Опасное наследство Фоллетт Кен
– То что?
– Я сообщу полиции, что это ты убил Питера Миддлтона. И дядю Сета, и Солли Гринберна.
О Старом Сете ему, несомненно, рассказала Августа. Мики посмотрел на Эдварда. «Какое жалкое зрелище! И почему я с ним так долго возился?» – недоумевал он. Было даже лучше бросить его раз и навсегда.
– Ну давай, сообщай. Меня уже разыскивают за убийство Тонио Сильвы, а повесить меня четыре раза подряд у них не получится.
И, не оглядываясь, он вышел.
На Парк-Лейн он остановил кеб и приказал ехать до Уайтхэвен-Хауса на Кенсингтон-Гор. По дороге он размышлял о своем здоровье. Никаких симптомов у него не было – ни пятен на коже, ни необъяснимых припухлостей в области гениталий. Но придется теперь быть осторожнее. Будь проклят этот Эдвард.
Августа его тоже беспокоила. Он не видел ее с момента катастрофы. Захочет ли она ему помогать? Он знал, что физически привлекает ее, и помнил, что однажды она не удержалась и поддалась порыву. Тогда и он сам сгорал от страсти к ней. С тех пор его желание поутихло, а вот ее, по всей видимости, только усилилось. По крайней мере, он на это надеялся.
Дверь открыл не привычный дворецкий, а какая-то женщина в фартуке. Пройдя в холл, Мики обратил внимание на то, что тут не прибрано. Августа переживала тяжелые времена. Тем лучше, и тем скорее она примет его предложение сбежать вместе.
Но в гостиной его встретила прежняя строгая и безупречно одетая Августа. Шелковое пурпурное платье с пышными рукавами и черной юбкой подчеркивало стройные формы ее тела. Даже сейчас, в пятьдесят восемь лет, она вполне могла вскружить голову, как и в молодости. Он вспомнил, как жадно пожирал ее глазами, будучи шестнадцатилетним мальчишкой, но никаких чувств к ней у него не осталось. Ну что ж, придется их изображать.
– Зачем вы явились сюда? – спросила она, не подавая ему руки. – Вы навлекли позор и несчастье на меня и мое семейство.
– Поверьте, я не хотел…
– Вы должны были знать, что ваш отец готовится к гражданской войне.
– Но я не предвидел, что облигации Кордовы из-за этого упадут в цене. А вы?
Августа помолчала. Понятно, что о последствиях она тоже не задумывалась.
Мики попытался расширить трещину в казавшейся неприступной броне.
– Я бы не стал рисковать, если бы знал. Я бы предпочел покончить с собой, нежели навредить вам.
Он говорил то, что она желала услышать.
– Вы подговорили Эдварда обмануть партнеров, чтобы получить два миллиона фунтов.
– Я полагал, что в банке так много денег, что эта сумма нисколько не повлияет на его благосостояние.
Она отвернулась.
– Я тоже так считала, – сказала она тихо.
– Но теперь это не имеет значения, – продолжил Мики, не упуская свой шанс. – Сегодня я покидаю Англию и, возможно, никогда не вернусь.
Августа посмотрела на него с неожиданным страхом в глазах, и он понял, что она попалась на его крючок.
– Почему?
Ходить вокруг да около времени не было.
– Я только что застрелил человека, и за мной гонится полиция.
– Кого? – взволнованно спросила она, дотронувшись до его руки.
– Антонио Сильву.
Это известие ее потрясло, но и взбодрило. Лицо ее немного зарумянилось, глаза заблестели ярче.
– Тонио! Но зачем?
– Он мне угрожал. Я заказал каюту на пароходе, отправляющемся из Саутгемптона сегодня вечером.
– Так быстро!
– У меня нет выбора.
– И вы пришли попрощаться… – пробормотала она с мрачным видом.
– Нет.
Она подняла глаза. Неужели в них отразилась надежда? Мики помедлил, но собрался с духом и решительно сказал:
– Я хочу, чтобы вы поехали со мной.
Глаза ее расширились, она шагнула назад.
Мики удерживал ее руку.
– Сейчас, когда мне необходимо уехать, и побыстрее, я кое-что осознал. Мне следовало признаться себе в этом много лет назад. Я всегда это знал. Я люблю вас, Августа.
Разыгрывая роль любовника, он следил за ее лицом, читая его, как моряк читает море. Сначала она попыталась придать ему изумленный вид, но почти сразу же отказалась от попытки и довольно улыбнулась, немного покраснев, почти как девушка. Потом сосредоточенно задумалась над чем-то, словно просчитывая все плюсы и минусы.
Мики понял, что она еще не решилась.
Он обвил рукой ее талию в корсете и привлек к себе. Она не сопротивлялась, но на ее лице застыло выражение нерешительности.
Когда их лица почти встретились и ее груди касались лацканов его сюртука, он прошептал:
– Я не могу жить без тебя, дорогая Августа.
Она ощутимо вздрогнула и едва пробормотала:
– Я стара, я гожусь тебе в матери.
Он прошептал ей на ухо, проводя губами по ее щеке:
– Но ты не моя мать. Ты самая желанная женщина из всех, что я знал. Я мечтал о тебе все эти годы, ты и сама понимаешь. А теперь… – он поднял руку с талии, едва не касаясь ее груди. – Теперь я едва сдерживаюсь, чтобы не заключить тебя в объятия. Августа…
– Что? – прошептала она.
Она еще могла сорваться с крючка, и потому Мики решил разыграть свою последнюю карту:
– Теперь, когда я больше не посланник, я могу развестись с Рейчел.
– О чем ты?
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, прижав губы к ее уху.
– Да, – успела ответить она, прежде чем он заставил замолчать ее поцелуем.
III
Эйприл Тилсли, как всегда великолепная, в алом шелковом платье с лисьим мехом, ворвалась в кабинет Мэйзи в больнице для женщин, размахивая газетой.
– Слышала, что случилось?
– Эйприл! – воскликнула Мэйзи, вставая. – Ради всего святого! В чем дело?
– Мики Миранда застрелил Тонио Сильву!
Мэйзи прекрасно знала, кто такой Мики, но Тонио вспомнила не сразу. Вроде бы один из приятелей Солли и Хью в молодости. Он еще увлекался азартными играми, и Эйприл встречалась с ним, пока тот окончательно не разорился.
– Мики его застрелил? – повторила она изумленно. – Он что, умер?
– Да. Это напечатали в свежем дневном выпуске.
– Но почему он его убил?
– Там не написано. Правда, тут написано кое-что другое… Присядь, Мэйзи.
– Зачем? Скажи!
– Тут написано, что полиция разыскивает его по подозрению в совершении трех убийств: Питера Миддлтона, Сета Пиластера и… Соломона Гринборна.
Мэйзи рухнула в кресло.
– Солли! – вырвалось у нее. – Мики убил Солли? Ах, бедный Солли!
Она закрыла руками глаза.
– Тебе нужно выпить бредни, – сказала Эйприл. – Где вы его храните?
– Здесь у нас его нет, – Мэйзи постаралась собраться с духом. – Покажи мне газету.
Эйприл протянула ей газету.
Мэйзи прочитала первый абзац. В нем говорилось, что полиция разыскивает бывшего посла Кордовы Мигеля Миранду, чтобы допросить его об убийстве Антонио Сильвы.
– Бедный Тонио, – сказала Эйприл. – Он был одним из самых приятных мужчин, для кого я раздвигала ноги.
Мэйзи продолжила чтение. Полиция также хотела допросить Миранду о гибели Питера Миддлтона в Уиндфилдской школе в 1866 году, о смерти старшего партнера Банка Пиластеров Сета Пиластера в 1873 году и о гибели Соломона Гринборна, попавшего под колеса экипажа на боковой улице в районе Пиккадилли в июле 1879 года.
– Что, еще и Сет Пиластер – дядя Хью? Он еще и его убил? – возбужденно спросила Мэйзи. – Но зачем? Что все они ему сделали?
– Газеты никогда не пишут самого главного, – деловито ответила Эйприл.
Третий абзац вновь заставил сердце Мэйзи биться быстрее. Стрельба произошла к северо-западу от Лондона, близ Уайтхэмстоу, в поселке под названием Чингфорд.
– Чингфорд! – ахнула Мэйзи.
– Никогда не слышала…
– Там живет Хью!
– Хью Пиластер? Ты что, до сих пор по нему сохнешь?
– Он же здесь тоже замешан, как ты не понимаешь? Это не совпадение. О боже! Надеюсь, с ним все в порядке.
– Ну, наверное, газеты написали бы, если бы с ним что-то произошло.
– Но ведь прошло несколько часов. Откуда им знать все подробности.
Не в силах сидеть на месте, Мэйзи встала:
– Я сама выясню, цел ли он.
– Как?
– Поеду к нему домой, – ответила Мэйзи, надевая шляпку и прикалывая ее булавкой.
– Его жене это не понравится.
– Его жена paskudniak.
Эйприл засмеялась.
– Это еще что такое?
– Гадина, сволочь.
Мэйзи надела пальто. Эйприл встала.
– Можешь доехать до железной дороги в моем экипаже.
Когда они уселись в экипаж, выяснилось, что никто из них не знает, откуда ехать до Чингфорда. К счастью, кучер, также работавший в борделе Эйприл вышибалой, сказал, что поезд ходит от станции Ливерпуль-стрит.
По приезде Мэйзи торопливо поблагодарила Эйприл и побежала на станцию, где толпились люди, возвращавшиеся домой. Здесь было накурено и грязно. Люди шумно говорили между собой, повышая голос, чтобы перекричать визг стальных тормозов и кашель паровых двигателей. Мэйзи пришлось прокладывать путь к кассе мимо женщин с пакетами, ушедших пораньше с работы служащих в котелках, инженеров и пожарных с закопченными лицами, детей, лошадей и собак.
Потом она еще четверть часа ждала поезда, наблюдая за трогательной сценой прощания юноши с девушкой и завидуя им.
Поезд, пыхтя, ехал через трущобы Бетнал-Грин, пригород Уолтхэмстоу и покрытые снегом поля Вудфорда, останавливаясь каждые несколько минут. И, хотя он двигался вдвое быстрее конного экипажа, Мэйзи казалось, что он ползет как улитка. Все это время она не переставала беспокоиться о Хью.
На станции Чингфорд ее остановили полицейские и попросили пройти в комнату ожидания. Детектив спросил ее, была ли она тут утром. Очевидно, они искали свидетелей убийства. Мэйзи сказала, что никогда не была в Чингфорде и, не сдержавшись, спросила:
– А никто, кроме Антонио Сильвы, не пострадал?
– В драке двое человек получили незначительные ссадины и царапины, – ответил детектив.
– Я беспокоюсь о своем знакомом, который знал Тонио Сильву. Его зовут Хью Пиластер.
– Мистер Пиластер вступил в драку с убийцей, и тот ударил его по голове. Но раны его несерьезны.
– Ах, слава богу! – воскликнула Мэйзи. – Вы не знаете, где он живет?
Детектив объяснил, как пройти к дому Хью.
– Мистер Пиластер ранее днем был в Скотленд-Ярде, но я не знаю, вернулся ли он, – сказал детектив.
Мэйзи задумалась. Стоит ли ей возвращаться в Лондон теперь, когда она уверена в том, что Хью цел? Так ей не нужно будет встречаться с этой мерзкой Норой. Но ей будет легче на душе, если она увидит Хью. И она не боится Норы. Мэйзи пошла к дому, осторожно прокладывая тропинку в снегу.
Чингфорд представлял собой резкий контраст с Кенсингтоном – всего лишь ряд дешевых домов с небольшими садиками, выстроившихся вдоль единственной дороги. Хью, конечно, философски относится к неудачам, а вот Норе, должно быть, их переезд пришелся не по душе. Эта стерва вышла замуж за Хью исключительно ради денег, и ей не хочется снова становиться бедной.
Постучав в дверь дома Хью, Мэйзи услышала детский плач. Дверь открыл мальчик лет одиннадцати.
– Ты ведь Тоби, верно? – спросила Мэйзи. – Я хочу поговорить с твоим папой. Меня зовут миссис Гринборн.
– Боюсь, папы нет дома, – вежливо ответил мальчик.
– А когда он должен вернуться?
– Не знаю.
Мэйзи огорчилась. Она так надеялась увидеть Хью своими глазами! В разочаровании она сказала:
– Может, ты скажешь, что я прочитала в газетах об одном происшествии и приезжала проверить, все ли с ним в порядке.
– Хорошо, я ему передам.
Больше ей ничего в голову не приходило. Нужно было возвращаться на станцию и ждать обратного поезда в Лондон. По крайней мере, ей удалось избежать стычки с Норой.
Но что-то в выражении лица мальчика обеспокоило ее. Казалось, что он чем-то напуган. Поддавшись необъяснимому чувству, она обернулась и спросила:
– А твоя мать дома?
– Боюсь, что нет.
Странно. Хью теперь не мог позволить себе содержать гувернантку. Мэйзи показалось, что тут что-то не то.
– А могу я поговорить с тем, кто за вами присматривает?
Мальчик замялся.
– Вообще-то никого в доме нет, кроме меня и моих братьев.
Интуиция не подвела Мэйзи. Что происходит? Как три ребенка оказались дома одни? Она не знала, как поступить, опасаясь упреков со стороны Норы. С другой стороны, она не может просто так взять и уйти, оставив детей Хью на произвол судьбы.
– Я давняя знакомая вашего отца… и матери… – сказала она.
– Да, я видел вас на свадьбе тети Дотти.
– Ах да… Можно мне войти?
Было заметно, что Тоби с радостью ухватился за эту мысль.
– Да-да, конечно, – оживленно ответил он.
Мэйзи прошла в кухню в задней части дома, откуда доносился плач. Ревел четырехлетний малыш, сидевший на полу. Другой мальчик, лет шести, сидел за столом и был готов разрыдаться в любую минуту.
Мэйзи подняла с пола малыша. Она знала, что его назвали Соломоном в честь Солли Гринборна.
– Ну, хватит тебе! – проворковала она. – Чего ты расплакался?
– Где моя мама? – спросил Сол и заревел еще громче.
– Тише-тише, не плачь, – попыталась успокоить его Мэйзи, раскачивая в руках, и, ощутив влагу, поняла, что малыш обмочился. Оглядевшись, она заметила, что в кухне царит беспорядок. На столе рассыпаны хлебные крошки и разлито молоко, в раковине лежат грязные тарелки, на полу грязь. И очень холодно – огонь давно погас. Создавалось впечатление, что дети брошены.
– Что здесь происходит? – обратилась Мэйзи к Тоби.
– Я хотел их накормить. Сделал бутерброды с маслом и нарезал ветчины. Хотел заварить чай, но обжег руку о чайник. – Он старался казаться храбрым, но в глазах у него застыли слезы. – Вы не знаете, где может находиться мой отец?
– Не знаю.
От внимания Мэйзи не ускользнуло, что малыш звал маму, но старший сын уже спрашивает об отце.
– А твоя мать?
Тоби взял с каминной полки и протянул ей конверт с адресатом: «Хью».
– Оно не запечатано. Я его прочитал, – сказал Тоби.
Мэйзи открыла конверт и вынула единственный лист бумаги. На нем большими буквами было выведено единственное слово:
ПРОЩАЙ
Мэйзи ужаснулась. Как мать могла бросить троих детей? Каждого из них Нора вынашивала, кормила своей грудью. Мэйзи вспомнила о матерях в женской больнице южного Саутуарка. Если бы любой из них предоставили трехкомнатный дом в Чингфорде, она решила бы, что оказалась на небесах.
Но сейчас не время для размышлений.
– Твой отец вернется вечером, я уверена, – сказала она, на-деясь на то, что это правда, и обратилась к четырехлетнему малышу на руках: – Но мы ведь не хотим, чтобы он увидел этот беспорядок, правда?
Сол с серьезным видом кивнул.
– Сейчас вымоем посуду, подметем пол, зажжем огонь и приготовим ужин.
Мэйзи посмотрела на шестилетнего мальчугана.
– Как тебе план, нравится, Сэмюэл?
Сэмюэл тоже кивнул.
– Я люблю тосты.
– Тогда мы их и приготовим.
– А как вы думаете, в котором часу вернется отец? – все еще с сомнением в голосе спросил Тоби.
– Я честно не знаю, – призналась Мэйзи.
Лгать причин не было, дети всегда отличают вранье от правды.
– Но скажу вам вот что. Ты можешь оставаться здесь допоздна, пока он не придет. И не будешь ложиться спать? Согласен?
Это предложение Тоби обрадовало.
– Согласен, – ответил он.
– А теперь, Тоби, ты, как самый старший, принеси ведерко с углем. Сэмюэл, я поручаю тебе протереть стол тряпкой. А ты, Сол, можешь подметать, потому что ты ближе всех к полу. Итак, мальчики, за работу!
IV
Хью впечатлило, насколько оперативно Скотленд-Ярд отре-агировал на его заявление. Дело поручили детективу-инспектору Мэгриджу, остролицему мужчине примерно того же возраста, что и Хью, умному и внимательному к деталям – такому, из которого вышел бы хороший клерк в банке. Через час он разослал по телеграфу описание Мики Миранды и приказал устроить досмотр во всех портах.
По предложению Хью он также поручил детективу-сержанту допросить Эдварда. Некоторое время спустя сержант вернулся с сообщением, что Мики действительно собирается уехать из страны.
Эдвард также рассказал, что Мики виновен в гибели Питера Миддлтона, Сета Пиластера и Соломона Гринборна. Хью содрогнулся при мысли о том, что Мики убил и Старого Сета, но подтвердил свои подозрения о двух остальных убийствах.
Того же детектива послали к Августе, которая до сих пор жила в Уайтхэвен-Хаусе. Денег на его содержание у нее не было, но каким-то образом ей удавалось не допускать его продажи.
Констебль, ответственный за наблюдение за лондонскими пароходными компаниями, доложил, что мужчина, подходящий под описание, но назвавший себя «М. Р. Эндрюс», купил билет на пароход «Ацтек», отправляющийся сегодня вечером из Саутгемптона. Полиции в Саутгемптоне поручили усилить наблюдение за железнодорожной станцией и гаванью.
Сержант вернулся с сообщением, что он долго звонил и колотил в дверь Уайтхэвен-Хауса, но никто не ответил.
– У меня есть ключ, – сказал Хью.
– Возможно, она вышла. Я пошлю сержанта в посольство Кордовы, а вы можете проверить Уайтхэвен-Хаус сами.
Радуясь, что он может наконец-то заняться делом, Хью взял кеб до Кенсингтон-Гор. Он тоже сначала звонил и стучал, но когда ему никто не ответил, отпер дверь и вошел. Дом явно покинули последние слуги.
Внутри было холодно. Не в характере Августы было прятаться, но он на всякий случай решил проверить все комнаты. На первом этаже никого не было. Хью поднялся на второй и заглянул в спальню тетки.
Увиденное его поразило. Двери платяного шкафа распахнуты настежь, на кровати и стульях валяются платья. На Августу это не походило, она всегда поддерживала строгий порядок. Сначала ему показалось, что ее ограбили. Затем промелькнула другая мысль.
Он бегом поднялся на два пролета. Когда он жил вместе со слугами на третьем этаже, в большой кладовой хранились чемоданы и дорожные сундуки для поездок. Ее так и называли – комната с чемоданами.
Дверь в комнату была открыта. Пароходного кофра не видно.
Да, Августа действительно сбежала.
Хью быстро осмотрел остальные комнаты. Как он и ожидал, никто в них не прятался. В помещениях для слуг и в гостиной воздух уже пропах пылью и сыростью. Бывшая спальня дяди Джозефа поразила его тем, что выглядела точно так же, как и много лет назад, хотя обстановку в доме уже поменяли несколько раз. Он уже собрался выходить, как его взгляд упал на покрытый лаком шкафчик для хранения драгоценных табакерок Джозефа.
Он был пуст.
Хью нахмурился. Он знал, что табакерки не хранятся у акционеров, потому что Августа не позволяла ничего выносить из ее дома. А значит, она забрала их с собой. Они стоили не менее сотни тысяч фунтов. На такие деньги она может комфортно существовать до конца жизни. Но табакерки принадлежат не Августе, а синдикату. Нужно во что бы то ни стало найти ее.
Хью сбежал вниз по лестнице и вышел на улицу. В нескольких ярдах от дома находилась стоянка кебов. Извозчики, потопывая ногами, чтобы согреться, о чем-то беседовали между собой. Хью подбежал к ним и спросил:
– Кто-нибудь из вас отвозил леди Уайтхэвен этим утром?
– Мы оба! – ответил кебмен. – Целый кеб был занят багажом!
Другой фыркнул в знак согласия.
– Куда вы ее отвезли?
– На вокзал Ватерлоо. Она хотела успеть на часовой поезд к пароходу.
Поезд шел до Саутгемптона, откуда отплывал и Мики. Эти двое раньше были, можно сказать, закадычными приятелями. Мики ходил за Августой, как слуга, целовал ей руку и в шутку флиртовал с ней. Несмотря на восемнадцать лет разницы, из них вышла бы подходящая пара.
– Но они опоздали на поезд, – добавил кебмен.
– Они? С ней был кто-то еще?
– Пожилой мужчина в инвалидном кресле с колесами.
Явно не Мики. Но тогда кто? В семействе не было никого, кто не передвигался бы на ногах.
– Значит, они опоздали. А когда отходит следующий поезд?
– В три часа.
Хью посмотрел на часы. Половина третьего. Он может успеть.
– Довезите меня до Ватерлоо, – сказал он, усаживаясь в кеб.
До вокзала он доехал как раз, чтобы успеть купить билет и сесть в отъезжающий поезд. Вагоны в этом поезде сообщались между собой. Как только состав набрал скорость и помчался по южным пригородам Лондона, Хью отправился искать Августу.
Долго ему искать не пришлось. Она сидела в соседнем вагоне. Не поднимая головы, он быстро прошел мимо ее купе, чтобы она его не заметила.
Мики с ней не было – наверное, он уехал предыдущим поез-дом. С ней в купе сидел только пожилой мужчина с пледом на коленях.
Читать бесплатно другие книги:
