Первая ведьма Зинина Татьяна
Очень хотелось спросить, что же она имеет в виду, но леди Артарри уже закрыла глаза и приготовилась произносить слова ритуала.
– «Свет – свету. Тьма – тьме. Воздух – ветру. Бег вод – воде…»
Она говорила, а я повторяла те же странные фразы вслед за ней. Вслух уже не получалось, потому приходилось шептать. Но по мере того, как с моих губ срывались эти звуки, дышать становилось все сложнее, а лежащая рядом девушка и вовсе вспыхнула, обернувшись видимой энергией четырех стихий.
– «С земною силой раскрой ладонь. Огню отдай ты живой огонь», – продолжала она.
Я вторила ей, несмотря на то что глаза сами собой закрылись. И даже когда леди Андамирра замолчала, мои пересохшие губы все равно продолжали шептать неведомое: «Свет – свету. Тьма – тьме». Сил не осталось, кровь продолжала сбегать по моему запястью, но я не могла даже заставить себя зажать рану. И, наверное, просто рухнула бы без сознания, если бы не Дим.
– Амишенька, – позвал он, подхватив меня на руки и крепко прижав к себе. – Не бойся, я помогу. Сейчас станет легче.
Его мягкая теплая ладонь легла на мой лоб, и я с удивлением почувствовала, как ко мне начинают возвращаться силы. Вскоре снова смогла открыть глаза и даже сказать Димарию спасибо, а он в ответ только улыбнулся и погладил меня по волосам.
– Ты молодец, Амиша, – с гордостью заявил он, касаясь губами моих губ. – Справилась.
– Думаешь, получилось?
Мой голос звучал хрипло и очень устало, но теперь я хотя бы могла говорить.
– Не знаю, – честно ответил принц. – Леди Андамирры здесь больше нет. – Потом тяжело вздохнул и добавил: – Знала бы ты, Ами, как сложно мне было находиться в стороне. Это ведь опасный ритуал. А с призраками вообще лучше не связываться. Да только она дала мне клятву… поклялась благополучием рода Артарри, что не причинит тебе вреда. И сдержала слово.
– Ты… слышал, о чем мы говорили?
– Да, – не стал отрицать Димарий. – Но не проси меня прямо сегодня посетить этого ее возлюбленного. Ты еще слишком слаба, и сейчас мы отправимся в Себейтир, в тот самый ресторан, откуда недавно ушли. А все остальные дела отложим на завтра.
О, да, сейчас, после всего пережитого, мне хотелось хотя бы несколько часов спокойствия. А еще – чего-нибудь сладкого… и соленого… и пить. И вообще, после слов Дима о ресторане я вдруг поняла, что просто умру, если сейчас чего-нибудь не съем. Желудок был со мной полностью солидарен, о чем уведомил недовольным урчанием.
– Пожалуй, отправимся прямо сейчас, – улыбнулся Димарий, поднимая меня на руки и направляясь прочь с этой поляны.
И это его решение полностью меня устраивало.
В ресторане мы провели несколько часов. Я ела, Дим рассказывал о последних выходках Янорины, о ее тайных вылазках на свидания, которые каждый раз заканчивались неожиданными встречами с братом. И вообще старательно отвлекал меня от грустных мыслей. Честно говоря, получалось у него прекрасно, на какое-то время мне даже удалось отрешиться от реальности… и от своих невеселых мыслей.
Силы восстанавливались быстро, чему немало поспособствовал божественно вкусный суп, жареная индейка, восхитительный салат из морепродуктов и странного вида горячий ароматный напиток, после которого я почувствовала себя поразительно бодрой. Поначалу Димарий сидел напротив на удобном диванчике, но когда принесли десерт, пересел ближе и даже приобнял меня за талию. Таким образом наш совместный ужин вполне предсказуемо закончился поцелуем… от которого я растаяла окончательно.
В академию мы вернулись сразу после отбоя. Дим проводил меня до комнаты, правда, из-за того, что в коридорах до сих пор мелькали припозднившиеся студенты, он предпочитал держаться от меня на расстоянии. Целовать на прощание не стал, ибо даже этого оказалось бы достаточно для рождения сплетен. Но перед тем, как уйти, пристально посмотрел в глаза и, наклонившись чуть ближе, тихим голосом сообщил, что если он мне понадобится, то я смогу найти его этажом выше, в уже известной спальне.
И может, кому-то и могло бы показаться, что это всего лишь проявление заботы, вот только… в глазах Димария отражались совсем другие эмоции и желания. Но что удивительно, мне даже нравилось видеть это, ощущать, что он испытывает ко мне симпатию, что я интересна ему. И какая-то часть меня очень хотела прямо сейчас пойти вместе с ним, отдаться его рукам, губам… принадлежать ему как мужчине. Но другая – до сих пор хорошо помнила те боль и отвращение, что испытала с Эмильером, и не желала добровольно соглашаться на повторение подобного.
И пусть я понимала, что наши отношения с Димом не должны выходить за рамки общения наставника и его ученицы, что если о них узнают леди Эриол или лорд Кай, то будут очень недовольны. Понимала, что о совместном будущем не может быть и речи, что стать женой наследника престола мне не светит, а остаться фавориткой не позволит гордость. Но меня слишком тянуло к этому человеку, и в моменты, когда его губы касались моих… я просто переставала ощущать реальность.
– Ами! – воскликнула Мартиша, едва за мной закрылась дверь. – Где тебя носило? Я тут чуть с ума не сошла от переживаний!
Она стояла у своей кровати и взирала на меня, будто мать-настоятельница на провинившуюся послушницу монастыря. Несмотря на то что Марти уже облачилась в ночную сорочку и явно готовилась ко сну, оставаться без ответов она точно не собиралась. И, конечно, имела на них полное право, но мне совсем не хотелось сейчас говорить с ней. Ни о семье, ни о том, где я пропадала весь день, и уж тем более о том, почему сбежала из дома ее матери. Понятное дело, что этот разговор все равно должен состояться, но почему именно сегодня?
– Марти, я очень устала. Причем не столько физически, сколько морально, – проговорила, проходя мимо подруги и на ходу стягивая с себя камзол. – Если честно, день был… жуткий. Я такого сегодня насмотрелась, столкнулась с такими вещами, что просто дрожь берет. Понимаю, что нам надо поговорить, но… давай завтра? Пожалуйста…
Она не ответила. Смотрела на меня с недоверием, да еще и руки перед грудью переплела, будто являлась строгой воспитательницей. А когда я без сил опустилась на край своей кровати, Мартиша неспешно подошла и присела рядом.
– Ладно, – сказала она, подарив мне сочувственный взгляд. – Будь по-твоему. Но знай: дядя рассказал нам, что ты его дочь, как и то, что отказываешься принимать нашу семью. И мы обязательно побеседуем на эту тему, но, так уж и быть, не сегодня.
– Спасибо, – ответила с вымученной улыбкой. И, молча поднявшись, направилась в ванную.
Вода в душе была горячей. Она приятно согревала тело, но, к сожалению, не могла окутать теплом душу. Отмыть ее от той грязи, в которую сегодня пришлось окунуться. Ведь как бы я ни держалась, как бы ни желала казаться сильной, но события сегодняшнего дня показали, насколько я слаба. На самом деле еще после встречи с родственниками, после открытия чужих воспоминаний хотелось завыть в голос. Но я сдержалась… во многом благодаря Анидару. И будь это единственным ударом за день, я нашла бы в себе силы справиться. Суметь принять ситуацию такой, какая она есть. Но посещение места смерти Андамирры и встреча с самой Первой ведьмой меня попросту добили.
Пока Димарий оставался рядом, еще могла сдерживаться. Он отвлекал меня своими рассказами, да даже самим своим присутствием. Держал за руку, обнимал, и мне становилось легче. А сейчас, оставшись без его поддержки, я просто растерялась.
В итоге душ я покинула, пребывая в еще более расстроенных чувствах. Очень хотелось с кем-то поговорить, поделиться теми странными мыслями, что давили на психику, будто огромные тяжелые камни. И в то же время я не собиралась рассказывать Марти о Андамирре. Да и обо всем остальном. Наверное, это плохо, но у меня не было привычки посвящать кого-то постороннего, пусть даже подруг, в подробности своих проблем и неприятностей. Почему? Не знаю. Мне казалось неправильным делиться с кем-то своими печалями. С моей точки зрения, это являлось проявлением слабости, а я с детства жила с уверенностью, что непременно должна всегда оставаться сильной и решать все свои проблемы сама.
Может, это и странно, но единственным человеком, рядом с которым я смогла позволить себе проявить слабину, оказался Димарий. Но, наверное, причина этого в том, что он уж точно был сильнее меня… во всех смыслах этого слова. К тому же мне не приходилось ничего ему рассказывать, ведь он мог сам увидеть то из воспоминаний, которое я хотела ему показать. Да, с ним было проще и легче. Но сейчас он ушел к себе, а мне предстояло как-то отрешиться от своих мыслей и эмоций и хотя бы постараться уснуть.
Когда вернулась в спальню, Марти уже лежала в своей постели, но пока не спала. Она встретила меня сочувственным взглядом, но, к счастью, говорить ничего не стала. И вскоре мы с ней пожелали друг другу доброй ночи и потушили свет.
Вот только сон не шел.
Некоторое время я просто лежала, глядя в темное окно. Думала о шторах, которые мы с Мартишей никогда не закрывали, о стеклах, не пропускающих холод, даже о магическом отоплении, благодаря которому в комнате всегда сохранялась комфортная температура. И все равно мысли снова и снова возвращали меня на поляну, окруженную серым лесом, к тому демонову алтарю, на котором была когда-то убита Андамирра Артарри. Я честно старалась отгонять эти видения и воспоминания, пыталась заменить их другими мыслями, даже о Диме думала, но черный камень все равно упрямо всплывал перед мысленным взором.
А еще в моем сознании звучал странный шепот, больше похожий на шелест листьев. Он твердил: «свет – свету… тьма – тьме…» Это продолжалось бесконечно. И тогда, отчаявшись справиться с этим своими силами, я поднялась с кровати и направилась к шкафу. Ведь именно там, за висящими на вешалках платьями и костюмами, была припрятана та самая бутылка с остатками вина, которым меня не так давно угощал Эмильер. Кажется, в прошлый раз оно прекрасно меня успокоило, сняло нервное напряжение, а значит, должно помочь и сейчас. И не важно, что оно может подействовать как афродизиак. В конце концов, к кому мне здесь приставать? К Мартише?
Но как я ни старалась, заветную бутылку так и не нащупала. И пусть поначалу у меня еще получалось не шуметь, но когда и после третьего тщательного исследования недр шкафа пропажа не обнаружилась, я просто стала вытягивать оттуда все подряд.
– Ами? Что-то потеряла? – сонным голосом поинтересовалась Марти. Видимо, она уже успела уснуть, а моя возня ее разбудила.
– Вино, – ответила. – То самое, что у Эмиля забрала. Помнишь? Оно ведь стояло здесь.
– Стояло, – согласилась девушка, зажигая один магический светильник на своей тумбочке.
– И куда делось? – спросила я, уже понимая, что Марти точно знает ответ.
– Понимаешь, – начала она, подперев голову локтем. – Вчера вечером заходила очень расстроенная Нори. Сидела тут, плакалась. Слезно просила что-нибудь выпить, вот я и отдала ей твое вино. В конце концов, чего добру пропадать?
– Так… оно же… с возбуждающим эффектом, – выпалила я, с ужасом осознавая, каких глупостей могла натворить эта неугомонная.
– Точно, – ошарашенно выдохнула Марти. – Я и забыла… А все Нори со своим: «Дай вино!», «Меня все достали», – взволнованно передразнила она подругу. – Видите ли, на свидания несчастную не пускают!
– Кто?
– Брат, – с усмешкой отозвалась она. – Но ты не думай, наша девочка все равно умудряется встречаться со своими кавалерами. Причем с разными. И к каждому у нее чистые светлые чувства… которые чудесным образом проходят после первого же общения наедине. А что касается вина – не думаю, что она станет им с кем-то делиться. Выпьет сама с горя, после того как в очередной раз попадется во время попытки сбежать на свидание.
– Брат, говоришь? – уточнила я, закрывая дверцы шкафа и усаживаясь прямо на пол. – А как зовут ее брата?
– Не помню, – не очень правдоподобно соврала Мартиша, а в моей голове обрывки фраз и картинки событий, наконец, сложились в общую картинку.
– Помнишь, Марти, но не скажешь, – бросила я, все же поднимаясь на ноги и отправляясь к своей кровати. – Хотя, знаешь… я должна была раньше догадаться.
– Ты сейчас о чем? – с недоумением поинтересовалась моя соседка.
– Так… ни о чем. Давай спать.
Она не хотела говорить правду, а может, не могла. Но теперь мне стали не нужны ее подтверждения, ведь слишком многое сходилось. А еще, наконец, появилось объяснение того, почему Эркрит смотрел на нашу рыжеволосую бестию как на незнакомого человека, а когда получил подтверждение, что перед ним именно Нори, заговорил с ней как со старой знакомой. Более того, как с сестрой. Младшей, нерадивой и крайне проблемной.
Хотя, чего удивляться? Ведь если им не составило труда так изменить внешность Миркрит, что ее даже я с трудом узнала, то они могут легко создать высококачественную иллюзию для любого другого человека. А еще очень кстати вспомнился рассказ Мартиши о том, что и Димарий прятался за чужой личиной, пока учился в академии.
Да… Судя по всему, у нас с Нори при следующей встрече состоится любопытная беседа. И мне очень интересно, будет она отнекиваться или все же соизволит признаться сама.
Свет снова погас. Марти довольно быстро уснула. А вот я продолжала лежать с закрытыми глазами. Сон не шел, мысли блуждали где-то между истинной личностью моей младшей подруги, черным алтарным камнем и призраком Первой ведьмы. А когда в сознание снова ворвался зловещий шепот со словами про свет и тьму, стало просто невыносимо.
Сев на постели, я притянула колени к груди и попыталась найти хоть какое-то решение. И нашла. Целых два. Первым вариантом было просто не ложиться спать. Заняться чтением или выполнением заданий по тем предметам, что пропустила в пятницу, когда весь день провела с Эркритом. Вторым же – являлось посещение спальни Димария. Но как бы аморально это ни звучало, я хотела всего лишь поговорить с ним или просто посидеть рядом. Может… поцеловать.
Наверное, это неправильно, но решение я приняла сразу, и оно оказалось совсем не в пользу ночной учебы. Как ни странно, обычно говорливая вездесущая совесть в этот момент предательски молчала, заткнув рот еще и здравому смыслу. А интуиция, наоборот, довольно улыбалась, хваля меня за то, что я начала принимать правильные решения.
И тогда, решительно откинув одеяло и поднявшись на ноги, я направилась все к тому же пресловутому шкафу. Но в этот раз моей целью была именно одежда. Несмотря на все особенности нашего с Димом общения, явиться к нему среди ночи в одной сорочке мое воспитание никак не позволяло.
Глава 13
Коридоры спального корпуса в это время ночи освещались особенно тускло. Все вокруг казалось странным, непривычным, и даже широкая лестница с изящными перилами сегодня виделась мне чьей-то зловещей тенью. Стрелки на часах, висящих перед входом на мужской этаж спального корпуса, показывали полночь. Остановив на них растерянный взгляд, я вдруг застыла на месте, сильно сомневаясь, что Дим будет рад моему позднему визиту. Вероятнее всего, он давно спит…
И я бы развернулась. Честно. Пошла бы обратно в свою спальню, легла бы в кровать… а может, и правда взялась бы за учебники. Но ноги сами понесли вперед, к заветной двери в самом конце длинного коридора. Вот только, остановившись перед ней, еще несколько долгих минут никак не могла решиться постучать. Стояла и смотрела на выкрашенную в белый цвет деревянную створку и все пыталась уговорить себя решиться. Меня будто останавливало что-то. Какая-то неизвестная сила, тонко намекающая, что если сейчас туда войду, то пути назад уже не будет.
И тем не менее я все равно подняла руку и негромко поскребла ногтями по деревянной поверхности, но никто не открыл. Тогда все же решилась постучать. Тихо, едва касаясь полотна костяшками пальцев. Потом еще и еще раз. И в тот момент, когда, окончательно разнервничавшись, я была готова развернуться и бегом покинуть коридор, дверь распахнулась, явив моим глазам удивленного Димария.
Благо, он не стал держать меня в коридоре. Просто взял за руку и бесцеремонно затащил внутрь. И только после того, как закрыл на ключ входную дверь, повернулся ко мне и спросил:
– Что случилось?
Выглядел он при этом откровенно напряженным и даже немного нервным. Вероятно, Дим ни капли не сомневался, что без веской причины я бы не явилась. Что ж… придется его удивить.
– Если честно… просто уснуть не могу, – проговорила, присаживаясь на край небольшого, но удобного дивана. – Все этот алтарь покоя не дает.
Димарий понимающе кивнул и, неспешно пройдя мимо меня, направился в сторону красивого антикварного шкафа. Я же следила за ним как завороженная, с какой-то непонятной жадностью рассматривая его обнаженную спину. Сейчас на нем были надеты только уже знакомые мне широкие тренировочные штаны, в которых, как я понимаю, принц предпочитал спать. Вероятно, отправляясь открывать мне дверь, он просто не успел накинуть халат и теперь щеголял передо мной вот в таком не самом пристойном виде.
К сожалению, в настоящий момент мне оказалось абсолютно бессмысленно напоминать, что леди не должна себя так вести, что по всем правилам стоит опустить взгляд. Боги, я даже не представляла, что когда-то буду так завороженно смотреть на мужскую спину. Мне стало совершенно все равно, что делает Димарий, зачем вообще пошел к этому шкафу. А когда он развернулся и направился обратно, у меня на мгновение сбилось дыхание.
– Ами, – позвал принц, заметив, что я точно не в себе. – Все в порядке?
– Да, – поспешила ответить, с большим трудом отрываясь от созерцания его торса и встречаясь с ним взглядами. И судя по промелькнувшей в его глазах теплой усмешке, он прекрасно понимал мое нынешнее странное состояние.
– Если тебя смущает мой вид, то я могу одеться.
– Нет!
Наверное, не стоило говорить это так громко и столь категорично, но… Боги, я еще не насмотрелась.
– Хорошо, не буду, – бросил он с улыбкой, а потом протянул мне бокал, наполненный розоватой жидкостью. – Выпей. Это хорошее вино. Оно поможет тебе успокоиться и уснуть.
Уснуть? Странно, но сейчас мне совсем не хотелось засыпать. И уходить тоже.
– Спасибо, но не нужно, – проговорила, отрицательно мотнув головой. – Если ты не против, я немножко посижу у тебя. А потом уйду.
– То есть ты хочешь остаться? – поинтересовался Дим, сам делая глоток из моего бокала.
– Да, – ответила я, не отводя взгляда от его глаз. – Рядом с тобой все кошмары сегодняшнего дня начинают отступать. Мне… невыносимо находиться в комнате. Только закрою глаза и сразу вижу тот жуткий алтарь.
– Что ж, – хмыкнул хозяин этих апартаментов. – Тогда оставайся. А вино все же выпей. Оно поможет тебе успокоиться.
Затем подсел ближе и протянул бокал – тот самый, из которого сам до этого отпил. Этот его жест показался мне невероятно интимным и почему-то вызвал в душе теплую волну. Сама себя не понимая, все же приняла из его рук сосуд с виноградным напитком, да еще и поднесла ко рту именно той стороной, которой несколько мгновений назад касались губы Димария.
Вино оказалось вкусным, но довольно крепким. Потому я не стала отпивать много, а сделала всего пару глотков, после чего поспешила вернуть бокал Диму. Но он почему-то убрал его на деревянный подлокотник, а сам повернулся ко мне и сжал в ладонях обе мои ручки.
– Амишенька, сейчас ночь, ты в моей спальне и смотришь на меня так, будто готова съесть… Скажи, ты хорошо себя чувствуешь? Никаких зелий, действующих на психику, не принимала?
– Нет, – ответила, не понимая, к чему он клонит.
– То есть ты здесь вполне осмысленно, – сделал вывод Димарий и тут же поспешил спросить: – А что ты сделаешь, если я сейчас тебя поцелую?
Мне было непонятно, зачем он спрашивает, ведь буквально несколько часов назад никакого моего разрешения ему не требовалось.
– Поцелую тебя в ответ, – ответила то, что считала правдой.
На лице Дима появилась довольная ухмылка, которая в свете единственного горящего здесь магического светильника показалась мне особенно привлекательной. А потом он подсел еще ближе, нежно коснулся моего лица и поцеловал. Но в отличие от всех предыдущих поцелуев этот показался мне каким-то особенно чувственным. В нем не было напора, но отчетливо ощущалась едва сдерживаемая страсть. И я отвечала ему, с каждой секундой все сильнее пьянея от всего происходящего.
Поцелуи постепенно становились все жарче. Мысли в голове путались, разметавшись, словно пришибленные. Кожа под одеждой стала очень чувствительной и буквально просила прикосновений. Потому, когда Дим оставил в покое мои губы и спустился к шее, я едва смогла сдержать стон.
Камзол он с меня снял удивительно быстро, а вот пуговички на рубашке расстегивал не спеша. При этом он пристально смотрел мне в глаза, и от этого полного желания взгляда я теряла связь с реальностью.
– Амиша, милая, я ведь не остановлюсь, – сообщил он, снимая с меня рубашку.
Его ладонь легко коснулась моей груди и, погладив поверх тонкой ткани бюстье, отправилась на поиски заветных крючочков. И вскоре я осталась обнаженной по пояс, но когда попыталась прикрыться, он снова поймал мои руки, а потом и вовсе заставил подняться с дивана.
– Не прячься от меня, – проговорил с укором. – Ты пришла ко мне, тем самым вверила себя. Ами, мы ведь оба прекрасно понимаем, что будет дальше, и, направляясь в эту комнату, ты уже знала, что здесь произойдет. Поэтому, хорошая моя, забудь о стеснении.
– Димарий, – прошептала, ощутив отголоски былого страха.
– Просто позволь нам это, – улыбнулся он, притягивая меня к себе и прижимая к своему теплому телу. – Разреши самой себе получить удовольствие от близости. Поверь, здесь нет ничего постыдного.
Мы стояли, прижавшись друг к другу… кожа к коже, и от этих ощущений у меня просто подкашивались ноги. Хотелось приблизиться еще сильнее, ощутить его всем телом, но пока на нас оставалось еще слишком много лишнего.
– Красавица, – прошептал он, проводя руками по моей спине, касаясь изгибов талии, снова возвращаясь к груди.
А потом его руки спустились ниже, нащупали крючки на моих брюках и ловко избавили меня от этого предмета одежды. Дим стягивал их с каким-то особенным энтузиазмом, а когда на мне остались только тонкие короткие шортики… взял меня за руку и повел к постели.
– Страшно? – спросил с легкой издевательской улыбкой.
– Нет, – ответила, не отводя взгляда от его глаз, которые сейчас казались поразительно теплыми, словно в них никогда и не было льда.
– А так? – уточнил Димарий, осторожно укладывая меня поперек кровати и нависая сверху, опершись на вытянутые руки.
Я же обняла его, провела ладонями по обнаженной спине и едва не задохнулась от нахлынувших эмоций. Он в ответ снова склонился к моим губам и поцеловал. И пусть на мне почти не осталось одежды, пусть моего тела касался мужчина, пусть мы лежали с ним в его постели, но… мне не было ни страшно, ни стыдно, а стеснение просто кануло в небытие. Хотя к последнему легко мог оказаться причастен мой менталист, но сейчас я точно не собиралась возмущаться.
Мы целовались долго. Просто лежали в кровати, обнимали друг друга, Дим поглаживал мою грудь и живот, каждый раз опускаясь чуть ниже, от чего по моему телу пробегала волна легкой дрожи. Я же касалась его везде, куда могла дотянуться, будто поставила себе целью изучить каждый сантиметр его тела. И когда в моем сознании просто не осталось места ни здравому смыслу, ни каким-либо другим мыслям, Димарий опустился чуть ниже и накрыл губами мою грудь.
Боги, я не знаю, как смогла сдержать совершенно неуместный вскрик, который едва не сорвался с губ. Просто это было настолько невероятно, сильно, сладко, что казалось мне немыслимым. Диким. Тело само извивалось под Димом, то вздрагивало, то, наоборот, тянулось ближе к тому, кто дарил наслаждение. Это оказалось настолько ярко, что я не могла обращать внимание на что-то иное. Не понимаю, как умудрилась пропустить тот момент, когда оказалась полностью обнаженной, когда успел раздеться Дим, но в какой-то момент просто ощутила, что его теплая ладонь гладит меня по бедру, перемещается на внутреннюю сторону, потом накрывает лоно. Это прикосновение оказалось легким и очень осторожным, но я все равно вздрогнула и попыталась отодвинуться.
– Амиша, – позвал Дим, ловя мой взгляд. – Боишься?
– Да, – не стала скрывать я.
– Не нужно, – ответил он, нежно улыбнувшись. – Не напрягайся, посмотри на меня.
И я смотрела, не в силах отвести взгляда от его улыбки, а он… осторожно поглаживал меня там, отчего все тело накрывало теплыми волнами, а внизу стала ощущаться существенная нехватка чего-то важного.
– Ами, ты красивая, теплая и очень желанная, – шептал Дим, наклоняясь ниже и касаясь губами моих губ. – Я хочу тебя. И ты, милая, тоже меня хочешь. А страх – это лишнее. Отбрось его. Тебе ведь хорошо.
Он снова провел пальцами там, где все и так горело от его прикосновений, а я с силой вцепилась в его плечи. Он же лишь улыбнулся и снова меня поцеловал, причем так, что я забыла собственное имя.
Его проникновение в мое тело оказалось совсем не болезненным. Скажу больше – никогда в своей жизни я не ощущала ничего более приятного. Движения были неспешными, но довольно резкими и глубокими. С каждым новым толчком я все сильнее сходила с ума в ожидании чего-то, мне доселе неизвестного. Плавилась под прикосновениями своего принца. Чувствовала, что приближаюсь к чему-то, к какой-то незримой неизвестной черте, куда меня умело вел Димарий. И когда по моему телу разлилась волна неги, сопровождаемая пульсацией, распахнула глаза и встретилась с затуманенным наслаждением взглядом Дима. И сейчас это зрелище показалось мне лучшим, что я видела в жизни. А ощущение нахождения его во мне казалось поразительно правильным.
Мы так и смотрели друг на друга, пока пробегающие по телу разряды окончательно не успокоились. Когда же Дим скатился с меня и улегся рядом, невольно разочарованно вздохнула, почувствовав непонятную непривычную пустоту.
Мне хотелось быть к нему ближе, обнимать его, чувствовать его… а он вдруг сейчас оказался недосягаем. Конечно, можно было подвинуться к нему самой, но я почему-то боялась. Боялась, что он попросит меня этого не делать.
Так и лежали. Я смотрела на Димария… а он – в потолок. И вроде еще мгновение назад все было не просто хорошо, а по-настоящему восхитительно, но сейчас я очень явно ощущала, что он специально старается от меня отгородиться, выстроить заслон, который не позволит нам перейти ту черту, где живут настоящие чувства. Да, мы были близки физически и, как мне казалось, касались друг друга душами, но теперь все снова вернулось на прежний уровень.
– Спасибо тебе. – Эти слова вылетели сами, и удержать их оказалось невозможно.
– За что? – спросил, не поворачиваясь.
– За то, что показал, как может быть хорошо.
И, наверное, он все же расслышал в моем голосе нотки грусти, потому как сразу перевернулся набок и снова посмотрел на меня.
– Я и себе показал, Ами, – признался он, протягивая руку и касаясь пальцами моих губ. – Хорошо было нам обоим. – Потом обвел взглядом мою обнаженную фигуру, переместил руку мне на талию и придвинулся ближе. – Красивая, – сказал улыбаясь. – Устала?
– Да, – не стала скрывать я. А когда он уложил мою голову на свое плечо, ощутила себя не просто довольной, а поистине счастливой.
– Тогда спи, – добавил Димарий, поглаживая меня по голове и медленно спускаясь к затылку. И стоило его ладони добраться до шейных позвонков… я уснула, попросту в одно мгновение провалившись в темноту.
Дим лежал, разглядывая расписной потолок своей дворцовой спальни, и просто думал… ни о чем и обо всем одновременно. Забавно, но получалось, что в последнее время он приходил сюда ночевать, только когда в его комнате в академии спала Амитерия. А ведь подобное произошло уже второй раз за последнюю неделю.
Боги! А ведь правда, прошла всего неделя, а их отношения так круто перевернулись…
Сначала она его боялась, да и он относился к ней как к недоразумению, навязанному бабушкой. А потом все в один момент изменилось. Когда? Почему? Дим не мог дать четкого ответа на этот вопрос. Хотя, наверное, он начал воспринимать Ами иначе после того, как она открыла ему свое сознание, когда доверилась настолько, чтобы показать то странное воспоминание о ритуальном убийстве.
Но разве это важно сейчас? Стоит ли копаться в себе, искать причины? Есть ли смысл разбирать по полочкам мотивы собственных поступков, когда они уже привели их обоих к постели?
Да, именно к постели. К той самой, где сейчас в одиночестве спала Амиша… Обнаженная, нежная и такая теплая. И Дим мог бы сейчас спать рядом с ней, прижимать к себе ее податливое, жадное до ласк тело. Мог бы… но все равно ушел.
Нет, он не жалел о произошедшем между ними. Более того, был точно уверен, что впереди их ожидает еще много горячих моментов. Ведь им хорошо вместе – и духовно, и физически. И пусть бабушка Эриол не одобрит, пусть родители тоже, скорее всего, осудят. А в том, что они обязательно обо всем узнают, Дим ни капли не сомневался. Но все равно не собирался отказываться от такого удовольствия, как Амиша в его объятиях.
Амитерия… Ами… милая ласковая Амишенька. Она ведь пошла на это по собственному желанию, а ранее сама сообщила, что готова позволить ему все что угодно. Димарий знал, что его девочка испытывает к нему теплые чувства. Прекрасно видел в смотрящих на него глазах симпатию, уважение, иногда даже восхищение. А еще он немало покопался в ее сознании, до того, как сам же установил на него ментальный блок, и знал, что у нее нет дурных помыслов, но…
Это пресловутое «но» не давало ему покоя. Подобно капле сильнейшего яда, оно жестоко уничтожало все нежные чувства, что каждый раз проявлялись, стоило Амише на него посмотреть. Оно было отравой, убивающей его сердце… Сердце, которое по непонятным причинам все еще не разучилось чувствовать.
Именно это и казалось Диму самым странным. Ведь он был уверен, что больше никогда не позволит подобным эмоциям протиснуться в его жизнь. Никогда не повторит той ошибки, что обошлась ему так дорого.
Да… с тех событий минуло уже почти четыре года. И он был уверен, что его душа скована льдами. Что она погибла там же… на том заснеженном пустыре, где закончила жизнь единственная девушка, которую он любил. Та, чья кровь была на его руках.
И вот появилась Амитерия… хорошая, добрая, но вместе с этим очень сильная духом. Смелая, ласковая, открытая. Она ведь верила ему. Считала близким человеком, а он… видел в ней соломинку, которая могла вытянуть его из той темной пучины, в которой он находился так долго.
На самом деле для Димария Ами была загадкой. Ребусом, который ему так хотелось разгадать до конца. Она и сама не совсем понимала, насколько уникальна со своими пятью стихиями. Даже не догадывалась, как окружающие ее тайны завораживают от природы любознательного Дима. Он искал информацию, подсказки, зацепки, но стоило ему найти один ответ, как появлялось еще больше вопросов. И каждый из них он считал личным вызовом, этаким препятствием, которое обязательно должен преодолеть. Причем делал это вполне успешно и сам не замечал, как начал оживать.
Только теперь, анализируя все произошедшее с ним и Амитерией, он вдруг понял, что уже очень давно не ощущал такого поразительного интереса к жизни. На самом деле с того знакового зимнего дня, разделившего его жизнь на «до» и «после», Димарий все больше пребывал в апатии. Да, он продолжал жить, но делал это скорее по инерции… по привычке. И пусть видел, как переживает из-за этого мать, которой были известны подробности тех страшных событий, с каким сочувствием смотрит на него Тамир, но менять ничего не желал. Даже Эрки делал все возможное, чтобы вытянуть брата из той бездны, в которую тот сам себя загнал, но и это было совершенно бесполезно. И только появление Ами, с ее набором загадок, сумело-таки заставить его очнуться от состояния полнейшего безразличия ко всему и снова стать похожим на себя прежнего.
Да, с ней было хорошо, интересно, иногда даже забавно. Но… он больше не мог позволить себе проявить слабость и хотя бы на мгновение убрать оборону. Не мог допустить даже малейшей ошибки, способной предоставить потенциальному злоумышленнику возможность подобраться слишком близко. И пусть Ами ни разу не дала повода в ней усомниться, пусть в ней невозможно было заподозрить шпиона или тайного агента, но Дим все равно не верил.
Теперь он больше никому не верил.
Даже себе.
Потому и оставил ее одну в своей постели. Потому и отправился ночевать во дворец. Увы, он просто не мог позволить себе спать, когда рядом находился кто-то еще. Ведь сон делал его уязвимым, чего никак нельзя было допускать.
Слишком высокой оказалась та цена, которую ему пришлось заплатить за собственную наивность. Ведь он прекрасно помнил, что та его ошибка могла обернуться катастрофой не только для него, но и для всего Карильского Королевства. Для всей их семьи.
Мне снился все тот же гадкий алтарный стол, стоящий посреди уснувшей темной поляны. И я шла к нему… сама не зная зачем. Брела, не видя, куда ступают босые ноги, а вокруг было удивительно тихо. Но едва добралась до черного каменного постамента, с удивлением обнаружила лежащий на нем кинжал. Он сиял мягким золотым светом и так и манил взять его в руки. Конечно, я не стала сопротивляться этому желанию, но как только сомкнула пальцы вокруг рукояти, прямо на камне появились светящиеся буквы:
«Свет – свету, тьма – тьме.
Кто украл – потеряет.
Кто достоин – обретет».
В то же мгновение кинжал растворился, обернувшись золотым туманом, и впитался в мою кожу. А спустя секунду всю округу озарила невероятно яркая вспышка. Наверное, если бы рядом находился еще хоть кто-то живой, он попросту бы ослеп. Но мне подобное точно не грозило. Почему? Да потому что я сама была этим светом. Слилась с ним. Стала им. Я излучала сияние, словно маленькое солнце… и улыбалась.
Сколько это длилось, не знаю, но когда сияние начало угасать, до меня снова долетел звук чьего-то шепота. «Прощальный подарок, Амиша», – прошелестело у моего уха. А потом… раздался гулкий стук, сопровождаемый чьими-то причитаниями, и я проснулась.
– Предупреждаю в последний раз: если ты сейчас не ответишь, я войду сама! И никакие замки меня не остановят!
Разлепив веки, я чуть приподнялась на локте и с легким недоумением осмотрела место, в котором меня угораздило проснуться. Комната определенно принадлежала Димарию, да вот только его самого нигде не было.
– Дим! – снова послышался разгневанный голос из-за двери. И мне показалось, что принадлежит он Нордине. – Не смей меня игнорировать!
Присев на постели, перевела взгляд на вторую половину кровати, где по идее должен был спать Димарий и которая оказалась пуста. Более того. Подушка выглядела лишь слегка примятой, будто на ней лежали, но совсем недолго. То есть получалось, что спать со мной Его Высочество не пожелал?
Почему-то от этой мысли стало обидно, а в голову закралось неприятное подозрение, что делить ложе с такой, как я, для него оказалось неприемлемо. Как же? Он ведь принц! Ему по статусу не положено вообще прикасаться к простолюдинке. Получил мое тело, взял, что хотел… и ушел. Странно только, почему меня не выставил? Наверное, это было бы проще, чем самому покидать свою же спальню.
– Все, я захожу! – снова рявкнули за дверью.
Но теперь мне стало все равно, кто там и чего хочет от хозяина комнаты. Я почувствовала себя использованной… ненужной. Словно тот мусор, что мы уничтожали с Эркритом. Мне-то казалось, что между нами с Димом есть душевное тепло, что интересна ему, что он испытывает ко мне хотя бы симпатию. Наивная… раскатала губу. Куда мне, дочери горничной, до его высот?! Должна быть благодарна, что он вообще обратил на меня внимание как на девушку.
В этот момент дверь распахнулась, явив моему взору недовольную Нордину. Она была напряжена и явно чем-то взволнована, но стоило ей увидеть меня… и на ее лице отразилось такое искреннее удивление, что сдержать улыбку оказалось невозможно.
Благо, жизнь приучила Нори всегда сначала убеждаться в отсутствии свидетелей, а уже потом начинать разговоры. Потому она молча прикрыла несчастную створку и только после этого повернулась ко мне. Вот только говорить не спешила. Жаль, хватило ее выдержки ненадолго.
– Я уже недавно сделала неверные выводы по первым впечатлениям, – протянула она, спустя несколько секунд раздумий. – Но, Ами, скажи, как я должна понимать то, что вижу сейчас?
– А здесь все просто, Нори, – ответила, грустно улыбнувшись и плотнее прикрыв одеялом обнаженную грудь. – Мне всего лишь хватило глупости переспать с твоим братом.
Она уже открыла рот для очередной реплики, но тут же поспешила его закрыть. Даже не закрыть, а захлопнуть, так что я отчетливо расслышала, как клацнули ее зубы. Видимо, поначалу она собиралась высказать мне, какая я дура, но потом услышала заветное слово «брат».
– Он тебе сказал? – с обидой поинтересовалась девушка, подходя ближе и останавливаясь у изножья кровати.
– Нет. Сама догадалась.
Оставаться и дальше в постели не имело никакого смысла. Поэтому, поднявшись на ноги, я замоталась в одеяло и отправилась на поиски своей одежды.
– Как? – с искренним недоумением выпалила Нори.
– Долго объяснять, – буркнула я.
Вещи обнаружились на диване. Не скажу, что они были аккуратно сложены, но Дим явно старался хотя бы собрать их в одном месте.
– И все же? – не сдавалась рыжая. Хотя теперь я знала, что на самом деле ее волосы имеют совсем другой цвет.
– Если это для тебя так важно, то я расскажу, – бросила, направляясь к двери ванной. – Но только после того, как приведу себя в порядок.
К моей радости, она не стала настаивать на немедленных объяснениях. Видимо, ей тоже требовалось время, чтобы все осмыслить, обдумать и принять какие-то решения. Удивительно, но иногда Нори умудрялась производить впечатление взрослого здравомыслящего человека, пусть и случалось это нечасто.
Оказавшись в просторной ванной комнате, я бросила вещи на полку, скинула с себя одеяло и сразу отправилась под душ. Мне необходимо было освежиться, чтобы хотя бы попытаться привести мысли в порядок. Волосы машинально собрала в пучок на макушке, чтобы не мочить, и даже не придала значения тому, что они стали гораздо более гладкими.
Осенило меня, когда уже стояла под теплыми струями воды. Да и сон тот странный вспомнился, но ведь если все так, как я думаю, то…
Гадать не стала. Вместо этого заставила себя спокойно закончить с водными процедурами, вытерлась полотенцем и лишь после этого направилась к большому зеркалу. А вот оно уже никаких поводов для сомнений не оставило: моя шевелюра снова изменила свой цвет. Теперь с гладкой серебристой поверхности на меня смотрела пребывающая в смятении златовласая девушка. Причем волосы мои так и остались идеально прямыми, но теперь едва ли не сияли, так же, как в том странном сне.
– Боги Светлые… – прошептала я, не зная, радоваться или сразу пойти спрыгнуть с крыши. Ведь по всему получалось, что теперь во мне проснулся свет.
Шестая стихия! Подумать только… Это ведь невозможно! Нереально! Этого никогда не случалось! Это… это…
Решив, что сама я точно не справлюсь, быстро натянула на себя белье, рубашку, брюки и прямо босиком вылетела в комнату. А там меня уже ждали, и не только Нори, но и сам Димарий. Причем лица обоих оставались очень серьезными.
– Дим, – выпалила я, замирая на месте. – Свет…
И он все понял правильно. Принцу хватило всего одного слова, чтобы определить, что произошло. Да вот только его реакция на мое заявление оказалась поистине странной и совершенно неожиданной. Он просто… расхохотался. Громко, почти истерически. Но к сожалению, веселья в этом смехе не было. Подозреваю, он сейчас мучился той же дилеммой, что и я: не знал, как на такое вообще реагировать.
– Я сам буду тебя Первой ведьмой называть! – заявил он, рухнув на диван рядом с Нори. – Боги, ну за что?! – выпалил, возводя очи к потолку. – Чем я вам не угодил? Почему это «чудо» досталось именно мне?!
– За то, что мне жизни не даешь, – нашлась с ответом его младшая сестренка. И мстительно добавила: – Так тебе и надо. Изверг.
– Да при чем тут вообще ты? – взвыл Дим. – К твоему сведению, если бы не я, тебя давно бы отдали замуж. За того из кавалеров, с которым у тебя хватило бы глупости переспать. Так что, милая, я тебя спасаю.
– Ну и переспала бы. Какая разница?
– Огромная, – парировал Дим.
– Но вон ты же переспал с Ами.
– Это разные вещи.
– Конечно, – с обидой протянула девушка. – Вот так всегда.
– И вообще, чего ты здесь забыла? Зачем явилась с утра пораньше, да еще и замок на двери сломала своей темной магией? – принялся выговаривать сестре Димарий.
– Да меня Марти из кровати выдернула, – принялась оправдываться та. – Заявила, что наша Амитерия пропала. Ушла куда-то среди ночи и не вернулась. Потому я и решила сообщить тебе. Мы волновались…
– Но, как видишь, поводов для волнения нет, – спокойно проговорил Димарий, затем как-то особенно выразительно посмотрел на сестру и добавил: – А еще, Янорина, не смей упрекать ни меня, ни Амишу. То, что между нами происходит, – только наше личное дело. Тебе ясно?
– К твоему сведению, Ами – моя подруга! – воскликнула принцесса, которая очень удачно скрывалась за личиной рыжеволосой бестии. – Я желаю ей добра.
– Вот и не лезь не в свое дело, – чуть спокойнее бросил принц. – И вообще, иди уже. Нам поговорить нужно.
По всему было понятно, что уходить Нори не желает, но… раздраженный взгляд Димария оказался красноречивее любых слов. Потому, фыркая от досады, она все же поднялась с дивана и покинула комнату. Спасибо, хоть дверью не хлопнула.
Когда же мы остались вдвоем, Дим подошел ближе и легко провел рукой по моим волосам, от которых до сих пор исходило золотое сияние. Затем склонился ниже и легко коснулся губами губ.
– Надеюсь, больше стихий в тебе не откроется? – с иронией проговорил Димарий. – И так уже… полный набор. Но, может, ты настолько уникальна, что в тебе проснется еще что-нибудь? Крылья там вырастут или… жабры?
– Дим! – выпалила я, понимая, что он просто издевается.
– А что? Я во всем, что касается тебя, даже загадывать не возьмусь. Кто знает, может, в какое-нибудь утро ты проснешься крылатым водоплавающим менталистом, способным поднимать мертвых?
– Ну, хватит, – попросила, отступая на шаг назад. – Я ведь не виновата, что так получилось. И вообще… мне приснился тот гадостный алтарь. И если верить этому сну, то свет является прощальным подарком Андамирры.
– Она – призрак. Пойми. Эта леди не могла… – начал объяснять Дим, но вдруг осекся и замолчал. А спустя несколько мгновений крепко сжал мою руку и затараторил: – Получается, что силы у Андамирры не было. Но она сделала так, чтобы ты ее получила. И если я все правильно понимаю, она забрала ее у того, кому она не принадлежала.
– То есть ты хочешь казать, что ей каким-то образом удалось лишить какого-то мага силы света и отдать ее мне?
Я смотрела на Димария как на полоумного. Все же то, что он говорил, оказалось слишком странно.
– Нет же, – возразил он. – Полагаю, что тот ритуал, который проводили перед ее смертью, все-таки прошел успешно. Вероятно, кое-какую силу убивший ее маг получил. А она, перед тем как уйти за грань, решила восстановить справедливость. Правда, ума не приложу, как ей это удалось.
Все это казалось слишком странным. Удивительным. Нереальным. Но… таковой была реальность. Ведь по факту свет я получила… да только понятия не имела, что делать с этой силой.
– Ладно, – оборвал ход моих размышлений голос Димария. – Подумаем об этом позже. Сейчас на повестке дня у нас два пункта. Это посещение Тамира – думаю, он сможет помочь тебе справиться с новой стихией. И встреча с дедушкой.
– Императором? – Почему-то от одной мысли, что предстоит аудиенция у Его Величества, мне стало дурно.
– Нет, – улыбнулся Дим. – С твоим опекуном. Он утром прислал записку, что желает с нами поговорить. Причем уточнил, что явиться мы должны вместе.
Вот после этого сообщения я окончательно стушевалась. И пусть понимала, что лорд Мадели никак не мог так быстро узнать о том, что произошло этой ночью между мной и Димом, но все равно беспокоилась. Мне очень не хотелось, чтобы он во мне разочаровался, чтобы стал считать падшей женщиной. А пока из моих поступков можно было сделать только такой вывод.