Дочь Хранителя Шевченко Ирина
Она стояла на тропинке неподвижно, словно боялась шевельнуться.
– И чего разоралась? – Поняв, что никакой опасности нет, эльф убрал оружие.
– Я… Тут собака… была…
– Галлюцинации с похмелья? Или бедный песик испугался твоего визга и сбежал?
Трусливая дура! Или она это специально придумала? Сейчас еще скажет, что боится идти одна из-за этой мифической…
Огромная грязная собака выпрыгнула откуда-то справа. Неожиданно настолько, что он не успел вызвать клинки и лишь в последний момент выставил руку, а иначе дюймовые клыки сомкнулись бы уже на горле. От резкой боли потемнело в глазах, а зверь и не думал отпускать добычу, с глухим рычанием вцепившись зубами в предплечье. Однако стоило вернуть мечи, как пес разжал челюсти, враз оказавшись на безопасном расстоянии. Но убегать не спешил: зарычал и припал к земле, готовясь к новому броску. На девушку он внимания не обращал, не отводя желтых глаз от эльфа, как будто тот был здесь один.
Иоллар, стиснув зубы, смотрел на зверя, силясь не перевести взгляд на прокушенную руку, чувствуя, как течет из раны кровь. Пусть прыгнет, пусть только прыгнет…
Пес не заставил себя долго ждать. Думая, что выбрал удачный момент, он оттолкнулся от земли всеми четырьмя лапами, как и в первый раз метя в горло. А в следующую секунду взвыл: один из мечей вошел в бок, пройдя насквозь, второй – в грудь. Тяжелое тело рухнуло в грязь, из раззявленной пасти вместе с хрипом вышла кровавая пена, но следующий удар эльфа, быстрый и точный, прекратил страдания животного.
Теперь можно было подумать и о себе. Иоллар посмотрел на начинавшую неметь руку. Мокрый от крови рукав скрывал рану, и эльф воспользовался призрачным клинком, ударив несколько раз так, чтобы лезвие прошло насквозь, разрубая ткань.
– О боги! – Галла в ужасе расширила и без этого огромные глазищи, увидев следы укуса. – Надо… надо перевязать…
Она так отчаянно завертелась на месте, озираясь по сторонам, что эльф, несмотря на боль, не смог сдержать улыбки. Аптеку она тут высматривает, что ли?
– Вот. – Девушка наконец-то остановилась и вытащила из кармана платок. – Он чистый, правда. Нужно зажать, чтобы кровь остановилась.
Голос ее все еще дрожал. Девчонка – что с нее взять?
– Ты только потерпи, ладно, – бормотала она, осторожно касаясь его руки. – Потерпи. Сейчас домой дойдем, я рану обработаю, бинты нормальные найду. Ой! – вскрикнула, когда он непроизвольно вздрогнул от прикосновения к ране шероховатой ткани. – Больно, да?
Как с ребенком сюсюкается! Мамочка!
Его снова передернуло, и девушка, только что закончившая с перевязкой, испуганно отпрянула назад.
– Все… нормально, – выговорил эльф через силу.
– Пойдем, да? – Она развернулась в сторону опушки. – Ай!
Наверное, он слишком крепко сдавил ее руку, но нужно было разрешить все раз и навсегда. И так хватает недомолвок.
– Гал, скажи мне, только честно, у тебя с ним правда ничего не было?
– Чего? С кем? – пролепетала она растерянно.
– С моим отцом.
Уже по ее глазам он понял ответ.
– Ил, ты совсем дурак? Тебе домой нужно, рану обработать, а ты мне очередной допрос устраиваешь. Не было ничего, понял! – Она взглянула в сторону мертвого пса и испуганно замигала: – А это собака, да? А если она бешеная была?
– Ну и что?
– Ты тоже можешь… взбеситься…
– Куда уж больше, – вздохнул он, отпуская ее руку. – А гидрофобии у эльфов не бывает, у эльмарских, по крайней мере, так что не волнуйся…
– Она одичала, наверное, за зиму, – объяснял Иоллар по дороге домой. – Изголодалась. Вот и стала на прохожих кидаться. А собака хорошая. Породы не знаю, но натасканная, сразу видно. Кидалась как, заметила? В горло целила.
Странный он. Как будто восхищается зверюгой, которая чуть было его не загрызла. Да и вообще странный.
– Раздевайся. Я пока бинты достану.
– Хорошо.
И послушный такой, а в лесу, казалось, зарубить готов был, как ту собаку. Точно чокнутый, а еще и… Мамочки-и… С головой у него, конечно, проблемы, но вот все остальное… Тьфу ты! Эльф как эльф. Только без рубашки.
– Водой надо сначала промыть…
– Хорошо.
Угу. Хорошо ему. А через минуту перемкнет, и знать не буду, чего от него ждать.
– Гал, ты прости, пожалуйста. Я дурак, наверно, только это, – его снова перекосило, – ненавижу! Всю свою жизнь ненавижу! Он ведь всегда таким был, даже когда мать была еще жива! Скотина! Все что угодно могу простить, только не это!
Медленно, но до меня все же дошло, что он говорит о своих родителях.
– Ты не представляешь, каково ей было видеть все это чуть ли не каждый день! Всех этих женщин! Я и их тоже ненавидел, за то, что они сами к нему приходили, за то, что она плакала из-за них. И если бы ты… Я бы и тебя, наверно, возненавидел, понимаешь? Я бы не смог больше жить в этом доме.
– Стоило сказать, что все у меня с ним было, чтоб наконец-то избавиться от тебя, – с трудом улыбнулась я. – Ты же абсолютно чокнутый!
– Знаю, – так же невесело усмехнулся он. – Наверное, сказывается дурная наследственность. По отцовской линии.
– Да уж, – вздохнула я. – Руку давай.
– Гал, – эльф посмотрел мне в глаза, – он тебя обидел тогда?
– Да нет, – пожала плечами я. – У него не было времени: я не стала дожидаться кульминации и сбежала.
– Сбежала? Мм…
– Печет? – Подуть, что ли? – Ну да. Назад сбежала, к вратам. Я тогда на экскурсию пришла, как открывающая – мы в легальные миры часто ходим. Князь меня и пригласил дворец посмотреть. А потом как бы между делом просветил в вопросах действующего законодательства. В общем, я быстренько сообразила, чем это грозит, и смылась. А по дороге… – Я запнулась. – Там у вас в холле ваза стояла… и я ее разбила. Нечаянно. А потом в архивах наткнулась на ее описание, какая она древняя и бесценная. Помню, переживала, что он за эту вазу счет Рошану выставит… Кровь не идет уже. Но перевязать все равно надо.
– Ну раз надо. А какая ваза? Большая такая, в форме лилии?
– Ага. Не туго?
– Нет. И зря переживала, – весело сверкнули зеленые глаза. – Она поддельная. Настоящая была очень дорогая. Только я ее еще в детстве разбил!
Надо же, я рассмеялась.
– Ты очень странный тип, Иоллар Ваол. Временами просто не знаю, как себя с тобой вести.
– Да как хочешь. Только, если не трудно, не называй меня Ваол. Я это имя, сама понимаешь, не очень люблю.
– А как же тогда? Т’арэ?
– Можно и Т’арэ. От деда у меня хотя бы клинки. А от отца, надеюсь, ничего. Но обычно меня зовут просто Лар… То есть Ил.
– Ил, Лар. А Иоллар тебе тоже не нравится?
– Да нет, нормальное имя.
– Оно же орочье? – вспомнила я рассказ шефа. – А означает что-нибудь?
– Это как бы… пожелание удачи.
Я представила, как эльмарские орки, отправляясь, к примеру, на охоту, кричат друг другу: «Иоллар!», и захихикала.
– Так я и знал! – обиделся эльф.
– Извини. Просто подумала…
– Дай, угадаю: охота или рыбалка?
– Охота, – созналась я. – И у многих такая реакция?
– Да почти у всех, – вздохнул он обреченно.
На днях как бы между делом выведала у Эн-Ферро, сколько его приятелю лет. Оказалось, и шестидесяти не исполнилось! «Ранняя молодость, как для эльфа», – говорил кард. А мне иногда кажется, что детство. Особенно, когда Ил вот так, как сейчас, обиженно надувает губы.
– Что тут происходит?! – донеслось от входа возмущенное, и мы с эльфом одновременно уставились на застывшего в дверях Лайса.
– Вот. – Ил помахал перевязанной рукой.
Кард шумно выдохнул:
– Фух. А я… я там оленину свежую привез. Пойду, сумки разгружу…
Даже не спросил, что у Иоллара с рукой. Странно. Иногда мне кажется, что вирус странности поразил всех обитателей этого дома.
– Так что у тебя с рукой?
– Собака укусила. Ходил в лесок размяться, а она из кустов выпрыгнула. Дикая, наверное.
– Сильно цапнула? Ты подожди, переоденусь и займусь твоей раной. И прости, что я так…
– Как? – не понял Иоллар.
– Ну я зашел, а вы с Галчонком стоите, почти обнявшись, ты полуголый…
– Это в смысле, мне очень повезло, что у тебя в руках заряженного арбалета не было? – усмехнулся эльф.
– Вроде того, – сконфузился Эн-Ферро. – Просто я тебя знаю…
– Видимо, плохо знаешь, – нахмурился парень. – Во-первых, неприкасаемость твоей дражайшей сестрички мы еще в первый вечер обсудили. А во-вторых, она не в моем вкусе. Абсолютно.
– А в-третьих?
– А в-третьих, я уже знаю, где найти девушку по душе, и у которой нет таких бдительных братьев.
В кабачке «У трех хохотушек» работала Миласа. У нее были густые каштановые волосы и наивные глаза олененка. А еще Милли играла на старой дребезжащей гитаре и знала немало песен. У нее был на диво приятный голос…
– Почему ваша собака бросилась на него, магистр? Мы ведь договаривались, что она лишь будет следить за эльфом и его подружкой.
Человек в кресле испуганно сжался и зажмурился, чтобы не смотреть во тьму, заменявшую гостю лицо.
– Я… подумал… Раз уж мы все равно будем убивать эльфов…
– Тупица! Нам не нужно убивать эльфов так, чтобы это выглядело нападением взбесившегося животного! Нам нужны громкие убийства! Чтобы в Лар’эллане запомнили: «Кармол – страна, где убивают эльфов и их детей!» Это вам понятно? И никакой инициативы в дальнейшем, будете действовать строго по инструкциям…
Глава 7
– Я так рад, что ты вернулась!
– Я же обещала. А я никогда не обманываю. Тебя.
Как же хорошо, что она снова здесь, рядом…
– Потом мне снова нужно будет уйти.
– Снова?
Кивает задумчиво.
– Я боюсь оставлять ее надолго.
– Свою подругу? Но почему?
Глаза у нее делаются грустными-грустными.
– Ты вряд ли поймешь.
– А ты объясни, попробуй.
– Ну знаешь, – она садится на кровати, поджав к подбородку колени, – у Любы очень непростая жизнь. Несколько лет назад…
Взглянула на него с сомнением, раздумывая, стоит ли говорить, но все же решилась.
– Несколько лет назад она забеременела. Обычная история: ребята молодые, о последствиях не задумывались, парень, как это часто бывает, узнав обо всем, попросту сбежал и от нее, и от ответственности. Любаша решилась на аборт, на Земле это законно, но операция прошла неудачно, возникли осложнения… В общем, теперь у нее не может быть детей. Когда она это узнала, то даже хотела…
Она не закончила, но он догадался.
– Вы тогда и встретились?
– Да.
– Жизнь взаймы.
– Никогда о ней так не думала. К тому же не уверена, что справилась: вытащить из петли и вытащить из беды – разные вещи. Люба сейчас в таком возрасте, когда все друзья-ровесники заводят семьи, детей, а она… С мужчинами не везет, да она и не верит им теперь. А ребенок… Мне кажется, Любаша была бы чудесной матерью. Но не судьба…
Наверное, не стоит рассказывать Лайсу все сны. По крайней мере, этот не стоит. Пусть он будет моим секретом.
А ты молодец, папа, хорошо придумал: оставить меня единственному человеку в Сопределье, которому я была действительно нужна. Спасибо.
Согласно учебникам заклинание называлось «магнит Капарра», в среде учеников именовалось просто «цып-цып», а заумный магистр Эн-Ферро обозвал его простейшим проявлением направленного телекинеза. Как бы то ни было, у меня оно получалось, и я была безмерно счастлива.
– Теперь попробуй что-нибудь потяжелее, – предложил Медведь, заменяя глиняную чернильницу бронзовым канделябром.
Ха! Как будто в весе все дело. Главное, с формулой я разобралась. Теперь при необходимости могу и шкаф передвинуть.
– Так? – поймала я бросившийся на меня подсвечник.
– Именно. Еще что-нибудь?
А почему бы и не шкаф? Цып-цып…
Тэр Марко вовремя заметил надвигающуюся на него мебель и отскочил в сторону. Кажется, я снова перебрала с отдачей энергии, так как притормозить разогнавшийся шифоньер оказалось сложнее, чем сдвинуть его с места.
– Перестановка? – обрадовался влетевший в кабинет магистр Багур. – Давно пора. А лучше выбросьте это старье к хорам[16].
Я поглядела на наставника и с намеком перевела взгляд на окно. Тот шутки не понял и строго погрозил пальцем.
– Что у вас, Багур?
– Вот, предварительные списки на летние курсы.
Пока наставник просматривал бумаги, я раздумывала над тем, как вернуть старье на место, не причинив ему непоправимого ущерба, а заодно разглядывала притаившегося у стеночки Багура. Прелесть несусветная. Не в том смысле, что красавец, но на Пушкина нашего похож до обалдения! Если б ему еще кто присоветовал бакенбарды отпустить. А так – один в один создатель Лукоморья: невысокий, смуглый, со сбитой шапкой черных кудряшек. И если у Александра Сергеевича в роду числились африканцы, то главе отделения Воды я бы приписала предков рейланцев.
– Спасибо, магистр. Можете идти, чуть позже обсудим каждого кандидата в отдельности.
Багур кивнул и удалился.
Шкаф скрипнул и потащился в знакомый угол.
– Не делай так больше, – велел Медведь. – У меня там знаешь, что лежит?
Я испуганно замотала головой.
– Вот и не делай. Вон, на курильнице потренируйся… Леший бы тебя…
В таких случаях в земных телепередачах пускают протяжное «Пи!», а я просто закрыла уши руками и вжала голову в плечи. Откуда я знала, что эта железяка к полу прикручена?! Шутить изволите, наставник? Вот сами теперь и думайте, как дырку в паркете заделывать!
– А что это за летние курсы? – полюбопытствовала я в попытке отвлечь Медведя от раскуроченного пола.
– Обычные летние курсы, – отрешенно проговорил он, не отводя взгляда от злополучной дыры. – На каждом отделении набираются группы из особо одаренных ребят второго года обучения и проводят занятия… Все равно паркет менять пора было! В общем, по итогам этих занятий у некоторых учеников появится возможность сократить срок обучения на год, перейдя сразу на четвертый курс.
– Здорово! А потом еще одни летние курсы, и перстень мага?
Наставник с улыбкой покачал головой.
– А для чего мы программу на семь лет готовим? Нет, Галла, не все так просто. Чем дальше, тем труднее, и за лето всего не выучишь. Третий год еще не самый сложный, кто постарается, за три месяца осилит. Но так, чтобы все, кого на лето отобрали, итоговые испытания прошли, на моей памяти еще не было. Так что… К слову, приятелей твоих тэр Багур отметил.
– Всех? – обрадовалась я. – И Дана, и Ная, и Сэла?
– О Сэллере я бы и не спрашивал. Если бы мне водник в ученики нужен был, а не универсал, то он бы сейчас вместо тебя… полы мне дырявил. Способный парень. Кстати, полчаса уже внизу стоит. Не тебя дожидается?
Меня? Может, и меня. Хотя после той ночи…
– Наставник, я…
– Иди уже, иди. Достаточно на сегодня разрушений.
Он ждал меня, как и обычно, у высокого витражного окна в пустующем по случаю выгулок холле, и впервые за все время я была действительно рада его видеть. Рада настолько, что с трудом сдержалась, чтоб не сбежать навстречу, прыгая через две ступеньки.
Только вот с чего это я решила, что он ждал меня?
– Тэсс Эн-Ферро. – Легкий поклон, незнакомый холодный взгляд.
– Тэр Кантэ. – Все-таки дрогнул голос.
А чего я хотела, после всего, что наговорила ему тогда? Видимо, следует привыкать: теперь так будет всегда.
Стараясь не сбиться с шага, спиной ощущая его взгляд, дошла уже до двери и взялась за массивную ручку, намереваясь выйти во двор, как вдруг сама себе сказала: ну уж нет! Плевать, что на Таре я всего-навсего гостья, плевать, что скоро сама все забуду, но для этого мальчика я не хочу навсегда остаться в памяти бездушной стервой, посмеявшейся над первым юношеским чувством. Не такая уж я и сволочь, не такая уж и гордая – могу и извиниться!
Резко развернувшись, подошла к парню, не давая шансов ни ему, ни себе уйти от этого разговора. В голове уже сложилась короткая проникновенная речь, которую в случае неудачи можно будет заменить словами: «Мало ли, что пьяная женщина наговорит!» Кстати, на Земле это пару раз сходило за извинение.
– Сэл, прости, что отвлекаю, ты, наверное, пришел к кому-то из наставников…
– Вообще-то я к тебе пришел.
Заготовленные ранее фразы рассыпались бессвязными словами.
– Сэл…
– Гал, давай лучше выйдем.
По школьному двору носился свежий весенний ветерок, приятно охладивший вспыхнувшие щеки. Абсолютно не умею просить прощения.
– Я хотела сказать…
– А ты разве не все еще сказала?
Если бы это были мои слова, они прозвучали бы с ехидством, со злой иронией, а так – только грусть.
– Я ерунду тогда наговорила, сама не знаю, что на меня нашло. Ты прости меня, пожалуйста.
Глупо прозвучало, по-детски. Еще бы добавила, что больше так не буду.
А делать-то что? Ведь не в одном только Сэле проблема: там, где он, там и Най, за Наем – Ферт, Дан, а значит, и Риса, и все наши девчонки. Только теперь я с убийственной ясностью осознала, что если не помирюсь сейчас с этим мальчишкой, то потеряю не только его уважение, но и всех школьных друзей. А я так привязалась к ним за эти, казалось бы, недолгие месяцы, что даже не представляю жизнь на Таре без кособокой лавочки у Северной башни, без уютного дома на Приречной улице…
– Сэл? – Еще немного и расплачусь. Вот уж правду говорят: что имеем, не храним.
– Знаешь, Галла, – заговорил наконец он, – я думал о том, что ты сказала. Не так уж это и бессмысленно. Но возвращаться к тому разговору не хотел бы. И пришел не за тем. Ты тогда ушла так быстро и у Алатти на следующий день не появилась… И я подумал, что если это из-за меня, то не стоит. Без тебя скучно. И не только мне. Девочки собирались приехать к тебе на днях, узнать, что случилось, но я пообещал, что сам с тобой поговорю. Тем более я уже знаю, что случилось. Так что если ты не приходишь только из-за того, что не хочешь встречаться со мной, я не стану там появляться. В отличие от тебя я не слишком и нужен…
– Нужен. – Я сглотнула подступивший к горлу ком. – Ты мне нужен. Ты мой самый лучший друг в этом мире, честно. И я очень-очень по тебе скучала.
Наверное, все это совсем не то, что он хотел бы услышать, но это большее, что я могла ему сказать. А самое главное – это была правда, которую я поняла только теперь.
И он улыбнулся. Грустно, но все-таки…
– Друг это ведь тоже неплохо? – спросил он то ли у меня, то ли у самого себя.
– Это то, что мне сейчас нужно, – ответила я. – И… Прости меня… я…
– Ничего. Просто не будем об этом, хорошо? И девочки просили передать, чтобы ты вечером приходила. К Алатти, как всегда. А там, может, по городу погуляем. В Школьном квартале таверна новая открылась, «Крылатый волк». Говорят, неплохая…
– Я приду. Обязательно.
И никаких открытых платьев!
После перепалки с заботливым родственником Галла все-таки уехала в Марони с ночевкой, пообещав вернуться к обеду следующего дня. Ужинали уже без нее.
– Слушай, Лайс, – снова не удержался Иоллар, – сколько ты собираешься ее контролировать? Ты не думал, что девочка-то уже взрослая, а по людским меркам и вовсе перестарок, пора бы ей личную жизнь обустроить. Замуж выйти, детей нарожать…
Судя по тому, как округлились его глаза, о таком Эн-Ферро не думал.
– Замуж? Галчонку?
– А почему бы и нет? Ну закончит она школу, станет сильной волшебницей, а потом?
– Не знаю, – пожал плечами кард. – Потом она, наверное, и без моей опеки обойдется. Когда закончит и станет. Вот тогда пусть выходит и рожает, а пока мне в этом доме и двоих детей хватит.
– Знаешь, Лайс, – насупился эльф, – я тут по глупости стал считать себя твоим другом, а не воспитанником.
– Воспитанником? – рассмеялся магистр Пилаг. – Да какой из тебя воспитанник? Так же, как из Галчонка. Воспитанники – это те, кого воспитывают, а вы двое воспитанию не поддаетесь. А насчет дружбы, то кто же мне друг, если не ты? Особенно после той истории на Раване. Так что уж прости, если не к месту вспоминаю, сколько тебе лет, а сколько мне, только вот я действительно постарше и, смею думать, поумней.
С этим Иоллар спорить не стал.
– И как старший и более опытный друг, – продолжал Лайс, – хочу с тобой поговорить.
– О чем?
– О тебе, конечно. Ты на Саатар ехать не передумал?
– С чего бы? В империи эльфу делать нечего, ты же тут, как я понимаю, надолго, так что уеду, как и планировал.
– Жаль, – нахмурился кард. – Я надеялся уговорить тебя остаться. Кармол не империя, я это в этот приход очень хорошо понял. К тому же если бы ты остался, мне было бы…
– Не так скучно? – предположил эльмарец.
– Спокойнее.
– Успел привыкнуть, что я всегда дома и есть кому стеречь твою ненаглядную сестричку?
– Нет, Ил. Я за Галлу в данной ситуации меньше переживаю, чем за тебя. Девочка в школе, делом занята. А ты… Я же тебя знаю. Ты ведь на Саатар не древними городами любоваться поедешь. Наверняка в какую-нибудь свару влезешь.
– И что предлагаешь? – рассердился эльф. – Тут остаться, в лесничество твое устроиться или, может быть, вообще в герцогскую стражу? Или домработницей у вас заделаться? Прибрать там, ежели чего, обед сварганить?
– Нет, – жестко отрезал кард. – Без домработницы мы с Галчонком обойдемся. Хочешь ехать, отговаривать не стану. Но мой тебе совет, как друга и как старшего, не спеши. Дождись хотя бы мая, к герцогу должны приехать послы Леса, разузнай, что и как, а там, если не передумаешь, с ними и уедешь. Хорошо?
– Хорошо, – согласился Иоллар.
Все равно до отъезда нужно еще выполнить поручение Хранителя и раздобыть образец крови. И к чему драконам вся эта суета – самая обычная же девчонка? Видать, не такие уж они и мудрые, эти старейшины, раз вбили себе в головы невесть что. А ему теперь выполняй их нелепые задания.
– Эй, ты о чем задумался? – щелкнул пальцами перед его носом Лайс.
– Да так, о ерунде всякой. Вино вот закончилось, в Марони нужно ехать.
– Нет, в город сегодня не хочу, можно и дома отдохнуть. А вина бутылочка у меня в комнате припрятана, сейчас принесу.
– Свечку возьми! – крикнул вдогонку эльф. В кардах, конечно, много чего от кошки, но в темноте они видят ничуть не лучше людей или эльфов.
Раздавшийся в гостиной грохот это подтвердил.
Лайс не возвращался долго, а когда пришел, то без бутылки и в очень расстроенных чувствах.
– Все, я покойник, – сказал он, падая на табурет. – Она меня убьет.
И выложил на стол крупные осколки бледно-голубого фарфора.
– Лучше б ты башку себе расшиб, придурок!
Слезы катились сами собой. Мало он мне крови попортил с момента приезда? Мало мне было оскорблений, погреба мне не хватило? Так нет, их прибацнутое высочество умудрилось лапами своими размахаться, сбить полочку и разбить мою чашку! Ту самую чашку, которой лет почти столько, сколько и мне, которая на Земле у меня хранилась, которую я через врата на Тар принесла, протащила без единой трещинки через полмира и которая шесть месяцев простояла в гостиной, никому не мешая. Ту самую чашку, которая была единственным вещественным напоминанием о моей прошлой жизни.
– Ненавижу тебя!
– Гал, я правда случайно.
– Убирайся, видеть тебя не могу!
Зараза остроухая! Как специально все делает. Только я успокоюсь, только подумаю, что все у нас с ним уже утряслось-уладилось, как тут же новая подлянка!
Читать бесплатно другие книги:
