Лик Победы Камша Вера
– Предатели, – Муцио Скварца от возмущения аж задохнулся, – подлые предатели!
Рокэ поднял зрительную трубу и какое-то время созерцал происходящее. На породистом лице не читалось ничего, кроме ленивого любопытства. Вот это самообладание! Марсель едва не заорал во весь голос, когда галерные рабы, которых избавили от цепей, предали своих избавителей и перебежали к врагам. Подлецы. Подлецы и мерзавцы! Рокэ опустил трубу и потянулся.
– Муцио, утешьтесь тем, что в данном случае у нас совершенно чистая совесть. Мы дали заблудшим овцам шанс. Сдержи наши каторжные друзья слово, они получили бы не только свободу, но и золото. Увы, грешники предпочли броситься в объятия врагов своего отечества. Что ж, это их право и их выбор. Некоторые свое отечество терпеть не могут…
– Не понимаю вашего проклятого спокойствия. Все летит к Леворукому, а Титус с Кимарозой нас со свету сживут. Если мы, разумеется, вернемся. О том, что «дельфины» узнают секрет Вейзеля, я молчу.
– Вейзель нас простит, а все тайное рано или поздно становится явным, – пожал плечами Алва. – Любопытно, о чем сейчас думает бордонский адмирал.
– Что ему повезло, а мы с вами оказались слепее тапонов[30]. Проклятье, как представлю себе рожу Кимарозы!
– Я б на вашем месте представил себе что-то более приятное. Возлюбленную там или розовую киркореллу. О, глядите-ка, причаливают, или как это у вас называется?
«Справедливость» и конвоирующие ее галеры уже добрались до флагманского галеаса. Валме с отвращением наблюдал, как корабль-изменник, отведя весла, словно крылья, назад, подходит вплотную к высокому борту. Виконт глянул на Рокэ – тот невозмутимо созерцал происходящее, хотя ему наверняка было досадно. А еще говорят, Алва видит всех насквозь, над всем издевается и никому не верит.
Марселю стало жаль просчитавшегося герцога, и он торопливо отвел глаза. После этакой подлости и впрямь впору стать человеконенавистником, а уж какой вой поднимут на берегу! Муцио прав, этот просчет им не забудут, даже если он будет единственным.
Раздавшийся грохот вернул виконта на грешную землю, вернее, в море. На месте предавшего брандера клубился огненный смерч, в котором угадывались какие-то обломки и человеческие фигурки, и это было только начало! Огненные кошки перемахнули на галеры сопровождения и бордонский флагман, уши виконта заложило от череды взрывов, причем каждый последующий был сильнее предыдущего.
Горящие обломки летели во все стороны и ливнем рушились вниз, борта флагмана развалились, горящая палуба неожиданно и глупо прыгнула вверх, на лету лопнула, и к серому небу вскинулась огненная стена. «Справедливость» и три бордона слились в единый закат, а спокойная водная гладь словно взбесилась: рожденные взрывами водяные холмы для начала столкнулись, разлетевшись хлопьями пены, а затем помчались в разные стороны, настигая друг друга и образуя водовороты.
Там, где минуту назад возвышался бордонский флагман, крутилось что-то несусветное, волоча обломки мачт, весел, кусков обшивки, сам же корабль исчез, и с ним вместе исчезли бранде-убийца и две сопровождавшие его галеры. Еще одна, оказавшаяся поблизости, сорвалась с якорей и налетела на другую, проломив фальшборт и переломав весла. Каторжники сдержали слово! Нет, они сделали больше, много больше! Отправили в Закат флагман и погибли. Все до одного, потому что уцелеть в разверзшемся кошмаре не мог никто!
Проклятье! Тысяча проклятий! Закат и все его твари! Якорь в задницу дураку Пасадакису! Она сразу поняла, что дело нечисто, а этот мужлан слопал приманку и не чихнул. И что вышло?! Флагман и две галеры взлетели на воздух, а «Красная роза» протаранила «Гончую смерти», и все из-за тупиц-капитанов. А другие небось раззявили рты и напустили полные штаны! Чего еще от них ждать?!
Зоя Гастаки одернула лазоревый камзол и проревела:
– Поднять флагманский штандарт! Принимаю командование над эскадрой.
– Госпожа, – разинул пасть Спиро, – госпожа! После адмирала Пасадакиса старший капитан-адмирал Ватрахос.
– Акуле под хвост Ватрахоса! – Ватрахос?! Какой Ватрахос? Этот придурок еще тупей Пасадакиса! – Гром и молния! Поднимай флаг, якорь тебе в задницу! Поликсена!
Поликсена уже бежала, держа в руках шитый золотом флагманский штандарт, заботливо припасенный Зоей. Пасадакис был достаточно глуп, чтоб погибнуть, и капитан Гастаки заранее приняла меры, но она не ожидала, что тупица освободит место так скоро!
Флаг с коронованным дельфином рывками пополз вверх, а пушки правого борта разом грянули, привлекая внимание эскадры. Зоя Гастаки приняла командование.
– Мой капитан, – захлопала глазами Поликсена.
– Адмирал! – рявкнула Зоя. – Адмирал, проглоти тебя сардина!
– Мой адмирал, – у дурехи глазенки на мокром месте. Нашла время! Нет, положительно у пигалицы совершенно не воинский вид! Надо взять себе Агапэ – уж ее-то олененком не назовешь! Адъютантом адмирала должен быть теньент, а Поликсене найдем что-нибудь полегче и побезопасней, мало ли…
– Мой адмирал… Ватрахос тоже… поднял флаг. И Зорбас!
Из горла Зои вырвалось рычанье. Еще немного, и она бы приказала «Пантере» открыть огонь по «Сердцу волн», на котором засел подлый Ватрахос, но кошкин сын Спиро завопил дурным голосом:
– Брандеры!
И впрямь из бухты выскочили четыре малые галеры! Зоя сплюнула, лихорадочно собираясь с мыслями. Происходящее ей не нравилось, совсем не нравилось! Фельпский адмирал, сожри его акула, воюет не по правилам! Кто же бросает в бой одни брандеры?!
– Мой капитан! – Рожа Ксантиппы была зеленой; тоже мне, старший теньент! – Мой капитан… Они нас сожгут!
– Дура! – Зоя отвесила трусихе оплеуху. – Ты на войне, а не в погребе!
Ксантиппа, продолжая завывать, отлетела к борту, навалившись на Ариадну с Латоной, те обнимались, но хотя бы не вопили! А еще Поликсена! И чего уставилась?!
– Мой адмирал!.. Мой адмирал, мы их отгоним?
– Заткнись!
На юте взвыла труба, внизу зло и часто заухал барабан. Галеас дернулся – Спиро, кошачье отродье, не дождавшись приказа, велел поднять якорь и развернуться бортом к брандерам. Дуболом прав – брандеры нужно топить на расстоянии, не дожидаясь, когда тебя отправят к Пасадакису. Это даже морскому ежу ясно, а боцман все ж поумнее, но после боя она ему покажет! Дело Спиро – повиноваться, а не самовольничать. Сейчас, допустим, он угадал! А в следующий раз? По милости этого недоумка кормить омаров?!
– Поликсена! Приказ гребцам и канонирам. Разворачиваемся и открываем огонь!
«Морская пантера» изготовилась к бою – брандеры подойдут на выстрел и отправятся в Закат. Зоя одернула камзол (проклятье, вечно он топорщится) и проверила, как ходит в ножнах абордажная сабля. Если Спиро посмеет первым скомандовать «огонь», она своими руками отправит его к зубанам!
В десять утра на нос флагманского «ызарга» спрыгнул Дерра-Пьяве.
– Арчини пошел! – весело проорал коротышка. Судя по всему, говорить тихо он не умел.
– Молодец, – кивнул Муцио Скварца, – сейчас он их развернет!
– Должно быть, прелюбопытное зрелище. – Рокэ поправил стягивающую волосы косынку.
– Монсеньор, – Скварца выглядел несколько смущенным, – не лучше ли вам и вашим людям сойти на Монти-Остро?
– Хуже, – отрезал Алва. – Впрочем, погодите! Марсель, Герард, вы умеете плавать?
– Да, Монсеньор! – Юный Арамона хотел что-то добавить, наверняка попросить оставить его на борту, но сдержался.
– А вы, Марсель?
– Разумеется. У меня нет ни малейшего желания пугать здешних киркорелл.
И зачем только он врет? Глупость какая…
– Отлично, мы остаемся.
– Но…
– Успокойтесь, Муцио, это не первый абордаж в моей жизни.
– Разрубленный Змей! – Дерра-Пьяве от восторга хлопнул себя по бедру. – Здорово вы нас надули! «Не моряк, не моряк…»
– Я и впрямь не моряк, – засмеялся Алва, – и понятия не имею, что делать с этими вашими галсами и нудо. Вот абордаж – это по мне!
– Прошу простить мое любопытство, – церемонно произнес Скварца, – где и с кем вы ходили?
– О, далеко от здешних мест, – Алва неопределенно махнул рукой, – и очень давно… «Каммориста»…
– «Императрикс»?! – выдохнул Дерра-Пьяве.
– Да, – кивнул Алва. – Теньент Рубен Аррохадо к вашим услугам.
– Что б я лопнул! – маленький капитан задыхался от восторга. – «Каммориста», раздери меня… на… к зубаньей бабушке!
– И вы молчали! – в голосе Муцио был укор.
– Мы с Альмейдой не афишировали мое присутствие, – глаза маршала подернулись мечтательной дымкой, – соберано Алваро нас бы не понял. Потом, увы, мне стало не до моря, но я рад тряхнуть стариной.
– Разрубленный Змей! – Дерра-Пьяве разве что не плясал. – Человек с «Каммористы» на моем корабле! Ну, теперь удаче не отвертеться! Ох и зададим мы «дельфинам»!
– Вы б и без меня задали… – Алва вытащил из-за пояса фляжку, хлебнул и передал капитану: – За удачу и морского бога! Эномбрэдастрапэ!
– За удачу! – Коротышка присосался к угощению, став еще счастливей, чем минуту назад, хотя это было трудно!
– За удачу! – Скварца принял изящную вещицу из капитанской ручищи. Молодой адмирал был серьезен и немногословен, и Валме вновь стало неуютно. Он дурак, но отступать поздно. Ничего, может, эта «Каммориста» и впрямь приносит удачу. Виконт взял протянутую ему фляжку и молодецки хлебнул. Вино! Отменное, хотя иного у Ворона не водится!
– За удачу! – Под руку подвернулся старший канонир, Марсель сунул выпивку ему и внезапно заметил витиеватую надпись: «Каммориста, 383». Канонир благоговейно принял реликвию. Не пройдет и пяти минут, как весь «ызарг» узнает, что Рокэ Алва был среди безумцев, отправившихся на охоту за «Императрикс» и добывших таки линеал-призрак. Но кто б подумал, что Ворон когда-то кого-то боялся… Впрочем, про соберано Алваро рассказывали всякое.
– Пора, – сказал Муцио. И тут же раздался ликующий рык Дерра-Пьяве, и над кораблем взметнулся черный флаг с кривоногой волосатой змеюкой и огромной единицей. Матросы бросились выбирать якорь, грянули литавры, загребные навалились на весла. «Первый» выскочил из укрытия и понесся на развернувшихся к Арчини бордонов.
– Боцман!
– Здесь боцман!
– Быстрей!
Отбивающие такт литавры заухали чаще, весла в уключинах заворочались живее, раздался отвратительный скрежет.
«Ызарг» шел ровно и стремительно, так стремительно, что кормовой флаг с кривоногой тварью реял, словно на ветру. Расстояние между фельпцами и лихорадочно разворачивающимся в обратную сторону врагом стремительно сокращалось.
– Боцман! – ревел Дерра-Пьяве.
– Здесь боцман!
– Фитили запалить!
– Фитили горят!
– Готовьсь!
Канониры вцепились руками в лафеты, ожидая последней команды.
– Идемте, Марсель, – бросил Рокэ. – Наше дело абордажное, на носу нам делать нечего.
Валме кивнул. В брюхе детища мастера Уголино было еще жарче, чем снаружи. Еще бы, в наспех сколоченную лоханку набилась уйма народа. Марсель угрюмо оглядел гребцов и абордажную команду. Наверняка плавают, как рыбы, а он не то чтоб совсем не умеет, но предпочел бы обойтись без купания. И чего это его разобрало?! Ведьможно было остаться! Но теперь никуда не денешься…
С гребцов лил пот, галерный юнга и неизбежный Герард метались между банок с ведрами и кружками; абордажники обливали гребущих морской водой. Казалось, весь мир заполонили удары литавр, скрип уключин и ритмичные крики:
– Весла – вниз! Весла – сушить! Весла – вниз! Весла – сушить!
В море творилось Леворукий знает что, но Карло Капрас Леворуким не был. Не был он и моряком, однако селедка и та бы поняла, что Пасадакис проспал все на свете. Ставший привычным строй галер и галеасов был смят, по взбаламученному заливу плавали какие-то обломки…
– Что происходит? – дурацкий вопрос. Откуда пехотному офицеру знать, что учудили моряки?
– Точно неизвестно, господин маршал. – Полковник Гурунопуло выглядел растерянным. – Что-то взорвалось, поднялась волна и разбросала корабли, а две галеры столкнулись.
– Не было печали! – Капрас с ненавистью глянул на полосатую скалу, где был устроен наблюдательный пост. Лазать по камням маршал не любил, но надо же посмотреть – чужие глаза своих не заменят.
Главнокомандующий объединенной армией вполголоса выругался и полез наверх. Кто же взорвался? Хорошо бы «Пантера»! Если это и впрямь она, маршал Капрас простит корове все, тем более Зоя изрядно его выручила в истории со стеной. Карло отписал в Бордон, что был вынужден предпринять штурм под давлением сестры дожа Гастаки, каковая ссылалась на требования брата. Если стерва потонула, на нее можно свалить еще больше. Любопытно, что у «дельфинов» стряслось, наверняка какой-то урод полез в крюйт-камеру с открытым огнем.
От размышлений Капраса отвлек мчавшийся навстречу теньент. Бездельники залюбовались взрывами и лишь теперь вспомнили, что положено докладывать старшим.
– Что случилось? – рявкнул Карло.
– Господин маршал, – обрадовал посланец, – эскадра атакована неопознанными судами странного вида!..
Гайифец бросился наверх, на ходу вытаскивая зрительную трубу. С площадки открывался прекрасный вид на бухту и то невообразимое, что носилось меж галерами и галеасами. «Странного вида» – это было мягко сказано! Серые, шипастые, лишенные мачт уродцы плевались ядрами и нагло пытались протаранить противника, а здоровенные корабли вертелись, как слоны на сковородках, стараясь не подпустить к себе непонятных паршивцев.
Это было странным: Капрас, при всей своей сухопутности, знал, что борт галеаса никакому ядру не пробить, зато плавучая крепость с ходу раздавит любую галеру. Маршал поймал в окуляр разворачивающийся корабль и сплюнул. «Пантера», цела-целехонька, чтоб ее! Мало того, на мачте флагманский флаг! Зоя что, вконец сдурела? И где, Леворукий его возьми, Пасадакис?!
Беглая ревизия галеасов показала, что адмирал скорее всего кормит зубанов. Зато маршал заприметил еще два флагманских флага и расхохотался. Морская корова захотела в адмиралы, как же без нее! Но кто еще? Ватрахос, это понятно, а вот второй? Спирос? Вроде нет… Карло подкрутил колесико окуляра, стали видны лазоревые фигурки. Одни метались по палубам, другие лежали неподвижно. Убиты? Бред. На галеасах гибнут редко. В прошлом сражении отправилось в Закат с полсотни надорвавшихся гребцов, и все.
Маршал зазевался и не заметил, как на палубе одной из галер вспыхнул огонь. Дурак канонир случайно поджег порох? Но что тогда творится с гребцами на соседней галере? И еще на одной!
Вывод был очевиден, но иногда не верить своим глазам проще, чем верить. Капрас опустил трубу и оглянулся на растрепанного Сфангатиса:
– Вам не кажется, что «серые» ведут навесной огонь?
– По-видимому, – подтвердил начальник штаба. – Мортира может стать весьма действенным средством против галеасов, хотя точность стрельбы вызывает удивление.
– Николаос, вы даже исповедуетесь казенным языком?
– Я давно не исповедовался, – совершенно серьезно ответил начальник штаба, – и это очевидное упущение. Я надеюсь его исправить сегодня же, ведь адмирал Пасадакис предстал пред Высшим судом без исповеди.
Глава 10
Деормидский залив
399 год К.С. 12-й день Летних Ветров
Литавры продолжали отбивать такт – тройки моряков делали вдох и поднимали валек, весло опускалось в воду, гребцы откидывались назад, «ызарг» рвался вперед. Обнаженные спины взмокли от пота, из глоток вырывался то ли хрип, то ли рычание. Воистину – каторга, но матросы с потопленных бордонами галер сели за весла добровольно! Марсель подумал, что его мстительность так бы далеко не зашла.
Мимо пронесся Герард со своим ведром. Мальчишка вовсе забегался, светлые волосы прилипли ко лбу, но расстаться с мундиром было выше его сил. Не то что Рокэ! Полуодетый Алва с туго стянутыми косынкой волосами и двумя клинками у пояса вполне мог сойти за багряноземельского корсара. Валме представлял морисских головорезов именно так, но проверять свою правоту на личном опыте не имел ни малейшего желания. Он и без того наделал глупостей, связавшись с кэналлийцем, Ворон морискилле не товарищ!
Пока, впрочем, все было в порядке, если, разумеется, не считать жары и заполонивших корабль ароматов! Валме задыхался в кислой пороховой вони, перемешанной с запахом пота и плохо выделанных кож. Виконту очень хотелось пройти на нос, где и дышать полегче, и можно оглядеться, но его место было рядом с Рокэ, а Первый маршал Талига невозмутимо сидел среди абордажников – ни жара, ни вонь его не трогали.
По кожаной броне то и дело что-то било, и Марселю это ужасно не нравилось. А вдруг «дельфины» не поверят, что торчащие из брони колья вымазаны ядом? Конечно, прыгнуть на «ызарг», ни на что не напороться и не свалиться сможет разве что акробат. И все равно абордаж виконта совершенно не вдохновлял.
На носу, или как это называется у моряков, взвыла труба.
– Ложись! – проорал капитан.
– Сейчас как долбанем! – весело шепнул щербатый абордажник, растягиваясь на мокрых досках. Валме плюхнулся рядом, в очередной раз проклиная себя за неуклюжесть и несусветную глупость. И что ему понадобилось в этой мышеловке? Что ему вообще понадобилось на войне? Если на то пошло, в отчем доме не так уж и скверно, по крайней мере там не утонешь.
– Правый! Весла вдоль! – рявкнул боцман. Гребцы согласно дернулись, прижимая весла к борту. Сверху вновь застучало – часто-часто, словно град. Литавры вовсе взбесились, хриплые выдохи гребцов напоминали об удавленниках. «Ызарг» вздрогнул, раздался жуткий хруст, растянувшийся на целую вечность. Если б они не лежали, точно бы повалились друг на друга!
Марсель с опаской глянул направо, ожидая, что там окажутся жуткие пробоины, но увидел лишь уключины, в которых ворочались весла, и кусочки света прорезанных в броне амбразур. Смолкшие было литавры вновь взялись за свое, щербатый, поднимаясь, придавил Валме полу мундира. Снять? Жарища, как в Закате!
Приглушенно рявкнули носовые орудия, запели дудки, весла сбились с ритма и надсадно заскрипели. Валме понял, что «ызарг» разворачивается. Сколько это еще продлится? Закатные твари, он сейчас околеет!
Из-за Монти-Остро выскочило нечто серое, низкое и колючее! И не одно! Зоя подняла трубу, разглядывая невесть откуда взявшиеся чудища. Вблизи они оказались еще гаже! Наверняка мориски: эсператисты, даже фельпские, на такую погань не полезут! Негодяи шустро приближались, стали видны черные флаги с огромными цифрами и какими-то тварями, похожими на змей с ногами. Флаги развевались, и твари извивались, словно живые… Мерзость!
Запела труба сигнальщика, и «Пантера» начала разворачиваться бортом навстречу серой пакости! Дурак Спиро! Эта дрянь против галеаса – тьфу, а он из-за нее задницу брандерам подставляет.
– Поликсена!!!
– Мой адмирал, – Шлем съезжал девке на глаза, и она отчаянно трясла головой.
– Разворачивай назад. Наше дело – брандеры!
Поликсена замахала ручонками и умчалась. Зоя обеспокоенно глянула на поджигателей. Проклятые галеры по-прежнему болтались под прикрытием береговых батарей! Мерзавцы, это они нарочно! Ждут, когда эскадра заглядится на плоских уродов! Как бы не так! Она не на кошке скачет! Пусть Ватрахосу подпалят задницу, не жалко. А она не поддастся!
«Пантеру» тряхнуло, раздался скрежет – огромный галеас возвращался на прежнюю позицию.
– Мой капитан!
– Адмирал, твою… – взревела Зоя, – адмирал!
– Мой капитан, – глаза Спиро зло блеснули, – брандеры не настоящие, они просто пугала!
– Дурак! Что ты понимаешь?!
– Мой капитан…
– Я приказываю! – сестра дожа топнула ногой. – Я! Убирайся, якорь тебе в задницу! Не уймешься – повешу!
На палубу грохнулась граната, завертелась. Спиро саданул Зою по колену, капитан кубарем покатилась по смоленым доскам, что-то громыхнуло, над головой свистнуло. Боцман вскочил и с воплем:
– Разворачивай, зажри тебя зубан! – помчался на гребную палубу. Зоя, проклиная все на свете, бросилась к борту и увидела, как серая тварь, плюнув огнем, развернулась и рванула вдоль «Бордонского льва», ломая ему весла боковым тараном. Слишком близко для больших орудий, а мушкетные пули не причиняли гадине никакого вреда. Разрубленный Змей, Спиро был прав! Пока они дергались, гады ворвались в строй эскадры, вообще не попав под обстрел.
Тварь обогнала галеас Зорбаса, на борту которого что-то рвануло, и бросилась на «Меч Бордона». На «Мече» тревожно взревели трубы, подгоняемые кнутами гребцы налегли на весла, грянул выстрел, тварь ответила, на галере заполыхало. Горящий корабль скрылся за Зорбасом, бестолково болтавшимся на взбаламученной воде – весла правого борта были сломаны и перепутаны! Так и надо! Захотел во флагманы?! Получи!
Из-за «Счастливой звезды» выскочили аж три гадины; встречая врага, ухнули пушки «Пантеры». Вразнобой. Тоже мне, канониры! Придурки косорукие! Одно ядро шлепнулось между тварями, второе срикошетило от воды, садануло по серому чуть выше ватерлинии и отскочило, а невредимая сволочь только наддала ходу.
Прискакала Ксантиппа, теперь рожа первой помощницы была красной.
– Зоя!
Ну и дура! Вовсе обалдела со страху!
– Адмирал! Слышишь, ты?! И утри слюни!
– Зоя! Это нечисть… Мы утонем. Нужно сдаваться!
– Что? – рявкнула Зоя. – Не слышу!
– Сдавайся! Серый флаг… Иначе конец!!!
Зоя выхватила пистолет и разрядила в орущую пасть. Именно так в битве при Кавале поступил победоносный Юлиан.
– Поликсена!
Проклятье, где эта козявка?!
– Поликсена!!!
– Мой адмирал!
– Найди Агапэ! Пусть возьмет десять, нет, двадцать солдат. – Иногда дельные вещи приходят в голову и мужчинам. Тому же Юлиану. – Трусов и предателей убивать на месте.
Над головой свистнуло. И еще, и еще… Совсем рядом прозвучал взрыв, сверху посыпалась какая-то дребедень. «Пантера» начала рыскать, ядра пропали зря. Уворачиваясь от сухого дождя, Зоя оступилась, грохнулась на палубу, сверху навалилось что-то худосочное. Закатные твари! Поликсена! Сбесилась?!
Протопали чьи-то ножищи, один за другим ахнули два выстрела. Зоя Гастаки отшвырнула вцепившуюся в нее дуреху и поднялась, заныл правый бок. На мгновение пальба прекратилась. Стало слышно, как Спиро гонит канониров к пушкам.
– Мой адмирал! Вы не ранены?
Девчонка пыталась прикрыть ее собой! Этого еще не хватало!
– Тысяча акул, моя пуля еще не отлита! А вот ты, укуси тебя сардина, поосторожней, ты мне живой нужна.
Поликсена счастливо улыбнулась, ее шлем съехал на самый нос. Котенок эдакий!
На борту Зорбаса рвался порох, мачта и снасти уже горели, лишенный половины весел галеас болтался, как цветок в луже. Возле борта закрутилась, плюясь огнем, бомба, матрос набросил на нее мокрую шкуру. Не забыть его наградить – из жалованья Ксантиппы.
Зрительная труба куда-то задевалась, а палубу и море затягивал пороховой дым. Спиро привел канониров в чувство, и «Пантера», наконец, огрызнулась всеми пушками. Украдкой потирая правый бок – еще подумают, что она ранена, – Зоя глянула вправо. Там крутилась воронка, в которой мелькали обломки, чуть дальше галеас Ватрахоса добивал серую тварь. Выкрутился, мужлан поганый! Зоя сплюнула.
Теперь орудия говорили уже с обеих сторон. На «Красе Бордона», «Пантере», «Страстном пилигриме» было немало хороших пушек и умелых канониров. Первые ядра либо падали в море, либо отскакивали от колючих серых шкур, но твари обнаглели, за что и поплатились. «Сердце волн» дождался, пока чудища подойдут на пистолетный выстрел, и лупанул из всех пушек правого борта. Несколько ядер пробили борт чуть выше ватерлинии, без сомнения, уложив невидимых гребцов, и тут же канониры с «Пилигрима» зацепили еще одного мерзавца. Понемногу все приходило в порядок, хотя бомбы и ядра продолжали громить эскадру, она больше не напоминала стадо овец, на которое напали мелкие степные волки.
Капрас повернулся к начальнику штаба:
– Что скажете?
Сфангатис пожевал губами и неторопливо произнес:
– Насколько я понимаю, то, что мы видим, – новое слово в морской стратегии. Кто-то весьма удачно перенес на воду то, что Рокэ Алва применил во время прошлогодней кампании на Дарамском поле. Не исключаю, что по совету самого маршала. Он слишком деятельный человек, чтобы просто дожидаться подхода армии.
– Не могу сказать, что это меня радует, – буркнул Капрас.
– Но это оправдывает нас. – Николаос Сфангатис опустил трубу. – Когда вы и я соглашались принять экспедиционный корпус, нам не сообщили, что оборону Фельпа возглавит Первый маршал Талига. Мы это узнали совсем недавно, причем от наших людей в городе. Не удивлюсь, если его величество до сих пор уверен, что Алва появится не раньше осени.
Начальник штаба прав. В Паоне допускали, что осенью на помощь Фельпу придут талигойский флот и одна из армий, но не то, что объявившийся среди лета Кэналлийский Ворон поставит все с ног на голову! Что ж, сами виноваты, пусть спрашивают со своих шпионов. Карло Капрас вновь прильнул к окуляру. Битва, если происходящее безобразие можно было так назвать, продолжалась. Впрочем, за разгром флота они со Сфангатисом не ответчики.
– Николаос, что вы думаете об этих… – Карло запнулся, подыскивая подходящее слово, – об этих судах?
– Морисские штучки, – голос генерала оставался бесстрастным. – Налицо предварительный сговор с кэналлийцем. Нашим адмиралам придется поломать голову над тем, что противопоставить новой тактике, иначе Померанцевое море можно будет переименовывать в Морисское. Увы, мы живем в мире, который меняется быстрее, чем наша стратегия.
– Пожалуй, – согласился Капрас, наблюдая за серой уродиной, рванувшей в промежуток между двумя бордонскими галерами. Маршал не сразу понял зачем, но когда тварь развернулась и отскочила вбок, стало видно, во что превратились весла бордонов. Тот, кто снабдил чудища носовыми и кормовыми насадками, знал, что делает. Впрочем, знал, что делает, и капитан Ватрахос, нашедший управу на колючих наглецов. Карло с удовольствием наблюдал, как галеас неожиданно подался назад и буквально раздавил зазевавшуюся тварь. Чужаки были верткими, наглыми и быстрыми, но они зарвались. Две галеры ринулись наперерез еще одному ублюдку, гоня его к «Страстному пилигриму», капитан понял замысел и развернул галеас, замыкая ловушку. В ближнем бою использовать тяжелые орудия невозможно, но это и не нужно.
Серая тварь растерялась и послушно рванулась туда, куда ее загоняли. Даже слишком послушно. Когда до «Пилигрима» оставалось всего ничего, мерзавка попыталась вывернуться и всадила таран в борт галеаса, намертво прицепившись к гиганту. Взвился огонь. Брандер! Закатные твари, брандер! Моряки «Пилигрима» баграми и шестами пытались оттолкнуть поджигателя, но пламя разгоралось стремительно, норовя перепрыгнуть на галеас.
Первыми бросили пушки канониры: дым и пламя застилали порты, мешали целиться, да и в кого стрелять? Не в брандер же! Галеры-загонщицы шарахнулись от полыхающего урода и столкнулись аж с тремя тварями. Грянул залп, первая из незадачливых охотниц получила две пробоины, накренилась, черпнула бортом и стала тонуть. Другая, с разбитым рулем и переломанными веслами, беспомощно затрепыхалась на серой воде.
Ядро вдребезги разнесло руль «Радостной встречи», галера забила веслами в тщетной попытке развернуться, следующий выстрел подорвал порох возле носовых орудий.
Так стрелять нельзя! Люди просто не могут так стрелять, это магия. Подлая магия! Зоя Гастаки с ненавистью топнула ногой, провожая взглядом исчезающую в пороховом дыму тварь.
На мушкетный огонь гады плевали, пушки тоже помогали мало, одна радость: Зорбасу уже никогда не быть флагманом. Но какой от этого прок, если отправишься на дно следом?!
Грохнул выстрел, Зоя оглянулась: люди Агапэ пристрелили какого-то труса. Подгоняемые плетьми матросы заливали огонь, рубили тлеющие, перепутанные снасти. И все равно пламя то тут, то там поднимало голову.
– Мой адмирал, – доложила запыхавшаяся Поликсена, – сломано восемь весел… С левого борта… Надсмотрщики наводят порядок… Им нужно четверть часа…
Зоя выругалась. Четверть часа! Пока уроды чешутся, остается одно – стрелять. Это не бой, а бред, подлость, безобразие! Все шло не так, как положено: непонятные корабли носились как очумелые, стреляли, ломали весла, били по корпусам, а после взрывались не хуже брандеров.
Читать бесплатно другие книги:
