Искусство лежать. Руководство по горизонтальному образу жизни Бруннер Бернд

Published under the imprint Galiani Berlin

Copyright © 2012, Verlag Kiepenheuer & Witsch GmbH & Co. KG, Cologne/Germany

© «Текст», издание на русском языке, 2016

Вы сейчас лежите?

Если вы сейчас лежите, то вы наверняка поступаете правильно, ведь все мы лежим, причем регулярно и часто с большим удовольствием. Лежа мы расслабляемся, для тела это самая удобная поза, которая почти не требует от него усилий. Лежа мы можем делать многое: спим и мечтаем, любим, размышляем, предаемся меланхолическому настроению, дремлем и страдаем. Только одного мы почти не делаем лежа: не двигаемся. В горизонтальном положении мы занимаемся тем, что, как ни странно, называют бездействием.

В нашем обществе, в котором в первую очередь ценятся быстрые результаты и люди пытаются доказать свою решительность незамедлительным действием, а усердие – долгим сидением за письменным столом и компьютером, не так-то легко объяснить всю важность и ценность лежания для человека. Даже хуже этого: лежание считается выражением лени, признаком бессилия перед стремительно меняющимся миром. Принято считать: тот, кто лежит, не может идти в ногу со временем, он слабак, он впустую растрачивает отпущенное ему время. А между тем отдых в горизонтальном положении может действовать на нас, как прогулка в густом тумане, после которой наши мысли часто становятся яснее. Лежание, освобождающее нас от постоянного цейтнота и продуктивного мышления, не стоит ничего и тем не менее очень ценно.

Лежание – это горизонтальная замена мечтательных прогулок меланхоличного человека, который хоть и идет, однако часто без какой-либо определенной цели. Лежащий человек нередко мысленно бродит по городам и лесам. От него требуется больше фантазии, потому что он не видит конкретных лиц и пейзажей, которые могли бы дать ей дополнительный толчок.

Когда мы с открытыми глазами лежим на спине и смотрим вверх, на потолок или на небо, наше телесное взаимодействие с вещами пропадает, а мысли парят. С изменением положения меняется и расположение духа. Мы уже не можем реагировать так же, как незадолго до этого, когда сидели или стояли. Вопросы, которые только что занимали нас, из горизонтальной перспективы иногда видятся совсем иначе. Голоса, даже телефонные звонки действуют на нас уже не с такой силой. В горизонтальном положении прописные истины вызывают больше сомнений, чем в любом другом. Когда человек ложится, возможно, именно потому, что не может справиться с навалившимися на него делами, многое как бы отступает от него.

Размышления о лежании затрагивают физиологические, психологические и творческие аспекты, а также глубокие культурологические вопросы экономии времени и ритма нашей жизни, который американский психолог Роберт Ливайн однажды пророчески описал как «путаное сплетение каденций, постоянно изменяющихся ритмов и секвенций, звуков и пауз, циклов и новых импульсов». Общепринятое мнение о том, можно ли лежать и когда это стоит делать, связано с представлением о времени, в котором мы находимся, которое, словно чей-то неслышный голос, руководит нашими поступками. В такое время и в такой культуре, как наши, которые требуют беспрестанного движения и при этом создают сильнейшее внутреннее беспокойство, затрагивающее все области жизни, мы не обойдемся без «подкручивания временной гайки», чтобы по-другому настроить ритм своей жизни. Оказавшись в стране, где время, в отличие от нашего, «тикает» иначе, возможно, медленнее, где все определяется сиюминутными событиями и в гораздо меньшей степени планами, мы начинаем догадываться, что значит жить во времени, подчиняющемся иным закономерностям. Часы, в которые на первый взгляд ничего не происходит, жители других стран зачастую считают не пустой тратой времени, может быть, этого понятия там вообще не существует, а самыми приятными и главными в своей жизни. И в этом заключается еще одна причина того, что мы хотим произвести экскурс в горизонтальный мир.

Азы пребывания в горизонтальном положении

Наши тела способны на многое, а мы сегодня ограничиваем их возможности лишь небольшим количеством движений. Мы сидим гораздо больше, а двигаемся намного меньше, чем наши предки еще за несколько поколений до нас. С точки зрения нашего генетического устройства, физического предрасположения мы рождены для разных видов движения – чтобы ходить и лежать, сидеть, стоять, снова идти и так далее. Пребывание в горизонтальном положении – лишь один из этих видов. Однако искушение поддаться силе тяжести сильно, оно так и тянет нас к земле. Нам приходится постоянно противиться этой силе. Даже когда мы этого совсем не осознаем – так уж устроен наш организм, действует автоматически, – мы тратим большую часть нашей энергии на борьбу с гравитацией.

Лежать и ходить – два взаимосвязанных процесса, в определенной степени один зависит от другого: только тот, кто хоть раз до изнеможения гулял, путешествовал пешком, ходил, бегал или шел на веслах, знает, какое это удовольствие – лечь и расслабиться. Остальным людям эта радость недоступна. Для некоторых лежать означает совсем другое: человек «сбегает» в лежачее положение, когда ему слишком тяжело. Это – исходное положение.

Относительно поверхности земли мы можем находиться в двух положениях – в вертикальном и горизонтальном. При ходьбе на землю опираются только горизонтально расположенные ступни, когда мы лежим – более или менее все тело. Горизонт, эта линия, видимая вдали и отделяющая землю от неба, зовет нас к чему-то, что находится за пределами знакомого, но одновременно и обозначает границу. Объект этот обманчив, потому что, если стараешься приблизиться к нему, он снова удаляется от тебя. Цель, которую невозможно достичь.

Лежать можно в любом месте, и не важно, есть рядом кушетка или кровать или нет. Правда, подходящая подстилка все-таки нужна. Если мы лежим неудобно или должны беспокоиться о своей безопасности – например, боимся скатиться, – это мешает нам расслабиться. Меры предосторожности, необходимые, чтобы лежать было удобно, формируют наш опыт лежания, они определяют, прямо-таки навязывают нам способ существования в горизонтальном положении. Таким образом человек приспосабливается к своему ложу. Чем удобнее ему лежать, чем лучше ложе отвечает особенностям его тела, тем лучше он может отдохнуть.

Совсем не просто определить, что значит лежать. Например: человек лежит, если большая часть его тела находится в горизонтальном положении или близка к нему и распределяет свой вес по поверхности кровати или дивана. Можно лежать на спине, на боку или на животе. Можно лежать рядом с другим человеком, а также на нем или под ним, ну по крайней мере, какое-то непродолжительное время. Человек лежит и тогда, когда его туловище находится почти в горизонтальном положении, а ноги опираются на возвышение. В качестве примера этого способа лежать можно привести придуманный Ле Корбюзье шезлонг, в котором верхняя часть тела приподнята под углом в 45 градусов. В отличие от сидячего положения, требующего определенного физического контроля, в лежачем положении не нужно никакого напряжения. Лежание – вероятно, самая архаичная поза, оно напоминает нам ранние способы существования человека. Чтобы встать, нужно сделать определенное усилие, особенно, если мы не торопимся. Лежать рискованно еще и потому, что легко возникает опасность заснуть, впасть в бессознательное состояние.

В лежачем положении можно делать многое, оно охватывает весь спектр наших состояний: от полной пассивности до страстной активности. Да, еще: в лежачем положении начинается и заканчивается жизнь человека. Эдмон и Жюль де Гонкуры писали о «трех великих актах жизни»: «рождении, соитии, смерти», над которыми до изнеможения должен работать писатель (и все они происходят как раз в основном в лежачем положении).

Притяжение к центру Земли

Лежачие люди считаются пассивными, парализованными, во многом слабее остальных. Разумеется, часто это не имеет совсем никакого отношения к истинным причинам, которые заставили человека лечь. Может быть, он просто хочет упасть на диван, отдохнуть, расслабиться, может, ему надо сосредоточиться перед следующим шахматным ходом. Это бывает частью обдуманной стратегии, например когда человек лежит в засаде. Лежа можно выражать сопротивление: скажем, во время флэшмоба много людей одновременно ложатся и останавливают поток прохожих и автомобилей, чтобы выступить против чего-то или за что-то. Горизонтальное положение – излюбленная поза лентяев. Ганс В. Фишер[2] однажды написал: «Совершенной лени ничего не надо: ни радости, ни даже большего удобства. Ей не приходит в голову предпринять минимальные усилия для собственного удовольствия. Она просто падает (если ей случайно не помешает стена) и по законам механики принимает более или менее горизонтальное положение. Ее излюбленное место – диван, ведь он как раз так удобно стоит рядом; смутный остаток сознания предостерегает от того, чтобы лечь на голый пол, потому что это может причинить боль, и не подпускает к постели, потому что тогда придется долго раздеваться. Но и диван лень ищет не для того, чтобы спать или полежать; нет, только чтобы получить точку опоры для веса тела, которое чувствует притяжение к центру земли».

Американский патент на кресло, в котором можно разместить все, что нужно

Лоуренс Райт. «Тепло и уютно. История кровати». Лондон, 1962

Часто усталость – это единственная извинительная причина, чтобы лечь. Почему считается, что это не особенно хорошо? Слишком часто мы на всю жизнь запоминаем услышанные в детстве наставления, что надо все время двигаться, что все остальное – признак недисциплинированности, слабости и недостаточного честолюбия. В мире, где активность и оптимизация времени относятся к главным добродетелям и где некоторые гордятся тем, что допоздна сидят на работе, время, когда человек лежит, неизбежно должно считаться потраченным впустую. В нашей культуре пребыванию в горизонтальном положении отводится роль очень короткой фазы восстановления.

Честертон и тайна Микеланджело

Был ли в истории хоть один философ лежания? Есть много таких, кто создавал отрицательное отношение к длительному пребыванию в постели, есть и такие, кто просто подолгу лежали, не объясняясь подробно по этому поводу. Но думал ли хоть кто-то о важности горизонтального отдыха, нашел ли кто-то выразительные слова в защиту этого состояния? Есть, по крайней мере, один: чрезвычайно активный и плодотворный английский критик Гилберт Кит Честертон (1874–1936). Его содержащее всего несколько страниц эссе «О лежании в постели» начинается с мысленного эксперимента: как было бы славно иметь такие длинные цветные карандаши, чтобы лежа в постели раскрасить потолок в комнате, потому что только там достаточно места для настоящих произведений искусства. Ведь стены-то в основном полностью оклеены обоями. Честертон мысленно отправляется в Рим: «Лишь благодаря тому, что Микеланджело предавался древнему почетному занятию – лежал в постели, – он сумел придумать, как создать на потолке Сикстинской капеллы вызывающее ужас изображение божественной драмы, которая может происходить только на небе». Общепринятому негативному отношению к отдыху лежа, которое Честертон называет «нездоровым» и «лицемерным», он противопоставляет свободу и гибкость индивида, который должен сам решать, когда ему вставать с постели, точно так же, как он сам решает, завтракать ли ему «иногда в саду, иногда в постели, при случае на крыше, а временами даже на ветках дерева». Хотя Честертон рекомендует лежать «только иногда» (заметим, не засыпая), но каждый случай вовсе не требует объяснения (разве что речь идет о серьезном заболевании): «Когда здоровый человек решил лечь в постель, он должен сделать это без малейшей тени оправдания, короче, без угрызений совести, тогда он и встанет здоровым человеком. Но если он ложится по какой-то незначительной “гигиенической” причине или даже готов дать научное объяснение своему желанию лечь, тогда, вполне вероятно, он встанет с постели ипохондриком».

Перелом в общественном отношении к лежанию

В зависимости от настроения лежащего человека отдых лежа бывает иногда активным, а иногда пассивным. И то, как мы работаем, влияет на то, как мы проводим остальное время: тот, кто работает преимущественно сидя – например, за компьютером, – в свободное время, вероятно, постарается компенсировать это занятиями спортом, движением и только потом сможет насладиться облегчением, которое дает отдых в лежачем положении. И наоборот, люди, ежедневно занимающиеся тяжелым физическим трудом, быть может даже до изнеможения, ищут в свое свободное время скорее покоя и «сладкого ничегонеделания». В этом случае отдых лежа имеет совсем иное качество.

Каким образом серьезные изменения в нынешней жизни и труде повлияют на соотношение работы и досуга, на фазы безделья и отдыха лежа и на время, когда мы спим? Дадут ли они возможность подольше бездельничать, или активно проводить досуг, или, если угодно, предаваться активной лени – лежанию, которое вовсе не означает простое восстановление сил? В наше время, когда прогресс иногда заходит в тупик, катастрофически промахивается мимо намеченной цели, отдых лежа становится подготовкой к чему-то более продуманному. В любом случае он приятным образом освобождает нас от принудительной логики прогресса и регресса.

Неужели мы разучились лежать, как разучились варить, жарить, печь пироги, и едим слишком часто только готовые продукты? Может быть. Точно так же, как без еды невозможно работать и быть физически активным, лежание не только готовит нас к работе за письменным столом. Хотя оно в большинстве случаев не производит ничего материального и экономически ценного, речь идет не только о том, что мы отдыхаем; точно так же досуг и различные рекламные предложения не служат исключительно для того, чтобы побудить нас к активным действиям.

В нынешнем обществе отношение к лежачему времяпрепровождению начало постепенно меняться. Так, во Франции уже несколько лет говорят о gnration vautre, «лежащем поколении», ведущем себя невоспитанно, упорно отказывающемся находиться в вертикальном положении. Представитель этого поколения не желает просто сидеть, он падает на диван или постель и устраивается поудобнее – нимало не заботясь о том, что может подумать собеседник. Собственно говоря, им можно только позавидовать. В этом чувствуется возмущение манерой сидеть или стоять без дела, а также тихий протест против родителей, которые находятся в плену, возможно, еще более авторитарных образцов. Врачи-специалисты спокойно оценивают эти процессы; собственно, врачи исходят из того, что нормальное сидячее положение (на стуле) не совсем отвечает человеческой физиологии. А вот полулежачая поза под углом в 127 градусов, очевидно, как нельзя лучше снимает возникающее при сидении напряжение в позвоночнике. Хорошо бы и это соображение ввести в понимание the art of slow living (искусство спокойной жизни). Речь идет о новом движении за замедление трудового ритма и перерывы в работе, когда уже не важно в кратчайшие сроки и с минимальными затратами достичь определенной цели, когда основное внимание уделяется действию, совершаемому с удовольствием, в соответствии с лозунгом «Путь и есть цель». Как и манера не спеша наслаждаться едой, это движение зародилось в Италии.

Человеческая изобретательность подарила нам ряд приспособлений и предметов мебели, созданных специально для пребывания в горизонтальном положении, прежде всего, конечно, диван и кровать. Людям необходимо периодически находиться в бессознательном состоянии, погрузиться в которое нам помогает постель. Замечательно, когда есть возможность просто прилечь на диван. Это – роскошь. Она дает комфортное состояние, сконцентрированное на сущности покоя, необходимое для vita contemplativa (созерцательного образа жизни), для ситуаций, когда путь к постели потребовал бы слишком много сил.

От привычного способа лежать к менее привычному

На всем протяжении нашей жизни, от ождения и до смерти, кровати и диваны предлагают нам ограниченные (по сравнению с вечностью, из которой мы пришли и куда уйдем) рамки для фаз покоя, сна и множества других занятий, которые иногда или чаще всего делаются в постели. Вероятно, будет правильно отвести на время лежания в общей сложности как минимум треть человеческой жизни, не вдаваясь в индивидуальные особенности людей. Не в последнюю очередь надо упомянуть работы и виды спорта, которые требуют горизонтального положения, правда, в очень напряженной позе: например, ремонтные работы в шахтах или скелетон. И естественно, в прямом смысле слова горизонтальные промыслы. Выражение «grandes horizontales» обозначало в Париже XIX века высший класс куртизанок, которые нередко носили экзотические или особенно изысканно звучащие имена.

Пребывание в лежачем положении – неотъемлемая составная часть ритуальных действий в хаммаме, восточной парной бане, где посетители после расслабления, мытья и массажа предаются долгому покою, лежа на каменных плитах. Это необходимо еще и потому, что процедуры в хаммаме, во время которых раскрываются поры верхних слоев кожи и разминаются мышцы, часто бывают утомительными или даже болезненными. Этот вид бань и сегодня в некоторых мусульманских странах является устоявшимся общественным институтом и местом полного восстановления сил.

Вот где нужно лежать – стамбульский хаммам

Мурат Огурлу (Murat Ourlu)

Можно находиться в горизонтальном положении, даже не имея устойчивого ложа и тем не менее расслабившись: пловец лежит на поверхности воды или под ней, потому что сила Архимеда, выталкивающая тело из воды, больше его массы. Этот эффект еще сильнее проявляется в очень соленой воде. Время покажет, найдет ли душ в лежачем положении, или горизонтальный душ, который недавно рекламировал один швейцарский производитель, широкий круг почитателей. Принимать горизонтальный душ можно лежа на животе или спине. Во всяком случае, английская «Гардиан» не пришла от этого в большой восторг: она назвала это «абсурдной выдумкой», «полнейшей глупостью» и «худшим изобретением всех времен». Мысль о том, что все англичане в будущем станут, подобно тюленям, барахтаться на пляже в грязной тепловатой жидкости, полной отмершей кожи, привела даму-критика в настоящий ужас.

Паришь, как эмбрион, – запатентованная Дитманом ванна-качалка, примерно 1900 г.

Фридрих Е. Бильц. «Новые природные методы лечения. Учебник и справочник по природным способам лечения и сохранения здоровья». Лейпциг, 1898.

Как можно отделить лежание от других способов существования в горизонтальном положении? Однажды Ролан Барт описал парение как «нахождение в помещении, где человек не привязан к какому-то определенному месту». Это состояние можно пережить в невесомости или (правда, только в воображении) в опьянении, причем в этом случае оно воспринимается ничуть не менее реально. Парить в воздухе или в воде можно совершенно без определенного направления и цели. Рассказывают, что солевые ванны температуры тела позволяют как следует расслабиться и даже испытать счастье, говорят, что человек в них просто держится на воде.

Проверенный факт – горизонтальное «окаменение» под гипнозом

Одна из форм парения – не до конца объяснимое состояние, внешне похожее на лежание, в которое человек впадает под гипнозом. Он может застыть, как доска, в горизонтальном положении, лежать, кажется даже не испытывая неудобства, опираясь шеей и ногами на спинки двух кресел или стульев. Такое необычное состояние вызывает множество вопросов: почему тело не прогибается, а остается прямым, хотя и не имеет твердой опоры? Что испытывает при этом лежащий? Чувствует ли он протест или вообще ни о чем не думает? Это состояние похоже на лежание в невесомости, которого, строго говоря, вообще не существует, ведь там нет ничего, что могло бы оказывать сопротивление телу. Вот ведь парадокс: космонавт находится в горизонтальном положении, но – не лежит.

Лежание на природе

Некоторые места на природе прямо-таки приглашают прилечь: газон, пляж или удобное для лежачего положения углубление в скале, которое, кажется, просто создано для того, чтобы прижаться к камню, особенно если он нагрет солнцем. На природе наши глаза не ограничивает потолок; взгляд теряется в нежно-голубом небе, в движении и постоянном изменении формы облаков. Кажется, мы смотрим в бесконечность. Конечно, то, что мы видим, зависит от того, как мы лежим, – на спине, на боку или на животе. Лежа на животе мы видим всего лишь траву, о небе же можем только догадываться.

Глядя на небо, мы распахиваем душу ему навстречу

Макс Кубир. «Люди у воды». Берлин, 1936.

Отдых в лежачем положении на природе имеет совсем другой характер, чем в замкнутом помещении, и не только из-за отсутствия границ сверху. Здесь человек получает множество чувственных впечатлений: яркий свет, ветер, пение птиц, аромат цветов, плеск воды, более или менее приятные звуки, производимые людьми или машинами, приближающиеся шаги или чей-то крик вдалеке, а потом вдруг внезапная тишина. На пляже слышно, как ритм прибоя делит время на маленькие равномерные отрезки. Даже если поблизости нет ни одной живой души, мы не одни. Все, живое и неживое, достигает нашего слуха, возможно, разговаривает с нами, если мы достаточно восприимчивы и готовы к такому разговору. Пока мы лежим, мы впитываем в себя окружающую природу, становимся ее частью, а она – частью нас.

Даже тот, у кого нет собственного сада, может спать на свежем воздухе

В зависимости от того, где мы лежим – на газоне невидимого для других участка земли или на пляже, – лежание может быть общественным или частным делом. Ставший уже легендарным рекламный ролик одного из сортов восточно-фризского пива показывает мужчину в дюнах, который падает на песок и раскидывает ноги и руки, – самое выразительное воплощение расслабленности и свободы. Если у кого-то нет сада, а живет он вдали от моря, ему приходится довольствоваться парком. А еще говорят, что очень приятно полежать в поле и там даже можно спрятаться от посторонних глаз.

Когда жарким летним вечером воздух в комнате неподвижен, очень велико искушение взять матрас и сбежать на крышу. Там наградой вам будет свежий ветер, в безоблачную погоду вы, вероятно, даже сможете понаблюдать за звездами, а утром вас разбудит птичий концерт. Это может стать вполне идиллическим приключением, но все-таки стоит поостеречься и не слишком часто о нем рассказывать. Тот, кто хоть раз попытался заснуть под открытым небом, знает, насколько непонятными и пугающими могут быть шумы, окружающие спящего человека. Они слишком отличаются от звуков спальни. В природе всегда что-то происходит. Как только наступает фаза неглубокого сна, а шум становится чуть громче, вы почти неизбежно проснетесь посреди ночи. Некоторые полагают, что темнота обостряет слух. Возможно, где-то глубоко внутри нас и впрямь есть какой-то орган восприятия, возникший в ходе эволюции, который напоминает нам, что под открытым небом мы подвергаемся большим опасностям, чем в комнате. Вероятно, именно поэтому мы не сможем привыкнуть ко сну вне дома – обследование бездомных, которые часто спят на улице, показало, насколько сильно постоянная готовность к опасности нарушает сон, не говоря уже о значительном вреде для здоровья в целом.

Итак, удовольствие лежать и спать под открытым небом требует осторожности. А в лесу тем более. Там особенно неуютно, и не только из-за сильного, даже удушающего аромата цветов, близости мелких и крупных животных, которые бегают и ползают вокруг нас или смотрят на нас из темноты. В лесу земля пахнет гнилью и может быть болотистой – в общем, ничто не способствует сну, хотя сегодня в наших лесах едва ли обитают духи, ведьмы и опасные звери. А человек, который проводит ночи в лесу или парке, считается подозрительным. В 60-е годы XIX столетия людей, ночевавших в берлинском Тиргартене, сразу же, даже безо всякого проступка, причисляли к бродягами преступникам.

Поклонники загара

Чрезвычайно странное занятие, если рассматривать его в исторической и культурологической перспективе, – лежание на солнце. Много веков загоревшая кожа была только у бедных людей, которым приходилось каждый день работать в поле. Загар считался признаком бескультурья, чем-то неприличным. Должны были совпасть различные факторы и события, чтобы загар начал казаться красивым. Культ солнца стал частью нового отношения к телу, связанного с движением на свежем воздухе. Георг Кристоф Лихтенберг (1742–1799), известный своими афоризмами, объявил солнечный свет «наипервейшим средством улучшить здоровье и увеличить жизненные силы». Он рекомендовал принимать воздушные ванны без одежды и однажды заметил, что стал от морского воздуха «почти черным». Швейцарский натуропат Арнольд Рикли (1823–1906), который к ужасу окружающих часто ложился загорать совершенно обнаженным, открыл в 1854 году в Словении клинику «Исцеление природой», где основным методом лечения были аэро– и гелиотерапия. Он установил связь между хорошим самочувствием и солнечными ваннами и сделал свою клинику известнее и популярнее, чем все существовавшие до нее. Рикли вошел в историю как «солнечный доктор». В то время, когда еще никто не подозревал о взаимосвязи между длительным пребыванием на солнце и раком кожи, солнечные ванны считались безобидным удовольствием.

Как правильно лежать

«Кроме того, ложе не должно быть ни абсолютно горизонтальным, ни слишком покатым», – писал Исидор Пёхе в своей книге «Сон и спальня» (Берлин, 1901) с обстоятельным подзаголовком «Гигиенически-диетический справочник-путеводитель к достижению естественного и освежающего сна». Строго горизонтальное положение таит в себе опасность «апоплексического удара, особенно для людей с короткой шеей и головой, почти ушедшей в плечи. Дело в том, что при лежании на ровной поверхности облегчается приток крови к мозгу, а он во сне и так сильнее, чем при бодрствовании». Если же у постели слишком большой наклон, то «легко может случиться неприятность: тело, не совершающее во сне никаких сознательных движений, подчиняется, как и любое другое неодушевленное тело, физическим законам тяготения, то есть склонности падать в направлении центра земли. Поэтому человек, устроившийся спать на сеновале, рискует проснуться на земле». Далее Пёхе пишет (очевидно, считая, что человек во сне контролирует свои движения): «И сон на спине, и сон на животе не только не полезны для здоровья, но даже вредны». Сон на спине он связывает с неприятными сновидениями. «Итак, спать надо на боку, причем на правом». А вот как автор описывает идеальную позу для сна: «Лежать следует безо всякого напряжения и принуждения, немного согнувшись, потому что в этом положении наше тело и мышцы полностью отдыхают. Если вы лежите вытянувшись, то это вызывает такое же напряжение, как если бы вы лежали, свернувшись клубочком, и обе эти позы мешают полноценному сну, ибо связаны с напряжением. Ноги, нижняя часть туловища и грудь должны лежать горизонтально, а голова немного выше, примерно на полфута».

Ни одна из обычных для сна поз не вредна для здоровья; даже если вы спите на животе, дыхание затрудняется лишь в незначительной степени. Правда, людям, страдающим проблемами с дыханием во сне, например остановкой дыхания, слегка приподнятое положение верхней части тела помогает дышать свободно. Но иногда и этого недостаточно, тогда приходится прибегать к специальной аппаратуре, поддерживающей дыхание.

Сегодня многое из того, что связано со сном, уже подробно исследовано. Изучение телодвижений во сне составляет даже отдельную область знаний – моторику во сне. Известно, что изменения положения происходят прежде всего в фазы неглубокого сна и непосредственно связаны с ощущаемым эффектом отдыха. Если моторика во сне нарушена или человек засыпает в «неправильной» позе, то утром, возможно, он будет чувствовать себя разбитым. В целом считается нормальным ворочаться во сне: здоровый и не имеющий затруднений при движении человек меняет положение до ста раз за ночь. Изменения позы подчиняются индивидуальному ритму, собственной хореографии, если угодно.

Врачи не могут прийти к единому мнению: что лучше для мускулатуры во время сна – активность или полный покой. За как можно большее расслабление мышц во сне говорит тот факт, что в этом случае реже наблюдаются боли, вызванные напряжением.

Если верить исследованиям, более половины людей спит в основном на боку. Пожилые люди тоже предпочитают эту позу. Сон на левом боку может вызывать неприятные ощущения у людей с больным сердцем. Сон на спине увеличивает вероятность храпа. Если постоянно говорить храпящему человеку, чтобы он повернулся на бок, это может отложиться в его подсознании. Сон на животе предполагает большую подвижность шейных позвонков, которая с возрастом уменьшается. «В положении на животе голову приходится поворачивать набок, а при ограниченной подвижности это вызывает боль, – поясняет ортопед Томас Лейзер. – Тогда из-за боли в затылке человек неизбежно просыпается и поэтому старается не спать на животе». Также любителям спать на животе не стоит наедаться перед сном, потому что, как пишет доктор дальше, «давление на абдоминальную область при сне на животе может привести к изжоге и отрыжке».

Спим мы или бодрствуем – и вдруг что-то, какой-то кажущийся загадочным импульс, заставляет нас поменять положение. Почему это происходит? Главная причина – это ощущение давления, которое возникает при определенной позе в определенных частях тела. Сила тяжести и давление тела на постель хоть немного, но сжимают, например, руку или ногу. В положении на спине это происходит в основном в области лопаток, крестца и пяток, в положении на боку – плечевого и локтевого суставов, внешней стороны бедра и коленного сустава. Наиболее правильно давление распределяется, когда человек лежит на спине или животе, так как площадь, на которую он опирается, в этом случае наиболее велика. Если в течение длительного времени на какую-то часть тела оказывается большее давление, это затрудняет кровоснабжение. Возникает недостаток кислорода, он вскоре вызывает неприятные ощущения, из-за чего человек двигается и изменяет позу таким образом, чтобы устранить возникший дискомфорт. В этом и проявляется неконтролируемая разумом механика тела. Без таких регулярных облегчающих движений дело могло бы дойти до серьезных нарушений кровообращения той или иной мягкой части тела, в самом плохом случае – даже до образования пролежней. Чтобы этого не случилось, минимальное количество непроизвольных движений во сне должно быть не менее трех в час. Кроме того, двигаясь, тело старается принять во сне такую позу, в которой суставы рук и ног находятся в среднем положении, а остальные мышцы расслаблены. Лучше всего это получается, когда человек лежит на боку. Между прочим, чувство физиологической необходимости поменять позу можно испытать, если несколько минут сознательно противиться этому желанию. Тогда ощущаешь, что какая-то часть тела начинает неметь.

Ложась в позу, при которой ступни разведены в стороны, а руки повернуты ладонями вверх, йог, в совершенстве владеющий своим телом, достигает естественного положения позвоночника; расслабление передается всему телу, лопатки лежат на земле. Эту позу называют шавасаной – позой трупа, причем у йога не возникает даже намека на страшные мысли.

Обычно люди ищут для лежания самое удобное для них положение. Позы, которые мы принимаем во сне, неподвластны нашему сознательному контролю, но и не совсем произвольны. Если прислушаться к себе и понаблюдать за собой, можно придумать собственные модели лежания. Два важнейших фактора, определяющих удобство, – это ощущение давления и поза, но есть и другие. Иногда приятнее лежать, прижав ноги друг к другу, а иногда стараешься избегать любого контакта и трения. Или натягиваешь одеяло на голову, чтобы спрятаться от сквозняка или холода, но потом его все-таки придется откинуть из-за нехватки свежего воздуха.

У некоторых людей в лежачем положении возникает своеобразное представление о размерах собственного тела, а иногда даже собственной личности. Герман Брох[3] в своей книге «Смерть Вергилия» очень наглядно описывает этот процесс: «Он повернулся на бок, немного подтянув к себе ноги, голова покоилась на подушке, бедро прижималось к матрасу, колени, словно два чужих существа, лежали одно поверх другого, где-то на очень большом расстоянии жили лодыжки, еще дальше – пальцы. Как часто, о, как часто он уже обращал внимание на эти странности в лежачем положении! Да, он почти стыдился того, что никак не мог освободиться от этой детской привычки! Он хорошо помнил ту столь важную для него ночь, когда он, восьмилетний, впервые заметил, что и простое лежачее положение может стать объектом наблюдения…»

Поза как ключ к пониманию личности

Многие люди пытались определить характер личности по позе во сне, были даже разработаны целые типологии. Так называемый «упрямец», по мнению известной бульварной газеты, любит спать на животе, подняв согнутые в локтях руки вверх, при этом пальцы у него растопырены, как у лягушки. Газета считает, что эти «постельные лягушки» имеют много проблем и редко настроены выслушивать чужое мнение. А люди, которых газета называет «менеджерами», предпочитают лежать на спине, им нужно особенно много места для раскинутых рук и ног. Вывод: такой человек привык организовывать и приказывать. Робкие люди якобы выбирают позу, напоминающую положение эмбриона в животе матери: на боку, поджав ноги, почти свернувшись клубочком, они все еще избегают полного раскрытия своей личности. «Счастливчиком», свободным от страхов перед жизнью, считается тот, кто спит на боку, в ненапряженной позе, совершенно расслабившись. Самоуверенный человек, пишет газета, реже ворочается во сне. Подобные соображения и теории, касающиеся этой загадочной зоны человеческого существования, изучают также серьезная наука и популярная психология. Доктор Крис Идзиковски, руководитель Эдинбургского центра сна, полагает, что распространенная «поза эмбриона», когда человек спит на боку с поджатыми ногами, позволяет сделать вывод о твердой оболочке и мягкой сердцевине. Поясним это на примере встречи с новым человеком: такая личность вначале держится замкнуто, но вскоре оттаивает. Если человек спит в «позе солдата» – на спине с вытянутыми по швам руками, – это означает, что он спокоен, сдержан и известен своими твердыми принципами. «Жадина», наоборот, спит, по мнению Идзиковски, раскинув руки в стороны. Его поза определяется недоверием, и, однажды приняв решение, он будет неуклонно следовать ему. Привычка спать на боку с плотно прижатыми руками характерна для «человека-бревна». Он считается спокойным, но зато легковерным. Иначе обстоит дело с нервозными и маловыносливыми «парашютистами», которые спят на животе, обняв подушку. Однако не следует торопиться с выводами: дело в том, что такие зависимости не подтверждены эмпирически и серьезная наука далека от того, чтобы размышлять об этих предполагаемых связях между позой во сне и типом личности.

Как лежат дети

Позы лежащих детей всегда давали пищу для особенно неудобоваримых теорий. Анатом Андреас Везалий, лейб-медик Карла V, выдвинул странную гипотезу: якобы типичный для немцев плоский затылок и поэтому маленькая голова объясняются тем, что младенец в первые месяцы жизни лежит на спине. А у бельгийцев длинные головы, так как матери укладывают своих детей на бок. Вообще, не рекомендуется класть детей в постель к матери – слишком велика опасность придавить ребенка, что подтверждается ужасающей статистикой. В Павильоне ребенка на Венской всемирной выставке 1873 года попытались дать ответ на вопрос, какой же должна быть идеальная поза ребенка во сне. Гибкие модели младенцев наглядно демонстрировали разницу: с одной стороны – лежащий горизонтально на спине ребенок, голова немного приподнята валиком, ножки прямые, ручки вытянуты вдоль тела ладошками вниз. А с другой стороны – ребенок лежит на боку, ручки сложены под головой, «из-за чего легкие не могут свободно расширяться при дыхании, кровоток затрудняется, спинка скрючена и все члены тела сжаты», – так описывал эту модель лейпцигский врач Г. Плас. Первый ребенок, цветущего вида, улыбался во сне, в то время как второй выглядел угрюмо, словно его мучили жуткие кошмары. Рассказывают, что родители стояли перед этими экспонатами и кричали детям: «Вот как ты должен ложиться, выпрямившись, как этот, а не скрючившись, как тот!» Но Плас упоминал также о вреде «продолжительного горизонтального лежания для детей» и приводил в пример животных, которым долгое время не дают двигаться, чтобы как следует их откормить. Некоторые исследователи пошли еще дальше, они объясняли высокую детскую смертность недостатком движения при длительном пребывании в горизонтальном положении. Рекомендовали использовать колыбели с устойчивыми ножками, а также деревянные или стальные кроватки с подвижными боковыми стенками. Во всех рекомендациях речь шла о том, чтобы дать ребенку возможность двигаться, не рискуя упасть с постели. А в XIX веке большим шагом вперед считалось появление лозунга «Каждому ребенку – собственную постель!».

Висячая детская люлька у лапландцев

У других народов были совсем другие подходы к этому вопросу, порой удивительные. Англичанин Джордж Кэтлин, юрист, ставший художником, с 1830 года путешествовал по американским диким лесам. Там он наблюдал, как в одном индейском племени детей прямо-таки привязывали с выпрямленными ногами и руками к доске, а под голову клали такую высокую подпорку, что челюсть во время сна на этой доске не могла опуститься и губы всегда оставались крепко сжатыми. В других местах он видел младенцев, висящих в приспособлениях, похожих на корзины, на ветвях деревьев. Во многих частях света, например в Африке и в Индии, детей, наоборот, зачастую укладывали спать на голую землю, на мягкую траву или звериную шкуру, даже не подкладывая ничего под голову. По словам Кэтлина, в Южной Африке детей на ночь заворачивали в звериную шкуру и укладывали в золу от прогоревшего костра, чтобы защитить их от ночных холодов.

Лежать вместе с кем-то

Во сне и сновидениях человек одинок, как нигде больше. Когда два человека спят в одной постели, это свидетельствует об их близости; выбор совместной постели – ритуал партнерства, он скрепляет единство двух людей. Нет ничего более интимного, чем разговоры в постели. Французская постель с большой простыней и одним одеялом на двоих особенно способствует тому, чтобы люди в ней спали, тесно прижавшись друг к другу. Постель на практике выявляет, к чему стремятся партнеры – к большей близости или к сохранению дистанции. И в том и в другом случае их тела говорят на понятном языке. Американская писательница Эвани Томас в своей небольшой книге «Тайный язык спящих» насчитала неожиданно много возможных поз во сне – целых 39: тут и классическая поза «ложки», и «велосипед-тандем», и «ремень безопасности», когда партнеры спят, крепко прижавшись друг к другу, и «застежка-молния», при которой их ноги переплетены. В почти экстремальной позе «бутерброд» один из партнеров лежит на втором (очевидно, не опасаясь задавить или задушить его).

Но скоропалительные выводы о качестве или психологии отношений, основанные на выборе позы, ошибочны: например, поворачивается ли один из партнеров к другому спиной или нет, связано скорее с удобством данной позы. Однако совместный сон ставит множество вопросов: какую степень физической близости желательно, нужно, можно выдерживать – спать, прижавшись животом к спине партнера или чтобы нога одного лежала на ноге второго? Можно ли судить по степени близости в постели об отношениях партнеров? Является ли сон в отдельных постелях, быть может, уже чем-то вроде отдаления по мелочам или даже признаком скорого конца отношений? Простых ответов тут нет. Правда, многие люди не забивают себе голову подобными рассуждениями. Для них совместная постель со временем стала просто привычкой, над которой не задумываешься. Счастливчики!

Совместный сон в одной постели может стать проблемой, если один из партнеров храпит (а храп силой в 100 децибел может приближаться к уровню рева мотоцикла), разговаривает во сне, ритмично, неосознанно двигает руками или страдает синдромом беспокойных ног. В этом случае он не может противиться внутренней, неконтролируемой во сне потребности. Или у партнеров могут быть разные биоритмы, и они засыпают в разное время. Иногда помогают более широкая постель и два одеяла вместо одного общего. Есть пары, которые со временем решают больше не делить друг с другом постель и спать врозь, чтобы не мешать друг другу отдохнуть. Австрийский исследователь сна Герхард Клёш пришел к твердому убеждению, что женщины обычно хуже спят, когда рядом спит мужчина, потому что чувствуют ответственность за него, а мужчинам именно поэтому спится лучше рядом с женщиной. Об этом говорит и еще один важный довод: случалось, что инфаркт распознавался легче, потому что партнеры были рядом в одной постели.

На вопрос, надо ли спать отдельно, вероятно, не всегда можно ответить. Многие вовсе не хотят отказываться от физической близости. Но даже если совместный сон стал для одного из партнеров проблемой, а он не хочет засыпать в одиночестве, можно найти компромиссное решение: например, перейти ночью в другую постель или в другую спальню. А еще существуют односпальные постели, которые с помощью застежки-«молнии» и креплений можно превратить в большую двуспальную постель, если возникает потребность в близости, и снова легко разделить, если эта потребность исчезает. Некоторые пары спят хотя и в одной постели, но «валетом». Прекрасным выходом кажется комната на двоих, придуманная в начале 20-х годов XX века архитектором Отто Бартнингом: в ней две постели разделены стеклянной стеной. Можно было спать рядом и не мешать друг другу.

Долгое время само собой разумелось, что партнеры спят в одной постели, никому и в голову не приходило, что может быть иначе. Многие люди только в последние десятилетия начали сомневаться в этом. Теперь говорят уже о «свободе выбора», за которую и идет борьба, когда партнеры пытаются определить оптимальную меру близости. Возможно, сон в разных постелях в некоторых случаях помогает сохранить отношения. Или все-таки сон вдвоем?

Отдых лежа, сон, пробуждение

Регулярный сон, этот бессознательный тайм-аут, физиологически необходим. Если человек часто плохо спит, он становится раздражительным и рассеянным, умственные и физические функции его организма ухудшаются, а если он вообще не может спать, то умирает. Крайним примером этого служит летальная семейная бессонница. Это чрезвычайно редкая, открытая только в последние 25 лет и до сих пор неизлечимая наследственная болезнь, которой страдает вся семья. Генетическая мутация, вызывающая это заболевание, та же, что и при болезни Крейтцфельдта – Якоба.

Но что такое, собственно говоря, сон? Ученые и философы в разные времена давали порой удивительные ответы на этот вопрос. Аристотель полагал, будто пища вызывает испарения в кровеносных сосудах, эти испарения скапливаются в голове и вызывают сонливость. В то время, когда считалось, что многое можно объяснить химическими процессами, Александр фон Гумбольдт объяснял сон недостатком кислорода. Сегодня мы намного лучше понимаем механизмы, происходящие во сне, но далеко не на все вопросы уже удалось ответить. Точно установлено, что сон – это прерывание сознания, присущего бодрствованию, что он создает определенную преграду для восприятия, которая тем не менее пропускает внешние чувственные раздражители. Однако некоторые аспекты сна до сих пор не поняты. То, как мы организуем день и ночь, какой степени активности достигаем в различные фазы, является эта активность физической или умственной – все это самым различным образом связано друг с другом и одно зависит от другого. Фридрих Ницше однажды написал: «Заснуть не так-то легко, для этого надо весь день бодрствовать». Отдых в лежачем положении и сон – не просто подготовка к тому, чтобы стоять, ходить, сидеть и заниматься разными делами. Регенсбургский исследователь сна Юрген Цуллай определяет сон просто как «другую форму бодрствования», плодотворность которой определяется не количеством, а качеством. Вполне вероятно, что мы со всеми нашими вопросами о том, что такое сон, кружим все время на одном месте: в принципе бодрствование точно так же нуждается в объяснении, как и сон. Почему мы бодрствуем? И если уж мы начали задавать такие вопросы, то вот еще один: почему мы живем? «Жизнь немыслима без смерти», – писал итальянский философ Норберто Боббио в своей великолепной книге «О старости»; возможно, то же самое относится к взаимосвязи сна и бодрствования.

Что происходит с физиологической точки зрения, когда человек ложится и когда он встает? Давление крови выше всего в артериях, близких к сердцу, и снижается, чем дальше кровь течет по сосудам, пока не падает в венах правого предсердия почти до нуля. В лежачем положении все сосуды расположены в горизонтальной плоскости, из-за чего доля так называемого гидростатического давления в общем давлении крови мала. Другими словами: сердцу в горизонтальном положении во время сна не надо выполнять работу, накачивая кровь в высоту. Когда человек ложится, вены в области головы и шеи заметно набухают, височная и шейная артерии пульсируют сильнее. Иногда появляются преходящие головные боли и спутанность сознания. Эти симптомы усиливаются, если голова лежит ниже туловища. Когда человек встает, увеличивается доля гидростатического давления крови, поскольку в этот момент высота столба жидкости изменяется и разница в высоте сосудов увеличивается. В области головы и шеи, в артериях, идущих к голове, давление резко падает, а в ножных артериях, наоборот, подскакивает. Если человек встает очень быстро, в мозгу может возникнуть недостаток кислорода. Это грозит сосудистым коллапсом.

Как только человек лег, сон (если он хочет спать) уже близок. Хотя переход от бодрствования ко сну происходит сам собой, для этого можно создать благоприятные условия, но нельзя спланировать их до мелочей: все равно останется момент, неподвластный воле и расчетам. Глаза закрываются, мышцы, в том числе шейные и затылочные, делаются менее активными, все тело охватывает чувство тяжести. Мысли становятся менее отчетливыми, раздумья прекращаются. Теряется ощущение пространства, человек перестает контролировать себя, сознание исчезает. Только если человек очень сильно устал, ему удается заснуть даже при громком шуме или других внешних раздражителях, обычно же нужна уверенность, что ты защищен от всего мешающего тебе, от опасностей и неприятных неожиданностей – реальных или воображаемых. Некоторые люди, особенно дети, боятся наступления ночи и сна.

Для человека, страдающего бессонницей, пребывание в постели без сна может превратиться в кошмар. А может и не превратиться. Палестино-американский литературовед Эдвард Вади Саид, который всегда поздно ложился и вставал на рассвете, хотел, как он позднее написал в автобиографической книге «Не на своем месте», чтобы сон заканчивался как можно быстрее: «Бессонница для меня – самое драгоценное состояние, к которому я стремлюсь почти любой ценой. Ничто другое, кажется, не придает мне столько сил, как раннее утро, когда я стряхиваю с себя призрачную полудрему попусту потраченной ночи, снова знакомлюсь с самим собой или начинаю заново то, что несколько часов тому назад казалось мне невозвратно потерянным».

Сон может быть приятным и желанным, полным сновидений, открывающих новые горизонты и возможности, иногда даже подсказывающих решения, исполняющих желания; а может преподносить и ночные кошмары. Возможно, раньше люди, чьи ритмы жизни не были монотонны и определены раз и навсегда, как это часто бывает сегодня, могли при всех их делах и обязанностях спокойнее относиться ко сну и к выбору подходящего для него времени. К тому же им не приходилось страдать от шума, который сегодня многим мешает заснуть.

Спит человек или нет, наблюдатель может понять, только приблизившись к нему и прислушавшись к его дыханию. Настоящая бездна разделяет внутренний мир просто лежащего человека и спящего. Дыхание во сне равномернее и медленнее. Тело продолжает работать: сохраняются перистальтика кишечника и другие жизненно важные функции организма. Заснув, человек не испытывает больше ни жажды, ни голода.

Пробуждение может сопровождаться чрезвычайно неприятными ощущениями, причем для этого вовсе не обязательно проснуться, подобно Грегору Замзе из рассказа Кафки, насекомым. Это звучит парадоксально, но при пробуждении можно чувствовать себя более разбитым, чем накануне вечером, а многие люди начинают новый день с сильными болями в спине. Писательница А.Л. Кеннеди идет еще дальше: «Говорят, сон – маленькая смерть, но скорее как раз пробуждение ограничивает наши возможности двигаться, причиняет нам боль, убивает нас». Как писал Роберт Бёртон[4], нужно «при всех обстоятельствах избегать пробуждения, связанного с болью», если не хочешь впасть в меланхолию. Но как проснуться без боли, что надо сделать для этого? Стал легендой ритуал пробуждения – lever du Roi – короля Людовика XIV, который заставлял представителей не меньше шести дворянских родов всячески помогать ему и тем самым облегчать процесс пробуждения и вставания. Некоторые, прямо скажем, обломали себе зубы об эту проблему. Шотландский писатель Джеймс Босуэлл (1740–1795) просыпался, мучимый сильным чувством тяжести, неприветливый и сбитый с толку или «мрачный, как верблюд». Он изо всех сил пытался найти средство, которое помогло бы ему вставать с постели без сильной боли, избавило бы от чувства скованности и вернуло подвижность мышцам. Но это получалось, только если, проснувшись, он еще долго лежал. Босуэлл придумал специальную систему подъемных блоков, которая должна была помочь ему постепенно подняться, но предполагал, что это только усилит боль, потому что создаст дополнительное напряжение для его искривленного позвоночника. Так как иногда ему удавалось встать с приятными ощущениями, он не терял надежды найти выход из положения: «Мы можем согреть тело, можем охладить его. Мы можем напрячь или расслабить его. Наверняка можно привести его в такое состояние, которое позволяет встать с постели без боли». С физиологической точки зрения во время сна некоторые мышцы заметно расслабляются, даже слегка укорачиваются – в этом случае говорят о так называемом мышечном дисбалансе, который должен проходить, когда человек встает. При этом полезно потянуться и прогнуться, распрямить руки и все туловище, например сидя на краю постели, – эти движения помогают исправить возникший за ночь дисбаланс.

Какие физиологические процессы происходят в организме человека во время пробуждения? В первое мгновение комната часто кажется чужой, и нужно несколько секунд, чтобы восстановить в памяти ситуацию и снова обрести себя в пространстве и времени. Это – так называемое просоночное состояние сознания, вид потери ориентации, которая не должна вызывать ни малейшего беспокойства. Ее можно воспринимать даже с удовольствием. Такое состояние свидетельствует о том, что сознание «еще не проснулось». Внутренняя «карта» в голове восстанавливается постепенно, собственно сознание «просыпается» через несколько мгновений. Вначале нет ощущения верха и низа, горизонтального или вертикального положения. Человек воспринимает только поверхность, на которой лежит, потом начинает осознавать положение постели в комнате, окружающую мебель и окна. Вероятно, Марсель Пруст, как никто другой, обладал даром понимания ощущений в эти переходные моменты: «Проснувшись ночью, я не мог понять, где я, в первую секунду я даже не мог сообразить, кто я такой; меня не покидало лишь первобытно простое ощущение того, что я существую, – подобное ощущение может биться и в груди у животного; я был беднее пещерного человека; но тут… приходило воспоминание… и вытаскивало меня из небытия, из которого я не мог бы выбраться своими силами»[5]. Возможно, действительно существует, как считал Пруст, связь между ситуацией при засыпании и пробуждении и тем обстоятельством, что непривычное воспринимается особенно остро, если мы заснули в непривычное время и в непривычной позе. Для понимания возможных ассоциаций в лежачем положении Пруст является главной фигурой; при его повышенной чувствительности даже кажущиеся на первый взгляд обычными действия в постели становились ключом к воспоминаниям об утраченном времени: «Я слегка прикасался щеками к ласковым щекам подушки, таким же свежим и пухлым, как щеки нашего детства».

Перед тем как заснуть или сразу после пробуждения, у некоторых людей случаются своеобразные нарушения восприятия: хотя фактически они находятся в горизонтальном положении, им кажется, что они стоят. Говорят, пользуясь термином Роберта Монро[6], о «внетелесном переживании», при котором сознание и тело как бы отделяются друг от друга, вызванном, вероятно, тем, что сознание не может увязать воедино многочисленные чувственные впечатления – как это бывает, например, во время эпилептического припадка или при травмах.

Потом, когда человек встает, все вещи снова занимают свои места, как того и требует повседневная нормальная жизнь. Последуем ненадолго за философом Хансом Блюменбергом[7] в его книгу «Теория жизненного мира»: «Приведение тела в вертикальное положение увеличивает не только количество воспринимаемых предметов и дальность восприятия до тех пределов, внутри которых мы еще не видим или уже не видим; вертикальное положение помогает также соотнести себя с воспринимаемым миром благодаря тому, что снова ставший человеком организм сравнивает себя с себе подобными. Более высокий, то есть выпрямившийся, человек видит и слышит больше еще и потому, что зрение и слух начинают функционировать независимо от его воли». Но хотелось бы добавить: кое-что он при этом теряет.

Бодрствование, короткий отдых, сон

Ежедневная смена света и темноты задает основной ритм нашего сна, однако есть множество других факторов, влияющих на время засыпания и продолжительность сна. То есть не существует какого-то одного, заданного природой времени. В историческом аспекте ночь не была естественным периодом покоя, она грозила всяческими огромными опасностями, требовала особой охраны от врагов и диких зверей. И до того как машины и твердо установленное рабочее время начали навязывать нам свой ритм жизни, сутки делились на несколько фаз покоя и сна, и даже ночью бывали периоды бодрствования. Так называемый «моноблок», при котором сон протекает одной сплошной фазой и не прерывается бодрствованием, – привычка, появившаяся в нынешнее время и связанная с ритмом нашего современного общества с его разделением труда. Организация сна у некоторых африканских и азиатских народов, чей образ жизни не подчиняется суровому диктату распределения времени, свойственному нашему миру, помогает понять, как это происходило, вероятно, и у нас когда-то, когда сон подчинялся совсем другим правилам. Одни люди встают по ночам, болтают друг с другом или следят за тем, чтобы не погас огонь, другие спят. Японцев часто можно видеть спящими днем – на работе и даже в метро, – потому что они мало спят ночью. У них другой ритм сна. Кроме того, у них сон на людях не кажется таким предосудительным, как у нас. И наоборот, эти сравнительные исследования вовсе не означают, что мы должны сразу же отказаться от наших привычек организации сна.

Сегодня мы знаем, что глубина и продолжительность сна зависят от времени года, климата и погоды, а также от индивидуальных особенностей человека – его возраста и здоровья. Примером того, как климатические условия влияют на организацию сна, может служить сиеста – продолжительный дневной сон, принятый в некоторых странах Средиземноморья, который продолжается часа два, а то и дольше. В течение дня возникает желание поспать, потому что организм устает от высокой температуры или от обильной еды. Если в жарких странах сиеста оправданна тем, что люди там раньше встают, поздно ложатся и недолго спят ночью, то в Центральной и Северной Европе послеобеденный сон долгое время считался не особенно полезным для здоровья. Возможно, тут сказывалось и неприятие средиземноморской расслабленности. Теперь считается доказанным, что короткая сиеста может значительно повысить работоспособность во второй половине дня. Изобретательные бизнесмены британской фирмы «Метронэпс» увидели в этом неосвоенный рынок и предлагают «организацию отдыха на рабочем месте», что позволяет свести к минимуму влияние окружающего мира и создает условия для спокойного дневного сна.

Многим трудоголикам сон казался чем-то сомнительным, Генри Форд считал его даже совершенно «излишним». Александр Великий, Наполеон Бонапарт, Томас Эдисон – изобретатель лампы накаливания – и Уинстон Черчилль, а также, между прочим, Сильвио Берлускони, как говорят, очень мало часов уделяли ночному сну. Компенсировал ли кто-нибудь из них недостаток отдыха в течение дня, неизвестно. Американские ученые утверждают, что им удалось найти ген, вызывающий потребность в коротком сне. Если верить другим, более поздним исследованиям, длительный сон помогает похудеть. Согласно этим исследованиям, люди, спящие мало, даже прибавляют в весе, несмотря на меньшее потребление калорий. И хотя точно объяснить это явление пока не удалось, сама мысль о том, что можно избавиться от лишних килограммов, просто надолго заснув, кажется привлекательной.

К самым странным рекомендациям по целенаправленному управлению ночным сном можно отнести, вероятно, трактат «Сон до полуночи» (1953) директора школы Теодора Штёкманна. Он полагал, что открыл закон так называемого естественного времени. В соответствии с ним тому, кто ложится спать рано, нужно всего четыре с половиной или пять часов, чтобы отдохнуть. Тем самым человек выигрывает примерно три часа. Принцип заключается в том, чтобы присущий организму ритм подчинялся солнцу. Когда солнце заходит, надо ложиться спать, а вставать – самое позднее при восходе солнца. Следует избегать ламп, которые Штёкманн называет «лживыми солнцами», ибо они «обманывают темноту и сон». Если следовать этому правилу, считает автор, то можно одним ударом убить нескольких зайцев: компенсировать нервное истощение, вернуть работоспособность, обрести контроль над нарушениями сна и «нежеланием жить деятельной жизнью», укрепить и «заштопать ставшую похожей на решето память», больше того, «излечить душевные и телесные недуги». Чтобы претворить в жизнь этот принцип, следует заранее примириться даже с невозможностью нормально работать и с одиночеством в семье. Заключает Штёкманн прямо как пророк: «Благодаря осознанному, свободному подчинению космической диктатуре солнечного цикла мы должны стать солнечными людьми, детьми света». Интересно, а можно ли установить любой ритм сна независимо от влияния света? Ответа на этот вопрос искали ученый Натаниэль Клейтман и его ассистент Брюс Ричардсон, когда летом 1938 года они забрались в пещеру в Кентукки и попытались жить так, словно в сутках 28 часов. Удалось это только ассистенту. Клейтман сегодня считается пионером в исследовании сна.

Натаниэль Клейтман и Брюс Ричардсон за работой

С любезного разрешения Национального спелеологического парка «Мамонтова пещера», Кентукки, США/ Коллекция музея парка.

Есть лежа?

Лежачий образ жизни вот уже несколько лет переживает настоящий ренессанс, причем зачастую это дневной отдых в горизонтальном положении. В комнате отдыха, выдержанной полностью в оранжевом цвете и погруженной в полумрак, люди сидят развалясь, большой диван (или это все-таки уже постель?) так и манит растянуться на нем. Звучит успокаивающая музыка. Некоторые считают отдых лежа самой последней модой. В элегантном, с изысканными световыми эффектами ресторане в Майами-Бич, с говорящим названием «b.e.d.»[8] (расшифровывается как beverage, entertaiment, dining – напитки, развлечения, обед) предлагаемые блюда в стиле фьюжн сервируются принципиально исключительно в постелях, которые в большом количестве стоят в залах. Блюда продуманы специально, чтобы они не расплескивались и не пачкали одежду посетителей: напитки подают только с соломинками, супов совсем не бывает. Хотя этот лежачий ресторан существует уже больше десяти лет, время покажет, станет ли он надолго трендом, который перекинется на другие рестораны и, может быть, даже на другие сферы жизни. Но вполне вероятно, он так и останется данью духу времени и ограничится определенной возрастной группой.

Нельзя не вспомнить легендарные трапезы-возлежания древних греков и римлян. Вокруг стола устанавливались специальные ложа, триклинии (от греческого «kline» – кровать). На каждом лежали максимум три человека, головы их были обращены к столу, а левый локоть опирался на подушку. Хозяйка дома, остальные гости, а также эскорт должны были довольствоваться стульями, рабы могли только стоять. В Доме мозаики Нептуна и Амфитриты в Геркулануме сохранился большой каменный триклиний, который протянулся от одной стены до другой. Еще один можно увидеть в Доме моралиста в Помпеях. Известно, что римляне не жалели времени на свои званые ужины и начинали их уже в четыре часа пополудни.

Реконструкция пира в античных Помпеях

Едва ли можно найти практические возражения против еды в горизонтальном положении. Правда, таблетки не стоит принимать лежа, потому что тогда они слишком надолго задержатся в пищеводе и могут повредить его. Зато эстетических возражений сколько угодно. Еда в горизонтальном положении неизбежно возмутит традиционалистов, которые увидят в этом утрату культуры застолья, признак упадка культуры вообще или просто нелепость. Еда сидя, безусловно, имеет свои преимущества: можно легко подносить ко рту пищу, напитки, и сидячее положение не ограничивает наших движений. Мебель для сидения существует уже несколько тысяч лет, и в конце концов неизвестные изобретатели стульев о чем-то думали. Можно сидеть напротив друг друга, что располагает к общению. При еде лежа невольно возникают смешные или неприятные ситуации, если кто-то вдруг повернется задом к собеседнику или чьи-то ноги окажутся рядом с тарелкой. Лежать удобно, а вот пользоваться лежа ножом и вилкой – не очень. И в самом деле, нужна большая ловкость, чтобы в этом положении разделить еду на маленькие, помещающиеся в рот кусочки. А использовать бедро вместо стола, чтобы легче было отрезать кусок мяса, а потом, лежа, подносить тарелку ко рту просто мучительно. Неужели действительно кто-нибудь отважится на такую трапезу без слюнявчика? Зато есть в постели с поднятой спинкой на маленьком приставном или откидном столике вполне приятно. Возможно, растущая популярность трапез в лежачем положении связана с тем, что на стульях современной конструкции во многих сверхстильных ресторанах просто неудобно сидеть; слишком часто это – нелепые конструкции, на которых лежать гораздо проще, чем сидеть. И конечно, наоборот: не вся мебель, предназначенная для лежания и сделанная по эстетическим принципам, соответствует требованиям эргономики или функциональности.

Надпись на английском: «Чтение в саду. Летние удовольствия»

Лоуренс Райт. «Тепло и уютно. История кровати». Лондон, 1962

Горизонтальное рабочее место

Можно позавидовать пишущим людям, им для работы нужен только лист бумаги и ручка, ну, может быть, ноутбук.

Но это верно лишь отчасти. Не все так просто, авторы – люди капризные. Чтобы подхлестнуть свои мысли, им нужны кофе, чай, сигареты, вино. Подходящее место. И правильная поза. Некоторым писателям требуются шум кафе, или звуки движущегося трамвая, или мертвая тишина. Встречаются закоренелые домоседы, которым достаточно представлять себе дальние страны. Жан-Жаку Руссо приходилось совершать долгие прогулки, пока его не посещала муза. Природа была его кабинетом. Один только вид письменного стола вызывал у него отвращение, а уж об идее писать лежа и говорить нечего. Лауреату Нобелевской премии Эльфриде Елинек необходим простор, прекрасные мысли ей подсказывает вид из окна. Они – антагонисты всех писателей, которые могли творить только лежа. Люди, работающие в постели, как правило, весьма неохотно признаются в этом, потому что знают: их тут же обвинят в лени. Лежачее положение связывают с усталостью, нежеланием и безынициативностью, с бездельем и ленью, с пассивностью и расслабленностью. Вспомните только слова Фауста:

Действительно ли следует лежать только ночью (за исключением возможной сиесты)? Нет, потому что некоторым творческим людям горизонтальное положение помогает сосредоточиться и полноценно работать. Было бы интересно узнать, как лежание влияет на четкость мыслей; может быть, существует даже эмпирически подкрепленная теория, подтверждающая, что лежать в этом отношении ничуть не хуже, чем сидеть. А вдруг творчество вообще становится возможным только при полном отключении от повседневных занятий? Нужны ли писателю периоды пассивности, чтобы он мог по-настоящему творить? Многие факты подтверждают это. Марсель Пруст в некоторых письмах рассказывал, что он пишет, лежа в своей знаменитой латунной постели, особенно в последние годы жизни, когда был болен и работал над «Поисками» в обитой пробкой спальне. В постели происходит все – от эротической продуктивности до деструктивной смерти.

О многих великих писателях известно, что они работали в кровати: к ним наряду с Марселем Прустом относится и Марк Твен, в их число входит и писательница Эдит Ситуэлл[10], известная своей книгой «Английские эксцентрики», что отлично дополняет картину. Кажется, горизонтальное положение наилучшим образом позволяло им сосредоточиться. О Уильяме Вордсворте[11] рассказывают, что он предпочитал сочинять, лежа в постели в полной темноте, и всегда начинал писать сначала, если лист бумаги падал, так как отыскать его в темноте было трудно. Вальтер Беньямин[12] вспоминает, что французский символист Сен-Поль Ру (1861–1940) якобы писал поэму «Поэт работает» на двери спальни, когда не хотел, чтобы ему мешали. Генрих Гейне в последние годы в Париже из-за болезни был вынужден писать в постели. Здесь, в «матрасной могиле», как он сам называл это место, были созданы его поздние литературные произведения. Не позавидуешь и В.Г. Зебальду, который работал над романом «Кольца Сатурна», мучаясь от грыжи позвоночника: «Итак, я лежал на животе поперек кровати, опираясь лбом на подставленный стул, и писал на полу». Только спасаясь бегством в постель и работая там, писательница, лауреат Пулитцеровской премии Эдит Уортон – между прочим, автор романа «Эпоха невинности» – могла избежать обязательного этикета в одежде. Дело в том, что в этом случае ей не надо было надевать корсет, который мешал ей думать. Даже свой 80-летний юбилей она отпраздновала в постели – с тортом, украшенным свечками, торт загорелся… Трумэн Капоте[13] в интервью известному американскому журналу «Пэрис ревью» однажды сделал необычное признание: «Я – совершенно горизонтальный автор. Я не могу думать, пока не лягу в постель или не растянусь на диване и чтобы сигареты и кофе были под рукой. Мне необходимо курить сигарету и потягивать кофе. После полудня я меняю кофе на чай с мятой, шерри и мартини. Нет, я не пользуюсь пишущей машинкой. По крайней мере, не в начале работы. Первый вариант я пишу от руки (карандашом). Потом все полностью правлю, тоже от руки. Я считаю себя неплохим стилистом, а стилисты иногда бывают буквально помешаны на том, где поставить запятую, а где точку с запятой. Помешательство такого рода и время, которое я на него трачу, выводят меня из себя». Но все-таки Трумэн Капоте с его откровенным признанием – ценное исключение из правил.

Некоторые лежа смотрят телевизор, слушают радио или музыку, другие читают. Какие книги люди предпочитают читать лежа? Может быть, есть определенные произведения, которые при чтении в горизонтальном положении доставляют особое удовольствие? Может, лежа мы воспринимаем книги иначе, может, лежа мы чувствительнее к определенным идеям? Если верен сформулированный Альберто Мангелем[14] тезис о том, что «чувство избыточности текста» возникает, «когда узнаешь в книге мир, похожий на тот, в котором ты, читатель, сам находишься в данный момент», то, оторвавшись от дивана и постели, вероятно, надо читать книги, богатые интригами и приключениями, где действие развивается стремительно, не останавливаясь ни на секунду. Интересно, что самому Альберто Мангелю спокойный переход в мирный сон гарантируют детективы и ужастики, однако наверняка найдется много других людей, которых подобные книги лишат всякого сна. И в самом деле, «книгами для шезлонга» считаются по большей части легкие и развлекательные книги, не мешающие отдыхать во время уик-энда или отпуска, не сбивающие читателя с толку, без запутанных сюжетных линий. Странная логика.

Фридрих Е. Бильц. «Новые природные методы лечения. Учебник и справочник по природным способам лечения и сохранения здоровья». Лейпциг, 1898.

Сколько времени нужно и можно проводить в постели? Подсчитано, что человек проводит во сне треть своей жизни. Неписаное правило гласит, что если человек лежит долго, то ему хочется лежать все дольше и дольше. Еще Роберт Бёртон рекомендовал отводить на сон минимально необходимое время: «Нет ничего лучше, чем умеренный ночной отдых, и ничего хуже, чем спать слишком мало, или слишком долго, или в неподходящее время». При меланхолии надо найти правильное соотношение сна и бодрствования. «Чрезмерное бодрствование» часто бывает «симптомом и причиной меланхолии», но, продолжает Бёртон, «несмотря на это, бывают случаи, когда сон может нанести больше вреда, чем пользы, особенно при той флегматичной, неопрятной, холодной и ленивой форме меланхолии, о которой говорит Меланхтон[15] и которая дает о себе знать частыми вздохами и слезливостью». В XIX столетии проповедники здорового образа жизни всячески порицали широко распространенную привычку как можно дольше лежать в постели. Считался верным принцип: «Сон куда полезнее, если ты наслаждаешься им умеренно». Граучо Маркс однажды сказал, что все, чего нельзя сделать в постели, вообще не стоит делать. Он волен думать все, что угодно, но всегда ли можно с ним согласиться? Ведь не хотел же он сказать, что всю жизнь надо пролежать в кровати? Наши мышцы стали бы дряблыми, сосудистый тонус понизился бы. У людей, которые из-за болезни вынуждены долго находиться в горизонтальном положении, бывают ужасные физические последствия. Для изучения действия невесомости в 1986 году в Московском институте биомедицинских проблем 11 человек под наблюдением врача на год легли в постели. Самых неприятных результатов удалось избежать благодаря физическим упражнениям, иногда рядом с постелью, но, чтобы снова научиться сидеть и ходить, как раньше, испытуемым пришлось после эксперимента два месяца потратить на реабилитацию.

Есть какой-то момент, когда слишком длительное лежание вызывает изменения, а позднее от них начинает страдать весь организм. Но когда именно это происходит? Верно ли то, что в 1786 году написал проповедник Джон Уэсли[16]: «Если наша плоть долго нежится в теплых простынях, она, словно ее почти сварили, становится вялой и обрюзгшей». О нем самом рассказывают, что он всегда вставал в 4 часа утра, чтобы хорошо себя чувствовать после сна. Обломов, главный герой одноименного романа Ивана Александровича Гончарова (1859), стал олицетворением человека, который в основном лежит и, в сущности, ничего больше не делает. Он так глубоко врезался в нашу память, что, слыша про кого-то, кто чересчур много времени проводит в горизонтальном положениии, мы сразу же представляем себе Обломова. «Когда он был дома – а он был почти всегда дома, – он всё лежал, и всё постоянно в одной комнате, где мы его нашли, служившей ему спальней, кабинетом и приемной». Закутанный в широкий восточный халат из персидского шелка, дворянин, которому еще не было и тридцати, предается, лежа на диване или в постели, мечтам. Жизнь проходит мимо него. Он представляет собой одутловатое создание, что-то вроде длинной подушки в халате – «Обломов как-то обрюзг не по летам: от недостатка ли движения или воздуха, а может быть, того и другого». Все попытки друзей вырвать его из этой сонливости остаются тщетными, даже короткий период сильной влюбленности не может ничего изменить. «Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием». Обломов стал олицетворением инертного, даже избыточно, человека, остающегося тем не менее симпатичным благодаря своей необычности. Похоже, в каждом столетии есть свой Обломов: в 1968 году французский режиссер Ив Робер снял фильм «Блаженный Александр», в котором благополучный крестьянин злит всю деревню, решив после смерти жены оставшуюся жизнь провести в кровати. Однако ни Обломов, ни Александр с их исключительной ленью не должны служить для нас примером. Читая, мы понимаем: для человека вредно слишком много времени проводить в лежачем положении.

Существует ли взаимосвязь между наркотиками и желанием лечь? Алкоголь, во всяком случае в малых дозах, почти не сочетается с горизонтальным положением. Он может вызывать самые разные настроения, но, как правило, не желание развалиться на диване или в кровати. Тот, кто хотя бы раз испытал чрезвычайно неприятные ощущения, когда под сильным воздействием алкоголя стоит прилечь и закрыть глаза и земля тут же начинает качаться, всеми силами постарается избежать их повторения. Марихуана, если говорить только о самых распространенных наркотиках, вызывает гораздо большее желание полежать, к тому же она приводит человека в созерцательное и пассивное настроение. И конечно же все слышали о лежащих почти без сознания посетителях душных опиумных курилен.

Спросите своего врача о риске и побочных эффектах

Курить лежа можно только с большой осторожностью – слишком велик риск заснуть с дымящейся сигаретой в руке. Все знают, что это может привести к фатальному концу из-за несчастного случая с Ингеборг Бахман[17], которая заснула с сигаретой в своей квартире в Риме и сгорела. Князь Герман фон Пюклер-Мускау[18], тщеславный и эксцентричный человек, любитель наслаждений, прославившийся тем, что до солидного возраста красил волосы средствами, содержащими свинец, чтобы они были черными, как смоль, в 1828 году пережил в своей постели потрясение, которого не смог забыть до конца жизни. Его волосы загорелись от лампы, и ему пришлось тушить огонь постельным бельем. Он лишился половины волос, подстригся, но не потерял из-за этого чувства юмора. «К счастью, – говорил он, – моя сила кроется не в волосах». К счастью, добавим и мы, несчастные случаи в постели происходят редко.

Происхождение матраса

Для удобного отдыха лежа требуется эластичная подстилка, которая прогибается под бедрами, но при этом остается жесткой в области талии. В положении на спине она должна хорошо поддерживать позвоночник, таз не должен провисать, а голову, чтобы не было растяжения мышц шеи, следует класть не так высоко, как в положении на боку. Когда вы лежите на животе, то необходима подстилка достаточно жесткая в области поясничного отдела позвоночника, потому что иначе позвоночник прогибается. Подушка, если она вообще нужна, должна быть в этом случае совсем низкой.

Наряду с одеялом и матрасом подушка также очень важна для спокойного отдыха и сна. Ее задача – подпирать область плеч и шеи, поддерживать на достаточной высоте голову и не давать затылку лежать неровно. На правильно подобранной подушке шея не запрокидывается и не сгибается, поэтому подушка не должна быть слишком мягкой. Есть люди, присягнувшие на верность валикам или подушкам в форме подковы. В некоторых областях Африки и Азии используют твердые подголовники из дерева или камня. Иногда найти удобную позу во время сна на боку помогают большие и длинные подушки – так называемые подушки для всего тела.

Судя по рентгеновским снимкам египетских мумий, можно сделать вывод, что болезни спины мучают человечество уже давно и не все из тех, на которые люди жалуются сегодня, вызваны современным образом жизни. И всё же боли в спине, возникающие во время сна или сразу после него, похоже, участились. Это связано с тем, что люди теперь не выполняют такой напряженной физической работы и их мускулатура не развивается и не упражняется так, как это было еще несколько поколений тому назад у большей части населения Земли. В среднем люди были ниже ростом и не такие грузные (в то время мало кто переедал), что благоприятно сказывалось на позвоночнике. Было меньше людей с дефектами осанки и сопутствующими заболеваниями.

Мышцы за день сильно устают, поэтому большое значение имеет то, как устроено спальное место. Это особенно важно для межпозвоночных хрящей, которым требуется отдых после давления, действовавшего на них весь день. Горизонтальное положение дает им возможность растянуться. Главное, чтобы все части тела, участвующие в движении, включая мышцы, могли расслабиться. Если, например, на продавленном диване позвоночник искривляется в области между тазом и плечевым поясом, потому что матрас не поддерживает его в ровном положении, то отдохнуть как следует невозможно.

Настоящую революцию в производстве гибкого спального места совершила пружина. Идея была заимствована из других областей: на кораблях и в каретах она смягчала раскачивание, толчки и рывки, чтобы пассажиров меньше укачивало. Заявка на патент была подана еще в 1706 году в Англии. Вначале пружины устанавливали между тонкими досками. Вскоре их соединили друг с другом с помощью проволочной сетки и обтянули крепкой тканью, и в результате появились эластичные и «дышащие» пружинные матрасы, которые к тому же легко было перевозить с места на место. Затем реечное основание, созданное специально для цельных матрасов из пенистых синтетических веществ, обеспечило им еще большую эластичность – это изобретение приписывают швейцарцам Гуго Дегену и Карлу Томасу.

Каждый, кто интересовался матрасами, знает, что это – отдельная наука. Один матрас непохож на другой, существует много вариантов и разных производителей. А еще есть различные конструкции, поддерживающие матрас. При всех поэтичных ассоциациях – обычно говорят, на нем спишь как на облаке, – изучение деталей и секретов конструкции быстро становится чисто технической задачей.

Матрасы – из чего бы они ни были сделаны: из поролона, пенополиуретана, латекса, пружинных блоков, наполненные водой или, в последнее время, гелем, – имеют по сравнению с более простыми конструкциями одно преимущество: они лучше приспосабливаются к телу. Многосекционные матрасы, например, делают из пенистых материалов различной плотности, поэтому они оказывают разное сопротивление разным частям тела. Так называемая точечная поддержка различных частей тела особенно важна, когда на одном матрасе спят два человека и поэтому разный вес или разные позы оказывают разное давление на одни и те же его части. Боли в спине могут возникать и на слишком жестком, и на слишком мягком матрасе. Однако жесткость или прочность матраса воспринимаются по-разному: люди с большим весом больше давят на матрас и считают его мягче, чем «легковесы». Чем старше становится человек, тем больше он предпочитает мягкие матрасы. Рекламы матрасов не стесняются восхвалять свой продукт до небес (что, разумеется, нельзя ставить им в вину). Но спится ли на нем и правда как на облаке, можно понять только спустя несколько ночей, а не просто попробовав полежать на нем в магазине. Иногда почти невозможно сообразить, какие из многочисленных аргументов действительно подтверждены фактами, а какие, вероятно, преследуют только одну цель – убедить покупателя, что до сих пор он спал на отвратительном матрасе: как можно быть настолько глупым, чтобы целых двадцать лет довольствоваться простым пружинным матрасом?

Каждый отдыхает на свой манер: факир на своем любимом матрасе

Маленькую революцию обещает высокая американская кровать, в которой обтянутый материей каркас со стальными пружинами образует днище кровати, установленное прямо на полу, а уже на нем лежит ортопедический матрас. При такой конструкции становятся ненужными реечное основание и обычный каркас. Пружинный и ортопедический матрасы вместе создают совершенно особенный комфорт.

Буквально за копейки можно подобрать разные типы пружин и даже приспособить конструкцию матраса к своим привычкам: например, любители спать на боку могут выбрать матрас, который будет мягче в области плечевого пояса. Меньшее давление в этой области рекламируется как гарантия хорошего кровоснабжения и расслабляющего сна. Но будет ли человеку удобно на матрасе какой угодно цены и конструкции, зависит и от субъективных факторов, которые трудно и, вероятно, до конца невозможно точно определить. Выбор определенных синтетических или натуральных материалов для той или иной части тела стал для некоторых людей чуть ли не вопросом веры, и именно он определяет их самочувствие в постели. Кстати, а правда, что стальные пружины в ортопедическом матрасе усиливают электромагнитное поле вокруг себя?

В этой связи поражает, что сверхмягкие матрасы, которые предотвращают любое неудобство, в том числе долго не дают образоваться пролежням, – порой имеют чрезвычайно негативные последствия. Изменяется ощущение собственного тела, его размеров, оно кажется легким, словно «бесформенная масса». Вот как описывали, например, свои чувства участники соответствующего исследования: «Мои руки и ладони исчезли, ноги и таз стали какой-то рыхлой, бесформенной массой, а чувствовал я себя так, будто перетренировался». Или: «Мне казалось, что я – шар, круглый, без четких границ, холодный и медленно вращаюсь». И наоборот, опыт показывает, что «помехи» при лежании, определенные неудобства, если они не слишком велики и спящий может к ним приспособиться, помогают тому, чтобы лежать и спать было приятно. Просто неподвижно лежать, когда того требует состояние пациента, вовсе не так легко, как принято думать. Потому что именно собственные движения позволяют нам воспринимать тело как единое целое. Последствиями состояний, в которых двигаться больше невозможно, могут быть ложные ощущения, трудности с координацией и даже тяжелые кризисы самоидентификации.

Особый случай – водяные матрасы. Обычно их появление относят к 60-м годам XX столетия, однако на самом деле уже в начале XIX века проводились эксперименты с матрасами, наполненными водой, чтобы обеспечить лежачим больным и особенно чувствительным людям возможность удобно лежать на гибком и почти не оказывающем сопротивления матрасе. Шотландский врач Нил Арнотт изобрел тогда «гидростатическую кровать для инвалидов», в которой наполненный водой бассейн был прикрыт обтянутым тканью прорезиненным брезентом. Проблемы этого проекта очевидны: как сделать так, чтобы вода не вытекала при изменении позы лежащего на ней человека? Как сохранять температуру воды, чтобы больному не было холодно? Эти трудности на долгое время затормозили создание водяного матраса.

Американский писатель-фантаст Роберт Э. Хайнлайн упоминает в своем известном романе «Чужак в чужой стране» (1961) систему насосов для водяных кроватей, позволяющую регулировать уровень воды, и предсказывает применение термостатов для контроля температуры. Хотя он не претворил свой проект в жизнь, для Чарльза Холла, которого сегодня считают изобретателем водяной кровати, его предвидения оказалось достаточно, чтобы воссоздать в 1968 году эту идею и оформить патент.

Водяные кровати популярны прежде всего в США. Они кажутся особенно приятными людям с больными суставами. Пыли на них собирается меньше, чем на обычных матрасах, поэтому они подходят и аллергикам. При всех конструктивно-технических улучшениях, внесенных в течение десятилетий, у них до сих пор есть некоторые недостатки: водяные кровати настолько тяжелы, что должны стоять на очень крепком основании. Они потребляют много энергии, потому что воду нужно постоянно подогревать до температуры тела. И – не в последнюю очередь – все время существует опасность, что матрас потеряет герметичность и… вытечет.

Археология об истории лежания

Животные тоже лежат, причем сходство с четвероногими млекопитающими, строение тела которых несколько напоминает наше, например с лежащей и жующей коровой, показательнее, чем сравнение с другими животными. Можно еще вспомнить змей, но они по природе своей не могут передвигаться иначе, чем «лежа».

Нужна ли животным кровать? Забудем на время о самодельной мебели, которую страстные любители домашних животных мастерят для своих обожаемых собачек и кошечек, тогда станет ясно, что называть «кроватью» место лежания животных в природе – все-таки некоторое преувеличение. Тем более удивительно, сколько усилий тратят звери, чтобы приготовить себе удобное место для зимнего отдыха.

В противоположность большинству животных у человека нет ни шкуры, ни плотного кожного покрова. Так как мы не можем подвергать наш чувствительный организм воздействию ветра, дождя и холода без дополнительной защиты, чтобы не нанести ему вред, нам приходится утепляться. Это – одна из главных потребностей человека. Но человека отличают от животных не только чисто физиологические факторы. Некоторые звери даже во время сна воспринимают сигналы опасности и соответствующим образом реагируют на них. У людей эта способность не так хорошо развита, что стало еще одной причиной для мер предосторожности во время сна. Что, собственно говоря, превращает простое место для лежания в кровать? Кровати создают среду, соответствующую потребности во сне. Можно перечислить признаки кровати, которые определяют это понятие. Это каркас, матрас, одеяло и подушки. И все равно понятие «кровать» можно интерпретировать по-разному. Например, немецкий корень этого слова означает просто «вкопанное в землю место для лежания», но в повседневном языке оно соответствует чему-то более удобному. В любом случае кровать легко отличить от временного ночлега, устроенного на обочине дороги. Все эти определения слегка окрашены чувством культурного превосходства. Разве типичное для масаев[19] «ложе», которое сделано всего лишь из веток деревьев, положенных на звериную шкуру, не является кроватью? Трудный вопрос. На самом деле сон на земле считается признаком бедности только в Европе и Северной Америке, в остальных частях света он зачастую воспринимается как нечто нормальное.

Однако лежание на некотором расстоянии от земли имеет свои неоспоримые преимущества: оно не только предохраняет от сырости почвы, проникающей через любые постельные принадлежности, но и не дает возможности насекомым и другим мелким животным пробраться в постель. С любой точки зрения кровать, этот обычный предмет мебели, является значительным культурным достижением. Кровати можно использовать и при движении, правда, тогда они должны быть закреплены в четко ограниченном пространстве: например, на кораблях, в железнодорожных поездах или в самолетах дальнего сообщения комфорт-класса.

История кровати начинается в незапамятные времена. О том, на чем спали наши предки, мы знаем меньше, чем о войнах и коронациях. Подобно археологам, которые изучают забытый язык или возятся в руинах разрушенного храма, чтобы получить представление об утраченной целостности памятника истории, отправимся и мы на поиски сведений о том, как люди когда-то лежали. Ошибочно было бы полагать, что мы можем почувствовать себя на их месте, однако найденные археологами объекты и идеи из истории лежания неизвестных нам людей помогают реконструировать и частично понять, как это было. Вот недавний пример: в 2011 году команде геоархеологов удалось сделать сенсационную находку в Южной Африке, под выступом скалы недалеко от прибрежного городка Баллито. Они обнаружили там самую древнюю из известных на сегодняшний день кровать. Судя по этой находке, древний гомо сапиенс уже приблизительно 77 000 лет тому назад устраивал себе из ветвей, осоки, тростника и листьев подстилку для лежания, а сверху накрывал ее лавровыми листьями – возможно, чтобы защититься от насекомых. Но люди еще не умели ткать или плести циновки из растений. Сохранились лишь непонятные остатки, рассмотреть которые удалось только благодаря сложным и дорогостоящим исследованиям. Часть этих находок приблизительно на 37 000 лет старше, чем сделанные ранее в Испании, Израиле и Южной Африке, которым от 20 000 до 30 000 лет. До этого они считались самыми древними постелями.

Более солидные остатки «кроватей» намного моложе. Зимой 1850 года на Оркнейских островах в Шотландии бушевал страшный шторм. Мощные волны обнажили скрытое под дюнами поселение периода неолита, вскоре оно получило таинственно звучащее название Скара Брей. Несколько из восьми домов, которым около 5000 лет, сохранились почти полностью. Так как дерево в этом регионе всегда было дефицитным товаром, дошедшая до нас «мебель» сделана из камня. Это – счастливый случай для истории, потому что среди прочего там были и предметы, которые более или менее точно можно считать кроватями. Расположенные в непосредственной близости от очага, в центре дома, эти в основном прямоугольные каменные ящики разной величины, вероятно, наполнялись соломой или вереском и покрывались звериными шкурами. В некоторых домах кровати встроены прямо в стены. О том, как предпочитали лежать обитатели этих домов, можно только догадываться: возможно, мужчины лежали, согнув ноги, в кроватях подлиннее, но также можно предположить, что в них спали женщины вместе с детьми.

Если не считать этих «кроватей», наверное, древние люди устраивали свои ложа из камней, дерева, земли и делали их более удобными для сна, покрывая слоями шкур, листьев, травы, мха или соломы. С тех пор как существуют люди, они спят, но сон в лежачем положении, кажется, не был дарован им свыше. Ученые считают, что древние люди спали обычно на корточках. Во многих захоронениях каменного века обнаружены скелеты с подтянутыми к животу, иногда связанными ногами именно в таком положении – на корточках. С большой вероятностью можно предположить, что эти древние люди считали сон и смерть близкими друг к другу состояниями – смерть особой формой сна и наоборот. Сидячую позу объясняют тем, что в пещерах и других убежищах у людей было мало места и к тому же им приходилось сбиваться в кучу и спать рядом друг с другом, чтобы лучше отражать нападения, например, диких зверей. Наверное, в сидячем положении легче вовремя почувствовать опасность. С этой точки зрения сон лежа является цивилизационным прогрессом, так как предполагает, если вынести за скобки сон на природе (он возможен только в определенных регионах или в определенное время года), большее помещение, созданное более совершенными орудиями труда, которое делает возможным сон, защищенный от врагов и зверей.

Что изменилось в древних высокоразвитых обществах? В то время как беднякам в Египте приходилось довольствоваться неудобными плетеными тростниковыми циновками, кровати богатых египтян, ассирийцев и персов были уже чем-то похожи на наши. Реконструкции выглядят на удивление изящными и искусно сделанными. Эти постели состояли из рамы пальмового дерева со слегка приподнятым изголовьем, на которую натягивалось сплетенное из прочных пальмовых листьев, тростника или кожаных ремней покрывало. Спали на шкурах, коврах или одеялах. Вместо подушек принято было использовать подголовники из дерева, слоновой кости или алебастра, выполненные с большой фантазией, иногда украшенные фигурками. Они предохраняли во время сна роскошные прически, которые иначе невозможно было сохранить. К тому же кровати имели балдахин и полог, защищавшие от насекомых.

Кровати древних евреев выглядели примерно так же, только для рам использовали ливанский кедр. В более холодных широтах конструкция кровати старалась сохранить тепло. На северо-востоке Китая, например, спали на платформе не меньше двух метров длиной, которая отапливалась через отверстие, сделанное в боковой части, она называлась кан и днем служила местом для еды. Древние греки и римляне, по крайней мере знатные, известны тем, что большую часть времени проводили лежа: лежа они ели, писали письма и принимали гостей. Клиния – деревянный или бронзовый каркас с приподнятым изголовьем и натянутыми на него ремнями, на которых лежал соломенный матрас, – служила богатым грекам вначале только кроватью, а позднее и местом приема пищи. Примерно с 600 года до н. э. греки возлежали и на симпосиях[20]. У римлян уже можно видеть супружескую постель, постель пониже для больных, специально приготовленную для мертвых парадную постель и очень напоминающую тахту постель для трапез с подушкой-подлокотником. Часто они были украшены инкрустациями из золота или черепахового панциря. Плебеи же просто накидывали на место для ночлега траву и покрывали ее овечьими или козлиными шкурами. О Диогене рассказывают, что он предпочитал спать на соломе в деревянной бочке. Древние германцы были далеки от подобной роскоши – по крайней мере, пока римляне в своих военных походах не вторглись на их территорию: они спали на голой земле, завернувшись в звериные шкуры. И о кельтах римские историки повествуют, что они устраивались на ночлег в земляных пещерах, устланных листвой. Иначе обстояло дело позднее в домах Северной Европы. Там спали на кроватях, прикрепленных к стенам и покрытых мешками с соломой. В зажиточных семьях пользовались даже подушками и одеялами, набитыми пухом и пером.

В Средние века матрасы набивали соломой, которую смешивали с пером. У богатых горожан были деревянные постели, украшенные резьбой. Новые идеи по улучшению мебели часто приходили из монастырей, где тщательно вникали в подобные дела. Это удивительно, потому что сами монахи должны были спать на простых плоских кроватях, изредка покрытых соломенными матрасами. Святой Бенедикт предписывал пользоваться «кроватью» из соломенных или травяных мешков, войлочным одеялом и подушкой. При типичном для того времени сочетании умерщвления плоти и поощрения самоистязания идеалом считалась жесткая постель капуцинов, по которой нельзя было даже заметить, что на ней кто-то спал. Мягкие кровати всячески осуждались, причем не только в монастырях. Карл Великий не одобрял перьевые матрасы, так как считал, что они способствуют «изнеженности». Это приводит нас к щекотливому, почти не имеющему однозначного ответа вопросу – сколько удобства вообще требуется человеку или, быть может, речь идет все-таки лишь о мифе, который создает собственную истину, а потом становится чем-то, чего никто уже не хочет отрицать.

Приблизительно в 1000 году в Византии придумали деревянные кровати на высоких ножках с сильно приподнятым изголовьем. Матрасы богатых византийцев были набиты гусиным пухом. Ковры и звериные шкуры обеспечивали дополнительный комфорт. В позднее Средневековье кое-где уже начали устанавливать в середине жилой комнаты кровать с балдахином и пологом для защиты от насекомых. Некоторые кровати делали такими высокими, что забраться в них можно было только с помощью лестницы. На кровати Генриха VII была подстилка из соломы, покрытая льняным полотном, и толстая перина, на которой лежали надушенные одеяла, а поверх еще одно – из шкурок горностая. Изображения таких роскошных постелей создают впечатление, что люди в них в основном сидели. Причина кроется, возможно, в том, что занимающие высокое положение в обществе персоны не хотели, чтобы их видели лежащими: это могло уронить их авторитет. К тому же строго горизонтальная поза отводилась совсем другой категории людей – мертвым.

Так спать можно – парадная постель

При дворах европейских королей спальне вскоре была отведена особенно важная роль и в частной, и в общественной жизни. В так называемой парадной спальне, которая находилась, как правило, рядом с собственно спальней супружеской четы, принимали лиц равного или высшего положения. Если посетителю дозволялось присесть на кровать, это означало особую честь. Искусно сделанная из дорогих пород дерева парадная постель стояла в середине зала и служила символом общественного уважения и успеха. О герцогине Майнской рассказывают, что во время беременности она руководила балами из постели. Прилечь в кровать к хозяину дома считалось неприличным, особенно если мужчина посещал даму. Поводов для приемов в постели было множество, иногда радостных, иногда печальных, и они включали весь спектр событий – от родов и свадеб до смертей.

Помощник сенешаля[21] Симон, которого Жан-Жак Руссо подробно описывает в своей «Исповеди», хитроумно использовал обычай принимать гостей лежа в постели для маскировки личных недостатков и таким образом сохранял авторитет, который наверняка потерял бы в другой ситуации. В Симоне не было и двух футов, а говорил он высоким и пронзительным голосом, голосом своего тела, «похожим на свист в ключ», и басом, так сказать, голосом своей головы. «Его ноги, прямые, тонкие и даже довольно длинные, значительно увеличили бы его рост, если бы были вертикальны; но дело в том, что они были расставлены вкось, как ножки широко раздвинутого циркуля. Туловище у него было не только короткое, но и тощее и во всех отношениях невероятно малых размеров. Голый, он, наверно, был похож на кузнечика. Черты лица были у него правильные, благородные, глаза довольно красивые, голова нормальной величины. И казалась чужой, словно ее насадили на обрубок». Симон, «стараясь показаться людям в выгодном для себя положении», обычно проводил аудиенции по судебным делам утром в постели, скрывая тело под одеялом, «так как никто, видя на подушке прекрасную голову, не подумал бы, что, кроме головы, больше ничего нет»[22]. В конечном счете постели как месту приема гостей было отведено лишь короткое время, уже очень скоро подобные мероприятия переместились в салоны. А люди вспомнили о непосредственной функции спален, о сне – с этим и было связано появление выражения chambre coucher (спальня).

Роскошные постели и вычурные храмы для сна, когда-то бывшие столь популярными в определенных кругах, ни в коей мере не являлись общепринятыми для большинства людей, проводивших в то время ночи в гораздо более скромных условиях. Романтические представления о крестьянской жизни возможны только при полном незнании истории. Бедняки спали обычно на голом полу и лишь изредка, если им везло, могли устроиться на нем поудобнее, постелив немного соломы. Иногда для сна использовали деревянную скамью или сундук, например рядом с печкой. Вероятно, они даже не воспринимали это как «неудобство», потому что не знали ничего другого или потому что так уставали от тяжелого физического труда, что все остальное не имело значения.

В средневековых крестьянских домах жилую часть дома не отделяли от хлева с домашними животными – зимой тепло тел животных согревало все помещение. Особенно плохо обстояло дело с размещением прислуги и батраков, которые вплоть до индустриализации сельского хозяйства выполняли самую тяжелую часть сельского труда. Кроме заработной платы деньгами и натурпродуктами, хозяин предоставлял им стол и ночлег. При всех отличиях, свойственных разным областям, речь шла, как правило, о месте для сна вне жилой части хозяйского дома, например на полу между хлевом и скосом крыши, рядом с коровником или конюшней или с помещением для хранения молока, иногда прямо в хлеву. Зачастую не было даже кроватей, спящему отводилась твердая скамья или просто какое-то место на полу. Некто Франц Ребайн из крестьянского хозяйства в западной части Шлезвиг-Гольштейна неподалеку от Кронпринценкога[23] в Дитмаршене, живший в конце XIX века, оставил нам описание особенно неуютного места для сна: «Туда едва ли поместилась бы хоть одна кровать, туда не заглядывали ни солнце, ни луна. Это был закуток позади кухни, без удобств, темный, низкий, с тонкими стенами, грязный. Собачья конура, могила, настоящий ящик для китайских пыток, зимой холодный, как ледник!» Иногда такие места для сна называли «спальным помостом», но и красиво звучащее название не делало лежание на нем приятнее.

Существовали и существуют кровати любых мыслимых форм, с любыми украшениями, которые только можно себе представить. Глядя на некоторые из них, невольно задаешься вопросом, как вообще можно сомкнуть глаза, лежа в такой постели, среди такого избытка дурного вкуса. К счастью, чаще всего люди спят в темноте. Удивительный пример являет собой помпезная постель, которую индийский магараджа Садик Мухаммад Хан Аббаси IV из Бахавалпура заказал у парижского производителя предметов роскоши Кристофля. К гордости хозяина, она весила свыше тонны (из них, правда, 290 килограммов серебра), а по ее углам стояли женские скульптуры. Как только магараджа ложился в постель, включалась музыка, а руки дам приходили в движение – чтобы навевать свежий воздух в изголовье и прогонять мух в ногах.

Знойные фантазии: кровать магараджи Бахавалпура Садика Мухаммада Хана Аббаси IV

Понять конструкцию, рекомендованную Шарлем де Лормом, врачом Людовика XIII, можно, только представив себе, как трудно было хорошо протопить комнату. А еще страх короля умереть от холода, носивший, безусловно, болезненный характер. Сама постель находилась в похожей на печь камере, сложенной из кирпича, из которой наружу торчало только изголовье, прикрытое пологом. Стены были утеплены несколькими слоями шкур. Когда король собирался отойти ко сну, внутри строения по бокам и в ногах раскладывали горячие кирпичи, обернутые льняным полотном. По оставленным нам сведениям Лоуренса Райта, несравненного историка кровати, де Лорма охватило прямо-таки миссионерское рвение, с которым он рекламировал свое изобретение как наилучшую конструкцию кровати. Но кажется, всего этого королю было недостаточно. Чтобы как следует согреться, он, прежде чем лечь в «кровать», надевал шесть пар чулок и сапоги с подкладкой из хлопка.

А слышен ли храп на улице? Сон в потоке свежего воздуха

Фред Копперсмит, Й.Й. Линкс. «Заявка на патент: век фантастических изобретений». Лондон, 1949.

Еще одно курьезное изобретение, упоминаемое Райтом, – огромная воронка, установленная над кроватью. Ее задача – обеспечивать спящего свежим воздухом, если он предпочитал спать с закрытыми окнами. В этой модели использовался принцип вентиляционной установки, только обратного действия.

К широко распространенным приспособлениям для сна относится также альков. Это слово происходит от арабского «al-qobbah», что может означать примерно «палатка», «свод» или «покои», в Испании оно превратилось в «alcoba», а во Франции – в «alcve». Такую кровать и кроватью не назовешь, потому что она выглядела как стенной шкаф. Если не учитывать различия в исполнении, речь идет о нише для сна без окон, которая отгораживалась дверью или завешивалась гардиной, а воздух и свет в нее поступали из комнаты. Альков напоминает нам о том времени, когда в квартирах и домах еще не было привычного сегодня разделения на несколько помещений различного назначения. Альковы восходят к XIV столетию, предположительно, их создателя вдохновили тяжелые, похожие на ящики постели времен Ренессанса, сделанные из древесины каштана или дуба, а может быть, и встроенные кровати в корабельных каютах. Они были популярны в XVIII и XIX веках, особенно в Северной и Западной Европе, а под названием cupboard beds и в Северной Америке. Альков часто делали на двух человек, попасть в него можно было с помощью специально установленной перед ним скамьи, он защищал от сквозняка и холода, а кроме того, создавал одновременно и некоторую интимность, и возможность следить за слугами и скотом, если они находились в том же помещении. Он не давал уединенности спальни, правда, еще и не было такой потребности в ней, как сегодня. По свидетельству очевидцев, сон в таком шкафу не очень-то освежал. Зимой, чтобы поддерживать там тепло, приходилось закрывать дверь или задергивать штору, из-за чего кислород в маленьком помещении (всего несколько кубических метров) быстро заканчивался. Без сомнения, альков – затхлое место и настоящий рассадник мышей и паразитов. Ктому же он был так мал, что спящие не могли даже лежать полностью вытянувшись и им приходилось спать полусидя или полулежа. Если верить одной французской легенде, альковы строились, чтобы защитить людей от волков, которые могли ночью проникнуть в дом. Критика обрушилась на альковы в конце XVIII века, когда стала известна польза свежего воздуха для здоровья, особенно при борьбе с туберкулезом. Еще один вариант «шкафа-кровати» (ее называют также «бретонской кроватью»), передвижной спальный шкаф с колесами, использовали пастухи в Оверни и Пиренеях. В нем они могли находиться рядом со стадом даже ночью и в случае необходимости прогнать волков или медведей.

Корни искусства лежать находятся на Востоке

Мебель, типичная для Европы XVI и XVII веков, выполняла в большинстве случаев только самые элементарные функции. Об удобстве в сегодняшнем смысле этого слова и речи не было, но, очевидно, она отвечала привычкам своего времени. Вероятно, для того, чтобы манера спать с большим комфортом вошла в жизнь современного человека, стала частью его повседневного поведения, понадобился какой-то толчок извне. И он пришел с Востока. Увлечение Востоком оставило след в различных областях жизни высших слоев Европы. К этому относится привычка пить кофе, как и причуда Людовика XIV, который давал своим любовницам и себе самому восточные ласкательные имена. Британский дипломат Пол Рико (1629–1700) одним из первых подробно описал мир османских правителей. На европейцев XVII века вся эта экзотика – помпезные дворцы с мраморными полами, бархатными гардинами и тяжелыми шелками на диванах – произвела сильнейшее впечатление. В рассказах покои османцев превращались в место разнузданной эротики. Однако оставалось пространство и для более тонких материй: интерес Гёте к персидской поэзии и осознание того факта, что Восток и Запад нераздельны, привели поэта, интересовавшегося исламом, к созданию «Западно-восточного дивана».

Люди чувствовали, что мир, так отличавшийся в их представлении от их собственного, во многих отношениях притягивает их. «На Востоке у всех есть свободное время, независимо от того, богат человек или беден. На Западе ни у кого. На Востоке жизнь – сплошное расслабление, на Западе – напряжение», – так историк Зигфрид Гидион сформулировал однажды типичные для его эпохи представления. А Фридрих Шлегель в своей «Идиллии праздности» писал: «Только итальянцы умеют ходить, и только жители Востока знают, как лежать…»

Влияние Востока на конструкцию мебели вначале стало заметным во Франции. В XVIII веке появились первые сиденья с мягкой обивкой, а вскоре возникла и хорошо знакомая нам форма мебели, нечто среднее между кроватью и стулом, которая позволяла лежать, не укладываясь в постель. Кушетка, шезлонг, канапе, диван, козетка, оттоманка, полудиван, спальное кресло – все эти слова иногда употреблялись для обозначения, собственно говоря, очень похожих предметов для сидения или лежания, которые лишь отдаленно напоминали восточные образцы. Они были псевдотурецкими или псевдоперсидскими не только по конструкции и форме, но и по различным способам их использования. Как установила историк искусства Лидия Маринелли, существовало одно важное непонимание: «Если Восток считает подушку мягкой подстилкой, на которой человек может в любой, им самим выбранной позе наслаждаться удобством, Запад пытается приспособить мебель к строению тела, чтобы поддерживать его функции». На Востоке расслаблялись лежа или сидя на подушках и поджав ноги без всяких подставок или опор, на которые можно положить руки. В европейской мебели, якобы созданной по восточным образцам, дело обстояло иначе. «Шезлонг, – пишет Витольд Рыбчинский[24], – удовлетворял потребность в мебели, на которой можно лежать в расслабленно-ненапряженной позе и ничего не делать, а можно читать или предаваться любовным утехам. Диван был широким, необязательно для того, чтобы на нем могло сидеть несколько человек, а чтобы хватало места для свободных движений, чтобы можно было положить ноги повыше, а руку вытянуть на спинке дивана, а еще для широких одежд, которые носили в ту эпоху».

Диван во дворце Топкапы

Турецкий диван – это идущая вдоль всей стены помещения, расположенная прямо на земле или на невысоком каменном помосте, покрытая циновками мебель, на которой можно и сидеть, и лежать. Во французском же будуаре «диван» – мягкая скамья в середине комнаты, часто украшенная кистями и бахромой. Это слово могло обозначать даже несколько стульев, стоящих вокруг какого-то возвышения. Итак, на нем устраивались полулежа или, если угодно, полусидя. Это было особенно принято у знати, класса, который по традиции ничего не делал. Прошло немного времени, и эта мебель стала считаться сомнительной с точки зрения морали, так как способствовала, по мнению строгих поборников нравственности, лени, расслабленности и «восточному» образу жизни – что несовместимо с этикой труда прилежного бюргера. Очень скоро диван начал ассоциироваться с приемом наркотиков. Борцам за приличия, старавшимся контролировать все, у которых только солдатская стойка по команде «смирно» не вызывала сомнений в моральной безупречности, бесцельное лежание в ленивой позе на мягких подушках казалось абсолютно недопустимым. Лидия Маринелли описывала диван как «рискованное место, которое соблазняет непристойно поднимать подол юбки и провоцирует на неожиданные прикосновения». Еще Констанция фон Франкен в появившейся на рубеже XIX и XX веков и много лет остававшейся бестселлером книге «Хороший тон. Как мне вести себя благопристойно?» однозначно порицала манеру принимать гостей «лежа на диване» и даже сидеть на них рекомендовала только пожилым дамам, чтобы заранее избежать двусмысленных ситуаций. А всех сидящих на кушетке мужчин она называла «не стоящими внимания» и «людьми с дурным вкусом». Кажется, исключение делалось только для денди, им позволялось полулежать в более или менее горизонтальном положении.

Исследования спален и привычек лежать

Кровать должна соответствовать биомеханике человеческого тела, а также типичным для той или иной культуры привычкам лежать. Карл Уилкенс в своем «Справочнике столяра», вышедшем в 1924 году, писал: «Кровать – это мебель, которая служит полному покою – сну. Ее следует конструировать так, чтобы она давала телу человека этот покой, возможный только в горизонтальном положении, и соответствовала всем требованиям заботы о здоровье и удобстве». Кажется, редко кому удавалось так четко сформулировать функции постели. Несколькими десятилетиями позднее философ Отто Фридрих Больнов[25] описал кровать как «место, с которого человек встает утром для своего повседневного труда и на которое он возвращается вечером после выполненной работы. Любой день (в нормальных условиях) начинается и заканчивается в постели. Точно так же обстоит дело и со всей человеческой жизнью: она начинается в постели и заканчивается (в нормальных условиях) тоже в постели. В ней замыкается круг – круг дня и круг жизни. Здесь человек обретает покой в самом точном значении этого слова». Постель – это первый или внутренний дом в нашем доме, место, которое обеспечивает и облегчает возвращение в бессознательную форму нашего существования.

Итак, в течение последних столетий сон все больше отодвигался в сферу интимного и прятался от посторонних глаз, границы того, что принято было скрывать и чего следовало стыдиться, становились все строже, и кровати уже не использовались в репрезентативных целях. В результате этого в XX веке спальни можно было увидеть только в мебельных магазинах. Там, как писал в начале 60-х годов Больнов, они «бесстыдно выставлялись на всеобщее обозрение». В домах же – пока – доступ в спальню ограничивался узким кругом ближайших членов семьи. И тогда же немецкий социолог Альфонс Зильберман в книге «Жилище немцев» констатировал, что спальня не участвует даже в самооценке человека. Стремление изгнать спальню на задворки сознания зашло так далеко, что отразилось даже в языке: так, у немцев выработалась привычка говорить о ней как о «западне» или «гнездышке». Через несколько лет в западных странах приватное и интимное стало более открытым. И принципиальное изменение отношения к постели было только вопросом времени. Спальня уже не воспринималась как более или менее скрытый придаток квартиры, она превратилась в место, которое даже демонстрировали гостям. С тех пор в дизайне кроватей появилось огромное разнообразие. Теперь постель должна была говорить что-то о личности владельца, она превратилась в средство выражения статуса, а может быть, даже признания. Предполагалось, что стильные диваны и кровати свидетельствовали об авангардных вкусах хозяев или, по крайней мере, давали это понять. Теперь с «тайностью», а также с «невидимостью этого тихого предмета меблировки», потребовавшими от Больнова больших усилий, чтобы объяснить, почему так мало поэтов и писателей упоминают кровать и вообще почему «люди, кажется, совсем не думали о ней», – со всем этим было покончено. В такое время, как наше, когда границы между глупой скрытностью и противоестественным обнажением колеблются почти произвольно, вероятно, неизбежны достаточно сложные ситуации, которые не всегда удается благополучно разрешить.

Насколько на самом деле новы тысячи диванов и кроватей, демонстрируемых из года в год на международных выставках мебели? Это и впрямь инновации или все же вариации одного и того же? Действительно ли искусство лежать успевает за творческими нововведениями?

Далеко не все, что попадает на рынок, соответствует популярному, так часто повторяемому принципу «форма соответствует функции». Спросом пользуются диваны, которые с помощью простых движений превращаются в удобные постели или снабжены держателем для ноутбука, чтобы было удобно пользоваться им лежа или полулежа. Сорок лет тому назад продавались встроенные кровати, похожие на шкафы и считавшиеся самыми удобными. Их было трудно привести в горизонтальное положение, для этого требовалась определенная физическая сила. Они отжили свой век, их больше нет. И жалеть об этом не стоит.

Игрушечно-плюшевая кровать в стиле Лоры Эшли уступила место строгой кровати темного металла, выполненной в дизайне тюремной решетки, с ручными креплениями-наручниками от производителя револьверов «смит-вессон», которую ее создатели рекламируют как «самую восхитительную кровать в мире». Хочется надеяться, что выполняемые в этой постели физические упражнения требуют такого же напряжения, как подготовка самой кровати ко сну. Есть кровати, цена которых сравнима с ценой автомобиля. «Роллс-ройсом» среди них считается модель шведской фирмы «Хэстенс», которую делают за несколько часов ручной работы из конского волоса, льна и дерева. Цена – 60 000 евро.

Не только дизайнерские диваны и кровати стали желанными предметами коллекционирования, но даже предметы искусства, в которых нет ничего, кроме кровати – и к тому же, добавим, не особенно красивой, – могут стоить на рынке неожиданно дорого. Примером этому может служить инсталляция английской художницы Трейси Эмин «Моя кровать»: большая неприбранная грязная постель с разбросанными вокруг пачками из-под сигарет, использованными презервативами и бельем – все это должно показать, что ложе используется весьма активно. Легко вообразить курящих лежа на ней людей. Еще оригинальнее ложе португальской художницы Хоаны Васконселос «Постель с валиумом»: покрытое маленькими упаковками таблеток, оно олицетворяет критику повального увлечения успокоительными препаратами. Но разве можно вообще проснуться после такого количества таблеток?

Самая обычная кровать

Только исчезающе малая часть человечества наслаждается безупречно продуманной с точки зрения эргономики мебелью для сна, какую мы видим в толстых глянцевых журналах, рекламирующих обстановку для дома. Но кажется, еще ни один этнолог до сих пор не занимался среднестатистической кроватью, которая сегодня может считаться типичной для жителя Земли. Есть ли что-то общее, что подойдет для кроватей и в фавелах Рио-де-Жанейро, и в Манхэттене, и в любом, выбранном наугад индийском городе? Вероятно, это вряд ли особенно роскошная постель, может быть, она даже лежит прямо на полу, то есть не имеет каркаса на ножках, а состоит просто из матраса, набитого соломой или пенополиуретаном и лежащего на циновке. Люди из благополучных стран, представив себе такую среднестатистическую кровать, наверняка задумаются о том, до какой степени они избалованы своими матрасами, даже если они бесконечно жалуются, что эти матрасы слишком жесткие или слишком мягкие. Хочется надеяться, что среднестатистическая кровать служит приятным местом для сна среднестатистического человека, который ей пользуется. Хорошо бы, приятным чуть больше среднестатистического уровня.

Наша кровать не всегда идеальна, но ничего страшного, если иногда приходится идти на компромисс. В конце концов, это как с роскошью, которой мы можем полностью насладиться, только если научились обходиться без нее. Иногда приходится на собственном опыте понять, что значит лежать на простой лежанке, после этого удобная постель или диван доставят нам удовольствие, которого они заслуживают.

Идеальная кровать должна быть не слишком длинной и не слишком узкой, но и не настолько широкой, чтобы в ней можно было потеряться. Желательно немного погрузиться в матрас, но не совсем утонуть в нем. Постельное белье – свеженакрахмаленное, с ненавязчивым ароматом. Кровать стоит в небольшом, относительно убранном помещении, так что мысль о беспорядке не мешает вам спать. И она просто есть, когда она нужна.

В 1980-е годы во многих спальнях вдруг появились футоны, которые вот уже два тысячелетия служат традиционными матрасами в Японии. Но популярность набитых хлопком подстилок для сна уже прошла свой зенит. Они были неудобными, хотя производители и не стеснялись указывать в рекламе, что они очень полезны для спины. Желание не отставать от моды поутихло, когда покупатели убедились, что лежать на них на самом деле некомфортно. Отдельные экземпляры этого «матраса», которые сегодня еще можно найти в продаже, в последние годы изменились с учетом западных привычек: они стали объемнее, чем восточные образцы, и устанавливаются на невысокий каркас. Поэтому теперь говорят о «кроватях в азиатском стиле», иногда их делают с латексом, пружинами и другими нетипичными для футонов наполнителями, например с кокосовой койрой. В Японии футоны кладут прямо на циновки, которые значительно мягче, чем жесткие западные полы.

Жестко, но полезно – японский футон

Поговорим немного и о японской спальне. Не так-то просто продраться через запутанное переплетение фэн-шуй и западных, с налетом эзотерики представлений и рекомендаций по оптимальному устройству комнаты. К сожалению, правила на языке оригинала труднодоступны. Можно ли, в самом деле, расставить мебель в спальне типового дома в соответствии с принципами, которые возникли в Китае более 3000 лет тому назад, а по указанию Мао Цзэдуна уже более полувека запрещены? Книга Сары Шурети о фэн-шуй «Все для счастья, здоровья и успеха», которую она уважительно посвятила мастерам фэн-шуй, «погибшим во время культурной революции в Китае», обещает, что читатель поймет про фэн-шуй все и что соблюдение этих принципов создаст «гармонию во всем доме». Правда, ее можно достичь не только «ими, но и в равной степени цветом, материалом, пропорциями и формой предметов и аксессуаров». В спальне, которой лучше всего находиться в задней части дома и выходить на юго-запад, автор видит отражение «истинного Я». В идеале кровать должна стоять «диагонально напротив двери спальни» головой к стене. Это даже важнее, чем поставить ее в определенном направлении. «Изголовье кровати, обращенное к окну, вредит вашей печени. Если изголовье расположено посредине между окном и стеной, возникает к тому же чувство незащищенности и недостаточной поддержки со стороны одного из родителей». Положение кровати ногами к двери автор называет «положением гроба»: «Ваша энергия будет вытекать через дверь, особенно если она ведет в ванную комнату». Кроме того, рекомендуется покупать новую кровать перед началом каждого нового жизненного цикла, который наступает примерно раз в семь лет, так как кровати «абсорбируют больше энергии, чем остальная мебель». Если это невозможно, необходимо сжечь вокруг постели благовонную свечку, а после этого поставить под кровать чашу с измельченным мелом на 27 дней. Из дальнейших объяснений следует, что делить «с новым партнером постель, оставшуюся от предыдущей неудачной связи», означает создать проблемы, так как в этом случае «новые отношения с самого начала будут находиться под плохим знаком». На стену спальни рекомендуется повесить «картину или фотографию счастливой, улыбающейся пары». Неужели японцы действительно так и делают?

Как лежать в поездках?

Люди во многих частях света все время переезжали и переезжают – кто-то вынужден бежать, кто-то ищет лучшей доли, для кого-то это просто образ жизни. Тот, кто много ездит, неизбежно лежит и спит во многих разных местах. А тот, у кого достаточно денег и времени, может попробовать в поездках не только жить, но и лежать по-другому. Во время своего пребывания в 1838 году на Майорке Жорж Санд и Фридерик Шопен были очень удивлены предложенными им кроватями: «Для того чтобы в Пальме не пришлось ночевать под открытым небом, нужно, чтобы вас рекомендовали, несколько месяцев ожидали и сообщили о вашем приезде двадцати влиятельным людям. Все, что смогли для нас сделать, – это достать две маленькие меблированные или, вернее, не меблированные комнаты в захудалом квартале, где приезжие могут считать, что им повезло, если у каждого из них есть подвесная кровать с матрасом, таким же толстым и мягким, как кусок шифера, и плетеный соломенный стул. А из пищи – перец и чеснок, сколько пожелаешь». Мадам Санд была удивительно наблюдательна, ничто не ускользало от ее острого взора: ни деревянные кровати в виллах и сельских домах, которые, правда, состояли «из двух чурбаков, на которые положены две доски и тонкий матрас», ни (когда она, по ее словам, «попыталась проникнуть в тайну монашеской жизни») «очень низкий и выложенный сверху каменными плитами, словно склеп, альков» в спальне одного картезианского монастыря.

Поиск подходящего ложа в чужом месте может стать экзистенциальным вызовом. Если вы еще не знаете места, куда едете, будьте готовы к тому, что оно окажется другим, чем вы его себе представляли, даже если вы видели фотографии забронированной комнаты отеля. А вдруг номер расположен над таверной, открытой всю ночь? Достаточно ли длинна и широка постель? Кроме того, мысль о большом количестве незнакомых людей, которые лежали, любили или страдали в вашей временной постели, тоже может причинять беспокойство.

На самом деле многие понимают, что для них значит собственная, привычная кровать, в большинстве случаев только тогда, когда им случается спать вне своих четырех стен. Тут им приходится приспосабливаться к непривычным, даже мешающим условиям. Далеко не все чужие кровати вызывают желание оставаться в них дольше, чем нужно. Бывают кровати с дурным запахом, с пролежанными или короткими матрасами. Некоторым людям распятие или картина с оленями над головой могут испортить настроение и превратить засыпание в мучение. Особая история – сомнительные, почему-то в основном ворсистые, цветные и немного свалявшиеся коврики перед кроватью, на которые стараешься не наступать. Сильный запах освежителя воздуха вызывает вопрос: что могло случиться, что потребовалось такое количество якобы освежающего химиката? Представляешь себе разные истории. В общем, есть причины согласиться с Саймоном Винчестером[26]: «В век туризма путешествовать лучше всего в собственном кресле, в собственной постели, в собственной ванне».

Лежачее положение в полном самолете – во всяком случае, в эконом-классе – обоюдоострая ситуация, которая обязательно требует компромисса. Когда ты немного откидываешь свое кресло назад, то уменьшаешь и так небольшое свободное пространство человека, сидящего за тобой. При этом собственное физическое и психическое состояние в конце длительного перелета зависит прежде всего от того, было ли тебе удобно, мог ли ты откинуть спинку кресла и вытянуть ноги, позволило ли тебе кресло расслабиться. Люди, которые часто летают, обмениваются в Интернете подробными сведениями о том, у какой авиакомпании самые выгодные предложения и как они соотносятся с ценой. Но вот что удивительно: относительно агрессии, которую может вызвать неожиданно откинутая спинка кресла, кажется, нет никаких норм, устанавливающих, что может себе позволить человек, сидящий сзади. Или в воздухе действуют другие законы?

Известные люди знамениты тем, что и во время поездок потакают своим капризам и довольно сильно действуют на нервы персоналу отеля. Говорят, великий тенор Энрико Карузо во время своих турне настаивал, чтобы ему всегда готовили постель с тремя матрасами и не меньше восемнадцатью подушками. Это напоминает принцессу на горошине с ее двадцатью матрасами и таким же количеством перин из гагачьего пуха. О предпочтении путешествовать лежа Гюстава Флобера говорит его друг Максим дю Камп. Он пишет, что Флобер хотел бы «путешествовать, не двигаясь, лежа на диване, и смотреть, как мимо него проплывают пейзажи, руины и города, словно на экране панорамы». По словам дю Кампа, это объяснялось тем, что Флобер хоть и любил размышлять о путешествиях и вспоминать о них, но сами поездки находил утомительными.

Есть еще один разряд путешественников – они посещают экзотические места, но придумывают способы знакомиться с новыми звуками и запахами, не рискуя при этом затеряться в толпе. Писательница Клара Мундт, она же Луиза Мюльбах[27], наблюдала в 1870 году виды Каира лежа, под защитой уютного интерьера номера в знаменитом отеле «Шепард» – здесь когда-то располагалась штаб-квартира Наполеона, – где гостей обслуживали французские повара и швейцарские горничные. Постель отеля была ее «креслом» в этой необычной ложе, перед окнами которой, как в театре, проходила жизнь чужого города: «У меня на душе было по-настоящему благостно, когда я лежала на своей роскошной удобной постели и смотрела сквозь полуоткрытые жалюзи, как мимо меня, словно в камере-обскуре, протекает бурлящая жизнь улицы. Там погонщики ослов кричали громче, чем их ослы; там тяжело дышали и пронзительно кричали нагруженные бревнами и досками верблюды, которые проходили мимо целыми караванами; там проезжали в роскошных каретах дамы гарема, перед ними бежали слуги, которые должны были освобождать путь, а по обеим сторонам экипажа – отвратительные евнухи в европейских одеждах».

Человеческая изобретательность подарила нам множество способов путешествовать, не меняя кровати и не подвергая себя неприятным сюрпризам. Уже давно зажиточные люди начали, не жалея денег, заказывать диваны и кровати, которые легко брать с собой в дорогу. Известно, что складные кровати были у Карла Смелого Бургундского, а складной, так называемой походной мебелью часто пользовались при освоении американского Запада. Леди Мэри Монтегю (1689–1762), супруга британского посла в Османской империи, взяла в поездку из Лондона в Константинополь складную кровать. А частью приданого королевы Швеции Элеоноры (1688–1741) была складная кровать с балдахином и шелковым пологом. В ходу были также «дормезы», или «майеровские кареты» (названные так по имени мюнхенского производителя этих карет И. А. Майера), необыкновенно просторные экипажи второй половины XIX века, в которых несколькими простыми движениями можно было устроить себе спальное место. Снаружи были видны вентиляционные отверстия, через которые к спящим поступал свежий воздух. Ночевали в постоялых дворах или при спешных ночных поездках в самом экипаже. В наше время стали пользоваться передвижными спальными вагончиками, высшей точкой развития этой идеи является «отель на колесах», или ротель, специальная конструкция изобретательного баварского предпринимателя, в которой несколько спальных кабин размещены в прицепе автобуса.

Кто ищет особенно острых ощущений, может переночевать в постели известной когда-то личности. В Багдаде, в Музее Саддама, выставлены не только его ружья, военные формы и прочие предметы, сохранившиеся после захвата дворца в 2003 году, но и спальня Саддама. Заплатив в пересчете на европейскую валюту 200 евро за ночь, пары могут воспользоваться его кроватью. Оживленный интерес посетителей вызывает также выдержанная в неоклассическом стиле вилла Торлония, расположенная в центре Рима. С 1925 по 1943 год она служила резиденцией Бенито Муссолини. Помпезная спальня дуче привлекает внимание многих туристов, хотя ее и нельзя арендовать.

Все популярнее становится поиск ночлега по Интернету. У него даже появилось название: каучсёрфинг. Он помогает бесплатно переночевать в чужих городах и странах. Вероятно, это позволяет не только познакомиться со страной из отеля, но и почувствовать себя в определенной степени ее жителем. В любом случае этот новый вид временного жилья новых кочевников – не для слабонервных, ведь иногда кровать может оказаться и кроватью хозяина дома.

В постели с посторонним

В некоторых региона Африки и Азии и сегодня не видят ничего странного или требующего объяснения в том, что несколько человек (больше двух или трех), не состоящих в родстве или интимной близости друг с другом, спят в одной постели. В Ботсване или Конго некоторые люди до сих пор спят, прижавшись друг к другу. Тут же могут спать и домашние животные. Это должно гарантировать защиту от нападения диких зверей. А еще существует красивая легенда, что душа может потеряться, если человек спит один.

Желание спать в тепле настолько сильно, что легко отодвигает на задний план и мысль о чьем-то храпе рядом, и невозможность повернуться в постели. Раньше и в западных странах близость к постороннему человеку не казалась до такой степени неприятной, как сегодня; границы чувствительности были иными. Кроме того, разделить ложе с хозяином дома могло даже означать примирение после бурной ссоры.

В «Истории частной жизни», в главе, написанной Даниэль Ренье-Болер, сказано, что ночной промискуитет, сексуальные отношения в постели с меняющимися партнерами, кажется, был широко распространен в Средние века, да и позднее тоже. В постели, которую автор называет «островком приватности», как нигде больше можно было дать полную свободу своим чувствам. Звучит несколько парадоксально: с одной стороны, постель была укромным местом, а с другой – все понимали, что там может происходить. Темнота провоцировала обман, «манипуляцию действительностью» и ассоциировалась с виной, супружеской изменой и преступлением. Если кому-то позволялось спать в одиночестве, это означало не только желание дать ему спокойно отдохнуть ночью, но и некое отличие, привилегию. «Необходимость спать вместе с еще несколькими людьми была признаком нищеты. Каждый, кто мог себе позволить спать в одиночестве, хотел спать один или, во всяком случае, только с людьми по своему выбору», – так Филипп Контамин в вышеназванной книге отметает последние сомнения.

В Средневековье во всем, что касалось сна, царила полная неразбериха: в одной постели можно было видеть супружескую пару, их детей, братьев, сестер или посыльных, а также солдат, студентов, инвалидов или нищих. В поездках совершенно посторонние люди делили одну постель. Нам это может показаться не совсем понятным, но тогда по этому поводу ни у кого не возникало никаких вопросов. Иногда кто-нибудь укладывался в кровать, когда остальные уже давно спали. Или кому-то не везло, и приходилось освобождать постель, потому что он принадлежал к низшему сословию, а поздно ночью на постоялый двор прибывал знатный гость и требовал места.

Все вперемешку: комната в гостинице на заре Нового времени

Когда много людей оказывалось в одном месте и всем нужно было там заночевать, например в паломнической поездке, то использовались все помещения гостиницы, вплоть до самого последнего уголка. Иногда постояльцев устраивали на сеновале или из-за недостатка соломы на скорую руку делали просто подстилку из сена. После ночи, проведенной на этих сильно пахнувших «постелях», многие утром жаловались на ужасную головную боль. Альбрехт Дюрер видел однажды в Брюсселе кровать на 50 человек. Очевидно, она была приготовлена специально для пьяных, чтобы они там проспались. Некто Д. Рохол в своем сочинении «Темные картины из жизни странника. Записки ремесленника» оставил нам наглядные примеры такого ночлега, по всей видимости относящиеся к северу Германии в конце XIX столетия. Он описывает «приют для бродяг, уличных фокусников с лошадьми и телегами и без оных, для вязальщиков веников, лоточников, мастеров, делающих зонты, жестянщиков и лудильщиков, словаков, цыган, жуликов и вообще для всякого путешествующего бездомного и безработного люда мужского и женского пола». А вскоре наступает полная чехарда: «Ибо едва солома кое-как уложена, тут же со всех сторон на нее бросаются постояльцы, многие босиком, держа обувь в одной руке, а посох и узелок с пожитками в другой, и стараются устроиться поудобнее. Некоторые, особенно пьяные, пытаются лечь поперек, и только сильнейшие удары по ребрам вынуждают их лечь в “правильном направлении”. Все моментально стягивают куртки и укладывают их под голову. Все происходит быстро. Скамьи и столы, разумеется, уже заняты… Запах перегара, мокрой одежды, испарения от 50 – 60 человек, дымящиеся тряпки – что за ужасная атмосфера».

Почему у нас вышло из моды делить постель с кем-то еще? С середины XIX века стали раздаваться голоса, осуждавшие эту практику по гигиеническим или моральным причинам. Часто приводился аргумент, сформулированный одним французским гигиенистом: при совместном сне «личные ароматические поля партнеров входят в конфликт друг с другом». Такие предостережения служили весомым аргументом в борьбе с туберкулезом и сифилисом. Причины возникновения многих болезней были еще неясны; даже подагру и цингу долгое время причисляли к заразным заболеваниям. Следует добавить, что, возможно, и кислорода не хватало, если комнаты плохо проветривались.

В XIX веке, когда строительство нового жилья в промышленных метрополиях перестало успевать за экономическим развитием, часто случалось, что сменному рабочему приходилось делить кровать с напарником. Заметим, они не спали вместе в одной постели, а пользовались ею в разное время.

Необходимость спать в холодной постели в холодном помещении может даже очень усталого человека лишить сна, а иногда и рассудка. Раньше наполняли грелки и бутылки горячей водой или разогретым песком, чтобы сделать постель немного уютнее. У кого не было такой бутылки или грелки, брал в кровать кирпич, разогретый на печи. Сегодня нам помогают легкие, как пух, спальные мешки: в мешок можно забраться так, что снаружи остается только лицо.

Прежде вопрос, мерзнуть ли одному в постели, даже не возникал. Причем необязательно в постели должен был находиться еще один человек. Лизелотта Пфальцская однажды написала: «Что действительно согревает меня в кровати, так это шесть маленьких собачек».

Встреча с напарником по кровати, какой никто себе не пожелает, описана в романе Германа Мелвилла «Моби Дик». Хозяин предупредил Измаила, матроса, от лица которого ведется повествование, что ему придется «разделить ложе с одним гарпунщиком». Напряжение Измаила возрастало по мере того, как тот задерживался. «Не знаю, в чем тут дело, но только люди, когда спят, склонны проделывать это в уединении. Ну а уж если речь идет о том, чтобы спать с чужим, незнакомым человеком, в незнакомой гостинице, в незнакомом городе и незнакомец этот к тому же еще гарпунщик, в таком случае ваши возражения умножаются до бесконечности». Снова и снова представлял он себе все неприятности, которые могли приключиться с ним этой ночью. При одной мысли о постельном белье его «так и передергивало», он даже хотел устроиться на простой деревянной скамье, но потом отбросил эту идею, задул свечу и повалился на кровать. «Чем там был набит матрас – обглоданными кукурузными початками или битой посудой, – сказать трудно, но я долго ворочался в постели и все никак не мог заснуть». Наконец он услышал тяжелые шаги, и вот чужак вошел в комнату. «Какая рожа! Цвета темно-багрового с прожелтью, это лицо было усеяно большими черными квадратами». Курящий мужчина был весь в татуировках, все тело, как с ужасом понял Измаил. «Дикий каннибал» выключил свет и запрыгнул к нему в постель. «Я взвыл от ужаса, а он издал негромкий возглас удивления и принялся ощупывать меня». Однако, очевидно, Измаил все-таки заснул, так как на следующее утро – вот чудо – обнаружил, что рука Квикега нежнейшим образом обнимает его: «Можно было подумать, что я – его жена»[28].

Иногда спать с другими людьми приходится и сегодня, даже в развитых странах Европы и Северной Америки, где вообще-то этикет предписывает избегать физических соприкосновений с посторонними. Вряд ли это можно считать нарушением приличий, скорее это – доставшийся нам от прошлых поколений, но все-таки симпатичный реликт прошлых времен, окрашенный романтикой новых дорог. Вспомним вплотную придвинутые друг к другу матрасы в горных альпийских хижинах для туристов и лыжников, где разговоры под глинтвейн и пиво могут затягиваться до поздней ночи. И конечно же купе пассажирских поездов, объединяющие посторонних людей, которые в других обстоятельствах никогда не оказались бы рядом, а в конце поездки разойдутся в разные стороны, в них – иногда по сигналу кондуктора – сиденья раскладываются и превращаются в кровати, занимающие все купе.

Если верить мемуарам Катрин Милле, вероятно самой известной участницы борьбы за женский промискуитет в новейшей истории, железнодорожные спальные вагоны были ее излюбленным местом деятельности.

Вопрос о том, могут ли дети спать в одной постели со взрослыми, затрагивает также сомнительную практику герокомики; курьез истории медицины, который возник еще в Античности, а в Англии стал известен благодаря работе Джона Флойера «Герокомическая медицина, или Способ сохранения здоровья пожилых мужчин по Галену» (1727). Предполагалось, что близость одного или нескольких молодых тел может вдохнуть новую жизнь в старую, отжившую свое плоть. А тот факт, что страдало здоровье молодого человека, никого не волновал. Вероятно, при этом оставался всего маленький шажок до того, чтобы поддаться сексуальному искушению и злоупотребить близостью юного человека. Возможно, герокомика служила лишь прикрытием для сексуальных действий, которые нельзя было назвать своими именами.

Кроме таких более или менее приятных ночных встреч – не важно, происходили они на самом деле или были только результатом фантазии писателя, – есть и другие факторы, которые могут мешать спать и лежать. Самые главные «враги» сна – это клопы, особенно надоедливые летом, источающие отвратительно-сладковатый запах. Мы имеем в виду cimex leсtularius, которые живут в матрасах, выползают по ночам и кусают спящего, оставляя при этом в ранке слюну, вызывающую зуд и сыпь. Несколько утешает, что клопы не являются переносчиками возбудителей болезней.

Механизированное лежание

Изменения в жизни людей, которые произошли в XIX столетии в западных странах, были настолько всеохватны и важны, что сказались даже на манере лежать. С одной стороны, само лежание как часть жизни работающего человека оказалось ограниченным строгими временными и пространственными рамками и таким образом стало более регламентированным. С другой стороны, шли непрестанные поиски путей оптимизации этого процесса с помощью появившихся новых технических возможностей и более точного контроля позы лежащего человека.

Главный вопрос заключался в том, как расслабить спину, не принимая для этого горизонтального положения. Основной причиной для поисков промежуточных поз между «лежа» и «сидя» были частые боли в спине и желание помочь лежачим больным и инвалидам, позвоночник которых страдал от длительного пребывания в горизонтальном положении. Врачи с удовольствием экспериментировали с механическими аппаратами, надеясь научиться лечить болезни спины. В 1828 году некто Джеймс К. Кейси из Нью-Йорка получил патент на раму, на которой человек мог постепенно, ничего не делая, менять вертикальное положение на горизонтальное. Кейси назвал это приспособление «неподвижными качелями» и обещал – при условии, что пациент будет выполнять данную процедуру два-три раза в день, – излечение искривления позвоночника. Пациентам, желающим больше времени проводить в горизонтальном положении, рекомендовались мягкая подстилка или матрас. Если верить иллюстрации, сопровождавшей сообщение об изобретении, больной мог проделывать все это без всякого напряжения, он мог даже читать во время процедуры.

Пытка или лечение? «Неподвижные качели» Джеймса К. Кейси