подразделения, в чьей разработке находится дело о похищении немецкого предпринимателя Яна БАНИКА, во главе с подполковником милиции ЯВОРИНЫМ выезжала в Тбилиси, где провела консультации с оперативниками управления по борьбе с организованной преступностью МВД Грузии. Результаты этой встречи неизвестны. Есть основания полагать, что вопрос отложен на неопределенное время.
Дополнения. Оперативная группа ЯВОРИНА на данный момент расследует более шестидесяти аналогичных дел.
С представителями МГБ Азербайджана, в частности с пресс-секретарем этого ведомства, контактировал тот же подполковник ЯВОРИН. В МГБ категорически опровергают тот факт, что по территории Азербайджана – цитата: «провезли заложника».
Новиков
От Плешанова полковнику Еременко
Лично
3 апреля 2004 года
…Удалось выяснить следующее.
Переговоры немецкой «Фаден Ариаднэ» с грузинскими спецслужбами зашли в тупик примерно за неделю до того, как Эдуард ШЕВАРДНАДЗЕ объявил о своей отставке. А на следующий день – 24 ноября – Михаил СААКАШВИЛИ приказал своим сторонникам захватывать местные органы власти в городах и селах в расчете на контроль мэрий и префектур. Но даже в такой «революционной» обстановке переговоры с немецкой компанией не прерывались еще минимум три недели.
Данные, которыми я располагаю, говорят о следующем. Глава «Фаден Ариаднэ» Марта ЗЕЛЬМАН имела тесные контакты с министром внутренних дел Грузии Кобой НАРЧЕМАШВИЛИ. Но министр первым подал в отставку. Также ЗЕЛЬМАН несколько раз беседовала и даже заручилась поддержкой министра обороны Грузии Давида ТЕВСАДЗЕ, ставленника США, работающего в тесном взаимодействии с американцами. Однако именно ТЕВСАДЗЕ в категоричной форме отказал «Фаден Ариаднэ» в помощи и рекомендовал сотрудникам агентства покинуть страну.
Плешанов
Читать бесплатно другие книги:
