Спаситель Короны Бушков Александр
– Где она? – крикнул Сварог, круто поворачиваясь к Монаху.
– Сгинула… – через силу прохрипел Монах. – Вон там в стене… дверца потаенная, скрытая… через нее и выскользнула… аки крыса на колесах… – И вдруг рявкнул: – Да что ж ты, убогий, не угомонишься-то никак?!
Последнее относилось отнюдь не к Сварогу. Монах стоял на коленях в позе молящегося, лицо его было налито кровью от напряжения. В руках он держал концы черного шнурка и изо всех сил, такое впечатление, пытался его порвать, растягивая в стороны. Шнурочек оказался прочным. Более того: он был захлестнут в петлю, а в петле этой дергалась шея охранника номер пять. Вертухай сучил ногами по полу, извивался, пучил глаза, хрипел и булькал, вывалив язык, хватался руками за удавку, но… Удавка победила, не треснула. Чего нельзя сказать о шейных позвонках пятого охранника. Монах, вытирая лоб, встал на ноги, пробормотал: «Покойся в прахе, мудак», – и повернулся к Сварогу:
– Атаман… коли это, конечно, вправду вы в личине бесовской… Виноват, не уследил за нею, я пока второго своего успокаивал, она и слиняла. Ведь тревогу подымет, блудница, так что тикать надо быстро…
– Дверь, – твердо сказал Сварог. – Надо сначала выпустить человека… Она что-то вякала, что может дверь открыть, значит… Ключ, у кого-то из этих должен быть ключ!
Ключ мог, конечно, оказаться и у самой Щепки, но им повезло: спустя несколько секунд суматошного обыска мертвых тел Монах победно поднял над головой блестящий стержень с зазубринами:
– Вот он, жезл запорный!..
Сварог ворвался в белую комнату, схватил ее обитателя за плечи, развернул к себе. Затараторил, чуть не плача от бессилия:
– Мастер Рошаль… Масграм… Это я, Сварог, это не бред, это в самом деле я, просто я так выгляжу… Я изменился, но это я, Сварог… Помните, как мы летали на дирижабле? Хотите еще раз прокатиться? Тогда надо спешить. Нам надо торопиться, Гор, за нами погоня, пойдемте…
Бесполезно. Рошаль смотрел мимо Сварога и бессмысленно улыбался. Врешь, я от тебя не отстану! Он тряхнул охранителя так, что у того лязгнули зубы.
– Рошаль, черт бы вас подрал! Быстро очнуться! Враг у ворот!.. Что?!
Губы безумца что-то произнесли, Сварог наклонился поближе, вслушиваясь.
– Аэропил… – радостно пробормотал под нос Рошаль, раскачиваясь вперед-назад. – Аэропил, мы летели на Граматар на аэропиле, но забыл, как зовется…
Сварог чуть не взвыл от безысходности.
– Это был не аэропил, Гор! Это был морской военный корабль! Броненосец! Клади, Олес, Чуба – помните? И назывался он «Серебряный удар»! Ну? Вы слышите меня, масграм? Вы меня узнаете?!
– Конечно, – сказал Рошаль совершенно нормальным голосом. – И не надо мне в ухо орать, маскап, я нормально слышу.
– А?..
– Мне показалось, или вы говорили, что за вами погоня?..
Но Сварог задержался еще на мгновенье: он порывисто обнял старого лиса.
Трое беглецов не неслись сломя голову, но двигались весьма быстро по подземным коридорам и переходам завода. Куда – они и сами и не знали. Главное – затеряться в лабиринтах коммуникаций, найти тихий уголок и выработать план действий. Тревога все еще молчала, хотя – пес ее знает, быть может, здесь она вопит как-нибудь иначе. Ультразвуком, например. Или еще как…
– Я вами недоволен, маскап, – говорил Рошаль на ходу, хрипло дыша. – Уже второй раз подряд за последние пятнадцать лет вы верите людям на слово! Вам говорят, что я умер, – вы верите, вам говорят, что я спятил, – вы верите…
– Но она же именно этого и добивалась!
– И именно поэтому я остался в здравом уме. Только потому, что ей страсть как хотелось превратить меня в сумасшедшего. Борьба, понимаете? Только борьба, пусть и на уровне сознания. Если б наша полоумная знакомая оставила меня в покое, вот тогда бы, наверное, я действительно свихнулся…
– Берегите дыхалку, масграм.
– Извините, граф, я три года не разговаривал ни с кем, кроме себя…
Сварог замолчал, но от подначки не удержался:
– Однако ж вы, масграм, с ходу поверили, когда незнакомый человек в тюрьме у сумасшедшей калеки вдруг заявляет, что он, дескать, и есть Сварог – через пятнадцать лет отсутствия!
– Согласен, – сказал Рошаль. – Я тоже ошибся. Я поверил, что вы погибли там, во время взрыва в подземелье, – хотя не видел вашего тела.
– А что делать-то будем, атаман? – подал голос Монах.
Они остановились на площадке между металлической лестницей, ведущей куда-то еще глубже, и металлической лестницей, ведущей куда-то наверх. Отдышались.
– Своими ногами мы далеко не уйдем, – сказал Сварог. – После всего, что мы узнали, нас будут ловить с таким пылом, что дым увидят в столице.
– Ничего не узрят, – возразил Монах. – Ибо отсель нас никто не пустит на волю. Врата замкнут, двери-окна позапирают и будут расчесывать место сие, как гриву. Не выйдем мы с завода…
Где-то вдалеке замяукала сирена, потом еще одна. Ага, наконец-то проснулись, ну надо же…
– Связь со столицей, – предложил Рошаль. – Сообщить в Каскад о том, что творится на заводе.
– Не Каскад, а полиция, – нахмурил брови Монах. – И толку нету. Пока они проверять послание будут, пока потом свяжутся с заводом – дескать, а что это у вас происходит… А связи лично с Гиль-Донаром у меня нет, не мыслил я, что в оный переплет попаду…
– А вы что молчите, маскап?
– Прикидываю, – задумчиво ответил Сварог, глядючи на лестницу, ведущую вверх. – Если мне не изменяет ориентация, эти ступеньки ведут аккурат в секретный цех.
– И? – спросил Монах.
– А, ты ж еще не видел. Там стоит такая милая штуковина… Если уйти своим ходом с завода мы не можем, прятаться тут до морковкиных заговений не можем тоже, связи с внешним миром у нас нет… почему бы в таком случае не попытаться покинуть сей гостеприимный уголок с комфортом, на бронетехнике?
– Ваши метафоры, маскап… – поморщился Рошаль. – Вы можете понятнее говорить?!
– Над нами стоит «Буреносец». Он же «Стеклянный дождь». Насколько я понял, готовый к походу.
– «Буреносец» здесь?!
– А вы, масграм, не в курсе?
– Его подорвали! Много лет назад!
– Но потом восстановили… Нет, ну а в самом деле-то, почему бы и нет? В конце концов, если не сумеем сдвинуть эту махину с места, то всегда можем забаррикадироваться внутри, и хрен нас оттуда выкурят – для того его и строили. А там придумаем что-нибудь.
– А охрана, а рабочие, а сигнализация?!
– А вы вспомните некий кораблик под названием «Адмирал Фраст», впоследствии переименованный в «Серебряный удар». Кажется, тогда кто-то тоже долго уверял, что сие невозможно.
– Что такое «Стеклянный дождь»? – насторожился Монах. – Вам удалось выведать тайну?
– А то, – гордо сказал Сварог. – Раз плюнуть… Пойдем, сами все увидите.
Дверь из подземелья в цех была чуть приоткрыта – мол, заходите, люди добрые, однако по ту сторону истуканами застыли двое охранников. Сирена надрывалась не переставая, и вертухаи были сама бдительность. Сварог почесал плешивый затылок Ирви-Лонга. Поморщился.
– Ну? – шепотом спросил Рошаль. – И как вы собираетесь проникнуть в машину?
– Лучше спросите, как я собираюсь подобраться к машине. Ответ: понятия не имею.
Нацепить, что ли, на себя невидимость? Так ведь, во-первых, кругом подавители магии, а во-вторых, наверняка и датчики кругом стоят…
Из-за двери доносились цеховые звуки работы, которая не прекратилась и когда взвыла тревога.
– Я, вестимо, знаю, – вдруг сказал Монах и показал на красный щиток под лестницей. Сварог подошел поближе: то была пожарная сигнализация.
– Единожды у нас в охранном приказе, в околотке, один тать так же ноги сделал. Пожарную сирену врубил и, пока носились аки ошпаренные, через окно драпу дал…
– А что, – пробормотал Сварог, – отчего бы и не попробовать…
Куда там, на фиг, тревожной сигнализации с ее сиротливым мяуканьем! Пожарная сирена уж завыла так завыла, как дипломированная базарная торговка, уши враз заложило от нестерпимого визга. Работяги в цеху сбились с ритма, стали переглядываться, а там и забегали туда-сюда. Впрочем, в этой беготне не было суеты и хаоса. Сварогу было достаточно одного взгляда, чтобы понять – каждый здесь знает свой маневр, знает, что хватать и во что переодеваться. Люди в спецовках организованно разматывали шланги, доставали из шкафчиков брезентовые костюмы, выдирали из крепежей на стенах баллоны с короткими шлангами, оканчивающимися раструбами. Двое бросились к гигантским воротам цеха и, шуруя настенными рычагами, принялись разводить в стороны воротные створы. Эдакая вымуштрованность цехового народа Сварога обрадовала – случись что непредвиденное, вряд ли пролетарии станут предпринимать что-то самостоятельно, без команды сверху. В отличие, кстати, от двух бойцов на посту у двери. Когда включилась пожарная тревога, эти переглянулись, потоптались и пост покинули, ломанулись куда-то в сторону. За инструкциями, не иначе. Дурачье, одного надо было оставить!
– Слушай приказ по гвардии, – обернулся Сварог. – Только за мной и только бегом. И не выделяться из общей массы. Ясно?
– Вы на мой костюмчик внимание обратили, а, маскап? – спросил Рошаль, разглаживая снежно-белую одежду.
– Плевать, – сказал Сварог, – у меня тоже не роба. Не светитесь, и все. Ясно?
– Нет.
– Тогда вперед.
Они выбежали в цех. Слаженно, цепочкой добежали до танка… Е-мое, ну и махина! Не танк, а утес с Угрюм-реки. Высота катков – этажа в два, трак толщиной в половину человеческого роста. Так, наверное, лилипуты рассматривали Гулливера, снизу вверх, опасливо держась подальше от его каблуков.
Их никто не остановил. Обратили внимание или нет, пес его знает, но никто не кричал: «Вот они, лови, ату!» – никто не кидался под ноги. Видимо, всем работягам накрепко вбили в головы, что их дело – клепать, варить, стыковать и прикручивать, а дело охраны – не пущать, ловить и пресекать. И потом, эта пустота в глазах, что так роднила близнецов и работяг… У Сварога крепла давешняя догадка: неуловимая схожесть в лицах всех слуг Щепки – Визари – Ахт-Логон, эта одинаковая пустота в их глазах – это не просто так, это порождено колдовством, гипнозом или каким-нибудь иным средством подчинения воли…
– Стойте. Наверх.
Ухватившись обеими руками за крыло и оттолкнувшись одной ногой от опорного катка, Сварог забросил себя на броню. Некогда было искать скобы, специально предназначенные для того, чтобы забираться на танк. Помог влезть Монаху и Рошалю. Притянул к себе мастера охранителя, наклонился к его уху, заорал, стараясь перекричать вой пожарной сигнализации:
– Масграм, наверх! Видите, люк открыт и к нему лесенка? (Рошаль кивнул.) Забирайтесь туда, пробирайтесь на самую верхнюю башню! Должна быть связь командирского места с водительским, там сообразите. Видите лесенку? (Рошаль снова кивнул.) Давайте по ней! И – да! – плотно заприте за собой люк, душевно вас прошу. И смотрите тоже по сторонам. Увидите открытый люк – немедленно захлопывайте. Поняли?
В свою очередь Рошаль наклонился к уху Сварога:
– Раньше, в «Буреносце», который я знал, полная магическая защита включалась при помощи зеленой рукояти слева от фрикционных рычагов! Все, больше помочь ничем не могу! – Он неэкономно помолчал, потом крикнул: – Я хотел прокатиться на «Буреносце» с момента создания… Спасибо, маскап!
Схватился за перекладину узкой лесенки и принялся карабкаться наверх, к люку, который, как предполагал Сварог, предназначен был для загрузки боеприпасов, черт знает – не то магических, не то обыкновенных.
Подтянувшись за бронеколпак (под которым мог находиться равно как перископический прицел, так и какая-нибудь опять же магическая хрень туманного предназначения), Сварог оказался возле распахнутого люка механика-водителя и ногами вперед забрался внутрь бывшего «Буреносца».
Утроба танка освещалась призрачным голубоватым светом, источником которого служили каплевидные светильники, тут и там примастряченные к изнанке брони. В танке, даже таком агромадном, было, как и положено, тесно, неловко повернешься – и обязательно обо что-нибудь стукнешься. Чтобы ничего не задеть, не коснуться в танке, надо, наверное, быть карликом-дистрофиком.
Следом за Сварогом в люк забрался, кряхтя и ругаясь, Монах. Сварог вжался в стенку, в какие-то крепежи (то ли для боекомплекта, то ли для еще чего, но сейчас пустующие), вжался, пропуская Монаха.
– Тебе задача такая, – быстро сказал Сварог, когда они разминулись. – Помимо этого здесь еще полно люков, и, отчего-то я уверен, некоторые распахнуты. Их требуется закрыть. И как можно скорее. А потом разберись с вооружением этого монстра… Возможно, придется отбиваться. Вопросы?
Вопросов не последовало. Монах стал пробираться дальше в танковые глубины, обо что-то без перерыва задевая. Да, пока Монах освоится, шишек будет набито…
Так. Сперва следует закрыть люк механика-водителя. Присмотревшись, Сварог и без всяких магических умений разбираться в любом механизме запросто догадался, как это делается. А? Что, съели?! И без магии могем! Он повернул ворот. Где-то внизу застрекотали шестерни, люк стал медленно закрываться. «Язык» затвора вошел в паз, раздался щелчок.
Бли-ин! Неловко двинув рукой, Сварог больно приложился обо что-то локтем. Взвыл. А как тут не взвоешь, ой, мать моя…
– Мать Многоуста святая непорочная!! – почти одновременно раздалось из танковых глубин. – Убился! Ой, убился!
Ни хрена не убился. Когда схлынул болевой шок, Монах счел нужным объяснить:
– Вовремя не пригнувшись, лбом налетел на край башенного выреза. Оранжево в глазах и по сю пору…
– Давай-ка поаккуратнее, мать Многоуста! – свирепо прикрикнул Сварог: пусть не расслабляются. – А когда поедем («Тьфу-тьфу-тьфу…»), будь готов, что станет трясти! И сильно!
– Приуготовлюсь! – пообещал Монах.
Что ж, пора осваиваться в роли механика-водителя. Сварог опустился на пружины, скрытые под кожаной обивкой кресла. «И, кстати, ни в коем случае не просто „водителя“! Если захочешь наткнуться на испачканный мазутом кулак в лоб – можешь назвать танкиста „водителем“. А так – механик-водитель, и никак иначе!»
– Так, так, – Сварог нашел зеленую рукоять, о которой рассказывал Рошаль. Там, где и говорил охранитель. «Надо ж, переделывали, переделывали, а кое-что осталось на своих местах… А с другой стороны, на фига все переиначивать! Если работает, зачем что-то менять!»
Как советовал Рошаль, Сварог повернул ручку в крайнее нижнее положение. Что-то щелкнуло, шкваркнуло, тихонько засвиристело, как набирающий обороты маховик… Ну, и? И ничего. По крайней мере, видимых изменений не произошло. Никаких защитных полей на танк не опустилось, не загудели магические трансформаторы, вырабатывающие оберегающие токи, не запахло по-другому. Внутри стальной машины по-прежнему воняло машинным маслом… или его заменителем. В общем, подобающе пахло. Ладно, гадать не будем, включилось – не включилось, будем посмотреть.
Теперь управление. Стоп, стоп, а это что такое под креслом? Блин, шлемофон! Настоящий. Ну, не классика жанра, не черный с прошивкой танкистский шлем, однако же шлемофон. Система из кожаных ремешков, подгоняемых по голове, мягких наушников, словно прилипающих к голове. Микрофоном, возможно, служат вот эти темные заклепки на ремешках, больше нечему быть микрофонами. Работает или не работает, разберемся. Во всем разберемся. И с управлением тоже…
Фрикционные рычаги, педали – все выглядит вроде бы несложно и очень знакомо. Осталось попробовать.
Ну, выноси, нелегкая…
Танк взревел, как тысячи раненых тираннозавров. Сварог в смотровую щель увидел, как в разные стороны от танка из отводных труб ударили белые струи, похожие на седые усы. Ну не выхлопы же это сгоревшей в дизеле солярки? Не та, понимаш, цивилизация… А что это такое, гадать бесполезно, да и некогда, кто его знает, отчего и на каких принципах работает чудовище, которое – ежели опираться исключительно на технические представления – может сдвинуть с места только двигатель, работающий, пожалуй, от атомного реактора.
Тем временем Сварог понял, как обращаться с зеркалом в толстой бронзовой раме, укрепленным перед водительским местом над смотровой щелью. Наклоняя его в разные стороны, Сварог мог видеть в зеркале танк снаружи, с любой стороны – в зависимости от угла наклона. И он увидел, как судорожно провернулись катки, всколыхнув гусеницы. «Буреносец» вздрогнул, качнулся вперед. Рев двигателя набирал силу. Машина еще раз конвульсивно дернулась, и разом ожил весь механизм, приводящий бронированное чудовище в движение: завертелись опорные и поддерживающие катки, поползли гусеницы, заходили балансиры, пришел в движение механизм натяжения гусениц. И многотонная, великотонная, необозримотонная громада сдвинулась с места, пошла.
Сварог, навалившись всем телом, двинул вперед оба фрикционных рычага, нога втопила газ. В смотровой щели качнулся цеховой пол, выстланный пупырчатыми металлическими листами. Сварога бросило обратно в кресло. И невольно вырвалось:
– Поехали…
– На месте, маскап, обзор отличный, приступаю разбираться, что тут к чему, – раздался в шлемофоне голос Рошаля. Ага, мастер охранитель добрался до командирского места. А Монах? Монах пока молчал. Зато снова заговорил Рошаль:
– Что, получилось? Глазам не верю. Вы один справитесь с управлением?
– Я еще и не с тем справлялся! – прокричал Сварог. – А вообще тут все просто: два рычага, газ и тормоз. Довезу вас хоть до самого Гаэдаро, лишь бы топлива хватило.
До сего дня Сварогу лишь однажды приходилось сидеть в танке на месте механика-водителя. Было это в советские годы, на полигоне в Казахстане, во время сводных армейских учений. От нечего делать на затянувшемся привале приятель-танкист взялся научить десантника Сварога вождению танка. Тогда, помнится, Сварог даже самостоятельно проехал с сотню метров по твердой, как бетон, казахской степи… Был еще случай, когда Сварогу, гостившему в одной псковской деревеньке, в страдную пору пришлось сесть за трактор вместо дюже запившего тракториста. А что у трактора, что у танка – все устроено одинаково. И вот те на: танк с магической начинкой, оказывается, управляется схожим образом! Приятно.
Сварог услышал грохот – кто-то заколотил по обшивке. Наверняка кто-нибудь из вскочивших на броню работяг лупит по ней кувалдой, призывая остановиться. Ага, опомнились, морды, или, что вернее, получили наконец целеуказание от своей владычицы!
Да, немало уродов сейчас полезут на броню, прицепятся, станут лазать по танку, как мандавошки по известному месту. Сварогу лень и некогда сейчас было вертеть «зеркало обозрения», высматривая, сколько и где повисло на танке храбрецов из ремонтной гвардии. И вообще: заняться ими должен Монах, которому поручено как можно оперативнее разобраться с вооружением. И куда он подевался, Многоуста его через трак, где застрял?
В смотровой щели, качаясь, приближался проем цеховых ворот, кто-то закрыл его снаружи на одну створку. Под левую гусеницу боевой машины попала пустая рабочая тележка, с хрустом смялась, мгновенно превратившись в плоский бесформенный шлепок. Сварог увидел сквозь смотровую щель, как в воротном проеме дорогу танку заступил один из близнецов. Вперив неподвижный взгляд в надвигающуюся из цеховой коробки громадину, он вытащил из-за пазухи круглую плоскую коробку, похожую на диск от ППШ, что-то на ней подкрутил – тем движением, каким заводят часы. Размахнулся и бросил коробку под траки…
Ну а вы как бы среагировали? Вот и Сварог рефлекторно отклонился, уходя от возможных осколков, которые могут влететь ненароком в смотровую щель. Сквозь грохот двигателей Сварог расслышал хлопок, но ни в смотровую щель ничего не влетело, ни цокота осколков о броню не последовало. Он снова сел нормально, выглянул в люк. И сразу понял, что произошло. Бомба взорвалась, но весь ее заряд, отброшенный магической защитой танка, ударил в метателя и превратил того… В общем, Сварогу не очень-то хотелось вглядываться в то, что осталось от близнеца. Защита танка сбоя не дала, а видимо, на сбой и рассчитывал бомбометатель. А на что ему еще было рассчитывать?
Перед цеховым проемом, чтобы точно войти в него, Сварог надавил на левый рычаг. Танк повело влево, повело сильно, левая гусеница врезалась в стену, лобовая броня ударила в закрытую створку. Стальные пластины ворот, принявшие удар, разлетелись, точно картонки. Рама под лобовой броней погнулась, принимая форму передней части танка, петли вверху и внизу вылетели из гнезд, как пробки под натиском штопора, оставляя в стене дыры. Танк немного протащил раму, потом наехал на ее нижний край, подмял и отутюжил. Попавшая под тысячи тысяч тонн бронированной стали часть стены разлетелась мелкой крошкой. Несколько осыпавшихся бутовых камней упали на броню и выехали на ней на заводской двор. Сварог нисколько не сомневался, что после такого соприкосновения со стеной немало прилепившихся к танку смельчаков слетели с брони ко всем чертям.
Танк въехал на мост. Его ширины хватало тютелька в тютельку, чтобы двигаться, не задевая ограду. Ну-ка, а что у нас творится вокруг да около? Сварог повернул «зеркало обозрения». Один из близнецов, прижавшись к стене цеха, стрелял вслед удаляющейся бронированной крепости из предмета, похожего на длинноствольный пистолет. Возможно, это как раз пистолетные пули цокали о броню, выбивали искры и, ясный перец, никакого вреда не приносили.
Ага, а прямо перед «Буреносцем» бежал один из рабочих, невесть откуда взявшийся. Он не сворачивал – да и некуда ему было свернуть на мосту, разве что на ограду вскочить или с моста в ров сигануть, а туда, как утверждает Монах, налита водичка, со здоровьем никак не совместимая – бегущий лишь оглядывался, зыркал безумными от страха глазами на догоняющую стальную гору. Споткнувшись, упал, уткнулся лицом в землю и накрыл голову руками. И нет чтобы посередине моста свалиться, упал аккурат под гусеницу, кретин!
– Вставай, идиот!!! – заорал Сварог. Даже если б упавший его каким-то чудом и услышал, вряд ли на него сейчас подействовал окрик.
Ну не тормозить же, право слово!
В суматошной попытке сделать хоть что-то, лишь бы не давить, Сварог нажал на фиговину, находящуюся справа от фрикционного рычага правой руки и сильно напоминающую гашетку. Гашеткой фиговина и оказалась – шарахнула пулеметная очередь (пулемет был закреплен прямехонько по центру зрения механика-водителя), пули, оставляя после себя дымную зеленоватую дорожку, веером разлетелись над лежащим.
Лежащий выпал из его поля зрения, уходя в «мертвую зону» обзора. Ну, все…
Не все! Ага, подействовала все-таки пальба над головой – рабочий выкатился из-под танка, благо полз тот много медленней даже скорости пешехода. Метнулся в сторону, вскочил на широкую каменную ограду моста и – «Стой, что делаешь, беги по ограде!» – спрыгнул в ров.
До воды он не долетел. Вернее, долетел… но по частям. Очень маленькими частями долетел.
«Ну, извини, приятель, я со своей стороны сделал все, что мог. А тебе не надо было связываться с сомнительными личностями… Впрочем, если возвожу напраслину – извини вторично: может, тебя и впутали обманом».
Съехав с моста, «Буреносец» пополз по территории завода. Земля здесь гладкостью не отличалась. А поскольку, едва миновав мост, Сварог увеличил скорость, началась бортовая и килевая качка, машину стало плавно, но неприятно болтать. Чтоб меньше мотыляло, Сварог вставил ногу в специальную скобу на изнанке брони. А еще он обнаружил страховочный ремень и пристегнул себя к креслу.
В смотровой щели заблестели рельсы внутризаводской узкоколейки, по которой из цеха в цех перевозили всяческие грузы. «Буреносец» рельсы даже не заметил, однако завалил один на бок (рельсовый стык лопнул – в стороны со скоростью пуль полетели головки и стволы болтов), а другой втопил в землю вместе со шпалами. На пути танка оказался грузовой мобиль… Не объезжать же! Тем более, водитель выскочил из кабины и стремглав умчался куда-то. «Буреносец» ударил в борт грузового мобиля, тот отскочил, как игрушечный, перевернулся. По земле покатились бидоны… А бидоны были с краской – очень быстро рядом с грузовиком образовалась огромная желто-красно-зеленая лужа.
– Маскап, слышите меня? – сквозь шорох помех раздался в шлемофоне голос Рошаля.
– Слышу, масграм.
Танк ехал вдоль заводской стены.
– Сверху наблюдаю у ворот шевеление, – голос бесстрастный, холодный. – Что-то торопливо разматывают, укладывают на землю. Еще на предполагаемом пути следования втыкают в землю через каждые два шага штыри, оканчивающиеся кольцом. Как поняли?
– Понял вас, масграм, – сказал Сварог. – Конец связи.
«Э, нет, – подумал он, – так не пойдет. Остановить себя мы не дадим». Вот поди раскуси их замысел, когда ни черта ни смыслишь в местных магических реалиях. А может… Желательно, конечно, не рисковать. А если не рисковать, тогда что?
– А вот что! – вслух произнес Сварог. – Рошаль, Монах, внимание! Схватитесь за что-нибудь крепко… Ну выноси, железный конь!
Рошаль-то наверняка слышал и сделал, что сказали, а вот Монах… Будем надеяться, все обойдется… Сварог навалился на правый рычаг. Многотонная громада резко поменяла направление и вошла, как кулак в торт, в каменную заводскую ограду, по высоте примерно равную танку. Машину тряхануло так, что язык, попади он меж зубов, был бы откушен. В смотровую щель ударила пыль и крошка, но внутрь не попала – помешала невидимая и неосязаемая защитная пленка, работающая, как стекло.
– Держись! – заорал Сварог во все микрофоны, отпустил рычаги и намертво вцепился в кресло.
Разбив ограду так, что брызнули во все стороны камни, ревущая глыба вырвалась с территории завода и принялась съезжать по отвесному склону в ров.
Если быть откровенным, то Сварог самоубийцей не был. Он просто из двух зол выбрал наиболее предсказуемое. Рассуждал он так: если люди что-то торопливо и старательно готовят у ворот, значит, всерьез надеются, что им удастся остановить великанскую машину; с другой стороны, машина должна выдерживать рядовые и распространенные напасти, известные даже Монаху, если уж она столь великолепна и неуязвима, как ее расписывала Щепка. Значит, должна выдержать и мутную зеленую воду, разрывающую на части отдельных человеков. Хотя – рассуждения рассуждениями, а сердечко все же екает…
Взметнулись вверх столбы воды, выдавленные тоннами металла. При взгляде в смотровую щель могло показаться, что попал на дно морское. Прикрытая невидимой и неосязаемой пленкой смотровая щель замутилась, как стекло иллюминатора, накрытое волной. И не действовало! Не действовала ни на машину, ни на людей в ней та смертоубийственная магическая начинка, какая была растворена в тлетворной зеленой водичке!
Вот чего не боялся Сварог, так это того, что машина не выкарабкается по противоположному склону на берег. Он уже понял, что такие препятствия этому левиафану по плечу… или, вернее, по гусеницам и по движкам. Никак не может быть по-другому. И стальная громада, проехав по дну рва, принялась взбираться наверх.
ГЛАВА 22
ВЕРХОМ НА «ДОЖДЕ»
Танк «Буреносец», он же «Стеклянный дождь», въехал на склон, и на пути ему попалось дерево. Это был дуб совершенно чудовищных размеров – то ли сам вымахал таким, честно отстояв на этом месте пару сотен лет, то ли стал могучим при помощи и при посредстве неорганического колдовского удобрения. Дерево, за многие годы разбросавшее вокруг себя тысячи корней, выдержало первый натиск, не рухнуло, а лишь наклонилось, лишь некоторые листья сбило с ветвей. А все потому, что танк еще карабкался по склону и не нажал на дуб всей своей многотонностью.
Гусеничная лента взрывала зацепами камни. Камни крошились, но зацепы упорно вонзались все глубже и глубже, до полного сцепления с грунтом. Ревел на повышенных оборотах двигатель. Передний броневой лист, упираясь в ствол, толкал его мощью неисчислимого количества тонн.
Сварог вдруг понял, что в полный голос орет:
- – Броня крепка и танки наши быстры,
- И наши люди мужества полны!
- Громят врагов советские танкисты,
- Своей великой родины сыны!
Танк, скользя по стволу плавным подъемом передней части, взбирался на дерево, наезжал на него, увеличивая рычаг давления. Дуб стал сдаваться, уже пошли по земле трещины. Приподнялся верхний пласт почвы, показалось змеиное переплетение корней, облепленное землей, глиной и камнями. И дерево капитулировало. Раздался треск, хруст сучьев и глухой удар ствола о землю. Махина переползла через поверженный ствол, ломая сучья. Пошла дальше по бездорожью, но в направлении шоссе.
А вот теперь точно: если кто еще и висел на обшивке, попадали, как груши с местной яблони. То бишь спелыми сливами. Сварог уже не пел, а декламировал, и не в полный голос, а почти что шепотом:
- – Гремя броней, сверкая блеском стали,
- Идут машины в яростный поход.
- Нас в смертный бой послал товарищ Сталин,
- Клим Ворошилов смело в бой ведет.
– Что это было? – раздался в шлемофоне едва слышный голос.
– Вы имеете в виду песню, мастер охранитель? – весело спросил Сварог.
– Я имею в виду другое.
– Выражаясь военным языком – это было форсирование препятствий. Испытание машины в условиях, приближенных к боевым. Кстати, и собственно боевые, полагаю, не за горами. Думаю, за нами сейчас снарядят погоню. Может быть, не сразу. Может быть, сперва они хорошенько подготовятся. К сожалению, танк могуч, но тихоходен, они запросто настигнут нас на быстроходном мобиле… А где Монах?
– Тут я. Вроде позакрывал все люки, хотя наползался. Весь ободрался и набил синяков, – отозвался в наушнике полицейский агент. – А потом заплутал – в здешних лабиринтах. Чего тут только нет…
– Меня больше интересует, чего тут только есть, – жестко сказал Сварог. – Что с вооружением?
«Буреносец» наконец выбрался на шоссе – не только полностью занял его в ширину, но еще и прихватил обочину. Да, со встречным транспортом никак будет не разминуться… Зато уж точно никто не обгонит!
– Да есть кое-что, – обнадежил Монах. И тут же лишил надежды: – Только я напрочь не разумею, как эта бесовщина работает…
Самому бы надо посмотреть, да на кого рычаги оставишь… Ладно, ничего не попишешь. По крайней мере защита от магии работает, а это важнее всего остального.
– Нас не преследуют, масграм?
– Позади нас дорога пуста, – четко, по-военному ответил Гор Рошаль. – Впереди тоже никого. И ничего.
– Вот и славно, – сказал Сварог. – Конец связи.
До Города-на-Заре добрались без происшествий. Двигатель не заглох – как полагал Сварог, запас хода этого колосса исчисляется не каким-то десятком лиг и прочих кабелотов, а возможно, даже и не сотней. Не исключено, что двигатель из тех, что так любили изобретать на его первой родине, – то бишь двигатель вечный. Ну, или почти вечный: детали-то изнашиваются…
По ровному шоссе танк шел быстро. Понятно, не как гоночный автомобиль, все ж таки масса ого-го, но для такой громады – вполне даже резвенько. К тому же сзади никто не догонял и спереди дорогу никто не перегораживал, магические пушки напрямую не выкатывали, со связкой магических гранат наперерез не выбегали. И это спокойствие на дорогах не могло не настораживать.
Если не нападают, значит, тщательно готовят нападение. Ой, не верится, что Щепка и ее верные слуги махнули рукой на свою главную и последнюю надежду. Мол, угнали и угнали, значит, не судьба нам прокатиться. Нет, они должны умирать за этот танк. А раз пока не умирают – значит, жди сюрприза в любой момент. Блин, хуже всего иметь в противниках создателей всяческих конструкций и агрегатов: кто, как не они, знают все слабые стороны своего детища, все его ахиллесовы пяты.
Усилием воли Сварог отогнал от себя мысли черные, переключился на раздумья более приятные: «Вот и решение проблемы номер один. Что-что, а этим бронированным монстром можно расчистить стройплощадку от груды бесполезного хлама под названием “Искупитель”. Сработать, как бульдозером. Правда, что делать дальше, непонятно… Но остается надежда на вооружение, с которым Монах так пока и не разобрался… Собственно, ясно, почему не разобрался: мало он имел дела со сложным оружием. В годы своего лиходейства по большим дорогам он, помнится, ходил со складнем. Да и на полицейской службе вряд ли сталкивался с чем-нибудь посложнее револьвера с магическими пулями… Эх, на кого бы переложить рычаги и вдумчиво осмотреть здешние башни!»
«Буреносец» въехал в Город-на-Заре.
Поселение объехать никак было нельзя. Вернее, можно, но поступать так было бы крайне неразумно. Да, конечно, такая машина легко возьмет любое бездорожье, только вот скорость немедля упадет до черепашьей. А мы спешим! Потому что, не дай бог, слух о приближающемся чудовище из брони дойдет до стройплощадки звездолета раньше самого чудовища. Такую встречу могут приготовить и собственными силами, и силами, которые срочно вызовут с каких-нибудь ближайших баз и «точек», что мама не горюй! А то еще вызовут эскадрилью аэропилов, и посыплется на головы незнамо что. А зачем нам лишнее на голову?
В смотровой щели Сварог видел перед собой главный городской проспект. Танк двигался по проезжей части и по тротуарам, едва-едва не касаясь стен домов. Фонарные столбы ломались под ним, как сухой камыш. Лопались, разбиваясь о дорогу, плафоны волшебных светильников. Мобили, брошенные в панике убежавшими куда подальше водителями, под гусеницами «Буреносца» в мгновение ока превращались в лепешки из крашеного металла.
Сварог, сидя за рычагами этого танка всех времен и народов, испытывал странные ощущения. Его переполняло упоение от власти над бронированной крепостью, для которой нет преград, которая, если того пожелаешь, в два счета сровняет город с землей. И эта силища полностью подчинена твоим рукам, она – твоя рабыня, ты – ее хозяин… Это, признаться, пьянило.
Вот какой-то мобиль вывернул из переулка. Его водитель, увидев, что надвигается на него по главной городской улице, дал по тормозам и вывернул руль до упора. Мобиль выскочил на пешеходную часть, от столкновения с тротуарным бортиком перевернулся и на боку, крутясь, въехал в заросли кустов.
Яростно выругавшись, Сварог взял один рычаг на себя, другой отдал, заставляя стальную машину вращаться вдоль своей оси. Потому что продолжи он движение вперед, неминуемо наедет на мобиль, из которого никак не мог выбраться водитель. Некуда тут было сворачивать! Разве что по домам поехать. Понятно, что танк снес бы их, как куличики, но при всех восторгах, которые Сварог испытывал от управления этим гигантом, умом он еще не тронулся.
«Ну давай же, вылезай», – мысленно подстегивал Сварог водителя, впрочем, отлично представляя, какой животный ужас тот сейчас испытывает – настоящий страх, физиологический, когда судорожно сжимаются мышцы живота, когда челюсть прыгает, как механическая курица по столу, когда зубы стучат не в фигуральном смысле, а на самом деле.
А танк продолжал приданное ему карусельное вращение.
Ага, ну слава богу! Сварог в «зеркале обозрения» увидел, как от дома, рядом с которым перевернулся мобиль, отделилась фигура, рванула к месту аварии. Ясно, что герой бежит вытаскивать от шока впавшего в ступор водилу – больше туда бежать незачем. Ну так и есть…
Ба! Знакомые все лица! Так это же Таксист! Тот, кто уже дважды приходил Сварогу на выручку. А если…
Сварог размышлял недолго. Таксист – он пригодится…
Опять затрещали шестерни, люк механика-водителя распахнулся.
– Эй, на палубе! – закричал Сварог, высунувшись из люка. – «Эх, прокатиться» не желаешь? С ветерком на бронемобиле!
– Да ведь так и знал! – Таксист выпустил из рук спасенного им водителя (впрочем, тот уже вполне пришел в себя, чтобы с ходу припустить зайцем по газонам, петляя и оглядываясь, и скрыться в ближайшем переулке). – Кто еще может приехать в город на такой дуре! Это же «Буреносец»! Переделанный «Буреносец»!
Таксист ловко, будто каждый день этим занимается, запрыгнул на броню и проскользнул в люк. И первым делом в приливе радости хлопнул Сварога по плечу.
– Я знал, что с тобой мы не пропадем, солдат! Давай разгоним этих «туристов» по полям, вспомним фронтовые деньки!
Он плюхнулся в соседнее кресло. В знакомых Сварогу танках по соседству с механиком-водителем размещался стрелок-радист, а кто должен сидеть здесь, можно лишь догадываться. Допустим, маг-стрелок. Или колдун-радист.
– У нас другие планы, – объяснил Сварог, поворачивая «Буреносец» на прежний курс и направляя его к выезду из города.
– Да? Отлично! – пожалуй, Таксисту было все равно, куда и что. Главное – было бы весело. И тут же он деловито поинтересовался: – Скорость этой штуковины знаешь?
– Чуть меньше скорости мобиля.
Таксист многозначительно хмыкнул.
Мол, фигня. И тут же продолжил допрос:
– Проходимость?
– Убедительная.
– Толщина брони?
– Мать!..
– Какая? – удивился Таксист.
Сварог имел в виду, понятно, не толщину железных стен, а женщину, бежавшую навстречу танку. Все ясно: из укрытия или из окна она увидела высунувшегося из окна Сварога… вернее, она увидела своего Ирви-Лонга.
Этот город еще кое-как можно было бы объехать, но эту женщину, Сварог был уверен на сто пятьдесят процентов, объехать не удастся. Ее не отговорить. Ее можно только связать.
Пришлось снова останавливать танк, снова крутить ворот и отворять люк.
– Черт возьми, Лиома, только об одном прошу, не задавай никаких вопросов, – сказал Сварог, помогая ей забраться в люк. – Делай все, что скажу. И тогда не высажу посреди пустынной равнины. Согласна?
– Я согласна! – крикнула она таким голосом, каким обычно кричат: «Я тебя убью!»
– Тогда лезь сюда. Там наверняка где-нибудь есть кресло без всяких удобств. Прошу тебя, садись и не вставай. Только будь предельно осторожна, не долбанись обо что-нибудь…
– Ирви-Лонг, я тебя ненавижу! – она обхватила Сварога за плечи и отвесила жаркий поцелуй в губы. Потом скоренько убралась, куда ей было велено. – Я нашла здесь кресло.
– Отлично. Села? Замечательно. Посмотри, там должны быть ремни с застежками. Нашла? Великолепно. Пристегни себя. Пристегнула? Там есть за что держаться, скобы, выступы? Нет? Тогда держись за край кресла. И сиди по возможности тихо.
– Я буду сидеть тихо-тихо. Но знай, что я тебя презираю!
– Все, поехали, – Сварог взял оба рычага на себя, вдавил педаль газа. – Уф!
– Как я тебя понимаю, солдат, – подмигнул Таксист.
– Сможешь управлять этой колымагой?
– Издеваешься?
– Выберемся из города, уступлю место.
– Ну так выбирайся живей, чего тянешь! Топи на газ…
«Экипаж машины боевой, блин, – азартно подумал Сварог. – Беглый преступник, бывший сумасшедший, монах-полицейский и женщина. Разве что Таксист чего-то стоит как механик-водитель, да и за тем нужен глаз да глаз, иначе наворотит делов…»
– Послушай меня, капрал, – осторожно подступил он. – Только сперва подумай хорошенько. Как бы ты отреагировал, если б я сказал тебе, что…
Он сделал паузу, подбирая слова… а потом решился – и рассказал Таксисту о никчемности «Искупителя», о том, что постройка его никогда не закончится. Рассказал о Черной Планете (точнее, об отсутствии таковой) и о Тварях, которых насылают маги по заданию правительства.
Таксист долго молчал, кусая нижнюю губу.
– Я так тебе скажу, – наконец произнес он. – Форсировали мы как-то речку под названием Руш. Готовились долго: силы подтягивали, технику, план операции несколько раз пересматривали. А все потому, что колдунишек на той стороне собралось где-то с батальон, и окопались они хорошо, тоже какие-то штуки свои магические устанавливали… Артподготовка ни хрена не дала: снаряды пролетали сквозь их укрепления, как сквозь дым, и ничего, ни малейшего урона… Ну, речку мы в результате взяли, и что оказалось? Оказалось, не было там батальона, и укреплений никаких не было, а был это мираж, наваждение, морок, который насылала парочка безоружных магов из крохотного блиндажа! Ну, с магами мы, естественно, по закону военного времени поступили, однако ж сколько крови они нам попортили, а? Сколько мы на ихнее колдовство снарядов перевели, сколько времени потратили – и все впустую. А в это время, пока мы бойцов сюда стягивали да план переделывали, маги на другом участке прорвались… Это они нам так глаза отвели, чтоб мы, значит, на ерунду отвлеклись и главного не заметили.
Он опять замолчал, потом сказал мрачно:
– Ну так то ж на фронте, это хитрость такая военная была, и не самая, признаться, подлая. А тут, против своих же… Эх, мне бы взрывчатки побольше, я б эту хреновину космическую!..
– Во-во, – только сказал Сварог.
– Что? – не понял Таксист. Посмотрел на дорогу в смотровую щель. И до него наконец стало доходить. – Так, солдат! Мы что же… Мы на этой дуре… туда… чтобы, значит…
Читать бесплатно другие книги:
