Космический скиталец Поселягин Владимир

– Я, – пожал я плечами.

– Зачем ты ему всё рассказал? – сердито спросила Малия, пока я проверял крепления выданных местным сотрудником лыж. В данный момент этот сотрудник с удивлённым видом под присмотром нурессы Оллы подбирал лыжи для Анубиса. Как говорится, за ваши деньги любой каприз. Даже притащили что-то вроде ботинок с креплениями и надели их на волосатые опоры дрона.

– А что тут такого? Об этом скоро все узнают.

– Ваш разговор все слушали, сбежались и стояли вокруг, а потом обсуждали внешний вид моего Анубиса.

– И как?

– Говорили, что он очень экстраавангардный. Две девушки подходили, попросили сняться с ним.

– Ну, это теперь уже твои дела… О, никак снарядили, сейчас посмотрим, как работает моя программа, собранная буквально на коленке.

– Ой, что-то мне страшно.

– Не бойся, Анубис с тобой, – засмеялся я.

Мы собрались и вчетвером, отталкиваясь палками, покатили к небольшому пробному спуску для новичков. Как и я в своё первое катание, этот дрон очень быстро освоился и даже начал нарезать круги рядом с нами, ловко работая всеми четырьмя конечностями. При этом успевал мониторить обстановку вокруг. У того спуска, который мы выбрали, уже скопилось огромное количество народа, человек двести, и ещё продолжали прибывать. Большая часть были довольно обеспеченными. Это видно по их одежде, окружающим людям и поведению. Это действительно элитный курорт.

Думаю, если бы мы прилетели не на дорогом катере, нам бы даже посадку не разрешили. Да и в местные курортные информационные базы, скорее всего, семья Олла была вбита как одна из самых богатых. По местному списку сейчас нур Олла, перескочив с одиннадцатого, занимал четвёртое место среди самых состоятельных людей Торена с имуществом в размере шестисот миллионов кредитов. Это не точные данные, примерные.

– Ха, быстро тут слухи разносятся, – удивился я.

– Ещё бы, сколько народу слышали, что ты собираешься проверить, как Анубис будет кататься, вот все и узнали.

– Хлеба и зрелищ, как говорили на моей планете. Именно это надо народу.

Заметив в толпе на самом лучшем месте нура Уллу, я помахал ему рукой и, встав на край спуска, покатился вниз. Горка была не наклонная, так, лёгонькая, для малышей. Но я всё равно испытал удовольствие от спуска. Сейчас Анубис, что стоял наверху, внимательно наблюдал за мной и отслеживал все движения при спуске, анализируя их и подстраивая под себя. Скатившись, я эффектно затормозил и, обернувшись посмотреть, как спускается дрон, увидел интересное зрелище. Тот летел с размахом, от барьера к барьеру спуска, причём тормозил с огромным облаком и брызгами накатанного снега, и весь этот снег летел в зрителей за барьером, которые пребывали в полном восторге от действий дрона. Посмотрев на довольное лицо Малии, я понял, что это была её идея и Анубис действует по её приказу.

Вероятно, пытаясь наказать зрителей за любопытство, она привела ситуацию к противоположному эффекту. Нормально покататься нам так и не дали. Везде нас, вернее, Анубиса, который катался с хозяйкой с гордо поднятой головой и по-собачьи торчащими ушами, при этом при спуске умудряясь ещё и охранять её, сопровождали зрители. Мне это быстро надоело, и мы с нурессой, оставив Малию кататься отдельно, отправились на другую горку. Через полчаса Малия взмолилась и попросилась домой. Её утомили зрители.

Возвращаясь в усадьбу, я размышлял. Нет худа без добра, нуресса Олла видела, как местные толстосумы реагируют на дрона с человеческим телом и головой собаки в странной, явно церемониальной одежде. Детишки, когда Анубис проходил мимо, всё время пытались заглянуть ему под юбку. Любопытно им было. Так что покатались не зря. Этот дрон, если не провалит госиспытания на полигоне, без сомнения, пойдёт в продажу.

Малия всё-таки не удержалась и из вредности, когда мы шли к катеру, велела Анубису показать тренировочный бой с тенью. Так что улетала она удовлетворённая ошарашенным видом зрителей. Отомстила за их детское любопытство.

По прилёте мы разошлись по комнатам и, переодевшись, встретились в обеденном зале для позднего ужина.

– Ворт, а можно мы тоже приедем на испытания? – спросила Малия.

– Я как раз хотел пригласить вас на них и уже заказал места в ложах. Мне, как создателю, полагается десять мест бесплатно. Вы никогда не забудете то, что увидите завтра.

– А что там будет? – тут же спросила Малия.

– Завтра и увидишь, – улыбнулся я.

Поужинав, оживлённо разговаривая – всех впечатлил этот дрон, так что тем для разговоров после покатушек на горках было хоть отбавляй, – мы разошлись по комнатам. Я немного посидел в сети, после чего, переодевшись, выбежал на вечернюю пробежку. Потом спать лёг. Завтра тяжёлый день, следовало хорошо отдохнуть.

– А какое лицо было у главного эксперта? – всё не могла успокоиться Малия, вздрагивая от смеха на заднем сиденье.

Нуресса Олла управляла катером и тоже пыталась скрыть улыбку. Причина веселья дам была прозаична: тестирование дрона в боевых условиях на полигоне под конец превратилось в фарс. Во время тестирования в специальном ложе присутствовали журналисты, понятное дело, они всё снимали на камеры. Так что результаты тестирования с самыми сладкими кусками сто процентов сегодня будут в новостях.

Вроде всё проходило как обычно: сперва провели комплексное стандартное тестирование на скорость реакции, анализ ситуации и другое. Причём серьёзно, со взрывами и стрельбой. Так как данный дроид был заявлен как телохранитель, то ему выделили тело для охраны. Другого дроида.

Со всеми задачами дрон справлялся если не сказать, что отлично, то вполне удачно, я бы сказал, хорошо для этого вида машин. В ближнем бою для него не было соперников, его серп с монокристаллическим лезвием вспарывал даже тяжёлую броню скафа. Самое весёлое было под конец, когда на телохранителя и его клиента, можно так сказать, напало отделение армейского спецназа в броне. Так как бой был учебный, то, естественно, дрон не наносил смертельных ран, но солдаты от его ударов разлетались в разные стороны. Засады дрону удавались, и атаки солдат были отбиты, но вот один спецназовец спрятался за валуном и поливал из своего автомата всё вокруг того места, где укрывались дроны. Что сделал «Анубис», которого я создал? Он подтащил к себе обездвиженные тела других спецназовцев – дрон-камера, что снимала всё сверху, передавала, как те матерились, – и закрыл их телами свою подопечную. Потом рванул в обход и атаковал спецназовца со спины. Тот почти успел развернуться, даже открыл огонь, и по бронестеклу, что защищало трибуны, застучали пули, но мой дрон уже был рядом и взял его в странный захват. Несколько секунд они простояли, солдат пытался вырваться, и тут дрон вдруг начал танцевать, из его встроенных динамиков полилась музыка. Причём солдат выполнял роль не партнёра, а партнёрши, невольно выполняя все те па в партии, что вёл дрон. Трибуны неистовствовали. Нур Улла, который сидел в трёх рядах от нас, от смеха сполз со скамьи, по его щекам текли слёзы. Так артистично не издевался над местными спецами ещё никто.

Правда, те тоже посмеялись, на роль солдат были привлечены сотрудники, и после недолгих переговоров подписали сертификат безопасности. Всё, теперь эти дроны можно было продавать гражданским даже в том, полукустарном сборе, как их сделал я.

На выходе с полигона у меня, как у создателя, взяли интервью. Я поблагодарил местных сотрудников за отлично проведённую аттестацию дрона, подтвердил, что это не единственная модель, есть ещё две. Где-то час шла эта пресс-конференция. Я сообщил, что есть устные договорённости с предприятиями нура Оллы о будущем выпуске этих дронов после того, как их доведут до промышленного совершенства, а также что другие предложения меня пока не интересуют. После окончания я ещё раз поблагодарил всех и вместе со своими спутницами проследовал к катеру. В усадьбе мне надо переодеться, и я поеду в местный филиал гражданского флота Содружества. Пора уже внести в корабельный искин регистрационные коды и дать кораблю имя. А то он у меня висит как не пойми что с временной регистрацией.

Моя почта была уже переполнена, я просто не успевал читать всё, что мне присылали. Были предложения по моим профессиональным качествам, с неплохими гонорарами, были сообщения с предложениями от производителей дронов. Новинка всех заинтересовала. Даже фанаты образовались, вот уж чего не ожидал.

Так что, пока мы летели, я с любопытством листал всё, что прорвалось через спам. Пара предложений меня действительно заинтересовала. Это я о работе. Мне предлагали сто сорок тысяч кредитов за сопровождение станции к месту назначения в транспортировочном виде, там её разворачивание, запуск и передача обслуживающему персоналу. Работа в принципе непыльная, только долгая, месяца на полтора, но сумма вполне неплохая, видно, сделали наценку в тридцать процентов. Отложив этот заказ в сторону – в нём не был прописан адрес, где будет стоять станция, – я занялся другими письмами. Однако много просмотреть не успел, мы приземлились на площадке в усадьбе. Хозяйки пошли к себе, они знали о моих планах, а я, переодевшись, поспешил в гараж. Нуресса попросила их не обижать и пользоваться транспортом из гаража, а не вызывать такси, как это было в прошлый раз. А также потребовала, чтобы я успел обернуться и присутствовал на ужине: мол, будем отмечать удачные испытания.

К местному бюро подъехал в два часа дня, там прошёл идентификацию, подтвердил, что я – это я, и, подписав несколько стандартных протоколов гражданского флота, получил на руки чип с регистрационным кодом, который должен был передать Тимофею, вернее, вбить ему в управляющие программы и сделать его не летающим бомжом, а нормальным кораблём.

Сидя в глайдере и направляясь в сторону космопорта, где стоял мой бот, я задумчиво бормотал:

– Как же его назвать-то? «Левиафан»? Да ну, какой он левиафан по сравнению с линкорами в десять километров длиной и теми же супердредноутами. Нет, надо что-то своё, родное. О, как же мне сразу в голову не пришло?! «Киллер» – вот отличное название, как раз моя прошлая работа. И ностальгия, и местным непонятно. «Киллер» на общем означает некоторую разновидность полулегального спортивного кулачного боя. Вроде кикбоксинга. – Так что, обмозговав это решение, я довольно кивнул. Есть название кораблю.

Оставив глайдер на площадке в космопорту – она была оплачена, – я на боте поднялся на орбиту и полетел к носителю. Там я провёл почти час. Первым делом попал в рубку, естественно в скафе, на корабле не было атмосферы, и произвёл установку кодов в Тимофея, дав ему название. Всё, теперь это средний универсальный носитель «Киллер».

Время ещё было, поэтому я связался с местными спецами, сделав несколько важных заказов. Это были заказы на баки для топлива. Три в корму и один в середину корпуса для малых кораблей вроде моего бота. Спецы прибыли достаточно оперативно и под моим присмотром установили и надули баки с помощью специальной смеси. Как только баки приняли тот вид, который требовался, смесь откачали, и они застыли. Всё, теперь задача – прокинуть магистрали и начать установку всех двигателей. Техническому комплексу я поручил магистрали, а конструкторскому – двигатели.

Работы им хватит до завтрашнего дня, а там я их с утра навещу и дам новые задания.

Спустившись на планету, я забрал глайдер и направился в имение. Вечер, а это значит, и праздничный ужин был на стадии готовности. Хорошо бы бал закатить, как хотела нуресса Олла, я никогда не был на балах, однако без хозяина дома это было делать нельзя. Вернее, не рекомендовалось, считалось дурным тоном по местным понятиям.

Так и шли эти дни до возвращения нура Оллы из важной поездки на столичную планету. Я с утра до обеда возился с «Киллером», приводя его в порядок, даже успел опробовать, совершив прыжки в соседние системы. Со стороны он напоминал скелет корабля, но, несмотря на это, был способен передвигаться и вполне нормально прыгать. После обеда мы летали на горки, где катались на лыжах, больше не беря с собой Анубиса, так мы не привлекали к себе внимания. А то этот дрон после испытаний стал звездой номер один. Ко мне поступали предложения по продаже таких дронов. Но, к сожалению, их не было в наличии. Один у Малин, другой – у начальника базы, а третий ушёл в музей полигона, это было прописано в договоре на испытания. Так что ничем я помочь желающим не мог, нужно было ждать возвращения нура Оллы.

Я таки подписался на ту работу, за которую сначала давали сто сорок тысяч, но потом подняли до ста пятидесяти, получив вперёд полную оплату, но попросил временную отсрочку. Нур Олла прилетал сегодня, на два дня раньше срока, и я надеялся перед отлётом пообщаться с ним. Владельцы станции дали мне такую отсрочку, хотя времени у них было мало. Я узнал причину такого выброса денег. Она оказалась довольно поучительной для всяких скряг и жадных людей.

Эти владельцы заказали на верфях и приобрели среднюю гражданскую станцию модели «Сентор». То есть это был универсал: к каким требуется задачам, к тем его и можно перепрофилировать. Хочешь – шахтёрская база, хочешь – перевалочный пункт где-то на дальних трасах, жилая станция или развлекательная. После продажи и погрузки станции в транспортном виде менеджер, что вёл этот заказ, предложил для разворачивания станции своего инженера, за использование которого требовалось доплатить сто тысяч кредитов. Это была обычная практика для подобных верфей. Инженеру отходит половина суммы, остальное – на корпоративный счёт. У нас на Варре тоже такое было, только молодняк не отправляли на подобные работы, подзаработать и более старшие инженеры были не против, у них там даже очерёдность была.

С учётом того, что сам «Сентор» в минимальной комплектации стоил семьдесят шесть миллионов, отказ от услуг инженера выглядел странным. Покупатели объяснили это тем, что они найдут работника подешевле. Месяц искали – не нашли. Тогда они кинулись обратно к менеджеру верфей, однако тот поднял цену до двухсот пятидесяти, пояснив, что прошлая сумма была со скидкой как клиентам верфей. Сейчас же они клиентами не являются. Те опять отказались из-за природной жадности и подняли сумму оплаты за работу до ста тысяч. Никто не повёлся. Аренда корабля истекала, и им что-то надо было делать, они и так за оплату аренды корабля угрохали солидные деньги, и эти скряги подняли сумму оплаты до ста сорока тысяч. Тут уж им попался я, торгами увеличив сумму оплаты до ста пятидесяти.

Тогда с ними пообщавшись, я связался с верфью, что находилась в этой же империи, и меня перевели на того самого менеджера, который и объяснил суть проблемы. Он же мне и посоветовал сразу брать в виде предоплаты полную сумму, что я и сделал. К тому же пункт назначения значился в соседней республике Хрянь, далековато лететь. На «Киллере» же и полечу, заодно и перегонные испытания проведу. Правда, работы на носителе не завершились. Например, я вчера купил-таки подходящее оборудование защиты, и сейчас дроиды устанавливают его в рубке и эмиттеры на корпус. Блоки защиты были местного производства, модели «Верна», но для этого типа носителей тоже подходили. Я брал что подешевле, всё равно потом всё это снимать и ставить другое, но вот блоки защиты решил ставить мощные. Мало ли…

Кстати, эта Хрянь смеха у меня не вызывала. Название, конечно, резало слух, но на языке аборигенов оно означало Солнечная…

Время было полуденное, яхта нура Оллы уже находилась на орбите, о чём нам сообщили, и мы ожидали прибытия хозяина дома. Нуресса Олла уже вылетела за ним. Личных водителей в семействе не водилось, они предпочитали пилотировать сами. Только у нура Оллы был личный водитель, да и то по работе, нанятый его корпорацией. Так что это семейство мне нравилось своим простым отношением, без всяких амбиций и гонора. Вон на горках, где мы часто бывали, видели разный местный народ. Так что мне с Оллой ещё повезло. Они из местных богатеев самые спокойные и обычные.

О том, что я подрядился на работу в соседнем государстве, хозяйки уже знали. Поворчали немного, но быстро успокоились, приняв информацию к сведению. В данный момент я находился у себя в комнате, ползая по сети и просматривая разные объявления, ожидая прибытия нура.

Причина осматривать торговые объявления была прозаичная. Я поработал с аналитическим центром и понял, что ширунский носитель «Ри-Ан» на начальном этапе жизни мне не годится. Слишком большой и массивный. Да, для того, чтобы работать в одном государстве и прихватывать соседние, он подходит идеально, но для дальних путешествий уже не катит. Слишком большой расход ресурсов. Мне этот полёт в копеечку влетит. Конечно, можно использовать его как транспорт и брать попутные грузы. Но это на месяцы замедлит мой полёт в империю Лемур.

Четыре дня назад я общался по гиперсвязи с одним знакомым инженером, с которым практиковался на Варре, он, кстати, и сейчас там работает. Он ко всему прочему сообщил, что в свободную продажу выпустили очень интересный кораблик седьмого поколения. Одна из корабельных верфей стала побочно, в свободное от основной работы время, строить средние корабли четвёртого крейсерского класса модели «Пион» и продавать их гражданским. Несмотря на солидную цену, за ними уже начала выстраиваться очередь, которая не обращала внимания, что верфь работала только по заказу и после стопроцентной предоплаты.

У меня были льготы в Шейне, поэтому я мог купить этот идеально подходивший мне крейсер с сорокапроцентной скидкой да ещё без очереди. Изучив присланный мне рекламный буклет этого красавца, я понял, что он фактически во всём соответствовал тому, что я хотел. Поэтому решил однозначно: надо брать. Самому мне такой корабль не построить: мало опыта и знаний для этого.

Конечно, хорошо собрать из ничего свой корабль, это и опыт, и уверенность в нём. Однако если он не устраивает после всех доводок и модернизаций, если планы на ближайшее время изменились, тогда как? Вот и получалось, что «Киллер» мне был не нужен. Вывод? Продажа. Я изучил ситуацию с носителем и понял, что у меня есть выход. За республикой Хрянь находилась та самая империя Ширун, где и был построен «Ри-Ан». Так что я собирался выполнить контракт по развёртке станции и полететь в республику. Там запчасти для носителя куда дешевле. Деньги у меня теперь есть. Восстановлю носитель и, перегнав его в директорат Рейко, где ценились военные корабли пятого поколения, продам его. Потом свяжусь с менеджером, ответственным за приём заказов постройки «Пиона», и договорюсь с ним об этом заказе, сообщив, каким я хочу его видеть, и переведу деньги. После этого спокойно двинусь в родную республику дожидаться выполнения заказа.

Особо мудрить с усовершенствованиями я не собираюсь. «Пион» выпускался четырьмя модификациями: скоростное транспортное судно, яхта, курьер и боевой крейсер. Вот последний я и собирался заказывать. Небольшие доводки были необременительны. Крейсер должен быть построен для одного члена экипажа. То есть только для меня. Поэтому освобождающиеся внутренние отсеки я собирался пустить по своему усмотрению. Трюм должен иметь мощную техническую базу для ремонта и обслуживания малых кораблей и чтобы в нём можно было перевозить бот. В крейсере должна быть отличная медсекция с кибердоктором, реаниматором, лечебной и обучающей капсулами, а также хороший спортзал с небольшим бассейном и сауной. Одним словом, это будет боевой крейсер с медсекцией и обстановкой, как в яхте, с двигателями курьера.

Обычный «Пион» в версии боевого крейсера стоил миллион триста тысяч кредитов. С моими усовершенствованиями его цена подскакивала до полутора миллионов. Со скидкой он мне должен был обойтись примерно в девятьсот тысяч. Это ориентировочная цена, без предварительных переговоров. Там надо точно всё подсчитывать.

Все сто семьдесят тысяч, что сейчас находятся у меня на счёте, я угрохаю на восстановление «Киллера», который в Рейко у меня свободно уйдёт за семьсот тысяч. В империи Хира, например, я смогу продать его на сто тысяч меньше. Соответственно, мне требовалось продать ширутский носитель в том государстве, где за него дадут самую большую цену. Вот я и висел в сети, просматривая цены на подобные носители в империи, где я находился. К сожалению, выйти в общую сеть Содружества я пока не мог, это можно было сделать из рубки бота, здесь у меня не было доступа, поэтому придётся ждать до вечера. Завтра утром я отправлялся в республику Хрянь, куда уже вылетели работодатели, которые должны были меня ожидать на месте. Ничего, будет время, ещё пробью эту тему.

Цены скакали вверх на подобные корабли только в тех государствах, которые были сильно отсталые в техническом развитии. Но это ещё не факт, что у них будут такие деньги. Так что Рейко – самый лучший вариант. Тем более их флот, почти весь, состоит из кораблей четвёртого поколения. И если есть где пятого, то это такие единичные покупки, как собирался совершить я.

Наконец в комнату постучал управляющий и сообщил, что глайдер с четой Олла на подлёте.

– Хорошо, иду, – кивнул я, отрываясь от экрана компа.

Накинув куртку, я прошёл по коридору и, выйдя через главные двери на веранду, встал рядом с Малией.

– Прилетели? – спросил я.

– Да, вот только что на площадку опустились. Сейчас подойдут.

На тропинке действительно появились супруги Олла. Представительный, но невысокий и даже несколько квадратный нур Олла и его стройная и высокая жена. Было видно, что они без ума любят друг друга, поэтому я только вздохнул с лёгким налётом зависти. Мне бы встретить такую спутницу жизни, ради которой я пойду на всё!

Дождавшись, когда Малия перестанет радостно висеть на шее отца, болтая ногами и о чём-то быстро говоря, наверное сообщая, как она рада возвращению отца, я подошёл к нуру Олле:

– Добрый день, нур Олла. Рад встретиться с вами.

– Здравствуйте, нур Трен… – кивнул тот в ответ.

Мы быстро перешли на «ты», но с уважением друг к другу. Все прошли в обеденный зал, где нас ждал праздничный стол.

Обед длился долго, мы присматривались друг к другу. Беседуя, я замечал на себе не совсем понятные взгляды нура, но, общаясь с хозяином имения, предположил, что мы понравились друг другу. После окончания обеда мы прошли к нему в кабинет, где занялись делами. Сначала это был дрон-телохранитель. До самого вечера мы перебирали бумаги и договоры, нур Олла даже вызвал директора фабрики, где производились дроны, и ответственного инженера. Дождавшись их, мы уже вчетвером разбирали моего дрона, в фигуральном смысле, на части. Наконец присутствующих всё удовлетворило, были подписаны договоры на предоставление генеральной лицензии на производство дронов, и я передал инженеру все их технические характеристики и проекты. Как и ожидалось, нур Олла решил выпускать линейку из трёх дронов.

Когда сотрудники фабрики ушли, унося кристаллы памяти с проектами дронов и договорами – подписал я их с фабрикой, а не лично с хозяином, – мы сменили тему:

– Я поговорил с женой насчёт вас, Ворт, и уже в курсе, что ты завтра улетаешь работать по контракту. Я хотел бы принять тебя к себе на работу, но прекрасно знаю, что ты не пойдёшь. Дорожишь свободой. Поэтому решил предложить тебе подработки с разовыми оплатами. То есть ты мог бы заниматься своими делами, не игнорируя наши редкие просьбы заниматься ремонтом станций.

– Я это предполагал, – покачал я головой.

– Я догадался. К тому же знаю, что вы в скором времени собираешься улетать на другую сторону Содружества, в империю Лемур, поэтому такой контракт лишён смысла. Именно это и было тем предложением, о чём я с тобой хотел переговорить. Но, как видимо, не в этот раз. Понимаю: молодой, не сидится на месте. Однако ситуация серьёзная, и мне требуется инженер.

– Какова причина? – без особого интереса спросил я.

– Мне дали на откуп дикие пространства, причём в том месте, где находится несколько военных баз и нет жилых планет. Совсем нет. Мои шахтёры работают под охраной военных кораблей, но… Дело в том, что до ближайших цивилизованных планет месяц полёта и отдыхать их не пошлёшь, далеко. Вот я и решил развернуть несколько развлекательных станций. Одна уже работает на полную мощность и, надо сказать, забита до предела. Требуется развернуть ещё несколько таких станций. Одна уже отправлена, это отремонтированная тобой «Илга», но нужно ещё три станции. У меня, кроме того, есть ещё одно предложение для тебя. Я скупаю старые станции и хотел нанять тебя на неопределённый срок для их ремонта и модернизации. Разворачивать их на месте есть кому, но проводить качественный и быстрый ремонт перед транспортировкой нужен инженер. Хороший и надёжный.

– А почему вам требуется столько станций? Как я понимаю, одна только «Илга» зараз может принять до трёх тысяч отдыхающих.

– Это, конечно, так, но с потоком она не справится, требуется больше баз.

– Это сколько же у вас людей там работает? – удивился я.

– Семнадцать тысяч шахтёрских кораблей. И это только средних, ещё до двухсот больших, а также перерабатывающие комплексы на больших кораблях. Четыреста тысяч человек. Вот для них и нужны там базы для простого человеческого отдыха.

– Ничего себе, – ошарашенно проговорил я. – Я думал, вы миллионер, а тут, похоже, к миллиардеру приближаетесь.

– У каждого свои секреты. Так что с моим предложением?

– Вот это меня уже заинтересовало… – задумчиво протянул я. – Сколько у меня есть времени и какова оплата? Можете особо и не задирать цену, возьму с вас по-божески. По стандартной инженерной таксе.

– Приятные новости, пожалуй, я соглашусь. Станцию пока выкупили одну, она находится в директорате Рейко, и скоро её должны доставить сюда для модернизации и ремонта. Ещё есть одна на примете, но там всё требуется проводить на месте. Это в федерации Лавия, что находится между нами и директоратом. О третьей пока ничего не скажу. За каждый ремонт и модернизацию плачу примерно по сто тысяч кредитов, сам понимаешь, там всё в зависимости от сложности работы.

– Хорошо. Значит, так: я закрою контракт, слетаю в империю Ширун, есть у меня там дела, потом по своим делам в Рейко и уже после готов предстать в ваше распоряжение. Только ненадолго, у меня и другие планы есть.

– Рейко? А когда ты планируешь там быть? – вдруг заинтересовался хозяин усадьбы.

– Месяца через полтора, максимум два.

– Так это отлично! Мне не потребуется перевозить станцию сюда, и тебе быстрее по времени выполнить договорённость. Из Рейко я сразу отправлю её транспортом в дикие пространства.

– Вы ещё о федерации Лавия вспомните. Через неё я тоже собираюсь пролетать, – засмеялся я.

– Так это тоже отличная идея.

– Вы серьёзно? – удивился я, но, обдумав предложение нура Оллы, согласно кивнул, это всё действительно значительно экономило время.

Мы поверхностно всё это обговорили и ударили по рукам. Подписание договора на работы будет проводиться непосредственно перед их началом. Особо подробно мы всё это не успели обговорить, нас позвали на ужин, так что мы продолжили за столом.

Под конец, когда всё, что можно, уже было сказано и услышано, я было направился к себе, как нур Олла сказал:

– Я рад, что познакомился с тобой. Если бы мы даже не договорились, лицензия на производство дронов-телохранителей – это очень хорошее утешение. У меня вот какой вопрос возник. Мои люди провели небольшое расследование и выяснили, что ты создал этих дронов на военном синтезаторе всего за день. Это правда?

– Да, так и было, – согласился я, сев обратно на стул. Похоже, одним вопросом нур не ограничится.

– Но мои специалисты уверенно говорят, что придумать такого дрона за день невозможно.

– Правильно говорят, – снова согласился я.

– Значит, ты не сразу его придумал? Спроектировал, как у вас говорят?

– На это у меня ушло почти четыре месяца. Сперва так, намётки ради увлечения, а потом уже занялся всерьёз. А на синтезаторе я просто создал готовые детали и собрал дрона. Вот и всё. Последнее – плёвая задача. Там более имеет значение управляющая программа в искине, остальное – механика.

– А-а-а, тогда ладно. Это соответствует действительности. А то начали кричать, что такое невозможно. Кто-то в сети сообщил, что ты придумал и физически выполнил дрона за сутки. Вот остальные и подхватили. Даже до меня дошло.

Ещё немного пообщавшись, я распрощался с семейством и направился к себе. У меня была пара неоконченных дел в сети, требовалось их посмотреть и проанализировать.

– «Киллер», сообщите цель прибытия к столичной планете Томь директората Рейко, – вышел на связь диспетчер с официальным запросом. Всё-таки мой носитель – полностью восстановленный военный корабль, хоть и с гражданским опознавателем.

– Причина прибытия – продажа носителя частному или государственному лицу.

– Принято, переключаю вас на военное ведомство флота директората.

Буквально через минуту на меня вышел офицер флота, вероятно, из отдела обеспечения Генерального штаба флота. К моему удивлению, носитель с лёгкостью ушёл за восемьсот сорок тысяч кредитов. Ответ был один: директорат готовится к войне, и мой восстановленный на сто процентов носитель пришёлся как раз вовремя. Однако новости в сети показали, что я, будучи оторванным от цивилизации на два месяца, ничего не пропустил. Пока никто ни с кем не воюет. Вот это и настораживало, значит, директорат сам готовится к войне.

На орбите меня уже дожидался транспорт корпорации Оллы, поэтому я сразу отправил ему вызов. Как только он подошёл, я перегрузил в его трюм контейнеры с конструкторским комплексом и бот, остальное отходило местным флотским, что уже принимали носитель. По крайней мере перегонная команда, которая проводила ходовые испытания, на борту присутствовала. Договор на продажу носителя местным вооружённым силам уже был заключён, и мой счёт пополнился на восемьсот сорок тысяч кредитов, а то на нём всего три тысячи четыреста кредитов оставалось. Эта сумма уже грела душу. Вот подработаю у нура Оллы, увеличу его ещё на несколько сот – и можно приобретать «Пион». Всё-таки седьмое поколение. Больше нигде я не куплю такой корабль в этой части Вселенной, а это важно.

В империи Ширун, где восстанавливался носитель, я видел, как работает инженер, который прошёл стажировку у лемуровцев. Я от зависти чуть не провалился, мне таких высот пока не достичь. Но ничего, я взял себя в руки и пообщался с ним. Нормальный мужик оказался. Всё объяснил мне о Лемуре, куда и к кому обратиться. И особенно рассказал, сколько средств надо иметь с собой, чтобы пройти нормальную стажировку. За неё тоже надо платить. С пустым счётом туда лететь смысла нет, требовалось хотя бы полмиллиона.

Вообще эти два месяца прошли для меня очень насыщенно и интересно, хоть иногда и скучно, хоть удавись. Тогда, два месяца назад, я попрощался с семейством Олла, доведя Малию до слёз, и отправился на орбиту. По маршруту, выданному диспетчером, разогнался и ушёл в прыжок на краю системы. Потом было одиннадцать дней полёта до соседней республики, ещё два дня – уже по её территориям, пока не прибыл на место, где меня ожидал транспорт со сложенной в транспортное состояние станцией. После моего приказа тот сразу стал выбрасывать модули, пока я приближался и маневрировал, снижая скорость.

За восемнадцать дней я собрал станцию, все её внутренние коммуникации, провёл полное тестирование и представил результат владельцам, которые жаждали окончания работ на небольшом транспорте. Большой уже улетел, освободив свои трюмы от модулей и секций «Сентора». После этого на станцию перешло восемнадцать человек, в основном обслуживающий персонал и диспетчеры. Они приняли станцию, и владельцы подтвердили, что контракт выполнен. Я, кстати, так и не понял, для чего она нужна. Все настройки стандартные. Были и пара развлекательных модулей, и ремонтные доки. Однако эта система находилась в стороне от трасс. Пираты, что ли?

После закрытия контракта я полетел из республики Хрянь в империю Ширун, как и планировал. Выбор пал на ближайшую от границы с республикой планету Игор, там я и остановился. В системе Игор я задержался почти на две недели, восстанавливая носитель, благо с запчастями действительно проблем не было. Денег слегка не хватило, поэтому я в системе, не отрываясь от восстановления носителя, слегка подзаработал, закрыв дыру в финансах. Однако перед отправкой в директорат Рейко, после заполнения баков топливом, у меня на счёте, как я уже говорил, осталось едва ли три тысячи. Ладно, хоть топлива как раз хватило до директората, где я так удачно и избавился от корабля.

Было у меня небольшое сожаление от этого, что уж тут говорить, но как пришло, так и ушло. Хорошо, что я не успел так свыкнуться с кораблём, как это было с ботом.

Транспорт, разогнавшись, совершил прыжок в гипер, станция, которую требовалось отремонтировать и модернизировать, находилась не в столичной системе, а в совсем другой части директората. Вот туда мы и направились. Всё, как и договорились с нуром Оллой.

Напевая себе под нос, я вышел из каюты и, открыв капсулу, спустился в неё. Капитан транспорта «Кику», что забрал меня из столичной системы Рейко, согласился, чтобы я жил на своём боте.

Во время работ по восстановлению «Киллера» я купил несколько армейских баз. В данный момент учил «Боевые дроиды-дроны» пятого ранга. Выучил пока до четвёртого, но активно поднимал её в свободное время до пятого. Три базы мне, можно сказать, достались случайно: при покупке комплектующих для носителя продавец предложил несколько баз, которые не продаются в свободном доступе корпорации «Нейросеть». Такие базы можно получить только на службе, вот я и заинтересовался. Тем более чуть ли не даром отдавали. Явно ворованные.

А что, одна база пятого ранга и две четвёртого за тысячу кредитов на дороге не валяются. Я проверил, базы были свежие, вот и купил. Две другие были тоже, можно сказать, профильные. «Тактик» и «Боевое пилотирование», обе четвёртого ранга. Их я пока поднял до второго ранга и поднимал до конца именно по управлению боевыми дроидами. А базу «Лыжник» доучил, ещё когда летел от Торена к месту проведения работ в республике. Убивал, так сказать, свободное время. Между прочим, хорошее средство развеять скуку дельной учёбой. В будущем всё пригодится.

Кстати, когда я восстанавливал носитель, тот самый продавец предложил купить сорок истребителей «Ахан» и двадцать штурмовиков «Стингрей» пятого поколения. Именно такие машины москитного флота и состояли на службе «Ри-Ан». Правда, для носителя их надо было больше, но у продавца просто такого количества не было в наличии. Да и боеприпаса к ним был всего тройной боекомплект. На восстановление корабля у меня деньги были, но продавец правильно мотивировал покупку: с этим москитным флотом цена корабля сразу подскочит. Не обманул, подскочила, сам не ожидал. Но суть в том, что тогда у меня не было денег на покупку этих аппаратов, вот и пришлось подрабатывать, чтобы заработать на них, благо продали мне их с тридцатипроцентной скидкой. Такое впечатление, будто я попал на распродажу устаревшего оборудования. Однако всё это мне помогло набрать сумму, необходимую для заказа на постройку своего корабля.

Денег вроде бы на это хватало. Однако ещё в империи Ширун я связался по гиперсвязи с сотрудником верфи, что принимал заказы, благо тот был свободен, и скинул ему файл с «Пионом», каким я хочу его видеть. Денег гиперсвязь жрала уйму, поэтому мы быстро сократили разговор, и тот пообещал, что, как только подобьют смету, сразу сообщат сумму, требуемую на постройку крейсера индивидуальной работы. Через час действительно прозвучал вызов, причём за разговор платил я, и мне сообщили сумму. За индивидуальный проект боевого крейсера с меня просили миллион сто семьдесят тысяч кредитов. И это со скидкой за то, что я состою в организации военных инженеров в запасе республики. В общем, мне не хватало довольно приличной суммы, и работа на нура Оллу фактически была мне на руку. Фиг с ним, что теряю время, успею наверстать его. А кораблик был хорош, жаль, я сам не могу такой построить, знаний для этого не имею.

О следующей гонке даже говорить особо нечего. Я отремонтировал сильно изношенную станцию, её проще было пустить на утиль, чем реанимировать, но я всё-таки справился за три недели и отправил её по назначению. За эту работу я получил сто десять тысяч кредитов.

После этого транспорт «Кику», который закрепили за мной, направился в федерацию Лавия, где я приступил к починке следующей станции и которую реанимирую вот уже шестнадцать дней, благо запчасти и заказанные модули подвозят без задержек.

Станция висела в системе Триан, федерация Лавия, с одноимённой планетой. Так что сеть действовала. Я производил работы на наружной подвеске, меняя сильно изношенную шлюзовую камеру для малых судов на новую, хотя и тоже бэушную, как на меня вышел капитан «Кику». Он недавно мотался на планету, доставлял свёрнутые причальные и топливозаправочные модули.

– Ворт! – окликнул он меня по рации. – Ты в сети?

– Нет, я её заблокировал. Спам лезет, мешает. А что?

– Война.

– Кто с кем?

– В новостях пишут, что империя Люмер напала на республику Шейн.

– А вот это плохо, – на миг оторвался я от работы, обдумывая ситуацию. – Я военнообязанный, должен незамедлительно прибыть на призывной пункт.

– Тебя не оштрафуют, что ты станцию не доделал?

– Нет, там прописан этот пункт. Но и бросать работу перед самым окончанием не хочется. Тут дел на два дня осталось.

Разговаривая с капитаном, я одновременно вышел в сеть и проверил почту. Среди десятка писем было одно, отправленное от ассоциации инженеров с сообщением о начавшейся войне и призыве меня на воинскую службу. Мне требовалось в кратчайшее время вернуться в республику и подтвердить свой статус в любом военном комиссариате. Там меня отправят служить по назначению. Также в письме было подтверждённое сообщение, что я уже два часа как действующий офицер, лейтенант, должен служить в службах инженерной поддержки флота.

– Ты прав, Мэт, есть сообщение от наших о войне. В общем, мне требуется вернуться домой и принять в ней участие. Поищи пока мне корабль в республику Шейн, а я потороплюсь. Может, успею закончить.

Капитан Мэт действительно нашёл мне корабль, транспортное судно, что было приписано к одной из планет нашей республики, оно должно было отправиться в рейс завтра в обед. Я по сети заказал место в трюме, решив так же передвигаться в боте, и подтвердил заказ, уплатив за перевозку.

После этого принялся экстренно, забив на сон, дорабатывать станцию. Закончил в семь утра, после чего, протестировав её, что заняло ещё час, начал сворачивать её для транспортировки. Большой транспорт уже отошёл от планеты, направляясь к нам, когда получил соответствующий сигнал-вызов. Он прибыл ещё три дня назад и ожидал окончания работ.

Я свернул все работы, убрав хорошо потрудившихся дроидов комплекса в контейнеры, и попросил Мэта доставить их на борт транспорта «Лучейн», где у меня было куплено место в трюме, а сам связался с нуром Оллой. Тут надо общаться без посредников.

Кратко описав ситуацию, как оказалось, о войне тот знал, я сообщил, что закончил со станцией, обрадовав его, и указал, что стоимость работ чуть превысила смету. Поэтому мне пришло сто семнадцать тысяч кредитов. Две тысячи – премия. Извинившись, что для ремонта других станций нужно было искать соответствующего инженера достаточно редкой профессии, я отключился. Нур Олла меня понял и претензий не имел, главное, вторую станцию я закончил, и та сегодня отправится по назначению.

Посмотрев, как буксир убирает модули свёрнутой станции в трюм большого транспорта модели «Орагул», я на своём боте полетел к планете. Нужно было занять место в трюме. До отлёта осталось полтора часа.

За эти семнадцать дней, что я провёл в этой системе, кроме восстановления сильно изношенной станции, приведения её в рабочий вид, я успел дважды подкалымить неподалёку, делая сразу два ремонта. Двадцать три тысячи, конечно, не много, но ведь теперь они мои.

А так, денег на постройку крейсера уже хватало, впритык, но хватало, однако с войной на этой идее можно поставить крест. Да и что оставалось делать? Только воевать.

Подлетев к открытой створке трюма и пользуясь подсказками трюмного, который отвечал за него, я залетел внутрь и сел на контейнеры. Дальше была стандартная процедура крепления бота к контейнерам.

Через три часа транспорт ушёл в гиперпрыжок, но я этого уже не видел. Лежа в капсуле, я учил базу «Тактик». Совсем немного осталось до окончания, и можно учить базу «Боевое пилотирование», поднимая её со второго ранга в четвёртый.

Покинув капсулу, я встал на прохладный рубчатый пол и, потянувшись, отдал приказ на закрытие капсулы и пола. Почесав спину, удивлённо посмотрел на ботинок, который валялся в коридоре. Вся моя одежда находилась в каюте, и я не понимал, что он тут делает.

– Искин, дай мне информацию по ситуации по боту.

Однако мой приказ пропал, и, кроме лёгкого эха, я ничего не добился.

– Не понял, – пробормотал я.

Нейросеть также показывала, что доступа нет, хотя странный флажок сбоку присутствовал. Это была какая-то локальная сеть. Её на всякий случай я трогать не стал. Да и мой приказ на закрытие пола не выполнился. Крышка капсулы закрылась, но люк пола, что до этого скрывал капсулу и меня в ней, продолжал находиться в поднятом положении. Присев, я присмотрелся. При этом ракурсе стало понятно, что люк был поднят не автоматически, а в авральном режиме, то есть сама крышка капсулы его и подняла. Это уже совсем плохо, да и освещение, похоже, шло не от реактора, а от небольших аварийных батарей.

Встав и не обращая внимания, что я иду голышом, подошёл к двери в рубку. Но та на моё приближение не отреагировала, после этого я направился к дверям каюты. Там у меня находились инструменты и одежда, в конце концов. Дверь была закрыта не до конца, что позволило мне просунуть пальцы и с трудом приоткрыть её, чтобы можно было протиснуться.

Вид каюты подтвердил моё предположение. На боте кто-то побывал и порылся в моих вещах, потому что их не было. Это привело меня в самую настоящую ярость. Фактически каюта была пуста, одежды, кроме шорт, что я нашёл на полу шкафа, в наличии не было, как и другого имущества, включая инструмент.

– Закопаю, – тихо и яростно прошипел я. – Выкину в открытый космос без скафандра.

Больше всего меня взбесила пропажа инженерных комбеза и скафа, которые прошли со мной долгий путь. Успокоившись, я посмотрел на время. По нему можно было с уверенностью сказать, что мы никак не могли достигнуть границ Шейна, по всем прикидкам мы сейчас должны пересекать директорат Рейко. Да и в капсуле я пролежал всего два с половиной дня. Как раз вчера должны были пресечь границу директората.

Натянув шорты, я вышел из каюты и, подойдя вплотную к дверям в трюм, посмотрел на обозначения на панели. В трюме был воздух, уже хорошо. Попытавшись связаться с помощью нейросети с техническим комплексом, я потерпел неудачу, а вот «Мак» ответил почти сразу. Перейдя на прямое управление, я как бы стал частью дроида и, используя его сенсоры, осмотрелся. В трюме также горел аварийный свет, и, что мне совсем не понравилось, аппарель была спущена и у входа стоял солдат. Солдат в форме директората Рейко.

– Охренеть. Что тут происходит?

Осмотр трюма показал, что он был изрядно пограблен. Пропал технический комплекс, гравиплатформа и много инструмента, что я скапливал всё это время. Только «Мак» не привлёк ничьё внимание, будучи прикреплен под потолком. Его скрывала балка.

Теперь требовалось как-то открыть дверь трюма и рубки, чтобы привести все системы бота в порядок. Я пока не знаю, что происходит, но явно что-то нехорошее. Даже появилось предположение, что и директорат теперь с нами воюет. На самом деле, а вдруг они скоординировались с империей Люмер?

Однако я в данный момент – действующий офицер флота республики Шейн и не могу без оглядки бросаться на местных солдат, пока точно не узнаю, что происходит, а вот то, что директорату придётся заплатить за моё ограбление, я бы даже сказал разграбление, – это точно.

В это время произошла смена часовых, и охрана продолжила свою работу по охране моего имущества. Если дела обстоят так серьёзно, то мне и о конструкторском комплексе следует забыть. Совсем плохо.

Солдат снаружи скучающе прогуливался у аппарели, причём моё внимание привлекли жёлтые полосы на палубе. Судя по ней, бот находился на лётной палубе военного корабля, причём директората. Ко всему прочему я хорошо рассмотрел отсвет, который мигал с определённой периодичностью. Это был предупреждающий световой сигнал не подходить близко к открытым лётным створкам, где действует защитный энергетический щит. Всё это подтверждало, что бот и я с ним находимся на большом корабле. Возможно, флотском носителе.

Вернувшись к дроиду, я осторожно освободил его от крепления и по балке повёл в сторону двери, ведущей ко мне, в коридор. Пока «Мак» осторожно полз, стараясь не привлечь к себе шумом движения внимание солдата, я наблюдал за последним с помощью диагностического дроида, подвесив его так, чтобы он видел весь грузовой проём, аппарель и солдата.

Всё-таки клацанье было, это на опорах «Мака» присутствовали резиновые вставки для бесшумного хода, а вот на манипуляторах их не было, и когда дроид двигался по балке, то манипуляторы невольно издавали определённый шум, который и насторожил солдата.

Обычно на охрану ставят боевых дроидов, но, видимо, местные офицеры отрядили этот живой пост в виде наказания. На это намекало то, что он был в обычном комбинезоне, хотя и со встроенным бронежилетом, стандартной каской и автоматом. Даже разгрузки не было. Точно, за что-то его сюда сослали, чтобы глаза не мозолил.

Солдат, насторожённо крутя головой, поднялся по аппарели и, вступив в трюм, замер у входа, прислушиваясь. Заметив, как его рука потянулась к рации на поясе, я мгновенно отдал приказ. Диагностический дроид вынырнул из-за шкафчика, за которым прятался, и, мгновенно набрав скорость, ударил солдата в голову. Тот уловил движение и уже пытался уйти от тарана, открывая рот для крика и рвя ремень автомата с плеча, но кроме удара от дроида последовал неслабый электрический разряд, вырубая его.

Громкого шума от падения не было, только автомат отлетел в сторону, прилично шурша, пока катился по ребристому полу. Как только солдат, выгнувшись дугой, упал, я сразу же стал действовать. Диагностический дроид получил некоторые повреждения, но ещё мог летать, он, подёргиваясь при полёте, направился к аппарели, чтобы осмотреть, где мы находимся. Судя по приглушённому освещению на корабле, сейчас глубокая ночь, так что я особо не опасался тревоги, а вот «Мак» мгновенно спустился на пол, за две секунды открыл дверь в коридор и, метнувшись к солдату, подхватил его, не забыв автомат, после чего перебежал в коридор, отчего мне пришлось посторониться.

Диагност выдал картинку огромной лётной палубы. По ней я мгновенно определил, где мы находимся. Нет, это не носитель, это оказался авианесущий линкор четвёртого поколения проекта «Элларит» постройки директората Рейко. Ошибки не было, я находился на корабле Рейко.

На корабле действительно была ночь, но на лётной палубе с правой стороны велись работы по ремонту двух морально устаревших штурмовиков, судя по виду повреждённых пушками противника. От ракет не бывает таких повреждений. После ракет просто нечего ремонтировать. Так вот, на палубе суетились ремонтные дроиды и находились двое техников, что спокойно общались друг с другом. У них тоже были нашивки директората. Слева, вдали, виднелось помещение отдыха для техперсонала. Не знаю, сколько их в смене, может, всего двое, и те, что находились как раз на палубе, они и есть, но я решил не рисковать и не показывать своего присутствия.

Вернув диагност на место, откуда он мог наблюдать за входом и частично за лётной палубой у аппарели, я приказал «Маку» закрыть дверь в трюм и открыть в рубку, положив солдата рядом с открытым люком, можно сказать, рядом с капсулой. Первым делом я завладел автоматом и проверил боезапас. Как и следовало ожидать, автомат разведчика с одним магазином, ничего серьёзного. В коробе находились лёгкие пули с шоковым эффектом. Травматика, одним словом.

«Мак» за две секунды вскрыл дверь в рубку, а вот я в течение минуты освобождал солдата от амуниции. Труднее всего было с комбезом, он мне не подчинялся, пока я не догадался взять кисть владельца и его пальцами активировать ручное отключение. Ещё через минуту этот комбез подгонялся под мою фигуру вместе с ботинками, а солдат был уложен в капсулу, где я ввёл ему лекарство и оставил спать, закрыв крышку люка.

В рубке всё было на месте, кроме искина, его цилиндр лежал рядом с открытой шахтой. Вставив искин на место, я дождался активации и произнёс длинный код подтверждения, что я владелец. Как только тот активировался, сразу же последовали жалобы по состоянию бота.

– Отставить жалобы, отставить запуск реактора. Сообщи всё, что случилось после того, как я лёг в капсулу на обучение.

В течение двадцати минут я внимательно просматривал информацию, пересылаемую мне на нейросеть Пекином, и слушал его сообщения. Информации как таковой было немного, но она всё-таки частично проясняла ситуацию. Во время пересечения границы наш транспорт был остановлен линкором «Шейх», видимо тем самым, в котором мы находились. Дальше начались переговоры по связи, которые искин также не без интереса слушал и архивировал. Флотские директората сообщили, что Рейко вступила в войну в союзничестве с империей Лемур и уже достигла некоторых успехов, отчего немногочисленные подразделение шейнцев на границе с Рейко отошли в глубь своих территорий. Соответственно, «Лучейн» в котором я находился, является военным призом рейковцев, и нам требовалось заглушить все двигатели и принять призовую команду. Вот тут капитан «Лучейна» меня удивил. Он разом выпустил все ракеты, судя по крикам в эфире, после чего пошёл на таран. Линкор легко от него ушёл и выбросил абордажные боты с десантом. Но и тут капитан «Лучейна» поборолся, сбив один бот из противоракет, но вскоре транспорт запарил пробоинами и потерял ход, когда ему расстреляли двигатели. Через некоторое время «Лучейн» был взят на абордаж. Бой шёл в отсеках, большая часть команды сдалась, но вот рубку брали с боем. Капитан и часть команды погибли. Настоящие мужики.

До меня тоже пытались докричаться, сообщив об абордаже, однако искин по моему приказу проигнорировал их сообщения, отправив их в архив. Это, конечно, грубо нарушало все требования безопасности, должен был искин разбудить меня и вывести из обучения, однако тут был виноват я сам. Меня задолбали частые вызовы от местных пилотов, которые считали, что я скучаю, пытались разнообразить полёт, вот последний мой приказ искину и гласил: будить, только когда мы выйдем из гипера. И тот с упорством тупой железки его выполнял. Только сорок минут назад капсула, испытывая недостаток энергии, вывела меня из режима обучения. Вот такая история.

О том, как бот оказался на палубе линкора, искин информации не имел, его отключили раньше. Прокрутив информацию до его отключения, я понял, что десантники, изучая трюм, нашли бот и смогли вскрыть его своими спецсредствами и отключили искин. Кстати, разговоры они вели в открытом режиме, и я узнал, что случилось с «Лучейном» далее. Его должны были отремонтировать, если ещё до сих пор не ремонтировали, и отправить как приз на базу, к которой он был приписан. А бот, похоже, кому-то понравился. Ещё бы! Модернизированный до седьмого поколения, и его доставили на лётную палубу линкора. Меня не нашли, хотя, вероятно, искали и были в курсе о моём присутствии на борту. Наверное, до сих пор всё переворачивают на транспорте, пытаясь найти, где я спрятался. А таких уголков на «Лучейне» присутствовало во множестве. Ха, пусть ищут. Нет, всё-таки хорошо, что я обклеил нишу, где находится капсула, материалом, который очень трудно просветить. Так что меня даже сканерами не обнаружили.

Той информации, что линкор занимается патрулированием, я особо не удивился. Эта линейка уже считалась устаревшей и для манёвренных боёв непригодной. Вот им, похоже, и нашли работу, с которой они с лёгкостью справятся. Видимо, усилили границу с федерацией ещё для того, чтобы показать, что граница на замке и лимейцам в войну вмешиваться не стоит. Хотя нашим это сильно бы облегчило ситуацию на фронтах.

Поднявшись, я отошёл от шахты с Пекином – «Мак» как раз начал заворачивать болты крышки – и сел в кресло пилота, положив автомат на колени. Ситуация требовала экстренного осмысления.

– Охренеть, – пробормотал я. – И что мне делать? Как свалить с корабля с учётом того, что он идёт в боевом режиме?

Створки лётной палубы открыты, можно запустить реактор и свалить наружу, но далеко я не улечу, расстреляют на фиг. Спрятаться на борту тоже надолго не получится. Обнаружат пропажу солдата и поднимут тревогу. Потом начнётся игра в кошки-мышки с неизвестными последствиями. Возьмут меня живьём или нет. Да и в рабство не хочется, а у рейковцев что военнопленный, что раб – фактически одно и то же. Хотя рабство они официально и не признают. Значит, надо сделать так, чтобы эта игра шла в мою пользу. То есть нужно нанести удар ещё до того, как местные узнают, что на борту находится чужак. У меня было бы больше шансов подпортить жизнь местному экипажу, если бы были инструменты, но чего нет, того нет, хотя…

Вспомнив о техниках, что находились на борту, я с предвкушением улыбнулся и встал с кресла. Есть авантюрный план, и его следовало выполнить незамедлительно, пока у меня было то небольшое время до объявления тревоги.

Мы с «Маком» прошли в трюм, искин спокойно открывал нам двери, хотя и жаловался на малый запас энергии и ещё раз отправил мне запрос на разрешение запуска реактора, но я пока снова это запретил.

Спустившись по аппарели, я занял пост солдата и лениво осмотрелся. Я был чуть ниже своего предшественника, но фигурой мы были похожи, да и забрало скрывало моё лицо, что тоже было в плюс.

Что мне больше всего понравилось в ситуации на лётной палубе, так это отключённые средства непосредственной безопасности лётной палубы. Так многие командиры делали для того, чтобы не было сильного износа этого оборудования. При постоянной работе оно требовало замены года через три, что очень не нравилось службам обеспечения, и выбить у них это оборудование становилось очень сложной затеей. Поэтому капитаны кораблей и экономили на безопасности, включая его только в бою против диверсантов и абордажного десанта противника. Мне кажется, что так поступают все капитаны кораблей. То есть работали только те камеры, что подчинялись управляющему Пекину линкора. А его обмануть было можно, у него не было противодиверсионных программ как в службе местной безопасности. В некоторых случаях это решение не лишено смысла, но в данный момент уже шло к краху безопасности, чем я и решил воспользоваться.

Осмотр показал, что техники разделились: один направлялся ко мне, ему ещё метров сто идти, а второй продолжил наблюдать за работой дроидов, изредка внося правки.

Как оказалось, техник шёл не ко мне, а мимо меня, он явно направлялся в комнату отдыха, поэтому пришлось экстренно что-то придумывать. Требуемая идея сразу пришла мне в голову.

Когда техник проходил в пяти метрах от открытой аппарели, даже не бросив в мою сторону взгляда, внутри бота вдруг засвистел реактор. Во время холодного прогона он издавал едва слышный шум, но техник его услышал.

– Солдат, что ты делал на борту капитанского бота? – спросил он, остановившись и прислушавшись.

– Мне показалось, что на борту был шум. Но оказалось, это упала какая-то банка, – приглушённо ответил я и как бы невольно отвернул от техника правый бок, что-то прикрыв локтем ценное.

Тот сразу уловил моё движение и усмехнулся.

– Дайен, подойди сюда! – крикнул он второму работнику лётной палубы.

Окликнутый сразу поспешил на вызов. Видимо, стоявший передо мной парень был старшим в команде. Вполне возможно, даже старший на палубе в это ночное дежурство.

– Что? – спросил подошедший.

– Этот идиот, похоже, случайно запустил реактор. Сходи проверь и отключи его… А ты иди за мной.

Рейковец, которого первый назвал Дайеном, поспешил внутрь бота, и старший, мотнув мне головой, стал тоже подниматься по аппарели.

– Показывай, что там у тебя, – нетерпеливо велел он, кивнув на то, что я прячу за спиной.

Посмотрев на Дайена, который уже открыл люк, ведущий к реактору, я нанёс молниеносный удар в горло старшего, вырубив его. Подхватив его под мышки, я осторожно опустил его на пол, после чего направился к люку, из которой торчала задница Дайена, и, схватив его за ноги, мощным рывком выдернул в трюм, нанеся два удара и тоже вырубая. Помощи «Мака» не требовалось, поэтому я работал сам.

Местные военные могли через внутреннюю корабельную сеть, к которой имели доступ, сообщить о нападении. Мне это было не надо, вот я их и отключил таким способом. Теперь следовало действовать быстро.

«Мак» подхватил обоих техников и потащил в коридор к капсуле. Солдат уже был напичкан снотворным и на ближайшие шестнадцать часов не представлял угрозы, теперь следовало поработать с остальными. Шкафы с картриджами для капсулы были пусты, похоже, десант трофеями вымел всё, что мог, но и то, что присутствовало в капсуле, позволяло скомпоновать, что мне требовалось, а требовалась сыворотка правды. Сперва я сунул в капсулу Дайена, после уколов снотворного он отправился к солдату, что лежал в углу, и только потом, сменив настройки, я положил в капсулу старшего. Через пять минут я его извлёк и несколькими хлопками по щекам привёл в чувство. Если это можно так сказать. Напичканный лекарствами, он плохо соображал, что происходит, но готов был с радостью ответить на вопросы незнакомого человека.

Он выдал мне все коды доступа к лётной палубе, которые имел, а также к дроидам. К сожалению, к отключённому боевому комплексу, что находился на лётной палубе, он их не имел. А также старший поделился всей информацией, коей владел по кораблю.

На техников на судне мало кто обращал внимание, они – как незаметные слуги, обслуживающие такой сложный механизм, как линкор «Савуж», вот я и решил сменить комбез, хотя и лишался из-за этого встроенной аптечки и бронежилета. Но так я стану своим. Жаль, что и автомат придётся оставить, но всё это я убрал к себе в каюту, заперев её. У техников оружия не было, поэтому, переодевшись, я чувствовал себя голым, но, как бы то ни было, надеюсь, что всё будет нормально. Старший, имя которого я так и не узнал, сейчас лежал в капсуле, та его пичкала снотворным, остальные развалились в коридоре. Оставив их так, я спустился по аппарели и спокойно, стараясь не выдать себя, даже с некоторой ленцой направился к комнате отдыха, где был также пульт управления лётной палубой.

Я знал, что комната отдыха пуста, но всё равно проверил её. Только после этого прошёл к пульту управления, который находился за прозрачной перегородкой, чтобы видеть всю лётную палубу, и, введя полученный код доступа, сменил его, благо он был отдельный от управляющего искина и тот не мог знать, что я делаю. А отправлять информацию согласно корабельной инструкции о смене кодов я не собирался.

После этого я обошёл всех дроидов и технические комплексы, так же сменив их коды на свои. Более того, управляя таким комплексом, я отключил боевой, отсоединив питание у дроидов, что были расставлены по всей палубе.

Дальше я также не терял времени, действуя быстро. Мне была нужна каюта или рабочее место корабельного инженера, где я смогу найти необходимые мне инструменты. Поэтому, подойдя к одним из створок, что вели во внутренние отсеки корабля, вручную открыл их, нажав на клавишу сбоку. Активировав закрытие, я направился по коридору в сторону жилой палубы, стараясь двигаться так, чтобы моё лицо не попадало в объективы камер управляющего искина. Если бы была активирована корабельная служба безопасности, то меня взяли бы под ручки, ещё когда я под видом солдата спускался по аппарели, а сейчас я пользовался безалаберностью местных военных. К лифтам я не пошёл, там осуществлялось управление через нейросеть, а у меня не было необходимой регистрации в местной сети. Поэтому я направлялся к лестничным пролётам, чтобы подняться на два этажа, потом пройти по коридору в жилой отсек, спуститься по лестнице на один этаж и постучаться в каюту инженера. Сейчас ночь, он должен находиться там. Так как я пользовался для открытия дверей кодами доступа технического персонала, то мне была открыта прямая дорога до этого модуля, куда остальным доступ был закрыт.

Каюты комсостава не имеют камер слежений, поэтому я могу в спокойной обстановке, хоть и на грани фола – фиг его знает, когда произойдёт смена часового, – провести допрос. Инженер не может не знать коды доступов ко всем корабельным искинам, а именно они мне и нужны. Правда, в том, что он знает коды к управляющему искину, я сомневался, это знает только капитан, но у меня была идея, как обойти это препятствие.

Поднимаясь на необходимые этажи и спускаясь на другие, я внутренне радовался, что корабль выглядел практически пустым из-за ночи. Конечно, дежурная смена была, но в основном она находилась в рубке и в тех местах, где требовалось её присутствие. Скажем так, не особо многочисленное.

Подойдя к дверям, ведущим в жилой отсек комсостава, – сам я находился в обычном отсеке сержантского состава, – набрал на пульте управления двери необходимый код доступа и прошёл в кают-компанию. Дверь инженера была четвёртой слева, поэтому, подойдя к ней, я совершенно спокойно постучался. Кодов к этой двери у меня не было. Пришлось стучать ещё трижды, прежде чем дверь отошла в сторону, и на меня сонно посмотрел уже немолодой мужчина в пижаме. Во архаизм!

– В чём дело? – спросил он, сладко зевая. – Ал говорит, что на корабле всё тихо.

Совпадение с внешним видом было полное, поэтому я толкнул его в грудь, чтобы он сделал шаг назад, и, проникнув в каюту следом, тремя ударами отправил его в нокаут. Драться инженер совсем не умел.

Достав из кармана комбеза три таблетки, которые я создал с помощью капсулы, и открыв рот инженера, сделал так, чтобы он их проглотил. К сожалению, ничего другого быстродействующего в наличии у меня не было. Вот и приходилось долго ожидать действия препаратов. Инъектором было бы быстрее, но где его взять? Хорошо, что хоть есть то, что есть.

Через десять минут, которые я потратил на обыск в каюте и складывание на стол всего того, что мне могло пригодиться, отодвинув веко, посмотрел на зрачок и удовлетворённо кивнул. Препараты действуют.