Мой лучший враг Фрей Эли
– Нет.
– То есть сейчас никто не знает, что вы здесь?
Это все больше напоминало допрос. Зачем ему знать все это?
– Нет, – машинально ответила я и тут же пожалела об этом. Захотелось сбежать. Я осторожно предложила Стасу: – Может быть, пойдем?
– Постойте с нами еще минут пять. – Круч положил руки на мои плечи. Я вздрогнула. – Вы еще не прогрелись.
Мы остались, потому что боялись сделать себе хуже. Мальчишки стали наматывать на палки пакеты и совать в костер. Пакеты съеживались, их охватывало голубое пламя, расплавленный целлофан капал в костер. Вскоре Круч и другие принялись размахивать горящими палками, окатывая друг друга брызгами. Они выглядели… дико: делали резкие движения, странно смеялись – смех выходил сухим и дерганым, как и обрывочные фразы, которые не всегда можно было понять.
Один из ребят посмотрел на Стаса и криво усмехнулся.
– Мне не нравится твоя куртка! Она слишком чистая! – Он замахнулся на Стаса палкой. Брызнули капли расплавленного целлофана.
– Эй! – возмутился Стас и поспешно стал отряхиваться. – Ты что, с ума сошел? Ты вообще думаешь, прежде чем что-то сделать?
– Что ты сказал? – взбрыкнул тот.
Я вся сжалась. Мне не хотелось ссориться с этими взрослыми ребятами.
– Спокойно, Быра. – Круч похлопал его по плечу.
– Но, Димон, он назвал меня сумасшедшим! – Парень все еще пытался кинуться к Стасу. – И тупым!
– Нет! – заспорил Стас. Ему тоже не хотелось конфликтов. – Я сказал, что прежде чем что-то сделать, надо подумать.
Но Круч серьезно посмотрел на Стаса:
– Ты ясно дал понять, что считаешь Быру тупым и недалеким.
– Но я вовсе не считаю…
– Ты СКАЗАЛ это. Это ТВОИ слова.
Круч улыбался, и мне не нравилась его улыбка. Он вел какую-то жестокую словесную игру, смысл которой я не понимала. Стас потянул меня за рукав.
– Тома, мы уходим.
Я быстро сделала шаг от костра, но Круч встал прямо перед нами. Его глаза нехорошо сверкали.
– Мы слишком тупые и ненормальные для общества такого важного ферзя, как ты?
Стас сжался.
– Нам пора… домой, – сказал он. – Спасибо, что разрешили погреться.
Он сделал шаг вправо, чтобы обойти Круча, но тот преградил дорогу. Я спряталась за Стасом. Круч улыбнулся своей коричневой улыбкой.
– Уходите? А я вас отпускал?
Стас замешкался, но повторил:
– Нам пора домой. Родители будут беспокоиться.
– Родители? – Круч ухмыльнулся шире. – Ха! У вас нет родителей!
Что он такое говорит? Я вцепилась Стасу в куртку. Остальные ребята отошли от костра и обступили нас кругом. Они смотрели, но ничего не говорили, только улыбались. Я тихо переспросила:
– Как нет?
Круч посмотрел на меня, и я поежилась. Его глаза казались сначала такими добрыми, но сейчас я видела взгляд монстра.
– Так нет, – передразнил он. – Вы их больше не увидите. Сегодня отправляется наш корабль, и мы берем вас с собой. Ну, вообще-то, ты мне не нужен, – он ткнул пальцем в грудь Стасу, – а вот ее мы оставим себе!
Круч схватил меня за куртку и потянул на себя. Я взвизгнула, к горлу подступил предательский комок. Он говорил так уверенно, что я поверила, даже не задумывалась о том, что слова о корабле могут быть шуткой.
– Нет! – Я всхлипнула. – Нам надо домой! Я не хочу на корабль, Стас, скажи им…
И Стас твердо ответил:
– Мы уходим домой вместе. Вы никуда ее не заберете.
Круч подошел к Стасу и прошипел ему в лицо:
– Ты мне не нравишься. Ты слишком борзый. Шуруй отсюда. А вот девчонку мы оставим.
Стас оттолкнул его и выкрикнул:
– Мы уходим!
Но кто-то подскочил со спины, схватил его за плечи и резко потянул назад. Стас упал на землю. Круч. Этот монстр. Зверь подошел и наступил ему на грудь.
– Ты. Будешь. Делать. То. Что я. Прикажу. Понял?
Я заплакала. Зверь обернулся и с яростью посмотрел на меня:
– Заткнись! Или я привяжу тебя за волосы к дереву, а ночью вороны выклюют твои глаза.
Я в ужасе замолчала, закрыла лицо руками. Хотелось кричать, кричать так громко, чтобы услышали наши ребята. Они же где-то там, в лесу… Они должны спасти нас. Но я молчала. Прикусила губу. Перед глазами стояла ужасная картина – вороны клюют мое тело.
Стас неподвижно лежал на земле, а мне так хотелось, чтобы это все оказалось игрой. Чтобы сейчас Круч лопнул на его груди пакетик с краской и сказал спасительные слова: «Ты убит. Иди домой». Я была согласна даже, чтобы меня взяли в плен. Я с радостью рассказала бы им, где находится наш лагерь. «Ты убит. Иди домой» – все, чего я хотела. Но враги молчали, а пакетиков с краской больше не было. Они валялись где-то в кустах.
Круч обвел властным взглядом своих друзей.
– Враги на нашей территории. Что мы будем с ними делать?
– Мы не враги, – пискнула я.
– Вы на нашей территории. Все свои здесь, значит, вы чужие, а все чужие – враги. Вы без разрешения пришли сюда, и поэтому вас ждет наказание. Ну? Тоха, Игнат, Быра, Червяк? Как мы расправимся с врагами?
Я задрожала и села на корточки возле Стаса. Он сделал попытку подняться, но Круч снова отправил его на землю.
– Повесим их! Сожжем их! Порежем им вены! – раздавалось со всех сторон. Мальчишки обступали нас плотнее. В руках у них были палки.
Они смыкались над нами – вопли, визги, стук палок о землю. Кольцо сжалось настолько, что, несмотря на холод, мне стало душно, не хватало воздуха. Парень справа больно ткнул меня в бок, а слева кто-то дернул за волосы. Я задрожала и зажмурилась. Они играли, как и мы, – в войнушку. Но их игра была страшной и гораздо более жестокой.
– Пожалуйста, отпустите нас, – тихо взмолилась я.
– Чего она там пищит? – рявкнул Круч.
– Отпустите нас! – сказала я громче, но голос все равно получился слабым.
– Отпустить? Ну уж нет! Мы сейчас поиграем в одну интересную игру. Вставай!
Круч и еще один парень грубо подняли Стаса. Он смотрел на них гордо, с ненавистью и молчал. Круч держал его за куртку.
– Ты что-то много о себе думаешь. Слишком гордый. Я сказал тебе идти, а ты остался. У тебя был шанс, но ты его упустил. А ты… – он посмотрел на меня.
– Я не гордая, честно! – проговорила я, ощущая, как текут слезы по лицу. Мне не хотелось злить их.
– Докажи! – Монстр улыбнулся.
Я растерянно хлопала глазами.
– Как?
– Встань на колени!
Я замешкалась на пару мгновений. Мне не хотелось унижаться, и я видела по глазам Стаса: он тоже не хочет, чтобы я слушалась. Но я очень боялась, что мне сделают больно, если я не подчинюсь. И я встала на колени, глядя только в землю.
– Послушная девочка! Молодец! – сказал Круч.
Мальчишки хохотнули.
– Вы двое – друзья? – спросил он. Я почувствовала его злобный взгляд.
– Друзья. – Мне было страшно смотреть на Круча, страшно подниматься на ноги. Мальчишки возвышались надо мной, как чудовищные великаны.
– Спорим, что нет!
Я удивленно подняла глаза:
– Но мы правда друзья! Мы лучшие друзья!
– На что вы готовы друг ради друга? – Круч сильно встряхнул Стаса. – А, отвечай?
– Не знаю… На все, – нехотя ответил он.
– На все, говоришь… – Круч задумался. Почесал затылок. А затем на его лице появилась хитрая улыбка. – Поиграем в кота в мешке!
Я сжалась, и тут же кто-то сзади резко схватил меня и что-то натянул мне на голову. Стало темно. Я закричала и попыталась снять это. Руки нащупали гладкую поверхность пластикового пакета.
– А ну, не ори! – раздался рядом сердитый голос. – Это всего лишь пакет. Будешь орать, я завяжу его, и ты не сможешь дышать. Так что убери руки.
Я послушно отдернула руки и замерла. Сидела с пакетом на голове, ничего не видела вокруг. В пакете было жарко и плохо пахло. Я жадно глотала воздух.
– Пустите ее! – раздался крик Стаса. Я услышала звуки борьбы.
– Что ты сделаешь ради своей подружки? – крикнул в ответ Круч.
– Отпусти ее! Ты пожалеешь об этом! Я найду тебя! Найду везде!
– А ну, заткнись! Ты нарушаешь правила игры. Что ты сделаешь ради своей подружки? Давай проверим? Ты будешь выполнять наши приказы, или ей будет больно.
Мне заломили руку за спину. Я пронзительно завизжала.
– Вот так. Это чтобы ты понял, что мы не шутим. Чтобы такое интересненькое придумать… О, придумал!
Я услышала, как что-то разбилось.
– Ешь стекло!
Это звучало безумно.
– Не буду! – упрямо ответил Стас.
– Ах, не будешь? Ну, тогда…
Меня с силой потащили куда-то. Стало очень жарко, пакет прилип к лицу. Костер! Они толкали меня в огонь! Я закричала, чувствуя, как плавится пластик. Казалось, плавится кожа на моем лице. Резкий запах жженой пластмассы забился в нос.
– Пустите ее! – крикнул Стас.
И меня отпустили. Я отпрянула, но тут же упала, опять услышала звуки борьбы. Пакет облепил лицо, стало невыносимо трудно дышать, я схватилась за него и потянула вниз. Соскребла с лица наполовину расплавленный пластик. Жадно вздохнула.
Стаса держали двое. Круч стоял перед ним.
– Ну? Ты будешь есть стекло? Или нам снова поджарить твою подружку?
Стас растерянно посмотрел на меня. Я отвела взгляд. Что ему ответить?..
– Ешь стекло! Ешь! Ешь! Ешь! – загалдели мальчишки. Снова над нами сомкнулось жуткое кольцо. – Ешь стекло! Ешь стекло!
Стас медленно подошел к кучке осколков на земле. Его глаза были пустыми, лицо не выражало ни одной эмоции. Но я знала: ему страшно, очень страшно. Этот его взгляд я видела впервые. Стас оказался в ловушке, из которой не выбраться. Дрожащей рукой он взял одно из стеклышек, посмотрел на него… и засунул в рот. Я услышала хруст. Мальчишки радостно завопили. Но тут же Стас выплюнул стекло вместе с красным сгустком слюны.
– Не буду! – крикнул он, и его взгляд вспыхнул. – Вы ничего ей не сделаете, не посмеете ее тронуть. Вы просто пугаете нас.
Круч прошелся из стороны в сторону. Похоже, он задумал что-то новое.
– Ты прав, – наконец ответил он. – Мы не тронем твою подружку. Мы даже можем ее отпустить.
Я с надеждой подняла глаза. Что он сказал? Отпустить меня?
– Да, да! – Зверь посмотрел на меня. – Я отпущу тебя. Если сделаешь одну вещь.
Я была готова на что угодно! Я поднялась на ноги и спросила:
– Что нужно сделать?
Круч взял пустую бутылку, разбил о камень. Протянул мне горлышко с острыми краями.
– Порежь ему вены!
Казалось, я ослышалась.
– Что?..
– Перейди на нашу сторону. Он враг. Его нужно наказать. И это сделаешь ты. А если не сделаешь, то я очень сильно рассержусь на тебя.
Я задрожала. Трясущимися руками взяла горлышко, ничего еще не осознавая до конца. А мальчишки уже схватили Стаса, задрали ему рукава по локоть и выставили вперед руки.
– Ну же, смелее! – Круч подтолкнул меня в спину.
Я посмотрела на Стаса, но он отвел взгляд. Что делать? В ту минуту мной владел только ужас, я совсем не думала о том, какой подлости от меня требуют. Боялась одного: что мне сделают больно. И казалось, мне все равно, что произойдет со Стасом. И я сдалась, провела по его запястьям… но тупой стороной стекла, чтобы не причинить боли. Круч разозлился, отобрал у меня стекло и, выбросив его, рявкнул:
– Ты делаешь все неправильно! Одно слово – девчонка… Девчонки ничего не могут сделать нормально. От них одни сопли и слезы.
Он толкнул меня, я упала на землю и заплакала. Круч склонился надо мной.
– Ладно, не реви. – Это он сказал мягче.
Но я, подтянув колени к груди, тихо всхлипывала. В голове крутилась единственная мысль: «Не трогайте меня. Не причиняйте мне боли!»
– Посмотри на меня, девочка, – продолжал Круч. – Ты дрожишь? Не бойся. – Он погладил меня по голове. – Твой друг слишком грубый, его надо научить хорошим манерам. А ты иди. Ты послушная девочка, а послушных девочек мы отпускаем.
Я подняла глаза. Он… отпускает меня? Просто так? Не веря счастью, я посмотрела на Стаса. Его все еще держали за руки.
– Мы отпустим его… чуть позже. – Круч проследил за моим взглядом. – Поиграем с ним и отпустим. Мы просто пошутим. Ничего ему не сделаем. А ты иди.
А потом он склонился над моим ухом и прошептал:
– Но если ты кому-нибудь скажешь о том, что увидела, мы убьем его. А потом я приду на твою улицу, найду тебя и разрежу тебе живот, вот здесь, – он дотронулся до моего живота, – и выпущу тебе кишки. Я намотаю их на забор, и птицы будут их клевать. Иди, девочка.
Я вскочила. Я все еще не верила, что свободна.
«Ты убит. Иди домой».
Я повернулась и побежала. И даже не посмотрела на Стаса. Мой кошмар кончился.
– Беги, крольчишка! Беги, да не оглядывайся! – кричали мне вслед. Но я думала только о своей свободе.
Я бежала в лес, изо всех сил – а вдруг монстры передумают? Я бежала в самую густую чащу, чтобы меня не смогли найти. Я спотыкалась о корни, падала, снова поднималась и бежала. Зубы стучали. Удары сердца пульсировали в висках. Я не думала о том, что делают со Стасом, – только о том, что мне удалось спастись и это хорошо.
Но когда я выбежала в город, мне стало спокойнее. Здесь люди, они защитят меня… Я снова подумала о Стасе. Надо рассказать кому-нибудь, позвать на помощь…
Осмотревшись, я заметила спешащую куда-то деловую женщину с телефоном в руках. Она находилась ближе всего ко мне, и потому я ринулась к ней.
– Простите… – сбивчиво начала я. – Пожалуйста, помогите. Там, в лесу…
– Мелочи нет, – грубо оборвала меня женщина, не отрываясь от телефона, и ускорила шаг.
Я застыла. Проводила женщину взглядом, ничего не понимая. Как же так? Я же попросила помощи у взрослого человека. Почему она отвернулась? Почему не стала даже слушать? Я снова осмотрелась и заметила курящего мужчину, стоящего у урны. Я подбежала к нему.
– Простите, мне очень нужна ваша…
Он повернулся, и сердце рухнуло вниз. У мужчины были очень темные зубы и неприятное лицо. Он осмотрел меня с ног до головы и плотоядно улыбнулся:
– Что ты хотела, милая?
Я попятилась в страхе.
– Нет, ничего.
Я убежала. Нет, этот мужчина не поможет мне, а если я пойду с ним в лес, то могу не выйти оттуда живой. Я ринулась в сторону дома. Страх и отчаяние полностью завладели мной, из глаз потекли слезы. Мозг отказывался думать. Я хотела побыстрее запереться в своей комнате, спрятаться, и чтобы все происходящее оказалось плохим сном.
Я примчалась на свою улицу. Пробегая мимо дома Стаса, остановилась в нерешительности. Стоит ли рассказывать обо всем нашим семьям? Наверное. Но… родные запрещали нам играть в лесу, считая, что там может быть опасно. У нас со Стасом была договоренность: если мы нарушаем правила, то ни за что не рассказываем об этом взрослым. Если я сейчас выдам, что мы играли в лесу, нас накажут. И Стас может рассердиться. Нет, родным говорить нельзя.
Я прибежала домой. Бабушка занималась своими делами и не видела, в каком я состоянии. Я влетела в свою комнату, захлопнула дверь и только тут спохватилась: почему в лесу, едва спасшись, я не ринулась искать нашу компанию? Вот кто мог бы помочь Стасу – друзья! Почему эта мысль не пришла сразу? Что я за трусиха… Но, может, еще не поздно? Что, если вернуться и найти друзей? Я потянулась к дверной ручке, и тут в голове раздалось: «Но если ты кому-нибудь скажешь о том, что увидела, мы убьем его. А потом я найду тебя…»
Рука зависла в воздухе. Живот свело. Они убьют меня и Стаса, если я расскажу.
Я вдохнула и выдохнула, открыла дверь уже без прежней решительности. Медленно и неохотно спустилась по лестнице и попалась на глаза бабушке.
– Тома, вернулась! Отлично, сейчас будем ужинать…
– Нет, я только на секундочку зашла, я пойду… – начала я.
– Куда в такой час? – удивилась бабушка. – Уже очень поздно.
– Но мне нужно к Стасу.
– Завтра увидитесь, на сегодня никаких гулянок, – строго сказала бабушка. – Садись за стол. – Тут она ко мне пригляделась. – Ой, а что у тебя с лицом? Ох уж эти ваши игры. Иди умойся.
И тогда я почувствовала, как что-то разжалось в области солнечного сплетения. Не стала спорить с бабушкой. Она взрослая. Она все решила за меня. Стало легче. Я пошла в ванную умываться и посмотрела в зеркало. Лицо было в черной копоти, с налипшими кусочками пластика. В глазах застыл страх.
За ужином я жевала еду механически и не чувствовала ее вкуса. Все силы уходили на то, чтобы убедить себя: я поступила правильно. Со Стасом не произойдет ничего плохого. Они отпустят его. Круч обещал. «Поиграем и отпустим». Но только если я буду молчать.
После ужина я вернулась в свою комнату. Нырнула под одеяло с головой.
Здесь мой дом. Моя крепость. Здесь никто меня не тронет.
Глава 4
Я проснулась и с удивлением осмотрела себя – я легла спать в одежде? Почему? Секунда – и я все вспомнила. Вскочила с кровати, ринулась в ванную.
Бабушка крикнула:
– Тома, завтракать!
– Я попозже! – отозвалась я, быстро натянула джинсы и кроссовки и выбежала из дома. Стас! Мой Стас! Я молилась, чтобы он был у себя.
Добежав до дома Шутовых, я позвонила в звонок. Вышла его мама, бледная и грустная.
– Тома, Стаса забрали в больницу, – сказала она.
– Что? Почему? – Сердце заколотилось.
– Ох, ничего непонятно. Он пришел вчера избитый, говорит, напали на него. Ухо все в крови и в копоти… – Она осеклась; глаза заблестели от слез. – А сам молчит, ничего не объясняет. За что же нам такое… – Она глубоко вздохнула, чтобы подавить рыдания.
Я похолодела. Стас в больнице… значит, они сделали с ним что-то ужасное? Что с его ухом, почему оно в крови? Как же так… Ведь ничего не должно было случиться, я выполнила все условия, я молчала. Я должна была спасти Стаса своим молчанием, а оказалось… сделала все наоборот? Ох, если бы можно было повернуть время назад, то я бы не послушалась бабушку и побежала бы искать друзей. Все вместе мы бы помогли Стасу.
Все внутри меня сжалось от вины. Я будто впала в ступор.
– Ты с ним случайно не была вчера? – спросила мама Стаса.
– Нет, – быстро ответила я. – Мы не виделись.
Мама горестно покачала головой.
– Я сейчас поеду к нему. Хочешь, поедем вместе? Навестишь его? Он будет рад.
Я испуганно замотала головой. Я сама не отдавала себя отчета в том, что говорю:
– Я не могу сейчас, мне нужно уехать. Но я обязательно навещу его.
Я не хотела, чтобы Стас видел меня. Мне было стыдно за то, что я сбежала, и за то, что никому не сказала о случившемся. Я была так виновата перед Стасом… и перед его мамой… Я опустила взгляд на свои кроссовки и сочувственно выдавила:
– Это ужасно… Все, что с ним произошло. Тех, кто напал на него, еще не нашли?
Она покачала головой.
– Мы подали заявление в полицию. Стас не рассказывает, кто это сделал. Говорит, не знает, ничего не помнит, не может описать. Может быть, это из-за шока, и он все вспомнит и подробно опишет этих хулиганов. И тогда их найдут и накажут. Бедненький мой… – опять она стала всхлипывать и повторила: – За что же нашей семье такое наказание?
Стас не помнит, как выглядели чудовища? Как же так? У меня их лица до сих пор стоят перед глазами. И они говорили, что живут в бараках за питомником. А там этих бараков всего ничего. Или Стас тоже это забыл? Нет, невозможно! Почему тогда скрыл? Я совершенно растерялась. Может… самой рассказать правду? Преступников быстро найдут. Но тогда придется рассказать и о том, как трусливо я вчера сбежала. Да и только что я уже соврала маме Стаса о том, что ничего не знаю. Как я буду смотреть ей в глаза? Она меня возненавидит. А что подумают бабушка с дедушкой? Они с детства учили мне помогать другим, а я не смогла помочь лучшему другу и бросила его в беде!
Мне было очень плохо. И я хотела одного – побыстрее распрощаться с мамой Стаса. Этот разговор причинял мне боль, внутри разрасталась вина.
Наконец, попрощавшись, я пошла домой, думая о том, что услышала. Стас хотя бы вернулся – это хорошо. Хорошо уже то, что они отпустили его живым. Этим я себя и успокаивала. Стас поправится, твердила я себе. Мы забудем об этом, и все будет как раньше.
По дороге я встретила Койотов. Они обступили меня и загалдели:
– Тома! А мы к тебе заходили! Мама Стаса сказала, что он в больнице! Почему?
– Мы ничего не понимаем. Куда вы вчера делись?
– Что произошло?
Они напирали, ждали немедленных ответов, не оставляя мне времени подумать. Но что им сказать? Правду о том, что я бросила друга? Как признаться в таком, когда они все здесь, весь наш отряд? Как я скажу, что оставила командира в беде и позорно сбежала?
– Я не знаю, – соврала я. – Вчера мы разделились.
– Но ты тоже куда-то пропала! – Виталик подозрительно смотрел на меня.
Я продолжала лгать. И удивительно, каждая новая ложь давалась быстрее и легче:
– Я споткнулась о корень и упала. Пакетик с краской лопнул. Мне пришлось идти домой, а то все бы считали, что кто-то меня убил, а я всех обманываю. Так что я… ушла, а сегодня утром узнала о том, что Стас в больнице.
– Его мама говорит, кто-то побил его. Не представляю, кто и где! – Мальчики расстроенно переглядывались.
– Ух и попадутся нам те, кто это сделал! – Виталик погрозил кулаком дереву. – Мало им не покажется!
– Да, это точно! – Я испуганно посмотрела на его огромные руки. Нет… сейчас точно нельзя открывать правду, это неподходящий момент: меня просто разорвут на части.
Мы разошлись по домам. Никто так и не узнал правду о моем поступке. В следующие дни я раз за разом приходила к дому Стаса, звонила в звонок и спрашивала, когда его выпишут. Я не знала, что мне теперь делать. Я тонула в своем вранье. Я осознавала: когда Стас выйдет из больницы, мне придется всем всё рассказать.
Из больницы он вышел только через полторы недели.
В тот день, когда я в очередной раз пришла к маме Стаса, она сказала, что он ушел к ребятам. Я догадалась: бежать нужно к Бункеру. И я не ошиблась. Стас и Койоты были там.
Я сразу бросилась к своему другу, крича: «Стас! Стас!» – но замерла шагах в двадцати от ребят. Они стояли в линию и молчали. Правое ухо Стаса было плотно забинтовано; на его руках и лице виднелись заживающие ссадины. Все смотрели на меня: Стас – с ненавистью; остальные – с презрением. Я поняла: они уже все знают. Стас им рассказал.
Я испугалась, отступила. Стас наоборот сделал шаг в мою сторону, и я поняла, что не узнаю его. Ни тени прежней улыбки. Губы плотно сжаты. Казалось, он повзрослел на несколько лет; глаза стали совсем чужими, в них читалось какое-то странное, недоброе выражение. Секунда – и они загорелись бешеным огнем.
– Стас… – пролепетала я, не зная, что еще сказать.
– Я ждал. А ты не пришла. Где ты была? – тускло спросил он.
Я опустила взгляд, стала перебирать пальцами прядку волос. Мне так много хотелось рассказать ему. Как я пыталась привести помощь, но та женщина с телефоном отмахнулась от меня. Как мужчина с темными зубами меня напугал. Как я не понимала, стоит ли рассказывать семьям о произошедшем из-за нашей договоренности. Как уже дома я захотела вернуться и найти отряд, но бабушка не отпустила… Но в тот же миг я поняла, что это все – путаные отговорки. Я была со Стасом в ту страшную минуту, я бросила его. Он заслуживает знать правду, и сейчас лучшее, что я могу сделать, это не врать ни ему, ни себе. И я просто шепнула:
– Ушла домой…
– А я ждал тебя. Думал, ты позовешь на помощь. Я долго ждал. – Он замолчал.
Я запиналась. Не могла подобрать слов, кроме:
– Прости… Они так сильно напугали меня, что я…
– Ты – что? – Он грубо оборвал меня, опять обжег взглядом. – Спряталась? Забралась под одеяло? Легла спать?
Читать бесплатно другие книги:
