Книга путешественника, или Дзэн-туризм Кречмар Михаил

Кто скажет, сколько поколений юных романтиков выросло на книгах Жюля Верна, Луи Буссенара и Джека Лондона? Мужественные арктические первопроходцы «Смока Беллью», «Ледяного ада» и «Капитана Гаттераса» преодолевали заснеженные равнины, терпели невероятные лишения, замерзали едва ли не насмерть (а иногда – и насмерть) и подвергались самым невообразимым опасностям. Но… среди всех вообразимых и невообразимых напастей в этих текстах напрочь отсутствовало одно природное явление, знакомое практически каждому северянину. Это явление – пурга.

Я не раз задавался вопросом, почему понятие пурги почти полностью отсутствует в западной приключенческой литературе. Причём, если несуществующий «ледяной плевок» уверенно кочует из романа в роман, а знакомство с абсолютным сибирским холодом грозит самыми невероятными пакостями даже со страниц вполне серьёзных изданий, то пургу граждане романисты упорно обходили стороной.

Ну ладно там – Жюль Верн, который никогда на своей яхте не поднимался выше Фарерского архипелага! А тот же Лондон – онто, по крайней мере, на Севере побывал!

Здесь существует только одно объяснение. Пурга – одновременное сочетание ураганного ветра, сплошного снегопада и мороза настолько ужасно для человека западной культуры, что кажется невероятным даже для полуфантастической прозы. К слову сказать, мороз при пурге обычно немного отпускает – самые сильные холода характерны преимущественно для районов с неподвижным воздухом.

Пурги Аляски

Известно, что Джек Лондон прожил на Аляске всего одно лето в качестве корреспонден та, и этого оказалось достаточно, чтобы он в своём воображении (а впоследствии и на бумаге) создал целый мир со своей природой, географией, людьми. Основное действие его аляскинских рассказов развивалось в таёжной зоне, где лес мешает разогнаться ветру до приличных скоростей. Мне самому пришлось провести зиму в центральных районах Аляски, и действительно – стылый замороженный воздух там настолько неподвижен, что кажется – его можно резать ножом. Пурги – это отличительная черта открытых равнин и морских побережий. Но уже где-нибудь на Алеутах или мысе Барроу пурги случаются такие – ещё Чукотка позавидует!

Пурги морских побережий

Всё северное побережье Тихого океана исчерчено бесчисленными шрамами пург. Полоса тундры, протянувшаяся от полуострова Тайгонос почти до самого устья Амура, есть не что иное, как следствие действия сильного морозного ветра, смешанного с мелким секущим снегом. Почти без преувеличения можно сказать – пурги определили лицо ландшафта тихоокеанского побережья России. На морских побережьях есть места, где сильные ветра возникают не только во время циклонов. Сопки и заливы образуют рельеф, с уступов которого срываются мощнейшие воздушные потоки, образующие настоящие локальные ураганы, такие как южак или бора.

Пурга – одно из самых страшных явлений на Севере.

Порой пурги являются неотъемлемой частью погоды на сложных горных участках. Эти районы летом легко узнать по безлесью, по угнетённой растительности, по голым пятнам земли, с которой содран прикипевший к ней лишайник; зимой они узнаются по твёрдым надувам и застругам, которые даже не ухватишь лопатой.

Синдром ожидания

Когда работаешь зимой в удалённых районах или на Севере, то рано или поздно сталкиваешься с настоящей пургой.

Перед пургой.

Основной способ переживания пурги – это не встретить её в дороге. Зная об этом, путешественник всячески старается избегать столкновения с ней в пути. Он начинает коллекционировать народные приметы, пытается развивать собственное шестое чувство. Обращается за советами ко всевозможнейшим знатокам и шаманам. Обычно такой синдром ожидания проявляется после того, как человек пережил в четырёх стенах какой-нибудь хороший добрый многодневный буран.

Но тем не менее значительная часть людей, проводящих много времени в разъездах, так или иначе сталкивалась с ней лицом к лицу.

Однажды и мне довелось повстречать её на тропе.

Наперекор приметам

Дело было весной. На Первое мая. Каюсь, я пренебрёг народной приметой, очень популярной у одного моего приятеля-охотоведа. Примета эта гласила: «Гневается боженька на большевиков. Ни один из майских праздников без пурги не проходил!».

Даже деревьям приходится несладко в пургу…

Да и утро не особо располагало к поездке – небо хмурилось, потеплело. Должен, кстати, сказать, что потепление – один из наиболее безошибочных признаков ухудшения погоды. «Да ладно, ерунда. На снегоходе пятьдесят километров – это час хода. Успею вернуться», – подумал я и, посадив на нарты приятеля-охотника, двинул к подножию горы Эгуйя – самой высокой вершины Кони-Пьягинского полуострова. Но уже практически возле цели нас на горах застал… дождь, снег начал раскисать, и волей-неволей я был вынужден искать место для стоянки. Пока я присматривался к редким островкам леса на склонах гор, ветер усилился, дождь превратился в снегопад и начался настоящий буран.

Переживание пурги

Место для бивака я определил возле двух крупных сухих деревьев. Никакого убежища от ветра поблизости не было, но у меня имелся один план. Отправив компаньона валить деревья, сам я вооружился ножовкой, которую всегда имею в «бардачке» снегохода. Судя по ветвям на стволах деревьев, высота снега здесь была не меньше полутора метров.

Пурга начинается…

Пришло время проверить на практике знание. почерпнутое из книг, о том. как надо строить заслоны из твёрдого снега. Слава богу, снегоход позволяет возить довольно большой НЗ, куда входит и изрядный кусок брезента, и ручная пила, и несколько мотков верёвки, и настоящий, серьёзный топор, и довольно много всего другого, столь же полезного.

Пилой я выпиливал из твёрдого снега кирпичи. из которых складывал высокую стенку, одновременно углубляясь в сугроб. Ветер усиливался. Я подтащил снегоходом к яме два ствола, сваленных моим приятелем. Наконец, убедившись в том, что «Буран» мне пока больше не нужен, я поставил его боком к ветру, используя снегоход как дополнительный от него заслон.

Выкопав яму глубиной в метр, длиной метра в три и столько же шириной, я решил, что пора успокоиться. Мы уложили брёвна вдоль ямы. сделали ложе из нарт и двух пар лыж. завалили его стлаником, выкопанным из-под снега. Брезент размером три на три метра я использую с фланга моей импровизированной стенки высотой около ста двадцати сантиметров – чтобы не задувало. Игорь, мой приятель, разжигает костёр. Благо, наличие в баке снегохода бензина снимает любые проблемы с этим делом. И мы в полудрёме коротаем ночь в клубах дыма.

Наутро пурга стихает. Подмораживает, и я слышу гул снегохода. Подъезжает охотовед Володя – тот самый автор приметы о боженьке и большевиках.

Снегоход в плохую погоду.

– Во, надо же! Я раньше только картинки про снежные крепости видел, а теперь приходится на самом деле на это поглядеть!

– Крепость крепостью, зато пургу пересидели.

– А не ездили бы по «первым маям», так и сидеть бы не пришлось! Отлично бы на избе чаю попили.

Что делать?

Что же рекомендуют бывалые люди попавшим в пургу путешественникам?

Прежде всего – не паниковать. Так как видимость в пургу сразу падает, надо твердо решить, как продолжать движение и продолжать ли его вообще. Сразу же надо отметить для себя ориентиры, промахнуться мимо которых нельзя, в которые можно только упереться. Это может быть горный склон, ручей, морской берег. Надо постоянно вглядываться в белёсую мглу – пурга почти наверняка идёт порывами, в какой-то момент пелена чуть порвётся – и из снежной круговерти выступят очертания сопок, скал, деревьев. Ловите этот момент!

По большому счёту – если вы двигаетесь по незнакомым местам или у вас есть какие-то сомнения в направлении движения – сидите на месте, закопайтесь в снег, палите костёр. Ничто не вечно, и пурга тоже. Но возможен вариант, что она затянется на несколько дней.

Если вы всё-таки решили двигаться, очень чётко определите, куда вы идёте. Направление ветра можно использовать в качестве ориентира, но с очень большой осторожностью. Во-первых, ветер может сам по себе менять своё направление, во-вторых, вы, огибая склоны сопок или опускаясь в лощины, можете ловить разные его потоки. Ни в коем случае нельзя срезать утлы! Без постоянных ориентиров вы рискуете уйти в самом неожиданном направлении!

Лагерь в пургу.

Помните, что в самом начале я писал о синдроме ожидания пурги у путешественников? Он проходит после того, как вы повстречаете её лицом к лицу. Но такая встреча закончится для вас благополучно, только если вы в своей жизни руководствуетесь принципом «Никогда не сдавайся!».

Позёмка

Сродни пурге такое явление, как позёмка.

Не будучи пургой, позёмка также способна причинить массу беспокойства бродяжьему люду.

Позёмку вызывает сильный ветер, срывающий снег с верхушек застругов и сугробов. Порой это явление может принимать такой масштаб, что кажется – поднимается настоящая снежная буря. Причём такая позёмка может быть гораздо хуже настоящей пурги – хотя бы потому, что позёмка не всегда сопровождается потеплением. А пронзительный ветер метров тридцати в секунду вкупе с тридцатиградусным морозцем – погодка нисколько не приятная для лыжных прогулок по пустынным нагорьям!

К тому же такой ветерок может подняться буквально за считанные минуты – и посреди ясного солнечного дня!

Это является следствием неравномерного нагрева воздуха в горах и контраста температур между тёплым воздухом наверху и холодным в низинах. А продлиться такой ветерок может несколько часов – вплоть до суток. Поэтому, если он внезапно ловит вас на маршруте, а вы одеты, что говорится, «не по случаю», то выход один – уходить вниз, с открытых пространств в лес. И идти тайгой до ближайшего зимовья.

Чинук

В зимних горах существует ещё один температурный феномен. Согласно законам физики, тёплый воздух поднимается наверх, холодный – скатывается вниз, поэтому традиционно считается, что наверху теплее. Но наверху почти всегда дует ветер, и поэтому воздух там за ночь охлаждается, а утром этот охлаждённый воздух скатывается вниз, в низины. Иногда такой утренний ветер бывает довольно сильным и поднимает очень сильную позёмку. Длится он, как правило, где-то до полудня. У метеорологов это явление называется «чинук». С ним часто сталкиваешься весной, когда земля ещё одета снегом, днём довольно тепло, но ночами ещё ощущается сильный мороз.

В пургу замирает всякая жизнь…

Порой это явление доставляет много неприятностей путникам, задерживая их в дороге и заметая следы.

Выход здесь, как всегда, только один – ждать.

Если феномен пурги, как ни странно, практически не знаком западному читателю, то этого ни в коем случае нельзя сказать о морозе. Слово «мороз» западные беллетристы предпочитают писать с большой буквы, а особо продвинутые зовут его «Генерал Мороз». По мнению этих же беллетристов. вышеупомянугый «генерал» выиграл для России две Отечественные войны (1812 и 1941 гг.), не пустил вглубь страны англо-французов в 1854 году и совершил ещё бессчётное множество гораздо менее известных, но от этого не менее славных подвигов. Упомянутые беллетристы обычно забывают, что в 1940 году «Генерал Мороз» оказался на стороне финнов, а в 1812 и в 1941 годах количество погибших от холода было примерно одинаковым с обеих сторон.

Мороз на самом деле не делает различий между своими и несвоими. Точнее, «своих» для мороза не существует.

Царство мороза и снега представляет собой весь Север России на протяжении почти шести месяцев в году.

Вопрос, с какой точки заканчивается вполне комфортный холод и начинается лютый мороз, относится к одному из самых субъективных для человечества в целом. Есть, правда, некоторые общие закономерности, относимые к области физиологии, – женщины гораздо больше чувствительны к холоду, чем мужчины, голодный человек замерзает быстрее, основная теплоотдача идёт через голову и конечности.

Игры с температурами

Существует две пороговые температуры, которые определяются, так сказать, на ощупь: это минус двадцать и минус сорок градусов по Цельсию. Первый порог можно условно определить как рубеж, за которым для среднего человека становится, по ощущениям, холодно. Второй же рубеж обычно обозначает общее замедление ритма жизни, которая начинает тянуться как патока, как жидкий мёд, как тягучие нити теста из квашни. Сорок градусов – это, как принято говорить на Севере, «серьёзный минус», с ним считаются вне зависимости от привычки к холоду и стажа жизни в полярных странах. Кроме общего ощущения холода этот рубеж порождает ещё много всяких противных бытовых неудобств. Очки заиндевают, ни к какому металлическому предмету нельзя прикоснуться обнажённым пальцем. Трудно прицельно стрелять, трудно делать что-либо, связанное с быстротой и ловкостью. Мало того что на вас обычно довольно много всего надето, так ещё и реакция в этих условиях замедляется. Ходишь медленно, не торопясь, иначе очень трудно дышать. Уши и нос то и дело норовят отмёрзнуть. Провести несколько часов на таком морозе сродни тяжёлой работе. При температурах ниже сорока люди предпочитают отсиживаться дома, а не ходить по охотничьим путикам или валить лес. Кроме того, за этим рубежом понижение на каждый градус рассматривается как очень большой температурный скачок, субъективно сравнимый с понижением от минус тридцати до минус тридцати пяти.

Иней на лице – верный признак мороза за минус двадцать пять.

Надо отметить ещё один курьёз – когда температура неожиданно поднимается с минус сорока одного до минус двадцати пяти, то это воспринимается как реальное и очень серьёзное потепление. Идёшь весело, размашисто, полушубок полурасстёгнут – почти жарко!

Такой вот температурный феномен…

Что делать?

Дурацкий вопрос «Почему сибиряки холода не боятся?» имеет не менее дурацкий ответ «Потому что одеваются тепло». Ответ этот обычно сопровождается идиотским хохотом.

Несмотря на общую глупость ситуации, ответ-то абсолютно правильный! Насколько я понимаю, специальными биологическими адаптациями к холоду из человеческих существ обладают только эскимосы. И то эти адаптации имеют очень и очень ограниченное значение. По крайней мере, искупавшийся в холодном море Эскимос без огня всё равно замерзает.

Выходя на холод, необходимо, кроме очевидных вещей (тёплая куртка, шапка, свитер с отворотом или шарф, рукавицы, тёплая обувь), надевать тёплые подштанники, причём особенно беспокоиться надо о согревании промежности. Ягодицы и передняя часть бёдер на сильном морозе и тем более ветре замерзают очень сильно. В этом случае помогают вязаные шерстяные колготки или рейтузы, а также двухслойные штаны.

Вообще, при одевании на морозе необходимо строго придерживаться одного из двух подходов: или русский традиционный «а-ля натюрель», или современный «хай-тек». Тот и другой подходы имеют ярко выраженные преимущества и недостатки.

Русский традиционный подход

Это, прежде всего, меховая шапка-ушанка, вязаный шерстяной свитер (поверх свитера можно надеть хлопчатобумажную «энцефалитку» – очень способствует удержанию тепла). На голое тело надевается хлопчатобумажная тельняшка, потом – рубаха. Никакой синтетики, только шерсть или х/б! Вязаные рейтузы, на них – штаны из тонкого войлока. На ноги – естественно, тёплые шерстяные носки и валенки или унты. На руки – тёплые свободные меховые рукавицы.

Ну и сверху – свободный, не стесняющий движений, спускающийся ниже колена овчинный полушубок.

Одежда в мороз.

К плюсам этой манеры одеваться относится возможность находиться на морозе неопределённо долгое время. Сухая тёплая шерсть создаёт ни с чем не сравнимое ощущение комфорта и уюта.

К минусам надо отнести то обстоятельство, что одежда эта продувается, легко отсыревает и много весит. Движения в ней довольно стеснены, двигаться в ней быстро и ловко для непривычного человека затруднительно.

Современный стиль – «хай-тек»

«Хай-тек» стиль одевания на морозе полностью опирается на использование современных материалов. Из несинтетики здесь может идти в ход разве что гагачий пух.

Такой комплект включает в себя термобельё и современные комбинированные носки, полартековый свитер, стёганные на холлоу-файбере штаны и приталенную комбинированную двухслойную куртку. Первый слой делается из гагачьего пуха, второй – простёгивается из того же самого холлоуфайбера.

Подробнее о холлоуфайбере: это очень интересный вариант синтепона, где каждое волокно сделано по принципу волоса северного оленя – оно пустотелое. Имеющий такое строение мех (а у животных он встречается кроме северного оленя ещё и у снежного барана) заслуженно считается лучшим теплоизолирующим материалом. Слой пустотелых волокон держит тепло так, как. наверное, ни одно другое волокно в мире.

Ноги в таком «западном» варианте защищаются ботинками Sorel – вариантом бахил с подшитыми галошами и вкладышем из войлока или того же прессованного синтетика. На голове – стёганая синтепоновая шапка с полумаской для облегчения дыхания. На руках – лыжные рукавицы.

К плюсам этой экипировки относится малый вес. удобство, лёгкость в пользовании – удобно как одеваться, так и раздеваться.

К минусам – как бы ни была хорошо сконструирована одежда из синтетики, всё равно дышит она на морозе с трудом. Соответственно очень долго на морозе в таком обмундировании находиться нельзя.

И ещё один камешек в хайтековский огород. Как правило, производители, указывая морозостойкость своих материалов, несколько её… м-м-м… завышают. На практике она несколько меньше, нежели указано на этикетке. И чем менее «брендовый» у неё производитель, тем больше эта разница между заявленным и реальным.

Традиционный северный подход

Традиционный северный подход включает в себя одежду, пошитую из шкур северного оленя. В первую очередь это. конечно, кухлянка. или камлейка. – сшитая колоколом куртка с капюшоном, надевающаяся через голову. Куртка эта двухсторонняя – мех на ней с обеих сторон, снаружи и внутри. Сверху она затягивается дважды: на шее – через шнурки, вокруг лица – капюшоном. Кухлянка в классическом исполнении надевается прямо на голое тело – жарко в ней неимоверно даже в самый лютый мороз.

Штаны шьются из пыжика, на ноги надеваются торбаса, изготовленные из камуса – шкуры, снятой с голеней того же оленя. Рукавицы делаются традиционно из шкуры неблюя – неродившегося оленёнка.

Одежда северных аборигенов практична, удобна, но легко отсыревает, на мой взгляд, излишне тепла. Что ж – это дело вкуса, как принято говорить на Колыме. – ошпаренных на свете гораздо меньше, чем обмороженных.

«Невозможно удержаться от похвальной оды оленьей меховой одежде. Но прежде несколько слов о строении волосяного покрова северного оленя. Оно уникально. Длинные остевые волосы состоят из клеток, наполненных воздухом, что придаёт им особую термостойкость, обеспечивая защиту от сильных морозов. Тонкий подшёрсток не даёт сваливаться остевым волосам. Оленья кожа очень гигроскопична, что немаловажно при носке меховой одежды. Надеваешь меховую одежду, как бы врастаешь в шкуру северного оленя и начинаешь чувствовать и вести себя, как это уникальное животное.

Но уход за меховой одеждой требует знания множества секретов. У каждого пастуха, если даже у него нет жены, есть женщина, которая шьёт ему одежду и ухаживает за ней. У меня, зоотехника-оленевода, такой женщины не было, и приходилось самому приглядывать за своей меховой одеждой. Вернувшись с дежурства из оленьего стада, где набегаешься до седьмого пота, выворачивал кухлянку кожей наружу и запотевшую намокшую кожу растирал руками до тех пор, пока она не станет суховатой. Потом кухлянку можно повесить на жёрдочку в яранге для просушки теплом и дымом. Кстати, дымление (а в яранге – открытый костёр, и дым, выходя через небольшое верхнее отверстие, всё же держится на высоте полутора метров) укрепляет оленью кожу. Лучшими считаются хорошо продымлённые чижи. Не дай бог повесить их на просушку мокрыми. К утру они затвердеют так, что потратишь и час и два, чтобы размять.

А бросишь кухлянку мокрой, кожа может и расползтись, и тогда распрощаешься с теплом.

Зимой требуется запасной комплект меховой одежды. Ярангу с собой не возьмёшь, поэтому поступают так: мокрую от пота кухлянку бросают на снег, чтобы она замёрзла, потом хорошенько выбивают палкой. И кухлянка снова суха. Кстати, без снеговыбивалки никто никуда не ездит и не ходит. Обычно её, изготовленную из толстого крепкого оленьего рога, носят, подвесив к поясному ремню.

О торбасах. Летом для подстилки в торбаса заготавливается крупностеблевая солома. Зимой без таких стелек не отправляются в дальний путь.

А когда просушиваешь вывернутые торбаса, сшитые из оленьих камусов, не зевай: перекалишь – кожа свернётся, задубеет и закрошится».

В. Задорин, оленевод и путешественник, доктор биологических наук

Морозные хитрости

Когда долгое время находишься в зоне низких температур, естественно, придумываешь какие-то мелочи, которые помогают это дело пережить. Всё-таки не стоит забывать, что комфортная температура для примата Homo sapiens колеблется от восемнадцати до двадцати шести градусов по Цельсию. Выше нуля, естественно. То есть на морозе человек жить, по идее, не должен. Не должен, но живёт.

Один из вариантов – мазать салом (обязательно несолёным!) или растительным маслом нос, щёки и уши. Защищает от обморожения!

При движении на морозе важно правильно дышать: нельзя хватать воздух ртом – можно запыхаться и быстро устать.

Старайтесь как можно меньше выходить на улицу, если сильный мороз сочетается хотя бы со слабым ветром.

На ветру обморожение происходит мгновенно.

Морозная мгла

Морозная мгла – очень специфическое образование, которое способно сильно осложнить жизнь человеку в условиях низких температур. Обычно она собирается в низинах, где находятся деревни, городки, стойбища и прочие населённые пункты. Морозная мгла образуется от микроскопической изморози, которая накапливается на частицах сажи из труб или пыли от предприятий, концентрируется она, как правило, в низинах, и для того, чтобы выйти из неё, достаточно просто подняться по склону.

Морозная дымка.

Вообще-то, мороз – это одна из личин вселенского холода, в океане которого плавает наша планета, согреваемая лучами соседней звезды. И именно за морозом, точнее за холодом, останется последнее слово в противоборстве жизни и смерти. В конце концов энтропия побеждает всё.

Декабрь на Охотском побережье, как, собственно, и везде в Северном полушарии, – самый негостеприимный месяц. Два снегохода с научными сотрудниками выехали с базы ТИНРО в среднем течении реки Чёломджа. что впадает в Охотское море. Стоял жуткий мороз – по словам очевидцев, зашкаливало за сорок пять градусов. Владимир Вовченко, ехавший позади, чуть замешкался и потерял своего напарника, Володю Иванова, из виду. А когда выехал из-за поворота, то обомлел: снегоход Володи стоял на лыжне, рядом с ним кипела бьющая из-под снега вода, а сам Володя сидел на краю полыньи, свесив ноги в воду. Услышав подъезжающий «Буран», он повернулся и как ни в чём не бывало спросил:

«Ну как?»

Автомобиль в наледи.

Наледь зимой – один из самых страшных врагов человека на белой тропе. На первый взгляд её существование противоречит законам природы. Откуда ни возьмись на сорокаградусном морозе вдруг из-под снега начинает течь живая вода. Причём порой эта картина настолько живописна, что просто потрясает воображение даже многое испытавших людей.

Собственно говоря, сам мороз и вызывает наледь к жизни.

Возникновение наледей, вообще-то. напрямую связано с одним из чудес природы, которое я. впрочем, не до конца понимаю. – тем. что реки продолжают течь зимой даже в краю вечной мерзлоты, там. где толщина мёрзлого грунта больше, чем двести метров. Живая вода. непрерывно текущая откуда-то из земных недр, вступает в непримиримое противоборство с холодом, царящим на поверхности суши, – тогда и образуются наледи.

Наледи в тайге

Есть два варианта происхождения наледи в период сильных морозов. Наледи первого вида образуются в тайге – там холод замораживает поверхность земли, через которую вода постоянно сочится, она пробивает себе какой-то один, определённый путь, и вместо нескольких десятков квадратных метров влажной земли мы получаем небольшую ямку с водой. Время наиболее активного появления этих заполненных водой впадин – первая половина зимы, обычно – до нового года. Потом мороз полностью закрывает доступ наружу таким небольшим, микроскопическим родничкам. Однако эти ямки и ложбинки, наполненные водой, которую нельзя заметить под снегом, – едва ли не самый опасный вид наледей на Севере. Дело в том, что. в отличие от речных наледей и наледей на ручьях, они практически непредсказуемы. Шагает человек в валенках по замороженной, недавно присыпанной снегом тайге. Мороз давит уже за тридцать пять, светлого времени пути до избушки осталось где-то часа три – не много, но и не мало, и тут – ступает он в сугроб, а под ногами – хлюп… Шагнул вправо, влево – хлюп да хлюп…

И человек с ужасом понимает, что обувь его промокла насквозь. К сожалению, в такой ситуации единственно верный вариант – срочно разводить огромный костёр, сушиться у него всю ночь и продолжать движение поутру. Потому что во вторую половину дня мороз не отпустит, а будет только крепчать, ноги в мокрых валенках схватятся мёртвыми морожеными колодками и… Дальше можно не продолжать. Минимум, чем это может обернуться. – обмороженные ноги. И в принципе в этой ситуации гораздо легче не дойти до избушки, чем дойти.

Собственно говоря, этим и объясняется на первый взгляд более чем парадоксальное поведение Володи Иванова, которое описано в начале главы. Он на снегоходе заехал глубоко в наледь, мгновенно понял, что ноги промочил насквозь, и резонно сообразил, что температура воды в промоине в любом случае выше температуры воздуха. Зная, что сзади едет ещё один снегоход, а до тёплой избушки не более пяти километров, он просто сунул ноги в воду и подождал напарника.

Если вам повезло и вы мгновенно выдернули ноги из воды, то поверхность вашей обуви может только схватиться ледяной коркой, которая не даст воде проникнуть дальше внутрь. Это самый предпочтительный вариант, который практически безопасен для вашего здоровья.

Самый верный способ избежать неприятностей, связанных с наледью зимой, – это пользоваться водонепроницаемой, но очень тёплой обувью. К сожалению, эти качества плохо совместимы в одном изделии, однако же…

Сегодня в продаже много видов обуви, на этикетках которой написано достаточно всяких приятных вещей. Здесь и «водонепроницаемость» – Waterproof, и впечатляющая морозостойкость – Below -68° in Celsius scale. Впрочем, если честно, то я бы с очень большой осторожностью вверял своё здоровье этим надписям.

В принципе существует на свете очень удачный вариант зимней обуви, сочетающий в себе войлочный чулок, резиновую галошу и бахилы, – канадская обувь Sorel. По отзывам, они на самом деле греют ноги при очень низких температурах и в нижней своей части не промокают. А если у вас нет возможности обзавестись такими всепогодными сапогами, то испытанный и надёжный рецепт – валенки с галошами и надетыми поверху брезентовыми бахилами. В случае если погода не очень холодная (до минус двадцати – двадцати пяти), можно использовать яловые сапоги на меху, пропитанные смазкой или жиром.

Самый верный способ не попасть в такие рассыпанные по тайге микроналеди – это всячески избегать низин и мест, которые с виду напоминают болота – россыпью ли кочек, пятаком снега, напоминающим бочажину, мелким корявым лиственничником. Кроме того, можно посохом прощупывать сомнительные места впереди себя – на конец палки налипает мокрый снег (хотя далеко не всегда), а также внимательно смотреть на собственные следы позади – часто наледи не начинаются «вдруг», и вы увидите, как в ваших следах появится первая вода. Тогда – немедленно давайте задний ход и ищите окольные пути.

Речные наледи

Наледи на реках образуются, когда на мелководье русло промерзает насквозь, перекрывая ледяной плотиной течение воды. Тогда вода просачивается на поверхность по каким-нибудь трещинам и бежит поверх льда, пока не уходит снова вниз или не промывает собственных путей. Иногда такое перемерзание случается на боковой протоке, а иногда – на основном русле. Эти прорывы живой воды поверх льда в сильные морозы иногда выглядят впечатляюще. Поверх льда, плавя снег, течёт зеленоватый (текущая по льду вода всегда кажется зеленоватой) поток, который кажется вязким из-за плывущей снеговой каши, а ещё и из-за того, что на поверхности воды почти моментально образуются микроскопические иголочки льда. От этого потока вверх поднимается облако пара – тем гуще, чем сильнее мороз. Откуда-нибудь с горы «живые» наледи легко заметны именно благодаря стоящим над ними столбам тёмного пара. Этот пар оседает изморозью на прибрежных деревьях, и они приобретают совершенно фантастические, сказочные очертания – как будто побывали в руках лишённого чувства меры декоратора.

Такие речные наледи представляют опасность в нескольких случаях – когда вода только начинает просачиваться под снег и ещё не промочила его насквозь; когда она «выбежала» в пойменный лес, на Несколько десятков метров от основного русла (иногда – на несколько сотен), и продолжает прятаться под снегом: когда вода в наледи прибывает стремительно, а у вас в ней застрял снегоход или трактор. К слову, стремительный подъём воды в речной наледи – случай вполне заурядный, я наблюдал, как за три часа на льду реки Чёломджи намёрзла наледь высотой в полтора метра – почти в человеческий рост!

Застрявшие в таких наледях снегоходы потом выпиливают изо льда бензопилой, ставят этот монолит на нарты и везут в какое-нибудь тёплое место – гараж или баню, где уже и ремонтируют.

Наледи, подобные описанным, могут распространяться на обширные пространства – в несколько квадратных километров, они заливают даже стоящие высоко над рекой (метра на два) избы и постройки. Движение большой речной наледи на реке – серьёзное событие, и, если оно происходит неподалёку от вашего лагеря, к нему есть смысл отнестись очень внимательно.

Утешает одно – любой наледи суждена очень недолгая жизнь. Через день-два, максимум через три, это будет просто большой кусок льда. Главное, чтобы вы не оказались в него впаяны.

Многолетние наледи

Кроме зимних наледей бывают ещё и летние. Точнее – это те же зимние наледи, но не успевшие растаять к середине лета. Иногда они не тают полностью до следующей зимы – тогда они становятся наледями многолетними. Многолетние наледи особенно распространены в Якутии, где носят гордое название тарынов. Самая большая многолетняя наледь, длиной более сорока километров, лежит на притоке Индигирки реке Моме и звучно зовётся Улахан Тарын, что попросту значит – Большая Наледь. Такие наледи имеют значение, прежде всего, для тех, кто передвигается сплавом по этим рекам. Дело в том, что в первую половину лета эти наледи зачастую являются непроходимыми. Вода прорезает в них множество мелких тоннелей, которые сверху прикрыты бело-голубым панцирем. Обычно они имеют форму овала, вытянутого вдоль русла реки, длиной в один-два километра, так что не составляет труда обнести весь груз и сами лодки по краю этой ледяной линзы.

Панцирь нетающего льда (Амгуэмская наледь).

Ближе к осени каналы в наледях протаивают насквозь, и становится возможным преодолевать их на лодках. Это несложно, но единственная проблема заключается в том, что река под наледью обычно разбивается на несколько десятков проток, и все они – мелкие. Угадать среди них основную протоку (даже если она есть, а это далеко не всегда так) очень нелегко, поэтому преодоление наледи зачастую выливается в постоянную разгрузку лодки и перетаскивание снаряжения от одного рукава, в котором вода полностью ушла в гальку, до другого – в котором её неожиданно прибыло. Лодочные караваны с большим количеством снаряжения преодолевают обширные наледи где-то за день.

Место, где существует такая постоянная наледь, очень легко угадать, даже если к моменту вашего появления эта наледь уже совсем растаяла. На месте многолетней наледи, естественно, ничего не растёт – это просто кусок галечной или песчаной пустыни, по которой во всех направлениях бежит вода, эдакий феномен – пустыня с водой. Расти там ничего не может по определению, ибо это место десять месяцев в году сковано панцирем льда. Перед собой вы видите открытое пространство, круглую площадь радиусом в несколько километров, на которой река выглядит, как хаотично расплетённая верёвка, волокна которой пересекаются во всех направлениях и вновь сходятся на другой стороне этой марсианской пустыни с водой, там, где вновь начинается стена тайги. И река вновь обретает своё русло.

Надлёдная вода

Весной наступает момент, когда двухметровый лёд на реках и озёрах ещё стоит «неколебимо, как Россия», но снег уже начинает потихоньку таять, на бровках берегов, на припекаемых солнцем вершинах сопок и холмов, в лесу и на поле. Талая вода потихоньку опускается до земли и сочится под сугробами вниз по склону, пока не достигает какой-нибудь впадины – оврага, озера или замёрзшей реки. Здесь вода потихоньку начинает скапливаться под снегом, пропитывая всю его толщу. Попасть в такую наледь лыжнику, пешеходу или снегоходчику в это время года почти никогда не означает возможную гибель, но неприятностей можно хлебнуть сполна. Наледи, особенно расположенные под бровками берега, могут оказаться очень глубокими – до полутора метров. Дело в том, что лёд на реке в течение зимы испытывает деформацию и к весне выглядит следующим образом – возле берегов он слегка опущен, а посередине приподнят, как мостик. Это происходит оттого, что края ледяного панциря примёрзли к берегам, а середина уже приподнялась под напором едва заметно прибывающей воды. В этих впадинах под берегами. где при этом лежат самые мощные сугробы, и скапливается основная надлёдная вода.

Весенняя наледь.

Но эта же надлёдная вода может уже равномерным слоем разлиться под снежным одеялом по всей поверхности льда, закрывающего реку или озеро. Такое открытие особенно неприятно для снегоходчика. который на полном газу вдруг опускается посреди белоснежного поля радиусом в три-четыре километра в водяную кашу, соскакивает с подножек и вдруг понимает, что эта каша, по сути, простирается от берега до берега и только сверху закамуфлирована не успевшим набраться воды снежком.

Такие скопления надлёдной воды можно обнаружить по неестественно синеватому тону снега. Но это можно сделать далеко не всегда, поэтому лучший способ избежать купания в весенней наледи остаётся прежним – объезжать или обходить все низины стороной.

Огибать, выжидать и терпеть, как советует классик северной литературы…

Среди всех титанических сил природы, с которыми путешественнику приходится сталкиваться на Севере, первенство принадлежит, без сомнения, ледоходу.

В процессе ледохода объединяются несколько основополагающих физических сил, помноженных на мощь катящейся вниз к морю речной воды. Посудите сами: толщина льда на какой-нибудь большой приполярной реке вроде Колымы в момент начала его движения составляет около метра. Сколько весит такой толщины ледовое поле длиной в пятьдесят метров и шириной в двадцать, если вес кубометра льда равен девятистам килограммам?

Подсказываю – девятьсот тонн. И это вполне рядовое поле, каких в конце ледохода по реке идут десятки. А что вы скажете о гигантах длиной в двести метров и шириной в сто?

И эти гигантские белые корабли плавно двигаются вниз по течению, иногда наталкиваясь друг на друга или врезаясь в берега, где тут же с грохотом валятся деревья, вырываются с корнем кусты и, будто вздыбленные исполинским плугом, переворачиваются кубометры земли.

Ледоход.

Ледоход – это отнюдь не непрерывный процесс. Более того, на равнинных реках, где это явление приобретает поистине вселенский характер, он начинается далеко не вдруг.

Всё начинается с очень простого и знакомого всем нам явления – распутицы.

Распутица

Считается, что говорить о распутице путешественнику не имеет особого смысла. Распутица – она и есть распутица. Если она поймала тебя на тропе – сиди и жди. пока всё не растает. Ползти куда бы то ни было по раскисшему, глубокому снегу, мокрым ниже пояса от снеговой каши, а выше – от пота, выбиваясь из сил, рискуя всё время провалиться в полынью или забереги, – чертовски рискованно. Тут уж проще найти или соорудить себе долговременное убежище и переждать.

Но на Севере процесс таяния снега может затянуться – порой на месяц, а то и на полтора. Причём в разгар наступившей весны может нагрянуть многодневный буран, который «исправит» всё, что натворило перед этим безудержное весеннее солнце. И не у многих из нас есть возможность пережидать распутицу в какой-нибудь самодельной хижине из жердей и полиэтилена. Кроме того, надо помнить, что вслед за ней последует паводок со всеми вытекающими отсюда последствиями. Паводок, с его быстрым течением в реках горных и широким разливом в реках равнинных, с его непереходимыми ручьями и пронзительно ледяной водой.

Тающий снег приобретает рассыпчатую структуру.

Но распутица не может полностью исключить возможность передвижения. Об этом – о способах движения во время самого тяжёлого для путешественника периода – мы и поговорим.

Наст и ночные заморозки

Снег начинает таять с поверхности. Причём, что особенно интересно, он сперва даже не столько тает, сколько возгоняется в пар под неистовыми лучами весеннего солнца. Его поверхность выглядит, как иглистая рубашка какого-нибудь невиданного инопланетного зверька. Приобретает снег такую структуру потому, что мельчайшие частицы песка или пыли (а их полно в атмосфере Земли даже в самой заполярной Арктике) в толще снега начинают нагреваться под палящими лучами солнца. Каждая такая пылинка является своеобразным аккумулятором тепла, и она начинает прорезать в снежной толще канал, который постепенно приобретает вид расширяющейся кверху воронки. Вот множество таких снежных воронок-каналов и создают на поверхности снега характерную «иглистую» структуру.

Тающий лёд: причудливые, практически воздушные формы.

Первым начинает раскисать снег на южных склонах холмов, сопок, берегов рек, а также на пространствах, по которым зимой ветер нёс пыль от каких-нибудь дюн или песчаных кос. Но раскисает он постепенно – ночью стоит устойчивый минус, и эти перепады температур способствуют образованию ледяной корки – наста. Наст иногда выдерживает даже человека без лыж, а уж лыжника-то он удержит всегда. Период настообразования чётко подсказывает путнику, что пора валить к ближайшему жилью – на реализацию этой идеи остаются считанные дни, может быть, один-два.

Поверхность тающего снега даже в морозные ночи начинает полноценно подмерзать где-то глубоко за полночь. Поэтому люди, застигнутые распутицей «на тропе», предпочитают отсыпаться днём где-нибудь на солнцепёке, потом дождаться мороза и двинуться в путь около трёх часов ночи. Так они используют по максимуму все предоставляемые настом возможности. Тем более что наст начинает «обваливаться» где-то около одиннадцати утра. Так что в распоряжении ходока около шести-восьми часов полноценного времени лыжного хода. Кстати, в раннюю распутицу вполне эффективными оказываются и пресловутые канадские снегоступы.

В горах тает снег…

Но ночные заморозки в этот период недолги. так как из-за больших объёмов испаряющейся с поверхности снега воды на смену им приходит пасмурная погода.

Тут-то всё и раскисает окончательно.

Полная распутица

Полная распутица характеризуется тем, что снег превращается в пропитанную водой кашу, которая не держит человека вообще – ни на своей поверхности, ни даже своей вязкостью. Мне пришлось видеть, как человек ушёл в раскисший сугроб буквально «по брови» и так, «по брови», и двигался в его толще, пока не вышел на место, где толщина снега была «всего лишь» по пояс. Естественно, передвигаться в такой «кислятине» попросту нельзя – человек выбивается из сил метров за двести пути; да ещё и одежда его промокает насквозь. А ведь температура воздуха в это время держится вокруг нулевой отметки, да и сам мокрый снег имеет именно ноль градусов по Цельсию. Однако даже здесь возможны некоторые варианты движения в нужном вам направлении – просто надо найти оттаявшие участки земли. А это не так уж трудно.

Гребни и бровки

В этот наиболее катастрофический для ходока период даже в сплошь заполненных снегом долинах рек оттаивают уже довольно большие пространства. Как правило, это береговые бровки и пляжи. Передвигаясь только лишь по ним. вы можете уйти довольно далеко – даже в то время, когда ночные заморозки сходят на нет и возможности двигаться по насту не остаётся. Правда, в данном случае «довольно далеко» – это не более чем пять-шесть километров для молодого, жилистого, хорошо подготовленного человека. Ситуация усугубляется ещё и тем. что по реке и речному всплывшему льду идти уже практически нельзя.

Ловушка в раскисшем снегу.

С другой стороны, снеготаяние продолжается, лето приближается неумолимо, и с каждым даже не днём, а часом от снега освобождаются всё новые и новые участки земли.

Не надо быть особо сообразительным, чтобы понять – распутица не самое удачное время для путешествий…

Собственно ледоход

В начале снеготаяния вода, которая собирается с огромных площадей, скапливается на поверхности рек. Сперва она заливает лёд сверху – это происходит потому, что ледяной панцирь реки приморожен к берегам реки своими краями. Но вода просачивается под него по многочисленным трещинам, и лёд, который несколько легче воды, трескается на куски и всплывает.

На равнинных реках этот период может длиться довольно долго – около недели. Ледяные поля удерживаются на месте так называемыми перехватами – местами, где лёд ещё не оторвался от обоих берегов реки, перегородив её таким образом. И только тогда, когда все льдины на реке обретают свободу, начинается могучий ход льда, описанный в начале этой главы.

Ледоход на таёжной реке.

Мощь ледохода из всех стихий сопоставима только с энергией снежной лавины. Но закавыка в том, что далеко не каждый опытный путешественник хоть раз в жизни встречался со снежной лавиной. А вот ледоход происходит на каждой реке каждый год. Ледоход уносит с берегов десятки квадратных километров леса, срывает с неудачных стоянок баржи и катера, сносит поставленные избушки, перелопачивает тысячи кубических километров грунта. Но ледоход создаёт и ещё одну проблему, которая может в одночасье превратить его из титанического явления природы в катастрофу, подобную азиатскому селю.

Ледовые заторы

Движение льда происходит отнюдь не столь величаво и плавно, как рассказывают нам псевдонародные песни и БАМовские писания журналистов. Время от времени череда льдин въезжает в берега, идущие следом наползают друг на друга, и река сама начинает городить поперёк себя плотину – так называемый затор. Иногда эти заторы вздымаются на несколько метров, и уровень воды в этой естественной запруде катастрофически повышается. В это время река подтапливает посёлки и деревни, которые, казалось бы, были построены вне зоны затопления. Но самое страшное происходит при прорыве этих заторов. Поток воды просто смывает всё на своём пути, и катастрофы, которые происходят во время заторашивания рек, сравнимы с атакой цунами на незащищённое морское побережье. Такой случай произошёл, например, в 1998 году, когда прорыв воды через ледовые заторы притоков Лены буквально снёс с лица земли несколько посёлков и маленьких городков.

Ледяной завал.

Поэтому при движении во время ледохода вдоль реки надо обращать самое пристальное внимание на её поведение. О появлении ледового затора говорит или резкое снижение подъёма воды – это значит, что вы находитесь ниже ледовой запруды: или, наоборот, её быстрый подъём – это значит, вас угораздило очутиться выше неё. В любом случае надо резко поворачивать и уходить в сторону от основного русла, с тем чтобы оказаться как можно выше над поймой – мощь прорвавшейся ледяной плотины может оказаться ужаснее артиллерийской подготовки. И здесь также для путешественника срабатывает одно из основных правил дзэн – не бороться с неизбежным, а уходить от него.

Паводок

Но после того, как лёд на реке пройдёт, самой удобной дорогой для путешественника останется всё та же река. Потому что все водотоки ещё почти три недели остаются распухшими от талых вешних вод. Причём на Севере паводковый процесс бывает растянут за счёт таяния вечной мерзлоты. Кроме того, после полного схода снега все ямы. впадины, канавы, протоки, старицы, словом – любые углубления в почве, ещё довольно долго остаются заполненными водой. В северных регионах России этот процесс к тому же задерживается – поскольку говорит своё слово вечная мерзлота, выполняющая роль водосдерживающего слоя.

Но распухшая от избыточной воды река представляет собой удручающее и грозное зрелище. Полые воды мутны и неряшливы, как одежда бомжа. Они несут на себе и внутри себя всё, что в состоянии смыть с берегов рек и поднять с илистого дна. Половодье утаскивает листья, ветви, брёвна и целые участки берега вместе с деревьями. Кроме того, скорость течения при половодье усиливается, на реке образуется множество водоворотов. Сплав по реке в это время довольно сложен, а на горных потоках – практически невозможен. Паводки также неприятны для путешественника тем, что в этот период на равнинных реках очень трудно найти место для стоянки. Поэтому при проходе реки во время паводка вам желательно тщательно рассчитывать маршрут по карте масштаба не мельче 1:100 000. тщательно определяя все возможные места стоянок на предположительно незаливаемых берегах.

Здесь стоит помнить и о том, что во время половодья нередки временные колебания уровня воды, свидетельствующие, что паводок на спад пока ещё не идёт. Поэтому не стоит располагаться на местах со следами недавно прошедшего паводка – вода может подняться снова, и это произойдёт очень быстро. – потому что весь окружающий субстрат насыщен водой, и новое поступление влаги не сможет даже частично впитаться в берег.

Вообще-то. паводки на северных реках имеют обычно два пика. Первый случается при массовом таянии снежного покрова – сразу после прохождения льда или даже одновременно с ледоходом. После этого уровень воды несколько опускается и может даже достигнуть меженного уровня. Затем наступает время таяния снега в горах, и одновременно с этим – наиболее уязвимых слоёв вечной мерзлоты, давая, таким образом, толчок второму этапу паводка. Местные коренные жители называют это второй водой. Уровень этого паводка обычно несколько ниже, чем у первого, но бывают и исключения.

Надлёдная вода.

Скорость прохождения паводка обычно обратно пропорциональна площади водосбора реки, на которой он проходит. Быстрее всего вода спадает на горных реках с сильным уклоном и быстрым течением. Несмотря на грозный облик этого процесса – вода несётся по руслу реки как взболтанное шампанское, переворачивая огромные валуны и выворачивая с корнем деревья, – можно быть вполне уверенным, что эта картина продлится не более пяти дней, в худшем случае – неделю.

Не так – в нижнем течении больших равнинных рек, таких как Анадырь, Колыма, Лена. Вода в них поднимается медленно, но и так же медленно уходит – потому что огромная масса воды с трудом покидает массу проток, озёр, стариц и луж.

Подъём воды в летнее время

Наш рассказ о паводках будет не вполне законченным, если я не упомяну о летних подъёмах воды, связанных с дождями или таянием снегов на высокогорных вершинах.

Дождевые паводки неприятны своей непредсказуемостью. Конечно, если беспрестанно с неба сыплется мелкий нудный дождичек, который усиливается день ото дня, при этом грунт постепенно напитывается водой, то не надо быть колдуном, чтобы предположить, что вода в реке в конце концов поднимется. Но бывает и так – в далёких верховьях реки проходят мгновенные проливные дожди, поднимающие уровень воды в сотнях километрах вниз по течению буквально за считанные часы.

Ледоход на реке Убиенке.

Подъём воды в результате обильных дождей может быть совершенно катастрофическим и иногда превышает уровни обоих весенних паводков. Происходит такой подъём обычно в результате стечения нескольких обстоятельств – многодневного (а иногда и многонедельного) мелкого сеящегося дождичка, пропитывающего землю, а затем переходящего в краткосрочный, но очень обильный ливень (он обеспечивает наполнение паводковыми водами русла реки), и одновременно с этим массового таяния снегов в горах.

Раскисающий снег.

Говорю же я о возможности такого рокового стечения обстоятельств затем, чтобы читатель лучше понял один из основных тезисов, постоянно высказываемых мной в главе 36 «Реки и сплавы», – никогда не становитесь на реках лагерем прямо возле воды!

Кроме непредсказуемых дождевых паводков, которые могут случиться в любое время и в любом районе нашей необъятной Родины, существует и ещё одна категория стихийных бедствий, связанная с сезонными изменениями погоды. Это бушующие на территории Восточной Азии тайфуны, отголоски которых доходят до южных районов Дальнего Востока России. Эти тайфунчики вызывают на реках Уссурийского края мгновенно вскипающие, но совершенно катастрофические паводки. Поэтому в летнее время (а сезон тайфунов обычно приходится на июль-август) путешественник должен вообще стараться избегать при ночёвках любых впадин – они в одночасье могут превратиться в единый мутный водный поток от края до края долины.

Первая вода.

Общеизвестно, что в высокогорных районах осенние паводки, которые наступают в результате таяния снега и разрушения ледников, обильнее весенних. Поэтому путешественнику стоит помнить, что совсем не обязательно законы окружающей среды будут действовать одинаково в различных регионах нашей планеты.

Быть всегда ни в чём не уверенным до конца – это тоже одно из основополагающих правил дзэн…

«– Поднимайтесь, потоп! – разорвал сон чей-то голос.

Мы вскочили. С реки доносился треск и шум, тоскливо выл Черня, тревожно кричали кулички. Мы с Прокопием выскочили из палатки. Дождя не было. Красной бровью занималась заря. Приютивший нас остров исчезал под водою разгулявшейся Нички. Вместе с деревьями обваливались подточенные берега. По пересохшей протоке, отделявшей остров от материка, хлынула грязной волною река. Отступать было некуда. Поднялась суматоха. Спросонок люди хватали вещи и, не зная, куда бежать, топтались на месте. Самбуев бросился искать лошадей и вернулся – всюду вода и вода.

Она уже обошла со всех сторон поляну и зловеще надвигалась на палатки.

Мы видели, как остервеневшая река набрасывалась на изголовье острова. Вздрогнули старые ели, поредели их вершины, и деревья, защищавшие от воды сотни лет этот небольшой клочок земли, вдруг раздвинулись и с треском стали валиться в реку, безнадёжно пытаясь удержаться корнями за подмытую почву. Масса воды давила на нас. Где-то за протокой тревожно ржали растерявшиеся лошади.

Страницы: «« « 123 » »»