Маша и Позитивный мир Гаврилова Анна
Нехотя, с великим трудом я поднялась на ноги и отряхнула юбку. Ну и ситуацию проанализировать попыталась…
Если отбросить лишнее, я — женщина блондина. Следовательно, моя задача — поддерживать его авторитет. В смысле, сидеть и вздыхать, показывая всем окружающим мужикам, что круче синеглазого нет, не было и не будет. А что сделала я? Убежала и прямо-таки расстелилась перед предводителем другой банды.
Остаться без последствий такой поступок точно не может, но вот вопрос — а что именно мне грозит? Если подозрения насчёт этого мира ошибочны, то попаданке однозначно трындец. А в случае, если всё правильно, то…
— Жешна![19] — прорычали сзади.
Ревность, прозвучавшая в голосе синеглазого, стала бальзамом на моё сердце. Только расслабляться я всё равно не спешила и пришла к разумному выводу: брюнеты — это хорошо, но ссориться с клыкастым нельзя.
В итоге я нацепила на лицо самую счастливую улыбку и, обернувшись, козочкой скакнула к блондину. Уже в прыжке воскликнула:
— Любимый, ты меня нашел!
Кидаться на шею не стала, ибо шансов дотянуться было немного. Вместо этого обхватила мужской торс руками и прижалась щекой к перекаченному телу.
Синеглазый подобной реакции точно не ждал и замер каменным истуканом. А я…
— Не поверишь, но я та-ак соскучилась! — проворковала нежно. И аккуратно погладила ладошкой мощный бицепс.
«Спаситель» снова опешил, а через миг сообразил и растянул губы в сдержанной, но вполне довольной улыбке. После чего наклонился и щекотнул дыханием щёку.
— Кррси, — с усмешкой сказал он. Поднял голову и пояснил, точно обращаясь к черноволосому: — Сранн!
На нас моментально посыпались смешки и одобрительные реплики. То есть всё было нормально, никаких катастроф и необратимых последствий. Вот только выдохнуть и расслабиться я не успела, потому что услышала:
— Ага. Но тупа-ая…
Со скоростью мухи застрявшей в меду, я повернулась и уставилась на предводителя «чёрных». Просто не было никаких сомнений, что этот бархатистый голос принадлежит именно ему.
— Что? — прошептала неверяще. — Что ты сказал?
— Дна умрэш. — Главный брюнет ухмыльнулся. — Ии[20] драа.
Синеглазый клыкастик кивнул и заржал, причём очень громко и раскатисто. Его примеру последовали и брюнеты, и блондины, и черноволосый… ну не бог, но почти.
А мне так обидно, так неприятно стало…
— Вот уроды, — с чувством сказала я.
Впрочем, злилась не столько на них, сколько на себя — это же надо, до слуховых галлюцинаций докатилась. Так, может, мне не только голос, но и вообще всё мерещится? Включая новообретённый четвёртый размер и красиво округлившуюся попу?
Словно издеваясь над моей психикой, вальяжный брюнет подмигнул. А вот следующую его реплику читала по губам:
— Не бойся. Я тебя вытащу.
К месту дислокации клыкастой синеглазки меня не вели, а несли на руках. Бережно так, осторожно. Я в благодарность обхватила мужскую шею руками, прижалась, как котёнок к батарее, вот только мурлыкать не спешила…
Заявление брюнета стало истинной неожиданностью и по-настоящему выбило из колеи. Мозг откровенно заклинило, и я никак не могла понять — что теперь делать-то?
Невзирая на заторможенную работу мозга, очень хотелось порассуждать на эту тему, но меня отвлекли — усадили на возведённый для вождя подиум и вручили кубок. От золотого, усеянного рубинами сосуда, исходил совершенно пленительный аромат…
Синеглазый вождь взгромоздился рядом, сложил ноги по-турецки. После кивнул на кубок, мол — не стесняйся, Маша. Пей.
Ну я и хватанула.
А в следующий миг зашлась бешеным кашлем! Ёп…перный театр, да тут градусов семьдесят!
Уже приготовилась услышать очередной многоголосый ржач, вот только… воинство молчало. Когда прокашлялась и проморгалась от слез, увидела несколько десятков вытянутых клыкастых физиономий. В том же, что касается блондинистого качка — он не просто удивлялся, а пребывал в глубочайшем шоке.
— Э-э… — изумлённо протянул кто-то, и я нахмурилась. И логично задалась вопросом: по какому поводу столько внимания?
Только не говорите, что я нарушила какое-нибудь табу. Мне самогонку ваш предводитель дал! Лично!
Или это банальнейший из фэнтезийных приколов? Игра под условным названием «перепей гнома»?
Ладно, сейчас проверим…
Подхватив с близстоящего блюда веточку петрушки, я шумно выдохнула и допила. К слову, кубок был под стать моим новым знакомцам — габаритный, так что на второй заход граммов двести осталось.
Под прицелом изумлённых глаз я закусила выпитое петрушкой и подарила воинам широкую-преширокую улыбку. И пришла к выводу: всё-таки игра. Иначе к чему эти аплодисменты?
Ай да Маша! Ай да я!
Следуя логике ситуации, я повернулась к блондину и задала принципиально важный вопрос:
— Ты меня уважаешь?
Потом помолчала и добавила:
— Нет, мне в действительности пофиг, но почему бы не спросить? Ты же всё равно ничего не понимаешь.
Вождь белобрысой гвардии замычал, затряс головой. Весь такой ошарашенный, такой растерянный.
— У… морда клыкастая! — вконец разулыбалась я. Потянулась, коснулась пальчиком его губ. — И откуда же ты такой красивый взялся? Бабник хренов…
Мою руку поймали, нежно поцеловали и подарили такой взгляд, что… ух! Я бы непременно растаяла, но в следующий миг из глубины зала полилась мелодия, а в круг выползла знакомая восьмёрка — фурии.
По случаю выступления тётки переоделись, сменили пёстрые наряды на однотонные светлые шаровары и короткие топики. Сходство с восточными танцовщицами стало очевидным, когда они выстроились звездой и начали вилять бёдрами. В центре экспозиции оказалась приметная блонди. Та самая, что затеяла жуткие догонялки.
По мне — они мало отличались от развратных девок, выступление которых я сорвала. Но воинское братство считало иначе: на лицах мужиков отразился неописуемый восторг, даже синеглазый взирал на собственных жен, как школяр на разворот «PlayBoy».
Именно этот взгляд заставил собраться и призвать к порядку расслабленный алкоголем мозг.
Брюнет. Он знает мой язык и обещал помочь. Плюс — он дико понравился. Но! Всегда есть это мерзопакостное «но»…
Вдруг не получится? Или он передумает — ведь мужчины куда более непостоянны, чем женщины. То есть отношения с блондином налаживать всё-таки нужно…
Второй момент — я просто обязана утереть нос фуриям. Нет, уж кто, а эти тётки реально заслужили самую зверскую месть! А раз у них один мужчина на всех, то…
Я подумала и прильнула к плечу «спасителя». Он, как и брюнет, был без рубашки — щеголял бицепсами, трицепсами и прочими рельефами, — так что контакт получился в определённой степени интимным.
Синеглазый вздрогнул, мигом оторвался от созерцания жён, а я повела пальчиком по его груди — типа узор рисую, ага. Ещё глаза прикрыла — мол, вся такая скромная-скромная.
Предводитель всея блондинко шумно сглотнул и зачарованно уставился на мой пальчик. А я чего? Я ничего… Руку вниз направила, кубики на животе пересчитать.
Жертва сексуальной агрессии глухо застонала, прямо-таки провоцируя на более решительные действия. Ну я и поддалась.
Вариантов было море, но я же в подпитии, а алкоголь для меня — идеальное снотворное. То есть времени на то, чтобы проявить фантазию не имелось, следовало действовать быстро и наверняка. Да и сложно удержаться, когда жертва сидит по-турецки и всем своим видом демонстрирует готовность.
В общем, я провела пальчиком по особо напряжённой части мужского тела и тут же к пересчёту кубиков вернулась — типа я не я, и ручка не моя. И в тот момент как-то не думала, что белобрысый сорвётся… У героев же о-го-го какая выдержка! В идеале.
А он-таки сорвался…
Из горла клыкастика вырвался исступлённый рык, а в следующую секунду я уже лежала на алых подушках, частично придавленная массивным бронзовым телом. И не видела ничего, кроме синих, затуманенных страстью глаз. А тут ещё музыка перешла в более агрессивный, более сексуальный ритм…
Я не придумала ничего лучше, чем запрокинуть голову, подставляя варвару шею. Он оказался догадливым, принялся покрывать оную часть тела поцелуями. Степень его заинтересованности я чувствовала бедром и мысленно усмехалась.
Потом повернула голову к импровизированной сцене…
Нужно отдать должное профессионализму фурий. Тётки прекрасно видели, что происходит на подиуме, но продолжали вилять бёдрами, угождая воинам. Только глазки их блестели такой злобой, что мама не горюй! Обладай клыкастые и черноглазые хотя бы толикой магии, меня бы уже разорвало, как того хомячка.
Внимание большинства зрителей переметнулось к нам. Этот удар тётки тоже держали с честью.
Но достойное поведение врага — не повод для прощения, так что… Я смачно зевнула и показала гарему оттопыренный средний палец. Зуб даю — жест истолковали верно!
По-хорошему, на этом следовало закончить, но я решила закрепить результат. Пробежалась пальчиками по мускулистой спине, отвлекая блондина от обмусоливания шеи, и сама впилась в его губы поцелуем.
Мм-м… клубничка!
Разум затуманился окончательно, по телу замаршировали мурашки, следом пришла волна нестерпимого жара. Желание целоваться было сродни ядерной реакции — не удержать, хоть тресни.
От страсти просто срывало крышу и, если бы ни сонливость, вызванная алкоголем, я бы уже достигла того состояния, из которого виден космос, а так… всё-таки нашла в себе силы отстраниться.
Вернее, я попыталась. Но кто ж меня отпустит?
Примерно на третьей попытке вылезти из-под блондина в голову закралась здравая мысль — а дальше-то что?
Ну доказала я фуриям, кто круче. Ну обеспечила себе прикрытие на случай, если побег провалится. Да и защиту от старухи в чёрном заработала — ведь клыкастик не допустит, чтобы столь желанную женщину обижали!
Вот только… а от самого клыкастика кто защитит?
Мамочки! Я же не хочу в его постель! Я слишком молода и красива! И вообще — я только сегодня в этот мир загремела, по закону жанра мне до полноценного секса ещё ломаться и ломаться!
От неминуемой близости спас брюнет. Наверное. В смысле — наверняка я не знаю, но интуиция шепнула — он!
Ну а кто ещё мог затеять драку именно в тот момент, когда клыкастик сгрёб в охапку и поволок к выходу с явным намерением уложить в койку?
Истошный, полный ярости рык заставил содрогнуться стены. Мужики резко перестали жевать, и улыбки, которыми провожали нашу парочку, испарились. На стыке двух «группировок» началась какая-то возня. Атмосфера в зале стала до того агрессивной, что даже моя алкогольная сонливость отступила.
Несколько мучительно долгих минут блондин стоял каменным изваянием, решая — вмешаться или ну его нафиг. Видя столь интенсивную работу мысли, я даже вырываться перестала, чтобы не мешать. А что? Я интеллектуалов уважаю. Сама из таких.
В итоге мне подарили долгий, полный сожаления взгляд… и поставили на землю. Близстоящему воину было велено:
— Пры фгрелм!
Зал я покинула под оглушительные звуки мордобоя.
Ох… хорошо-то как! Зря сомневалась, что этот мир идеален!
Глава 4
Я так привыкла к полумраку, что, очутившись в знакомых апартаментах с прозрачным потолком, сильно удивилась — день-то, оказывается, ещё не закончился. Небо только начинало покрываться розоватым налётом, подсказывая, что дело близится к закату. Но спать хотелось по-прежнему. Даже не так — спать хотелось зверски!
С трудом, но я всё-таки нашла в себе силы посетить туалет. Потом, придерживая веко пальчиком, отрыла в шкафу ночную сорочку.
Расплести свитое на голове гнездо даже не подумала, а про макияж вообще не вспомнила. Зато, когда утомлённое алкоголем тельце оказалось на кровати… О-о-о… рай существует! Гарантия двести процентов.
Растянув рот в очередном зевке, я расслабилась и начала проваливаться в сон. Но едва ухватила за хвост яркое, наверняка интересное сновидение, как над ухом прозвучало:
— Ну что, хорошо повеселилась?
Это было так неожиданно, что вызвало закономерный испуг. Сон улетучился мгновенно, вот только… открыть глаза я не смогла.
— Хватит притворяться, — усмехнулся мужчина.
Его бархатистый голос был знаком, но чувства умиления, как в прошлый раз, не вызвал. Просто я по-прежнему пыталась открыть глаза и… нет, не могла. Пошевелиться — тоже!
Ощущение оказалось поистине жутким.
Я лежала, чувствовала биение собственного сердца, тепло, подаренное мягким, почти невесомым одеялом, прохладу шёлковых простыней… Ощущала, как в лёгкие проникает воздух, как грудь приподнимается на вдохе и опускается на выдохе. Мурашки ужаса, выступившие на коже, и холод, внезапно сковавший ступни. Словом — всё! Но не могла шевельнуть даже мизинцем.
Спустя несколько секунд к горлу подкатила паника. Но прежде чем она стала всеобъемлющей, я успела собрать волю в кулак и предпринять ещё одну попытку вырваться из странного состояния.
Но… ничего. Ноль.
Мамочки! И как это понимать?
— Эй, подруга? — вновь позвал черноволосый… ну не бог, но почти. Ещё через секунду присвистнул и добил: — О… да у тебя, похоже, отравление.
Отравление? Какое? Откуда? Я ведь ничего не ела!
— Не бойся, — попытался успокоить визитёр. — Сейчас…
Я хотела возмутиться: что значит «не бойся»? Как можно не бояться, когда с тобой творится такое?
Но сказать что-либо, конечно, не смогла. А потом почувствовала, как прогибается матрас, а меня приподнимают сильные, но довольно грубые руки. Дальше — больше. Шероховатый палец отодвинул нижнюю губу, а спину обдало жаром. Я с некоторым запозданием сообразила, что брюнет сел, подперев меня собственным телом, но это, конечно, не главное.
Пальцы! Уверенные, но совершенно невкусные, пытались разжать мои сведённые зубы. Вот тут паника немного отодвинулась… Просто в сознании вспыхнул вопрос — а этот варвар, он давно свои руки-то мыл?
— Держись, — шепнул брюнет и, справившись с моим оскалом, заставил запрокинуть голову. В следующую секунду я ощутила на языке ну о-очень неприятный вкус.
Это было горько, вязко и бесконечно гадостно! Настолько, что я всё-таки сумела совладать с собственным телом и дёрнуться, но…
— Не смей выплёвывать! — рыкнули в самое ухо.
Я не хотела, однако подчинилась. А после ещё нескольких вливаний услышала почти ласковое:
— Умница, детка.
Только теперь я осознала, что мерзкий вкус уже не мучает, а пожар, тлеющий во рту, вызван остатками лекарства. Этот момент подарил толику облегчения, даже слёзы по щекам побежали.
— Потерпи. Пара минут — и всё пройдёт, — шепнул брюнет.
Ввиду того, что иных вариантов не имелось, я поверила. И неприятные ощущения действительно начали отступать, правда, этим дело не ограничилось…
Не знаю почему, но ужас и оцепенение не просто исчезли, а сменились другой, совершенно неожиданной реакцией — я почувствовала прилив очень характерного жара, не менее характерную расслабленность и желание, сосредоточенное внизу живота.
Попытки открыть глаза тут же прекратились. Теперь я, наоборот, жмурилась, прислушиваясь к себе.
Вот какого, спрашивается, фига? Я же только что на пороге смерти стояла. Я умирала, в мой рот вливали какую-то горькую мерзость, и сейчас мне должно быть как минимум плохо. А я?
Впрочем, что я всё о себе да о себе? Дорогой организм! Прости за грубость, но ты сдурел? Откуда это всё? Что за требование секса?!
— Прошло? — прежним шёпотом поинтересовался брюнет, и я едва не взвыла.
Просто его дыхание щекотнуло ушко, от чего миллиарды мурашек, блуждавшие всё это время по коже, резко устремились в одну маленькую, но очень интимную точку. Ну не гады ли? А ну стоять!
Вздрогнув, я буквально отодрала себя от мужчины и, встав на карачки, неловко отползла на пару метров. Потом повернулась к предводителю «чёрных» лицом, и…
Бог мой… зачем я это сделала?
Когда в этих чернющих глазах блестела насмешка, он был великолепен. Теперь, когда в них застыло искреннее беспокойство… О нет! Нужно срочно взять себя в руки!
— Только не говори, что пила дьярну, — прерывая внутренний монолог, сказал он.
Я замерла, красиво хлопнула ресницами и переспросила:
— Что?
Губы брюнета дрогнули в улыбке, и я снова начала таять. Пришлось отвесить себе пару мысленных пощёчин, чтобы хоть в какое-то подобие нормы прийти.
А визитёр окинул меня оценивающим взглядом, и его улыбка стала шире. Вернее, не только шире, но и прекраснее.
— Ясно, — со вздохом заключил он. — И сколько глотков?
— Э… — откликнулась я.
Но через пару секунд до затуманенного внезапными желаниями мозга всё-таки дошло, что речь о местной самогонке, и я ответила, причём честно:
— Два.
А что? Ведь действительно так.
Брюнет молчаливо усмехнулся и встал. Как ни печально, но в этот миг мне вновь пришлось прицыкнуть на собственный организм. Просто этот обнажённый торс, рельеф мускулатуры и узкие бёдра… О! Мама дорогая, ради такого стоило попасть в фэнтези!
— Детка, всё хорошо? — окликнул брюнет, и я поспешно кивнула. Тут же удостоилась ответного взгляда — пристального и очень серьёзного.
Уж не знаю, к каким выводам пришёл предводитель «чёрных», но от прежнего дружелюбия мало что осталось. Когда он заговорил вновь, голос звучал довольно холодно, даже жёстко:
— Слушай, у тебя что, совсем мозгов нет? Ты чем думала, когда верховную жрицу племени Ургар дразнила? А когда к Ирриару при всём воинстве ласкалась? Считаешь, если мордашка симпатичная, то всё с рук сойдёт?
Ой… он назвал меня симпатичной…
Я закусила губу, но уголки губ всё равно поползли вверх. Улыбка получилась жалостливой, правда, мужчина не дрогнул, и его тон остался прежним:
— Ты ещё не поняла, что здесь всё иначе? То, что прощается в нашем мире, здесь может привести к смерти.
Нашем мире? Так он… так мы…
— Ирриар мог тебя убить! — выпалил мой черноволосый бог, глаза хищно блеснули. — Четвертовать! За неуважение к воинству!
Видимо, надо было испугаться, но я даже не поморщилась. Какая разница, если всё обошлось?
— А дьярна? Зачем ты её выпила? Допустим, ты не в курсе, что это за напиток, но тогда тем более следовало отказаться. Разве не знаешь — в чужом мире любое вещество может быть ядом!
Наверное, следовало промолчать, но…
— Правда? — спросила я.
Мой голос прозвучал очень искренне, но вместо сдержанного, доброжелательного ответа, я… ну, короче, нарвалась.
Глаза брюнета сузились, превратились в две наполненные тьмой щёлки. Кулаки сжались, губы — тоже. И выдохнул он как-то… подозрительно шумно.
— Издеваешься? — Нет, это был не вопрос, а приглушенный звериный рык.
Я помотала головой и язык на всякий случай прикусила.
— Ты же вроде не блондинка, а тупишь покруче любой безголовой куклы. Привыкла к теплу и уюту? Так вот, запомни: тут тебе не курорт! Это дикий мир, который не терпит слабости. Здесь выживают и побеждают сильнейшие, а остальные погибают, причём быстро и болезненно.
Я нервно сглотнула. Хотела возразить, озвучить свои наблюдения, но брюнет продолжил раньше, чем успела рот раскрыть.
— Ты даже не понимаешь, как тебе повезло сегодня. Я случайно взял с собой это противоядие. А если бы его не оказалось? Знаешь, чем бы всё кончилось?
Нет, каяться и впадать в уныние я не собиралась — ведь, повторюсь, всё обошлось. Но под прицелом чёрных, лишённых белков глаз потупилась. Была бы котёнком, ещё бы и ушки прижала.
— Ты могла умереть, — чуть смягчившись, выдал собеседник.
— Извини, — брякнула я.
Нет, вины за собой не чувствовала, просто хотелось закончить препирательства и перевести разговор в иное, более конструктивное русло. И вопросы кое-какие задать.
Предводитель «чёрных» выдохнул, явно растратив основной запас агрессии, и я этой ситуацией воспользовалась…
— Как ты оказался в моей спальне? Как тебе удалось?
Любопытство было вполне закономерным — ведь окон тут не имелось, а к двери такого, как он, вряд ли подпустят. Да и вообще, апартаменты расположены на территории гарема, а в такие места не то что представителям чужой банды, даже своим вход воспрещён.
Брюнет усмехнулся. Причём так, будто спросила нечто элементарное. Это стало поводом сосредоточиться и обвести комнату взглядом…
Пусть не сразу, но я всё-таки заметила. Верёвка! Она свисала прямо с потолка. А одна из прозрачных панелей была приоткрыта на манер люка.
— А ты наглец, — со вздохом уважительно констатировала я. — Солнце ещё не село, а ты уже по чужим гаремам шастаешь.
Собеседник расплылся в предельно нахальной улыбке и пожал плечами. А через миг пояснил:
— Ночью было бы сложней. Сейчас меня ребята прикрывают.
— Драка? — молниеносно догадалась я. И после самодовольного кивка: — Дипломатических проблем не будет?
— Нет, — ответил черноглазый. — Здесь это одно из любимейших развлечений. Пир без драки — дьярна на ветер. А на смотринах драка просто обязательна.
— Э-э-э…
Я зависла. Реально зависла и шокированно выпучила глаза. Какие такие смотрины? Кого?
Собеседнику моя реакция определённо понравилась — он картинно оскалился, а через минуту всё-таки пояснил:
— Ты настолько приглянулась Ирриару, что он решил устроить свадьбу как можно скорей.
— Ха! Кто бы сомневался! — не сдержавшись, прокомментировала я.
Увы, но брюнет красотой момента не проникся и вообще заржал — тихо, но всё-таки. А отсмеявшись, произнёс ласково:
— Дурочка. Ты хоть представляешь, каково это — быть женой вождя?
Я недоумённо приподняла бровь. Странный вопрос. Конечно представляю! Сидишь вся такая красивая, в драгоценностях и шелках, на зелёной лужайке среди прочих тёток, а по ночам возлежишь на широкой кровати, лопаешь какой-нибудь лукум, толстеешь и ждёшь своего повелителя. Но это в случае, если ты относишься к разряду обычных жён. Если же ты любимая…
Впрочем, озвучивать своё видение ситуации я всё-таки не стала. И правильно сделала, ибо в следующий миг прозвучало:
— Это труд, причём тяжёлый.
Мои брови опять-таки поползли вверх, причём совершенно непроизвольно.
— Правда? — Не усомниться было невозможно. — А тётки из гарема утомлёнными не выглядят.
Мне подарили снисходительный взгляд и ответили после короткой паузы:
— Разумеется. Ведь сейчас зима, а зимой вождь находится в своём городе и сам решает все вопросы. А с приходом весны лафа закончится. Ирриар уедет, а жёны будут управлять городом и народом. До поздней осени.
М-да… Задача.
Нет, я, конечно, не против побыть начальником, но я как-то иначе свою жизнь представляла. К тому же три сезона без мужской ласки… То-то фурии так на меня окрысились. Конечно, они своего муженька тьму времени ждали, а тут нате, ещё одна претендентка на клыкастое тело нарисовалась.
И ведь не объяснишь, что к отношениям с синеглазкой я пока не готова. Что у нас всё в самом-самом начале! На стадии, так сказать, знакомства.
— Но это ещё не всё, — нарушил мои размышления черноволосый. — Как правило, на момент отъезда вождя в городе остаётся порядка дюжины жён. А по возвращении… максимум троих находит.
— Сбегают? — нахмурилась я.
Мне ответили настолько выразительной ухмылкой, что сразу стало ясно — нет, не сбегают, а умирают. Не слишком радостная перспектива, однако.
Я слезла с кровати, пару раз прошлась по комнате. Прокрутила в памяти всё, что сказал брюнет… и тут меня осенило.
Ну конечно! Какова самая распространённая ошибка фэнтезийных героинь? Они встречают офигенного парня, влюбляются в него по уши, но до последнего не понимают, почему он так насмешлив и жесток, почему беспрестанно говорит гадости и пытается спустить с небес на землю. А ты в таких случаях читаешь и думаешь: «Вот дура! Разуй глаза! Он же ревнует!»
Ёлки-палки. Только что я едва не наступила на те же грабли. Зато теперь, когда всё ясно, игру можно сделать в разы интересней.
Повернувшись к предводителю «чёрных», я подарила ему непринуждённую улыбку и спросила мягко:
— Смотрины? Ну допустим… Но при чём здесь ты?
— Не понял, — нахмурившись, отозвался мужчина.
— Ну ты же, как я поняла, тоже вождь? Значит, клыкастой синеглазке не подчиняешься? Ты для него — сосед, видимо. А соседей на смотрины невесты не зовут, потому что их мнение в таких делах никого не интересует.
Брюнет, как ни странно, не растерялся. Более того — он скривил губы в очередной усмешке и заявил:
— Ошибаешься. Мы не просто соседи, мы один народ.
Хм… Как так? Клыкастые блондины родственники брюнетов, у которых вместо стоматологических проблем — глаза, лишенные белков? Я не генетик, но даже мне ясно, что такого не бывает.
Вот я и сказала:
— Так не бывает.
— Да?
Брюнет по-прежнему смеялся, и это стало подовом нахмуриться сильней. А потом надо мной сжалились…
— По легенде, в незапамятные времена в эти земли пришли два бога, — начал визави. — Местные считают их близнецами, но речь, конечно, о двойняшках. Один был синеглазым и светловолосым, второй — тоже синеглазый, но брюнет. Первого звали Ургаром, второго Реем. Они влюбились в одну и ту же девушку — прекрасную Грейму.
Много дней и ночей спорили, пытаясь решить, кому достанется красавица. Даже бились из-за неё. Но силы оказались равны, поединок не решил спор. Тогда измученные желанием боги обратились к своей матери, и та подсказала способ… Как понимаю, из личного опыта. Ургар и Рей одновременно овладели Греймой и стали ждать — кто родится. По задумке, красавица должна была достаться тому, чьё дитя выйдет из её чрева. Родилась, как можешь догадаться, двойня.
Молодые боги не смогли смириться с таким исходом, снова вступили в поединок. А когда оба упали без сил, выяснилось, что за это время дети не то что выросли, а породили целые народы. Ну боги и воспользовались моментом — началось долгое, тяжелейшее противостояние. Тысячелетняя война. Народ Ургара против народа Рея.
Желая дать своим потомкам преимущество, Ургар наделил их клыками. Рей узнал, взбесился и раскрыл своим ритуал обретения Тьмы. Ну а когда вражда дошла до точки максимума, а народы оказались на грани вымирания, пришла Грейма и надавала всем по шапке. С тех пор наши племена называются одним народом и живут вместе. И все важные дела решают сообща.
Смотрины новой невесты вождя племени Ургар — дело государственной важности, так что… — брюнет глубоко вздохнул, — я, будучи главой союзного племени и прямым потомком бога Рея, имею к этому делу самое непосредственное отношение.
Читать бесплатно другие книги:
