Маша и Позитивный мир Гаврилова Анна

Пролог

А ведь меня предупреждали, что чрезмерное увлечение романтическим фэнтези до добра не доведёт!

Кто предупреждал? Да все!

Больше всего возмущалась, естественно, мама. Мол, книжные принцы — это отлично, но живём-то в реальном мире! А тут, как известно, принцев не водится.

Маме вторила старшая сестра и все подруги, которые в один прекрасный момент устали выслушивать мои восторженные рассказы о романтичных тёмных властелинах и брутальных ректорах магических академий.

Друзья тоже морщили носы, но им простительно — парни, что с них взять? У них совсем другая романтика. Они почему-то уверены, что герой должен целоваться только с бластером или верным конём. А если в книжку всё-таки затесалась девушка, то её задача — сидеть и не отсвечивать.

Папа — любитель научной фантастики со стажем — обидно хихикал и не упускал возможности подколоть. Однажды застал меня плачущей над книжными страницами, отнял роман и, пробежав глазами по тексту, залился гомерическим хохотом. А там, между прочим, героиню взяли и не пустили на бал! И жениха почти убили!

После этого случая, все как сговорились. Начали стращать скорым разжижением мозга и другими глупостями. А сестра вообще заявила:

— Смотри, Машка, как бы тебя в книжку не засосало.

— С какой это стати? — удивилась я.

— А с такой! Мыслями ты давно в это своё фэнтези переселилась, так что дело за малым — переправить туда твоё неказистое тельце.

— И с чего это оно неказистое? — Я возмущённо фыркнула. — Очень даже казистое! И вообще…

Сестра только глаза закатила, зато я задумалась. А что, если вправду… засосёт? И в какой из многочисленных миров мне бы хотелось попасть в таком случае?

В классическое Средиземье? Или прекрасный и пугающий мир дроу? А может, к драконам? Таким, которые, если чего, в людей превращаются. Вот к гномам и прочим коротышкам точно не хочу. Ну какой романтический герой из гнома?

К высокомерным светлым эльфам тоже ни за какие коврижки не сунусь. А вообще — без разницы. Лишь бы там принц был, или вождь какой-нибудь симпатичный, или демиург. И чтобы влюбился в меня до желудочных колик… а я в него. По уши.

Я так увлеклась мечтами о прекрасном, что не заметила, как задремала. Ну а когда проснулась, поняла — всё верно, фэнтези до добра не доводит.

Глава 1

Я очнулась без одежды, обуви и документов. Даже книги, над которой размечталась, в руках не было. Вокруг — бескрайняя степь, над головой безоблачное небо и палящее солнце. И всё. Больше ничего. Только я, вся такая изумлённая, в этой степи лежу.

Внезапный порыв горячего ветра лизнул кожу, и я жалобно застонала. Потом собрала волю в кулак и приняла сидячее положение. А в следующий миг почувствовала — со мной что-то не так. Голова была непривычно тяжёлой, причём точно не от мыслей.

Я инстинктивно подняла руку и прикоснулась к волосам. Тут же вцепилась в них обеими руками и застонала уже в голос. Просто модной стрижки, которую сделала буквально на днях, не было. Вместо неё — ну прямо грива.

Оценить длину волос я пока не могла, но, по ощущениям, они доходили до самой попы. А ещё цвет — родной, каштановый, тот самый, который я лет пять уже не видела.

Осознав сей факт, я состроила жалобную рожицу и аккуратно встала на четвереньки. И вот только после этого смогла подняться на ноги. Вернее, подняться, чтобы тут же пошатнуться и едва не упасть.

Проблема моего равновесия заключалась в центре тяжести, который почему-то сместился. Грудь непривычно тянула вперёд, а попа, наоборот, назад. Я хотела запаниковать, но беглый осмотр плюс ощупывание выдали совершенно чудесные результаты. Мой второй размер превратился в полноценный четвёртый, а попа, которая всю жизнь была плоской, округлилась.

Я так удивилась, что не поверила и ощупала себя ещё раз. Потом пригляделась и поняла — изменения не только груди и попы коснулись. У меня ещё талия сузилась, и ноги удлинились! Вдобавок на теле не осталось ни единого волоска. То есть вообще. Совсем!

Последнее, конечно, порадовало, но заставило задуматься — а брови-то на месте? И вообще — что с лицом? Оно моё или как?

Новое ощупывание сомнения насчёт бровей развеяло. Да и лицо, по ощущениям, прежним осталось. По крайней мере, надежда на такой исход была.

Так, а что с надеждой на спасение?

Словно по закону подлости, над головой раздался крик. Причём до того противный, что по спине тут же побежали мурашки. В бездонной лазури появилось нечто, сильно напоминающее птеродактиля. Этот момент заставил нервно сглотнуть и слегка присесть.

А крылатая штука заложила крутой вираж и заорала снова. Спустя пару минут к ней присоединилась ещё одна тварь.

Радость, вызванная внезапным преображением, тут же попятилась, а я затравленно заозиралась. Огляделась, чтобы прийти к очень неприятному выводу — степь, мать её, бескрайняя!

Я сделала два шага вперёд и тихонечко взвыла. Земля оказалась сухой, а трава до того колючей, что босиком больше пары метров не пройти. То есть птеродактили птеродактилями, а убежать невозможно. И вокруг действительно ничего! И я, блин, совершенно одна!

— Это всё от того, что не смогла выбрать, в каком мире очутиться? — простонала жалобно.

К кому обращалась? Ну, разумеется, к богам!

Только боги не ответили, зато на горизонте появилось пыльное облако…

— Лишь бы не ураган…

Я так и застыла — бежать-то всё равно некуда. А спустя несколько минут почувствовала, что земля… нет, не дрожит, а прямо-таки трясётся! Словно на меня стадо носорогов летит. Или…

Задрав голову, я вновь взглянула на кружащих в небе «птичек» и едва не разрыдалась. Только не говорите, что я в какой-нибудь мир юрского периода попала! Я такого не переживу!

Нет, не сказали… А из приближающейся пылюки вынырнула фигура всадника. За ней ещё одна, и третья, и четвёртая.

Считать дальше было бессмысленно — и так понятно, что много. Но главное — это всё-таки не носороги! Это какой-то отряд или даже войско.

Так. Подождите. Какое войско? Я же голая!

Первая идея — прикрыться травой — была отвергнута моментально. Просто вообразила, каким чучелом предстану перед незнакомцами, и рука не поднялась. Зато следующий вариант был куда более реален, и я спешно перебросила волосы так, чтобы прикрывали грудь и всё, что расположено ниже.

Невзирая на густоту гривы, «материала» на то, чтоб закрыть ещё и тыл, категорически не хватало. В итоге я осталась с оголённой попой и надеждой, что смотреть на меня сзади никто не будет.

А покончив с приготовлениями, несколько раз подпрыгнула и помахала руками. Впрочем, меня, кажется, и так заметили.

Ещё пара минут, и надежда на то, что смотреть будут только спереди, обратилась в прах. Отряд начал разделяться на две части — то есть в данный момент меня в окружение брали.

— Ы-ы-ы! — чувствуя прилив паники, выдала я.

Потом натянула на лицо самую дружелюбную улыбку и попыталась исполниться уверенности, что всё будет хорошо!

Улыбка сползла, когда я осознала, что стою в окружении сотни откровенно ржущих головорезов. Причём угорали надо мной не только всадники, но, кажется, и кони. К слову, гигантские.

Мужики тоже выглядели нестандартно — рослые, плечистые, светловолосые. У большинства были бесцветные, почти белые радужки, выпирающие нижние челюсти и довольно внушительные нижние клыки.

Зато кожа бронзовая и одежда вполне обычная. А вот оружия не наблюдалось, словно головорезы не по делу, а так, на прогулку выехали. Только легче от отсутствия оружия не становилось, а весь этот ржач ужасно давил на нервы.

Когда я почувствовала, что готова скатиться в истерику, гогот стих, а вперёд выехал довольно приметный верзила с опять-таки белыми волосами. От прочих он отличался едва заметным налётом высокомерия, пронзительно-синими глазами и алой татуировкой, скользящей по шее и заканчивающейся на щеке.

— Ахрам та?[1] — не скрывая клыкастой улыбки, выпалил он.

Я замерла и удивлённо вскинула брови. Потом разумно переспросила:

— Чего?

— Ахрам та! — повторил всадник.

— Нет. Не понимаю, — ответила я. А видя, что он тоже не понимает, развела руками. Ну дабы проиллюстрировать свой ответ.

Пресловутый закон подлости не заставил себя ждать. Резкий порыв горячего степного ветра радостно рванул волосы, так что большая часть свежеобретённых прелестей оголилась. Я, разумеется, покраснела и поспешила прикрыться, а синеглазый рассмеялся снова.

Его товарищи отреагировали аналогично, и это вызвало закономерный прилив раздражения.

— Идиоты, — сквозь зубы процедила я.

Клянусь, комментарий они не поняли, но почему хохот стал громче?

А в следующий миг… синеглазый снизошел. Он расправил плечи и, будто нехотя, потянул с себя рубаху. И всё. Я разучилась дышать! Просто взгляду предстали рельефный бронзовый торс и не менее рельефные руки.

Раньше я таких парней не видела! Вернее, видела, но только по телевизору. А ещё в книжках о них читала. И… так вот ты какой, романтический герой!

Залюбовавшись дикарским телом, я едва не проворонила бросок. Тем не менее рубаху всё-таки поймала и, надеясь не спровоцировать новую коллективную истерику, неторопливо осмотрела «подарок».

Увы, но отворачиваться, давая мне возможность спокойно одеться, никто не планировал, поэтому пришлось натягивать рубаху так.

Ещё через миг я услышала:

— Аан чё.[2]

Реплика принадлежала всаднику, замершему по правую руку от синеглазого, и, уж не знаю почему, но отряд снова грохнул.

Стало очень обидно, но я решила не реагировать. Вместо этого расправила подол рубахи, который доходил до колен, и принялась деловито закатывать излишне длинные рукава.

Ещё одной проблемой размерности оказался слишком глубокий ворот. Мне снова пришлось перебросить волосы вперёд, иначе… в общем, невзирая на рубаху, грудь была всё равно видна!

— Игри даа![3] — отвлекая от манипуляций с рубахой, каркнул мой спаситель.

Я взглянула на клыкастого, чтобы обнаружить — он протянул руку, явно предлагая подойти и, кажется, забраться на эту ну о-очень высокую лошадь.

От мысли, что вот-вот окажусь на такой верхотуре, по коже побежали мурашки, а дикарь повторил, причём намного мягче:

— Игри даа.

И вот тут мне открылась истина. Даже не так — Истина! Я словно увидела нас со стороны…

Вот он — весь такой огромный, клыкастый, дикий. С совершенно невероятным торсом, с этими сногсшибательными бицепсами, трицепсами и глазами. И я… маленькая, нерешительная, хрупкая…

— Дна умрэш![4] — каркнул кто-то.

Отряд снова заржал. Даже мой герой не выдержал.

— Сам ты умрэш! — огрызнулась я. И добавила в робкой надежде, что поймёт; — Бульба. Пыво. Галушка.

Увы, но на этом моё знание иностранных языков заканчивалось. А парень, бросивший мне гадкое «умрэш», как выяснилось, не знал их вовсе. Зато степь содрогнулась от новой волны хохота.

— Игри даа, — с искренней улыбкой повторил синеглазый, и вот теперь я подчинилась.

Медленно, стараясь не поранить босые ноги, преодолела пять метров, отделявшие от его лошади и подала руку. Запястье мгновенно оказалось в тисках, а я взмыла в воздух, как пёрышко под волшебной палочкой Гарри Поттера.

Дальше, увы, всё было менее эпично — от встречи с твёрдым седлом даже звёздочки перед глазами заплясали. Хотя приложилась к этому седлу отнюдь не головой.

А следующим, что услышала, стало:

— Дррысь![5]

Ага! А вот эту реплику я очень даже поняла! Просто руки блондина вернулись к поводьям, а лошадь сделала шаг вперёд, и у меня был лишь один шанс остаться в седле — обхватить спасителя руками.

Только вот проблема — мужской торс оказался слишком широким. Рук, что называется, не хватало. Но я всё равно вцепилась и мысленно застонала… Боже, какое тело! Вот бы к этому телу… ещё и языковой барьер убрать.

Взгляд невольно скользнул по бронзовой коже дикаря и логично зацепился за татуировку. Рисунок был выполнен довольно кустарно, тянулся от левой груди и заканчивался почти на щеке. Второй примечательный момент — на теле спасителя обнаружилось несколько шрамов.

Впрочем, шрамы — ерунда. Живот в кубиках и выпирающие трицепсы куда занимательней! А ещё кожа… такая нежная, такая гладкая.

Не выдержав искушения, я слегка погладила мужскую спину. Потом ещё раз, и ещё. А обладатель спины громко хмыкнул и, чуть наклонив голову, спросил с улыбкой:

— Нррлюс?[6]

Я замерла, но попытаться осмыслить сказанное не успела — лошадь пустилась вскачь. Воздух в мгновение стал упругим, ударил в лицо. Следом поднялась пыль, заслониться от которой было совершенно нереально.

Чтобы не наглотаться, пришлось уткнуться носом в могучую грудь, и… тут меня ждало ещё одно открытие. Запах пота. Его не было!

Нет, незнакомец всё-таки пах, но терпкий аромат напоминал парфюм. Этот момент натолкнул на одно подозрение…

Я не могла сообразить, в каком именно мире хотела бы очутиться, но в том, что мир должен быть позитивным, ни капли не сомневалась. Вонючие мужики в концепцию позитивного мира, естественно, не вписываются. Так что если…

Додумать я не успела. Меня отвлекла мужская ладонь, которая нагло скользнула под рубаху и сжала ягодицу. Причём сжала крепко, совершенно по-хозяйски.

— Эй! — возмущённо взвизгнула я.

Клыкастый на визг не среагировал и сжал ягодицу ещё раз. Пришлось забить на пылюку, вскинуть голову и заявить на полном серьёзе:

— Я не согласна. Слишком рано.

Дикарь опять-таки не среагировал, а я…

— Я такого не заказывала! Нет, я, конечно, читала книжки, где у героев всё прямо в первой главе происходит, но лично я не такая! Для начала нам с тобой нужно познакомиться, влюбиться, а вот потом…

— Нррлюс, — перебил мужик, который явно меня не слушал.

И столько самодовольства в его интонациях прозвучало, что я не выдержала и сорвалась:

— Грабли убери!

Я даже собралась лично отодрать варварскую руку от своего бедра, но вовремя сообразила, что стоит отцепиться от бронзового торса, и нафиг с этой лошади упаду.

Гад белобрысый ситуацию тоже понимал, и тут же ею воспользовался! Он перестал сжимать и перешел к методичным поглаживаниям.

— Не смей! — грозно прошипела я.

Точно знаю — невзирая на грохот копыт и свист ветра, меня услышали. Но ответ был совершенно неадекватным — рука дикаря переместилась на внутреннюю часть бедра, оказавшись в неприличной близости от самого сокровенного.

Я прямо-таки захлебнулась возмущением! Даже сказать ничего не смогла. А в следующую секунду увидела, как мимо проносится придурок, который наградил обидным «умрэш». И вроде ничего особенного, но на его физиономии была настолько мерзкая, настолько пошлая ухмылка…

По-прежнему сгорая от негодования, я перевела взгляд на своего «благодетеля». Тот не скрывался — всем своим видом сигнализировал, что получает от поездки нехилое удовольствие.

— С… скотина, — с чувством прокомментировала я.

Мне искренне улыбнулись и вновь принялись поглаживать. Но уже там, на границе самой эрогенной зоны.

От неприличного занятия синеглазого отвлёк дружный, радостный возглас. Я тоже обернулась, дабы увидеть на горизонте тонкую тёмную полосу.

Кони сразу пошли быстрей, а облако пыли значительно уплотнилось. Однако теперь смотреть эта пыль не мешала…

Через несколько минут отчаянной скачки я смогла различить купола и шпили. То есть там, впереди, точно лежал город. Сердце тут же наполнилось радостью — вау, цивилизация! Но недвусмысленный шлепок по попе быстро вернул в реальность.

— Ладская…[7] — сообщил блондин. — Кррси…[8] Сранн…[9]

Сам ты сранн! — хотела воскликнуть я. Но вместо этого процедила прежнее:

— С… скотина.

Варвар залился хохотом и грубо притянул к себе, заставив прижаться щекой к мускулистой груди. Мол, куда ты, дорогая, с подводной лодки денешься? Но…

Ладно-ладно. Смейся-смейся. Ты же фэнтезийных романов не читал, ты же не знаешь, чем подобные встречи заканчиваются.

Город опоясывала довольно внушительная стена из жёлтого камня. Высоченные ворота были украшены специфическим, но вполне характерным рисунком — клыкастая белая морда на чёрном фоне. И кого-то мне эта морда напоминала, хотя до портретного сходства было всё-таки далеко.

На двух башнях, росших по обе стороны от ворот, наблюдалось заметное оживление. Едва мы подъехали, мир заполнил густой тягучий звук — то ли труба пела, то ли рог. Впрочем, если учитывать специфику моих новых друзей, скорее уж второе. Просто козлы они. Как есть козлы!

Отряд остановился, а створки ворот шустро разъехались, открывая доступ к широкой и очень пыльной улице. «Спаситель» вновь наклонился к моему уху и шепнул уже знакомое:

— Дррысь!

Хрипотца в его голосе даже не намекала, а прямо-таки уведомляла, что одной попаданке грозит очень жаркая ночь. И это вызвало новую волну искреннего возмущения.

Ёлки-палки! Ну почему? Я же действительно не такая! И вообще, в нормальном фэнтези так не бывает. Герой сперва помучиться должен, пострадать, и только в самом-самом конце, под занавес десятого тома, получить желаемое.

Ну или не десятого, а второго. Но точно не в начале истории!

Пока я предавалась молчаливым стенаниям, отряд перестроился. Если раньше мой перекачанный блондин ехал в середине, то теперь оказался во главе. Впрочем, я уже и так, без всяких дополнительных манёвров, догадалась, что обнимаю вожака…

Город встретил нас безудержной радостью. Из низких одноэтажных скворечников — а иначе эти приземистые домики с пологими крышами не назовёшь — высыпала тьма-тьмущая народа. Клыкастые женщины, клыкастые мужчины, ну и детишки с аналогичными стоматологическими проблемами.

От ярких одежд рябило в глазах, от беспрерывного гвалта закладывало уши, от любопытства, с которым местное население рассматривало мою персону, по спине бежали нервные мурашки.

Мой спутник, наоборот, наслаждался вниманием, грелся в лучах народной любви и лучился в ответ. Самодовольный и наглый, как и положено герою.

С одной стороны, было приятно оказаться рядом, а с другой… безумно хотелось выкинуть какой-нибудь финт. Сотворить что-нибудь эдакое — зрелищное и гадкое. Ровно так, как героине вроде меня положено.

Только фантазия взяла тайм-аут, а наглость, которая так восхищала в книжных попаданках, не проявилась вовсе. Более того, где-то в животе начал зарождаться тугой комок паники.

Тем временем домики-скворечники сменились особняками, толпа стала сдержанней и степенней. Состоятельные горожане выражали куда меньше восторгов, а на меня глядели с пренебрежением. Я в ответ на столь «радушный» приём скривилась. Фу-фу, гадкие снобы.

А впереди маячил дворец… Он возвышался над особняками этакой гигантской махиной. Башни, увенчанные куполами и шпилями, внушали уважение и лёгкий трепет. Ну и удивление — неужели мои явно диковатые «друзья» могли построить такую красоту?

Перед дворцом простиралась гигантская площадь. Голая, под стать степи. Никакой отмостки не наблюдалось, но земля была утоптана до состояния камня, кое-где виднелись чёрные следы кострищ. На фоне этой довольно жутковатой площади изящная резьба и позолота дворцовых ворот смотрелись как-то странно.

Когда ворота разверзлись, взгляду предстал белоснежный мраморный пол и колонны из золотистого мерцающего камня. Я до последнего не верила, что синеглазый направит своего коня-переростка внутрь, ан нет…

Ну а едва мы въехали в этот величественный зал, откуда-то из глубин донеслось:

— Гриаим![10]

Через несколько мгновений перед нами предстала орава бритоголовых парней в белоснежных жилетках и шароварах цвета беж. Они поклонились, как синхронистки со стажем, и тут же устремились к лошадям.

Воины резво спешивались, бросали поводья бритоголовым. Те, в свою очередь, торопливо уводили животных. В итоге из сёдел выпрыгнули все, кроме одного…

Страх навернуться с лошади сковал руки, и отцепиться от мускулистого торса я попросту не могла. После третьей попытки высвободиться из захвата синеглазый начал мерзко подхихикивать, но мне было глубоко плевать. Смерть — страшней!

— Сранн! — сквозь смех выдавил клыкастый. — Кррси!

— Да пошёл ты в пень! — не выдержала я.

Слова вождя народ воспринял с улыбкой, а вот моё заявление вызвало нездоровый ржач. Причём настолько дружный и громкий, что почудилось, будто сейчас потолок обрушится.

— Сранн, — повторил синеглазый.

Только новой попытки отцепить от себя перепуганную попаданку не предпринял. Вместо этого схватил за подбородок, заставив запрокинуть голову, и… поцеловал.

Ёлки-палки… Если не считать того, что я с испугу ударилась зубами о его клыки и проворонила ключевой момент — проникновение чужого языка… Короче, это было удивительно. И главная причина — привкус клубники, вспыхнувший во рту.

К своим двадцати двум годам я успела перецеловать тьму-тьмущую парней, причём при различных обстоятельствах. Вкус свежевыкуренной сигареты — один из самых мерзких, хуже только перегар, особенно утренний.

Ощущения от поцелуев после мороженого или молочных коктейлей, а также конфеток и прочей ерунды — не в счёт. Слишком незаметные, если честно. Поцелуи, перемежёванные поглощением клубники, в моей жизни тоже бывали, но привкус… Привкус был иным — просто кислинка и лёгкий аромат, исходящий не столько от губ, сколько от чаши с ягодами. А тут…

Вкус был до того ярким и насыщенным, будто не с парнем целуешься, а переспелую клубничину обсасываешь. Вернее, это она обсасывает. И нагло лезет в рот!

— Сранн, — оторвавшись от моих губ, выдохнул клыкастик.

Отряд одобрительно ухнул, а я нервно сглотнула.

Это что же получается? Я загремела в мир, где мужской пот пахнет как парфюм, а слюна… — фу-фу, но факт, именно слюна! — имеет вкус клубники?

— Игри даа, — послышалось откуда-то снизу.

Я оклик проигнорировала. Мотнула головой, стараясь не упустить скользкую, но категорически важную мысль. Что, если этот мир не просто позитивный, а… идеальный?

После перемещения моё тело преобразилось и, хотя с зеркалом ещё не встречалась, подозреваю, что лицо тоже изменилось к лучшему. Отряд, спасший от неминуемой смерти в степи, состоит из таких мужчин, рядом с которыми все спортсмены — хлюпики недоразвитые. Облобызавший меня клыкастик — минимум принц! Иначе что ему во дворце делать? А если сюда ещё и запахи добавить…

Ёлки-палки! Данных недостаточно, но я почти уверена — этот мир действительно идеален. Не вообще, а с точки зрения женского фэнтези, конечно.

И как бы проверить эту теорию?

— Игри даа, — повторил кто-то.

Вот теперь я отреагировала. Опустила глаза, чтобы увидеть очередного парня с белыми волосами и бесцветными радужками. Он тянул руки, явственно намекая, что хочет помочь мне спешиться.

Ладно, если этот мир и впрямь идеален, ничего дурного не случится.

Выдохнув, я отцепилась от синеглазого и прыгнула в объятия того, второго. Дикарь поймал и вполне бережно поставил на пол.

Босые ступни тут же ожгло холодом, но паниковать я не спешила…

— Пры фгрелм,[11] — спрыгнув со своей гигантской лошади, распорядился синеглазый.

Указание было адресовано бритоголовому парню, который дожидался возможности увести хозяйскую животину. Услышав приказ, парень отдёрнул руку от уздечки и отвесил кивок — сперва синеглазому, а затем и мне.

— Э… — единственное, что смогла сказать.

Бритый чинно развернулся и зашагал прочь, а меня толкнули в спину, как бы намекая, что нужно следовать за слугой.

Ну хорошо. Проследуем. Заодно дворец посмотрим. Ведь будущей правительнице нужно хотя бы примерно представлять, чем она вот-вот завладеет…

Глава 2

Мы шли довольно долго, но на обзорную экскурсию это путешествие никак не тянуло — бритоголовый практически сразу увлёк в коридор, где не было ничего, кроме мерцающих золотистыми искорками стен и редких факелов.

Пламя этих факелов сильно напоминало какую-то магию, но любопытства данный момент не вызвало. Мне хотелось увидеть что-нибудь более весомое, более интересное.

Минут через пять я заскучала. А через десять вообще скуксилась и демонстративно сложила руки на груди. Только слуга, который регулярно оглядывался, явно не желая потерять доверенную ему персону, перемену в настроении не оценил. Кажется, ему было глубоко плевать на то, что чувствует будущая хозяйка.

Подобное отношение немного задело, в итоге к высоким резным дверям, у которых остановился бритый, я подошла в довольно скверном настроении. Но выговаривать за неучтивость не стала — во-первых, качать права всё-таки рано, во-вторых, всё равно не поймёт. У нас же языковой барьер!

В итоге вместо гневной тирады я вздёрнула подбородок и, поколебавшись, вошла в несколько странноватый зал…

Если в коридоре царил полумрак, то здесь было очень светло — свет проникал сквозь прозрачный, выполненный в форме купола потолок. Пол был вымощен плитами из того же белого мрамора и заставлен огромными каменными кадками, в которых росли невысокие причудливые деревья.

Ещё здесь были кадки с цветами, но это так, мелочь. Куда больший интерес вызвал далёкий зелёный островок, напоминающий лужайку, и разместившиеся на этом островке фигуры в аляповатых одеждах. Интуиция милостиво шепнула, что это женщины.

— И кто такие? — хмуро вопросила я. — Лучшая половина местного дворянства?

А что? А куда ещё могли привести будущую правительницу?

Впрочем, может, мне грозит знакомство с королевой-матерью? Или, например, с сёстрами моего героя?

Пусть языковой барьер никто не отменял, но я всё-таки обернулась, желая продублировать вопрос провожатому. И сильно удивилась, обнаружив, что того и след простыл, а двери уже закрыты.

Ещё не веря в такое вероломство, я сделала шаг вперёд и уверенно потянула за массивную ручку. И вновь нахмурилась, обнаружив, что дверь не просто закрыта, а заперта. Ну вот…

Я обиженно поджала губы и сморщила нос. Всё понимаю, но такое поведение — это слишком. Нет, я совсем не против знакомства с местными леди, но ё-моё! Я же босая, без трусов и в рубахе с чужого плеча!

Что, спрашивается, обо мне подумают? И кем надо быть, чтобы поставить девушку в столь неловкое положение?

— Чурбан! — с чувством резюмировала я.

Потом глубоко вздохнула и снова повернулась к лужайке. Спешно одёрнула рубаху, поправила растрёпанные волосы и, натянув на лицо улыбку, зашагала навстречу будущим подругам.

Зелёное пятно, как вскоре выяснилось, действительно оказалось лужайкой. Вернее, разбитым посреди мраморного пола газоном. До моего появления леди сидели на этом газоне и, видимо, общались, а заметив гостью, медленно поднялись и дружно вытаращили глаза.

Они смотрели с выраженным удивлением, явно не понимая, как реагировать. Зато у меня проблем с линией поведения не имелось — я улыбалась и активно транслировала дружелюбие.

Впрочем, в какой-то момент всё-таки споткнулась. Просто всё оказалось немного не так, как ожидала…

Их было восемь. Все высокие, статные, укутанные в дорогие ткани. Пятеро — знакомая масть: с бесцветными волосами, белёсыми глазами и клыками, оттягивающими губы. Ещё трое выглядели совсем по-другому — волосы и глаза чёрные, словно пережжённый кофе. Причём глаза без белков.

Клыков у брюнеток не наблюдалось, да и лица имели несколько иное строение — более округлые щёчки, малюсенькие подбородки, низкие лбы, в то время как лица блондинок напоминали лошадиные морды.

Но ведь внешность — не главное! Внутреннее содержание куда важней! Именно поэтому я улыбнулась шире и, приблизившись, выпалила оптимистично:

— Привет!

Ответа, увы, не последовало — то есть языковой барьер действовал и здесь. Пришлось перейти к языку жестов — мило помахать рукой.

Вот теперь дамы точно сообразили, но среагировали совсем не так, как следовало. Все без исключения сощурили глаза и уставились враждебно.

Меня подобная реакция, конечно, удивила, но отчаиваться я не стала. Сказала с подчёркнутой симпатией:

— Очень красивый зал. Никогда подобной архитектуры не видела.

Интонации моего голоса даже не намекали, а прямо-таки кричали, что я на позитиве и полностью открыта для общения. Только представительницы местной знати опять-таки не оценили. Более того…

Более того — блондинка, которая стояла ближе остальных, качнулась вперёд и шумно втянула ноздрями воздух. Потом прошлась предельно недобрым взглядом по моим босым ступням, голым ногам и остановилась на подаренной клыкастым мачо рубахе.

Вот тут меня посетило дурное предчувствие и возникло чёткое подозрение — кажется, мы не подружимся. Однако ещё одну попытку наладить контакт я всё-таки предприняла…

— Я тут немного заблудилась, — сказала мягко. — Одежду потеряла, и вообще… Хорошо, что ваш главный меня подобрал. Иначе — всё. Умерла бы в той степи, и поминай как звали.

Точно знаю — мой спич не поняли, но почему лица стали стократ противнее, а блондинка, стоящая ближе всех, зашипела? Я едва не поддалась желанию отступить, но…