Святыня Лихэйн Деннис

— Ты прав, — сказала она. — Мысль глупая. Мужик этот определенно одной ногой в могиле.

— Все так, — сказал я. — Но вернемся к началу. Что заставляет его до такой степени ненавидеть свою плоть и кровь, что он решает посвятить последние дни свои охоте на нее?

— Джей предложил нам историю с кровосмешением, — сказала Энджи.

— Пускай. Папа любит свою дочурку чересчур сильной любовью. Они находятся в связи, но тут возникает препятствие.

— В лице Энтони Лизардо. Вот мы опять и вернулись к нему.

Я кивнул.

— И папаша наносит удар.

— Вскоре после того, как сходит со сцены мать. Дезире впадает в депрессию. Затем знакомится с Прайсом, который умело использует ее горе и втягивает ее в кражу двух миллионов.

Повернувшись, я бросил на нее взгляд:

— Зачем?

— Что «зачем»?

— Зачем было ее втягивать? Я не хочу сказать, что он не мог пожелать прокатиться с ней и поразвлечься, но зачем было втягивать ее в свой план?

Энджи постукивала по бедру пивной бутылкой.

— Ты прав. Не стал бы он этого делать. — Подняв бутылку, она прикончила пиво. — Господи, я запуталась.

Мы сидели молча, мысленно прокручивая все то же, в то время как луна лила перламутровый свет на воды залива Тампа, а розовые щупальца заката на фиолетовом небе меркли и в конце концов совсем пропали. Я пошел внутрь принести еще пива, потом вернулся на балкон.

— Черное — это белое, — сказал я.

— А?

— Это ты так выразилась. Черное — это белое. А верх и низ тут поменялись местами.

— Правда. Истинная правда.

— Ты видела «Расемон»?

— Похоже, это какая-то картина про спортсмена.

Я исподлобья взглянул на нее.

— Прости, — беспечно сказала она. — Нет, Патрик, не видела я этого Ра… как там его дальше?

— Это японский фильм, — пояснил я. — И строится он на том, что одно и то же событие показывается четыре раза.

— Зачем?

— Ну, там происходит суд над насильником и убийцей. И четыре свидетеля совершенно по-разному рассказывают о том, что произошло. Тебе показывают четыре версии, и ты сам должен решить, кто говорит правду.

— В «Звездной дороге» тоже такое было.

— Поменьше бы ты смотрела эту «Звездную дорогу», — сказал я.

— Ну, по крайней мере, это не так трудно выговорить, как этот твой «Расевид».

— «Расемон». — Двумя пальцами, большим и указательным, я ухватил себя за кончик носа и закрыл глаза. — Так или иначе, я говорю это тебе не просто так.

— Ну, слушаю.

— Возможно, взгляд наш вообще ошибочный. Возможно, — сказал я, — мы с самого начала слишком многое приняли на веру, в чем были не правы.

— В частности, считая, что Тревор — хороший мужик, а не убийца и кровосмеситель?

— В частности, да, — сказал я.

— Ну а что еще мы так уж приняли на веру, что и исказило нам всю картину?

— Дезире, — сказал я.

— Ну и что в ней такого подозрительного?

— Все. — Наклонившись вперед, я оперся локтями о колени и стал глядеть на раскинувшийся внизу залив, на три моста, пересекавшие его гладь, на то, как дробились и искажались на них лунные лучи. — Что мы знаем о Дезире?

— Она красавица.

— Правильно. Откуда мы это знаем?

— О господи, — воскликнула она. — Опять ты устраиваешь мне допрос с пристрастием, да?

— Ну доставь мне такое удовольствие! Откуда нам известно, что она красавица?

— Из фотографий. Да даже из того, какой она нам показалась, когда мелькнула на мосту прошлой ночью.

— Правильно. Мы видели это собственными глазами и знаем из собственного опыта непосредственного контакта с ней. Но это лишь один ее аспект. Не больше.

— Давай-ка еще разок!

— Она очень красивая женщина. Но больше мы о ней не знаем ничего, так как это единственное, за что мы можем ручаться. Остальное же мы знаем с чужих слов. Ее отец говорит нам одно, сам же испытывает к ней совершенно иные чувства. Не так ли?

— Да.

— И значит, правда ли то, что он рассказал нам вначале?

— Ты имеешь в виду про ее депрессию?

— Я имею в виду про все, вместе взятое. Шатун говорит о ней как о прекрасном, небесном создании. Но Шатун работает у Тревора, и мы имеем полное основание предполагать, что он врет.

Теперь глаза ее горели. Она подалась вперед.

— А Джей, Джей ведь ошибся, когда считал, что она погибла.

— Именно.

— Следовательно, и во всем, что касается ее, он мог ошибаться.

— Или же быть ослепленным любовью, страстью.

— Эй! — вдруг воскликнула она.

— Что?

— Если же Дезире не погибла, то чье же тело с изрешеченным автоматическим пистолетом лицом было найдено рядом с фуфайкой Джея?

Забрав в номере телефон, я вытащил его на балкон и позвонил Девину Амронклину.

— Ты знаешь каких-нибудь копов в Клируотере? — спросил я его.

— Возможно, знаю кого-нибудь, кто знает их.

— Не проверишь ли через них опознание жертвы, застреленной четыре дня назад в отеле «Амбассадор»?

— Скажи мне свой номер.

Я продиктовал, после чего мы с Энджи так подвинули стулья, чтобы сидеть друг напротив друга.

— Допустим, что Дезире вовсе не светлый ангел небесный, — сказал я.

— Можно допустить и нечто похуже, — сказала Энджи. — Давай допустим, что она дочь своего отца, а яблоко от яблони, как известно, недалеко падает. Что, если это она толкнула Прайса на кражу?

— Откуда же ей знать, что там вообще имеются деньги?

— Непонятно. Отложим это до поры до времени. Итак, она подговаривает Прайса совершить кражу…

— Но Прайсу хватает ума сообразить: «Она баба скверная и при первой же возможности меня обштопает». И он ее бросает.

— И забирает деньги. Но она хочет деньги вернуть.

— Однако не знает, где он их прячет.

— И тут появляется Джей.

— Прекрасная возможность надавить на Прайса, — сказал я.

— Затем Дезире вычисляет местонахождение денег. Но тут возникает сложность. Если она попросту их украдет, то искать ее, кроме отца, примутся и Прайс с Джеем.

— Поэтому ей надо симулировать гибель, — сказал я.

— И она знает, что Джей разделается с Прайсом.

— Возможно, сев за это в тюрьму.

— Неужто она так хитра? — удивилась Энджи.

Я пожал плечами:

— Почему бы и нет?

— И вот она погибает, — сказала Энджи. — Погибает и Прайс. А потом и Джей. Зачем же тогда ей показываться нам?

Ответа на этот вопрос у меня не было.

Как не было его и у Энджи.

Но у Дезире он был.

Ступив на балкон с пистолетом в руке, она проговорила:

— Потому что мне нужна ваша помощь.

30

— Красивый пистолет, — сказал я. — Вы его к костюму подбирали или наоборот?

Она вышла на балкон, и пистолет, слегка подрагивающий в ее руке, был нацелен куда-то между носом Энджи и моим ртом.

— Послушайте, — сказала Дезире, — на случай, если вам это не ясно. Я нервничаю, не знаю, кому можно доверять, и мне нужна ваша помощь, но и в вас я не уверена.

— Что отец, что дочь, — сказала Энджи.

Я хлопнул ее по коленке.

— Изо рта вырвала!

— Что? — спросила Дезире.

Энджи тянула пиво из бутылки, не сводя глаз с Дезире.

— Ваш отец, мисс Стоун, чтобы побеседовать с нами, нас выкрал. А теперь вы держите нас под прицелом, по-видимому, с той же самой целью.

— Простите, но…

— Мы не любители пистолетов, — сказал я. — Недотепа, будь он еще жив, мог бы это вам подтвердить.

— Кто? — Она опасливо обошла спинку моего стула.

— Грэм Клифтон, — сказала Энджи. — «Недотепа» — это мы так его прозвали.

— Почему?

— Почему бы и нет?

Повернувшись, я увидел, как она продвигается вдоль перил, а потом наконец останавливается шагах в шести от наших стульев, все еще целясь в промежуток между нами.

И, господи боже, как же она была красива! В свое время мне случалось ухаживать за красавицами. За женщинами, которые самым главным в себе считали свою физическую безупречность, потому что и все остальные судили о них по тем же меркам. Стройные или пышные, рослые или миниатюрные, они обладали безумной привлекательностью, такой, что мужчины в их присутствии теряли дар речи.

Но никто из них и близко не мог сравниться с сиянием Дезире. Ее физическое совершенство было осязаемо. Ее кожа словно белой пеной омывала ее черты, тонкие и в то же время четкие. Ее грудь, не стесненная лифчиком, круглилась под тонкой материей платья с каждым ее коротким вдохом, а хлопчатобумажное платье, цветом и фактурой своими напоминавшее гладкий персик, платье простое и свободное, все-таки не могло полностью скрыть ее упругого живота и изящных мускулистых бедер.

Ее нефритово-зеленоватые глаза искрились и делались еще ярче от волнения и от отсветов, которые бросало на них сияние ее кожи.

Впечатление, которое она производила, секретом для нее не было. На протяжении всего разговора глаза ее, когда она обращалась к Энджи, то смотрели, то не смотрели на нее, но, говоря что-то мне, она буквально сверлила меня взглядом этих своих потрясающих глаз и еле заметно клонилась в мою сторону.

— Опустите пистолет, мисс Стоун, — сказал я.

— Не могу… Я не… То есть я не уверена…

— Опустите его или уж стреляйте, — сказала Энджи. — Даю вам пять секунд.

— Я…

— Раз, — сказала Энджи.

Глаза Дезире расширились.

— Я только хочу быть уверенной…

— Два.

Дезире бросила взгляд на меня, но я остался безучастен.

— Три…

— Послушайте…

— Четыре.

Энджи двинула стулом вправо, и металл издал короткий скрежет, проехавшись по цементу.

— Оставайтесь на месте, — приказала Дезире, направляя покачивающийся пистолет в сторону Энджи.

— Пять. — И Энджи встала.

Дезире прицелилась в нее дрожащим стволом, а я потянулся и шлепнул ее по руке.

Пистолет полетел через перила, и я поймал его в воздухе, не дав ему упасть в сад с высоты шестого этажа. И это было удачей, так как, свесившись через перила, я увидел двух ребятишек школьного возраста, игравших на нижней, выходившей в сад веранде.

Взгляни, что нашел, мама! Бах!

На секунду Дезире обхватила лицо руками, и Энджи покосилась на меня.

Я пожал плечами. Пистолет был автоматическим «рюгером» двадцать второго калибра. Новенький, сверкающий безупречной сталью, он казался игрушкой в моей руке, но я знал, что чувство это обманчиво: любой пистолет — не игрушка.

С предохранителя она его не сняла, и я извлек обойму, кинув ее в перевязь, а оттуда в правый карман, опустив в левый сам пистолет.

Дезире подняла голову, глаза ее были красными.

— Больше не могу этого делать!

— Делать чего? — Энджи придвинула второй стул. — Присядьте.

— Этого… Все это оружие, эти смерти и… Господи, не могу больше!

— Это вы обчистили Церковь Истины и Откровения?

Она кивнула.

— Идея принадлежала вам, — сказала Энджи. — Не Прайсу.

Неуверенный кивок.

— Нет, Прайсу. Но когда он поделился со мной, я стала подталкивать его к этому.

— Зачем?

— Зачем? — переспросила она, и две слезы на ее щеках, скатившись со скул, упали ей на колени и дальше, к подолу ее платья. — Зачем? Вы должны… — Она втянула ртом воздух и, устремив взгляд вверх, к небу, вытерла глаза. — Мой отец убил маму.

Такого я не ожидал. Я посмотрел на Энджи. Она тоже не ожидала такого.

— В автомобильной катастрофе, когда чуть сам не погиб? — удивилась Энджи. — Вы это серьезно?

Дезире несколько раз кивнула.

— Дайте-ка мне разобраться, — сказал я. — Ваш отец подстроил этот якобы угон. Вы это хотите сказать?

— Да.

— И заплатил этим парням, чтобы те всадили в него три пули?

— Это не планировалось, — сказала она.

— Ну, надо думать, — заметила Энджи.

Дезире взглянула на нее, недоуменно моргая. Потом перевела на меня взгляд широко открытых глаз.

— Он уже заплатил им. Но когда все пошло вкривь и вкось и машина разбилась — а это в план не входило, — они запаниковали и, убив маму, выстрелили и в него.

— Вранье, — сказала Энджи.

Глаза Дезире расширились еще больше. Повернувшись так, чтобы не смотреть на нас, она на секунду опустила взгляд к цементным плитам.

— Дезире, — сказал я, — в вашем рассказе такие бреши, что сквозь них на двух грузовиках проехать можно.

— Например, — подхватила Энджи, — почему, когда этих парней арестовали и стали допрашивать, они ничего не рассказали полиции?

— Потому что они не знали, что нанял их отец, — ответила Дезире. — В какой-то день какой-то человек связался с другим человеком и велел тому устранить некую женщину. С женщиной этой будет муж, сказал этот человек, но его трогать не надо. Цель — лишь женщина.

С минуту мы размышляли над услышанным.

Дезире наблюдала за нами, потом добавила:

— Распоряжение передавалось по цепочке. Когда оно спустилось к конкретным исполнителям, те и понятия не имели, откуда оно исходит.

— И опять-таки — зачем было стрелять в вашего отца?

— Могу лишь повторить то, что уже сказала, — они запаниковали. Вы ознакомились с материалами дела?

— Нет, — ответил я.

— Ну, если бы вы ознакомились, вы бы поняли, что убийцы не отличались интеллектом. Парни были туповаты, и выбрали их не за их мозги. Выбор пал на них, потому что, совершив убийство, они не стали бы переживать и терять из-за этого сон.

Я взглянул на Энджи. Объяснения были неожиданными и довольно странными, но по-своему логичными.

— Почему ваш отец хотел разделаться с вашей мамой?

— Она собиралась развестись с ним. И претендовала на половину его состояния. Он стал бы судиться с ней, а она выволокла бы на всеобщее обозрение всю грязь и все неприглядные факты их совместной жизни. То, что он купил ее, то, что изнасиловал меня, когда мне было четырнадцать, и продолжал насиловать все эти годы, плюс еще тысячи и тысячи известных ей секретов. — Она поглядела на свои руки, перевернула их ладонями вверх, потом опять вниз. — Очередной его задумкой стало убить ее. Подобное он практиковал и раньше, с другими людьми.

— И он хотел убить вас, потому что вы это знали, — сказала Энджи.

— Да, — сказала она свистящим шепотом.

— Откуда вам стало это известно? — спросил я.

— Когда она умерла, а он вернулся из больницы, я слышала его разговор с Джулианом и Грэмом. Он был в ярости, что трое убийц задержаны полицией и он не может с ними разделаться. Тем троим несказанно повезло, что их поймали с оружием и они сознались. Иначе отец нанял бы лучших юристов, чтобы их отпустили, подкупил бы судей, а потом убил бы их, едва они вышли бы на улицу. — Она несколько раз куснула нижнюю губу. — На свете нет человека опаснее моего отца.

— Мы начинаем склоняться к тому же мнению, — заметил я.

— Кого же застрелили в отеле «Амбассадор»? — спросила Энджи.

— Не хочу об этом говорить. — Дезире покачала головой, а потом поставила ноги на край стула, подняв колени и обхватив их руками.

— У вас нет выбора, — сказала Энджи.

— Господи боже! — Она прислонилась щекой к коленям и закрыла глаза.

Прошло около минуты, и я сказал:

— Попробуем подойти с другого бока. Зачем вы отправились в отель? Что заставило вас вдруг решить, что вы знаете местонахождение денег?

— Кое-что сказанное Джеем. — Она по-прежнему не открывала глаз и произнесла это шепотом.

— Что же сказал Джей?

— Он сказал, что в номере Прайса полно ведерок с водой.

— С водой…

Она подняла голову.

— Ведерок для льда, наполовину заполненных растаявшим льдом. И я вспомнила, что то же самое было и в мотеле, в котором мы раз остановились по пути сюда. Мы, то есть мы с Прайсом. Он все время бегал тогда за льдом. Брал лед маленькими порциями, никогда не заполнял ведерко до конца. Он сказал, что любит напитки со льдом. И чтобы лед был абсолютно свежим. И что лучший лед — это лед сверху, потому что в отелях они никогда не опорожняют машину до дна и внизу там остается грязь и талая вода, а сверху они намешивают все новый и новый лед. Помню, мне тогда еще показалось, что он что-то врет, но я не могла сообразить зачем. Я была тогда слишком усталая, чтобы думать об этом. А потом я уже начинала его бояться. Ведь уже на вторую нашу ночь он отнял у меня деньги и не пожелал говорить, где они спрятаны. Так или иначе, когда Джей упомянул о ведерках, я вспомнила Прайса в Южной Каролине. — Она вскинула на меня свои искрящиеся нефритово-зеленые глаза. — Они находились подо льдом!

— Деньги? — сказала Энджи.

Дезире кивнула:

— В мусорном пакете под слоем льда в машине на пятом этаже, как раз возле его номера.

— Ловко! — воскликнул я.

— Только достать нелегко, — сказала Дезире. — Надо ворошить лед, а руки плохо пролезают в дверцу машины. Прайс и застукал меня за этим занятием, когда вернулся от своих друзей.

— Один вернулся?

Она покачала головой:

— С ним была девица. По виду проститутка. Я и раньше уже видела их вместе.

— Девушка одного с вами роста, сложения и с таким же цветом волос? — спросил я.

Она кивнула:

— Она была на дюйм-два ниже, но заметно это было, если только нам встать рядом. По-моему, она была кубинкой и лицом, конечно, совершенно не похожа на меня. Но…

Она пожала плечами.

— Продолжайте, — сказала Энджи.

— Они втащили меня в номер. Прайс, видно, чем-то накачался. Он был как безумный, совершенно не в себе. — Она повернулась на своем стуле лицом к заливу, ее голос опять снизился до шепота. — Делали со мной всякое…

— Оба?

— А вы как думаете? — сказала она, не отрывая взгляда от залива. Голос ее был прерывистым, хриплым. — Потом женщина надела мою одежду. Для смеха, наверное? Меня закутали в банный халат и отвезли на Колледж-Хилл. Знаете этот район?

Мы покачали головами.

— Для Тампы это вроде как местный Южный Бронкс. Они сорвали с меня халат, вытолкнули из машины и с хохотом укатили. — На секунду она потянула к губам трясущуюся руку. — Я… Мне удалось выбраться оттуда. Я стащила с бельевой веревки какую-то одежду, проголосовала, попросив довезти меня до «Амбассадора», подъехала, а там уже было полно полиции, а в номере Прайса лежало тело, а рядом фуфайка, которую дал мне Джей.

— Зачем Прайс убил ее? — спросил я.

Страницы: «« ... 1213141516171819 »»

Читать бесплатно другие книги:

Молодой подмастерье Хальдор вынужден бежать из родного города. Спасаясь от погони, он оказывается в ...
Не на Земле и даже не в пределах нашей Вселенной идет война. Сам того не подозревая, ей не дает зако...
«…У-у, как надоела эта жизнь! Словно мчишься по тоннелю неизвестной длины. A тебе еще палки в колеса...
«Не позвать ли нам Дживса?» – роман, в котором находчивый Дживс помогает молодому графу Рочестерском...
Его имя – Ларс Русс. Он – полномочный Диктатор Земной Федерации, которая, сама того не подозревая, н...
Из заброшенного военного бункера выбрался наделенный беспощадным разумом и нечеловеческой логикой хи...