Хальдор из Светлого города Хаецкая Елена
Хальдор недоверчиво покачал головой.
– Слушай, Гисли, с чего вдруг такая самоотверженность?
– Тебя посадят в мрачное-мрачное подземелье, – пояснил Гисли, – а работать кто будет? Мы же без тебя тут с голоду подохнем, Хальдор… Если бы у меня руки не тряслись, я первый бы сдал тебя властям, вонючка ты малолетняя…
Хальдора вдруг осенило.
– Раз ты им ничего не сказал, то почему же они отпустили тебя?
– Они меня не отпускали, – фыркнул Гисли. – Я сбежал.
– Та-ак, – сказал Хальдор и сел.
В дверь забарабанили. Гисли побледнел пятнами – там, где на лице не было кровоподтеков, синяков или небритой щетины. Хальдор выпрямился, лихорадочно соображая, что ему делать – бежать, драться или прятаться.
– Мастер Гисли! – крикнули за дверью.
Хальдор вскочил, ударом ноги опрокинул табуретку и с треском выломал деревянную ножку – довольно увесистую, если использовать ее в качестве дубины. Гисли завозился, как мышь, пытаясь последовать его примеру и отломить вторую ножку. Оба они понимали,что сопротивление бесполезно, но сдаваться без боя почему-то не хотелось. В душе Хальдор приписывал эту внезапную вспышку воинственности ожившему в нем кельтскому духу.
Судя по грохоту, входная дверь рухнула. Сапоги затопали по лестнице наверх.
Хальдор встал возле входа на кухню, держа наготове ножку от табуретки. Гисли притаился возле плиты на совершенно открытом месте, однако вид у него был такой, словно он сидел в засаде. Сапоги осторожно протопали мимо входа. Потом остановились. Дверь, ведущая на кухню, приоткрылась, и всунулась каска, украшенная символическим зигзагом молнии. Хальдор от души обрушил на нее удар дубинки. Он слегка присел, словно рубил дрова. Гремя оружием и белой кирасой, офицер повалился на пол. Гисли бросил взгляд на распростертое тело, потом перевел глаза на бледного Хальдора, и стал похож на старую собаку, которую вывели, чтобы пристрелить.
Хальдор бросил дубинку на пол и, перескочив через поверженного врага, бросился бежать из дома, пока стражники кольцевой охраны были заняты обыском в мастерской и спальне. Он помчался, петляя по знакомым узким лабиринтам Четырех Цветов, к воротам, выходящим на Мокруши. Стражники, охраняющие ворота, были ему знакомы – не далее, как шесть дней назад Хальдор спустил в кости все деньги, вырученные за штаны, сшитые им соседу Бранду, двум отъевшимся блюстителям порядка, и потому прошел через пост достаточно беспроблемно.
Но в Мокрушах его внезапно охватило отчаяние. Он забрел на задний двор одного из самых густонаселенных домов этого квартала и, устроившись на разлохмаченной ломаной бочке, с которой сняли один обруч, глубоко задумался.
Можно было какое-то время жить, скрываясь в Мокрушах, если бы речь шла только о разбитой посуде и нарушении общественного порядка в квартале Желтые Камни. Через некоторое время кольцевая охрана успокоится и перестанет его искать. Это было бы здорово. Но в последний момент он посягнул на жизнь, честь и достоинство офицера. Ладно бы солдата… Этого власти ему не простят и будут искать его в Мокрушах, пока не найдут, даже если для этого им придется благоустроить весь район. А выбраться отсюда возможности нет.
Светлый город, построенный по кольцевому принципу, вырос вокруг Башни Светлых Правителей, и один квартал в нем отделен стеной от другого, а сам Город отделен высокой стеной от Леса. И если из квартала в квартал можно попасть, пройдя через ворота, то ворот, выходящих из Города в Лес, не существует. Последняя, внешняя стена – глухая. И потому деться из Светлого Города Хальдор никуда не мог. Разве что по лестнице перебраться – да где же взять такую лестницу? Рано или поздно его затравят и выловят, в какую бы нору он ни заполз. И Хальдор это понимал не хуже любого из тех стражников, которые рыскали по Четырем Цветам.
Он подумал о Лесе и содрогнулся. Лес пугал его не меньше, чем смерть на эшафоте. С эшафотом-то все было ясно – выведут, поднимут к петельке, свитой из пеньки, которую, к слову сказать, продает их сосед Бранд, подвесят, потом похоронят на Северном кладбище, где хоронят таких, как он, Хальдор. А вот что ждет его в Лесу – непонятно. Скорее всего, тоже смерть, только гораздо более лютая и долгая. Если бы Хальдор был постарше, он выбрал бы спокойную и верную кончину как меньшее из двух зол. Но поскольку ему было всего только двадцать лет, он решил броситься навстречу неизвестности и попытаться выбраться за внешнюю стену. Только вот как это сделать?
Хальдор встал, и бочка, на которой он сидел, рассыпалась с тихим вздохом. Он быстрыми шагами вышел из двора и пробрался к стене. Это было единственное место в Светлом Городе (если не считать той клумбы в аристократическом квартале), где он видел зелень. Были еще сельхозкварталы возле Башни Светлых Правителей, но в эту святая святых не пускали даже Рыцарей Шлема. Вероятно, зелень просачивалась из Леса – гигантские рваные лопухи, покрытые толстым слоем пыли и грязи, ромашка с жиденькими лепестками – неистребимое, как и Хальдор, дитя помойки, а также стройный подорожник, умевший сохранять достоинство даже среди глиняных черепков и разнообразного дерьма.
Краем уха Хальдор слышал, что в Мокрушах уже загудели, возбужденные предвкушением погони. Он упрямо пробирался вдоль стены, зная, что ворот нет и что ему никогда в жизни не вскарабкаться по кирпичной кладке на высоту роста пяти человек. Правильнее всего было бы сейчас зарыться в какой-нибудь из многочисленных свалок и пересидеть хотя бы первое время.
Красная стена из обожженного кирпича уползала вверх, к небу, уже угасшему по случаю догорающего заката. Глухая, совершенно безнадежная. Хальдор прижался к ней грудью, ладонями и, отвернув голову, безмолвно взмолился, обращаясь к Лесу. «Лес! – подумал он, напрягая все свои душевные силы, которых, к его ужасу, оказалось очень мало. – Лес! Забери меня и делай со мной все, что хочешь».
– Вот он! – заорал восторженно-визгливый голос неожиданно близко.
Хальдор не шевельнулся. Он только плотнее прижался к стене.
– Не уйдешь, гадина! – крикнул второй голос.
Залязгал металл, но Хальдору было наплевать. Он видел, что его рука по локоть ушла в стену. Он оттолкнулся ногами и неожиданно ловко, преодолевая слабое упругое сопротивление, прошел сквозь толщу ограды. Голоса за спиной сразу исчезли. Сильный, но не резкий толчок выбросил его наружу, и он упал лицом вниз на скользкую и колючую землю.
Часть вторая
Первопроходец Лоэгайрэ
6.
Хальдор провел ладонью по этим колючкам. Некоторые из них впились в руку, но не больно, и не обидно. Потом он сел. Огромный закат светился величественно и тихо вдали, за черными стволами сосен. За спиной Хальдора была стена. Та самая, только снаружи. Она поросла мхом и выглядела сварливой и мелочной соседкой, с которой никто из окружающих не любит связываться – такой чужеродной была она среди молчаливых стройных деревьев, огромного неба и этого ясного света за краем леса.
Хальдор встал на ноги, и ему стало по-настоящему страшно. Но это был не тот взрослый страх, который приходит уже после осознания своей смертности и подползает от живота к горлу, а детский, мальчишеский испуг, сухая и горячая волна, которая толкает кровь и стучит в висках.
Совсем рядом кто-то неожиданно взвыл. Хальдор вздрогнул и бросился бежать, скользя по толстому слою хвои.
Чистый лес давно кончился, а Хальдор все бежал – или ему казалось, что бежит. Во всяком случае, он двигался вперед, продираясь сквозь заросли кустарника, царапая лицо и руки и слабо соображая, куда его несет. Ночь вокруг не была безмолвной. Он постоянно слышал какие-то звуки, значение которых было ему непонятно и казалось угрожающим.
Наконец он остановился, переводя дыхание. Ему было очень жарко и мучительно хотелось пить. Он сунул в рот палец, слизывая соленый пот. Потом осторожно огляделся. Перед ним было вросшее в землю покосившееся строение, похожее на избушку. Хальдор не знал, живут ли в Лесу люди и как выглядит быт лесной нечисти, которой он привык бояться, но развалюха явно была делом человеческих рук, и потому он осторожно приоткрыл дверь.
Внутри была совершеннейшая темнота и пахло кислятиной и затхлостью. Запах этот, привычный с детства, действовал успокаивающе. Хальдор вошел и тут же больно ударился о невидимый в темноте предмет с острыми углами, предположительно стол. Вытянув руки, шаг за шагом Хальдор продвигался во мраке. Потом он остановился, нащупав нечто вроде кровати. Он осторожно обшарил руками доски, тряпки, забрался туда с ногами и блаженно растянулся. Шаткие, из ветхой фанеры сколоченные стены намертво отгородили его от чужого и страшного мира. Некоторое время он лежал, пытаясь в полном мраке разглядеть потолок, что ему, естественно, никак не удавалось, а потом из мрака выплыло разбитое лицо мастера Гисли, и начались уже какие-то угрызения. Хальдор даже простонал, мотнул головой, неожиданно ударившись скулой о голую доску, перевернулся на живот и мгновенно уснул.
Проснулся он от шороха и тихой ругани. Он окаменел от страха. Ему показалось, что теперь он никогда уже не сможет шевельнуться, что воля его расплющена, как пирожок под сапогом. Скрипнуло и звякнуло железо о стекло. В окошко явно кто-то лез. Тупая игла ужаса пригвоздила Хальдора к доскам. «Нечисть» – мелькнуло в голове страшное слово. Кто-то тряс запертую раму, так что битые стекла слабо позвякивали.
– Клянусь Косматым Бьярни, – ругался чей-то хриплый голос. – Ну я и влип! Захлопнулось.
Хальдор набрался мужества и пошевелился. Заодно он приоткрыл один глаз. В хибарке плавал серый рассвет. Он увидел, что убогое жилище это было бесхозным, заброшенным и оттого навевало особую тоску – дом, никогда не знавший хозяина.
– Ах ты, мясо Гендуль, – с расстановкой переживал все тот же хриплый голос.
Хальдор осторожно повернулся к окну. Его тут же заметили и засуетились.
– Эй, кто там! – угрожающе выкрикнул голос. – А ну открой, слышишь? Форайрэ, это ты, болван трехглазый?
– Сам ты болван, – сорвался Хальдор неожиданно для себя и тут же притих, готовясь к смерти.
– Ой, кто здесь? – удивился голос. – Открой окно, ты!
Хальдор подумал немного, встал и с усилием снял двойную раму. В образовавшееся отверстие немедленно всунулся странный металлический предмет, небольшой по размеру, тяжелый, похожий на согнутую под прямым углом трубку.
– Бери, что зеваешь? – сказал некто невидимый грубо. – Еще насмотришься.
Хальдор подчинился и осторожно положил предмет на доски. Предмет этот деликатно стукнулся и затих среди тряпья – холодный, черный, хищный.
В окно уже всовывался прозрачный нежно-сиревеный стеклянный кувшин с широким горлом. Хальдор взял и его. Затем последовали гнуные ложки из странно легкого светлого металла, несколько небольших, аппетитно хрустящих пакетов, помеченных красным крестом, и наконец рубашка из очень мягкой ткани в поперечную сине-белую полоску. Вслед за всем этим в окне показалось маленькое озабоченное лицо в ореоле растрепанных серых волос, со сверкающими ярко-синими глазками. Хальдор изумленно смотрел, как существо, ростом примерно ему до пояса, ловко втягивается в окно и заботливо стряхивает пылинки с кожаной курточки, из-под которой виднелась выбившаяся полотняная рубаха.
– Ну?! – внезапно сказало существо, резко задрав голову к стоящему с полуоткрытым ртом Хальдору. – Чего уставился? Дылда! Откуда ты взялся? Сбежал?
Хальдор сразу подобрался и настороженно кивнул. Гном фыркнул:
– Я так и понял! Много вас тут… Если все будут так…
– Кто – «все»?
– Все, кто лазает в эту избушку. И назад вам, конечно, неохота. Ха. А Лес, между прочим, не резиновый. Самое гуманное – это перебить вас всех и отправить к Одину, в Вальхаллу…
Хальдор побледнел и отступил на шаг.
– Как это – «перебить»? То есть, мечами?
Гном противно поскреб ногтем пятно на кожаном рукаве и проворчал:
– Мечами, мечами… Чтоб вам умереть с оружием в руках. Доблестно. Таких и отправляют в Вальхаллу, где Один по доброте своей кормит вас, бездельников, козлятиной…
– А без этого козлятины не дают? – спросил Хальдор, живо заинтересовавшись перспективами.
– Ты сперва погибни с оружием в руках, – посоветовал гном и глубоко задумался. – Но ведь и Вальхалла не резиновая, – добавил он наконец.
– Так что же, – упавшим голосом спросил Хальдор, – для меня нет никакой надежды?
Гном удовлетворенно хмыкнул и, видимо, решив, что противник достаточно уже деморализован, снисходительно сказал, покачиваясь на носках:
– Ну, не отчаивайся. Ты только второй. Первого мы нашли здесь лет эдак десять тому назад. Хочешь с ним повидаться?
– С кем?
– С земляком. С первым беглецом. Он, правда, ужасно нелюдимый, только с драконом и дружит… Но мне по старой памяти помогает. Лоэгайрэ – всем друг. Потому что он всем нужен. – Гном наставительно поднял палец и замер в торжественной позе.
– Лоэгайрэ – это тебя так зовут? – Хальдор вдруг почувствовал, что страх его рассеивается, и улыбнулся. – А меня зовут Хальдор.
– Дурацкое имя, – отрезал гном.
Хальдор промолчал. Гном двинулся к выходу, бросив через плечо:
– Захвати трофеи. Да будь с ними поосторожнее. Кто их знает, что я сегодня оттуда вынес.
Хальдор аккуратно сложил наворованное в полосатую рубашку, подвернул подол, связал рукава и сунул узелок под мышку. Лоэгайрэ раздраженно крикнул от порога:
– Ну, что ты там копаешься?
Хальдор, пригнувшись, вышел из хибарки. Вокруг росли сосны и было чисто, ясно и красивою Гном топтался на мху, неодобрительно сверкая синими глазками.
– Готов? – властно сказал он. – Тогда пошли.
Хальдор поплелся за этим маленьким лесным созданием. Его не очень возмущало то обстоятельство, что он снова попал в рабство, да еще к какому-то сварливому гному. По правде говоря, ему было все равно, лишь бы не остаться опять одному в незнакомом мире, где все может оказаться враждебным и опасным.
7.
Трехглавый дракон сидел на берегу реки и с чувством пел хором. Он был белого цвета, с жесткой, кучерявой на спине шерстью, с кисточками над ушами. Одна из голов попыталась взять партию второго голоса, но сорвалась и закашлялась, плюнув на траву вспышкой пламени.
– А, смерть моя, – ругнулся дракон и затоптал огонек.
– Лохмор! – позвал его гном.
Все три шеи мгновенно вытянулись.
– Это я, Лоэгайрэ, – поспешно сказал гном, появляясь из-за кустов. – А где твой дружок?
Дракон склонил головы в разные стороны.
– Зачем он тебе опять понадобился?
– Да так, – небрежно сказал гном, проследив за бойким облачком, которое проплывало как раз над ними.
– Опять за окно лазил, мародер? – спросил дракон.
– Ну, лазил, тебе-то что?
– Мне-то ничего. Застукают тебя те… заоконные… И придут сюда.
– Ну и пусть придут. Мы им тут покажем. – Гном сжал пальцы в кулак.
Лохмор непочтительно хихикнул.
– Что, смешно стало? – окрысился на него Лоэгайрэ. – Да я старше тебя раз в пять. Сопляк. И я сто раз был за окном, а ты ни разу. И не знаешь…
Карие глаза дракона вдруг сверкнули красноватым огнем, и Лоэгайрэ попятился.
– Нет, просто сегодня я в той хижине нашел еще одного… такого же… То есть, я хочу сказать – беглеца, – торопливо сказал гном. – Так он совсем другой. Совсем другой. Он помогал мне вещи перетаскивать.
– А где он? – недоверчиво спросил дракон.
Гном приподнялся на цыпочках и крикнул, обращаясь к шумящей на ветру иве:
– Эй, ты… Хальдор!
Хальдор со свертком в руках вышел на берег и остановился, с опаской поглядывая на дракона. Лоэгайрэ отечески улыбался.
– Правда, хорош? Это я его нашел!
Лохмор критически осмотрел щуплого портняжку, одетого в обноски мастера Гисли, и неодобрительно отвернулся.
– Ты называешь это – «хорош»? Да он просто замухрышка. – Он еще раз посмотрел на Хальдора внимательным прямым взглядом. – К тому же, злой. Как хочешь, Лоэгайрэ, но мне он не нравится.
– Хальдор, подойди поближе, – крикнул гном.
– Нашли дурака, – сердито отозвался Хальдор. – А этот трехглавый… Он меня не съест?
Лохмор плюнул и снова затоптал вспыхнувший было огонек.
– Вот видишь! – укоризненно сказал он гному.
– Не будь кретином, Хальдор, – сказал Лоэгайрэ. – Бросай свои старые предрассудки насчет драконов. Это же Лохмор.
Хальдор осторожно подошел поближе и, перемогая неприязнь, поздоровался. Вместо ответа Лохмор задрал все три головы вверх, к вершине холма. Хальдор проследил его взгляд и увидел высокого, очень стройного черноволосого человека со странным смуглым лицом. Гном оживился и начал суетливо отбирать у Хальдора сверток.
– Привет, эй! – закричал он, размахивая над головой узелком. – Мне нужен твой совет! Посмотри, полезные ли штуки я вынес из-за окна?
Человек спустился к реке и присел на корточки возле гнома. Лоэгайрэ развязал рукава рубашки и разложил на песке свою добычу. Смуглая рука охотника стремительно протянулась к странной железке. Он покрутил ее в руках, потом встал, внимательно загнал в сломавшуюся трубку желтоватый цилиндр и нажал на свисающий хвостик. Грянул гром. С шипеньем и дымом в воздух вылетел зеленый огонек, описал дугу и погас, падая в высокую траву. Птицы, ошалев от ужаса, на мгновение замолчали. Хальдор шарахнулся в сторону и налетел на дракона. Охотник опустил руку, держа железку вниз черным отверстием, поворошил ногой остальные предметы, рассыпанные на полосатой сине-белой рубашке и вручил гному гремящее орудие. Лоэгайрэ опасливо подержал его на ладони, а потом сказал:
– Хальдор, я поручаю тебе хранить это.
– Тебе надо, ты и храни, – огрызнулся Хальдор.
– Дурачок, это же полезная вещь.
– Отвяжись, недомерок, – сказал Хальдор. – Я не самоубийца.
Охотник молча взял железку и засунул себе за пояс.
– Послушай, – сказал ему Лоэгайрэ, – а ведь этот парнишка, этот Хальдор, – он из твоего мира. Я нашел его в той избушке, правда…
Охотник скользнул глазами по бледной физиономии Хальдора и равнодушно повернулся, чтобы уйти. Хальдор мрачно сказал:
– У нас в Городе таких нет.
– В каком это городе? – язвительно поинтересовался Лоэгайрэ. – Я сто раз лазил через окно, но никаких городов там у вас не видел.
– Через дверь надо ходить, – буркнул Хальдор. – Мозги целее будут.
Гном захлопал глазами.
– Так ты что… Ты разве не через окно залез?
– Вот еще, через окно… Я вошел, как все нормальные люди – через дверь.
Лоэгайрэ склонил голову набок.
– Ну вот… – сказал он разочарованно. – А я-то думал…
– Что ты думал?
– Видишь ли, сын мой, – покровительственно пояснил Лоэгайрэ. – Тут поблизости есть другое измерение… То есть, оно, конечно, просто есть, само по себе, но избушка, где ты дрых, – это точка соприкосновения двух пространств. Из одного в другое можно попасть исключительно через окно. Вот я и подумал, что ты оттуда.
– А ты сам откуда? – с любопытством спросил Хальдор.
– Да я-то отсюда, – досадливо отозвался гном.
– А что ты делал за окном?
Лоэгайрэ сердито посмотрел на него синими глазками и промолчал. Вместо него ответил дракон:
– Воровал.
– Не воровал, а выносил предметы для дальнейшего их использования, – тотчас поправил гном. – Я первопроходец.
– Ты не думаешь, что тебя арестуют, первопроходец? – спросил Хальдор.
– Тамошние нас боятся, – гордо заявил гном. – Потому как не привыкли. А этот парень… Он просто урод. Поэтому у нас и прижился. Те – ужас какие злые. А он не такой. Он животных любит…
– За «животных» сейчас схлопочешь, – предупредил дракон.
– Кошек всяких, собачек, – вильнул гном. – У меня тоже есть котик…
– Слушай, Лоэгайрэ, иди-ка ты к своему котику, – дружески сказал дракон и задумчиво дохнул на ветер пламенем. – Проклятый огонь. Прорезался-таки. У меня из-за него голос ломается.
– У всех трех? – участливо спросил Лоэгайрэ.
– У левой головы еще нет, – ответил дракон.
Лоэгайрэ увидел, что Хальдор воспользовался тем, что его временно оставили в покое, и растянулся на песке.
– Улегся! – возмутился гном и, видя полное равнодушие на остроносой физиономии отрока, раскричался:
– Вставай, собирай вещи, которые ты раскидал!
Хальдор лениво поднялся и принялся снова увязывать сверток.
Дракон смотрел на него не то сочувственно, не то с некоторой брезгливостью. Хальдор внезапно крикнул прямо ему в глаза:
– Чего уставился! Людей никогда не видел? Зарос белой шерстью – и воображает о себе!
Карие глаза дракона потемнели, словно от боли. Хальдор почувствовал, как гном ткнул его кулачком в бок:
– Заткнись, – прошипел Лоэгайрэ.
Хальдор пожал плечами, резко затянул узел и выпрямился:
– Куда теперь? – спросил он.
8.
– Как у тебя язык повернулся такое ляпнуть? – укоризненно говорил Лоэгайрэ, когда они шли по тропинке над рекой. Вернее, по тропинке шел Лоэгайрэ, а Хальдор брел по колено в сырой траве и вымок уже основательно.
– А что я ему сказал?
– Что он зарос белой шерстью.
– Разве это оскорбление? Это же правда.
Лоэгайрэ остановился.
– Мало ли что правда. Знаешь, сколько он из-за этой шерсти натерпелся!
– Натерпелся? Он? Такое-то чудовище!
Гном тихонько вздохнул.
– Это он только так выглядит. На самом деле он еще подросток. У него только-только ломается голос.
Хальдор угрюмо посмотрел на свои насквозь промокшие башмаки.
– И чего же это крошка натерпелся?
– Из-за того, что он белый, племя изгнало его, – сказал гном. – А люди, понятное дело, не очень-то охотно приняли к себе дракона. Он только с этим парнем и смог тогда подружиться. Ну, теперь-то другое дело. Теперь мы все его любим. – Гном покосился на Хальдора. – Кстати, а откуда сбежал ты?
– Из Светлого Города, – мрачно ответил Хальдор.
– Ой-ой-ой, – издевательски протянул гном. – Какое пышное название. Это, что ли, та замшелая глухая стена, которая излучает столько скуки и злобы, что мухи дохнут?
Хальдор кивнул. Лоэгайрэ недоверчиво хмыкнул.
– Так стена же глухая.
– Не веришь – не надо, – обиделся Хальдор.
Гном еще раз смерил его взглядом.
– Да нет, по тебе как раз похоже, что ты из этого Светлого Города… Зануда…
Хальдор покачал в руке узелок и в задумчивости глянул с тропинки на реку. Лоэгайрэ быстро сообразил, какая несложная пакость зародилась в мозгах отрока, и сердито ударил его кулачком:
– Только попробуй бросить!
– И что будет?
– Увидишь! – проскрежетал гном. – Давай, топай.
Хальдор, наконец, не выдержал. Он схватил Лоэгайрэ за воротник, подтащил к себе, и негромко, но очень отчетливо произнес:
– А вот сейчас я тебе врежу.
– Не смей! – пискнул Лоэгайрэ и прикрыл глаза.
Хальдор, уже не помня себя от ярости, размахнулся и ударил маленького злыдня по скуле. Он был твердо уверен в том, что сейчас гном превратит его в какого-нибудь паука, но ему было все равно. Пусть превращает в паука, лишь бы только перестал над ним измываться. В конце концов, Хальдор – человек, и у него тоже есть своя гордость. Пусть изувеченная жизнью в Светлом Городе – но все-таки…
Лоэгайрэ прикрыл голову локтем и тихонько всхлипнул. Хальдор снова занес кулак:
– Будешь еще издеваться, ты, мелкий пакостник?
– Хальдор, хватит, – пробормотал гном.
– Еще разок – и тогда действительно хватит, – отечески пообещал Хальдор. – Чтобы лучше запомнилось.
За его спиной кто-то свистнул. Хальдор на мгновение разжал пальцы. Лоэгайрэ тут же вырвался из его рук и плаксиво крикнул:
– Дылда безмозглая!
Хальдор обернулся на свист. На тропинке стоял мальчик лет тринадцати, невысокий, худенький, темноволосый.
– Ты чего свистишь? – сердито спросил Хальдор.
Лоэгайрэ бросился к мальчишке с возмущенным криком:
– Господин барон, остановите произвол! Господин барон!
Хальдор приоткрыл рот. За свою жизнь он видел аристократов только два или три раза. Барон с серьезным лицом протянул к Лоэгайрэ руку и, взяв его за плечо, препроводил себе за спину. Хальдор сразу сник. Барон с любопытством окинул его взором. Зрелище было не слишком вдохновляющее. Все, что в квартале Желтые Камни вкладывалось в понятие «грязный простолюдин», было налицо: свалявшиеся светлые волосы, в беспорядке свисавшие на плечи, угрюмый взгляд, трусливый и наглый одновременно, тощая фигура в поношенном и не очень свежем одеянии.
– Где ты нашел его, Лоэгайрэ? – с искренним удивлением спросил барон.
– Случайно встретил, – объяснил гном. – Я… э… навестил избушку, а он там спал. Говорит, что он из Светлого Города.
Барон задумчиво просвистел три первых такта из чужеземной песни «Орленок, орленок», которую слышал с детства от матери. Хальдор тупо посмотрел на него – и вдруг его охватили тоска и злоба.
– Ну что вам всем нужно? – крикнул он, отступая назад и слегка приседая. – Людей не видели? Что пристали?
– А что ты кричишь? – спросил барон, взмахивая ресницами.
Хальдор дернул рукой.
– Да потому что все вы тут… – Он отвернулся и судорожно вздохнул.
– Лоэгайрэ, это ты его довел?
– А что я? – огрызнулся гном. – Он с самого начала был какой-то припадочный.
Барон немного подумал и сказал:
– Может быть, его назад отправить? В Светлый Город?
– Нет! – крикнул Хальдор и бросился бежать.
– Стой! – закричал барон, давясь от смеха. – Ты куда?
Хальдор скатился под обрыв и сгинул. Барон махнул рукой.
– И правда припадочный. Ну и леший с ним. У тебя кофе еще остался, Лоэгайрэ?
Гном перевел дыхание.
– Нет, ну каков негодяй! Разве нельзя было по-хорошему, словами… Полез в драку… Видит же, что я не могу с ним драться… Как вы думаете, господин барон, он не погибнет?
– Куда он денется? Есть захочет – придет. Так кофе у тебя остался?
– Остался, – нехотя ответил гном. – Вы знаете, господин барон, в последнее время у них там стало плохо с этим продуктом. То есть, я хочу сказать, что его там стало мало.
Читать бесплатно другие книги:
