Игры порочной крови Пожидаева Алиса
Но пошел он не в мою кровать, вышел за двери и двинулся по коридору. Мысль о том, чтоб отстать от него, показалась мне невыносимой, так что я почти побежала следом. Далеко мы не ушли, мужчина уверенно толкнул одну из дверей, и мы оказались в небольшой гостиной. Двустворчатая дверь напротив входа была распахнута и открывала вид на огромную кровать.
– Иди, иди, – Франциск придал мне направление шлепком, в то время как сам откупорил еще одну бутылку. А я пошла, пока не уперлась в просторное ложе, измятое. После сна, наверно.
Мысли ворочались тяжело, как каменные глыбы, я стояла у края кровати и пыталась понять, что делаю здесь. В большом зеркале отражался маркиз, идущий ко мне вальяжной походкой. Он отхлебнул из бутылки, хлюпнул носом, размазал появившуюся вновь кровь.
Стоило подумать о крови, как внутри начало нарастать какое-то смутное беспокойство, а еще захотелось запустить руку между ног, приласкать себя.
– Нечего было носом вертеть, – Франциск сдернул с меня халат. – Теперь тебе же хуже будет, маленькая соблазнительная дрянь, – его рука оказалась между моими бедрами, больно сжала, он снова отхлебнул из бутылки. – Ты такая же, как все, – уже течешь.
Последовал толчок, от которого я упала на постель коленями, а потом была и вовсе прижата к постели. Рука в волосах держала прочно, хотя я и не сопротивлялась. Отстраненно отметила, что сейчас я лежу, раскрывшись, совсем как недавно передо мной лежала Лидия. Внутреннее напряжение нарастало.
Видимо удовлетворившись результатом, меня наконец отпустили. Франциск начал раздеваться и снова заговорил:
– Как же удачно ты попалась мне, Алира, – он снова приложился к бутылке. – Я уж думал, как бы выманить птичку из гнездышка, а вчера увидел, как папаша тащит тебя к себе, – он замер на несколько мгновений. – Птичка любит боль? Мы с тобой все опробуем. Но пока времени мало, и я выдеру тебя просто так. А потом свяжу, заткну твой сладкий, но дерзкий ротик, и мы продолжим.
Уже раздетый, он пристроился ко мне сзади, погладил ягодицы. Я ощущала, как зарождающаяся ярость постепенно вытесняет безволие и апатию, но это происходило слишком медленно.
– Франц, я слышу, ты не спишь, отец срочно… Ого! – послышалось от входа, – у тебя новая подружка?
– Присоединяйся, Никлас, – предложил хозяин апартаментов и приглашающее похлопал меня по бедру, – эта сучка не будет против двоих.
Я услыхала приближающиеся шаги. Войдя в спальню, второй мужчина отразился в зеркале: темноволосый, в пыльной дорожной одежде, чем-то неуловимо похожий на старшего и младшего Витта. Видимо, брат.
Я не знаю, что он там разглядел, но уже совсем другим тоном воскликнул:
– Франц, ты опять за старое! Кто она?
Только на братские увещевания тот внимания уже не обращал, а просто навалился на меня, проникая внутрь. Больше он сделать ничего не успел. Вспышка ярости выжгла остатки отрешенности, окатила горячей волной. Лишь в последний момент я поняла, что это суть демоньей крови почуяла добычу. Попыталась сдержать рвущуюся с поводка силу.
Тело неудавшегося насильника обмякло, повалилось на кровать, а потом и с глухим стуком на пол. Я же перекатилась на дальний край постели, подхватив покрывало, зашарила вслепую по поверхности стоящего с этой стороны низкого комода в поисках чего-нибудь, заменяющего оружие. Второй рукой прижимала шелковую ткань к груди. Не то чтоб действительно стеснялась, но сейчас лучше казаться слабой и испуганной жертвой. На всякий случай.
Гость тем временем справился с изумлением, шагнул к брату, пощупал пульс и, судя по расслабившемуся немного лицу, – нашел.
– Не бойся, – поднял он руки. – Франц сам нарвался, я подтвержу. Кстати, что с ним?
Хотела пропищать, что не знаю, но передумала.
– Истощение жизненных сил, – я прислушалась к себе.
Резерв, почти целиком слитый вчера, сейчас составлял почти четверть, что в моем случае немало. Раньше, когда кровь проявляла себя в постели, магии у меня не было, кроме прилива бодрости, несопоставимого с истощением жертвы я ничего не чувствовала. Зато теперь оценила совершенно новые грани своего дара.
Шарить в поисках оружия я перестала, зачем, если со мной магия. Но машинально выдвинула верхний ящик комода. Тот выкатился неожиданно легко, и я покосилась краем глаза на содержимое. Потом посмотрела уже не краем глаза: на устилающем дно бархате валялась плеть, несколько браслетов с цепями, зажимы самого устрашающего вида.
– Ого, – отметил подошедший мужчина, – не знал.
– А вы вообще кто? – я опасливо отодвинулась.
– Ах, простите, забыл представиться, – я уловила веселые нотки в голосе, – как это не вежливо с моей стороны. Никлас ди Фаран.
Ого, так значит, это на его землях я работала вчера, и при этом он явно сын Витта. Титул, правда, опустил, что вызвало новые вопросы. Насколько я помнила, хозяин земель ди Фаран был бароном, но если это герцогский сын, то все несколько сложнее.
– Надеюсь, меня извинит то, что я был буквально сражен вашей несравненной красотой и грацией, – продолжил распинаться он.
Какую именно часть моей несравненной грации он лицезрел, я примерно представила и, не удержавшись, фыркнула. Шатен же времени даром не терял, отыскал мой халат и даже расправил его за плечики, чтоб на меня надеть, и ждал меня с самым невинным видом. Только вот для этого нужно оставить покрывало, спуститься с постели и подойти к нему. Значит, поиграем. Вызванное воздействием возбуждение никуда не делось, теснилось неудовлетворенной тяжестью внизу живота. Я оценила наглость предложения и уверенно встала на постели, чтоб, воспользовавшись поданной рукой, шагнуть на пол. Была бы одета – взгляд, брошенный на меня, можно было бы расценить как раздевающий, но в данной ситуации он был скорее поедающим. Впрочем, это не помешало Никласу развернуть меня спиной, облачить в плотный шелк, задержав руки на плечах, а потом и вовсе обнять за талию. На самом деле он просто запахнул полы и завязал мне на талии поясок, а то, что его губы оказались в непосредственной близости от моей шеи и пару раз невесомо скользнули по ней, – чистая случайность.
– Исключительная забота, – прокомментировала я.
– Просто стараюсь быть полезным. И может, продолжим общение в более спокойной обстановке? – руки-то он убрал, но вот отходить не спешил. – Мои покои напротив.
Я все-таки развернулась, окинула его лицо и фигуру самым пристальным взглядом. Осмотром осталась довольна: хорошо сложенный и довольно высокий, он выглядел изящнее уже известных мне представителей семейства, склонных к полноте, на лице в отличие от брата отсутствовало выражение надменной брезгливости и сальности.
Благосклонно принимая протянутую мне руку, я не отказала себе в удовольствии, проходя мимо распростертого тела, наступить на несколько болевых точек. А потом остановилась, осторожно выдернув руку. Франциск ведь собирался меня не только поиметь, но и прилюдно унизить, надругался над моими людьми.
– Иди, я догоню, – дошел он, впрочем, только до дверей, там и замер, я же вернулась к комоду. – Волнуешься за него?
– Не особо. Он – паршивая овца в семье. Да и верю в твое благоразумие.
Надо же, я вот в свое благоразумие не верю, но не сообщать же об этом. Пара наручников сомкнулась на заведенных за голову руках, пристегивая их к ножке кровати. Я полюбовалась картиной, достала вторую пару браслетов и с третьей попытки пристегнула туда же и ноги. Теперь лежащее на спине тело, раскоряченное самым непотребным образом, норовило завалиться на бок, так что пришлось подпереть его подушкой.
Никлас спасать брата не торопился, хотя и мне не помогал, зато продолжал рассказывать:
– Сюда – в провинцию – Франца сослал отец, в столице он здорово ошибся постелью, еле удалось откупиться. Но смотрю, и тут он не перестал дурить.
– Ты даже не представляешь, насколько прав, – я достала плеть и с оттяжкой хлестнула по подставленному мясистому заду. Кажется, моя жертва дрогнула, на светлой коже вспух капельками крови рубец.
– Не слишком ли? – послышалось от двери.
– Еще и мало, – я задумалась, но повторять удар не стала, все равно залечат магией, главное сам факт. – Он поймет, за что. Вы ведь не родные?
– Сводные, отец любил мою мать, но интересы рода требовали жениться на его.
– Я-а-асно, ты его не слишком-то любишь – я оценила композицию.
– В детстве сильно доставалось, – он пожал плечами.
Интересно, к Никласу Франциск тоже свой дар крови применял?
– Кинжал дашь?
– А как же благоразумие? – он делано нахмурился.
– Какое благоразумие? Это ты мне его приписал! Но нет, так нет, – покладисто согласилась, встала. – Дай мне минутку.
Он колебался, так что пришлось недвусмысленно облизнуться, глядя на него.
– Жду снаружи, – бросил он и вышел.
А я рванула к столику, на котором приметила графин с водой, и призвала в ладони магию, при этом очень нехорошо улыбаясь.
Глава 5
Все женщины хотят одного. Потом – другого…
Никлас действительно ждал снаружи. Стоило мне появиться, он с сомнением глянул мне за спину, но тут же ухватил за руку и буквально втащил в покои напротив. Закрывая дверь, он почти прижал меня к створке. И отстраняться он не спешил. От пыльной одежды немного тянуло лошадью и мужским потом. Впрочем, противным запах не был, даже совсем наоборот. И возбуждение до сих пор не улеглось, отвлечение на мою маленькую месть его только подстегнуло. Надеюсь, Дайтон Витт не обидится, если я не сдержусь и уложу на несколько дней в постели обоих его сыновей. В общем, когда он притянул меня за талию, я положила руки на крепкую грудь, провела пальцами по ряду мелких пуговок на темном шелке, выдохнула в склоненное лицо:
– Надеюсь, тебе не дорога эта рубашка?
– А что? – он поднял бровь.
– А то, что я собираюсь ее разорвать.
После этого мы больше не разговаривали. С меня в который раз уж был сдернут халат. Я же рванула полы рубашки, так, что россыпь оторвавшихся пуговиц дробно застучала по полу. Мгновение – и губы оказались заняты поцелуем, в то время как мужчина проворно подхватил меня за бедра, вынуждая ухватить его шею, чтоб не упасть, а потом и обвить талию ногами. В таком виде он и понес меня… в ванну. Везет мне на водные процедуры последнее время.
– Надеюсь, ты не возражаешь, – он оторвался от моих губ, осторожно ссадил на теплый борт широкой, но не глубокой чаши, до половины наполненной водой. – Я с дороги и не готов делить постель еще и с конем.
Я рассмеялась и осмотрелась, пока он споро избавлялся от обуви и штанов. Эта ванна разительно отличалась от расположенной в сиреневых покоях. Только строгие линии и светлый мрамор. Обнаружив губку и мыло, соскользнула в воду, поманив его за собой. Сейчас у меня была возможность хорошенько разглядеть доставшегося мне любовника. Стройный, даже худощавый, но жилистый, со стройными ногами, хорошо прорисованной мускулатурой на почти безволосой груди, со впалым животом, дорожкой темных волос, ведущей к очень достойному достоинству. Я улыбнулась своим мыслям, оценила полную боевую готовность и… указала ему на борт. Никлас смерил меня жарким взглядом, но послушно сел у края, облокотившись на светлый камень. Сама же я замерла на коленях в центре и, смачивая мыльную губку водой, проводила по шее, плечам, смывая с себя память о прикосновениях Франциска. Привстав, запустила руку между разведенных бедер. На этом сидящий у бортика мужчина не выдержал, подался вперед и перетянул меня на себя.
– Я чувствую себя обделенным вниманием! – возмутился он делано и мою руку с губкой переместил себе на грудь. Что ж, будет тебе внимание. Вода едва прикрывала узкие бедра, но постепенно прибывала. Я перебралась выше, оседлала поджарый живот, дразня обнаженной грудью в островках стекающей пены. Теперь доказательство желания упруго упиралось мне в попку, так что я не удержалась, поерзала, прижимаясь к возбужденной плоти. В ответ мужчина судорожно выдохнул и попытался сделать наш контакт более полным.
– Не балуй! – шлепнула по груди рукой с зажатой мочалкой, отчего во все стороны полетели брызги. – А мыться?
– Так не тяни, – он раскинул руки, – мне так не терпится поскорее стать чистым!
Дотянувшись до его волос, для чего мне пришлось почти распластаться на крепком торсе, потянула за влажные пряди, запрокидывая его голову. И добавила сцене пены. Однако когда мои пальчики скользнули на беззащитное сейчас горло, их тут же перехватили, а потом и меня перекатили, так что теперь лежащей на пологом дне оказалась я. Чтоб приподняться над водой, пришлось вновь обхватить Никласа ногами, выгнуться. Наградой мне стал восхищенный взгляд и руки, а потом и губы, добравшиеся до полной груди.
Чувство блаженной наполненности захлестнуло меня, заставляя отдаться лавине столь приятных, но давно не испытанных ощущений. Слишком долго у меня не было мужчины, неправдоподобно долго, учитывая мою кровь. Мысль о крови чуть не разрушила хрупкое ощущение приближающегося финала, хищная суть молчала, словно ее и не было. Но ведь недавно кровь среагировала, стоило противному маркизу лишь проникнуть в меня, а вот замолчала моя хищная суть прошлый раз по очень весомой причине.
Заволновавшись, я уперлась ладонями в плечи двигавшегося во мне шатена, встретилась с настороженным взглядом – изменение моего настроения он заметил.
Двигаться перестал, даже вышел, но вот никаких признаков упадка сил не выказывал. Наверно, удивление было у меня в глазах, потому что он неожиданно улыбнулся, притянул меня к себе, а там и вовсе, развернув, прижался к спине, снова завладев грудью.
– Боишься, что упаду без сил? – прошептал Никлас на ушко и сжал напряженные соски пальцами. – А может, даже надеешься на это? – его ладонь переместилась мне на горло, вынуждая запрокинуть голову, а вторая двинулась по животу вниз, где, раздвинув пульсирующие неудовлетворенным желанием складочки, нашел средоточие удовольствия.
– Нет, – вырвалось вместе со стоном. – Испугалась за тебя, иногда дар крови бывает защитой, а иногда проклятием, – я говорила прерываясь, поскольку он вновь вошел в меня и теперь двигался в прежнем ритме, не забывая ласкать рукой.
– Я подавляю действие крови демонов – таков мой дар, – горячий шепот и прикосновение губ за ушком рождали волны дрожи.
Отвечать я не стала, просто отдалась на волю наслаждению. Только теперь, заметив, что горячего хищного отклика в крови не чувствуется, я поняла, как это влияло на меня, на ощущения, но получить долгожданное удовольствие мне это не помешало. Каждое наше движение рождало небольшие волны на поверхности. Я вжималась в стоящего позади на коленях мужчину, выгибалась навстречу его толчкам, неотвратимо приближаясь к финалу. Не знаю, что бы произошло, не будь вечернего маленького приключения, притупившего голод тела, но в момент моей разрядки поверхность воды взметнулась сотней маленьких фонтанчиков, опавших обратно в чашу. Мой негаданный любовник, явно сдерживавшийся до этого, позволил себе кончить тоже, замер, обхватив меня руками и хрипло дыша в растрепанную влажную косу.
– Еще и магичка, – наконец заговорил он, потеревшись о мою шею щекой с легкой щетиной. – Да ты полна сюрпризов!
– Да ты, как выяснилось, тоже, – усмехнувшись, я вывернулась, уселась на мраморный борт, переплетая косу.
Никлас наспех окатился, обтерся полотенцем и поднял меня на руки. От неожиданного взлета я ойкнула, ухватилась за него и отпустила, только когда он уложил меня на простыни. Потянулась сладко, зевнула.
– Все, я успел тебе наскучить? – он опустился рядом, снова накрыл своей крупной ладонью грудь и зевнул тоже.
Мы негромко рассмеялись.
– Не наскучил, просто я не выспалась, – тоже повернулась на бок, запустила пальцы ему в волосы.
– А я уж побоялся, что был плохим любовником, – он зевнул снова. – Все-таки почти сутки в седле.
– Ты чудесный любовник, но даже самым чудесным любовникам надо иногда спать.
– С тобой, мне кажется, – он наклонился к груди, лизнул сразу отозвавшийся на ласку сосок, – я готов не спать еще очень долго.
Я мурлыкнула, наслаждаясь лаской напоследок. Все-таки у меня были несколько иные планы. Да и сделать еще надо немало.
– А поспать придется, – выдохнула тихонько и спустила с пальцев, перебиравших шевелюру шатена, ставшее едва ли не коронным заклинание сна.
Захочет – найдет, и имя выяснит, которое забыл спросить, сраженный, несомненно, грацией. Что за тенденция такая вообще? Я вздохнула, отряхнула халат и выглянула в коридор.
До дверей старшего Витта мне никто не встретился, но судя разговору, едва слышному сквозь дверь, там давно не спали. Да и Никлас говорил, что отец ждет. Я чуть растрепала переплетенную и высушенную косу и решительно толкнула дверь…
– Это возмутительно! – рявкнула с порога и с силой захлопнула створку. Хозяин замка, расположившийся в кресле за столом, поднял на меня недоуменный взор, а сидящий спиной ко мне мужчина подпрыгнул и обернулся. Я, нервно кутаясь в халат, прошла к дивану, упала на подушки и, кусая губы и заламывая пальцы, уставилась на Дайтона Витта.
– Закончим позже, и выясни, почему так долго, – мужчина, бывший, видимо, помощником, кивнул, поклонился мне и спешно удалился.
– Так что же возмутительно, Алира, – ко мне он подошел уже с бокалом воды, присел рядом, – не понравился массаж?
Хм, об этом я с ним говорить не собираюсь. Воду приняла, выпила и только после этого выпалила:
– Каким даром владеет ваш сын?
Спрашивать, о котором сыне речь, герцог не стал, его лицо неуловимо помрачнело.
– Что произошло? – благодушия в голосе больше не было.
– Франциск с друзьями часто заезжал ко мне в гости. Говорил, что на охоте припозднился. Сами понимаете, закон гостеприимства. Разумеется, я принимала его со всем радушием, – я помолчала, словно решаясь, сказать или нет. – В последний приезд было совершено насилие.
– Дальше, – подбодрил Дайтон Витт и очень своевременно протянул платок.
– Двое моих людей пострадали, мальчик конюх и горничная. А сегодня, – я снова замолчала и всхлипнула, слезы текли абсолютно свободно, – меня разбудил стук в дверь, я открыла. И…
– Вы поэтому в таком виде? – процедил он.
Я кивнула и высокохудожественно зарыдала, уткнувшись в его шлафрок. Впрочем, плакать мне довелось не долго. Раздался нервный стук в дверь. Герцог извинился, подошел к двери. Оказалось, вернулся его помощник, и дальше я без зазрений совести подслушивала, не забывая изредка всхлипывать. Хотя говорили они тихо.
– …не смогут сейчас явиться…
– …спит? Устал…
– …без сознания… кровати, следы порки, а еще, – тут помощник замялся, совсем зашептал, так что я не расслышала, но прекрасно представила, о чем он докладывает сейчас. Спрятала улыбку в платочек.
– Ледяной?! – переспросил Витт громко, обернулся на меня. – И большой??
Мужчина смущенно показал «на пальцах», спросил что-то еще.
– Нет, не вынимайте пока, сам хочу глянуть, – он снова обернулся на меня, я очень достоверно всхлипнула. – Почему мне не докладывали, что он продолжает..?
Почти сразу после этого помощника он отпустил, вернулся ко мне. Сел на этот раз напротив.
– Как это произошло? – спросил прямо, и, судя по тому, что не сердился, – не обижен за мою маленькую месть.
– У меня тоже есть дар, – не стала отпираться я. – Он защищает меня от таких посягательств, даже когда я не в состоянии давать отпор сама. Через несколько дней пострадавший должен оправиться.
– А все остальное? – спросил он с улыбкой.
– Я была в состоянии аффекта!
– Интересный у вас, должно быть, был муж, – неожиданно сменил герцог тему.
– Золотой души был человек, – веско подтвердила я.
– Что ж, что вы, Алира, хотите как компенсацию за этот инцидент?
– Защиты, когда она будет мне нужна.
– Если то не будет противоречить моей чести и чести рода, – расширил он формулировку.
Мы пожали руки.
– И, дорогая Алира, прошу вас, – он не отпустил мои пальчики, приложился к ним губами.
– Да?
– Не ходите в таком виде по особняку. Даже для такого старика, как я, ваш вид – немалое испытание.
Халатик в самом деле был более чем фривольного кроя, с разрезами на бедрах и глубоким вырезом горловины, норовившим распахнуться от неловкого движения, а ведь под ним я была обнажена.
– Всенепременно, – пообещала я и мило покраснела. На этом мы с герцогом Виттом и разошлись. Я – к себе, одеваться. Он – в покои невоздержанного в интимном плане сына, оценить масштабы повреждений.
Подхватив свою сумку, во двор я спустилась сама, не дожидаясь провожатых. В конюшне было пусто, видимо, дежурный конюх куда-то отошел. Но вывести лошадь я не успела. Пильный смерч взметнулся посреди прохода, пугая животных и вороша солому. Едва успела защитить лицо локтем, как меня пребольно ухватили за плечи.
– Попалась, ведьма, – Констан Ликс – воздушник, приезжавший с младшим Виттом, – стоял предо мной и недобро скалился. – Думала сбежать?
– Я в отличие от вас хоть думать умею, – огрызнулась, освобождая одну руку и отряхиваясь от соломы.
Видимо, маг ожидал другой реакции, потому немного растерялся, но попытался запугать дальше. В принципе, его можно было понять, хоть по силе он гораздо слабее, но весть о том, что я вчера сильно выложилась, придала храбрости, ведь того, что резерв изрядно пополнен, Ликс не знал. Опустошенный маг беззащитен, особенно такая недоучка, как я. Этого времени мне хватило. Водяной хлыст из поилки хлестнул наглеца по заду, заставив взвизгнуть и убрать вторую руку. Только вот я отпускать его была не готова. Вода собралась в моей ладони, а сама рука крепко ухватила зазевавшегося мага за самое дорогое.
– Остынь, – под пальцами заискрились кристаллики льда. Мужчина заверещал снова, отшатнулся, упал, дергая ногами и пытаясь оттянуть примерзшую одежду. Под нецензурный аккомпанемент мы с лошадкой все-таки вышли из стойла. Воротина оказалась заблокирована изнутри, за ней мялся бледный конюх.
– Будь добр, оседлай, – передала я поводья.
– Конечно, леди, – он помялся, но кивнул головой на нутро конюшни, – а что там…
– Лорд Ликс перепутал меня с кобылой, – пожала я плечами, – но мерину простительно.
С моего возвращения из такой богатой на события поездки прошло два дня, когда очередная доставленная почта порадовала разнообразием.
Во-первых, пришел конверт с уведомлением из Сарэтского отделения Тролльего банка, о поступлении на мой счет суммы, в два раза превышающей обычную мою ставку даже с надбавкой за срочность. Во-вторых, доставили предварительный текст договора с Виттом, пестрящий витиеватостью формулировок. Над этим шедевром делопроизводителей мне предстояло посидеть не один вечер, выискивая двусмысленности и нестыковки, но эту игру я приняла с интересом.
А после обеда доставили коробку, в которой на светлом бархате искрилось изящное колье-ошейник с аметистами. Сопроводительная карточка содержала всего одну фразу: «С благодарностью за живительную влагу, напоившую иссохшую землю».
Глава 6
Хорошие девушки ведут дневники. У плохих девушек на это нет времени.
Внушительная подшивка ведомостей урожая и сбыта лежала на краю стола, но отсюда мне было видно только верхние тома. Остальные скрывал двухтомник «Созревание коньячных спиртов. Таблицы и Схемы». Никлас стянул-таки с меня батистовые трусики, накрыл ладонью лоно, проникнув в меня пальцем, отчего я запрокинула голову, тряхнув каскадом волос. Книги остались на своем месте, а вот договор поставки старых дубовых бочек с шелестом спланировал на кресло. Гусиное перо скользило по груди, освобожденной от легкой домашней блузы, дразнило щекоткой соски, ласкающе гладило горло. Наигравшись щекоткой и вырвав из меня несколько коротких стонов, удовлетворенный любовник за бедра подвинул мое лежащее на столе тело чуть ближе к краю, прижался к лону подрагивающим членом. Я приподнялась на локтях, чтоб видеть лицо Ника. Одна рука уперлась в столешницу, вторая попала на пачку банковской корреспонденции. Раздраженно двинула локтем, спихивая бумаги, они посыпались со стола с глухим шелестом. Мужчина, наконец, оказался во мне, вынудил обхватить ногам его талию, задвигался, наращивая темп. Мое бедро билось о малахитовый настольный набор, заставляя крышечки чернильниц мелодично позвякивать, к счастью, он был слишком тяжел, чтоб сдвинуть его с места.
Чувствуя приближение финала, я прогнулась, вызвав еще одну волну падения писем, сильнее стиснула мужчину ногами. Он понял верно, задвигался быстрее, наполняя затененное пространство кабинета ритмичными шлепками. Волна удовольствия накрыла меня, и я всхлипнула, прикусывая губу, чтоб не переполошить весь дом.
Опомниться мой любовник мне не дал, стянул со стола, вынудил лечь на него животом, закинуть на столешницу колено, от чего кованое пресс-папье в форме лошади и прижатая им папка отчетов с виноградников с глухим стуком повалилась на ковер, ворвался в меня снова. Теперь Никлас заботился только о себе, но это не помешало мне поймать отголоски угасающего оргазма и прийти к финалу еще раз, уже вместе с ним, попутно сбросив со стола целый ворох листов договора и поправок к нему, которые мой любовник и привез.
Роман наш длился уже около полутора месяцев. Несколько раз лорд ди Фаран посещал мой дом с визитом, привозя на подпись и обсуждение переработки контракта. Обсуждение затянулось, но предлог был исключительно удобный и всех устраивал. Помимо этого мы совершенно случайно встречались во время прогулок в близлежащих рощах, приятно проводя время и распугивая птиц. Дважды я сама ночевала в Сарэте, задержавшись по делам, и вот совпадение, в той же гостинице останавливался Никлас. Разумеется, до утра один номер пустовал.
Когда раздался деликатный стук в дверь, мы успели одеться и теперь, хихикая, как нашкодившие дети, собирали разлетевшиеся по комнате листы. Я разблокировала запертую магией дверь и впустила невозмутимую Карину:
– Можно уже подавать чай? – она украдкой окинула кабинет цепким взглядом, сдержанно улыбнулась.
– Да, пожалуйста, – я сделала страшное лицо, пока Никлас отвернулся. – И какую-нибудь сдобу, время перекусить.
– Конечно, самое время, – подтвердила экономка. – Будет исполнено!
Она чинно удалилась, прикрыв дверь, а мужчина, закончивший перекладывать в правильном порядке листы договора, неожиданно спросил:
– Почему у меня чувство, что весь дом, знает, чем мы тут занимаемся?
– Потому что действительно знает, – я пожала плечами, убрала стопку писем в ящик. – Неужели ты думаешь, что от домочадцев можно что-то сохранить в секрете, особенно если это личная жизнь хозяев?
Судя по нахмуренным бровям, именно так он и думал.
– Сдается мне, совсем ты слуг распустила! – он грозно надвинулся на меня, я попятилась, испуганно пискнув и подобрав подол, припустила от него вокруг стола. За этим занятием нас и застал очередной приход экономки.
Хороший секс всегда способствует аппетиту, так что чаю, пирогам и крохотным корзиночкам с ягодами мы все-таки должное отдали.
– Не понимаю, почему ты настаиваешь на анонимности? – продолжил прерванный разговор Никлас. – Официальное сотрудничество с департаментом магии могло бы принести тебе неплохую рекламу.
– Мне это не нужно. Денег хватает, – я скормила ему очередную сладость, стерла крошку с губы, он попытался поймать мои пальцы, но я успела их отдернуть. – Просто прими как данность, и поскольку это последний пункт разногласий – подпишем уже, наконец, договор.
– Ты больше не желаешь меня видеть!? – шатен пытался выглядеть оскорбленным, но губы разъезжались в улыбку.
– Через две недели я буду в Тарите, – напомнила ему, – и первое время, пока не приведу в порядок столичный дом, – твой отец предложил пожить у вас.
Судя по реакции, Никлас не решил, рад ли он этому факту, учитывая, что я слышала о репутации Дома Витта, – я его даже могла понять. Пришлось отвлечь его от мрачных мыслей подписанием договора и другими приятными вещами.
Он уехал спустя полтора часа, за которые мы решили все бумажные вопросы и успели предаться короткой, но бурной страсти в сеннике за конюшней. Карина встретила меня на террасе, когда всадник скрылся за воротами.
– Договорились? – ее миловидное лицо озарилось лукавой улыбкой.
– Еще бы! Но уезжать совершенно не хочется!
– Прекрати, зимой тут смертная тоска! За прошлые годы у тебя просто не было времени это заметить, – она подмигнула.
– Волнуюсь, как еще сложится в Тарите, – я загрустила. – Опять же мы не увидимся месяца два.
– Ну да, – Карина легкомысленно раскинулась в кресле, – а еще там будет он.
Я попыталась изобразить непонимание, но наткнулась на укоризненный взгляд. Сдалась.
– А с ним, – ответила с нажимом, – я собираюсь не встречаться как можно дольше. Да и вообще, меня не волнует этот мужчина, у него своя жизнь, у меня уже достаточно прочное положение, я буду учиться, работать, обживаться.
– Конечно, конечно, – эта хитрая блондинка снисходительно улыбалась, – никто же не спорит.
– Где дети? – перевела я тему.
– Были в саду и, по-моему, пытались оседлать щенков, – она хохотнула. – Беги к ним, а то одна работа в голове.
И я действительно сбежала в сад, куда няня после дневного сна забрала моих близнецов. Старший – Леоден – был назван в часть деда, а малышка Алалия получила имя вдовствующей королевы Иллирии. Весть о ее смерти дошла до меня спустя полгода после побега в Марвею. Малыши резвились на лужайке за беседкой, гоняясь за шерстяными комками песочного цвета, носящимися по траве. Пару щенков длинношерстого мастифа я подарила детям месяц назад, и теперь четырехмесячные непоседы бегали вместе с детьми и грызли все, что подворачивалось под зубы.
Первым меня заметил Лео, оставил тискать щенячьи уши и со смехом побежал навстречу, перебирая крепкими ножками. Лужайка огласилась радостным:
– Мамамама!
За ним уже спешила сестра и оба щенка, так что я подхватила крепыша на руки, усадила на бедро и приготовилась ловить девчонку. В результате дети меня все-таки повалили на траву и оседлали, хохоча. Щенки повизгивая носились вокруг.
– Леди Лира, идите хоть на плед, земля уже холодная, – няня – не молодая, но очень жизнерадостная женщина – поспешила снять с меня Лео, – скоро пойдем полдничать.
Лали я подняла сама, зажала под мышкой дрыгающую ножками малышку, перенесла на плед. Разумеется, сидеть близнецы не стали, убежали дальше. Лали решила собирать мне букет. Приносила опавшие листочки, травинки, веточки, каждый раз подставляя для поцелуя губки.
– Не представляю, как разлучусь с ними так надолго, – посетовала я. – На день уезжаю – уже сердце не на месте.
– Да что вы, – Дарина поправила Лали выбившиеся из-под косынки темные завивающиеся на концах прядки, – обустроитесь, приготовите все, время в заботах и пролетит, а к Зимнику и мы приедем.
Перелом зимы было принято праздновать в кругу семьи, и няня просто не мыслила, что может быть иначе. Тут я с ней была согласна. Зимние вечера в теплой приятной компании стали для меня настоящим откровением, ведь мои зимние праздники и детство остались в далеком прошлом.
Впрочем, с Никласом мы увиделись еще раз до отъезда. Приглашение на таинство принятия в род стало для меня неожиданностью, однако пренебрегать таким доверием было не принято. Я помянула недобрым словом герцога Витта, делом рук которого, несомненно, и было это приглашение. Мне было не понятно его стремление показать близость какой-то провинциальной леди, пусть и старинного рода, к семейству Виттов.
Церемония проходила в одном из Храмов Стихий в Сарэте. Как ни странно, но именно в этом храме я присутствовала на другой церемонии, после рождения близнецов в отсутствие отца старая графиня Анна Шенри вынуждена была установить родство крови. Официально – потому что у нее появились сомнения, а являлся ли троюродный внучатый племянник действительно ее племянником. Это было необходимо для передачи наследства и титула.
В случае успеха деньги жрецам посулили баснословные, все-таки я была достаточно богата, однако жертвенный огонь в чашах с каплями крови зажегся совершенно самостоятельно, без незаметной помощи служителей. На храм пожертвовать все-таки пришлось, хотя и заметно скромнее. Я все собиралась хорошенько разобраться в генеалогии наших родов, однако до сих пор руки так и не дошли.
Так за размышлениями я пропустила явление главного участника сегодняшнего действа. Никлас ди Фаран, пока носивший фамилию матери, подошел очень тихо, утянул меня из основного зала в забранную ажурной решеткой боковую галерею храма и прижал к спиной к себе, запечатлевая на шее серию чувственных влажных поцелуев.
– Я невероятно рад тебя видеть, – моего ушка коснулось теплое дыхание. – Теперь понимаю, на какой сюрприз намекал отец.
Понятно, что сам он меня пригласить не рискнул. Однако делать из моего появления подарок не стоило. Но я смирила поднявшееся было недовольство.
– Рискуешь, – шепнула, прижимаясь к нему плотнее и чувствуя его возбуждение.
– Плевать, – моя юбка поползла вверх, сминаемая нетерпеливыми руками.
Мужчина шагнул вперед, увлекая меня к одной из резных колонн, вынуждая опереться на нее. Теперь сквозь вязь ажурных отверстий мне были хорошо видны гости, постепенно наполняющие храм, народу было не много, но приглашенные еще прибывали. Позади себя уловила неясное движение, мне показалось, что Ник присел. И действительно, на мои щиколотки легли его ладони, начали восхождение вверх к бедрам, а потом скользнули обратно, уже увлекая за собою белье.
Шорох одежды заставил меня обернуться, пятнышки света, проникающие сквозь плотную решетку в темноту галереи, ложились на наши фигуры живой подвижной мозаикой. Главный участник сегодняшней церемонии, казалось, совершенно не заботился о ее ходе, зато как раз закончил разбираться со штанами.
Вошел он безо всяких прелюдий, сейчас в будоражащей кровь ситуации в атмосфере запретного я была готова принять его сразу. Вместо резких звучных толчков мы просто изгибались, чуть отстраняясь и вновь вжимаясь друг в друга. Поймав единый ритм. Мои руки скользили по резьбе колонны, исследуя старинный рельеф, а руки Никласа были заняты моей грудью, высвобожденной из-под корсета. По нежной коже за ушком вновь скользнули губы и горячее дыхание. Я повернула голову, так что теперь моему взору открылся вход в храм. Сейчас там стоял хмурый Франциск Витт и мрачно оглядывал помещение, ища кого-то. В освещенном пространстве центрального зала собирался народ, гости тихо переговаривались. Когда поцелуи на нежной коже стали жадными, жалящими, я тихо зашипела и двинула назад локтем. Еще свежих отметин в декольте мне не хватало.
– Прости, увлекся, – послышался едва слышный шепот.
И Ник сменил угол атаки, заставляя меня, закусив губу, вновь вцепиться в спасительную колонну. Я вся сжалась в предвкушении скорой разрядки, но не отрывала взгляда от центрального зала, куда как раз упругим шагом вошел старший представитель семейства Виттов. В отличие от сына он отнюдь не был мрачен, пристально оглядел зал, на секунду задержав взор на том месте, где мы предавались страсти, что-то шепнул подошедшей сзади девушке, в которой я узнала Лидию.
Никлас задрожал, стискивая меня в руках, вжимая в себя сильнее. Я почувствовала в себе горячую пульсацию его плоти, ознаменовавшую бурный финал. Он качнулся еще несколько раз, но наконец отстранился, протягивая мне чистый платок.
– Обещаю исправиться, – мимолетное касание губ.
– Не сейчас, – шепнула в ответ, расправляя платье. – Твой брат и отец уже здесь.
Из галереи я Ника буквально вытолкнула, осмотрев и поправив одежду. Прежде чем уйти, он несколько раз глубоко вздохнул, пригладил волосы и наконец появился в зале, сразу направившись к отцу.
Сама я вышла из-за решетчатой преграды уже во время ритуала, неслышно появившись за спинами гостей. Жрец что-то размеренно читал, смешивая кровь в алтарных чашах. Для принятия в род нужны были двое и кровное родство. Когда Никлас рассказал, чем старший Витт наказал Франциска, я от души расхохоталась. После произошедшего со мной инцидента и последующего домашнего расследования невоздержанный сексуально отпрыск был сослан в еще более отдаленное поместье, персонал и охрану которого составляли исключительно мужчины, причем нетрадиционно ориентированные.
Рядом остановилась фигура в темном платье, с высоким воротом, я обернулась, кивнула подошедшей Лидии.
Ритуал тем временем шел своим чередом. Был он чем-то похож на тот, который проводился с участием моих близнецов, хотя являлся скорее следующей ступенью. Именно так двое представителей чистой линии рода могли принять в лоно семьи бастарда и подтвердить законность всех его прав. Разумеется, младшему Витту не было никакого резона принимать в семью конкурента в борьбе за более чем богатое наследство, но, видимо, герцог умел мотивировать и знал, на что надавить.
Из размышлений меня вырвал тихий голос Лидии, поманившей меня в одну из темных ниш. Я усмехнулась своим мыслям, свернувшим на совсем недавно произошедшее в галерее. Впрочем, девушка едва заметно улыбнулась, стрельнула глазами в сторону решетки, за которой все и произошло, но заговорила совершенно об ином.
– Герцог предлагает отправить основную часть вещей с обозом, который выйдет через четыре дня, и присоединиться к нам в дороге уже налегке.
– Почему бы и нет, – я пожала плечами. – Отправлю экипаж с багажом.
Жрец дочитал очередное воззвание, соединяя рассеченные ладони доноров и реципиента над чашами, осенил стоящую перед алтарем троицу знаком косого креста, символизирующего своими концами четыре стихии: две легких – огонь и воздух, и две тяжелых – землю и воду. Отклик своей стихии я почувствовала дрожью в пальцах. Как всегда при жреческой магии, осталось ощущение, что я совершила призыв воды.
На этом церемония была закончена. Герцог первый поздравил сына, обогнул алтарь, и они со жрецом ушли куда-то в тень. Новоиспеченный Витт принимал поздравления, и постепенно все потянулись на улицу. Я вышла одной из первых и только потом осознала свою ошибку. Меня заметил Франциск, как раз появившийся на крыльце, и, судя по гримасе, он был несказанно счастлив меня лицезреть.
Тут я поняла, зачем ко мне была подослана Лидия. Девушка шагнула навстречу злющему маркизу, что-то спросила, отвлекая и давая мне небольшую фору. Не воспользоваться этим было бы глупо, так что я шагнула назад, скрываясь за проходящей шумной компанией, поравнялась с повозкой, укрывшись за ее бортом, и через несколько мгновений уже пересекала уютную кондитерскую лавочку, оставив пару монет и покинув помещение через кухню. Внутри разлилось приятное удовлетворение, старые навыки никуда не делись. Отдалившись от храма еще на несколько улиц, я спокойно отправилась по своим делам. Перед отъездом следовало посетить банк, стряпчего, нанять транспорт и сделать кое-какие покупки.
Так что в поместье вернулась поздно вечером, где меня уже ждал доставленный букет камелий. Что ж, страсть действительно имела место, припомнила я язык цветов.
Глава 7
Наивность женщин – миф, бережно хранимый во благо мужчин.
Ночью перед отправлением мне так и не удалось уснуть. Проворочавшись пару часов в постели, я перебралась в стоящее в детской кресло и до утра просидела там. Ловила тихое дыхание, накрывала выбравшиеся из-под одеяла пяточки, устраняла внезапную сырость. Лео как всегда улегся поперек кроватки, обхватив подушку ручонками. Малышка Лали спала на животе, поджав колени и смешно причмокивая. От мыслей о предстоящей разлуке на глаза наворачивались слезы, хотя я и понимала, что это ненадолго.
Всю эту неделю перед отъездом я не могла оторваться от детей. Малыши тоже предчувствовали расставание, при любом удобном случае залезали мне на колени, трогательно прижимаясь и что-то сообщая на своем непонятном пока языке.
Читать бесплатно другие книги:
