Взломать Зону. Новый рассвет Уленгов Юрий
Стоило пошевеливаться. Вздохнув, он повернулся боком и приставными шагами двинулся к зараженной земле. Здесь она была еще относительно чистой, риска встретить какую-нибудь аномальную дрянь практически не было, однако стоит лишь углубиться в виднеющийся невдалеке коттеджный поселок…
Там можно встретить все, что угодно. Что именно – не знает никто. А кто знает – уже не расскажет.
От напряжения у наемника свело поясницу, но он, стиснув зубы, медленно продвигался в нужном направлении.
Перебравшись через минное поле, Андрей немного встряхнулся, размяв затекшие мышцы. Угол ящика, лежащего в рюкзаке, больно врезался в поясницу, зато плотно набитый деньгами конверт, пристроившийся за подкладкой комбинезона, грел душу. Но сильнее ее согревало то, что по возвращении на Большую землю наемника ждала еще более крупная сумма. И никаких выслеживаний, никаких убийств: просто отнеси небольшой ящик к нужному месту и можешь возвращаться.
Если бы каждая работа была такой же простой, как эта.
Единственное, что не давало ему покоя – переполох, возникший недавно на блокпосте неподалеку. Какой-то идиот прорвался в Зону на тачке, сопровождаемый праздничной иллюминацией полицейских мигалок и завыванием сирен. Андрей даже заметил неподалеку патрульный вертолет. Кого ж это так нужда прижала-то? Некоторое время после прорыва слышались заполошные пулеметные очереди, а потом все стихло. С одной стороны, эта буча ему на руку, глядишь – никто и не обратит внимания на вышедший из строя распределительный щит, с другой – фиг его знает, какими осложнениями это может обернуться. Усиление Периметра – самое меньшее из зол, но и это будет достаточно неприятно.
Убрав планшет в специальный карман, Андрей перевесил ремень «Галила»[2], честно выкупленного у нечестных военных. Разложил приклад, перевел в режим стрельбы очередями, и, короткими перебежками, постоянно оглядываясь, побежал по красной земле.
Он спешил к скоплению аккуратных домиков неподалеку. Даже если военные станут прочесывать окрестности в поисках того отморозка, прорвавшегося через блокпост, то в поселок не полезут: слишком много о нем говорят дурного…
Минут через десять наемник был на месте. Пошарив в кармане, нацепил на нос очки, щелкнул миниатюрным переключателем, активируя режим детектора аномалий.
Эта штука, производства фирмы «Huawei», умудрялась анализировать обстановку в поле зрения и, если засекала подозрительное излучение, не важно в тепловом, световом, ультрафиолетовом или инфракрасном диапазонах, тут же подавала сигнал. Единственное, что она была не способна выявить, так это гравитационные аномалии. Но внимательный человек легко мог опознать такие ловушки по внешним признакам и заблаговременно их обойти. Главное – не зевать.
Это было единственным минусом очков в сравнении с ручными портативными детекторами. Зато то, что обе руки были свободны, компенсировало и недостаточную функциональность и излишне футуристический, особенно вкупе с маской-респиратором и защитным костюмом, внешний вид. И целиться очки не мешали.
Наемник резко остановился, шагнул в сторону, под прикрытие деревянной стены коттеджа, и присел на одно колено, настороженно поводя стволом автомата. Широкий кровавый след пересекал улицу и уходил в сторону крыльца одного из домов. Так, что у нас тут? Размер – с человека, пожалуй. Правда, биться об заклад, что это именно человек был, Андрей бы не стал. Это Зона, детка. Здесь много кто встретиться может. Назовем… Ну, скажем – «существо». Вот здесь оно останавливалось, чтобы передохнуть, о чем сигнализирует растекшаяся по земле бурая клякса. Потом продолжило ползти и забралось в один из домов.
Кто был ранен, и кем? Это интересовало Андрея в самую последнюю очередь. Стоило убраться из поселка до того, как он нарвется на кого-либо из местных обитателей.
Несмотря на время, прошедшее с того момента, как люди отсюда ушли, коттеджи выглядели как новые: никаких следов разрушений. Один из новичков в «Водке» как-то рассказывал, что нацарапал несколько слов на стене дома, а в следующий выход в Зону от надписи уже и следа не осталось.
Андрей слабо верил в такое, однако факты говорили сами за себя: простоявшие два года без всякого ухода дома, в которых когда-то жил местный средний класс, ничуть не обветшали. Но новичку он не верил все равно. Сюда не то что новичок, ни один бывалый сталкер в здравом уме не полезет. Только не Андрей. Был у него один способ выяснить, можно сегодня пройти через поселок или нет.
– Помоги мне! Пожалуйста! – Раздавшийся из ближнего коттеджа голос на ломаном португальском заставил наемника вздрогнуть. Ноты страдания в дребезжащем голосе всегда заставляли его реагировать одинаково: Андрей вскинул автомат и высадил на звук весь магазин.
Панели, из которых был построен дом, крошились под напором пуль калибра пять пятьдесят шесть. Быстро сменив магазин, он вновь вскинул автомат к плечу – имитатор вполне мог выжить и попытаться напасть в открытую. Хотя, чаще всего, получив отпор, они предпочитали отступать, уговаривая не добивать их.
Интересно, сколько сталкеров поддались жалости и пошли на помощь, чтобы сгинуть в итоге? Самая подлая тварь в Зоне. На доброте чужой играет, сука.
– Я сейчас выйду отсюда, и автомат тебе знаешь куда засуну? – раздался взбешенный голос. Но самым странным были не угрозы, не, мягко говоря, странный для имитатора тон, а то, что говорили на чистом русском языке.
Здешние имитаторы обычно говорили на португальском или английском, чаще всего смешивая два языка. Нет, конечно, вполне возможно, что тварь преследовала одного из относительно немногочисленных носителей русского языка, вот и научилась… Только как-то чересчур хорошо реплика подходит к ситуации.
– Русский, что ли? – громко спросил наемник, продолжая целиться в дом.
– Нет, блин, удмурт. – Голос стал значительно тише, словно его обладатель очень быстро терял силы. – Помоги, а? Сдохну на фиг щас.
– Оружие есть? – спросил наемник, задумавшись на секунду. С одной стороны, помогать неизвестно кому не стоило, а с другой…
– Есть. Батарея РСЗО, две «Черные Акулы» и авианосец поддержки, – последовал ответ. – Слушай, помоги… Хоть аптечку дай, что ли?
Андрей принял решение. Забросив автомат за спину, он вынул из кобуры пистолет и медленно двинулся к дому, ступая строго по кровавому следу. Если неизвестный прошел, то и он должен пройти.
Раздался звук аккуратных шагов, и в дверном проеме появилась высокая фигура, облаченная в маскировочный комбинезон. На голове – капюшон, на шее болтается респиратор. На галазах – очки. Правый глаз отсвечивает оптикой какого-то девайса.
На плече – «Галил», в руке пистолет. Серьезный парень. Наемник? Скорее всего, да. Сталкеры, насколько я знаю, не носят маскировочного снаряжения, вся функциональность которого заточена под одно: нанести внезапный удар из темноты, и так же быстро в ней раствориться.
Оглядев меня, наемник присвистнул.
– Ого. И откуда ты, такой красивый?
Непонятно, к чему относилась его реплика: к моему состоянию, или к изгвазданной в крови, еще недавно белой рубашке, брюкам от костюма и мягким туфлям. Скорее всего, и к тому и к другому.
– Оттуда, – попытался пожать я плечами, но резкая боль в боку не дала мне этого сделать.
– Это тебя так тепло провожали с блокпоста?
– Угу, – выдавил я, почти теряя сознание. – Слушай, будь другом. Тут машина валяется неподалеку, в ней аптечка на заднем сиденье. Принеси, а? Ну, или свою дай. Есть же?
– Ага, сейчас. Буду я на тебя еще добро переводить. Я вообще, так, посмотреть зашел. А ты меня напрячь сразу решил.
– Блин, не выделывайся. Видишь же, что хреново.
– Вижу. Ладно, так и быть. Но – чисто из любопытства. Интересно мне, кто ты и чего тут делаешь. Где, говоришь, тачка твоя?
– В котловане, на той стороне поселка.
Наемник скривился. Чего это он? Ему в лом сто метров пройти?
– Ладно, сейчас. Попробуй не сдохнуть до моего возвращения.
Парня не было долго. Я уже решил, что он забил на меня, и отправился дальше по своим делам. Но нет. Минут через двадцать он вернулся. Положил возле меня аптечку, и отошел к двери. Я потянулся, открыл пластиковый чемоданчик и запустил руку в его содержимое. Быстро понял, что лежа дело не пойдет, и выругался, опершись на поврежденную руку.
Прислонившись спиной к стене, здоровой рукой нашарил в аптечке пачку болеутоляющего. Закинул в рот пару таблеток, глотнул, и измученно откинулся назад. Все равно, ни дезинфицировать, ни шить пока не стоит. Нужно подождать, пока подействует анальгетик.
– А ты кто вообще? – взглянул я на наемника. Тот аж поперхнулся от такой наглости.
– Ну ты даешь! Вообще-то, чисто из вежливости, не мешало бы тебе ответить на мои вопросы сначала. – Он еще раз обвел взглядом мое одеяние и спросил: – Ты сам-то кто такой? Телохранитель? Барыга? И кому ты так насолил-то, что решил нахрапом сюда прорываться?
– Я курьер. Меня нехило подставили на той стороне, и мне ничего не оставалось, кроме как рвать когти. К сожалению, копы не одобрили моего решения, и сели мне на хвост. А потом я въехал сюда. Думал, шансов выжить здесь больше, чем пытаясь оторваться от них в городе.
– Ты ошибался, можешь поверить… Я бы, на твоем месте, скорее согласился бы отправиться в тюрьму, чем ехать сюда.
– Ну, мне не особо предлагали сдаться. Сам видишь.
– Ну да. И чего ж ты натворил-то?
Я замялся.
– А это точно имеет значение?
– Да не особо, – наемник пожал плечами. – Интересно просто.
– Если позволишь, я пока оставлю тебя в неведении насчет этого. Договорились?
– Наглец, – усмехнулся наемник. Я не обратил на это внимания.
Пошарив в аптечке, я вынул из нее небольшую бутылочку перекиси водорода, свинтил пробку и щедро налил себе на лицо.
Перекись запузырилась и зашипела, я громко выругался и врезал по полу кулаком здоровой руки. Боль была адская. Пачка бумажных платков, превратившаяся в окровавленные комья, доставляла кучу неудобств, но в конечном итоге я кое-как вымыл их из раны. Желания посмотреться в зеркало не было ни малейшего.
Стащив с себя окровавленную рубашку, я бросил ее в угол, собравшись заняться раной на плече. Хотя там была всего лишь царапина, но в нее попали нитки из одежды. Заработать газовую гангрену мне хотелось бы меньше всего. Сжав зубы, я влил в царапину немного перекиси, и едва слышно заскулил…
– Твою мать… – простонал я. – Как же больно…
Третья рана, та, что на боку, была похуже. Пуля прошла навылет через кузов, пробила сиденье и оставила на боку огромную царапину с рваными краями. Остатки жидкости я выплеснул себе на бок и через секунду потерял сознание от боли.
Из состояния абсолютной безмятежности меня вывели оплеухи. Наемник, увидев, что я, наконец, пришел в себя, отошел в сторону и уселся, прислонившись к стене.
– Ты не дождался, пока болеутоляющее подействует, – равнодушным тоном сказал он. – Самое худшее, что может с тобой случиться – потерять сознание в Зоне. Знаешь почему?
– Почему? – прохрипел я, привставая. Кажется, прошло всего несколько секунд – лужа перекиси на бетонном полу не успела высохнуть.
– Потому что не сможешь сопротивляться. С тобой могут сделать все что угодно, а ты никак не сможешь этому помешать. Усек?
– Угу, – я кивнул.
Мой спаситель молча наклонился над рюкзаком и бросил мне булькнувшую флягу, которую я неуклюже поймал. Свернув крышку, я от души напился: в горле пересохло еще во время погони.
– Спасибо, – поблагодарил я, катнув изрядно потерявшую в весе флягу по полу.
– Не за что, – усмехнулся наемник, продолжая с интересом рассматривать меня.
Наклонившись к аптечке, я взял оттуда тюбик с биоклеем, кожный степлер и бинты. Скобы были уже заряжены в устройство, поэтому, стянув кожу на боку и приложив прибор к краям, я просто вдавил триггер.
Короткая боль снова пробила бок, и через секунду рана оказалась стянутой небольшим металлическим прутиком. Немного сдвинув степлер, я поставил еще одну скобу. Боль стала восприниматься тупее: то ли таблетки подействовали, то ли просто стал привыкать.
Широкая царапина вскоре была стянута редко поставленными скобами. Как только начнет заживать, их придется вынимать, и это будет очень и очень болезненно…
От души намазав ставшую совсем тонкой полоску раны биоклеем, я надорвал пачку бинта зубами и принялся перевязываться. Чистые бинты ярко контрастировали с грязным телом.
С раной на плече все было ясно, а вот что делать со щекой? Слюна, по-прежнему перемешанная с кровью, вытекала через сквозное отверстие, и я ничего не мог сделать. Стянуть скобами, наложить сверху повязку, щедро смазав края биоклеем, и надеяться, что само заживет? В идеале надо шить, но едва ли мне удастся найти докторов в Зоне.
Я щедро налил биоклея между краями раны на плече и дважды щелкнул степлером, кое-как стянув ее. На перевязку ушли остатки бинта из пачки.
– Ты умеешь шить? – спросил я, показав на щеку.
– Не умею. И вряд ли в Зоне кто-нибудь станет тебе помогать.
– Я наслышан про местный дикий капитализм, – сказал я, взглянув на кейс, пока не замеченный наемником. Ай да я! Подыхал, себя не помнил, а деньги из машины забрал. Рефлекс, однако.
Наемник прыснул со смеха.
– Я что-то смешное сказал? – Покосившись на него, я удивленно поднял бровь.
– Да нет. Просто забавно. Впервые за последние пару лет говорю с кем-то на родном языке.
Снова пошарив в аптечке, я достал из нее шприц с новейшей разработкой концерна «Байер» – регенератором. Дорогущая штука, как и все остальное в этой аптечке, но сейчас она мне необходима.
– Я думаю, если бы не наша родная матерщина, ты бы меня все же пристрелил, – всаживая шприц в плечо, заметил я.
– Думаю, да, – без тени улыбки кивнул наемник. И вдруг, без перехода спросил:
– Слушай, а что ты делать собираешься-то?
– Мне нужно залечь. – А больше ничего и не оставалось. Ловушка захлопнулась, и выбраться из Рио теперь не получится, пока накал страстей более-менее не утихнет. – Есть здесь относительно безопасные места?
– Безопасные? Лагеря сталкеров. Хотя и там есть риск получить пулю или попасть кому-то на клык. Или на нож, что немногим лучше, если честно. Только вот, как ты думаешь: сможешь ты добраться до лагеря в таком виде?
– Вряд ли. Именно поэтому я собираюсь попросить тебя отвести меня туда.
Тут наемник уже расхохотался в голос.
– Слушай, ну ты реально земляк! Палец в рот не клади. – И вдруг, совсем другим тоном: – Ты идиот? С чего мне тебе экскурсии тут проводить? Назови хотя бы одну причину.
– Она не одна. – Я положил кейс на колени и открыл защелки. Все, что нужно, чтобы выжить в нормальном человеческом мире – деньги и документы. К несчастью, здесь этого недостаточно. Здесь в ходу несколько другие ценности, хотя денежные знаки так и не потеряли своей силы.
– Их сто тысяч. Сто тысяч вечнозеленых американских причин. Достаточно веско?
Он внимательно посмотрел на меня и покачал головой.
– Мне вот интересно… – задумчиво протянул он. – Почему ты до сих пор живой, наивный такой?
Я непонимающе взглянул на него. Наймит стоял, прислонившись плечом к стене, и лениво ковырял кончиком ножа отверстие, оставленное его же пулей. Хоть он и выглядел расслабленным, было видно: чтобы подхватить автомат, висящий на ремне, и открыть огонь, ему понадобится не больше секунды.
– Что именно ты имеешь в виду? – прошипел я. Щеку нестерпимо щипало, но это ерунда. Пусть лучше щиплет, чем дергает от заражения.
– Ну, вот лежишь ты тут на полу, весь такой красивый. Светишь баблом – неплохим баблом, надо сказать. Что мешает мне пристрелить тебя? Хотя нет, это слишком накладно, пулю тратить. Тебя в твоем состоянии как цыпленка зарезать можно и забрать деньги себе. Без лишнего напряга, не таская за собой калеку, и не обороняя его от местных жителей.
Я попытался сплюнуть на пол скопившуюся горькую слюну, но только сморщился от боли.
– По идее – ничего. Кроме, разве что, природной алчности, присущей всем наемникам.
– Алчности? – он искренне удивился. – Как-то не особо я тебя понимаю, дружище. Именно она мне и говорит сейчас: зарежь подранка и стань богаче. В чем логика?
– Логика в том, что здесь – сто штук. Всего лишь. А как только выберемся за Периметр – ты получишь еще столько же. Два чемодана денег лучше же, чем один, верно?
– Лучше один чемодан здесь и сейчас, чем куча геморроя и гипотетический второй. Откуда мне знать, если ли он у тебя? – парировал мой благородный спаситель.
– Ну, тут тебе остается только положиться на мое честное слово, да. Но есть кое-что, что его может подкрепить.
– И что же? – заинтересованно глянул на меня наемник.
– Мои яйца.
– Чего?!
– Мои яйца, мужик. Ты меня держишь за них крепче, чем это кому-либо удавалось за всю мою жизнь. Кажется, ты заметил, с какой помпой я сюда въехал. По ту сторону забора у меня сегодня появилась масса поклонников. И все они жаждут со мной пообщаться. Тебе достаточно шепнуть им, где я, чтобы у меня гарантированно прибавилось неприятностей.
– Хм. – Видно было, что наемник раздумывает. – Не лишено здравого смысла. А ты не боишься, что я и бабло у тебя возьму и копам сдам? Наверняка какие-то копейки за тебя да предложат.
– А у меня нет выбора, – совершенно честно ответил я. – Или здесь сдохнуть, или там побарахтаться. Снаружи шансы у меня есть. Внутри – нет.
Наемник некоторое время колебался, а потом залез в рюкзак, извлек оттуда продолговатый контейнер, и катнул его по полу мне.
– Уговорил, черт языкатый. Так и быть. Рискну. На, вот. Получше твоего переносного лазарета будет. – И без паузы продолжил: – Айвэн.
– Ай чего? – Я недоумевающе уставился на него.
– Зовут меня так. Тут, – уточнил зачем-то наемник. – А так – Андрей.
– Артур, – представился я. Хм. Глуповатая ситуация. Какое-то странное знакомство у нас выходит.
– Что это за штука, Айвэн?
– «Прикосновение матери». Поставит на ноги за полтора часа. Единственная проблема – шрамы будут огромные, особенно на лице. Бери, выбора все равно нет.
– Жизнь дороже, – констатировал я, отыскивая на контейнере застежки. – А из чего он? Я думал они из металла все.
– Не, из металла другие. Они для малоисследованных и просто опасных материалов. Поэтому и маркировка у них оранжевая. Этот, – кивнул он на контейнер у меня в руках. – Из углепластика. Потому что легче.
Крышка, наконец, отворилась, внутри оказался небольшой белый платок. Я вынул его, развернул и с недоумением посмотрел на наемника.
– Сам артефакт – жидкость, – терпеливо пояснил наемник. – Им в определенной дозе пропитывается любой кусок хлопчатобумажной ткани. Сложи вдвое, приложи к шее, чуть пониже кадыка.
– К кадыку? – с еще большим недоумением посмотрел я на Айвэна.
– Да. Он через щитовидку действует.
Не задавая больше вопросов, я поместил платок, куда требовалось, хоть мне это и казалось только глупой шуткой.
– Значит, полтора часа у нас есть… – констатировал я. – Так что же тебя привело именно сюда? Почему не Украина?
– Ты, видимо, мало слышал про ту Зону, – усмехнулся наемник. – Наша – цветочки по сравнению с Чернобыльской. Там одних видов мутантов хрен знает сколько. А еще эти, как их… Всплески. У нас один был, когда и зародилась Зона. А там они постоянно и по непонятному графику. Аномалий до жопы, да и охрана Периметра там не чета здешней. Вояки скорее завалят бродягу на выходе, чтобы обобрать, чем за взятку пропустят. Туда – сколько угодно. Назад – не особо. Ну и плюс, тамошние наемники рады мне не будут. А в стаю к ним я не горю желанием. Да и вообще… по моему профилю работы в той Зоне хоть и хватает, но она… Понапряжнее.
– И какой у тебя профиль? – поинтересовался я.
– А тебе оно надо? – саркастично посмотрел на меня наемник. – Меньше знаешь – крепче спишь.
Ну да, ну да. Совершенно верно. Да и какой у наемника может быть профиль? Интересно, сколько на нем душ висит-то? Хотя… Вряд ли больше, чем на мне. Так что не фиг лишнюю философию разводить.
Внезапно я почувствовал во всем теле нереальную легкость. Казалось, сейчас взлечу. Боль исчезла, мышцы наполнились энергией. Ух, вот ты какое, «Прикосновение матери»! Даже настроение вдруг резко поднялось. Я оперся рукой о стену и без усилий поднялся. Тело требовало действия. Сейчас. Немедленно!
– Ну что, пойдем? – я повернулся к своему будущему проводнику. Тот лишь усмехнулся.
– Что, полегчало? – в голосе его явно была слышна насмешка. Черт, да кем он себя возомнил! Да я порву его сейчас голыми руками.
– Ну-ну, – снова усмехнулся наемник. – Ты бы присел обратно. А еще лучше – прилег.
Я не успел спросить у него, для чего мне это делать. В голове будто что-то взорвалось, и от резкой боли, пронзившей каждую клеточку многострадального организма я потерял сознание.
Глава 3
Согласно информации, имеющейся у руководства института, как вокруг аномальной Зоны, так и внутри нее, сформировался определенный круг людей, более того, можно сказать, новая субкультура, называющая себя сталкерами, от английского слова «сталкинг» – проникновение.
На основе имеющихся у нас статистических данных мы можем сделать вывод, что внутри Зоны на постоянной основе проживает около тысячи человек. Кроме того, мы можем с уверенностью сказать, что численный состав этих людей постоянно меняется в результате большого количества насильственных смертей.
Однако гораздо более популярно среди сталкеров жить в незараженных районах Рио-де-Жанейро и пробираться внутрь только для того, чтобы выполнить определенные задачи, вроде добычи аномальных образований.
Среди множества мелких кланов и дельцов с их подручными выделяется мощная группировка из фавел «Liga Principal». Судя по имеющейся информации, они занимаются контрабандой артефактов в Колумбию в особо крупных размерах. Кроме того, в сферу их преступной деятельности входят грабежи, убийства, а также работорговля.
По неподтвержденной информации, Зона Особого Контроля находится в сфере интересов террористической группировки «Новый Рассвет». Получить больше информации об этом не представляется возможным: деятельность организации глубоко законспирирована.
Пока я приходил в себя – пришлось изложить наемнику свою историю. Он этого потребовал в практически ультимативной форме, пришлось подчиниться. С одной стороны – не хотелось. Кто знает, что у него на уме? А с другой – ну, я бы тоже не стал рисковать ради какого-то мутного типа. Да и помог он мне уже здорово. Моя аптечка такого эффекта не оказала бы точно.
Айвэн выслушал внимательно, присвистнул, когда я дошел до рассказа об отряде спецназа и погоне на трассе. Сочувствующе покачал головой, когда я закончил, некоторое время молчал, будто переваривая услышанное, а после глянул на меня и заговорил:
– Ну, подставили тебя знатно. Сочувствую. Такие дела на тормозах не спускают. Пожалуй, ты принял правильное решение, ломанувшись сюда. И, да – теперь я уверен, что ты действительно заплатишь. Я и правда держу тебя за яйца.
Видимо, мое выражение лица было не самым веселым, потому что он протянул руку, потрепал меня за здоровое плечо, и подбодрил:
– Ну ладно, не дрейфь! Русские на войне своих не бросают.
– Ага. Особенно за двести штук, – невесело пошутил я.
– Ага. Особенно за них, – ухмыльнувшись, кивнул наемник.
– Далеко нам идти? – Я обхватил себя руками, стараясь не стучать зубами слишком громко. Напяливать обратно ставшую жесткой от грязи и пота вонючую рубашку не хотелось. Но идти по Зоне с голым торсом было еще глупее. Несмотря на палящее солнце, я чувствовал дикий холод. Побочный эффект действия артефакта? Да еще Айвэн перед тем, как покинуть коттедж, с ног до головы полил меня из бутылки какой-то дрянью, воняющей уксусом, видимо, чтобы отбить запах крови. Запах-то, может быть, и исчез, зато каждая царапина и ссадина на моем теле жутко щипала, считая своим естественным долгом донимать меня фактом своего существования. Но приходилось терпеть и холод, и прочий дискомфорт.
Платок я расправил и аккуратно завязал на шее – пусть работает, все равно, как сказал наемник, выдыхается он только часов через двенадцать, хоть пик воздействия и приходится на первые полтора.
– Эй, ты слышишь? – я опять обратился к наемнику. Но тот, вместо того, чтобы ответить, вдруг выставил назад раскрытую ладонь. Ага. Заткнуться и остановиться. Понятно.
Оказывается, мой недавний прилив сил – типичное действие артефакта, после которого намертво срубает с ног. Я провалялся в бессознанке три часа. Зато потом был как новенький. Ну, практически. Но то, что я чувствовал себя не как человек, схлопотавший три пули, – факт. Самым большим шоком для меня стали скобы для степлера, аккуратным рядком лежавшие рядом, когда я очнулся. Рана на боку затянулась, о ней напоминал только грубый шрам, алеющий на месте рваной дыры. Причем грубый – очень мягко сказано. Черт, что же на роже у меня тогда?
– Пошли, – махнул, наконец, рукой наемник. Аккуратные коттеджи-близнецы молчаливо провожали нас мутными взглядами запыленных окон.
– А почему прямо здесь лагерь не разбили? – полушепотом спросил я у Андрея, сжимая в руках выданный им пистолет, в котором без труда был опознан местный «Таурус». – Вроде и к Периметру близко, и не особо опасным место выглядит.
– Это сейчас не выглядит. Тебе вообще очень сильно повезло, – настороженно озираясь, ответил наемник. – В затишье как раз попал. Сюда как бы вообще не очень стремятся забредать, потому что мало кому удавалось выйти.
– А что здесь происходит-то? – С виду поселок казался вполне безопасным.
– А черт его знает. Бывает, пройдет группа – спокойно, без приключений. Через полчаса кто-то входит, а на выходе пусто. Как корова языком слизала. Эту штуку так и называют у нас. «Коровьим языком». А как он работает, никому увидеть не удалось.
– А что ты тут делаешь тогда?
– Ну, у меня есть способ узнать, стоит сюда лезть или нет. – Наемник замолк, но через некоторое время заговорил снова: – Это ноу-хау мое. Не знаю, додумался ли еще кто-нибудь до этого.
– Внимательно слушаю, – больше из вежливости ответил я.
– Если солнце зеленое – можно входить спокойно. Если красное – то лучше обойти от греха подальше.
Была у меня история: шли с парнями, группой, пятеро нас было. Каждый по своему делу, но до лагеря идти вместе удобнее, вот и сговорились. С ними Леший был, мир его праху, безбашенный, как сто чертей, и крутой, как подъем в нуль градусов. Себя умнее всех считал. Типичный бульбаш, короче. Ну, я приметил, что солнце не того цвета. Говорю, парни, нужно крюк дать, от греха подальше. А Леший, сука, стал меня высмеивать, мол, я, как баба себя веду, слишком осторожничаю. Я и съехал, пошел своей дорогой.
– И где теперь Леший?
– А кто его знает? – пожал плечами Айвэн. – Никто их больше не видел. И стрельбы я тогда не слышал. А это уже крайне странно: нельзя группу матерых убивцев в четыре рыла убрать так, чтобы никто из них выстрелить не успел. Зона забрала, в общем…
– Да и вообще, – вернулся к теме наемник. – Прикинь сам – до Периметра три шага, а тут лагерь сталкеров. Да его в первый же день с «вертушки» раздолбают. Местные военные разгильдяи, но не до такой степени.
На этой пессимистической ноте разговор наш затух. Мы размеренно продолжали путь по красной земле. По асфальту, на котором не было ни трещинки, Айвэн идти категорически отказывался. Периодически наемник резко менял направление, двигаясь по только ему видимым указателям. Иногда он метал небольшие куски щебня вперед, удовлетворенно хмыкал, заметив что-то, ясное одному ему, и опять же резко брал в сторону.
Однако кое-что было заметно и мне. Вот, например, в нескольких метрах, левее от нас, красная глинистая почва внезапно превращалась в монолитную кляксу черного цвета, будто кто-то выплеснул на землю ведро расплавленного битума и дал застыть. Чуть правее редкая поросль выгорела, образовав идеально ровный круг около полуметра в диаметре. Сомневаюсь, что кто-то просто решил устроить здесь пикник с костерком.
Прямо же по нашему курсу, воздух закручивался в вертикальную спираль, нити паутины, неизвестно кем сплетенной на ней, периодически взблескивали на солнце, становясь видимыми, и тут же исчезали.
Мы проследовали мимо автобусной остановки, и продолжили двигаться в сторону микрорайона, выстроенного из панельных домов. А вдалеке все еще можно было разглядеть небоскребы центральных районов Рио…
– А далеко идти? – задал я опять интересующий меня вопрос.
– Пару часов, если повезет. А может, и пару дней, кто знает. Здесь время по-другому тикает, – философски изрек мой проводник, и снова замолчал. Дорога требовала всего его внимания, поэтому мне пришлось довольствоваться теплым летним солнцем, непривычного, правда, оттенка.
И почему оно зеленое? Надо будет спросить у наемника. Видимо, воздух в Зоне настолько «неправильный», что по-другому расщепляет спектр белого цвета…
Хотя, и у Айвэна, и у любого другого человека, хоть как-то соприкасающегося с Зоной, наверняка собственное видение этого феномена, и каждый из них считает свою точку зрения единственной верной.
Кусты в стороне слегка шевелились под напором ветра. Одна из злобных ловушек, нацеленных на живую добычу, или всего лишь безобидное атмосферное явление? Мысль о том, что кто-то может за нами наблюдать, даже не пришла ко мне в голову: уж слишком все выглядело безлюдным. Безжизненным.
И именно поэтому я пропустил момент, когда кусты колыхнулись особенно сильно, и из них вылетело продолговатое пятнистое тело. Успел заметить только, когда неведомая тварь была уже на излете.
А вот Айвэн не дремал. Лишь заслышав шум, наемник резко обернулся. На оценку ситуации у него ушло не больше секунды, а потом он сильно толкнул меня в плечо, отбрасывая с линии атаки, сам отпрыгнул в сторону и вскинул оружие.
Автомат задергался, застучал, лязгая затвором, пули ударили по непонятной животине, выбивая из ее тела красно-черные фонтанчики. Правда, толку от этого было мало. Зверь приземлился на все четыре лапы, резко развернулся, загребая землю длинным хвостом, и ринулся на Айвэна.
Я поднял пистолет и открыл огонь, всаживая пулю за пулей в спину монстра. Никакой реакции! Тварь продолжала бежать на наемника, будто не в ней только что проделали несколько новых отверстий. Айвэн, пятясь почти бегом, не прекращал стрелять. Голова твари дергалась от попаданий, но издыхать урод не спешил. Только всадив полный магазин в его башку, Айвэн смог, наконец, утихомирить монстра. Мои же пули, которых в нем было не меньше шести-восьми штук, казалось, его даже не потревожили.
– Это что, мать его, за хрень такая? – выдавил я, вытаращив глаза на убитого нами зверя. Он походил на ящерицу-переростка: такое же длинное, приземистое тело, короткие мускулистые лапы и вытянутая морда. Размером с сенбернара. Варан, что ли?..
В продолговатой пасти темнели зубы-крючья, покрытые темным налетом. От монстра воняло падалью и еще чем-то непонятным.
– Это раптор, – выдохнул наемник. Неожиданное нападение несколько выбило его из колеи.
– Раптор? – теперь я выкатил глаза на наемника.
– Ну да. Так их прозвали. Так-то хрен его знает, кто это был раньше. А теперь раптор. Мутант.
– Мутант? – Я посмотрел на наемника как на дурака. Но…
В общем-то, я много слышал про мутантов Бразильской Зоны. Про кошмарных тварей, уничтожающих все живое. Про имитаторов, мастерски подражающих человеческому голосу и заманивающих сталкеров в ловушки. Про клопов невнятных каких-то. Про крикунов, сбивающих жертву с ног акустической волной, и забивающих насмерть гипертрофированными передними конечностями. Еще про каких-то уродов. Более того! Я даже видел какие-то ролики с ними на Ютубе. Но был уверен, что никаких мутантов тут нет. Что это не более, чем выдумка предприимчивых бразильских властей, желающих отвадить от посещения местных достопримечательностей как можно больше народа.
Любой здравомыслящий человек может объяснить, почему за ограниченный отрезок времени невозможно получить устойчивую положительную мутацию даже в лабораторных условиях. А тут – прям целые виды новых животных. И доказательств никаких, не считая все тех же роликов на Ютубе. Но технологии шагнули так далеко вперед, что верить картинке, даже и движущейся – значит, дать себя обмануть. Любой продвинутый школьник на своем лэптопе за пару дней нарисует, оживит и пустит гулять по центру Нью-Йорка хоть стадо тираннозавров. И потому я всегда только посмеивался над рассказами об ужасных зверушках, бродящих за Периметром. А теперь передо мной лежало живое, вернее – мертвое, доказательство того, что я ошибался, а рассказчики – нет. И от этого мне стало как-то не по себе.
– Знакомая реакция, ага, – наемник усмехнулся. – У меня тоже похожая была, когда я в первый раз здешний зоопарк увидел.
Я еще раз посмотрел на тварь, на раны на ее спине, на пистолет в своих руках. Вспомнил, как она двигалась, будто не замечая ранений. Мне стало очень и очень неуютно.
– Слушай, а тут можно достать что-нибудь посерьезнее этого? – я качнул пистолетом. Наемник снова усмехнулся.
– Пробрало, да? Можно. Там, куда я тебя веду. Тебе и на самом деле надо разжиться нормальной пушкой и снарягой. Но имей в виду! – он внимательно посмотрел на меня. – Стволы и шмотки – за твой счет. За Периметром доложишь недостающее. Я за тебя платить не собираюсь. А теперь пошли отсюда. Эти твари обычно редко поодиночке охотятся. А что такое столкнуться с их стаей – ты теперь, пожалуй, представляешь.
Мне оставалось только кивнуть и поспешить следом за наемником.
Лагерь сталкеров был виден издалека. Но это, судя по всему, никого не смущало. Ребятки даже не пытались прятаться. Над лагерем стоял густой столб дыма, поначалу встревоживший меня, но ритмичные звуки, донесшиеся до нас с порывами ветра, успокоили. Если играет музыка, значит все в порядке.
Я заметил, как брезгливо усмехнулся мой проводник. Человек, столько сил вкладывающий в маскировку, видимо, просто не понимал, как можно вести себя так беспечно здесь, на аномальной территории.
– Что там творится? – на всякий случай спросил я, указав на забор из сетки-рабицы. Местами проржавевший насквозь, местами заваливающийся набок, кое-где с дырами, многократно превышающими размеры ячеек. Однако он был каким-никаким, но препятствием для тех, кто хочет проникнуть внутрь.
– Жизнь там творится. Для таких, как ты, это самое безопасное место, – Айвэн сплюнул себе под ноги. – Сейчас дойдем, познакомлю тебя с кем надо, и разойдемся.
– Э, что значит «разойдемся»? – возмутился я. – Тебе что, бабки не нужны больше, что ли?
– Нужны, конечно, – невозмутимо ответил наемник. – Но ты же не думаешь, что я из-за них забью болт на свою репутацию, не выполню задание, и буду сидеть над тобой, как наседка, пока ты не решишь, что тебе уже можно выходить? Нет, друг. Так дело не пойдет. Я дам тебе срок и назначу место, куда ты придешь и принесешь мои деньги. А если я тебя там не встречу – найду и убью. Вот и все.
Он произнес все это просто и буднично, но таким тоном, что не оставалось сомнений – найдет. А вот убьет ли – это еще вопрос, все-таки я и сам не пальцем деланный, так что тут пятьдесят на пятьдесят, кто кого грохнет. Впрочем, кидать я его не собирался, но сам факт маячащей тени наемника слегка нервировал.
Айвэн заметно ускорил шаг, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать его примеру. Тем более, что и двигаться приходилось след в след.
Лагерь был разбит на месте бывшей станции техобслуживания общественного транспорта, о чем красноречиво сообщала вывеска с еще не успевшими выцвести буквами. За забором из мелкоячеистой сетки, увитой сверху колючей проволокой, была свалка для машин, которые не подлежали ремонту, а за утилизацию хозяева, видимо, отказывались платить. Автобусы свалили на пустыре и забыли, пока в эти места не пришла Зона.
Кто-то смекнул, что гниющие кузова могут быть вполне пригодным укрытием от дождя, а на еще не украденных креслах, особенно в тех машинах, что курсировали по междугородним маршрутам, ночевать гораздо удобнее, чем в спальном мешке на голой земле. Потом в этот импровизированный лагерь пришел один из торговцев, выдавленный из более обустроенного места конкурентами, и завертелась движуха. Жизнь, как сказал наемник.
Постепенно отдельные ноты сложились во вполне цельную мелодию. Знакомые басовые партии и речитатив на два голоса. «Cypress Hill»[3].
Я не самый большой любитель рэпа. Просто еще в той, прошлой жизни, мне как-то довелось просидеть трое суток в машине, ожидая «клиента». Через некоторое время тишина начала сводить с ума, радио было сломано, а из си-ди был только этот, забытый кем-то компакт. На вторые сутки прослушивания музыка уже не казалась отвратной, и я даже начал различать слова. В общем-то оттого и запомнилось. Не ожидал услышать эту музыку здесь.
За часы, которые занял переход, я уже успел привыкнуть к отсутствию людей на территории Зоны. В некоторые моменты мне приходила в голову мысль о том, что мы с наемником – единственные на планете, оставшиеся в живых после прошедшего абсолютно незаметно для нас катаклизма.
А теперь – снова люди. Разговаривают, судя по запаху – жарят мясо, и слушают парней с Кипарисовой Авеню. Я ускорил шаг – хотелось быстрее присоединиться к ним и хотя бы на несколько часов забыть о проблемах, валящихся на меня со всех сторон.
Дорогу нам преградили двое с самозарядными «Benelli M4»[4] наперевес. Судя по одинаковым стволам и идентичному снаряжению, больше напоминавшему униформу, эти ребята были местной охраной.
Читать бесплатно другие книги:
