Истребитель закона Головачев Василий
Разговор происходил поздно ночью у Котовых дома, при участии Самандара; комиссары «чистилища» собирались выходить на очередной бандлик и ждали своего часа.
– Ее зовут Марго, – ответил Стас, сдирая с себя рубашку и бросая ее на стиральную машину в ванной; зашипела бегущая из крана вода. – Или Мария, Маша Юрьева. Она танцует в шоу-группе «Студия-Б».
Василий и Самандар переглянулись.
– Совпадение? – негромко спросил Василий.
– Может быть.
– А если нет?
– Какой смысл Юрьеву, если он ее отец, затевать такую сложную комбинацию и подставлять дочь?
– Как сказал один писатель[18]: «Лишь дурак уверен, что жизнь имеет только один смысл».
– Спасибо за дурака, учитель.
– Я думаю, этот писатель не имел в виду тебя.
– Тогда я его прощаю. А кто у нее отец? – повысил голос Василий.
– Какой-то советник президента, – донеслось из ванной.
Василий и Вахид Тожиевич снова обменялись взглядами.
– Замечательный поворот наших отношений с кардиналами Союза Девяти, – бесстрастно изрек Самандар.
– М-м-м… – ответил Василий. – Честно говоря, этот поворот меня пока мало беспокоит. Волнует другое: если Стаса хотели убить, почему так низок уровень исполнения?
– Могут быть два варианта, – подумав, ответил Самандар. – Стаса не хотели убивать вообще, это просто способ давления на нас. Если мы знаем почти все о Рыкове, то и он о нас соответственно. Второй вариант хуже, потому что заставляет нас действовать иначе. Стаса недооценили.
– Кто?
– Если бы знал, не рассуждал бы. Надо выяснять. А для начала спросим у Германа. Возможно, он начал приводить в исполнение свою угрозу уничтожить нас, тем более что мы скормили «К-реестр» спецслужбам.
– Это уже второе нападение на парня, первое произошло еще до завершения «К-реестра».
– Тогда не знаю. После бандлика попробуем погулять по астралу вдвоем, может, чего и выудим.
Из ванной вышел мокрый, в одних плавках, Стас, на ходу вытираясь полотенцем. Высокий, широкоплечий, гибкий, перевитый не слишком рельефными, но играющими при каждом движении мышцами, ощутимо сильный и спокойный. На бросок Василия пилкой для ногтей – стандартный семейный тест на внимание – он отреагировал играючи, рассеянно, легко, будто не ловил способный стать смертельным оружием предмет, а рвал с клумбы цветок. Обычно он тут же бросал посылку обратно дяде, но при госте постеснялся.
– Когда пойдем на разведку в МИР?
– Завтра, – ответил Василий, – во второй половине дня. У тебя когда занятия заканчиваются?
– С утра – консультация. После нее я хотел посидеть в библиотеке, но могу уйти.
– А вот жертв нам не надо, – притворно нахмурился Василий. – Позанимайся. Приедешь, экипируемся и отправимся на место.
– Пора выходить, – встал из-за стола Самандар.
– Да, пошли.
– А меня на бандлик не возьмете? – с простодушным выражением лица спросил Стас. – Кого вы там сегодня наказываете?
Василий поймал насмешливый взгляд Вахида Тожиевича, сурово отрезал:
– Мал еще!
– Тогда ни пуха ни пера.
– К черту!
Смущенный Василий и Самандар, одетые в пятнистую форму спецназа, ушли. Стас засмеялся, дернулся было к телефону – позвонить Марии, узнать, как доехала, но передумал. Шел уже второй час ночи, звонить так поздно незнакомым людям было неудобно, хотя он был уверен, что девушка еще не спит.
– Марго, – произнес он вслух, пробуя имя на язык. – Нет, Мари лучше. Или Маша, Машенька. Светлада, – вспомнил он имя той, что разговаривала с ним во сне. Интересно, откуда Мария знает имя сестры Светлены, спутницы инфарха? Не потому ли, что сама является ее авешей? И почему, кстати, он спросил об этом у Марии? Откуда пришло озарение, что она знает?
– Светлада, – медленно выговорил Стас, смакуя имя, и услышал тихое, как шепот ночной листвы:
– Покойной ночи, Котов…
Это был не звук, Стас уловил ментальный посыл, но не удивился. Он давно был готов к паранормальному восприятию.
Уснул он мгновенно, как только голова коснулась подушки.
Машину они оставили в тупике Третьей Одинцовской улицы, упиравшейся в Троице-Лыковское кладбище. Одетые в строительные комбинезоны, двинулись к церкви с лопатами и двумя сумками, в которых уместилось все необходимое для похода под землю, в МИР Ликозидов.
Редкие прихожане не обращали на них никакого внимания, священнослужители тоже, считая, что если рабочие на территории церкви появляются, то на то есть воля дьякона. И все же Василий почувствовал себя неуютно, будто откуда-то вдруг подул холодный пронизывающий ветер. Примерно то же самое чувствовал и Самандар. Он замедлил шаги, искоса посмотрел на Котова, и они остановились у левого флигеля церкви, возле остатка старой церковной стены и штабеля кирпичей.
– Что-то мне здесь не нравится, – сквозь зубы проговорил Василий.
– Мне тоже. Понаблюдаем. – Самандар опустил свою сумку на гравий дорожки и с лопатой двинулся к шеренге кустов, делая вид, что примеривается копать. Отсюда уже была видна могильная плита – вход в подземелье, и никого возле нее не было, однако ощущение постороннего присутствия мешало Посвященным подойти прямо к ней.
Стас, не задавая вопросов, остановился у оградки с каменным крестом внутри, присел на корточки, разглядывая свежий след рубчатой подошвы на мягкой почве.
– Здесь кто-то есть, дядь Вась, – негромко сказал он. – Прошли как минимум трое. И они наблюдают за нами.
– Пусть обнаружат себя сами, – почти беззвучно сказал Василий. – Подходить к колодцу пока не будем, начнем «ремонтировать» ограду и разбирать эту старую кладку.
Ждать неизвестных наблюдателей пришлось четверть часа. С двух сторон к «рабочим» двинулись двое в плащах (несмотря на летнюю жару), под которыми легко было прятать оружие. Один фигурой напоминал прямоугольный шкаф: ростом под два метра, квадратное лицо с квадратным подбородком и сломанным носом, глаза-щелочки, короткая стрижка, руки-лопаты – типичный нью-йоркский гангстер тридцатых годов двадцатого века. Второй гость был пониже и пожиже, черноволосый, смуглый от природы, с лицом резким, острым и взгляд имел липкий и неприятный. Когда они подошли поближе, из-за хозяйственной пристройки церкви вышли еще двое мужчин, один в таком же плаще, второй в светло-коричневом костюме и желтых туфлях. Остановились, закурили, издалека наблюдая за своими коллегами.
– Эй, вы что здесь делаете? – проговорил квадратнолицый неожиданно тонким голосом.
– А тебе что за дело? – неторопливо обернулся Вася с кирпичом в руке. – Ты кто? Прораб новый, что ль? Или сторож? На попа вроде не похож.
– Наряд покажи, – набычился верзила.
– Какой еще наряд? – удивился Самандар. – Ты с неба свалился, паря? Шабашники мы, настоятель платит – работаем, не платит – не работаем. А в чем дело? Вы, часом, не из милиции будете?
– Из милиции, – басом пробурчал второй гость, издали показывая малиновую книжечку с тисненым золотым орлом. – Вам придется пройти с нами.
– Здрасьте, жопа, Новый год, – с иронией поклонился Василий. – Это еще за какой надобностью? Или мы похожи на бандитов?
Мужчины переглянулись, и Вася понял, что гости их знают. А так как ни один руководитель силовых ведомств не знал комиссаров «чистилища» в лицо, вывод напрашивался сам собой – это были люди Рыкова.
– Вам придется пройти с нами для выяснения личности, – снова гулким басом прогудел черноволосый. – Сопротивляться не советую.
– Ты глянь, бля! – хлопнул себя по бедру ладонью Василий и как бы невзначай переместился вправо, поближе к шкафоподобному гангстеру. – Шея тонкая, а говорит толстым голосом! А не пошел бы ты, братан, куда подальше и один?
Двое мужчин, куривших на аллее возле флигеля, медленно двинулись к своим напарникам, и в человеке, одетом в светло-коричневый костюм, рыжеволосом и рыжебородом, Василий и Самандар узнали Константина Мелешко, правую руку маршала СС Рыкова.
– Кажется, Герман все-таки вычислил нас, – хладнокровно сказал Самандар. – Начнем первыми или посмотрим, что предложат господа «эсэсовцы»?
– Эй, вы что, не понимаете? – угрожающе шагнул к ним квадратный гангстер, сунув руку под плащ.
– Лучшая защита, как известно… – сказал Вася и прыгнул к верзиле, толкая его в лоб ладонью.
Гигант от этого несильного с виду толчка отлетел назад и рухнул в кусты, закатывая глаза. Техника усыпляющего касания работала без сбоев.
Самандар в этот момент достал черноволосого, тоже успевшего схватиться за оружие, и уронил его с не меньшей эффективностью. Затем Василий метнул голыш, попавший с расстояния в десять метров третьему плащеносцу в лоб, и Константин Мелешко остался один.
Несколько секунд Посвященные и Стас, продолжавший сидеть на корточках у оградки, смотрели на помощника Рыкова, державшего руку под мышкой, на рукояти пистолета, и было в их неподвижности столько молчаливого превосходства и сдержанности, что Константин Семенович не рискнул начать соревнование на скорость и точность стрельбы. Он улыбнулся, поднял руки вверх, отступил на шаг.
– Хорошо, хорошо, вы меня убедили. Мы сейчас уходим. Но мне надо будет что-то сказать шефу…
– Скажи, что «чистилище» оставляет за собой право делать свои дела там, где считает нужным, и контролировать принадлежащую ему территорию. Понятно?
– Более чем. – Мелешко помог подняться своему приятелю в плаще, на лбу которого вспух приличный рог. – Хотя, конечно, остается невыясненным вопрос, чем занимается «чистилище» возле церкви, выдавая себя за строителей, если только не ищет зарытый клад.
– Любезнейший господин Мелешко, – насмешливо сказал Василий, которого неприятно поразил намек рыжебородого помощника Рыкова, – мы знаем, кто есть ты, ты знаешь, кто есть мы. Позволь дать тебе один совет: не лезь ты в дела «чистилища». Дольше проживешь. В связи с чем могу предложить еще один совет, бесплатный: уходи от Германа, маршал СС в скором времени намерен покинуть эту суетную мирскую жизнь.
– Это что, угроза?
– Это предсказание.
– Я подумаю над вашими советами, господа, – вежливо пообещал Мелешко, подождал оклемавшихся кое-как членов своей команды, и четверка удалилась в сторону выхода с церковного дворика. Заворчал мотор автомашины, стих.
– Это и вправду люди Рыкова? – с любопытством спросил Стас.
– Рыкова, – буркнул Василий.
– С виду крутые, а на самом деле так… всмятку. Их что, не учили рукопашному бою?
– Их учили убивать, а не драться. – Василий повернулся к задумавшемуся Самандару. – Как ты думаешь, директор, что они здесь делали?
– Существует только одно логичное объяснение. Нас засекли наблюдатели Рыкова, и он решил послать своих подручных посмотреть, что у нас за интерес к церкви. Судя по всему, входа под землю они не нашли, однако ясно как Божий день, что нам необходимо как можно быстрее найти другой путь к МИРу, этот «засвечен». И боюсь, Герман захочет сам прогуляться по территории церкви, чтобы определиться. Он наверняка учует колодец.
– Что предлагаешь?
– Несколько часов у нас в запасе есть. Потом вернемся и взорвем вход.
– Хорошо, не будем терять времени. – Василий подхватил сумку и решительно зашагал к плите, под которой начинался колодец, ведущий под землю. Сказал Стасу на ходу: – Запомнил этого рыжебородого? Тварь, каких мало! И очень опасен! Увидишь где – уходи, отступай, ретируйся, но ни в коем случае не связывайся, он никогда нигде не появляется один, всегда с группой поддержки, а уж в ней парни драться умеют, будь спокоен. Да и сам господин Мелешко стреляет как чемпион мира.
– Хорошо, дядь Вась, – не стал спорить Стас.
Они тщательно осмотрели сад и рощицу вокруг церкви на предмет оставленных специально наблюдателей, никого не обнаружили и включили «механизм», опускающий могильную плиту вниз (как он работает без моторов и привода, Стас не знал, но был уверен, что без энергетической подпитки магическими силами этот механизм действовать бы не смог), проникли в подземелье по системе тоннелей, колодцев и труб и вышли к гигантской пещере с удивительной, сияющей, как фарфор с налетом инея, ажурной пирамидой МИРа Ликозидов.
Все трое уже любовались пирамидой и тем не менее на минуту задержались, благоговейно застыв перед ней, созерцая эстетически совершенные «иероглифы» стен. Затем Самандар пробормотал: «Ось Вечного Присутствия Настоящего в наглядном изображении…» – и шагнул ко входу в пирамиду.
Вскоре они стояли в «тронном» зале дворца древних разумных тарантулов. Не отвлекаясь на созерцание «саркофага» царя Ликозидов, принялись за экипировку, переоделись в черные комбинезоны ночного спецназа со множеством карманов, рассовали по ним оружие – пистолеты «волк», кинжалы, метательные звезды, иглы и дротики, патроны, зажигалки, НЗ, концентраты, аптечки, рации и натянули «киты» – противогазы новейшей отечественной разработки, позволяющие в течение двадцати часов находиться практически в любой отравленной атмосфере.
– Ничего не забыли? – глухо спросил Василий, проверив противогаз, напоминавший шлем космонавта.
Самандар, которому казалось, что они взяли много лишнего для первой разведвылазки, промолчал, зато вспомнил кое-что Стас:
– А «тюбетейки»?
– Да, – спохватился Василий, выуживая из сумки три дужки с платиновыми листочками – генераторы пси-защиты от излучения «глушака». – Кто знает, может, и пригодятся.
Вахид Тожиевич скептически поджал губы, но дужку «тюбетейки» на голову нацепил, спрятав ее в волосах, и листочки резонаторов к вискам подвинул.
– Готовы, разведчики? Вперед!
Василий первый взошел на возвышение, на котором стоял «саркофаг» царя Ликозидов, и нырнул под хрустально-серебристый купол ротонды, создающий впечатление застывшей музыки.
Стас вошел в «саркофаг» последним, с суеверным восторгом и душевным трепетом разглядывая совершенное творение Инсектов, и ему захотелось проснуться и проникнуть в тайны «трона-усыпальницы» одновременно.
Василий тоже остановился на несколько секунд. Все уже было обговорено – что будет делать каждый в тех или иных обстоятельствах, и все же ему было не по себе. Конечно, он давно знал, что человеческое тело, как и любой другой физический объект, есть устойчивая индивидуальная структура энергий физического порядка. Проникнуть же им предстояло в «розу реальностей», которая представляла собой фазовое пространство возможных состояний материи, основанных на иных колебаниях и энергиях, в том числе – абсолютно несовместимых с физическими. Знал Василий и то, что тхабс – сложнейшая магическая формула и одновременно способ взаимодействия разных энергоинформационных состояний каким-то образом преобразует человеческое тело в энергоинформационный поток с другим фазовым уровнем, однако одно дело – знать теоретически, совсем другое – проверять теорию на себе.
Василий вдруг рассмеялся.
– Ты что? – странно посмотрел на него Самандар.
– Вспомнил детский ответ на взрослый вопрос: что такое организм? Ребенок шести лет ответил, что в него входят зубы и другие внутренности, за которыми нужно ухаживать.
– Что тут смешного? Правильно.
– Правильно-то правильно, только будет ли тхабс ухаживать за нашими внутренностями? Осуществляет ли он защиту организмов, пересекающих границу «розы», или надо полагаться только на собственные меры защиты?
– К сожалению, твой Соболев не оставил нам никаких инструкций.
– И все же он прошел этим путем, – подытожил вслух Василий свои сомнения.
Самандар наконец его понял.
– Я думаю, прошел. Хотя, избрав Путь Избегающего Опасности, он этой самой опасности не избежал. Действуй, Василий Никифорович. С нами крестная сила, как говаривали раньше, то есть Сила Эхейх и Цафкиель. Прорвемся!
Вася глубоко вздохнул и, чувствуя эмоционально-энергетическую поддержку друзей, мысленно вызвал тхабс.
Переход в другой подуровень реальности произошел неожиданно для всех и совершенно без каких-либо эффектов: вот они стояли внутри «саркофага» Ликозидов, обуреваемые противоречивыми чувствами, а вот уже стоят в незнакомом мире на вершине какой-то плоской горы и смотрят на грандиозный разлом, напоминающий каньон Колорадо в Америке, но гораздо более масштабный. И это была не Земля.
Фиолетовое небо с красноватым отливом казалось ночным, но золотой диск солнца над близким горизонтом, просвечивающий сквозь бурые вуали и волокна, утверждал, что здесь царит день. Рисунок созвездий, проглядывающих сквозь тонкую и прозрачную атмосферу, был почти «земным», поэтому при взгляде на него у Стаса родилось подозрение, что планета, на которой они оказались, ему знакома. Сила тяжести на ней была раза в два меньше земной, температура воздуха на вершине, где они очутились, была очень низкой, градусов под шестьдесят ниже нуля по Цельсию, так что кожу на руках и на голове в прорезях противогаза сразу стянуло и начало щипать, а дышать в этом мире было практически невозможно даже в противогазах, причем не потому, что воздух здесь был насыщен ядовитыми или непригодными для дыхания газами, а по причине почти полного его отсутствия.
– Черт возьми, где это мы вышли? – Голос Василия был еле слышен.
– На Марсе! – тотчас же ответил Стас, будучи абсолютно уверенным в своей оценке.
– Почему ты так решил?
– Потом будете дискутировать, – посоветовал трезво мыслящий Вахид Тожиевич. – Еще минуту постоим – если не замерзнем, то задохнемся. Крути тхабс обратно.
В тот же миг они оказались там же, откуда стартовали в «розу реальностей» – в МИРе Ликозидов, под куполом ротонды «саркофага». Сорвали противогазы с мгновенно запотевшими стеклами и некоторое время разглядывали ничего не выражающие физиономии друг друга. Потом Вася вытер лицо и посмотрел на Стаса.
– Рассказывай. Почему ты решил, что это был Марс?
Стас немного помолчал, эту привычку он перенял еще у Матвея Соболева, и лаконично рассказал Посвященным о своем трансперсональном сне, в котором девушка по имени Светлада, «младшая сестра Светлены» – как она себя назвала, объяснила истинный порядок «розы».
– Очень оригинально! – сказал Самандар, выслушав рассказ юноши. Пессимист и скептик по натуре, он никогда ничего не воспринимал на веру, пока не убеждался на собственном опыте в правоте постулированного утверждения. – Значит, все планеты Солнечной системы – это подуровни нашей «запрещенной реальности». А планеты других звезд?
– Подуровни других реальностей. Звезды – уровни, базовые матрицы реальностей, скопления звезд – пакеты слоев «розы» с наборами констант и действующих законов природы.
– А что такое тогда квазары? Черные дыры?
– Не знаю, – виновато признался Стас, – я не спрашивал.
Самандар хмыкнул, глянул на задумчивого Василия, но тот не стал ни поддерживать его, ни спорить.
– Поговорим обо всем дома. Ясно одно: наша экипировка для путешествий по «розе» не годится, нужны гермокостюмы с терморегуляцией и кислородным обеспечением, как у подводников-диверсантов. Мы, конечно, смогли бы какое-то время удерживать вокруг себя сферу с земным воздухом, но этого мало. – Глаза Василия вдруг вспыхнули изумлением и недоверием, словно он только что проснулся. – Но Господи Боже мой! Если это действительно так и мир устроен подобным образом!..
– То что? – полюбопытствовал Самандар, не дождавшись продолжения.
– Ничего, – погас Василий. – Свихнуться можно!
Стас засмеялся. У Вахида Тожиевича тоже дрогнули в улыбке губы, и стало заметно, что, несмотря на железное самообладание, он тоже ошеломлен и растерян.
Глава 9
ОХОТА НА КАРДИНАЛОВ
В табели о рангах Союза Девяти Неизвестных Кирилл Данилович Головань занимал весьма достойное место.
Во-первых, он был почти самым старым кардиналом: возраст перевалил за сто двадцать лет. Старше его в Союзе был только сам координатор, Бабуу-Сэнгэ, которому пошел сто пятьдесят седьмой год. Как известно, кардиналы Союза, Посвященные II ступени Внутреннего Круга человечества, не были бессмертными, но жили в два-три раза дольше обычных людей.
Во-вторых, на Сходах Союза, посвященных его безопасности, Кирилл Данилович всегда занимал место председателя, что говорило об умении организовывать обсуждение любого спорного вопроса. Занимая официальный пост заместителя директора Международного института стратегических исследований (МИСИ), он часто контактировал с Генеральным секретарем ООН Хуаном Креспо и был его консультантом. Однако никто из кардиналов, даже контролер-координатор Союзов Неизвестных, не ведал, что Кирилл Данилович стал заместителем директора МИСИ, доктором права, доктором философии, не зная этих дисциплин! Он вообще знал очень мало, и ему ничего не надо было знать, потому что Кирилл Данилович обладал одной из редких действующих Великих Вещей Инсектов – Артефактом, «аккумулятором знаний», мгновенно подсказывающим ему исчерпывающий ответ на любой вопрос. Именно благодаря Артефакту Головань, человек, в общем-то, заурядных способностей, хотя и честолюбивый, ученик гуру Викракананды, а также Гурджиева и Успенского, преодолел порог Посвящения и стал в конце концов кардиналом.
Он хорошо вписался в среду властного истеблишмента страны, был постоянным участником значительных светских раутов, запросто общался с людьми из окружения президента, дружил с мэром столицы и другими представителями власти, в том числе с генералами МВД, ФСБ и Министерства обороны, а главное – прославился своими прогнозами и сценариями развития малых войн, в частности в Чечне, Карабахе, Югославии, Таджикистане, Заире и Осетии. Поэтому сфера влияния на социум страны Кирилла Даниловича и общий уровень его воздействия на земную реальность были весьма высоки.
Кроме того, Кирилл Данилович слыл меценатом, так как охотно поддерживал, будучи официальным владельцем огромного состояния, театры столицы и Санкт-Петербурга, творческие Союзы художников и писателей, ветеранов спорта и ветеранов войны в Афганистане и Чечне. В глазах же спецслужб, знавших подноготную Голованя и особенно то, каким путем было нажито его состояние, он был циничным и расчетливым дельцом, классической «акулой капитализма» российского смутного времени, нужного и удобного всем – от представителей легального бизнеса и политики до теневиков криминального капитала.
Кирилл Данилович мог бы подняться и выше по служебной лестнице, стать, например, директором МИСИ или же советником президента, как другой кардинал Союза, Юрий Венедиктович Юрьев, только это Голованю было не нужно. Он давно вошел в число людей, чьи жизнь и смерть не зависели от слепого случая, амбиций или претензий конкретного лица, даже наделенного влиянием и полномочиями. Однако именно уверенность Кирилла Даниловича в прочности своего положения и физической неуязвимости сыграла в его жизни роковую роль.
О гибели коллег, отца Мефодия и Дмитрия Феоктистовича Блохинцева, Кирилл Данилович, конечно, знал и даже предпринял по совету координатора кое-какие дополнительные меры безопасности, но жить продолжал по давно установленным нормам и правилам и распорядок работы и отдыха менять не собирался.
В воскресенье второго июня он был приглашен на закрытый прием в посольство Объединенных Арабских Эмиратов по случаю вступления в должность нового посла. В два часа дня Кирилл Данилович со своим манипулом прибыл к резиденции посла ОАЭ, располагавшейся на улице Улофа Пальме, но на территорию посольства прошествовал лишь с личным переводчиком – он же телохранитель – Яном Стозой.
Прием, устроенный новым послом, шейхом Мохаммедом Аббасом ибн Раудом, был великолепен и длился до самого вечера, когда Кирилл Данилович, испробовавший все, даже «дым наслаждения», то есть выкуривший кальян с наркотическими добавками, получил настоящий кайф и перестал трезво оценивать ситуацию. Поэтому он не удивился, когда вместо переводчика Яна Стозы к нему подошел незнакомый араб и на хорошем русском языке предложил помочь добраться до выхода из посольства.
– Меня там ждут, – согласился Кирилл Данилович, в голове которого вспыхивали звезды, играла музыка и танцевали прелестные женщины; он, конечно, мог нейтрализовать действие наркотика, но не хотел. – Где мой охр… мой переводчик? Куда он ушел?
– Он получает подарок от шейха вашему превосходительству и будет ждать вас в машине.
– Подарок – это хорошо… – Головань оперся о руку смуглолицего молодого человека в национальной одежде и побрел по коридору посольства к выходу. Однако вышли они не через парадный подъезд, а во дворик посольства, где стоял длинный шестидверный «Кадиллак» с темными зеркальными стеклами.
Араб распахнул последнюю дверь.
– Садитесь, прошу вас.
Интуиция Кирилла Даниловича сработала запоздало.
Он оглянулся, трезвея, но в то же мгновение последовал толчок в спину, и Головань оказался внутри салона роскошного авто. «Кайф» оказал свое воздействие и на реакцию кардинала. Он еще только соображал, что случилось, прикидывал, как дать сигнал своим телохранителям, когда тот, кто сидел в машине, разрядил в него гипногенератор «удав».
Если бы Кирилл Данилович не находился под действием дурманящего разум, замедляющего реакции опийного дыма, он, наверное, смог бы опередить нападающих, атаковать их первым и завладеть инициативой, но он действовал медленнее противника и оборонялся пассивно, без изобретательности.
Разряд «глушака» вышиб из него сознание, как удар курка – пулю из патрона. Будучи все же Посвященным II ступени, Головань обладал тремя устойчивыми состояниями сознания, поэтому пси-импульс, подавляющий волю, не просто погасил его способность мыслить, но и перебросил сознание на другой уровень. Зацепись Кирилл Данилович там, он смог бы отразить и дальнейшие попытки подавления его психики, однако в отличие от него противник действовал без промедления и продолжил гипноатаку, добавив к разряду «глушака» мощный оглушающий раппорт, то есть личный психофизический разряд, и Головань «поплыл», перескочив все три уровня своего сознания и даже подсознательный порог, до которого он еще мог сопротивляться ментальному давлению.
«Кадиллак» медленно тронулся с места, выехал за ворота посольства, минуя машину с ничего не подозревающими телохранителями Голованя, и не спеша двинулся к Садовому кольцу. Через час он уже был за пределами Москвы на Боровском шоссе. Проехав пятнадцать километров и свернув на узкую асфальтовую ленту, ведущую в лес, «Кадиллак» остановился. Открылись дверцы автомобиля, двое мужчин в дорогих костюмах и молодой араб, сотрудник посольства ОАЭ, вытащили из салона обмякшее тело Голованя и отнесли в лес. Один из них молча достал пистолет «удар» и два раза выстрелил в голову Кирилла Даниловича, превращая ее в кровавое месиво. Так же молча все трое вернулись в машину и уехали.
Тело кардинала Союза Девяти Неизвестных осталось стыть в лесу, слегка присыпанное листвой. Наутро его нашел старик – местный житель, пасший корову.
Скандал с исчезновением гостя в посольстве ОАЭ, учиненный телохранителями Голованя, тем не менее огласки не получил. Посол Эмиратов не смог внятно объяснить, куда девался заместитель директора Международного института стратегических исследований и, чтобы избежать подозрений, вызвал министра внутренних дел России, который и приказал своим следователям не поднимать лишний шум. Даже когда тело Кирилла Даниловича нашли в подмосковном лесу, журналисты об этом не узнали. Средствам массовой информации досталось сообщение МВД, что замдиректора МИСИ умер от сердечного приступа.
Следующее убийство произошло тем же воскресеньем второго июня. На своей даче в Лыткарине был убит учитель известного всей России частного лицея Кокорин.
В понедельник утром попал в Туле под машину и скончался от многочисленных кровоизлияний известный врач-психиатр Влесов.
В тот же день утонула в озере под Смоленском целительница Меланья Царская, спасшая жизнь и здоровье многим сотням людей. Как старая женщина оказалась у озера, в двадцати пяти километрах от своей деревни, никто объяснить не мог. Этим же вечером повесилась в своей квартире в Нижнем Новгороде еще одна целительница, врач местной больницы, совсем молодая – двадцати шести лет от роду, Лидия Габуния, не оставив никакой объяснительной записки. А в Москве в то же самое время попал под автобус известный правозащитник Колесник.
И еще много подобных случаев было зарегистрировано информационной службой МВД России, еще не сумевшей обработать статистический материал и сделать вывод, что по стране катится волна странных убийств, направленная против специалистов определенной ориентации и людей экзотических способностей. Все это были люди Внутреннего Круга человечества, так или иначе связанные с его эзотерическим наследием, но официальные наука и статистика ничего не ведали об этой категории людей и объяснить происходящее не могли. На фоне общей преступности волна агрессии против некоторых видных деятелей культуры и искусства, медицинских работников и учителей была не особенно заметна, и средства массовой информации особой паники по этому поводу не подняли. Да и не могли поднять, контролируемые, с одной стороны, официальной властью, с другой – гораздо более действенно – кардиналами Союза Девяти, через свои каналы и сферы влияния, разумеется.
Конечно, случались у киллеров и проколы. Так, двое из них, пришедшие к наставнику школы кекусинкай-карате Максиму Усову, встретили отпор. Один получил две пули в грудь из своего же пистолета, отчего скончался на месте, второму Усов сломал руку, и парень вдруг хлопнулся в обморок, но не от боли, а от того, что перестал понимать, где он и почему тут находится.
Происходили и еще подобные этому случаи неподготовленного нападения на жертв, хотя в общей массе убийств они были незаметны.
Однако волна ликвидации людей Круга не ограничилась Россией, она обежала весь земной шар, что заставило координаторов Союзов собрать Сходы, а верховного контролера Союзов Хуана Креспо – объявить «час Цафкиель», что означало активизацию эгрегора Внутреннего Круга посредством всеобщего «мозгового штурма». Дату «часа Цафкиель» Хуан Креспо обещал сообщить дополнительно.
Сход кардиналов Союза Девяти Неизвестных России (их к этому моменту осталось шестеро) состоялся под Москвой третьего июня в загородной резиденции Бабуу-Сэнгэ в Малеевке, рядом с Домом творчества писателей.
Все кардиналы прибыли на этот раз со своими манипулами охраны и обеспечения, чего раньше никогда не делали. Однако жизнь, которую они же сами и регулировали, заставила их переоценить роли законотворцев и теневых правителей и задуматься о положении дел в реальности, бытие которой они призваны были корректировать и стабилизировать.
Меры безопасности были приняты и самим Бабуу-Сэнгэ, коттедж которого был окружен двумя поясами электронной защиты – в радиусе ста метров и пяти километров, а также магической «стеной отталкивания», заворачивающей обратно любопытных и случайных гостей вопреки их воле, подсознательно. Имел координатор и хорошо обученных охранников, бывших «профи» спецслужб. Поэтому чувствовал себя он в общем-то комфортно, как, впрочем, и везде, где располагались другие его секретные «схроны», хотя прекрасно знал, что ни одна крепость в мире не может считаться абсолютно надежной.
Похожие друг на друга дорогими костюмами и выражением лиц кардиналы расселись по креслам вокруг овального стола орехового дерева в каминном зале дачи координатора, и Бабуу-Сэнгэ, единственный из всех одетый в атласный фиолетовый, с золотой окантовкой, халат тибетского ламы, с «нагрудником справедливости» на массивной золотой цепи и в квадратной шапочке с иероглифом саньди над лбом, открыл Сход. Но начать традиционным восхвалением Творца и молитвой власти ему не дал возбужденный Петр Адамович Грушин, занимавший пост президента Национального банка.
– Что происходит, координатор? – резко бросил он. – Почему система безопасности Круга допустила гибель трех наших коллег? Чья очередь следующая? И кто за всем этим стоит? Может быть, это ваших головорезов дело? – глянул на Рыкова в упор Грушин. – Давно известно, что вы игнорируете законы Круга и рветесь к власти!
– Нет, – бесстрастно ответил Герман Довлатович.
– Петр Адамович, – укоризненно качнул головой Бабуу-Сэнгэ, – на Германа Довлатовича тоже было совершено покушение.
– Почему же его не убили, как других?
Кардиналы обменялись понимающими взглядами, но увещевать младшего коллегу не захотели. Многие из них задавали себе те же вопросы.
– К сожалению, мы стали слишком самонадеянными, – кротко начал Бабуу-Сэнгэ.
– Кто это – мы? – хмыкнул Хейно Яанович Носовой.
– Мы все – люди Круга. – Глаза координатора превратились в щелочки, но тон голоса не изменился. – Мы допустили слишком резкое падение Закона обратной связи, частный случай которого – Закон возмездия упал ниже допустимого предела. В результате сработал какой-то неизвестный нам Закон, восстанавливающий равновесие в крайне жестоком варианте, и появился его реализатор…
– Воин Закона Справедливости, – пробурчал Виктор Викторович Мурашов.
– Да, можно назвать его и так, – поклонился в его сторону Бабуу-Сэнгэ. – Хотя я лично назвал бы его иначе: Воин Равновесия.
– Я думал, что Воин – легенда.
– Увы, не легенда. Эгрегор Хранителей имеет сведения по крайней мере о двух появлениях Воина в течение последних десяти тысяч лет человеческой – и славянской – истории. Имя одного из них вам известно: Георгий-Победоносец.
– Хорошо, пусть будет… этот ваш Победоносец, – поморщился Носовой. – Кем он направлен? Кто заказчик? Иерархи? Монарх? Творец? Кто реализует этот Закон в «розе»?
– Этого не знает никто, – сказал, превращаясь в бронзоволицего будду, Бабуу-Сэнгэ.
– А не может им быть один известный нам всем человек? – хладнокровно осведомился Юрьев. – Ведь все мы знаем, что десять лет назад он перешел границу реальности…
– Матвей Соболев! – громче, чем следовало, произнес Грушин.
– Я не могу ни возразить вам, ни согласиться, – помолчав, сказал координатор. – Но если это так, то Соболев очень изменился. В нашей реальности он был известен, как Воин Восстановления Справедливости. Уничтожение же всех без разбора людей Круга не есть справедливость.
– Он вполне мог попасть под влияние Монарха и стать Истребителем закона, – тихо сказал Рыков.
Бабуу-Сэнгэ остро глянул в его глаза.
– У вас есть информация или это только ваше предположение?
– Предположение.
– Чепуха! – заявил чем-то возбужденный Носовой. – Какими бы способностями Соболев ни обладал, он был обыкновенным человеком.
– Ну, не скажите, Хейно Яанович, – усмехнулся Юрьев. – Этот «обыкновенный человек» очень здорово намял бока нашим чеченским коллегам. Да и Герману Довлатовичу прилично досталось. Не так ли, маршал?
Рыков промолчал.
– Я думаю, Хейно Яанович в чем-то прав, – сказал Мурашов. – Жив ли Соболев или нет, стакнулся он с Монархом или нет – не суть важно. Проблема в другом: что делать?
– В ближайшее время контролером Союзов будет объявлен «час Цафкиель», – сказал Бабуу-Сэнгэ. – Возможно, эта операция поможет нам разобраться, что происходит. А пока… – Координатор замолчал, потому что получил по рации сигнал тревоги от первого поста охраны.
Насторожились и другие кардиналы.
– Господа, мои наблюдатели засекли приближение военного вертолета. Не думаю, что он послан таинственным Воином по наши души, – Бабуу-Сэнгэ позволил себе слегка улыбнуться, – однако в нашем положении стоит перестраховаться. Прошу всех спуститься в мое скромное убежище под дачей.
«Скромное» подземное убежище координатора по комфорту и бытовым удобствам ничем не уступало верхним этажам дома. Здесь можно было жить долго, рассчитано оно было человек на пятнадцать. Но насладиться отдыхом в центральном зале убежища кардиналы не успели.
Вертолет (дневной боевой противотанковый «К-50») приблизился к Малеевке и с высоты трех километров дал по коттеджу Бабуу-Сэнгэ два залпа: управляемыми ракетами «Х-25М» и ПТУР «Вихрь». В мгновение ока резиденция координатора Союза Девяти перестала существовать, превратилась в кирпичный щебень, в пыль.
Магическая «стена отталкивания» на пилота не произвела никакого впечатления, будто он ее не ощущал вовсе. Но самое интересное с пилотом произошло потом, когда зомби-программа перестала на него действовать и он осознал, что сделал.
Летчик сошел с ума!
Глава 10
МАРИЯ – СВЕТЛАДА
Зачет по компьютерной совместимости – компатибабельности, как любили говорить студенты, Стас получил практически автоматом, потому что весь семестр занимался с преподавателем наладкой факультетского компнавигатора. Спрятав зачетку в карман и выйдя из аудитории, он столкнулся нос к носу с Виктором.
После нападения неизвестных стрелков у дискоклуба «Звезда» Виктор к Стасу подходить боялся, понимая, что во время драки вел себя не по-мужски, и это облегчало положение самого Стаса, по сути ставшего соперником приятеля. Однако Марго на попытки Виктора продолжить знакомство не реагировала, зато благосклонно откликнулась на предложение Стаса встретиться как-нибудь вечером. Сегодняшний зачетный день и был прелюдией к этому «как-нибудь»: был понедельник и танцгруппа «Студия-Б» в этот вечер нигде не выступала. Стас позвонил Марии утром и договорился, что заедет за ней в шесть часов вечера.
– Привет, – буркнул Виктор, собираясь прошмыгнуть мимо.
– Ты чего такой смурной? – остановился Стас. – К зачету не готов?
– Готов, – отвел глаза Виктор. – Ты… это… поосторожней там, я видел ту машину, из которой по тебе стреляли.
– Где?
– У баскетбольной площадки, за углом.
– Точно? – прищурился Стас.
– Я тебе говорю! – обиделся Виктор. – Здорово ты тогда их уделал… Ну, я пошел. В общем, поглядывай по сторонам.
Он скрылся в аудитории, а Стас побрел к выходу из корпуса, прикидывая, что делать. Обошел здание института, разглядывая машины, стоящие у тротуара и на площадках возле ограждений, но серой «девятки», из которой его обстреляли неизвестные бандиты, не обнаружил. Однако совет Виктора принял к сведению. Убить его пытались дважды, а это уже система, не случайное совпадение.
Тренировку в этот день Стас закончил раньше обычного. А в раздевалке к нему подошел учитель, на лице которого никогда ничего нельзя было прочитать.
– Мне предложили выставить бойцов для участия в очередном Абсолютном московском чемпионате мира по запредельным боям, – сказал Такэда; по-русски он говорил совершенно чисто, выговаривая все буквы, хотя был стопроцентным японцем.
– Подразумеваются бои без правил? – уточнил слегка удивленный Стас, которому Василий запретил выступать в официальных соревнованиях еще два года назад. – Мне дядя не разрешит.
– А если мы его уговорим?
Читать бесплатно другие книги:
