Метро 2033: Чужими глазами Семенов Сергей

Глава 1

Когда умирает надежда

Шаг. Еще один. Что ждет впереди? Деревья жмутся к дороге, тянут к сталкерам корявые ветви. Заросли вдоль обочин, словно несговорчивый пленник, хранят угрюмое молчание. Иногда так одолевает назойливое желание выстрелить. Расколоть застывшую тишину, ослабить натяжение струн-нервов.

Молодой сталкер тряхнул головой, отгоняя наваждение, шумно втянул прохладный воздух. Ладонь крепче сдавила цевье автомата. Странное чувство: утро тихое, путь обратный без приключений, а все равно упрямо лезет в душу беспокойство. И желание только одно – скорее бы до родной станции добраться.

Неподалеку натужно взревел армейский «Урал», выбрасывая в утренний воздух клубы выхлопных газов. Громоздкая машина, нагруженная захваченным добром, неторопливо ползла впереди. Бойцы сопровождения, рассредоточившиеся вдоль всей колонны, внимательно наблюдали за пустынной улицей. Второй тягач с пленными тащился в хвосте построения. Собрав богатый урожай, отряд возвращался домой.

Раннее утро встречало людей прохладой. Ночной ливень омыл улицы, смочив сухие раны дорог и многоэтажек, прибив пыль к земле. Оплаканный дождем, мертвый Нижний Новгород выглядел чуточку свежее. Влажно поблескивал асфальт, еле заметно дрожала вода в лужах на дороге. Свежий ветерок шевелил ветви корявых деревьев.

Глядя на грузовик с пленными, молодой сталкер недовольно прищурился. Бабы с детишками да фермеры захваченные. Этих бы пешком гнать, чтобы взбодрились, а им такой кортеж подали. Со всеми удобствами едут, черти. Не много ли чести? Но приказ коменданта не оспоришь, и не оставлять же их на новом опорном пункте. Вот и потащили с собой.

Парень обвел взглядом отряд. Чувство неясной тревоги так и висело в душе, словно камень на шее утопленника. Что за напасть такая? Вроде взгляд настырный спину сверлит, а обернешься – нет никого. Листья чуть колышутся, из окон домов на правой стороне дороги темнота поглядывает. Тишь да гладь, да божья благодать. А на душе неспокойно.

Командир бодро впереди шагает. Старший всегда в форме. На то он и командир, чтобы над отрядом его воля витала, чтобы пример показывать. Командиров из железа куют, да в ледяной воде закаляют. Так и этот – стальной характер, воля закаленная, самый настоящий вояка. Боевой, обстрелянный, с таким хоть в самое пекло лезь – не страшно.

Сталкеры топают бойко, каждый на своем месте. Бойцов старший тоже грамотно расставил, как фигуры на шахматной доске: сзади группу оставил тыл прикрывать, по бокам ребят поглазастее воткнул, чтобы кусты да окна под прицелом держали. А сам впереди – курс прокладывает, да за обстановкой следит. Все четко и слаженно, все как надо.

Отряд миновал небольшую заправку. Прибившийся к ней магазинчик скалился выбитыми стеклами, под просевшей крышей ютились гнилые автомобили. Слева от дороги потянулся забор, за которым буйствовали заросли. Там, за гущей деревьев и кустов, пряталось здание Нижегородского государственного университета. Молодой сталкер припомнил, как в прошлом наведывался сюда со старшими товарищами. А ведь было время – люди в университет за знаниями ходили, а не за хабаром.

Лавируя меж гнилых машин, словно лодка в извилистом русле речки, отряд уверенно двигался дальше. Впереди замаячил надземный переход, нависающий над дорогой, словно мост над речным руслом. У покосившейся остановки с лужи поднялся голубь, сел на фонарь возле разбитого киоска, провожая взглядом отряд, а потом заворковал – хрипло, неприятно. Командир недобро глянул на него и махнул рукой. Снявшись с фонаря, птица скрылась за деревьями.

«Здоровый какой, раньше таких и не было. Растут с каждым годом, того и гляди – нападать начнут, как воронье», – подумал сталкер, провожая птицу взглядом. Слегка сбавил темп, прислушался к ощущениям. Так и гложет неясная тревога, не дает покоя. Засела внутри, словно ржавый гвоздь – не выдернешь никак.

Командир останавливается, уши ловят звуки окружающего мира. Тишина. Проклятая обманщица усыпляет бдительность, кажется родной и уютной. Но довериться ей – последнее дело в работе сталкера. Она может предать в самый неподходящий момент.

Эх, что-то долго командир слушает. Неужели опасность почуял? Сталкер повел стволом автомата в сторону зарослей, повернул голову. Тихо щелкнул предохранитель. Кажись, что-то серое и проворное мелькнуло в кустах. Сейчас начнется!

– В ружье! – грянуло зычным басом впереди. Сталкер резво повернулся, автомат взметнулся в боевую позицию. Дрогнули заросли, и, ломая ветки, с деревьев на асфальт ринулись проворные серые твари. Тихое утро взорвалось криками хищников и стрельбой. Похожие на обезьян существа бросились на людей стремительно, не оставляя времени на раздумья. Парень вдавил спуск, и короткая очередь скосила первого, самого быстрого хищника. Тварь распласталась на тротуаре, и длинные когти противно заскребли по асфальту. Сталкер огляделся, выискивая очередную жертву.

– Леха, слева! – заорал кто-то рядом. Боец развернулся вполоборота, вскидывая оружие. С левого фланга хищники наседали плотно, там завязывался нешуточный бой. Твари навалились неожиданно, грозя прорвать оборону. И вдруг парень заметил одинокую фигурку в стороне, мгновенно опознав в ней храбреца из новоиспеченных сталкеров. Вот дурак несмышленый! У него боев-то было – по пальцам пересчитать, а он вперед батьки в пекло лезет.

Юнец клал короткими очередями, выбивая из стаи хищников одного за другим. В горячке боя он, видимо, совсем забыл об осторожности. Наконец, когда боек щелкнул вхолостую, молодой герой опомнился. Откинул пустой рожок, резво пихнул в паз новый, готовясь дать отпор врагу.

Что-то пошло не так. Подстрелив еще одну тварь, парень краем глаза заметил юнца. Боец дергал заевший затвор, с ужасом глядя на атакующих хищников.

«А, герой хренов! – чертыхнулся сталкер, бросаясь на помощь молодому. Счет пошел на доли секунды. Товарищ не успевал. Елозил затвором, пытаясь выбросить застрявший патрон, – тщетно. Боец отшвырнул предавший его автомат и принялся выдирать из кобуры «макарова». Он еще успел несколько раз выстрелить, а потом живая волна тварей хлынула на него.

Крик умирающего потонул в шуме боя. Твари попытались прорваться, но плотный огонь снова оттеснил их назад. Отжимая хищников, бойцы залатали брешь в обороне, и теперь чувствовали себя увереннее. Парень вновь глянул туда, где только что пал боевой товарищ. Там бестии рвали то, что осталось от нерасторопного бойца. Стиснув зубы, сталкер пустил очередь в кучу мутантов. Пули застучали по остановке и стене ларька, срубая ветви деревьев, шинкуя листву. Звякнуло стекло, кто-то из хищников заверещал.

И в суете боя никто не заметил, как маленькая фигурка выскользнула из кузова грузовика и метнулась к спасительному переулку.

Чего только не привидится туманным утром.

Белое марево лениво плыло над водой – такое густое, что за ним с трудом угадывался дальний берег озера. Словно кисель, туман растекался по заросшим парковым дорожкам, подбираясь к шоссе и кирпичным многоэтажкам. Кое-где из него островками торчали кусты и невысокие деревца. И ни души вокруг. Привычная утренняя картина.

Но вот у самой кромки воды наметилось движение. Осторожно, будто не желая выдавать себя, шевельнулся темный силуэт. Кто бы это ни был, несмотря на раннее утро, вел он себя предельно тихо и осторожно.

Аркадий опять прислушался, затаив дыхание. Тихо, спокойно. В последнее время мужчине иногда казалось, что слух и чутье стали подводить его. А может, просто сказывалось утомление и напряжение последних дней? Он снова обвел взглядом окрестности парка – никого. Рань, зверье по норам да подвалам спит. Бывает, если и выползет кто раньше времени, так только самый голодный и нетерпеливый.

Новое непривычное чувство не давало покоя. Избавиться от него не получалось никак. Мужчина снова замер, прислушиваясь и приглядываясь. Кто же это?

Слежку он почувствовал недавно. Аркадий пытался подключить к делу свое чутье, несколько раз после охоты обходил парк и окрестности. Никаких следов. Точнее, следы были, но знакомые, привычные: собаки, мелочь всякая, недавно он даже обнаружил след слизня и отпечатки лап шатуна. Но это все твари известные, битые. А тут что за новая напасть?

Смотрит и смотрит, чтоб ей ослепнуть. Враждебно настроенный человек? Вряд ли, этот бы не стал так долго ждать. Шарахнул пулей промеж глаз – и делу конец. Значит, не человек. Хищник? Тогда почему не нападает? Голодный ждать не будет, как жрать захочется – все терпение пропадает. Гляделки гляделками, а желудок набивать надо регулярно.

Тогда кто?

Возле моста плеснула рыба. Дохнул утренний ветер, мелкая рябь поползла по воде. Аркадий зябко поежился, попробовал снова прислушаться к ощущениям. Неприятное чувство вроде бы ослабло, но окончательно не исчезло. Мужчина переступил с ноги на ногу, глянул на свою самодельную снасть. И тут же заметил поклевку.

Леска натянулась, задрожала, словно струна. Петля медленно поползла вниз и выскользнула из расцепленного конца удилища. Ловец хладнокровно наблюдал, как дергается снасть. Осторожно подводя другую руку под лесу, Аркадий почувствовал, как будущая добыча заглатывает наживку. Прочная нить вновь слегка затрепетала. Наконец-то! А он уже и не надеялся сегодня хоть что-то поймать.

«Давай, голубчик, заглатывай лучше».

Долгая пауза. Сначала мужчине даже показалось, что тварь бросила наживку и уплыла. Но Аркадий отлично знал повадки водных обитателей. Терпение – лучшее оружие в этом деле.

Легкий толчок в руку. Еще один. Леска натягивалась – добыча уходила на глубину с наживкой в пасти. Самое время. Мужчина резко подсек, ощущая, как затрепыхалась пойманная на крючок тварь. Быстро перебирая руками, Аркадий вытаскивал добычу. Наконец, около берега забурлило, из воды показалась гребенчатая спина водного обитателя. Пятнистое земноводное ударило по воде хвостом, вздымая тучу брызг. Ловец приложил последнее усилие и выволок ящера на берег.

Тритон попался крупный. Перепончатые лапы царапали песок, животное испуганно пялилось на человека большими радужными глазами. Выверенный взмах мачете – и животное забилось в предсмертных судорогах. Второй удар навсегда успокоил тварь. Ловец поддел тритона носком ботинка и с легкостью перевернул кверху животом. Сверкнуло лезвие, чертя на брюхе поверженного мутанта алую полоску. Человек действовал быстро. Освежевав добычу, ловец небрежно спихнул труп ногой в воду. К вечеру его обглодают рыбы. Достав затертый пластиковый контейнер, Аркадий аккуратно опустил в него добытый орган и сунул в рюкзак. В метро печень тритона ценилась на вес золота – местные врачи научились делать из нее лекарство, помогающее от опасной лихорадки. Ловля, как и охота со сталкерством, приносили небольшую прибыль, которой хватало на жизнь. А остальное мужчину мало интересовало.

Завершив привычный ритуал, Аркадий снова огляделся. Тихо, мирно. Туман начал потихоньку рассеиваться, его рваные клочья ползли над водой, путаясь в прибрежных кустарниках. Утро выдалось холодное – на траве возле дорожек блестела роса, с озера тянуло прохладой. Мужчина зябко поежился.

«И впрямь неспокойно сегодня. Надо домой двигать».

Возле домов ощущение слежки только усилилось. Вдруг Аркадий боковым зрением заметил движение и резко потянул из-за спины карабин. Ветви вздрогнули, из кустов выскочила небольшая зверушка, похожая на крысу. Чуть прихрамывая, она засеменила к зарослям у берега. Ощущение слежки тут же пропало.

– Чтоб тебя, – раздосадованно прошептал мужчина, сжимая оружие. – Старый мнительный дурак.

Аркадий нашел свое нынешнее логово лет десять назад. Подземный госпиталь, построенный под больницей на глубине в несколько метров, мужчина быстро приспособил под жилище. Его убежище находилось недалеко от Сормовского парка, в стороне от нахоженных сталкерских маршрутов, и Аркадий был только рад этому. Он любил одиночество. В человеческом обществе Аркадий чувствовал себя неуютно, не в своей тарелке. Волк-одиночка, не брошенный стаей, а добровольно отбившийся от нее. Добросовестно следуя законам нового мира и отдавая треть добытого, Аркадий мог спокойно жить так, как считал нужным. Мужчина промышлял сталкерством, охотой и рыболовством. Вялил рыбу и добывал рыбий жир, охотился на шатунов ради желчи, шкуры и мяса, ставил силки и капканы, уничтожая крупных хищников и отваживая более мелких, но не менее опасных. Сталкеры Столицы, центральной общины нижегородского метро, в его «владения» наведывались нечасто – далековато, да и местность малоизученная. Аркадия особо не тревожили – он не занимал ничью территорию, бомбарь, где он обитал, лежал слишком далеко от подземки, чтобы хоть как-то заинтересовать руководство станции Московская. Отшельник приносил ощутимую пользу, к тому же прекрасно знал город, многие маршруты и «волчьи тропы», и при необходимости работал проводником. А большего от него и не требовали. И Аркадий мог только радоваться такому раскладу.

В Столице его называли просто охотником или Арканом. Несколько лет назад, когда Аркадий еще ловил тритонов на приваде специальной веревкой с петлей, это самое «лассо» спасло жизнь Технику. Сидя в засаде, сталкеры не заметили, как сзади к ним подкрался здоровенный волк. И когда хищник бросился на парня и вцепился тому в ногу, охотник набросился на зверя и давил веревкой, пока тот не испустил дух. Слухи о том, что охотник спас Техника, расползлись среди сталкеров быстро, и к Аркадию моментально прилепился новый «позывной», удивительно гармонировавший с его именем. Прозвищу мужчина не противился – скорее, ему было все равно. К людям он относился равнодушно. Смешные и жестокие, в своем стремлении выжить они готовы были идти на все ради лишнего куска или патронов. Охотник не осуждал их и не пытался переубедить. Люди оставили его в покое, и за это он был им благодарен.

Румяный как спелое яблоко восход предвещал хороший день. Туман медленно растворился и росой пал на землю. Начинало разогревать, и трава поблескивала каплями влаги. На дальнем краю парка за озером кто-то загоготал хриплым басом. Обычное утро, такое же, как и тысяча других, если не считать гнетущей пустоты в душе.

Аркадий почти добрался до дома, когда почувствовал чужака. Охотник замер, прислушиваясь – кто-то приближался со стороны Юбилейного бульвара. Хищник или человек? В глубине души робко шевельнулась надежда. Природа с самого рождения наделила мужчину отменным слухом и чутьем. Аркадий не знал, что это такое – внутреннее предчувствие, наитие, или нечто иное, не имеющее объяснения. Странный недуг, что мучил охотника последний год, каким-то образом еще сильнее обострил природное чутье, помогающее Аркану выживать в новом опасном мире.

Наконец, из-за угла здания показался человек. Гость повертел головой и направился к убежищу Аркана. Охотник позволил себе облегченно выдохнуть. Свои. Товарища охотник всегда узнавал за версту. Уверенная походка, плотно сидящий защитный костюм, противогаз с панорамным стеклом. Техник – единственный человек, которого Аркан действительно был рад видеть. Сейчас, после пропажи сына, он оставался главным связующим звеном с людским обществом, с метро.

– Здорово, Аркаш! – прогудел сталкер. – Хозяин встречает дорогого гостя у ворот?

Охотник молча кивнул, и друзья обнялись. Когда короткий ритуал приветствия завершился, гость заметил растерянный взгляд Аркана. Он уже знал, что назревает главный вопрос.

– Вернулся? – спросил Аркадий с надеждой в голосе. Прибывший сталкер заметил, что на миг глаза охотника за стеклами противогаза оживились, в них блеснул огонек надежды. Техник покачал головой – молчаливый ответ, словно приговор судьи, не подлежащий обжалованью. Как горькая правда, в которую отказываешься верить до последнего.

– Светает, скоро дрянь всякая полезет. Пойдем, – равнодушно обронил охотник.

До убежища шли не разговаривая. Гостю даже показалось, что Аркан как-то ссутулился, стал ниже. Перемены Техник почувствовал уже в «шлюзовой». Лейка от душа на ржавом шланге небрежно валялась на полу. Тут же у стены сиротливо ютились два ведра с водой, щетка для «химзы» и пузырек моющего средства.

– Душ поломался, – неохотно пояснил Аркадий, стараясь не глядеть на товарища. – Все руки никак не доходили починить.

Техник только молчаливо кивнул. Поднял щетку и начал терпеливо отмывать костюм. Парень не верил своим глазам. Неужели это Аркан, которого он так давно знал – хозяйственный, аккуратный и дотошный. Сейчас же сталкер видел равнодушного человека, – его ничего не интересовало, он все делал «на автомате», не задумываясь. Следовало что-то сказать, ободрить друга, но Техник прекрасно знал – от такого горя нет лекарства, слова здесь не помогут.

Наконец, нудная процедура завершилась, и Аркан плотно задраил тяжелую герму в «шлюзовую». Техник, кряхтя, принялся стягивать надоевшую «химзу». Охотник стащил противогаз и шумно выдохнул, словно проделал путь длиною в полмира.

– Дизель у тебя что-то буянит, – подметил сталкер, прислушиваясь к неровному гудению генератора за стенкой.

– Знаю, – кивнул Аркан. – Надо бы посмотреть, но не могу. Ничего не могу делать – руки опускаются. Правда.

Техник понимающе кивнул, выдержал короткую паузу.

– Никаких вестей, Аркаш, – удрученно ответил парень. – Глухо, как в танке. Я справки навел – сегодня возвращается отряд из Института, возможно, что-то удастся узнать у них. Еще надеешься?

Аркан наконец-то стянул мокрую «химзу», бросил на лавку у входа.

– Надеюсь. А что мне еще остается?

– Беспалый тебя вызывает, – продолжил Техник. – Проводник ему нужен. Хочет отправить отряд на задание. Куда – не знаю, меня в подробности не посвящают. Велено сегодня у него быть.

– Велено, значит, – огрызнулся мужчина. – Повелитель хренов. Если бы не он, может, Антон бы жив остался.

Они прошли в тесный закуток, служивший охотнику кухней. Аркан включил древнюю электрическую плитку с двумя конфорками, поставил на краснеющие спирали помятый чайник и кастрюлю. Всыпал две горсти крупы в воду, принялся стругать вяленую рыбу.

– Как дорога? – осведомился Аркан у товарища. Тот в ответ лишь махнул рукой, достал из кармана три стреляных гильзы и бросил их на деревянный стол. Потом накрыл их сверху ладонью и начал гонять пустые цилиндрики пальцами.

– Терпимо, – слабо улыбнулся сталкер. – Пару щенят только возле «Бури»[1] подстрелил – от стаи, похоже, отбились. Можно сказать – тихо-мирно.

– Ощущение странное у меня который день, – поделился охотник, присаживаясь на скрипучий табурет. – Как будто следит кто за мной. Даже понять толком не могу – человек или зверюга. Ловить спокойно не могу, ходить не могу – постоянно слежка чудится.

– Не заметил ничего такого, – отозвался парень, развалившись на лавке возле стола. Потом серьезно посмотрел на охотника и продолжил: – Аркаш, я ведь не зря пришел. Это задание… в общем, это разведка. Беспалый затеял опасную игру. Он реально верит в свои силы, думает, что горы свернуть может. Его лучшие вояки захватили убежище Института – мне уже шепнули по секрету добрые люди. Сегодня должны пригнать пленных и привезти добычу. Теперь он будет работать с этого опорного пункта сразу в двух направлениях. Альянс не ждет оттуда нападения, да и откуда им знать, что мы институтских уработали. И Беспалый будет силы туда стягивать, ждать удобного момента. А вот со стекольщиками[2] у него не вышло с наскока справиться – наш отряд отпор получил. Говорят, их там здорово потрепали. И Антоха тоже там остался, видимо.

Охотник крепко сдавил нож, и парень заметил, как взбухли на руке друга вены и мелко задрожали губы. Аркан умел скрывать эмоции, но сейчас, глядя на мужчину, Техник видел, какие перемены произошли с товарищем, и не узнавал охотника. Аркадий словно не замечал ничего вокруг. Лицо, на которое неумолимое время накинуло сеть морщин, еще больше осунулось, глаза запали. Даже двигался он по-другому – точные и выверенные движения стали медленными, неумелыми. Человек, всегда прятавший свою слабость на задворках души, сейчас, казалось, сдался. Друга будто подменили, и это больше всего беспокоило сталкера.

Хотя Техник, которого на самом деле звали Андреем, и был моложе Аркана почти на пятнадцать лет, общались они на равных. Техник вообще легко сходился с людьми. Среднего роста, крепко сбитый и подвижный, он слыл заводилой и балагуром, ко всему старался относиться с иронией, и, если какие-то проблемы и касались его, из всех ситуаций выходил с широченной улыбкой на лице, даже если проигрывал. Свое прозвище Андрей получил уже давно за умение ладить с любой техникой. В нем одновременно уживались оптимист, прагматик, скептик и беспечный пофигист. И, несмотря на свой бунтарский и неуемный характер, сталкер был отличным другом.

Вскоре поспела каша, и загремел на плитке крышкой старый чайник. Ели молча. Хозяин вообще старался больше не глядеть на товарища, а Техник понял, что стоит немного повременить с разговорами. Сын для Аркана был всем. Охотник, давно сторонящийся людей, жил лишь ради него. Парень хорошо помнил, как Аркадий нянчился с маленьким Антоном, уделяя ему все свободное время. Мальчик рос и мужал на глазах у Техника, и охотник старался передать сыну все накопленные знания и опыт. Техник помнил, как охотник нашел это убежище, и какое-то время жил здесь вместе с сыном. Брал мальчика с собой наверх, учил азам выживания, прививал навыки охотника и следопыта. Смышленый паренек схватывал все на лету. А потом, когда сталкерская школа отняла у Аркадия сына, охотник перебрался жить сюда насовсем.

Из воспоминаний Техника выдернул тяжелый стон. Парень встрепенулся и заметил, что товарищ уронил ложку на стол и обхватил голову руками.

– Аркаш? – окликнул Техник товарища. Тот не отвечал, сжимая ладонями виски. – Опять?

Охотник молча кивнул. Он тяжело дышал, шумно втягивая воздух через стиснутые зубы. Сталкер знал о странном недуге друга, но редко видел наяву приступы этой болезни. Аркан же старался уединяться в такие минуты, пережидая очередной припадок в стороне от посторонних глаз. Но сейчас приступ пришел неожиданно, застал его врасплох, заставив показать другу свою слабость.

– Я сейчас, – простонал Аркадий, тяжело поднимаясь из-за стола. Шатаясь, он побрел в соседнюю комнату. Тихо скрипнула дверь, и Техник остался один.

Больше всего на свете охотник любил тишину.

Оставшись наедине с собой, Аркан тяжело выдохнул и со стоном опустился на кровать. Ладони сдавили виски, словно это могло унять страшную головную боль. Мужчина старался не двигаться – каждое шевеление отдавало выстрелами в голову. Наконец, первый приступ стал потихоньку отступать. Аркадий выудил из ящика тумбочки шприц и маленький пузырек. Набрав из емкости светлой жидкости, поднес иглу к руке. Слегка поморщился, когда острое стальное жало проткнуло кожу. Охотник опустошил шприц и обессиленно рухнул на кровать.

Аркадий не знал, сколько прошло времени. Медленно падали секунды в бездонную пропасть вечности, а он так и лежал на смятом одеяле, не смея пошевелиться. Мужчина ждал, когда боль уйдет. Тишину в комнате нарушал только старый будильник, переживший, наверное, не одно поколение. Время плелось медленно, точно дряхлый хромой старик. Удар, еще удар. Приложив большие пальцы к вискам, Аркан продолжал массировать голову, чувствуя, как слабо пульсирует кровь в артериях, словно под пальцы подложили два маленьких сердца. Лишь бы жестокий палач уходил скорее.

Схватка с головной болью неизменно оставляла после себя слабость и апатию. Охотнику казалось, что каждая атака болезни уносила частичку его жизненных сил. Мысли ползли вяло и лениво, словно дождевые черви. Пытка была временно окончена, но теперь на смену телесным мукам пришли тревожные думы о пропавшем сыне.

Антон… сынок… Что сделали с тобой эти сволочи? Жив ли ты еще, или давно погиб от вражеской пули или когтей хищника? Кто мог дать охотнику ответ, который утолил бы его душевную боль, или наоборот – заставил страдать еще сильнее. Несчастный отец не знал, что для него сейчас лучше. Неведение хотя бы позволяло ему хранить зыбкую надежду, но что случится, когда он узнает правду? А может, он уже услышал ее, но отказался в нее поверить?

Мужчина не желал мириться с тем, что сын мертв. Два дня назад Аркан ходил в Столицу. Он удивился, когда обнаружил наполовину пустую казарму. Охотник глядел на аккуратно заправленную кровать, разложенные по местам вещи, и не мог ничего понять. Комендант не принял его – сослался на занятость. В тот же день вернулся посыльный, а вечером, за кружкой браги Аркадий сумел выудить из знакомого жалкие крохи информации и про захват Института, и про разведотряд, отправленный на левый берег Волги к стекольщикам. Но самое страшное ждало его в конце: группа бойцов, в которой состоял его сын, вернулась разбитой и потрепанной, и Антона среди них не было.

Веки охотника медленно смежались, боль постепенно отдалялась. Принятое лекарство в очередной раз отсрочило страшную пытку, принесло временное успокоение. И, закрыв глаза, Аркан провалился в тревожный сон.

Глава 2

В дорогу

Тьма не желала отпускать его – крепко сжимала в объятиях, сковывала волю, подавляла мысли. Странные образы изредка выныривали из мрака, водили хороводы перед мысленным взором. Он силился вспомнить, где находится – в убежище, на поверхности, в метро? Попытка пробить толстую стену беспамятства окончилась неудачей. Где он? Что произошло?

Боль. Невыносимая, безжалостная. Боль перекатывается под сводами черепа, заставляя корчиться в муках. Мысли – словно вспышки молний в ночном небе. Яркие, стремительные. Они высвечивают что-то дорогое и потерянное навсегда. Видения надвигаются из темноты, все ближе и ближе.

Охотник запрокидывает голову. Высоко, по внутренней поверхности большого купола ползут звезды. Сотни, тысячи звезд. Ему кажется, будто небесные огоньки подмигивают ему, зовут к себе. Он словно вернулся в невообразимо далекое прошлое – в мир, где можно смотреть вверх без страха и тоски.

А потом – страшный взрыв, и чудовищная ударная волна разламывает этот купол, обитель тысяч звезд. Кажется, небо падает на него, погребая его под обломками. Хороня его прошлую жизнь, воспоминания, надежды.

Темнота.

Он не знал, сколько длилось беспамятство. Наконец, хватка тьмы немного ослабла, и Аркадий медленно открыл глаза. В полумраке комнаты монотонно отсчитывал уходящие секунды будильник. Через щель в двери просачивалась тонкая полоска света, за стеной мерно тарахтел дизель. Забрав остатки сил, боль медленно уходила. Охотник застонал, отнимая руки от головы, и только сейчас заметил темную фигуру, сидящую на дощатой лавке возле стола.

– Антон! – прошептал Аркан и протянул руки к сыну. Боль вернулась снова – будто выстрелила в голову, заставляя мужчину зажмуриться, стиснуть зубы. Охотник не хотел показывать свою слабость перед сыном, ведь он всегда учил того быть сильным.

– Как ты? – взволнованно спросил Антон, поднявшись с лавки. Он сделал шаг в сторону кровати и опустился на колени у изголовья отца. Аркан почувствовал легкое прикосновение прохладной ладони ко лбу. Он здесь. Сын вернулся!

– Уже лучше, – выдавил охотник, слабо улыбаясь. – Ты вернулся? Я ждал, переживал. Думал, что ты…

– Конечно, вернулся, – улыбнулся сын. – Помнишь, как ты говорил: кто верен – всегда возвращается.

– Помню, – улыбнулся охотник и закрыл глаза. Боль отступала. Еще немного – и можно будет стиснуть сына в крепких объятиях, насмотреться на него, такого родного и близкого, расспросить.

Аркан медленно открыл глаза и вздрогнул. Черты Антона дрогнули, стали расплываться. Теперь перед ним сидел не сын, а бледный худой незнакомец, и в его блуждающем взгляде сквозило безумие. А через серую маску лица проглядывало что-то иное, пугающе знакомое.

Аркан отпрянул. Там, где только что находился Антон, шевелило жвалами огромное мохнатое насекомое. В стеклянных глазах охотник увидел бездонную пустоту. Что-то тихо зашелестело, и к мужчине потянулись длинные лапки, покрытые жесткими щетинками.

– Нет! – зарычал мужчина и вцепился мертвой хваткой во что-то мягкое и податливое. Комната поплыла, видение принялось распадаться на куски. Но Аркан продолжал сжимать что-то, будто увидел самого страшного врага в жизни.

– Аркаш, отпусти! – прохрипел над ухом кто-то. Охотник опомнился и ослабил хватку. Техник отпрянул, потирая рукой горло. Парень закашлялся, глаза его слезились. Аркадий дернулся, рывком садясь на кровати. Вернулась боль, словно приложила чем-то тупым и тяжелым по затылку. Снова заныли виски, заломило в груди. Мужчина сипло втянул воздух, держась за стену.

– Прости, – выдавил Аркан, глядя на товарища. – Чертов приступ. Совсем крыша поехала. Думал, что…

Техник махнул рукой, давая понять, что все нормально. Наконец, парень поднялся на ноги, глубоко вдохнул, непроизвольно потирая шею.

– Ты как? Полегчало немного?

– Уже лучше, – охотник прикрыл глаза. Его ладонь разжалась, пустая ампула звякнула об пол и покатилась под кровать.

– Встать-то сможешь? – хмуро спросил Техник, глядя на бледного товарища. Аркан молча кивнул. Не говоря ни слова, медленно поднялся и прошагал в соседнюю комнату. Голова все еще гудела, кровь пульсировала в висках, ноги повиновались плохо.

Открыв кран умывальника, охотник плеснул в лицо ледяной водой, провел рукой по лбу и глазам, словно пытаясь стряхнуть остатки морока. Холод немного отрезвил, вернул к реальности. Из куска зеркала на него взирало изможденное лицо с недельной щетиной и запавшими глазами. Бриться не было ни малейшего желания. Да и зачем? Не на свидание с девкой все-таки, на задание собрался.

Опустив голову, Аркан смотрел, как вода закручивается в маленький водоворот и уходит в слив раковины. Охотник боялся приступов, и даже не из-за боли. Они словно выворачивали его наизнанку, поднимали из глубин сознания давно забытое и страшное, то, что он прятал за семью замками. Припадки с каждым разом становились сильнее, и даже с помощью лекарства не всегда получалось обуздать их.

Надо было собираться. Но куда? В чем смысл похода, ради чего все это? Его лишили самого дорогого – сына, наследника. Антон стал жертвой необъявленной войны, погиб не за честь или родину, а за интересы корыстных людей. А самого охотника скоро сведет с ума проклятый недуг, от которого нет спасения. Случись с ним припадок на поверхности, когда никого не будет рядом – и Аркадий станет легкой добычей любого хищника. Раньше у него получалось предугадать, почувствовать очередной приступ, подготовиться к нему. Но теперь…

Вернувшись в комнату и заправив кушетку истрепанным покрывалом, Аркадий обвел взглядом жилище. Светло-зеленые стены, низкий потолок, убогая мебель – все казалось чужим и незнакомым, давило и угнетало. В какой-то момент охотнику вдруг захотелось бежать без оглядки из убежища, ставшего для него камерой пыток. Последние события сломили его, отняли надежду. На душе скребли кошки.

Сборы были недолгими. За все время, пока шли приготовления к дороге, Техник не проронил ни слова. Угадав настрой охотника, сталкер решил пока выжидать и не задавать лишних вопросов. Парень молча следил за Арканом, но тот словно не замечал его. Казалось, сборы немного отвлекли мужчину от мрачных мыслей, и, совершая привычный ритуал перед выходом на поверхность, охотник вновь стал походить на себя прежнего. Лицо обрело сосредоточенное и серьезное выражение, взгляд прояснился. Аркадий осмотрел бессменный карабин «Вепрь», нацепил поверх «химзы» пояс-патронташ с притороченной к нему кобурой под обрез и ножнами с охотничьим мачете. Проверил рюкзак, коротко кивнул экипировавшемуся товарищу.

Друзья молча двинулись в «шлюзовую». Охотник положил руку на холодный металл гермодвери, замер в нерешительности. Пора было выходить, но Аркадий никак не мог сделать шаг. Словно невидимая цепь еще держала его на привязи прошлого здесь, в убежище, где витал дух пропавшего, и скорее всего – погибшего сына. Мужчине вдруг показалось, что сделай он шаг – связующая нить оборвется, и он больше никогда не сможет вернуться сюда, к былой жизни. Аркан медлил.

– Ну что, отчаливаем? – сказал Техник, обрывая тонкую нить. Аркан тяжело вздохнул и принялся открывать замок.

Солнце взобралось уже высоко, когда товарищи выбрались за ограду старой больницы. Стало теплее, по небу лениво ползли кучерявые облака. Аркан кинул прощальный взгляд на угрюмое здание госпиталя. Странное ощущение – охотнику казалось, что он в последний раз видит эти стены, ставшие за много лет родными. Больше всего это походило на проводы умершего в последний путь.

«Тьфу, что за мысли? С таким настроем далеко не уйдешь», – подумал охотник, ступая на влажный асфальт дороги. Техник шагал рядом, поглядывая за переулками. Впереди лежал знакомый, многократно исхоженный путь. Тревожные мысли немного отступили, и разум охотника вновь охватило холодное равнодушие.

Шли молча, внимательно глядя по сторонам. Метров через двести дорожка, словно река в море, вливалась в небольшую площадь. Справа одиноко торчали шпили флагштоков и высился на голубом постаменте причудливый корабль, с виду похожий на звездолет из старых фантастических фильмов. Не задерживаясь, сталкеры проскочили открытое пространство и ступили на аллею бульвара, утопавшего в зелени. Кое-где на пышной пене листвы проступали желтые пятна – осень ненавязчиво заявляла о своих правах. Когда-то здесь любили гулять отдыхающие, а сейчас лишь одиноко прогуливался ветер да забредали иногда в поисках добычи хищники.

Давным-давно, в другом мире, когда Аркадий был молод и беззаботен, а его жизнь бурлила и била ключом, город был другим. Нижний Новгород, подобно живому организму, жил настоящей, яркой жизнью. Но двадцать лет назад город ранили – тяжело, смертельно. Да что город – расстреляли весь мир, жестоко и хладнокровно. Повезло немногим – единицам, счастливчикам. Что сейчас за пределами их города, с уверенностью не ответил бы никто. Мертвые выжженные пустоши, без единой души, радиоактивные леса и такие же города-покойники, убитые, но не погребенные? Несколько раз связистам Столицы удавалось выловить из безбрежного и безжизненного океана эфира далекие голоса выживших. Знакомый радист рассказывал Аркану с волнением, что им довелось связаться с Москвой, Самарой и даже Екатеринбургом. Искорка жизни спустя столько лет еще теплилась в подземных бункерах и на станциях метрополитена в других городах необъятной родины. Хотя, чего удивительного – если спаслись в Нижнем, то чем хуже бомбоубежища и метро, например, Питера, Казани или Новосибирска? В Москве – так вообще настоящий подземный лабиринт из туннелей и станций, где могли укрыться тысячи людей. А ведь наверняка оставались места, которые и вовсе не бомбили – горы, тундра, тайга. И там тоже могли обитать выжившие в последней войне и сохранившие огонек цивилизации люди.

Аркадий был одним из тех смельчаков, кто в первые дни после ядерного удара выбрался на поверхность и своими глазами увидел уничтоженный человеческой жестокостью мир. Темное небо, затянутое пеленой уродливых черных туч, сквозь которую едва просачивался скупой дневной свет. Ползущий отовсюду дым далеких пожаров, алое зарево на горизонте, вспухшая, словно в половодье, река. Дороги были забиты машинами – перепуганные люди пытались спастись бегством из бьющегося в агонии города. Все они встретили смерть в многокилометровых пробках. Некогда вещающий пестрым многоголосьем эфир теперь пугал заунывным молчанием и треском статических помех. В единый миг все, что создавалось столетиями, превратилось в пепел и было предано забвению.

А метро жило, отгородившись от внешнего недружелюбного мира мощными створками гермоворот, бетонными сводами и толщей земли. После месяцев страданий люди постепенно смирились с неизбежностью и принялись обживать станции, создавая жалкое подобие утраченного мира. Проснулись ждущие своего часа резервные генераторы, вспыхнул свет, заработали фильтрационные установки – а это значило, что страшный конец оттягивался на некоторое время. Надолго ли – об этом старались не думать. «Будущее покажет», – говорили уцелевшие счастливчики, боясь помыслить, что может ждать их в пугающем своей неопределенностью грядущем.

Крайне редко в город забредали проходящие караваны. Крепкие дядьки, вооруженные до зубов и обросшие двухнедельной щетиной, привозили оружие и боеприпасы, медикаменты и одежду. Несколько раз жителям подземки удавалось даже разжиться зерном и крупами, по сходной цене выторговать семена и даже сладости для детей. Из обрывков разговоров сумели узнать, что выживших на просторах родины довольно много. Иногда караванщики даже навещали относительно чистые земли, где люди жили в деревнях и как в прежние времена занимались земледелием. Конечно, последняя война отбросила человечество на пару веков назад, лишив его многих достижений и важнейших источников энергии, но все-таки было радостно осознавать, что нижегородцы не одиноки в опаленном последней войной мире.

Бульвар проскочили незаметно. Справа из-за деревьев выглянула высокая башня, облепленная рекламными щитами. Рядом громоздилось здание с крупными желтыми буквами на крыше, отражающими лучи утреннего солнца: «Золотая миля». Большой универмаг, давно обшаренный сталкерами, когда-то здорово выручал жителей подземки. Опустошенный добытчиками в первые годы после большой войны, нынче он нечасто встречал гостей. Сейчас люди забредали в него редко, в крайних случаях – укрыться от непогоды на обратном пути, спрятаться от хищников или просто передохнуть. Замерший на пятачке напротив главного входа монумент – человек на лодке с двумя парусами – провожал путников равнодушным взглядом. Аркан, знавший тут каждый закоулок и дом, вдруг вспомнил реакцию Антона, впервые увидевшего памятник. Сын, тогда еще двенадцатилетний мальчик, долго рассматривал изваяние, а потом, в убежище, поделился с отцом мечтой. Он хотел найти уцелевшую лодку или даже корабль, забраться в него и подставить паруса свежему ветру. И тогда Волга понесет его далеко-далеко, мимо выжженных лесов и мертвых городов, унылых полей и песчаных отмелей в неизведанные края, к лучшей жизни.

Есть ли она где, лучшая жизнь? Вынырнув из омута воспоминаний, Аркан неохотно вернулся к действительности. Они шагали по некогда оживленному шоссе. Петляя между гнилыми кузовами и ржавыми остовами машин, сталкеры не забывали следить за окрестностями. Им предстоял марш-бросок длиной в несколько километров по прямой, и даже на таком коротком пути следовало ожидать любых опасностей.

Где-то еще висели над дорогой на растяжках проводов дорожные знаки. Ветер раскачивал их, рождая в воздухе тоскливые звуки. По правую руку за трамвайными путями и кустами тянулся неширокий канал. Солнечные блики плясали на ржавой воде, тихо шелестел прибрежный тростник в полтора человеческих роста, скрывая то, что плескалось возле берега. Наконец, из-за травы показалось длинное тело. Водяной житель повертел головой и медленно поплыл к дальнему берегу. Товарищи ускорились, прячась за кустами – среди сталкеров всегда ценилось умение избежать опасности. Вскоре водоем с его обитателем остался позади. Путники старались не разговаривать – берегли силы и дыхание. Аркан, сосредоточенный на своих мыслях, не забывал регулярно обращаться к чутью. Город безмолвствовал.

За густой зеленью снова пошли панельные многоэтажки. Серая лента дороги упрямо тянулась вперед, однообразные пейзажи мертвого города сменяли друг друга. Техник даже зевнул, но тут заметил, что друг подобрался и сбавил шаг. Аркан чуял опасность, словно волк – добычу. Вот и сейчас, увидев, что охотник насторожился, Техник щелкнул предохранителем оружия и осмотрелся. Охотник ткнул пальцем вперед. Метрах в пятнадцати от них по асфальту протянулась влажная полоса. Конец ее терялся в переулке.

– Слизень, – прошипел Техник. – Вот зараза.

– Я его след недавно у парка видел, – наконец, ожил Аркан, стряхивая оцепенение. – Все хотел разобраться с ним, да руки не доходили. Вот и свиделись все-таки.

– Место встречи изменить нельзя, – усмехнулся Техник, вертя головой. – Сейчас глянем, где эта падаль.

След выныривал из зарослей с левого края дороги, перечеркивал проезжую часть и уходил в сторону панельной девятиэтажки. Выставив оружие перед собой, сталкеры прошли с десяток метров. Здесь трамвайные пути резко виляли вбок, убегая направо. Сойдя с дороги, друзья осторожно прокрались к углу дома.

– Тьфу ты! – выругался Техник, нечаянно вступив в липкую массу, оставленную проползшим слизнем, и принялся торопливо обтирать подошву об траву. В слизи жили личинки мутанта, которые, попадая на тело человека, заползали под кожу и начинали поедать нового хозяина, забираясь все глубже. Перешагнув через след, охотник осторожно двинулся в направлении переулка. Наконец, Аркан заметил движение в углу двора, возле ряда гнилых машин на парковке. Там шевелилось длинное белое тело. Тварь скорее напоминала гусеницу, нежели моллюска, от которого она унаследовала название. Червяк копошился в груде мусора – кажется, нашел что-то съестное.

– Вот ты где, голубчик, – ехидно усмехнулся Техник, поднимая «калашников». Шаг за шагом парень осторожно приближался к слизню. Наконец, тварь почуяла неладное. Бросив трапезу, мутант развернулся, обратив к сталкерам безглазую черную морду с парой усиков. И тотчас тишину разорвала автоматная очередь.

Тварь успела извернуться в последнее мгновение, и пули вошли в бок, увязнув в жирном теле. Выстрелил следом Аркан, и пуля охотника выбила из спины твари фонтанчик белой слизи. Монстр нырнул в заросли, и на какое-то время пропал из виду. Мужчина шагнул назад и тут же заметил шевеление в кустах, недалеко от фонарного столба.

– Слева! – заорал Техник, вскидывая автомат. Тварь оказалась проворной: извернувшись точно змея, слизень бросился из зарослей прямо на Аркана. Атаковал мутант быстро, но неуклюже. Охотник был начеку – прыгнул в сторону, заваливаясь на правый бок. Звякнул об асфальт обрез, рядом огрызнулся очередью автомат товарища – сталкер вступал в игру. Аркадий услышал не то утробное урчание, не то низкий рев. «Зацепил!» – подумал мужчина, перекатываясь и вскакивая на ноги. В нос дохнуло чем-то зловонным – прямо перед охотником оказался слизистый урод. Снова застучал автомат Техника, но пули прошли выше, вышибая крошку из бетонного столба. На раздумья не оставалось времени.

– В подъезд! – крикнул охотник товарищу. Техник, не заставив себя долго ждать, влетел в темный тамбур перед лестничной клеткой, следом нырнул охотник. Хлопнула входная дверь, и сталкеры взлетели по ступенькам, поднимая оседавшую годами радиоактивную пыль. На площадке второго этажа парень снова влип в какую-то дрянь на полу, чертыхнулся и дернулся в правую квартиру. Дверь не поддалась натиску, и Аркан, уцепившись за ручку двери напротив, резво потянул ее на себя.

– Не заперто, – шепнул охотник, подзывая товарища.

Скрипнули покрытые ржавчиной петли, и сталкеры осторожно шагнули за порог. В прихожей царил полумрак, и лишь в приоткрытую дверь кухни пробивался луч света, в котором медленно порхали пылинки. Тут же у двери валялась вешалка, погребенная под грудой истлевших курток и плащей. Рядом покоилась рассохшаяся тумбочка, рассыпанные по полу маленькие тюбики и баночки неприятно хрустели под ногами. Из коридора охотник прошел в небольшой квадратный зал с закутком, занятым письменным столом и поломанным креслом. Техник переступил через поваленный телевизор и прильнул к уцелевшему стеклу.

Тварь и не думала уползать – замерев возле подъезда, караулила сбежавших сталкеров. Было заметно, как чудовище шевелит усиками-детекторами, пытаясь определить, куда подевалась добыча. Видимо, раны оказались несерьезными, и слизень намеревался дождаться обидчиков и закусить ими. Мутанта скрывали ветви растущего под окнами дерева, поэтому охотник пустился искать лучшую позицию для стрельбы. В кухне Аркан быстро шагнул к окну, закрытому плотными шторами. Осторожно отведя занавеску, мужчина просунул ствол карабина между острыми осколками стекол и упер приклад в плечо, целя червю в голову. «Вепрь» дважды вздрогнул, и раскатистое эхо полетело по улице. Подбежав к окну, Техник увидел, как тварь извивается на асфальте, разбрызгивая светло-желтую жидкость.

– Готов червячок, – довольно ухмыльнулся парень. Охотник молча кивнул. Они еще с минуту наблюдали за агонией слизня. Наконец, тварь затихла и замерла мертвой тушей посреди асфальта. Путь освободился.

Убрав врага, друзья наконец сумели осмотреться. Квартира больше походила на склеп, на утробу живого организма, медленно переваривающую все, что находилось внутри ее. Обои выцвели и отслоились, вздулись пузырями, и под ними серела штукатурка. Гнилая мебель словно доживала последние дни. Крохотная кухня, стиснутая серыми стенами, оказалась ужасно тесной. Даже вдвоем тут еле получалось развернуться. На столе замерли грязные чашки с остатками бурой жидкости, на остатках скатерти поселился какой-то фиолетовый грибок. Техник принялся распахивать дверцы шкафчиков, проверяя, можно ли здесь чем-то поживиться. Безрезультатно – прежние «гости» давно выскребли все ценное. Холодильник, облепленный цветными магнитами, тоже оказался пуст. Скрипнул пол, охотник шагнул в сторону второй комнаты. И вдруг замер в нерешительности в дверях, словно боялся идти вперед.

У ржавой батареи в груде тряпья копошилась крыса. Завидев незваных гостей, она юркнула за диван и притихла там. В дальнем углу ютилась маленькая кроватка и сиротливо лежала на полу кукла с оторванной рукой. Тут же валялись разбросанные игрушки: полосатая разноцветная юла, расколотая надвое матрешка и деревянный конь-качалка. Аркан отвернулся. Дышалось тяжело, словно фильтры противогаза неожиданно забила пыль. Казалось, каждая мелочь сейчас напоминала охотнику о его трагедии.

Пора было уходить. Аркан молчаливо кивнул товарищу, и они пошли ко входной двери. В прихожей еще раз прислушались – ни один звук не нарушал тишину на лестнице. Приоткрыв скрипучую дверь, сталкеры выскользнули на площадку и осторожно спустились вниз. У подъезда валялась дохлая тварь. Мертвое тело еще слегка пульсировало, из-под белой туши сочилась мутная слизь. Особь оказалась крупной – почти три метра в длину. Вблизи слизень скорее походил на большого опарыша.

– Ну и дрянь все-таки, – брезгливо поморщился Техник. Обогнув мертвое тело мутанта, товарищи снова вышли на дорогу. Маленькое приключение завершилось победой, и можно было продолжать путь.

И вновь вперед – мимо панельных муравейников, корявых деревьев и груд ржавого хлама. Две пары трамвайных рельсов уныло ползли вдоль забитого машинами шоссе. Мелькнул и снова скрылся за деревьями еще один гипермаркет. Слева тянулся бетонный забор, огораживающий низенькие промышленные здания. Тут начинались тупики станции Буревестник – чуть приподнятая над землей покатая крыша покоилась на стенах из красного кирпича. Лежащая на поверхности станция была заброшена и необитаема.

Серой скалой нависло над сталкерами высокое здание проходной машиностроительного завода. Вот уже знакомая остановка, огромная вывеска, поблекшая со временем, но еще хранившая гордое имя предприятия. Немного отдохнуть в вестибюле станции, перевести дух, а потом – финишная прямая до Бурнаковской. В глубь «Бури» сталкеры совались редко – про нее бродили нехорошие слухи, подкрепленные свидетельствами многих очевидцев. И хотя никто толком не мог рассказать, какую опасность таит в себе Буревестник, станцию по возможности старались обходить стороной.

Товарищи почти добрались до станции, когда услышали хриплое карканье откуда-то сверху. Карабин Аркана мгновенно нырнул за спину, в руках охотника появился обрез. Задрав голову, охотник увидел на небе темное облако вороньей стаи. Заметив добычу, птицы ринулись вниз. Резанув очередью налетающих пернатых, Техник бросился под прикрытие остановки. Изголодавшиеся птицы атаковали яростно, навалившись скопом на двух смельчаков. Ухнул обрез Аркана, выбив из стаи сразу двух ворон. Уже мертвое тело кувырнулось в воздухе и врезалось в остановку, разбрасывая черные перья. Вторая птица с подбитым крылом заковыляла прочь, но тут подоспел Техник, пырнув подранка носком ботинка. Что-то противно хрустнуло, и птица обмякла. Следом за товарищем нырнул под крышу остановки и охотник. Одна из ворон метнулась за ними, острые когти проскребли по рюкзаку мужчины, и черная тень снова взмыла вверх. Аркадий всадил второй заряд дроби в обидчицу и переломил обрез.

Друзья смогли немного отдышаться и перезарядить оружие. Заложив круг, стая снова пошла в атаку. Гораздо крупнее своих довоенных собратьев, вороны иногда представляли серьезную угрозу для малых отрядов и сталкеров-одиночек. Вновь застрекотал автомат Техника, громко рявкнуло ружье Аркана. Бил охотник по птицам отменно – увлечение утиной охотой в прошлом помогало и сейчас. Техник мельком глянул на друга – нет, не растерял Аркан расторопности и прыти. Чувство опасности отрезвило его, всколыхнуло в нем волну ярости. Отстрелявшись по птицам, товарищи метнулись под защиту деревьев. Воронье ринулось следом, но места для воздушного маневра здесь не хватало. Залетевшая было под ветви тварь получила прикладом по голове и распласталась на асфальте со сломанной шеей. Вдоль стены туннеля сталкеры бросились к входу на станцию. Техник едва не врезался в столб светофора, вовремя увернулся и с разбегу влетел в стеклянные двери вестибюля. Брызнули осколки стекла, охотник вбежал следом. Прогрохотав ботинками по ступеням, стрелки бросились к большому витражу. Стекла давно были выбиты, и несколько птиц сунулись в вестибюль вслед за ускользающей добычей. Техник вновь угостил наседающих птиц свинцом – одной из пуль попал точно в голову вороне, разнеся ей череп вдребезги. Преодолев еще одну преграду в виде стеклянных дверей, товарищи ворвались на станцию. Последнюю птицу, рискнувшую преследовать беглецов, Аркан убил из обреза. Они едва не оглохли от шума выстрела, а эхо еще долго рикошетило от стен, пока не сгинуло в темных глубинах станции.

Сюда еще врывались голоса птиц с улицы, но другие вороны не желали лезть на рожон. Опасность отступила, и сталкеры позволили себе минутную передышку. Техник слегка отдышался, нацепил штык-нож. За ржавыми турникетами вниз, в темноту уводила узкая лестница. Аркан одернул Техника, сгоряча рванувшего было вниз.

– Стой, – тихо произнес охотник. – Дальше не пойдем, обождем на лестнице.

Товарищи бесшумно присели на холодных ступенях. Постепенно глаза стали привыкать к полутьме. К стенам лепились пятна плесени, испускавшие слабое свечение. Отсюда, с лестницы, они видели небольшой участок платформы, темную яму путей и голодный зев туннеля, уходившего в земную толщу к Бурнаковской. Где-то монотонно капала вода, с потолка тянулись нити какой-то слизи. Неуютное, мрачное место.

Вдруг Аркан, не говоря ни слова, поднял указательный палец кверху. Казалось, словно в жерле темного туннеля завозилось нечто массивное и живое. Потом звук повторился, на этот раз ближе. Товарищи застыли, затаив дыхание. Там впереди, в неплотной темноте на платформу выползало что-то большое и бесформенное. Черное массивное тело застыло, словно выжидало или прислушивалось. Сталкеры обмерли, и Аркан почувствовал, как ледяная капелька поползла вдоль позвоночника. Таинственного обитателя «Бури» охотник видел всего пару раз, но так и не смог разобрать в сумраке станции, на кого же он похож. Казалось, что сейчас неведомая тварь услышит их бешено стучащие сердца, различит в тишине слабое дыхание добычи, что сама пожаловала на обед, и бросится на жертву. Но нет. По живой темной массе прошла слабая дрожь, а затем нечто медленно сползло обратно на пути. До слуха друзей донесся булькающий звук – тварь уползала в недра станции. Вскоре все стихло. Техник глянул на охотника, и тот качнул головой в сторону выхода.

Беззвучно ходить они умели. Осторожными шагами товарищи поднялись по лестнице и прокрались к темнеющей посреди вестибюля будке дежурного. Охотник замер и прислушался. Из утробы станции больше не доносилось ни звука – таинственный обитатель снова сгинул в ее глубинах. Обойдя турникеты, Техник первым подошел к стеклянным дверям, заглянул в коридор.

– Чисто, – отрапортовал парень. Товарищи напрягли слух. Похоже, вороны улетели, решив, что добыча улизнула от них. Медленно сталкеры спустились по лесенке, осторожно выглянули наружу. Улица была пустынна.

– Что там такое живет? – тихо осведомился Техник, когда они подошли к выходу.

– Знать бы, – пожал плечами Аркадий. – Но главное – близко к путям не соваться. Оно дальше края платформы не выбирается. А скелет видел в дальнем конце? Бог его знает – чей. Недавно появился, весной еще не было.

Птицы куда-то улетели. Аркадий внимательно осмотрелся и махнул Технику рукой. Сталкеры рванули к шеренге деревьев, за которой потянулся белый с голубыми прожилками забор. Пригибаясь, товарищи потрусили по тротуару мимо заводской ограды. Плотная стена мощных стволов скрывала от них шоссе. Лишь на открытом пространстве, где слева за забором туннель зарывался в землю, сталкеры разглядели ворон, кружащих над опорой высоковольтки. Не желая испытывать судьбу и снова ввязываться в бой, они побежали дальше.

Вспугнув стайку крыс на маленькой стоянке, друзья остановились, чтобы немного перевести дух. Трамвайные пути здесь сворачивали налево, ныряя в гущу зелени, и оттуда выглядывала желтая морда трамвая. Краска кое-где облупилась, и под ней краснели пятна ржавчины. Аркан глянул на высоковольтку – воронье расселось по раскосам, несколько птиц кружило над обвисшими проводами. Стараясь остаться незамеченными, друзья побежали вперед. Мелькнули в зарослях справа две высокие трубы и мощное тело градирни. Впереди вздымался высокий корпус ОКБМа. Аркан вытянул руку, указывая на кирпичную будку вентиляционной шахты у дороги.

– Конечная, – выдохнул Техник. – Ну и пробежечка. Я аж взмок весь.

Аркан глянул на товарища, и слабое подобие улыбки мелькнуло на лице охотника под маской противогаза. Где-то вдалеке раздалось карканье – вороны заметили сталкеров.

– Скорее, – поторопил товарища Аркан. За несколько секунд они преодолели последние метры, отделявшие их от входа в метро. Обогнув будку, охотник метнулся к железной помятой двери, пальцы приникли к кнопке звонка.

Глава 3

Столица

Охотник быстро вызвонил условный сигнал: три длинных, два коротких, один длинный. В утробе будки что-то зашумело, лязгнули стальные запоры. Техник обернулся и резво толкнул Аркана вперед. Возле пятиэтажек мелькнула в воздухе стремительная тень, затем другая. Вороны не хотели отступаться от потенциальной добычи.

– Чего они там телятся? – недовольно буркнул Техник, щелкнув предохранителем. Взвизгнули петли, в дверь просунулась голова в противогазе.

– Залетайте, парни, – прогудел дозорный, пропуская сталкеров. Аркан первым нырнул в темноту, притаившуюся за дверью, следом проскочил Техник. Заскрежетал старый замок на двери, разделяющей два таких разных мира. Снаружи глухо донеслось хриплое карканье.

– Хрен вам, а не завтрак, – съязвил Техник, обращаясь к двери. По стальной скрипучей лесенке товарищи спустились вниз, подождали дозорного. Тот неторопливо сошел следом, воззрился на гостей.

– Воронье, что ли, на хвосте притащили? – осведомился охранник надтреснутым голосом. Он явно скучал. Нудное дежурство в одиночку здесь, в вентиляционной шахте у самого выхода на поверхность, – занятие не из приятных.

– Так точно, – кивнул Техник, вешая автомат на плечо. – У «Бури» прицепились, будь они неладны. Только по весне почти сотню там отстреляли, а их опять целая стая. Откуда только берутся?

– Сколько ни стреляй, все равно от них продыху нет. Плодятся, гады, – посетовал караульный, разводя руками. – Как там сегодня наверху?

– Погодка отменная, – ухмыльнулся Техник. – Самое то для прогулочки. Отец, пойдем мы – начальство заждалось. Бди дальше, ни пуха.

– И вам удачи, мужики, – понятливо кивнул мужчина. Дозорный проводил их до гермодвери, – он рад был потрепаться, но прекрасно понимал, что «гости» торопятся. Задержавшись в небольшом переходе, оборудованном под «шлюзовую-помывочную», и совершив привычный и жизненно необходимый ритуал дезактивации, товарищи прошли в сбойку. Выход в туннель отсюда перегораживала прочная решетка, сваренная из толстой арматуры. Долговязый бритый парень с «ксюхой» на потрепанном ремне даже не проверял документы – коротко кивнул Технику в знак приветствия, молча стиснул ладонь Аркана. Тут же рядом находился блокпост – невысокие укрепления, сложенные из кусков бетонных шпал, скрепленных цементом, большой прожектор на потолке, две деревянные лавки вдоль стен туннеля и импровизированный стол из перевернутой кверху дном бочки. Лампочка на хилом проводе высветила из сумрака лица скучающих дозорных.