Беседы у камина. О кризисе, олигархах и войне Рузвельт Франклин
Есть даже сведения о бомбардировках Токио и других главных центров японской военной промышленности. Если информация верна, то это первый случай, когда Япония испытала подобное унижение.[89]
Хотя непосредственным поводом для нашего вступления в войну стало вероломное нападение на Перл-Харбор, американский народ к тому моменту был уже морально готов к войне в мировом масштабе. Мы вступили в войну во всеоружии. Мы знаем, за что мы сражаемся. Мы понимаем, что война приобрела тотальный характер, о чем Гитлер объявлял с самого начала.
Не всем из нас выпала честь сражаться с врагом в дальних уголках света.
Не все могут работать на военном заводе или на верфи, на ферме, на нефтепромысле или в шахте, производить оружие или добывать сырье, необходимое нашим вооруженным силам.
Однако есть такой фронт и такое поле битвы, где сражаются все без исключения американцы – мужчины, женщины и дети, – и эту привилегию они будут иметь до конца войны. Я говорю о том фронте, который находится здесь, у нас дома, о битве, происходящей в нашей будничной жизни с ее повседневными делами. Здесь у нас есть почетное право принести все необходимые жертвы – не только для того, чтобы обеспечить наших бойцов, но и для того, чтобы сохранить и укрепить нашу экономическую систему во время войны и после нее.
Потребуется отказаться не только от роскоши, но и от многих привычных жизненных благ.
Каждый настоящий гражданин Америки осознает свою личную ответственность. Иногда я слышу: «Американцы пребывают в самодовольной спячке, их необходимо разбудить». Тех, кто так говорит, мне хочется привезти в Вашингтон, чтобы они могли почитать корреспонденцию, потоком поступающую в Белый дом и в правительство. В тысячах писем и телеграмм повторяется один вопрос: «Что еще я могу сделать, чтобы помочь моей стране победить в войне?»
Нам нужно строить заводы, закупать материалы, платить рабочим, обеспечивать перевозки, вооружать, кормить и размещать солдат, моряков и морских пехотинцев – делать тысячи дел, необходимых для войны. Все это стоит больших денег. Еще ни одна страна в истории не несла подобных расходов.
Только на военные нужды мы каждый день затрачиваем около 100 миллионов долларов. Однако и эта почти невероятная цифра будет удвоена еще до окончания текущего года.
Мы вынуждены пойти на такие расходы – причем, не допуская в этом промедления, – если хотим за отпущенное время произвести огромное количество необходимых орудий войны. Однако расходование таких гигантских средств угрожает катастрофой нашей национальной экономике.
Когда ваше правительство из месяца в месяц, из года в год тратит беспрецедентные суммы на вооружение, эти деньги оседают в кошельках и на банковских счетах граждан Соединенных Штатов. В то же время многие виды сырья и промышленной продукции по необходимости изымаются из гражданского сектора экономики, а заводы и производственное оборудование настраиваются на выпуск военной продукции. Не нужно быть профессором математики или экономики, чтобы понять, что если люди, имея лишние деньги, начнут соревноваться друг с другом за приобретение дефицитных товаров, цены будут расти.
Вчера я представил на рассмотрение Конгресса Соединенных Штатов программу из семи пунктов. В этих пунктах содержатся общие принципиальные задачи. В совокупности их можно назвать национальной экономической политикой, направленной на достижение важной цели – не допустить роста стоимости жизни.
Вкратце, эти задачи таковы:
Во-первых, за счет увеличения налогов удерживать личные доходы и прибыли предприятий на разумно низком уровне.
Во-вторых, установить «потолок» на рост цен и арендных платежей.
В-третьих, стабилизировать заработную плату.
В-четвертых, стабилизировать цены на сельскохозяйственную продукцию.
В-пятых, дополнительно вложить миллиарды долларов в облигации военного займа.
В-шестых, нормировать потребление всех основных дефицитных товаров.
В-седьмых, принять меры к сокращению объема торговли в рассрочку и стимулировать погашение долгов и закладных.
Я не думаю, что есть необходимость повторять все, что я говорил вчера в Конгрессе по поводу этих задач.
Важно только помнить, что они увязаны друг с другом, и действенность всей программы зависит от каждой из них.
Некоторые люди заняли такую позицию: соглашаются со всеми пунктами программы, кроме одного-единственного, который ущемляет их собственные интересы. Они всей душой выступают за самоограничение, если это придется сделать их соседям.
Единственный эффективный образ действий – одновременное воздействие на все факторы, определяющие рост стоимости жизни, в рамках всеобъемлющей программы, в которой учтены и цены, и прибыли, и ставки заработной платы, и налоги, и долги.
Нужно сразу признать, что эта программа затронет всех без исключения граждан Соединенных Штатов. На некоторых из вас какие-то ограничительные меры скажутся более непосредственно, но косвенно каждый пункт программы коснется всех.
Например, если вы предприниматель или акционер какой-нибудь компании, ваши доходы будут посредством налогообложения урезаны до разумного уровня. Чем выше ваши прибыли, тем более высокие налоги вам придется платить. По моему мнению, сегодня, когда каждый лишний доллар должен идти на военные нужды, доход после вычета налога у любого американского гражданина не должен превышать 25 тысяч долларов в год.
Если вы коммерсант, торгующий оптом или в розницу, промышленник, фермер или землевладелец, для вас будут установлены «потолки» на цены, по которым вы сможете продавать свои товары или сдавать в аренду свою собственность.
Если вы работаете по найму, вам на все время войны придется отказаться от более высоких ставок оплаты вашего труда.
Все мы привыкли тратить деньги на то, что, строго говоря, не является необходимым. От таких трат нам придется отказаться, потому что каждый лишний доллар мы должны вкладывать в облигации и сберегательные марки; потому что наша военная экономика требует нормированного распределения дефицитных товаров; потому что отказ от приобретения товаров не первой необходимости высвободит тысячи рабочих, в которых нуждается военное производство.
Как я отмечал вчера, обращаясь к Конгрессу, слово «жертва» не вполне подходит, когда мы говорим о программе самоограничения. Свою великую борьбу мы ведем ради того, чтобы сохранить наш свободный образ жизни, и все, что мы делаем для этого, не является жертвой.
За цивилизацию приходится платить тяжелой работой, страданиями и кровью. И это не слишком высокая цена. Если вы сомневаетесь, спросите у тех миллионов людей, которые сегодня живут под игом гитлеризма.
Спросите рабочих Франции, Норвегии и Голландии, которых на работу загоняют кнутом, считают ли они стабилизацию заработной платы слишком большой жертвой.
Спросите фермеров Польши, Дании и Чехословакии, которых, лишив всего скота и урожая, заставляют голодать на собственной земле, считают ли они паритетные цены слишком большой жертвой.
Спросите предпринимателей Европы, у которых отобрали их предприятия, считают ли они ограничение прибылей и личных доходов слишком большой жертвой.
Спросите женщин и детей, которых Гитлер довел едва не до голодной смерти, считают ли они слишком большой жертвой нормированную продажу автомобильных покрышек, бензина и сахара.
Нам нет нужды спрашивать их. Их страдания уже дали нам ответ.
Великий труд ради победы в войне мы доведем до полного завершения. Залогом тому – несгибаемая воля и решимость всего народа, выступающего как одно целое.
Мы не допустим, чтобы нам помешало чье-то малодушие.
Мы не допустим, чтобы нам помешали те, кто ставит свои эгоистические интересы выше интересов нации.
Мы не допустим, чтобы нам помешали те, кто честную критику подменяет фальсификацией фактов.
Мы не допустим, чтобы нам помешали самозваные эксперты по экономическим или военным вопросам, которые не знают ни точных данных, ни даже географии.
Мы не допустим, чтобы нам помешали те лже-патриоты, которые используют священную свободу печати, чтобы вторить пропаганде Токио и Берлина.
Но прежде всего мы не допустим, чтобы нашему делу угрожала горстка крикливых изменников – предателей Америки и самого христианства, которые, мня себя будущими диктаторами, в душе уже капитулировали перед гитлеризмом и хотели бы, чтобы вся наша республика последовала их примеру.
Я употреблю всю предоставленную мне исполнительную власть, чтобы провести в жизнь сформулированную политику. Если для предотвращения спирали роста стоимости жизни мне придется поставить вопрос о принятии дополнительных законов, я это сделаю.
Я знаю своих сограждан – фермеров, рабочих, предпринимателей. Я знаю, что они охотно согласятся на экономику самоограничений и пойдут на равные для всех жертвы. Их укрепит в этом сознание того, что все это делается ради самой важной цели, какая только может быть в жизни человека, – ради достижения победы.
Еще никогда на памяти людей не было войны, в которой мужество, терпение и сознательность гражданского населения играли бы такую решающую роль.
Во всем мире враг убил и искалечил многие тысячи мирных граждан, и число жертв продолжает расти. Именно стойкость простых англичан, перенесших вражеские бомбардировки, позволила Британским островам выстоять, не дать Гитлеру победить в 1940 году. Сегодня руины Лондона, Ковентри и других городов – это самые красноречивые монументы героизма британского народа.
У нас в Америке гражданское население сегодня не подвергается такой угрозе. И чтобы мы оставались в безопасности, наши солдаты, моряки и морские пехотинцы сражаются на дальних рубежах, проявляя все больше отваги и воинского умения.
Я хочу немного рассказать вам о том, какие люди воюют в наших вооруженных силах. Вот, например, доктор Коридон М. Уэсселл. Он был миссионером, творил добрые дела в Китае. Это простой, скромный, застенчивый человек. Ему уже около шестидесяти лет, однако в трудный для его страны час он поступил на военную службу.
Доктору Уэсселлу присвоили звание капитан-лейтенанта военно-морских сил и назначили на Яву, где он ухаживал за ранеными офицерами и матросами с крейсеров «Хьюстон» и «Марблхед», побывавших в тяжелых морских сражениях.
Когда японцы стали наступать на остров, было решено эвакуировать как можно больше раненых в Австралию. Однако двенадцать человек были в таком тяжелом состоянии, что не подлежали транспортировке. Доктор Уэсселл остался с ними, хотя понимал, что может попасть в плен к врагу. Он решил предпринять последнюю отчаянную попытку вывезти людей с Явы.
Доктор Уэсселл спросил каждого раненого, хочет ли он рискнуть, и все двенадцать согласились. Прежде всего требовалось переправить их к берегу моря, до которого было пятьдесят миль. Для этого опасного пути были сооружены импровизированные носилки. Раненые жестоко страдали, однако доктор Уэсселл поддерживал в них жизнь и воодушевлял собственным мужеством. Как отмечалось в официальном рапорте, доктор Уэсселл «был подобен христовому пастырю, опекавшему свою паству».
Достигнув берега, он погрузил раненых на маленькое голландское судно. Их многократно атаковали японские самолеты – бомбили, поливали пулеметным огнем. Доктор Уэсселл фактически принял на себя управление судном и спас его от гибели, искусно используя для укрытия маленькие заливы и бухты.
Через несколько дней доктор Уэсселл и его маленькая израненная паства благополучно достигли берегов Австралии. Теперь доктор Уэсселл носит Военно-морской крест.
Другой рассказ – не о каком-то отдельном человеке, а о боевом судне. Возможно, вы помните трагическую судьбу «Сквалуса» – подводной лодки Соединенных Штатов, потопленной у берегов Новой Англии летом 1939 года. Часть экипажа погибла, но остальные спаслись благодаря быстрым и умелым действиям спасательных служб. Сама лодка «Сквалус» с большим трудом была поднята со дна моря.
Лодку отремонтировали, укомплектовали и в конце концов она вернулась в строй под новым именем – «Сейлфиш». Сегодня это – грозная боевая единица флота Соединенных Штатов в Тихом океане.
Участвуя в операциях на дальних морских рубежах, подводная лодка «Сейлфиш» прошла тысячи миль.
Она потопила японский миноносец.
Она торпедировала японский крейсер.
Она нанесла два торпедных удара по японскому авианосцу.
Трое из тех моряков, которые в 1939 году тонули на «Сквалусе» и были спасены, сегодня, на этой войне, служат на том же военном корабле Соединенных Штатов – подводной лодке «Сейлфиш». Я считаю, что это воодушевляющий пример. Судно, которое уже однажды числилось погибшим, поднялось со дна морского, чтобы служить своей стране в грозное время.
А вот еще история, ее мне рассказали сегодня утром. Она об одной из наших «летающих крепостей», которые ведут боевые операции в западной части Тихого океана. Командир – скромный молодой человек, но он гордится своим экипажем. Вместе они пережили один из самых тяжелых боев, в которых когда-либо участвовали бомбардировщики.
«Летающая крепость» вылетела со своей базы в составе группы из пяти самолетов. Была поставлена задача атаковать японский транспорт, доставлявший войска для сражений против американцев на Филиппинах. Примерно на половине пути один из двигателей бомбардировщика отказал. Молодой командир потерял связь с другими самолетами группы. Команде удалось снова запустить двигатель, и бомбардировщик в одиночестве продолжил полет по курсу.
Однако к тому времени, когда они достигли цели, четыре других «летающих крепости» уже успели сбросить бомбы и уйти. Их атака растревожила осиное гнездо, и в воздухе кружил целый рой японских истребителей «Зеро». Их было восемнадцать против одной «летающей крепости». Несмотря на массированную атаку, наш самолет выполнил задачу – сбросил весь свой запас бомб на шесть японских транспортных судов, стоявших у причала.
Когда он лег на обратный курс, началась схватка с восемнадцатью японскими истребителями, она продолжалась на протяжении семидесяти пяти миль полета. С каждой стороны бомбардировщик атаковало по четыре японца. Четверых из них удалось подбить бортовыми пушками. Во время боя радист бомбардировщика был убит, бортинженеру выстрелом оторвало правую руку, один стрелок был искалечен. Так что на две бортовых пушки оставался всего один человек. И хотя он тоже был ранен в руку, стал стрелять поочередно с каждой стороны и подбил еще три японских самолета. Тем временем один двигатель бомбардировщика был поврежден и заглох, один бензобак пробит, радиопередатчик выведен из строя, и система подачи кислорода полностью уничтожена. Из одиннадцати кабелей управления целых осталось только четыре. Заднее шасси было оторвано, два передних колеса пробиты, шины спустили.
Бой продолжался до тех пор, пока последний японский самолет не повернул назад, расстреляв весь свой боезапас. Без двух двигателей, практически неуправляемый, бомбардировщик вернулся на базу после захода солнца и совершил аварийную посадку. Свою боевую задачу он выполнил.
Командир этого самолета – капитан армии Соединенных Штатов Хьюитт Т. Уилесс. Он из Техаса, из небольшого городка под названием Менард. Капитан Уилесс награжден Крестом за боевые заслуги. Надеюсь, что он сейчас нас слушает.
Рассказанные мной истории не являются чем-то исключительным, это типичные проявления героизма и воинского мастерства. Когда мы здесь, дома, думаем о своем гражданском долге, о своих обязанностях, давайте помнить о примере, который нам подают наши воины.
Солдаты и моряки на службе подчиняются строгой дисциплине. Но в то же время они остаются личностями – свободными личностями. Это фермеры, рабочие, предприниматели, специалисты, художники, служащие.
Они – часть Соединенных Штатов Америки.
Вот почему они сражаются.
Каждый из нас тоже является частью Соединенных Штатов Америки.
Вот почему мы должны работать и идти на жертвы.
Это нужно для них. Это нужно для нас. Это нужно для победы.
Положение на фронтах и в тылу
Структурно беседа была построена с рассмотрения внутренних проблем США, а затем с рассмотрения положения на фронтах.
Внутри страны возникла серьезная проблема – рост цен на продовольствие. Ежемесячно он составлял 3 процента, грозя приобрести неконтролируемый характер. За этим могли последовать рост зарплаты и как итог – виток инфляции.
Причины очевидны. Перевод экономики на расширение военного производства фактически ликвидировал безработицу. На предприятия пришли не только квалифицированные специалисты, но и женщины, и молодежь. Наблюдалось переселение людей из сельской местности.
Заводы переходили на круглосуточную работу, включая выходные и праздничные дни. Естественно, росла зарплата, и люди старались реализовать свои доходы. Сохранялись и спекулятивные тенденции в торгово-промышленных кругах и среди тех, кто производил продовольствие и товары гражданского назначения.
Существовала реальная угроза возникновения ситуации накануне «Нового курса» в тридцатых годах.
Администрация вынуждена была установить контроль над ценами, заработной платой и доходами. Вот почему президент внес в Конгресс 7 сентября 1942 г. Закон о стабилизации жизни. Вопрос был поставлен ребром: если Конгресс не примет просьбу президента, он возьмет ответственность на себя и будет действовать самостоятельно.
Расходы на войну велики и поэтому нельзя рисковать, ослабить усилия по наращиванию военного потенциала США.
На это время в США было произведено 25 тыс. боевых самолетов, 24 тыс. танков, более 14 тыс. зенитных орудий, 128 боевых кораблей различного плана. А требовалось еще больше.
На войне к концу 1942 г. наметились тенденции в лучшую сторону. Рассматривая положение на четырех фронтах: Русском фронте, в регионе Тихого океана, Средиземного моря и Ближнего Востока, в Европе, президент подчеркнул, что нельзя оставить без внимания и помощи хотя бы один из них. Говоря о положении на русском фронте, Рузвельт сказал: «Несмотря на то, что Германия захватила важную часть территории России, Гитлер не смог уничтожить единую русскую армию».
7 сентября 1942 года
Друзья мои, как бы я хотел, чтобы вы могли прочитать все представления к наградам на наших солдат, моряков и морских пехотинцев! Вот одно из таких представлений – на лейтенанта морской авиации Соединенных Штатов Джона Джеймса Пауэрса. В нем рассказывается о подвигах, совершенных лейтенантом Пауэрсом, пилотом пикирующего бомбардировщика, в течение трех дней боев с японцами в Коралловом море.
В первые два дня Пауэрс, прорываясь сквозь огонь зениток, разбомбил одну крупную вражескую канонерскую лодку, вывел из строя другую, сильно повредил плавучую авиабазу и транспорт водоизмещением 20 тысяч тонн, а также нанес прямой удар по авианосцу, который загорелся и вскоре затонул.
В официальном представлении описывается утро третьего дня боев. Когда летчики его эскадрильи выходили из дежурной комнаты, направляясь к самолетам, лейтенант Пауэрс сказал им: «Помните, наши там, дома, рассчитывают на нас. Я не промахнусь, чего бы мне это ни стоило. Выложу им бомбу на палубу, как яйцо».
Он повел свое звено на цель с высоты 18 тысяч футов сквозь стену разящего зенитного огня и тучи вражеских самолетов. Он спикировал к самой палубе авианосца, не сбрасывал бомбы до тех пор, пока не убедился, что обеспечено прямое попадание. В последний раз его видели, когда он пытался выйти из пике на слишком низкой высоте в 200 футов в страшном смерче снарядов, осколков бомбы, дыма и обломков разбитого судна. Его самолет был поражен взрывом собственной бомбы. Но Пауэрс исполнил свое обещание – «выложить им бомбу на палубу».
Военно-морской министр рекомендовал наградить лейтенанта Джона Джеймса Пауэрса из Нью-Йорка медалью Почета – посмертно. Я утверждаю эту награду.
Мы с вами – это те самые «наши там, дома», за которых лейтенант Пауэрс сражался и много раз рисковал своей жизнью. Он говорил, что мы рассчитываем на него и его товарищей. Мы рассчитывали не напрасно. Но разве наши бойцы не вправе в свою очередь рассчитывать на нас? Какой вклад в победу вносим мы – «здесь, дома»?
Ответ: мы делаем недостаточно.
Сегодня я направил Конгрессу послание, в котором предупреждаю об опасности серьезного внутриэкономического кризиса. Некоторые называют это не совсем ясным термином «инфляция», другие говорят о «росте стоимости жизни», что для большинства людей гораздо понятнее.
Стоимость жизни, по существу, означает, сколько товаров можно купить на доллар.
С января 1941 по май текущего года, то есть примерно за полтора года, стоимость жизни возросла на пятнадцать процентов. В мае мы приняли решение ее «заморозить». Однако мы не справились с этой задачей полностью, потому что Конгресс в то время не разрешил жестко фиксировать цены на большую часть сельскохозяйственной продукции, используемой в пищевой и текстильной промышленности, хотя за несколько недель до этого я просил Конгресс принять законодательство, которое позволило бы стабилизировать все цены на продукцию фермерских хозяйств.
В то время я указывал Конгрессу на то, что в нашей национальной экономике есть семь составляющих, которые мы должны контролировать, и, если оставить вне контроля хотя бы одну из них, рост стоимости жизни будет невозможно сдержать.
Только по двум вопросам, правда, имеющим определяющее значение, я обращался за содействием к Конгрессу. Этими определяющими вопросами были, во-первых, налогообложение, а во-вторых, стабилизация всех цен в сельском хозяйстве на основе паритета.
«Паритет» – это некий стандарт, который используется для поддержания благоприятных цен; как инструмент нашей национальной политики он стал применяться еще в 1933 году.[90] Паритет означает, что по своей покупательной способности фермер и городской рабочий по отношению друг к другу остаются на тех же позициях, что и лет тридцать назад, когда фермер имел удовлетворительную покупательную способность. Поэтому фермеры согласились со стопроцентным паритетом как справедливым стандартом для установления цен на их продукцию.
Однако в январе этого года Конгресс принял закон, по которому на ряд основных видов сельскохозяйственного сырья запрещается устанавливать «потолок» цен ниже ПО процентов от паритетного уровня. На некоторые другие виды сырья разрешенный «потолок» был даже выше, так что в среднем по всей сельскохозяйственной продукции в настоящее время можно установить «потолок» цен только на уровне примерно 116 процентов от паритета.
Такой перекос в пользу одного экономического слоя привел к повышению стоимости продовольственных товаров для всех – не только для горожан, рабочих оборонных заводов и их семей, но и для самих фермеров.
За период с мая этого года «потолок» цен был установлен почти на все базовые товары, а также на ренту и услуги; исключение составили определенные виды сельскохозяйственной продукции. Объем торговли в рассрочку приведен к устойчивому уровню и эффективно контролируется.
В ряде ключевых отраслей достигнута стабилизация заработной платы на основе текущей стоимости жизни.
Однако нам всем ясно, что, если цены на продовольственные товары будут продолжать расти, как сейчас, наемные рабочие, особенно малооплачиваемые, будут вправе ожидать повышения ставок заработной платы. Я полагаю, повышение в этом случае будет и справедливо, и практически необходимо.
Наш опыт регулирования других цен на протяжении последних нескольких месяцев выявил одну важную истину: рост стоимости жизни можно сдержать, но при условии, что контроль одновременно распространяется на все составляющие стоимости жизни. Я думаю, что это тоже и справедливо, и практически необходимо. Мы знаем, что введение паритетных цен на те виды сельскохозяйственной продукции, которые сейчас не контролируются, может привести только к очень незначительному повышению стоимости жизни. Однако в настоящее время мы не имеем возможности контролировать все цены аграрного сектора; действующий Закон о чрезвычайном контроле над ценами обусловливает их повышение в среднем до уровня 116 процентов от паритета. Если с этим примириться, стоимость жизни станет в значительной степени неуправляемой. Сегодня мы сталкиваемся с этой опасностью лицом к лицу. Мы должны осознать и устранить ее.
Я понимаю, что вам может показаться несвоевременным делать такой упор на экономические проблемы, когда все мы живем новостями с далеких полей сражений. Однако это не так. Я могу вас со всей ответственностью заверить, что если мы не решим – и безотлагательно – этой внутренней проблемы, нам труднее будет победить в войне.
Если раскрутится порочная спираль инфляции, вся наша экономическая система пошатнется. Цены и ставки заработной платы начнут расти так быстро, что под угрозой окажется вся производственная программа. Военные расходы, тяжесть которых несут наши налогоплательщики, резко увеличатся и опрокинут все сегодняшние расчеты. Это выльется в неконтролируемый рост цен и заработной платы, и в результате стоимость жизни уже в скором времени может повыситься еще на 20 процентов. Это будет означать, что покупательная способность каждого доллара вашей заработной платы, банковского вклада, страхового полиса или пенсии сократится примерно до восьмидесяти прежних центов. Нет нужды объяснять вам, какое деморализующее воздействие это окажет на всех американцев – как солдат, так и гражданское население.
Общая стабилизация цен, ставок оплаты труда и прибылей необходима для дальнейшего расширенного производства самолетов, танков, кораблей и пушек. В своем сегодняшнем обращении к Конгрессу я подчеркиваю, что это нужно делать быстро. Если мы промедлим еще несколько месяцев, то потом может быть уже поздно.
Я заявил Конгрессу, что в нынешних условиях администрация сможет удерживать фактические цены на продовольствие и одежду на текущем уровне только до 1 октября. Поэтому я ходатайствую перед Конгрессом о том, чтобы законом наделить президента особыми полномочиями по стабилизации стоимости жизни, включая цены на все основные виды сельскохозяйственной продукции. Имеется в виду зафиксировать их на уровне паритета или на последнем фактически достигнутом уровне – в зависимости от того, что выше. Наряду с этим нужно удерживать ставки оплаты труда на определенном уровне, учитывающем сегодняшнюю стоимость жизни. Контроль над тем и другим необходимо вводить одновременно; нельзя жестко регулировать заработную плату, не регулируя цены, или наоборот.
Такой подход отвечает простым понятиям справедливости и здравому смыслу.
Я прошу Конгресс принять соответствующее законодательство до 1 октября. Мы должны действовать быстро, как того требует суровое военное время.
Я заявил Конгрессу, что, если к указанной дате он не примет необходимых законов, в дальнейшем я буду руководствоваться своей ответственностью перед народом нашей страны. Я обязан не допустить, чтобы наши военные усилия оказались на грани срыва из-за угрозы экономического хаоса.
В своем послании Конгрессу я предупреждаю:
«В случае, если Конгресс откажется действовать или его меры не будут отвечать ситуации, я возьму ответственность на себя и буду действовать сам».
По Конституции и в соответствии с законодательными актами Конгресса, президент имеет достаточно полномочий, чтобы принять меры для предотвращения экономической катастрофы, которая затруднила бы нам победу в войне.
У меня есть возможность приступить к решению этой проблемы, не обращаясь больше за помощью к Конгрессу. Однако, обдумав все самым тщательным образом, я решил в этом жизненно важном деле посоветоваться с Конгрессом.
Возможно, некоторые люди скажут, что если положение так серьезно, как я говорю, мне следует воспользоваться своей властью и действовать без промедления. На это могу ответить: я всесторонне рассмотрел этот вопрос, и избранная мной линия поведения в данном случае определяется моим пониманием ответственности президента в военное время и моей глубокой и неизменной приверженностью демократическим традициям.
Во время войны на президенте лежит очень большая ответственность за оборону страны. В нынешней тотальной войне, когда мы ведем боевые действия по всему свету, роль исполнительной власти выросла, как никогда прежде.
Если бы враг вторгся на территорию нашей страны, наш народ ожидал бы, что именно президент использует все без исключения средства для отражения агрессии.
Война за независимость и Гражданская война велись на нашей собственной земле, однако в нынешней войне исход решается на других континентах и в далеких морях. Я не могу заранее сказать, какие полномочия потребуются для достижения победы.
Американский народ может быть уверен в том, что я буду использовать свои полномочия с полной ответственностью перед Конституцией и перед своей страной. С другой стороны, я без колебаний употреблю всю власть, которой меня наделил американский народ, чтобы разгромить врагов повсюду в мире, где этого требует наша безопасность.
А после того как мы победим, мои полномочия военного времени автоматически вернутся к носителю всей власти – народу Соединенных Штатов.
Я думаю, что хорошо знаю американских фермеров. Я знаю, что они так же исполнены патриотизма, как и все другие наши граждане. Фермеры постоянно страдали из-за колебаний цен на сельскохозяйственную продукцию, которые иногда поднимались высоко, но чаще были слишком низкими. Никто лучше фермеров не знает о разрушительных последствиях инфляционного бума военного времени и послевоенной паники в связи с дефляцией.
Сегодня я предложил Конгрессу принять меры для стабилизации аграрного сектора нашей экономики. В дополнение к верхним пределам, или «потолкам» цен на все виды сельскохозяйственной продукции, я предложил ввести для них и нижние пределы. Эти пределы должны действовать на протяжении всего военного времени и в послевоенный период – до тех пор, пока в них будет необходимость. Таким образом мы сможем избежать обвала цен на сельскохозяйственную продукцию подобного тому, который произошел после Первой мировой войны. Мы должны гарантировать фермерам справедливый минимум цен на период перестройки, которая последует за военным временем с его повышенным спросом на продовольствие.
Нижние пределы цен на сельскохозяйственную продукцию так же необходимы, как и фиксированный минимум заработной платы. Только с их помощью мы избежим, с одной стороны, опасности послевоенной инфляции, а с другой – катастрофического падения как цен на продовольствие, так и ставок заработной платы.
Сегодня я также указал Конгрессу на важность скорейшего принятия закона о налогах военного времени. Из-за отсутствия этого закона федеральное казначейство каждый день недосчитывается миллионов долларов. Налогообложение – это единственное практическое средство борьбы с чрезмерным ростом доходов граждан и прибылей корпораций.
Обращаясь к Конгрессу, я еще раз сформулировал свою позицию. Она состоит в том, что мы должны, применяя прогрессивное налогообложение, ограничить личный доход после уплаты налогов для любого гражданина суммой в 25 тысяч долларов в год. Так же важно добиться, чтобы прибыли корпораций в любом случае оставались в разумных пределах.
Нам требуется больше средств на военные нужды. Американцы должны перестать тратить деньги на то, без чего можно обойтись. Страна просит граждан отдать ей гораздо большую долю своих доходов.[91]
Расходы так велики потому, что война имеет глобальный характер. В 1943 году она обойдется нам в 100 миллиардов долларов.[92]
В настоящее время имеется четыре главных театра военных действий. Я вкратце расскажу о положении на каждом из них. Последовательность, в которой я буду их упоминать, не отражает их сравнительной важности; каждый из этих театров глобальной войны жизненно важен, и все они влияют друг на друга.
1. Русский фронт. Здесь немцам по-прежнему не удается одержать сокрушительную победу, о которой Гитлер объявил еще почти год назад. Германия захватила важную часть территории России. Тем не менее, Гитлер не смог уничтожить единую русскую армию, а это – можете не сомневаться, – было и остается его главной целью. По всей вероятности, миллионам германских солдат предстоит пережить еще одну суровую зиму на русском фронте. Русские истребляют больше нацистских солдат, уничтожают больше вражеских самолетов и танков, чем противники Гитлера на любом другом фронте. Русские сражаются не только отважно, но и искусно. Несмотря на все временные неудачи Россия выстоит и с помощью своих союзников в конце концов изгонит со своей земли всех нацистов до последнего.
2. Регион Тихого океана. Здесь в единый театр военных действий следует включать и сушу и море. Мы остановили крупную японскую наступательную операцию и нанесли большой урон японскому флоту. Однако японцы по-прежнему очень сильны, они пытаются удержать инициативу и, без сомнения, еще будут наносить тяжелые удары. Нам не следует переоценивать значение наших успехов на Соломоновых островах, хотя мы можем гордиться тем, как искусно были проведены там местные операции. В то же время мы не должны недооценивать своей победы на Мидуэе.[93] Именно здесь мы преградили путь крупному японскому наступлению.
3. В регионе Средиземного моря и Ближнего Востока англичане, выступая совместно с воинскими контингентами Южной Африки, Австралии, Новой Зеландии, Индии и других союзников, в том числе и нашими, отчаянно сражаются с немцами и итальянцами. Державы Оси стремятся захватить контроль над этим регионом, установить свое господство в Средиземноморье и в Индийском океане, войти в контакт с японским флотом.[94] В настоящее время развертываются военные действия на Ближнем Востоке. Мы хорошо понимаем, какие опасные последствия для нас они могут иметь, и надеемся на благоприятный исход.
4. Европа. Здесь наша цель – военные действия против Германии. Свое наступление мы можем начать в десятке разных мест. Вы, конечно, не ждете, чтобы я раскрывал подробности будущих планов, однако вы можете быть уверены, что и здесь, у нас, и в Британии ведется вся необходимая подготовка. Военная сила Германии должна быть сломлена именно на европейских полях сражений.
Разные люди выступают за то, чтобы мы сосредоточили силы на одном из перечисленных четырех регионов, хотя никто не предлагает полностью оставить ни один из них. Без сомнения, нельзя серьезно говорить о том, чтобы прекратить помощь России или уступить весь Тихий океан Японии, а Средиземноморье и Ближний Восток – Германии, или отказаться от планов выступления против Германии в Европе. Американский народ может быть уверен, что мы не пожертвуем ни одним из четырех театров войны.
Мы приняли ряд важнейших военных решений. В свое время вы узнаете, в чем они состоят; придется это узнать и нашим врагам. Сейчас я могу только сказать, что все эти решения направлены на то, чтобы перейти в наступление.
За девять месяцев со дня нападения на Перл-Харбор мы послали за океан в три раза больше солдат, чем отправили во Францию в первые девять месяцев Первой мировой войны. Мы справились с этой задачей несмотря на то, что сейчас располагаем меньшим числом судов, а морские перевозки связаны с большей опасностью. С каждым днем возрастает число американских солдат и количество наших вооружений в районах боевых действий. Мы и впредь будем укреплять наши действующие войска живой силой и военной техникой.
Победа в войне в конечном итоге будет достигнута в результате согласованных действий всех сухопутных армий, флотов и военно-воздушных сил Объединенных Наций, выступающих единым фронтом против наших врагов. Для этого потребуется сосредоточить на важнейших направлениях огромные количества военного снаряжения и живой силы. Мы и наши союзники потратили годы труда на то, чтобы обеспечить себе превосходство в вооружениях. В превосходстве наших бойцов мы не сомневаемся. Мы славим подвиги наших солдат, матросов, морских пехотинцев и моряков транспортного флота. Лейтенант Джон Джеймс Пауэрс был одним из них; в вооруженных силах Объединенных Наций тысячи таких героев.
Несколько тысяч американцев нашли смерть в бою; такая судьба ожидает еще тысячи других. Но многие миллионы наших граждан готовы заступить на их место и сражаться, не щадя жизни. Они знают, что враг поставил себе целью уничтожить нас, разрушить наши дома и наши общественные институты, знают, что в этой войне мы можем либо победить, либо погибнуть.
Если бы солдаты и моряки прежде всего думали о своей личной безопасности, они не смогли бы побеждать в боях. Точно так же и страна не сможет победить в войне, если ее граждане будут больше всего заботиться о своих удобствах, материальных благах и содержимом своих кошельков.
На нас, американцах, сегодня лежит самая серьезная ответственность, которую с нами разделяют все Объединенные Нации.
Мы все здесь, у себя дома, проходим проверку на прочность; мы должны доказать свою стойкость, беззаветную преданность Америке, нашему общему делу.
Это самая тяжелая война всех времен. Нам нет нужды оставлять для будущих историков вопрос о том, на что способен американский народ, может ли он выстоять в подобном испытании? Мы готовы уже сейчас ответить на этот вопрос: Да, может.
Мобилизация экономики и трудовых ресурсов
Конец 1942 г. Рузвельт обращался к событиям в России, где «мощнейшая германская группировка… получила отпор, понесла огромные потери».
В это время советские войска вели напряженные бои в Сталинграде. Город не сдавали, русские солдаты бились за каждый дом, за каждый метр земли города на Волге.
Следующая «Беседа у камина» состоится 2 мая 1943 г. К этому времени весь мир узнает о контрнаступлении под Сталинградом, об окружении и уничтожении 800-тысячной группировки германских войск.
В сентябре 1942 г. Рузвельт со своей супругой Элеонорой Рузвельт совершил поездку по Соединенным Штатам. Его маршрут в 8 700 миль включал посещение городов, где сосредоточено производство танков, боевых самолетов, кораблей – в Детройте, Сиэтле, Портленде, Чикаго, Сан-Диего, Новом Орлеане и др.
Президент вынес впечатление, что на производственном фронте Америка побеждает своих врагов.
12 октября 1942 года
Мои соотечественники-американцы! Как вам известно, недавно я вернулся из поездки, в которой знакомился с буднями военных лагерей, тренировочных баз и оборонных заводов.
Мои главные впечатления от поездки не были открытием. Просто я еще раз убедился, что американский народ, как никогда, един в своей решимости выполнить задачу, которую поставила перед ним война, и выполнить ее хорошо.
Вся наша страна – 130 миллионов мужчин, женщин и детей – становится одной великой боевой силой. Некоторые из нас стали солдатами и моряками, другие остаются штатскими людьми. Для одних война – это воздушные бои на высоте пять тысяч миль над Европой или островами Тихого океана, для других – шахтерский труд в недрах Пенсильвании или Монтаны. Награды за подвиги достаются только избранным, но все испытывают глубокое удовлетворение от работы с полной отдачей сил и способностей. Каждому отведена почетная роль в этой великой битве за спасение демократической цивилизации.
Каковы бы ни были обстоятельства и возможности каждого из нас, мы все участвуем в общем деле душой и телом, и наш моральный дух на высоте. Нас, американцев, и наших союзников ждет победа, и пусть только попробует кто-нибудь в этом усомниться.
Это и есть то главное, что я вынес из своей поездки по стране, я убедился в несокрушимости духа нашего народа. Если бы вожди Германии и Японии могли поехать со мной и увидеть то, что видел я, они бы согласились с моими выводами. К сожалению, они не могли участвовать в моей поездке. Впрочем, мы и не хотим их видеть в нашей стране и поэтому ведем войну далеко от наших берегов, поближе к вражеским рубежам.
С каждой неделей война разрастается и ожесточается – и в Европе, и в Африке, и в Азии, и на всех морях.
Силы Объединенных Наций в этой войне прибывают. Напротив, державы Оси уже прошли наивысшую точку своего военного могущества, и их вожди понимают, что они уже не в состоянии полностью компенсировать постоянно возрастающие потери в личном составе и вооружении. Германия и Япония начинают осознавать, что развязка неизбежно наступит.
Это произойдет тогда, когда вся совокупная мощь Объединенных Наций обрушится на них в новых точках планеты.
В прошлом важным оружием наших врагов была так называемая «война нервов». Они повсюду распространяли ложь, вскармливали свои «пятые колонны», обманывали наивных людей, сеяли страх, подозрения и вражду между соседями. Повсюду – в том числе и в нашей стране – они тайно поддерживали тех, чьи слова и поступки пропаганда Берлина и Токио потом объявляла доказательством нашей разобщенности.
Самая лучшая защита против такой пропаганды, разумеется, заключается в здравом смысле простых людей, и такая защита у нас преобладает.
«Война нервов», которую нацисты вели против Объединенных Наций, теперь, подобно бумерангу, бьет по ним самим. Впервые нацистской пропагандистской машине приходится защищаться – оправдываться перед собственным народом за то, что мощнейшая германская группировка под Сталинградом получила отпор, понесла огромные потери. Нацисты вынуждены просить своих – и без того перегруженных – рабочих мобилизовать силы, чтобы ослабленное производство могло дать дополнительную продукцию. Они даже впервые публично признали, что Германия может обеспечить себя продовольствием только за счет ограбления всей остальной Европы.
Они заявляют, что второй фронт никогда не откроется, и в то же самое время лихорадочно шлют войска по всем направлениям и опутывают колючей проволокой всю Европу – от берегов Финляндии и Норвегии до островов восточного Средиземноморья.
Оказавшись в тяжелом положении, нацисты идут на все более отчаянные зверства. Объединенные Нации приняли решение определять личную ответственность нацистских вождей за бесчисленные акты варварства. Все их преступные деяния мы будем тщательно расследовать, чтобы накопить материалы для неотвратимого суда над ними в будущем.
Мы со всей определенностью заявляем, что Объединенные Нации не ставят себе целью проведение массовых репрессий против населения Германии, Италии или Японии. Однако заправил нацизма и милитаризма, а также их зверей-приспешников мы должны поименно назвать, арестовать и судить по нормам уголовного права.[95]
Миллионы американцев сейчас проходят подготовку в армейских лагерях и на военно-морских базах, трудятся на заводах и верфях. Кто они, эти миллионы людей, от которых зависит жизнь нашей страны? Что они думают? Какие сомнения их одолевают? На что они надеются? И как продвигается работа?
Главнокомандующий не может получить ответы на все эти вопросы, сидя здесь, в Вашингтоне. Вот почему я совершил эту поездку.
Некоторые убеждены, что поездки президента по стране должны происходить под гром духовых оркестров, с толпами народа по обочинам дорог, чтобы вокруг суетились бригады репортеров и фотографов, а президент, непременно, разговаривал со всеми местными политиками и позировал вместе с ними перед объективами.
Однако, получив некоторый опыт в прошлой войне и в этой войне, я предпочел совершить поездку без всей этой шумихи. Я вам скажу просто: я организовал свою поездку так, чтобы сосредоточиться на своем деле, не тратя время на всякие политические церемонии. Могу еще добавить, что для меня было особым удовольствием ездить по стране, выкинув из головы все мысли о политике.
Я и в дальнейшем собираюсь совершать подобные поездки – с теми же целями и в таком же духе.
Во время прошлой войны мне доводилось бывать на крупных заводах, однако только теперь, воочию увидев новые современные производства, я по-настоящему представил себе все масштабы сегодняшних оборонных усилий Америки. Разумеется, я смог посетить только малую часть наших заводов, но те, что я видел, составляют «срез» всей нашей промышленности и производят глубокое впечатление.
Соединенные Штаты находятся в состоянии войны всего десять месяцев; в настоящее время мы решаем грандиозную задачу многократного наращивания своих вооруженных сил. Мы далеко еще не достигли полного запланированного объема военного производства. Однако во время поездки я невольно спрашивал себя, в каком положении мы оказались бы сейчас, если бы правительство Соединенных Штатов, имея в виду расширение производства, не начало строительство многих заводов более двух лет назад – за год с лишним до того, как в Перл-Харборе нам навязали войну.
Нам также пришлось решать проблему морских перевозок.
Неприятель продолжает уничтожать суда во всех морях. Однако суммарный тоннаж судов, которые строятся на верфях Америки, Канады и Британии, так быстро возрос, что теперь мы опережаем наших врагов в этом жестоком соревновании.[96]
Для увеличения объема морских перевозок нам пришлось дополнительно набрать много тысяч людей в наш грузовой флот. Их служба там достойна восхищения. Они ежечасно рискуют своей жизнью ради того, чтобы защитники Сталинграда и все вооруженные силы Объединенных Наций получали пушки, танки, самолеты, боеприпасы и продовольствие.
Несколько дней назад я вручил первую медаль «За отличие в морской службе». Ею награжден Эдвард Ф. Чини из Идона, штат Пенсильвания. Он проявил большую отвагу, спасая своих товарищей из залитой мазутом воды, после того, как их судно было торпедировано. Нам еще предстоит узнать о многих подобных подвигах.
Моя поездка была короткой. Я проехал по Среднему Западу на Северо-Запад, потом на юг вдоль тихоокеанского побережья и обратно – через Юго-Запад и Юг. Однако я располагал собой и имел возможность беседовать с рабочими и администрацией предприятий – то есть с людьми, которые реально выполняют работу на местах. Это дало мне повод задуматься о некоторых важных проблемах нашего тыла.
Как я говорил трем сопровождавшим меня представителям прессы, мне бросилось в глаза, что на производстве трудится много женщин. Они выполняют квалифицированную работу, управляют станками. Со временем, по мере того как все больше наших мужчин будут уходить на военную службу, доля женского труда еще более возрастет. Думаю, не пройдет и года, как на наших военных заводах женщин будет уже не меньше, чем мужчин.
Мы, мужчины, привыкли считать, что любопытство более свойственно женщинам, чем нам. На этот счет я приобрел некоторый поучительный опыт. Я часто замечал, что, когда наша группа ехала по центральному проходу какого-нибудь большого цеха, где склонясь за станками работает множество рабочих, первыми поднимали головы мужчины, а не женщины. И обычно именно мужчины пускались спорить, кто это там в соломенной шляпе – президент или нет.
Я познакомился с людьми, которые трудятся у нас на производстве, увидел, как они работают. Сопоставляя свои живые наблюдения с данными о том, как фактически показывает себя наше вооружение на полях сражений, я могу вас заверить, что на производственном фронте мы побеждаем наших врагов.
Для нашего будущего производства большое значение имеют быстрые и эффективные действия Конгресса в связи с проблемой роста стоимости жизни. Это прекрасный пример того, как работает демократия в военное время.[97]
Механизм реализации решений Конгресса был «запущен» в течение двенадцати часов после подписания законопроекта. Новое законодательство поможет предотвратить рост стоимости жизни для всех рабочих заводов и ферм страны.
Расширение производства потребовало мобилизовать дополнительно миллионы пар рабочих рук, а с вводом в действие новых заводов нам придется найти еще миллионы рабочих.
Мобилизация рабочей силы вырастает в огромную проблему.
Я не хочу сказать, что у нас в стране вообще не хватает людей для производства; проблема состоит в том, чтобы иметь необходимое число работников нужной квалификации именно там, где они требуются, и в нужный момент.
Мы научились правильно распределять материальные ресурсы; теперь мы должны научиться правильно распределять людские ресурсы.
Главные задачи нашей политики в отношении людских ресурсов состоят в следующем:
Во-первых, организовать призыв наиболее боеспособных мужчин в наши вооруженные силы, обучить и подготовить их для сражений с врагом;
Во-вторых, укомплектовать рабочей силой наши военные заводы и фермы, чтобы обеспечить производство оружия, боеприпасов и продовольствия – всего, что необходимо нам и нашим боевым союзникам для победы в войне.
Чтобы выполнить эти задачи, нам потребуется запретить произвольный переход рабочих с одного военного предприятия на другое; принять меры к тому, чтобы работодатели не переманивали друг у друга рабочую силу; больше привлекать на производство женщин, пожилых людей, инвалидов и даже подростков старшего возраста, по возможности заменяя ими мужчин, которые по годам и состоянию здоровья годны к военной службе. Необходимо организовать профессиональное обучение нового персонала для работы на важных участках военного производства; прекратить разбазаривание трудовых ресурсов на второстепенных операциях.
Существует еще много других направлений, в которых мы можем уже сейчас кое-что сделать для решения проблемы трудовых ресурсов.
Руководителям системы школьного образования во всех штатах следует так организовать учебный процесс, чтобы учащиеся старших классов во время летних каникул и, отчасти, в течение учебного года могли работать на каком-нибудь военном производстве или помогать фермерам растить и убирать урожай. Это не означает, что нужно закрыть школы и отказаться от учения. Речь идет о том, чтобы дать старшим школьникам больше возможностей внести свой вклад в военные усилия страны. Такая работа пойдет им только на пользу.
Люди должны получать работу как можно ближе к дому. Мы не можем себе позволить возить издалека хотя бы одного рабочего, если на месте его работу может выполнить кто-то другой.
Некоторые работодатели неохотно принимают на работу женщин; другие не хотят брать негров; бывает, что отказывают пожилым. Мы больше не можем допускать подобных предрассудков при найме на работу.
Каждому гражданину нужно знать, для какой оборонной работы он лучше всего подходит. Ответ на это можно получить, обратившись в местное отделение Службы занятости Соединенных Штатов. По всей стране имеется 4 500 таких отделений. В нашей системе управления трудовыми ресурсами местные бюро играют такую же роль, как бакалейные магазины в системе продовольственного снабжения. В таком бюро каждому гражданину подскажут, где его квалификация и рабочая сила нужнее всего, и направят к работодателю, который найдет ему применение с пользой для общего дела.
Возможно, самая острая часть проблемы трудовых ресурсов состоит в нехватке рабочих рук во многих сельских районах. Однако я видел примеры того, как люди стараются выходить из положения с помощью тех средств, какие имеются в их распоряжении.
В одном месте, где я побывал, некому было убрать урожай, и чтобы его спасти, мобилизовали школьников, для чего местную школу закрыли на три-четыре дня.
В другом месте, – там выращивают фрукты, – остро ощущалось отсутствие рабочих-японцев, которых прежде нанимали для уборки урожая. Когда фрукты поспели, жители ближнего городка: банкир, мясник, юрист, автомеханик, аптекарь, редактор местной газеты – словом, все, кто пригоден для физической работы, – оставили свои занятия, собрали урожай и отправили его на рынок.
Каждый фермер в нашей стране должен в полной мере осознать, что его хозяйство – это часть военного производства и что страна считает его работу важной составной частью победы. Американский народ надеется, что фермеры не только не допустят сокращения выпуска своей продукции, но, напротив, увеличат его. Мы сделаем все возможное, чтобы снабдить фермеров рабочими руками. Однако и сами они, вместе со всеми местными жителями, должны проявлять находчивость, чтобы вырастить и убрать урожай, обеспечить производство мяса и молочных продуктов.
Может оказаться, что на добровольной основе – при всем энтузиазме людей и при хорошей организации – не удастся решить этой проблемы в полном объеме. В таком случае нам придется принять соответствующие законодательные меры, и я уверен, что американский народ отнесется к ним с пониманием.
В широком смысле, каждый человек в нашей стране уже в силу высокой привилегии быть американским гражданином подлежит воинской повинности.
Исполнение гражданами своего воинского долга организуется призывными пунктами, у которых есть большие заслуги перед нашей страной. Их успешная работа и то, как их функции воспринимаются огромным большинством населения, дает нам уверенность, что в случае необходимости тот же организационный принцип можно будет применить для решения проблемы трудовых ресурсов.
Читать бесплатно другие книги:
